Archive of Our Own ^beta

Chapter Text

2319 год. Руины Лондона.

Человек, закутанный в плащ, тихо сидел на куче обломков и каменной крошки, погрузившись в воспоминания.

Летом, после пятого года обучения в Хогвартсе, он снова остался один в Суррее, компанию ему составляли лишь Дурсли. Он был погружен в свои сожаления и горе. Как и прежде, с ним никто не связывался. Он чувствовал себя грибом — был в темноте и питался только дерьмом. Затем Дамблдор пришел с новостями о том, что на одного из его лучших друзей, Гермиону, летом напали, и у нее сломалась палочка после того, как она для самозащиты использовала магию против «влиятельных» чистокровных. Чтобы завершить свою работу, пожиратели смерти вернулись и прикончили ее вместе с всей семьей. Гарри, конечно, был еще больше разъярен и разочарован Дамблдором и Орденом Феникса. Они пообещали семье и дому Гермионы защиту. Он уже знал по опыту, что полагаться на взрослых совершенно бесполезно, а Министерство магии в лучшем случае доставляет неудобства. Это, однако, окончательно довело дело до конца. Поэтому, когда Дамблдор небрежно попросил его о помощи, прежде чем пообещать отправить его в Нору, чтобы он провел время с семьей Уизли до сентября, он ответил ему «отъебись» и сказал, что у него нет желания никого видеть. До того, как появился Дамблдор, он тосковал по своим друзьям, но теперь Гермиона умерла, и он остался только с Роном. И хотя рядом с Роном ему было спокойно и уютно, у него не было никакого желания развлекаться. Его друг действительно оплакивал смерть Гермионы, но его довольно непринужденное отношение к жизни ничуть не изменилось. «И ни один не может жить, пока жив другой». Гарри больше не мог сидеть на месте, и хотя он не мог практиковать магию до школы, он мог работать над своим телом. Например, бегать трусцой и посещать местный спортзал. Он полностью игнорировал Дурслей. В свою очередь, у них хватило ума тоже не беспокоить его. Он все еще не получал достаточно еды, но, к счастью, у него была идея. И когда он позвал Добби, верный домовик ответил. Остаток летних дней он провел каждый день доводя себя до предела физически, а по вечерам тщательно повторяя материал по ЗоТИ, теорию Трансфигурации и Заклинаний. Каждый день он пировал блюдами, приготовленными добрым домашним эльфом. Гарри также нашел книгу о маггловской медитации, которая захватила его воображение, и, наконец, ему удалось начать успешно очищать свой разум после ежедневных тренировок. Когда начался учебный год, он бросил все, кроме этих трех предметов и Зелий. Последний, к счастью, теперь был доступен с его отметкой СОВ, и Снейп не преподавал предмет. И он смог лучше разобраться в зельях, если над его головой не стояла летучая мышь-переросток. Профессор МакГонагалл пыталась вручить ему значок капитана по квиддичу, но он просто вернул его, заявив, что ясно помнит, что ему пожизненно запретили заниматься квиддичем и что он больше не интересуется этим видом спорта. Он также сказал своему декану, что больше не будет посещать Прорицания, Историю магии, Уход за магическими существами, Астрономию и Травологию. Он объяснил, что не собирается когда-либо работать в этом дерьмовом Министерстве, лишив своего декана дара речи своими резкими словами. Она пыталась переубедить его, но Гарри не поддавался. Рон пытался его смягчить, но он просто отвел его в сторону и заявил, что ему надоело терпеть дерьмо от людей. Гарри планировал серьезно подготовиться к битве с Волдемортом. После этого разговора рыжий понял и оставил его в покое. Но, конечно, Дамблдор еще не закончил с ним. Когда он попросил о встрече, Гарри согласился, пытаясь успокоить директора. Однако он быстро понял, что все, что он будет делать это просматривать некоторые воспоминания. Совершенно сытый по горло тактикой старого волшебника, он просто попросил директора перейти прямо к делу или провести некоторое время, обучая его настоящей магии. Или, может быть, даже больше не беспокоить его вообще. Дамблдор наконец понял, что Гарри больше не ходит вокруг да около. Директор смягчился и признал, что умирает, и далеко за полночь они обсуждали детство Волдеморта и крестражи. Разумно используя свое время, избегая людей, перемещаясь по замку под мантией-невидимкой с заглушающими чарами, питаясь на кухне и просто сосредотачиваясь на своей магии, теле и разуме, он добился невероятных результатов. Ему удалось найти малоизвестные древние фолианты и материалы в Выручай комнате, что еще больше продвинуло его обучение. Когда Гарри заметил, что Малфой что-то замышляет, он не потрудился никому об этом сообщить. Он знал, что это будет бесполезно. Как всегда, никто ничего делать не будет. Поэтому он не стал терять времени и взял все в свои руки. Устроить засаду было легко, используя карту мародеров и мантию-невидимку. Разоружив Малфоя и связав его, Гарри накачал блондина сывороткой правды. После того, как Малфой раскрыл свой план, он стер ему память и оставил его сгорбившимся в коридоре, но не раньше, чем оставил его предплечье открытым, обнажив темную метку. К концу года Дамблдор наконец попросил его о помощи. Директор нашел возможное местонахождение крестража и хотел, чтобы Гарри пошел с ним. Попытка обернулась катастрофой, и в конце концов директор просто попросил Гарри разоружить его и в дальнейшем использовать его палочку. За два дня до окончания учебного года Дамблдор был убит Снейпом. Гарри предвидел, что произойдет нечто подобное, поэтому он сделал то, что считал лучшим — скрылся. Он ускользнул с вокзала и вместо того, чтобы идти к Дурслям, отправился в маленький прибрежный домик, унаследованный от Сириуса, о котором почти никто не знал. Чтобы быть в безопасности, Гарри похитил японского маггловского туриста и использовал его в качестве хранителя тайны. Теоретически это должно было сработать. И это сработало. Он наложил чары Фиделиуса, которые тщательно исследовал после того, как стало известно, что Дамблдор умирает. Он закрепил тайну на нескольких листочках бумаги, которые решил спрятать в конспиративной квартире и стер из памяти туриста последний час. Через неделю маггл вернулся в Японию, смешавшись с более чем ста миллионами других людей. Министерство пало, и Гарри провел полгода, ведя одинокую партизанскую войну, взяв страницу из книги с Пожирателями Смерти. Это помогло еще больше отточить его навыки и магию, а также обнаружить местонахождение крестражей. Медленно, но методично он уничтожал последователей Волдеморта. Это было достаточно легко со всеми его нынешними навыками и инструментами в его распоряжении. Устроить засаду на ничего не подозревающих людей намного проще, чем напрямую сражаться с ними до смерти, и это уравнивало его шансы в боях против нескольких противников. Гарри довольно быстро заметил, что его мантия скрывает его от всех форм магического обнаружения, включая барьеры и обереги. Добби удалось достать ему из кабинета директора меч Гриффиндора, еще раз доказав, что волшебники просто очень сильно недооценивают домовиков. С мечом в руке Гарри легко уничтожил все найденные крестражи. Ему потребовалось почти три недели и помощь эльфа, чтобы разыскать диадему Когтевран и незаметно проникнуть в Выручай комнату. Два месяца поисков, чтобы заполучить Медальон Слизерина, и шесть недель, чтобы найти Чашу Хаффлпафф и выяснить как незаметно проникнуть в Гринготтс. Вскоре после Рождества он обнаружил последний крестраж. Змея ждала его в Годриковой впадине в образе Батильды Бэгшот. Он быстро убил Нагини, и через несколько минут в гневе появился Волдеморт с несколькими из оставшихся в живых последователей, намереваясь отомстить за свою тварь, и убить Гарри. Это была довольно короткая, но разрушительная битва, и он был побежден Темным Лордом, у которого было на шестьдесят лет больше опыта. Стремление и врожденный талант Гарри, унаследованные от родителей, далеко завели его за последние полтора года. Если бы у него было больше времени, он наверняка смог бы победить Темного Лорда, несмотря на опыт Риддла и ритуалы. Доказательством тому было то, что Гарри продержался почти десять минут, а все остальные, кто пришел с темным лордом, погибли во время боя. Услышав, как Дамблдор на призрачном вокзале объясняет, что он крестраж и что он может вернуться и сражаться, если захочет, Гарри ужасно разозлился. Он страстно желал воссоединиться со своей семьей, но ему как всегда было отказано в этом, поэтому он ударил старого дурака по носу. Гарри мог стать совершенно безжалостным и холодным —осознание того, что его готовили к роли мученика и самопожертвованию, не очень ему понравилось. Однако он не собирался оставлять магическую Британию в лапах Волдеморта, независимо от того, был он смертным или нет. Теоретически, он мог бы покончить со змеиным ублюдком, если бы ударил его проклятием внезапно. Когда он проснулся, Волан-де-Морт злорадствовал по поводу того, что наконец-то убил «великого» Гарри Поттера перед небольшой толпой, собравшейся в Годриковой Впадине. Темный Лорд уже некоторое время терял контроль над своим рассудком. Его бдительность все еще была ослаблена эйфорией от победы и он повернулся спиной к «трупу» Мальчика-который-не-выжил. Гарри широко раскрыл глаза. Заметив положение Риддла, он слегка дернул палочку в его сторону и наложил быстрое, бесшумное и смертельное обезглавливающее проклятие. Маниакальный смех Волдеморта резко оборвался, когда его голова откатилась в сторону, а Гарри встал. Наконец-то с его плеч было снято тяжелое бремя. Теперь он, наконец, освободился от оков пророчества. Теперь он сам распоряжается своей судьбой. — Кто-то должен был сказать этому тупому ублюдку, что он не может наложить смертельное проклятие на меня, — мягко пошутил Гарри, видя, что люди рядом с ним все еще застыли в недоумении. — И кто-то также должен пойти и стереть память всем магглам. Мы не можем допустить, чтобы такие вещи, как убийство темных лордов, нарушали Статут секретности. Человек в плаще покачал головой и вздохнул.

       Тогда все было слишком легко и просто. Размышляя над этим, он посмотрел на разрушения, окружавшие его. Многочисленные трещины, сломанные кости, ржавые пятна и дробленый камень и асфальт покрывали землю. Пейзаж украшали искривленные рамы автомобилей в разной степени ржавчины, сломанные и не подлежащие ремонту. Со всех сторон виднелись обугленные руины, а небо было неестественно малиновым. Воздух был смертельно неподвижен и наполнен тошнотворным зловонием смерти и разложения. Все было мертво. Все, кроме него. Наконец, приняв решение, Гарри встал. Он глубоко вдохнул и исчез во вспышке грома, который разорвал могильную тишину. Глубоко под землей, под руинами, находилась большая прямоугольная комната, нетронутая разрушениями. В полу было углубление, в центре которого стояла каменная арка, окруженная восходящими к стенам каменными уступами. Комната была освещена, хотя свет этот был тусклым и слабо мерцал. Со вспышкой молнии в яме перед аркой появилась фигура в плаще. Последующий удар грома заставил всю пыль внутри комнаты подняться, но человек едва заметно взмахнул рукой и вся пыль рассеялась. Гарри внимательно посмотрел на вуаль. Пространство между каменной аркой колебалось. В последний раз он был здесь триста три года назад и тогда понятия не имел что это такое. Однако теперь он немного лучше понимал руны, начертанные на арке. И хотя все еще не мог точно распознать значение всех знаков, того, что он знал было достаточно, чтобы узнать — арка была порталом. И пункт назначения определенно не загробная жизнь. Хотя, было ясно, почему её назвали Аркой Смерти — в прошлом она использовалась как метод казни. Без правильной активации портала, шагнувший в завесу окажется между измерениями, и его тело, разум и душа наверняка будут уничтожены межпространственной энергией. Однако ему, как последнему живому человеку на Земле, терять было нечего. Он осторожно положил руку на знак, что он распознал как силовую руну с левой стороны, и начал направлять свою магию в арку. Древний портал казался бездонной ямой, пожирающей его магию без особых изменений. И все же он не позволил этому обескуражить себя. Вскоре рябь между сводами арки начала медленно извиваться и вращаться. Медленно, одна за другой, руны засветились мягким голубым цветом и воздух, загудев, наполнился силой. Гарри продолжал безжалостно изливать свою магию, и ему едва удалось зажечь все руны, прежде чем он исчерпал свои силы. Как только загорелась последняя руна, гул исчез. Единственный звук издавал яростный вихрь между каменными колоннами арки. Истощенное магией, его тело казалось невероятно тяжелым и почти не реагировало. Он почувствовал себя младенцем, изо всех сил пытающимся просто пальцем пошевелить. Любой другой давно бы отключился, но Гарри сумел удержать сознание усилием воли. Все, что он мог сделать, это слегка наклониться вперед и упасть прямо в портал как раз перед тем, как руны начали гаснуть. Как только он исчез в вихре, арка треснула и все потемнело.

***

303 от З.Э, возле Черного Замка

         Дорога к Черному Замку была намного более сложной, чем всё, с чем она сталкивалась раньше. Санса Старк уже путешествовала в Королевскую Гавань и по Долине. И хотя она выросла на Севере, она никогда по-настоящему не испытывала его суровости. С детства она знала, что стены Винтерфелла обогревают воды из горячих подземных источников, но до сих пор не могла оценить этого в полной мере. Но у нее не было другого выбора, кроме как продолжать двигаться на север. Она должна добраться до Черного Замка, или умереть, пытаясь. Альтернативой было вернуться к Рамси и столкнуться с его гневом. Она скорее упадет на меч, чем вернется в руки этого монстра. И даже если она каким-то образом сумеет избежать Рамси и его людей, дальше на юге у нее было только больше врагов. Поэтому сгорбившись под порывами ледяного ветра, Санса и ее спутники продолжали медленно продвигаться сквозь сугробы. По крайней мере, им повезло — снега было не так много, чтобы дорога стала непроходимой. Санса скривилась от боли. Порезы по всему телу снова заныли. Езда верхом не помогала облегчить боль между ног. Ее лунная кровь пришла немногим меньше, чем через неделю после того, как она вырвалась из когтей Рамси Болтона. Это только добавило ей физической боли, но это был знак того, что она не понесла от этого монстра. Санса так долго страдала от боли, что забыла, каково это, когда ничего не болит. Вдалеке маячила невероятно высокая стена изо льда. Несколько лучей солнца пронзили облачное небо и осветили гигантское сооружение. Наконец они приблизились к Черному замку. Дорога так ее вымотала, что даже мысли разбегались. Она потеряла свой дом и свою семью, и единственный, кто у нее остался, это сводный брат — Джон Сноу. В детстве Санса всегда была к нему холодна и выказывала презрение. Но она знала, что Джон не отвергнет ее. Он всегда был добр к ней, независимо от того, как она относилась к нему. «Бастарды могут подняться высоко в мире.» Голос Рамси зазвенел в ее голове и ее раны болезненно заныли, словно откликнувшись. Она слышала в Винтерфелле, что ее брат стал Лордом-командующим Ночного Дозора. Санса также знала, что большинство людей на Севере, вероятно, злятся на Джона за то, что он пропустил одичалых через Стену. Северяне ненавидели их, так же как и Ланнистеров, если не больше. Наконец-то стал виден Черный Замок. Его нельзя было назвать настоящим замком — это была какая-то смесь каменных башен и деревянных крепостей. Настоящих стен не было, но башни и крепости были спроектированы таким образом, что вход был только один —через небольшие и довольно ветхие ворота. Вся крепость, если ее вообще можно было так назвать, выглядела невероятно унылой, почти безжизненной. Когда они подошли к воротам Черного Замка, она вдруг заметила, насколько тихо вокруг. Ни ржания лошадей в конюшне, ни людских голосов. Тишина была такая, словно кто-то умер и все пришли на похороны. Когда они подъехали к воротам, седовласый черный брат заметил их.

— А вы кто, черт возьми? — Его усталый голос нарушил гробовую тишину.

— Мы путешественники и хотим поговорить с Лордом-командующим Джоном Сноу, — Бриенна вышла вперед и ответила. Мужчина нахмурил брови, прежде чем вздохнуть. Он с опаской посмотрел на Бриенну, но закричал:

— Откройте ворота! Через несколько минут они были внутри и встретили дозорного, у которого теперь было суровое выражение лица.

— Вы ищете Лорда-командующего Сноу? Бриенна кивнула, останавливая лошадь.

— Тогда с сожалением сообщаю вам, что Лорд-командующий скончался. Санса почувствовала, как силы покидают ее. Она покачнулась и чуть не упала с коня, едва удержавшись в седле. Она привыкла к потерям и плохим новостям, но это… Теперь она окончательно потеряла все. Ее последний родич ушел. Она была совершенно одна в этом мире. Ее желудок скрутился болезненным узлом, и она почувствовала, как ее внутренности превращаются в лед. Сансе хотелось закричать, но горло перехватило и все, что она смогла издать, это сдавленный всхлип.

— Это леди Санса Старк. Она сестра Лорда-командующего, — пояснила Бриенна. Глаза мужчины расширились, и он склонил голову перед ней.

— Я сожалею о вашей утрате, миледи. Сейчас мы готовимся к его похоронам. Если вы хотите попрощаться, я могу провести вас в его покои, — Санса безмолвно кивнула, слезла с лошади и слепо побрела за мужчиной в одну из каменных крепостей, не обращая внимания на свою боль. Бриенна и Подрик быстро спешились и поплелись за ней. Их привели к солярию Лорда-командующего. Она машинально отметила, что это была довольно маленькая комната, не чета покоев в Орлином Гнезде, Винтерфелле и Красном замке. Там, на столе посреди комнаты, лежал ее последний брат. Теон сказал, что не убивал Брана и Рикона. Но даже если Санса доверяла ему, а она не доверяла, это означало, что они застряли в северной глуши сами по себе. Маленький ребенок и калека. Без помощи и припасов. Без шансов на выживание. Джон выглядел таким умиротворенным, что она подумала бы, что он спит, если бы он не был мертвенно неподвижен и если бы не эти страшные дыры на его черной одежде, на краях которых запеклась кровь. Рядом со столом лежал на полу Призрак и тихо скулил. Это был первый раз, когда она услышала, как Призрак издает звук, и от этого у нее на глаза навернулись слезы.

— Простите меня, миледи, — Санса подпрыгнула от молодого голоса. Она была так ошеломлена, увидев мертвое тело Джона, что не заметила сидящего рядом молодого человека.

— Вы сестра Джона? — спросил он. Санса не могла заставить себя говорить и просто кивнула, пытаясь вытереть слезы. В воздухе повисла неловкая тишина, пока она не смогла собраться с силами, чтобы заговорить.

— Как… — Ее голос дрожал, но она выдержала. — Как он умер? Лицо молодого человека скривилось, и он мрачно ответил.

— Его предали. Некоторые из черных братьев были недовольны тем, что Джон позволил одичалым пройти через Стену. И после того, как пришло известие о поражении Станниса, они выманили его ночью и зарезали. Но Эдд, один из людей, верных Джону, пошел звать на помощь одичалых. Мы поймали предателей и бросили их в черные камеры. Они будут казнены после похорон.

Его слова словно еще больше заморозили ее. Она не могла подавить дрожь. Джона предали… Так же, как его отца и братьев. Так же, как их дядю Брандона и дедушку. Неужели такова судьба всех мужчин дома Старков? Однако, прежде чем она успела что-то сказать, в комнату ворвалась группа людей. Двое были женщинами, которые выглядели лишними среди мрачности Черного Замка. Первая была высокой, с длинными рыжими волосами и была одета в неуместно тонкое красное платье. Она, казалось, совершенно не страдала от холода и носила на шее колье, украшенное красным рубином. Санса никогда раньше ее не видела, но что-то в ней показалось знакомым. Через мгновение она поняла, что дама подходила под описание печально известной Красной Жрицы Станниса — Мелисандры Асшайской. Другой женщиной была одичалая, одетая в белую кожу и меха, со светлыми волосами, ниспадающими к талии. У нее были высокие, острые скулы и пронзительные голубые глаза. За ними шли угрюмый брат ночного дозора, открывавший им ворота, старик с редеющими седыми волосами и высокий рыжеволосый одичалый, весь в мехах. — Моя леди. Старик вежливо кивнул Сансе, прежде чем повернуться к красной женщине.

— Вы можете что-нибудь для него сделать? Эти слова окончательно вырвали Сансу из ее горя. Что они могли сделать для ее брата? Он был уже мертв. Собирались ли они провести сумасшедший ритуал или магическое заклинание, чтобы вернуть ее брата? Жрица пристально смотрела на тело Джона, прежде чем ответить:

— Я не знаю, сир Давос. Но я попробую. Старик был знаменитым Луковым Рыцарем, которому удалось спасти Станниса Баратеона во время осады Штормового Предела, переправив голодающим в крепость лук контрабандой.

— Не могли бы вы принести мне воды? Она повернулась к угрюмому брату ночного дозора, который просто кивнул и ушел. Затем она медленно подошла к Джону и поманила молодого человека. Они начали раздевать тело Джона. Санса отвела взгляд, но заметила, что светловолосая одичалая смотрит с большим интересом. Через какое-то время шуршание одежды прекратилось, и Санса осмелилась посмотреть, не закончились ли они. Тело Джона было обнажено и лишь в одном месте прикрыто тканным полотном. Уродливые багровые колотые раны украшали его торс, а самая глубокая из них была прямо над сердцем. Словно кто-то повернул нож после того, как воткнул его внутрь. Санса снова почувствовала, как слезы полились из глаз, хотя и пыталась сдержать их. Наконец пришел черный брат с водой. Юноша и жрица тщательно омыли тело Джона от крови, и Красная Женщина наконец приступила к своему ритуалу. Санса едва чувствовала течение времени. Единственное, что осталось в ней — крошечная искорка надежды на то, что какое бы колдовство они не пытались сотворить, оно вернет ее брата и она не будет одна. Она стояла там и продолжала смотреть. Красная женщина запела что-то на языке, который Санса смутно распознала как высокий валирийский. Но все было напрасно. Красная жрица закончила свое пение, а Джон все еще лежал неподвижно. Она давно перестала верить в богов, сказки и песни. Но она также слышала шепотки о странных магических подвигах, которые совершала жрица. И надеялась. Все еще надеялась. Увы, этот ритуал не вернул ее брата. Шли секунды, Мелиссандра остановилась, ничего не произошло. Все медленно вышли из комнаты, кроме Сансы и молодого человека, что сидел при Джоне, когда она появилась.

— Миледи, мы должны подготовить его к похоронам прямо сейчас. Она посмотрела на дозорного, но едва могла видеть его из-за слез, которые заволокли глаза.

— Как тебя зовут? — ей удалось слабо прохрипеть. — Меня зовут Сатин, я… был стюардом Лорда-командующего, — он тихо ответил.

— Сатин, ты … Оставь меня наедине с моим братом ненадолго. Сатин грустно улыбнулся ей и кивнул.

— Я скоро вернусь с чистой одеждой для него. Она стояла неподвижно, пока он не ушел. Как только дверь закрылась, она больше не могла сдерживаться и разрыдалась. Она кинулась туда, где лежал Джон, уткнулась лицом ему в шею и продолжала плакать. Ее сводный брат всегда был добр по отношению к ней, даже когда она вела себя, как стерва. Но после пребывания в Долине, она не понаслышке знала, каково это — быть бастардом. И Санса горько сожалела о том, как обходилась с Джоном. Она не знала, как долго простояла там, но, услышав, как дверь снова открылась, неохотно оторвалась от Джона и позволила Сатину сделать свою работу. Вскоре Джон был одет в черное, что носили люди Ночного Дозора. Через несколько минут вошли еще люди, подняли тело Джона и понесли во двор. Она последовала за ними. Посреди двора сложили дерево для погребального костра, и тело Джона аккуратно положили рядом с другим телом какого-то очень-очень старого человека. Он был одет в простую черную мантию, а рядом с ним лежали три разноцветных камня. Бриенна и Подрик ждали снаружи, среди других ночных стражей и одичалых. В толпе было даже несколько мужчин с гербами Баратеонов. Никто не обращал внимания ни на нее, ни на ее спутников. Санса медленно подошла к переднему краю, где нашла Сатина и осторожно толкнула его в плечо.

— Кто этот старик на костре с моим братом? И что это за чешуйчатые камни? — тихо спросила она.

— Он был здесь мейстером — мейстером Эйемоном. Он был очень стар и едва мог встать с постели в последнюю луну. Этот человек был здесь задолго до всех нынешних людей Ночного Дозора. Утром я нашел его мертвым в своей постели. Мейстер мирно скончался во сне. И я не знаю, что это за камни, но они тоже были его, и он хотел, чтобы все его вещи были сожжены на костре с ним, когда он скончается, — тихо объяснил стюард.

     Что-то большое и теплое двигалось рядом с ней. Это был Призрак, лютоволк Джона. Раньше она не замечала его гигантских размеров, ее мысли были с братом. Но теперь она осознала, что лютоволк стал невероятно большим. Он был почти такого же роста, как она. Было печально и немного иронично, что лютоволки ее истинных братьев и сестер были мертвы, и только ее сводному брату удалось сохранить жизнь своему. Призрак посмотрел ей в глаза и грустно, тихо заскулил. Санса оперлась на него. У нее почти не осталось сил, и ей понадобится вся поддержка, чтобы пройти через это. Ее внимание снова переключилось на костер. Другой худощавый мужчина с седыми волосами и суровым лицом зажег факел и начал обходить костер, поджигая. Огонь распространялся медленно, но верно.

Мужчина вздохнул и заговорил:

— Они пришли к нам из Винтерфелла и Королевской Гавани. С Севера и Юга. Они сражались и умирали, защищая мужчин, женщин и детей, которые никогда не узнают их имен. Мы должны помнить наших братьев. Мы никогда больше не увидим таких как они и теперь их дозор окончен. Начал падать мягкий снег. Она пыталась сдержать слезы, но больше не могла и рыдания вырвались из горла. Ей было все равно, что вокруг нее были люди. Она скучала по своей семье, и больше всего сейчас она скучала по Джону. Она глубоко сожалела, что игнорировала его в детстве. Теперь она была одна. По пути сюда она надеялась, что наконец-то воссоединится со своим братом, и теперь будет кто-то, кто не будет пытаться контролировать ее или манипулировать ею. Будет просто любить. В голову вдруг закралась мысль, что она все еще может воссоединиться со своим братом. Она могла увидеть всю свою семью. Это было так просто. Санса была сильной, она могла бы игнорировать этот порыв. Даже после всех трагедий и страданий она цеплялась за жизнь. Но стоило ли оно того? По дороге в Черный Замок она старалась не думать о будущем, хотела просто встретиться, наконец, с кем-то родным. И потом все, о чем она могла думать — предательство и убийство ее последнего брата. Да, Санса могла бы продолжать тащиться вперед. Но она была ценным трофеем, ее никогда не оставят в покое. Будущее с каждым мгновением казалось только мрачнее. Глубоко внутри она знала, что за этим последует — ей придется бежать от многочисленных врагов ее семьи. Но она уже была на краю света. Санса не была бойцом, поэтому все, что она могла сделать, чтобы отомстить, это строить планы. Она только чувствовала себя все меньше и меньше, в то время как Болтоны и Ланнистеры казались все больше и больше. Многочисленные раны по всему телу болезненно ныли. Немногие из них успели вылечить должным образом. Вероятно, большинство из них были инфицированы. В этот момент Санса Старк почувствовала себя невероятно усталой. Может она была не самой импульсивной в своей стае. Но волчья кровь, текущая по ее венам, сейчас не давала отступить. Сделав глубокий вдох, чтобы собрать все остатки сил, она бросилась вперед и прыгнула в горящий костер, надеясь присоединиться к своей семье и наконец отдохнуть.

Chapter Text

Черный замок

В игру вступила древняя магия. Происходил грандиозный ритуал огня и крови, объединенный магией и судьбой.

      Эйемон Таргариен покинул мир с улыбкой, как будто он знал шутку, которую никто другой не знал. Опытный и мудрый человек, отказавшийся от королевской власти из-за долга. Даже когда у него пропало зрение, его ум по-прежнему был острым, и он продолжал служить Ночному Дозору в меру своих способностей. В ордене не было ни одного человека, который не уважал бы его. Он жил жертвенной жизнью. В крови королей была сила, и еще большая сила заключалась в самопожертвовании.

Жизнь предка, добровольно отданная.

      Стену построил Брандон Строитель, основатель Дома Старков. Старки же охраняли Стену на протяжении тысячелетий и столько же правили этой землей. Пока Старки были здесь, Стена и Север были сильны. Та же древняя магия, что пронизывала Стену, текла в крови древних Королей Зимы. Народ Севера уважал Дом Старков и полагался на него. Некоторые даже говорили, что Короли Зимы обладали властью надо льдом, недаром же основателю Дома удалось построить гигантское сооружение изо льда, пусть и с помощью великанов и детей леса.

В течение восьми тысяч лет люди приносили клятву пожизненного рабства и жертвовали всем ради защиты Стены. Они жили на Стене, они умирали на ней, проливали кровь за Стену. Все это хранило и укрепляло древнюю преграду. Спустя много тысячелетий она была пропитана таким количеством магии и крови, что стала квазиразумной.

Джон Сноу погиб из-за предательства. Он был первым человеком, который убил Белого Ходока в битве со времен Долгой Ночи. В битве ради спасения жизней на службе у других, а не ради личной славы. Его брат, Робб Старк, даже решил узаконить его и назвать своим наследником, но он умер до того, как Джон узнал об этом. Тем временем Джона избрали 998-м лордом-командующим Ночного Дозора. Чего никто не знал, так это того, что он также был избранным Великого Пророчества. Магия, струящаяся сквозь Стену и по землям Севера, была взбудоражена сочетанием добровольно данных обетов и насильственно отнятой жизни. Разъяренный древний голос грохотал сквозь гигантскую ледяную Стену.

Зима близко!

Где меч во тьме?

Где огонь, что разгонит холод?

Где свет, что принесет рассвет?

Где рог, что пробудит спящих?

Где щит, охраняющий царство людей?

Где?!

      Драконьи владыки Валирийского Фригольда совершали как великие, так и ужасные деяния. Валирийцы были печально известны своим увлечением магией крови и огня, и Таргариены, несомненно, были частью этого. Они также объединили Семь Королевств и пользовались уважением и верностью своего народа.
Трехглавый дракон был символом и тотемом дома Таргариенов. Кто-то скажет, что драконы были огнем, ставшим плотью. Три также было первым магически значимым числом. Великие родословные смешались в крови Джона. Джона, что выбрал путь долга и самопожертвования. Того, кто был избран лидером Дозора.

Только смерть может заплатить за жизнь.

      Жизнь мейстера Эйемона, полная долга и самопожертвования — сила крови того, кто добровольно отказался от Железного трона. Жизнь Джона Сноу, чьи дела велики, а жизнь коротка. Этого было бы более чем достаточно, для древней магии, чтобы вернуть сына Лианны Старк к жизни.
Ритуал Мелисандры не увенчался успехом, потому что у Р’глора было мало силы на Севере. Но магии Первых Людей здесь было предостаточно. Даже для того, чтобы оживить все три драконьих яйца.

      Хардвин «Гарри» Джеймс Поттер, Убийца Демонов, Победитель Темных Лордов, Мастер и Вестник Смерти добровольно прошел через древний портал, который вел в неизвестном направлении. Чего он не знал, так это того, что арка портала на другой стороне давно исчезла. Принудительно активировав портал, не имевший пункта назначения, он уничтожил свое тело. Перемещение разрушило бы также его душу и разум, если бы они уже не были защищены и очищены Смертью. Вместо этого они были брошены через Бездну между плитами мироздания. И душа еще одного ребенка Великого Пророчества была привлечена к Планетосу, где разгорался погребальный костер другого.
Итак, когда Санса Старк прыгнула, намереваясь умереть вместе со своим братом и воссоединиться со своей семьей, ритуал потерял хрупкое равновесие. Магический вихрь расширился и начал всасывать древнюю ледяную магию, вплетенную в Стену, которая лишь усиливала ритуал, нарушая при этом его баланс. Сила пламени превратила бы девушку в пепел за секунды. Но она была Старком, кровно была связана с Джоном и древняя магия Стены защитила ее тело от ритуального огня. Сила магического вихря вырвала из бездны душу Гарри. Того, кто уже был в шаге от божественности с точки зрения магического мастерства.
Пламя костра взвивалось все выше. На небе над ним алым росчерком горела красная падающая звезда.

***

      По всему миру взвились и загорелись стеклянные свечи. Те, кто могли видеть в их пламени, знали, что в этот момент происходит у Стены. Буйство магии ощущалось Тенью на всем пути до Асшаи, а магическая ударная волна даже нарушила нечестивую тишину города Стигай.
На Скагосе повелители острова собрались вокруг древней старухи, и все они выглядели мрачно. Когда падающая звезда пронеслась по небу, воздух наполнился возгласами благоговения.
В городе Миэрин Визерион и Рейгаль бились в цепях под Великой Пирамидой, приводя в ужас охранявших их Безупречных. Их старший брат Дрогон изрыгал в небо столпы своего безжалостного дыхания посреди Дотракийского моря.
В руинах Валирии искривленный колосс пробудился ото сна и сердито завизжал.
На острове Жаб, среди древних руин неизвестной цивилизации, маслянистый черный камень, грубо обтесанный в некое подобие гигантской зловещей жабы, вдруг испустил густой поток черной мерзости.

***

      Во дворе Черного замка, Бриенна Тарт упала на колени с выражением ужаса и горя на лице. Она вновь не справилась. Санса Старк была вторым человеком, которого она поклялась защищать и который погиб на ее глазах.
Братья Ночного Дозора и Вольный народ с трепетом отступили от усиливающегося огня. Мелиссандра из Асшая смотрела в огонь благоговейно, убежденная, что это знак или благословение Р’глора.
Снег шел все сильнее, но пламя только усиливалось. Вскоре оно искривились, словно облекшись в форму ревущего дракона. Сильный ветер кружил снежные вихри и тем, кто видел это, казалось, что снег рисует в воздухе силуэт лютоволка. Пылающий дракон отделился от костра, снег и огонь закружились и заплясали в воздухе. Зрители с трепетом смотрели, как снежный лютоволк и огненный дракон играли друг с другом.
Это продолжалось некоторое время. Когда погребальное пламя стало угасать, сильный ветер подул в последний раз, и Лютоволк и дракон резко нырнули в костер.
Тишину нарушил визг из костра, и из густого дыма появилась бесформенная фигура.
Джон Сноу вернулся, неся сестру на руках. На правом плече юноши сидел темно-фиолетовый дракончик, а второй, более крупный дракон, был темно-синим с черным. Он угнездился в волосах Джона и визжал на окружающих людей. Обнаженное, но не тронутое пламенем, тело девушки было покрыто тонкими шрамами и кое-где все еще кровоточащими ранами. Третий, багрово-красный дракон, распластался на обнаженной груди, защищая ее от чужих взглядов.

***

Джон Сноу/Хардвин «Гарри» Джеймс Поттер

      Его мысли были совершенно спутаны. Он понятия не имел, кто он такой и что происходит. Эпизоды случайных событий то и дело мелькали в мыслях. Медленно, но неуклонно они начали обретать смысл. Он инстинктивно продолжал пытаться расположить их в хронологическом порядке. Через неизвестное количество времени они подчинились. Наконец-то появилось имя — Хардвин «Гарри» Джеймс Поттер. Названный в честь своего предка, но привыкший к тому, что все называли его просто «Гарри». Как только он вспомнил имя, его воспоминания начали восстанавливаться молниеносно. Наконец, он вспомнил, что произошло. Гарри попытался ощутить свои конечности, но по какой-то причине он вообще не чувствовал ни своего тела, ни магии. Это не предвещало ничего хорошего. Внезапно он почувствовал приятное тепло вокруг себя. В его голове появились новые образы и голоса — на этот раз не его собственные.

Вытянутое лицо с серыми глазами, темно-каштановыми волосами, с бородой и доброй улыбкой.
Зима близко.

Молодая девушка, совсем еще девочка, так похожая на этого мужчину.
Коли острым концом.

Молодой человек с ярко-голубыми глазами, рыжевато-каштановыми кудрями и крепкие объятия на прощание.
В следующий раз, когда я увижу тебя, ты будешь в черном.

Огненно-рыжие волосы. Ласковые руки. Нежность и напор. Стрела в спину.
Ничего ты не знаешь, Джон Сноу.

Стали быстро появляться новые образы, которые складывались в другой набор воспоминаний — Джон Сноу, бастард из Винтерфелла. Его последним воспоминанием было холодное жало предательства, когда ножи его братьев вонзились ему в грудь.
Старый мудрый голос, в котором он сразу узнал голос мейстера Эйемона, эхом отозвался в его голове.
Убей мальчика, Джон Сноу! Убей мальчика и пусть родится мужчина.

      Чувства вернулись к нему с полной силой. Его тело было очень слабым, и его грудь болезненно ныла в тех местах, где как он помнил, были смертельные ножевые ранения. Кроме того, на него давила какая-то тяжесть. Вокруг него яростно переплетались элементы огня, льда и ритуальной магии. Он был в центре очень дикого и неконтролируемого ритуала. Магия вокруг него извивалась и рябила, заставляя кожу трепетать и покалывать. В ритуале можно было почувствовать даже нити магии предсказания, что делало все это еще более изменчивым. Он презирал магию предсказаний. Ему постепенно удалось очистить свой разум, несмотря на все беспорядочные воспоминания, бушующие в его голове, и сосредоточится на исследовании своего тела, разума и души. Он каким-то образом не только вошел в тело Джона Сноу, но и слился с ним. И поскольку Гарри прожил намного дольше и обладал гораздо большим опытом, силой и ментальной стойкостью, он просто поглотил личность, воспоминания и душу Джона и тот стал, самое большее, эхом.

  Тело Джона Сноу тоже должно было быть мертвым, но он чувствовал, как магия ритуала каким-то образом запечатывает и исцеляет его смертельные раны и восстанавливает его сердце. Он также мог чувствовать три слабые семейные связи внутри ритуального круга, которые были связаны с его разумом и душой. Один из них был намного сильнее остальных. Он осторожно потянулся к ним и почувствовал легкую головную боль, потому что внезапно увидел все с трех разных точек одновременно. Его разум, натренированный и обычно очень устойчивый, сейчас все еще пребывал в смятении.
Он быстро разорвал эту тройственную связь и на этот раз сосредоточился на одном, самом сильном зове. Теперь он понял, что смотрит на себя сквозь пламя, но к его неподвижному телу, прямо в огонь неожиданно бросилась хрупкая девичья фигура, только мелькнули рыжие волосы. А по раскаленным углям к нему ползли два маленьких … дракона?

   Но прежде чем он успел что-либо сделать, он почувствовал, что магия ритуала быстро выходит из-под контроля. Остаточная магия сильнейшего ритуала грозила разорвать все вокруг. Лихорадочно перебирая свои воспоминания в поисках чего-то, что помогло бы ему справиться с таким количеством дикой ритуальной магии, он понял, что эффективным будет только использование старого метода очищения тела. Гарри обнаружил его описание в Китае, в очень старой и хорошо защищенной гробнице. Всю эту энергию можно было использовать во благо.
Сосредоточившись на пределе своих возможностей, он начал втягивать в себя части бушующего потока энергии методом, описанным в формулах изменения тела. Он приготовился к приступу безумной боли, которая должна сопровождать очищение тела. Его чувства были переполнены приятным ощущением тепла и прохлады одновременно. Бушующий поток магии внезапно успокоился и начал кружиться и проникать в каждую часть его тела через его поры. Он тщательно проработал каждую часть своего тела в соответствии с описанием техники. Он также чувствовал, как усиливается в его теле сила его, нет Джона, крови.

    Его кости, мускулы, органы, кровь, костный мозг и даже кожа очищались и укреплялись с помощью ритуальной магии. Даже его связь с драконами каким-то образом усилилась. Процесс изменения тела был трудоемким, но когда он был завершен, в воздухе все еще витали крошечные искорки дикой силы. Он глубоко вдохнул их. Джон Сноу ни в коем случае не был сквибом, но его магия была забыта и не развита. Теперь тело Джона Сноу было оживлено и восстановлено, вылупились три дракона, и он даже каким-то довольно нетрадиционным образом был с ними связан.
Видимо, в этом мире магия давно вышла из моды, и большинство людей, имевших к ней дар, никогда не знали о ней, не исследовали ее и даже не были за это убиты. На этот раз он напрямую втянул часть оставшейся дикой магии в себя. Даже его только что укрепившееся тело едва выносило такие вливания. Это сеяло хаос в его внутренностях. Каждый орган и мышца словно горели, это было очень похоже на действие проклятия Круциатус. Однако его разум оставался отстраненно сосредоточенным, и он начал направлять эту силу на самоисцеление. И как только неистовая магия внутри него иссякла, он просто взял больше снаружи. Это мучительное упражнение продолжалось, заставляя его тело привыкать к использованию и контролю магии и еще больше укрепляя его тело в безжалостном цикле разрушения и исцеления.
Сам ритуал был окончен. Теперь, когда свободная энергия безвредно рассеивалась в воздухе, опасности больше не было. Пламя, не подпитываемое магией, тоже начало угасать.

     Гарри, наконец, обрел и чувства, и полный контроль над своим телом. Нравилось ему это или нет, но теперь в этом мире он был Джоном Сноу. Душа Гарри переплелась с душой Джона и это слияние было не разорвать. В тот момент, когда он открыл глаза, он сразу же почувствовал тяжесть чужого тела. На его груди разметались рыжие локоны. Джон, еще не привыкший к своему новому телу, осторожно потянул девушку на себя, и сразу же узнал ее. Санса Старк, его сводная сестра, с которой он понятия не имел, что вообще произошло.
Каким-то образом она нашла к нему путь и даже прыгнула в пламя, которое, было его погребальным костром. Похоронный ритуал, которому он подвергался, вышел из-под контроля, и скорее всего, причиной тому была она. Не говоря уже о том, что на нее определенно повлияло его несколько безумное обращение с остаточной ритуальной магией, поскольку она находилась с ним в физическом контакте.
Он быстро, но нежно проверил ее щупальцем магии, чтобы понять, не причинило ли все это ей вреда и чуть не взорвался от гнева. Злые крики внезапно окружили его, заставив понять, что все драконы связанные с ним, чувствуют его настроение и легко реагируют на сильные эмоции. Гарри медленно очистил свой разум и позволил своим эмоциям течь вокруг него, как река вокруг скалы, и наконец сумел успокоиться. Маленькие драконы вокруг него тоже расслабились.

 Санса Старк всегда была тихой и вежливой леди, даже когда начала избегать его после того, как выросла из-за отношения матери и его статуса. Сейчас ее тело было покрыто многочисленными ранами, шрамами и старыми синяками, некоторые из которых плохо зажили или совсем не зажили. Явные следы неоднократного насилия, и все ее недавние раны были либо кровоточащими, либо инфицированными. К счастью, ее тело обладало необычайной жизненной силой, несмотря на явные признаки недоедания, а ее кровь была наполнена магией. Это определенно было побочным эффектом того, что произошло во время ритуала, и скорее всего, поможет Сансе на пути к выздоровлению. Он попытался без палочки сотворить несколько исцеляющих заклинаний, но магия рассеялась до того, как конструкция заклинания полностью сформировалась. Он не был уверен, то ли это остатки самого ритуала, то ли вообще что-то не то с магией в этом мире.
Он медленно встал, поднимая свою сестру и беря ее на руки, когда понял, что и сам он, и Санса были совершенно голыми. И что формы сводной сестры были слишком привлекательны для него. Ее шрамы и раны только превратили ее красоту в нечто более дикое, насколько он мог судить. Как только эти мысли закрались в его мозг, он безжалостно раздавил их своей окклюменцией и постарался контролировать реакцию своего тела. Джон Сноу тоже любил рыжеволосых. Он нерешительно попытался наколдовать какую-нибудь одежду, но снова потерпел неудачу. Действительно, с чего бы все было просто? Теперь, когда он встал, два дракона доползли до него и начали карабкаться по нему, как если бы он был деревом.

   Его кожа была достаточно прочной, чтобы их когти не могли случайно проткнуть ее, так что он не возражал. Однако он мысленно пообещал суровое возмездие, если кто-нибудь из них приблизится к Джону-младшему. И они получили сообщение, потому что очень тщательно избегали этой части тела.
Самый большой из них, тот, с которым у него была самая сильная связь, выглядел очень грозно. Он был покрыт куда большим количеством шипов, чем другие, включая его хвост. И смутно напоминал Джону некоего дракона, с которым он столкнулся во время турнира Трех Волшебников. Его чешуя была темно-синего, а кое-где и черного цвета, а глаза были похожи на две глубоких темно-синих бездны. Пока другие драконы карабкались по нему, этот стоял неподвижно и внимательно наблюдал. Наконец, он расправил крылья и несколькими сильными взмахами взлетел на высоту, достаточную для того, чтобы взгромоздится Джону на макушку. Тот удивленно вздохнул — он узнал эту связь с фамильяром. Связь с другими детенышами была похожа, но гораздо слабее. Джон почувствовал, как желудок урчит от голода, поэтому решил, что пришло время выйти и встретиться с миром лицом к лицу.

  Он проигнорировал небольшой всплеск стыда из-за того, что он гол. Его сестра, однако, была совсем другим делом, и у него не было никакого желания показывать ее обнаженное тело отбросам из Ночного Дозора. Он подтолкнул двух своих детенышей через связь, чтобы аккуратно прикрыть ее интимные места, не причинив ей вреда. Красный дракон осторожно прыгнул на Сансу и накрыл ее своими крыльями. Джон задумался на мгновение и мысленно дал драконам сигнал приготовиться к огню в тот момент когда они выйдут из погребального костра, потому что они могут быть окружены предателями.
Готовый встретить этот новый мир, он вышел сквозь дымовую завесу, окружавшую их, с сестрой на руках. Встретила их лишь тишина. Внутренний двор был заполнен черными братьями, случайными людьми из войска Баратеона и вольным народом. Дружелюбные лица Сатина, Тормунда, Вель, Скорбного Эдда и сира Давоса были здесь, и он мог немного расслабиться. Затем он встретился с красными глазами Призрака и тут же почувствовал другую связь, сильную и уже родную, поняв чьими глазами смотрел на себя в огне. Красная жрица тоже смотрела на него с жутким интересом, но он мысленно отложил это на потом.
— Его член стал больше! — Громкий, веселый голос, звучавший очень впечатляюще, прорезал тихое напряжение во дворе, как нож масло. Это мог быть только Тормунд. Атмосфера мгновенно изменилась, напряжение отступило и несколько человек даже сдавленно засмеялись.
Эдд просто подошел и сухо спросил:
— Джон, это все еще ты?
Джон резко ответил:
— Конечно, это я, — и спросил: — Как моя сестра оказалась в моем погребальном костре?
— Когда мы зажгли костер, она начала плакать и внезапно бросилась в огонь, прежде чем кто-либо из нас успел среагировать. А после того, как она прыгнула, пламя словно взъярилось, — ответил Эдд мрачно. Джон кивнул.
— Кто-нибудь может дать мне два гребаных плаща? — спросил Джон, помня о голом теле своей сестры.
— Джон, твои глаза теперь фиолетовые. И… ммм… на тебе сидят драконы, — сбивчиво заявил Эдд, расстегивая свой плащ и передавая ему. — И я могу ошибаться, но ты стал немного выше.
Джон просто пожал плечами, мысленно подталкивая детеныша, прикрывавшего Сансу, чтобы тот вернулся к нему. Дракончик взобрался обратно на его левое плечо. Плащ быстро накинули на голое тело сестры.
К нему бросилась высокая фигура в доспехах, за ней последовал молодой человек. Наконец он заметил, что в броне была женщина. С очень нетрадиционным для дамы телосложением и внешностью. Она не была ни уродливой, ни красивой. Внезапно почти все одичалые и черные братья схватились за оружие и подошли ближе.
Женщина тут же остановилась, подняла руки и обеспокоенно спросила его:
— С леди Сансой все в порядке? — Она звучала искренне, и он даже как-то чувствовал, что она заслуживает доверия и не собирается причинять вред.
— И кем вы можете быть? — Джон с любопытством продолжил.
— Я Бриенна Тарт, я поклялась защищать леди Сансу.
Она кивнула в сторону молодого человека позади нее:
— А это мой оруженосец, Подрик Пейн.
Джон Сноу был бастардом. Несмотря на то, что он получил в основном то же воспитание, что и остальные его братья и сестры, он знал что ему не особенно пригодятся уроки мейстера Лювина. Нет, дома Севера он знал. Но за почти шесть лет за Стеной и в Дозоре он забыл большую часть южных Домов, за исключением, может быть, Таргариенов и Ланнистеров. Честно говоря, он понятия не имел, где находится Тарт, и ничего не знал о доме Пейн.
Воспоминания о его предыдущей жизни были хорошо сохранены его крепким разумом, но в этой жизни он мог вспомнить только то, что обычно помнил Джон Сноу.
Он бросил острый испытующий взгляд на фигуру в доспехах и ее оруженосца, но вздохнул и кивнул:
— Да, моя сестра жива, но ей нужен целитель.
Для той, кто поклялся защищать, она проделала хреновую работу, судя по ранам его сестры и тому, что Санса каким-то образом ухитрилась прыгнуть в огонь на глазах у всех во дворе. Он разберется с ней позже.
Он повернулся к Эдду:
— Отнеси мою сестру в покои лорда-командующего. Призрак и детеныши будут присматривать за ней.
Он осторожно передал Сансу и наблюдал, как друг бережно унес ее внутрь, а за ним потянулись Бриенна и Подрик. Призрак радостно приблизился к нему, виляя хвостом, когда Джон почесал его за ухом. И даже позволил дракончикам прыгнуть себе на спину. Все они были на удивление восприимчивы к его эмоциям и командам, и очень ясно чувствовали его намерения.
Однако тот, что был у него на макушке, оказался самым своенравным. Отказывался двигаться, грозно хлопая крыльями в знак протеста. Джон просто пожал плечами и в последний раз погладил Призрака, прежде чем отослать его. Покрытый кричащими детенышами, лютоволк потрусил к башне, не обращая внимания на взгляды тех, кто был во дворе. Джон подумал, что в этих комнатах будут все, кто важен для него в этом мире. А женщина-рыцарь сомнительного качества и верности, да ее робкий оруженосец были далеко не достаточной защитой в его представлении.
— Тормунд, ты не мог бы отобрать четырех самых надежных копьеносиц для охраны моей сестры? — Это был бы холодный день в аду, если бы он доверил благополучие своей сестры неизвестным южанам или братьям из Ночного Дозора. Тормунд радостно кивнул и ушел. Вольный народ был честным и прямолинейным, и те, кого Тормунд найдет для охраны его сестры, добросовестно выполнят приказы.
— Балиан, собери людей и будь любезен, попроси эту Бриенну Тарт и ее оруженосца переместиться в гостевые покои для посетителей. Поставь охрану, чтобы они вдвоем оставались там. Она хреново охраняла мою сестру.
Балиан был одним из рекрутов, присоединившихся к нему. Как рейнджер, он в основном старался держаться подальше от неприятностей. Ночной брат кивнул и ушел с группой мужчин, чтобы выполнить задание.
Он вопросительно посмотрел на Сатина и спросил:
— Где мейстер Эйемон?
— Мейстер мирно скончался во сне в ту ночь, когда Вас предали, — печально ответил молодой человек. Всем нравился мейстер Эйемон, и он не был исключением. Это было грустно, но не неожиданно, учитывая, что старому мейстеру было больше ста лет.
— Он был на погребальном костре вместе с Вами, и те драконы, которые вылупились появились из камней, которые он просил положить на костер вместе с его телом … я думаю.
Вот тот, кто сыграл большую роль в ритуале. Хотя это, вероятно, было сделано непреднамеренно. Но мейстер Эйемон всегда помогал Джону Сноу, и этот мудрый старик был бесконечно лучше, чем старый ублюдок Дамблдор. Даже после смерти он смог ему помочь. К сожалению, оказалось, что его магия бессильна здесь и он не мог вылечить свою сестру. Нужно было найти тех, кто мог. Лесные ведьмы из-за Стены имели большой практический опыт лечения ран и, вероятно, были единственными людьми поблизости, имевшими хоть какое-то представление о немагическом врачевании.
— Вель, не могла бы ты найти доверенную Лесную ведьму, чтобы проверить мою сестру? — мягко спросил Джон.
Вель была яростной и гордой, даже больше, чем другие свободные люди. Джона Сноу, естественно, привлекала ее дикая красота. Но он чтил свои обеты, по крайней мере старался, возвратясь на Стену. Да и Вель пообещала оторвать кое-что любому, кто тронет ее.
— Да, Лорд-Ворона, я найду для вашей сестры Лесную ведьму.
Белокурая красавица-одичалая легко ответила, глядя на него с удивительным интересом, прежде чем отправиться на поиски.
Сатин расстегнул плащ и протянул ему. Джон вопросительно посмотрел на него, но Сатин просто посмотрел и кивнул головой на его… все еще обнаженное тело. Джон тихонько кашлянул и быстро прикрылся предложенным плащом. Его грудь все еще болела от укуса предательства, и он внезапно почувствовал себя очень незащищенным без оружия и после того, как отослал Призрака.
— Принеси мне Длинный Коготь, — попросил он Сатина. — Я буду в своей комнате.
Надо было все же одеться. Хотя холод его совершенно не беспокоил. Все, что он мог чувствовать, была приятная прохлада. Он предположил, что это, скорее всего, связано с магическим обновлением тела.
Он направился к покоям Лорда-командующего и быстро переоделся там в самую удобную одежду, которую смог найти. Наконец, пришло ужасное осознание, что ему придется довольствоваться этим неудобным средневековым бельем и ночными горшками вместо водопровода.
Он мог только разочарованно вздохнуть, надевая кожаные бриджи и шерстяную тунику. Вскоре после того, как он наконец оделся, раздался стук в дверь.
Открыв дверь, он увидел в коридоре своего стюарда.
— Вот ваш меч, Лорд-командующий.
Молодой дозорный осторожно протянул Длинный Коготь.
— Спасибо, Сатин. Можешь принести мне еды с кухни? Чем больше, тем лучше. Молодой человек покорно кивнул и уже собирался повернуться, когда Джон положил руку ему на плечо. — Кроме того, Сатин, не называй меня Лордом-командующим. Я больше не брат Ночного Дозора. Я умер на своем посту, и мой дозор окончен.
С точки зрения Гарри, Джон принял очень необдуманное решение, присоединившись к Ночному Дозору. К счастью, теперь он был технически свободен от этого обязательства. Вот только у него все равно была огромная куча проблем.

Chapter Text

Джон

— Кровавый ад! — Джон сердито выругался. Его дракон-фамильяр бросил на него недовольный взгляд, когда его разбудили громкие ругательства. После нескольких часов испытаний в своих покоях всех разделов магии, которые он знал, он пришел к очень неудовлетворительному выводу. Во-первых, у него больше не было тех гигантских резервов и контроля над магией, что были у его первоначального тела. Во-вторых, магия просто не работала вне его тела. Магия этого мира была невероятно изменчивой, и как только в воздухе появлялась конструкция заклинания, она искажалась и … просто исчезала.
Обращение к Дарам Смерти также не дало никаких результатов. Он почувствовал эхо из глубины Бездны и легкие колебания прежней связи, но ничего не появилось.
По крайней мере, он мог накладывать менее сложные заклинания непосредственно на себя, но даже самое простое самоизменение давалось ему непросто. Его анимагическая форма волшебной громовой птицы была потеряна. Скорее всего, форма у него изменилась, потому что он не чувствовал внутреннего отклика на птичью ипостась. Но только технический процесс превращения в магического анимага занял бы около пятнадцати месяцев и потребовал бы безумного количества магической силы. А силы не хватало, поскольку Джон Сноу не использовал и не развивал свою магию. После смерти жены и детей Гарри в той жизни, его очаровала история о том, что Мерлин был анимагом-драконом. Он провел около 60 лет, исследуя, экспериментируя и путешествуя по миру в поисках каждой частички знаний об анимагах и оборотнях, прежде чем добился успеха.

Зато магия огня работала здесь даже слишком хорошо. Но потребуются месяцы практики, прежде чем он сможет накопить резерв и установить контроль, чтобы сделать хоть что-нибудь полезное в бою. Он вызвал обычное пламя и почувствовал себя обессиленным после того, как продержал его в течение минуты. А вызов более мощного магического огня вымотал его за пять секунд.

Магия крови работала без проблем. Рунические тоже. И Гарри Поттер был достаточно искусен в них, но не так хорошо, как в боевой магии.
Вскоре он подумал о зельях, но необходимые инструменты и подавляющее большинство магических ингредиентов здесь было почти невозможно найти. И даже спустя все эти века, он все еще не очень хорошо варил зелья и понятия не имел, как разрабатывать и исследовать новые.

Теперь Джон был свободен от обетов Ночного Дозора. Но со всем остальным пока мало что мог поделать. Боевая магия — его самая большая сила, была почти полностью бесполезна. В своей предыдущей жизни он победил целых три цивилизации в тотальной войне только благодаря своему магическому мастерству. Как бы он ни не любил Волдеморта, в конце концов он уже давно признал его правоту.

Магия была силой.

      А он совсем не чувствовал себя таким уж могущественным прямо сейчас. Чувство слабости терзало его душу. Он привык полностью контролировать свою судьбу. Да, он сделал много ошибок, но они были его ошибками, и он так или иначе извлек из них урок. Но никто не мог помыкать им или игнорировать его. Он еще больше вырос магически и умственно после победы над своим первым Темным лордом, и он всегда чисто побеждал, сокрушая каждого нового врага на его пути. Однако в данный момент врагов у него было много, а вот уничтожить их он был не в силах. Пока.

В сердце Зимы обитал жуткий ледяной элементаль-некромант со слишком большим количеством инфери, или умертвиями, как их здесь называли. Южнее находились Болтоны, еще южнее — Ланнистеры. И все они хотели его смерти из принципа. Его милую и добрую сестру неоднократно оскорбляли, избивали и насиловали. Ее тело представляло собой ужасную карту из шрамов и ран. Единственное, что поддерживало ее, была мысль о семье — о нем. И когда этой последней семьи не стало, она просто решила присоединиться к нему в его погребальном костре. Одна только мысль об этом заставляла его кровь закипать.

Джон Сноу помнил каждый пренебрежительный взгляд в свою сторону. Гарри Поттер ничем не отличался.

Схватить сестру и бежать — не вариант. Никто даже не знал, что лежит за огромными морскими просторами на западе. Либо другой континент, либо просто восточные части Эссоса. А на востоке, в Вольных городах, судя по тому, что он слышал о деяниях Дейенерис, будут страстно ненавидеть драконов. Там его либо зарежут, либо с радостью возьмут под контроль.

Он застрял между молотом и наковальней. Он составил бы план, да информации было крайне мало. Он знал, что Винтерфелл сейчас занят Болтонами, но не знал, какие Дома подчиняются им и сколько людей они могут выставить. Джон надеялся, что сестра скоро проснется и прольет свет на то, что происходит на юге. Король Ночи, белые ходоки и армия тварей тоже были не тем, с чем он мог иметь дело прямо сейчас. Он знал, что через год или два, когда драконы и его магия вырастут, он определенно сможет сжечь всех тварей, но он не был уверен, есть ли у него столько времени. И если он не мог придумать обычных способов справиться с ордой ледяных зомби, то у остального мира не было шансов, кроме разве что Дейенерис Таргариен и трех ее взрослых драконов. Она, однако, была на другом конце света, и зная его удачу, скорее всего будет желать от него того, на что он не захочет пойти. Как обычно, ничего нового. Хочешь покончить с Королем Ночи и его армией мертвых? Придется сделать это самому.

   Единственным преимуществом было то, что он укрепил тело с помощью избыточной магии. Его тело было переполнено энергией, и у него было ощущение, что он может снести все на своем пути. Внешне Джон довольно сильно изменился — он прибавил несколько дюймов в росте, а его мышцы, кости и органы стали более плотными. Его центр тяжести сместился, и ему вероятно придется менять свой боевой стиль. На протяжении своей долгой жизни Гарри активно использовал меч Гриффиндора в качестве оружия, особенно против некоторых очень устойчивых к магии демонов или волшебных тварей. Джон Сноу также был опытным и одаренным бойцом, которого обучали обращению с оружием с 7-ми лет. Но теперь его тело было совершенно другим, и Длинный Коготь ощущался в руке слишком легким.
Теоретически, если бы валирийцы магически не защитили процесс ковки оружия из валирийской стали, он мог бы понять процесс изготовления с помощью сложной рунной матрицы.

   Ему потребовалось около двух часов, чтобы рассчитать и создать работающую рунную матрицу. Результаты были очень интересными. Оружие из валирийской стали состояло из восьми частей тигельной стали и одной части драконьего стекла, расплавленных магическим пламенем. Обсидиан имел удвоенные свойства элементов огня и земли. Полученный сплав многократно перемешивали. Каждый раз прямо в него вплеталось заклинание и закреплялось человеческим жертвоприношением — острота, легкость и неуязвимость. Жестоко, но весьма эффективно. Раньше Гарри несколько раз пытался выяснить процесс создания гоблинского серебра, но безуспешно. Это был их самый охраняемый секрет, и когда гоблины были уничтожены, этот секрет ушел с ними в могилы.
Хотя Гарри никогда не занимался ковкой, Джон Сноу часто помогал Доналу Нойе в кузнице. Он был подмастерьем кузнеца во всем, кроме звания, и знал все тонкости общего процесса. Он развлекался мыслью о том, чтобы попробовать ковать, но решил сначала испытать свое тело.
Еще через полчаса он понял, что ни одно из обычных упражнений с собственным весом никоим образом не бросает ему вызов. Это означало, что его тело стало очень сильным, но будет крайне сложно развивать его дальше. То, что он был быстрее и сильнее своих противников, означало, что его навыки фехтования будут стагнировать или даже регрессировать. Спустя столетия, которые он гордился тем, что находится на пике, это было недопустимо. Он схватил пару наручей, сделанных из вареной кожи, и аккуратно вырезал ножом руны на обоих. Затем он глубоко порезал большой палец и осторожно смазал все знаки своей кровью, одновременно вливая в них свою магию.

   Именно эту руническую надпись он нашел в том же месте, где взял руководство по изменению тела. Тот, кто создал то усовершенствование, следовал тем же рассуждениям, что и он, и создал надпись, чтобы иметь возможность развиваться дальше. Активация рун просто увеличит сопротивление всем его движениям, что затруднит проявление силы и скорости.
С рунами вы могли делать практически все, что вам когда-либо хотелось, и часто более чем одним способом. Однако для получения желаемого эффекта потребуется время, творческий подход, знания и опыт. Джон уже собирался выйти, как внезапно замер. Множество поспешных мыслей и чувств захлестнули его, несмотря на довольно твердый контроль. Тоска и горечь охватили его. Джон Сноу ассимилировался в его разуме и душе, так что его желания все еще были там.

Имея рунную матрицу, он мог узнать, кто его мать. Он знал нужные знаки. Он быстро схватил пергамент и начал аккуратно вырезать руны на обороте кончиком ножа, стараясь не проткнуть другую сторону. Он испортил два пергамента от волнения, прежде чем, наконец закончил тестовую матрицу родословной.
Он снова порезал большой палец ножом и выдавил семь капель крови на пергамент, в результате чего медленно появился красноватый текст.
— Черт возьми, черт меня подери!
Джон едва мог выразить словами то, что он почувствовал, увидев результаты.

Имя: Эймон Таргариен? /Джон Сноу (? Глава Дома Таргариенов), Повелитель Смерти
Отец: Рейегар Таргариен (мертв)
Мать: Лианна Таргариен, урожденная Старк (мертва)
Родовые способности:
Варг
Сила великана
Волчья кровь
Кровь дракона

  Появилось желание забиться в угол и покричать. Но он безжалостно подавил жалость к себе. Как Гарри Поттер он слишком хорошо знал, что это только усугубит ситуацию. Он пристегнул Длинный Коготь к поясу и отправился на поиски людей, с которыми можно было бы поспаринговаться.
Его эмоции были в беспорядке, а разум онемел, несмотря на то, что он был окклюментом. Он должен был полностью контролировать свое тело и навыки, если хотел выжить. Но его кровь кипела, и он просто хотел ударить что-нибудь или кого-нибудь посильнее.

      Мелиссандра, сир Давос и Скорбный Эдд хотели поговорить с ним, но он просто отмахнулся от них, сказав «не сейчас». Он вошел во двор и начал осматриваться в поисках спарринг-партнеров.
Потребовалось три дня яростной борьбы со всеми, кто осмеливался выйти на тренировочный двор. Три дня доведения до предела своего тела и магии, чтобы полностью успокоиться и все обдумать. Длинный Коготь был надежным оружием, но даже с печатями сопротивления его кровь кипела и все казалось слишком легким. К счастью, большинство тренировочных мечей были преднамеренно утяжелены. Он выбрал самый тяжелый двуручный меч, какой смог найти в оружейной. Если бы не исцеляющая магия, он, наверное, неделю лежал бы в постели после первого дня. Сначала он не выиграл ни одного боя и получил множество синяков. Повышенное сопротивление также сильно напрягало его суставы и связки.

Джон был вундеркиндом с мечом в руке и неустанно тренировался с юных лет. Гарри Поттер был вундеркиндом в сражениях и убийстве. Всего за два года серьезной подготовки он смог противостоять одному из самых опасных Темных Лордов и даже убил его, когда тот ослабил бдительность. Прожив 300 лет и будучи единственным выжившим в столетней тотальной войне, он довел свои инстинкты и боевые навыки до непревзойденного уровня. Неудивительно, что ему потребовалось всего три дня, чтобы стать довольно опасным с тяжеленным двуручником.

Он знал только официальную историю о том, как Лианна Старк была похищена Рейегаром Таргариеном. Но, вероятно, произошло что-то иное, раз уж они каким-то образом поженились, хотя у Рейегара уже были жена и двое детей. Не говоря уже о том, что его матери едва исполнилось шестнадцать лет, когда она родила его и всего четырнадцать, когда ее «похитили». Все это не имело никакого чертового смысла.
Как ему не хотелось знать, что же именно произошло, он не мог. В живых остался только один человек, который мог ему хоть что-то рассказать. Лорд Хоуленд Рид из Сероводного Дозора был единственным, кто вернулся из Дорна вместе с Эддардом Старком.

