Archive of Our Own ^beta

В подвальном баре душно. В воздухе сильный запах подожженной самбуки. Или это от Сяо Чжаня пахнет, он уже не может толком сказать. На корне языка все еще остается горький привкус напитка, а по шее стекает пот. А выпил-то всего одну, чего развезло-то? Сяо Чжань смотрит на едко пахнущий бокал из-под самбуки и кривится. Вообще-то он не очень хорошо переносит крепкий алкоголь. Но было надо. Просто жизненно необходимо.

— Итак, ты позвал меня, чтобы я посмотрел, как ты пьешь самбуку впервые в жизни? — Минхэ складывает руки на груди и смотрит этим своим неприятным взглядом, из-за которого хочется ему вломить. Минхэ хороший друг, прекрасный человек и сегодня просто необходим Сяо Чжаню в качестве поддержки, но почему-то не бросился поддерживать сразу, а начал с каких-то претензий. Разве не видно, что Сяо Чжань расстроен? Ладно, возможно, и не видно, но начать разговор без алкоголя у Сяо Чжаня не было никаких моральных сил. — Сяо Чжань, ты говорил, что у тебя охуенные новости, ты на старости лет научился пить?

— Ты такой неприятный человек, Мин-Мин, — тяжело выдыхает Сяо Чжань и показывает другу язык. Он оттягивает момент, когда придется вслух произнести то, о чем даже думать больно. — Тебе кто-нибудь об этом говорил?

— Ну и что сделал твой грушевидный муж сегодня? — Минхэ как-то весь собирается и придвигается ближе к Сяо Чжаню, словно улавливая настроение. Вообще-то муж у Сяо Чжаня хороший, но во всех отношениях бывают непростые времена.

— С чего ты взял, что мой муж что-то сделал? — Сяо Чжань ощетинивается скорее по привычке, потому что еще до того, как они вступили в брак, Минхэ был не очень положительно настроен к Гоушэну. — Ладно, не закатывай глаза, а то мозг увидишь, испугаешься и останешься навсегда уродцем.

— Твой альфа уродец, а я красавчик. Так что давай, жги, хочу охуенные новости.

— Гоушэн предложил открытый брак, — Минхэт подвисает на мгновение, словно пытаясь осознать информацию, смотрит на Сяо Чжаня пристально, а потом давится воздухом от возмущения, кривится весь и вскидывает руки. Сяо Чжаню становится от этого так смешно, что он не сдерживается и хохочет на весь бар.

— А я знал, что от человека с таким именем хорошего ждать не придется, — холодно изрекает Минхэ и придвигается к Сяо Чжаню вплотную, приобнимает за плечи и мягко гладит.

Вообще-то, в защиту Гоушэна, плохим мужем он не был никогда. Да и парнем был отличным. Они познакомились, когда Сяо Чжань был на третьем курсе института. Гоушэн не был самым красивым альфой, какого Сяо Чжань только встречал, но было в нем что-то такое. То ли харизма, то ли характер. Но что-то в итоге влекло Сяо Чжаня к нему.

Он очень красиво ухаживал за Сяо Чжанем. Гоушэн младше и тогда был только на первом курсе, но все равно крутился, как мог, старался быть хорошим альфой, выделяться на фоне остальных. И у него получилось. Сяо Чжань сдался почти без боя. Закрутилось, завертелось. Отношения, совместная жизнь, брак.

Когда Сяо Чжань окончил университет и устроился на работу, они съехались на первой съемной квартире. И было очень хорошо. Гоушэн даже подрабатывать успевал, чтобы его омега не тащил все на себе. Легко тогда не было, да и никогда не было, если быть честным, они и ссорились, и один раз едва не расстались. Но жили хорошо.

А потом и Гоушэн окончил университет. Они поженились тем же летом. Оказалось, что Гоушэн откладывал им на свадебное путешествие, как в кино. Чтобы обязательно на каком-то острове, в лучшем отеле курорта. Сяо Чжань на самом деле хотел бы куда-нибудь на север Италии, но это была не только его свадьба, да и кто будет против понежиться на пляже с бокалом чего-то слабоалкогольного?

— И как он объяснил свое стремление трахать других омег? — Сяо Чжань весь сдувается, словно воздушный шар, и давит в себе тошноту. Признавать ошибки тяжело.

— Я много работаю. Он любит меня и не хочет разводиться. Но ему мало внимания и близости. А у меня очень тяжелый год. Я ведь открыл фирму, легче в ближайшие месяцы не станет. Мне нечего ему сейчас предложить, на самом деле. Поэтому я просто согласился.

— Подожди, разве вы не разводитесь? — хмурится Минхэ. — Я бы нассал ему в чай на твоем месте и ушел.

— Мы любим друг друга.

— Не хочу, чтобы меня любили так, как тебя любит этот придурок, прости господи. И ты прости, но это ужасно.

— Я пришел домой сегодня, — Сяо Чжань пытается оправдать то ли себя, то ли Гоушэна. — У нас была тяжелая неделя, напряженные переговоры с издательством. Они сбивали цену, потому что не уверены в нашей фирме и в объеме производства. И что у нас всегда будут возможности выполнять обязательства. Конечно, если мы станем их постоянными контрагентами….

— Сяо Чжань, про мужа, а не работу, — напоминает Минхэ.

— Да. Мы подписали контракт в итоге. Цена ниже, не та, на которую рассчитывали, и… Я так устал. А дома полумрак, свечи, ужин из ресторана, Гоушэн… У меня не было сил на всю эту романтику, и я честно ему об этом сказал. И он предложил открытый брак. Тут же. Мы долго говорили о том, к чему пришли наши отношения. И про развод тоже… И я правда не мог сказать ему, что все наладится. Так что я согласился. Мы все же супруги. Надо идти на компромиссы…

— Это твой брак, — с трудом подбирая слова, говорит Минхэ. — Сяо Чжань, я не хочу в него лезть, знаю, как ты не любишь, что я ненавижу эту Грушу, но ты должен знать, что это все хуйня на костылях. Он просто хочет кому-то вдуть и боится, что ты от него уйдешь. И на хуй сесть и рыбку съесть. Понимаешь?

— Я не самый классный муж.

— Сяо Чжань, ты же понимаешь, что это не так уж и важно, когда вы любите друг друга? У тебя тяжелый период на работе, а ты не умеешь делегировать и стараешься все сделать сам, хотя ты и не контрол фрик. Ну, быть может, слегка. В любом случае, так быть не должно.

— Быть может, мы просто не понимаем, в чем суть таких отношений? Нужно быть другого склада ума?

— Прикол в том, что ты должен понимать, в чем суть. Если ты согласился, чтобы не разводиться, то причина отстойная. Я на твоей стороне, Чжань-Чжань. Что бы ты в итоге не решил, я с тобой. Но это должно быть и твое решение тоже, а не только Гоушэна.

— Это и мое решение тоже, — вот только это ложь. Сяо Чжань не смотрит на других альф. Ему нравится его муж, нравился последние семь лет и не переставал. Он не хочет просто вот так отпускать своего альфу к другим омегам, альфам, бетам… Но понимает, что в этой схватке проиграл. Он был плохим омегой для своего альфы, строил карьеру, а не семью. И теперь пожинает плоды. А обиду и боль глушит алкоголем.

Разумеется, он напивается. И эти три чертовы самбуки на голодный желудок и оголенные нервы делают из него пьяного, обиженного и очень глупого омегу.

— Переспи с Ван Ибо, — шепчет ему на ухо то ли Минхэ, то ли дьявол, и это вдруг становится такой гениально-глупой идеей. Сяо Чжань загорается от нее, как спичка от искры. От Ван Ибо ссыт кипятком весь бизнес центр. А тот вообще не обращает на них совершенно никакого внимания, в основном занимаясь своими делами. Сяо Чжаню иногда кажется, что Ван Ибо не нравится вообще никто. Но после нескольких самбук в нем возникает твердая уверенность, что у них с Ван Ибо достаточно хорошие отношения, чтобы потрахаться сегодня вечером.

Сяо Чжань достает телефон, находит контакт Ибо и долго на него смотрит. Вообще-то, Ван Ибо и правда не смотрит ни на кого. Он чаще всего сам по себе и не отвечает на внимание и на флирт. Сяо Чжань с ним никогда не заигрывал, и, возможно, именно поэтому у них сложили милые кофейные отношения. Они угощают друг друга разными напитками на кофе-брейках и болтают о «Ван Писе». Ван Ибо тащится от Зоро. Сяо Чжань тоже, но каждый раз пытается доказать, что самый клевый в аниме — Луффи. Ван Ибо включается в игру, и у них происходят дружеские, несерьезные споры, в которых оба понимают, что это всего лишь шутка.

Сяо Чжань начинает писать сообщение, бросает взгляд на время. Половина одиннадцатого. Он не знает, во сколько Ибо ложится спать. На самом деле, он вообще мало что знает про Ибо, но тот ведь увидит сообщение в любом случае?

Сяо Чжань выходит из чата контакта и смотрит на чат с Гоушэном. Тот не спрашивает, куда его муж ушел, и вообще подозрительно и очень болезненно молчит. Сяо Чжань просит еще одну самбуку, потому что к горлу снова подкатывает тошнота.

Десять лет назад, когда они с Гоушэном еще не были знакомы, Сяо Чжань хорошо проводил время за сериалом «Доктор кто». И была одна серия, в которой герою нужно было ненадолго умереть, чтобы спасти всех остальных персонажей. Жена этого героя, любимая спутница Сяо Чжаня, встала на парапет крыши рядом со своим мужем и сказала: «Вместе. Или никак». Сяо Чжаня тогда так сильно впечатлил этот диалог, в нем было столько любви и веры друг в друга, что он подумал, что непременно должен выстроить свои отношения с мужем именно таким образом. И для него брак всегда был чем-то, что меняет будущее.

И вот в итоге оказалось, что, наверное, только для него одного. Гоушэн не смотрел сериал и ничего не знал о тайной мечте Сяо Чжаня. Но все равно умудрился ее разрушить. Или, может, в этом и есть смысл? Идти на все ради любимого человека? Даже позволить ему спать с другими?

Сяо Чжань заказывает себе еще одну самбуку, чтобы уже наверняка. Ему не то чтобы хочется изменять, хотя по факту это не будет считаться изменой. Они ведь договорились. Но переступить через себя очень сложно.

Вы: «Что делаешь?»

Сообщение улетает Ван Ибо. Сяо Чжань кладет телефон на стол и смотрит на чат. Минхэ рядом поддерживает и едва ли не машет помпонами, и Сяо Чжань как-то весь приободряется. Да! Он покажет Гоушэну, что тоже умеет развлекаться, просто Гоушэн не умеет ждать, а есть те, кто умеют! Вот так-то!

Ван Ибо отвечает через пару минут:

Ван Ибо: «Ух ты!»

Ван Ибо: «Кто мне пишет, да еще в такое время!»

Ван Ибо: «Ничего не делаю».

Вы: «Можно я приеду?»

Ван Ибо: «Разумеется».

И скидывает адрес. Минхэ рядом даже присвистывает.

— Он тебя хочет, — убежденно говорит друг и улыбается.

— Не говори глупостей. Просто мы друзья.

— Вообще-то ваша переписка — это буквально переписка любовников, — словно знает, о чем говорит, произносит Минхэ.

А потом от Ибо приходит сообщение.

Ван Ибо: «Ты где, скинь геолокацию, я закажу тебе диди».

— Этот диди закажет тебе диди, — ржет Минхэ. — Разводись с Грушей и трахайся с Ван Ибо. Отличный план, я считаю.

— Я не стану разводиться с Гоушэном, — отрезает Сяо Чжань и скидывает Ибо геолокацию. Когда-то давно Шэн-Шэн так же отправлял за Сяо Чжанем такси в любую точку их города. Он говорил, что так будет безопаснее. В эти дни Сяо Чжань сам вызывает себе машину.

Через двадцать минут от Ибо приходит сообщение, чтобы Сяо Чжань выходил на улицу. Холодный воздух тут же размазывает Сяо Чжаня, делая его еще пьянее. От стойкого запаха и вкуса самбуки на языке избавиться практически невозможно.

Сяо Чжань смотрит на чат с Ван Ибо, пытаясь понять, прислал ли тот номер машины, но внезапно кто-то возникает рядом с ним. Сяо Чжань уже собирается сражаться с чужим альфой, потому что нетрезвые омеги почему-то как красная тряпка для тупых мудаков. Но это оказывается Ван Ибо.

— Ого, Чжань-гэ, да ты пьян еще сильнее, чем я думал, — Ван Ибо тепло улыбается. А Сяо Чжаня внезапно покидают все силы, которые были в нем этим вечером. Он хватается за джинсовку Ван Ибо, чтобы не упасть, и втягивает носом запах. От Ван Ибо пахнет только одеколоном, никакого природного запаха, и так было всегда. Сяо Чжань не знает, чем пахнет этот альфа, никогда до этой минуты не хотел знать. — Хэй, что случилось?

— Давай переспим? — просит Сяо Чжань. Ван Ибо застывает, все его тело под руками Сяо Чжаня превращается в камень.

— Поехали, — коротко отвечает Ван Ибо и помогает Сяо Чжаню забраться на переднее сидения. Машина у Ибо просто огромная. Сяо Чжань на секунду думает, что так Ван Ибо компенсирует, но отбрасывает эту мысль. Какая разница? У Гоушэна тоже не очень большой член, главное ведь не размер.

Ван Ибо водит осторожно. Сяо Чжань бросает взгляд на его руки. Они очень крепко, до побелевших костяшек, сжимают руль. Ван Ибо так сильно его хочет? Он даже не задал ни одного вопроса. Просто согласился приехать. Везет его к себе. Это хорошо? Это правильно?

Сяо Чжань думает, что в его жизни уже ничего и никогда не будет правильным. Дорогу до дома Ибо Сяо Чжань даже не замечает, мечась в сомнениях.

Квартира Ибо чистая, очень стильная. Сяо Чжань никогда не думал, что окажется у Ибо дома, но вот случилось. Ему очень хочется пройтись по всей квартире и посмотреть, что тут да как. Это кажется Сяо Чжаню неприличным, даже когда он совершенно пьян. Так что он просто рассматривает все, что ему доступно.

По всему дому висят ловцы запаха. Сяо Чжань подходит к одному. Свежий, словно его повесили перед тем, как выйти из дома вечером. В квартире совсем слабо ощущается природных запах Ибо, но Сяо Чжань не может его разобрать.

— Я могу сходить в душ? — Сяо Чжань заламывает руки. Ему неловко даже пьяному. Или он уже протрезвел, пока маялся в машине, пока варился в своих переживаниях. Сяо Чжань не спал ни с кем, кроме собственного мужа, уже семь лет. На самом деле, прямо сейчас он совсем не хочет заниматься сексом. Он хочет разрыдаться и чтобы его пожалели. Но ведь это его решение. Они с мужем делают это, чтобы не разрушить брак. Они ведь любят друг друга. Любят?

Ван Ибо молча усаживает Сяо Чжаня в кресло на кухне. Желтое, вырвиглазное кресло. Посреди серой минималистичной кухни такая яркая деталь. И смотрится все равно потрясающе, очень хорошо вписывается в интерьер.

— Какой чай ты любишь?

— А у тебя много разных?

— Нет, только «Английский завтрак», и тот в пакетике.

— Отлично, мой любимый, — Ван Ибо оборачивается с улыбкой. Теплой и домашней. Сяо Чжань не знает, как себя вести. Разве они приехали пить чай? Сяо Чжань прямо сейчас разве не должен изменять своему мужу? Своему мужу, который тоже хочет ему изменить. — Ибо…

— Я сделаю нам чай, и мы сядем на диван, чтобы поговорить.

— О чем?

— О том, что гложет тебя настолько, что ты вот-вот вывихнешь запястье, — Сяо Чжань с удивлением смотрит на свои руки. Ван Ибо такой внимательный. Очень хороший альфа. Сяо Чжань думает, что не заслуживает такого друга. Он хотел его использовать, чтобы доказать что-то то ли себе, то ли мужу. А Ван Ибо такой хороший. Такой…

Сяо Чжаня пробивает на слезы. Почему все вокруг него такие? Почему он только и делает, что все портит? Он испортил отношения с мужем своей работой, он едва не испортил отношения с Ван Ибо. Он вытащил лучшего друга в бар посреди недели, чтобы нажаловаться на то, какая тяжелая у него жизнь, и даже не спросил, как у Минхэ дела.

Сяо Чжань оказывается на диване раньше, чем это осознает. Ван Ибо обнимает его и крепко прижимает к себе. Сяо Чжаню тяжело вдохнуть из-за того, что истерика накатила самым неожиданным образом. Сяо Чжань хочет, чтобы это прекратилось, желательно прямо сейчас. Он не хочет плакать, но слезы продолжаются литься из него, обжигают сетчатку. Начинает болеть голова.

Ван Ибо не задает ни одного вопроса, просто продолжает прижимать его к себе и баюкать в руках, как маленького ребенка. Насколько же Сяо Чжань плохой человек. Он чувствует себя зданием, чудом избежавшим сноса. Вокруг него одни руины жизни, которую он так старательно выстраивал.

Когда уходят слезы, приходит какая-то совершенно омерзительная апатия. Все тело покалывает, дыхание постепенно выравнивается. А Ван Ибо все также рядом, обнимает его, укачивает в своих больших и теплых руках и ни о чем не спрашивает. Сяо Чжань начинает говорить сам.

Он рассказывает про сложные переговоры с издательством, рассказывает, как сильно устает на работе, как много времени и сил отнимает фирма. Рассказывает про романтический вечер при свечах, который устроил ему муж, про то, каким неподъемным грузом на его плечах оказался этот вечер. Как тяжело было объяснять мужу, почему у них не будет секса сегодня, хотя тот так старался. Про разговор, на который тоже не было сил, но который пришлось вывозить, про то, как проще было согласиться на открытый брак, чем пытаться что-то доказать, объяснить. Как прозвучало слово развод, как перед глазами Сяо Чжаня промелькнул весь этот бракоразводный процесс, на который тоже нужна хоть какая-то чертова энергия, а ее нет. Про чувство стыда и вины — за то, что он напился в будний вечер, выдернул друга, выдернул Ибо. И все это вместо того, чтобы поработать лишние пару часов. Про то, что он вот-вот взорвётся от чувства тревожности, как оно давит на него. Как он ненавидит себя за слезы, вообще за всю эту ситуацию, которая образовалась по его вине.

Ван Ибо слушает его, не перебивая. Просто слушает, гладит по спине и волосам, кивает, показывая, что слышит. Когда Сяо Чжань заканчивает говорить, ему кажется, что воздуха в легких больше нет. Но руки перестали трястись, и, кажется, даже опьянение ушло. Сяо Чжань совершенно неожиданно для себя чувствует, что барахтается в ледяной воде не один. Теплое тело Ван Ибо рядом с ним помогает.

У Сяо Чжаня кружится голова, совсем немного, но ощутимо. Он смотрит в лицо Ван Ибо, которое не выражает ничего, кроме сочувствия. Сяо Чжань тянется к Ибо с поцелуем, чувствуя себя словно бы обязанным отблагодарить. Ван Ибо прикладывает указательный палец к губам Сяо Чжаня.

— Ты потрясающий, — просто произносит он спокойным голосом. — То, что ты чувствуешь усталость, — совершенно нормально. Нормально уставать, бояться, злиться, плакать.

— Я словно на лекции у психолога.

— Чжань-гэ, разве ты не понимаешь? — Сяо Чжань отрицательно качает головой. — Тебе нужно, чтобы тебе разрешили переживать все это. Ты сжался в комок нервов и вместо того, чтобы отпустить это и прожить, пытаешься запереть и сказать, что все нормально. Но это не нормально. Без «может», без «войти в положение». Ситуация, в которой ты оказался, может быть нормой для тысяч людей на планете. Но если это не норма для тебя, ты имеешь право чувствовать себя обманутым, преданным и униженным.

— Я чувствую себя виноватым, — выдыхает Сяо Чжань.

— А вот это ты зря, — Ибо улыбается тепло и ласково. Сяо Чжань греется в лучах этой улыбки, от нее сразу же становится спокойно. — Ты не виноват в том, что работаешь. Ты делаешь то, что тебе нравится, и то, что приносит деньги. Ты стараешься обеспечить себя и свою семью. Это здорово.

— Гоушэн сказал, что он альфа, и…

— Гоушэн, — перебивает его Ибо, — может засунуть в жопу свои комплексы, — тон у Ибо такой, словно он разговаривает с маленьким ребенком. — Если ты хочешь строить карьеру, ты можешь строить карьеру, даже если кому-то это не нравится. И он не прав, что стал давить на тебя разводом и открытым браком. Его задача как альфы — поддержать тебя. Морально и физически. Быть рядом, как настоящий супруг. А не жалкое его подобие.

— Он хороший, — слабо сопротивляется Сяо Чжань, хотя в словах Ибо так много правды, что становится еще более обидно. За себя.

— Он может быть миллион раз хорошим человеком. Но в данной ситуации он повел себя как дерьмо. Поговори с ним снова. Объясни свои чувства, послушай, что он скажет тебе, когда услышит твою сторону. И поступай так, как подсказывает тебе сердце. Открытый брак, развод, сохранение отношений. Это все ваше совместное решение. Ну, может быть, развод не совместное, кто-то один может на это решиться, но смысл остается тот же. Диалог. Открытый.

Сяо Чжань поражается тому, как легко Ван Ибо находит слова. Как все просто звучит со стороны. И как сложно на самом деле решиться поговорить с Гоушэном открыто. Ван Ибо потрясающий человек. Какому-то омеге очень с ним повезет.

— Ты слишком умный для своего возраста.

— Это эйджизм, гэгэ, — Ибо улыбается. — Пойдем, я постелю тебе у себя в спальне, а сам лягу на диване. Или хочешь домой?

— Нет, я останусь у тебя, — Сяо Чжань не хочет домой. Если бы Ибо его выгонял, он бы остался в отеле или хостеле. Но Ибо только улыбается мягко и уходит стелить постель.

Сяо Чжань чувствует себя странно. Но ему легче. Иногда не держать в себе и просто с кем-то поделиться действительно помогает.

Сяо Чжань думает, что не уснет, что мысли и тревожность снова вернутся к нему, стоит только Ван Ибо выйти за дверь собственной спальни. Но он засыпает, едва голова касается подушки.

Утром они с Ван Ибо вместе едут на работу. Сяо Чжань никогда и никому не признается, что пережил какое-то невероятное чувство легкого возбуждения и вины, когда Ван Ибо случайно появился перед ним топлес. Ибо очень красивый, Сяо Чжань всегда это знал, но теперь он стал каким-то… протяни-руку-красивым?

Сяо Чжань в рубашке Ибо, хотя она ему и не по размеру. Ибо ниже его на пару сантиметров, но шире в плечах и крупнее в целом. И Сяо Чжань очень старается об этом не думать. Потому что ему вообще такие парни не нравятся. У них с мужем почти один размер одежды.

По дороге они заезжают в «Старбакс» за завтраком, потому что Ибо совершенно не умеет готовить. Сяо Чжань хочет отказаться, мол, не голоден, все нормально. Но Ибо настаивает, и Сяо Чжань завтракает вкуснейшим бейглом с лососем и чувствует себя очень хорошо из-за этого.

На целый рабочий день удается забыть о том, что происходит в его личной жизни. Сяо Чжань буквально погребает себя в работе и даже не замечает, как офис постепенно пустеет и он остается один. Когда за окном темнеет, Сяо Чжань бросает взгляд на часы и понимает, что уже девятый час. Его не было дома почти сутки, и муж за все это время ни разу не написал и не позвонил. Сяо Чжань мог бы найти этому оправдание, если бы постарался, но его мозг просто пухнет из-за работы, так что он решает об этом не думать.

И остаться на работе еще на пару часов.

И едва мысль про работу приходит ему в голову, дверь в офис открывается, и заходит Ибо. Утром он был в офисном, но сейчас на нем джинсы и футболка.

— Так и знал, что ты еще не ушел, — Ибо пересекает офис и садится на стул перед столом Сяо Чжаня. — Поужинаем?

Сяо Чжань вдруг чувствует неловкость. Ее не было утром, возможно, потому что пришлось пережить тот факт, что его могут возбуждать другие альфы, не только его муж.