С другой стороны, он полностью привык к своему телу. Тормунд был единственным, кто не начал избегать тренировок с ним после этих трех дней. Одичалый просто всегда наслаждался вызовом и борьбой. Он также заметил, что продолжает расти. С момента своего перерождения он вырос еще на полдюйма. Его сила тоже продолжала расти, что вынуждало его менять рунические надписи, чтобы увеличить силу сопротивления. Его мышцы, суставы и связки повреждались и заживали по несколько раз в день. Он успешно втиснул многомесячные тренировки в три дня. Это тело также очень легко наращивало мышцы по сравнению с предыдущим. И если у него поначалу и возникли какие-то сомнения относительно того, что такое Сила Великана, то теперь они исчезли. У него не будет проблем с дальнейшим расширением своих физических границ. Говорят, что Амберы произошли от великанов. Старки брали в жены женщин из Дома Амбер несколько раз за восемь тысяч лет.

Неудивительно, что он почти всегда был голоден, и мог утолить этот голод только съев порцию мяса, рассчитанную на семерых мужчин. Его драконы также ели только сырое мясо, которое сами же поджаривали своим дыханием. Они быстро росли. Когда вылупились, были размером с большую домашнюю кошку. Всего за три дня они выросли почти в два раза. Все трое детенышей были довольно вредными, но обычно они слушались любой команды, которую он посылал через мысленную связь. Однако самый большой из драконов просто отказывался покидать его и следовал за ним, куда бы он ни шел, ни на мгновение не выпуская его из виду.

Раньше, когда Джон спал, он подсознательно переходил в Призрака, думая, что ему снятся волчьи сны. Теперь, вспоминая увиденное за Стеной и слова Варамира Шестишкурого о его таланте, Джон принял тот факт, что он варг, силу которого лишь подкрепила древняя магия и его контроль над разумом. Но когда он погружался в разум драконов или Призрака, его тело оставалось уязвимым. Теоретически он мог бы разделить свой разум с помощью окклюменции и, возможно, сохранить контроль как над своим телом, так и над своими фамильярами. Однако на практике все, что он получил, попытавшись — это головная боль.
К тому же, он слишком затянул с присвоением имен. Самого крупного (и вредного) детеныша темно-сине-черной окраски, он назвал Винтер. Малиновый дракон стал Кровавым Пламенем, а фиолетовый — Штормовым Странником.

Запасы мяса в Черном замке быстро истощались. К счастью, Призрак охотился сам и довольно успешно дал понять некоторым мужчинам из Вольного Народа, что он не против их умелой компании там, где надо загнать дичь.
Джон же переключился на тренировки на вершине Стены. Выполнение упражнений на скользком льду добавляло дополнительного напряжения. Это означало более быстрые результаты, тем более что он всегда исцелял себя, когда достигал предела, и мог игнорировать время, необходимое для заживления его разорванных мышц. Джон только что закончил тренировку и возвращался в свою комнату, когда к нему подошел Эдд.

— Джон, что нам делать с предателями?

Джон застыл на месте. Он предполагал, что со всеми предателями разобрались, учитывая, что никого из них он не видел. Он отругал себя мысленно: «ты прожил слишком долго, чтобы делать такие опасные предположения». Пора было перестать избегать людей и, наконец, привести некоторые вещи в порядок.

— Где они сейчас? — Его тон видимо был угрожающим, потому что Эдд подсознательно сделал шаг назад. Он понял, что его магия опасно гудела, отвечая на его эмоции. Из более чем трехсот лет своей предыдущей жизни, он провел примерно сто пятьдесят в борьбе за существование. И число убитых им легко достигло миллионов. Это стало отражаться в его магии, поведении и манерах с течением времени. Сейчас его контроль вновь на уровне подростка и даже навыки в окклюменции не особенно помогают. Нужно время, чтобы снова взять эмоции под полный контроль.

— Э-э, они в ледяных камерах, — ответил Эдд.

У нас по старинке. Тот, кто выносит приговор, сам заносит меч.

Голос Эддарда Старка эхом отозвался в его голове, пробуждая сладко-горькие воспоминания. Хотя сейчас у него были смешанные чувства по отношению к дяде, он признавал мудрость древнего обычая Первых людей.

— Выведите их во двор и принеси мне блок.

Во дворе Черного Замка собралась толпа. Дозорные и Вольный народ смотрели на него благоговейно и расступались перед ним. Тормунд направился к Джону.

— Они думают, что ты какой-то Бог. Человек, который вышел из горящего огня с драконами, вместо того, чтобы остаться мертвым и превратиться в пепел, как это делают нормальные люди, — сказал одичалый своим гулким голосом. Он остановился на мгновение и задумчиво добавил. — А потом, когда ты вернулся, ты начал драться, как демон. Тормунд наклонился ближе и вопросительно прошептал ему на ухо. — И я видел твой член, когда ты был мертв. Когда ты выбрался из огня, он стал больше! Ты уверен, что ты не какой-то бог?!

— Я все еще человек. Если бы для того, чтобы стать богом, требовался только большой член, у нас было бы слишком много богов.

Они оба весело засмеялись и крепко обнялись. Люди называли вольных людей настоящими дикарями, но Тормунд был честным, веселым, прямолинейным и преданным своим друзьям. Вы не могли бы найти лучшего друга, чем он, даже если бы попытались.

— Можешь ли ты спросить вождей вольного народа, не желает ли кто-нибудь из них сражаться за меня? Что-то — или кто-то — заставило мою милую сестру, драгоценную дочь Севера, бежать как бездомную собаку к бастарду-дозорному. Она даже пыталась покончить с собой, прыгнув в огонь. Кажется, у меня много врагов на юге.

Станнис взял в плен несколько тысяч вольных людей, разбив их кавалерией перед Стеной. Джон Сноу заключил сделку с некоторыми вождями о безопасном переходе на юг после того, как стал Лордом-командующим. Ему также удалось спасти из Сурового Дома еще семь тысяч человек, хотя большинство из них были женщинами и детьми. Если хотя бы половина бойцов согласится следовать за ним, его шансы на успех против Болтонов значительно возрастут.

— Я спрошу о тебе, Лорд-Ворона. Но я не думаю, что у тебя возникнут проблемы с тем, чтобы наши люди последовали за тобой, — Тормунд одарил его счастливой улыбкой. — Ты сражался за нас и умер за нас, а это важно для жителей истинного Севера. Особенно после того, как ты вышел из того огня. Если ты позовешь, они последуют за тобой. Но позови сам.
Джон с благодарностью кивнул ему.

Вскоре появились предатели. Скорбный Эдд и еще пять братьев притащили Марша, Ярвика, Алистера Торне и Олли во двор в цепях. Обезглавливать их одного за другим не хотелось и ему вдруг пришла в голову отличная идея.
— Принеси мне еще три блока, — он повернулся к предателям. — Если у вас есть последние слова, сейчас самое время.

— Ты не должен быть жив, это неправильно!

Джон просто фыркнул и перешел к следующему мужчине.
— Моя мать все еще живет в Белой Гавани. Не могли бы вы написать ей? Скажите ей, что я погиб, сражаясь с одичалыми.

Как будто он потратил бы дорогой пергамент на предателя, особенно когда его мать, вероятно, даже читать не умела. Его лицо оставалось застывшей маской, когда он перешел к Аллисеру Торну.

— У меня был выбор, Лорд-командующий. Предать вас или предать все, за что Ночной Дозор сражался тысячелетиями. Вы привели на наши земли армию одичалых. Армию убийц и налетчиков. И Болтонский бастард вскоре настигнет нас за помощь проклятому Баратеону. Если бы мне пришлось делать выбор снова, я бы его сделал.

Джон уже собирался возразить, когда послышался тихий визг и яростное хлопанье крыльев. Винтер приземлился ему на плечо и внимательно посмотрел на связанного рыцаря. Лицо Торна на мгновение застыло от страха, прежде чем покраснеть от ярости.

— Я сражался и проиграл. Теперь я отдохну. Но ты, лорд Сноу, будешь вечно сражаться в их битвах.

Джон посмотрел на лицо озлобленного старика, который решил в последний раз насолить ему словесно, прежде чем сдохнуть. В то время как у Джона Сноу внутри осталась какая-то мягкость, Гарри давно погасил такие бесполезные порывы, особенно по отношению к врагам.

— Тебе просто нужно было открыть свой злобный старый рот, не так ли? Я могу вечно сражаться в их битвах, но ты тоже не увидишь покоя.

Он вернулся с дикой ухмылкой. И повернулся к ночным братьям, держащим его.

— Отведите пока сира Торна в сторону. И кто-нибудь, принесите мне веревку.

Он посмотрел на Олли. Он ждал каких-то последних слов, но парень непоколебимо смотрел на него. Всю его семью убили одичалые, и ему некуда было идти, кроме Дозора. Мальчик страстно ненавидел их, поэтому не должно было быть сюрпризом, что он решил предать его. Вскоре принесли еще три деревянных пня, и Марша, Ярвика и Олли поставили перед ними на колени. Джон обнажил Длинный Коготь. В его руках он казался слишком легким. Он глубоко вздохнул. Один мощный взмах, и три головы одновременно скатились на землю. Джон Сноу казнил Яноса Слинта, но это было всего лишь воспоминание, сейчас же был первый раз, когда он сам казнил людей. И это было намного тяжелее, чем отнять жизнь в бою. Джон понял, что все его тело было напряжено, и он тяжело дышал. Сосредоточившись, он передал Длинный Коготь Сатину для очистки и сказал Эдду:

— Сожгите тела.

Наконец он повернулся к Торну.

— Ты будешь висеть на виселице. Затем твое тело будет помещено в ледяные камеры. Если боги пожелают, ты воскреснешь как умертвие и поможешь мне сражаться во всех тех битвах, которые меня ждут.

Джон схватил последнего предателя и без особых усилий потащил его на виселицу. Старый рыцарь, вырывающийся из его хватки, пытался брыкаться и кричать, но хватка Джона была железной. Он сам надел петлю на шею Торна, другой конец веревки перекинул через деревянную перекладину, схватил ее и потянул. Аллисер продолжал болезненно дергаться, пока медленно задыхался. Вольные люди и некоторые дозорные смотрели на Джона с уважением. Однако некоторые ночные братья были мрачными и озлобленными. Минуту или две спустя Торн перестал дергаться и Джон уронил веревку, позволив телу рухнуть, как мешок с картошкой.

— Бросьте его труп в ледяные камеры и крепко свяжите цепями. Не забудьте запереть дверь камеры на случай, если он снова начнет двигаться.

По мысленной команде Винтер слетел с него. Джон снял свой плащ и бесцеремонно передал его Скорбному Эдду.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал с этим? — удивленно спросил тот.

— Носи его. Сожги его. Что хочешь. Мой дозор окончен. Черный Замок твой.

Джон повернулся и пошел через двор под пристальными взглядами остальных братьев, оставив Эдда ошеломленным с плащом в руках. На пороге его комнаты к нему подбежал Сатин.
— Лорд комм… Сноу, — поправился его бывший стюард, бросив на него острый взгляд. — Меня попросили сказать вам, что ваша сестра проснулась.
— Спасибо, Сатин, и ты можешь звать меня просто Джон. Теперь я ни над чем не властен.

Он благодарно кивнул своему бывшему стюарду и бросился к покоям Сансы, сопровождаемый взмахами крыльев Винтера.

Chapter Text

303 от З.Э, Штормовой Предел

      Эйгон решил сам возглавить штурм Штормового Предела, несмотря на протесты Джона Коннингтона. Он оставался в лагере во время взятия Гнезда Грифона и знал, что рано или поздно ему придется проявить себя в бою. Их план был относительно прост, но всегда что-то могло пойти не так. Однако факт оставался фактом: им нужен был Штормовой Предел, чтобы прочно закрепиться в Штормовых землях. И если бы им не удалось его взять, вся их кампания была бы наверняка обречена на провал.

      Штормовой Предел был грозной крепостью. С тех пор, как он был построен восемь тысяч лет назад, его никогда не брали силой. В прошлые века Андалы пытались несколько раз, но были разбиты о стены легендарной цитадели Первых Людей. Станнис Баратеон держал Штормовой Предел, во время восстания Роберта, против армии превосходящей его силы в сто раз. Взять эту крепость можно было только, найдя предателя внутри или заморив защитников голодом. Брат Узурпатора назначил одного из своих самых верных людей — Гилберта Фарринга — оборонять Дом Баратеонов с двумя сотнями человек. Имея непосредственный опыт с последним сценарием, Станнис оставил кладовые Штормового Предела забитыми до отказа, прежде чем отправиться на Север. Позже, Мейс Тирелл во второй раз безуспешно осаждал древнюю крепость. Серсея Ланнистер обвинила Маргери Тирелл в распутстве, блуде, прелюбодеянии и государственной измене. Одним движением дочь Тайвина помогла их кампании гораздо больше, чем любая победа на поле боя.

Золотым Мечам удалось захватить великую крепость обманом. Гарнизон был расслаблен, когда войско Тиреллов ушло в Королевскую Гавань — нелепые слухи о наемниках, атакующих Мыс Гнева, похоже, их не беспокоили. Трое мужчин проникли внутрь под видом торговцев, которым из-за свирепой осенней бури снаружи нужно было место для ночлега. Ничего не подозревающие охранники у ворот были убиты в час волка, ворота были открыты, и спящих защитников перебили прежде, чем те смогли оказать хоть какое-то сопротивление.

Вести людей в бой было отрезвляюще, но все же, то что произошло, ни в коем случае нельзя было назвать битвой. В бою были сражения с обеих сторон. Сопротивления со стороны неподготовленных и сонных защитников, у большинства из которых даже не было оружия в руках, практически не было. Он знал, что битва совсем не похожа на песни, которые он слышал в детстве. Тем не менее, запах дерьма, мочи и смерти заставил его выблевать все кишки. В конце концов, гарнизон был перебит и только мейстера крепости пощадили и заточили в его покоях. Даже немногие слуги и повара были убиты — им нельзя было доверять.

Эйгон вошел в Круглый Зал глубоко изнеможенным. Несмотря на все, что здесь произошло, а может быть благодаря этому, Круглый Зал, каменные стены которого безмолвно свидетельствовали о дворе древних Королей Бури, производил сильное впечатление. Это было огромное помещение, хотя и скудно украшенное, возможно потому что его не использовали последние двадцать лет. На помосте стоял трон, украшенный рогами. Эйгон решительно направился к нему и сел на место Лорда. Роберт Баратеон отобрал Железный Трон у его семьи, в то время как Эйгон в настоящее время восседал на высоком престоле Дома Баратеонов. Он не мог не улыбнуться этой иронии. За ним в Зал проследовали Лисоно Маар, капитан разведчиков Золотых мечей, его десница Джон Коннингтон, Ролли Дакфилд, его первый королевский гвардеец, Гарри Стрикленд, нынешний командир Золотых мечей, и Черный Балак, командир лучников роты.

— Лисоно, что ты можешь сказать нам о силе и позициях нашего врага? — Эйгон начал совет. Лисоно Маар, родом из Вольного города Лис, был стройным мужчиной с классической валирийской внешностью — светло-золотистыми волосами и пурпурными глазами. — У альянса Ланнистеров и Тиреллов восемьдесят тысяч мечей. Четверть принадлежит Гарлану Тиреллу, которого в последний раз видели осаждающим Ясноводную крепость. Цареубийца пытается помочь Фреям утихомирить Речные земли с помощью еще одной четверти. Рэндилл Тарли и Мейс Тирелл добрались до Королевской Гавани. У них сорок тысяч человек и они не покинут столицу, пока суд над Маргери Тирелл не закончится и она не будет объявлена невиновной.

— Что с Дорном? Поддержат ли они нас? — спросил Эйгон. Наемников было всего десять тысяч человек, и если он хотел завоевать Железный трон, он не мог сражаться против всего Вестероса в одиночку. Говорили, что Дорн мог собрать тридцать тысяч копий. Если бы Эйгон мог заручиться их поддержкой, его борьба была бы намного легче.

— Они не уверены, действительно ли вы сын Элии. Делегация во главе с принцессой Арианной Мартелл прибывает сюда, чтобы убедиться воочию. — ответил Лисоно. Было больно слышать, что его семья не признает его, но потенциально он мог их убедить.

— Есть новости о Станнисе Баратеоне?

— Он потерпел поражение от Болтонов на равнинах близ Винтерфелла. Поговаривают, что он потерял больше людей из-за дезертирства и снегопадов, чем в боях.

— А мы знаем, выжил ли он?

Он мог признать, хотя и неохотно, что Станнис Баратеон был грозным полководцем. Его род правил Штормовыми землями со времен легендарной Эпохи Героев. Поэтому, пока Станнис был жив, ему было не усидеть в Штормовом Пределе, несмотря на недавнюю историю поражений среднего Баратеона.

— Его тело действительно было найдено, хотя никто не знает, как он умер.

Эйгон вздохнул с облегчением. Кроткая дочурка, покрытая шрамами от серой хвори, — вот и все, что осталось от Баратеонов. В то время как люди могли сплотиться вокруг нее, другие Дома в лучшем случае используют ее как марионетку. Не говоря уже о том, что никто не был уверен, что она вообще доживет до совершеннолетия.

— А как же Ширен Баратеон? — спросил Коннингтон.

— Пропала на Севере. Она исчезла перед битвой, и никто не знает, что с ней случилось.

Судя по тому, что он слышал о северных зимах, девушка скорее всего умерла. Эйгон внутренне ликовал с мстительным удовлетворением. Линия Баратеонов прервалась. Теперь от когда-то могучих оленей не осталось ничего, кроме воспоминаний.

— В Долине нет движения. Петир Бейлиш продолжает оставаться нейтральным, как и Лиза Аррен до него.

Эйгон кивнул Лисоно и повернулся к своему Деснице.

— Лорд Коннингтон, как вы думаете, как мы должны действовать дальше? — Он знал, что Коннингтон проиграл Колокольную битву не из-за недостатка навыков, а из-за своего нежелания сжечь Каменную Септу дотла, чтобы покончить с Робертом Баратеоном. Это дорого обошлось лорду грифонов, и он давно усвоил урок. Несмотря ни на что, он был грозным воином, убившим Дениса Аррена и тяжело ранившим Хостера Талли. Он также был единственным в этой группе, кто был воспитан как лорд Вестероса. Остальные были изгнанниками на протяжении поколений, вторыми сыновьями или брошенными бастардами и преступниками, спасающимися от правосудия. Совет Десницы будет здравым, и он не мог позволить себе его игнорировать.

— Мы взяли под полный контроль мыс Гнева. Со Штормовым Пределом в наших руках у нас прочная позиция. Ближайшие силы Тиреллов застряли в Королевской Гавани, поэтому Бронзовые Ворота и Хейстек Холл ослаблены. Мы должны ковать железо пока горячо, и быстро захватить крепости, пока они не оправились и не попытались выстроить оборону. Оттуда мы можем получить контроль над мостом через Путеводную и укрепить его. Если Тиреллы решат выступить против нас, мы можем преследовать их, когда они пытаются пересечь Королевский лес, не вступая в решающую битву, — он задумчиво помолчал минуту, а затем добавил. — И как только мы это сделаем, мы будем контролировать большую часть Штормовых земель и начнем собирать и тренировать новобранцев. Увидев, что никто не возражает, Эйгон скомандовал: — Хороший план. Идите и позаботься о его выполнении, лорд Десница.

Петир Бейлиш, Орлиное Гнездо

      Петир Бейлиш начал читать сообщение с большой радостью, которая к концу послания сменилась огорчением. Станнис Баратеон действительно был мертв. Не то чтобы он мог куда-нибудь пропасть, но хорошо было иметь подтверждение о его смерти. Однако другой его план был разрушен. Санса Старк сбежала из Винтерфелла. Ей некуда было идти, кроме как к своему незаконнорожденному брату Джону Сноу. Он-то надеялся, что она примет его уроки близко к сердцу и возьмет под контроль Север изнутри. Однако в реальности все было иначе. Петир не знал, что именно произошло, но каждую ночь ее крики разносились по всему Винтерфеллу. Санса Старк, скорее всего погибла, а если и выжила, то либо сломлена, либо крайне ожесточилась. В конце концов, он видел, что происходит с женщинами, которые работали в его публичных домах — все они теряли свой блеск. Прискорбно, но может быть, от нее еще могла бы быть польза. К тому же, она так похожа на свою мать.

К тому времени, как это сообщение дошло до него, дочь Кейтилин, вероятно уже прибыла в Черный Замок. Джон Сноу привел из-за стены более десяти тысяч одичалых и если бы захотел, мог бы призвать их в бой. При поддержке некоторых северных Домов они могли легко свергнуть Болтонов. Он мысленно посчитал в уме. Путешествие от Стены до Винтерфелла пешком заняло бы немногим больше одной луны. После созыва рыцарей Долины потребуется не менее двух недель, чтобы все они прибыли, а путешествие от Орлиного Гнезда до Рва Кейлин заставит их пройти через спорную территорию Речных земель. Чтобы добраться до Рва Кейлин на лошадях потребуется не меньше луны, и это при условии, что в пути не возникнет никаких проблем. Но Речные земли кишели бандитами, не говоря уже об армии Ланнистеров, что тоже была там. Даже если бы рыцарям Долины удалось пройти их беспрепятственно, Ров Кейлин сможет заблокировать все силы Долины даже с небольшим гарнизоном. И к тому времени Санса Старк и ее сводный брат либо будут сидеть в Винтерфелле, и он опоздает на раздачу наград и благодарностей, либо они умрут, пытаясь.
      Он снова задумался. Нет, силы Долины не смогут наладить надлежащую линию снабжения, а добыча пищи поздней осенью ненадежна ни по каким меркам. Речные земли, вероятно, были лишены любой еды бандитами, Ланнистерами и Фреями, а Север прочесали Железнорожденные. Не говоря уже о том, что Санса тоже могла погибнуть в снегах Севера или вообще бежать в Эссос. Было слишком много неизвестных. Ему нужно больше информации, прежде чем что-то делать. До сих пор нейтралитет служил ему хорошо, его силы были сохранены, в то время как все остальные Семь Королевств медленно истекали кровью. Все, что ему нужно было делать, это ждать и атаковать после того, как его противники будут слишком слабы, чтобы сопротивляться. Что он мог сделать прямо сейчас, так это посеять еще больше хаоса на юге. Киван Ланнистер и великий мейстер Пицель были убиты, и баланс сил в Королевской Гавани был нарушен в пользу Дома Тиреллов. Он должен был как-то обрезать их шипы, чтобы они не смогли собраться и взять столицу под полный контроль. Зловещее выражение появилось на лице Петира, когда он начал писать письмо. Он знал просто идеальный способ раскачать лодку.

Черный замок.

      Впервые после смерти отца, Санса Старк чувствовала себя в тепле, безопасности и полном покое. Ее разум был немного затуманен, и ей потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Она лежала в довольно удобной постели и была укрыта теплыми мехами. Когда Санса, наконец, открыла глаза, она увидела обеспокоенное лицо незнакомой женщины.
— Как ты себя чувствуешь, девочка?
Женщина была одичалой, одетой только в меха. Она была старой, старше ее матери, и ее каштановые волосы начали седеть. Санса почувствовала, как подступила паника, но сработала давняя привычка скрывать свое состояние.
— Я чувствую себя вполне хорошо, но кто вы? И где я?
— Меня зовут Арна. Я — Лесная ведьма, и твой брат-ворона попросил меня проверить твои раны.
Беспокойство Сансы из-за того, что кто-то увидел ее израненное тело, явно прорвалось сквозь ее маску. Однако старуха успокаивающе погладила ее по руке.
— Не волнуйся слишком сильно. Ты выздоравливаешь очень быстро и хорошо. Твой брат-ворона позаботится о том, кто сделал это с тобой. Последний человек, который перешел ему дорогу, не встанет с постели две недели после того, как твой брат побил его в драке.
Лесная ведьма закончила говорить со счастливым кудахтаньем. Ее брат был жив!
— Значит, все в итоге оказалось дурным сном? — Санса тихо пробормотала про себя. Одичалая услышала ее и с любопытством спросила:
— Что за сны, девочка? У снов есть сила.
— Мне приснился безумный сон — я пришла в Черный Замок, а мой брат был мертв, убит своими же людьми. И я… прыгнула в его погребальный костер, чтобы присоединиться к нему в смерти, — нерешительно ответила Санса.
— Это был не сон, девочка. Это произошло.
— Тогда почему я жива и чувствую себя так хорошо после того, как прыгнула в горящий огонь? — Санса была в замешательстве. Все это не имело никакого смысла. — И вы упомянули, что мой брат жив.
— Я слышала, что ты прыгнула в горящий костер, и он взорвался. Ты чертовски сумасшедшая, девочка, прыгнуть вот так в огонь. Женщина весело захихикала. — Там произошло великое волшебство, сильнее всего, что я когда-либо чувствовала. Когда огонь начал угасать, твой брат-ворона вышел из пламени живым и здоровым, с тремя летающими ящерицами и тобой на руках. Невредимы от огня, как боги! Тебя и твоего брата-ворону Вольный народ теперь зовет огнеходцами, — закончила старуха с оттенком благоговения в голосе.
Санса замерла, неуверенная, что действительно проснулась. Может это все же сон? Она понятия не имела, что думать об этой… причудливой истории. С одной стороны, это было самое нелепое, что она слышала в жизни. С другой стороны, одичалая женщина выглядела смертельно серьезной, и у нее не было реальной причины лгать ей. Пройти через огонь и не сгореть? Говорят, что только Дейенерис Таргариен совершила такой подвиг, а Джон не имел ничего общего с дочерью Эйриса. Правда, никто не знал кем была его мать, но единственной женщиной Таргариенов, оставшейся в живых во время Восстания, была королева Рэйлла, и Эддард Старк никогда не встречался с ней. А летающие ящерицы? Это описание подозрительно напоминало драконов, последние из которых погибли по меньшей мере сто пятьдесят лет назад, если не принимать во внимание шепот о Дейенерис Таргариен в Заливе Работорговцев. Но это были в лучшем случае сказки, а она давно научилась не доверять слухам.
Борьба эмоций должно быть, отразилась на ее лице, потому что Арна просто указала на ее ноги, покрытые одеялами.
— Сама посмотри, девочка.
Санса проследила за ее пальцем и увидела их. Две маленькие чешуйчатые ящерицы с крыльями тихо похрапывали рядом с ее ногами. Она моргнула несколько раз, но маленькие драконы остались на месте. Знак Дома Таргариенов во плоти. На уроках у мейстера Лювина Санса видела рисунки только что вылупившихся драконов. Существа перед ней, без малейшего сомнения, были драконами. Она мягко приподнялась, ведомая любопытством, стараясь не разбудить их. В ее голове пронеслась тысяча вопросов.
— Будь осторожна, девочка, они обожгли пальцы последнему, кто пытался к ним прикоснуться, — предупредила ее Лесная ведьма. Санса остановилась, поняв, что неосознанно протянула руку к драконам. Она также заметила, что под мехами она была лишь в исподнем, покрытая лечебными повязками. Женщина сказала, что ей поручили позаботиться о ее ранах, и действительно, боль от стараний Рамси утихла.
— Ты… перевязала и переодела меня? — слабо прохрипела она. Женщина кивнула.
— Кто-нибудь… кто-нибудь еще видел?
— Когда вы вышли из огня, вы оба были обнажены.
Санса ощутила, как постель под ней закачалась. Все видели ее во всей ее уродливой красе, покрытую многочисленными шрамами и ранами!
— Первое, что Лорд-Ворона сделал после того, как вышел из костра, это укрыл тебя плащом и послал за кем-нибудь, чтобы позаботиться о твоих ранах — этим человеком была я.
Санса нырнула под одеяло, желая просто исчезнуть. В глубине души она знала, что была полностью испорчена Рамси почти всеми возможными способами, но показать это другим… Арна погладил ее, видя ее горе.
— Плохие люди, которые сделали это с тобой? Твой вороний брат заставит их заплатить. Сегодня утром он казнил предателей, убивших его, одного он повесил, держа веревку одной рукой! — Женщина-одичалая казалась очень впечатленной. Пока Санса боролась с растущим чувством стыда и неверия, дверь открылась и увидев вошедшего — Джона — живого и здорового, девушка задохнулась от удивления. Его глаза теперь были темно-фиолетовыми, но она узнала бы его лицо где угодно. Брат стал выше. Дракон, более крупный и свирепый на вид, чем те, что лежали на ее кровати, влетел в дверь и приземлился ему на голову. Темно-синий детеныш был больше, чем голова Джона, и выглядел так комично, что она не могла не улыбнуться, забыв на мгновение обо всем. Джон тоже усмехнулся.
— Он становится слишком большим, чтобы все еще карабкаться на меня, — сказал он, осторожно хватая большого детеныша, сидящего на его макушке, и опуская его на землю. Он начал протестующе кричать и визжать, но строгий взгляд Джона наконец заставил его замолчать.
— Ты действительно жив, Джон? — Это все походило на странный сон, и слышать о том, что произошло, было так же невероятно, как и видеть свидетельства этого.
— Да, я жив и здоров. Он мягко ответил и сел рядом с ней на кровать. Затем Джон взял ее руку и нежно сжал ее.
— А что касается того, что произошло, у меня есть только смутное представление, но я не могу объяснить это так, чтобы оно имело смысл.
— Кажется, вам двоим есть о чем поговорить. Пойду я, — сказала Арна и вышла из комнаты.
Вдруг в желудке у Сансы громко заурчало от голода. Джон просто улыбнулся ей и вышел за дверь. И почти сразу же вернулся.
— Я попросил принести сюда супа. Мы нарастим немного мяса на твои кости.
— Джон, не мог бы ты дать мне минутку, чтобы одеться?
Кивнув, он снова вышел из комнаты. Она быстро надела платье, которое лежало на стуле рядом с кроватью, все время пытаясь игнорировать мысль о том, что ее брат видел ее обнаженной.
— Можешь войти, — крикнула она, закончив одеваться и пригладив волосы.
Джон подошел к ней и медленно протянул руку:
— Можно я… — После того, как она слегка кивнула, он нежно обнял ее. Он медленно покачал ее и тихо пообещал ей на ухо. — Теперь все будет хорошо, вот увидишь. Ты можешь положиться на меня. Она начала рыдать, сама того не осознавая. Санса позволила себе расслабиться в его объятиях. В конце концов, Джон отпустил ее.
— Я не знаю, почему и как я вернулся, но по крайней мере, я могу познакомить тебя с малышами. Он нагнулся и погладил голову темно-синего дракона на земле.
— Этого зовут Винтер, красного — Кровавый Пламень, а фиолетового — Штормовой Странник. Можешь погладить их, если хочешь.
Она быстро вытерла слезы и с удивлением посмотрела на существ, но помедлила, вспомнив предупреждение одичалой.
— Правда? Арна сказала, что они обжигали пальцы тому, кто пытался к ним прикоснуться.
— Да, они вообще не любят незнакомцев. Но ты моя родственница, и тебе не нужно их бояться, — ответил Джон.
Она нерешительно протянула руку к красному малышу, который уже совсем проснулся и пристально смотрел на нее. Когда ее рука приблизилась, Санса заколебалась. Но Кровавый Пламень просто положил свою маленькую чешуйчатую голову ей на руку, тихо порыкивая от удовольствия. Санса понятия не имела, как, но что-то подсказывало ей, что маленький красный дракон был ее...другом?
— Видишь? Я знал, что ты им понравишься, — с улыбкой ответил Джон.
— Но Джон, как у тебя появились драконы? Только члены дома Таргариенов могли высиживать драконов и управлять ими. И единственная живая женщина из этого рода, которая могла родить тебя, никогда не была близка с отцом и уже была беременна, когда ты родился.
— Лорд Старк никогда не говорил мне, кто моя мать, как бы я ни просил. Перед отъездом в Королевскую Гавань, он обещал рассказать мне в следующий раз, когда увидит меня. Но, оказалось, это был последний раз, когда мы разговаривали перед его смертью, — ее брат — ответил с кислым выражением лица.

Ее желудок скрутило от чувства вины. Она всегда задавалась вопросом, могла ли она поступить иначе в столице и предотвратить смерть своего отца. Но нет, змеи в Королевской Гавани нашли бы способ сожрать благородного Эддарда Старка, с ее помощью или без. Послышался стук в дверь. Джон направился к двери, поблагодарил кого-то и вернулся с тарелкой супа и рожком эля. Она села на кровать. Джон осторожно протянул ей тарелку с супом, снова улыбаясь. Санса перестала гладить детеныша, взяла миску обеими руками, поднесла ее к губам и жадно начала пить. Вкус простого супа, вдруг, до слез напомнил ей о детстве.
— Хороший суп. Помнишь те пироги с почками, которые Старая Нэн пекла? — спросила она.
— Те, что с горошком и луком?
— Ммм, — кивнула она, жадно поглощая содержимое миски. — Нам не следовало покидать Винтерфелл. Она вздохнула, когда закончила есть. — Разве ты не хочешь, чтобы мы могли вернуться в тот день, когда мы ушли? Я хочу закричать на себя: — Не уходи, идиотка!
Джон грустно улыбнулся в ответ: — Откуда мы могли знать?
Она беспокойно заерзала, вспоминая, что обещала себе, когда смотрела на мертвое тело своего брата.
— Я провела много времени, думая о том, как я ужасно относилась к тебе. Хотела бы я все изменить.
— Мы были детьми, и ты была не так плоха, как думаешь.
— Я была ужасна, просто признай это, — настаивала она.
Джон усмехнулся.
— Ты очень редко была ужасна, ты была больше занята вышивкой и другими делами настоящей леди. Если уж на то пошло, ты просто игнорировала или избегала меня.
— Можешь ли ты простить меня?
Теперь она знала не понаслышке, каково это, когда к тебе относятся с презрением, пренебрежением или игнорируют. Ее пребывание в Долине в качестве Алейны Стоун подарило ей незабываемый опыт. Джон любезно пытался преуменьшить то, к чему он привык, но она дала себе обещание и была тверда.
— Нечего прощать.
— Прости меня!
— Ладно, ладно. Я прощаю тебя, — наконец смягчился Джон с улыбкой.
Санса рассмеялась и нерешительно протянула руку за рожком с элем. Джон удивился, но передал его. Едва сделав глоток, девушка начала кашлять — ей в горло будто горящую стрелу засунули. Джон улыбнулся ее выходкам.
— За тысячи лет Ночной Дозор мог бы и научиться варить хороший эль.
— Что будешь делать? — наконец спросила Санса о том, что волновало ее на самом деле, возвращая рожок Джону. Она понятия не имела, как теперь ее брат относится к своим клятвам и что он собирается делать.
— Наверное, я покину это трижды проклятое место.
— А как насчет твоих клятв Ночному Дозору?
— Ночь собирается, и начинается мой дозор. Он не окончится до самой моей смерти, — тихо сказал он. — Я недавно умер, так что мои обеты исполнены и мой дозор окончен. — Сказал Джон с тихим смешком.
— Не шути об этом, — серьезно сказала она и нежно шлепнула его по руке. — Куда ты пойдешь?
— Куда мы пойдем? Если я не присмотрю за тобой, призрак твоего отца вернется и убьет меня.
Санса на мгновение нахмурилась. У них был один отец.

— Тогда куда мы пойдем?

Джон провел рукой по отросшим и вьющимся волосам. Он глубоко вздохнул. После минутного молчания он серьезно глянул на нее. — Ну, куда-нибудь к югу отсюда, это точно. Пребывание к северу от Стены не очень-то рекомендуется сейчас. Он дерзко улыбнулся ей.

— Я бы с удовольствием забрал Винтерфелл у Болтонов, но проблема в том, что Стена довольно изолирована, и у нас почти нет новостей с юга. Я понятия не имею, что там происходит. Я знаю только самые громкие новости: лорд Старк был казнен Джоффри в Королевской Гавани за измену, Робб призвал знамена и в конце концов был убит во время свадьбы Фреями и Болтонами. Железнорожденные взяли Винтерфелл и убили Рикона и Брана, и теперь Болтоны держат Винтерфелл и Север. Здесь было по-своему оживленно и жарко, и у меня не было абсолютно никаких новостей ни об Арье, ни о тебе, пока ты не вышла замуж за Рамси Болтона.
— Теон сказал, что не убивал Брана и Рикона. Он не смог их найти и вместо этого приказал сжечь и убить двух мальчишек-мельников.
— Теон «Перевертыш» Грейджой? — В голосе Джона была ледяная нотка. — Тот самый человек, который годами пользовался гостеприимством Винтерфелла и был Роббу как брат во всем, кроме крови?
— Я знаю, что ты злишься на него, Джон.
Ее брат зло фыркнул на это.
— Я тоже была зла на него, когда встретила его год назад. Но в конце концов он пострадал от Рамси намного больше, чем я. Он спас меня от сумасшедшей суки, которая пыталась меня убить, и помог мне сбежать из Винтерфелла.
Лицо Джона немного смягчилось, и он просто вздохнул.
— Арья исчезла после ареста отца. Никто ничего о ней не слышал и не видел. Даже Ланнистеры считали ее мертвой, — с грустью сказала Санса.
— Если кто-то и может выжить, так это Арья. Отсутствие новостей лучше, чем плохие новости. Он сделал еще один глубокий вдох и продолжил. — Я понятия не имею, сколько людей у Болтонов или сколько северных Домов присягнули им. Я также мало знаю о врагах на юге. Возможно, я смогу заручиться поддержкой одичалых, но согласятся ли они следовать за мной, еще неизвестно. Они в основном носят меха и используют бронзовое или каменное оружие, поэтому их количество не очень-то отражает их боевые способности.

Санса удивленно посмотрела на Джона. В глубине души она хотела вернуться в Винтерфелл, но согласилась бы отправиться с Джоном куда угодно. Жизнь в Винтерфелле во время правления дома Болтонов заставила ее понять, что дом — это не место, а люди. Ей было бы неприятно оставить дом своего детства их врагам, как будто они победили, но она согласилась бы уйти. Джон продолжил, словно мог читать ее мысли.

— В данный момент у нас нет особого выбора. К северу от стены нас ждет только смерть, а в Эссосе я стану мишенью из-за драконов. Поскольку мы будем сражаться, куда бы мы ни пошли, кажется лучшим вариантом попытаться вернуть себе дом нашего детства. Он сделал небольшой глоток из своего эля и продолжил: — Все, что ты можешь рассказать мне о Доме Болтонов и их союзниках, будет очень полезно. Санса зевнула, прежде чем заговорить, пытаясь освежить память.
— Я слышала во время пира, что у них было около пяти тысяч человек, прежде чем они сразились со Станнисом. Дома Дастин и Рисвелл связаны с ними узами брака. Скорее всего, они поддержат Болтонов. Она говорила все медленнее и медленнее. Ее накрыла волна усталости.
— Давай остановимся здесь на сегодня. Тебе нужно больше спать и набираться сил, пока твои раны не затянуться.
Санса попыталась возразить, но вместо этого лишь зевнула. Ее тело казалось слишком тяжелым, и Джон просто подтолкнул ее, заставляя лечь и укрыл мехами.
— Я буду в своей комнате, если понадоблюсь. Это единственная другая дверь на этом этаже.
Ее веки отяжелели. Она уснула прежде, чем брат закрыл дверь, уходя.

Chapter Text

Джон

      Он со вздохом посмотрел на кусок металла в своей руке. Он напоминал меч, но не более того. Клинок был слегка искривлен, край был неровным, и у него возникло ощущение, что он, вероятно, сломается после нескольких сильных ударов. Он пытался нагреть существующее оружие из стали и железа и нанести на него руны, но это плохо сработало. Эти металлы обычно плохо проводили магию. В рунических цепочках на оружии просто не хватало магии для активации. Вливание магии прямо в них на короткое время приводило руны в действие руны, но как только он остановился, они выдыхались. Валирийцы вплетали каждое заклинание непосредственно в сталь с помощью ритуального убийства раба. Оружию из валирийской стали потребуется три таких жертвы, чтобы навсегда закрепить чары неуязвимости, остроты и легкости. Не говоря уже о том, что стихийные свойства драконьего стекла и использование магического огня, вероятно, помогли облегчить процесс.
После того, как его сводная сестра или кузина заснула, он направился в кузницу, где собирался попробовать свои силы. Кузнечное дело требует большого мастерства, и хотя у Джона был опыт помощи Доналу Нойе, это все же не сделало его подмастерьем кузнеца. У него были некоторые смутные познания о металлургии, он знал, что простых дров явно будет недостаточно для огня, который позволит расплавить сталь. Но у него пока не хватало сил на использование для этого магического огня. Драконы были слишком малы, и могли дышать огнем от силы полминуты.
Что он мог делать, так это практиковаться, проводя в кузнице несколько часов каждый день, чтобы улучшить свои навыки. В конце концов, он наберется и опыта, и магии, чтобы выковать оружие, которым будет доволен.

      Пришло время сосредоточиться на его огненной магии и контроле. К счастью, его сила, казалось находилась в постоянном движении. На Земле в 17 лет волшебник достигал своей магической зрелости и взрывной период роста его магии заканчивался. Можно было и после наращивать свой потенциал, но это уже требовало гораздо больших усилий. Его ситуация была немного похожей на период быстрого роста во время полового созревания: магия была податливой и продолжала развиваться. Джон понятия не имел, как долго это продлится, но он собирался извлечь максимум выгоды. Так что начал тренировки с того, что сотворил три маленьких огонька, которые медленно приобрели очертания драконов. Огненные ящеры закружились в танце. Через две минуты Джон разогнал их. Его одежда промокла от пота, и он тяжело дышал, словно пробежал марафон.
Магия не отличалась от мышц. Вы должны были работать, чтобы накачать их, не переходя при этом грань, чтобы не навредить себе. Использование заклинаний без волшебной палочки наносило гораздо больший ущерб разуму и магии. Чтобы компенсировать отсутствие магического проводника, нужно было концентрироваться гораздо сильнее и это выматывало. Почти все современные заклинания были созданы для использования палочки. Не говоря уже о том, что непостоянство магии в этом мире все усложняло. Но сделать палочку пока было невозможно — у него не было ни магических ингредиентов, ни подходящей древесины.
То, что каждый его день теперь полнился спаррингами, тренировками в кузнице и практикой магии огня, напомнило ему о тех временах, когда он готовился ко встрече с Волдемортом.
После ведра ледяной воды он был относительно чист. Холод его совершенно не беспокоил. Наоборот, это казалось приятным. Он понятия не имел, почему так, но дареному коню в зубы не смотрят. Джон уже собирался отправиться в свои покои и поспать, наконец, но понял, что в Черном Замке могут быть книги по кузнечному делу. Это была одна из самых древних крепостей Вестероса, и по словам мейстера Эйемона, в библиотеке были книги которых не было даже в Цитадели.

Джон направился к хранилищам, где располагались продовольственные склады и библиотека. В полусонном состоянии ему потребовался почти целый час, прежде чем он смог найти все, что связано с ковкой. Он взял все необходимые свитки и книги и, наконец, направился в свои покои. Он положил все, что собрал, на стол, сбросил одежду и скользнул в кровать, практически мгновенно провалившись в сон.

Санса

      Она попыталась скрыть свой ужас, когда нож пронзил ее плоть. Уродливое лицо было изъедено червями, но ухмылка было такой же жестокой и развратной. Она проснулась с криком ужаса, почти не в силах вздохнуть. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы вспомнить, что она сбежала от своего мучителя. Ей постепенно удалось успокоиться, но теперь она остро чувствовала холод. Два малыша, гнездившиеся у ее ног, с беспокойством наблюдали за ней. Санса попыталась снова согреться и уснуть под одеялом, но как она ни старалась, каждый раз когда она закрывала глаза, трижды проклятое лицо Рамси Сноу появлялось в ее сознании и заставляло холодеть изнутри.
После получаса тщетных попыток вновь уснуть, ей стало только холоднее и страшнее. Вспомнив о предложении брата, она решительно встала, надела платье, схватила тяжелую меховую накидку со спинки кровати, и направилась в комнату Джона. Это была ужасная идея, но она знала, что может доверять ему.
К счастью, коридор был пуст. Она подошла к единственной другой двери на этом этаже и тихонько постучала. Не услышав ответа, она несколько мгновений взвешивала варианты и, наконец, толкнула дверь. Как только она вошла, меч уперся ей в ключицу, останавливая на месте.
— Извини, Санса. Я все еще немного нервный. В последний раз, когда я удивился ночью, меня несколько раз ударили ножом в грудь, — сказал Джон хриплым голосом. Безразличие, с которым он говорил о своей смерти, только еще больше заморозило ее. Он вернулся к кровати и прислонил меч к стене — достаточно близко, чтобы при желании мгновенно схватить его. После этого он внимательно посмотрел на нее. — Что-то не так?
— Я… проснулась и не могла заснуть. А ты сказал, что я могу прийти к тебе в комнату, если у меня будут какие-то проблемы. Извини, если я разбудила тебя, — тихо объяснила она.
— Я сам иногда еле сплю от собственных кошмаров. Хочешь поговорить об этом?
Санса покачала головой. — Это была плохая идея. Я должна уйти, — пробормотала она про себя и повернулась, чтобы вернуться. Когда она была не старше 4-х, каждый раз, когда ей снился кошмар, она пробиралась в постель Джона или Робба, и дурные сны уходили. Но она выросла и перестала так делать, зная, что неприлично, и Джона нужно было избегать, потому что ее мать и ее септа научили ее, что бастарды не заслуживают доверия. Теперь она была уродливой, покрытой шрамами, сломленной и использованной, и ее брат все это видел. Ни один мужчина больше не захочет ее. Рамси позаботился об этом.
Ей хотелось убежать и спрятаться. Слезы потекли, когда она бросилась обратно в свою комнату. Она вернулась к своей кровати и села, шатаясь. Санса слишком устала, чтобы делать что-то еще, но в то же время слишком боялась лечь и уснуть. Один только образ Рамси заставил ее вздрогнуть от ужаса, а холодный воздух в комнате словно колол ей легкие. Она снова задрожала, и почувствовав, что ноги не держат ее, села на кровать. Огонь в очаге давно погас, и она не могла заставить себя пошевелиться, чтобы снова его зажечь. Ей хотелось бы проскользнуть в теплую постель Джона, как тогда, когда она была еще маленькой девочкой, но непреодолимое чувство стыда заставило ее дрогнуть и убежать.
Стены будто начали наступать на нее, словно издалека на услышала, как кто-то зовет ее, а потом ее поглотила темнота.

      Санса почувствовала себя на удивление отдохнувшей. Кошмары не вернулись. Слышно было тихое потрескивание огня в очаге. На ней все еще было платье, и она чувствовала себя окутанной теплым коконом. Она попыталась пошевелиться и услышала успокаивающий голос брата.
— Я ведь говорил тебе, что ты можешь прийти ко мне со своими проблемами в любое время. Ты думала, что я откажусь от своей последней семьи? Увидев, что ты падаешь в обморок от истощения и дрожишь от шока, я пришел в ужас. Джон сидел на стуле возле ее кровати. — Я заставил драконов прокрасться к тебе в постель, чтобы согреть. Они теплые, как печь. Не бойся, и если хочешь, чтобы они ушли, просто подними одеяло. Знай, что в твоих шрамах нет ничего постыдного, это значит, что ты выжила. У меня самого их немало. Не вини себя.
Мягкий голос Джона заставил ее расслабиться. Но действительно ли она заслуживала его утешения? Она сделала много ошибок, которые дорого ей стоили.
— Когда дуют белые ветра, одинокий волк умирает, но стая живет. Теперь нас только двое. Мы заставим каждого, кто обидел Дом Старков, заплатить. Вместе.
Его голос стал убийственным. И она поверила ему. Их враги могли быть многочисленны и могущественны, и из их семьи остались только она и брат у Стены. Но она поверила ему.
— Твои раны в основном зажили. Но тело еще нуждается в отдыхе, чтобы восстановиться. Путешествие по Северу раненой, усталой и голодной сказалось на тебе. Не вставай с постели слишком часто. Я попрошу кого-нибудь принести нам завтрак. После мы можем поговорить с сиром Давосом, чтобы понять, что он знает и заслуживает ли он доверия. Он был советником Станниса, было бы очень хорошо, если бы он был на нашей стороне.
Джон быстро вышел из комнаты. Санса подняла одеяло, и драконы быстро выползли. Она вздрогнула, когда тепло детенышей сменилось холодным воздухом.
Воссоединение с братом было всем, чего она хотела, и даже больше. Впервые с тех пор, как она увидела, как голову ее отца отрубили его же мечом, она почувствовала себя в безопасности. У нее все еще было это внутреннее беспокойство, что она и ее брат так же трагически встретят свой конец, как и остальная часть их семьи. Но как только мрачные мысли начали возвращаться, сердитый крик вернул ее в действительность. Все трое детенышей забрались на покрывало и пристально смотрели на нее. Ее брат был способным командиром и лидером, а еще у него были драконы. Она понятия не имела, как быстро они способны расти, но жаждала поверить, что дни их врагов сочтены. Джон позаботится о врагах в открытом поле, а она позаботится о тех, кто в темноте.
Дверь открылась, и прервав ее размышления, Джон вошел с миской в одной руке и большим деревянным подносом, на котором лежали куски жареного и сырого мяса — в другой. — Пора есть, малыши, — сказал он дракончикам. Они спрыгнули с кровати и столпились вокруг ее брата. Он бросал им куски сырого мяса, и она зачарованно наблюдала, как они обдавали их пламенем, прежде чем с жадностью сожрать.
Санса села в кровати. Джон вручил ей миску и начал уплетать груду жареного мяса, которой хватило бы на несколько взрослых мужчин. Джон, должно быть, уловил ее изумление, потому что остановился и объяснил: — Я вырос на несколько дюймов после того, как… вышел из огня. С тех пор я продолжаю расти и не могу утолить голод, не съев достаточно. Ты тоже должна поесть хорошо.
Он указал на ее миску и продолжил поглощать свою еду.
Она выпила немного бульона, прежде чем спросить: — Джон, что случилось с Призраком? — Она не видела лютоволка с похорон.
— Он ушел на охоту за день до твоего пробуждения. Обычно он возвращается через два или три дня, — объяснил Джон, прежде чем отрезать еще один кусок мяса. Увидев ее взволнованное выражение, он продолжил. — Не беспокойся о нем. Он — одно из самых опасных существ в округе. И ты знаешь, насколько он тих. Когда он того хочет, никто не сможет найти его в снегу с его-то мехом.
Воцарилась уютная тишина, пока они быстро ели. И когда они заканчивали, раздался стук в дверь. Джон встал и провел сира Давоса в комнату. Ее брат сел рядом с ней на кровать, словно делая их единым фронтом, и заговорил.
— Сир Давос, теперь, когда Станнис побежден, что вы собираетесь делать?
— Лорд-комм… Сноу, я бы хотел последовать за вами, если вы позволите мне.
Санса действительно удивилась, а ее уже было не так-то легко удивить. Она совсем не этого ожидала от встречи с Луковым Рыцарем. Он казался дружелюбным, но как бывший десница сурового короля, представлялся ей на самом деле кем-то более… высокомерным или недоверчивым.
— Пожалуйста, зовите меня Джон, я не лорд. И почему вы хотите следовать за мной, сир Давос? Я простой бастард. Вы же были десницей короля. Почему бы вам не вернуться на свои земли и не прожить остаток своей жизни мирно? — с любопытством спросил Джон. Она заметила, что голос ее брата ничуть не дрогнул при упоминании о его статусе, а ведь в детстве именно это делало его таким колючим и угрюмым.
Сир Давос глубоко вздохнул и задумчиво сказал: — Я следовал за Станнисом, потому что он был справедливым и честным человеком. Раньше я был контрабандистом, и когда Штормовой Предел был в осаде, мне удалось переправить лук и соленую рыбу через блокаду Редвина, чтобы накормить защитников. Станнис решил наградить меня за помощь, но в наказание за контрабанду отрубил мне пальцы левой руки. Старый рыцарь показал свою левую руку, на которой не было всех пальцев.
— Доброе дело плохого не смывает, это то, что он сказал мне. Затем он посвятил меня в рыцари и дал земли. Позже Станнис сделал меня своим Десницей, потому что я всегда давал ему честные советы, а не говорил то, что он хотел услышать. У меня было семеро сыновей, но четверо из них погибли в битве у Черноводной. Моя жена уже умерла, и я не хочу возвращаться, только чтобы подвергать своих сыновей опасности, когда Томмен на троне. В свои последние годы я предпочитаю следовать за кем-то, кто мне нравится. Как вы. Вы всегда пытались быть честным и справедливым и поступать правильно, и из-за этого вас даже убили. Вы отказались быть узаконенным и стать лордом Винтерфелла, отказались от брака с красавицей-принцессой Вэль, потому что чувствовали, что нужны братьям, хотя половина из них желала вашей смерти, — Санса резко и глубоко вздохнула и посмотрела на Джона, который просто пожал плечами. Но следующие слова старого рыцаря вызвали у нее еще больше вопросов.
— Я слышал, что случилось в Суровом Доме — вы спасли тысячи людей, и то, что вы там сделали, было похоже на сказку Эпохи Героев. Вы вошли в свой погребальный костер мертвым и вышли живым вместе с тремя вылупившимися драконами. Ваши дела говорят громче, чем ваши слова. В вас есть величие, я хотел бы увидеть его, и, может быть, даже помочь вам на этом пути своим советом. Мое единственное другое желание — это узнать, что случилось с принцессой Ширен и моим пятым сыном, Девоном, — задумчиво закончил он.
— Вы спрашивали у Красной Жрицы? Она уехала со Станнисом в Винтерфелл, — задумчиво спросил Джон.
— Что бы я ни спросил, она ничего мне не скажет. Эта женщина… она не права. Безумие… она… ее бог и их навязчивая идея сжигать людей заживо. С тех пор, как она начала шептать Станнису, он сильно изменился. И не в лучшую сторону. И я видел, как она делала вещи, которые не могу объяснить … Я вижу некоторые в моих худших кошмарах, — дрожащим голосом ответил Давос.
— Почему бы вам не позвать ее сюда. Я тоже не люблю ни ее, ни ее бога, но она хотела поговорить со мной. Может быть, вместе мы сможем получить какие-то ответы, — просто предложил Джон. Луковый рыцарь кивнул и отправился на поиски Красной Жрицы.

Джон

      Джон с удовольствием наблюдал, как Санса начала ерзать, когда Давос ушел. Она попыталась надеть маску, но ее любопытство вырвалось наружу. Не нужно было быть легилиментом, чтобы понять, о чем она думает. — Джон, ты действительно отказался от легитимизации Станниса, опеки над Севером и женитьбы на принцессе одичалых? — наконец, спросила она.
Прежде чем ответить, он привычным рассеянным жестом запустил руку в волосы, но его непокорные и торчащие во все стороны лохмы сменились на более длинные, мягкие и слегка вьющиеся. Все еще было странно.
— Да, но не по тем причинам, о которых ты думаешь. Я действительно был очень искушен. Быть лордом Винтерфелла, стать Старком — я всегда хотел этого. И Вэль я тоже хотел — надо быть слепым, евнухом или шпагоглотателем, чтобы не хотеть ее. Я мог все это получить. Но никто не спрашивал мнения самой Вэль, а я хоть и бастард, но определенно не насильник. И став лордом Винтерфелла, я должен был позволить этой обезумевшей жрице сжечь богорощу, как Станнис сжег септу и статуи богов в Штормовом Пределе. Это означало бы противостоять всему, за что Дом Старков выступал восемь тысяч лет. Я следую за Старыми Богами. Не говоря уже о том, что Винтерфелл принадлежит тебе по праву, как старшему живому и законному ребенку Эддарда Старка. Я отказался. Думал, лучше меня убьют в Дозоре, чем делать что-либо подобное. В конце концов они и убили меня, но решили сначала избрать меня Лордом-командующим, — с юмором закончил он.
Санса фыркнула на шутку, но с любопытством продолжила. — А что насчет Сурового Дома?
— Я не уверен, поверишь ли ты мне. Я бы не поверил, если бы сам не видел.
Он попытался уклониться от темы. На самом деле не было необходимости обременять Сансу еще большими проблемами. Он помнил ее дрожащее тело, почти рухнувшее на пол прошлой ночью. Джон должен был распознать все симптомы, когда она вошла в его комнату — чувство вины, стыда, ночные кошмары. Все, через что он прошел раньше. Ему не стоит добавлять к ее горестям мифических ледяных некромантов из легенд.
— Я лучше узнаю сейчас, чем удивлюсь потом. Я поверю тебе, что бы это ни было. Ты никогда не умел лгать, — серьезно ответила Санса.
Джон оценивающе посмотрел на сестру. Она не дрогнула от его взгляда. Он тяжело вздохнул, Санса действительно выросла. Учитывая шрамы и раны на ее теле, это не должно было быть таким уж сюрпризом.
— Король Ночи и Белые Ходоки вернулись. Эти истории, которые рассказывала нам Старая Нэн? Они оказались больше, чем просто истории. Всех, кто умер они поднимают из мертвых, чтобы сражаться на их стороне. За последние пару лет они убили все живое к северу от Стены только для того, чтобы добавить их в свою растущую армию. Нам удалось спасти менее десяти тысяч вольных людей из Сурового Дома. Мертвых, которых они воскрешают, мы называем упырями. Обычное оружие не причиняет им вреда, но они уязвимы для обсидиана, огня и валирийской стали.
Он остановился, увидев, что Санса смотрит на него широко раскрытыми глазами. — Ты веришь мне?
Санса глубоко вздохнула и нерешительно заговорила. — Ты никогда не был лжецом, Джон. Как бы мне ни хотелось, чтобы это была какая-то сказка, она отлично объясняет, почему ты пропустил одичалых к югу от Стены. Ты вышел со мной живым из своего погребального костра с тремя драконами. Я действительно хотела бы, чтобы это была какая-то шутка, но… что мы можем сделать против них? — Лицо Сансы стало белым как полотно, когда она столкнулась с осознанием своего нового мифического врага.
— Пока Стена стоит и будет удерживать Армию Мертвых. Знаешь, драконы дышат огнем. А мои выросли вдвое за три дня. Через год они станут достаточно большими, чтобы сжигать тысячи тварей. У меня также есть валирийская сталь. Если нам удастся найти драконье стекло где-нибудь на Севере, мы сможем сражаться.
Санса заметно расслабилась, услышав его заверения.
— Первые люди побеждали их раньше. Мы, их потомки, можем сделать это снова.
Они погрузились в задумчивое молчание. Вскоре его прервали шаги снаружи, и в комнату вошли Мелиссандра Асшайская и сир Давос. До сих пор он старался избегать Красную Жрицу. Отчасти из-за слухов о ее деяниях, отчасти из-за недоверия Джона, а больше всего потому, что он вообще не хотел иметь с ней дело. Теперь, когда он был рядом с ней, он мог чувствовать потоки магии вокруг нее — кровавой, темной и искривленной. Казалось, на ней было что-то вроде гламура, закрепленного ее рубиновым колье.
Игнорируя все, Красная Жрица подошла к Джону и встала на колени.
— После того, как они зарезали вас, после того как вы умерли, куда вы пошли? Что вы видели? — Ее голос был мелодичным, и он чувствовал, что он слегка пропитан магией, делающей людей более восприимчивыми к ее словам.
Джон недовольно прищурил глаза, но просто сказал: — Ничего. Там ничего не было.
Было бы крайне глупо утверждать, что он душа из другого мира, тем более религиозному фанатику. А изменения в его характере и поведении можно было легко объяснить его смертью.
— Владыка Света позволил вам вернуться по какой-то причине. Станнис не был обещанным принцем, но им должен быть кто-то другой. Все признаки указывают на вас.
Это звучало слишком похоже на пророчество и гадание на его вкус. Если однажды тебя коснулись нити судьбы — спасения не было. А он отчетливо чувствовал их во время ритуала.
— И что же это за обещанный принц? Расскажите мне.
Мелиссандра встала и благоговейно заговорила. — Пять тысяч лет назад было предсказано: когда красная звезда истечет кровью и соберется тьма, Азор Ахай возродится среди дыма и соли. Дитя льда и огня пробудит драконов из камня, и со Светоносным в руке он победит Великого Иного в битве за Рассвет.
Он не мог не вздохнуть. — Кто этот Великий Иной? И откуда ты знаешь, что я тот обещанный принц? — Он хотел добавить, что он просто бастард, но знал другое. Может просто не спешил признаваться в этом самому себе. Он уже имел дело с избранностью, пророчеством и не ожидал второго раунда.
— Великий Иной ведет армии тьмы. Он стремится уничтожить всю жизнь. Ты разбудил драконов из камня, и падающая красная звезда украсила северное небо, прежде чем ты вышел из своего погребального костра. Ты выходил из пламени и раньше, я это чувствую. Огонь и лед в твоих жилах. Королевская кровь в тебе сейчас сильнее, чем в любом другом, — Джон выругался про себя.
Пророчество пятитысячелетней давности. Он действительно исполнил все знамения. Гадание всегда было сложным делом, но он знал, что лучше не недооценивать его. Но это было не так уж плохо. В конце концов, он все равно собирался иметь дело с так называемым Великим Иным.
— Ты говорила все это Станнису раньше. Ты сказала, что видела это в огне и он тебе поверил. И это убило его. Твой красный бог раньше ошибался, — обеспокоенно сказал сир Давос.
— Р’глор никогда не ошибается. Огни не лгут. Но глаза смертных не всегда понимают, что им показывают. Это я ошибалась.
Джон почувствовал, как начинает болеть голова. Она и раньше предупреждала его о ножах в темноте, но он не послушал и умер. У него на руках был сумасшедшая фанатичная провидица, которая любила жечь людей. Он не хотел иметь с ней ничего общего, но и отослать ее без причины он не мог. А некоторых врагов лучше держать поближе, чтобы следить за ними получше. Кто знает, какую бурю дерьма она может поднять?
— Итак, чего ты хочешь, Мелиссандра из Асшая? Следовать за мной? — устало спросил Джон.
— Да, следовать за вами и направлять вас. Чтобы помочь вам выиграть битву за Рассвет.
Джон пристально посмотрел в ее красные глаза. Похоже на глазенки Волдеморта. Он старательно держал на лице ледяную маску, скрывающую чувства и контролировал голос. — Если вы хотите следовать за мной, вы сначала ответите на несколько моих вопросов.
— Все для Азора Ахая.
— Вы знаете, что случилось с принцессой Ширен и Девоном Сивортом?
— Армия Станниса попала в снежную бурю. Я предложила просить благословения у Р’глора, чтобы он растопил снега, но нужна была жертва с королевской кровью в жилах.
Давос выглядел готовым взорваться, а Сансу казалось тошнит. — Станнис послал своего оруженосца Девона Сиворта за принцессой Ширен. Но тот решил сбежать с принцессой в северные снега. Битва была проиграна.
— Ты бы сожгла даже принцессу Ширен?! Она просто девочка! Слава богам, что у моего сына оказалось больше здравого смысла, чем у взрослых людей вокруг. — В голосе сира Давоса чередовались возмущение, гордость и облегчение.
Джон тщательно взвесил все варианты. Он мог держать жрицу рядом и позволить ей делать грязную работу — у нее бы точно не возникло никаких угрызений совести. Но с другой стороны, вера в Старых богов была воплощением поклонения природе. Это было очень похоже на старые языческие религии. Вера Семи или Р’глора слишком напоминала ему трижды проклятую головную боль, которой были христианство или ислам. Все они казались нетерпимыми к магии, если она не находилась под их контролем. Да и сваливать грязную работу на кого-то другого было совсем не в его стиле. Если он хотел что-то сделать — хорошее или плохое — он всегда делал это сам и с гордостью брал на себя ответственность.
Так поступали наши предки. Тот, кто выносит приговор, сам заносит меч.
Первые люди действительно были мудры. Но у него было много врагов и мало доверенных лиц. Наконец он решился и ледяным тоном произнес: — От тебя пахнет темным и извращенным колдовством, Красная Жрица. Я чую этот запах на тебе. Это земля моих предков. Если бы тебе и Станнису удалось взять Винтерфелл, древнее Чардрево сгорело бы, как септа в Штормовом Пределе. Не пощадили даже септонов Драконьего Камня. Вам каким-то образом удалось убедить Станниса Баратеона сжечь собственную дочь заживо. Меня не волнует ваш Красный Бог. Я следую за Старыми Богами Севера. И я все равно буду сражаться с армией мертвых, пророчество это или нет.
Он чувствовал, как его спокойствие ускользает, а магия и кровь кипят в жилах. Джон вдохнул, чтобы успокоиться, встал и посмотрел в ее красные глаза. — Но если ты действительно хочешь мне помочь, иди и возьми оставшихся людей Баратеонов, желающих следовать за тобой, найди принцессу Ширен и сына сира Давоса и приведи их ко мне живыми и здоровыми. Не смей никого сжигать и не проповедуй поклонение своему Красному богу. Считай это своим испытанием. — Он отпустил окклюментные щиты и объединил свое убийственное намерение со своей магией, пригвоздив взглядом Красную Жрицу и принуждая ее действовать по его правилам.
Его магия была слаба, правда. Но убийство миллионов людей и демонов сильно изменило его душу, поведение и ауру. Красная Жрица заметно побледнела всего через несколько секунд. — Будет сделано, Азор Ахай, — Мелиссандра низко поклонилась и быстро ушла. Старый рыцарь не мог найти слов. Санса выглядела обеспокоенной.
— Было ли это мудро, Джон? — спросила Санса. — От этой женщины у меня мурашки по коже.
— Да, она очень опасна. Чрезвычайно опасна. Но я сомневаюсь, что кто-то еще захочет и сможет найти юную принцессу в бескрайних снегах. У Красной Жрицы есть талант к предсказанию. Она предупреждала меня о ножах в темноте еще до здешнего мятежа, и, хорошо это или плохо, я не поверил. Если Ширен Баратеон вообще можно найти живой, она сделает это. И я предпочел бы, чтобы она была рядом и я мог контролировать ее, вместо того, чтобы позволять ей действовать свободно. Кто знает, какое бедствие она сумеет учинить? Я дал ей понять, что я о ней думаю, что я вижу сквозь ее уловки и что не стоит ей пытаться обмануть меня.
Было еще кое-что, о чем он умолчал. Технически он был ближайшим и старшим из ныне живущих родственников Ширен Баратеон. Он чувствовал себя обязанным позаботиться о ней теперь, когда ее родители умерли. Иначе, в лучшем случае ее используют как куклу для утоления чьих-то амбиций. Ее родители умерли, знаменосцы ее отца либо погибли, либо дезертировали, а сама она заблудилась где-то в северной глуши. Застенчивая и добрая девочка, любящая читать. Было бы невероятно сложно, если вообще возможно, найти ее без магии. К тому же, он не мог оставить сестру одну в Черном Замке. Он доверил бы Вольному Народу любую другую задачу, кроме этой. Они не любили Ширэн и не доверяли ей из-за ее серой хвори. Если отправка рьяной темной провидицы, жаждущей проявить себя вместе с последними солдатами Дома Баратеонов, лучший шанс для девочки — он это сделает.
По правде говоря, он сомневался, что юные беглецы смогут избежать поисковых отрядов Болтона. Да и просто вынести северную погоду без укрытия, теплых шкур и провианта. Было жестоко думать об этом, но, прожив более трехсот лет, он научился надеяться на лучшее и готовиться к худшему.