— Ибо, я… Я вчера предложил тебе переспать, и…

— Я не сплю с женатыми, гэ. Даже если они в открытом браке, — Ибо кладет руку на сердце и улыбается как-то печально. — Это может разбить мне сердце. Я не люблю чувство разбитого сердца, так что на твое предложение я отвечу нет. И если тебе неловко, спишем это на момент слабости.

— Кто-нибудь говорил тебе, что ты слишком хорош, чтобы быть настоящим?

— Ты только что. Мне приятно твое мнение, — Ибо ему подмигивает. Сяо Чжань чувствует, как щеки заливает жаром смущения. Все же Ибо ему в самом деле нравится. И, ну, отказал и отказал. Сяо Чжань все равно представить себе не может, что в самом деле изменит мужу.

— Тогда, да. Поужинаем, — Сяо Чжань бросает взгляд на экран компьютера. С экрана на него осуждающе смотрит работа. — Только вот… Мне нужно пятнадцать минут. Наверное.

— Ага, я тогда пока поищу, куда можно поехать и где заказать столик. Все же вечер пятницы.

Сяо Чжань чувствует облегчение. Гоушэн ненавидит ждать, пока Сяо Чжань закончит работу, и пытается всячески его отвлечь. То, что Ибо так спокойно отнесся к просьбе подождать, приятно.

Сяо Чжань вспоминает про время через сорок минут. Задача недоделана, но он, очевидно, сегодня ее не успеет уже сделать, да и перед Ибо стыдно. Сяо Чжань виновато переводит взгляд на друга, а тот, как ни в чем не бывало, развалился в кресле и играет в какую-то игру.

— Я заработался, — выдыхает Сяо Чжань. — Прости. Я просто…

— Ничего! Я все понимаю.

— Ты в другой раз меня одерни, не молчи. Я могу закопаться и на сутки.

— Договорились, — Ибо улыбается. От него всегда веет таким теплом, что Сяо Чжань не может не улыбнуться в ответ. С Ибо комфортно. Даже несмотря на то, что он альфа в самом расцвете сил. Такие Сяо Чжаня напрягали даже в более молодые годы. Совершенно уверенные в своей неотразимости и на самом деле неотразимые. Такие, от одного взгляда которых могут подкоситься ноги. Обычно такие альфы были мудаками, которые считали омег своей вещью. Ван Ибо таким точно не был.

В ресторане выясняется, что Ибо переносил их бронь. Сяо Чжань чувствует стыд вперемешку с благодарностью. Хостес приветливо улыбается и провожает их к столику. Заказ им приносят через пять минут, хотя Сяо Чжань даже не успел ничего заказать, а только рассматривал меню.

— Я взял на себя смелость, чтобы ты быстро поел и в постель, — Сяо Чжань восхищается продуманности.

— А если бы мне не понравилось?

— Говядина по-сычуаньски? — Ибо вопросительно приподнимает бровь. — Себя-то не смеши.

И эта говядина оказывается верхом наслаждения. Сяо Чжань сметает ее на такой скорости, что позавидует и истребитель. И на вкус она восхитительна и прекрасна. Сяо Чжань бы насладился, но он так страшно голоден.

И Ибо отвозит его домой, берет обещание сразу лечь спать. Сяо Чжань обещает, улыбается Ибо и не очень хочет уходить. Но всю ночь сидеть в машине все равно не получится, так что Сяо Чжань берет себя в руки и уходит.

Он заходит в квартиру в таком приподнятом настроении, что, только увидев ботинки Гоушэна, вспоминает, что вообще происходит с его браком. Настроение падает моментально.

Гоушэн ест заварную лапшу перед телевизором. Сяо Чжань чувствует себя плохим мужем. Сам ел в ресторане, а его Шэн-Шэн вон питается всякой гадостью. А ведь Сяо Чжань хорошо готовит.

— Привет, — Гоушэн улыбается так, словно между ними ничего не произошло.

— Привет… — Сяо Чжань не знает, как себя вести. Он ждет, что муж начнет задавать вопросы, но тот даже не отрывается от просмотра какой-то развлекательной программы. И Сяо Чжаня такая злость берет. Он не ночевал дома, он провел ночь в доме чужого альфы, он вернулся домой спустя сутки, в чужой рубашке, а его муж… делает вид, что все нормально.

Сяо Чжань не позволяет злости и раздражению вылиться на Гоушэна. Он делает глубокий вдох, чтобы хоть немного успокоиться и не начать громить все вокруг, и уходит в спальню. Это обидно. Человек, с которым они шли рука об руку все эти годы, и человек, который сидит сейчас в их гостиной, — разные люди.

Сяо Чжань ложится спать в расстроенных чувствах. Про развод он все еще не думает. Слабая надежда, что что-то изменится, все еще теплится где-то внутри него.

В субботу утром Сяо Чжань просыпается от тихого мата Гоушэна. Он открывает глаза и видит, как его драгоценный супруг сражается с дорожной сумкой. У Сяо Чжаня сразу появляется плохое предчувствие, и внутренности скручивает узлом.

— Ты чего?

— Ох, Чжань-Чжань… Я не хотел тебя будить… Я уезжаю на выходные, — этот мудак сияет, как начищенная монета.

— Далеко?

— На горячие источники.

— С любовником? — Сяо Чжань старается спросить это как можно более нейтрально, но голос все равно сочится холодом.

— Да. Мы с тобой как в четверг поговорили, так я сразу написал ему, что мы можем ехать, — в последний раз они с Гоушэном выбирались на горячие источники три года назад на годовщину свадьбы. Да и вообще с совместными отдыхами какая-то беда всегда. А тут, вот, сорвался.

— М…

— Ты, я смотрю, тоже времени зря не терял? — Гоушэн подмигивает. Для него оглушительное разрушение их брака словно игра.

— Я ночевал у друга. Мне нужно было подумать о том, к чему мы пришли. У меня нет любовника, — Сяо Чжань даже себе объяснить не может, зачем оправдывается сейчас. Мог бы сказать, что да, был с альфой, как и ты, скотина. Но для Сяо Чжаня, очевидно, их отношения по-прежнему что-то значат.

— Это хорошо. Я думал тебе позвонить, но не хотел мешать, — ага, думает Сяо Чжань, и поэтому даже жалкого сообщения в вичате не скинул. Спасибо.

Сяо Чжань не встает с постели, чтобы проводить Гоушэна. У него еще есть гордость. Так что он ждет, пока за мужем закроется дверь, выжидает еще полчаса, чтобы убедиться, что тот не вернется, и утопает в жалости к себе. Слез больше нет, только апатия. Ему хочется придушить Гоушэна, но совсем не хочется в тюрьму. Хотя судья-омега его скорее всего оправдает.

Когда просто лежать и думать о том, какой он несчастный, надоедает, Сяо Чжань садится за работу. Он не все задачи вчера выполнил, его Ибо ждал. А теперь ему никто не помешает.

Через несколько часов, когда вся работа сделана и у него появляется время на то, чтобы просто провести поделать что-то для себя, он берет телефон. Там куча сообщений от Минхэ, где тот спрашивает, как все прошло с Ван Ибо, какой у Ван Ибо член и предлагает встретиться и обсудить сей вопрос. Сяо Чжань смеется и перезванивает другу.

Они разговаривают почти два часа. Пересказ прошлого вечера и невинные разговоры о дорамах постепенно перетекают к разговору о браке Сяо Чжаня. И он снова плачет. Минхэ предлагает приехать, но Сяо Чжань отказывается. И так выдернул друга посреди недели, а теперь еще и выходные отнимет. Минхэ пытается его убедить, что все нормально, что не нужно переживать в одиночку и он рад помочь, побыть собутыльником, жилеткой и всем вот этим. Но Сяо Чжань все равно отказывается, потому что знает, что позорно расплачется снова, а этого ему совсем не хочется.

Минхэ он знает еще с института. У них были общие знакомые, и им стоило пересечься только раз, чтобы понять — они потерянные сквозь года и расстояния братья, кармические близнецы, дружеские соулмейты. Минхэ — самый близкий друг Сяо Чжаня, и он знает, как его отвлечь в любой момент и в любой ситуации.

Когда слезы уходят, а тема сменяется на более веселую, к Сяо Чжаню приезжает курьер. Не вешая трубку, он расписывается на получение гипсофил и смотрит на них долгим и сложным взглядом.

— Фига себе букет, — комментирует Минхэ, — здоровый.

Сяо Чжань бездумно кивает.

— Как думаешь, это бессмертная Груша тебе их прислал? Типа, спасибо, что такой прекрасный, а я такой мудак? Или, может быть, у тебя тайный поклонник? — пока Минхэ рассуждает о несуществующем тайном воздыхателе Сяо Чжаня, от Ван Ибо в вичат прилетает сообщение:

Ван Ибо: «Хотел убить двух зайцев одним выстрелом. И тебя порадовать, и грушу побесить. Надеюсь, выражение его лица доставило тебе удовольствие».

Вы: «Его нет дома, укатил на выходные трахать кого-то другого».

Ван Ибо: «Лошара. У него дома целый ты, а он куда-то уехал».

Сяо Чжань не может сдержать улыбки.

— Ты забыл обо мне? — раздается из динамика голос Минхэ. — Ты так лыбишься. Кто тебе там написал? Отправитель букета? — Минхэ понимает все по лицу Сяо Чжаня. — Кто он?

— Букет от Ибо.

— Крутой мужик, — кивает Минхэ. — Говоришь, у вас ничего не было? Как ты думаешь, если я к нему подкачу…

— У тебя есть прекрасный партнер, — тут же возникает Сяо Чжань.

— А это я тебя проверял. Вот, заревновал. Значит, тебе нравится этот красавчик.

— Да он только человеку после ковида не понравится.

— Шутка про отсутствие вкуса уже не смешная, Чжань-Чжань. Ты в каком году живешь?

— А Ибо нравится…

— Это он тебя за твою сладкую жопку просто потрогать хочет.

— Не хочет, он же мне отказал.

— Так и сказал? Нет, ты мне не нравишься, давай дружить? — ухмыляется Минхэ.

— Нет, что не спит с женатыми.

— Разводись и хватай эту котлетку! — Сяо Чжаню смешно, но он пока держится.

— Котлетку?

— Да, чтобы она вошла между твоих булочек.

— Я отключаюсь. Ты омерзителен, — Сяо Чжань смеется. У Минхэ омерзительный юмор.

Ван Ибо: «Так выходные у тебя свободны? Или ты опять перепутал их с буднями?»

Сяо Чжань прикусывает губу.

Вы: «Свободны. А есть предложения?»

— Это что за взгляд? — Сяо Чжань опять забыл, что разговаривает с Минхэ.

— Кажется, я проведу эти выходные с Ибо.

— Ага, то есть мне отказал, а с ним пожалуйста? Чжань-Чжань, когда потрогаешь эту котлетку за член, звони и рассказывай. А до тех пор я обижен. Люблю, целую, ты козлина, — и сбрасывает трубку, но следом присылает кучу обиженных стикеров в личку. Сяо Чжань не может перестать улыбаться.

Ван Ибо: «Я собирался загород, хотел побродить по заповеднику. Буду рад компании».

Вы: «Здорово».

Вы: «Я уже начал собираться!»

Сяо Чжань поражается тому, насколько в Ван Ибо сочетается собранность и хаотичность. У них был четкий план того, что они хотят посмотреть, где походить, во сколько покушать. Но стоит им оказаться в самом заповеднике, как они оба превращаются в двух гиперактивных детей, которым нужно потрогать каждый камень и сфотографировать каждый цветок.

Ван Ибо в большей степени инициатор набегов на флору и фауну, хоть и делает это с таким аристократичным видом, словно ему в самом деле за двадцать, а не двенадцать, как кажется, когда он дурачится.

И тем не менее к нужному часу они сидят именно там, где хотели поесть, и бронируют номера в ближайшем отеле. Сяо Чжань чувствует, как в груди растекается тепло, когда он рядом с Ван Ибо. Это почти забытое чувство последний раз нападало на него, когда он познакомился с мужем. Ну и что-то похожее он испытывает, когда смотрит на Тони Люна в любом фильме. Он ничего не может с собой поделать, лицо Тони Люна заставляет его чувствовать чувства. И Ван Ибо тоже. Но это все совершенно недостижимо, ведь Сяо Чжань все еще замужем.

В какой-то момент, пока Ибо выбирает им отель, Сяо Чжань надеется, что номеров не будет и им придется спать в одной постели. Он даже на мгновение представляет, как выходит из душа в одном полотенце и соблазняет Ван Ибо. Но… но, во-первых, Ван Ибо его не хочет. А во-вторых, номера в отеле есть. И Сяо Чжань все еще женат и, пожалуй, это самый важный фактор.

Ибо предлагает провести вечер вместе, купить снеков в ближайшем магазине, пива, поиграть в какие-нибудь игры или посмотреть забавные видео. Сяо Чжань в какой-то момент слегка нервничает из-за того, что вечер может закончиться постелью. И хотя спать с Ибо он все равно не собирается, зачем-то все же бреет ноги, хотя обычно не делает этого, когда готовится к сексу. Разумеется, режется, потому что отельные бритвы — орудия диюя. И ругает себя за такие глупости.

У Ибо в номере висят уже привычные взгляду ловцы запаха. Предусмотрительно. Хотя чем чаще Ибо развешивает их, тем сильнее у Сяо Чжаня желание выкинуть этот жалкий атрибут в окно и уже почувствовать, чем пахнет этот альфа. Это, конечно, банальная вежливость, у них в бизнес-центре повсюду такие висят и регулярно меняются. Да и все приличные люди используют подавители запаха. Но все же Сяо Чжаню уже кажется, что Ибо делает из этого какую-то страшную тайну, которую хочется разгадать.

— Итак… какие игры ты можешь мне предложить? — Сяо Чжань осматривает номер, который зеркально повторяет его. — Ролевые не предлагать, не моя тема.

— А зря, — Ибо ржет и достает из сумки несколько настольных игр. Подготовка на высшем уровне! — Я мог бы быть каким-нибудь древним заклинателем, что живет свою праведную жизнь и внезапно сталкивается с другим заклинателем, который смеется над правилами и делает что хочет.

— Ты перечитал новелл, — фыркает Сяо Чжань и берет в руки одну из цветастых коробочек. — Или пересмотрел дорам.

— Это мои интересы! Не принижай их! — Ибо тоже смеется.

Они выбирают что-то простое и карточное. Сяо Чжань продолжает чувствовать легкость от компании и от времени, что он проводит с Ибо. Когда Гоушэн только объявил о своих планах на выходные, Сяо Чжань и не думал, что сможет спокойно это пережить. Но вот он: не работает, не оплакивает свой брак, а хорошо проводит время.

Однако стоит только подумать, что Гоушэн там со своим любовником точно не в настолки играет, обида накатывает снова. И вот тут до Сяо Чжаня наконец доходит.

— Подожди! — восклицает он, а Ибо одергивает карты от рук.

— Я не мухлюю, просто победитель от природы.

— Я не… — Сяо Чжань не может сдержать улыбки. — Ты пытался смухлевать?

— Нет!

— Поверю на этот раз, но я о другом. У Гоушэна уже был кто-то. То есть он не тратил времени на поиск партнера, у него реально кто-то был, тот, с кем он уехал.

— Может, он снял эскорт? — предполагает Ибо.

— Вряд ли, он не очень много зарабатывает, чтобы снимать эскорт на все выходные.

— А еще он не очень умный, раз предложил тебе открытый брак. Может, у него резко развилось слабоумие. Променять тебя на кого-то, нанять проститутку… — у Сяо Чжаня слегка краснеют щеки.

— Ты так говоришь, потому что мы дружим.

— Сяо Чжань, единственный твой недостаток в том, что ты замужем за придурком. Любой был бы счастлив проводить с тобой время. И я позвал тебя не потому, что мне хотелось любой компании, мне хотелось твоей компании на эти выходные.

— Ибо, ты гей? — вдруг спрашивает Сяо Чжань, а Ибо смеется.

— Нет, мне нравятся омеги, — он пожимает плечами.

— Но ты всегда один. К тебе много кто подкатывает, — Сяо Чжань даже вспоминает вечер, когда предложил Ибо переспать. Конечно, Сяо Чжань может не нравиться Ибо в этом смысле, но все равно! Хотя Сяо Чжань прекрасно знает, что очень красивый.

— Ну, возможно, мне нравится один конкретный омега.

— Возможно? — Сяо Чжань хитро улыбается

— Совершенно точно. И не спрашивай, кто именно. Я тебе все равно не расскажу. Может быть, позже.

— Эй, я умею хранить секреты. Ты можешь мне рассказать, дальше меня это точно не уйдет.

— Я знаю. Но не сейчас. Я не готов об этом говорить.

— Ох, — Сяо Чжань прикрывает рот рукой, — все нормально, извини.

— Ничего, — Ибо переводит дыхание. — А что касается твоей Груши… Так он просто придурок, честное слово. Почему ты не разведешься? Знаешь, иногда можно продолжать любить человека, но иметь разные цели в жизни, стремиться к разным вещам и расстаться, потому что ваши дороги больше не направлены в одну сторону. Ты все еще сможешь быть с ним после этого? Я просто... Не смог бы. Если бы мне мой любимый человек предложил открытый брак… конечно, прежде всего я бы все сделал, чтобы это исправить, но…

— Я не знаю, это так сложно, так запутанно на самом деле. Я по-прежнему не понимаю, что именно чувствую. Да, боль и обида, но… Мы так давно вместе. Возможно, мы еще сможем это пережить, через это перешагнуть… Гоушэн — хороший муж. По крайней мере, был им. Возможно, мне просто нужно чуть больше времени, чтобы осознать все, но… Я говорил, развод — это пока что не то, на что я хочу тратить свой ресурс.

— Собрать вещи и уйти, а разводом заняться потом? Выгнать его, в конце концов.

— Давай не будем об этом. У меня нет ответов на твои вопросы. И я не хочу сейчас их искать. Давай сыграем.

— Хорошо. Прости.

После выходных, в понедельник, Ибо отвозит Сяо Чжаня на работу. Снова. Сяо Чжань мог бы вызвать диди, но… Ибо пишет, что ему не сложно, и это так… У Сяо Чжаня не находится слов, чтобы описать, как сильно он наслаждается вниманием альфы, пусть даже и в дружественной форме. Ибо оказывается мечтой, а не альфой. Сяо Чжань не перестает думать, что обзавидуется тому омеге, которому в итоге достанется этот бриллиант.

— И вообще, — говорит внезапно Ибо, пока паркует машину. Его рука лежит на сидении Сяо Чжаня, а сам он оборачивается назад, игнорируя экран с камерой заднего вида. Сяо Чжань бы начал подозревать, что это коварная тактика соблазнения, но Ибо говорил, что не хочет его, так что… — Как вообще можно было назвать ребенка Гоушэном? Как ты мог выбрать мужа с именем Гоушэн?

— Я не по имени выбирал. К тому же, имя отпугивает духов…

— Я даже не знаю, что смешнее, что он Груша или Остатки Собачьего Корма.

— Ой, все! — Сяо Чжань показывает Ибо язык, а тот смеется. Мелкий гремлин. Сяо Чжаню нравятся шутки Ибо.

В этот день Сяо Чжань снова нагружает себя работой так, чтобы не оставалось никаких мыслей. Потому что стоит им с Ибо разойтись по своим офисам, как случается страшное. Боль и бессилие накатывают снова. Сяо Чжань не хочет этого чувствовать, потому что рядом с Ибо было очень хорошо. Просто прекрасно. Все выходные Сяо Чжаню удавалось избегать мыслей о муже, а теперь… а теперь вот.

В обед на Сяо Чжаня нападают сразу и Минхэ, и Ибо. Один по телефону, а второй заявляется прямо в офис с едой. Сяо Чжань бы забыл о том, что нужно поесть, если бы не эти двое. Они проводят прекрасные сорок минут, поедая лапшу и разговаривая с Минхэ по видеосвязи. Глаза Минхэ горят так, что Сяо Чжань уверен: будет допрос.

В целом, так и случается. Сяо Чжань отказывается от комфортной поездки домой с Ибо, но дает уговорить себя вызвать ему диди. В машине он тихо разговаривает с Минхэ о выходных и бессильно пытается убедить друга, что между ним и этим «самым классным альфой на районе» не может быть ничего, кроме дружбы. Потому что Ибо где-то за пределами досягаемости, а Сяо Чжань все еще женат. И открытый брак — не повод терять человека, который оказался рядом, когда мир вокруг начинает рушиться.

С Гоушэном дома они почти не разговаривают. Сяо Чжань чувствует подступающую к горлу тошноту, о которой почти забыл, когда думает о том, чтобы лечь с мужем в одну постель. Тот провел выходные с кем-то другим. И от этого он выглядит совсем чужим.

Сяо Чжань переживает кризис их брака. Кажется, он не может переступить через себя и сделать вид, что у него все как раньше.

В тот первый вечер дома, после выходных, которые изменили все, Сяо Чжань делает вид, что уснул на диване за работой. Гоушэн в спальню его не переносит, как делал это, когда они только поженились.

Сяо Чжань погружается в работу на неделю — или на две. Оборачиваясь назад, Сяо Чжань из всех событий может вспомнить только лицо Ибо, который приходил с едой или какими-то идеями (от которых Сяо Чжань уклонялся), звонки Минхэ, от встреч с которым он отказывался, и удаляющуюся в спальню спину когда-то любимого мужа.

Спустя неопределенное количество недель после «дня икс» Минхэ врывается к Сяо Чжаню в кабинет.

— Я узнал у твоего секретаря, что срочных проектов у тебя в данный момент нет. Ты работаешь с новым заказчиком, и срок у тебя три недели, а потому ты можешь напиться со мной сегодня, завтра и ближайшую неделю.

— И тебе привет, — Сяо Чжань трет глаза, которые болят от целого дня за компьютером. — Я не…

— Ты все можешь. Я же сказал, что спросил. Или у тебя свидание с красавчиком-альфой, которого ты, как и меня, динамишь последнее время? — Сяо Чжань открывает рот, чтобы возмутиться. Он не динамит Ибо! Они вместе обедают, иногда перекусывают в его машине по дороге домой. Просто Сяо Чжань не соглашается на встречи на выходных. — Мы переживаем, — спокойнее продолжает Минхэ, и Сяо Чжань тут же сдувается, не зная, что ему на это ответить. — Ван Ибо связался со мной. Мы не обсуждаем тебя, просто… Послушай, мы не хотим лезть в твою личную жизнь и твой брак, поэтому, если где-то тебя обидели, лично я прошу прощения. За него просить не буду, не маленький, рот откроет и попросит. Но ты губишь себя. Если Ван Ибо не будет приносить тебе еду или передавать ее через секретаря, то ты не будешь есть совсем. Ты похоронишь себя на работе, только бы сбежать от всего этого. Ты взрослый человек, и я удивлен, что мне нужно тебе это проговаривать. Давай проведем время вместе, Сяо Чжань.

Сяо Чжань испытывает чувство вины от того, что и правда избегал людей, которым на него не все равно. И если Ван Ибо это спокойно переживет (наверное), то Минхэ был его другом уже много лет.

— Вы меня не обидели, — Сяо Чжань смотрит на клавиатуру, надеясь найти в ней слова, чтобы никуда не ходить. — Но я не думаю, что у меня есть ресурс, — он почти не врет. На нем на самом деле можно пахать. Может быть, не прямо сейчас, марафон работы не проходит бесследно. Однако какие-то силы есть все равно. Скорее всего, остаточная тяга от злости на себя и ситуацию с браком.

— На алкоголь и караоке? Тогда просто поехали ко мне домой. Выпьем вдвоем, посмотрим дорамы. Нам не нужно говорить о твоем браке, если ты этого не хочешь. Но я скучаю. И я хочу быть рядом, когда тебе плохо.

Сяо Чжань сдается. Он, на самом деле, тоже скучает по Минхэ. Но до сего момента не был уверен, что их встреча не перерастет в слезы о его браке. Ему надоело оплакивать что-то мертвое и уже не такое уж и родное. Но ведь попробовать можно. К тому же, у них есть столько тем для обсуждения, что Сяо Чжань сохраняет проект, выключает компьютер и широко улыбается.