      Рамси Болтон, Винтерфелл

      Рамси сидел на высоком троне в Большом зале, лениво играя со своим любимым ножом. Наконец он стал лордом Болтоном. Пришлось лишь убить своего отца, мачеху и только что родившегося сводного брата. Злобная ухмылка появилась на лице Рамси при воспоминании об удивлении на лице Русе, когда он ударил его ножом в грудь.
Но эта победа казалась немного пустой. Станнис был убит, но не им. Его дорогая Миранда также была найдена мертвой, когда он вернулся с битвы. Вонючка и его Санса исчезли. О, он не сомневался, что она сбежала к своему брату-бастарду на Стену. Он отправил им письмо с рассказом о своей новой любимой игрушке, что подарил ему Дом Амбер — Риконе Старке. У них не было выбора. Они придут к нему, ведь они заботятся о младшем братике. Но пока ему было… скучно. Винтерфелл казался слишком тихим без криков Сансы и стонов Вонючки. Эта тишина была почти невыносимой. Рамси внезапно замер. Да, Вонючка сбежал с его женушкой. Но он всегда мог сделать еще одного Вонючку. Иногда они умирали до того, как ломались, но в любом случае, он повеселится. А крики Рикона Старка, наконец, разгонят эту тишину. Он схватил свой нож для свежевания и направился к подземельям со злой улыбкой на лице.

Chapter Text

Санса

— Спасибо, сир Давос. Завтра я сообщу вам о своем решении, — Джон отпустил старого рыцаря.
Как только рыцарь вышел, ее брат спросил: — Что ты думаешь о них, Санса?

— Я бы не стала доверять ни одному из них. Хотя сир Давос кажется довольно надежным, но он не был очень толковым помощником для Станниса.

— Я думаю, главная сила сира Давоса в том, что он честен и повидал большую часть мира. У него нет безжалостности, силы и хитрости, необходимых для хорошего Десницы, но я не возражаю, если он останется рядом, чтобы давать советы. Было бы полезно просто иметь третье мнение, чтобы обеспечить разносторонний взгляд на проблемы. И он нравится Призраку. У лютоволков невероятно острое чутье. Он не любил всех предателей и был настороже с ними, но я был достаточно глуп чтобы запереть его, — хмуро ответил Джон.
Она ощутила острый укол вины и сожаления. Если бы только Леди не умерла из-за ее глупости.

— И Мелисандра из Асшая…— Санса попыталась подобрать слова, чтобы описать женщину, но не смогла.

— От нее гораздо больше хлопот, чем пользы. Я бы отослал ее в одно мгновение, если бы не Ширен Баратеон. Если она добьется успеха, я продолжу отсылать ее на задания. Предпочтительно в Эссос. Если она потерпит неудачу, я полностью откажусь от нее.

Санса вздохнула с облегчением. От Красной Жрицы она была в ужасе. Осознание, что ее довольно долго не будет рядом порадовало.

— Джон, что такого важного в дочери Станниса? Да, у нее была трагическая жизнь, но так же было и у нас, и у многих других.

Лицо Джона стало задумчивым. После короткого периода молчания он заговорил. — Знаешь, у меня вероятно где-то есть предок Таргариен, иначе я не смог бы оживить драконов и так легко управлять ими. Это означает, что я в родстве с Ширен через ее бабушку Рейль Таргариен. Ты ее не видела, но она добрая и милая девочка. Теперь она сирота и окружена врагами. Это тебе никого не напоминает?
Санса не могла не кивнуть. Она хорошо знала, каково это, когда у тебя никого нет и ты окружен врагами.

— Я ничего не теряю, пытаясь помочь ей. У Дома Баратеонов те же враги, что и у нас.

Брат был прав. Да и если в их руках будет законная наследница Штормового Предела, это может открыть перспективы в будущем. Кто его знает… Джон хмыкнул, и она посмотрела на него: — Что ты знаешь о Бриенне Тарт и Подрике Пейне?

Что случилось с ее верным щитом? Санса только что поняла, что не видела женщину с тех пор, как проснулась.

— Где Бриенна? — осторожно спросила она и положила руки на колени.

— Я заточил ее и ее оруженосца в гостевых покоях.

Бриенна подвела ее в Винтерфелле, но позже она спасла ее от охотничьего отряда Болтона. Санса хотела резко возразить, но брат не дал ей шанса. — Санса, когда я очнулся в огне, я увидел тебя почти полностью покрытую ранами, порезами и синяками, да еще и с лихорадкой вдобавок. Тарты — вассалы Штормовых лордов, а Пейн вообще с Запада. Я не знаю ни одного из них, я не знаю, что они сделали, или каковы их Дома, но я не доверяю им ни на йоту. Твоя защитница позволила тебе прыгнуть в горящий костер. Оба они либо ненадежны, либо некомпетентны. Так что я заключил их в покоях для гостей.

Она сдулась. Ее брат был прав, не доверяя им, в конце концов, когда она впервые встретила Бриенну и Подрика, она им тоже не доверяла. Санса даже не думала о них, пока Джон не спросил ее.

— Они действительно спасли меня от охотничьего отряда Болтона после того, как мы с Теоном сбежали из Винтерфелла. Но если ты хочешь узнать больше, мы должны спросить их самих.

— Тогда идем. Нет лучшего времени чем сейчас.
Джон встал, накинул плащ и терпеливо ждал ее у двери.
Санса натянула на плечи меховую накидку и последовала за братом. Она заметила, что под плащом на Джоне была только простая шерстяная рубашка и кожаные бриджи. Воздух в коридорах был холодным, но ее брата это совершенно не беспокоило.

— Джон, ты не слишком тепло одет — заметила она с беспокойством. Было бы нехорошо вернуть ее брата из мертвых, только для того, чтобы потерять его из-за лихорадки.

— С тех пор, как я умер, холод и жар больше не действуют на меня. И то, и другое только приятно. Он бесцеремонно сунул руку в ближайшую горящую жаровню, заставив ее вскрикнуть от шока. Она попыталась оттащить его, но Джон стоял неподвижно, как гора, несмотря на ее усилия. Через несколько мгновений он вытащил руку из огня.

— Видишь? Неопалимый. Холод меня тоже не кусает, — сказал Джон, и в его глазах горели искры веселья.

Ее сердце билось, как барабан. Она глубоко вздохнула, пытаясь восстановить спокойствие. Санса научилась внимательно наблюдать за людьми, но брат продолжал ее удивлять. Ее ум и вежливость долгое время были ее единственным оружием, и она научилась ими пользоваться. Было легко заметить, что Джон сильно изменился и больше не был тем задумчивым и угрюмым мальчиком, которого она знала. Теперь он был спокоен и уверен в себе, а под этим скрывалось еще и немного озорства.

Она бросила на него нерешительный взгляд, и они продолжили идти. Джон вел себя небрежно, как будто ничего особенного не произошло.
Дверь наружу охраняли две одичалые. Они уважительно кивнули ее брату. Сансе было странно, что теперь на нее смотрели без жалости, отвращения или злонамеренной жестокости.
Когда они вышли наружу, она постаралась придать лицу нейтральное выражение и внимательно наблюдала за людьми во дворе. Их было немного: и братья из Ночного Дозора, и одичалые смотрели на Джона с большим уважением. И долей страха.
Они быстро добрались до небольшой деревянной башни. Вход охраняли еще две женщины в меховых одеждах. После быстрого кивка Джона, они беспрепятственно вошли. Через две двери они оказались лицом к лицу с Бриенной Тарт. Та бросила острый взгляд на брата, прежде чем повернуться к ней.

— Моя Леди, — Бриенна поклонилась и заговорила. — Я бы охраняла вас, но ваш сводный брат велел запереть нас здесь.

— Да, я не знал ни вас, ни вашего оруженосца. Вы утверждали, что являетесь присягнувшим щитом моей сестры, но я нашел ее в моем погребальном костре, покрытую ранами. От слов брата Бриенна поникла.

— Мне кажется, что вы оба либо некомпетентные дураки, либо лжецы. А так как моя сестра не могла поручиться за вас, я поместил вас сюда.
Бриенна выглядела так, будто хотела возразить, но Джон неумолимо продолжал. — Как я могу доверить вам безопасность моей сестры, если я ничего о вас не знаю? Вы — наследница дома Тарт, который находится далеко на юге, в Штормовых землях. Как вы вообще оказались на службе у Сансы?

Наследнице Тартов потребовалось время, чтобы взять себя в руки, а затем она ответила: — Я была членом Радужной Гвардии короля Ренли. После того, как мой повелитель был убит тенью с лицом Станниса Баратеона, я собиралась отомстить за него. Однако леди Кейтилин Старк сумела отговорить меня, сказав, что я не смогу отомстить за Ренли, если умру атакуя армию Станниса в одиночку. Я поклялась служить леди Старк, и мы сбежали. Позже она взяла с меня клятву, что я найду ее дочерей и приведу их домой. С тех пор я ищу леди Сансу и леди Арью. Мне даже удалось найти леди Арью вместе с Сандором Клиганом в Долине, но она убежала пока я сражалась с Псом, увидев украшения Ланнистеров на моем мече.

Радость и надежда расцвели в сердце Сансы, и она воскликнула: — Ты был прав, Джон, Арья жива!

— Да, мы найдем ее, так или иначе, — Брат кивнул. — И как же вы получили клинок из валирийской стали от Ланнистеров? — Джон повернулся к Бриенне.

— Джейме Ланнистера собирались убить в Риверране после попытки побега, поэтому леди Старк отправила меня с ним в Королевскую Гавань в надежде обменять его на ваших сестер. Там мне не разрешалось даже приближаться к леди Сансе. После казни Эддарда Старка, его меч — Лед — был переплавлен в два полуторных клинка. Один достался королю Джоффри, а другой Джейме Ланнистеру. Но когда леди Санса сбежала, Джейме Ланнистер отдал мне свой меч из валирийской стали, полный комплект доспехов, Подрика Пейна вместо оруженосца и послал меня найти и защитить ее.

Родовой меч Дома Старков — украден и уничтожен их врагами. Так нагло. Никому из южан с их хваленой рыцарской честью и в голову не пришло вернуть им родовой клинок. Вместо этого, они пошли на многое, чтобы убить каждого Старка. Ярость кипела в Сансе, ей хотелось самой взять меч и вернуть засранца Джоффри из Бездны, чтобы понатыкать в нем дырок. И в его злобной мамочке. И в каждом, кто причинял зло ее семье. Ей понадобилось несколько минут, чтобы совладать со своим гневом, и, наконец, задать вопрос который грыз ее изнутри. — Бриенна, ты прислала сообщение, что поможешь мне сбежать, если я зажгу свечу в заброшенной башне. Верно ли я помню?

— Да, моя Леди.

Санса почувствовала, как ее ярость возвращается в полную силу, и заговорила медленно, стараясь, чтобы ее голос звучал ровно. — Тогда где ты была, когда я рисковала своей жизнью, чтобы зажечь свечу в разрушенной башне? Где ты была, когда мне пришлось прыгать с крепостной стены Винтерфелла, чтобы сбежать?

Бриенна побледнела и впервые выглядела искренне раскаявшейся. Санса все еще кипела от ярости. В тот день она много раз была близка к смерти. Сильная рука легла ей на плечо и успокаивающе сжала.

— Пожалуйста, ответь моей сестре, Бриенна Тарт, — попросил Джон с легким раздражением в голосе.

Тартская Дева немного поколебалась, прежде чем наконец ответить, стиснув зубы. — Я слышала, что Станнис подошел к Винтерфеллу с армией, поэтому я отправилась на его поиски. После битвы с Болтонами я нашла его. Он признался, что убил Ренли с помощью магии крови, и я казнила его за убийство родственника и короля.

Джон пожал плечами и прошептал ей на ухо. — Тебе решать, Санса. В конце концов, она будет охранять тебя.

И снова Санса была вторым вариантом. Она никогда не была первой. Гнев и обида снова забурлили в ней. Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться и подумать. Ей удалось скрыть эмоции. Да, Бриена поставила ее на второе место. Но свои предыдущие обязательства перед Ренли она выполнила до конца, насколько смогла. Теперь верность Бриенны принадлежала только ей. Она не могла позволить себе отослать кого-то, кто желал служить ей и умел держать меч, когда враги были со всех сторон. Глубоко внутри она все еще чувствовала ярость, но знала, что не может позволить себе совершать глупые ошибки.

— Ты поклялась быть моим верным щитом, Бриенна, и я приняла твою верность. Ты все еще держишь свои клятвы? — ледяным тоном спросила Санса.
— Да, моя Леди, — Бриенна опустилась на колени.
— Поднимись, Бриенна Тарт, и снова стань рядом со мной, — произнесла Санса с горечью во рту.

Джон Сноу

По пути к оружейной, где он хотел продолжить свои эксперименты по созданию оружия, Джона перехватил Скорбный Эдд.

— Я был с тобой в Суровом Доме. Мы видели, что там происходит. Мы знаем, что грядет! Как ты можешь оставить нас сейчас, когда ты нужен нам больше всего, Джон? — отчаянно взмолился дозорный.

— Я сделал все, что мог, как Лорд-командующий. Ты знаешь это.

— Ты поклялся.

— Да, «я буду жить и умру на своем посту». И я умер. Припоминаешь?

— «Я отдаю свою жизнь и честь Ночному Дозору в эту ночь и во все грядущие!» — возразил Эдд.

— Эдд, меня убили собственные братья. Я второй Лорд-командующий подряд, убитый во время мятежа. У меня просто нет ни желания, ни причин оставаться здесь дальше. И несмотря ни на что, я умер и свободен от бремени этих клятв. — Джон вздохнул, пытаясь вернуть себе спокойствие. — Не похоже, чтобы мы могли победить этого Иного и его армию только силами Ночного Дозора. У нас осталось меньше нескольких сотен братьев, разбросанных по трем замкам. Даже не все из них бойцы. И ты видел — югу наплевать на Ночной Дозор, никто палец о палец не ударил, чтобы помочь нам. Станнис действительно пытался, но он был на последнем издыхании, а теперь и его нет.

— Значит, ты сдаешься? — недоверчиво спросил Эдд.

Правда заключалась в том, что Ночной Дозор развалится и умрет сам по себе. Со времен Завоевания он находился в неуклонном упадке. Джон Сноу изначально имел несколько предвзятое отношение к древнему и якобы почетному ордену, но Гарри Поттер обладал опытом и мудростью очень долгой жизни и умел читать между строк.

Дозор почти полностью зависел от Севера, и после того, как Таргариены пришли к власти, они методично сокращали экономическую и военную мощь Севера. Передача плодородных земель Нового Дара Дозору была очень коварной мерой. Это сильно снизило способность Севера прокормить себя и сказалось на численности населения. Сам Дозор был обременен слишком большим количеством земли и слишком малым количеством людей. Орден не мог использовать Дар королевы Алисанны. Теперь же Новый Дар и большая часть Старого Дара были пустыней. Не говоря уже о практике, начатой королем Джехейрисом. Отправив в Дозор самых обычных преступников и членов расформированной Воинствующей Веры, он впоследствии создал большие проблемы для Севера и изменил саму суть Дозора. Больше не было древнего и славного общества борцов с угрозой из Земель Вечной Зимы. А было скопище отбросов. Это сильно уменьшило интерес младших сыновей к службе и успеху в Дозоре. Даже простой люд не желал больше селиться в Даре, поблизости от южных религиозных фанатиков, наводнивших Стену. А Север больше не мог содержать Ночной Дозор как раньше. Теперь же, после того, как его втянули в южную войну, а затем по нему прошлись с грабежами Железнорожденные, Север был истощен как никогда за последние столетия. Дозор был на последнем издыхании, просто обычные офицеры, как Эдд, еще не понимали этого. Может быть, если Джон вернет себе контроль над Севером, он сможет направить часть помощи на Стену. Он решил развеять некоторые опасения своего друга.

— Я не сдаюсь. Но с Ночным Дозором я покончил. Я верну Север под контроль Старков. А потом, надеюсь, найду драконье стекло. И когда мои драконы вырастут, этот Иной и его армия встретят свой конец. Но я не могу сделать ничего из этого, пока я застрял у Стены.

Эдд вздохнул и смиренно кивнул. Джон озорно улыбнулся и похлопал друга по плечу. — С другой стороны, Эдд, теперь, когда ты Лорд-командующий, ты можешь приказывать другим.

И он направился к оружейной, оставив позади не особенно повеселевшего Скорбного Эдда.
Четыре дня прошли как в тумане. В конце концов, Бриенна Тарт оказалась полезна. На его вкус слишком идеалистична и наивна, но она была верна и довольно умело обращалась с мечом. Знание того, что Лед, великий меч Старков, выкованный в самой Валирии еще до Рока, был варварски расплавлен и перекован на два клинка для паршивых кошек-Ланнистеров, заставляло его кровь кипеть. Это было и оскорблением, и заявлением, что Дому Старков конец. Это было сродни открытой краже и присвоению семейной мантии Поттеров в его старом мире. За такое Гарри заставил бы умыться кровью. По крайней мере, один из мечей теперь защищал Сансу Старк.

Подрик Пейн был довольно дерьмовым бойцом, но с практикой он мог стать лучше. Он был достаточно упрямым и преданным, несмотря на то, что был из ветви дома Пейн, а может быть, как раз поэтому. После суда над Тирионом Ланнистером, в Королевской Гавани для него было небезопасно. Подрик был пажом известного убийцы родственников и цареубийцы, поэтому Джейме отправил его с Бриенной Тарт. Джон видел гнев Сансы и понимал, что она почувствовала себя преданной, когда ее бросили в Винтерфелле. Но ей удалось обуздать свои эмоции и принять эту парочку обратно себе на службу.

      Его распорядок оставался в основном таким же, как и раньше, за исключением посещений Сансы, здоровье которой быстро восстанавливалось. Он проводил ночи, дремля на стуле в комнате Сансы, чтобы избежать повторения ее панических атак и приступов страха. Она совсем не протестовала и даже почувствовала облегчение, когда он впервые появился в ее комнате после захода солнца. При нем Сансе снилось меньше кошмаров и она стала лучше высыпаться. И его влекло к ней физически. Может, сказывалась любовь Джона Сноу к рыжим?

Гарри Поттер нашел утешение от своих кошмаров только в объятиях своей жены, которая также приходилась ему троюродной сестрой. После ее смерти, он уже поднаторел в окклюменции и мог контролировать свои желания и свое тело.
Отношения между кузенами были приемлемы и в Вестеросе, и в магическом сообществе. И хотя было мнение, что именно из-за кровосмешения волшебники вырождались, они все равно часто женились на своих родственниках, как близких, так и дальних. Но в Вестеросе вся знать вступала в смешанные браки на протяжении тысячелетий, а валирийцы тысячелетиями выдавали родных сестер за братьев без каких-либо проблем. Может, если бы здесь все было так же, как в его прошлой жизни, здешняя знать было бы похожа на гротескную версию последних Гонтов. Но по какой-то причине это было не так. У Джона было подозрение, что и здесь замешана какая-то местная магия.

В конце концов, у Джона не было абсолютно никакого намерения потакать этому влечению. В то время как его тело было молодо, его разум был стар. Он знал, что романтические отношения, слишком усложняют жизнь. И секс никогда не бывает без условий в долгосрочной перспективе. Кроме того, Санса подверглась насилию, и вся ее семья погибла. Он хотел сохранить для нее хоть кого-то, кого она могла считать родным.

Он начал менять шкуру каждый день, чтобы исследовать пределы своих новых способностей. Джон мог легко проникнуть в разум своих драконов или лютоволка независимо от расстояния, но попытки сделать это со случайными животными без предварительной связи были очень тяжелым испытанием как для его разума, так и для магии. И чем дальше было животное, тем слабее была связь. Он мог улететь максимум на двадцать миль как птица, прежде чем полностью терял контакт. После четырех дней практики он медленно увеличил расстояние до двадцати пяти миль.

И как бы он ни пытался, он все еще не мог разделить свой разум, чтобы одновременно управлять своим телом и кем-то из своих фамильяров, несмотря на то, что мог проскользнуть в разум всех трех своих драконов одновременно. Таким образом, способность была бы в основном полезна для разведки и шпионажа, если бы ему удалось ее развить. В бою же, по-прежнему, его тело и его магия были его лучшим оружием.

Тем временем Кровавый Пламень и Штормовой Странник выросли до размеров крупных собак, а Винтер был уже размером с маленького пони. Они начали выходить ночью на охоту. И так стремительно росли что ему пришлось всерьез задуматься, что же тому причиной. Очистив свой разум и настроившись, Джон понял, что драконы подпитывались магией Стены. Он чувствовал, что магия древнего сооружения была втянута в ритуал воскрешения, но не думал, что это создаст такую связь с драконами. Сама Стена была полна силы, так что небольшой ручеек, который тянули детеныши, ничуть не повлиял на нее. Однако это, вероятно изменится, как только они повзрослеют.

Он не пренебрегал тренировками во дворе, и продолжал доводить себя до предела, сражаясь с несколькими противниками одновременно. Руны сопротивления творили чудеса и теперь он чувствовал себя в этом теле совершенно комфортно, хотя вырос еще на полдюйма.

Его изыскания в кузнечном деле тоже сдвинулись с мертвой точки из-за трактата о литье бронзового оружия, написанного кем-то по имени Луг. Бронза имела гораздо более низкую температуру плавления по сравнению со сталью, и расплавленный металл можно было отливать в формы вместо того, чтобы многократно нагревать и ковать. Бронза также была мягче, гораздо более хрупкой и менее прочной по сравнению со сталью. Но если под рукой была бронза, для изготовления функционального оружия требовалось гораздо меньше навыков. Не говоря уже о том, что это был лучший проводник для магии. После всех своих тренировок, Джон проводил каждый свободный час, экспериментируя с литьем бронзового оружия и пытаясь разными способами наполнить его магией. Все недостатки бронзы можно было бы легко устранить, если бы ему удалось найти верный рецепт.

Королевские земли.

      Беспорядки в Королевской Гавани были полностью подавлены силами Тиреллов. Двадцать тысяч мечей вошли в город и столько же встали лагерем снаружи у его стен. Пост Мастера над законами принял суровый лорд Рендилл Тарли. И люди, наконец, смогли относительно спокойно ходить по улицам. Даже Воробьи притихли.

Но миг спокойствия был краток. Во время прогулки по Стальной улице Дикона Тарли, к нему пристала большая группа мужчин, одетых в лохмотья с вырезанной семиконечной звездой на лбу. Сильный молодой парень не смог справиться с целой толпой и фанатики забили его до смерти.

Узнав, что потерял своего идеального наследника из-за Воинствующей Веры, Рендилл Тарли пришел в ярость. А увидев изломанное тело сына, окончательно потерял свое легендарное самообладание. Лорд Тарли приказал убить каждого члена Воинствующей Веры и подал пример, бросившись на ближайшего Воробья с родовым мечом наперевес. Если бы сначала доблестный воин привел в готовность все войска, которыми командовал, он сумел бы перебить всех Воробьев, Мечей и Звезд. Однако вид изуродованного и мертвого любимого сына не способствует разумным решениям, и лорд Тарли бросился в схватку со Святым Воинством, имея за спиной менее пятидесяти человек.

Бедняки Королевской Гавани, жизнь которых окончательно стала беспросветной после войны Пяти королей и вызванного ею голода, охотно шли за Его Воробейшеством. Реформацию боевой ветви Веры восприняли с ликованием. Десятки тысяч человек пополнили ряды Мечей и Звезд. Нападение городской стражи и свиты Рэндилла Тарли не осталось без ответа. Ну а увидев, что адепты атакуют их командира, солдаты армии Простора, находившиеся поблизости, присоединились к бою. Вскоре кровавый хаос охватил улицы столицы. Некоторые межевые рыцари, наемники и местные бандиты радостно воспользовались этим, начав грабить гостиницы и богатые кварталы. Кровь текла по улицам рекой. Кто-то поджег хижину в Блошином конце, огонь быстро распространился на близлежащие здания и через пару часов горели уже целые кварталы. Вскоре пожар добрался до одного из тайников дикого огня, устроенных под городом по приказу Эйриса Таргариена.

Мирцелла Баратеон

      Смотря на Королевскую Гавань с борта подплывающего к городу корабля, Мирцелла радовалась. Радовалась от всей души смерти своего брата Джоффри. Он всегда был высокомерным, жестоким и они с Томменом боялись его. Она спрашивала себя, будет ли мать теперь, когда ее любимец мертв, обращать внимание на нее. Она знала, конечно, что матушка ни о ком из них не заботилась так, как о Джоффри.

По правде говоря, она страстно ненавидела Королевскую Гавань. Тут по-прежнему воняло дерьмом и мочой, и большинство ее воспоминаний были о том, как Джоффри властвовал над ней или мучил ее. И Роберт Баратеон, и Серсея Ланнистер совершенно не интересовались ею. И для нее это было только к лучшему. Она своими глазами видела результат безраздельного внимания Серсеи к ее старшему брату. И чем меньше будет сказано о Роберте Баратеоне, тем лучше.

Она лениво провела пальцем по своему новому шраму. Мирцелла знала, что ее красота была ее главным достоинством. А теперь она навсегда отмечена мечом Темной Звезды. Будет ли ее матери дело до этого? Ее жених, Тристан Мартелл, посетил ее лишь раз с тех пор как на нее напали. И ушел так быстро, словно змеи кусали его за ноги. Она решила, что невестой без одного уха и со шрамом через пол-лица жених уже не особенно интересуется.

Пока она была погружена в свои мысли, они подошли к причалу. Нимерия Сэнд должна была сопровождать ее в Красный замок, чтобы Мирцелла могла навестить своего брата, Томмена. Она внутренне фыркнула. Любой, кто знает ее мать, должен понимать, что она никогда не вернется в Дорн. Девушка надеялась, что ей удастся как можно быстрее избавится от общества Нимерии. Та всегда смотрела нее таким злым взглядом. Мирцелла старалась держаться от нее так далеко, как только могла.

Когда только корабль был пришвартован, принцесса последовала за Нимерией и ее небольшой свитой из охранников Дома Мартелл.

— Может быть, мы прибыли слишком рано? Нас никто не встречает. Я думаю, нам следует добраться до Красного замка самостоятельно, — сказала Песчаная Змейка и после недолгого колебания повела свою свиту к Речным Воротам. Странно, но здесь совсем не было охраны, а сами ворота были распахнуты настеж. Дорога к Красному замку была почти пуста, что тоже настораживало. Неподалеку послышался нарастающий шум.

— К оружию! — вдруг закричала Нимерия и вытащила кинжал из-под своего лилового плаща.

Теперь все явственно слышали звуки приближающегося боя. Отрезая им путь к Красному замку, на дорогу выскакивали сражающиеся люди. С одной стороны — толпа в лохмотьях, вооруженная копьями, мечами и даже дубинами с шипами. У большинства из них на лбу или груди была вырезана семиконечная звезда. Их противниками были разношерстные рыцари, наемники, какие-то солдаты, мелькали некогда золотые плащи городской стражи. Бой был кровавым и хаотичным. Их охрана хотела было пройти в обход, но с прилегающих улочек тоже неслись лязг стали и крики.

— Отступайте к кораблям, пока они не преградили нам путь! — крикнула Нимерия и без колебаний побежала обратно к докам. Стражники Мартелл быстро последовали за ней. Один из гвардейцев толкнул Мирцеллу и сбил ее с ног.

Падая на землю, принцесса почувствовала острую боль в локтях, а на глаза навернулись слезы. Но звуки боя приблизились, и страх наполнил ее. Она не хотела оставаться здесь. Стиснув зубы, Мирцелла встала и побежала обратно к докам так быстро, как только могла. Она видела стражников Мартеллов далеко впереди и они стремительно удалялись от нее. Ей было всего четырнадцать. Ей даже бегать раньше не доводилось, кроме как играя в детстве с Томменом и его котятами. Она поскользнулась и упала еще раз, сильно ушибив колени и руки.

Через несколько минут ее легкие словно горели, а ноги отяжелели, но Речные Ворота уже были близко. Она бежала все медленнее, но упорно заставляла себя двигаться дальше. Вскоре Мирцелла уже была в доках, тяжело хватая ртом воздух. Глаза жгло от высохших слез, но, к ее ужасу, корабль с солнцем, пронзенным копьем на знаменах уже отошел от пристани.

Она стояла в оцепенении несколько мучительно долгих ударов сердца, не зная, что делать, пока приближающиеся звуки боя не заставили ее испуганно сжаться. Мирцелла дико оглядела доки, пока ревущая толпа прорывалась сквозь Речные ворота. В гавани стоял только один корабль. Она накрыла голову капюшоном, собрала последние остатки сил и побежала к нему. Судно уже отдавало концы, и она в отчаянии прыгнула на палубу.
Облегчение охватило ее, хотя она снова больно ударилась, упав. Поднявшись с трудом, Мирцелла оказалась лицом к лицу с дородным мужчиной с грязно-каштановыми волосами и длинной густой бородой.

— Каюта стоит 10 оленей.

Голос мужчины был низким и у него был смутно знакомый акцент. К счастью, ее кошелек с деньгами все еще был на поясе. Она молча дала мужчине десять серебряных монет с выгравированным на них знаком ее Дома. Мужчина отвел Мирцеллу к маленькой каюте. Она чувствовала себя очень усталой. Девушка быстро заперла дверь и без сил рухнула на койку, застеленную не самым чистым бельем. Она едва обратила внимание на свои раны и синяки.

Королевская Гавань была охвачена зеленым пламенем, и Мирцелла не знала, что это был последний раз, когда она видела столицу.

Chapter Text

Джон Сноу

      Как только Санса достаточно поправилась, чтобы отправится дальше, они собрались, чтобы окончательно спланировать возвращение Винтерфелла. Сир Давос присутствовал в качестве советника, а Тормунд говорил от лица Вольного народа.
— Помимо Старков и Болтонов, самыми влиятельными Домами на Севере являются Карстарки, Мандерли и Дастины, — объяснял Давос указывая на карту. Как бывший Десница Станниса Баратеона, Луковый Рыцарь был лучше всех информирован о последних событиях. Санса была очень изолирована и в Гнезде, и в Винтерфелле, получая лишь обрывки новостей, а Бриенна была в дороге. Ночной Дозор, вероятно, был последним местом, куда поступали новости в Вестеросе, так что и сам Джон мало что знал.
— Карстарки предали Станниса и присоединились к Болтонам. Леди Дастин приходилась сестрой бывшей жене лорда Болтона, так что они связаны узами брака. А наследник дома Мандерли — заложник в Близнецах. Большой Джон Амбер тоже в плену. Мы не должны ожидать большой поддержки от этих домов. Торрхенов Удел и Темнолесье захвачены железнорожденными, так что никакой поддержки от домов Толлхартов и Гловеров не будет. Дела обстоят не очень хорошо, — резюмировал Давос.
— Вожди Вольного Народа собираются возле Черного Замка. Мы поговорим с ними и посмотрим, кто последует за нами. Даже если только половина бойцов согласится, у нас будет около четырех тысяч человек. И хотя большинство из них крепкие и драться умеют, у них в основном бронзовое оружие не считая того, что они украли у разведчиков, которых убили за Стеной, — спокойно добавил Джон.
— Ты позволил нам безопасно пересечь Стену и даже отдал за нас свою жизнь, Лорд-Ворона! Мы, Вольный народ, простые люди. Такие милости не будут забыты. Больше половины последует за тобой! — бурно заявил Тормунд и хлопнул его по плечу.
— Перед тем, как сбежать из Винтерфелла, я слышала, что у Болтонов было около пяти тысяч человек. С помощью нескольких Домов, верных Дому Старков, мы их сокрушим, — довольно уверенно заговорила Санса.
Джон внутренне фыркнул. Как будто все было так просто. Его двоюродная сестра была права, но не так, как она думала.
— Прошу прощения, миледи, но ваш брат Робб втянул Север в заранее провальную войну на юге и оставил Север незащищенным от железнорожденных и одичалыми. А теперь другой ваш брат пропустил одичалых через Стену, и независимо от причины, люди не будут ему доверять. Вам тоже не будут доверять, раз вы были замужем и за Ланнистером, и за Болтоном, которые являются главными врагами Дома Старков, — спокойно возразил Давос.
— Насколько хорошо вы знаете Север, сир Давос? — нейтрально спросила его кузина, надевая свою обычную бесстрастную маску.
— Крайне мало, миледи.
— Мой отец всегда говорил, что северяне другие. Более лояльные к своим, и более подозрительные к чужакам, — терпеливо объяснила Санса. Джон вздохнул. Даже после всего, через что она прошла, его кузина все еще не сняла полностью свои розовые очки. Чепуха которую леди Кейтилин, септа Мордейн и Эддард Старк рассказывали ей, когда она была маленькой девочкой, все еще оставалась в ее голове. Давос не пропустил и это заявление.
— Они могут быть верными, но сколько восстало против Болтонов после того, как они предали вашу семью? Может быть, я не знаю Север, но я знаю людей. Они более или менее одинаковы во всех уголках мира, и даже самые храбрые из них не хотят видеть, как с их родных сдирают кожу из-за Дома который подвел их и имеет мало шансов на победу.
Санса замерла, услышав ответ Лукового рыцаря. Она открыла рот, чтобы возразить но не нашла слов, так как поняла, что он говорит правду.
— Я бы не стал придавать особого значения их лояльности Дому Старков. Наш Дом считается побежденным, мертвым. Даже мы в Ночном Дозоре умоляли весь Север о помощи, когда Вольный народ собирался атаковать, но очень немногие послали людей. Они все хвастались Стеной и Домом Старков во время праздников урожая. Но когда дела здесь, на Стене, пошли плохо, те кто откликнулся, едва прислали полдюжины человек. Только Станнис пришел. Конечно, он сделал это, потому что Север был его единственным вариантом для прекращения войны с Ланнистерами. Не говоря уже о том, что меня наверняка будут считать бастардом-клятвопреступником, который пропустил Вольный народ через Стену, а тебя будут считать женщиной, которая вышла замуж за врагов Севера. — Джон не стеснялся в выражениях. Санса моргнула от его резких слов. Ее маска уверенности начала трескаться. Он нежно похлопал кузину по плечу. — Мы все равно должны написать в каждый Дом на Севере, чтобы узнать, кто еще остался по-настоящему верным.
На несколько мгновений в комнате повисла тревожная тишина. Наконец Санса заговорила. — Да, мы должны написать им всем, но может быть, мы сможем посетить некоторые из Домов и убедить их сражаться за нас лично?
— Проблема в том, что у нас не будет никакого снабжения. Пропитание придется добывать, а сейчас почти конец осени, что еще больше усложнит ситуацию. Если пойдет снег, Рамси останется только сидеть в Винтерфелле и ждать, пока мы не замерзнем и не умрем от голода на морозе. А как только пойдут зимние снега, перемещение большого количества войск станет почти невозможным. Даже если бы мы захотели посетить только половину домов на Севере, нам потребовался бы почти год на это. А у нас нет времени. Чем дольше мы ждем, тем хуже наши шансы. Если мы будем ждать, пока мои драконы вырастут, все, что они могут сделать — это сжечь Винтерфелл, А я бы очень хотел этого избежать, — возразил Джон.
О другой причине он умолчал. Личный визит и просьбы о помощи были слишком похожи на мольбы. Ему и Сансе действительно нечем было торговаться и нечего было обещать. В прошлой жизни он усвоил, что полагаясь на других в чем-то важном, почти всегда разочаровываешься. Может, одичалые последуют за ним, а может, и нет. Лучше уж он доведет себя до предела и даже больше. Как только он станет достаточно сильным, он сможет убить Русе и Рамси Болтонов и каждого человека под их командованием в одиночку мечом или огнем. Джон никогда не пошел бы просить о помощи у людей, которые плюют ему в лицо за его предполагаемое бастрадское происхождение или нарушение клятвы. Людей, которые сидели на своих задницах, когда Железнорожденные напали, людей, которые ничем не помогли в час нужды Дозору.
Несколько мгновений спустя он провел рукой по карте и указал на поля за Винтерфеллом. — Наш лучший шанс — собрать Вольный народ и как можно быстрее двинуться на Винтерфелл. У нас будет меньше людей, но у нас хорошие шансы, если мы сможем выманить Болтонов в открытое поле. Будем надеяться, что любые лояльные Дома присоединятся к нам по пути.
Видя, что никто не возражает, они с Давосом сели писать призыв к верным северянам. Через полчаса они наконец договорились о содержании письма.

Всем северянам, верным Дому Старков!
Вероломный Дом Болтонов украл наши земли после смерти нашего брата, короля Робба, и его верного совета во время Красной свадьбы в Близнецах. Лорд Болтон лично ударил Робба Старка в сердце своим кинжалом.
Русе Болтон вступил в сговор с Тайвином Ланнистером и Уолдером Фреем и нарушили священные права гостеприимства во время свадьбы Эдмура Талли. Он был вознагражден положением Хранителя Севера и Винтерфеллом за свой поступок.
Но Винтерфелл и Север не должны достаться Дому Ланнистеров, и не Дому Болтонов, пока жива кровь древних Королей Зимы.
Сам Рамси Сноу охотится на северян ради развлечения и сдирает кожу с людей живьем. Дом Болтон знает только террор и обман.
Сплотитесь снова вокруг Дома Старков и сражайтесь вместе с нами, чтобы вернуть Винтерфелл и освободить Север.
Санса Старк и Джон Сноу

      Спорные темы, такие как мужья Сансы или клятвы Джона Ночному Дозору, были совершенно не упомянуты, особенно когда все на Севере, вероятно, уже знали о них. Письмо было общим призывом к лояльности, ничего не обещая и не угрожая. Верные ответят на призыв.
Вскоре вороны разлетелись из Черного Замка. Призыв направили всем, кроме Карстарков и знаменосцев Болтона, таких как Уайтхиллы.
Затем поехали в лагерь Вольного народа, где собрались вожди. Бриенна и Подрик следовали за ними, и он попросил Призрака держаться Сансы и защищать ее, чтобы у кого-нибудь не возникло мыслей украсть ее.
В большом шатре уже собрались все лидеры одичалых, с которыми Джон заключил сделку как Лорд-командующий Ночного Дозора, включая тех кого ему удалось спасти из Сурового Дома.
Все притихли, когда Джон вошел. Он собрался с мыслями на несколько мгновений, решая, как решить проблему, и заговорил. — Вожди Вольного народа, я пришел к вам с просьбой. Болтоны забрали мой дом, и я стремлюсь вернуть его. Если мы проиграем, они вскоре придут и за вами. Болтоны никогда не позволят Вольному народу оставаться по эту сторону Стены. Кто будет сражаться со мной?
Дим Далба встал и заговорил. — Мы сказали, что будем сражаться с тобой, Король-Ворона, когда придет время, и мы серьезны. Но мы договорились не об этом. Это не Белые Ходоки. Это не наша битва. Палатка взорвалась ропотом, но Дим Далба продолжал. — Помнишь лагерь Манса? Он простирался до самого горизонта. И посмотри на нас сейчас — меньше трети нашего числа! Если мы присоединимся к твоей битве и проиграем, нас не останется.
Сорен Щитолом встал и громко заговорил, в то время как другие вожди колебались. — Я обещал тебе свой топор, если он тебе когда-нибудь понадобится. Я и мои люди будем сражаться за тебя, Джон Сноу!
— Да, и у тебя тоже есть мое копье, Лорд-Ворона! — Лидер одичалых по имени Слепой Досс кивнул и поднял копье в знак приветствия.
Другой вождь по имени Хауд Странник встал. — Вы могли оставить нас один на один с холодными тенями за Стеной и умереть, но вы позволили нам пройти. Ни одна другая ворона не хотела даже говорить с нами. Мой меч у Джона Сноу!
Сигорн Тенн поднялся и закричал. — Ворон убил моего отца, и я ненавижу этого ублюдка. Но он умеет драться! В Суровом доме он мог бы оставить нас умирать, но он сражался и убил Белого Ходока! Мы пойдем за ним.
Вун Вун встал, кивнул Джону и сказал в знак согласия: — Сноу!

Серсея

      Потребовалось почти три дня, чтобы дикий огонь потух и дым, наконец, рассеялся. Когда начались бои, Мейс Тирелл бросился за пределы Красного замка, чтобы забрать свою бестолковую дочь, и не вернулся. Ни Маргери, ни ее отец не смогли выжить.
Неизвестно, из-за чего началась драка, но Квиберн сообщил, что в конце концов все кто был с оружием в руках сражались друг с другом. Где-то во время хаоса загорелось здание, огонь распространился и добрался до запасов Дикого огня под городом. Сначала развалины Драконьего логова взлетели на воздух, затем септа Бейлора и вскоре вся Королевская Гавань была охвачена зеленым пламенем и взрывами там и тут. Все ворота также горели, запирая жителей в этом огненном аду. Все в Красном замке разделили бы судьбу горожан, если бы тайники Эйериса под замком не обнаружили случайно не так давно. Горшки с Диким огнем удалось убрать и каким-то чудом ни один не взорвался тогда. Повезло и с тем, что Красный замок был построен на самом высоком холме, иначе они бы утонули в этом пламенном море. Дым от Дикого огня оказался ядовитым — все, кто успевал надышаться им быстро умирали. Квиберн успел обезопасить их, приказав принести мокрую ткань и обмотав им лица. Но дядя Киван и старый Пицель были убиты еще до пожара, когда хаос только воцарился на улицах. По словам Квиберна, это был Варис. Только он знал тайные ходы и мог прокрасться незамеченным в Красный замок через эти запутанные туннели и проходы. Она давно должна была избавиться от подлого евнуха.
Мастер над законом Рэндилл Тарли был в городе, когда вспыхнули бои и пожары, и считался мертвым.
Когда Хариса Свифта отправили в Браавос, она и Квиберн остались единственными членами малого совета. Серсея легко приняла на себя регентство при своем сыне Томмене, никто и слова не сказал против. Она захихикала про себя. Все эти грязные оборванцы и воробьи, которые глазели на нее и оскорбляли ее, наверняка погибли в огне вместе с ее назойливой невесткой. Старки ушли в историю, а Станниса объявили мертвым незадолго до того, как вспыхнул дикий огонь. Большая часть колючих роз в столице погибла в пожарах.
К сожалению, Королевская Гавань превратилась в смертельную ловушку и оставаться в Красном Замке было опасно и глупо. Особенно, когда к городу шел этот самозванец, называвший себя Эйгоном Таргариеном. Он уже захватил Штормовой Предел с Золотыми Мечами. Все вороны погибли в ядовитом дыму и они не могли отправить сообщение Джейме в Речные земли с просьбой о помощи.
— Я нашел скрытый проход, ведущий прямо к берегу, ваша светлость, — наконец, сообщил Квиберн. Это был их единственный шанс выбраться из столицы.
— Подготовьте всех к отъезду в Утес Кастерли, — приказала Серсея Виларру, капитану гвардии Ланнистеров.
Она переместит королевский двор в Утес Кастерли. Его оборона была непробиваемой, там они будут в полной безопасности. С Джейме в Королевской гвардии и Тирионом в розыске, Утес Кастерли принадлежал ей по праву.

Санса

      Завтра они отправятся в Винтерфелл. Они были в Щитовом зале Черного Замка, куда набилась куча народу. За обедом к ним присоединились вожди одичалых, которые поддержали ее брата и новый Лорд-командующий по имени Скорбный Эдд. Небольшое застолье было немного шумным, все энергично ели и переговаривались. Она почувствовала, что эта простая обстановка даже шумные одичалые рядом каким-то образом заставляют ее чувствовать себя спокойно и в безопасности. Это так отличалось от состязания завуалированных оскорблений и скрытых колкостей, которое обычно практикуется за столом на юге.
В целом немногим более трех тысяч одичалых были готовы встать за них. Некоторые из вождей вообще хотели вести в бой всех. Но все же приходилось оставлять часть мужчин, способных держать оружие для защиты остающихся в лагере женщин, стариков и детей. Их шансы отбить Винтерфелл пока не выглядели такими уж высокими. Армия Болтона значительно превосходила их численностью, даже без людей других Домов, что могли встать под знамена с ободранным человеком. Однако ее брат не выглядел расстроенным из-за всех этих подсчетов.
Санса вспомнила, как раньше наблюдала за спаррингами своих братьев в Винтерфелле. Здесь, в Черном замке, он сражался совсем иначе. Сейчас он стал больше, сильнее, опытнее. И он был опасен, даже когда выходил сразу против нескольких. Но она знала, что один воин не решит исход битвы, каким бы умелым или грозным он ни был. Она надеялась, что другие северные Дома соберутся под их знамена.
Ее молчаливые размышления были прерваны появлением торопливого брата из Ночного Дозора. Тот протянул Джону свиток.
— Письмо для вас, Лорд-командующий.
— Я больше не Лорд-командующий, Далин.
Ее брат дал свой ритуальный ответ на это обращение с усталым вздохом и принял послание.
На письме стояла розовая печать с ободранным и распятым человеком. Ужас охватил Сансу при виде знака Болтонов. Мужчина повернулся, чтобы уйти, но Джон заговорил. — Остановись на минутку, Далин, — дозорный остановился.
Ее брат быстро открыл письмо, просмотрел его и спросил: — Как это письмо попало сюда?
— Всадник доставил его к воротам, Лорд… Сноу, — Далин ответил неуверенно.
Ее брат моргнул, и внезапно его глаза стали чисто белыми. Его тело откинулось на спинку стула, как кукла с перерезанными нитями.
— Джон! — Она обеспокоенно кричала о состоянии своего брата. Как только она собиралась встряхнуть его, громкий смех остановил ее. Никто из мужчин вокруг не казался даже отдаленно обеспокоенным, кроме Лукового рыцаря, вместо этого они выглядели готовыми праздновать.
— Я же говорил вам, что Лорд-Ворона варг! С этим его гигантским лютоволком сомнений нет! — радостно закричал один из вождей одичалых. Санса в замешательстве огляделась, все еще не понимая, что происходит с ее братом.
— Не волнуйся, поцелованная огнем! Твой брат просто сменил шкуру. Наверное, в своего белого лютоволка, — Сорен Щитолом заговорил с ней и закончил тем, что поднял свой рог с элем и выпил все его содержимое на одном дыхании.
— Что это такое… смена шкуры и почему все так этому рады? — спросила Санса Тормунда.
— Меняющий шкуру или варг — это тот, кто может разделять разум с животными. Когда они проскальзывают в своего зверя, они выглядят как твой брат. Может быть, его тело сейчас здесь, но разум Лорда-Вороны теперь со своими драконами или своим лютоволком.
Рыжий одичалый сделал глоток из рога, рыгнул и продолжил. — Связь между оборотнем и его зверем глубока. Лютоволки — одни из самых опасных существ, которых вы можете встретить на истинном Севере, и эти ваши драконы кажутся такими же сильными!
Это звучало как истории старой Нэн, которыми она пичкала их в детстве… Прямо как сказки про Белых Ходоков и армию мертвых. Санса вздохнула. Если драконы и мертвецы оказались реальными, почему бы не быть реальными и историям о варгах и оборотнях? Сама Санса прыгнула в погребальный костер брата и вышла невредимой…
Пока она с удивлением смотрела на своего брата, рядом с ней заговорил сир Давос. — Леди Санса, не могли бы вы прочитать нам письмо? Ах, она совершенно забыла о письме Болтона. Она осторожно вынула свиток из рук Джона и начала читать его вслух.

Предателю и бастарду Джону Сноу.
Ты позволил тысячам одичалых пройти за Стену. Ты предал Дозор и Север. Винтерфелл мой, бастард. Иди и посмотри, как твой брат Рикон гниет в моей темнице.
Ее голос охрип на мгновение, она ощутила как страх и отчаяние заполняют ее. Санса глубоко вздохнула, чтобы взять себя в руки и продолжила чтение.
Шкура его лютоволка у меня на полу. Приди и посмотри.
Я хочу вернуть свою жену. Пошли ее ко мне, и я не побеспокою ни тебя, ни твоих одичалых. Иначе я убью каждого одичалого мужчину, женщину и младенца, находящихся под твоей защитой. Ты будешь смотреть, как я сдираю с них кожу, и ты будешь смотреть, как мои солдаты по очереди насилуют твою сестру. Ты будешь смотреть, как мои собаки едят твоего младшего брата. Тогда я выколю твои глаза, а все остальное сделают мои собаки.
Рамси Болтон, лорд Винтерфелла и Хранитель Севера.

Когда она закончила, высокий Сигорн Тенн поднялся и сердито хлопнул ладонью по столу. — Кем этот ублюдок себя возомнил? Я выпью из его черепа, когда доберусь до него! — пообещал он с криком. Другие вожди одичалых громко разделили его мнение.
Ужас снова охватил Сансу, но совсем по другой причине. Рамси играл с ними. Это письмо должно было спровоцировать ее брата и одичалых, и похоже, ему это удалось. Рамси всегда любил играть со своими врагами. Дверь Щитового зала снова открылась, и Призрак втащил через порог плачущего человека. Лютоволк вцепился челюстями в лодыжку мужчины и без особых усилий тянул его за собой. Все притихли и с интересом наблюдали за происходящим.
— Посмотрим, что мы сможем вытянуть из посланника Болтона, — послышался голос Джона. Ее брат, наконец, пришел в норму. Он встал и направился к испуганному посыльному. Призрак неохотно отпустил свою жертву, а Джон просто схватил его и без особых усилий поднял в воздух.
— Пожалуйста, милорд, отпустите меня, я ничего не сделал! — Мужчина трепыхался и стонал, но напрасно. Хватка Джона была железной.
— Как тебя зовут? — ровным голосом спросил ее брат.
— Джарон, милорд. Пожалуйста…
— Вот в чем дело, Джарон. Я задам тебе несколько вопросов, и ты будешь говорить правду. Каждый раз, когда ты будешь лгать, я позволю моему другу Призраку, — он погладил гигантского лютоволка свободной рукой, — откусить от тебя кусок.
Призрак открыл рот и показал свои острые, как бритва, зубы. Лицо Джарона побелело еще сильнее от ужаса, и он быстро закивал.
Лицо Джона было бесстрастным, словно высеченным из камня, когда он начал задавать вопросы.
— В этом письме утверждается, что у Рамси Болтона есть Рикон Старк и его лютоволк. Но известно, что они убиты железнорожденными. Это мальчик настоящий Рикон Старк? И как он оказался в Винтерфелле?
— Э… Лорд Амбер привел мальчика с таким же большим черным волком, как у вас, в подарок лорду Болтону, милорд, — поспешно ответил посланник.
— Опишите мне мальчика.
— Парень не старше девяти именин. У него ярко-голубые глаза и каштановые волосы, и он вел себя очень дико, милорд, — живо объяснил Джарон.
Если этот человек говорил правду, Рикон и правда был у Рамси. Да и как выглядел Лохматый Песик знали далеко не все.
— Что случилось с Русе Болтоном? — с любопытством спросила Санса посыльного. Письмо Рамси подписал как лорд Винтерфелла и Хранитель Севера. Когда она бежала из дома, Русе Болтон был жив и здоров. Он мог погибнуть, сражаясь со Станнисом Баратеоном, но она не была в этом так уж уверена…
Джарон замер, услышав ее вопрос и начал заметно потеть. После тихого рычания Призрака, посланник сглотнул и начал говорить: — А… Рам…си… он ударил своего отца ножом в сердце. А Толстуху Уолду и ее новорожденного сына отдал своим гончим.
— Убийца родича! — и другие подобные крики наполнили Зал. Санса знала, что Рамси способен на ужасные вещи, но убийство родственников… В глубине души она не слишком удивилась. Это только доказывало, каким монстром был ее муж.
Она посмотрела на лицо своего брата, на мгновение она увидела очень холодный блеск в его глазах. Джон подождал, пока утихнет возмущение, прежде чем спросить: — Какие Дома поддерживают Рамси, кроме Амберов?
— Д-Дастин, Р-Рисвелл и К-К-Карстарк, милорд.
Посланник едва мог говорить. Он даже обделался, судя по запаху. Санса не была уверена, кто его больше пугал: Рамси или Призрак. Или, может быть, Джон. Но Джон был добрым и нежным… Ха.
Джон кивнул на его слова, совершенно не смущенный запахом. — Призрак чует лжецов. А ты, мил человек, ни разу не солгал. Но что мне с тобой делать?
— М-милость, милорд, милость! Вы сказали, что отпустите меня, я не сделал ничего плохого, — жалобно взмолился Джарон и размахивал руками. Но Джон по-прежнему без усилий удерживал его одной рукой в воздухе и не выглядел усталым.
— Правда, ты не сделал ничего плохого. Но я не обещал тебя отпустить. — Джон задумчиво хмыкнул.
— Джон, мы всегда можем использовать больше людей в Ночном Дозоре, — предложил Эдд.
Джарон начал отчаянно кивать. — Да, милорд, пожалуйста, я присоединюсь к Дозору.
— Это хорошее решение.
Ее брат пожал плечами и, наконец, уронил посыльного, который рухнул на землю, как мешок с камнями. — Он весь твой, Эдд.
Джон кивнул всем и поспешно вышел из зала, сопровождаемый Призраком.
Санса чувствовала, что что-то не так. Немного поколебавшись, она быстро последовала за своим братом. Через несколько минут она, наконец, нашла Джона в своей комнате, запихивающим какие-то вещи в мешок.
— Джон? Куда ты так спешишь? — осторожно спросила она.
— Я собираюсь посмотреть, смогу ли я спасти Рикона, если он вообще еще жив, — просто ответил Джон.
Санса несколько раз моргнула, гадая, правильно ли она расслышала, и, наконец, спросила: — Ты хочешь спасти Рикона в одиночку? Он кивнул на ее слова, и она чуть не взорвалась от гнева и беспокойства. Она не могла потерять и Джона. — Ты не Барристан Селми, а Винтерфелл совсем не похож на Сумеречный Дол! И Рамси никогда не оставит Рикона в живых, Джон. Он просто хочет заманить тебя в ловушку и заставить тебя совершить ошибку. Если пойдешь, тебя поймают и ты умрешь! Я не могу потерять тебя снова! — умоляла она. Ей стало душно, и вдруг мир закружился, и вот уже пол стал стремительно приближаться. Но прежде чем она успела упасть, пара сильных рук подняла ее и уложила на кровать.
— Вдохни и выдохни медленно, Санса. Это поможет тебе успокоиться, — сказал Джон. Она послушно следовала его указаниям, и вскоре чувство удушья исчезло. Ее брат сел на кровать и потеребил одеяло, прежде чем снова заговорить. — Все, что ты сказала, правда, сестричка. Но не волнуйся, я проскользну в птицу и проверю, жив ли еще Рикон, не проникнув в Винтерфелл. Заодно разведаю поточнее их численность.
— Но… ты не можешь сделать это отсюда? Или послать кого-то другого? Это все еще слишком опасно. Болтонский патруль может поймать или убить тебя…
— Увы, в шкуре животных, кроме драконов и Призрака я не могу удалиться дальше, чем на тридцать миль, не потеряв связь. Я знаю Винтерфелл и окружающие земли гораздо лучше, чем любой одичалый или оборотень. Они умеют ездить верхом. И патрули Болтона пусть сами нас боятся — со мной будут драконы и Призрак. И я просто не могу оставить Рикона в руках этой твари, Санса… Он наш маленький брат.
Джон закончил собирать свои вещи, нежно поцеловал ее в лоб и тихо заговорил. — Я сообщу остальным, когда буду уходить. И я оставлю Кровавого Пламеня с тобой, на случай если у кого-нибудь возникнут какие-нибудь плохие идеи.
Санса вздохнула. Джон принял решение, но, по крайней мере, он все обдумал. Ей было стыдно и неловко из-за того, что она сразу отказалась от Рикона, даже ничего не попробовав, в то время как Джон решительно действовал и планировал. — Обещай мне, что будешь осторожен, Джон.
— Обещаю, Санса, — торжественно поклялся ее брат, кивнул ей и ушел. Она лежала и глядя в потолок молилась впервые за все это время. Молилась, чтобы это был не последний раз, когда она видит Джона живым. И чтобы у нее был шанс увидеть живым Рикона.

Chapter Text

Джон Сноу

      Первое, что Джон попытался сделать, когда Стена скрылась из виду, это аппарировать. Если бы у него получилось использовать эту самую простую и наименее требовательную к магии форму телепортации, то проникновение в Винтерфелл и исчезновение из него стало бы детской забавой. Конечно, расстояние играло роль. Чем дальше, тем больше требовалось магических сил. Но он каждый день развивал свои способности и пребывание возле Стены, пропитанной магией помогало ему быстрее пополнять резервы.
Он собрал все силы, сфокусировался до предела, извивался и толкал. Его охватило сокрушительное чувство, и он почувствовал, как что-то пытается превратить его в мясной паштет. Именно это и случилось бы, не будь его тело изменено. Он прекратил попытки аппарировать и сопротивление быстро рассеялось, оставив Джона харкать кровью на снег.

Его тело было сильно повреждено снаружи и внутри. Потребовался почти час, чтобы полностью исцелить себя, исчерпав почти весь магический резерв.
Придется ему передвигаться и красться маггловским способом. Винтер уже подрос до размеров взрослой лошади, но для полета был все же слишком мал. Драконы время от времени вели себя как детеныши. Да, они были умны и быстро росли, но требовалось время, чтобы они набрались опыта и привыкли к тому, как меняются их тела. В этом плане пребывание у Стены, которая влияла магически и слишком сильно подгоняла их рост, было не очень-то полезно.

Полностью придя в себя, он направил лошадь на юг. Призрак бежал за ним через лес, а Винтер и Штормовой Странник лениво летали над ними кругами. В пути он все пытался понять, почему попытка аппарации закончилась так, как она закончилась. Вечером его фамильяры отправлялись на охоту, а Джон экспериментировал с магией всеми возможными способами которые только мог придумать, до предела напрягая свое магическое восприятие. В конце концов, он пришел к важному выводу. Окружающая магия не просто была изменчивой — в этом мире присутствовало что-то. Оно было сильным, древним и властным. Эта Воля не делала ничего, кроме как прямо воздействовала на любую магическую конструкцию. Чтобы использовать заклинание, Джон должен был бы преодолеть это намерение и в то же время преодолеть изменчивую магию окружающей среды. И это было слишком даже для него. Так что почти все формы колдовства были недоступны.

Единственным исключением была магия огня. Может сама стихия была неподвластна даже этой Воле. Может это как-то было связано с его драконьей кровью. А может и все вместе. Ну и еще у него были руны. Магию крови было почти невозможно остановить или преодолеть, так что неудивительно, что она работала. Для вырезания рунических надписей требовалась твердая поверхность, но почти все материалы со временем так или иначе разрушались. Если надпись не нанесена на прочный материал, магия рассеется, если сама надпись будет повреждена.
Путешествие из Черного замка в Винтерфелл обычно занимало десять дней верхом. И с каждым днем шансы на то, что Рикон еще жив, снижались. Поэтому он едва останавливался, чтобы поспать несколько часов и быстро перекусить. На пятый день его лошадь умерла от истощения, он пожалел, что не взял запасную. Винтерфелл находился менее чем в двухстах милях от него, так как он только что миновал Длинное озеро. Верный конь заслуживал почестей, но ему было не до погребения. Джон просто продолжил бежать на юг, после того как Винтер быстро кремировал скакуна.
Несмотря на свою силу и выносливость, Джон сильно устал после почти двенадцати часов бега почти без отдыха, поэтому он остановился, чтобы поспать и поесть. После хорошего ночного сна и большого количества мяса, он бежал следующие четыре часа, пока наконец, не оказался достаточно близко к Винтерфеллу. Он направился в Волчий лес и нашел укромное место. Винтер и Штормовой Странник уселись на самое большое соседнее дерево и приготовились омыть любого потенциального врага драконьим пламенем. Призрак встал перед ним.

   Джон сел, скрестив ноги, и попытался расширить свое сознание. Ему потребовалось тридцать минут, чтобы наконец, проникнуть в разум ближайшего ворона. Спустя еще двадцать минут полета, он пробрался в подземелья Винтерфелла. Был поздний вечер и черный ворон в темноте остался незамеченным.
Вскоре он оказался перед камерой. То, что он увидел внутри заставило его дрожать от ярости. Труп Рикона Старка был изуродован почти до неузнаваемости. Лицо мальчика оставалось нетронутым, скорее всего, специально, но все ниже шеи выглядело как кровавое месиво. И это было сделано не темной магией, а рукой человека. Хотя, человека ли? В ярости он потерял контроль над вороном и рывком вернулся в свое тело. Кровь его кипела, в ушах звенело, взор застилала кровавая пелена. Магия внутри него бурлила, воздух вокруг вспыхивал малиновыми искрами.
Джон заставил себя закрыть глаза, попытался сосредоточиться и успокоиться. Он все еще контролировал свой разум благодаря окклюменции, но чувствовал, как по его венам течет горячая ярость. Его нынешнее тело было на пике юности и было очень склонно к гневу, не говоря уже о его родовых особенностях. Ни волчья, ни драконья кровь не способствовали кротости характера.
По словам его дяди Эддарда Старка, Волчья кровь была сильна в Арье и Риконе, что делало их дикими и необузданными. Предки со стороны Таргариенов также были известны своим вспыльчивым характером. Обе эти родословные были так или иначе усилены во время его ритуала перерождения. Огромным усилием воли ему медленно удалось взять под контроль свои эмоции.
Когда Джон вышел из глубин своего разума и открыл глаза, у него почти не осталось магии. Пот выступил на лбу, и он поймал себя на том, что дышит почти как загнанный им недавно конь. Все на метр вокруг было оплавлено его волшебным огнем. К счастью, Призрак успел вовремя отойти.
Рамси Сноу очень пожалеет, что вообще прикоснулся к Рикону.

     В последний раз он чувствовал такое, когда его жена и дети погибли в результате атаки магловского террориста-смертника. И магическое, и земное правительства оказались совершенно бесполезными, и ему пришлось снова взять все в свои руки, уничтожив всю ответственную организацию. Ему могло сойти с рук убийство магических террористов, но видимо, избавление от магловских оказалось неприемлемым. Международная конфедерация магов и Министерство Магии Британии объявили его тогда Темным лордом. Гарри не боялся ни тех, ни других. У него были знакомые в обеих организациях, поэтому он решил с ними не связываться. В чем вообще был смысл? В Британии у него ничего не осталось, так что он просто изменил свою личность и путешествовал по миру, исследуя магию.
У него было огромное желание просто пробраться в Винтерфелл и голыми руками разорвать ублюдка Болтона на части. Но это было бы для него слишком легким и слишком быстрым концом, не говоря уже о том, что Джон все же не мог в одиночку противостоять всему гарнизону. Да и шальную стрелу не стоило исключать из уравнения. Он давно утратил страх смерти, но умереть, не утащив вместе с собой в ад всех врагов, было бы глупо. Нет, его лучший шанс убить их всех — в открытом бою. «Или на инсценированной свадьбе, как был убит мой брат», подумал он в момент черного юмора.
Армии одичалых потребуется почти два месяца, чтобы дойти сюда. Расстояние от Черного Замка до Винтерфелла составляло около шестисот пятидесяти миль, а при хорошей погоде средняя скорость пешего марша была около четырнадцати миль в день.

   Он мог использовать время с умом и подготовиться. Например, попрактиковать определенное направление магии, которое он прежде избегал использовать из-за высокого риска. Многие ритуалы могли питаться жизнью и душой врага. И это можно было использовать в его кузнечных экспериментах, если бы он мог найти кузницу поблизости. Магия связанная с ритуальными жертвоприношениями, была мощной и имела столь же мощные последствия, с которыми он обычно не хотел иметь дело. Но теперь все ставки были сделаны, и у него были способы справиться с самыми негативными последствиями. Волчий лес патрулировали разъезды Болтонов, которые все еще разыскивали дезертиров и остатки армии Станниса. Они станут отличным материалом для его занятий ритуальной магией.
Какие бы опасения по поводу использования такой магии ни оставались в сердце Джона, они умерли при виде изуродованного тела Рикона Старка. Призрак учуял запах лошадей неподалеку, и со свирепым выражением лица Джон последовал за своим верным лютоволком.

      Устроить засаду на людей Болтона с помощью Призрака и драконов было легко. Взять большинство из них живыми было немного сложнее. Но, учитывая, что он был намного сильнее и быстрее их, у них не было шансов. К тому же, если нужно было, он мог напугать их лошадей, воздействуя на них, если они еще не были напуганы присутствием Призрака или драконов. Джону удалось захватить больше половины разъезда из своей первой засады. Хотя он получил несколько ран, двое солдат успели атаковать его одновременно. Но он быстро исцелил себя.
С первой партией захваченных в плен людей Болтона он устроил пробный запуск. Простой ритуал, чтобы очистить его тело и раскрыть потенциал. Ему повезло, что удалось оглушить семерых. Хорошее и магически мощное число для максимального эффекта.
Эта ветвь магии была почти полностью забыта в течение нескольких столетий после того, как была запрещена. Было очень мало записей, ревностно охраняемых практикующими это искусство, но почти все они были утеряны после запрета ритуалов. То немногое, что осталось от практики, тоже тщательно скрывали. Он в прошлой жизни изучал эту тему больше из теоретического интереса и провел лишь пару незначительных и безобидных ритуалов. По сути это был обмен. Ты делаешь подношение и просишь о каком-то благе. Если просьба больше, чем благо, разница будет взята у того, кто проходит ритуал и может легко нанести непоправимый ущерб телу. Большая разница сразу убьет вас. Пока запрос был меньше, чем подношение, не было бы ни отрицательных, ни положительных последствий.
      Для большинства ритуалов требовались некие рамки, обычно руническая матрица, для установки параметров. Рассчитать все необходимое помогала арифмантика. Неверные параметры, конечно же сказывались на результате ритуала и на том, кто его проводил. Даже небольшая ошибка или отклонение легко могли привести к смертельным или необратимым последствиям. Не говоря уже о том, что проводить несколько ритуалов подряд было невероятно опасно, и ему приходилось выполнять их с определенным набором мощных магических чисел, чтобы избежать нестабильности.
Конкретно этот жертвенный ритуал был архаичным и древним, но его было просто провести, если ты знал, что делаешь, и у тебя под рукой были живые враги. У него не было доступа к руническим чернилам, и он понятия не имел, как их сделать, поэтому в качестве замены Джон воспользовался смесью из своей крови и сока чардрева. Кровь была мощным магическим проводником, а сок чардрева обладал магической силой. Это не было неожиданностью, учитывая, что чардрева практически светились магической силой, и он даже чувствовал очень, очень слабую связь с ними.