— Караоке!

Сяо Чжань чувствует перед Минхэ огромную вину, что за эти недели превратился в самого отвратительного лучшего друга планеты. У Минхэ тоже многое в жизни происходит, и он хочет этим поделиться и об этом рассказывать. А Сяо Чжаня не было рядом.

Сяо Чжань пишет Ибо сообщение в вичат, где благодарит за все принесенные в эти дни обеды и просит прощения, что пресекал попытки вытащить себя из работы. Обещает больше так не делать и просит увидеться на выходных. Ибо предлагает сходить куда-то сегодня, но Сяо Чжань уже пообещал провести время с Минхэ, о чем он Ибо и говорит.

И они проводят отличный вечер, в котором много смеха и не очень много алкоголя. Сяо Чжань все еще помнит, как напился и предложил Ибо переспать. А ведь тогда он даже не подозревал, насколько Ван Ибо потрясающий. Точнее, подозревал, конечно, их кофейная дружба никуда не делась. Только вот тогда он был просто Ван Ибо. А теперь он альфа Ван Ибо. И это огромная разница.

Когда Минхэ спрашивает, что там у них с Ван Ибо, молчать не получается. Сяо Чжань все еще чувствует себя странно, понимая, что ему нравится кто-то другой, но прощает себя за это. Гоушэн же как-то живет с тем, что трахает других. Трахать Ван Ибо Сяо Чжань не собирается. Но Сяо Чжаню никто не запрещает позволить этому альфе чуть-чуть вскружить себе голову. Совсем немного, так, чтобы отвлечься.

Из караоке они с Минхэ едут в клуб. Ни он, ни Минхэ на самом деле клубы не любят. Но альфа Минхэ позвонил ему и попросил забрать домой. Сяо Чжань искренне поражается доверию, которое существует между этими двумя. Гоушэн старался никогда не показывать Сяо Чжаню свои слабости, говорил, что это унижает его как альфу. Но нет ведь. Тут вопрос доверия, заботы и любви. Сяо Чжань прекрасно знает, как выглядит пьяный Гоушэн. И забота о нем когда-то была ему приятна. Сейчас он, скорее всего, и пальцем бы не пошевелил, чтобы помочь мужу проблеваться или переодеться.

Пока Мин-Мин ищет в клубе своего мужа, Сяо Чжань решает прихватить один коктейль с собой. Бармен очень удивляется просьбе налить с собой в бумажный стаканчик, но соглашается. И пока для Сяо Чжаня смешивают его мохито, он скользит взглядом по танцполу, чтобы не пропустить, как Минхэ найдет своего альфу.

И тогда это происходит. Все, как описывала Рут в том сериале. Момент, когда дыхание замедляется. Клубные басы сменяются какой-то тягучей мелодией, которая на самом деле звучит только у Сяо Чжаня в голове. Все на танцполе двигаются в слоумо. Сяо Чжань клянется, что может рассмотреть, как капельки пота стекают по виску Ван Ибо. Ван Ибо, который среди толпы двигается в каком-то своем ритме, совершенно отдельный от людей вокруг. Ван Ибо, который, прикрыв глаза, наслаждается танцем и словно не замечает, как другие трутся о него, толкаются. И с каждым вдохом Ван Ибо Сяо Чжань выдыхает, выпуская весь свой запас кислорода.

Он почти не пьян. В нем два легких мохито. Но по телу растекается жар. Потому что там, на танцполе, Ван Ибо в свете софитов неожиданно слишком красив. Сяо Чжань словно впервые по-настоящему открывает глаза. И не понимает, почему у него такая бурная реакция на человека, которого он уже видел, знает, к которому признал симпатию и интерес.

Сяо Чжань почти делает шаг по направлению к Ван Ибо, но застывает в полудвижении. Кто-то танцует рядом с Ибо, кто-то из его знакомых, наверное. То, что изначально Сяо Чжань принял за обычный танец, оказывается танцем с парой. Ван Ибо улыбается кому-то так же тепло, как улыбался ему.

Сяо Чжань умом понимает, что это может быть друг. Но та же самая извилина, которая ему на это намекает, подталкивает мысли в другую сторону. Этот кто-то интересен Ибо. Потому что все классные альфы из окружения Сяо Чжаня в последнее время выбирают не его. Гоушэна и Ибо нельзя сравнивать, но Сяо Чжань делает это постоянно. Не может не сравнивать, когда они такие разные. Только если раньше он находил отличия, то теперь нашел сходство. Они оба сейчас не с ним. И в обоих случаях это вина Сяо Чжаня.

Сяо Чжань не хочет портить их с Минхэ вечер очередным приступом жалости к себе. Но во время поездки на переднем сидении диди, пока его лучший друг придерживает рвотный пакетик у лица своего альфы, вопрос вертится в голове без участия самого Сяо Чжаня. Что с ним не так?

Сяо Чжань знает, что красив. Он привлекает внимание, он многим симпатичен. Он даже знает одного альфу, который в него влюблен. Но мысль о том, что с ним что-то не так, все равно крутится в голове и давит-давит-давит на самооценку, толкая её вниз, погружая Сяо Чжаня в котлованы разрушенного брака. Он не доллар, чтобы всем нравиться, но почему хотя бы не тем, кому так отчаянно хочется?

Конечно, Ван Ибо не обязан быть в него влюблен. Ван Ибо вообще ему ничем не обязан, в отличие от Гоушэна. Но они оба сейчас с другими. А Сяо Чжань один. На переднем сидении такси, потому что сзади его лучший друг и партнер его лучшего друга. И между ними гораздо больше близости, которую они обрели за год, чем между Сяо Чжанем и его мужем за семь лет.

Сяо Чжань ударяет себя по щекам и обещает, что начнёт ходить на свидания. Просто свидания, чтобы проверить, достаточно ли он хорош все ещё или с ним в самом деле что-то не так.

Мысли сами собой возвращаются к Ван Ибо, который танцевал с кем-то. Это мог быть просто танец. Это мог быть кто-то, кто нравится Ибо. Это мог быть вообще совершенно незнакомый человек, с которым Ибо танцевал. Однако удушающая ревность все равно сковывает тело. Сяо Чжань не знает, что с этим делать. Ибо говорил, что эмоции нужно проживать, но как пропустить это через себя и в итоге остаться целым? Он не мог ничего сделать, не мог ничего предъявить Ибо. Они даже не друзья, просто приятели.

Гоушэну тоже предъявить было нечего. Сяо Чжань ведь сам согласился на открытый брак. Сяо Чжань думает, что надо было соглашаться на развод.

Когда альфа Минхэ заботливо уложен в кровать, а у постели оставлен небольшой таз, если бедолагу начнет тошнить, они остаются на кухне. Минхэ смотрит своим взглядом, тем самым, знающим. И от этого Сяо Чжаню становится прямо тошно. Неужели он настолько очевиден?

— Ну и не нужен нам этот Ван Ибо. Не достойна эта котлетина твоих сладких булочек, — в итоге выдыхает Минхэ и достает вино. У каждого уважающего себя омеги должно быть дома вино на случай такого вот несчастья.

— Не такой он и классный, — кивает Сяо Чжань.

— Никаких сожалений! Сожаления держат тебя на месте. А мы должны двигаться только вперед! — Сяо Чжань снова кивает. — Скачивай гриндер!

Сяо Чжань скачивает гриндер. Они заполняют анкету и выбирают фотографии почти до самого утра. А потом бесконечно свайпают влево, потому что ни один из альф, что попадается им, не выглядит достаточно классным и достойным. У Сяо Чжаня мелькает мысль, как вообще кто-то может быть достойным, если на свете существует Ван Ибо. И дело совсем не во внешности. Просто Ван Ибо заставил его улыбнуться едва ли не в худший момент в жизни, это и делает его особенным. Сяо Чжань не планировал так глубоко анализировать свою симпатию, но оказалось, что влюбиться в Ван Ибо слишком легко.

Когда бутылка вина заканчивается, планка снижается, и Сяо Чжань все же несколько раз свайпает вправо. Если и в этой помойке его никто не выберет, Сяо Чжаню точно понадобится психолог или психотерапевт. Тогда придется признать, что дело в нем, а не в окружающих.

Утром субботы жизнь красками не играет от слова совсем. У Сяо Чжаня похмелье, а на горизонте маячит встреча с Ван Ибо, в котором он оказался разочарован накануне. И разочарование — это, конечно, ложь, Сяо Чжаню просто в очередной раз обидно за себя.

Гоушэна дома не оказывается. Сяо Чжань фыркает и с удивлением обнаруживает, что не испытывает по этому поводу ничего, кроме раздражения в затылке. Вот значит, как заканчиваются отношения длиною в семь лет? Достаточно одного трескучего разочарования в человеке и несколько стадий, чтобы пережить предательство? Сяо Чжань не может сказать, что никогда не любил Гоушэна. Как и не может сказать, что забыл все хорошее, что между ними было. Просто теперь оно помутнело, оставив после себя только кучу неразрешенных проблем. Отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие. У Сяо Чжаня складывается ощущение, что первые четыре стадии он пролетел, но, оглядываясь назад, они вырисовываются достаточно четко.

Сяо Чжань принимает душ, красиво укладывает волосы. И вообще прихорашивается. В нем сидит иррациональное желание показать альфе, которому он не интересен, что этот альфа потеряет, выбирая не Сяо Чжаня. Звучит как какой-то бред. Да и Ибо заслуживает хорошего отношения. Но Сяо Чжань не теряет надежды, что все же может понравиться Ибо.

Было бы здорово, если бы у Сяо Чжаня нашлись джинсы, которые ему малы. Но за последнее время от стресса и переработок он, наоборот, похудел. Так что здесь его ждет сплошное разочарование. Даже те самые, в которых раньше его задница выглядела потрясающе, сейчас на нем висят. И крокодил не ловится, и не растет кокос.

В итоге Сяо Чжань надевает просто первые попавшиеся (нет, он долго выбирал) брюки и понимает, что опаздывает.

Сяо Чжань буквально выбегает из дома, на ходу пытаясь вызвать диди. Какой-то придурок поставил машину прямо на выезде из жилищного комплекса, и Сяо Чжань тихо матерится, обходя машину. А потом слышит знакомый смех и внимательнее вглядывается в номера. Машина Ибо. Сяо Чжань в панике бросает взгляд на часы. Это на сколько он опаздывает, что Ибо за ним приехал?!

— Гэ такой забавный, — гиенит Ван Ибо, выходя из машины. — Даже не заметил.

— Почему ты здесь? — Сяо Чжань залезает в их переписку, чтобы найти время и место встречи.

— Собрался раньше, решил заехать, — Ибо улыбается, и Сяо Чжань не может сдержать ответной улыбки. Этот альфа делает с ним что-то невероятное. Сяо Чжань планировал быть камнем, но на деле он вода. Ван Ибо превращает Сяо Чжаня в податливую жидкость. И от этого становится страшно. Потому что Сяо Чжань продолжает падать в пропасть из чувств, которые приведут его на дно, вместо того чтобы встать прочно на ноги в одиночестве.

Ван Ибо везет его кататься на лошадях. По дороге он рассказывает, как несколько лет назад ездил верхом в горах. Сяо Чжань слушает его, активно представляет и понимает, что выглядеть будет совсем дураком перед Ибо. Потому что его максимум — прогулка на лошади в парке под уздцы с сопровождающим.

Но Сяо Чжань, как всегда, ошибается. Потому что с Ибо не бывает неловко или некомфортно. Что-то есть такое в этом альфе, что сглаживает все углы. Даже мысль о зарождающейся влюбленности и присутствии возможного партнера в жизни Ибо больше не отзывается уксусом на кончике языка.

С Ибо хорошо. С Ибо всегда так удивительно хорошо. Улыбка возникает на губах сама по себе. Сяо Чжань чувствует себя полным идиотом, когда вспоминает, что эти недели пытался от Ибо отгородиться. И просто дает этой плотине прорваться, потому что удерживать течи становится совсем тяжело.

После катания в памяти Сяо Чжаня остаются только сильные руки Ибо, его задница в седле и улыбка. Улыбка у Ибо в самом деле потрясающая. Она совершенно не щадит ни сердце Сяо Чжаня, ни его душу. Или наоборот, становится самой настоящей целительной силой, что вытаскивает его из пучины отчаяния.

Ибо достает из рюкзака перекус для них и чай в термосе. Они сидят на траве и греются на солнце. Лучи переливаются у Ибо в волосах, разливаются в глазах, как в темной воде, и Сяо Чжань чувствует, как начинает тонуть.

— Ибо, как ты думаешь… — Сяо Чжань старательно подбирает слова и вертит в руках телефон. Он знает, что с Ибо у него сейчас нет никаких шансов, но почему-то становится важным знать, что за эти чувства Ибо не стал бы его осуждать. — Не слишком ли быстро, если я начну двигаться дальше уже сейчас?

Ибо смотрит на Сяо Чжаня каким-то нечитаемым взглядом, задумывается ненадолго, а потом выдыхает, словно на плечах его лежит тяжкий груз.

— Ты можешь двигаться с той скоростью, которая кажется приемлемой тебе. Если тебе кажется, что ты готов, то почему нет?

— Я был в браке семь лет, и… — Сяо Чжань не знает, как точнее объяснить.

— Любые отношения можно перечеркнуть за один день, Чжань-гэ. Тем более когда твой самый близкий человек находится в чужих объятиях. Тебе было бы проще начать двигаться дальше, если бы ты не разрешал Гоушэну спать с другими, а просто поймал его на измене? Ты уверен в том, что, ввязываясь во что-то новое, ты не стараешься покрепче ухватиться за кого-то? Чтобы пережить бурю?

— Нет, — Сяо Чжань уверенно качает головой. — Я не знаю, в какой момент это случилось с нашим браком, но… Предложение спать с другими словно подвело черту под этим уравнением. Я не думаю, что однажды снова смогу ему доверять.

— А кому-то другому? — Ибо склоняет голову на бок и становится похожим на щенка.

— Слишком много чести Гоушэну, если из-за него я перестану доверять вообще всем альфам, — Сяо Чжань срывает травинку и вертит ее в руках.

— Значит, теперь развод?

— Не прямо сейчас, но второго шанса Гоушэну я давать не хочу. Слишком просто взять его и отпустить, я не знаю… Я хочу посмотреть, как далеко он может зайти. Что еще он может сделать с браком. Хочу знать, чего мне удалось избежать.

— И как ты планируешь двигаться дальше? — Сяо Чжань не успевает ответить, потому что его телефон булькает, экран загорается, и на красивом лице Тони Люна, что стоит у Сяо Чжаня на заставке, появляется сообщение из гриндера. Сяо Чжань тут же смахивает уведомление и блокирует телефон, но оказывается поздно. Ван Ибо смотрит на уже черный экран, а Сяо Чжань может практически видеть бегущую строку мысли у Ибо на лбу, только слов не разобрать. — Интересное решение, — Ибо не улыбается, и от остроты его взгляда сразу становится как-то холодно.

— Я просто… — начинает было Сяо Чжань, но Ибо останавливает его рукой.

— Не самое умное решение, в гриндере одни извращенцы и мудаки, но если тебе от этого станет легче, было бы здорово, если бы ты давал знать, куда и с кем идешь. Я не хочу, чтобы однажды утром местная полиция нашла твое растерзанное тело.

— Ты переслушал тру-крайм рассказов, — смеется Сяо Чжань, но смех этот скорее от неловкости. Ситуация странная.

— Я не люблю тру-крайм, — пожимает плечами Ибо.

И где-то с этого момента Сяо Чжань оказывается вовлечен в интересную игру с самим собой: попробуй пойти на свидание, а не на дружескую встречу с Ван Ибо. Потому что стоит только какому-то парню из гриндера оказаться достаточно адекватным, чтобы Сяо Чжань согласился с ним на встречу, как тут же, практически в этот самый момент, рядом оказывается Ибо и перетягивает одеяло на себя. Он делает это не задумываясь, но Сяо Чжань рядом с ним в самом деле вода.

Так что в первые же выходные (потому что работу до поздней ночи никто не отменял) между скучным рестораном, куда даже не нужно делать бронь, и целым днем ходьбы по Национальному музею Китая Сяо Чжаню даже делать выбор не надо.

Они с Ибо приезжаю в музей к открытию и ходят там так долго, насколько это вообще может быть возможно. Ибо совершенно ничего не понимает в искусстве, но он вежливый слушатель. И это совсем не раздражает, тогда как все походы с Гоушэном выводили Сяо Чжаня из себя.

Через год после их свадьбы они полетели в Париж. Сяо Чжань провел в Лувре всего два часа, хотя уходить ему совсем не хотелось. Гоушэну не было интересно слушать про величайшие в истории человечества произведения искусства. Он начал канючить о том, что хочет пройтись по магазинам, едва ли не сразу, как они зашли в музей. Сяо Чжань тогда был слишком влюблен в мужа, чтобы отправить его одного. Да и Париж — город любви, хоть он и не был таким по факту.

С Ван Ибо же рассматривать экспонаты — сплошное удовольствие. Он выдает какую-то нереальную реакцию на все, что рассказывает ему Сяо Чжань. Они вместе внимательно изучают путеводитель, когда знаний оказывается недостаточно. И Ибо задает вопросы, ему в самом деле интересно проводить время так, это не банальная вежливость или попытка быть хорошим другом.

Из музея их практически выгоняют. Только сев к Ибо в машину, Сяо Чжань понимает, как сильно у него болят ноги от такого долгого променада. От обилия информации и эмоций им обоим приходится провести несколько минут в тишине, прежде чем они хохочут над ситуацией.

— Это был потрясающий день, — произносит Ибо, когда они перестают смеяться. — Спасибо, что согласился провести его со мной. От информации у меня пухнет голова, но это было здорово.

Сяо Чжань чувствует, как внутри растекается тепло от слов Ибо.

— Мне тоже было с тобой хорошо, — Сяо Чжань искренне рад, что не пошел на свидание с парнем, чьего имени даже не помнит. — Если вдруг еще куда-то запланируешь так выбраться, я только за.

— А как же твой план по свиданиям? — Ибо улыбается, но что-то мелькает в его глазах. Сяо Чжань не может различить что, но эта искорка почему-то вызывает в нем такую же волну удовольствия, как и в целом весь день с Ибо.

— Простая обжираловка в ресторане с чужим альфой или хорошо продуманный день с красавчиком Ван Ибо? Мне кажется, что выбор очевиден, — и Сяо Чжань вовсе не хочет, чтобы Ибо позвал его на свидание. Хотя, кого он обманывает? Он очень этого хочет, пожалуйста, спасибо.

— Кстати о ресторанах. Для меня держат столик в одном хорошем месте. И я ужасно голоден, эти бутерброды с рыбой были слишком маленькими. Что ты думаешь о том, чтобы поужинать? — Сяо Чжань активно кивает. — Так и знал, что ты не откажешься.

И это слишком похоже на настоящее свидание, чтобы Сяо Чжань не начал надеяться на что-то большее, чем простое вытягивание друга из пучины развода.

И даже то, что Гоушэн на выходные уехал в спа-отель со своим любовником, не может перебить волшебное настроение Сяо Чжаня, которое у него всегда остается после времени, проведенного с Ибо.

Но отпечаток все равно остается, так что Сяо Чжань бездумно жалуется Ибо на то, что тоже хочет, чтобы его кто-то отвез в спа-отель. Он ни на что не надеется, ни на что не рассчитывает. Он даже почти звонит Минхэ и предлагает бросить все и рвануть в этот чертов спа, устроить себе грандиозные выходные, нежась от массажа и попивая всякие сладкие коктейли. Почти, потому что Ван Ибо присылает ему ссылку на хороший спа-отель за городом и недвусмысленное сообщение следом:

Ван Ибо: «Ты. Я. Эти выходные».

Сяо Чжань даже не думает о том, чтобы отказаться. И находит в своем плотном графике время на то, чтобы купить себе новые плавки, халат и пару хорошо сидящих на нем джинс, чтобы провести отдых хорошо. И, конечно, в попытке соблазнить Ван Ибо.

Потому что на самом деле Сяо Чжань не дурак. Может быть, он и не нравится Ибо в том самом смысле, в котором очень бы хотелось. Но у Ибо никого постоянного точно нет. Стал бы он проводить выходные в спа-отеле с омегой, если бы у него уже был кто-то. Только в том случае, если Ибо мудак. Но он слишком потрясающий, чтобы им быть.

В четверг вечером Сяо Чжань утрамбовывает вещи в сумку и раздумывает над тем, не побриться ли во всех стратегически важных местах. Они с Ибо решили ехать сразу после работы, чтобы поужинать уже на месте. И может быть, даже в джакузи. Одна мысль об этом заставляет внутренности Сяо Чжаня гореть. Он совсем забывается в своих планах о предстоящих выходных и не замечает, как к нему подходит Гоушэн.

— Я думал, мы проведем эти выходные вместе… — раздается голос за спиной Сяо Чжаня, и тот застывает.

— С чего бы вдруг? — Сяо Чжань даже не оборачивается, оценивая свои силы и желание на то, чтобы скандалить с Гоушэном или спорить по поводу выходных.

— Мы давно не проводили время вместе, — голос оказывается ближе, но Сяо Чжань по прежнему не оборачивается. — Я соскучился, — руки Гоушэна обнимают Сяо Чжаня со спины. Это слегка неприятно.

— У меня планы на эти выходные.

— Отмени, — Сяо Чжань задыхается от подобной наглости, а Гоушэн целует его в загривок. Сяо Чжань не хочет этого поцелуя, и все в нем противится происходящему. Он шевелится, чтобы освободиться от хватки мужа. — Ты чего? Что-то не так?

— Да, — Сяо Чжань кивает и все же вырывается из объятий. — Я ни разу не просил тебя отменить твоих планов, Шэн-Шэн. Ты развлекался, как тебе хочется, я и слова против не сказал за все это время. Теперь, когда я хочу отдохнуть, ты просишь меня остаться?

— Но мы давно не виделись. Шаг с открытым браком должен был сблизить нас, а он только отдалил. Я даже не помню, когда мы последний раз разговаривали. Ты вечно работаешь. Ты никуда не ездишь со мной.

— Ты никуда и не зовешь, — припечатывает Сяо Чжань, не собираясь позволять Гоушэну давить на чувство вины.

— Я люблю тебя, Чжань-Чжань, — говорит тот таким тоном, что Сяо Чжань точно знает, дальше последует «но» и обвинения.

— Я не хочу с тобой ругаться, Гоушэн, — перебивает мужа Сяо Чжань. — И планов своих не изменю. Я уезжаю на все выходные.

— Это командировка?

— Нет, я еду отдыхать.

— С Минхэ?

— Нет. С альфой.

— С альфой?

— Да, с альфой.

— Ты нашел себе альфу? — судя по тону, Гоушэн страшно недоволен этим фактом, и Сяо Чжань буквально начинает задыхаться от ярости и возмущения. Ему так много всего хочется сказать, но он только всплескивает руками, смотрит таким взглядом, что Гоушэн тут же тушуется, и продолжает собирать свои вещи. Теперь так яростно, что мнет футболку. — Кто он?

— Ты мне о своих не рассказываешь.

— Ты мог бы спросить.

— Блядь, Гоушэн, ты можешь просто… — Сяо Чжань стонет. Он так сильно разочарован этой ситуацией, что срывает телефон с зарядки и вызывает диди на адрес Ван Ибо, почти не осознавая, что делает.

— Что не так? Я просто не хочу отпускать тебя с кем попало неизвестно куда. Ты мой омега, я несу за тебя ответственность.

Сяо Чжаню так смешно от этого становится, что он не сдерживается. Гоушэн возмущается, продолжает что-то говорить. Но когда такси стоит у их подъезда, просто выпускает Сяо Чжаня из дома, правда, продолжая что-то ворчать ему вслед, но… Но не предпринимает ни единой попытки остановить. Тем лучше для него, потому что удерживался Сяо Чжань от драки уже из последних сил.

По дороге Сяо Чжань пишет Ван Ибо сообщение с просьбой приютить на ночь. Ван Ибо не задает лишних вопросов и просто присылает стикер с пальцем вверх.

Сяо Чжань все еще раздражен, когда входит в квартиру Ибо, а потому ловцы запаха, очевидно совсем свежие, выводят его из себя окончательно.