    О таких жертвоприношениях он узнал об этом из семейной библиотеки Блэков, но тогда был слишком молод и не хотел использовать этот вид магии. Боялся влияния на душу и разум. Они были очень похожи на использование непростительных, и при достаточной практике они навсегда искажали вас. К счастью, сейчас его разум и душа были закалены и могли выдержать некоторые повреждения, чтобы со временем просто восстановиться. Но он все еще хотел бы избежать ритуалов, непосредственно разрушающих триединство разум-тело-душа. Он видел последствия такого рода действий — тот же Волдеморт терял рассудок все сильнее с каждым последующим осколком души. А он был настоящим гением в магии. Джон же не собирался разрушать и уродовать святую троицу. Ему достаточно и того, что можно усилить определенные аспекты или просто добавить что-то нужное.
В качестве площадки для ритуала он выбрал гигантский камень, так как руническую матрицу можно было эффективно нарисовать только на твердой поверхности. Джон поместил бессознательных пленников на жертвенные точки ритуала. Затем он мягко направил свою магию в надпись, активировав ритуал. Это был относительно болезненный процесс. Он почувствовал, как жар опалил его изнутри и затем ощутил, как меняется — это вызывало едва выносимый и болезненный зуд. Все же Джон старался отрешиться от боли и не терять бдительности. Мало ли кто захочет вмешаться.
Но все прошло успешно. Его магия стала стабильнее и активнее, разум немного острее, а его тело еще сильнее и быстрее. А еще он был так голоден, что мог бы съесть целую корову.

   Но коров поблизости не нашлось, а нашелся медведь. Он-то и стал их добычей, но не раньше, чем Винтер сжег безжизненные оболочки жертв ритуала.
Теперь захват солдат Болтона стал проще. Следующий ритуал который он провел, укрепил его огненную магию. Семь жизней — и вызывать магическое пламя и управлять им стало легче. Правда, цвет его сменился на темно-фиолетовый.
Третий подход закреплял результаты двух предыдущих. Он хотел быстрее восстанавливать свои резервы, а для этого надо было лучше «подружиться» со странной и изменчивой магией этого мира. К его удивлению этот ритуал оказался самым болезненным.
После он повторил этот же набор ритуалов для Винтера. И для Призрака. Лютоволк стал еще больше, даже его мех стал более густым, а шкура пропиталась магией. Без меткой проникающей атаки или острого лезвия, вроде тех, что сделаны из валирийской стали, было сложно его ранить. И если раньше лютоволк мог с некоторым усилием прокусить кость, то теперь он мог легко раздробить ее даже сквозь броню.
Винтер тоже подрос, его чешуя стала более твердой, а ее цвет значительно потемнел. Его пламя теперь было темно-синим, с отблесками тьмы и его жар был невыносим. Но оба его фамильяра стали еще более устрашающими, но и более дикими. Если бы не сильная связь, которую он разделял с ними, было бы трудно их контролировать.
Он также рассматривал возможность усиления Штормового Странника, но поскольку связь с ним была не такой сильной, он отказался от этой идеи. Джон опасался, что если в будущем он и Кровавый Пламень найдут всадников, последствия ритуалов могут как-то сказаться на их связях.
Прошло около четырех дней, прежде чем он закончил ритуально укреплять себя и своих фамильяров. Он уже сделал все, что мог, чтобы избежать побочных эффектов. Жадность в этом случае могла привести к его падению. Вспомнить хоть Реддла с его семеркой. Но вокруг все еще было много болтонских разведчиков и патрулей, чтобы он мог продвинуть другие свои проекты.

   Думая о валирийском методе создания клинков и использования человеческих жизней в качестве якорей для них, он приходил к выводу, что мог бы сделать тоже самое с помощью ритуала жертвоприношения. Стоит все как следует рассчитать, конечно. Но это было бы гораздо эффективнее и быстрее, чем наполнять металл магией с помощью заклинаний на основе его крови. Она, конечно была сильной. Но не могла сравниться с жертвой жизни или души.
В заброшенной деревне недалеко от окраины Волчьего леса он нашел то, что раньше было кузницей. Найти бронзу, в основном в виде брошенных инструментов и приспособлений тоже не составило труда. У него было все для экспериментов. Он знал способ изготовления валирийской стали, и его магическое пламя, как и огненное дыхание Винтера теперь были достаточно сильны для изготовления клинка. Но Джон хотел сделать что-то уникальное, что-то лучшее. А если эксперимент провалится, что ж, он всегда сможет изготовить валирийскую сталь. Правда, ковал он все еще дерьмово и был шанс, что придать мечу нужную форму у него выйдет не сразу.
Спустя четыре дня и тридцать болтонских солдат, он, наконец, получил в руки свое первое созданное заклинаниями оружие. Большой меч, размерами напоминающий Лед, был цвета бронзы, с черными прожилками по всей длине. В конце концов, приемлемое соотношение составило двенадцать частей бронзы и одна часть пыли драконьего стекла. К счастью, в Волчьем лесу и близлежащих северных горах драконье стекло было повсюду. Местные жители даже использовали его в качестве украшения.
Свойства драконьего стекла усилили почти все аспекты сплава и даже облегчили процесс наполнения бронзы магией. Самыми мощными числами в магии были три, семь или тринадцать. Но он не знал ни одного материала, который мог бы одновременно выдержать тринадцать заклинаний и не развалиться от напряжения. Впрочем, бронза не выдержала бы и семи, поэтому ему пришлось довольствоваться тремя.
Джон выбрал классическое трио: острота, нерушимость и легкость, как это уже было опробовано и прекрасно работало на валирийской стали. Но вот бронзовый сплав был гораздо лучшим проводником магии, немного усиливая все эффекты. В то время как валирийскую сталь обычно можно было переплавить и перековать, как это сделали со Льдом, для его бронзы потребуются температуры, недостижимые при нынешнем уровне технологий в этом мире. Да, потенциально возможно перековать его меч, используя кровавые жертвоприношения, однако им пришлось бы убить больше людей, чем это сделал он в процессе создания клинка. А его ритуальное жертвоприношение состояло из семи взрослых солдат.
К сожалению, во время испытаний нового двуручного меча на очередном разъезде Винтерфелла, Джон понял, что он не очень удобен для боя против нескольких противников. Меч также ощущался слишком легким в его руке, хотя лезвие и было невероятно острым, а еще двуручник был неприменим для боя в ограниченном пространстве.

   Он не мог оставить большой меч без присмотра, так как он был бесценен, но не мог и постоянно таскать на себе клинок такого размера, поэтому его следующим проектом было создание бездонной сумки. Шкура медведя оказалась достаточно прочным материалом. Еще семь жизней, и его сумка из медвежьей шкуры была заколдована на расширение, неразрушимость, облегчение веса. Еще были чары слежения и на этом он достигнул предела магического воздействия, которое материал мог выдержать. Его первый зачарованный меч был спрятан в сумке из медвежьей шкуры, что была подвешена на его оружейном поясе, который он также зачаровал нерушимостью и гибкостью — жертв хватало.
На следующий день он сделал полуторный меч, похожий на Длинный Коготь, и после долгих размышлений, вместо того, чтобы заклинать его на легкость, решил наложить истощающее жизнь проклятие. Ранение или убийство этом клинком «заряжали» владельца жизненной силой противника. Приток энергии был довольно небольшой, по сути, пока он убивал или ранил своих врагов, он просто меньше уставал. Такое милое проклятие он нашел в руинах древнего подземного города в Южной Америке, оставленного неизвестной цивилизацией.
Литое бронзовое оружие обычно требовало полировки, шлифовки и заточки, потому что независимо от того, насколько совершенной была форма, на практике при литье металлического сплава в форму всегда были некоторые дефекты. У него было смутное предчувствие, что именно этот меч он будет использовать в будущем, поэтому он не направлял магию во время закаливания, а подождал пока лезвие достаточно остынет, прежде чем тщательно напитать его магией. Потом отполировал лезвие и заточил край до максимально возможного предела. Винтер снова нагрел сплав и, наконец, он применил ритуальное жертвоприношение, чтобы наложить чары на клинок.

    Как только он закончил ритуал, то осторожно провел лезвием по своей ладони, напоив клинок своей кровью. Меч впитал каждую каплю и на мгновение вспыхнул темно-фиолетовым светом. Рукоять была сделана из аналогично зачарованного железноствола, но с постоянным отслеживающим заклинанием вместо остроты. Для удобства Джон просто обмотал рукоять кожей. Для навершия он вырезал белую голову лютоволка, как и у Длинного Когтя. Меч весил чуть меньше пяти фунтов, что делало его чуть более чем в два раза тяжелее Длинного Когтя. С этим клинком у него было больше маневренности, чем с огромным двуручником.
Количество ритуальных убийств, совершенных Джоном без малейших угрызений совести, наконец начало сказываться на его разуме и душе. Но ему еще предстояло пройти некоторый путь, прежде чем он достигнет необратимого предела. В гарнизоне Винтерфелла, похоже, наконец, сообразили, что кто-то уничтожает патрули. Они были отозваны и на поиски убийц отправили пару групп из тридцати всадников и нескольких охотничьих гончих. Впрочем, такие отряды могли бы оказаться ему не по зубам, когда он только прибыл. Но теперь он, Призрак и Винтер были намного опаснее. Тридцать человек и несколько охотничьих гончих могли считаться вызовом только потому, что они должны были оставить в живых как можно больше.
Благодаря связи с Кровавым Пламенем, он постоянно проверял Сансу и знал, как далеко сейчас войско одичалых. Во время очередного «сеанса связи», он увидел новые лица в лагере — некоторые северные дома действительно присоединились к ним. Но хозяйка была пока в месяце пути от Винтерфелла. У Джона было достаточно времени, чтобы сделать себе полный комплект кованых заклинаниями доспехов. Каким бы сильным и быстрым он ни был, без доспеха не обойтись.

Мэйдж Мормонт

      Дом Мормонтов всегда был одним из самых верных сторонников Старков. Поэтому даже спустя два года после гибели короля Робба, Мейдж все еще пыталась выполнить его последний приказ. Доставить приказ, который в пути стал завещанием. Благодаря усилиям трусливых Фреев и предательству Болтона. Одна только мысль об этом заставляла ее кровь кипеть от гнева.
Молодой волк отправил ее вместе с дочерьми и лордом Галбартом Гловером обратно на Север. Чтобы они прошли на корабле из Сигарда до Перешейка, обойдя Ров Кейлин, который в то время был занят железнорожденными.
Когда они добрались до Сигарда, их настигло известие о Красной свадьбе. Они продолжили путь, намереваясь добраться до Кремневого Пальца, но их настигла большая группа Фреев. К счастью, кранногмены с Перешейка подоспели и спасли их. И Галбарт, и Мэйдж в той переделке были тяжело ранены. Прошел год, прежде чем она смогла ходить самостоятельно, и еще шесть лун, прежде чем они оба были в состоянии путешествовать. Десятки северных солдат, чудом спасшихся на Красной Свадьбе, бежали через Перешеек.
К счастью, кранногменам удавалось найти большинство из них до того, как они тонули в болотах. Около четырехсот человек выжили из десяти тысяч. К сожалению, она не могла взять их с собой по дороге в Черный замок, так как большая группа привлекла бы внимание Болтонов.
Когда лорд Хоуленд Рид услышал, что они едут в Черный замок, чтобы встретиться с Джоном Сноу, он предложил им всяческую помощь. Она взяла тридцать лучших солдат, избежавших гибели в Близнецах. Хоуленд Рид выбрал и отправил с ней еще десять своих лучших следопытов и разведчиков.
      Они двигались очень медленно и осторожно, избегая Королевского тракта. Они не знали, кому можно доверять. Люди Рида здорово помогали обнаруживать и избегать людей. Тут просторы Севера сыграли им на руку. После нападений железнорожденных сильно пострадали земли вокруг Торрхенова Удела и Курганов. Налетчики истребили и сожгли все, что не могли взять с собой.
Пробраться пешком из одного конца бескрайнего Севера в другой было непростой задачей. Путешествие, которое занимало от четырех до шести недель верхом по Королевскому тракту, превращалось в почти бесконечное, если проходило сквозь снежные бури и густые леса.
Они прошли возле Темнолесья и узнали, что оно удерживается символическим отрядом из тридцати железнорожденных, поэтому Галбарт убедил ее прокрасться ночью и застать их врасплох. Им очень повезло, что большинство кракенов пировали и были пьяны, так не сумев поднять топоры и дать бой.
Освободив дом Гловеров, они первым делом прочитали все письма, которые собрал мейстер. Джон Сноу и Санса Старк начали поход на Винтерфелл с армией одичалых и призвали всех, кто все еще верен Дому Старков, присоединиться к ним. Еще вассалы Гловеров — Форрестеры были осаждены силами верных Болтонам Уайтхиллов. Несколько человек из ее отряда поворчали при упоминании одичалых, но решили, что предпочтут парочку сотен одичалых тем, на чьих плащах красуется человек с ободранной кожей. Потребовалось некоторое время, чтобы собрать людей — всего около трехсот пятидесяти человек. Гловеру удалось собрать около двухсот мечей и его вассалы, Дома Боле, Бранч и Вудс, послали по сорок человек каждый.

Они собирались снять осаду с Форрестеров, объединить силы и успеть присоединиться к силам Старков до битвы за Винтерфелл.

Chapter Text

Петир Бейлиш, Орлиное гнездо

      Его идея посеять больше хаоса оказалась слишком успешной. Смерть Дикона Тарли и возложение вины на вновь созданную Воинствующую веру привели к ужасным последствиям, которые он не мог предсказать даже в самых смелых мечтах. Королевскую Гавань охватил дикий огонь, убив почти всех внутри, за исключением тех, кто был в Красном Замке. И им каким-то образом удалось сбежать из города и добраться до Утеса Кастерли.
Когда пожары начали утихать, руины столицы медленно заволок зеленый туман. Любой, кто заходил в него, моментально умирал в агонии. Ни дождь, ни ветер не могли рассеять его, и снаружи были видны только оплавленные стены или ямы в местах взрывов. Никто толком не знал, что произошло, но Серсея разослала воронов, заявив, что Эйгон Таргариен сжег столицу.

Центр власти Семи Королевств был разрушен. Петир задумался, будет ли еще кто-нибудь следовать за Томменом. Символ единства семи королевств, Железный Трон, был утерян, а столицы больше не было.

      Большая часть армии Простора находилась в Королевской Гавани и погибла вместе со своим сюзереном Мейсом Тиреллом, его дочерью, королевой Маргери и большинством их вассалов. Эйгону Таргариену и Золотым Мечам невероятно быстро удалось захватить Штормовые земли. Это не должно было стать таким сюрпризом, тем более что почти все Повелители бурь с основными своими силами ушли со Станнисом.
Те немногие, кто остался, сейчас вели переговоры с Десницей Эйгона, Джоном Коннингтоном и наверняка вольются в состав их армии. Золотые Мечи взяли по два заложника из каждого захваченного Дома, чтобы гарантировать согласие.
Доран Мартелл, казалось устал ждать, и Дорн, наконец, собирал силы, чтобы присоединиться к Эйгону в его борьбе против Ланнистеров. Бейлиш не был уверен, выдвинулись ли они потому, что Эйгон действительно был сыном Элии Мартелл, или же просто решили, что его шансы окончательно разбить львов выше.
Речные земли же удалось утихомирить. Даже Блэквуды опустили свои знамена и преклонили колени. Единственной потенциальной проблемой будет Черная Рыба. После того, как Риверран вновь был взят, Бриндену Талли опять удалось ускользнуть, полностью оправдав свое прозвище. Все речные лорды были вынуждены отдать заложников, которые теперь находились в Утесе Кастерли, поэтому они так или иначе будут вынуждены присоединиться к Томмену против Эйгона Таргариена.
А вот Хайгарден больше не имел никаких связей с Домом Ланнистеров. Уиллас Тирелл стал новым Верховным Лордом Простора и решил не втягивать свой Дом в предстоящий конфликт. Вместо этого, сосредоточившись том, чтобы выгнать железнорожденных со своих берегов. Поскольку все кузены Тиреллов тоже погибли, розы не могли связать себя ни с одной из сторон посредством брака. Так что Уилласу оставалось лишь подождать, посмотреть, кто победит и преклонить колени.
С Севера же по-прежнему не было сведений. Но были слухи. И какие!
Лорд-командующий Джон Сноу был убит.
Джон Сноу оживил драконов.
Джон Сноу превратился в дракона на погребальном костре.
Санса Старк от горя прыгнула на погребальный костер своего брата и умерла вместе с ним.
Джон Сноу и Санса Старк были незаконнорожденными детьми Безумного Короля.
Мертвые наступают, и будет Долгая Ночь.
Одичалые захватили Стену с помощью великанов и теперь завоюют весь Север.
Каждая крупица информации, которую он получал, становилась все более и более невероятной, заставляя его сомневаться в своем здравомыслии. Магия умерла, а великаны были просто детской сказкой, как и Долгая Ночь. Бастард Старков никак не мог стать драконом, и ни Санса, ни ее брат никаким образом не были связаны с Безумным королем.
Его хватка в Долине тоже ослабла. Робин всегда был слабым и болезненным, и Петира не удивило, когда он вновь слег. Мейстер Колемон перепробовал все, но Робину не становилось лучше. Гребаная Лиза не смогла родить ни одного здорового ребенка.
Лорды-декларанты стремились убрать его из Гнезда, и если Робин умрет, Долина перейдет к Гарри-Наследнику. Мальчика воспитывала Анья Уэйнвуд, которая его, Петира, терпеть не могла. Правда, некоторые дворяне были у него в долгу, но никто не поддержал его открыто. Хардинг достиг совершеннолетия и был помазанным рыцарем, так что лорд-протектор ему был не нужен.
Серсея возложила вину за разрушение Королевской Гавани на Эйгона и призвала знамена Долины. У Ланнистеров не осталось сил, чтобы справиться с дорнийцами и Эйгоном. Петир, может быть, мог бы… помочь советом новому лорду Аррену, но ему пришлось бы постоянно спорить с другими лордами, которые его ненавидели. Или он мог отправиться в Утес и присоединиться к Малому совету, в котором теперь было много вакансий.
Пересмешник был в раздумьях, когда мейстер Колемон вошел в солярий.
— Лорд Бейлиш, лорд Робин скончался от лихорадки.
Мизинец вздохнул. Похоже, ему придется принять решение гораздо раньше, чем он думал.

Бринден «Черная рыба» Талли

      Он никогда не чувствовал себя таким старым и усталым, как сейчас. Его племянник Эдмур был полным разочарованием. Его племянница Кейтилин и ее сыновья были убиты предателями. Другая его племянница, Лиза, тоже умерла оставив своего сына Робина Аррена в руках этого ланнистерского лизоблюда Бейлиша, который в мгновение ока передаст Бриндена львам. Никто ничего не слышал и о его внучатых племянницах Сансе или Арье. Черной Рыбе некуда было идти и не для чего было больше жить. Он бы с радостью погиб сражаясь, но не хотел бы доставлять этим грязным предателям Фреям удовлетворение своей смертью от их грязных рук.
Хотя он отлично знал Речные земли, оставаться там ему было слишком опасно. Долина — не вариант, там его слишком хорошо знают. Оставался только Север, где его никто не стал бы искать. Он отрастил короткую бороду и красил ее в черный. Споров и удалив все знаки, что могли выдать его, Бринден стал бедным межевым рыцарем, что берется за любую посильную работу, чтобы прокормиться.
Он ужинал в маленькой гостинице в Курганах, когда услышал в обрывках разговора за соседним столом то, что моментально привлекло его внимание.
— Ты слышал, что случилось? — спросил один молодой парень у седого, поедая похлебку. — Говорят, что Санса Старк сбежала из Винтерфелла и подалась к своему незаконнорожденному брату на Стену.
Бринден даже придвинулся ближе, чтобы не пропустить что-то важное услышать больше. Винтерфелл принадлежал Болтонам, а Санса, насколько он знал в последний раз, была в Королевской Гавани. Как, черт возьми, его внучатая племянница могла оказаться в руках свежевателя?
— Да, я бы не стал ее винить. Говорят, ее крики можно было услышать во всех уголках Винтерфелла каждую ночь, когда ее посещал ублюдок Болтона. Надеюсь, ее брат сможет приютить ее, — со вздохом закончил старик.
Черная Рыба замер. Старшая дочь Кэт, по общему мнению, была милой и скромной девочкой, и если хотя бы половина того, что он слышал о ублюдке Болтонов, была правдой… она оказалась в мире боли и страданий.
Он должен найти ее и помочь ей, прежде чем она доберется до своего внебрачного брата у Стены. Он не слышал о Джоне Сноу ничего хорошего от Кэт. Такой молодой и зеленый мальчик не мог сам стать Лордом-командующим. Был шанс, что он продался Ланнистерам, чтобы получить это место.
Он поспешно бросил трактирщику несколько медных звезд и бросился к лошади. Теперь у него была цель и он мчался на север, к Стене, надеясь найти свою внучатую племянницу.

Родрик Форрестер, Железный Холм

      Родрик Форрестер стоял на стене, глядя на войска Уайтхилла и Болтона, осаждающие Железный Холм. Его семья потеряла большинство боеспособных людей на Красной свадьбе, а сам Родрик спасся лишь каким-то чудом. Ему потребовались месяцы, чтобы вернуться домой. Он тяжело вздохнул, вспомнив обстоятельства, которые заставили его завести свой Дом в этот тупик.
После Красной свадьбы, он пытался сохранить свою семью в живых и в безопасности. После того, как его младший брат Рион был взят в заложники Уайтхиллами, он думал, что боевые действия, наконец, закончатся. Но нет, окрестные деревни и его людей регулярно терроризировали люди Уайтхилла и Болтона, пытаясь спровоцировать его. С его другого брата, Итана, Рамси Сноу содрал заживо кожу.
Когда Станнис Баратеон обратился за поддержкой к северным домам, Родрик уже был доведен до крайности. Болтоны пользовались поддержкой Железного Трона и Дома Ланнистеров. Все Старки-мужчины были мертвы, а женщины были заложниками в Королевской Гавани. Как бы он ни хотел спасти своего брата Риона, он подозревал, что тот уже давно мертв. Уайтхиллы их страстно ненавидели и никто не слышал ничего про Риона с тех пор, как его забрали.
В конце концов, он отправил к Станнису людей и припасы в надежде на его победу. Но Олень пал. В течение двух недель он еще надеялся, что ему сошла с рук поддержка Станниса. Но потом его разведчики обнаружили, что на Железный Холм надвигается небольшая армия Болтона и Уайтхилла. Три дня спустя они были в осаде.
Вражеские силы атаковали ворота и попытались взобраться на стены, они даже построили таран и какое-то подобие осадных лестниц. Но были быстро отброшены. Железный холм был практически встроен в скалу и его невозможно было окружить, а оборонять было легко. Но с продовольствием у них было плохо и Ладд Уайтхилл это знал. После первой неудачной попытки штурма, он решил просто заморить их голодом.
Это Уайтхиллы после Красной Свадьбы разграбили большую часть их припасов. Остатки же урожая, что им удалось собрать позже, были почти все отправлены Станнису. Он заставил несколько человек ночью взобраться на крутой горный склон, защищавший их тыл, в поисках пропитания, но итоги этой охоты только замедлили неизбежное. Уже неделю пайки были урезаны до минимума и люди были почти без сил. Но сдаваться было нельзя — он знал, что пощады не будет и в любом случае, никто из них не выберется отсюда живым. Они должны были стать примером для других мятежных Домов.
Если им удастся продержаться до серьезного снегопада, атакующие силы будут вынуждены отказаться от осады или попытаются снова штурмовать стены и ворота. Они не смогли бы продолжать осаду — их линии снабжения были бы заметены. Но снега могут задержаться, а предатель-Русе может обрушится на Железный Холм всеми силами. Удержать крепость с 80 людьми против шести сотен было возможно, но если прибудут основные силы, они падут.
Он уже начал впадать в отчаяние, когда получил этого ворона. Он до сих пор не понимал, каким чудом его не заметили и не сбили. Галбарт Гловер писал, что освободил Темнолесье от железнорожденных и собирает людей, чтобы вызволить его. Прочитав, Родрик отправился на поиски кастеляна, Дункана Таттла.
— Дункан, с нынешним рационом, сколько еды у нас осталось? — тихо спросил Родрик.
— Едва хватит на полторы луны, лорд Родрик, — устало ответил Дункан. Управление всеми делами замка во время осады тяжело сказалось на этом человеке.
— Удвойте пайки, и дайте мужчинам хорошо поесть, Дункан, — кастелян выглядел готовым возразить, но Родрик решительно настоял. — Делайте, как я говорю, нормирование нам сейчас не поможет. И убедитесь, что все женщины и дети вооружены кинжалами.
Вздохнув, старик двинулся выполнять приказ. Когда придет Гловер, его людям понадобятся сила и энергия, чтобы вырваться за стены и сражаться, действуя как наковальня по отношению к молоту его сюзерена.
Сам Родрик отправился к своей сестре Талии. Он нашел ее в ее комнате, тщательно сшивающей меховую накидку. Он тяжело вздохнул и протянул ей свой запасной кинжал.
На ее вопросительный взгляд он просто ответил: — На случай, если мы проиграем и Уайтхиллы прорвут стены.
С тяжелым сердцем он направился в зал, где собрались обедать мужчины. Он знал, что Уайтхиллы и Болтоны не помилуют женщин и детей, если Железный холм падет.
Он слышал рассказы о том, что болтонский бастард охотится на девушек с псами ради забавы. Выдав кинжал каждой женщине, Родрик вверил их судьбы в их собственные руки. Они могли убить себя, чтобы не попасть к врагам, а могли сопротивляться и возможно, выжить. Если он все же не сможет защитить их, но хотя бы даст им свободу выбора. Он надеялся, что лорду Гловеру удастся прорвать осаду, но силы Темнолесья также были невелики после бойни на Красной свадьбе и оккупации железнорожденных, так что он мысленно готовился к худшему. Даже если осада будет прорвана, Болтоны не оставят их в покое — они были слишком близко к Винтерфеллу. Но Форрестеры поклялись Темнолесью и будут следовать за Гловерами до конца.
Вскоре в зал принесли еду, и Родрик сел есть вместе с мужчинами, которые были радостно удивлены большими порциями. Он позволил людям набить животы и начать восстанавливать силы. Когда все доели, он встал.
Зал притих, ожидая его речи.
— Люди Железного Холма. Надеюсь, вам понравилась эта трапеза.
За этим заявлением последовали громкие одобрительные возгласы. Когда шум утих, Родрик продолжил. — Эти ублюдки Болтон и Уайтхилл зашли слишком далеко. Наши дочери и жены изнасилованы или похищены, наши сыновья и братья убиты или избиты! А теперь они хотят всех нас предать мечу, — по залу раздались возгласы гнева и согласия.
— Галбарт Гловер отвоевал Темнолесье и собрал свои силы, чтобы прорвать осаду! — ликование последовали за его заявлением, мрачная атмосфера сменилась воодушевлением. — А когда он придет, мы выйдем навстречу и позволим этим ублюдкам за стенами попробовать наши клинки!

Джон Сноу

      Солнце только что село, когда Джон наткнулся на небольшой патруль людей Болтона. Пять мужчин ели у костра рядом с большим деревом, шестой стоял в дозоре. Он тихо подкрался сзади, зажал мужчине рот и ударил его ножом в сердце, мгновенно убив. Опустил тело на землю, стараясь не издавать ни звука, и подкрался ближе к костру.
— Я слышал, что Железный Холм долго не продержится. Лорд Уайтхилл на этот раз полон решимости убить всех Форрестеров до последнего. Что вы думаете? — спросил молодой голос.
Железный Холм был резиденцией небольшого Дома в северной части Волчьего леса. Он остановился и терпеливо прислушался.
— Я думаю, что хочу выбраться из этого леса. Это место проклято. Так много людей исчезли, и у нас нет ни одного тела, чтобы доказать это. Мстительный призрак Винтерфелла охотится за нашими людьми ночью, говорю тебе, — дрожащим голосом ответил другой.
На лице Джона появилась легкая улыбка, парень и понятия не имел, насколько это правдиво. Разговор у костра прервался. Джон тихо обнажил свой бронзовый клинок и бросился в бой. Прежде чем они успели среагировать, он трижды ударил плашмя по головам трех ближайших мужчин, мгновенно вырубив их.
Четвертый поспешно вытащил свой меч из ножен и направил его на Джона, но тот уклонился и ударил солдата в висок рукоятью меча. Последний сразу убежал, но через несколько мгновений раздались вопли — Призрак перехватил его. Лютоволк держался в стороне, чтобы его не почуяли лошади, и поджидая сумевших удрать от Джона.
Вышеупомянутые лошади были привязаны к дереву рядом и ржали от страха. Джону не нужны были живые лошади, так как большинство из них смертельно боялись Призрака, Винтера и Штормового Странника. Потребуется много времени, прежде чем лошадь привыкнет к их присутствию. Джон убил их, обезглавив каждую быстрым взмахом клинка. По крайней мере, они послужат пищей для его фамильяров и для него самого. Винтер поджарил один из человеческих трупов в последней засаде вместо того, чтобы превратить его в пепел, и начал есть. Джон определенно не хотел, чтобы его ящеры привыкли к человеческому мясу и было нелегко отобрать у юного дракона его «еду», невзирая на их сильную связь. Темно-синий дракон был очень своевольным в вещах, которые Джон не уточнял.
Призрак притащил тело беглеца и прыгнул к трупам лошадей. Драконы вскоре присоединились к нему, так как они еще не охотились. Джон осмотрел всех солдат и обнаружил, что один из мужчин умер от его удара по голове. Поскольку он снова стал сильнее из-за ритуалов, ему все еще было сложно правильно рассчитывать силу удара и подобные вещи стали происходить чаще. Он связал троих мужчин для своих ритуалов и приказал драконам сжечь остальные тела.
Джон провел полдня, размышляя, какой тип доспехов ему нужен и как он может их сделать. Его главной целью была мобильность. Броня должна быть волшебно легкой и непробиваемой, так что он решил позволить себе попробовать сделать полную пластинчатую броню. При правильном изготовлении она почти не ограничивала подвижность, а ее вес не будет проблемой для Джона.

   Однако, требовалось множество компонентов разного размера, для некоторых из которых было нецелесообразно использовать форму. Ему пришлось покопаться в памяти и мысленно перечислить каждую деталь брони. Проблема заключалась в том, что ни одна из них не могла быть отлита в форме.
К счастью, после некоторых экспериментов, он пришел к выводу, что может управлять бронзой в ее расплавленной форме. Хотя это и давалось ему нелегко. Но добавленное в сплав драконье стекло немного облегчило процесс.
Правда этих троих пришлось использовать раньше — сначала Джон решил создать три зачарованных кинжала. У него было два обычных кинжала, которыми он пользовался очень часто, и теперь он мог заменить их и иметь дополнительный запасной.
Управление расплавленным металлом отличалось от управления пламенем, так как это не была чисто огненная конструкция, не говоря уже о том, что она обладала ощутимым весом. Но более чем трехсотлетний магический опыт имелся не для галочки. Даже его визуализация и намерение были отточены до предела. С его уровнем окклюменции не был проблемой и железный контроль над своей магией даже под влиянием сильных эмоций. Так что через пятнадцать дней работа с расплавленным металлов уже шла легко.
Тем временем Джон предупредил Призрака, Винтера и Штормового Странника, чтобы они не охотились днем. Если драконов увидят, он потеряет одно из своих величайших преимуществ. Технически Винтер уже вырос достаточно, чтобы оседлать его. Размах его крыльев достиг почти тридцати футов (9,14 м), но все же сил дракона пока не хватит на нормальный полет, поскольку сам Джон весил более 250 фунтов (113,4 кг). После проработки тела, небольшого скачка роста, ритуального усиления и тренировок с использованием рун сопротивления, его мышцы, кости и сухожилия стали плотнее и жестче. Винтер был крупнее двух других, но ему еще предстояло вырасти, прежде чем Джон сможет подняться в небо верхом на своем драконе.
Почти две недели Джон был занят и поисковые отряды расслабились без происшествий. Умники, которые ими командовали, позволили своим людям разделиться и расползтись по Волчьему лесу в поисках своих пропавших товарищей или хотя бы их тел. Тел они, конечно, не найдут. А вот с товарищами вскоре повстречаются — это он им устроит.

   Теперь, когда Джон отработал процесс работы с металлом, пришло время снова запустить ритуалы. Охотиться и подчинять небольшие группы было намного проще, поэтому Джону удалось поймать тринадцать человек менее чем за день.
Он рассчитал ритуал заранее и начал сразу после захвата жертв. Для доспехов Джон выбрал чары амортизации, неразрушимости и облегчения веса. Джон сосредоточился на медленном формировании необходимых компонентов, позволяя им остыть на воздухе и затвердеть. Когда все компоненты были готовы, у него еще оставалось немного зачарованной расплавленной бронзы.
Он сделал три броши в виде лютоволков для себя и своих сестер, а оставшуюся часть, после того как она остыла, положил в свою бездонную сумку, чтобы использовать позже. На все это у него ушло двадцать часов, и в конце он ужасно устал и весь пропотел от напряжения.
Но полный комплект латных доспехов был наконец собран. С одной из своих многочисленных жертв Джон стащил подходящий ему по размеру гамбезон и тоже зачаровал — на прочность, эластичность и амортизацию. С тех пор, как он создал бездонную сумку, Джон забирал все полезное у своих жертв, прежде чем превратить их в пепел. Среди своей добычи он нашел кольчужную рубашку, которая идеально подходила ему и прикрывала незащищенные суставы.
В ней не было драконьего стекла, а металл был очень устойчив к магии и был сделан очень давно. Потребовалось тридцать девять жизней, чтобы зачаровать ее, и результат был немного слабее по сравнению с его бронзовыми доспехами. Но пока он решил остановится на этом. Когда все было собрано и подогнано, он понял, что видок у него будет тот еще. Кольчуга была темно-серой, а доспехи бронзовыми с черными прожилками. Его не слишком заботила внешность, но если все сделать правильно, она может быть эффективным инструментом устрашения.

    Пришлось покрыть все это магическим аналогом краски, что он сделал на основе своей крови. Конечно же, черной. Он также отметил нагрудник и шлем рычащей белой головой лютоволка. Символ Дома, что взрастил его и верного спутника — Призрака.
Теперь он мог сражаться без страха и не опасаясь смертельных травм, пока его выносливость не иссякнет. Но все эти ритуальные убийства довели душу и разум Джона до предела. Пока окклюменция работала, это отразилось лишь на его темпераменте. Каковы были другие последствия и когда они дадут о себе знать, сейчас трудно было сказать. В его душе были небольшие разрывы и трещины, но со временем они зажили бы, если бы он снова не проворачивал подобные трюки. Безжалостное убийство более сотни людей с помощью жертвенной магии было не шуткой. Если бы другой, более слабый и менее опытный волшебник попытался сделать что-то подобное, он бы получил необратимую реакцию лишь за десятую часть того количества людей, которых он принес в жертву. Ритуальная магия в его прежнем мире осуждалась и была незаконной по уважительным причинам.
Он вновь связался с Кровавым Пламенем, чтобы проверить где было войско одичалых. Они двигались с хорошей скоростью и вероятно, прибудут дней через десять или около того. Возможно, он мог бы двинуться к Железному Холму и попытаться прорвать осаду, если бы они все еще держались. Теперь, когда у него больше не было причин брать пленников или таскать за собой бессознательные тела, он мог быть очень быстрым.

Мира Рид, за Стеной

      Мертвые почти догнали их и спасения не было. После того, как Брана отметили, они всегда знали, где его найти. Бенджену Старку удалось на некоторое время дать им фору, но его лошадь в конце концов устала нести трех человек. Бывший Первый разведчик решил остаться, чтобы выиграть время, но замедлил мертвецов лишь на несколько минут, прежде чем был погребен под валом тел. Ни эти твари, ни Белые Ходоки не нуждались в отдыхе, в отличие от лошади, которая нуждалась в тепле, еде и сне. Неудивительно, что бедное животное скончалось менее чем за два дня. И хотя Мира упорствовала, таща Брана на импровизированных санях, она не была так сильна, как Ходор или Лето, и ее выносливость не была бесконечной. Ходокам и подгоняющей их ледяной мерзости не потребовалось много времени, чтобы догнать их.
Она перестала тащиться по снегу и встала перед Браном, задыхаясь и готовясь дать последний бой копьем с обсидиановым наконечником. Мира давно поняла, что у ее истории не будет счастливого конца. Если бы только они не последовали за этими идиотскими снами и видениями ее брата, все они были бы еще живы.
Ей удалось убить двух умертвий, прежде чем холодное лезвие пронзило ее сердце.

Джон Сноу

      Когда Джон приблизился к Железному Холму, он обдумывал как прорвать осаду. Просто броситься и начать убивать людей не было отличной идеей. Если хоть один из них убежит, то вполне может донести информацию о нем до Винтерфелла. А пока было рано для этого. По той же причине использование Винтера было нецелесообразно. Да и дракон был еще молод и не мог извергать огонь слишком долго или с большого расстояния. К тому же, всегда был шанс, что его драконы погибнут от случайной стрелы в глаз. И если достаточное количество стрел пронзит дыру в мягкой перепонке их крыльев, дракон не сможет летать и будет легко убит на земле. Со временем мембрана становилась тверже и толще. Но пока Джон не позволил бы никому из своих драконов сражаться в настоящей битве.
Не говоря уже о том, что драконы были наиболее полезны для запугивания и рассеивания врага, если только поле боя не было открытой площадкой, покрытой сухой травой. Даже Балерион, которому было больше ста лет, с помощью Мераксеса и Вхагара убил только четыре тысячи из пятидесяти пяти на Пламенном поле. На Севере же было холодно и влажно, и не было полей с сухой травой, которую можно было бы поджечь. И хотя Винтер был очень грозным, особенно после ритуалов, у него впереди еще более ста лет, чтобы вырасти и стать как Черный Ужас.

   Было бы проще напасть на лагерь осаждающих ночью и убивать одного за другим. И когда они побегут, не позволить никому ускользнуть с помощью Призрака. Но прежде чем строить любые реальные планы, ему нужно было узнать точное расположения и численность противника.
Джон по-прежнему с огромным трудом устанавливал связь с другими животными. Насильственное вторжение в сознание требовало большой концентрации, намерения и силы. Ему понадобилось около пятнадцати минут, чтобы проникнуть в разум ворона и полететь к осаде.
То, что он обнаружил, привело его в некоторое замешательство. Осада была прорвана, причем совсем недавно. Груды трупов складывали и сжигали, так как копать могилы было трудно — земля здесь была довольно каменистой. Большинство мужчин носили геральдику Гловера, что было очень странно, учитывая, что Темнолесье предположительно все еще находилось под контролем железнорожденных.
Одно было ясно точно: они определенно были против дома Болтонов, но это не означало, что они будут сражаться за него и Сансу. Но в целом это была хорошая новость, в распоряжении дома Болтонов будет меньше людей.

   Джон вернулся в свое тело и обдумывал свой следующий шаг. Он рассматривал идею отправиться в Железный Холм и поговорить с Гловером, но быстро отказался от нее. Они, скорее всего, знали его как дезертира Ночного Дозора, и попытались бы свершить над ним правосудие Севера. Он и его фамильяры отловят всех дезертиров этой битвы и на несколько дней обратят внимание на оставшихся разведчиков Болтона. Затем они присоединятся к войску одичалых и Сансе, прежде чем прибудут к Винтерфеллу.

Chapter Text

Санса Старк

      Все шло хорошо. К ним присоединилось более двух тысяч человек из горных кланов во главе с Хьюго Вуллом, Морганом Лиддлом и Торгеном Флинтом, ответив на призыв «сына и дочери Неда» против Болтонов. У них было несколько потасовок с одичалыми, но ей каким-то образом удалось их усмирить и заставить сосредоточиться на Болтонах. Наличие живого дракона размером с крупную лошадь, который следовал за ней большую часть времени, очень помогло.

Лианна Мормонт, свирепая молодая девушка, сильно напоминавшая ей Арью, тоже ответила на их зов с семьюдесятью мужчинами.

Лорд Мейзин и бастард из Хорнвуда Ларенс Сноу и Энн собрали вместе еще пятьсот мечей, в результате чего их общая сила достигла почти 5500 человек и с ними были еще трое великанов. Она думала, что Вун Вун был единственным, но видимо, их было несколько десятков, разбросанных по Дару. После того, как ее брат был избран Лордом-командующим, Джон заключил сделку с несколькими вождями одичалых и великанами, чтобы позволить им пройти Стену в обмен на заложников и клятвы защищать Стену от Иных. Гиганты были в два раза выше самых больших людей и в десять раз сильнее и удивительно миролюбивы, если их не провоцировать. Теперь она была уверена, что у них есть реальный шанс победить Рамси и отвоевать Винтерфелл.

      Почти луну назад Мелисандра из Асшая встретила их на дороге с замерзшими Девоном Сивортом и Ширен Баратеон на буксире. Красной Жрице действительно удалось найти и вернуть дочь Станниса. Девушка выглядела совершенно напуганной этой женщиной и старалась держаться от нее подальше, насколько это было возможно. К счастью, Мелисандра не создавала никаких проблем, а просто бродила по лагерю и смотрела на костры. Сир Давос был рад видеть своего сына живым и взял Ширен под свое крыло. Санса не знала, что и думать о принцессе Баратеонов, та была грустной и тихой девушкой. Почти все избегали Ширен, скорее всего из-за серых шрамов на ее лице.

И самым удивительным было появление ее двоюродного дедушки Бриндена Талли, также известного как «Черная рыба». Санса не смогла бы узнать его, так как никогда раньше не видела его в своей жизни, но к счастью, Бриенна встречала этого человека в Риверране и подтвердила его личность. Черная рыба был известным рыцарем, он участвовал во всех крупных войнах за последние сорок пять лет и не проиграл ни одного сражения. Последнее, что Санса слышала о нем, ее двоюродный дедушка упрямо удерживал Риверран даже после Красной свадьбы. Бринден сбежал после падения Риверрана и бесцельно бродил, пока в конце концов не услышал о ее побеге из Винтерфелла и не стал искать ее. Он был суров, груб и резок, но наличие живого родственника, каким бы далеким он ни был, успокаивало, и он мог бы здорово помочь в предстоящей битве.

Единственное, о чем она пыталась забыть, так это о жутком грохочущем сундуке, который тащили с собой одичалые. Она видела тело на начальной стадии разложения. Глаза у него светились неестественным голубым, вихт отчаянно пытался двигаться, несмотря на то, что был закован в цепи, засунут в крепкий сундук и заперт на полдюжины замков. Это было тело одного из мятежников, сира Алисера Торна, повешенного лично Джоном. Труп был оставлен в ледяных камерах. Все сомнения по поводу истории ее брата испарились при виде этого. Когда она спросила Эддисона Толлетта, почему он шлет умертвия с ними на юг, черный брат просто ответил, что им это понадобится в качестве доказательства.

Сама погода, казалось, была на их стороне. Пока было холодно, ни снега, ни дождя не было ни разу. Дождь мог сильно замедлить их, так как Королевский тракт был просто грунтовой дорогой на Севере, а из-за снега они бы замерзли, и не могли бы добывать пищу, а их скудные пути снабжения были заблокированы.

Сама Санса с течением времени чувствовала себя сильнее и энергичнее. Наконец-то она могла спокойно спать по ночам, практически без кошмаров, и всегда получала лучшую еду в лагере.

Рамси даже отправил группу налетчиков, чтобы напасть на них ночью и сжечь их припасы, как он сам сделал со Станнисом. Но сир Давос уже предупредил их об этой тактике. Налетчики были обнаружены одним из одичалых оборотней еще до того, как успели приблизиться к лагерю, и быстро встретили свой конец от рук теннов.

Все шло хорошо. Все, кроме самого главного. На глазах у всех Санса надевала свою бесстрастную маску. Но внутренне она была в отчаянии. Армия находилась в трех днях от Винтерфелла, а Джона нигде не было видно, и от него не было никаких вестей. Им потребовалось почти две луны, чтобы пройти это расстояние пешком от Черного замка. Джон должен был провести разведку в Винтерфелле, чтобы проверить жив ли Рикон, и вернуться назад, чтобы встретиться с их армией, еще луну назад. Джон был пойман Рамси или убит? С каждым следующим днем острое чувство страха скручивало ее внутренности, вызывая в голове все более и более ужасные сценарии. Она злилась на себя. Она должна была сделать все возможное, чтобы отговорить брата от его безумного плана. Самым болезненным было то, что она понятия не имела, что случилось.

Будь она моложе, она бы молилась Богам, но Санса знала, что ее молитвы останутся без ответа. Была ли она обречена жить и страдать, пока все члены ее семьи умирали один за другим? Пока она варилась в своих сожалениях и заботах, она услышала громкие крики снаружи. Санса накинула на плечи меховую накидку и вышла посмотреть, в чем дело. Бриенна молча последовала за ней.

В центре лагеря собралась толпа. Ее сердце пропустило удар, когда она заметила высокую знакомую фигуру и огромного белого волка рядом. Джон вернулся! Она быстро пробралась сквозь толпу с помощью Бриенны. Как только Санса оказалась рядом, взгляд Джона мгновенно нашел ее. Не теряя времени, она бросилась ему в объятия, несмотря на то, что он был весь в засохшей крови и грязи.

— Боже, Джон, я думала, что снова потеряла тебя, — прошептала она ему на ухо, сжимая так крепко, как могла. Сделав несколько вдохов, она отпустила его, сморщила нос и пробормотала: — От тебя воняет.

Он поднял бровь на ее заявление и с юмором согласился. — Я знаю.
Даже его лицо было покрыто запекшейся кровью, а волосы слиплись. — Я собираюсь отмыться, видел реку к востоку от лагеря.

— Я хочу сопровождать тебя, — выпалила Санса, следуя за братом. Мгновение спустя она сильно покраснела, поняв, что только что ляпнула.

Пытаясь забыть об этом, Санса сосредоточила свое внимание на Призраке, который бежал рядом с ней и легонько толкнул ее головой. Она радостно почесала ему шею и заметила, что его мех стал мягче и более шелковистым. И если раньше Призрак был немного ниже ее, то теперь стал на несколько дюймов выше. По правде говоря, она никогда не видела взрослых лютоволков и не знала, насколько большими они могут вырасти, но Санса чувствовала, что Призрак больше обычного лютоволка. Если бы только ее глупость не убила Леди может быть, у нее все еще был бы свой компаньон. По иронии судьбы, из всех щенков стаи только лютоволк ее сводного брата был жив.

— Кажется, Призрак стал еще больше. Насколько большими могут быть лютоволки? — с любопытством спросила она.

— Понятия не имею. Когда мы нашли щенков, мать была немного меньше, чем сейчас Призрак. Но она также была очень худой, и я не уверен, что она была полностью взрослой. И единственные другие лютоволки, которых я видел, были братьями и сестрами Призрака, — ответил ее брат, пожав плечами.

После короткого молчания, когда волнение от того, что брат жив, наконец улеглось она спросила, о том, что было у нее на уме. — Итак, что случилось?

Брат вздохнул и заговорил.

— Ты была права. Я нашел Рикона мертвым в подземельях Винтерфелла.

Санса расстроилась из-за подтверждения, но она уже ожидала такого исхода, как только узнала о местонахождении Рикона. Законорожденный мужчина Старк был самой большой угрозой легитимности Рамси, и он не оставил бы его в живых, особенно после того, как она сбежала из Винтерфелла. — Ублюдок зверски замучил его до смерти. Я был в ярости, и я просто потерял контроль.

Санса подождала, пока брат уточнит, но получила лишь молчание. Она вспомнила вид головы Эддарда Старка и то, что она чувствовала при этом. Сожаление, отвращение, ненависть к себе, страх и гнев. И она знала, что Рамси поступил гораздо хуже, чем простое обезглавливание. Джон внешне был расслаблен и задумчив, голос у него был ровный, но последние четыре года она выживала, наблюдая за людьми и получая подсказки благодаря языку их тела. Шаг брата был прерывистым и сильным, его лицо было ледяной маской, а взгляд был острым и неумолимым. Джон был в ярости.

— И что ты сделал? — мягко подтолкнула Санса. Она не могла допустить, чтобы какие-либо проблемы оставались нерешенными. Она не хотела надоедать ему, но держать чувства в себе было опасно. Это только затуманивало разум и заставляло принимать опрометчивые решения, чему она с болью научилась на собственном опыте. В гневе он мог сделать какую-нибудь глупость, из-за которой его убили бы в предстоящем бою. Она сделает все, что в ее силах, чтобы не потерять Джона.

— Я убил много людей, — наконец лаконично ответил Джон. Он определенно не хотел говорить об этом. Зная, каким упрямым он может быть, она поняла, что новые вопросы лишь вынудят его полностью закрыться. Санса вздохнула. Не так она представляла себе воссоединение с братом. В этот момент они, наконец, достигли реки. Джон бесцеремонно начал раздеваться и без стеснения прыгнул в ледяную воду. Он был весь в грязи, грязи и крови. Даже под одеждой.

— Леди Старк, это неуместно, — тихо напомнила ей Бриенна Тарт. Она забыла о присутствии высокой защитницы. По правде говоря, Санса больше не заботилась о приличиях, особенно после всех изнасилований, пыток, избиений и позора, которые она пережила. И она уже видела своего брата голым, когда впервые приехала в Черный Замок, так что в этом не было ничего нового. Да и Санса сомневалась, что теперь сможет добиться от Джона чего-то еще, он мог быть упрямым, как мул. И внешние приличия нужно было соблюдать, иначе поползут слухи.

Она развернулась, слегка фыркнув, и направилась обратно к своей палатке, пытаясь выкинуть из головы мысли о обнаженном теле Джона.

Джон Сноу

   Он смыл всю кровь, копоть и грязь, накопившиеся за последние несколько дней. Он даже не пожалел времени, чтобы тщательно побриться. Ему хотелось отрезать и свои длинные волосы, но что-то остановило его руку. В Волчьем лесу было несколько небольших рек и родников, и он регулярно использовал их, чтобы помыться, но когда он закончил свою бронзовую броню, он начал агрессивно охотиться и убивать каждого Болтона, которого с Призраком удавалось найти. Он отказывался от всего, кроме еды, питья и минимального количества сна. Отмывшись, он надел шерстяные бриджи и льняную рубашку, пристегнул оружейных пояс и начал задумчиво ходить по лагерю, без определенного направления.

Так же, как и в его первоначальном мире, магия здесь считалась сказкой или страшной, неизведанной вещью. Он был далеко не настолько силен, чтобы игнорировать мнение других, а открытое волшебство привлекло бы к себе нежелательное внимание. Он долго и упорно думал о том, как объяснить свои магические доспехи и оружие но понял, что ему не нужно ничего говорить. Можно было просто молчать, если его не спрашивали напрямую. Больше он никому ничего не должен. Другие будут формировать свои собственные мнения или объяснения.

Джон хотел сказать Сансе правду или, по крайней мере, правдоподобную версию, которая не звучала бы совсем нелепо. Прочные связи и отношения формировались и поддерживались благодаря честности и правдивости. И рано или поздно его магия будет разоблачена, и было бы лучше если бы Санса знала об этом заранее. В своем предыдущем мире он был один более двухсот пятидесяти лет, и хотя он преуспевал в сражениях и погружался во все более глубокие тайны магии, он сильно тосковал по семье. Другие люди приходили и уходили, но настоящая семья оставалась верной. Его родители, Джеймс и Лили Поттер, не раздумывая отдали свои жизни за сына. Сириус был крестным отцом, который несмотря на все свои недостатки, умер за него. Даже его бывшая жена, Дафна, искренне любила и поддерживала его, помогая во всем.

За настоящую семью всегда стоило бороться. В прошлой жизни, после того как он полностью потерял их, одиночество медленно разъедало его изнутри. Здесь и сейчас у него была лишь Санса. Она прошла через многое и в чем-то еще оставалась наивной, но она была семьей, и Джон не променял бы ее ни на кого другого. В нем сидел страх, что если Санса узнает о его магии или его ужасных деяниях, она испугается и испытает отвращение, будет держаться на расстоянии и избегать его, как и Дурсли когда-то. Этот иррациональный страх заставлял его колебаться в том, чтобы сказать ей правду. Это и тот факт, что поблизости были люди в пределах слышимости, включая Бриенну Тарт.

— Мой принц, я выполнила задачу. Я вернула Ширен Баратеон.
Голос Мелисандры прервал его размышления. Жрица стояла у него на пути, выжидающе глядя на него своими жуткими красными глазами.

— Во-первых, я не принц. Меня зовут Джон Сноу, и вам не мешало бы запомнить это. И если вы вернули принцессу, где она? — ответил он с ноткой раздражения.

— Принцесса избегает меня и остается с Луковым рыцарем, — ответила красная жрица.

Мелисандра не стала бы лгать, так как это было легко проверить. И было естественно, что Ширен избегала ту, кто предлагал сжечь ее заживо. Итак, несмотря на то, что эта женщина раздражала его, по крайней мере, она не была полностью бесполезной.

— Спасибо, что нашла Ширен и вернула ее.

Теперь ему надо придумать для нее другое задание, но в данный момент ничего не приходило в голову.

— Р’глор указал мне путь, я всего лишь смиренная слуга. Единственный истинный Бог всемогущ и дарует своим последователям множество благ…

Джон отключил ее ревностную речь для вербовки. Ее талант к предсказанию был неоспорим, но он задавался вопросом, было ли вообще хорошей идеей держать ее рядом. Вмешиваться в судьбу было опасно. Видение будущего и активные попытки изменить его и повлиять на него могут вызвать сильную негативную реакцию и придать дополнительную силу существующим пророчествам и предсказаниям. Он это знал, потому что видел, как Волдеморт начал собственное уничтожение. Он с радостью убил бы Красную Жрицу, но у него не было к ней настоящей обиды, и этот поступок не имел бы никакой цели, кроме как заставить ее заткнуться. А уже это могло разозлить других последователей Красного Бога. Убийство священников было почти таким же большим табу, как убийство родственников в этом мире.

— Еще раз спасибо, Мелисандра Асшайская, — наконец прервал Джон ее проповедническую тираду. — Я призову тебя вновь, когда ты будешь нужна мне. Но сейчас ты должна отдохнуть. И не забывай, ты обещала не проповедовать никому, кто не хочет сам прийти к Красному Богу.

Он бросил на нее острый взгляд и колыхнул своей магией, когда закончил. Красная Жрица поняла, что ее отсылают и, несмотря на видимое нежелание, Мелисандра оставила его в покое.

Теперь пришло время найти себе место, где можно переночевать и поговорить с кем-нибудь.

Ширен Баратеон

     Ширен Баратеон большую часть своей жизни была одна. Серая хворь отметилась в ее жизни гораздо сильнее, чем просто следами на лице. Все избегали ее как чумы, или смотрели на нее с жалостью. Ее мать никогда не проводила с ней много времени. Ее отец был почти таким же, поскольку хотел сына. Ее собственная септа, которая должна была обучать ее, выказала лишь неприязнь и едва завуалированное отвращение. О, никто не осмелился сделать или сказать что-либо против дочери Станниса Баратеона, но Ширен видела сквозь все маски.

Все, что у нее было — это Пятнистая Морда и добрый сир Давос, который любил ее больше, чем кто-либо другой в ее жизни. Иногда ей хотелось, чтобы не Станис, а Луковый рыцарь был ее отцом. Однажды ночью Пятнистая Морда замерзла насмерть на морозе. Ее родителей не стало, а сама Ширен каким-то невероятным образом осталась жива. Она понятия не имела, что принесет ей будущее, но по крайней мере, сейчас сир Давос был рядом.

Она не могла не вспомнить, как много раз была близка к смерти. Когда Девон Сиворт сказал ей, что Станнис согласился сжечь ее заживо в качестве жертвы Р’глору, она не хотела в это верить. Но Ширен знала, какое влияние имеет Мелисандра на ее отца. Она и раньше видела, как Красная Жрица сжигает людей заживо. Поэтому она схватила свой самый толстый меховой плащ и убежала с оруженосцем. Это было маленькое чудо, что они не были немедленно обнаружены ни дезертирами, ни людьми ее отца, ни вражескими патрульными и поисковыми отрядами.

Они были глупы и безрассудны, но это вероятно спасло им жизнь. Север был суров и холоден, и по чистой случайности им удалось затеряться в снегах. Девон был ужасным охотником, но иногда ему удавалось поймать пару рыбешек. Им приходилось выживать в основном за счет корнеплодов и орехов, но даже их было трудно достать. К счастью, ее любовь к чтению наконец оказалась полезной, поскольку ей удалось идентифицировать все, что хоть отдаленно было съедобно. Каждый день был борьбой за то, чтобы найти пропитание, кров и хоть немного продвинуться на пути назад, к Стене.

Они надеялись найти сира Давоса, но с каждым днем становились все более истощенными и обессиленными. Она думала, что они умрут в глуши, когда Мелисандра нашла их с дюжиной воинов ее отца. Боги, сначала она подумала, что Красная Жрица пришла, чтобы все-таки сжечь ее, но она уже не могла сопротивляться.

Затем Ширен узнала, что Станнис пал в бою. А Красная Жрица была послана, чтобы найти ее и вернуть по приказу Джона Сноу. Принцессе ничего не оставалось, как пойти с асшайской женщиной, несмотря на ее неприязнь и страх. К счастью, и на этот раз ее не принесли в жертву Р’глору.

      Ширен должны были вернуть Джону Сноу, Лорду-командующему Ночного Дозора, который был убит… и вышел живым из своего погребального костра с тремя только что вылупившимися драконами. Это звучало невероятно фантастически или как сказка прямо из Эпохи Героев. Ширен тогда не поверила этим россказням, но когда они встретили армию одичалых, она увидела молодого алого дракона в сопровождении рыжеволосой красавицы Сансы Старк. Она немного завидовала красоте Сансы, пока до нее не дошли слухи о том, через что ей пришлось пройти от рук Болтонского бастарда и Джоффри. Шептались, что все ее тело было покрыто шрамами и ранами, когда она появилась в Черном Замке. Если это была цена красоты, то Ширен не хотела этого.

А дракон по имени Кровавый Пламень был размером с лошадь, что было слишком для дракона, вылупившегося меньше луны назад. Это противоречило всему, что она читала в книгах, но сам сир Давос был там, когда он вылупился, и нельзя было спорить с тем, что было перед их глазами.

Сир Давос теперь не выпускал ее из виду и опекал. По правде говоря, она понятия не имела, что с ней теперь будет и почему Джон Сноу вообще послал кого-то на ее поиски. Тем не менее, Ширен была искренне благодарна, так как знала, что она и Девон скорее всего погибли бы по пути на Стену.

Чем больше она слышала об истории Джона Сноу от сира Давоса, тем в большей растерянности прибывала. Бастард, отказался стать Лордом Винтерфелла. Древний ужас наступает из края Вечной Зимы. Вторая Долгая ночь грядет. Джон Сноу спас тысячи одичалых от мертвых в Суровом доме, убив заодно Белого Ходока. Джон Сноу умер, преданный своими людьми, и вышел живым из своего погребального костра с тремя драконами и своей сестрой в руках. Человек, завоевавший уважение и поддержку непокорных одичалых и великанов. Она не была уверена, сошла ли она с ума или это мир наполнился сумасшествием. Или это было наступление новой Эры Героев, когда по земле бродило древнее зло, и могучие Защитники вставали, чтобы бросить им вызов и совершить великие дела.

Но на самом деле, для нее ничего не изменилось. Все, кроме сира Давоса, по-прежнему избегали ее. Одичалые бросали на нее злые взгляды, и она даже слышала, как ее предлагают убить, чтобы не распространилась серая хворь. К счастью, никто не пытался на самом деле причинить ей вред, и с Луковым рыцарем она пока была в безопасности. Все солдаты Баратеонов и Мелисандра покинули ее после того, как добрались до войска одичалых. Девон Сиворт тоже затерялся где-то в лагере, занимаясь своими делами.

Здесь не было книг, и Ширен могла только шить, говорить с сиром Давосом или погружаться в свои мысли. Когда они приближались к Винтерфеллу, Джона Сноу все еще не было видно. Говорили, что он ушел вперед, чтобы попытаться спасти своего брата Рикона. Будут ли одичалые так же раздавлены освежеванным человеком, как и ее отец? У них было больше людей, чем у ее отца, но Станнис победил войско одичалых у Стены, хотя оно более чем в двадцать раз превышало численность его сил. Ускользнула ли она из рук Неведомого только для того, чтобы снова попасть в его объятия?

Она погрузилась в свои темные мысли о будущем, но тут сир Давос вошел в шатер в сопровождении большого мужчины и гигантского белого волка.

— Принцесса Ширен, это Джон Сноу.

Луковый рыцарь представил мужчину, который слегка поклонился ей. Это сразу привлекло ее внимание. Он был причиной того, что она была жива. Она никогда не видела его в Черном Замке, так как отец держал ее подальше от всех членов Ночного Дозора. Джон Сноу был очень высоким и широкоплечим, с чистым, красивым лицом, завораживающими лиловыми глазами и длинными, слегка вьющимися волосами. Он выглядел равнодушным к холоду, несмотря на то, что был одет только в льняную рубаху и кожаные штаны. И он казался наполненным какой-то взрывной силой. Выглядел спокойным и расслабленным, но все ее чувства кричали, что он безумно опасен. Она видела многих лордов и рыцарей, что следовали за ее отцом, и ни один из них не вызывал у нее такого чувства опасности. Даже молчаливый белый лютоволк выглядел относительно безобидным по сравнению со своим хозяином.

И все же она не боялась. У Джона Сноу были такие же добрые глаза, как у сира Давоса. Она давно привыкла, что на нее смотрят со страхом, отвращением или жалостью. Ширен внутренне скривилась, когда ее назвали принцессой, поскольку по правде говоря, она ею больше не была. Ее отец умер, у нее не было ни людей, ни земель и все, кроме сира Давоса, казалось, забыли о ее прежнем королевском статусе или это просто не имело для них значения. Не то чтобы становление принцессой что-то изменило для нее, кроме того, что к ее имени добавился бесполезный титул и она подверглась большей опасности, чем раньше. Она вспомнила о своих манерах, встала и осторожно сделала реверанс.

— Спасибо, что послали Красную Жрицу спасти меня, лорд Сноу. Иначе я бы умерла в снегах.

— Зовите меня Джон, принцесса Ширен. Я не лорд и не владею землями. И любой на моем месте спас бы вас, — смиренно ответил он. Она внимательно посмотрела на его лицо, чтобы увидеть, не пытается ли он издеваться над ней, потому что мало кто вообще заботился о ней. Но он был честен.

Она задумалась на несколько мгновений и сказала:

— Если вы не лорд, то и я не принцесса, Джон. У моего отца нет королевства, и последние из его людей легко покинули меня, за исключением сира Давоса, который теперь следует за вами. И хотя вы утверждаете, что вы не лорд, тысячи людей откликнулись на ваш призыв и готовы умереть, сражаясь за вас. Мой отец называл себя королем, но лишь немногие последовали за ним, независимо от того, что он сказал или сделал. И большинство людей отказались бы от меня.

Джон Сноу на мгновение замер, затем кивнул в знак согласия и тихонько усмехнулся.

— Могу я называть вас Ширен? — В ответ на ее кивок Джон продолжил: — Итак, леди Ширен, я так понимаю, вы видели Кровавого Пламеня?

— Да, видела. Он великолепен, — согласилась Ширен с легкой улыбкой. Молодой дракон действительно был чудом, но она не была уверена, какое отношение это имеет к обсуждаемой теме.

— Ты знаешь, кто твоя прабабушка по отцовской линии? — с любопытством спросил Джон. Ширен попыталась вспомнить свои уроки с мейстером Крессеном или истории, которые она читала. Станнис никогда не говорил о своих родителях, по крайней мере ей, но она знала от мейстера, что они погибли во время бури возле Штормового Предела. Что касается ее прабабушки…

— Моя прабабушка — Рейль Таргариен, дочь Эйгона V, — нерешительно ответила Ширин.

— Да, конечно, и это делает вас моей родственницей.

Увидев ее растерянный взгляд, он уточнил.

— Только те, у кого есть драконья кровь, могут выводить драконов и управлять ими. У нас общий предок. Это делает вас моей родственницей, и меньшее, что я могу сделать это присматривать за вами.

Мысли Ширен были в смятении. Конечно, Джон Сноу мог быть ее родственником. Но никто из ее семьи особо не заботился о ней, зачем ему это сейчас? Она была уродлива, покрыта шрамами и унаследовала от своего отца множество врагов.

Пока она раздумывала, Джон приблизился.

— Могу я прикоснуться к ней? — мягко спросил он, кивая на ее покрытую шрамами щеку.

Эта просьба совершенно ошеломила ее. Единственным человеком, который когда-либо прикасался к серой хвори, был мейстер Крессен, да и то только с помощью иглы, чтобы проверить ее. Люди боялись подхватить смертельную болезнь. Даже сама Ширен избегала прикасаться к своей каменистой коже.

Но она не могла отклонить просьбу после того, как он спас её, поэтому она молча кивнула, не зная, что сказать.