— Ван Ибо, клянусь, я не стану набрасываться на тебя, если услышу твой запах. Мы с тобой не чужие люди, — сказать «друзья» язык не поворачивается, потому что Ибо ему вообще-то нравится. — Ты можешь не развешивать их, это твой дом, твой запах. А я не сексуальный маньяк, хоть и предлагал тебе секс.

Ибо улыбаться не перестает. Сяо Чжаню даже кажется, что улыбка Ибо становится шире, а уши слегка розовеют.

— Чжань-гэ хочет узнать, как я пахну? — конкретно в этот момент Сяо Чжань не хотел, его просто выбесили ловцы запаха. Но стоит Ибо об этом заговорить, как желание уткнуться в запаховые железы у Ибо на шее загорается в нем с неистовой силой.

— Нет. Да. Ты что, со мной флиртовал? — Ван Ибо издает какой-то задушенный смешок, словно точно знает, что если рассмеется, Сяо Чжань от него мокрого места не оставит. — В любом случае. Гоушэн меня выбесил настолько, что я приехал бесить тебя своим обществом.

Ван Ибо тут же меняется в лице, с губ спадает улыбка, брови сходятся к переносице.

— Во-первых, Чжань-гэ не может раздражать, — Сяо Чжань едва удерживается от закатывания глаз. Ибо его не выгонит, конечно, если он продолжит сучиться, но все равно становится немного стыдно за свой наезд. Поэтому он покладисто и без выебонов следует за Ибо, но по дороге все равно дергает ловец, чтобы выкинуть его в мусорку. Со стороны Ван Ибо раздается еще один смешок, и Сяо Чжань понимает, что его жест не остался незамеченным. — А во-вторых, — Ибо усаживает Сяо Чжаня на диван (тот самый, на котором они обнимались почти всю ночь так давно, что кажется, уже в прошлой жизни), — рассказывай.

Сяо Чжань набирает в грудь побольше воздуха и тут же сдувается. Потому что… А что говорить? Ну, хуй. У него ужасный муж, который ведет себя омерзительно. Его брак развалился, уже даже осколков нет, все стерто в порошок. И, по-хорошему, его путь сейчас — развод. Он это знает, Ван Ибо это знает, Минхэ это знал всегда. Снова и снова обмусоливать эту тему? А зачем?

— Я не хочу о нем говорить, — в итоге признается Сяо Чжань. — Он уже испортил настроение мне, не хочу, чтобы ты тоже сидел с горящей задницей.

— Ну хочешь, я его побью? Я вообще-то не люблю бить людей, но если они идиоты, которые обижают близких мне людей… — Сяо Чжань чувствует себя так, словно после долгой засухи наконец-то пошел дождь. Сяо Чжань, наверное, попытался бы снова подкатить к Ибо, но… Таких ведь не существует. Он такой вот один на миллион. И это даже не просто сравнение с Гоушэном. По сравнению с Гоушэном даже какой-то идиот будет лучше. А Ибо, он кому-то однажды достанется, и, вполне вероятно, если они не прекратят общаться, это разобьет Сяо Чжаню сердце.

— Нет, Ибо, — Сяо Чжань улыбается и отводит от Ибо взгляд. — Не стоит. Давай просто… поговорим о чем-то хорошем, ладно?

Они болтают о каких-то мелочах. Ибо удается впихнуть в Сяо Чжаня несколько листьев салата и пару огурцов. Сяо Чжань каждый раз не замечает, как оказывается в руке с легкой закуской, и это почти магия. Как и то, что Ибо в какой-то момент показывает ему фокусы. Как и то, насколько легко улетает из головы разговор с Гоушэном. Как и то, насколько же с Ибо все-таки легко.

На следующее утро, по дороге на работу, они подпевают песням из сборника, который выбрал Сяо Чжань наугад. И Сяо Чжаню легко дышится, счастливо хохочется и звонко поется. И настолько ему хорошо, что в каком-то порыве он предлагает Ибо сбежать с работы пораньше, чтобы быстрее оказаться на месте.

— Воу! — Ибо кидает на Сяо Чжань быстрый, удивленный взгляд. — Ты бы хоть на светофоре меня предупредил, так ведь и в аварию попасть можно! — Ибо смеется. — Нет, подожди, я придумал другую шутку. Кто ты такой и что ты сделал с моим Чжань-гэ? Потому что мой Чжань-гэ никогда бы не предложил сбежать с работы пораньше. Он бы сидел с ноутбуком всю дорогу и работал, потому что он фанат сверхурочных, — Сяо Чжань смеется, пытаясь скрыть, насколько же сильно он поплыл от «мой Чжань-гэ».

— Всему виной прекрасный принц, что спасает меня из лап зверской работы, — Сяо Чжань говорит это, забываясь, лишь потом понимает, насколько это… Ладно, возможно, это смущает только Сяо Чжаня, но очень сильно. Потому что он тут же представил, как они с Ибо целуются на фоне средневекового замка.

— Ты считаешь меня прекрасным? То есть Чжань-гэ хочет сказать, что я сказочно красив?

— Нет, — отвечает Сяо Чжань чисто из вредности. Каждый раз, когда Ибо начинает смеяться, Сяо Чжань не может удержаться, чтобы этот смех не подхватить.

То, что спа-отель — класса люкс, Сяо Чжань понял еще в момент, когда просматривал их сайт. Но ни одно изображение на самом деле не могло передать этот ни с чем не сравнимый запах чистого воздуха и легкой нотки благовоний. В отелях для туристов часто этим грешат, Сяо Чжаня всегда начинает от этого аромата тошнить, со временем начинает казаться, что этот запах в тебя въедается. Когда у них с Гоушэном было не так много денег, они ездили в такие.

Номер у них один, но зато с двумя комнатами. Ван Ибо выглядит словно провинившийся школьник, но старательно делает вид, что не смущен. Сяо Чжань в какую-то секунду думает, что даже будь в номере всего одна кровать, он бы слова не сказал.

Ван Ибо предлагает Сяо Чжаню самому выбрать, в какой комнате он хочет жить на этих выходных. Сяо Чжань хочет выбрать ту, в которой будет Ван Ибо, его широкие плечи и его запах. Избавиться от всех ловцов было сложно, но по дороге в отель Сяо Чжань выбросил последний на заправке, и уже в машине запах альфы окутал его с ног до головы.

Так что не имея возможности лечь там, где хочется, Сяо Чжань выбирает комнату с балконом в сад. Не то чтобы ему сильно принципиально. Просто Ибо сам предложил, а наслаждаться видами — да кто же будет против.

Они ужинают, записываются на все процедуры, какие только может вместить в себя суббота с перерывом на обед, и остаются в отельном баре, чтобы пропустить несколько бокалов чего-то легкого для Чжань-гэ и чего-то красного сухого для этого недостойного диди.

Сытый, довольный, приятно уставший Сяо Чжань теряет хватку. Потому что когда Ибо снова спрашивает, что там Гоушэн, Сяо Чжань отвечает:

— Не хотел меня отпускать.

— Прости, что? — Сяо Чжань сразу понимает свой прокол. Он наблюдает за тем, как плечи Ибо напрягаются, а между бровей образовывается складка.

— Да ничего, приревновал…

— Приревновал? — Ибо как-то недобро ухмыляется, а потом в его глазах мелькает искра веселья. — Ко мне? Твой муж приревновал тебя ко мне?

— Ты видишь в этом что-то смешное? — Сяо Чжань не уверен, обижаться ему сейчас или нет, и разбито ли его сердце, так что он на всякий случай уточняет, может, понял просто неправильно. — Ты думаешь, что, ну, не к чему?

— Прости, гэ… Я просто... — Ибо набирает в грудь побольше воздуха. — Мне нравится мысль, что он тебя ко мне приревновал. Приятно, что человек, который тебя знает лучше всех, подумал, что ты выбрал бы меня, — Сяо Чжань решает не говорить Ибо, что Гоушэн не знает, с кем именно Сяо Чжань отправился отдыхать. Ему кажется, что они наконец-то на одной волне.

— Нравится?

— Конечно, — Ибо кивает. И никак не поясняет дальше. Сяо Чжань почти набирается смелости спросить снова, переспит ли с ним Ибо, может быть, дело сдвинулось с мертвой точки. Но Ибо как-то плавно уводит тему в сторону: — Топ-пять твоих самых провальных свиданий.

— Серьезно? — мозг Сяо Чжаня медленно перезагружается, распределяя мыслительные процессы по нужным темам.

— Да, — Ибо пожимает плечами. — Это интересно.

— А ты о своих расскажешь?

— Если гэгэ попросит, — и Сяо Чжань уже не сомневается, что Ибо с ним флиртует.

— Ну, хм, однажды альфа, с которым я был на свидании, почти пятнадцать минут восторгался тканью, из которой была сделана скатерть. Я все это время молчал и кивал. Выпил холодный чай, оплатил счет и ушел, — Сяо Чжань пожимает плечами. — Твоя очередь.

— Может, бедолага не знал, что сказать, так поглупел от твоей красоты.

— Ван Ибо! — Сяо Чжань смеется и пинает Ибо по голени. Тот делает вид, что сейчас умрет. Люди оборачиваются на них, но Сяо Чжаню совершенно точно все равно.

— Окей, в школе я позвал одного омегу на свидание. Мы классно провели день, а в конце он сказал, что я прикольный и будет круто, если я понравлюсь его парню. Тот омега даже не понял, что у нас было свидание.

— Ох, Ибо…. — Сяо Чжань слабо представляет, насколько это может быть обидно. Однако он чувствует свою собственную обиду за совсем юного Ибо, который хотел кому-то понравиться, и у него не вышло.

— Ничего страшного, — он отмахивается. — Однажды парень не понял, что я в него влюблен и хочу с ним отношений.

— Это… Ужасно, Бо-ди, — Сяо Чжань качает головой. — Не понимаю как, ты очень открытый и эмоциональный. — Ибо почему-то смеется, но на все вопросы только отрицательно качает головой и машет руками, мол, прекрати, иначе я сейчас лопну. Сяо Чжань шутки не понимает, но ждет, тихо хехекая^[1], пока Ибо перестанет смеяться.

— Ладно, гэгэ, четвертое с конца провальное свидание, — Ибо трет свои щеки, стараясь снова не сорваться в смех.

— У меня не было так много провалов, Ван Ибо! — Сяо Чжань в самом деле не может вспомнить. — Но, может быть, наше последнее свидание с Гоушэном… Он, эм, забыл меня в ресторане после. Уехал. Вернулся через пять минут, но... Уехал без меня.

Ван Ибо сидит со сложным лицом, словно что-то активно обдумывает. Сжимает и разжимает кулаки. Сяо Чжань знает, что Ибо хочет сказать. Что ему давно пора было развестись. Сейчас Сяо Чжань и сам это понимает. Возможно, ему не обязательно вот так сразу разводиться, можно просто съехать. Хотя зачем, если это его квартира. Выгнать Гоушэна?

— Прежде чем ты что-то скажешь, — обрывает и свои мысли, и мысли Ибо Сяо Чжань, — я хочу ввести запрет на тему Гоушэна и моего брака. Это просто будет забирать наши положительные эмоции. А мы здесь именно для того, чтобы хорошо провести время и отдохнуть.

— Чжань-гэ, ты заслуживаешь человека, который не поленится достать тебе звёзды с неба.

— Простого завтрака было бы достаточно.

— Я не умею готовить, звезда с неба осуществимее.

— Мне кажется, слишком пошло… — качает головой Сяо Чжань. — Полет над городом на вертолете? Под песню Crazy in love^[2] .

— Это всего лишь деньги, но Got me lookin so crazy right now^[3] , — Ван Ибо пропевает строчки куплета, и Сяо Чжань срывается на истерический смех. Сквозь слезы он пытается петь дальше, но давится воздухом. Ибо тоже смеется этим своим каркающим смехом свиньи, у которой случился приступ эпилепсии во время родов.

— Вот! Вот! Ты сразу понял, о чем я! — Сяо Чжань пытается продолжить мысль, но смех оказывается победителем в этой схватке, и все, что Сяо Чжаню остается, — просто стараться дышать.

— Я не занимаюсь любовью, Адриан^[4], — говорит Ибо нарочито серьезным тоном.

— Я трахаюсь, — продолжает Сяо Чжань, и они снова срываются в смех. Сяо Чжань пьян больше от хохота, чем от пары бокалов почти безалкогольного клубничного мохито.

То, что в ту ночь между ними ничего так и не случается, заслуга (или вина) Ван Ибо. Сяо Чжань бы сделал все сам, если бы только уловил от Ибо хоть один маленький, крошечный намек на то, что и он бы этого хотел. Но Сяо Чжань не уловил. Ван Ибо — альфа-джентльмен, мужчина-мечта. Он проводил Сяо Чжаня до двери его спальни в их огромном номере, улыбнулся, пожелал спокойной ночи и ушел.

Сяо Чжань просто из вредности не дрочит на светлый образ альфы, что украл все его мысли и вздохи.

Утром Ван Ибо в гостиной их номера сонный и похож на взъерошенного щенка. Вау, думается Сяо Чжаню, вот это да, он, наверное, никогда не испытывал чего-то такого к человеку. Даже к мужу у него никогда не было таких чувств, какие сейчас его почти сбивают с ног. Хочется уткнуться носом в шею альфе и слегка прикусить. А потом снять с этого ужасного красавчика все его шмотки и вылизать. Сяо Чжаню интересно, такой же ли Ибо на вкус, как и на запах.

— Что бы ты хотел на завтрак? — Ибо трет глаза, и это самое очаровательное, что только могло случиться с человечеством. Вау, думается Сяо Чжаню, это сбивает с ног.

— Т… Хм… — Сяо Чжань почти говорит «тебя» и чувствует, как низ живота заливает раскаленным огнем. Ого, значит, вот так? Удивительно. — Душ, а потом завтрак! — Сяо Чжань сбегает в ванную в своей комнате. Сяо Чжань не удивлен, что ему нравится Ибо. Он ему всегда нравился. Просто до того, как Гоушэн предложил открытый брак, представления об Ибо были чем-то вроде представления об айдоле. Ты знаешь, что точно нет, но это лицо! А теперь. Спустя столько времени, проведенного вместе, после того, как к Гоушэну все перегорело и завяло... Это не просто выбивает почву из-под ног, это переворачивает все. Сяо Чжань чувствует себя подростком.

И да, он дрочит в душе. Вставляет в себя три пальца и сползает по стене. В представлениях Сяо Чжаня — Ван Ибо охуенный. Почти как Макэвой^[5].

Сяо Чжань не запоминает, чем они завтракают, потому что официант принимает их за молодоженов. Приносит шампанское и цветы. Возможно, Сяо Чжаню это кажется, но Ибо светится от гордости и довольства. Сяо Чжань подозревает, что на его лице то же выражение.

Они ходят по отелю исключительно вместе. Еще несколько работников воспринимают их парой и отправляют на парные процедуры. Ибо ничего не говорит, а Сяо Чжань чувствует, что каждый раз краснеет как рак. На еще один брак Сяо Чжань точно не готов, не ближайшие пару лет. Но представлять свою жизнь с Ван Ибо ему очень нравится. Просто до поджимающихся пальцев на ногах.

С Ибо потрясающе. С Ибо всегда потрясающе, это совершенно не новость. Но любовное волнение, что теплится в Сяо Чжане от новых чувств, возводит все на какой-то совершенно нереальный уровень. Так что нет ничего удивительного в том, что, когда они плавают в бассейне, Сяо Чжань залипает. Ван Ибо с этими мокрыми волосами, с капельками воды, стекающими, ох, прости господи, вниз по прессу к плавкам. Почти совсем голый Ван Ибо. Держите Сяо Чжаня семеро, он хочет отсосать этому альфе.

— Чжань-гэ, хочешь какой-то коктейль или, может быть, наггетсы? — Ван Ибо ослепительно улыбается, так, что глазам становится больно на мгновение. Сяо Чжань валяется на лежаке и натягивает полотенце. Он, конечно, знает, что красивый, но сейчас ему кажется, что по сравнению с Ибо он просто несчастная доходяга. Хотя большинству альф нравятся худые омеги. Но Ибо так хорошо сложен, словно из качалки не вылезает. А Сяо Чжань знает, что вылезает. Они много времени проводят вместе.

— Никаких наггетсов и сладкого, — говорит он уныло, а Ибо начинает хмуриться. — Я выгляжу недостаточно красиво.

— Для кого?

— А?

— Для кого недостаточно красиво ты выглядишь? Если для самого себя, нет проблем, главное — собственный комфорт. Но если для какого-то парня из гриндера, для тупой Груши или еще кого-то, то глупости все. Ты великолепен, — Сяо Чжань не заливается краской усилием воли (ложь, он краснеет как помидор). Улыбка сама собой появляется на лице.

— Нет, великолепен ты. Ты вообще, ну, в зеркало себя видел? — теперь краснеет Ибо. Он делает какой-то неловкий жест рукой, спотыкается в словах, улыбается совершенно по-мальчишески и даже выпрямляется.

— Тебе нравится мое тело?

— Я же не слепой, о боги, Ван Ибо, ты хочешь комплимент? — Сяо Чжань трет щеки в надежде, что лицо перестанет гореть.

— Ты уже мне его сделал. И я считаю, что у тебя идеальная фигура, — говорит Ибо, а Сяо Чжань только отмахивается, хотя хочется, чтобы Ибо на него лег. — Но было бы здорово, если бы ты больше ел. Ты выглядишь великолепно, но лично мне нравится маленький животик у омег. Мягонький.

Сяо Чжань под полотенцем проводит по своему животу. Идеально ровно. Не то чтобы Сяо Чжань уж очень сильно хочет нравиться Ибо и соответствовать его стандартам красоты. Хотя, кому он врет, первое точно да. Второе по крайней мере позволяет ему не придерживаться строгих диет.

— Но это лишь мои кинки, знаешь, ну… — Сяо Чжань не может поверить в то, что Ибо краснеет еще сильнее.

— Я понимаю!

— Главное, чтобы тебе было комфортно! — выговаривает Ибо скороговоркой и смотрит себе под ноги.

— Тогда я буду милкшейк и наггетсы, — кивает сам себе Сяо Чжань.

— Я принесу! — Ибо уходит так быстро, словно сбегает. А Сяо Чжань пытается осознать, что только что произошло. Гоушэн никогда не высказывал своих предпочтений о том, как должен выглядеть омега. Сяо Чжань в институте был слегка в весе, но к моменту начала их отношений уже похудел. Вспомнить сейчас, в какой именно момент Гоушэн стал за ним ухаживать, невозможно.

Ибо возвращается с заказом прежде, чем Сяо Чжань доходит в своих мысленных рассуждениях дальше. Ван Ибо улыбается. Скобочки вокруг его рта такие очаровательные, что Сяо Чжань несколько раз умирает внутри, прежде чем отреагировать на еду и напиток. Сяо Чжань навсегда потерян для этого мира, и обратно, видимо, уже не вернуться.

В Гоушэна он влюблялся когда-то постепенно, его влюбленность перетекала в любовь, как цветок распускался от стебелька до бутона. В Ван Ибо словно провалился под лед. И теперь не знает, как выплыть, но если быть откровенным, не очень-то и хочется. Сяо Чжаню нравится, как от взглядов Ван Ибо все его тело начинает покалывать.

Сяо Чжань, конечно, понимает, что его чувства скорее всего не будут ответными. Не в этот раз. Ибо прекрасный друг, потрясающий товарищ. Но Ибо обозначил свои границы, а Сяо Чжань ни за что не станет их нарушать и портить дружбу. Но эти чувства, хоть они и безответные, не убивают Сяо Чжаня. Наоборот, от них хочется парить. По крайней мере сейчас. Ибо заставляет его улыбаться в тяжелые времена, не прилагая к этому особых усилий. Так что сложно не быть счастливым рядом с ним.

Где-то через час после еды Ван Ибо тащит Сяо Чжаня в воду. И это потенциально опасная ситуация. Потому что Ибо хватает его сначала за лодыжку, отчего ворох мурашек пробегает по всей ноге, где касается Ибо. Потом он берет его за руку, чтобы поднять. За ладонь. И от этого ноет в районе солнечного сплетения, тянет так, что Сяо Чжань едва не падает. А потом приобнимает за талию. И то, что они оба в одних только плавках, а руки Ибо горячие, ладони огромные и словно созданы для талии Сяо Чжаня... Это все, оно просто — слишком. Превышает все допустимые приличия в жизни Сяо Чжаня.

И, конечно, как бы он ни сопротивлялся, они оказываются в воде. Сяо Чжань ворчит исключительно для вида, но на самом деле доволен, как слон. И Ибо, этот бес, не хочет просто плавать. Ему обязательно нужно устроить квест для выдержки Сяо Чжаня. Потому что он словно не понимает, какое воздействие оказывает. И это невыносимо. Но так восхитительно приятно.

Ибо брызгается, хватает Сяо Чжаня за руки, плечи, лопатки. Каждое прикосновение заставляет тело Сяо Чжаня гореть. И тормоза отказывают где-то в моменте соревнования, кто кого потопит. Потому что Сяо Чжань нападает на Ибо, обвивает его руками и ногами, прижимается всем телом. Боги, как же это великолепно. Пытается утянуть Ибо на дно, то самое, до которого Ибо спокойно достает ногами, на котором стоит.

А потом Ибо как-то изощренно его перехватывает, не переставая смеяться и оглушая всех вокруг своим икающим визгом. И они оказываются лицом к лицу, в опасной близости, все еще прижатые друг к другу. И Сяо Чжань, наконец, покидает тело, возносится, перестает быть собой. Он жалкая пылинка мироздания, наполненная любовным волнением и почти пугающим вожделением.

Они сталкиваются взглядами. Зрачки Ибо расширены, они заполняют практически всю радужку. У Сяо Чжаня перехватывает дыхание. Из смешливого взгляд Ибо превращается в совершенно темный. Смех стихает в одно мгновение, и время останавливается. Ровно в тот момент, когда Ибо опускает быстрый взгляд на губы Сяо Чжаня. В ромкоме это был бы финал истории. Здесь они должны поцеловаться. В воздухе оглушительно пахнет хлоркой от бассейна, но Сяо Чжань все равно различает едва уловимый запах возбужденного альфы. Возбужденного Ибо.

Ибо присаживается, и они оба уходят под воду. Потому что они не в ромкоме. А Ван Ибо, очевидно, самый сильный и выносливый альфа на всей планете.

Но, по крайней мере, Сяо Чжань может утверждать теперь, что привлекает Ибо. На все сто. Наверное.

Сяо Чжань выныривает из воды первым, отплевывается. Вода неприятно течет из носа. И он пытается потопить Ибо снова, потому что тот совершенно точно только что испортил им поцелуй. Но едва встретившись с ним взглядом, в момент, когда хватался за голову Ибо, чтобы опустить его под воду, Сяо Чжань понимает, что лучше отпустить и отойти. Иначе бомбанет.

Неловкость между ними длится несколько секунд, очень долгих, а потом Ибо снова опускается под воду и выныривает уже совершенно обычным. Смешливым и довольным происходящим. Тот темный взгляд ушел. И Сяо Чжань уже ужасно по нему скучает.

Они еще некоторое время дурачатся в воде. А потом возвращаются в номер, и Ван Ибо приносит в гостиную из номера игру в го. Сяо Чжаню всего на мгновение приходит мысль, что они были бы классными старичками, если бы им довелось состариться вместе. Но эта мысль вместе с удовольствием приносит еще и печаль. И стыд. Сяо Чжань все еще замужем, но уже мечтает о старости с другим альфой.

Ночью Сяо Чжаню снится странный сон. Как он входит в собственную квартиру, а в ней царит полумрак. Свечи и лепестки роз тут и там украшают прихожую, а в квартире оглушительно пахнет итальянской кухней. Ван Ибо стоит чуть дальше, совершенно волшебный в свете этих самых свечей. Даже во сне у Сяо Чжаня от подобного зрелища подкашиваются колени.

Вот только во сне Сяо Чжань устал. И он ждет, когда это все превратится в кошмар. Кошмар, в котором Ибо настаивает на совместном ужине или, возможно, просит открытый брак.

Во сне Сяо Чжань натягивает на лицо улыбку. Он счастлив. Вряд ли найдется человек, более счастливый, чем он. Но в глаза словно насыпали песка, а каждое движение тела дается настолько сложно, что хочется переключить уровень сна с профи на новичка, чтобы управление стало легче.

— Бо-ди, — ласково произносит Сяо Чжань, едва справляясь со своими губами. Ноги вдруг увязают в полу, словно он к нему приклеен.

Ибо улыбается. Он улыбается так волшебно, что это почти магия вне Хогвартса. Хотя не почти — самая настоящая.

— Мой гэгэ ужасно устал и вот-вот заснет.

Даже во сне Сяо Чжан не хочет признавать, что едва стоит на ногах, а пол не отпускает его сделать и шага к человеку, от которого он без ума. Поэтому Ибо подходит сам. Он приобнимет Сяо Чжаня за талию и целует в лоб.

— Я рад, что ты дома, гэ, — природный запах Ибо настолько приятный, что Сяо Чжань утыкается в шею своего парня из сна и прикусывает рядом с запаховыми железами, а каждый укус тут же зализывает. Ибо тихо на это смеется и какое-то время позволяет творить со своей шеей все что угодно, а потом секунда, и Сяо Чжань оказывается у Ибо на руках.

— Ты сделал мне подсечку, — капризничает Сяо Чжань, как маленький ребенок, но рад, что ему больше не нужно стоять самому.

— Ты устал и вот-вот уснешь. Я помогу тебе раздеться и лягу вместе с тобой, чтобы ты быстрее уснул. Хорошо, гэ?

Сяо Чжань закрывает глаза, полностью доверяя Ибо.

А потом просыпается утром от тихого разговора Ибо где-то в гостиной. Точнее, не из-за него, а вместе с ним. Голос альфы действует успокаивающе на возбужденное сознание. Сяо Чжань мечтает, чтобы Ибо из сна стал реальностью.

В гостиной их номера Ван Ибо разговаривает с кем-то по телефону и решает рабочие вопросы на ноутбуке. Но находит минутку, чтобы прервать разговор, поставить собеседника на удержание и кинуть извиняющийся взгляд.

— Мне очень жаль, — говорит он, — но, кажется, тебе придется позавтракать одному.

— Без проблем, — Сяо Чжань отмахивается, потому что это в самом деле не проблема. — Я понимаю, когда работа не ждет. Все нормально. Не отвлекайся на меня.

— Я не могу не отвлекаться, тут целый ты, — Ван Ибо говорит это так легко, что у Сяо Чжаня краснеет все лицо до самой шеи.

— Ван Ибо! — Сяо Чжань старается звучать угрожающе, но у него это плохо получается.

— Сяо Чжань! — произносит Ибо насмешливо.

— Я иду на завтрак и ничего тебе не принесу, — конечно же, он врет. Принесет и заставит поесть. Ибо посылает ему воздушный поцелуй, и сердце из-за этого простого жеста заходится как бешеное.

В обед все их вещи уже в машине. Ван Ибо внимательно следит за тем, как ест Сяо Чжань, потому что еда в отеле намного лучше сухомятки в дороге, даже если есть в дороге романтично. Сяо Чжаню остается лишь смириться, потому что иначе, судя по взгляду Ибо, они никуда не поедут и будут здесь до самого понедельника. А в понедельник на работу. В итоге Сяо Чжань съедает все на своей тарелке.

Уже в машине Сяо Чжань долго борется с самим собой, а потом все же решается. Ничего ведь не изменится от простого вопроса, верно?

— Ибо, — тихо произносит он и бросает взгляд на свои колени. — Чисто теоретически, представь себе ситуацию, в которой твой омега возвращается домой уставшим, а ты приготовил ему романтический вечер.

— Я уложу его спать, — отвечает Ибо, не задумавшись. — Ты задал мне этот вопрос, потому что?..

— Ни потому что! — Сяо Чжань отводит взгляд в окно со стороны пассажирского сидения, чтобы Ибо не видел его покрасневшего лица.

— Сяо Чжань, ты сам мне рассказал, что был в такой ситуации.

— Это изменило твой ответ?

— Нет.

— А как бы ты себя почувствовал в тот момент, когда твой омега не провел бы с тобой романтический вечер, который ты запланировал?

— Я бы, конечно, расстроился, — Сяо Чжань тут же переводит взгляд на Ибо. — Но не потому что наш вечер сорвался, а потому что я плохо забочусь о своей паре, раз он приходит с работы настолько уставшим.

— А если ему нравится его работа? Нравится быть уставшим? Нравится успех, которого он достигает?

— Это потрясающе. Но я ведь могу напоминать ему делать перерыв. Работа работой, но заботиться о себе надо. И я рядом, чтобы помогать это делать.

— Ты совершенно несуществующий, — произносит Сяо Чжань расстроено.

— Возможно, потому что мне нравятся карьеристы. И забота о любимом человеке. Мне приносит настоящее удовольствие видеть, что мои близкие счастливы и довольны. И это касается не только моей пары, но и моих родителей и друзей.

— Ой, все, — Сяо Чжань фыркает.

И принимает решение уйти от Гоушэна. В никуда. Сегодня же вечером. И даже если он не будет с Ибо, он, по крайней мере, не будет с человеком, который не понимает его.

И несмотря на то, что Сяо Чжань хотел посмотреть, к чему еще Гоушэн может привести их брак, стать свободным от человека, который его не любит, по всей видимости, гораздо важнее.

Дома Сяо Чжаня ждет романтически настроенный Гоушэн. Он украсил их квартиру цветами и шариками, то ли купил, то ли приготовил ужин. А сам выглядит так, будто они не жили несколько месяцев словно чужие люди.

Решение, которое принял Сяо Чжань по дороге домой, вдруг сдавливает ему горло. Нет, Сяо Чжань не передумает, разумеется, нет. Но одна мысль о том, как долго будет длиться этот разговор и насколько тяжелым он может быть, делает больно.

— Чжань-Чжань! — Гоушэн улыбается так, словно ничего не произошло. — Я подготовил для тебя небольшой сюрприз. Я был не самым лучшим мужем пару дней назад, но… Проходи, давай поговорим.

Великие боги, думается Сяо Чжаню, что происходит вообще?!

Сяо Чжань оставляет чемодан в коридоре, скидывает обувь и проходит в гостиную. На улице еще светло, но стоят свечи, пока еще не зажженные. Сяо Чжань делает глубокий вздох и оборачивается на мужа.

— Ты голоден? — Гоушэн старается быть галантным, его голос мягок. На самом деле, много лет назад, когда они только начали жить вместе, Гоушэн часто устраивал такие вечера. Но никогда еще они не были Сяо Чжаню в тягость, как два последних раза.

— Нет, я поел в дороге, — это ложь, но Сяо Чжаню сейчас кусок в горло не лезет, и объяснять почему совсем не хочется.

— Тогда вина?

— А от вина бы я не отказался, — кивает он и практически падает на диван. Гоушэн постарался. Все почти как в ту ночь, когда он предложил открытый брак. Или как тогда, годы назад. Только еще больше романтики. Не хватает только скрипки.

Гоушэн возвращается с бутылкой вина, разливает по бокалам, включает, кто бы мог подумать, какую-то музыку, где заглавной, разумеется, скрипка. Сяо Чжаню больше нравится звучание виолончели, но это было бы мелочью, если бы не решение развестись. Гоушэн садится на диван рядом. Сяо Чжань едва удерживает себя, чтобы не выпить все вино залпом. Они явно ожидают от этого разговора разных вещей. И Сяо Чжань не знает, чего ждать от мужа, когда расскажет о своем решении. Злобы и агрессии, как это было в четверг? Или чего-то еще?

— Чжань-Чжань, я хотел с тобой поговорить. На самом деле, это очень важно, — Гоушэн набирает в легкие побольше воздуха. Сяо Чжаня начинает подташнивать, и он отпивает вина из бокала. Где-то в затылке бьется ощущение тревоги. — Эти месяцы, что мы провели вдали друг от друга ментально, показали мне, насколько сильно я тебя люблю и ценю. Ты самый потрясающий омега в моей жизни. И я не хочу больше растрачивать себя на других.

— Даже учитывая, как много я работаю? — выходит очень меланхолично и слегка нервно. Но второй попытки у Сяо Чжаня все равно нет.

— Я долго думал об этом, Чжань-Чжань. И пришел к выводу, что это все неважно, — Сяо Чжань сдерживает нервный смешок. А когда нашел себе любовника, было страшно важно. Даже до развода. — Ты можешь работать столько, сколько тебе нужно. И я это уважаю, — Сяо Чжань совсем ему не верит. — Но нашей семье нужен перезапуск. Я думал, открытый брак — это хорошее решение. Но оказалось, что это только все рушит, — какой ты медленный в своих догадках, думает Сяо Чжань и ухмыляется. — Нам нужен ребенок. Ты родишь, уйдешь в декрет, и все будет замечательно.

— Я сделаю что, прости? Рожу? — Сяо Чжань поражается бешеной фантазии своего мужа. Что же, заговорить про развод оказывается проще, чем казалось. Вот такое вот уважение к желанию работать и развиваться. Гоушэн, конечно, удивительный. Удивительный в своей непоследовательности мудак.

— Да. Мы уже давно вместе, это то, чего нам не хватает.

— Нет, — отрезает Сяо Чжань.

— Нет?

— Нет, Гоушэн, я не стану рожать сейчас. Заговори ты об этом два года назад, или если бы ты подождал, пока у меня на работе начнется стабильность, да, без проблем. Я хочу детей. Но сейчас вообще не время. Тем более не после того, как ты придумал открытый брак. И как ты себе это представляешь?

— Чжань-Чжань, я хочу от тебя детей. И очень легко себе это представляю.

— А если я не согласен? Если я хочу продолжить состоять в открытом браке?

— Я не хочу, чтобы тебя трогал какой-то другой альфа, — качает головой Гоушэн.

— Великие боги, Гоушэн, это… У тебя что в голове? Опилки? То хочу, то не хочу. Детей придумал. Ты… Я хотел сохранить наш брак в самом начале, поэтому согласился на твое предложение. Я считал себя плохим мужем. Но знаешь что, даже если я им и был, ты был не лучше. Вместо того, чтобы мне помочь, ты попросил у меня разрешения изменять. И я был так глуп, когда дал тебе его, — Сяо Чжань набирает воздуха в легкие, несколько секунд ему кажется, что произнести это будет тяжело, но слова сами срываются с губ. Легко и четко. — Я хочу развод.

— Нет, — тут же отзывается Гоушэн, меняясь в лице. Разговор явно идет не по его плану. — Я не хочу тебя отпускать.

— Тогда мы разведемся через суд. Ты несешь самую настоящую дичь, Гоушэн. Наш брак больше не работает. Ты словно чужой мне человек. Я разрушил себя до основания, пытаясь дать тебе то, что ты хочешь. Больше у меня нет на это ни ресурсов, ни желания, — Сяо Чжань старательно подавляет в себе чувство вины, но оно все равно пытается прорваться наружу.

— То есть… ты разрушишь наш брак из-за альфы, с которым провел выходные? — Гоушэн, разумеется, не хочет признавать, что всему уже и так пришел конец. Сяо Чжань почему-то именно этого и ожидал. Глупо было полагать, что он извинится и просто даст развод.

— Нет. Ты разрушил наш брак, потому что решил, что хочешь трахать других омег, — Сяо Чжань останавливает себя. — Нет, не так, мы разрушили его вместе. Я пытался жить с тем, что ты не только мой. Но в итоге просто не справился с этим… В какой-то момент я просто разлюбил тебя. Мне очень жаль, Гоушэн, но… Мы виноваты оба, конечно. Я был неправ в той же степени, что и ты. К этому привело слишком много наших решений, Шэн-Шэн.

— Но я люблю тебя, Сяо Чжань, — от этого становится больно. Гоушэн принял много неверных решений. И последнее время часто вел себя как мудак. Но они ведь когда-то были в самом деле счастливы. Просто не выдержали одно из испытаний.

— Шэн-Шэн, я… не знаю, что тебе сказать…

— Я не разведусь с тобой просто так, — отрезает Гоушэн. — Сделаем это через суд, хорошо.

— Блядский боже… — Сяо Чжань думает о том, что ему предстоит омерзительный бракоразводный процесс, и тошнота подступает к самому горлу, а виски сдавливает.

— Я хочу знать, что за альфа так вскружил тебе голову, что ты лжешь мне сейчас.

— Я лгу? — Сяо Чжань чувствует себя выжатым лимоном, хотя они толком и не поговорили даже.

— Да. Ты винишь меня в том, что я сделал все, чтобы ты разлюбил меня. Я же считаю, что дело в том альфе, с которым ты провел выходные. Он дурачит тебя. Ты никому не нужен, кроме меня.

— О… — Сяо Чжань знает, что это неправда. У него достаточно высокая самооценка, чтобы на это не повестись. Но все равно больно. Из Сяо Чжаня вырывается судорожный вздох. Он словно в самом центре землетрясения, а вокруг рушится вся его жизнь, которую он так старательно выстраивал. И вот-вот рухнет он сам, если не найдет в себе силы довести этот ужасный разговор до конца. — Я не знаю, кто ты. Мой муж никогда бы мне такого не сказал. Даже в порыве гнева и боли. Мой Гоушэн был хорошим человеком. Я выходил замуж не за тебя.

Сяо Чжань чувствует, как начинает болеть голова. Его тошнит от слов, которые произнес Гоушэн. От всей этой ситуации. Он хочет на свежий воздух. И десерт. И оказаться в объятиях Ван Ибо.

— Кто он? — настаивает Гоушэн.

— А знаешь, есть альфа, — в итоге произносит Сяо Чжань. — И он ухаживал за мной все то время, что ты таскался по омегам, — Сяо Чжань не хочет этого говорить, но слова вырываются сами собой. Он зол и обижен. Ему хочется плакать, но он не позволит Гоушэну увидеть этих слез. — Он водил меня на выставки, свозил в спа-отель, он бы показал мне, как выглядят звезды из-под воды, если бы я попросил. Он делал это, потому что ему просто нравится проводить со мной время. Но вот тебе новость. Мы с ним знакомы уже давно. И пока ты не предложил эту авантюру с открытым браком, я даже не смотрел на него как на альфу. Потому что у меня был ты. Ты, который нашел, с кем потрахаться, в первый же день нашего открытого брака. В первый, Гоушэн! Я ухожу, — слабость в коленях не позволяет ему встать, и Сяо Чжань продолжает сидеть. Руки трясутся, он отставляет бокал с недопитым вином в сторону. — Я не хочу портить ту крупицу хорошего, что осталась между нами, и не хочу говорить плохие слова, о которых пожалею. И не хочу слышать от тебя ничего.

— Вы спали?

— Это единственное, что тебя волнует сейчас?

— Пока что ты мой муж. Я имею право знать, — Сяо Чжаню так смешно, что он не сдерживается. Это самый настоящий сюр, он словно в каком-то артхаусном фильме.

— Сколько у тебя их было, Гоушэн? — Сяо Чжань встает. Эмоции переполняют его настолько, что, кажется, он вот-вот лопнет. Его тело не вмещает столько, это просто невозможно. От обиды крутит живот. — Сколько? Или ты нашел себе одного-единственного любовника? А знаешь, что? Я не хочу знать. Не хочу, потому что ты уже достаточно разбил мое сердце, мне предстоит его еще собирать.

— Ты не ответил на мой вопрос, — Гоушэн встает следом, давит феромоном альфы. Сяо Чжань едва может вдохнуть.

— Спал ли я с Ван Ибо? — шипит он, задерживая дыхание. — А знаешь, спал. И это было охуенно!

— Так это Ван Ибо? — Гоушэн улыбается, но делает это так некрасиво, что все его лицо превращается в карикатурную маску Хання из японского театра. — Тот самый из твоего офиса? Браво, Сяо Чжань.

— Господь свидетель, это какой-то сюр.

Сяо Чжань уходит из комнаты в коридор. Гоушэн его не останавливает. Остается в гостиной, которая готова к романтическому вечеру. Сяо Чжань уже обувается, когда до него доходит. Это ведь его квартира, почему он должен уходить? Возможно, Гоушэну сейчас некуда пойти? Должно ли это волновать Сяо Чжаня? Определенно, нет. Волнует ли? Черт возьми, да. Даже когда он готов рассыпаться на тысячи маленьких Сяо Чжаней от сдерживаемых эмоций внутри. Сяо Чжань возвращается вглубь квартиры, проходит в спальню и берет чистые вещи, чтобы завтра поехать в офис.

— Я вернусь завтра. Сделай так, чтобы тебя к тому моменту здесь не было.

— Это и моя квартира, ты не охуел ли? — зло бросает Гоушэн, который уже вернулся на диван и теперь резкими глотками пьет вино.

— Мне подарили ее родители еще до нашей свадьбы, какая твоя, Гоушэн?!

— Я платил счета за нее, — если можно было упасть ниже, Гоушэн точно упал.

— Я вернусь завтра вечером. У тебя есть время на то, чтобы найти, куда идти.

Сяо Чжань смотрит на контакты Ван Ибо и Минхэ, стоя за дверью собственной квартиры. Очень хочется к Ибо. Все тело буквально горит от этого желания. Он знает, как хорошо бывает в объятиях Ибо, как тепло становится от слов, которые тот произносит. Ибо замечательный. Ибо потрясающий. Сяо Чжань нажимает на кнопку вызова.

— Я ушел от мужа, — говорит он, как только на том конце снимают трубку. — Могу я сегодня у тебя переночевать?

— Воу. Это определенно не то, что я ожидал услышать, когда брал трубку, но да, конечно. Приезжай. Приехать за тобой?

— Я сам, — Сяо Чжань улыбается и чувствует, как глаза начинают жечь слезы. — Спасибо, Минхэ, ты самый лучший на свете друг.

Плакать не хочется, хоть глаза и горят от слез. Хочется разнести что-то к чертовой матери. Гоушэн смог вывести его на все отрицательные эмоции, что способен испытывать человек. По крайней мере, после омерзительного развода, который еще только предстоит, Сяо Чжаня ждет хоть какое-то подобие спокойствия. Сяо Чжань надеется, что с поддержкой Минхэ и Ибо он сможет это выдержать.

Минхэ встречает его объятиями. Теплыми и желанными. Это не объятия Ибо, но лучше, чем ничего. Сяо Чжань даже не думал, что простые объятия могут сделать так хорошо. Альфа Минхэ растворяется в дверях квартиры, напоследок комментируя, что Гоушэн всем мудакам мудак и они найдут адвокатов, чтобы ободрать его как липку. Сяо Чжань рад, что в его жизни есть такие друзья.

Они с Минхэ включают самую слезоточивую дораму, какую только знают, и устраиваются на большой двуспальной кровати в объятиях друг друга. Сяо Чжань сооружает вокруг них семейное гнездо, для которого не хватает его собственного запаха (вещей он с собой почти не взял) и, совершенно внезапно, запаха Ибо. И гнездо некрасивое, что расстраивает Сяо Чжаня еще больше. Но теплые родственные поцелуи Минхэ в виски и макушку спасают положение, хоть и не до конца.

Пока главный герой борется за свою жизнь на экране, Сяо Чжань пересказывает Минхэ все, что происходило между ним и Гоушэном. Весь разговор, который состоялся.

— А вы с Ван Ибо и правда, ну? — Минхэ двигает бровями и строит смешную физиономию, очевидно, чтобы увести разговор от Гоушэна подальше.

— Нет, конечно, — из Сяо Чжаня вырывается смешок. — Я сказал это просто для того, чтобы… Не знаю, сделать ему больно? Мне было так обидно в тот момент…

— А Ибо ты сказал, что ушел от мужа?

— Нет пока. Скажу завтра. Я знаю, что он меня поддержит, но… Я так хочу, чтобы между нами что-то поменялось после этого. Но я знаю, что этого не случится, поэтому не хочу… делать себе еще больнее сегодня. Я и так оказался гораздо менее сильным, чем мне казалось с самого начала. Я думал, что скажу это, и все. Что мне станет легче. Но легче не становится, Мин-Мин.

— Он тебе нравится? — Минхэ не выглядит удивленным, просто уточняет.

— Ты же знаешь, что он мне почти с самого начала нравился.

— Позвони ему. Пусть приедет к нам.

— Минхэ… — Сяо Чжань прикрывает глаза. Мысль о том, что Ван Ибо присоединится к ним в гнезде, такая… правильная. И в то же время неправильная. Сяо Чжань хочет, чтобы Ибо оказался в его гнезде, но чтобы оно было не семейным.

— Тебе не хватает его, я ведь вижу.

— Минхэ, мы с тобой в гнезде. А он альфа.

— Это семейное гнездо, а он твой друг.

— В том то и дело! Друг, в которого я влюблен. Это… не сработает, — Сяо Чжань осматривает свое гнездо. Оно еще и некрасивое. Он бы не хотел показывать его Ибо. И не хотел бы, чтобы Ибо видел его таким подавленным.

— Дай мне свой телефон, — решительности Минхэ не занимать.

— Зачем?

— Ты доверяешь мне?

— В данный момент не очень, — Минхэ глупо хихикает, тычет Сяо Чжаню пальцем под ребра.

— Клянусь, я не приведу его в твое прекрасное семейное гнездо, слово скаута. Но дай мне ему позвонить.

Сяо Чжань протягивает Минхэ свой телефон. Тот его быстро разблокирует, потому что знает пароль, заходит в вичат и набирает Ван Ибо. Минхэ ставит звонок на громкую, но просит Сяо Чжаня молчать и даже не пищать.

— Чжань-гэ? — Ван Ибо берет трубку практически сразу. И от звука его голоса сразу становится лучше.

— Это Минхэ, помнишь, мы как-то болтали, — Минхэ улыбается заговорщически.

— С Сяо Чжанем все в порядке? — голос Ибо звучит взволнованно, слышится шорох, словно он встает.

— Да, он слегка не в форме, но в целом все нормально.

— Вас надо откуда-то забрать? — Минхэ выглядит удивленным.

— Нет, с чего ты взял?

— Ты звонишь мне с телефона Сяо Чжаня, говоришь, что он не в форме. Может быть, вы в баре или типа того.

— Ох, Чжань-гэ, слышишь, твой Ван Ибо настоящий супермен, эта котлетина просто очаровательна. Но вообще дело в другом, Ван Ибо. Сейчас Сяо Чжань скинет тебе адрес, и ты, не задавая лишних вопросов, вообще никаких вопросов не задавая, просто молча берешь несколько своих футболок и везешь по адресу. Считай, что это благотворительность.

— Чистых футболок?

— Правильно, что уточнил. Нет, не чистых, — Сяо Чжань закрывает лицо руками. Ибо все поймет. Поймет и никуда не поедет!

— Что-то еще? — уточняет Ибо.

— Да, десерт, вкусный. И что-то из макдональдса. И бабл-ти. И можешь продуктов мне домой купить.

— Хорошо. Что-то конкретное?

— Хм… Нет, просто продукты.

— Я переведу денег Сяо Чжаню на счет, закажи, что необходимо. Чтобы не тратить время на заезд в супермаркет. Десерт, макдоналдс и бабл-ти привезу в течение часа.

— И футболки? — деловито уточняет Минхэ.

— Да.

— Великолепно. Мы тебя ждем, — Минхэ сбрасывает звонок и откладывает телефон. Сяо Чжань накрывает себя подушкой и кричит в нее. — Ну ты чего? Видишь, сейчас прилетит. Отличный альфа.

— И не мой, — бормочет Сяо Чжань.

— А такой ли не твой, если он все это делает, даже не спрашивая зачем. Подумай об этом, Чжань-Чжань. Возможно, все не так, как ты себе представил, и с этой котлетиной у тебя есть все шансы.

— Ты помнишь, что он мне отказал?

— Ты помнишь, что он отказал тебе, потому что не спит с женатыми? А ты вот-вот подашь на развод. Статус меняется, окошко открывается.

— Не неси ерунды, — отмахивается Сяо Чжань. Но что-то в словах Минхэ все же есть. Очень хочется, чтобы это оказалось правдой. Было бы просто потрясающе, если бы Ибо в самом деле отказал ему исключительно потому, что Сяо Чжань в браке.