Его рука медленно, но верно приблизилась к ее лицу, и Джон Сноу нежно провел пальцами по ее чешуйчатой коже и обхватил ее покрытую шрамами щеку. Прикосновение было очень теплым и нежным. Это был первый раз, когда она что-то почувствовала через шрам, поскольку мейстер объяснил ей, что кожа считается мертвой. Когда она посмотрела на его лицо, в фиолетовых глазах Джона Сноу не было ни страха, ни отвращения, вместо этого они были очень сосредоточены. Прикосновение было осторожным и приятным, и она почувствовала жар на другой щеке. Все ее тело горело, несмотря на холодный северный воздух. Боги, она покраснела.

Джон Сноу убрал руку и благодарно кивнул ей.

— Спасибо, что удовлетворили мое любопытство, леди Ширен. Если вам что-то потребуется, вам нужно только попросить.

Он слегка поклонился и вышел из палатки, оставив Ширен с ее спутанными мыслями. У нее никогда не было цели в жизни и она хотела лишь быть нормальной. Она хотела, чтобы люди не боялись ее, избегали или хотели убить. И все же она давно смирилась со своей судьбой. И только что Джон Сноу был искренне добр к ней. Впервые в жизни Ширен захотелось большего.

Chapter Text

Джон Сноу

      Пройдет меньше суток, прежде чем они доберутся до Винтерфелла. Джон провел вечер, знакомясь с северными лордами, которые решили присоединиться к ним. Он не мог позволить себе иметь перебежчиков. К сожалению, легилименции здесь не существовало. Без палочки, с нынешним состоянием магии, он не мог читать поверхностные мысли или погружаться в разум. Единственным вариантом для Джона было действовать по старинке. Он говорил с ними и оценивал их честность и их мотивы. Призрак очень помог, его лютоволк обладал почти магической способностью чувствовать намерения людей. Ни один человек, который не нравился Призраку, еще не оказывался заслуживающим доверия.

   Отрядами горных кланов руководили Хьюго Вулл, Морган Лиддл и Торген Флинт. С ними была пара других вождей поменьше, но эти трое командовали самыми большими силами. Все они были непоколебимо преданы дому Старков и пламенно ненавидели Болтонов. Они даже называли его «Джон» в знак уважения. Три вождя были старыми и седыми и сразу заявили, что пришли сражаться и умереть за детей Неда. Никто не упомянул о его клятвах Ночному Дозору.
Ларенс Сноу, внебрачный сын покойного лорда Хорнвуда, собрал несколько десятков человек и доставлял неприятности Болтонам с тех пор, как Рамси Сноу заморил Донеллу Хорнвуд голодом. В тот момент, когда он услышал сообщение о войске, что собирают Санса и Джон, он немедленно отправился к ним. Лорд Мейзин тоже прибыл со ста пятьюдесятью людьми вместо того, чтобы следовать за своими сюзеренами, Рисвеллами. С его второго сына Рамси заживо содрал кожу за незначительное оскорбление, и лорд Мейзин был готов скорее съесть собственное сердце, чем сражаться за Болтонов.
И наконец, Лианна Мормонт — свирепая маленькая медведица. Она едва отпраздновала тринадцатые именины, но привела с собой семьдесят мужчин. Когда ее спросили, почему она присоединилась к ним, девушка с гордостью заявила, что Дом Мормонтов всегда отвечал на зов Дома Старков, и хотя ни у него, ни у Сансы не было имени, у них была кровь. Джон предложил вернуть ей Длинный Коготь, так как это был родовой клинок Дома Мормонтов. Лианна отказалась, заявив, что она больше привыкла владеть булавой и что ее дядя Джиор дал ему меч по какой-то причине, поэтому он может оставить его себе.
По его мнению, все они были честными, и Призрак отнесся к новоприбывшим лордам довольно дружелюбно. Джон вообще ожидал, что ему придется сражаться только с одичалыми, но оказалось, что Рамси Сноу нажил себе много врагов своей жестокостью. И даже после гибели большинства членов семьи, Старки по-прежнему пользовались уважением и верностью в некоторых частях Севера.

   Ширен Баратеон была умной и приятной девушкой. Увидев ее, Джон понял, что был прав, принимая ее и предлагая свою защиту. Ее серая хворь немного сбила его с толку. Он не был экспертом в магическом исцелении, но благодаря своему опыту знал больше, чем другие. Серая хворь не была обычной болезнью и имела магическую сигнатуру, аналогичную проклятию, но также содержала следы стихий воды и земли. Проклятие дремало под затвердевшей кожей, и казалось, что оно иссякло. Что бы мейстеры ни сделали для ее лечения, это навсегда остановило распространение серой хвори и сделало ее инертной. Но она все еще была внутри. Со временем, Джон, возможно мог бы найти способ противостоять проклятию и полностью удалить зараженную плоть с ее тела. Но это была задача на потом.
Он видел Сансу в лагере, но не говорил с ней. Джон еще не был готов рассказать ей некоторые вещи, и он хотел сосредоточить все свое внимание на предстоящей битве.

    Проведя весь вечер в прогулках по лагерю и разговорах с присоединившимися к ним северными лордами, Джон вернулся в свою палатку и заснул, как только лег. В последние несколько недель он отдыхал только для необходимого минимума, и теперь ему нужно было набраться сил для грядущего боя.
На следующий день, через несколько часов после полудня Винтерфелл, наконец, показался вдалеке. Один из разведчиков принес сообщение, что из замка выехала группа под белым флагом. Джон быстро собрал небольшую свиту. Тормунд представлял одичалых, Хьюго Вулл, горные кланы, к ним также присоединились сир Давос, Черная Рыба, Лианна Мормонт и лорд Мейзин. Санса настаивала на том, чтобы пойти, так что Джон не стал спорить.
Когда их группа приблизилась к Винтерфеллу, Джон задумался.

В Винтерфелле всегда должен быть Старк.

Слова Эддарда Старка звенели у него в голове. Было ли это просто горделивым заявлением? Или, может быть, древним предупреждением? Достаточно скоро поговорка станет правдой, и Джон лично позаботится об этом.
К ним медленно приближалась свита Болтона. Джон внимательно изучил их знамена, белые лучи солнца дома Карстарк, ржавые длинные топоры дома Дастин, ревущий гигант дома Амбер и голова черного коня дома Рисвелл.
Всадник впереди был одет в розовую накидку с изображением освежеванного человека Болтонов. Джон чувствовал, как его кровь закипает от сильного желания двинуть как следует по уродливой роже этого ублюдка. Он постарался подавить эмоции, натянув на лицо бесстрастную маску.
— Моя любимая жена, я ужасно скучал по тебе.
Насмешливый голос Рамси нарушил тишину, и Джон краем глаза заметил, как Санса напряглась. От ее реакции в глазах ублюдка появился счастливый блеск. Рамси повернулся к нему и его свите.

— Я благодарю всех вас за то, что вернули мне мою леди-жену в целости и сохранности. А теперь сойдите с коней и преклоните колени передо мной. Признайте меня истинным лордом Винтерфелла и Хранителем Севера. Я прощу вас за дезертирство из Ночного Дозора, и я прощу этих лордов-изменников за то, что они предали мой Дом.
Прямо рядом с ним Хьюго Вулл сплюнул.
— Прими свои извинения и засунь их себе в жопу, — закончил член горного клана с ворчанием, за которым последовало ворчание со стороны его группы. Рябь гнева промелькнула на лице ублюдка, прежде чем исчезнуть в одно мгновение.
— Да ну, бастард, у тебя нет людей. У тебя нет лошадей, и у тебя нет Винтерфелла. Зачем вести этих несчастных на бойню? — снова спросил Болтон насмешливым тоном. Боги, этому мудаку определенно нравился звук своего голоса. На лице Рамси появилась жестокая улыбка, и он продолжил: — Нет необходимости в битве, Сноу. Слезь с лошади и встань на колени. Я милосердный человек.
Джон какое-то время молчал, потом кивнул.
— Ты прав, в битве нет необходимости. Тысячи людей не должны умирать — только один из нас. Давай решим это по-старому. Ты против меня.
Ему бы понравилось полностью уничтожить Рамси в драке, но этот ублюдок был бы глупцом, если бы согласился. Даже если бы он это сделал, Джон не собирался отпускать ни одного из лордов, поддерживающих дом Болтонов. Джон заставит все эти дома дорого заплатить за поддержку этого куска дерьма, так или иначе.
Рамси усмехнулся.
— Я все время слышу истории о тебе, бастард. Люди говорят, ты — лучший мечник Севера. Может быть, ты так хорош, — размышлял он, — а может и нет. Не знаю, победил бы я тебя, но я знаю, что моя армия победит твою. У меня восемь тысяч человек. У тебя сколько, чуть больше половины?
— Да, у тебя есть количество, но захотят ли твои люди сражаться за такого труса, как ты, когда узнают, что ты не стал сражаться за них? — Джон подстрекал его. На самом деле он знал, что они ничего не добьются в этих переговорах. Они сошлись только для того, чтобы лично оценить своих врагов и обменяться оскорблениями.
Над ними повисла тишина, пока Рамси снова не ухмыльнулся и не указал на него. — Ты хорош. Очень хорош. Но скажи мне, ты позволишь своему брату умереть, потому что ты слишком горд, чтобы сдаться?
Джон мог видеть, в какую игру пытается играть этот ублюдок, и возможно, даже попался бы в ловушку, если бы не видел мертвого Рикона своими глазами.
— Откуда мне знать, что он у тебя? — спросил Джон.
Рэмзи кивнул в сторону высокого старика с гербом Амбера. Мужчина потянулся к большому мешку, висевшему на седле, и бросил его содержимое между ними. На земле лежала отрубленная голова черного лютоволка. Вероятно, это был Хозер Амбер, который и передал Рикона болтонскому бастарду. Джон тщательно запомнил его лицо, надеясь встретиться с ним в завтрашней битве.
Рэмзи снова открыл свой гнилой рот.

— Теперь, если ты хочешь спасти…
— Завтра ты умрешь, лорд Болтон. Спи спокойно, — сердито прервала Санса, развернув своего скакуна и ускакав обратно в их лагерь.
Рэмси лишь ухмыльнулся.
— Она прекрасная женщина, твоя сестра. Я с нетерпением жду ее возвращения в мою постель. И вы все симпатичные мужчины. Мои собаки отчаянно хотят познакомиться с вами, я не кормил их семь дней. Они такие голодные. Интересно, какие части они попробуют первыми. Ваши глаза? Ваши яйца? Мы скоро узнаем. Значит, утром, бастард.
Рамси повернулся и быстро поехал обратно в Винтерфелл в сопровождении своей свиты.

Санса Старк

— Прежде чем я пришел, я тщательно разведал его силы. У Рамси две тысячи лошадей и в три раза больше пеших, — рассказал Джон. Они собрались в самой большой палатке, чтобы обсудить свою стратегию. — Если бы он был умным, он бы остался в Винтерфелле, чтобы переждать.
— Весь Север будет смотреть. Если другие Дома почувствуют слабость с его стороны, они перестанут его бояться. Он не может этого допустить. Страх — его сила, — ответил Давос.
Джон задумчиво хмыкнул, но промолчал.
— Я беспокоюсь о его лошадях. Эти конные рыцари пройдут нас насквозь, как моча сквозь снег. Станнис разбил нашу огромную армию у Стены горсткой всадников, — с беспокойством заговорил Тормунд.
— Мы копаем окопы по всему флангу. Они не смогут ударить нас с боков, как это сделал Станнис, — объяснил ее брат большому одичалому, который задумчиво кивнул.
— У нас едва ли есть 400 лошадей, они мало что могут сделать в этой ситуации. Наш лучший шанс — позволить противнику атаковать нас. Если мы сломаем наш центр и заманим их в ловушку, а их кавалерия погонится за ними, мы окружим их с трех сторон и сможем быстро раздавить. Тогда битва будет решаться в пешем порядке, и мы можем попытаться атаковать их фланги нашей кавалерией. — Бринден Талли на мгновение замер, затем посмотрела на брата. — Разве твои драконы не могут нам чем-нибудь помочь?

    Все посмотрели на Джона, который несколько мгновений задумчиво стоял, прежде чем ответить. — Они не могут дышать драконьим пламенем больше минуты-двух. Они убьют максимум несколько десятков человек каждый и будут бесполезны после этого. Не говоря уже о том, что удачливая стрела может легко сразить их. Они еще недостаточно большие, чтобы на них можно было летать, и я не уверен, смогу ли я управлять ими в бою, не оседлав кого-то из них. Я постараюсь, но я бы не слишком надеялся на это. Их не видели в бою почти два столетия, так что лучше их не привлекать, — брат провел рукой по волосам. — Стратегия сира Бриндена наиболее удачная, все согласны?
После того, как все согласились, лорды и вожди начали покидать палатку, чтобы немного поспать перед битвой.
Тормунд повернулся к ее брату и с любопытством спросил.

— Ты действительно думал, что эта шлюха будет драться с тобой как мужчина с мужчиной?
Джон весело покачал головой.

— Нет. Но я думал, что это поможет ему выступить на поле боя. Если он откажется сражаться со мной, а затем откажется сражаться против армии вдвое меньше его, его люди рано или поздно вытеснят его. Север никогда не был место для трусов и слабаков.
Тормунд понимающе кивнул.

— Хорошо отдохни, Лорд-ворона, ты нам очень нужен завтра, — он похлопал Джона по плечу и вышел из палатки. Теперь Санса была одна в палатке со своим братом и своим заклятым щитом.
Санса ничего не знала ни об армиях, ни о сражениях, поэтому тихо стояла и наблюдала. Теперь, когда они были здесь, собирались сражаться за Винтерфелл, и она снова увидела своего мучителя, она не чувствовала, что у них мало шансов.
Санса подошла к брату, который задумчиво смотрел на карту, и спросила:

— Джон, как ты думаешь, мы сможем победить завтра?
Ее брат удивленно моргнул и повернулся к ней, уверенно отвечая.

— Да, мы определенно можем победить.
Она беспокоилась, что ее брат недооценивает Болтонов.

— Но ты не знаешь Рамси…
— Санса, — Джон мягко прервал ее и посмотрел на нее своими теплыми лиловыми глазами. — Я своими глазами видел, что Рамси сделал с нашим братом. И я вижу, как он пытается нас заманить. Мы зашли так далеко. Я знаю, что делаю. Доверьтесь мне.
Она не знала почему, но все ее тревоги и страхи, казалось, испарились от его спокойного голоса. Она не удержалась и крепко обняла Джона. Он нежно обнял ее в свою очередь.
Тогда Санса поняла, что чувствует себя по-настоящему в безопасности в объятиях брата, как будто в мире снова все в порядке и ничто больше не может причинить ей боль. Слезы навернулись на ее глаза. Но впервые с тех пор, как она уехала на юг, это были не были слезы горя. Через некоторое время ее брат неохотно разомкнул объятия.
— Извини, что я не был с тобой очень откровенен в эти дни. Обещаю, что послезавтра я расскажу тебе все, — мягко сказал Джон. Затем осторожно вытер слезы и поцеловал ее в лоб. — Спи спокойно, милая сестра, — он повернулся, чтобы уйти.
— Подожди! — закричала она, и Джон замер. Он обернулся и вопросительно посмотрел на нее. Несмотря ни на что, возможно, это был последний раз, когда она видела своего брата.
Она какое-то время возилась, пока не нашла то, что искала и не передала Джону. Это был платок с вышитой головой лютоволка. Ее благосклонность.
Джон несколько мгновений выглядел удивленным. Как только она подумала, что он откажется, ее брат взял платок, решительно повязал себе на запястье, снова поцеловал ее в лоб и вышел из палатки, оставив Сансу краснеть от своей дерзости.

Джон Сноу

      На рассвете было достаточно холодно, чтобы покрыть землю снаружи инеем. Он тщательно надевал все свои доспехи, задаваясь вопросом, правильное ли он принял решение. Возможно, ему следовало убить Рамси Болтона. Но у других лордов были некоторые обиды на Дом Старков и больше военного опыта, чем у коварного ублюдка. Если они решат удерживать Винтерфелл, это мало что изменит в нынешней ситуации. У Джона не было никаких гарантий, что он убив Рамси, он смог бы отбить замок. Да и было уже поздно для сожалений.

   Он все еще чувствовал себя неподготовленным. И битва за Черный Замок, и битва за Суровый Дом сильно отличались от сражения двух армий в открытом поле. Его бои в прошлой жизни не считались, так как он всегда сражался в одиночку и с помощью магии против совершенно разных противников.
Ответственность вести за собой тысячи людей на смерть давила на плечи, и он не мог не чувствовать себя мрачным. Раньше он отвечал только за свою жизнь, да и как Лорд-командующий отвечал всего за несколько сотен человек. К счастью, Черная рыба знал, что черт возьми, он делает. Ни у Джона, ни у Гарри не было опыта планирования больших сражений.
    Джон провел большую часть ночи без сна, думая, стоит ли ему использовать своих драконов в предстоящей битве и если да, то как. В конце концов он пришел к выводу, что ему нужно заставить Рамси задействовать большую часть сил, а лучше даже все, прежде чем бросить в бой драконов. Они не нанесли бы большого урона, но вызвали бы хаос и помогли им прорвать линию врага если не огнем, то страхом. Но если он призовет их слишком рано, Болтон просто отступит в Винтерфелл и спрячется.
Несмотря на его уверения для Сансы, он вовсе не был уверен в их победе. Хотя, конечно, сделает все возможное для этого. Во всяком случае, он умел убивать людей. И клянусь богами, он не был слепым или глупым. Джон подозревал, что у Сансы появились чувства к нему, а с ее благосклонностью и покрасневшими щеками он теперь знал наверняка. И, возможно, его тоже немного влекло к ней. Благосклонность он спрятал под правым наручем. Он подумает об этом после битвы, сейчас ему не стоит отвлекаться. Покончив с доспехами, он вышел из палатки. По пути к нему присоединился Призрак, который прошлой ночью отправился на охоту.
Сир Давос и Черная рыба командовали размещением. Ларенс Сноу и лорд Мейзин были в тылу, укрыв кавалерию в Волчьем лесу. Их задачей было обойти основные силы врага и ударить по флангам или в тыл. Бриенна, Подрик и еще несколько человек были с Сансой и Лианной Мормонт в качестве их охраны. Он приказал им взять кузину и бежать, если они начнут проигрывать. Все главы кланов и вожди одичалых были на передовой, как того требовала традиция Первых Людей. Морган Лиддл и Сигорн Тенн будут удерживать левый фланг, а Торген Флинт и Сорен Щитолом — правый. Сам Джон с Хьюго Вуллом и Тормундом возглавит центр, где бои будут самыми тяжелыми.
    Когда он добрался до войска, все смотрели в сторону Винтерфелла. Там виднелись четыре горящих креста с привязанными к ним освежеванными трупами. Это была плохая тактика запугивания, так его люди разозлились, а не испугались.
Армия находилась на небольшом холме, поэтому Болтон мог видеть только их первые линии. Они решили расположить несколько сотен человек посередине, чтобы приманить кавалерию, и быстро бежать в настоящий центр на несколько десятков ярдов назад. Там они укроются за линией копий и пик, которые должны встретить атаку кавалерии. Главное было удержаться под первой волной, потом лошади увидят пики, испугаются, смешаются и начнется хаос. Всадники тоже не дураки бросаться на копья, но если получится заманить их в атаку, потом они уже не смогут остановить свой импульс в последний момент. Армия Рамси начала медленно надвигаться. Все на их стороне уже заняли свои позиции, и он отправил Призрака на заднюю линию.
Тормунд подошел к нему и хлопнул по броне.

— Ты хоть можешь передвигаться в своей модной южной стали, Лорд-ворона?

— Да, по крайней мере, достаточно, чтобы драться, — ответил Джон, пожав плечами, и они снова погрузились в тишину.
Даже Тормунд не любил шутить и рассказывать истории перед боем.
Противник остановился примерно в 800 метрах. Появился всадник, ведущий связанного мальчика. Даже с ритуально усиленным зрением Джона он едва мог разглядеть детали их лиц на таком расстоянии. Он действительно узнал Рамси, и мальчик был похож на Рикона. Однако его волосы были не каштановыми, а ярко-рыжими. Его глаза были не голубыми, а светло-серыми. Ребенка легко было спутать с его младшим двоюродным братом с большого расстояния.
Рамси выхватил кинжал и резко поднял его в воздух. После небольшой паузы он перерезал веревки на запястьях мальчиков.
«Боже, Рамси мог бы сделать отличную актерскую карьеру с его навыками», — фыркнул про себя Джон.
Мальчика вскоре отправили бежать к их армии. Затем Рамси получил лук и театрально начал стрелять. Он даже не особо старался, так как первая стрела сильно отклонилась от курса, но следующие летели все ближе и ближе к бегущей мишени. Если бы это был настоящий Рикон, Джон был бы вне себя и сделал бы что-нибудь очень импульсивное и глупое, например, бросился бы вперед, пытаясь спасти его. Хорошо это или плохо, но он знал, что его кузен уже мертв, и какой бы реакции этот ублюдок не ожидал от него, этого не произойдет. Хотя было действительно жаль, что мальчик умрет. Но Джон давным-давно ожесточил свое сердце и по-настоящему боролся только за свою семью. Он скосил лицо, когда пятая стрела пронзила бедняге сердце, и надел шлем.
Рамси выглядел немного разочарованным тем, что не получил никакой реакции, и через несколько мгновений приказал своей кавалерии атаковать.
Они двинулись медленной рысью.
— ДЕРЖАТЬСЯ, — крикнул Джон. Ключевым моментом здесь было время. Если бы они отступили слишком рано, противнику теоретически удалось бы остановить атаку и развернуться. Если они отступят слишком поздно, их раздавит кавалерия.
Примерно в 300 ярдах волна всадников пошла быстрым галопом.
— ОТСТУПАЙТЕ, — крикнул он, и люди вокруг него мгновенно развернулись и бросились бежать на север изо всех сил.
Звук приближающихся лошадей становился все ближе и ближе, но к счастью, им удалось отбежать от настоящего центра, где линия фронта опустила пики и копья к небу, чтобы они могли свободно бежать.
Как только Джон оказался позади них, он обернулся, чтобы остановить их преследователей. Они ехали во весь опор и почти настигли войско Старков.
— КОПЬЯ!

  Стена копий опустилась, кавалерия набрала уже слишком большую скорость, чтобы вовремя остановиться. Некоторые из лошадей пытались остановиться или повернуться, но были сбиты и растоптаны теми, кто несся сзади, а авангард насадился на копья.
Некоторым удалось прорваться через брешь в строю, но их скорость была потеряна, и всадники были сброшены со своих коней и убиты. Некоторые из вражеских солдат были раздавлены падающими лошадьми, но большинству удалось вовремя спрыгнуть на землю, только чтобы быть растоптанными лошадьми, идущими сзади, или они упали прямо в ряды одичалых. Все быстро стало хаотичным.
Воздух был наполнен предсмертными криками. Атака Болтона была остановлена, и теперь пришло время нанести свой удар. Левый и правый фланг уже атаковали, оставив всадников Болтона окруженными с трех сторон. Те, кто был сзади, сумели остановить свою атаку, прежде чем врезаться в кровавую схватку впереди. Но теперь их строй был нарушен, их импульс пропал, они были окружены и уязвимы.
Джон обнажил свой меч и бросился в бой, сопровождаемый Призраком. Он быстро обезглавил двух упавших всадников, прежде чем они смогли встать и атаковал третьего. Джон был достаточно быстр, чтобы отрубить голову своему следующему врагу, прежде чем он успел среагировать. Следующий противник сумел парировать его первые два удара, но от второго у него сломался меч, а на третьем он потерял голову. Тем временем, человек Рисвеллов подкрался к нему сзади и ударил его топором в бок, но тот лишь отскочил от его доспехов. Джон просто развернулся, отразил следующий удар взмахом левой руки и вонзил острие клинка в глаз солдата, мгновенно убив его.

   Призрак убивал медленнее, чем он, так как он просто рвал врагам глотки. Гигантский лютоволк с красными глазами производит ужасающее впечатление, а лошади вокруг него приходили в еще большую панику. Те, что пережили атаку, теперь стали неуправляемы и пытались сбросить всадников.
Поскольку благодаря доспехам, ему не нужно было уклоняться или парировать, Джон полностью сосредоточился на атаках. Мало кто мог устоять перед ним, нанеся более четырех ударов. Если им удавалось среагировать на его скорость, первые удары его бронзового меча вонзались в их доспехи или ломали мечи. А следующими двумя он их убивал.
   Кольчуги не могли устоять перед его сильными ударами, полупластины оставляли много уязвимых мест, на которые он и нацеливался. Щиты раздражали, так как требовалось несколько ударов и полная сила, чтобы пробить их, поэтому он просто поднял с земли чей-то зазубренный топор и взялся за него левой рукой. Борода топора была полезна, чтобы цеплять края щитов и отшвыривать их или просто выводить из равновесия тех, кто за них держался.
Его кровь пела от бойни, которую он устроил, тела громоздились вокруг него и Призрака. Он потерял счет времени, и все почти слилось воедино, когда он пожинал жизни на поле боя. Вскоре он оказался лицом к лицу с рыцарем в полных латных доспехах, украшенных двумя ржавыми топорами Дома Дастинов. Джон зацепил щит врага, опустил его и изо всех сил ударил рыцаря шлемом, ошеломив его. Противник потерял равновесие и упал на землю. Джон просто наступил ему на грудь, чтобы он не двигался, и вонзил острие меча в щель между шлемом и нагрудником. Он мог бы разрезать эту пластинчатую броню, но для этого потребовалось бы несколько ударов и приложение большой силы, которую ему нужно было экономить сегодня. Пока умирающий рыцарь булькал собственной кровью, Джон заметил, что бои вокруг него в основном прекратились, а несколько оставшихся в живых всадников Болтона были окружены и быстро убиты. Земля вокруг него была усеяна трупами.
Поскольку рядом не было врагов, Джон остановился, чтобы перевести дух. Когда адреналин улетучился, началось истощение. Даже с чарами высасывания жизни на его мече, он чувствовал себя довольно запыхавшимся. Его доспехи почти полностью окрасились кровью в красный цвет, а рукоять меча скользила от крови. Призрак молча подошел к нему — его мех почти полностью был покрыт грязью и кровью.
Е  го доспехи, кажется, отлично справились со своей задачей. Сам Джон почти не пострадал, несмотря на то, что находился в гуще боя. Он чувствовал три небольших воспаления местах, куда пришлись сильные удары, но серьезных ран не было.
Через несколько коротких мгновений Джону удалось отдышаться. Времени на отдых уже не было — они расправились с вражеской конницей, теперь им предстояло расправиться с пехотой, которая надвигалась на них, как приливная волна.

Chapter Text

Поля за пределами Винтерфелла

      Рамси смотрел на противоположную сторону поля боя с блеском в глазах. Кавалерия должна была раздавить и рассеять неорганизованную толпу одичалых и горцев, но похоже, это они одолели его всадников. Плевать, у него все еще численное преимущество. Его пехотинцы были свежи, а противник выглядел немного потрепанным после победы над кавалерией.
Он посмотрел на Хозера Амбера и Кригана Карстарка.

— Пора.
С противоположной стороны впереди стоял Джон Сноу. Он выглядел немного запыхавшимся, но его ярость была видна и он все еще был полон сил.
— Построиться! Лучники вперед! — он выкрикнул приказ. Одичалые и члены горных кланов перестроились, и лучники быстро вышли вперед.
Армия Рамси двинулась на противника. Джон бесстрастно смотрел, как его враги медленно приближаются. Как только они оказались на расстоянии полета стрелы, он глубоко вздохнул.
— Залп!
Лучники вокруг него начали стрелять так быстро, как только могли, усеивая вражеские ряды стрелами. Но люди Болтона подняли щиты и увеличили скорость до медленного бега.
Стрелы убили несколько десятков человек в первом залпе и ранили почти вдвое больше, но после этого жертв было очень мало.
— Лучники, в сторону! — крикнул Джон, когда враг приблизился к отметке 30 ярдов. Он послал драконам мысленную команду появиться.
Джон снова чувствовал, как его кровь закипает от возбуждения. Он очистил свой разум от любых отвлекающих факторов, чтобы сосредоточиться на приближающемся столкновении. Когда армии столкнулись, он был впереди, стремясь убить как можно больше. Но этого было недостаточно. Враг находился в плотно сплоченной стене щитов впереди, и единственным способом атаки был рубящий удар сверху, либо колющий удар. Каждый был прикрыт своим щитом слева и щитом товарища справа. Для других атак не было места, так как сзади и рядом с Джоном тоже были люди. Поле битвы превратилось в поединок напора и колющих ударов.

   Он зацепил бородатым топором один щит и попытался клинком пронзить противника поперек, но противник парировал его удар влево. Он был вынужден развернуться сверху и прорубить поднятый щит кого-то сзади, чтобы убить своего первого человека. Рядом с ним Призрак бросился к ногам врага, незащищенным щитами, но все же закованным в сталь. Лютоволк прокусил сталь, как бумагу, и потащил свою жертву прямо в руки одичалым, где тот был быстро убит. Джон едва убил трех человек, и взломал еще один щит, но понял, что здесь нужны другие методы. С некоторым усилием, он проскользнул мимо людей, и оказавшись в нескольких метрах впереди, увидел своих драконов над головой.
Когда армии столкнулись, взгляд Рамси скользнул к небу. Далеко-далеко с севера приближались три большие птицы. Он прищурил глаза. Он многое видел на Севере, но эти птицы совсем не казались ему знакомыми. С каждым мгновением они становились все больше и больше. Крупнее любой обычной птицы. Медленно пришло озарение.
— Это не птицы, — прошептал он себе.
В этот момент они были почти над полем боя. Рамси мог видеть блестящую на утреннем солнце чешую и могучий взмах кожистых крыльев.
— Это чертовы драконы! — крикнул он в ужасе, удивлении и страхе. Драконы проигнорировали бой внизу и продолжили лететь к нему.
На мгновение Рамси впал в панику, но подавил внезапное желание бежать. Как можно обогнать дракона?
Он просчитал варианты. Драконы были не очень большими, а у него все еще были лучники. Мужчины вокруг него беспокойно шаркали, и он видел страх в их глазах.
Он схватил лук и изо всех сил отчаянно закричал:
— Стреляйте по ним! — и сам направил стрелу в небо, прицелившись.
Первый залп стрел взлетел вверх… И ничего не дал. Драконы были в воздухе более чем на 50 ярдов, и на такой высоте стрелы потеряли почти всю свою скорость, прежде чем достигли их.
Затем три дракона спикировали к людям, открыли свои пасти и начали извергать огонь прямо на лучников Болтона. При мысли о том, что его зажарят до смерти, Рамси быстро отбросил свой лук, вскочил на лошадь и пришпорил ее. Его единственная надежда на выживание заключалась в том, что драконы сосредоточатся не на нем, а на лучниках. Однако самый большой дракон увидел его, повернулся и нырнул прямо на него. Прежде чем Рамси успел что-то сделать, синий дракон уже напал на него. Последнее, что увидел ублюдок, была открытая пасть и огромные острые зубы.
Когда армии столкнулись, одичалых и горные кланы медленно оттеснили. У них было хуже снаряжение, а стена щитов была недостаточно плотной просто потому что они все были разномастными. Их не разбили сразу только из-за присутствия великанов на обоих флангах и в центре. Гиганты использовали стволы деревьев как дубинки, чтобы оттеснить линию врага, и те, кому не повезло оказаться на линии удара такой дубины, стали фаршем. Однако вскоре великан на левом фланге получил копье в глаз. Он умер мгновенно, и фланг начал медленно терять позиции.
В то же время из волчьего леса появились четыреста всадников.
— Мейзин!
— Хорнвуд!
    Кавалерия врезалась в левый фланг Болтона, застав их врасплох. В сочетании с великаном, пробившим стену щитов стволом дерева впереди, весь левый край начал медленно прогибаться, а вскоре люди позади уже бежали.
Первые залпы драконьего огня полностью рассеяли лучников Болтона. Только три десятка погибли, но гораздо больше получили тяжелые ранения с ожогами, а остальные разбежались. Винтер присоединился к двум другим драконам и они синхронно повернулись к битве. Через несколько секунд драконы оказались над полем боя и начали извергать темно-синее, пурпурное и кроваво-красное пламя прямо в тыл Болтону в центре и на правом фланге. Огонь не был достаточно горячим, чтобы убить в одно мгновение с расстояния 30 ярдов, но пламени, льющегося с неба, было достаточно, чтобы заставить болтонских людей развернуться и попытаться бежать. Драконы убили менее ста пятидесяти человек и ранили более чем в два раза больше к тому времени, когда не могли больше извергать огонь. Это не имело значения, так как все линии Болтона были сломаны.
Когда враг начал бежать, кавалерия Хорнвудов и Мейзинов начала преследование, а одичалые и члены горных кланов последовали за ними. Битва была выиграна.

Санса Старк

      Лианна Мормонт хотела драться, но Джону удалось убедить ее остаться, так как она была последней из своего Дома и еще не достигла совершеннолетия. Санса и Лианна упрямо решили наблюдать за битвой с близлежащего холма, несмотря на протесты Бриенны и стражи Мормонтов.
Она видела, как Рамси безуспешно пытался заманить их мальчиком, похожим на Рикона. Внутренне она вздохнула с облегчением.
В детстве Санса слышала много песен и историй о битвах, но теперь она знала, что реальность гораздо кровавее. Она беспокоилась за своего брата. Она беспокоилась об исходе битвы. Могли ли они победить с таким перевесом на стороне врага? Когда началась кровопролитная схватка, она с тревогой наблюдала за Джоном, который первым бросился на вражескую кавалерию.

Твой брат — убийца.

Голос Сандора Клигана зазвенел у нее в голове при виде этого зрелища. Она знала, что Джон был хорошим бойцом. И знала, что после воскрешения он стал еще опаснее. После двух лун в пути с одичалыми Санса прекрасно понимала, что они уважают только силу. Джон должен был быть очень сильным, иначе три тысячи из них не объединились бы, чтобы последовать за ним.
И теперь, глядя на поле битвы, Санса получила подтверждение. Джон прорезал строй врага, убивая так быстро и столь многих, что его доспехи были уже не черными, а кроваво-красными. Ее сердце замирало каждый раз, когда враг наносил ему удары, но брат не обращал внимания, отмахиваясь от всех ударов, как будто их не было. Она задалась вопросом, откуда взялись эти доспехи, ведь он почти ничего не взял с собой, когда уходил.
— Твой брат сражается как демон. Должно быть, он уже убил более полусотни человек, — сказала Лианна Мормонт. Девочка выглядела очень впечатленной, стоя рядом с ней.
Санса не могла произнести ни звука, поэтому просто кивнула девушке. Она со страхом и трепетом наблюдала за столкновением пехоты и продолжением битвы. Она с трепетом увидела, после атаки драконов, люди Болтона начали бежать. Достаточно скоро все они разбежались или бросили оружие, сдаваясь. Ворота Винтерфелла были открыты, и видимо, остатки гарнизона тоже решили сдаться. Битва закончилась, и они победили.
— Поехали, — нетерпеливо сказала Санса и, не дожидаясь ответа, пришпорила лошадь. Краем глаза она заметила, что Бриенна и Лианна последовали за ней к воротам Винтерфелла.
Пока они ехали по полю боя, она не могла не ужасаться. Земля была пропитана кровью, а воздух вонял дерьмом, мочой и горелым мясом. Вокруг были разбросаны конские туши, отрубленные конечности и внутренности. Слышались мучительные стоны и крики умирающих и раненых. «Жизнь не песня» — подумала она, «в битвах нет славы, только грязь, страдание и смерть».
У ворот их догнал Призрак. Их лошади, казалось, испугались его но им удалось их обуздать. Лютоволк был весь в крови и грязи. Санса не поверила бы, что тихий и милый Призрак, любивший облизывать ей шею, может быть таким злобным и опасным. Но она своими глазами видела, как лютоволк яростно прокусывал броню, без особых усилий таскал за ноги взрослых людей и уносил множество жизней, перегрызая глотки.
Въехав во двор, Санса заметила, что атмосфера была несколько мрачной, несмотря на победу. Не было радостного торжества, только мрачная тишина. Внутри она увидела своего брата в окружении нескольких лордов. Перед битвой она мельком увидела его издалека, и знала, что его доспехи черные, но теперь они были разных оттенков кроваво-красного. Шлем Джона был пристегнут к ремню, и лицо его выглядело усталым, но глаза по-прежнему горели. Санса быстро пришпорила лошадь и направилась к брату.
— …бросьте всех захваченных лордов и их свиту в подземелья. Я разберусь с ними позже. Болтонские дружинники могут выбирать между черным и казнью. А все остальные, кто сдался, если хотят освободиться пусть клянутся у Чардрева, что никогда не поднимут оружие против Дома Старк, — обратился Джон к Хьюго Вуллу. Огромный старик кивнул и пошел выполнять свою задачу.
Ее брат вытер кровь с лица и повернулся к Луковому рыцарю.
— Сир Давос, подсчитайте потери, как наши, так и их. Пока вы этим занимаетесь, соберите всех раненых во дворе для лечения.
— Лорд Лиддл, выясните, что случилось с останками моего брата Рикона. Он был убит более полутора лун назад.
— Лорд Мейзин, организуйте несколько конных патрулей на случай, если сбежавшие решат заняться бандитизмом. Пощадите всех, кто сдастся и отправьте их к Стене. Убейте всех, кто сопротивляется.
— Сир Бринден, обыщите всю крепость, уберите из нее все, даже отдаленно связанное с Болтоном, и поднимите наши знамена. Кроме того, отошлите всех слуг Болтона, пришедших из Дредфорта.
Санса внимательно наблюдала, как ее брат быстро и уверенно отдавал приказы. Его тон был твердым и он держался так уверенно. Пронзительные фиолетовые глаза, вытянутое лицо Старка, шрамы через левый глаз — Джон выглядел царственно, несмотря на то, что был бастардом. Особенно, когда она мысленно сравнила его с толстым и пьяным Робертом, жестоким и мелочным Джоффри или кротким Томменом. Окружающие слушали его и бросились выполнять его приказы. Даже ее дядя Бринден, у которого изначально были некоторые опасения по поводу Джона, когда он впервые присоединился к ним, уважительно смотрел на ее брата. А после битвы он завоевал и уважение здешних лордов.
Она спешилась, передала конюху и пошла к брату. Она хотела сжать его в яростных объятиях, но колебалась, глядя на всю кровь, покрывающую его. В последний раз Санса обнимала это несколько дней назад, и после этого ей пришлось потратить много времени на чистку плаща и платья.
— Джон, как ты? Я видела, как ты получил несколько ударов во время боя, — с беспокойством спросила она.
— Я в порядке, Санса. Разве ты не должна была быть в лагере с леди Мормонт и Бриенной Тарт? — резко возразил Джон.
Она снова почувствовала себя маленькой девочкой под суровым взглядом брата.
— Леди Мормонт и я убедили нашу охрану наблюдать за битвой с ближайшего холма. Хотя мы не могли сражаться, мы предпочли наблюдать оттуда, чем сидеть в лагере и ничего не делать, кроме как беспокоиться, не зная, что происходит, — ответила она с некоторой сталью в голосе.
— Итак, вы, леди Лианна и ваша охрана сели на лошадей, встали на холм и наблюдали за битвой?
— Да.
— Милая сестра, что бы вы сделали, если бы Рамси послал за вами несколько своих всадников? Или даже всю свою кавалерию? — спросил Джон усталым голосом. Санса растерянно моргнула, когда поняла, что не учитывала ни один из этих сценариев. — Вы могли быть мертвы или схвачены, прежде чем я успел что-либо сделать. Даже если бы вы удрали на лошадях, вся битва была бы под угрозой. Это был ненужный риск. Если бы вы хотели посмотреть битву, вы должны были сказать мне, и я бы нашел лучшее решение.
Сансе хотелось открыть рот и возразить. Как она могла говорить с ним, когда он избегал ее последние несколько дней?! Но она знала, что ее брат прав. И сейчас было не время для мелких споров, потому что Джон вчера обещал ей все рассказать. Однако посреди двора было не место для таких разговоров. После нескольких мгновений задумчивого молчания она поняла, что ее брат отклонил ее первоначальный вопрос.
— Прости, — мягко извинилась Санса, но упрямо продолжила, — но не пытайся сменить тему, Джон. Раны — это не шутки. Я настаиваю, чтобы тебя осмотрел мейстер!
Джон помолчал несколько мгновений, но, вздохнув, ответил вопросом. — Разве этот мейстер не работал на Болтонов? Ты уверена, что ему можно доверять?
— Да. Он добрый и знающий. Мейстер Волкан подсыпал мне лунный чай и лечил мои раны, когда мог, — терпеливо объясняла Санса. Призрак решил прилечь на землю рядом с ней, совершенно не обращая внимания на грязь вокруг себя.
— Хорошо, хорошо. Меня осмотрят, — наконец уступил брат. Джон повернулся к стоявшему рядом мужчине со знаком Мормонтов и подошел к нему. — Не могли бы вы вызвать мейстера и привести его сюда? Скажите ему, что он также будет ухаживать за ранеными в битве, чтобы он был готов.
— Да, милорд, — солдат кивнул и побежал искать мейстера.
Санса последовала за братом и задала один из вопросов, которые у нее на уме.

— Джон, ты знаешь, что случилось с Рамси?
— Да. Я связался с Винтером во время битвы и откусил ему голову, когда он пытался сбежать. Я выплюнул его, так что, если хочешь, я могу найти его для тебя, — ответил ее брат, шевеля губами.
Санса почувствовала, как ее накрывает облегчение. Рамси мертв. Хотя, может быть его смерть казалась слишком легкой и простой. С одной стороны, она хотела, чтобы он пострадал за все, что он сделал. С другой стороны, стоит ли им тратить время на этого жестокого ублюдка? Нет, игнорировать Рамси и не давать ему влиять на нее после смерти, прямо доказывая, насколько он неважен — это будет для нее лучшим способом оскорбить его посмертно. Пока она думала, прибыл мейстер.
Волкан был стариком с залысинами. Он отрастил короткую бороду с тех пор, как она видела его в последний раз. Он также выглядел очень напряженным, и у него были большие круги под глазами.
— Вы звали меня, милорд? — робко спросил мейстер. Он, казалось, был напуган высокой и окровавленной фигурой ее брата.
— Да, моя милая сестра требует, чтобы вы меня осмотрели, — весело сказал Джон, глядя на нее.
— Мне нужно, чтобы вы сняли доспехи, милорд, — Волкан беспокойно заерзал.
Ее брат только пожал плечами и начал снимать свою окровавленную броню, часть за частью.
Смотреть было неуместно, но она все равно обнаружила, что смотрит с интересом. Когда она увидела его в Черном замке, тело ее брата было стройным и сильным, каким он был сейчас, после того, как вырос на несколько дюймов?
Вскоре все доспехи были сняты, за ними последовали кольчуга и поддоспешник. Джон даже снял свою тонкую льняную тунику, оставшись только в бриджах и сапогах. В то время как раньше ее брат был подтянутым и стройным, теперь его мускулы стали крупнее и рельефнее. Все его тело наполнилось силой. Она зачарованно смотрела на Джона. Ее взгляд скользнул к тем семи ножевым ранениям. Они уже не были красно-фиолетовыми, а стали тускло-серебристыми, а его торс также украсила дюжина новых тонких шрамов, которых у него раньше не было. Санса сделала мысленную пометку спросить его позже о свежих шрамах.
Она услышала вздох мейстера рядом с ней, и он выглядел смертельно бледным при виде ножевых ранений ее брата, особенно того, что прямо над его сердцем.
Через несколько мгновений Волкану удалось вернуть контроль над своими дрожащими руками и остановить ее брата. — Вы здоровы, как зубр, милорд, только немного устали, — немного неверяще ответил Волкан.
— Спасибо, мейстер. Идите позаботьтесь о других. Им это нужно гораздо больше, чем мне, — Джон быстро отпустил старика, который побежал, словно в огне, к раненым, собиравшимся во дворе.
Санса обернулась и увидела, что Лианна стоит прямо за ней и с большим интересом смотрит на обнаженное тело брата.
— Брат, теперь можешь одеваться, — напомнила ему Санса, слегка кашляя.
— Джон Сноу! — позвал знакомый голос неподалеку. Она обернулась и увидела приближающегося Тормунда.
— Еще живой, как я вижу.
У рыжеволосого одичалого была широкая улыбка, но на правой щеке была большая рана.
— Да. Но ты, кажется, получил трофей, — ее брат многозначительно кивнул на его рану.
— Ба, всего лишь царапина, — Тормунд отмахнулся от него взмахом руки.
— Ты все равно должен пойти к мейстеру, чтобы проверить это. Великие воины умирали от маленьких ран после того, как они загноились, — решила вмешаться Санса.
— Знаешь, моя сестра права. Нет смысла рисковать, — согласился с ней Джон, снова надевая тунику.
Тормунд немного поворчал, но в конце концов уступил.
— Ладно! — проворчал он в знак согласия и ушел к мейстеру.
Санса постаралась собраться с мыслями. Теперь, когда они отвоевали Винтерфелл, нужно было позаботиться о других врагах. Корона юга попросит их встать на колени, иначе их сочтут предателями. Но они ни за что не преклонят колени перед Ланнистером. С севера приближался еще один враг. И даже сейчас им придется иметь дело со всеми Домами, которые встали на сторону Русе и Рамси. Может быть, они и выиграли, но проблемы никуда не делись. Летние детские мечты давно улетучились, сейчас дули холодные зимние ветры.
Как только она погрузилась в свои размышления, к ним быстро подбежал вооруженный человек.
— Милорд, приближается небольшой отряд со знаменами Гловера и Мормонта.

Врата Луны

      Осень подходила к концу, и снег заблокировал большую часть горных дорог в Долине. Вскоре Гнездо стало недоступным, поэтому двор Долины переместился к Вратам Луны.
Большинство важных Лордов Долины собрались в зале крепости после вознесения Гарольда Хардинга на пост Верховного Лорда Долины и Хранителя Востока.
В конце зала на помосте стоял трон из чардрева где восседал новый лорд молча наблюдал, как присутствующие громко спорят, обсуждая, что делать.
Эйгон Таргариен и королева-регент Серсея Ланнистер призвали знамена Долины, чтобы справиться со своими врагами.
Сир Лин Корбрей, представлявший своего старшего брата, поднялся со своего места и заговорил. — Мы должны выехать и раздавить этого самозванца Таргариенов!
Джон Ройс хлопнул ладонью по столу и громко заговорил. — Это означало бы перейти на сторону Ланнистеров! Вы могли забыть, милорды, но я нет! Львы убили лорда Джона Аррена. Они также убили Эддарда Старка. Мы все помним, когда Нед и Роберт вместе воспитывались в Долине, а у Неда не было ни одной предательской кости в теле! Мы бы выскочили из Кровавых Врат и раздавили всех львов и роз вместе с Молодым Волком, если бы не трусость леди Аррен! Я никогда не присягну на верность Ланнистеру из Утеса Кастерли!
Зал снова взорвался хаосом.
— Милорды, мы поклялись следовать за Железным Троном. Но Королевская Гавань превратилась в обугленные руины, а Железного Трона больше нет! Зачем нам следовать за королем, который правит с Утеса или Штормового Предела? Пусть драконы дерутся друг с другом. Мы поклялись под угрозой драконьего огня, но драконы давно мертвы! — крикнул со своего места лорд Хортон Редфорт.
Весь зал замер.
Гилвуд Хантер, Лорд Зала Длинных Луков, резко встал и нарушил тишину. — Ланнистеры и Таргариены могут пойти на хуй. Я помню, как двадцать лет назад Элберт Аррен и Кайл Ройс были убиты Безумным королем. Пусть все драконы и львы, которые хотят править нами, приходят и ломают себе зубы и когти у Кровавых Врат, если посмеют, — решительно заявил он.
— Зима почти наступила. Через несколько лун большинство дорог в Лунных горах будет полностью завалено снегом. Мы должны вернуться в свои крепости и дождаться весны, прежде чем предпринимать какие-либо шаги, — предложил лорд Белмор.
Гарольд Хардинг сидел и смотрел, как спорят лорды, стараясь сохранить бесстрастное выражение лица, пока живо представлял, как он будет насиловать грудастую служанку, подающую вино.
После разрушения Королевской Гавани, большинство лордов не хотели следовать за ребенком-королем Ланнистеров с сомнительным происхождением, который будет править из Западных земель. Они также не хотели снова следовать за самозванцем Таргариенов, особенно после того, как эта линия породила слишком много жестоких безумцев. Многие лорды желали снова быть независимыми от дел других Королевств. Но они также не слишком хотели объявлять зеленого, непроверенного и похотливого летнего мальчика — Гарольда — своим королем.

Арья Старк, Близнецы

      Большинство членов Дома Фреев собрались в Большом зале Близнецов, чтобы присутствовать на пиршестве. Были и другие ласки, разбросанные по Речным землям, но самые важные обитали здесь. Арья почувствовала глубокую радость и удовлетворение при воспоминании о том, как она подавала Уолдеру Фрею пироги, приготовленные из его сыновей, а затем перерезала ему горло. Теперь она носила лицо старой ласки и собиралась уничтожить главную ветвь дома Фреев.
Через несколько минут зал был полон, и атмосфера была шумной. Все весело болтали. Арья дважды стукнула своей чашей по столу и все замолчали.
Она встала и радостно заговорила хриплым голосом старой ласки:

— Вы удивляетесь, почему я позвал вас всех сюда сегодня вечером? В конце концов, мы только что устроили пир. С каких это пор старый Уолдер устраивает нам два пира за две недели?
Зал взорвался смехом.
— Ну, не стоит быть таким скупыми, как я, что хорошего если ты не празднуешь со своей семьей. Вот что я говорю!
Фреи зааплодировали и начали стучать кулаками по столам. Арья сделала знак слугам, и вскоре всем подали вино и пироги. От Хромого Лотара и Черного Уолдера осталось много, и она также разрезала самого лорда Уолдера, чтобы добавить к этой начинке.
— Я собрал всех Фреев, которые что-то значат, чтобы я мог рассказать вам о своих планах относительно этого великого дома теперь, когда пришла зима, — Арье едва удавалось сдерживать рычание, но она подавила в себе волка ненадолго и продолжила говорить голосом Уолдера Фрея. — Но сначала тост! Хватит этой дорнийской лошадиной мочи. Это лучшее Арборское золотое. Подходящее вино для настоящих героев!
Все дураки в зале начали аплодировать, а Арья дважды стукнула стаканом по столу.
— Мы стоим вместе! — она воскликнула слова Дома Фреев и подняла свою чашку в тосте, когда все в зале встали и повторили за ней.
Арья наблюдала, как они пили и начали есть пироги Фрея. Она поднесла чашу к губам, но пить не стала. Девушка рядом с ней взяла свою чашку и выпила. Слуги, должно быть, тоже были причастны к Красной свадьбе. Все они умрут. Она предпочла бы, чтобы погибла сотня невинных, чем позволила бы одной виновной душе избежать возмездия.
— Возможно, я не самый приятный человек. Я признаю это. Но я горжусь всеми вами! Вы моя семья, мужчины и женщины, которые помогли мне убить Старков на Красной свадьбе, — Арья снова обратилась к залу, едва сдерживая ярость в голосе. Все Фреи глупо обрадовались ее словам. — Да, да, приветствуйте. Храбрые мужчины, все вы. Зарезали беременную женщину, перерезали горло матери пятерых детей. Зарезали ваших гостей после того, как пригласили их в свой дом. Но вы убили не всех Старков до единого.
Некоторые мужчины, наконец, насторожились на ее речи и даже подозрительно огляделись. Но было уже поздно, зал потихоньку стали наполнять стоны.
— Нет, нет, это была ваша ошибка. Вы должны был вырвать их всех, с корнем. Оставь одного волка в живых, и овцы никогда не будут целы!
Арья со злобным удовлетворением наблюдала, как все в зале начали задыхаться и харкать кровью, включая служанку рядом с ней. Она позаботится о том, чтобы все виновные заплатили кровью за гнусную бойню для ее матери и брата.
Она широко улыбалась, глядя, как Фреи задыхаются от яда и умирают, съев своего лорда и его сыновей. Месть была сладка, но глубоко в ее сердце была пустота.
Если бы она убила всех внутри Близнецов, никто не смог бы рассказать о том, что здесь произошло. По ее приказу всем охранникам и слугам подали отравленное вино. Она медленно направилась в башню мейстера, все еще с лицом старой ласки. К счастью, тот был еще жив и читал свиток, а чаша с вином на его столе осталась нетронутой. Без старого мейстера она не знала бы, как отправить воронов.
— Лорд Фрей, в вашем возрасте с подагрой нельзя так много двигаться, — обеспокоенно сказал мейстер, как только она вошла.
— Ерунда. После этого пира я чувствую себя бодрой, как новорожденный щенок, — уклонилась Арья с легкой ноткой в голосе. — Мейстер Бренетт, я хочу, чтобы вы разослали всем несколько писем, — сказала она властным тоном.
— Всем?
— Да, каждому великому Дому в Семи Королевствах.
Мейстер перетасовал и положил на стол стопку пергаментов.

— Что мне написать, милорд?
— Помнишь сказку о Поваре-Крысе? Север Помнит. Зима близко, — своим голосом произнесла Арья и, наконец, убрала морду старой ласки. Мейстер Бренетт замер, и его лицо мгновенно побледнело.
— Охрана! Безликий человек в замке! — в ужасе закричал старый мейстер.
— Кричи сколько хочешь, мейстер. Никто не придет. Единственные живые люди в Близнецах — это ты и я, — сказала она с улыбкой и вонзила кинжал в стол. — Теперь пиши, если жизнь дорога.
Старик выглядел белым как мел, и его глаза бегали по сторонам. Арья подняла бровь и начала играть со своим кинжалом. Увидев, что никто не идет, он сглотнул и начал трясущейся рукой записывать послание.
Как только вороны были отправлены, она подошла к мейстеру с кинжалом в руке. Он тоже был замешан в Красной свадьбе, и она его не пощадит. Толстый старик увидел приближение своей смерти и встал на колени.
— Помилуй, пожалуйста, помилуй! Я невиновен.
Не видя в ней перемен, он переключился на другую тактику. — Я знаю, что Безликие убивают только свои цели. Никто бы не заплатил за мою жизнь
Значит, мейстер знал, как работает Орден. Это было удивительно, но не неожиданно. И все же Арья не была частью безликих людей, даже если бы это было так, он тоже был бы отмечен смертью, так как видел ее в действии.
— Вы ошибаетесь. Жизни всех здесь уже оплачены кровью. Вы думали, что кому-то из вас сойдет с рук нарушение прав гостя и убийство моей семьи? — резко возразила Арья.
— Пощади меня! В темнице заключенные с Красной Свадьбы… — она перерезала ему горло, прежде чем он смог продолжать умолять.
Старик упал и жалобно булькнул, захлебываясь собственной кровью.
Арья решила спуститься в подземелья и посмотреть, кто эти заключенные. Если кто-то и остался в живых, то это, должно быть, кто-то из лордов, верных ее брату, и она не возражала бы отпустить их.
Через дюжину минут она оказалась рядом с камерами камеры. Ей потребовалось некоторое время, чтобы найти ключи, но в конце концов Арья заметила их на трупе мертвого охранника. Она взяла их и начала проверять камеры одну за другой.
Большинство из них были пусты, но была одна со старым трупом внутри. Он был мертв уже довольно давно, так как был полусгнившим, а вонь стояла невыносимая. Арья уже думала, что живых тут нет, пока не добралась до последней камеры. Внутри находился очень высокий мужчина, обе ноги которого были прикованы к стене. У него были нечесаные седые волосы и взлохмаченная борода, и он был одет в лохмотья. После двух с лишним лет заточения, узник был довольно худым, кожа на его теле обвисла, навевая мысли о том, что раньше он был могуч.
— Лианна?! Во имя старых богов, я уже мертв? — громко воскликнул пленник.
Сначала она не узнала лица, но вспомнила громкий гулкий голос с праздника урожая в Винтерфелле. Большого Джона Амбера непросто забыть, но тогда у него были каштановые волосы и борода.
— Вы не умерли, лорд Амбер. И меня зовут не Лианна, — объяснила она, скрывая удивление от того, что ее приняли за умершую тетю.
Лицо Большого Джона на несколько мгновений скривилось в замешательстве, но постепенно в его глазах появилось понимание.
— Ты, должно быть, дочка Неда! Беги, Арья, если тебя поймают коварные ласки…
— Расслабьтесь, лорд Амбер, — спокойно прервала она его, отпирая камеру и проходя внутрь, чтобы снять его кандалы. — Я уже убила всех здешних Фреев.
Он дико огляделся, но увидев, что никто не идет, усмехнулся.
— Хорошо!
Когда они вышли из подземелий, он с дикой улыбкой воскликнул: — Что теперь, леди Старк?
Арья на мгновение остановилась. Королевская Гавань превратилась в руины, и она не знала, как попасть в Утес Кастерли. Чего нельзя было сказать о Винтерфелле.
— Теперь мы возьмем отсюда все, что сможем унести, а остальное бросим в Зеленую Зубец. Затем пойдем на Север. Я заставлю Русе Болтона и его сына сожалеть о том дне, когда они начали заговор против Старков.

Chapter Text

Мэйдж Мормонт

      Прорвать осаду Железного форта было довольно легко. Им удалось застать Уайтхиллов врасплох прямо перед рассветом. К сожалению, их разведчики сообщили, что армия Джона Сноу почти достигла Винтерфелла. А Мэйдж и Гловеры находились более чем в трех днях пути от Сердца Севера. Они поскакали изо всех сил, надеясь присоединиться к сыну Неда во время битвы. Всего у них было около пятидесяти всадников, и вряд ли они смогли бы изменить исход большого сражения, но дело было не в этом. Они гнали лошадей изо всех сил, но в конце концов, были вынуждены отдыхать ночью, если хотели, чтобы у них остались хоть какие-то силы к бою.
Когда они, наконец, выехали из Волчьего леса у Винтерфелла, то увидели, что пропустили битву. Поле было усеяно трупами, а вдалеке виднелся знакомый флаг. Серый лютоволк Дома Старков гордо реял над воротами.
— Кажется, парень выиграл без нашей помощи, — сказал Галбарт Гловер с оттенком одобрения.
— Король Робб говорил, что его брат способный воин, как и он сам, если не больше, — кивнула Мейдж в знак согласия.
Их приближение не осталось незамеченным — несколько десятков всадников выехали из ворот и направились в их сторону.
Немногие носили сине-белую клетчатую геральдику Дома Мейзин, но большинство носило знак Дома Хорнвуд. Вскоре Мэйдж была окружена.
— Ларенс?! Это ты, мальчик? — удивленно закричал Галбарт рядом с ней.
— Дядя Галбарт! Я думал, ты умер в Близнецах! — радостно ответил молодой человек с гербом Хорнвуда. Он явно был уже не мальчиком, так как уже побывал в битвах и забирал жизни — это было видно по его окровавленным доспехам и настороженной позе. Мейдж смутно помнила, что Ларенс Сноу был внебрачным сыном Халис Хорнвуд и был отправлен в Темнолесье на воспитание. И даже сейчас, несмотря на счастливое выражение лица Ларенса Сноу, его поза была настороженной, и он был готов к бою.
— Мне, леди Мормонт и ее дочерям удалось спастись от предателей-ласк, потому что король Робб отослал нас с заданием. Мы здесь, чтобы найти его брата Джона Сноу, — мрачно сказал лорд Гловер.
Лицо Ларенса стало невыразительным.
— А где ты был последние два года, дядя? Что тебе нужно от Джона Сноу? — Люди вокруг него зашевелились, и все положили руки на свои мечи.
— Король Робб дал нам послание, которое мы должны передать, только лично в руки Джону Сноу. И прежде чем мы смогли пройти Перешеек, мы попали в засаду Фреев. Мы бы погибли, если бы не своевременная помощь кранногменов, но потребовалось полтора года, чтобы достаточно восстановиться после ранений, — объяснила Мейдж.
Молодой человек молчал в раздумьях, а затем в конце концов кивнул.
— Тогда я сам провожу вас к лорду Сноу. Но ваши люди останутся здесь. А если вы затеете что-нибудь нелепое, я сам вас всех выпотрошу.
— Хорошо, Ларенс, мы сделаем, как ты говоришь, — согласился Галбарт, удивленно приподняв бровь. Очевидно, что Ларенс Сноу был очень предан Джону Сноу, что было очень хорошо, особенно учитывая то послание, что они несли. Мейдж смутно помнила, что внебрачный сын Неда был довольно угрюмым, замкнутым и тихим мальчиком, но казалось, что эти трудные времена сформировали из него того, за кем преданно следовали северяне.
Они оставили большую часть своих людей в Волчьем лесу и направились в Винтерфелл в сопровождении молодого ублюдка из Хорнвуда и его людей. Взгляд Мэг блуждал вокруг, и она увидела несколько участков почерневшей земли с полуистлевшими останками.
— Что, черт возьми, здесь произошло? — Ее дочь Лира заметила то же самое, озвучив свой вопрос, указывая на выжженную землю.
— Вы бы не поверили мне, если бы я сказал вам, — ответил Ларенс с широкой улыбкой.
— Испытай меня! — Ее дочь мгновенно приняла вызов.
Мальчик Хорнвуда поднял бровь, но под решительным взглядом Лиры наконец заговорил. — Драконы. Драконы произошли.
— Драконы мертвы уже почти двести лет, как и все Таргариены, — ее младшая дочь, Джорель, фыркнула слева от нее. — Далее вы расскажете нам, что великаны, грамкины и снарки тоже были здесь.
Ларенс начал громко смеяться, и мужчины вокруг них тоже посмеивались.
— Я сказала что-то смешное? — сердито спросила Джорель, и ее лицо начало краснеть.
— Я ничего не знаю ни о грампкинах, ни о снарках, но великаны определенно были здесь, — молодой человек указал налево от них. Примерно в тридцати ярдах от него лежал огромный труп, едва ли не вдвое выше и толще самого крупного из мужчин, и гораздо более волосатый.
Мейдж, ее дочери и лорд Гловер уставились на это зрелище. Лира даже зажмурилась ненадолго, но когда она открыла глаза, огромное тело все еще было там. Это, несомненно, был великан.
— Когда Джон Сноу призвал одичалых сражаться за него, три гиганта, прошедшие за Стену, согласились присоединиться к ним.
— Неужели мальчик Неда действительно пропустил одичалых через Стену? — спросила Мэг после того, как ей удалось сдержать удивление. Она слышала об этом раньше, но не совсем доверяла информации.
— Да, они явно убегали от чего-то. Они называли их холодными тенями, — ответил Ларенс с содроганием. — Джон Сноу был Лордом-командующим и заставил их поклясться защищать Стену и сохранять мир перед уходом.
Каждый ответ, который они получали, вызывал у Мэг все больше и больше вопросов. Чтобы Джон Сноу стал Лордом-командующим, ее брат должен был умереть. И заставить одичалых клясться в чем-либо и добровольно следовать за ним было немалым подвигом. Великаны тоже…
— А что случилось с моим братом Джиором? И как Джон Сноу смог оставить свой пост Лорда-командующего?
— Я ничего не знаю о Джиоре Мормонте или о том, почему Джон Сноу ушел из Дозора. Я слышал много всего, но ничто не имело для меня смысла. И, по правде говоря, мне все равно. Ради мести Болтонам я мчался изо всех сил, чтобы присоединиться к нему, — объяснил бастард из Хорнвуда.
Они продолжили путь в молчании и вскоре они въехали во двор Винтерфелла. Первыми, кого увидела Мэйдж, были два великана почти тринадцати футов ростом. Их было трудно не заметить. Оба великана внимательно следили за их группой. У каждого в руках был ствол дерева. Ее дочери ахнули от удивления, в то время как лорд Гловер сохранял хладнокровие.

   Посреди двора стоял Джон Сноу. Он был довольно высоким и крепко сложенным, вдобавок облаченным в окровавленные пластинчатые доспехи. Справа от него стоял гигантский лютоволк, покрытый кровью и грязью, который был больше, чем когда-либо был Серый Ветер. Мэйдж смутно помнила, что у парня были серые глаза Старка, а не валирийские пурпурные, но большой лютоволк был безошибочно узнаваем. А еще у парня было удлиненное лицо Эддарда Старка. Слева от него стояла высокая молодая женщина с огненно-рыжими волосами, которая могла быть только Сансой Старк. Она очень походила на свою мать, только была еще красивее.
— Лорд Сноу, Галбарт Гловер, Мэйдж Мормонт и ее дочери Джорель и Лира ищут вас, — объявил Ларенс, когда они спешились.
— Мама! Ты жива! — Прежде чем кто-либо успел что-то сказать, прямо на нее с объятиями обрушилось маленькое тело. Мейдж сразу узнала свою младшую дочь, Лианну, и крепко обняла ее. Раньше она была ей едва ли по колено, а теперь почти уже по грудь.
Мэйдж посмотрела на дочь с гордостью. Она знала, что на Медвежьем острове осталось немного боеспособных мужчин, но когда Старк позвал, ее дочь все равно ответила. Потом она поняла, что они находятся посреди двора, за ними все с интересом наблюдают.
— Поговорим позже, Лия. А теперь иди к своим сестрам.
Она закашлялась, и младшая неохотно отпустила ее и присоединилась к сестрам.
Атмосфера вокруг них расслабилась. Все напряжение исчезло с появлением Лианны. Но Джон Сноу по-прежнему бесстрастно смотрел на них с той же ледяной маской, которую носил его отец.
— Итак, леди Мормонт, лорд Гловер. Вы искали меня? — спросил Джон Сноу.
Мэйдж осторожно вытащила указ из кожаного футляра, развернула его и начала громко читать.

«По указу Робба из Дома Старков, первого своего имени, короля Севера.
Настоящим Санса Старк полностью исключается из линии наследования Винтерфелла… — Санса Старк заметно побледнела, почти прижавшись к брату. — С этого дня и до его последнего дня Джон Сноу настоящим узаконивается как Джон Старк и освобождается от своих обетов перед Ночным Дозором. Джон Старк будет моим наследником, если я не смогу произвести на свет живого ребенка. Засвидетельствовано и подписано:
Король Робб Старк, леди Кейтилин Старк, лорд Эдмур Талли, сир Рейнальд Вестерлинг, лорд Джейсон Маллистер, лорд Джон Амбер, леди Мейдж Мормонт и лорд Галбарт Гловер».

На двор опустилась гробовая тишина.

Санса Старк

      Ее сердце забилось сильнее после прочтения указа Робба. Удаление ее из линии наследования было очевидным политическим ходом — Ланнистеры собирались использовать ее, чтобы узурпировать Винтерфелл через брак. Но они не знали об указе, и ее уже использовали как пешку. Винтерфелл уже был в руках Болтона до того, как она вышла замуж за Рамси. Тем не менее, ей было больно лишиться этого права на глазах у всего Севера за то, что она не могла контролировать.
— Возможно, короля Робба больше нет, его убили предатели Фреи и Болтоны. Все они думали, что Дом Старк вымер, исчез. Но вот вы крепко стоите, отвоевав Винтерфелл. Теперь вы король. Джон Старк, третий своего имени. — Мэйдж сказала это громко, нарушив тишину во дворе и сразу встав на колени. За ней последовали все во дворе, кроме одичалых.
С тех пор как она воссоединилась с Джоном, он был невозмутим практически всегда, но сейчас Санса впервые видела его удивленным. Она-то не сомневалась, что Джон все равно был бы объявлен королем, даже если бы указ так и не добрался до Севера. Он был сильным, смелым и чрезвычайно способным, в его жилах текла кровь Старков. Потеряв двух лордов дома Старк, короля и трех наследников из-за южной политики и обмана, никто на Севере не согласится снова склониться перед югом, особенно после того, как все дома, поддерживавшие Болтонов, были сломлены в битве.
— Встаньте, — лицо Джона было бесстрастным, но в его глазах читалось легкое раздражение. Ее брат совсем не ожидал этого. — Мой первый указ как короля — назвать мою сестру, принцессу Сансу Старк, моей наследницей, пока у меня не появятся дети. Я также настоящим аннулирую все ее браки, так как они были заключены под принуждением и без согласия главы Дома Старк.

   Громкие слова брата звенели у нее в ушах. Она почувствовала, как слезы навернулись на ее глаза, но ей удалось сдержать их. Первый указ ее брата как короля восстановил ее в линии престолонаследия и аннулировал все ее браки. Санса не могла не сравнивать. Робб бросил ее в Королевской Гавани, где ее мучили, избивали и лишали всего. Джон спас ее, позаботился о ней и восстановил ее законные права.
Следующие несколько часов прошли как в тумане, поскольку Винтерфелл стал центром активности, и она потихоньку перенесла свои вещи в солярий матери. Жирная Уолда жила там, пока Рамси не скормил ее своим собакам. Санса не останавливалась, пока не сожгла все, что осталось от невесты из Фреев. Когда закончила, Санса схватила сверток в котором было то, над чем она работала, и пошла искать брата.
После получаса поисков она наконец нашла Джона в Библиотечной башне, где он внимательно просматривал стопку книг. На нем все еще была ее благосклонность, она была повязана вокруг локтя, на виду у всех, отчего ее лицо покраснело, а сердце забилось быстрее. Она чувствовала себя немного глупо, оказывая эту услугу Джону, а если он неправильно понял?

«Но почему же неправильно? Ты отдала ему свою милость, потому что любишь брата».
Тоненький голосок в ее голове прошептал, заставив внутренне ощетиниться.
«Я не люблю своего брата в таком смысле!» — мысленно возразила Санса.
«Тогда что делает эта благосклонность там, привязанная к его локтю?» — Голос ответил с большей силой.
«Это… просто на удачу», — защищалась она.
«Не ври себе. Если это просто на удачу, то почему ты испытываешь такую огромную радость, видя твою благосклонность на его руке?»
Санса сдулась. Была ли она действительно влюблена в своего брата? Научилась ли она этому… гнусному поведению от Серсеи во время ее пребывания в Королевской Гавани? Нет, ее любовь к брату не была подлой.
«Хорошо, ты прав. Но я не собираюсь уподобляться Ланнистерам и все портить из-за вожделения к моему брату!»
«Но ты заслуживаешь немного счастья после всего, что с тобой произошло. Ты должна получить его!»

— Санса, не надо стоять в дверях, садись, — голос Джона вывел ее из жаркой дискуссии.
— Ваша Светлость, — поприветствовала Санса, сделав несколько глубоких вдохов, прежде чем вспомнить, зачем она вообще здесь. — У меня есть для тебя подарок.
— Принцесса Санса, я разгневаюсь на тебя, если ты не будешь звать меня по имени. Я твой брат, и нет нужды в формальностях, особенно, когда мы наедине, — вздохнул Джон. Она передала ему сверток, он взял и открыл его. Санса кивнула с улыбкой в знак признательности. Королевская власть, похоже, совсем не изменила его повадки. В конце концов, он был достаточно царственным сам по себе.
Внутри был вручную сшитый плащ с капюшоном из черненого льна. Она сделала его сама от начала до конца. Спереди вышила белые головы лютоволков из шерсти, любезно предоставленной Призраком. Санса начала его, когда армия покинула Черный Замок, и работала, чтобы отвлечься от своих забот по пути в Винтерфелл. Закончила она прошлой ночью — не могла заснуть перед битвой.
— Спасибо, милая сестра. Это здорово! — Лицо ее брата просияло, и он тут же надел плащ, заставив ее улыбнуться.
— Что ты делаешь в пыльной библиотеке, Джон? Не припомню, чтобы раньше ты с особым энтузиазмом читал, — лениво спросила Санса.
— Ну, я подумал, что должен освежить в памяти пару законов и пару страниц истории Севера и некоторых Домов. — Ответил Джон, пожав плечами. — Санса, пойдешь со мной в подземелья? Я хочу задать несколько вопросов Хозеру Амберу и Барбри Дастин.
— С удовольствием, Джон, — мрачно согласилась она. Хозер Амбер был тем, кто передал Рикона Рамси Болтону.
— Что ты будешь делать теперь, когда ты король, брат? — тихо спросила Санса, пока они направлялись в подземелья.
— Я уже призвал всех лордов Севера поклясться в верности. Тот, кто не придет за луну, будет считаться предателем и должен быть наказан, — Джон вздохнул и провел рукой по своим вьющимся волосам. — Вскоре я пошлю отряд, чтобы взять под контроль Дредфорт и назначить там кастеляна. Если кто-то, кто удерживает престол дома Болтонов, будет сопротивляться, он сделает это на свой страх и риск. Я велел найти всех рабочих, которые остались здесь. Первыми отправлю каменщиков, чтобы начать восстановление Рва Кейлин.
Санса была приятно удивлена. Она знала, что ее брат был Лордом-командующим и имел опыт руководства, но то, что у него есть хороший план, обрадовало ее. Многие андальские короли разбивали свои армии у Рва Кейлин, не говоря уже о том, чтобы выжить в болотах Перешейка. Восстановленный и укомплектованный гарнизоном, Ров обеспечит Северу безопасность от любой угрозы с юга.
— Вы знали, что Королевская Гавань сгорела во время дикого пожара? — внезапно спросил Джон.
Бриенна, которая молча следовала за ней, громко ахнула.
— Как? — с ужасом спросила Санса. В Королевской Гавани было полмиллиона душ. И хотя она ненавидела это место, но смерть такого количества людей…
— Мне удалось прочитать послания в Вороньей башне. Никто на самом деле не знает. Только немногие из Красного замка выжили и каким-то образом ускользнули оттуда после того, как пожары погасли. Среди них Серсея Ланнистер и Томмен Баратеон. Королева-регент обвиняет в этом кого-то по имени Эйгон Таргариен и призвала знамена Болтонов помочь справиться с самозванцем, — объяснил он с некоторой забавой.
— Эйгон Таргариен? Сын Элии мертв. Все знают, что Гора разбил ему череп о стену двадцать лет назад во время разграбления Королевской Гавани, — указала Санса.
— Да, но этот Эйгон провозгласил себя законным правителем Семи Королевств. В послании он призывает дом Болтонов к верности. Очевидно, Варис заранее подменил ребенка, и теперь Эйгон с Золотой Ротой завоевал Штормовые земли, к ним присоединились дорнийцы, и они выступают против Джейме Ланнистера, возглавляющего армию Томмена.
Санса задумалась. С одной стороны, это звучало как история Блэкфайра, особенно с Золотыми Мечами. Но с другой стороны, Блэкфайры давно мертвы. Не говоря уже о том, что дорнийцы присоединились к Эйгону, а у них был самый большой шанс узнать, действительно ли он сын Элии Мартелл.
— Но как насчет Простора? У них вдвое больше людей, чем у Дорна, и Золотая рота может не справиться. Дом Тиреллов никогда не допустит, чтобы угрожали трону их драгоценной королевы, — с любопытством спросила Санса.
— Да, но похоже, что их королевы больше нет. Лорас, Маргери и Мейс Тирелл были среди жертв пожара в Королевской Гавани. В столице находилась значительная часть знати Простора, включая почти тридцать тысяч мечей. Все погибли. Теперь у них не осталось родственниц, которых можно было бы привязать к южному трону, а их берега атакованы железнорожденными. Серсея призывает оставшихся лордов Простора. Хотя не факт, что кто-то последует за ней. В конце концов, Дом Тиреллов потерял немало рыцарей и солдат в Королевской Гавани, — сказал Джон, пожав плечами.
Полмиллиона человек погибли. Просто так. Ей было немного грустно из-за смерти Маргери. Но роза Хайгардена не сильно отличалась от Серсеи на самом деле. Искала не дружбы — только выгоды. Ну и маскировалась лучше.

  Санса не могла не ощутить приступ мстительного удовольствия. Тиреллы, которые склонили чашу весов против ее семьи, присоединившись к Ланнистерам, теперь пострадали за это. Власть, путь к которой строился поколениями, рухнула в один день. И теперь они были захвачены кракенами. Это было похоже на падение Севера после Красной Свадьбы, но по крайней мере, Розы все еще контролировали Хайгарден.
Наконец они прибыли в подземелья. Миновав маленькую дубовую дверь, охраняемую двумя членами горного клана, Джон нашел свою первую цель — изможденного старика, прикованного цепью к стене. У него было жесткое лицо и длинная белая борода, и он выглядел усталым.
— Я вижу, у тебя есть ко мне вопросы, мальчик. Задавай их, — хриплым голосом сказал заключенный.
— Хозер Амбер, почему ты присоединился к дому Болтонов и передал им Рикона Старка? — Ее брат сразу перешел к делу.
— Я присоединился, потому что не хотел, чтобы мой племянник Большой Джон Амбер был казнен Фреями, когда мой брат Морс присоединился к Станнису. После того, как Станнис пал, Русе каким-то образом узнал, что у нас есть Рикон, и приказал мне привести его. Большой Джон взял с собой почти всех мужчин на юг. Что я мог сделать, когда в Последнем Очаге едва осталась горстка седобородых, чтобы защищаться? Пусть мой племянник умрет в Близнецах, а мой внучатый племянник погибнет под ножом для свежевания за мертвый Дом? — рассуждал Хозер, смиренно пожимая плечами.
— Суд над вами будет через два дня на рассвете, — ровным голосом сказал Джон после полминуты молчания. Старик только молча кивнул в знак согласия.
Санса чувствовала себя разбитой. Она ненавидела этого человека за то, что он выдал Рикона, но, с другой стороны, могла понять его желание сохранить свою семью. После того, как Русе победил Станниса, он мог бы легко подчинить себе остальную часть Севера, если бы у него было достаточно времени.
Они вышли из камеры, а через полминуты вошли в другую. Внутри находилась стареющая женщина, закутанная в меховые одеяла. Она не была прикована, как Амбер. Ее каштановые волосы с проседью были по-прежнему собраны в пучок. Даже сейчас на ее лице было насмешливое выражение. Санса видела Барбри Дастин во время своего второго свадебного пира и помнила злорадное выражение, с которым старая вдова смотрела на нее.
— Я ожидала, что кто-нибудь из вас придет, — сказал Барбри, и Санса сочла ее тон раздражающе беззаботным. — Ты здесь, чтобы навязываться мне, бастард?
Санса гневно прищурила глаза. Ее брат никогда бы не сделал ничего подобного, и услышав, как старая сука оскорбляет его, она пришла в ярость.
— Если бы я хотел кого-нибудь трахнуть, это определенно не была бы озлобленная и уродливая старуха вроде тебя, — фыркнул Джон.
Барбри потеряла стоическое выражение лица и нахмурилась. По правде говоря, вдова Дастина все еще была хорошенькой, даже выйдя из детородного возраста, а значит, она была довольно красивой в юности.
— Тогда зачем ты здесь, бастард? — грубо спросила она.
— Почему вы встали на сторону Русе и Рамси Болтонов?
— Многие на моем месте сказали бы, что это чудовище заставило меня выступить против Дома Старков. Некоторые могут подумать, что я сделала это, чтобы снискать благосклонность южной короны, или даже что я была заколдована. Но, по правде говоря, я просто ненавижу ваш Дом. — Барбри закончила с жестоким смешком.
— Что сделала наша семья, чтобы разжечь такую ненависть в твоем сердце? — Санса не могла не спросить.
У Барбри Дастин, должно быть, были большие обиды на Дом Старков, раз она была такой озлобленной. Старуха, однако, выглядела очень удивленной этим вопросом, как будто это была шутка.
— Ты знала, что когда-то я была любовницей твоего дяди Брандона? — Леди Дастин впервые искренне улыбнулась. — Я вижу удивление на ваших лицах. Брандон был одаренным наездником, воспитывался у Дастинов из Барроухолла и часто приезжал в Родники. Мой отец с радостью приветствовал своего будущего сюзерена и даже поощрял меня соблазнить вашего дядю в надежде, что я стану леди Старк. Я охотно отдала Брандону свою девственность, и мы наслаждались обществом друг друга в течение долгого времени, пока твой дед не сообщил о своих амбициях на Юге. Кейтилин Талли должна была выйти замуж за наследника Старков, хотя он не хотел ее.
Санса в отчаянии стиснула зубы. Это было плохим оправданием для измены. Рядом с ней Джон был неподвижен, как статуя, а его лицо было похоже на маску изо льда, лишенную каких-либо эмоций.
— Вместо этого меня должны были передать второму сыну, но Рикард Старк решил, что я недостаточно хороша для Эддарда. Когда меня наконец выдали замуж за Виллама Дастина, твой отец увез его на юг во времена Восстания. Началась война из-за вашей шлюховатой тети Лианны. Когда… — Бам! Громкий грохот прервал то, что она собиралась сказать.
Санса обернулась и увидела, что Джон ударил по стене с такой силой, что в камне образовалась трещина. Его лицо по-прежнему было ледяной маской, но фиолетовые глаза буквально светились яростью. Сидевшая напротив Барбри побледнела. Санса была удивлена вспыльчивостью брата. Он всегда был спокоен, почему оскорбление их тетушки так злит его?
— Ваша Милость? — Охранники снаружи ринулись посмотреть, что происходит.
Брат глубоко вдохнул и выдохнул.
— Просто небольшая трещина, Берил, Дарин, не о чем беспокоиться, возвращайтесь на свои посты.
Увидев, что король знает их по именам, гвардейцы раздулись от гордости и быстро подчинились приказу, снова оставив их одних в камере.
— Леди Дастин, если вы хотите умереть быстро, вы должны следить за своим языком. Еще одно подобное слово, и я гарантирую, что ваша смерть будет настолько медленной и мучительной, насколько я смогу придумать. Например, я выпотрошу вас и повешу внутренности на ветви Чардерева, как мои предки делали.
Голос брата был мягким и тихим, но даже у Сансы похолодело в груди от его обещания, а Барбри побелела как мел и начала трястись от страха. — Но, пожалуйста, продолжайте свой рассказ. Я хочу услышать, что было дальше, — ровно закончил Джон, слегка наклонив голову.
Леди Дастин тяжело сглотнула и сделала несколько вдохов, чтобы восстановить самообладание. У нее больше не было того дерзкого и язвительного взгляда. Она просто выглядела старой и усталой.
— Когда… э… когда твой отец вернулся на Север, он принес кости своей сестры и тебя, — она кивнула головой в сторону Джона. — Эддард Старк принес кости своей сестры для погребения, но он не только погубил моего мужа на службе, но и не соизволил принести его кости с собой. Все, что у меня было, это лошадь Виллама, которую я подарила ему, прежде чем он отправился на юг. Дом Старк забрал у меня все. Мою девственность, мою любовь, мои мечты и даже моего лорда-мужа, — тихо закончил Барбри.

   Санса нахмурилась. Ее отец избегал говорить о Восстании даже с ее братьями. Все, что они узнали о том времени, было получено из уроков истории мейстера Лювина или из перешептываний между слугами. Но, оглядываясь назад, она не должна была этому удивляться. Даже в зрелом возрасте ее мать и отец оба допускали большие политические ошибки. И если сказанное было правдой, Эддард Старк серьезно оскорбил Барбри Дастин.
Было широко известно, что ее отец изо всех сил старался вернуть великий меч Рассвет Дейнам, несмотря на то, что сир Эртур был его врагом и соучастником похищения ее тети. Если он действительно оставил в Дорне кости верных лордов, погибших за него…
Даже через пятнадцать лет после Восстания, ее родители не стали лучше. Ее мать, Кейтилин, похитила Тириона Ланнистера без каких-либо доказательств, вынудив Тайвина Ланнистера вторгнуться в Речные земли. И оставив собственного мужа и детей уязвимыми в столице. Не говоря уже о сделке со старым Фреем — две помолвки, в том числе с наследником, и множество воспитанников и оруженосцев. Все это в обмен на войско в четыре тысячи человек. И, дав это идиотское обещание, ее мать закрыла все возможности для союзов Робба в будущем. Ее отца полностью переиграли в Королевской Гавани почти все, и неудивительно, что он погиб. Его желание слепо помочь королю-пьянице из ошибочного чувства дружбы обрекло их Дом на кровавый конфликт, убивший большую часть семьи в процессе.
Санса задавалась вопросом, почему ее дедушка был против брака Брандона с Барбри. Если бы она вышла за него, это нейтрализовало бы любую помощь, которую Болтоны могли получить от Рисвеллов. Вместо этого Дом Старков оскорбил Рисвеллов, а впоследствии и Дастинов.
Пока Санса напряженно думала, Барбри Дастин пристально смотрела на брата и что-то бормотала себе под нос.
— Теперь понятно. Все имеет смысл, — тихо сказала вдова. — Эддард Старк одурачил всех нас своей драгоценной честью, когда привез тебя с юга с костями своей сестры. Ты сын Лианны, не так ли? Фиолетовые глаза и драконы! — Барбри взорвалась истерическим смехом.

Chapter Text

Джейме Ланнистер, за стенами Харренхолла

      У них была двадцать одна тысяча человек из Западных земель и еще пять тысяч из Речных земель. Лояльность речных лордов была в лучшем случае сомнительной, но все они предоставили заложников, которые теперь были надежно спрятаны в Утесе Кастерли, поэтому у них не было другого выбора, кроме как послать людей сражаться с этим Эйгоном Таргариеном.
У него было бы еще три тысячи, но кто-то убил каждого человека в Близнецах. Теперь место Лорда Переправы было вакантно, и все до единого Фреи со своими людьми мчались туда, чтобы претендовать на него. Джейме всегда знал, что подлые ласки доставят больше хлопот, чем пользы.
Чудом выживший потомок драконьего рода расположился лагерем в двух милях к югу от их позиции. У него было более сорока тысяч человек. Десять тысяч Золотых мечей в сопровождении дюжины слонов. Пятнадцать из Дорна, пять тысяч из Штормовых земель и десять тысяч из Королевских земель. Во время Войны Пяти Королей лорды Королевских земель всегда опаздывали, избегая сражений. Теперь, когда появился Таргариен, они быстро сплотились вокруг него. Эйгон решил отправиться в Речные земли, а не в Западные, и Джейме был вынужден перехватить его, чтобы не потерять лояльность всех Речных лордов.

      Джейме был в значительном меньшинстве, и он не думал вести здесь решающую битву. Он пролил бы врагу кровь и заставил бы его оставить значительные силы для осады или взятия Харренхолла. Дом Ланнистеров контролировал все Речные земли, и Джейме намеревался заставить Эйгона истекать кровью ради каждой крепости.
Был ли он действительно сыном Рейегара? Джейме сам видел мертвого младенца с разбитой головой. Он очень сожалел, что тогда не выполнил своего обещания и не защитил детей принца. Но теперь этот человек называл себя Эйгоном и захватил Штормовой Предел и большую часть Штормовых земель силой Золотой роты. С Дорном и Королевскими землями за спиной Эйгон представлял серьезную угрозу для Томмена, особенно после того, как Тиреллы отказались от любой поддержки после сожжения Королевской Гавани.

     Когда он услышал о разрушении столицы диким огнем, он был совершенно ошеломлен. Серсея утверждала, что в этом виноват Эйгон, но Джейме знал правду. Только один человек был достаточно сумасшедшим, чтобы разбрасывать тайники с мерзкой субстанцией под всей Королевской Гаванью, и двадцать лет назад он лично покончил с ним. Он никогда не сожалел об убийстве Безумного Короля и всех его любимых пиромантов. Никто не знал, где спрятаны все тайники, но Джейме говорил себе, что дикий огонь со временем ослабнет. К сожалению, похоже, он снова ошибся. И эта ошибка стоила жизни сотням тысяч людей.
Теперь столица представляла собой проклятые руины, окутанные болезненно-зеленым туманом. Джейме отправил внутрь отряд на разведку. Как только первый человек вошел в туман, он упал замертво на землю, и его плоть расплавилась за считанные минуты. По рассказам разведчиков, зловонный туман оставался нетронутым ни ветром, ни дождем, а также не рассеивался со временем. Серсее и Томмену повезло выбраться из Королевской Гавани живыми.

     Джейме до сих пор цепенел от этого откровения, но это уже не имело значения. Его поступки и стали причиной всей этой неразберихи. Кто бы мог подумать, что наставлять рога Роберту Баратеону, трахая свою сестру-близнеца, в итоге будет значить разрушить весь привычный мир? Все его грехи и неверные решения вернулись, чтобы укусить его за задницу. Миллионы жизней были потеряны в Войне Пяти Королей. Каждый из этих королей был мертв, вместо них восстали три новых, а все потому, что он не мог удержать свои штаны. Если бы Серсея подарила Роберту одного законнорожденного сына, возможно, все было бы по-другому…
Без Железного Трона останутся ли Семь Королевств едиными? Будет ли Вестерос следовать за королем, правящем из Утеса Кастерли? Разрушение Королевской Гавани сильно ударило по дому Ланнистеров с точки зрения союзников. После смерти Мейса и Маргери Тирелл, а также всех остальных Лордов Простора, присутствовавших в столице, Хайгарден полностью отказался их поддерживать.
     Это не имело значения. Джейме будет драться. Это было единственное, в чем он был хорош. Да и другого выбора не было. В конце концов, Томмен был его сыном. Теперь он должен был победить Эйгона Таргариена, иначе его семью ждала только смерть. Жестокость Тайвина Ланнистера безвозвратно настроила против них Таргариенов и Мартеллов. Теперь, когда Эйгон и Дорн вышли на поле боя, они не успокоятся, пока не искоренят Ланнистеров до основания.
Претендент попросил переговоров. Джейме, Аддам Марбранд, Джонас Бракен и эскорт из дюжины латников выехали им навстречу на поле между двумя армиями.
К ним выехали трое мужчин с небольшой группой охранников. Он ясно видел геральдику — трехглавого красного дракона дома Таргариенов, бело-красного грифона дома Коннингтон и красное солнце дома Мартеллов. Джейме критически посмотрел на человека, выдававшего себя за Эйгона Таргариена.
Джейме изо всех сил пытался вспомнить лицо Рейегара, но время стерло детали из его памяти. Конечно, у этого Эйгона был правильный цвет — валирийские серебряные волосы и лиловые глаза, высокие скулы и острый подбородок. При поддержке Джона Коннингтона и Дома Мартеллов мало кто усомнится в его подлинности, реальной или нет.
— Мне интересно, действительно ли ты сын Рейегара. Почему евнух не подменил и твою сестру? Разве она не была достаточно важной? — сказал Джейме, заработав враждебный взгляд Эйгона.
Повелитель грифонов положил руку в перчатке на плечо Эйгона, чтобы успокоить его, и вышел вперед, чтобы заговорить. Джейме заметил брошь в виде руки на груди Коннингтона.
— Ему и в голову не приходило, что девочка которая не представляет особой угрозы и может быть легко использована в качестве заложницы, будет убита так жестоко, Цареубийца, — ровным голосом ответил Джон Коннингтон.
Он не ошибся. Маленькую Рейнис можно было использовать в качестве заложницы или даже жены для наследника Роберта, что еще больше укрепило легитимность его правления. Роберт, однако, скорее съел бы собственную бороду, чем даже допустил такую мысль. Не говоря уже о том, что Тайвин Ланнистер слишком часто подвергался пренебрежению со стороны Безумного короля, и в конце концов женщины и дети заплатили за это.
— Ну, вы просили переговоров. Вот и мы, — сказал Джейме, не желая развивать эту тему.
— Мы здесь, чтобы предложить вам условия, — хрипло ответил Джон. — Томмен Уотерс откажется от короны и присоединится к Ночному Дозору. Тебе, Цареубийца, будет предоставлен выбор между Черным и блоком за твои преступления, а Серсея Ланнистер присоединится к Безмолвным Сестрам. Долг Короны перед Домом Ланнистеров будет прощен, и они также оплатят все остальные долги, понесенные Железным Троном. Утес Кастерли достанется тому Ланнистеру, который будет следующим в очереди, а лорды из Западных и Речных земель преклонят колени и присягнут на верность Эйгону VI из дома Таргариенов.
Джейме не удержался от смеха.
— Что смешного, Цареубийца? Слишком щедрые условия для такого клятвопреступника, как ты, — нахмурился Эйгон.
— Поистине великодушно. Но мало кто поверил бы слову Таргариена сейчас, особенно после Эйриса. Предположим, я сложу оружие и сдамся. Сомневаюсь, что мы с Томменом когда-нибудь доберемся до Ночного Дозора живыми, а с Серсеей случиться несчастный случай и она поскользнется, где-то, сломав себе шею, — саркастически ответил Джейме. — И почему ты так уверен в своей победе, мальчик? Завтра ты можешь быть наголову разбит. Даже если мы проиграем здесь, Утес Кастерли никогда не был завоеван.
— Так было и с Штормовым Пределом, но теперь мы его держим, — резко возразил Эйгон. Сидевший рядом с ним Коннингтон вздохнул.
Джейме сосредоточился на человеке в ливрее Дома Мартеллов, полностью игнорируя двух других. Он был смуглый, как и большинство дорнийцев, но был стар. Его борода и волосы были почти полностью седыми, но его черные глаза все еще оставались острыми.
— У меня к вам вопрос, сир…?
— Сир Манфри Мартелл. Спрашивайте, Ланнистер, — ответил старик скрипучим голосом.
— Что случилось с моей племянницей Мирцеллой? — спросил Джейме. Он не видел свою дочь с тех пор, как ушел на войну. Когда он вернулся в столицу, Тирион уже отправил ее в Дорн.
— Мы отправили ее обратно в Королевскую Гавань, чтобы навестить своего брата, как конечно же, потребовала королева-регент, — ответил мужчина с улыбкой.
— Но Королевская Гавань лежит в руинах, а она так и не прибыла в Красный Замок, — возразил Джейме.
— Корабль, сопровождавший ее, достиг столицы. Только вскоре после того, как она высадилась, дикий огонь охватил Королевскую Гавань, и это был последний раз, когда ее видели, — пожал плечами Мартель.
Джейми почувствовал, словно его ударили в живот. Своей глупостью он погубил родную дочь? Тысячи могут умереть, но они не были так важны для него, как Мирцелла. Правду ли говорил старый Мартелл? Он попытался успокоиться, но у дорнийца было искреннее выражение лица, так что он не мог не поверить ему.
Не желая оставаться дальше и продолжать бессмысленную беседу, Джейме развернулся и поехал обратно к своим людям, борясь с скручивающим ощущением в животе.

Дейенерис Таргариен

      Она всегда любила море. Любой водоем любых размеров всегда заставлял ее чувствовать себя свободной и необремененной. Дейенерис вспомнила, как впервые отплыла на корабле. Визерис забрал ее в Мир, сбежав из Браавоса после смерти Виллема Дарри. Ей нравились все песни, которые пел матрос, и то, какими беззаботными они казались, по крайней мере, в ее юные годы. С тех пор глубоко внутри она жаждала той свободы, которую давало плавание. В какой-то момент она даже вообразила себя королевой пиратов, выслеживающей суда Узурпатора в Узких Морях.
Корабль, на котором она плыла, мягко покачивался в лазурных водах Летнего моря. Качка не влияла на Дейенерис, но этого нельзя было сказать о других. На краю корабля сидел Серый Червь с зеленым лицом. Он выглядел готовым блевать в любой момент, несмотря на то, что путешествовал по воде уже полмесяца. Миссандея была рядом с ним, выглядя обеспокоенной.
На палубе стояла дюжина дотракийцев, дела у которых были не лучше, чем у Серого Червя. Увидев их, она вспомнила предыдущие луны.
Сожгла всех кхалов в Ваес Дотраке, большинство их кхаласаров ускакали прочь, желая сразиться и определить, кто будет править следующим. Лишь несколько тысяч прослушали ее страстную речь и еще меньше решили последовать за ней. Затем она воссоединилась с Дрогоном и сумела прилететь вовремя, чтобы прорвать вторую осаду Миэрина. Хорошо, что она летела впереди дотракийцев, так как ее город был в отчаянном положении. Большинство освобожденных рабов лишь бездействовали, ожидая, пока кто-нибудь позаботится о них. Но когда осада продолжилась и наступил голод, они начали бунтовать на улицах.
В городе ее ждал еще один сюрприз — Тирион Ланнистер, каким-то образом присоединившийся к ее двору. Он бежал из Вестероса после убийства своего отца. Дейенерис не очень ему доверяла, но Тирион показал себя способным администратором, поскольку ему удалось помочь Барристану Селми удержать город до ее прибытия, хотя и с трудом.
Карлик объяснил, что отмена рабства, когда весь регион только на нем и держался в течение пяти тысяч лет, вызовет обратную реакцию. И он оказался прав. Когда она, наконец, вернулась, все шло совсем не так. Большинство бывших рабов не знали, как жить самостоятельно, и лишь немногие желали научиться ремеслу или торговле.
Никто не хотел работать на земле, так как это был неблагодарный труд, и большинство бывших рабов ожидали, что все вдруг станет лучше и легче, но этого не произошло. Владельцы земли хотели, чтобы на ней работал кто-то другой, а предлагаемая ими заработная плата не привлекала рабочих. Большая часть тех, кого она освободила, решили просто продать себя обратно в рабство, потому что с ними хорошо обращались. Они не хотели нести ответственность за свою жизнь. Так поступил примерно каждый третий освобожденный. Она, конечно, позволила это, но только после того, как получила свою долю от каждой продажи.
Дейенерис начала подозревать, что ее дело в Заливе Работорговцев обречено. Некоторые просто не хотят быть свободными. Теперь драконы выросли, у нее было семь тысяч Безупречных, тысяча дотракийцев, достаточное количество золота и способные и важные люди из Вестероса в ее свите. И последнее, но не менее важное: ее имя теперь имело вес из-за ее дел. Дейенерис Таргариен больше не была просто девушкой, которую можно продать. Она действительно пыталась помочь этим несчастным, но понимала, что нельзя помочь тем, кто этого не хочет.
   Физическое разрушение оков мало что дало, когда цепи в разуме были крепче. Все ее советники были склонны вернуться в Вестерос и заняться завоеванием Железного трона и восстановлением страны, а не вести бесконечную войну в заливе Работорговцев. И теперь она знала, что они были правы, но у них не было кораблей, чтобы плыть в Вестерос. Искоренение рабства было благородной мечтой, но это будет долгая и тернистая битва, для реализации которой потребуются десятилетия, если не столетия — время, которого у нее не было. Затем Яра и Теон Грейджой приплыли со значительным флотом, предлагая переправить ее армию в Вестерос и помочь вернуть ей законное место на Железном троне в обмен на помощь против их дяди Эурона. Теперь последнее препятствие, мешавшее ей отправиться на запад, чтобы заявить о своем праве, исчезло.
   С помощью Тириона была заключена сделка с гискарской знатью. Миэрин останется с отменой принудительного рабства. Городом будет управлять совет освобожденных, а наемники будут обучать ополчение и городскую стражу. В остальной части Залива Работорговцев хозяева давали рабам возможность купить свою свободу тяжелым трудом через некоторое время. Карлику даже удалось убедить работорговцев заплатить триста тысяч золотых юнкайских марок в обмен на то, что они немедленно покинут залив Работорговцев и больше никогда не вернутся.
После Дейенерис не теряла времени даром и немедленно отправилась на Драконий Камень с большей частью своих сил. Три тысячи Безупречных погибли, пытаясь восстановить порядок во время долгой осады и голодных бунтов в Миэрине. Большинство из них не были полностью обучены, но она все еще чувствовала сожаление. Все Безупречные были безоговорочно лояльны, и Дейенерис тяжело переживала любую потерю, которую они понесли. Это была одна из главных причин того, что она согласилась уйти. После всего, что она сделала для этих мужчин и женщин, они отплатили ей за благосклонность предательством и глупостью.
Все, что мог нести флот Грейджоев, — это Безупречные и тысяча дотракийских всадников, следовавших за нею из Вейс Дотрак, не считая самих моряков. Она бы забрала из Миэрина всю обученную вольноотпущенную стражу, но она им очень доверяла и лишнего места на кораблях не было. Дотракийские лошади и без того едва поместились.
Варис пытался убедить ее объединить усилия с Эйгоном Таргариеном, который предположительно был ее племянником, сыном Рейгара и Элии. Дейенерис не доверяла евнуху и очень сомневалась в этом предполагаемом Эйгоне. Был ли он тем самым «ряженым драконом»? И что это значило, что он был фальшивым, или настоящим, но спрятанным с помощью обмана? Также было очень удобно, что кто-то претендовал на роль законного наследника Таргариенов как раз тогда, когда она вырастила драконов. Где был этот Эйгон, когда Дейенерис и ее брат едва выживали как нищие в Вольных Городах?
В любом случае, она встретится с ним и узнает правду, так или иначе. Но это далеко не единственная ее проблема. Что она будет делать с лордами, восставшими против ее отца?
— Что вы так обдумываете, Ваша Милость? — Из размышлений ее вырвал хриплый голос.
Она обернулась и увидела Барристана Селми, мужчину, которого она считала вторым отцом. Он был добр и готов дать совет, когда его спрашивали. Барристан неоднократно доказывал свою безоговорочную верность ей, и Дейенерис наградила его постом Десницы.
— Просто думаю обо всем, что произойдет, когда мы прибудем в Вестерос. Мне понадобятся союзники, но я не знаю, могу ли я доверять этому… Эйгону, и я не думаю, что смогу получить какую-либо помощь от тех предателей, которые восстали против моего отца.
— Разрешите говорить откровенно?
— Вот почему я назначил вас Десницей, потому что вы были верны и правдивы, сир.
Он постоял немного в раздумьях, затем огляделся, прежде чем прошептать:

— Может быть, этот разговор лучше вести наедине, моя королева?
Она приподняла бровь, но удовлетворила его просьбу. Они медленно направились к ее личной каюте, так как сир Барристан был ранен в Миэрине и мог ходить только с помощью трости.
— Теперь вы можете говорить свободно, сир Барристан.
Он вздрогнул, садясь на импровизированную кровать. Несмотря на все усилия целителей, он так и не мог полноценно пользоваться своей правой ногой. Он никогда больше не сможет драться, что, может быть, и к лучшему. Сир Барристан был стар и пусть лучше служит ее советником. У нее и без того было много мужчин, готовых сражаться за нее.
— Вы назвали Верховных лордов предателями, моя королева. Есть ли для этого причина?
— Ну, они восстали против своего законного короля. Разве это не делает их предателями?
Барристан выглядел довольно усталым, все его годы были видны в морщинах его старого лица.
— Простите меня, Ваша Светлость. Что вы знаете о Восстании? — спросил он низким голосом.
— Роберт Баратеон был жадным человеком и хотел трон. Его друзья присоединились к нему в восстании. Это то, что мой брат всегда говорил мне, так как я сама была всего лишь младенцем, — ответила Дейенерис. Она собиралась продолжить, но суровое выражение лица сира Барристана остановило ее.
— Ваш брат сам был маленьким ребенком в то время. То, что произошло на самом деле, не так просто, — объяснил Барристан. Она задумалась. Был ли ее брат неправ? Визерис всегда был немного сумасшедшим, и старый рыцарь был прав — ее брат действительно был очень молод, когда это случилось. Она едва помнила подробности своего детства, и ее брат ничем не отличался.
— Тем не менее, они восстали против своих…
— Пожалуйста, ваша светлость, — мягко прервал ее Барристан и поднял руку, — позвольте мне рассказать вам всю историю, я сам был там. Хотите услышать длинную или короткую версию?
— Делать нам нечего, а плавания осталось как минимум неделя, так что времени на длинную версию предостаточно, — с интересом ответила она. Теперь, она задумалась о том, что действительно никогда не знала всей истории. Было бы разумно, если бы она услышала это до того, как окажется на землях Вестероса.
Она схватила кувшин медового вина и предложила второй кубок сиру Барристану, который неожиданно согласился. Это был первый раз, когда Дейенерис видела, как он прикасается к алкоголю.
— Не зря вашего отца звали Безумным королем, — медленно начал старый рыцарь и отхлебнул из чаши.
— Я знаю, как его называли. Но не знаю, насколько это оправдано, — пожала она плечами. И тут ее осенило: если кто и мог рассказать ей об отце, так это мужчина перед ней. Сир Барристан был там с самого начала, будучи членом королевской гвардии.
— Когда король Эйрис пришел к власти после смерти короля Джейхейриса, у него были большие амбиции, и он хотел стать величайшим королем из когда-либо известных. Эйрис назначил способных молодых людей на руководящие должности, главным из которых был его дорогой друг Тайвин Ланнистер, который стал его Десницей.
Дейенерис удивленно моргнула. Она никогда не слышала, что ее отец дружил с Тайвином Ланнистером. Как отношения между ними ухудшились до такой степени, что лорд Утеса Кастерли стал заклятым врагом своего короля?
— Однако вскоре выяснилось, что Эйрис мало заинтересован в правлении. Он оставил это дело своим советникам. К счастью, Тайвин Ланнистер был исключительным администратором, и страна процветала. Но король жаждал жену своего Десницы, Джоанну Ланнистер, и не раз делал о ней непристойные замечания. Королева Рейла не любила Эйриса, и он обращался с ней плохо. Со временем ваша мать возненавидела его.
Она впервые услышала это. Визерис всегда рассказывал ей историю о том, что их родители очень любили друг друга. Оказалось, мало что из того, что она слышала в детстве от своего брата, было правдой.
Барристан сделал еще один глоток и продолжил: — У королевы Рейллы было много выкидышей и мертворождений за эти годы. И все живые младенцы умирали в течение нескольких месяцев. Король постепенно начал подозревать всех. Кто-то сказал, что Десница управляет королевством вместо короля, Эйрис приказал отрезать язык этому лорду. Он стал завидовать Тайвину, которого в то время очень уважали. Из-за неспособности королевы родить здорового живого ребенка, он становился все более жестоким, подозрительным и неустойчивым. Тайвин продолжал верно служить, но дружба между ними охладела. Когда родился твой брат Визерис, вокруг его колыбели день и ночь дежурила Королевская гвардия. Эйерис даже выпил из груди кормилицы принца, чтобы ее соски не испачкали ядом.
Дейенерис не могла не фыркнуть, но Барристан выглядел совершенно серьезным. Он сделал глоток вина и продолжил:
— После рождения твоего брата, Тайвин устроил турнир в его честь. Там он предложил помолвку между Серсеей и Рейегаром. Эйрис отказался, опасаясь могущества Тайвина, и сделал это крайне оскорбительно. После этого дня, король всегда делал противоположное тому, что предлагал Тайвин, невзирая на последствия. Вот так Эйрис оказался в плену в Сумеречном Доле из-за городской хартии, несмотря на мудрый совет Десницы не идти туда лично.
Чем больше Дейенерис слушала, тем больше ее охватывал противный холод. Картина, которую нарисовал Барристан, была чрезвычайно яркой, и она начала догадываться, почему ее отца звали Безумным королем.
— Сумеречный Дол был быстро взят в осаду Десницей, Тайвин не осмелился штурмовать стены, потому что Лорд Дарклин пообещал убить короля, если они будут действовать. Через полгода решение так и не было найдено. Мы не знали, жив ли еще Эйрис, поэтому Десница, наконец, решился на атаку. Перед штурмом я предложил пойти и попытаться вернуть короля в одиночку, мертвым или живым. Там, где целую армию легко заметить, одни человек проскользнет. Тайвин дал мне день.
Барристан со вздохом остановился. Его взгляд был далеко, и он сделал большой глоток из своей фляги, прежде чем продолжить:
— Это был величайший момент моей службы в качестве Королевского гвардейца. Я пробрался в подземелья и спас короля, несмотря ни на что, но он был уже не тем человеком, что прежде. Остатки его здравомыслия были разрушены. Весь Дом Дарклин был предан мечу, даже женщин и детей не пощадили. Затем Эйрис стал повсюду видеть тени измены, и их можно было уничтожить только огнем. Даже мелкие правонарушения, такие как воровство еды с кухни, могли привести к тому, что кто-то сгорел бы заживо. Все более не доверяя Тайвину, король отправил своего двоюродного брата Стеффона Баратеона в Вольные города. Ему было поручено найти невесту с валирийской кровью для вашего брата Рейегара. Стеффон и его жена искали безуспешно и даже погибли во время сильного шторма возвращались домой.
— Смерть отца заставила Узурпатора искать корону? — Дейенерис не могла не спросить.
— Нет. Роберт сам видел, как корабль его родителей затонул, но его мало заботили какие-либо короны. Хотя Эйрис никогда не выражал соболезнований в связи со смертью своего кузена Стеффона, что косвенно оскорбляло Баратеонов. Так и не получив валирийскую невесту, король решил женить Рейегара на Элии Мартелл, поскольку она была потомком вашей тезки Дейенерис Таргариен, дочери Эйгона Недостойного. Со временем Эйрис становился все более и более непостоянным и даже отказывался покидать Красный Замок. Даже его первенец, Рейегар, не любил его. Если слухи были правдой, наследный принц начал заговор с целью свергнуть отца. Он организовал — через лорда Уэнта, конечно — грандиозный турнир в Харренхолле, на который были приглашены все Великие Лорды королевства.
Голос сира Барристана стал хриплым от рассказа. Он смочил горло еще одним глотком вина.
— Какие бы планы у Рейегара ни были на турнир, они были сорваны, так как Эйрис впервые за много лет покинул Красный Замок и лично присутствовал на турнире. Там король ввел Джейме Ланнистера в Королевскую гвардию, лишив Тайвина его золотого наследника. Старый Лев не мог вынести нового оскорбления, он отказался от должности Десницы и вернулся в Утес Кастерли. Затем Рейгар совершил свою первую ошибку. После победы в турнире он короновал не свою леди-жену, которая родила ему двоих детей, как Королеву Любви и Красоты. Вместо этого наследный принц отдал эту честь Лианне Старк, которая была невестой Роберта Баратеона.
— Неужели Лианна действительно была такой красавицей, что заставила моего брата отвергнуть свою жену, сир? — тихо спросила Дейенерис. Она слышала истории о Лианне, о том, как она соблазнила ее старшего брата, как обычная шлюха, но учитывая, что источником этой истории был Визерис, вряд ли ей можно было верить теперь.
— Лианне Старк едва исполнилось четырнадцать именин, и она выглядела немного по-мальчишески. Она не была уродливой ни по каким меркам, но там была еще дюжина очень красивых девушек, включая Элию Мартелл, — сухо сказал Барристан. — Я не знаю, что побудило принца короновать невесту своего кузена, но это было большим оскорблением для Баратеонов и для Старков. Но даже тогда это был не более, чем скандал. Однако несколько лун спустя, в Речных землях, Лианна была похищена наследным принцем. Было много историй о том, что произошло, но вся ее стража была найдена мертвой и не могла рассказать детали. Те же из простых людей, кто что-то видел, сходились в том, что принц действительно забрал ее. Ее старший брат ехал в Риверран на свою свадьбу, но он и его друзья изменили свой маршрут и помчались в Королевскую Гавань.
Дейенерис вздрогнула. У этой истории определенно не было хорошего конца. Барристан увидел выражение ее лица и печально кивнул.
— Да, то, что он сказал, было изменой, но слова были сказаны в гневе, и это не было задумано как таковое. Ситуацию можно было легко спасти, но, увы. Как вы понимаете, Эйрис не очень хорошо это воспринял. Он приказал убить большинство прибывших, а самого Брандона Старка бросил в темницу. Среди его убитых товарищей были наследник Долины, Эльберт Аррен, Кайл Ройс из Рунного камня и Джеффри Маллистер из Сигарда. Затем король призвал их отцов прийти и ответить за их преступления. Рикард Старк отправился в Королевскую Гавань, и призвал к суду поединком, рассчитывая сразиться с членом Королевской гвардии за жизнь своего сына. Эйрис согласился, и затем на короткий момент мы подумали, что его рассудок наконец вернулся. Пока король не объявил, что его защитником будет огонь. Все, что лорду Старку нужно было сделать, чтобы доказать невиновность своего сына, — это не сгореть.
Она не могла не чувствовать, как все внутри скручивается от отвращения.
— Если вы не хотите слушать остальное, я остановлюсь, Ваша Светлость, — слабым голосом предложил старый рыцарь. Рассказ этой истории тоже повлиял на него. Обычно Барристан выглядел полным сил, несмотря на свои седые волосы, но сейчас он выглядел довольно слабым и старым.
— Нет, сир. Я бы предпочла узнать, что произошло, от того, кто был там. Независимо от того, насколько мне больно это слышать, — твердо ответила Дейенерис. Вздохнув, Барристан продолжил.
— Эйрис уже безо всякой причины убил наследника Арренов в Королевской Гавани. Когда Безумный Король призвал глав Домов своих узников, Джон Аррен сделал единственное, что сделал бы любой здравомыслящий человек. Он призвал свои знамена к восстанию и отправил своих приемных сыновей домой. У Севера только что похитили их дорогую дочь, их Верховного Лорда сожгли заживо на фиктивном суде, а их наследника заставил наблюдать за этим и задушить себя в стремлении помочь отцу. Северяне жаждали крови. Похищение его избранницы и призыв к его смерти также были последним оскорблением, которое вынес Роберт Баратеон, а Дом Баратеонов всегда был известен своим вспыльчивым характером.
Услышав длинную историю, Дейенерис глубоко задумалась. Если она хочет вернуть себе Железный трон, ей нужно знать больше. Больше об истории, больше о Домах, политике и даже обычаях Вестероса. Она не могла действовать наугад, как в Заливе Работорговцев. Правда, до этого Вестерос был завоеван тремя драконами и несколькими тысячами человек, но у Эйгона рядом были Рейнис и Висенья, она же была одна. А еще до Завоевания Таргариены не успели нажить себе столько врагов своими действиями. Несмотря на свою большую любовь к вину, Тирион Ланнистер был хорошо образован. И еще с ней был архимейстер Марвин. Он был сведущ во многих других темах, помимо высших тайн.
Дейенерис изначально не доверяла мейстеру, так как он приложил руку к обучению ведьмы Мирри Маз Дуур. Марвин просто пожал плечами и ответил, что никогда не отказывал в знаниях тем, кто их искал. Вместе с сиром Барристаном, Тирионом Ланнистером и Марвином, у нее было огромное количество знаний, опыта и информации. Она намеревалась в полной мере использовать их в ближайшее же время. Она станет величайшей королевой, которую когда-либо знал мир.

Chapter Text

Джон Старк

      Винтерфелл был полон магии. Почти так же, как Хогвартс, построенный на магическом источнике. Едва войдя через ворота, Джон почувствовал, как его словно омывает древняя магическая защита. Ему не терпелось изучить все это, но крайне осторожно, конечно.
Становиться королем не входило в его планы. В своей предыдущей жизни он никогда не жаждал политической власти, поскольку к ней прилагался большой багаж проблем. Особенно он не желал заниматься политикой и находиться под чужой властью. Быть обремененным расплывчатым пророчеством, с требованием покончить с Томом Риддлом и его веселой бандой кровожадных злодеев — это уже больше, чем можно было ожидать от подростка.
Но он понимал, что здесь, даже без завещания Робба Старка, он, вероятно, все равно был бы объявлен королем Севера. Еще до последних войн очень немногие из северных лордов хотели подчиняться югу. Единственное, что их останавливало, так это верность Неду и то, что они сражались с Робертом Баратеоном во время Восстания и уважали его как воина. Он был побратимом Эддарда Старка, поэтому мысли о независимости Севера отложили в долгий ящик. Но теперь ни Неда, ни Роберта уже не было в живых.
    Джон не мог отказаться от титула без больших последствий, да и некому больше было принять корону. Север не стал бы следовать за королевой, которая не шла с ними в бой. Особенно, если рядом был способный и проверенный мужчина, независимо от его предполагаемого не слишком благородного происхождения.
Теперь он был королем со всеми вытекающими отсюда привилегиями и обязанностями, которые отнимали большую часть его времени. И его оставалось крайне мало как для магических тренировок, так и для исследования Винтерфелла. Он не стал отказываться от титула еще и потому, что король имел высшую власть. Нахождение на вершине политической пирамиды означало, что он мог делать почти все, что пожелает, в разумных пределах. Джон мог использовать всю мощь Севера в любых своих начинаниях, тем более что все внутренние противники Дома Старков были либо мертвы, либо находились в подземельях Винтерфелла.
Единственная небольшая проблема была в том, что он был сыном вовсе не Эддарда Старка, а Рейегара Таргариена. Даже имея за плечами сотни лет опыта, Джон не был уверен в точных обстоятельствах своего рождения в этой жизни. Руническая матрица родословной показала, что его настоящее имя было либо Эйемон Таргариен, либо Джон Сноу, и что он был главой дома Таргариенов. Это означало, что законность того брака сомнительна в глазах магии. Кроме того, самопровозглашенный Эйгон Шестой на юге был фальшивкой, поскольку, если бы он действительно был старшим сыном Рейегара, Джон не был бы главой дома Таргариенов. Наследный принц каким-то образом женился на Лианне, несмотря на то, что Элия Мартелл была жива и у нее были двое наследников. Если, конечно, его отцу не удалось каким-то образом аннулировать свой брак с дорнийской принцессой.
   Он проверил в библиотеке, что браки могут быть аннулированы, но это не то, что может легко и тихо сделать даже наследный принц. Только сам король мог повелеть Вере сделать это. У наследника не было таких полномочий, если только не была замешана взятка или измена. Чтобы как-то иначе расторгнуть брак, Элию должны были принудительно отправить к молчаливым сестрам или убить. И то, и другое привело бы к мести со стороны ее семьи. Да и законнорожденные дети от этого брака не потеряли своих мест в линии наследования, согласно закону, введенному Джейхейрисом I. Единственным другим вариантом было, если бы Рейгар взял Лианну в качестве второй жены, несмотря на Доктрину Исключительности. Джейхейрис I и Вера Семерых пришли к соглашению: Вера будет терпеть инцест дома Таргариенов, но не полигамию.
   Кроме того, могла ли четырнадцати-пятнадцатилетняя Лианна Старк, которая даже не достигла совершеннолетия, согласиться на этот брак? Ее охранники были убиты, а она, судя по всему, была похищена. Это произошло на острие меча? В конце концов, как девушка могла устоять перед дюжиной взрослых мужчин в доспехах? Был ли у нее вообще выбор? Или она была просто благородной девушкой, обманутой цветочными обещаниями опытного и взрослого наследного принца? Его мать либо была глупой, молодой, и доверчивой, либо ее похитили и заставили. Это были наиболее вероятные сценарии, и Джону не нравился ни один из них. Если ему каким-то образом не удастся вызвать Воскрешающий камень через измерения, он вероятно, никогда не узнает правды. Поскольку все, кто имел хоть какое-то представление о том, что произошло, были давно мертвы. Даже Хоуленд Рид и Эддард Старк прибыли только, чтобы увидеть конец истории, и у них даже не было уверенности, что Лианна еще жива, когда они подошли к Башне Радости. Лорд Сероводного Дозора уже был вызван в Винтерфелл, чтобы присягнуть на верность, и вскоре Джон узнает все, что знает Рид.
    В любом случае, он не любил Дом своего биологического отца. Его дядя взял его к себе и вырастил как своего собственного сына. Большинство дворян не могли позволить себе даже те ресурсы, которые были у Джона как у бастарда Винтерфелла, не говоря уже о миллионах простых людей или рабов в Эссосе. Эддард Старк сделал все это, несмотря на потенциальные проблемы, которые его действия могли вызвать в его браке. Он мог просто оставить Джона умирать, передать его новому королю или отправить в далекий уголок мира со слугой или верным знаменосцем. Во всяком случае, любовь его дяди к своей семье была неоспоримой. По сравнению со Старками, Дом Таргариенов мало что значил для Джона, и он не хотел иметь ничего общего с сомнительным наследием безумцев.
После просмотра некоторых законов, у него появилось несколько идей о том, как справиться с этой потенциальной проблемой. С его фиолетовыми глазами и драконами, рано или поздно, некоторые люди начнут устанавливать те же связи, что и Барбри Дастин. Джон был удивлен, что никто не понял этого до нее. Прошло уже больше двух месяцев с тех пор, как вылупились драконы, и его глаза изменили цвет. До его воскрешения, слов Эддарда Старка было более чем достаточно, чтобы заставить всех думать, что его мать была той, у кого была валирийская кровь. Очень помогло то, что у Джона был такой же цвет волос, как у его дяди.
После разговора с вдовой Дастин, Сансе не терпелось получить ответы, но он едва успел успокоить ее обещанием разговора по душам после ужина. Как у короля, у него были более срочные дела. Например знакомство с сокровищницей. Большинство вещей, которые он планировал сделать, стоили денег, поэтому было важно выяснить, сколько золота было в казне Винтерфелла.
На пути к сокровищнице он услышал приглушенные голоса из-за угла.
— Говорю вам, матерью короля была старая королева! — возразил яростный женский голос.
Джон тихо остановился и с интересом прислушался.
— Какая королева? У нас было много за последние несколько лет, — с любопытством заявил другой.
— Королева Рейлла, конечно. Я сама видела это двадцать лет назад. У них с лордом Старком было тайное свидание после Турнира в Харренхолле. Она тайно родила короля Джона на Драконьем камне и отослала его, чтобы защитить от гнева Безумного короля! — мудро объяснил первый голос.
Он едва сдержался, чтобы не расхохотаться. Это была одна из самых нелепых вещей, которые он слышал. Насколько он знал, Эддард Старк никогда даже не видел Рейллу Таргариен лично, и королева не смогла бы скрыть беременность и внебрачного ребенка. Хотя, принимая во внимание, что простые люди, как правило, не умели читать и не могли выполнять даже простые математические операции, не говоря уже о том, чтобы понимать большую часть связей дворянского сословия, было не слишком удивительно услышать эту дикую теорию. Кажется, что Барбри просто повезло иметь все факты под рукой и она достаточно сильно ненавидела его дядю, чтобы не доверять его словам.
— Да, ты должна быть права. Это объясняет драконов.
Джону снова едва удалось подавить хохот. Теперь он полностью понял, как Эддард Старк спрятал его. Объявив его своим бастардом, его дядя мастерски отвлек внимание людей на загадочную личность его матери. Лорд Старк просто молчал о женщине, которая якобы заставила его нарушить брачные клятвы, и никогда ничего не подтверждал и не опровергал. Со временем все выдвигали свои дикие теории, и очень немногие, кто вообще могли бы приблизиться к истине, были введены в заблуждение еще в самом начале. Джон чувствовал, что он зря волновался, так как он мог легко использовать ту же тактику.
Он спокойно продолжил путь к сокровищнице, игнорируя остальную часть разговора. Джон ожидал найти казну почти пустой, если не полностью, но был приятно удивлен увиденным. Казна Винтерфелла была переполнена. Это была увеличенная версия того, что он увидел в одиннадцать лет в своем трастовом хранилище. В конце комнаты было так же много закрытых сундуков. Дому Старков не понадобятся деньги в ближайшее время, если он потратит их с умом. Состояние перед ним без магии можно было бы считать целую вечность, поэтому он направился к солярию лорда и призвал мейстера.
Джон был занят, пытаясь разобраться в документах, оставленных Эддардом Старком и Русе Болтоном, когда вошел Волкан.
— Вы звали меня, Ваша Милость?
— Да, мейстер Волкан. Вы знакомы с состоянием казны Винтерфелла?
— Да, Ваша Милость, — ответил мейстер. Он задумчиво потер бороду.
— Вы знаете, сколько драконов в сокровищнице?
— Сейчас в наличии около миллиона семисот тысяч золотых драконов. Треть из них в серебре, — рассказал Волкан.
— Как Болтонам вообще досталось столько золота?
— Все богатство осталось от Старков. Дредфорт и окружающие земли не приносят большого дохода. Рамси Сноу разграбил казну во время разграбления Винтерфелла, и в конце концов все это было возвращено сюда, когда Русе Болтон стал Хранителем Севера. Он потратил триста тысяч драконов на ремонт Винтерфелла и щедро наградил всех болтоновских латников и ополченцев, потратив еще пятьдесят тысяч, — мейстер Волкан начал заметно потеть. Джон задавался вопросом, действительно ли он так ужасен, или старика легко напугать. Вероятно, второе, учитывая, что он служил в Доме, где активно практиковали свежевание.
— И как Дом Старк накопил столько богатства?
— У лорда Болтона был тот же вопрос ко мне, Ваша Светлость. Мне потребовалось некоторое время, чтобы изучить бухгалтерские книги, но я выяснил причину. Дом Старков собирает в среднем немногим более ста тысяч золотых драконов в год как налог со своих земель и земель всех вассалов. Часть его была в натуральном виде — еда, железо, пиломатериалы или другие ресурсы. Десятая часть шла в Королевскую Гавань в виде налога золотом. Стоимость содержания Винтерфелла и всех его домашних расходов редко составляла более сорока тысяч золотых драконов в год. Все оставшиеся материалы были проданы с целью получения прибыли.
Мейстер Волкан вытер пот со лба и продолжил свое объяснение: — Почти каждый лорд Старк со времен Завоевания копил от двадцати до сорока тысяч золотых драконов или серебряного эквивалента в год, чтобы оставить казну более полной, чем они получили ее после кончины предыдущего лорда. До смерти лорда Эддарда, Старки воевали только пять раз за триста лет. В сочетании с тем, что они имели до Завоевания, богатство в казне Винтерфелла стабильно возрастало с годами, — наконец, устало закончил мейстер. Джон понял, что старик работал с ранеными с тех пор, как битва закончилась.
Получив ответы на все свои вопросы, король быстро отпустил Волкана: — Спасибо, мейстер.
Теперь Джон остался один, чтобы строить планы в солярии лорда. Нет, теперь, когда Винтерфелл снова стал королевской резиденцией Дома Старков, это был Королевский Солярий. В обеих своих жизнях он никогда не делал что-то наполовину. Если бы он собирался стать королем, он будет чертовски хорош в этом.

Бринден «Черная рыба» Талли

      Какие бы сомнения в Джоне Старке он не имел прежде, они быстро рассеялись после битвы. Мальчик заслужил должность Лорда-командующего Ночного Дозора своими собственными заслугами. Немедленное аннулирование браков Сансы и возвращение ей прав, только еще больше подтвердило, что он был верен только Старкам и Северу.
Последние несколько часов были довольно лихорадочными, так как ему было поручено удалить из Винтерфелла все следы Болтонов, включая слуг. Бринден должен был поговорить с каждым человеком в крепости, но вскоре стало ясно, что очень немногие были верны этим любителям ножей, если вообще когда-то были. Кто бы мог подумать, что террор и пытки не внушают любви и лояльности? Тем не менее, он отослал большинство тех, кто пришел из Дредфорта. После короткого ужина, все собрались в Большом зале, чтобы отчитаться перед Джоном Старком. Его внучатая племянница, Санса Старк, казалась особенно беспокойной и с потерянным выражением лица смотрела на своего сводного брата.
— Сир Давос, сколько людей мы потеряли?
Это был шестой король, которого Бринден видел в своей жизни. В юности он встречал Эйгона V и Джейхейриса II. Первый был глуп в своих представлениях о простом народе, а второй всегда был бледным и болезненным. Даже в молодости в Эйрисе II была искра безумия, и ничто не могло надолго удержать его внимание. Время только заставило его безумие расцвести, и после Сумеречного Дола оно превратилось в бушующее пламя. Бринден лично видел, как Роберт Баратеон спал со шлюхами и много пил во время Восстания. По общему мнению, его правление продолжалось в том же духе, и с течением времени король-олень только больше погрязал в своих пороках. Несмотря на всю свою доблесть на поле боя, Молодой Волк был глуп в сердечных и политических делах и дорого заплатил за это. Это не было неожиданностью.
Теперь Джон Старк выглядел более царственно, чем остальные пятеро, надев простой дуплет и искусно вышитый плащ, который сшила его внучатая племянница. Его плечи были расправлены, взгляд остер и он зарекомендовал себя как легендарный воин в первом же сражении, легко убив почти сотню врагов. У него даже были драконы на побегушках.
Бринден видел Демона Трезубца, сира Барристана Смелого и Меч Зари в расцвете сил, и он не сомневался, что Джон расправился бы с любым из них, не вспотев. Некоторые мужчины даже начали называть его Демоном Винтерфелла, поскольку Джон сражался как одержимый. Даже когда он был всего лишь бастардом, он добивался уважения и повиновения от других лордов, не выказывая при этом алчности или жадности. Он не был ни особо властным, ни слишком скромным, и все тянулись к нему. Одичалые следовали за ними и уважали его силу. Большинство поклонялись самой земле, по которой он ходил.
Король был поразительно похож на Роберта Баратеона в юности, но, к счастью, не проявлял склонности к пьянству и распутству. Однако для того, чтобы стать настоящим правителем, требовалось гораздо больше, чем умение хорошо обращаться с оружием. Бринден искренне надеялся, что Джон Старк справится с политикой лучше, чем его брат, иначе эта игра, возможно, погубит еще одного северного короля.
— Мы потеряли немногим меньше семисот человек и одного великана. Раненых вдвое больше. Торген Флинт, Слепой Досс, Хауд Странник и братья Харле пали в битве, Ваша Светлость, — сказал Луковый Рыцарь, вырывая Бриндена из его мыслей.
— А как насчет потерь противника, сир?
— Около трех тысяч шестисот, Ваша Милость. Три тысячи сдались, а остальные бежали. Большинство из них освобождены после того, как поклялись на Чардреве никогда больше не выступать с оружием против Дома Старк. Голова Рамси Болтона найдена. Артур Карстарк был убит вместе с Роджером и Родриком Рисвеллами. Хозер Амбер, Рус Рисвелл, Барбри Дастин и Харвуд Стаут заключены в подземельях.
После того, как Луковый Рыцарь закончил свой доклад, король на несколько мгновений погрузился в свои мысли. — Подготовьте кости всех павших дворян и верните их в их родовые крепости с небольшим эскортом освобожденных воинов. Останки Торгена Флинта должны быть возвращены его клану. Всех остальных сожгите.
— Одичалые тоже? — спросил сир Давос.
— Да, они сжигают всех своих мертвецов, — кивнул король. — Лорд Вулл, что выбрали солдаты Болтона?
— Только пятьдесят выбрали Черное, король Старк. Остальные две сотни предпочитают потерять голову, — ответил старый Вулл низким голосом.
— Лорд Лиддл, вы выяснили, что случилось с останками Рикона Старка?
— Да, король Старк, — очень мрачным тоном произнес горный вождь. — Ублюдок Болтон скормил его тело своим собакам, и даже его кости мы не можем найти…
Санса в ужасе ахнула. Бринден покраснел от ярости, а лица вокруг него исказились от гнева или отвращения. Рамси Сноу сумел нанести еще одно жестокое оскорбление. Лицо короля превратилось в ледяную маску, но его фиолетовые глаза ярко сияли, и у Бриндена похолодели внутренности.
— Лорд Лиддл, я хочу, чтобы все собаки были усыплены и сожжены дотла. Достаньте голову Рамси Сноу и наденьте ее на пику у ворот Винтерфелла. Хозяин псарни Болтона также будет казнен вместе с латниками. Не надо тратить еду на мертвецов. Завтра я лично возьму все их головы, — резко сказал Джон Старк.
На мрачных лицах северян светилось уважение. Бринден знал традицию Первых Людей, но не думал, что молодой король захочет сам убить две сотни человек. Черная Рыба приказал повесить многих преступников, но никогда не убивал вне боя собственноручно. Если бы Джону Старку удалось обезглавить их всех, он получил бы еще больше уважения на Севере и подавил бы любые потенциальные предательские мысли.
— Леди Мормонт, возьмите триста человек и добейтесь капитуляции гарнизона Дредфорта. Кастеляну отправлено сообщение о гибели Дома Болтон.
— Что, если он попытается удержать его, Ваша Светлость? Мы не можем взять Дредфорт с тремя сотнями, — спросила Мейдж.
— Я пошлю с вами Штормового Странника, — увидев их растерянные взгляды, король кашлянул и начал объяснять: — Темно-синего дракона зовут Винтер. Фиолетового — Штормовой Странник, а багрово-красного — Кровавый Пламень. Я буду каждый день присматривать за развитием событий. Если они будут упрямиться, несмотря на присутствие дракона, я омою стены драконьим пламенем и сожгу ворота.
Драконы были устрашающими созданиями даже в юном возрасте. Бринден видел, как во время боя они ломали ряды ветеранов за считанные секунды. Даже самые выносливые и самые дисциплинированные воины не останутся и не будут сражаться, когда с неба льются огонь и смерть.
Мать Джона Старка, должно быть, была очень красивой, раз ей удалось соблазнить Эддарда Старка. Кейтилин предполагала, что король был зачат после их свадьбы. Двадцать лет назад мало кто был красивее его племянницы. Из знатных дам на ум пришли только Эшара Дейн и Серсея Ланнистер. Зная Неда, он был склонен скорее поверить, что в порыве юношеской страсти тот переспал с какой-то прекрасной девой из драконьего выводка с лиловыми глазами и золотыми волосами. Он мог даже встретить ее в Долине или на обратном пути на Север в начале Восстания, до женитьбы на племяннице. И если Джон Старк был плодом этого союза, это значило, что его добрый племянник никогда не нарушал своих клятв, данных Кейтилин. А у его сына было достаточно валирийской крови, чтобы оживить драконов и управлять ими.
— …Вы сказали, что на Перешейке осталось четыреста уцелевших латников? — Голос короля вывел его из оцепенения.
— Да, король Старк, — кивнула леди Мормонт.
— Джорель Мормонт поедет с двумя сотнями человек и несколькими каменщиками на юг, ко Рву. Если у Лорда Пиявок остался какой-нибудь гарнизон, и они откажутся сдаться, обратитесь за помощью к кранногменам и захватите Ров Кейлин. Оставшиеся башни могут устоять, но я хочу, чтобы ремонт начался немедленно. Призовите добровольцев из уцелевших, а остальных отправьте домой.
— Можем ли мы позволить себе ремонт, Ваша Светлость? — осторожно спросил Джорель.
— Можем. Более того, Ров Кейлин необходимо восстановить как можно быстрее. Мы не можем остаться незащищенными с юга, — сказал Джон Старк. После задумчивой паузы он достал из мешочка тонкий кусок черного камня и положил его на стол. — Это драконье стекло. Лорд Гловер, я хочу, чтобы вы послали людей собирать его в Волчьем лесу.
— Зачем вам столько этого черного камня, Ваша Светлость? — с любопытством спросил Галбарт Гловер. Он взял кусок и надавил на него большими пальцами, разломив его пополам. — Он довольно хрупкий.
— Холодные ветры снова дуют с земель Вечной Зимы, лорд Гловер. Наши предки победили врага во время Долгой Ночи, но не уничтожили его. Иных лишь оттеснили. Брандон Строитель построил Стену в семьсот футов высотой и триста миль длиной не по прихоти. Драконье стекло — одна из немногих вещей, способных уничтожить врага. Как ты думаешь, почему я позволил Вольному Народу пройти к югу от Стены? — тихо спросил Джон Старк.
Тишина снова окутала Большой зал. Бриндену потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать, что сказал король. Судя по мрачным лицам, окружавшим его, все верили Джону Старку. Бринден отчаянно хотел, чтобы это было шуткой, но учитывая то, что он видел до сих пор, причин сомневаться не было. Да и король был почти болезненно честным, у него не было причин лгать.
Во время их марша к Винтерфеллу Бринден видел гремящий ящик, полностью скованный цепями. Одно лишь воспоминание об этом до сих пор вызывало у него озноб. В любое время ящик охраняли полдюжины мужчин, и когда он осведомился о содержимом, в ответ ему испуганно пробормотали про «мертвых».
— Это драконье стекло можно найти повсюду в горах, король Старк. Я могу послать весть членам клана, чтобы они собирали его, — мрачно предложил Хьюго Вулл.
— Да, пошлите сообщение, лорд Вулл. Нам нужно столько, сколько мы можем достать, — король потер лоб. — Торрхенов Удел все еще удерживается железнорожденными. Через два дня после суда над лордами я поеду на юго-запад с Ларенсом Сноу, двумя сотнями всадников, Винтером и Кровавым Пламенем, чтобы снять осаду. Я хочу, чтобы пятьсот человек служили гарнизоном Винтерфелла постоянно, а остальная армия может быть распущена.
— А как насчет одичалых, Ваша Светлость? — спросил Галбарт, потирая бороду.
— Они вернутся в «Дар», лорд Гловер.
— Я слышал, как некоторые говорили о том, чтобы поселиться в Винтерфелле, Ваша Светлость.
Бринден внутренне фыркнул. Дар был одним из самых холодных мест на всем Севере, а за Стеной было еще хуже. Вполне естественно, что часть тех, кто жил в тех суровых условиях, предпочитали теперь осесть поближе к Винтерфеллу.
Джон Старк через несколько мгновений тяжело заговорил. — Они могут остаться здесь только в том случае, если присягнут мне на верность и преклонят колено. В противном случае они, так или иначе, вернутся в Дар.
Этот ответ, казалось, удовлетворил северных лордов. Это означало бы, что так называемые «вольные люди» не получат никаких льгот. Одичалые сражались за Джона Старка, да, и у них были отличные отдельные бойцы. Но как народу, дисциплины им не хватало, даже по сравнению с членами горных кланов. Они были известны своей неистовой независимостью и отказом преклонять колени или следовать законам Семи Королевств. И это без учета тысячелетней вражды между одичалыми и северянами. Они были здесь как гости, возможно, пока даже союзники. Однако, если они хотели жить на Севере, они должны подчиняться законам королевства, как и все остальные. С теми, кто решит напакостить, расправятся по закону.
— А что насчет юга, ваша милость? — спросил Бринден. Он задавался вопросом, может ли он получить некоторую помощь, чтобы вернуть Речные земли. Робб Старк был объявлен Королем Севера и Трезубца. Владения Джона, как его наследника, естественно, включали Речные земли.
— За двадцать лет Дом Старк потерял двух верховных лордов, наследника, короля и дочь на юге. И все это было напрасно. Юг? Больше чужих войн, вот что это. И где они были в наш час нужды?
В большом зале повисла гробовая тишина. Бринден хотел высказаться и возразить, но промолчал поняв, что единственная причина, по которой он вообще здесь, — это судьба его внучатой племянницы.
— Никому нет дела до Севера или Дома Старк там, если только им не нужна наша армия. Даже Станнис пришел, потому что это был его единственный шанс на успех. Угроза Северу, с которой нужно иметь дело — вот, что важно. Джоффри Уотерс, Тайвин Ланнистер и Русе Болтон мертвы. Уолдер Фрей тоже получит свое, но я не пойду на юг с армией и не полезу снова в бесконечную войну на всех фронтах, как это сделал мой брат. Томмен Уотерс и Эйгон Таргариен могут убить друг друга из-за своих мелких титулов и железных стульев. Если кому-то из них нужен Север, они могут попробовать прийти и силой вырвать его из моих окоченевших мертвых рук! — загремел Джон Старк и ударил кулаком по столу.