Ван Ибо звонит в дверь через полчаса, как раз в тот момент, когда Минхэ нажимает в приложении он-лайн магазина «Оплатить». Ибо отправил столько денег, что Минхэ закупился не только продуктами, но еще химией для дома и новой сковородой. И еще осталось. Сяо Чжаню было стыдно тратить деньги Ибо, учитывая, что от оплаты за спа-отель тот отказался трижды. А вот у Минхэ совесть спала, и он был теперь совершенно счастлив.

Минхэ идет открывать дверь Ван Ибо. Сяо Чжань остается в гнезде. Он, может быть, и хотел бы увидеть Ибо, но для этого нужно выбраться из гнезда. Минхэ задерживается в коридоре почти на десять минут. И Сяо Чжань напрягается всем телом, вдруг что-то случилось. Но друг возвращается совершенно довольным с картошкой фри во рту.

— Почему ты так долго? — тут же спрашивает Сяо Чжань.

— Ты по мне соскучился? — смеется Минхэ.

— Нет. Просто…

— Переживаешь, о чем мы говорили? — Сяо Чжань кивает. — Твой Ибо не задал ни одного вопроса, но выглядел очень взволнованным. Я пообещал ему, что ты расскажешь сам завтра. Он очень удивился, что завтра. Кажется, он подумал, что у тебя течка.

— Стыд какой! — Сяо Чжань снова накрывает лицо подушкой и пытается себя задушить, а потом резко перестает. — Он привез мне свои вещи, думая, что у меня течка.

— Получается, так, — Минхэ выглядит довольным. — А остальное время мы обсирали твоего почти бывшего мужа.

— Что?

— Да! Ты не говорил, что мы оба шутим над его фамилией. Груша. Забавно, очень забавно. У твоего Ибо прекрасное чувство юмора. Надеюсь, он окажется в итоге именно таким, каким мы видим его сейчас.

— Ты сказал Ибо, что я, ну, ушел от Гоушэна?

— Нет же, вам нужно поговорить об этом самим. Я и так влез, куда еще больше-то? — Сяо Чжань заторможенно кивает. Минхэ протягивает ему баббл-ти и бургер. Пока Сяо Чжань жует то, что так заботливо купил им Ибо, Минхэ раскладывает несколько футболок в основание гнезда, и все становится почти совсем хорошо. Гнездо почти идеальное. Не хватает только присутствия самого Ибо, но это мелочи.

Сяо Чжань чувствует себя дома.

Утром Сяо Чжань обнаруживает от Гоушэна почти тридцать пропущенных и почти сто сообщений. Он их даже не открывает. Просто блокирует номер Гоушэна в приложении и на сим-карте. Им больше не о чем разговаривать. Сяо Чжань просто наймет адвоката, чтобы тот вел все переговоры.

На работе у Сяо Чжаня все валится из рук, и он никак не может прийти в себя. Это такая глупость, на самом деле. Решение развестись его собственное, но все равно практически разбивает тревогой. И нет того желанного чувства освобождения, о котором Сяо Чжань все это время так мечтал. Что вообще должно произойти, чтобы Сяо Чжаню дышалось уже спокойно?

В обед к нему приходит Ибо с едой, заказанной в ресторане, который им так нравится.

— Привет, — Ибо выглядит смущенным. Сяо Чжань тоже чувствует, как лицо начинает гореть. Еще в воскресенье днем у них было все нормально, но вот сутки спустя какая-то неловкость. — Ты не против со мной пообедать?

— Конечно. Заходи, закрывай дверь. У меня все равно с работой сегодня ссора, — Сяо Чжань неловко смеется. От Ибо сегодня снова не пахнет, словно он принял подавители. И Сяо Чжаню остается надеяться, что это не из-за просьбы Минхэ привезти вещи. Он надеется, что сможет объяснить, что это было семейное гнездо, и если Ибо это не нравится, такого никогда больше не случится. Даже для семейного гнезда.

— Что-то не так?

— А, ну, не то чтобы… Просто… — Сяо Чжань не находит слов и просто мычит.

— Тяжелое утро? — подсказывает Ибо, и Сяо Чжань расслабляется. Все-таки они понимают друг друга на каком-то совершенно другом уровне.

— Да. Так и есть.

Ибо раскладывает на журнальном столике их обед. Они разговаривают на совершенно нейтральные темы. С тем же успехом они могли бы поговорить о погоде или просто молчать. Когда еда оказывается съедена, Сяо Чжань набирает в легкие воздуха, чтобы извиниться.

— Мне звонил Гоушэн, — перебивает Ибо Сяо Чжаня на вдохе. — Ночью. Пьяный настолько, что я едва разобрал его речь. Он позвонил мне и сказал, что я разрушил его брак и он меня убьет. Меня это не пугает, но хотелось бы контекста, если честно… — Ибо выглядит так, словно... надеется на что-то.

— Ибо, мне так жаль! Он не должен был тебе звонить, прости…

— Хей, — перебивает его Ибо, — все нормально. Ты не должен извиняться за него. Просто… Расскажи, что случилось.

— Я сказал Гоушэну вчера, что хочу развод… — Ибо ждет, что Сяо Чжань продолжит. По его лицу нельзя догадаться, о чем он сейчас думает. — Он воспринял эту новость плохо, потому что хотел закончить всю эту историю с открытым браком и чтобы я ушел в декрет.

— Ты в положении? — голос Ибо скрипит, словно он задыхается.

— Боже, нет, конечно, — Сяо Чжань смеется. — Если только в фантазиях Гоушэна. И мы начали ссориться, хотя я пытался объяснить, что это не просто, и… В какой-то момент он сказал, что я никому, кроме него, не нужен. А я сказал, что в отношениях с тобой и нужен тебе. Поэтому, вероятно, он тебе звонил, — на протяжении всего рассказа Сяо Чжань спотыкается и подбирает слова. Ибо терпеливо ждет, когда он закончит, а потом просто смотрит какое-то время в пол и ничего не отвечает. — Ибо, мне очень жаль, что я впутал тебя в это.

— Не нужно. Я в любом случае с тобой и на твоей стороне. Если нужно изображать парочку при твоем муже, можем изображать. И я только надеюсь, что ты не поверил ему, когда он сказал, что ты никому не нужен, кроме него. Ты потрясающий, Сяо Чжань. Я уже говорил тебе это и буду повторять, ты достоин самого лучшего.

— Лучшего, как если бы ко мне сорвались в ночи, чтобы привезти бабл-ти и макдоналдс? — с надеждой уточняет Сяо Чжань. От этого вопроса все сжимается внутри, и он надеется, что Ибо поймет его правильно.

— Да, — выдыхает Ибо и смотрит на Сяо Чжаня. Они изучают друг друга несколько секунд, но время, кажется, течет с какой-то бешеной скоростью. — Кстати, об этом. Я заказал тебе торт, потому что вчера ты был расстроен.

— Ибо, ты вчера…

— Можно мне минуту, гэ? Ладно? Я оставил его у секретаря, чтобы ты не набросился сразу на десерт.

— Эй, вообще-то я не набрасываюсь на десерты, прежде чем поесть! — Сяо Чжаню кажется, что Ибо уходит от темы. Видимо, он в самом деле не хочет это обсуждать. И ночной приезд, и вещи, от которых пахнет Ибо, и вот это все. Ибо просто хороший друг, и… Сяо Чжаню нужно взять себя в руки, потому что его надежды на что-то большее просто рассыпались.

Он старается привести лицо в порядок, чтобы Ибо не узнал, что он расстроился после их разговора. К тому же, есть десерт. Сяо Чжань думает, что сладкое поможет ему не очень сильно, но, по крайней мере, будет не так горько.

Ибо ставит на стол небольшую коробочку с бенто-тортиком внутри. И сам весь нервный какой-то. Наверное, потому что Сяо Чжань пытался заговорить про гнездование. Но это ничего. Нужно будет только придумать, как сделать так, чтобы Ибо не чувствовал себя некомфортно. Сяо Чжань счастлив просто от того, что они могут дружить. Ему правда этого достаточно. По крайней мере, будет какое-то время.

Он открывает коробку. Торт красного цвета с зелеными корейскими буквами прямо в середине.

— Я не знаю корейский. Что тут написано?

— Saranghae, — выдыхает Ибо, а Сяо Чжань чувствует его обжигающий взгляд. Он поднимает глаза на Ибо. Тот выглядит как-то взволнованно, но при этом решительно. Совсем другой, не тот, что был несколько минут назад. Сяо Чжань не знает корейского, не умеет на нем читать. Но он посмотрел достаточно корейских дорам, чтобы знать, как это переводится.

— Ты его купил? — Сяо Чжань жует щеку изнутри. Ужасные, омерзительные горки из умирающей и воскресающей надежды.

— Нет, сделал на заказ, — между ними снова повисает молчание, а Сяо Чжань не может сдержать улыбку. — Тебе нравится?

— Торт или слова, на нем написанные? — внутри Сяо Чжаня медленно поднимается радость, а желудок скручивает от восторга.

— Ты мучаешь меня, — Ибо морщится.

— Я тоже в тебя влюблен, Ван Ибо. И это ты мне от… — Сяо Чжань хочет сказать, что Ибо ему отказал и все это время вел себя как хороший друг. Но Ван Ибо кладет ладонь Сяо Чжаню на затылок, а сам оказывается близко, как тогда, в бассейне. И целует. Сяо Чжань чувствует легкость во всем теле. Ему кажется, что если Ибо не будет его держать, то он просто взлетит к самому потолку. С него словно сняли путы, что все это время сковывали движения. Сяо Чжань с наслаждением отвечает на поцелуй. И это великолепно, так хорошо, словно исполнились все его желания.

Их поцелуй длится не очень долго, потому что из-за эмоций Сяо Чжань начинает задыхаться и слишком громко дышать носом. Как только Ибо отрывается от его рта, Сяо Чжань едва сдерживает хихиканье.

— Почему ты смеешься? — плечи Ибо напрягаются под руками Сяо Чжаня.

— Я не был уверен, что нравлюсь тебе.

— Но… — на лице Ибо видна загрузка. — Мне казалось, что я более чем очевиден…

— Ты отказал мне в самом начале.

— Чжань-гэ, я сказал, что это может разбить мне сердце. Ты мне уже тогда очень нравился. И я просто… Если бы мы начали с тобой спать, а потом ты бы вернулся к мужу... Гэ, это разбило бы меня. Я хочу быть с тобой. Полностью. Без Гоушэна за спиной, к которому ты можешь вернуться.

— Ван Ибо, в тебя невозможно не влюбиться, в самом деле, что ты такое говоришь… Я…

— Давай не будем об этом? Но часть про то, что в меня невозможно не влюбиться, мне нравится, — Сяо Чжань хочет возмутиться, но Ибо снова его целует, практически укладывая на диван, и все мысли просто вылетают из головы Сяо Чжаня. Остаются только руки Ибо, его губы и горячее тело сверху.

После такого обеда расставаться совсем не хочется, но работа никого ждать не будет. Остаток дня Сяо Чжань постоянно касается кончиками пальцев своих зацелованных губ. Ван Ибо выбил совершенно все мысли из головы Сяо Чжаня на какое-то время, но в итоге сосредоточиться на рабочих задачах стало проще. Ван Ибо оказался потрясающим вдохновителем на свершения. Сяо Чжаню кажется, что он может покорить гору, ни разу не отдохнув.

Из-за неудачного утра Сяо Чжаню приходится задержаться на работе. После окончания рабочего дня Ибо приходит к нему в кабинет, укладывается на диван и смотрит тик-ток в наушниках. Сяо Чжань пытается еще некоторое время поработать, а потом просто закрывает ноутбук и выразительно смотрит на Ибо. За день действие подавителя прошло, и теперь потрясающий аромат Ван Ибо разносится по помещению.

— Ты закончил? — Ибо снимает один наушник.

— Нет. И не смогу. Потому что ты здесь весь такой замечательный лежишь, — Сяо Чжань произносит это с претензией, но на губах играет улыбка.

— О, так я тебя соблазняю? — Ибо ухмыляется, и в кабинете сразу же становится жарко.

— И да, и нет. Я скорее просто в восторге от того, что ты меня ждешь, а не пилишь, как много я работаю и все такое, — Сяо Чжань пожимает плечами.

— Если бы это был обычный день, скорее всего, я бы попытался увести тебя с работы вовремя. Но утром ты сказал, что все валится из рук, значит, нужно доделать. Это важно, — Ибо пожимает плечами, словно это самой собой разумеется.

Сяо Чжань в восторге от ощущения, когда тебя понимают, слушают и слышат. Он решает, что если они с Ибо немного поцелуются на диване, ничего страшного не произойдет и работа от него никуда не убежит. Всего пять минуточек.

В итоге, конечно, в пять минут они не укладываются. Начинают с мягких, почти невинных поцелуев в самой неудобной позе на свете, а потом Сяо Чжань и сам не замечает, как оказывается полностью под Ибо, с его губами на шее, а руками под рубашкой. Это самое настоящее наваждение. Но Сяо Чжаню нравится.

Все тело Сяо Чжаня горит, член упирается в брюки, а задница влажная. И то, что между ними снова ничего не происходит, заслуга отнюдь не Сяо Чжаня. Он уже тянется к черным джинсам Ибо, чтобы забраться ему в штаны, когда тот с разочарованным стоном останавливает руку.

— Что не так?

— У тебя спина будет болеть, если мы займемся сексом на этом несчастном диване. Хочу тебя в постели. Чтобы можно было раздеть и долго, долго, очень долго вылизывать, — Сяо Чжань чувствует, как новая порция смазки пачкает белье. Одна только мысль, как Ибо вылизывает его, сводит с ума.

— Давай здесь?

— Простыни, Сяо Чжань. Ты запачкаешь их все. Устроишь большой беспорядок, — Сяо Чжань жмурится, представляя себе это. — Хорошая идея, правда? Тебе нравится. — Сяо Чжань затыкает Ибо поцелуем. У него вообще-то там работа еще, но он правда может доделать ее завтра, до дедлайна еще две недели, а он почти закончил.

Сяо Чжаню почти удается оседлать Ибо в машине, но тот вовремя угадывает коварный план и целует Сяо Чжаня в нос.

— Ван Ибо, — Сяо Чжаня слегка задевает выдержка Ибо. Его возбуждение очень ярко ощущается в воздухе, но он слишком хорошо себя контролирует, — я же знаю, что ты хочешь.

— Гэ, ты нравился мне еще до того, как Гоушэн показал себя со стороны мудака. С самого нашего знакомства. Я могу еще немного подождать, если в итоге получу то, что мне так часто снилось.

Такой ответ Сяо Чжаня полностью устраивает.

А вот то, что его не устраивает, так это наличие Гоушэна в его квартире, хотя он дал ему время съехать. Гоушэн словно и не собирался уходить. Только всю романтику убрал и, когда они с Ибо вошли в квартиру, сидел на диване и смотрел телевизор.

— Здравствуй, Чжань-Чжань, — Сяо Чжань от шока и злости даже не находит, что на это ответить. — Ты сегодня раньше, чем обычно!

Сяо Чжань скидывает обувь, гладит Ибо по спине, потому что тот начинает злиться, и проходит в гостиную.

— Ли Гоушэн, какого дьявола ты все еще здесь?

— Жду с работы своего мужа, чтобы помириться, — тот улыбается, а потом резко перестает и переводит взгляд за спину Сяо Чжаня. — А он что тут забыл?

— Я его пригласил. Потому что тебя дома быть не должно.

— Чжань-Чжань, мы вчера оба были не в том настроении, я уверен, что все еще можно решить. Просто отправь своего любовника домой.

— Блядский боже, Ли Гоушэн, ты невозможен! Уходи.

— Ну уйду.

— Гоушэн, это моя квартира, а то, что ты пока еще мой муж, не дает тебе никаких прав тут находиться. Покинь мою квартиру немедленно.

— М-м-м, нет, — Сяо Чжань чувствует, как воздух начинает фонить феромонами альф. Эти два придурка пытаются надавить друг на друга. Сяо Чжаню этот неприятный запах омерзительно бьет в нос.

— Прекратили! — Сяо Чжань закрывает нос воротом рубашки. Помогает плохо, но лучше, чем напрямую дышать попытками двух альф самоутвердиться. — Просил тебя по-хорошему. Я не выгнал тебя. Дал время найти, куда идти, и собрать вещи. Но ты сделал буквально все, чтобы я на тебя злился, так что… Вини во всем только себя.

Сяо Чжань вызывает полицию. Точнее, конечно, делает вид, что вызывает, просто чтобы спугнуть Гоушэна. Гоушэн растворяется в дверях раньше, чем Сяо Чжань заканчивает ненастоящий разговор.

Ибо обнимает Сяо Чжаня, как только хлопает входная дверь.

— Спасибо, что не стал вмешиваться, — Сяо Чжань глубоко втягивает запах Ибо и улыбается. Тот уже успокоился, и пахнет от него головокружительно хорошо.

— Ты не будешь тут в безопасности, пока у Гоушэна есть ключи и причины сюда вернуться, — Ибо гладит его по волосам и целует в лоб. — Нагло будет попытаться забрать тебя к себе?

— Очень нагло, — кивает Сяо Чжань и трется носом о запаховую железу Ибо. — Поможешь мне собрать вещи?

— Но замки все равно стоит сменить, — Ибо оглядывает шкаф со сложным лицом. — Даже если тебя здесь не будет, все за один раз мы ко мне не перевезем.

Они с Ибо понимают, что просто так Гоушэн их жизнь теперь вряд ли покинет. Ибо признается, что прекрасно его понимает. По крайней мере, в этом вопросе. Потому что тоже сделал бы все, чтобы не разводиться с таким потрясающим омегой.

Уже у Ибо дома, пока они ждут доставку из ресторана, чтобы не готовить, Сяо Чжань понимает, что Гоушэн сорвал им секс. После встречи в квартире Ибо напряжен и много думает. Даже в машине, когда Сяо Чжань положил ему руку на колено, только улыбнулся, взял Сяо Чжаня за руку и поцеловал ладонь.

— Ибо, что именно тебя беспокоит? — Ван Ибо садится на диван, берет ноги Сяо Чжаня и начинает массировать ступню.

— Я пытаюсь вспомнить, есть ли у меня среди знакомых хорошие адвокаты по бракоразводным делам, — он пожимает плечами. — И как ты отнесешься к охране, — Сяо Чжань начинает хмуриться, и Ибо поднимает руку, чтобы Сяо Чжань не прервал его. — Я понимаю! Что охрана это перебор, но мне было бы спокойнее, если бы я знал, что он тебя не похитит.

— Он испугался полиции, Ибо.

— Испугался. Но это еще и потому, что я был рядом. Ты сам говорил, что он изменился. Мало ли что ему в голову придет! В отчаянии люди способны и не на такие глупости.

— За адвокатов буду благодарен. А вот охрана и правда перебор. Мы ведь будем почти всегда вместе. А на работе я предупрежу, чтобы его не пускали вообще. К тому же, Ибо, он не психопат. Он просто… запутался. Это ведь тяжело. Развод. Намного сложнее, чем кажется, даже если это твое решение.

— Но ты ведь не запутался…

— Я просто уже… вроде как пришел в себя. Для меня наш брак рухнул в ту ночь… — Сяо Чжань не хочет произносить эти слова, хоть и давно с ними смирился. Просто он устал, и ему хочется не думать о том, через что ему приходится проходить последние месяцы. Он хочет упасть в объятия Ван Ибо и потребовать несколько поцелуев. Что он, собственно, и делает.

Уже к концу недели Ибо находит для Сяо Чжаня несколько хороших адвокатов и назначает встречу. Сяо Чжань думал, что ему придется выбирать, но, как оказалось, его разводом будут заниматься сразу несколько человек. Две омеги, альфа и бета.

Адвокаты выслушивают его историю, задают целую кучу вопросов и помогают грамотно составить заявление. Выдают памятку о том, какие документы им понадобятся и когда нужно будет их передать. В итоге Сяо Чжаню не нужно ничего делать, всем разводом будут заниматься эти прекрасные четыре человека. Сяо Чжань несколько раз кланяется на прощание и получает ответные поклоны.

Как только Сяо Чжань видит Ван Ибо, то тут же несколько раз бьет его ладонью в плечо. Ван Ибо смеется и позволяет это с собой сделать.

— Мы только начали встречаться, а ты меня уже бьешь? Гэ, не так должны начинаться отношения, — за что получает удар еще и по заднице. — Серьезно, гэ, за что? — Ибо обнимает его, прижимая к себе и не позволяя нанести больше ни одного удара.

— Я думал, что адвокат будет один, но тебе почему-то приспичило нанять сразу четырех, — ворчит Сяо Чжань. Ему ужасно неловко. — Сколько я тебе должен?

— Нисколько. Они мои друзья и провернут все так, что Груша оплатит расходы на них. У вас, кстати, был брачный контракт?

— Разумеется, нет. Кто же знал, что жизнь сложится вот так, — Ван Ибо кивает каким-то своим мыслям, и Сяо Чжань смотрит на него с любопытством. — А ты бы составил брачный контракт?

— С тобой? Разве что такой, чтобы все в итоге досталось тебе, — Сяо Чжань хлопает глазами.

— Почему?

— Можно, я отвечу тебе на этот вопрос чуть позже, — Ибо улыбается.

— Что за секреты? — Сяо Чжань пытается освободить руки, чтобы можно было обнять Ибо. Тот ему это позволяет.

— Никаких секретов, гэ. Просто для некоторых фраз еще не настало время, — Сяо Чжань теперь ужасно заинтригован. Похоже, ему придется пробыть с Ван Ибо достаточно долгое время, чтобы узнать, что там за фразы такие. К счастью, к этому Сяо Чжань готов.

В отношениях с Ван Ибо гораздо прекраснее, чем без них. Сяо Чжань старается, очень старается не очаровываться, потому что конфетно-букетный период однажды кончится. Потом, возможно, будет второе дыхание в виде медового месяца, но во все отношения приходит рутина. Это не страшно, просто нет вот такого, что дух захватывает.

Сяо Чжань уже проходил через конфетно-букетный. Он знает, что Ван Ибо не всегда будет обнимать его на кухне во время готовки. Что он не всегда будет валяться на диване в его кабинете, ожидая конца рабочих задач. Что однажды Ибо перестанет выдумывать все новые и новые приключения для них.

Но в вечер субботы, когда у Сяо Чжаня начинает болеть голова просто от того, что погода за окном решила сыграть свои глупые шутки, надежда на то, что это не кончится, шевелится в нем. Ибо запланировал для них полет на вертолете. От одной только мысли о том, что будет шумно и высоко и что придётся встать с дивана, Сяо Чжаня тошнит. Без лишних слов Ибо отменяет бронь и ложится на диван рядом.

От запаха Ибо становится чуточку лучше. От его близости еще немного. Но недостаточно, чтобы встать и начать что-то делать.

— Это мигрень?

— Это давление, — морщится Сяо Чжань. — Быть стариком отстой.

— Ты не старик. Это всего лишь погода. У меня вот колени ломит на смену давления, знаешь ли.

— Ты тоже старик, — просто из вредности говорит Сяо Чжань и аккуратно гладит колено Ибо, до которого может дотянуться.

— Хорошо. Мы два пенсионера. Мне нравится, что я состарился с этим гэгэ, — Ибо целует его в висок. — Хочешь чего-то?

— Да. Горячий зеленый чай со льдом и какую-нибудь аудиокнигу.

— Есть предпочтения по жанру или автору? — Ибо ласково гладит Сяо Чжаня по волосам.

— Что-то совершенно незамысловатое. Янг эдалт было бы здорово, — Ибо кивает и идет исполнять просьбу. И уже через несколько минут Сяо Чжань сидит спиной к груди Ибо, пьет свой чай со льдом и слушает приятный баритон чтеца, который рассказывает о подростковых влюбленностях.

Весь вечер они с Ибо только и делают, что обнимаются. И это просто великолепно.

В понедельник к Сяо Чжаню на работу приезжает Минхэ. Он в такой ярости, что прежде чем начать хоть что-то говорить, полчаса ходит по кабинету Сяо Чжаня, взмахивает руками и активно дышит. Сяо Чжань наблюдает за этим без лишних слов.