    Все в зале взорвались одобрением. Со Рвом Кейлин и драконами Север было практически невозможно завоевать извне. Все северные лорды, которые противостояли дому Старков, только что были разбиты. И даже ослабленный после Красной свадьбы, Север был готов восстановится и полностью сплотится под руководством Джона Старка. По словам одного Дома с восьмитысячелетней историей, приближалась зима. Армии не могли выжить в северной глуши зимой — метели могли продолжаться дни или даже недели напролет. Любое потенциальное нападение на Север придется отложить до весны или лета, а к тому времени драконы уже полностью вырастут.
Бринден устало вздохнул. Король не был связан с Домом Талли и Речными Землями, как Робб. Зная Кейтилин, она была очень холодна к нему в детстве. У Джона Старка едва ли были причины заботиться о будущем Речных земель, особенно когда они были так открыты для нападений со всех сторон. В то время как король, вероятно, мог бы легко победить любую армию на Трезубце с помощью своих драконов, Дом Талли не мог предложить ничего значимого взамен. А история показала, что, хотя с помощью драконов можно выигрывать сражения или даже захватывать замки, с ними нельзя удерживать землю. У Джона Старка не было реальных прав на Речные земли, и он не стал бы утруждать себя походом на юг, когда мог бы просто сидеть на Севере и позволить всем своим врагам умереть в болотах Перешейка или перед Рвом Кейлин.
    Зал погрузился в усталую тишину. Они обсудили почти все, что имело непосредственное значение. Все устали, так как не спали с рассвета. После почти двух лун в походе, битвы и целого дня активности мало у кого останутся силы. Джон Старк, казалось, заметил это и решил закончить собрание: — Собрание окончено, милорды. Желаю всем вам спокойной ночи.
Когда люди уходили, король снова заговорил:

— Сир Бринден, останьтесь.
Когда окружающие мужчины уходили, Джон Старк провел рукой по своим вьющимся волосам и заговорил.

— Сир Бринден Талли, в мое отсутствие я назначаю вас мастером над оружием и кастеляном Винтерфелла пока меня нет. Вы согласны?
Черная Рыба был ошеломлен. Такого он не ожидал. Через несколько мгновений он наконец понял причину этой просьбы. У него был опыт и при нем его внучатая племянница и Винтерфелл были в безопасности в отсутствие короля. У Сансы не было поддержки и возможности узурпировать права своего брата, особенно с ее браками с Ланнистером и Болтоном. Бринден также сможет иметь больше возможностей для защиты и благополучия его внучатой племянницы, и именно поэтому он приехал сюда в первую очередь. Если бы он поклялся служить Джону Старку, он мог бы сделать это и получить надлежащее место в Винтерфелле.
Он считался преступником к югу от Перешейка, а Речные земли находились в руках Ланнистеров. Даже если их освободят, главным будет его глупый племянник, у которого даже был ребенок от его жены из Фреев. Как он ни старался, Бринден просто не мог заставить себя благосклонно смотреть на проклятый плод союза с Фреями, зачатый во время Красной Свадьбы.
На юге для Бриндена мало что осталось, и такому многообещающему королю, как этот, нельзя просто так отказать без уважительной причины.
— Я предлагаю свои услуги, король Джон Старк. Я прикрою вашу спину, буду держать ваш совет и отдам за вас свою жизнь, если потребуется. Клянусь в этом Старыми богами и Новыми, — старый рыцарь преклонил колени.
— И я клянусь, что вы всегда будете иметь место у моего очага, и мед и мясо за моим столом. И я клянусь не просить у вас того, что могло бы обесчестить вас. Клянусь Старыми Богами и Новыми. Встаньте, сир.

Chapter Text

Арья Старк. Перешеек

      Арья прихлопнула еще одного большого комара. В болотах было полно змей, а насекомые были размером почти с небольшой кулак. Но был здесь и кое-кто гораздо более опасный. Она старалась держаться на расстоянии не менее дюжины ярдов от того, что выглядело как деревянное бревно в мутной воде неподалеку. Арья знала — это был львоящер, только и ждущий, пока добыча упадет в болото или хотя бы подойдет достаточно близко.
— Надо быстрее пройти через Перешеек. Мы можем легко прокрасться вокруг Рва Кейлин, — проворчала Арья, подражая голосу Амбера. — Глупец! В этот момент мы даже не увидим Рва. Нам нужно было взять лодку и пересечь Укус. Теперь мы застряли посреди этого проклятого болота без лошадей.
— Откуда мне было знать, что Королевский тракт затопило? — возмущенно воскликнул Большой Джон. — И неизвестно, найдешь ли хотя бы живого рыбака, не говоря уже о каких-либо лодках. Почти все Речные земли были разорены войной. Мы могли бы искать лодку много лун и не найти ни одной.
Два дня назад дамба буквально исчезла прямо посреди болота. С тех пор они осторожно бредут вперед, пытаясь избежать гибели по пути на Север. Они быстро поняли, что не смогут ехать верхом и поначалу шли пешком и вели лошадей за собой. Темп их продвижения был невероятно медленным, так как им приходилось проверять каждый свой шаг, чтобы не застрять в мягкой трясине или не упасть в опасные воды. Любое неверное движение могло стоить жизни.
Они убедились в этом, когда одна из лошадей оступилась и упала в болото. Ее почти мгновенно утащило в темные глубины то, что они поначалу посчитали безобидным куском дерева, плавающим по поверхности. Львоящер набросился быстрее, чем они успели среагировать, и прежде чем лошадь исчезла, все, что они увидели — вытянутую пасть, полную острых, как бритва зубов. Остальные лошади испугались так, что удержать их стало невозможно. Неудивительно, что все они стали обедом, так же, как первая.
Все это произошло в первый же день. Самым неприятным было, что они потеряли и большую часть вещей и припасов, взятых из Переправы — все это было привязано к седлам.
— А где же все кранногмены, которые с радостью помогут нам, лорд Амбер? Я еще не видела ни одного. Все, что я вижу, — это болота, львоящеры и насекомые размером с крысу, — устало вздохнула Арья.
Они заблудились в этих проклятых болотах. Не было ни пути вперед, ни пути назад. Ей повезло, что она дожила до сих пор. Ночью негде было нормально отдохнуть, и они просто жались к скале и почти не сомкнули глаз. Вокруг было холодно и сыро, и они не могли даже разжечь костер. Арья едва могла закрыть глаза из-за почти постоянного жужжания насекомых вокруг них. Она легко могла понять, как в прошлые века целые армии андалов терялись и умирали в болотах еще до того, как нацеливались на Ров Кейлин. Если они не найдут выход в ближайшее время, ее и Большого Джона ждет ужасный конец здесь. Вместо этого им следовало попытаться найти лодку и переплыть на ней Укус.
— Вы можете найти нас, кранногменов Перешейка, только когда мы хотим, чтобы вы нас нашли, леди Старк, — раздался голос неподалеку.
Арья быстро огляделась и вдруг поняла, что они окружены. Группа невысоких людей, вооруженных трехконечными копьями и кожаными щитами, окружила их, появившись словно из воздуха. Лицо того, кто стоял впереди, было закрыто капюшоном. Она схватилась за рукоять Иглы. Частью ее обучения с безликими было обнаружение засад, и ее чувства были очень острыми. Арья устала, но она все равно не могла поверить, что стольким удалось подкрасться к ней незамеченными. Несмотря на свой рост, все эти мужчины с каждой секундой выглядели все более и более опасными.
— Откуда ты знаешь, что я Старк? — подозрительно спросила Арья. Не то чтобы она или Лорд Амбер могли что-то сделать против трех дюжин кранногменов посреди болота.
— Тебе нечего бояться нас. Кровь Королей Зимы всегда приветствуется здесь, на Перешейке, — сказал человек впереди и опустил капюшон. У него была дружелюбная улыбка и мягкие зеленые глаза. — Я могу узнать тебя где угодно. Ты очень похожа на свою тетю Лианну.
— Хоулэнд Рид, это ты, ублюдок? Я бы тебя, блять, поцеловал прямо сейчас, если бы у тебя были сиськи! Меня тошнит от этих болот.
Большой Джон чуть не подпрыгнул от радости. Наконец-то Арья расслабилась. Хоуленд Рид был известен как один из самых близких друзей ее отца. И он наверняка знал, как выбраться из этого адского болота. Они были спасены.
— Я не думаю, что моя жена Джианна оценила бы это, Джон, — с улыбкой ответил кранногмен. — Я полагаю, вы направляетесь в Винтерфелл?
— Да, мы действительно направляемся туда. Дому Болтонов есть за что заплатить, — Арья стиснула зубы.
— Вы не могли это узнать. Король Джон Старк и Санса Старк спустились со Стены и разгромили свежевателя и его союзников в битве. Дома Болтонов больше нет, и все северные лорды были призваны в Винтерфелл, чтобы принести клятву верности. Я как раз направлялся на север, когда мои часовые доложили о необычной паре путешественников.
Рядом с ней Большой Джон начал громко смеяться:
— Значит, старая Мейдж выжила и сумела передать указ Молодого Волка!
Арья была ошеломлена. Лорд Амбер упомянул последнюю волю ее брата, но также сказал, что она, вероятно, так и не была исполнена. Почти два года ничего не происходило, и последнее, что она слышала, это то, что Джон был избран Лордом-командующим Ночного Дозора. И все же реальность оказалась другой.
— Сир Мерин, сир Иллин, королева Серсея, — пробормотала Арья себе под нос. После смерти Уолдера Фрея и Болтонов в ее списке осталось только три имени. Она была близко. Может быть, ей стоит повернуть назад и отправиться в Утес Кастерли. Все трое, вероятно, были при дворе Томмена Баратеона. Но стоило ли оно того? Что, если бы она умерла здесь? Она больше никогда бы не увидела Джона и сестру.
Ее рука инстинктивно снова сжала рукоять Иглы.
Нет! Она была Арьей Старк из Винтерфелла, и некоторые из ее семьи были живы. Ей очень хотелось увидеть своего любимого брата… и даже Сансу. И она всегда могла оставить последние три имени на потом.

Санса Старк

      Последние несколько часов пролетели как в тумане. Ее мысли мчались неудержимо, как дикие лошади. Она не знала, что думать или даже делать, и просто ждала, когда наступит вечер. После того, как встреча с лордами закончилась, Джон, наконец, позвал ее.
Через несколько минут она поняла, что они идут к крипте. Около входа ждали Призрак и все три дракона. Ее брат подошел к Винтеру и нежно почесал ему шею, темно-синий дракон почти мурлыкал от удовольствия.
— Леди Бриенна, боюсь, вам придется остаться и помочь охранять вход, — сказал Джон.
Бриенна на мгновение выглядела готовой возразить, но быстро передумала и встала на страже перед старой дверью из железнодрева.
Санса и Джон спускались в глубины склепа. Джон зажег факел, и это был единственный источник света в окружающей тьме. Санса едва могла видеть, куда ступает, спотыкаясь об узкие и извилистые каменные ступени.
Джон провел ее на уровень, где были похоронены последние поколения Дома Старков, и остановился перед статуей Лианны Старк.
— После того, как я очнулся на том погребальном костре, у меня начались эти видения, — ее брат или … двоюродный брат? начал с некоторой заминкой.
— Видения?
— Да, мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что я вижу кусочки жизни другого мира, — объяснил Джон.
— И какое это имеет отношение к нам? — спросила Санса с легким раздражением. В прошлом ей снились самые разные сны, но те немногие, что она помнила, обычно были очень расплывчатыми. Однако она пришла сюда не за этим.
— Большое. Все в этих видениях были способными волшебниками. И хотя большая часть магии, которую я испробовал, не сработала… некоторое сработало, — затем Джон сделал тонкий жест пустой рукой… и пламя вырвалось из факела ему на руку и принял форму женской фигуры. Затем пламенная дева начала танцевать на его ладони, медленно приобретая пурпурный оттенок.
Глаза Сансы расширились от удивления. Но спустя мгновение она подумала, что это должно быть какой-то трюк. Джон, должно быть, понял это по ее выражению. Его собственное лицо скривилось от напряжения, и внезапно, воздух вокруг нее наполнился драконами, волками и всевозможными животными из ярко-фиолетового пламени. Она чувствовала жар, когда воздух вокруг стал быстро нагреваться. Все факелы вдоль гранитных столбов вспыхнули фиолетовым пламенем, ярко осветив весь уровень склепа, как будто это был день.
Еще один жест и все пламя погасло, кроме того маленького огонька на ладони Джона. Затем огонек прыгнул обратно к факелу, который теперь горел ярко-фиолетовым оттенком.
— Практикуясь, я стану сильнее. Смогу уничтожить целую армию. Как и драконы, когда подрастут.
Санса, наконец, осознала масштабы возможностей. Это был не трюк. Завоеватель покорил семь королевств силой драконьего пламени. Если кто-нибудь узнает, что Джон может проделать такое даже без драконов, многие люди не успокоятся, пока не добьются его смерти. Снова.
— И постарайся сохранить это в секрете. Мало кто в это поверит, но я бы предпочел иметь способность, которая станет для всех сюрпризом. На всякий случай.
Санса полминуты не могла даже подобрать слова. Она только тупо кивнула, прежде чем ее брат продолжил:
— Но есть несколько других направлений магии, которые все еще работают, — Джон обнажил свой меч и передал его Сансе. Она неуверенно взяла его в руки, едва сумев удержать. Он даже выглядел тяжелым и казался выкованным. из бронзы? Она осторожно провела пальцем по замысловатым черным прожилкам, протянувшимся по всей длине лезвия.
— Зачарованная бронза. Не хуже валирийской стали, если не лучше. Нерушимая и невероятно острая, и я отказался от легкости ради другой функции. Доспех, который я носил во время битвы, сделан из того же материала. Стоимость его изготовления, однако, очень высока.
Затем он осторожно забрал меч и воткнул острием в каменный пол. Клинок вошел на несколько дюймов, как будто пол был сделан из масла. Джон легко вернул меч в ножны и полез в кожаный мешочек на поясе. Его рука исчезла внутри до самого локтя, хотя сам маленький кошель выглядел нетронутым. Санса была ошеломлена увиденным. Но не успела она даже спросить, закончились ли сюрпризы, как Джон вытащил еще один.
— Это бездонный мешочек. Он намного больше внутри и зачарован, чтобы быть почти невесомым, — объяснил он, вынимая бронзовую брошь в виде головы лютоволка с такими же черными прожилками, как и меч, и вручая ей. — После того, как я закончил свою броню и решил сделать тебе подарок, у меня остался металл.
— Спасибо, Джон, — Санса аккуратно взяла брошь. Украшение было теплым в ее руке, и она бережно прикрепила его к платью прямо на груди. А потом улыбнулась ему радостно и искренне. Сейчас она просто чувствовала, что Джон не лжет — он действительно может творить чудеса. Но тут она вспомнила предупреждения Старой Нэн и мейстера Лювина, которые слышала в детстве, нерешительно склонила голову и заговорила.
— Разве магия не похожа на меч без рукояти? Предполагалось, что не существует безопасного способа контролировать ее…
— Да, магия действительно очень опасна для тех, кто действует вслепую и не знает, что делает. Но если у вас есть знания и навыки, магия будет вашим самым большим преимуществом, — ответил Джон. Он никогда не был хвастуном, и у Сансы возникло подозрение, что он знал намного больше, чем показывал.
Хотя это дало ответ на некоторые из ее вопросов и подняло многие другие, это все же не объяснило главного:
— И как это связано с твоим происхождением? Ты действительно сын тети Лианны?
— Магия помогла мне увидеть, — кивнул Джон и устало провел рукой волосам. — Представь мое удивление, когда я посмотрел, кто мои родители с помощью рунической магии, и увидел, что мой отец не Нед Старк, а Рейегар Таргариен. И что Лианна Старк каким-то образом вышла замуж за наследного принца… Имя, данное мне при рождении — Эйемон Таргариен.
Санса моргнула. Она не могла представить своего брата, нет, ее кузена с именем Эйемон. Хотя у этого имени была светлая история, все же Джон был Джоном.
— Как Рейегар мог жениться на Лианне, если он уже был женат на Элии Мартелл? — с любопытством спросила она, теребя от волнения волосы.
— Мои предположения такие, как и твои, — фыркнул он и задумчиво потер подбородок.
— Это может все изменить, Джон…
— На самом деле это ничего не меняет.
— Но ты законный наследник…
— Только Винтерфелла, — снова перебил он ее. — В какой бы фиктивный брак ни заставили или заманили вступить мою мать, его легко можно было бы признать недействительным. Она была несовершеннолетней и взятой без согласия ее лорда-отца. Не говоря уже о том, что у Рейегара была жена. Дом Таргариенов уже погиб, сейчас железный трон принадлежит Баратеонам по праву завоевания. Думаю, у принцессы Ширен гораздо больше прав, чем у меня.
Она не особо заботилась о магии и прочем дерьме. И в данный момент ее не волновал Железный трон. Разве он не понимал? Он больше не был ее братом. Это значило, что ее чувства к нему не были… неправильными или плохими. Санса видела, как его глаза скользнули по ее фигуре, и знала, что он тоже к ней привязан, но никогда не сделает первый шаг. Она была слишком расстроена, чтобы выразить все это словами, поэтому просто обняла Джона и поцеловала его.
Он замер на мгновение. Как только она подумала, что он что-то неправильно понял, Джон так же яростно ответил ей. Его руки начали блуждать по всему ее телу, заставляя ее задыхаться и краснеть.
Момент казался бесконечным или невероятно коротким, пока он не убрал руки и слегка не оттолкнул ее. Потом он начал посмеиваться.
— Что смешного, Джон? — спросила она, фыркнув.
— Ты стала очень смелой, Санса. Но это было бы ошибкой.
Она отшатнулась и почувствовала, как ее внутренности сжались от его заявления. Джон сторониться ее? Из-за того, что она уродлива или испорчена?
— Нет, не по тем причинам, о которых ты думаешь. Ты донесла свои мысли громко и ясно. И, клянусь богами, я очень близок к тому, чтобы прямо сейчас сорвать с тебя одежду, и ты совсем не будешь возражать, — вздохнул он.
Она не могла найти слов, чтобы ответить, поэтому просто кивнула, поскольку Джон был прав.
— Если я сделаю это, я хочу, чтобы это было искренне. Я не уверен, действительно ли я такой тебе нравлюсь, или я тебя просто привлекаю, потому что я единственный, кто относится к тебе достойно и защищаю тебя без каких-либо скрытых мотивов. Каждый мужчина в твоей жизни за последние четыре года был либо откровенно жестоким, либо имел скрытые мотивы, — мягко объяснил Джон, — это не политическая сделка и не торговля. Я всегда буду защищать тебя изо всех сил. Будь ты сестра, кузина или жена, я все равно буду оберегать тебя.
Санса наконец расслабилась и начала думать. Ее… двоюродный брат остановил это из-за беспокойства за нее. Если бы на месте Джона был кто-то другой, ею бы уже давно воспользовались, и она была бы вынуждена делать что-то против своей воли. Возникли ли ее чувства из-за того, что он был первым мужчиной, искренне добрым и заботливым к ней за долгое время?
Джон глубоко вздохнул и продолжил.
— В конце концов нас с тобой будут называть братом и сестрой ублюдками, а наших детей будут называть отродьями или мерзостями? Несмотря на правду, мы были воспитаны как брат и сестра, и люди все равно считали бы это извращением. Некоторые, вероятно, даже зашли бы так далеко, что сказали бы, что я выдумываю историю только для того, чтобы трахнуть свою сестру и жениться на ней. Хотя никто в Винтерфелле не будет высказываться против этого, остальные лорды и дамы будут говорить. Или это будет шепот за спиной. Я могу игнорировать слухи, меня мало волнует мнение других. Но выдержишь ли ты это?
Ей нужно было время подумать. Джон… был слишком логичен и разумен, и Санса не могла оспорить ни один из пунктов, которые он выдвигал. Все, что перечислил Джон, могло легко случиться. Ее брат… нет, ее кузен много думал об этом.
Джон положил руку ей на плечо и продолжил:
— Но даже если ты решишь, что не хочешь, чтобы между нами что-то произошло, я не буду заставлять тебя выходить замуж за кого-либо и уезжать из Винтерфелла, если, конечно, ты сама этого не захочешь. Санса, у тебя сейчас уникальное положение. У меня почти абсолютная власть и никто не может противостоять мне как монарху, и ты можешь делать все что угодно в пределах разумного. Ты даже можешь решить остаться в Винтерфелле и стать старой девой. Или путешествовать по миру. Учится сражаться, закопаться в книгах или даже бездельничать дни напролет. Независимо от выбора, я поддержу тебя. Пока я король Севера, а ты останешься здесь, ты будешь защищена. В этом я клянусь землей и водой. Клянусь медью и железом, льдом и огнем.
Когда его слова раздались в склепе, Санса почувствовала, как по коже побежали мурашки. Сам воздух казался тяжелее. Можно было почувствовать силу клятвы, и она знала, что это правда.
В этот момент она чувствовала себя эмоционально и физически истощенной. Битва, которая произошла только сегодня утром, казалось, была луны, если не годы назад. Сегодня произошло слишком много всего. И ей нужно было время, чтобы обдумать все это.
— Это не то, к чему следует относиться легкомысленно, потрать некоторое время, чтобы все обдумать. Ты не обязана отвечать мне сейчас.

Джон Старк

      Вчера вечером Джон чуть не потерял контроль. Либидо тела на пике юности было высоким. Похоже, последствия ритуалов лишь усилили это. К счастью, ему удалось взять себя в руки, прежде чем он сделал что-то глупое. Он знал, что не остановится, если возьмет Сансу и к черту последствия. Но его двоюродная сестра была слишком молода, чтобы в полной мере осознать масштабы таких отношений и их последствия. Он был не против жениться на ней, так как уже знал Сансу и испытывал к ней физическое влечение. Но она могла просто принять за любовь первое же доброе отношение от единственного близкого человека в ее окружении, а вкупе с бушующими подростковыми гормонами им было легко получить рецепт катастрофы. Джон предпочел бы иметь здоровые и прочные отношения, а не построенные на шатких предпосылках.
Утро было ветреным и холодным. Единственной причиной, по которой земля во дворе не промерзла, было тепло подземных горячих источников Винтерфелла. Первым делом он заказал статую Робба Старка, чтобы поставить в крипте. Как и у Рикона, не осталось костей, которые можно было бы похоронить, поэтому могилы будут пусты. Во второй половине дня состоится небольшая похоронная церемония для них обоих.
Он решил проводить казни во дворе. Там было самое открытое пространство. Все важные лица собрались, чтобы посмотреть. Первую партию мужчин подвели к дубовому пню, который должен был служить блоком. Он выслушивал их последние слова партиями, затем быстро произносил их и переходил к следующей группе.
— Какие-нибудь последние слова? — От одной мысли о том, как были осквернены останки Рикона, его кровь закипала. Ему пришлось собрать всю волю, просто чтобы сохранять спокойствие. Как король, он должен был поддерживать традиции. Нельзя отказать человеку в праве высказаться перед смертью.
— Помилуй, помилуй, ваша светлость, пожалуйста…
— Где была ваша милость, когда вы направили свои мечи на своих собратьев-северян на Переправе? Где была ваша милость, когда вы напали на Родрика Касселя и его войско и разграбили Винтерфелл? Ваш лорд мог отдать приказ, но это сделали ваши руки. Это вы делали, так что теперь и вы заплатите, — со сталью в голосе перебил Джон и пошел дальше.
По правде говоря, это были люди, которые просто следовали приказам, поскольку они не могли ослушаться своего сюзерена, не потеряв при этом жизни. Но они также убивали мужчин и женщин в Винтерфелле и северных солдат без всякой причины и с помощью обмана. Он не мог освободить их, он не доверял им настолько, чтобы использовать их, и при этом он не хотел, чтобы все они оказались на Стене, где они могли создать проблемы.
Большинство умоляли или плакали, некоторые решили промолчать. Последний из них понял, что спасения нет, но избрал другую тактику.
— Да пошел ты, ублюдок, и твоя шлюха… — Гловер, прикрывавший ему спину даже сейчас, сильно ударил сквернослова по голове рукой в стальной перчатке. Пленник упал лицом в грязь.
— Ты будешь обращаться к Королю Старку и Принцессе с уважением, — пророкотал мужчина. После этого никто не осмеливался говорить лишнее.
Вскоре Джон обнажил свой клинок, и головы покатились. Он полностью скрыл свои чувства, так как не мог позволить себе колебаться. Это была его первая казнь в качестве короля перед самыми верными сторонниками Дома Старков. Прошел час, и он едва обезглавил сотню человек. Его тело было достаточно сильным, чтобы продолжать размахивать мечом целый день, даже с руническими ограничениями, но его разум… был другой историей. Особенно с той нагрузкой, которую создают жертвенные ритуалы. Джон начал чувствовать усталость, несмотря на использование окклюменции. Хладнокровно обезглавить сотню беззащитных мужчин было очень тяжело для психики. Он почти пожалел о решении лично вершить правосудие.
Но традиция Первых людей должна быть соблюдена. И люди должны знать о последствиях измены, обмана и убийства северян. Прошло немногим более двух часов, пока не упала последняя голова. Окружающая земля была красной от крови, а воздух вонял дерьмом и мочой.
— Сожгите все тела. И насадите все головы на пики у входа в Винтерфелл. Пусть все увидят, что происходит с перебежчиками, которые наносят удар Дому Старков в спину, — ровно приказал он.
Окклюменция помогала контролировать и подавлять эмоции, но делать это постоянно было крайне вредно. Эмоции накапливались внутри и, в конце концов, могли прорваться и захлестнуть его. Это нужно было пережить, поэтому Джон снял щиты и тут же ощутил всю ярость, вину, ненависть и усталость. Они захлестнули его. В то время как он жил веками в своей прошлой жизни и был измучен этим, телу и разуму Джона Старка было всего двадцать лет. Все, что ему было нужно, это немного тишины и покоя, а также место, где можно успокоиться, смириться и разобраться со всеми этими чувствами. Джон знал идеальное место. Он все равно хотел посетить богорощу, сейчас самое подходящее время.
Его детские воспоминания об этом месте не оправдались. Это невозможно было ощутить в полной мере через видения или память. Роща была древней. Некоторые деревья здесь были старше самого Винтерфелла. Горячая вода била из недр земли, а в богороще было несколько прудов. Над ними клубился туман. Мшистая зелень рядом с прудами сменялась острой ледяной белизной, покрывавшей остальную часть богорощи.
Вдали от источников воздух был привычно колючим и свежим. Вверху плотный полог из сплетенных ветвей и листьев был покрыт инеем. Побродив некоторое время, он наконец остановился в центре, перед чардревом. Оно росло на небольшой полянке, не страдая от мороза, несмотря на отсутствие поблизости источника горячей воды. Багровые листья чардрева казались неземными среди окружающих деревьев, увенчанных льдом. Приблизившись, Джон почувствовал это — сердцедрево практически гудело от первобытной магии.
Но сейчас было не время баловаться неизвестной магией. Не в его нынешнем состоянии. Он сел, скрестив ноги, сосредоточился, позволив своим мыслям и эмоциям течь свободно, и начал медитировать. Его разум постепенно расслабился, и он почувствовал себя менее обремененным.
      Примерно через час он открыл глаза и увидел вырезанное лицо. У него было меланхоличное выражение. Джон осторожно провел рукой по белой коре, чувствуя шероховатую текстуру. Затем он с любопытством позволил себе выпустить немного своей магии. Как только его сила коснулась чардрева, мир закружился перед глазами.
Высокий человек в бронзе ведет атаку на более мелкие человекоподобные фигуры. У них была коричневатая кожа с бледными пятнами и прищуренные глаза. Джон быстро узнал в них Детей леса. Они пытались дать отпор, но великан был непревзойденным и безжалостно вырезал их. В конце концов, озеро неподалеку стало красным от крови.
Джон попытался разорвать связь, но это не сработало. Он застрял в этом видении.
В конце концов, мир снова закрутился. Насколько хватало глаз, берега были усеяны пиками с гниющими головами. Драккары, полные вооруженных людей стремились к берегу. Но увидев пики, замедлялись. Некоторые уплывали прочь.
Он видел все больше и больше разных сцен, в основном коротких. Некоторые были полны сражений, в то время как другие были довольно приземленными. Как бы Джон ни пытался, он не мог помешать своей магии излиться на чардрево.
Мужчина с красными глазами, седыми волосами и неестественно бледной кожей, с огромным родимым пятном цвета вина на лице быстро складывал в мешок три драконьих яйца. Мужчина-альбинос был богато одет, на его груди был дракон, но знак был белым, а не красным, как геральдика Дома Таргариенов. И у дракона была лишь одна голова. Джон разглядел цвет яиц — темно-синее, лиловое и малиновое. Мужчина лишь успел завязать и схватить сумку, как в комнату ворвались вооруженные люди и увели его.
Не имея другого выбора, он начал преобразовывать свою магию в элемент огня и стал все больше и больше накачивать дерево. Видение бледного человека, которого утаскивают прочь, резко прекратилось, и его разум подвергся жестокому нападению. К счастью, даже его пассивная защита была более чем надежной. В противном случае, его разум превратился бы в месиво от силы ментальной атаки.
Но он достиг своей цели, и связь прервалась. Он открыл глаза и быстро отошел от дерева. На ранее белой, как кость, коре была единственная маленькая обугленная линия, проходящая через то место, где ее коснулся Джон.
Сейчас он чувствовал себя очень глупо. Он действовал так, как будто у него была сила из его прошлой жизни. И даже тогда магическое древо, десять тысяч лет служившее религиозным тотемом, не было шуткой. Оно не было по-настоящему разумным, но обладало очень сильной и странной формой легилименции и способностью давать видения или иллюзии прошлого.
Джон уставился на Чардрево. Раньше оно выглядело обманчиво безобидным, но теперь из вырезанного лица начал медленно сочиться малиновый сок, придавая ему жуткий вид.
Он думал, что прошла всего дюжина минут, но, судя по положению солнца, прошло как минимум три часа. Тихо ругаясь, Джон бросился в крипту. Сейчас должны начаться похороны и он не мог позволить себе опоздать.

Chapter Text

Джон Старк

      Он успел на церемонию прощания вовремя. Кроме него и Сансы присутствовали лишь члены самых верных северных Домов. Атмосфера была гнетущей. Они даже не могли попрощаться как положено — тел не было. Кости Рикона и Робба не будут лежать в крипте, рядом с останками их предков.

Ему с огромным трудом удалось снизить уровень бушующего внутри гнева. Словно дикое пламя превратилось в мерцающие угли. Но эта ярость никуда не делась. Словно безмолвное, но смертоносное пламя, которое никогда не гасло, всегда присутствовало. Последние два дня были напряженными, и после окончания церемонии уже темнело. Джон неохотно отложил казни на следующий день. Он не мог снова выйти во двор, не разобравшись сначала с несколькими вещами.

Следующий день начался с забот. Винтерфеллу срочно нужен был кастелян, но в живых осталось не слишком-то много тех, кто знал, что делать и кому он и Санса могли бы доверять. В конце концов, лорд Мейзин привел своего человека, северянина по имени Дейл, и сказал, что на первых порах он справится. Не оставалось ничего, кроме как положиться на вассала и назначить Дейла. После Джон провел некоторое время в библиотеке, чтобы освежить в памяти некоторые законы, сложные связи между Домами и другие важные вещи, которые король должен знать.

Было так много дел и так мало времени. Он надеялся, что как только уладит основные проблемы, то сможет начать делегировать полномочия способным людям, которым он мог доверять. Ему просто нужно сначала найти их.

Единственная причина, по которой бездетной Барбри Дастин удалось остаться в Курганах после смерти ее мужа, крылась в части Закона о вдовах. Он запрещал выгонять жену лорда из дома после его кончины. Поскольку женщины часто переживали мужчин, новый лорд часто изгонял вдову, доводя ее до бедности. Если лорд умирал, его ближайшие родственники часто были заинтересованы в том, чтобы избавиться от его детей и претендовать на власть. Обычно это означало, что мать должна быть регентом. Однако если детей не было, вдова часто получала почти неограниченную власть и даже могла диктовать свою волю новому лорду, пока была жива.

Закон был введен из лучших побуждений, но в его нынешнем виде может принести больше неприятных последствий. Вдова Дастина не имела детей, но отвечала за крепость, не заботясь о ее будущем. Она могла даже вполне законно переправлять деньги, рабочую силу и провиант в Дом, которому принадлежала до брака. и таким образом оставить будущего лорда без средств к существованию после своей смерти. Она могла делать все, что хотела, не заботясь о последствиях, например, наживать врагов. Какое ей было дело до того, что произойдет после ее смерти, если следующий лорд будет не ее крови? Он это исправит. Но позже. Есть еще одно дело перед завтрашним судом.

После довольно короткой прогулки он и Призрак оказались в камере Барбри Дастин. Вдова задумчиво посмотрела на него, но при виде лютоволка отступила к стене.

— Не беспокойтесь о Призраке, он практически безвреден, — сказал Джон, почесывая шею лютоволка. Она немного расслабилась, услышав его слова, и он серьезно продолжил: — Суд над вами состоится завтра. Ваша вина неоспорима, и ваша казнь близка. Но у меня есть к вам вопрос, леди Дастин.

— Значит, я потеряю голову. Зачем мне отвечать, лорд Сноу? — спросила она с любопытством. Даже на пороге смерти ее гонор никуда не делся. В последний раз лордом Сноу его издевательски называл Аллисер Торн.
Джон достал маленькую коробочку и показал ее леди Дастин.

— Внутри «сладкий сон». Вы можете взять его и умереть безболезненно, если ответите.

— И зачем мне это? Хочешь, чтобы я умерла, прежде чем расскажу всем о твоем происхождении?

— Для меня не так уж важно, умрете ли вы во сне или я отрублю вам голову завтра. Но если мне придется обезглавить вас, Дом Рисвелл может не захотеть преклонить колени, и мне придется… заменить их, — солгал он сквозь зубы. О, она была права. Он не хотел, чтобы история его происхождения стала известна таким образом. Мало кто поверит, конечно, но если будет достаточно времени, это может набрать обороты. Плохо было и начинать свое правление с отрубания головы дворянке, как обычному преступнику, виновному в государственной измене или нет. Если она примет яд, он убьет двух зайцев одним выстрелом.
Глаза леди Барбри расширились от его инсинуаций. Джон поставил коробку прямо перед ней.

— Спрашивай.

— Знали ли вы, что Рикон Старк был в подземельях Винтерфелла и что после его смерти его кости бросили собакам?

— Нет, откуда я могла знать? Зачем Рамси говорить мне? — усмехнулась леди Барбри после короткого молчания.

Она лгала. Призрак чувствовал это. Старая сука имела наглость солгать ему в лицо. Вероятно, она знала обо всем, что случилось с Риконом, и очень этому радовалась, но не осмеливалась говорить об этом вслух. Кипящий гнев снова дал о себе знать. Нарастающее желание схватить Барбри за горло и выжать из нее жизнь бурлило в нем, но было безжалостно подавлено. Он мог быть мелочным и жестоким, но в его интересах было бы, чтобы она умерла во сне.

Он молча развернулся и ушел вместе со своим лютоволком, не оглядываясь. «Сладкий сон» остался в камере. Она ответила на его вопрос — правдиво или нет. Как бы ему ни хотелось отрубить ей голову, некоторые вещи были важнее мелкой личной мести. Он уже проявил себя в несколько жестокой манере, казнив двести латников, чего еще никогда не было в истории. Было бы не очень хорошо обезглавить еще и северную леди. В конце концов, сука Барбри все равно будет мертва.

Ширен Баратеон

      Ширен направлялась в королевский солярий в сопровождении слуги. Джон Старк позвал ее. Последние несколько дней девушка чувствовала себя так, как будто была свидетельницей одной из сказок, которые раньше любила читать. Она видела битву издалека, но потом она слышала шепотки. И если бы треть слухов о Старке была правдой, он был чертовски похож на одного из титанов Эпохи Героев. Убивает дюжину врагов одним взмахом клинка. Прорезает броню, как будто масло. Не говоря уже о том, что бастарду удалось сплотить вокруг себя людей, отбить родовой замок, отомстить за павшую семью и стать королем. Для полноты истории не хватало только прекрасной девушки.
Однако это была не сказка. Ширен знала, что Джон Старк решителен и безжалостен, и собственноручная казнь двух сотен болтоновских латников лишь подтвердила это. Ее отец учил ее важности долга и справедливости, и Ширен читала о древней традиции Первых Людей вершить правосудие своими руками. Она была под впечатлением. И то, как насаженные на пики головы разместили вокруг Винтерфелла, напомнило ей историю Теона Старка. Голодный волк расправился с Железнорожденным, что осаждали северные берега и разместил пики с их головами вдоль линии прибоя в назидание тем, кто осмелится на новые набеги.

Она вошла в солярий и огляделась. Джон Старк сидел за столом, просматривая свитки пергамента. Рядом с ним на полу мирно спал гигантский белый лютоволк. Даже в такой позе Призрак был выше ее колен. Ширен едва сопротивлялась желанию подойти к лютоволку и зарыться в его шелковистый белый мех. Джон жестом отпустил слугу, который привел ее сюда, и сказал:

— Присаживайтесь, леди Ширен.

— Вы звали меня, ваша милость?

Быть лордом и королем было очень хлопотно, и Ширен не могла понять, почему о ней вспомнили так быстро. Старк несколько мгновений задумчиво смотрел на нее.

— Я думаю, что смогу помочь с вашей серой хворью, миледи.

Ширен оторопела.

— От этого нет лекарства, Ваша Светлость. Мой отец созвал ученых мужей и лекарей со всех уголков известного мира, и никто из них ничего не мог сделать.

Когда она была моложе, Ширен прочитала все на эту тему только для того, чтобы впасть в уныние — в каждой книге говорилось, что болезнь нельзя вылечить, можно только остановить. Она давно научилась принимать серую хворь как часть себя.

— Некоторые… силы пробудились во мне с появлением драконов. Я не уверен, что смогу вылечить вас, но я готов попробовать, если вы согласитесь, — глаза Джона Старка заблестели.

Магия. Сердце Ширен забилось быстрее. Он говорил о магии. Ей было известно мнение, что серая хворь возникла из-за проклятия ройнарского принца. Обещания Станниса Баратеона о богатых наградах привлекали даже чернокнижников из Кварта, но их навыки были крайне сомнительными… Однако Джон Старк, как говорят, воскрес из своего погребального костра, не сожженный пламенем и с драконами на руках. Одичалые даже называли его оборотнем. Его способности к магии… многое бы объяснили. Но Мелисандра тоже могла творить магию, а Красная Жрица была… ужасающей. Но быть может… Если он и правда мог бы помочь… Стоило попробовать. У Ширен почему-то было ощущение, что Джон Старк не причинит ей вреда, несмотря ни на что. Она застенчиво кивнула, не в силах произнести ни слова.

— Это может показаться немного неприятным, леди Ширен. Скажите мне, есть вам будет больно, — тихо сказал он. Она с трепетом наблюдала, как король вынул бронзовый кинжал с черными прожилками, протянувшимися по всей длине лезвия. Он уколол три пальца и осторожно поднял руку. Она почувствовала прилив тепла под коркой на своей щеке, когда его окровавленные пальцы коснулись ее. Как и в прошлый раз, когда Джон Старк коснулся серой хвори. Ее глаза расширились — Ширен поняла, что тогда он, скорее всего, прикоснулся к следам болезни с помощью магии. Король просто улыбнулся ее реакции и сосредоточился.

Ширен могла только сидеть неподвижно и смотреть… прямо в глаза Джону Старку. Темно-фиолетовый цвет просто завораживал и напоминал ей об аметистах. Ей вдруг стало очень жарко. Глаза короля начали светиться силой. Воздух вокруг нее казался тяжелым. Тем временем под серой хворью начало пульсировать тепло. Это было странно, но не неприятно. Она предпочла это ощущению онемения, которое обычно вызывала каменистая кожа. Ширен понятия не имела, как долго они так простояли, но в конце концов король убрал руку.

— Это сработало? — она нервно заерзала. Ширен почувствовала себя намного… бодрее и легче. Но она не была уверена, что это не игра ее воображения.

Джон Старк просто вручил ей маленькое зеркальце. Она удивленно моргнула — на его пальцах не было ни следов крови, ни порезов. Было несколько рун, которые она не узнала, нарисованные малиновым цветом поверх ее серой чешуи. Ширен видела и запомнила некоторые рунические письмена Первых Людей и высшие валирийские глифы, но эти символы не входили ни в одну из этих систем письма. Затем она заметила, что края, где каменистые чешуйки соприкасаются с кожей, выглядят красными и зудящими. Ширен нерешительно коснулась этой области и ахнула. Серая чешуя просто начала отслаиваться и падать, обнажая под ней новую кожу. Постепенно все прошло, и вместо холодного онемения она начала чувствовать сильное жжение. Ширен снова чувствовала свою левую щеку! На ее глазах начали появляться слезы радости.

— Думаю, да, — с улыбкой ответил король.

Она почти не сознавая, что делает, кинулась на Джона и обняла его так крепко, как только могла.

— Спасибо… — тихо пробормотала она. Она вдруг поняла, что сделала. Лицо немедленно залила краска, но она не отпустила. Слова не могли выразить благодарность, которую она чувствовала, поэтому она попыталась излить всю ее в объятии. Через несколько мгновений сильная рука мягко похлопала ее по спине, и она неохотно отстранилась.

— Вы все равно должны сходить к мейстеру, леди Ширен. Возможно, я удалил серую хворь, но вместе с ней исчезла часть кожи. Это рана, которую нельзя оставлять без лечения. Если кто-то спросит, скажите. что вы просто проснулись с исчезнувшей серой хворью, — тихо произнес Джон Старк. Затем он вернулся на свое место и продолжил чтение своих документов.

Ширен поняла, визит окончен и тихонько ушла. Она больше не хотела навязываться королю. Все вокруг казалось ей прекрасным и полным жизни, когда она пружинистым шагом направилась к башне мейстера. Будущее было более неопределенным, чем когда-либо, но Ширен чувствовала себя счастливой.

Джон Старк

      Удалить серую хворь оказалось намного проще, чем он ожидал. Джон настроился, что придется использовать несколько различных методов, прежде чем он добьется успеха. Однако модифицированный древний гэльский ритуал очищения со своей кровью в качестве проводника сработал сразу. И оказался невероятно мощным. Неактивное проклятие просто растворилось. Чешуйчатая плоть также была очищена. Ширен Баратеон больше не будет нести бремя и клеймо серой хвори.

Рано утром следующего дня Джон взошел на трон Зимы. Высокий и массивный престол древних королей Севера был сделан из серого камня, его широкие подлокотники украшали рычащие головы лютоволков. Столы были сдвинуты ближе к стенам Большого зала, оставляя его центральную часть свободной. Хотя Двор Зимнего Короля был довольно маленьким, он снова собрался впервые за три с половиной столетия. Лорды и дамы сидели вокруг столов вместе с выжившими вождями одичалых. Это было странное зрелище, но обе группы были относительно мирными после совместной борьбы против общего врага. Не было Мейдж Мормонт — вчера она и триста верных воинов направились взять под контроль Дредфорт. В зал вошел Черная Рыба и поспешил к нему.

— Ваша Светлость, Барбри Дастин найдена мертвой в своей камере, — сказал он приглушенным тоном. Лицо Джона оставалось бесстрастным, но внутренне он улыбался. Она предпочла яд и избавила его от головной боли. Одной проблемой меньше.

— Отправьте ее останки обратно в дом Рисвелл с эскортом. И приведите обвиняемых, сир Бринден. Давайте покончим с этим, — так же тихо ответил он.

Вскоре охрана привела Хозера Амбера, Русе Рисвелла и Харвуда Стаута. Их руки и ноги были скованы цепями. Вокруг быстро стихла болтовня.

— Хозер Амбер, вас обвиняют в измене. Что вы скажете в оправдание? — громко сказал Джон с высокого сиденья. Старый кастелян Последнего Очага, вероятно, был верен Дому Старков, но обстоятельства вынудили его выбирать между маленьким мальчиком из павшего Дома и собственной семьей. Джон, не колеблясь, сделал бы тот же выбор, будь он на месте Хозера, так что он не особо злился на старика.

— Виновен, Твоя Милость Старк, — ответил старый Амбер. Он просто выглядел усталым, и в его глазах не осталось огня. Все смотрели на Джона, ожидая приговора.

— Я даю вам выбор. Наденьте Черное и с честью послужите еще Стене, которая сейчас нуждается в способных людях больше, чем когда-либо. Или потеряете голову на плахе, — ровным голосом произнес Джон.
Он думал, что старик решит умереть здесь. Но через несколько мгновений в поблекших было глазах Хозера Амбера появилась маленькая искорка, и вскоре его лицо наполнилось решимостью.

— Я возьму Черное, — просто сказал он. Джон кивнул, и охранники увели старика, чтобы он присоединился к пятидесяти латникам Болтона, решившимся на службу на Стене.

— Русе Рисвелл, вас обвиняют в измене. Как вы оправдаетесь?

— Невиновен, ваша милость, — громко выплюнул мужчина. Он был всего на пять лет старше Джона, у него было обычное лицо с темно-каштановыми волосами. Его карие глаза были полны гнева. Что было вполне понятно, учитывая, что Русе потерял отца и брата двумя днями ранее из-за дома Старков. И он никак не мог этого знать, но его сестра тоже скончалась прошлой ночью во сне.

— Разве Дом Рисвелл не является одним из знаменосцев, присягнувших непосредственно Дому Старков?

— Да, но Дома Старков больше нет. Когда Робб Старк позвал нас, мы откликнулись! Санса Старк вышла замуж за Болтона, а ты был просто ублюдком, присягнувшим Дозору! — Русе ответил с ядом в голосе. Двор взорвался ропотом. Он был…прав. И как у третьего сына, у него не было другого выбора, кроме как следовать за своим отцом, так что он не чувствовал вины за решения дома Рисвеллов. Но Рикон Старк был жив и был в Винтерфелле, и по всем законам был его сюзереном. Знал ли Русе, что Рикон вообще здесь, не имело значения. Как бы то ни было, Джон не мог отпустить его легко. Север не понял бы. Да и глупо было отпускать человека с такой ненавистью в сердце, готового отомстить.

— И все же вы были здесь и ничего не сделали, когда ваш законный сюзерен, Рикон Старк, был замучен до смерти в подземельях Винтерфелла. Железный Трон не держал в заложниках лорда дома Рисвелл или кого-либо из его родственников в Близнецах, в отличие от Дома Амбер. Выведите лорда Русе наружу, — твердо приказал Джон и схватил свой меч, лежавший слева от него. Глаза мужчины перед ним расширились, поняв, что его прямо приговаривают к смерти.

Как только охранники схватили его, он закричал:

— Это притворство! Я невиновен! Я требую суда боем! — Зал на мгновение замер. Люди вокруг Русе посмотрели на Джона, ожидая его решения.

Юридически он не мог этого отрицать. Джон был королем, конечно, и мог просто казнить Рисвелла, но это выглядело бы так, как будто он посягал на права знати. Каждый лорд, дама и рыцарь имели право на испытание в бою. У него не было причин отказываться, особенно когда он мог зарезать своего врага за считанные секунды.

— Конечно. Дайте ему его оружие и доспехи. Я буду представлять Дом Старков. Мы будем сражаться во дворе через полчаса, — от его слов в прежде молчаливом зале мгновенно поднялась суматоха.

Мужчины отправились за подходящим набором доспехов Русе. Бринден Талли подошел к Джону и заговорил приглушенным тоном, чтобы только он мог слышать: — Ваша Светлость, почему вы не выбрали чемпиона, который будет представлять корону? Вы, несомненно, выйдете победителем, но если что-то случится, у вас нет наследника мужского пола и Север снова будет разорван на части.

— Да, вы правы, сир Бринден. Но это традиция Первых людей — поднимать меч, который уносит жизнь виновного. Если бы я был слишком молод или слишком стар, никто бы ничего не сказал, если бы я назначил чемпиона в вместо себя, это правда. Но я доверяю своей руке с мечом больше, чем чужим, и лично сражаясь в собственных битвах я получаю больше уважения, — ответил Джон и снял наручи сопротивления, которые он носил под одеждой. Он мог бы использовать время перед боем, чтобы снова привыкнуть двигаться без бремени.

Тридцать минут спустя суд собрался во дворе снаружи. Все двинулись к стенам, освобождая широкое пространство в центре двора. Напротив него стоял Русе Рисвелл, одетый в камзол под броней. Сверху был сюрко, украшенное головой черной лошади его Дома. Он был вооружен длинным мечом и каплевидным щитом. На Джоне были только кольчуга и гамбезон, несмотря на протесты Черной рыбы. Он не видел смысла надевать всю броню для боя, который продлится едва ли больше полуминуты.

Он выхватил меч и быстро двинулся к противнику. Между ними было всего тридцать ярдов. Рисвелл понял, что он более чем на голову ниже Джона, и подсознательно поднял щит. Всего за два вдоха Джон оказался в пределах досягаемости и не терял времени даром. Со всей своей скоростью ринулся влево и нанес яростный удар. Бронзовый меч легко разрезал ткань, сталь, плоть и кости. Рука со щитом его противника была отрублена в одно мгновение. Прежде чем кисть и щит успели упасть на землю, клинок Джона снова запел в воздухе. Голова Русе Рисвелла скатилась вниз, как раз в тот момент, когда его лицо начало искажаться в болезненной гримасе.

— Боги сказали, Его Светлость Джон Старк победил, а Русе Рисвелл был виновен в измене, — через несколько мгновений голос Черной Рыбы разорвал окружающую тишину. Джон двигался так быстро, что дуэль закончилась прежде, чем публика успела среагировать. После этого выступления Джон сомневался, что кто-то в ближайшее время попытает свои шансы в испытании поединком против Дома Старков.

Но это породило еще одну проблему. Нынешний лорд Рисвелл только что потерял двух братьев, сестру и отца, сражавшихся против Дома Старков. Хотя он был бы вынужден преклонить колено, Джон сомневался, что он когда-либо будет по-настоящему верен.

— Дом Рисвеллов настоящим признан виновным в измене. Любой живой мужчина должен быть отправлен в Ночной Дозор, женщина — к Безмолвным Сестрам в Белой Гавани. С этого дня в награду за их верность Дому Старков в час нужды, Дом Мейзин становится правителем Родников и знаменосцем Винтерфелла. — Его голос гремел в тихом дворе.

Лорд Мейзин немедленно встал на колени, поклявшись в вечной верности дому Старков как лорд Родников. Джон принял его клятвы и повернулся к последнему заключенному.

— Лорд Стаут, вы поклялись Дастинам из Барроутауна, поэтому я могу простить вас за то, что вы сражались против нас, так как это приказал ваш сюзерен. Встаньте на колени и поклянитесь никогда не поднимать оружие против Дома Старков, и вы сможете уйти.

Через несколько минут Харвуд Стаут ушел свободным человеком.

— Сир Бринден, организуйте эскорт из двадцати человек, чтобы отправить Хозера Амбера и оставшихся латников Болтона к Стене.

Черная Рыба поклонился и ушел. Сам Джон направился туда, где собрались вожди одичалых. Они не были особенно заметны в переполненном людьми дворе. К тому же, стояли прямо рядом с Вун Вуном и вторым великаном, которого звали Даг Черный за цвет его волос. Около половины лидеров кланов выжили в битве. Вольный Народ понес больше всего потерь, так как немногие из них имели подходящие доспехи или оружие. В основном это были бронзовые клинки или трофейное оружие дозорных, снятое с трупов за Стеной.

— Спасибо за помощь против дома Болтонов, — склонил голову в знак признательности Джон. — Я слышал, что некоторые из вас хотят поселиться здесь, на юге.

— Да, ты не ослышался, Снежный Король. Здесь гораздо теплее, чем у Стены или к северу от нее, — Сорен Щитолом кивнул, поигрывая ухом.

— Ты ведь знаешь, что если хочешь остаться здесь, ты должен стать… на колени?

— Да, Король-Ворона. Никто из нас не возражал бы встать перед тобой на колени, — прогремел голос Тормунда, и остальные кивнули.
— Ты достоин, и мы следуем за тобой, — хрипло кивнул Сигорн Тенн.

После битвы два дня назад его видели в Винтерфелле погруженным в свои мысли.

— Здесь много места, и я могу предоставить вам земли. Но помимо присяги мне на верность, вы должны будете следовать законам королевства, научиться обрабатывать землю и платить ежегодную дань. А еще ответить на призыв Дома Старков к оружию, если таковой будет сделан. Ваши сыновья и дочери будут воспитываться здесь мной и другими лордами, чтобы научиться управлять крепостями и наладить связи с остальным Севером, — спокойно объяснил Джон. Меньше всего ему хотелось, чтобы одичалые думали, что с ними будут обращаться по-особому или что они смогут вести себя так же, как и за Стеной.

— Ты много хочешь, Король-Ворона, — нахмурился Сорен.

— Не больше, чем требуется от любого из моих знаменосцев. А взамен вы получаете защиту и правосудие Дома Старков. У вас есть эта ночь, чтобы решить, пока я не вернусь из Торрхенова Удела. Спросите глав кланов, почему они следуют за Домом Старков и что они получают взамен, — закончил Джон и повернулся, чтобы уйти.

— Подожди, Король-Ворона! — Джон обернулся на женский голос.

Белокурая одичалая красавица Вэль выжидающе смотрела на него. Она не руководила ни мужчинами, ни женщинами, но Вольный Народ уважал ее мастерство, отвагу, остроумие и свирепость. Она сражалась в битве, и, хотя он понятия не имел, как она себя чувствовала, Вэль был достаточно хороша, чтобы оставаться невредимой.

— Что с сыном моей сестры? Ты отослал его с толстой вороной, потому что Красная Женщина была опасна. Но теперь опасности нет. Перед тобой она безобидна, как олень.

Джон на мгновение нахмурился и попытался вспомнить, какой план он придумал с Сэмом Тарли. Если он правильно помнит, Сэм отправился в Старомест и отставил Лилли в Роговом Холме, заявив, что сын Манса — его бастард. Но он понятия не имел, был ли план выполнен. А между тем, Джон дал слово, что о ребенке позаботятся.

— Я узнаю об этом. Сэмвелл Тарли далеко на юге. Я пошлю весточку, но потребуется некоторое время, прежде чем мы получим ответ. Вы можете оставаться в Винтерфелле, пока младенец не вернется. Она бросила на него странный взгляд, прежде чем благодарно кивнуть.

Петир Бейлиш, Утес Кастерли

      Он устало потер лицо. Потеря Гнезда и его власти над Долиной была огромной неудачей. Все было идеально, пока проклятый мальчик не умер и не разрушил все его планы. После того, как Робин скончался от инфекции, у него не было возможности напрямую влиять на Лордов Долины. У некоторых были долги перед ним, но он вовремя заподозрил, что они скорее захотят избавиться от него, чем буду платить. Он заставил себя успокоиться и все обдумать. Да, он соскользнул с лестницы всего на несколько ступенек, но не упал обратно к ее подножию. Ситуация на Севере была как всегда неясной, поэтому у него не было другого выбора, кроме как присоединиться ко двору короля Томмена в Утесе Кастерли.

— Кто-то убил каждую душу в Близнецах, ваша светлость, — покорно сообщил Петир. Он ненавидел это. Он был так близко, и ему не нужно было кланяться или шаркать ни перед кем, но теперь ему снова приходилось ходить на цыпочках вокруг Серсеи, чтобы она не решила, что от него больше проблем, чем пользы.

Он сделал неверную ставку на Сансу. Он должен был выдать ее замуж напрямую за Гарролда Хардинга, и тогда он мог бы контролировать Север, Долину и Речные земли. Вместо этого он вернулся в Малый Совет с жалким титулом Верховного лорда Речных земель, который в лучшем случае был мертвым грузом. Серсея относилась к нему с меньшим уважением и доверием теперь, когда он потерял Долину. И все же Петир знал, что ей приходится полагаться на него и его сеть, и намеревался использовать это в своих интересах. С тех пор как Варис убил Пицеля и Кивана, в Малом Совете сильно не хватало персонала. Петир занял должность Мастера над шептунами, а сир Давен Ланнистер временно исполнял обязанности Десницы. Этот человек был больше воином, чем правителем, но он был достаточно способным и хитрым.

— Скатертью дорога. Старая ласка все равно собиралась заквакать. Какие новости о моем брате? — нетерпеливо спросила Серсея. Похоже, ее не волновала кончина покойного лорда Фрея, и она была не единственной. Все, кто слышал эту новость, были либо бесстрастны, либо радостны. Уолдер Фрей никогда не был популярным человеком, а после Красной свадьбы его откровенно ненавидели.

— Джейме немного сражался, прежде чем отступить. У этого Эйгона еще около двенадцати тысяч солдат на Красном Зубце и Божьем Оке. Таргариены не могут по-настоящему угрожать Утесу Кастерли , а мы не можем победить его на поле битвы с теми силами, что у нас есть, — ответил Давен Ланнистер, устало потирая лицо.

— А откликнулись ли остальные Верховные лорды на призыв Томмена к оружию?

— Нет, ваша милость. Хайгарден занят борьбой с Железнорожденными, по крайней мере, они так утверждают. Высокая дорога уже заблокирована снегом, и до весны мы не увидим никаких армий из Долины. Дом Болтонов не отвечает на наши сообщения, а о том, что происходит на Севере, мы понятия не имеем, кроме слухов от пары купцов, — ровно ответил Петир.

Новости с Севера были очень ненадежными. Шпион, которого он давным-давно подкупил в Зимнем городке, был убит, когда Рамси Сноу разграбил Винтерфелл. С тех пор ему приходилось полагаться на слухи, идущие из Белой Гавани и Курганов, которые находились довольно далеко от Винтерфелла. Единственная причина,по которой они знали, что Станнис мертв, заключалась в том, что Русе Болтон прислал письмо о своей победе. Однако с тех пор они получали только молчание, что было плохим предзнаменованием для дома Болтонов.

Были еще слухи. Их было множество и каждый новый был еще более безумным, чем остальные. Джон Сноу мобилизовал сто тысяч одичалых и отвоевал Винтерфелл, а все лорды, сопротивлявшиеся ему, были съедены дикарями. Джон Сноу был непревзойденным воином и в одиночку победил армию Болтона на поле боя. С каждым взмахом его меча погибало сто человек. Джон Сноу оказался сыном Эддарда Старка и Рейллы Таргариен и мог вызвать огонь взмахом руки. Петир минут десять не мог перестать смеяться, когда впервые это услышал. Ни о чем из этого он не мог с серьезным лицом сообщить Серсее, которая не терпела чепухи.

— Конечно, королевство не позволит этому Эйгону Таргариену остаться безнаказанным за то, что он сжег Королевскую Гавань? Многие лорды потеряли там родственников, — недоверчиво заявил Давен Ланнистер.

— Многие из них предатели. Они не ответили бы на призыв законного Короля без стимула. Тиреллы присягнули Томмену на верность, но теперь, когда у них больше нет своей Королевы, трусы отказываются покидать Хайгарден, — усмехнулась Серсея.

Этот Эйгон не стал бы его слушать, так как Петиру было нечего предложить. Ему придется начинать с нуля, если ему когда-нибудь удастся попасть ко двору Таргариенов, а это не годится. Он долго и упорно думал о том, как спасти положение Дома Ланнистеров, поскольку от этого зависел и его последний клочок власти. В конце концов, все, о чем он мог думать, это как снова подманить Дом из Простора. Ланнистеры нажили слишком много врагов. Чем дольше они будут править, тем больше будет боев и хаоса. А хаос — это лестница. Петир, может быть, и упал, но он мог снова подняться.

— В Малом Совете много свободных мест. Вы могли бы предоставить лорду Элларду Крейну должность Мастера над законами, Ваша Светлость. У дома Роуэн из Золотой Рощи есть незамужняя дочь всего на три года старше Томмена. У них шестнадцать тысяч человек и они ближе всего к Лорду-командующему Джейме, — предложил Петир.
В зале воцарилась тишина, когда люди начали размышлять над его предложением.