— Приходит твой придурок. Точнее, уже не твой. Этот Корм для Собак заявился в мой дом и стал качать претензии о том, что это я тебя науськал на то, чтобы ты с ним развелся. Мол, он мне никогда не нравился, и в момент, когда в вашей замечательной семье случилось небольшое недопонимание, я задурил тебе голову, уложил тебя в постель к Ван Ибо, и это я, я лично написал за тебя заявление на развод. Вот такой я плохой человек. Прямо темный пластилин.

Сяо Чжань сначала было хотел поздороваться, но по мере рассказа Минхэ ярость все больше и больше заливает его, пока под конец Сяо Чжань не превращается в практически кипящий чайник.

— Я…

— Да! У меня тоже не было слов, одни эмоции. А он все говорил и говорил. О том, какая у вас любовь и как ты изменился. Какие все вокруг мрази, а он один хороший и несчастный. С разбитым сердцем и без детей!

— Минхэ, прости за это, я… — Сяо Чжань хватает телефон. Гоушэн у него заблокирован, и снимать эту блокировку совсем не хочется. Позвонить Ибо? В полицию? Адвокатам?

— Ты не должен извиняться за него. Он просто мудак. Чтоб его понос трехдневный пробрал, — Минхэ пыхтит и похож в этот момент на бога Аида из мультика про Геркулеса.

— Он тебе ничего не сделал?

— Да что он мне сделает, эта сопля… —- Минхэ фыркает. — Мой восхитительный и горячий альфа только раз на него рыкнул, тот сразу же пыл свой поумерил. Стал выспрашивать, где ты и как с тобой связаться. Я сказал, что не знаю, где ты. Что, между прочим, правда! Я думал, ты дома!

И тогда Сяо Чжань в красках пересказывает Минхэ, как пришел с работы, а Гоушэн, которого не должно было быть в квартире, все еще был там и даже попытался надавить и переубедить Сяо Чжаня. Теперь по комнате наворачивают круги двое разъяренных омег.

— Честно говоря, Чжань-Чжань, раньше, когда я считал его мудаком, он был даже ничего. Но теперь у него словно мозги отшибло.

— Я понимаю, о чем ты, — кивает Сяо Чжань.

— Ты так и не рассказал, где вообще скрываешься, — Минхэ бросает на Сяо Чжаня острый взгляд. Стоит только подумать об Ибо, как у Сяо Чжаня сразу поднимается настроение, а волна ярости отходит на второй план. Ого, думается Сяо Чжаню, вот это потрясающе, а так будет всегда?

— Я сейчас живу у Ван Ибо, — Минхэ расплывается в пугающей улыбке, точь-в-точь как у Тима Карри в фильме «Один дома 2». — Какой ужасный взгляд.

— Я хочу знать все!

— У нас ничего не было… — Сяо Чжань неловко пожимает плечами.

— А вот сейчас не понял. Как это не было? Ты уехал к нему… когда?

— Уже неделю как.

— И…

— И пару раз почти случалось, но… вечно что-то мешает.

— Ты его не хочешь или у него… — Минхэ сжимает руку в кулак, оставляя только указательный палец, который медленно сгибается.

— Нет, с этим у него все хорошо, — Сяо Чжань слегка смеется.

— Тогда почему эта котлетка все еще не побывала между твоих булочек?

— Ты иногда такой отвратный. Я тебя ненавижу. Мы больше не друзья.

— Лгун, тебе нравятся мои шутки.

— Вы с Ван Ибо друг друга стоите. Фу, омерзительно. Уходи.

— Ты должен переспать с Ван Ибо.

— Я никому ничего не должен.

— Так ты не хочешь?

— Все, Минхэ, я не хочу обсуждать секс с моим парнем. Прекрати, лучше расскажи, что новенького у тебя.

— С моим парнем, — тянет Минхэ и хохочет как злодей. — Я, кстати, по ходу залетел от моего секси-альфы.

Рабочий день Сяо Чжаня идет насмарку.

По дороге домой Сяо Чжань не может отпустить мысль, что скоро станет дядюшкой. На самом деле, не совсем домой, да и не то чтобы дядюшкой. Но семейные узы — это не всегда кровь. А дом там, где тебя любят и ждут, где тебе комфортно и хорошо.

Ибо ведет машину, не отвлекая Сяо Чжаня от мыслей, только изредка поглядывая на партнера. Сяо Чжань думает, вот же, еще в начале года он не думал, что его жизнь так перевернется. Он бросает взгляд на Ибо, тот его чувствует и улыбается. Скобочки вокруг улыбки снова появляются, и у Сяо Чжаня щемит сердце. Блядский боже, Ван Ибо — само совершенство.

Сяо Чжань пристально смотрит на Ван Ибо, вглядываясь в его неидеальные идеальные черты. Ибо красивый. Это не только внешняя красота, которую видят все. То, как Ибо говорит, то, как он ведет себя, как умеет смотреть. Все это заставляет тело Сяо Чжаня гореть. Эмоции переполняют его. Ибо чувствует взгляд на себе, и по машине начинает распространяться слабый запах возбуждения.

Ибо заводит один только факт того, что Сяо Чжань на него смотрит. И это кружит голову.

Едва только Ибо выключает мотор на подземной парковке, как Сяо Чжань отстегивается и тянется к Ибо с поцелуем. Что-то внизу живота плавится, как мороженое в летний день. Ван Ибо судорожно вздыхает и с жаром отвечает на поцелуй. Хватает всего одной минуты, чтобы руки Ибо оказались у Сяо Чжаня под рубашкой. Ошеломительно.

Сяо Чжань с грацией картошки перекатывается через коробку передач, чтобы оседлать бедра Ибо. Тот быстро отодвигает сиденье, чтобы Сяо Чжаню было удобнее. Сяо Чжань проезжается задницей по члену Ибо и хнычет от желания. Ван Ибо издает какой-то задушенный звук и спускается с поцелуями на шею Сяо Чжаня, иногда ее мягко прикусывая. Сяо Чжань чувствует, как смазка выделяется и пачкает белье. Весь салон заполняется запахом их смешанного возбуждения.

— Сяо Чжань, — шепчет Ибо ему в шею, проводит по ней носом, — ты так восхитительно пахнешь, так сладко, хочу облизать тебя всего, хочу тебя сожрать…

— Пожалуйста? — получается очень неуверенно, голос срывается. Но Сяо Чжань берет себя в руки, насколько это вообще возможно, когда такой потрясающий альфа прижимает тебя к себе своими горячими ладонями и толкается бедрами, словно нарочно дразня. — Ты обещал, что я устрою на твоей постели настоящий беспорядок.

— Так и будет, — голос у Ибо сел, а зрачок затопил радужку.

Как они добираются до квартиры, из памяти стирается напрочь. Кажется, Ибо не переставал его целовать и почти всю дорогу пронес на руках. А может, Сяо Чжань и сам дошел, обтерев по дороге все стены. Это совершенно не важно, потому что в любом случае Ибо не переставал его целовать.

В душ они идут по очереди, потому что Ван Ибо не уверен, что если увидит Сяо Чжаня голым, то они не потрахаются прямо в ванной.

У Сяо Чжаня слегка дрожат ноги от предвкушения и покалывает ладони, когда он выходит из ванной. В комнате пахнет свежим постельным бельем и Ибо. Страха или неловкости нет. Сяо Чжань до такой степени возбужден, что даже не замечает, как совершенно обнаженный Ибо подходит к нему. Сяо Чжань слегка вздрагивает, когда руки Ибо опускаются ему на талию, но тут же расслабляется. Ибо прижимается к Сяо Чжаню и прикусывает плечо. Небольшое количество смазки выделяется мгновенно, а колени подкашиваются.

— Ты такой красивый, — шепчет Ибо и прихватывает губами мочку Сяо Чжаня, — от одного взгляда на тебя я становлюсь дурным… Я так сильно влюблен в тебя, баобэй.

Сяо Чжань поворачивается в кольце рук и целует Ибо. От признания, от обращения у него по всему телу бегут мурашки.

— Я тоже влюблен в тебя, Бо-ди.

Ван Ибо подхватывает Сяо Чжаня под ягодицы и несет к кровати, не переставая целовать. Сяо Чжань чувствует, как смазка начинает течь по бедрам, и немного смущается. Ибо укладывает его на кровать нежно, лишь на мгновение отрываясь от губ. Теперь Сяо Чжань пачкает чистое постельное белье. Но ведь Ибо хотел, чтобы его смазкой была пропитана вся кровать, так ведь?

С нежными, влажными поцелуями Ван Ибо спускается вниз. Прихватывает зубами сосок, и Сяо Чжаня в этот же момент выгибает на постели.

— Баобэй, баобэй, баобэй, — горячее дыхание Ибо опаляет живот, Сяо Чжань непроизвольно издает еще один хныкающий звук. Ван Ибо продолжает покрывать поцелуями все его тело, водит носом по животу. Сяо Чжань хмурится, ему катастрофически мало-много прикосновений, ему нужно больше, ниже-ниже-ниже. Из Сяо Чжаня вырывается еще один стон. — Ты потрясающий, такой сладкий. Потерпи еще немного, хорошо? — Сяо Чжань не знает, чего именно он хочет: чтобы Ибо продолжил ласкать его ртом или чтобы оказался внутри, пожалуйста, спасибо.

Ван Ибо словно нарочно избегает его члена, целуя везде, но не касаясь в самом важном месте. Сяо Чжань двигает бедрами в просящем движении и слышит, как Ибо хмыкает. Злодей, самый настоящий злодей.

— Бо-гэ! — просит Сяо Чжань, потому что сил уже нет терпеть, так хочется, чтобы к нему прикоснулись, так хочется, чтобы Ибо обхватил его хотя бы рукой. Сяо Чжань еле соображает уже, комкает в руках простыню. — Хочу тебя.

— Все, что хочет мой баобэй, — и Ибо подхватывает ноги Сяо Чжаня под колени, забрасывает себе на плечи и прижимается ртом к дырочке. Сяо Чжань давится воздухом. Ван Ибо мягко, почти не касаясь, проводит языком по краям, заставляя Сяо Чжаня течь еще сильнее. Сяо Чжань чувствует, как Ибо слизывает выступившую смазку, и это заставляет его член дернуться. — Ты такой же сладкий на вкус, как и на запах, — говорит Ибо с трудом из-за тяжелого дыхания. Сяо Чжань жмурится. Ему кажется, если он взглянет на Ибо, то тут же кончит. Но посмотреть ужасно хочется. Сяо Чжань открывает глаза и сталкивается с темным, возбужденным взглядом своего альфы. Тот продолжает работать языком, и от остроты ощущений у Сяо Чжаня темнеет перед глазами.

Ибо буквально вылизывает его, с таким рвением, словно Сяо Чжань — его ужин, а до этого Ибо не ел никогда в этой жизни. Ибо проталкивает язык внутрь, и Сяо Чжаня начинает слегка потряхивать.

— Я... хочу больше, — Сяо Чжаню приходится проглотить стон, чтобы это сказать. Ибо не отвлекается от своего занятия, продолжая языком трахать Сяо Чжаня. — Бо-гэ!

 — Чего именно хочет баобэй? — Ван Ибо самый настоящий инкуб.

— Твои пальцы внутри меня, — требует Сяо Чжань во время секундной передышки, когда Ибо не мучает его.

— Хорошо, — просто отвечает Ибо, и Сяо Чжань снова жмурится. Блядский боже, он не переживет эту ночь. Ибо снова припадает ртом к дырочке Сяо Чжаня, проникая языком глубже, чем до этого. Сяо Чжань стонет, уже не сдерживаясь. И почти не замечает, как к языку добавляется палец.

Удовольствие разрастается внутри Сяо Чжаня. Он прикусывает руку, чтобы не устраивать бесплатный порно-концерт соседям. Ван Ибо точно знает, что делает, словно читает мысли Сяо Чжаня о том, как бы ему хотелось прямо сейчас.

— Баобэй, если ты хочешь, чтобы я хорошенько тебя растянул, нам нужно сменить позу, — Сяо Чжань активно кивает и позволяет Ибо перевернуть себя на живот. Сяо Чжань на самом деле вообще что угодно бы сейчас Ибо позволил. Ибо приподнимает бедра Сяо Чжаня вверх, полностью раскрывая того для себя. — Ты такой красивый, — в голосе Ван Ибо неподдельное восхищение. Сяо Чжань никогда раньше не тек так сильно, как в этот вечер. Он точно запачкает всю постель.

Ибо оставляет звонкий поцелуй сначала на левой ягодице Сяо Чжаня, а потом легко прикусывает правую. Сяо Чжань притягивает к себе подушку и зарывается в нее лицом. Блядский боже, блядский боже, Сяо Чжань даже в бога не верит, но блядский боже.

Палец Ибо снова проникает в него, скользит с легкостью.

— Ты так хорошо течешь, такой раскрытый для меня, баобэй… — Ибо утыкается Сяо Чжаню носом в поясницу, — баобэй, баобэй, баобэй…

К одному пальцу добавляется второй, и у Сяо Чжаня пропадает ощущение времени и пространства. Ибо растягивает его медленно, очень внимательно, чутко реагируя на то, как ведёт себя Сяо Чжань, при этом покрывая поцелуями поясницу, проводя по ней языком. И совершенно без какой либо последовательности, очень редко, если спросить мнения Сяо Чжаня, проходится пальцами по самому чувствительному месту.

— Бо-гэ, — Сяо Чжань уже совсем не стесняется своего хныкающего тона. Подушка, к которой он прижимался лицом, уже вся в его слюне от прикусываний.

— Что такое? — его пальцы внутри Сяо Чжаня останавливаются, и это преступление против человечества.

— Трахни меня, и никто не пострадает, — Сяо Чжань хочет произнести это строго, но получается полушепот.

— Я трахну тебя, как только ты кончишь от моих пальцев, — Сяо Чжань пытается обернуться, чтобы посмотреть на Ибо со строгостью, но пальцы начинают двигаться в Сяо Чжане снова, теперь уже на скорости, и получается только упасть обратно на подушку. — Прекрати себя сдерживать, хочу слышать, каким громким ты можешь быть.

И Сяо Чжань подчиняется, одним движением отбрасывая подушку в сторону. Пальцы Ибо двигаются в Сяо Чжане с совершенно пошлым хлюпающим звуком, в одном ритме, доставая до простаты. Сяо Чжань перестает себя сдерживать и стонет громко. Это приносит облегчение всему его телу, он даже и не думал до этого, что напряжен.

— Умница, — голос Ибо хриплый, очень довольный. Сяо Чжаню так хорошо от похвалы альфы. Он подается бедрами навстречу пальцам, и те проезжаются по простате. А потом снова. И снова, и снова, и снова. Ван Ибо прицельно проводит по ней, доводя Сяо Чжаня до безумия. Колени и руки начинает покалывать, а уже через минуту Сяо Чжаня трясет. — Ты такой умница, баобэй.

Сяо Чжань никогда не замечал за собой кинка на похвалу, но стоит словам сорваться с губ альфы, а подушечкам пальцев прижаться к простате, Сяо Чжань изливается. В глазах искры, а в ушах белый шум. Сяо Чжаню кажется, что он вознесся.

Когда звуки возвращаются, Сяо Чжань обнаруживает, что лежит с Ибо в позе маленькой и большой ложки. Ибо, разумеется, — большая ложка и вылизывает его загривок, прерываясь только на комплименты, какой Сяо Чжань потрясающий, какой невероятный.

— Ты кончил и членом, и своей прекрасной задницей, гэ, — шепчет Ибо, мягко прикусывая плечо. — И устроил небольшой беспорядок, — член Ибо прижимается к ягодицам Сяо Чжаня, и тот чувствует, как едва отпустившее возбуждение возвращается снова.

— Мы договорились на большой, — голос хрипит, а ладони покалывает. У Сяо Чжаня кружится голова после оргазма, но нестерпимо хочется почувствовать Ибо внутри. — Принеси мне попить и трахни уже своим членом, альфа.

Ибо оставляет влажный поцелуй на щеке Сяо Чжаня и идет за водой.

В ту ночь Сяо Чжань получает все, что попросит. И член своего альфы внутри тоже. Дважды.

Перед заседанием суда Сяо Чжань узнает, что Ли Гоушэн согласен на развод только в том случае, если машина Сяо Чжаня и его бизнес будут разделены между супругами, как совместно нажитое. Сяо Чжань кивает своим юристам, слушая этот бред.

— А еще он хочет квартиру в качестве морального ущерба, за обманутые ожидания и разрушенный брак, — говорит бета. Сяо Чжань забыл его имя из-за застилающей глаза ярости.

— Господин Чжан, — в голосе Ибо столько стали, что Сяо Чжаню становится холодно, — юридически это возможно?

— В случае с квартирой, конечно, нет, — бета качает головой и закрывает папку с документами. — А вот на раздел машины и бизнеса он в самом деле имеет право претендовать. Это совместно нажитое имущество.

— Гоушэн не вложил в бизнес ни копейки, — слабо протестует Сяо Чжань. — Я все делал сам.

— И тем не менее это является имуществом, приобретенным в браке, — с сожалением сообщает господин Чжан.

— Мы сделаем все, чтобы он получил минимальную часть. Мы собираем документы, которые помогут нам в этом.

— А есть вероятность, что все закончится сегодня? — подает голос Минхэ. Сяо Чжань так сильно благодарен, что Минхэ пришел его сегодня поддержать. Их с Ибо даже просить не нужно было, они как-то сами между собой договорились, что должны быть рядом.

— Исходя из заявлений господина Ли, это вряд ли.

— Да какой он господин Ли… — ворчит Минхэ, — так, кусок сгнившей Груши.

На предварительное слушание Гоушэн не является. Адвокат передает, что у него проктологические проблемы. Сяо Чжань слышит, как Минхэ где-то сзади смеется, мол, заговор на понос сработал. И тоже не удерживается от смешка.

В основном за Сяо Чжаня говорят его представители. Адвокат Ли Гоушэна, видя, что он в меньшинстве, зачем-то пытается надавить на судью, мол, истец ушел к другому, более богатому, это и моральная травма для ответчика, и обида, и подлая измена. Обещает, что при новых обстоятельствах они должны пересмотреть свое заявление и подать другой иск.

Господин Чжан говорит, что таким образом Ли Гоушэн зачем-то тянет время. Сяо Чжань понятия не имеет, чего тот добивается и на что вообще рассчитывает. Он не хочет, чтобы этот чертов развод затягивался. Он и так уже целый месяц живет у Ван Ибо, словно у него своего дома нет. Хотя плюсов в жизни с Ибо тоже много. Ван Ибо сам по себе один большой плюс.

По дороге домой Сяо Чжань прокручивает в голове тот раз, когда Гоушэн пришел на работу. Через секретаря просил разблокировать его номер и просто поговорить. Но Сяо Чжаню было не о чем разговаривать с Гоушэном после всего. Так что когда секретарь не смог уговорить Гоушэна уйти, Сяо Чжань вызвал охрану.

Сяо Чжань думает, что, быть может, если бы он согласился на встречу, все прошло бы быстрее? Может быть, если бы они с Гоушэном поговорили, то развод закончился бы уже сегодня? Сяо Чжань подавляет тяжелый вздох, прокручивая в голове ситуацию, как они приходят к мировому соглашению.

— Может быть, мне отдать Гоушэну машину? Вдруг он согласится? — Ибо отрывает взгляд от дороги и смотрит на Сяо Чжаня скептически.

— Не думаю, что он согласится на это. Твой бизнес приносит стабильный доход. И довольно большой. Он хочет не просто денег. А много стабильных денег, — Сяо Чжань расстраивается еще сильнее. Выходит, что он совсем не знает человека, с которым пробыл в браке семь лет.

Ван Ибо протягивает руку и сжимает колено Сяо Чжаня.

— Чжань-гэ… — Ибо спотыкается в словах, — как я могу тебе помочь?

— Объятия?..

— Остановить машину?

— Нет-нет, я подожду до дома… Я… Ибо, я бы хотел, ну… — Сяо Чжань набирает в грудь побольше воздуха. Он уже давно хотел это сделать, но немного стеснялся. Все же это довольно интимный процесс, они с Ибо не так давно вместе, тот может и не согласиться. — Хочу построить гнездо. И полежать в нем с тобой, — он говорит это и смело переводит взгляд на Ибо. Даже если это слишком рано, он уверен, что Ибо придумает что-то еще. В крайнем случае, отвезет его к Минхэ, и они сделают еще одно семейное гнездо. Было бы здорово, от Минхэ начинает слабо пахнуть беременностью. Но хочется все же, так сильно хочется, чтобы это было только их с Ибо гнездо.

— Конечно, гэ, — Ибо начинает весь светиться от этого предложения, и любимые Сяо Чжанем скобочки обрамляют его улыбку. — У тебя налаживается цикл?

— Нет, — течка так и не пришла. Да и как ей прийти, если от стресса, связанного с Гоушэном, Сяо Чжань так и не избавился, а еще и развод навалился сверху. Такой тяжелый, что если бы не Ибо, Сяо Чжань давно бы уже сломался. — Не из-за течки гнездо. Чтобы успокоиться.

Ибо кивает и чуть прибавляет газ. Но в пределах разрешенного. Ибо аккуратный водитель, когда в машине сидит Сяо Чжань.

Дома Ибо тут же снимает с себя рубашку (специально для суда напялил, дурачок такой, у Сяо Чжаня тает сердце) и отдает ее Сяо Чжаню.

— Я приготовлю нам снэков, — Сяо Чжань тут же целует Ибо в щеку, потому что не может себя от этого удержать. Надо будет приготовить большой ужин, когда родители Ибо приедут из Лояна, и подготовить для них хорошие подарки. Такого альфу воспитали, словно из сказки.

Сяо Чжань набирает вещей Ибо. Находит нераспакованный ловец запаха и избавляется от него тут же. Ему нужно много, очень много запаха Ибо. Благо от их постели пахнет очень хорошо, очень подходяще. Они этим утром на ней много целовались и обнимались.

Сяо Чжань так увлекается процессом создания гнезда, что не замечает, как в комнату входит Ван Ибо. Только когда горячая ладонь проводит по лопаткам, Сяо Чжань вздрагивает и отпрыгивает от Ван Ибо.

— Я повешу на тебя бубенчик, — Сяо Чжань хватается за сердце. — Доведешь меня до инсульта.

— Я бы предпочел, чтобы от вида меня кровь приливала у тебя только к члену, — Сяо Чжаню хочется ударить Ван Ибо по лицу, но он отвлекается на то, какой Ибо красивый, и не делает этого.

— Иногда мне так жаль, что тебя нельзя ударить в мозг, — Сяо Чжань качает головой.

— Ты можешь просто улыбнуться, и я получу самый настоящий удар по мозгам, — Ван Ибо подмигивает, а Сяо Чжань думает, как же его так угораздило в Ван Ибо вляпаться, это ведь… Ван Ибо ведь лучшее, что случалось в жизни Сяо Чжаня.

Гнездо получается отличным, очень красивым, по мнению Сяо Чжаня. Он переводит взгляд на Ибо, ожидая его вердикта. Ибо же целует Сяо Чжаня в висок и прижимает к себе.

— Твое гнездо великолепно. Идеально, — Ван Ибо шепчет это с восторгом, и у Сяо Чжаня тепло растекается по всему телу. Он безумно счастлив, что альфе нравится гнездо.

В объятиях Ибо тепло и уютно. Он чувствует, что здесь, в этой квартире, в этом гнезде, в этих объятиях, никакие беды внешнего мира не смогут его достать. Он в безопасности. Настроение сразу становится лучше, и Сяо Чжань лезет к Ибо целоваться. А тот и не против.

Поцелуи не переходят во что-то большее. Сяо Чжань слишком измотан морально для этого. А Ибо не настаивает, Ибо вообще понимает его с полувзгляда, с полужеста.

В какой-то момент Ибо обхватывает ладонями лицо Сяо Чжаня и оставляет кучу маленьких поцелуев. На лбу, на глазах, на носу, щеках и подбородке. Сяо Чжань плавится. Он абсолютно безвольная личность. Он обнимает Ибо крепче и прижимается к нему всем телом.

— Почему я не встретил тебя раньше? — выдыхает Сяо Чжань. Оказалось, что все, что Сяо Чжань до этого знал о счастье, — блеклое и ненадежное. С Гоушэном долгие годы тоже было счастливо. Но это не идет ни в какое сравнение с тем, как океан чувств накрывает его, когда Ибо оказывается рядом. Словно все это время Сяо Чжань не знал, что у него плохое зрение, и впервые надел очки. Голова идет кругом от яркости и четкости ощущений, но это такое приятное головокружение.

— Хм, учитывая, что семь лет назад мне было семнадцать, не думаю, что смог бы тебя впечатлить, — Ван Ибо тычется Сяо Чжаню носом в щеку. — Но я бы очень старался. Ужасное упущение, что я не знал тебя семь лет назад.

— Ты всегда был таким? — Сяо Чжань улыбается, представляя молодого и такого же серьезного Ибо.

— М, если я что-то решил в восемнадцать, я буду уверен в этом и в восемьдесят, — Ван Ибо произносит это так легко, что у Сяо Чжаня сжимается сердце. — Так что я практически не изменился с тех пор.

— И ты бы и в восемнадцать составил со мной брачный контракт? — Сяо Чжань чуть поворачивается и быстро тыкается в губы Ибо почти целомудренным поцелуем.

— Ага.

— Почему? — в прошлый раз Ибо сказал, что еще рано для таких слов. Сяо Чжань не знает, изменилось ли что-то с того их разговора, но очень надеется, что да.

— Так и знал, что ты об этом вспомнишь, — Ибо целуется Сяо Чжаня в щеку несколько раз, а потом утыкается носом в запаховые железы.

— Ты все еще не готов рассказать? — Сяо Чжань смущается, что торопится. Хотя их отношения и так несутся на сумасшедшей скорости. Но сбавлять ее не хочется. С Ван Ибо только вперед, куда-то за горизонт, к звездам. — Момент не настал?

— Я бы составил брачный контракт, чтобы все доставалось тебе, потому что, по-моему, любящие люди не разводятся. А я не думаю, что перестану когда-либо любить тебя. А если ты перестанешь любить меня, то это будет моей ошибкой. Не хочу, чтобы у меня оставалось хоть что-то, если я тебя так сильно обижу.

— А если это все же случится? Ну, если я разлюблю тебя? Гипотетически. Не думаю, что это в самом деле произойдет, — Сяо Чжань не думал об этом раньше, но как только Ибо это сказал, Сяо Чжань вдруг почувствовал, как весь его организм противится мысли о том, что сердце не будет любить Ван Ибо. Это так же легко, как дышать. И так же необходимо.

— Это разобьет мне сердце, — Сяо Чжаню каждый раз удивительно, как легко Ибо говорит о чувствах. — Я отдам все, что ты попросишь, в любом случае. Так зачем заставлять себя проходить через суды, когда мое сердце вырвано из груди? Я хочу быть готов даже к чему-то гипотетическому.

— Ты совсем себя не жалеешь?

— Сяо Чжань, ты единственный человек в мире, способный разбить мне сердце. Но я знаю тебя. Не полностью, но знаю. Ты бы не поступил со мной плохо. А разлюбить, ну, мы не властны над своими сердцами. Я никогда не выбирал быть влюбленным в человека, который счастлив в браке. И мне было достаточно, просто видеть тебя и знать, что у тебя все хорошо.

— И оказался рядом, когда стало очень плохо.

— Я не планировал ничего такого. Мне просто несказанно повезло, что ты влюбился в меня в ответ. Это самая большая награда, которую я только мог получить. Ты сокровище.

— Фу, боже, Ван Ибо, я сейчас начну плакать! — Сяо Чжань слегка пихает Ибо в плечо, но тот только сильнее прижимается. — От твоих слов можно начать блевать радугой.

— Блюй, я подержу тебе тазик.

Процесс развода затягивается. Суду оказывается все равно, кто кого обижал, кто был прав или виноват. Совместное имущество будет поделено, хочет того Сяо Чжань или нет. Юристы Ибо пытаются найти доказательства того, что бизнес Сяо Чжаня строился исключительно из его средств, чтобы отдать по крайней мере не половину, а меньшую часть. Сяо Чжань уже даже от машины готов отказаться, она все равно стоит, его возит Ибо. Но юристы настаивают на том, что нужно идти до конца.

Сяо Чжань старается больше видеться с Минхэ, пока тот еще не сильно похож на беременного. Пахнет он, конечно, с каждым днем все больше, но пока такой же тонкий, как и всегда. Сяо Чжань очень боится начать завидовать Минхэ. В браке с Гоушэном Сяо Чжаню казалось, что для детей еще очень рано, и с его работой они просто не справятся. С Ван Ибо начинает казаться, что даже если у них родятся сразу десять щенков, для них не будет ничего невозможного. Сяо Чжань начинает задумываться об этом без паники, что все, что он выстраивал, просто рухнет.

Минхэ, судя по всему, тоже пока не ощущает себя особо беременным. Врач разрешил ему выпивать бокал вина, если очень хочется. Минхэ говорит, что ему хочется всегда, так что бокал вина в неделю он все равно выпивает и чувствует себя совершенно счастливым по этому поводу.

И еще Минхэ обожает Ибо. Оказывается, когда твоему лучшему другу нравится твой партнер, — это очень приятно. Минхэ тоже счастлив, что ему не нужно ждать какой-то подлянки. И он больше не переживает, когда Сяо Чжань звонит ему вечером. Потому что теперь это просто звонок, а не возможная тревога из-за поведения Гоушэна.

Ибо знакомит Сяо Чжаня со своими друзьями. Они знают, что Сяо Чжань был в браке, потому что, оказывается, Ибо им все уши прожужжал когда-то, что «втрескался в женатого по самую кинзу». Кинзу, потому что Ибо ест ее тоннами и не может остановиться. Они знают, что Сяо Чжань разводится. Без подробностей, просто муж обидел. И все осуждают Гоушэна, хоть и не знают, что именно тот сделал. И все без исключения горды тем, что Ибо оказался рядом. И просто счастливы, что они теперь вместе.

Родители Сяо Чжаня, которые не в курсе всей ситуации, но знают про развод, тоже оказались в восторге от Ибо. Сяо Чжань познакомил их по видеосвязи. И, хотя сначала родители были настроены скептически, уже через десять минут разговора отец звал Ибо приехать в Чунцин, сходить куда-нибудь. Ван Ибо в ответ предложил оплатить перелет родителей до них, ведь из-за суда они не могут просто улететь.

Сяо Чжань не может поверить в то, что в момент, когда все должно рушиться, словно карточный домик, в его жизни все в самом деле хорошо.

Он делится этим с Минхэ, когда тот приезжает к нему, потому что альфы совершенно не понимают беременных. Ибо, когда приезжает Минхэ, самоустраняется, говорит, что сходит с друзьями в бар, чтобы не мешать. Минхэ кидает в Ибо кроссовки, когда тот уходит. Просто чтобы не расслаблялся.

— Гормоны? — сочувственно спрашивает Сяо Чжань.

— Нет, — Минхэ дуется, а потом сдается. — Да. Ужасное. Этот дурацкий альфа все пытается решить мои проблемы, а я не хочу, чтобы он их решал. Я хочу поныть и пообниматься. А он дурак. Я боюсь представить, что будет, когда я начну хотеть есть всякое.

— Может, и не захочешь. Вина? — Сяо Чжань приобнимает Минхэ за плечи.

— Нет, лучше просто чай какой-то. Свой бокал на этой неделе я уже выпил, рисковать не будем.

Лучше всего справиться со стрессом Минхэ помогают какие-то игры на приставке у Ибо. Вообще цель игры, конечно, достичь финиша. Но Минхэ нравится разбивать машины, так, чтобы все в хлам и все горели, взрывались. Сяо Чжаню остается только смеяться с того, что тот решил расслабиться именно так.

— Как думаешь, — Минхэ засовывает в рот лист салата и врезается в своего соперника, машины переворачиваются, сбивают еще несколько и сваливаются в кучу где-то на обочине трассы, — если я попрошу у Ибо дать ее мне на время, он согласится?

— У тебя же нет приставки, — смеется Сяо Чжань.

— Куплю.

— Ради одной игры? — Минхэ кивает. Сяо Чжань думает про Ибо и расплывается в улыбке. — Я думаю, он даст тебе и приставку тоже. Мы в нее почти не играем. Чаще смотрим дорамы или фильмы.

— Или трахаетесь, — гиенит Минхэ.

— Все так, — довольно кивает Сяо Чжань.

— Надеюсь, он со временем не превратится в кусок говна. Пока что я ему доверяю. У него по взгляду видно, что он в тебе души не чает.

— А у Гоушэна такого не было? — сейчас Сяо Чжаню уже все равно, ничего не екает внутри, но интерес все равно остался.

— Было, но не так, — нехотя признает Минхэ. — Гоушэн, конечно, всегда тебя любил. Просто он… Это было не так… Я не знаю. Нельзя сказать, что он любил тебя недостаточно. Не люби он тебя, я бы выбросил его в окно. Просто, наверное… иначе. У Гоушэна другой вид любви и склад характера. У Ибо это что-то всеобъемлющее. Я не знаю…

— Ладно, я просто из интереса спросил.

— Когда Гоушэн за тобой ухаживал, он делал это, чтобы тебя добиться, чтобы ты был с ним. Когда ухаживал за тобой Ибо, он делал это, чтобы тебе было приятно. Конечно, он надеялся, что ты в него влюбишься, но цель была не в этом. А в том, чтобы тебе было хорошо. Такая, наверное, разница.

Сяо Чжань пытается осмыслить сказанное. Он не задумывался об этом раньше. Знал, но не думал. И теперь еще сильнее хочется Ибо обнять и никуда не отпускать.

— Хочу, чтобы у меня родился омега, — вздыхает Минхэ, — мы такое с ним чудить будем, чтобы альфы в шоке все были.

— Твой альфа и так от тебя в шоке, — смеется Сяо Чжань, стараясь перестать думать про Ибо.

— Это шоковая терапия, ему полезно. А вообще… — Минхэ грустно вздыхает. — Блин, он хороший такой... Сяо Чжань, скажи мне честно, я ужасный муж?

— Нет, конечно.

— Ладно тогда… Тебе верю. Ты знаешь, какие они, эти плохие мужья.

Ван Ибо возвращается через пару часов. Сяо Чжань не уверен, что Ибо со всех посиделок возвращается так рано. Потому что даже беременный Минхэ еще никуда не ушел и только начал нападать на сладкое.

— Простите, что прерываю ваш вечер… — то, что Ибо извиняется, вернувшись в свою же квартиру, заставляет Сяо Чжаня рассмеяться, — но мы с друзьями такое обнаружили, гэ, это просто… — Ибо не может подобрать слов.

— О! Твой альфа принес какую-то охуенную сплетню! — Минхэ оживает на диване. — Я беременный, мне необходима сплетня. Ты не можешь лишить будущего папу охуенной сплетни.

Ван Ибо смеется и протягивает Минхэ свежих фруктов.

— Еще и закуски принес. Золото, а не альфа. Обидишь Чжань-Чжаня, переплавлю в держатель для ёршика. Чжань-Чжань, сделай ему чай или налей вина, вон как старается, — Сяо Чжань хохочет в голос, но идет на кухню, чтобы принести вина, пока Ибо переодевается в домашнее.

Они усаживаются на диване, Сяо Чжань закидывает ноги на колени Ибо.

— Это должна быть очень крутая сплетня, чтобы так растягивать момент перед тем, как ее рассказать, — Минхэ отпивает холодный чай из винного бокала и всем видом своим показывает, что медлительность его раздражает.

— У Ли Гоушэна есть бар. Который, видимо, приносит ему неплохую прибыль, потому что народу там много для вечера четверга. И нам с друзьями его посоветовали. Бар «Only Alfa».

У Сяо Чжаня шум в голове. О том, что у Гоушэна есть какой-то бизнес, а тем более бар, который по идее требует много внимания, Сяо Чжань не знал. Даже не подозревал. Это так смешно на самом деле. Только смеяться Сяо Чжаню не хочется. Сяо Чжаню хочется ударить Гоушэна чем-то тяжелым по голове.

— Вот же Груша гнилая! — взмахивает руками Минхэ и едва не расплескивает чай. — А еще хочет твой бизнес себе захапать! Ван Ибо, ты позвонил вашим юристам? Они уже в курсе?

— Нет, — Ибо гладит Сяо Чжаня по ноге, — но завтра обязательно позвоню. Тот факт, что он еще и скрывал, может многое решить в нашем деле.

— Мне не нужна ни единая часть его бара, — со злостью произносит Сяо Чжань. — Но я буду бороться за каждый фэнь, если он не отзовет свой иск, — Ибо перетаскивает Сяо Чжаня себе на колени и крепко обнимает. — Я бы шею ему свернул, но не хочу садиться в тюрьму из-за этого мудака.

Сяо Чжань в самом деле не понимает, как человек может быть таким двуличным. Хотя, с другой стороны, ситуация с открытым браком показала его во всей красе. Особенно когда он понял, что Сяо Чжань больше не страдает один дома, а тоже может проводить время хорошо. Этого, наверное, следовало ожидать. Но Сяо Чжань и подумать не мог, что человек, с которым он прожил столько лет вместе, способен еще и бар скрывать.

— А это точно его бар?

— Да. У них там что-то вроде альфа-клуба без омег. Бармены делают разные коктейли, и его представили как владельца, который сделает пару коктейлей для счастливчиков. Коктейли, заряженные на успех.

— Вот уж точно Остатки Собачьего Корма, — ворчит Минхэ. — Заряженные на успех. Я ему такой успех между ног заряжу, только подпустите меня к нему, ух!

— Я не понимаю… — вздыхает Сяо Чжань, — как так вообще… Целый бар. А как же его основная работа? — думать у Сяо Чжаня не получается, в голове пустота. Он тычется Ван Ибо носом в шею и вдыхает запах. Так лучше. Но все равно обидно. То, как Гоушэн продолжает падать в его глазах, совершенно невероятно.

Ибо выпускает немного успокаивающего феромона, и становится совсем хорошо.

— Хочешь, я построю для тебя гнездо? — тихо спрашивает Ибо. — И мы заберемся в него втроем?

— Он больше не расстроит меня до такой степени. Не хочу, чтобы его власть над моими эмоциями была настолько сильной. Так что давай справляться без гнезда.

— Офигеть. Альфа предложил построить для него гнездо, а он нос воротит. Еще и от семейного гнезда со мной отказался, — Минхэ фыркает. — Поеду я домой, буду своего альфу доставать.

В новость о том, что у Гоушэна есть бар, бизнес, о котором Сяо Чжань не знает, юристы вцепляются мертвой хваткой. Сяо Чжань наблюдает за этим с восторгом и каким-то успокоением. Даже если Гоушэн откажется отзывать иск, Сяо Чжань найдет, как извлечь выгоду из части бара Гоушэна. А судя по тому, что они узнали, бару всего год, так что это тоже совместно нажитое имущество.

Через несколько недель они встречаются в зале суда. Гоушэн выглядит так, словно уже выиграл процесс и часть бизнеса Сяо Чжаня в его руках. Сяо Чжань выдерживает взгляд Гоушэна и ухмыляется ему в спину.

Как только начинается заседание, их юрист, господин Чжан, приобщает к делу то, что у Гоушэна есть скрытая собственность, о которой он в суде не упомянул. Так что эта собственность тоже должна рассматриваться как совместно нажитое имущество. Откуда у господина Чжана документы, подтверждающие это, Сяо Чжань представлять не хочет.

Он поворачивает голову в сторону Гоушэна и видит, как тот бледнеет. Сяо Чжань хочет сказать, что готов отказаться от своей доли в бизнесе Гоушэна, если тот не будет претендовать на его бизнес. Но молчит. Ему интересно, как поступит Гоушэн.

Юрист Гоушэна переводит взгляд на своего клиента. Сяо Чжань понимает, что юрист о собственности тоже слышит впервые.

— Господин Ли, — судья рассматривает документы, — почему вы скрыли от суда наличие ресторанного бизнеса? Судя по документам, что мне предоставил господин Чжан, данное заведение у вас в собственности уже год.

— Я…

— Уважаемый суд, — подает голос господин Чжан, — мой клиент не знал о наличии данного бизнеса у господина Ли. Если бы мы о нем знали, то сразу подали бы иск о разделе его как совместно нажитого. В данный момент мы готовы не включать эту собственность в иск, если господин Ли отзовет свой встречный иск.

— Я… — Гоушэн все еще растерян, его адвокат что-то шепчет ему на ухо, но тот даже не реагирует.

— Я прошу перерыв, мне нужно поговорить со своим клиентом.

— Суд объявляет перерыв.

Сяо Чжань чувствует, что победа близка. Его юристы тоже выглядят очень довольными, словно мировое соглашение уже у них в кармане.

В коридоре Гоушэн подлетает к Сяо Чжаню. Сяо Чжань никогда не узнает, что хотел сделать Гоушэн, потому что Ибо скалой возникает между ними.

— Отвали, — шипит Гоушэн.

— Я тебе же помогаю, идиот. Ты в здании суда, вокруг нас много свидетелей, если ты его ударишь, хуже будет тебе.

— Он уже сделал все, чтобы стало хуже. Откуда ты узнал про бар?

— Про бар узнал я. И наша позиция по поводу бара тебе известна.

— Из-за вас я потеряю бизнес, — совсем тихо шипит Гоушэн, а Сяо Чжаня внезапно прознает мыслью.

— У тебя нет лицензии, — Гоушэн становится еще бледнее, чем был. — Черт возьми, у тебя не лицензии на алкоголь.

— Откуда ты…

— Ты своей реакцией все показал, — вместо Сяо Чжаня отвечает Ибо. — И мы точно не станем этого скрывать.

Разумеется, когда суд узнает, что у Ли Гоушэна нет лицензии на алкоголь в его баре, а еще что он не платит никаких налогов, развод случается молниеносно. Уже в тот же день Сяо Чжань выходит из зала суда свободным человеком. А вот Гоушэн не очень. У него теперь очень большие проблемы с законом.

Год спустя.

Ван Ибо остается суперменом, даже когда семимесячный ребенок пачкает сладким его футболку. Сяо Чжань умиляется и тянется с платочком, чтобы вытереть. Ибо даже глазом не ведет, продолжая сюсюкать с малышом. У Сяо Чжаня сжимается сердце от любви к этому мужчине.

— Чжань-гэ, я хочу пять таких карапузов, — уверенно заявляет Ибо и улыбается широко. Сяо Чжань улыбаться перестает. Не то чтобы он не хотел от Ван Ибо детей, от кого, если не от него, но пять? Пять — это, наверное, очень много.

— Ха, — Минхэ падает на диван с бокалом вина и смотрит на них скептически. — Это потому что младенец не твой, и ты приходишь тискать его исключительно на выходных. Ты сойдешь с ума, когда эта сладкая булка не будет давать тебе спать по ночам.

Ван Ибо ухмыляется своей той самой похабной улыбкой и открывает рот, чтобы сказать какую-то пошлость. Но Сяо Чжань быстрее.

— Не смей! — быстро говорит Сяо Чжань и смотрит строго. Ван Ибо сначала закрывает рот, потом снова открывает и, очевидно, делает вид, что сдается.

— Что? — Ван Ибо строит из себя невинность, но Сяо Чжань слишком хорошо знает своего жениха, чтобы поверить. Ван Ибо — хороший актер, Сяо Чжань уже это выучил. Когда он хочет что-то сгиенить, он гиенит. И практически ничто не может его остановить. Даже любовь к Сяо Чжаню.

— Ты сейчас хотел сказать что-то отстойное, — Сяо Чжань складывает руки на груди. Может быть, ему удастся пристыдить Ибо или увести разговор в другую сторону?

— Разве отстойно, что ты не даешь мне спать по ночам, баоцзы? — Сяо Чжань знал! Он знал, что Ибо что-то такое выдаст. И почти остановил это, но Ван Ибо снова оказался коварнее. Сяо Чжань будет страдать всю жизнь, зачем он согласился выйти замуж за эту гиену? Это же невыносимо.

Сяо Чжань смеется. Потому что, ладно, это в самом деле забавно. Черт бы побрал этого Ван Ибо и его ужасный юмор!

— Кстати, сексу тоже можешь сказать пока-пока. Месяца на два. Нельзя, понятно? — Минхэ болтает вино в бокале. — Потом, конечно, уже можно, но два месяца памперсов, отрыжек, лишнего веса и отсутствия сна и секса… Мех… Это мой последний ребенок.

— Я думал, что ты хотел омегу, — Сяо Чжань забирает маленького альфу с рук Ибо и целует малыша в пухлую щечку. Невозможно не поцеловать. У Ибо такие же сладкие щечки, как у младенца, и Сяо Чжань не удерживается и чмокает в щеку и Ибо за компанию.

— Ты родишь омегу, и я с ним всякое разное буду учинять, — Минхэ ухмыляется и подмигивает им. — И никаких родов для меня. План-банан, я считаю.

— Ты сейчас испугаешь Чжань-гэ, и он совсем не захочет детей, — Ван Ибо целует в затылок ребенка на руках Сяо Чжаня. — Ты давай не это, ладно? — Ибо шуточно грозит Минхэ пальцем и снова поворачивается к Сяо Чжаню. — Чжань-гэ, я обещаю тебе, я буду помогать во всем, честное слово. И памперсы, и отрыжки, и по ночам вставать. И давай заведем если не пять, то хотя бы трех. Чжань-гэ, будет весело!

— Весело, — фыркает Минхэ меланхолично.

— Ван Ибо, — Сяо Чжань смеется и целует Ибо в щеку, — обсудим, когда я хотя бы одного рожу, ладно? А то ты как-то сильно забегаешь вперед

— Я стараюсь распланировать нашу жизнь, гэ. Но... Ла-адно, — Ибо закатывает глаза. — Хорошо, я согласен пока что на одного.

— Пока что... — снова фыркает Минхэ, — вот сам себе и рожай пятерых, трех, да хоть пятнадцать. Сколько хочешь. А от Чжань-Чжаня отстань.

— Твой альфа тебе совсем не помогает? — Ибо хмурится и выглядит так, словно готов дать кому-то по колокольчикам.

— И от альфы моего отстань, — Минхэ настроен воинственно. — Это он вставал по ночам, чтобы покормить креветочку. Он супер у меня, чтоб ты знал! Но я с детьми завязал. К тому же лучше креветочки у меня уже не получится, вы видели, какой он красавчик. Самый красивый ребенок.

— Красивый, — кивает Ибо. — Мы с Чжань-гэ родим еще красивее.

— Я еще даже не беременный, — Сяо Чжань старается не смеяться. Эти шуточные препирательства Ибо и Минхэ вызывают у него чувство щемящей нежности.

— Ну и что? Ты красивый. Я красивый. У нас будут красивые дети.

— Рожайте-рожайте. Я тоже буду приходить и по часу в день нянчиться с младенцами, а потом уходить домой к своему подросшему сыну и радоваться, что подгузники, колики и зубки закончились. А сейчас я пойду пну своего мужа, чтобы он уже перестал так долго собираться, и мы уехали в ресторан, пока вы сидите с нашим ребенком, — Минхэ допивает вино и уходит в комнату.

— Иди уже! — Сяо Чжань следит, как друг уходит в другую комнату, и только потом смеется. — Да, Минхэ представлял себе родительство совсем иначе.

— Думаешь? — Ибо вертится вокруг Сяо Чжаня с ребенком, явно хочет еще немного его подержать, но не признается. Сяо Чжань глубоко вздыхает и отдает маленького альфу. — Руки устали?

— Ага, — легко врет Сяо Чжань. На самом деле ему очень нравится смотреть на Ибо с младенцем на руках. — Минхэ хороший папа, просто быть родителем оказывается сложнее, чем ты себе это представляешь.

— Я никогда не думал, что это легко. Но я готов преодолеть все трудности с тобой, — Сяо Чжань целует Ибо в губы. Он знает, что так все и будет. Они вместе смогут все.

^[1]  не путать с хихиками

^[2] Песня из фильма 50 оттенков серого, под которую Кристиан Грей катал Анастейшу на вертолете над ночным Сиэтлом

^[3] “я выгляжу таким сумасшедшим”

^[4] Анастейша превратилась в Адриана, потому что женщин не существует. мне не хочется прописывать омегаверс с женщинами. а так женщины лучшие. вообще в целом

^[5] здесь отсылка на шутку из другого фандома. Макэвой охуенный. просто загуглите, и все поймете