— Позаботьтесь об этом немедленно, лорд Бейлиш, — рука Серсеи метнулась туда, где обычно лежали на плече ее золотые локоны. Однако там ничего не было и она просто теребила воротник платья. Золотистые волосы королевы-регента теперь едва доставали до шеи. После Пути Позора она стала более… безжалостной, чем раньше. Ее первым указом было отменить право святых людей носить оружие под страхом смерти. Местный септон проповедовал простым людям в Ланниспорте и пытался завербовать их на сторону Семерых. И он, и еще несколько бедняков за компанию быстро оказались на виселице.

Петир поклонился и вышел из комнаты. Восхождение снова началось.

Chapter Text

Эйгон Таргариен

— Мы потеряли три тысячи человек, в то время как Цареубийца потерял только две тысячи, прежде чем отступил. Еще две тысячи наших людей погибли при взятии Харренхолла, — сообщил Уилл Коул, сержант Золотой роты.
Они собрались в Зале Тысячи Очагов вокруг большого стола, где была расстелена карта Вестероса. Штурм Харренхолла был кровавым делом, и, если Уилл был прав, они потеряли по пять человек на каждого защитника. Предыдущий бой был ненамного лучше. Пока они сражались под стенами Харренхолла, на их людей постоянно сыпались стрелы.

— Если мы столкнемся с таким сопротивлением в каждой крепости к востоку от Красного Зубца, у нас закончатся люди еще до того, как мы увидим Утес Кастерли, — нахмурился Джон Коннингтон.

— Чем дальше на запад мы пойдем, тем больше растянутся наши пути снабжения. В Речных землях мало что можно добыть — все уже сожжено или разграблено в Войне Пяти Королей, — промычал Манфри Мартелл и почесал щеку. Он был прав, окружающие земли были жалкими. Простолюдины бежали в горы и леса при первом же появлении вооруженных людей. Никто не смел работать на полях, если только не хотел, конечно, чтобы его зарезали и забрали урожай. Из-за наводнений, пожаров и войны четыре из пяти последних урожаев были потеряны в Речных землях.

Если они хотели напасть на Запад, у них не было другого выбора, кроме как сначала подчинить Речных лордов, чтобы не оставить свои цепочки поставок незащищенными. Эйгон внимательно посмотрел на карту. Джейме Ланнистер намеревался растратить здесь их силы, и к тому времени, когда они смогут напасть на его вотчину, Речные земли в лучшем случае станут мертвым грузом.

— Есть новости из Простора, с Севера или из Долины, Маар? — спросил Джон.
— Флот Редвинов был потоплен Эуроном Грейджоем, а Арбор попал в руки Железнорожденных, — сказал Лайсоно.
— Как? Флот Редвинов насчитывал почти двести кораблей!
— Выжившие рассказали, что был жестокий шторм, который потопил половину флота, когда они проходили пролив Редвин. Как только шторм закончился, их встретил Эурон. Уиллас Тирелл обещает присягнуть тому, кто поможет ему победить Железный флот.
Все погрузились в молчание. Эйгона учили, что железнорожденные — это разбойники, которые опираются на былую славу, но не могут соперничать с остальной частью Вестероса. Теперь они оказались большей неприятностью, чем он ожидал. Кроме того, корабли в семи королевствах теперь остались лишь у Хайтауэров и Мандерли. Даже вместе они едва ли могли сравниться с флотом Редвинов.

— Гаррольд Аррен прислал письмо, уверяя нас, что он навсегда верен Железному Трону. Однако он не смог предоставить людей, так как Большая Дорога Долины уже заблокирована снегом, — продолжил Мастер над шептунами.

Эйгон не мог не фыркнуть. К этому моменту все знали, что Королевской Гавани больше нет и что Железный Трон потерян. Неважно, был ли вообще снег в Лунных горах, новый лорд Аррен не собирался вступать в эту войну. Долину было почти невозможно взять, если бы они решили сопротивляться его правлению. Единственная причина, по которой Орлиное Гнездо пало во время Завоевания, заключалась в том, что Висенья сумела увезти ребенка-короля из неприступного замка на своем драконе и заставить его королеву-мать присягнуть на верность. Но у него не было драконов, и неизвестно, отправится ли Дейенерис когда-нибудь на запад или продолжит изображать из себя спасительницу в заливе Работорговцев.

— Болтоны продолжают хранить молчание. Мы понятия не имеем, что происходит на Севере — чужаков там по-прежнему не любят. По Белой Гавани ходят лишь смутные слухи о том, что Лорд-командующий Джон Сноу пустил сотню тысяч одичалых к югу от Стены.

— Мальчик сошел с ума? Позволить дикарям переправиться в таком количестве…— Коннингтон вздохнул и неловко потер руку в перчатке. Остальные лорды выглядели такими же потрясенными, а некоторые из них даже сплюнули на землю.

— Возможно. Но еще ходят слухи, что он объявил себя королем За Стеной и Севера. Теперь он возглавляет всех этих одичалых, чтобы отбить Винтерфелл у Болтонов.

Все были ошеломлены. Одичалые были опасной ордой, конечно. Но не представляли реальной угрозы, так как ничего не понимали в тактике и военном деле. Однако под руководством способного человека они станут настоящей армией. И насколько он знал, Джон Сноу вырос вместе с Роббом Старком, непобедимым на поле боя.

— Боги, я не могу представить, какую ненависть мальчик питает к Болтонам если, он даже пропустил одичалых через Стену как Лорд-командующий. И я уверен, что цифры сильно преувеличены. Если бы одичалые могли собрать сто тысяч человек, Дозор уже давно бы пал, — лорд Саймон Стонтон покачал головой, и окружающие лорды кивнули в знак согласия. Лорд Стонтон был одним из первых, кто выступил за Эйгона от лордов Королевских земель.

У Эйгона начала болеть голова. Если Джон Сноу действительно командовал таким количеством одичалых, он легко мог вернуть Винтерфелл. Север было бы почти невозможно завоевать извне со Старком во главе. Он надеялся, что цифры были преувеличены и одичалых было меньше. Возможно, северные лорды будут сопротивляться Джону Сноу за то, что он нарушил свои клятвы, данные Ночному Дозору, и привел одичалых к югу от Стены. Эйгон мог подчинить себе конфликтующий Север. Но если Джон Сноу на самом деле победил Болтонов и северные лорды решили быть верными и отдать ему дань уважения, Эйгон не смог бы продвинуться там ни на шаг, особенно с приближением зимы. Сейчас он нуждался в драконах Дейенерис больше, чем когда-либо.

— Лорд Уолдер Фрей и все в Близнецах были найдены мертвыми. Никаких признаков захвата и сопротивления. Но каким-то образом вороны разлетелись оттуда во все уголки Семи Королевств, — мастер над шептунами развернул небольшой свиток и начал читать вслух, — Помните сказку о Крысином Поваре? Север помнит. Зима близко.

Эйгон не мог не почувствовать озноб при этих словах. Правда, все ненавидели покойного лорда Фрея, но убить всех в Близнецах без всякого сопротивления…

— Ха, старая ласка заслужил этот урок за нарушение права гостя. И похоже, Дом Старков не так мертв, как мы думали, — хмыкнул лорд Адриан Торн. За его словами последовали одобрительные кивки большинства лордов за столом.

Эйгон глубоко задумался. Хотя они, вероятно, могли бы победить Дом Ланнистеров и подчинить себе Речные земли, его силы к тому времени были бы слишком истощены. Казалось, что никто больше не присоединится ни к нему, ни ко львам. Он надеялся быстро победить Джейме Ланнистера, захватить Утес Кастерли. Тогда были бы основания ожидать, что другие Верховные лорды не захотят повторения судьбы Запада и мирно присоединятся к нему. Дом Тиреллов с легкостью присягнул бы победителю. Но насчет остальных он не питал иллюзий — не все они падут без боя.

Нет, он не мог позволить себе идти на поводу у Цареубийцы и потерять большую часть своей силы в Речных землях.

— Мы снова дадим ему бой. Если он отступит, легкая кавалерия будет преследовать его войска. Ее возглавят сир Уолтер Вил и лорд Нимор Джордейн, — приказал Эйгон.

— Будет сделано, Ваша Милость, — провозгласил лорд Джордин. Рыцарь Вил задумчиво кивнул.

— Мы оставим две тысячи человек, чтобы осадить крепость, и попытаемся преследовать Цареубийцу и навязать битву, прежде чем он доберется до следующей крепости.

Это было невероятно рискованно, но иначе Эйгон потерял бы большую часть своих людей в Речных землях. Если эта идея увенчается успехом, военная мощь дома Ланнистеров будет сломлена и только Утес Кастерли встанет на его пути.

Эддара Толхарт, Торрхенов Удел.

      Ее разбудил повторяющийся тихий стук из окна. Она ждала, но он не прекращался. Раздосадованная, она неуверенно встала с кровати, накинула мех и с любопытством подошла к окну. Осторожно она открыла маленькую ставню только для того, чтобы ее поприветствовал ворон, сидевший на внешней стороне подоконника. На улице шел сильный снег и птица была покрыта им. Его глаза-бусинки с любопытством заглянули в комнату. Через несколько мгновений он каркнул, стряхнул с себя снег, развернулся и поспешно улетел в ночь.

— Если бы я могла вот так улететь, — тихо произнесла она. Застряв в комнате для прислуги со своей доброй теткой на годы, Эддара впала в отчаяние.

— И куда? Жить в глуши — суровое испытание, племянница, — донесся до нее голос Берены с кровати. Оказалось, она разбудила свою добрую тетю.
— Это все же лучше, чем жить в страхе под этими железными людьми, — Эддара закрыла ставни, прежде чем то немногое тепло, что осталось в комнате, вырвалось наружу. Затем она быстро забралась обратно под одеяло вместе с Береной. Им почти не давали дров, чтобы растопить печь — боялись, что они могут использовать огонь как оружие. Все, что у них было, это меха и тела друг друга, чтобы согреться.

— Возможно. Но тебе бы пришлось все делать самой — сражаться, убивать, охотиться и готовить. А ночи на Севере становятся все холоднее и холоднее. Зима приближается…

Слова Старков расстроили Эддару. Если бы только в Винтерфелле был Старк, он наверняка прогнал бы всех этих грабителей из их крепости. Но реальность была жестока. Каждый раз, когда весть о смерти Старка достигала Дагмара Щербатого, железнорожденный капитан с большим удовольствием сообщал Эддаре и Берене эту новость. Все братья Старки мертвы, сестры пропали без вести, и вот так исчез могучий Дом с восьмитысячелетней историей.

Единственным утешением было то, что ее добрая тетушка была слишком стара, а Эддара слишком молода, чтобы железнорожденные могли с ней поступить по-своему. Но всего лишь луну назад она расцвела, и теперь, каждый раз, когда им приносили еду, она боялась. Железнорожденные начали бросать на нее похотливые взгляды. Она знала, что это произойдет. Рано или поздно один из них навязался бы ей, и ей ничего не оставалось делать, кроме как ждать в страхе. Если она будет сопротивляться, ее могут покалечить или убить. Ее отец и старший брат были мертвы и Эддара формально была Леди Торрхенова Удела. Они могли заставить ее выйти замуж и рожать ребенка за ребенком.

Она закрыла глаза и попыталась снова уснуть. Шли минуты, но напряжение не отпускало ее. Ощущение, что что-то не так только нарастало. Эддара усмехнулась. Конечно, что-то было не так — она была пленницей в собственном замке, ее отец и брат убиты, а судьба ее двоюродных братьев неизвестна. А вскоре ей предстояло стать игрушкой железнорожденных. И все же это чувство не исчезало. Она понятия не имела, сколько времени прошло, когда за дверью послышался резкий вздох. На мгновение Эддара подумала, что это всего лишь ее воображение, когда дверь вдруг резко распахнулась с тихим скрипом, разорвавшим тишину. Ее сердце забилось от беспокойства, но прежде чем она успела повернуться, большая рука закрыла ей рот, не давая закричать.

— Меня зовут Джон Старк, и я здесь, чтобы спасти вас. Буду признателен, если вы не закричите. Я пока не хочу тревожить железнорожденных, — она едва расслышала шепот над ней.

Эддара дважды быстро кивнула, и ее отпустили. Она быстро обернулась и увидела горящий факел. Мерцающий свет осветил крупного мужчину с кудрявыми черными волосами и темно-фиолетовыми глазами. С черного, как смоль, нагрудника скалилась белая голова лютоволка.

— Как ты вообще сюда попал? Я не знаю ни одного Джона Старка на Севере, кто ты? — испуганно спросила Берена и отступила к стене.

— Говорите тише, чтобы не разбудить всех кракенов в крепости. Возможно, вы знаете меня как Джона Сноу, незаконнорожденного сына Эддарда Старка, миледи. Робб Старк назвал меня своим наследником и узаконил перед Красной свадьбой. Все остальное потом. А теперь вставайте и держитесь позади меня, — его тон не предполагал возражений.

— Но мои сыновья… — с тревогой прошептала добрая тетка.
— Вы хоть знаете, где они, леди?
— Нет, но они наверняка должны быть поблизости!

Мужчина в броне на несколько мгновений задумался и вздохнул.

— Не шумите и оставайся здесь. Я проверю. — Джон Старк передал Эддаре факел и ушел. Он двигался слишком тихо для человека в полной броне. На мгновение она подумала, что он плод ее воображения, но факел в руке не исчез из воздуха. Все происходило настолько быстро, что она даже не успевала толком осознать происходящее. Она вздохнула поглубже, собралась с мыслями и быстро надела плащ.

— Разве у Старков не были серые или голубые глаза, тетя? — выпалила она первое, что пришло ей в голову.
— Да, но ходили слухи, что матерью Джона Сноу была Эшара Дейн, у которой были фиолетовые глаза. Возможно, в них есть доля правды, — нерешительно ответила Берена, нервничая.

Минуты тянулись, и не было слышно ни звука, кроме потрескивания факела. Ее тетя волновалась все больше и больше, пока наконец не раздались шаги.

— Мать! — два высоких, худощавых юноши ворвались внутрь и обняли Берену с двух сторон. Она с трудом узнала Брандона и Берена, которые были грязными, заросшими и лохматыми.

Эддара почувствовал, как зависть поднимается в ней при виде этого сердечного воссоединения. Она никогда больше не сможет обнять своего брата или родителей. Она неохотно покачала головой, чтобы избавиться от этого чувства.

— Как мы выберемся с таким количеством людей? — она не могла не спросить Джона Старка, который только что вошел в дверь.
— Никак. Мы останемся здесь, пока мои люди штурмуют крепость, — спокойно ответил он. В этот момент послышался ужасающий рев, за которым последовали крики и звук лязгающей стали.

— Седьмое пекло, что это было? — Берен отпустил мать и крепко схватился за висевший на поясе большой нож.

— Это был мой дорогой спутник Винтер, — в голосе Джона Старка звучало веселье. Снаружи в коридоре послышались торопливые шаги. Его лицо стало серьезным, и он обнажил меч. — Что бы ни случилось, оставайтесь здесь.

Крики боли и гнева, сопровождающиеся лязгом оружия, послышались из коридора еще до того, как дверь закрылась. Берен и Брандон осторожно встали между дверью и Эддарой с их матерью. Она чувствовала, как ее сердце бьется так сильно, как будто оно пыталось вырваться из груди. Бой в коридоре продолжался и она молча молилась Старым богам о победе Джона Старка. Ее кузены были напряжены и медленно приближались к двери.

— Мальчики! Что вы делаете? — Яростный шепот Берены остановил их.

— Ма, мы не можем позволить ему сражаться в одиночку! Что, если он проиграет? — Брандон указал ножом на дверь.

— Этот Джон Старк был в латах, и ему не о чем беспокоиться. Вы только замедлите его и погибнете без доспехов и с ножом! — Ее добрая тетушка чуть не расплакалась.

Оба молодых человека беспокойно переглянулись, но через несколько мгновений вернулись к ним. В комнате воцарилась тишина, все ждали с трепетом. Время тянулось, пока, наконец, звуки боя не стихли. Дверь со скрипом открылась, впуская знакомую фигуру в доспехах. Толхарты вздохнули с облегчением. Кровавые брызги украсили темную копну волос и белую голову волка, кровь капала на пол и с лезвия меча в его руке.

— Идем, — Джон Старк жестом пригласил их следовать и вернулся в коридор.

Берена и ее сыновья ушли и пошли за ним. Эддара впервые за много месяцев нерешительно вышла из комнаты. Будущее больше не казалось таким мрачным, и она чувствовала, как в ней расцветают радость и надежда. Но тут в нос ударило зловоние смерти — пол был усыпан покалеченными телами и пропитан кровью. От вони у нее скрутило желудок. Ее двоюродные братья и добрая тетушка уже сгорбились и блевали, и Эддара со стыдом через пару шагов была вынуждена присоединиться к ним.

Арья Старк

     Она бежала на четырех ногах среди сосен. Запах добычи вел ее. Стая следовала за ней. Затем она, наконец, увидела их на поляне. Люди, несли знамена с двумя башнями. Фреи… Она бросилась на того, кто вел их.

Арья проснулась со вкусом крови во рту и ощущением ее брызг на лице. Даже во сне она убивала Фреев. Подобные сны приходили к ней и раньше, но это был первый раз, когда ее лицо после было мокрым.

Гигантский высунутый язык и пара красных глаз поприветствовали ее, когда она открыла глаза. Белизна вспыхнула быстрее, чем она успела среагировать, и Арья почувствовала, как ей облизывают лицо.

Собрав все силы, она сумела оттолкнуть навалившуюся на нее массу и встала. Прямо перед ней стоял огромный белый лютоволк. Он был на полторы головы выше ее, настоящий гигант даже среди лютоволков. Но она не могла не узнать его. Хотя, когда она видела Призрака перед разлукой, он был еще таким маленьким…

Она прижалась к нему и рассеянно почесала его за левым ухом, спрашивая себя с сожалением и грустью, была бы Нимерия такой же большой сейчас. Внезапно он насторожился, а потом выскочил из ее палатки и словно в воздухе растворился. Хотя в последнее время снега не было, окрестности были покрыты слоем утреннего инея. Зима почти пришла. Арья даже усомнилась был ли он вообще рядом, если бы лицо все еще не было липким от приветственных лизаний лютоволка. Она быстро собрала пожитки — пора ехать.

Через несколько часов она, наконец, могли разглядеть стены Винтерфелла вдали и все лошади вдруг остановились.

— Ебаные боги! Это королевский лютоволк? — Арья обернулась и снова увидела Призрака. Он с любопытством обнюхивал Большого Джона Амбера, который с опаской смотрел на белого зверя. Лошади шарахались от него и взволнованно ржали. Всадники были немногим лучше, все потянулись к оружию.

— Да, это волк моего брата. Не волнуйтесь, он не нападет. Иди сюда, мальчик! — позвала Арья. Секунду спустя она поняла, что совершила серьезную ошибку, поскольку Призрак уже был рядом с ней и снова радостно облизывал ее лицо. При этом она все была в седле и прилагала огромные усилия, чтобы удержать лошадь. Черт возьми, этот волк уже больше боевого коня! Может быть, Джон позволил бы ей оседлать Призрака в битве?

— Гмм, лютоволк Робба откусил мне пальцы, когда он был всего лишь крошечным щенком ниже моей талии. Когда он подрос, он рвал людей Ланнистеров, как если бы они были кусками мяса. А этот как минимум в два раза больше. С такими зубами он, вероятно, может проломить доспехи, — лорд Амбер выглядел все более впечатленным.

Все ее попытки отогнать Призрака оказались безуспешными, но вскоре он сам отстранился и помчался к Винтерфеллу. Лошади, наконец успокоились, и группа беспокойно продолжила свой путь.

— Это не обычный лютоволк, — она едва услышала, как рядом с ней пробормотал Хоуленд Рид.

— Он был коротышкой в помете, самым маленьким из всех. И я никогда не слышала, чтобы он издавал хоть звук. Конечно, он необычный, — горячо ответила Арья.

— Нет. Он больше, чем должен быть. И что-то… в нем иное.

— Его зовут Призрак. А когда вы в последний раз видели лютоволка, лорд Рид? — фыркнула она.

— Никогда прежде. Но в Сероводье есть много записей о северной фауне. И нигде я не читал о таком огромном лютоволке, как этот.

— Все, что может небрежно оторвать тебе голову, обладает подавляющим присутствием, Хоуленд, — пророкотал Большой Джон. Лорд Рид только усмехнулся и пожал плечами.

Они увидели, как примерно дюжина всадников выехали из ворот и направились к ним.

— Стой! Кто вы? И зачем прибыли в Винтерфелл? — раздался хриплый голос их лидера. Он был в пластинчатом доспехе и плаще. Над головами разъезда трепетало знамя с серым лютоволком Старков.

— Лорд Хоуленд Рид и Джон Амбер прибыли, чтобы присягнуть Джону Старку. Его младшая сестра Арья тоже едет с нами, — спокойно сказал лорд Сероводья и склонил голову в ее сторону.

— Принцесса Арья, — мужчины поспешно склонили головы перед ней.

Арья открыла было рот, чтобы возразить, что никакая она не принцесса… но уважительные взгляды в ее сторону обезоруживали. Она могла только хмуриться от отвращения. Если ее брата провозгласили королем, то да — она теперь принцесса. У нее уже начинала болеть голова.

— Откуда ты вообще знаешь, что я Арья Старк? — спросила она.

— Принцесса Санса очень подробно описала вашу внешность, и вы полностью ей соответствуете. И вы очень похожи с королем. Да и лорд Рид и Амбер не будут лгать, — пожал плечами мужчина.

— А где мой брат?

— Его Милость отправился освобождать Торрхенов Удел от кракенов.

Амбер довольно засмеялся на это. И они двинулись к замку. Когда они приблизились, Арья увидела, что пики вдоль стен усеяны головами. На лицах все еще можно было разобрать выражения ужаса и отчаяния. Мстительное удовлетворение накрыло ее.

Двор Винтерфелла был таким же, каким она его помнила. Посередине, в окружении рыцаря, какого-то парня и с Призраком по левую руку стояла высокая девушка. Ее рыжевато-каштановые волосы были уложены в северные косы, ее глубокие голубые глаза были совсем как у матери. Санса всегда была привлекательнее ее, но теперь она расцвела и стала невероятно красивой. В детстве Арья этому немного завидовала. Сейчас это казалось таким смешным. Арья спешилась и бросилась к сестре, отвечая на ее объятия.

— Я так рада, что ты жива, Арья, — прошептала Санса ей на ухо, прижимая ее к себе. Боги, ее сестра стала выше их матери. Арья едва достала до груди.

Через несколько минут они неохотно разошлись, и Арья внимательно посмотрела на Сансу. У нее больше не было того наивного и глупого выражения. Ее тело было напряжено, в глазах тоже была настороженность.

— Лорд Рид, — а вот манеры не изменились. Реверанс Сансы был безупречным. — Лорд Амбер. Я рада, что вы выжили в Близнецах, но не могу не спросить, как вам удалось?

— Я бы гнил там до сих пор, если бы не волчица, что пришла освободить меня. Она пробралась внутрь и убила всех ласок. — Голос Большого Джона прогрохотал по двору. Люди во дворе смотрели на нее с удивлением и … гордостью? Хотя она тоже гордилась своим поступком, лорду Амберу все же не стоило кричать об этом на весь мир.

— Хорошо! Одной проблемой меньше, — с гордостью кивнула Санса. У Арьи чуть не отвалилась челюсть. Она научилась читать по лицам, и Санса имела в виду каждое сказанное ею слово. Это действительно ее чопорная и добропорядочная сестра, которая ненавидела ее дикие выходки? Санса мягко обвила ее руку. — Пойдем, мне многое нужно тебе сказать…

Chapter Text

Мелисандра Асшайская

      Винтерфелл был древним и волшебным местом, и Мелисандра впитывала эту магию, целенаправленно шагая по внутреннему двору. Она почти содрогалась от удовольствия, когда думала о возможности сжечь Сердцедрево во славу Р’глора. Жаль, что этого не будет. Мелисандра знала, что не смогла повлиять на Джона Старка, несмотря на то, что испробовала все уловки, которым ее научили в Храме. Его разум был тверд, как валирийская сталь. Азор Ахай оказался невероятно могущественным. Каким-то образом ему удалось избавить Ширен Баратеон от следов серой хвори. Мелисандра видела это в огне, чтобы там не блеяла девчонка. Но ее пребывание здесь больше не служило цели. Без возможности вербовать сторонников или совершать подношения огню, она мало что могла сделать. И она не осмеливалась перечить Джону Старку в этом. Не хотела потерять голову. Ее главной целью приезда в Вестерос было найти Обещанного Принца и принести Свет Р’глора в земли заката.

У Азора Ахая все было под рукой, и ему не понадобится ее помощь против Великого Иного. Мелисандра дошла до конюшни, где ждал ее верный скакун. Джон Старк запретил ей проповедовать единственную истинную веру, но лишь на Севере. Через несколько минут она уже покидала Винтерфелл через южные ворота.

Ширен Баратеон

      Она видела большое озеро. На берегу три молодых страж-дерева были туго обвиты щупальцами гигантского кракена. Огромный лютоволк подпрыгнул и без особых усилий оторвал их. Затем он превратился в гигантского дракона и поджег лодки. Ширен моргнула и картинка сменилась. Теперь малиновый дракон гнал по берегу реки хромого льва, затем вдалеке появилась высокая сияющая башня. Вот из бурных вод вышел человек с утонувшей вороной на плече и корягой в волосах. Он превратился в гигантскую злобную массу извивающихся щупалец и горящих яростью красных глаз. Чудовище остановилось на полпути к башне и медленно повернулось к ней. Все его глаза уставились на нее, словно видели саму ее душу. Подавив дрожь, Ширен повернулась и попыталась бежать, но споткнулась о камень и упала. Она попыталась встать, но чудовище нависло над ней. Ее схватили за ногу, и когда она повернулась, то застыла от ужаса. Полуразложившуюся плоть усеяли личинки, а из ран сочилась чистая тьма. Щупальце потянуло ее на себя, но вдруг изогнулось и превратилось в пыль.

Вокруг них появились серые стены, на них светились руны Первых людей. Все глаза вдоль щупалец прищурились, и вдруг хлынула тьма, заглушив сияющие руны. Все щупальца устремились к ней. Она хотела закричать, но не могла издать ни звука. Ширен попыталась отползти назад, но ее конечности отяжелели и не слушались. Щупальца почти настигли ее, когда гигантское белое пятно врезалось в монстра, послышался вой и все разлетелось вдребезги.

Ширен проснулась вся в холодном поту, с криком на губах. Увидев знакомый серый потолок, она облегченно застонала. Ей и раньше часто снились кошмары, но не такие яркие. Все казалось таким настоящим и врезалось в ее память, как будто это и не сон был вовсе. Даже то место на ее ноге, где ее схватило щупальце, зудело и немного опухло. Ширен заметила Призрака, присевшего перед ее кроватью и оскалившего зубы в тихом рычании на что-то вдалеке. Его хвост вибрировал, шерсть встала дыбом, а красные глаза злобно светились. Прошло несколько мгновений, пока лютоволк медленно расслабился и лениво свернулся калачиком посреди комнаты. Казалось, он спит, но его уши подергивались, один глаз был приоткрыт и внимательно сканировал комнату.

Она хотела бы думать, что это были просто сны, но знала, что это не так. Призрак тоже чувствовал это чудовище. Она понятия не имела, как лютоволк попал в ее комнату, поскольку и дверь, и ставни были закрыты, но была очень благодарна за его присутствие. Мейстеры твердили, что лютоволки хоть и древние, но простые звери и не выделяются ничем, кроме размеров. Но Ширен знала, что это ложь. Она молча поклонилась Призраку. Ширен очень бы хотела погладить его и, возможно, поиграть с ним, но все еще колебалась. Он был спутником короля. Ради приличия стоило хотя бы спросить разрешения. Отгоняя страшные мысли, она позвала слуг, чтобы ей набрали ванну.

Час спустя Ширен шла в Большой зал завтракать. С тех пор как ее серая хворь исчезла, люди перестали ее избегать. Усталый вид тоже исчез. Никто из одичалых больше не был к ней откровенно враждебен. Даже красавица-блондинка Вэль теперь бросала на нее любопытные взгляды, хотя и держалась на расстоянии. Левая щека Ширен и часть шеи все еще были в пятнах, но вместо серой чешуи они были похожи на обычные шрамы. После того, как мейстер Волкан обработал открытую рану, она превратилась в красноватый струп. Через три дня он отвалился, обнажив серебристое пятно размером в половину серой хвори. Ширен все еще была отмечена, но она не возражала. Она снова чувствовала свою щеку, и шрам даже не выглядел таким уж уродливым.

Рядом с Сансой Старк за высоким столом сидела темноволосая девушка с серыми глазами. Она была одета в серый камзол, простые шерстяные бриджи, а на ее бедре виднелся тонкий клинок. Вчера Ширен пропустила ее прибытие, но, судя по описанию, это могла быть только Арья Старк.

— Принцесса Санса, принцесса Арья, — сделала реверанс Ширен, прежде чем сесть. Лицо Арьи скривилось, как будто она съела лимон, и Ширен не могла не задаться вопросом, не обидела ли она чем-то младшую принцессу.

Еду только что принесли, и девушка осознала, насколько голодна. Она принялась за пирог с почками. Арья открыла рот, чтобы что-то сказать, но после резкого взгляда старшей сестры просто сокрушенно вздохнула.
С тех пор как Джон Старк уехал, Санса каждый день приглашала ее шить вместе по несколько часов. За ее внешней холодностью Ширен почувствовала искреннюю заботу. Вместе им было спокойно, они шили и просто болтали о разном. Санса была очень хорошо осведомлена обо всем, от мифов, легенд и древней истории до нынешней ситуации на Севере. Часто она присоединялась к Сансе и во время встреч с лордами и леди, оставшимися в Винтерфелле. Большинство из них поначалу были сдержанны и подозрительны рядом с ней. Смешно, но после исчезновения серой хвори, люди не узнавали ее или не верили, что она — дочь Станниса. К счастью, слов Сансы было более чем достаточно, чтобы убедить их.

— Арья, познакомься с леди Ширен Баратеон.

— Разве у тебя не должно было быть серой хвори? — Ширен чуть не поперхнулась от прямого вопроса младшей принцессы. Санса только вздохнула и устало потерла лицо.

— У меня действительно была серая хворь, принцесса Арья. Но после того, как я проснулась от дремоты, она исчезла, — она осторожно проглотила еду и выдала оправдание, которое предложил Джон Старк. Ее спрашивали и раньше, но из простой вежливости, никто не вдавался в подробности. Слуги же шептались, что у мейстера серебряные руки и он может вылечить любую болезнь. Волкан действительно хорошо лечил, но не настолько. Арья ни на секунду не выглядела убежденной этим объяснением. Ширен задавалась вопросом, сможет ли она долго сопротивляться острому и пытливому взгляду принцессы.

— Я уверена, это благословение Старых богов, — многозначительно сказала Санса и одарила ее тонкой, но понимающей улыбкой. Принцесса определенно знала или сильно подозревала, что именно исцелило Ширен. Было бы разумно, если бы король доверился и второй своей сестре. Младшая дочь Старка тихонько фыркнула, но решила отпустить ситуацию и сосредоточилась на еде.

Пока Ширен наслаждалась очередным кусочком, мейстер поспешно подошел к старшей принцессе, что-то прошептал ей на ухо и вручил небольшой свиток. Санса торопливо прочитала содержимое, стукнула чашкой по столу, а затем быстро встала, чтобы обратиться к залу.

— Милорды и миледи, я только что получила отличные новости. Прошлой ночью мой брат, король Джон Старк, освободил Торрхенов Удел от кракенов и предал мечу всех железнорожденных.

— За Дом Старков, за Север! — гулкий голос почти мгновенно нарушил тишину. В конце стола невероятно высокий седой мужчина поднял кружку, полную эля, прежде чем осушить ее на одном дыхании. Остальные лорды и дамы последовали его примеру, и вскоре весь зал произнес тосты. Ширен тоже наполнили чашу и она с любопытством отхлебнула эля. Сильная смесь сладости и кислоты поразила ее, но это было вкусно. Оглядевшись вокруг, она сделала более смелый глоток. Атмосфера была шумной, но приятной. Улыбаясь, она оглядела зал. Ширен чувствовала себя здесь лучше, чем когда-либо на Драконьем Камне.

Санса Старк

Прошло пять дней с тех пор, как они получили новости. Дверь открылась, и в комнату ворвалась Арья.

— Джона наконец заметили! Будет здесь с минуты на минуту. Как ты думаешь, он позволит мне оседлать одного из драконов?

Губы Сансы дернулись в улыбке и она отложила вышивку, над которой работала. Рядом с ней Ширен раздраженно фыркнула, так как внезапное появление Арьи заставило ее руку дрогнуть и испортить стежок. Сначала младшая сестра не верила, что у Джона есть драконы. Но все продолжали рассказывать ей одну и ту же историю, и она, наконец, приняла ее.

Было приятно снова увидеть, как Арья ведет себя дико. Она была такой серьезной и угрюмой, когда приехала. Но постепенно возвращалась к своему обычному поведению. Хотя что-то в ней изменилось безвозвратно. Теперь Арья реагировала намного продуманнее, чем раньше, и проявляла несвойственную сдержанность, когда это было необходимо. Она больше не искала приключений, а в основном просто наблюдала и подмечала.

— Не уверена, что они достаточно большие, чтобы на них уже можно было летать, Арья. И тебе, предположительно, нужна валирийская кровь для этого, — надулась сестра в ответ на ее ответ.

— Джон такой же Старк, как и я!

— Да, но у его матери была валирийская кровь, иначе он не смог бы управлять драконами, — тихо объяснила Ширен. Арья фыркнула и повернулась к другой девушке, наконец поняв, что Санса не одна в комнате.

— Пойдем, поприветствуем Джона, — встала Санса. Ширен и Арья быстро последовали за ней во двор. Как только Санса вышла из комнаты, Бриенна тихонько последовала за ними. Теперь у Леди Винтерфелла не осталось сомнений по поводу ее службы. Тартская Дева была исключительно исполнительна. Но Санса знала, что когда-нибудь Бриенне, как наследнице Тарта, в конце концов придется вернуться в Штормовые земли.

Новость о возвращении Джона, казалось, собрала всех на заснеженном дворе. Снег пошел накануне утром. К счастью, намело лишь несколько дюймов и те уже начали таять под скудными лучами зимнего солнца. Недавно прибывшие северные лорды, главы горных кланов и вожди одичалых уже были здесь, ожидая своего короля.

Через несколько минут в ворота влетел конь Джона, за ним скакал Ларенс Сноу, а чуть погодя показались верхом молодая девушка и двое юношей со знаками Толхартов на одежде. Санса поняла, что это могут быть только Эддара Толхарт, будущая леди Торрхенова Удела и ее кузены — Брандон и Берен.

Санса встала на колени, и весь двор последовал ее примеру. Даже одичалые.

— Винтерфелл ваш, ваша милость, — четко сказала она.
— Встаньте! — Голос Джона был ясным. Санса поднялась и увидела, что кузен смотрит только на Арью. Она была удивлена, что ее младшая сестра не напрыгнула на Джона немедленно. Внезапно и она, и Арья оказались в крепких объятиях. Он него пахло соснами и чем-то сладким.

— Арья, я рад, что тебе удалось вернуться, — пробормотал он так, чтобы могли слышать только они.

— Когда выпадают снега и дует белый ветер…
— … одинокий волк умирает, но стая живет, — закончили они втроем.

— Джон, нам нужно поговорить… — тихо сказала Санса, когда Джон выпустил их из объятий — она приняла решение. Арья посмотрела на них с любопытством.

— Значит, после ужина в склепе?

Санса кивнула.

— Арья, ты тоже приходи, — обратилась она к сестре.

— Хорошо, — нерешительно ответила Арья.

Санса заметила, что лорд Амбер и лорд Рид приближаются к кузену. Седеющий высокий мужчина опустился на колени прямо перед Джоном и положил руку на сердце.

— Я, Джон из дома Амбер, клянусь в верности Старкам из Винтерфелла. Наши мечи и пики мы отдаем вашему имени и ваше правосудие мы принимаем, клянусь Старыми богами.

Если Джон и удивился, то не подал виду, когда принял искреннюю клятву верности и обнял Большого Джона, когда тот поднялся. Лорд Амбер был сначала в шоке, а потом и в ярости, узнав о судьбе Рикона и о том, что Хозер поддержал Болтонов. Теперь в глазах лорда были только благодарность и верность.

— Мы, Риды из Сероводья клянемся волкам Винтерфелла в верности. Наш очаг, наши копья и стрелы — ваши. Отдаемся вашему милосердию, силе и справедливости. Клянусь хлебом и солью, медью и железом, льдом и пламенем.

Сказанная тихим голосом лорда Рида, клятва его Дома была древней и темной. Санса вздрогнула в конце. Слова имели силу. Джон ответил традиционно, принимая верность вассала. Он смотрел на Хоуленда Рида со странным блеском в глазах.

Трое живых вождей одичалых тоже приблизились. Весь двор теперь с восторженным вниманием наблюдал, как они встали на колени, сложили оружие у ног Джона и дали простую, но архаичную клятву верности.

— Вы сражались за меня в час нужды. Настоящих друзей можно увидеть на поле боя. Вам всегда будет место у моего очага, а мясо и мед на моем столе. Вставайте соплеменниками Севера! — Джон не повышал голоса, но он, казалось прогремел на весь двор.

«Они могут не нравиться северянам, но после такого их примут, хотя и неохотно», подумала Санса. Она заметила, что Джон не сразу возвел их в дворянство, а назвал членами клана, подобно Горным кланам — те не были благородного звания, хотя их вождей из уважения называли лордами.

— Только посмотри на них! Раньше они бы и не посмотрели на бастарда, а теперь только и строят глазки нашему брату, — прошипела Арья.

Все собрались в Большом зале на скромный приветственный пир. Талия Форрестер, Эддара Толхарт и несколько внучек горных лордов и правда делали все возможное, чтобы привлечь внимание Джона. Без особого успеха. Они едва ли были ровесницами Арьи и больше походили на девочек, чем на взрослых женщин. Ее двоюродный брат не проявлял к ним абсолютно никакого интереса.

— Но твой брат красивый мужчина. Сильный, добрый и справедливый. Король он или нет, в нем мало что может не нравиться, — тихо сказала Ширен, отпивая эля из своей чаши. По ее щекам разлился румянец. Она редко говорила, но эль немного развязал ей язык. Арья обернулась и посмотрела на нее.

— И ты туда же! — Ширен покраснела от смущения. На лице сестры появилась хитрая улыбка. — Может быть, тебе стоит пойти и пригласить его на танец?

Ширен выглядела совершенно шокированной этим предложением. Она испуганно помотала головой. Остаток ужина прошел в том же духе: Арья без конца поддразнивала девушку, а та смущалась и краснела.

После пира Санса, Арья и Джон спустились в крипту. Они стояли перед статуей Эддарда Старка, рядом с которой находились две новые, работы над которыми лишь недавно закончили.

— Это совсем не похоже на отца, — нахмурилась сестра.

— В живых не осталось каменщиков, кто знал его. — вздохнула Санса. — Его кости так и не прибыли в Винтерфелл. Никто не знает, что случилось с телом матери, а останки Робба и Рикона пропали. Мы также ничего не знаем о Бране…

Все факелы вдруг вспыхнули. На мгновение ей показалось, что лицо Арьи исказилось в дикой гримасе, но после того, как она моргнула, лицо сестры стало пустым.

После их с Джоном разговора в склепе, Сансу мучила ужасная нерешительность. Она всегда думала, что быть матерью и женой — ее судьба, ее долг. Только таким ей представлялось будущее. Разве не такой должна быть жизнь леди? Ее так воспитывали и даже после всех ужасов, что она пережила, она все еще надеялась на это. Своя семья. Тихое счастье.

— Я слушаю тебя, Санса. Что ты решила? — голос Джона нарушил тишину. Санса вздохнула.

— Ты был прав, Джон. Нам не стоит быть вместе и я не хочу быть королевой. — Она вздохнула.

— О чем ты? — Арья смотрела на них в шоке.

Чем дольше Джон отсутствовал, тем меньше Санса чувствовала желание. Да, она скучала по нему и он все еще был самым достойным и красивым мужчиной, что она знала. Но еще она была свободна. Впервые никто не указывал ей, что делать. И она вдруг поняла, что не хочет власти. Она хотела просто быть дома, в безопасности и делать что-то полезное для своих людей. Если ей все же суждено выйти замуж, это должен быть кто-то храбрый, сильный и нежный. И пока лишь Джон соответствовал этим критериям. Но она могла быть леди Винтерфелла и без брака. Могла сохранить фамилию Старк и жить в своем любимом доме. Единственным недостатком было то, что это не даст ей детей. Хотя, Санса была так опьянена свободой, что даже допустила мысль, что теперь она может спать с кем угодно.

— Ты уверена? Это твое окончательное решение?

Она осторожно кивнула в ответ. С ее плеч словно сняли груз. Было странно чувствовать себя свободной и необремененной теперь, когда она, наконец, дала свой ответ. Санса даже ощутила себя немного виноватой за то, что отказалась от своего долга перед Домом Старков. Она была не единственной. Санса знала, что Арья никогда не выйдет замуж против своей воли. Даже если они найдут лорда, готового жениться на девушке, уничтожившей целый благородный Дом. Арья всегда была любимицей Джона. Если Санса получит разрешение не выходить замуж, ее младшая сестра — тем более. И все это только делало брак ее двоюродного брата еще более важным.

— Вы двое можете перестать игнорировать меня и говорить так, как будто вы Ланнистеры или Таргариены?! — Арья нарушила молчание и яростно ущипнула их обоих. Санса вздрогнула, но проигнорировала боль. Сестра выглядела готовой откусить ей голову.

— Прости, сестренка, но в том-то и дело, что я — Таргариен. Моим отцом был принц Рейегар, а моей матерью — Лианна Старк, — мягко объяснил Джон.

Арья внимательно посмотрела на него. Теперь она не прятала эмоции и на ее лице отразились сначала отрицание, потом замешательство и внутренняя борьба. Наконец, они уступили место принятию. Впервые Арья выглядела … не слабой, но потрясенной и нуждающейся в поддержке. Санса просто притянула ее к себе и обняла. Спустя мгновение Джон снова обнял их обеих.

— Ты все еще Старк для меня! — пробормотала Арья.

— Да мне плевать на Рейегара. Я знаю только одного отца, и его зовут Эддард Старк. Человек, который принял меня и вырастил как своего вместе с вами. Тот, кто отказался от своей чести, рисковал своей жизнью и солгал королевству, просто чтобы защитить меня. Кем бы ни были мои родители, я вырос в Винтерфелле. И Робб дал мне имя Старк. Это то, кем я являюсь. Кровь или нет, но я всегда буду братом для вас обеих.

— Тогда что это было, когда Санса говорила так, будто хотела выйти за тебя замуж?

Лицо Сансы покраснело, а Джон рассмеялся.

Мирцелла Баратеон

      Последние две луны были… другими. Корабль, на который она так поспешно бросилась, шел в Белую Гавань. Мирцелла обдумывала, что теперь делать. Вернуться она не могла, да и некуда было. Но плыть на Север она тоже не хотела. Она помнила уроки мейстера — ни одна армия не переживет Зиму на Севере, ни один капитан даже осенью, а она уже наступила, не сунется в северные воды. Но капитан судна, где она оказалась, не испытывал с этим проблем — он шел домой. И успел до того, как разразился шторм.

У Мирцеллы не было особого выбора, кроме как снять комнату в какой-нибудь гостинице. Сидя на кровати, она пыталась придумать, что делать. Если Королевская Гавань лежала в руинах, единственным выходом для нее было бы вернуться в Ланниспорт или хотя бы в Солнечное Копье, хотя она сомневалась, что теперь ее там ждут. Слухи о пиратах, наводнивших Штормовые земли, не сулили ничего хорошего. Железнорожденные грабили Простор, и море и без осенних штормов было опасным. Просить помощи у Мандерли она тоже не могла. Те, скорее, сами ее прибьют, учитывая, что ее мерзкий братец обезглавил их любимого Верховного лорда и практически пытал его дочь.

На второй день выход так и не был найден, когда в дверь постучали. Пятеро вооруженных гвардейцев в броне и с водяным на нагрудниках, вежливо, но настойчиво пригласили ее пойти с ними. Она не могла спорить и уж, конечно, сопротивляться. Ее доставили в огромный Новый Замок. Она с удивлением разглядывала то, что успевала увидеть — резиденция Мандерли была красивой и богато обставленной, какой-то по-южному пышной.

И вот, с тех пор она была гостьей по имени Элла Уотерс. Мирцелла не была глупой и понимала, что теперь она — заложница. Она не знала, пережили ли мать или Томмен разрушение столицы. Лорд Виман Мандерли любезно объяснил ей, что ее инкогнито для нее же лучше, поскольку Ланнистеров на Севере ненавидят.

Она была назначена новой служанкой младшей внучки лорда — Уиллы. Именно тогда она стала жить среди слуг и охраны, узнавать сплетни и поняла, почему лорд Виман выдал ее за бастарда. Якобы ни она, ни ее братья не имели ни капли крови Баратеонов. По слухам все они были детьми не Роберта, а Джейме Ланнистера. Было подозрительно удобно, что Станнис, следующий в очереди наследования, был источником этих слухов.

Внутри она не верила. Ее мать была гордой, а не глупой. И у дяди Джейме, возможно, было несчастное выражение лица, когда он охранял их, но он всегда был нежным и добрым, а не таким монстром, как о нем все говорили. Да, она больше похожа на Ланнистера. Но разве это не нормально — быть копией матери? В конце концов, четверо из пяти детей лорда Старка были больше похожи на Талли внешне. Или леди Старк тоже наставляла рога мужу со своим братом?

К счастью, кроме этого, ее пребывание в Белой Гавани было приятным. Уилла относилась к ней хорошо и как к близкому другу, несмотря на ее предполагаемый неблагородный статус. Врата Севера, как называли город, были намного чище и упорядоченнее, чем Солнечное Копье и Королевская Гавань. Хотя, конечно, не мог сравниться с красотой Водных садов. Но белый камень строений, запах моря и морозной свежести нравились Мирцелле. Для нее Гавань, несмотря ни на что, стала спокойным и дружелюбным пристанищем. Пока не прилетели вороны.

На рассвете следующего дня они с эскортом уже были на пути в Винтерфелл. Предположительно, Джон Сноу был узаконен королем Роббом Старком и вернул себе Север.

— Говорят, король убил десять человек Болтона одним взмахом клинка! — Уилла Мандерли с волнением потянула свою зеленую косу. Девушка, как и вся ее семья впрочем, была ярым сторонником всего, что касалось Старков. И сейчас не было ничего более волчьего и интригующего, чем новый Король Севера. Король, который не был женат. Ее подруга воображала себя новой королевой. Ее шансы были довольно высоки, учитывая, что Дом Мандерли был одним из сильнейших вассалов Старков.

Этот экипаж был не таким большим и медленным, как тот, в котором Мирцелла в прошлый раз ехала на Север. Как и все северное, он был больше практичным, чем красивым, так что они двигались намного быстрее. Теперь она, видимо, будет «гостьей» Дома Старк. Ее единственная надежда заключалась в том, что они будут относиться к ней лучше, чем Джоффри относился к Сансе.

— Кажется, о Его Светлости ходит много слухов. Должно быть, в нем есть что-то большее, чем его воинское мастерство. Вы оба выросли здесь, на Севере, разве вы не встречались с ним раньше? — осторожно спросила Мирцелла и рассеянно подняла руку туда, где раньше было ее левое ухо. Увы, его уже давно нет, а она все не отучится машинально пытаться заправить за него локон. Она пыталась собрать больше информации и хоть как-то подготовиться к тому, что ее ждет. Она знала о внебрачном сыне лорда Эддарда Старка, но ни разу не видела его во время своего прошлого визита. Ее мать никогда не позволила бы ей общаться с безродным, вне зависимости от того, сын ли он знатного лорда или нет. Но теперь все, кажется, изменилось. Он был королевской особой, а она — якобы ублюдком.

— Я видела его во время праздника урожая, но Джон Старк всегда стоял в стороне и наблюдал издалека. Несколько девушек пытались уговорить его на танец, но ни одной из них не удалось. Их гораздо больше интересовал Робб Старк. — мрачно закончила Уилла.

Мирцелла сильно подозревала, что юная Мандерли сама была одной из тех, кто раньше не обращал внимания на короля. Шансы ее подруги внезапно понизились.

— Мой отец предлагал взять его воспитанником. Но лорд Старк всегда держал своих детей рядом. Все предложения о приеме на воспитание отклонялись.

Мирцелла тихо вздохнула. Похоже, ее новая подруга не знала ничего важного о новом короле. Впрочем, она увидит его так или иначе.
Вскоре на горизонте показались серые стены Винтерфелла. Мирцеллу, как и тогда, в первый раз, поразил его вид — приземистый, далеко не такой неприступный, как Утес, этот замок, тем не менее, был огромным. Он не внушал раболепие или ужас, но было в нем что-то странное. Какая-то древняя сила и манила к Сердцу Севера, и словно вопрошала «Кто ты? Зачем ты явился?». Сейчас Мирцелла ощущала это второй раз в жизни. И сколько бы она не уговаривала себя, что ей лишь кажется, что это ее воображение разыгралось, глубоко внутри она знала, что это правда.

Впереди распахнулись ворота. На ветру реяли серые знамена с волчьими головами. Она увидела ряды голов, насаженных на пики вдоль крепостной стены. Ее желудок скрутило, внутри поднялся страх. Ее здесь считают врагом. Ее голова тоже украсит ворота?

Воздух снаружи был холодным, и Мирцелла вздрогнула, выйдя из кареты. Их встречал седеющий мужчина в тяжелых доспехах. У него было грубое лицо, а на нагруднике вместо герба была черная форель. Она знала, кто это.

— Сир Бринден, приятно видеть вас здоровым и бодрым. Последнее, что мы слышали, это то, что вы были убиты во время падения Риверрана, — на лице лорда Мандерли появилась широкая улыбка.

— Известия о моей смерти сильно преувеличены. Я сбежал вплавь по реке, лорд Виман, — Черная Рыба улыбнулся, а Мандерли весело фыркнул.

— Я приехал на Север, услышав о моей внучатой племяннице. После победы над Болтонами, Его Светлость пожаловал мне должность Мастера над оружием и я согласился. Он ждет вас в своем солярии.

К счастью, внутри было тепло. Идя по коридорам Великого Замка, Мирцелла быстро согрелась. Охранник объявил об их прибытии и открыл дверь.

Как только она вошла, ее взгляд наткнулся на пару красных глаз. Они принадлежали огромному белому лютоволку. Она видела щенков во время своего первого визита на Север, но не думала, что они вырастут такими. Пока лорд Мандерли присягал на верность своему королю, лютоволк встал и молча приблизился к ней.

Мирцелла замерла от ужаса, ее сердце пыталось вырваться из груди. Лютоволк был крупнее лошади и нависал над ней. Она попыталась оставаться неподвижной, когда большая голова склонилась и обнюхала ее. В висках словно стучал огромный барабан. Она закрыла глаза и молча молилась всем известным Богам, чтобы зверь ушел.

Боги, должно быть, ответили, потому что, когда она, наконец, открыла глаза, лютоволк уже сидел рядом с королем, который рассеянно почесывал его за ухом, как какого-то котенка. Глаза зверя были прикрыты от удовольствия, а язык высунулся из пасти, где без труда можно было разглядеть зубы размером с маленькие кинжалы. Ее сердце, наконец, успокоилось и она смогла сосредоточится на разговоре.

— Это моя внучка, Уилла, ваша милость, — подруга сделала реверанс. А Мирцелла осмелилась посмотреть на короля. Он был высоким, широкоплечим. Его волосы были темными и немного вьющимися, а лицо — удлиненным, как у всех Старков. Он был чисто выбрит и смотрел на мир проницательными темно-фиолетовыми глазами. Над его правым глазом был старый шрам, но он лишь придавал ему суровость и мужественность.

— А это кто-то, кого вы можете найти очень полезным. Принцесса Мирцелла Баратеон!

Когда фиолетовые глаза сфокусировались на ней, она почувствовала, как запульсировала голова и загорелось лицо. Она подогнула колени в реверансе, а затем мир перевернулся и растворился во тьме.

Chapter Text

Дейенерис Таргариен, Драконий Камень

      Ее родовое поместье занимал небольшой гарнизон Тиреллов. Однако при виде драконов они быстро открыли ворота и сдались. Она ожидала гораздо большего сопротивления, но если завоевание Вестероса продолжится в таком же духе, она не будет жаловаться. После того, как крепость была полностью захвачена, Дейенерис быстро направилась на верхний этаж Каменного Барабана, где находился легендарный расписной стол. Вскоре к ней присоединились все ее советники.

— Итак, лорд Варис, расскажите нам о текущей ситуации в Семи королевствах.

Новости о Вестеросе в залив Работорговцев приходили с опозданием и за время, проведенное в море, они совсем остались без информации. Последнее, что она слышала — ее предполагаемый племянник высадился с Золотыми Мечами в Штормовых землях.

— Потребуется время, чтобы войти в контакт с моими птичками, ваша милость, — сказал евнух своим мягким тоном.

— Тогда не медли. Ты — Мастер над шептунами, действуй! — приказала она, нахмурившись. Как только Варис вышел из комнаты, она повернулась к сиру Барристану. — Мой Лорд Десница, пожалуйста, пошлите кого-нибудь присмотреть за нашим евнухом. Я ему не доверяю.

— Мудро, ваша милость. Хотя евнуха трудно выследить, и он, скорее всего, легко обманет любого человека, которого я пошлю за ним, — предупредил ее старый рыцарь.

Она хотела бы избавится от Вариса, но создание информационной сети требовало значительного количества времени, которого у нее сейчас не было. Так что придется пока довольствоваться евнухом.

— Ваша Светлость, вы могли бы спросить мейстера Драконьего Камня. Он должен быть в курсе последних событий в королевстве, — предложил архимейстер Марвин. Она кивнула, и ее Десница послал несколько человек найти и привести мейстера крепости.

— Знаменитый расписной стол. Впервые Вестерос был нарисован без границ. Никогда не думал, что увижу его воочию, — взгляд Тириона был прикован к столу, но из-за роста его взгляд не мог охватить вид с нужной точки. Бес запрыгнул на стул и, наконец, смог посмотреть на него сверху. — Кажется, что это было сделано для мужчин более высокого роста, чем я.

Дейенерис едва прикрыла фырканье кашлем. Если бы Ланнистер не был так хорош с деньгами, она бы сделала его своим придворным шутом. Затем она перевела взгляд на сам большой стол и осторожно провела рукой по лакированной поверхности. Здесь ее предок Эйгон и его жены планировали Завоевание. Здесь все началось.

Смущенного человека не старше двадцати пяти лет, одетого в мантию и с мейстерской цепью, ввели в зал двое безупречных.

— Вы звали меня, Ваша Милость? мужчина поклонился.
— Да, мейстер…?
— Пилос, Ваша Светлость.
— Да, мейстер Пилос, мы надеялись, что вы расскажете нам, что происходит в Вестеросе. В заливе Работорговцев мало новостей о Семи Королевствах.

— Последнее, что мы слышали, что Эйгон Таргариен захватил Харренхолл и преследовал Джейме Ланнистера на запад через Речные земли, — неуверенно ответил молодой мейстер.

Этот ее возможный племянник был грозным. Возможно, она должна скоро навестить его.

— Зачем им сражаться в Речных землях? Золотая рота высадилась в Дождевом лесу. Они могли оказаться так глубоко в Речных землях только захватив Штормовой Предел, а затем Королевскую Гавань. Как столица пала так быстро? — резко спросил сир Барристан.

Дейенерис смотрела в замешательстве, так как понятия не имела, что случилось.

— Вы не знаете?.. Пилос огляделся, и Дейенерис увидела капли пота, стекающие по его лицу.
— Нет, мейстер, не знаем. Иначе мы бы не спрашивали, — отрезал Тирион.

— Эйгон взял Штормовой Предел. А Королевской Гавани больше нет!

— Что значит нет?! Город с полумиллионным населением не может просто так раствориться в воздухе! — воскликнул сир Барристан и стукнул ладонью по столу.

— Я имею в виду, что он разрушен, милорд. Две луны назад он сгорел в диком огне, и только людям, из Красного замка, удалось спастись от зеленого пламени через какой-то потайной ход. Двор короля Томмена переместился в Утес Кастерли.

Мейстер вытер рукавом пот с лица.

— Седьмое пекло, — Сир Барристан устало опустился на один из стульев вокруг стола, а архимейстер магии выглядел погруженным в свои мысли.

— Что с Железным Троном? — спросил Тирион.

— Он тоже потерян. После того, как пожары рассеялись, над руинами столицы появился густой зеленый туман. Дождь и ветер ничего не делают с ним, и любой, кто отважится приблизиться, умрет через несколько вдохов.

— А кто устроил пожар? — спросила Дейенерис.

— Никто не знает, ваша светлость. Однако королева-регент Серсея Ланнистер обвинила Эйгона Таргариена в пожаре.

Тирион нахмурился и пробормотал что-то подозрительно похожее на «даже боги не возьмут мою проклятую сестру».

— Тогда расскажите все, что вам известно, начиная с разрушения Королевской Гавани, — напомнила Дейенерис мейстеру.

— Большая часть сил Тиреллов погребена в этом аду, Ваша Светлость.
Королева Маргери и ее отец, лорд Тирелл, погибли вместе с значительной частью знати Простора. С тех пор Дорн и большая часть Королевских земель выступили за Эйгона, который в настоящее время сражается с Джейме Ланнистером в Речных землях.

— Похоже, что мой предполагаемый племянник получил большую поддержку под своим именем. Вы знаете, сколько у него людей?
— Около сорока тысяч, ваша светлость.
— А как насчет остальных королевств, мейстер Пилос? — устало спросил сир Барристан, наконец придя в себя.

— Говорят, что Эурон Грейджой захватил Щитовые острова и усердно опустошает берега Простора. Уиллас Тирелл отказывается посылать людей для поддержки Томмена или Эйгона, пока кто-нибудь не поможет ему разобраться с железнорожденными. Долина по-прежнему нейтральна, в то время как никаких известий с Севера после смерти лорда Станниса не поступало.

— Дядя Эурон настолько же безумен, насколько и опасен. У него есть гигантский рог, который, как говорят, управляет драконами, — предупредила Аша Грейджой.

Она упоминала рог раньше, но Дейенерис не поверила ни тогда, ни сейчас.

— Так же опасен, как его старший брат? — хмыкнул Тирион.

— Мой отец, возможно, был глуп, гном. Но мой дядя в сто раз опаснее. Я боюсь представить, что он мог бы сделать, если бы у него был хотя бы один дракон!
— Дракон — не раб. Люди без крови Таргариенов не могут надеяться управлять ими с помощью какого-нибудь рога, — закатила глаза Дейенерис.

— Эта адская штука совсем не простая. Я была там, когда ее использовали во время Вече. Это был ужасный звук, как будто тысяча душ закричали вместе в тоске, мне казалось, что все мои кости горят!
Если бы драконами было легко управлять, они были бы у всех. Тем не менее, лучше быть осторожнее.

— Архимейстер Марвин, вы хорошо разбираетесь в магии. Может ли этот рог представлять угрозу для моих драконов?

— С помощью магии возможно многое, Ваша Милость. Особенно, если вы знаете, как заплатить правильную цену. Но я не могу правильно сказать, пока не увижу этот рог лично.

Дейенерис почувствовала, как по спине пробежали мурашки от зловещих слов.

— Сначала я встречусь с этим так называемым Эйгоном. Если он действительно мой племянник, мы объединимся и победим Томмена Уотерса. Милорд Десница, договоритесь о нейтральном месте встречи. И разошлите воронов, что Драконий Камень вернулся к драконам.

— Будет сделано, Моя Королева, — поклонился сир Барристан и ушел.
— А как вы узнаете, действительно ли Эйгон ваш племянник, Ваша Светлость? — с любопытством спросил Тирион.

— У меня свои методы, лорд Ланнистер, — ответила она с коварной улыбкой.

Джон Старк

— С… принцессой все в порядке. Ее шрам не слишком хорошо реагировал на холод или стресс, но кроме этого, после хорошего сна она будет как новенькая. — Мягко заявил Волкан, выйдя в коридор.

— Рикард, удостоверьтесь, что у ее двери постоянно дежурят двое охранников. Если она достаточно поправится, чтобы ходить, отведите ее в Большой зал на ужин, — приказал Джон. Рикард был младшим из братьев Лиддл, на пять лет старше его, и Черная Рыба назначила его капитаном стражи.

У него было много работы, поэтому Джон направился обратно к своему солярию.

— Дедушка, почему ты не сказал мне, что она принцесса? — прошипела Уилла Мандерли, думая, что ее слышит только лорд Виман. К несчастью для нее, у Джона было отличный слух, хотя он и был уже в конце коридора.

— Дорогая Уилла, если тайну знают больше двух человек, это уже не тайна. Вы действительно быстро подружились…— было последнее, что он услышал, прежде чем отошел слишком далеко. Похоже, лорд Мандерли был весьма хитер.

Он кивнул Торгену, одному из новых стражников, вошел в свой солярий и с легким вздохом сел на стул.Призрак лег рядом с ним и лениво свернулся на полу. К счастью, его стол наконец-то был чист, так как он прочитал все важное. Теперь его основная работа заключалась в том, чтобы управлять лордами, а все остальное делегировать надежным и способным людям.

Наконец-то у него было время. Джон еще не исследовал магическую защиту Винтерфелла и не пытался сделать собственную палочку. Каждый день он посвящал час тренировке тела и практике магии, хотя последнее он предпочитал делать рядом с прудами богорощи, где риск что-нибудь сжечь или быть замеченным был минимальным. Он также должен был проверить своих драконов.

Вчера Мэйдж добралась до Дредфорта, и кастелян тут же сдался. Штормовой Странник уже возвращался в Винтерфелл. Стук прервал его мысли.

— Ваша Светлость, ваши сестры здесь, чтобы увидеть вас, — сказал охранник через открытую дверь.

— Впусти их.

Санса и Арья вошли и закрыли дверь. Бронзовые броши в виде лютоволков на их груди вызвали улыбку на его лице.

— Как сегодня поживают две мои любимые принцессы? — весело спросил он.

Арья устало застонала.

— Ты должна привыкнуть, сестричка. С королем вместо брата тебя всю жизнь будут звать принцессой, — усмехнулась Санса и села на один из стульев у очага.
— Тебе легко говорить, — фыркнула Арья и присоединилась к сестре у камина.
— Итак, что привело вас двоих?

— Джон, в кладовых Винтерфелла зерна едва хватит на два года, а с наступлением зимы урожаев больше не будет, — обеспокоенно сказала Санса. Его кузина здорово помогала в управлении делами. Она навела порядок в Винтерфелле и начала обращать внимание на любые проблемы, которые могли ускользнуть от него.

— Не волнуйся слишком сильно, Санса. Двух лет более чем достаточно, чтобы найти новый источник пищи, даже зимой.

— Может быть, ты умеешь пользоваться магией, брат? - Арья заерзала. После раскрытия его происхождения в склепах, она нерешительно рассказала им леденящую душу историю о своем опасном путешествии из Королевской Гавани в Винтерфелл, опасаясь, что он или Санса отвергнут или будут избегать ее из-за того, кем она стала. Естественно, ни одному из них не было дела до обучения Арьи в Черно-белом доме, а убийство Фреев их только порадовало. Она вернулась домой, и это было главное.

— Магия не может создать еду из воздуха, — его младшая сестра надулась в ответ на его объяснение. Хотя, возможно, было несколько трюков с рунической магией, которые могли бы помочь. — Санса, ты составила список подходящих невест?

— Да.
— Подожди, подожди! Ты собираешься жениться? — недоверчиво спросила Арья.
— Ну, поскольку ни ты, ни Санса не собираетесь замуж, мне предстоит создать следующее поколение Старков. Королю нужны королева и наследник, — терпеливо объяснил он.

У обеих его сестер хватило приличия выглядеть виноватыми. Если бы на его месте был любой другой мужчина, их обоих быстро бы выдали замуж. Брак, который у него был в прошлой жизни, тоже был долговым, но любовь пришла со временем. Хотя он этого и не ждал, но и не боялся.
Санса смущенно кашлянула.
— Джорелль Мормонт …
— Она очень толстая! Джон заслуживает кого-нибудь красивого, — возмутилась Арья.
— Вес можно сбросить. Хотя я действительно предпочел бы, чтобы моя невеста была приятной на вид. И Арья, не перебивай свою сестру, — он бросил на нее суровый взгляд, от которого она вздохнула и склонила голову в извинении. Джон устало потер лицо. Он мог только надеяться, что ни один из его будущих детей не будет таким беспокойным, как Арья.
— Эддара Толхарт, Леди Торрхенова Удела.

— Нет, женитьба на ней может создать проблемы с преемственностью, — отказался он. Хотя, учитывая, как девушка пыталась флиртовать с ним, она с радостью приняла бы титул королевы, даже если бы это означало отказ от прав на родовой замок.

— Аржель Мейзин, дочь лорда Мейзина.
— Этот Дом уже получил более чем достаточно за свою верность, — быстро отказался Джон.

— Элис Карстарк, дочь покойного лорда Рикарда Карстарка.
— Человек, которого казнил Робб? — с любопытством спросил он, и Санса кивнула. Рядом с ним Призрак, зевнув, встал и направился к камину между сестрами. Арья, выглядевшая уставшей от разговора, переключила все свое внимание на лютоволка и начала чесать его под шеей.
Санса украдкой смотрела на лютоволка и вытерпела целую минуту, прежде чем нерешительно присоединиться.

— Остались только Уилла Мандерли, Ширен и Мирцелла Баратеон. Остальные из маленьких домов, не имеющих значения, или просто слишком молоды.

— Мирцелла только снова втянет нас в какую-нибудь южную войну. Санса, понаблюдай за Уиллой и Элис Карстарк, как только она прибудет. Я хотел бы узнать все возможное о каждой из них, прежде чем приму решение. Что-нибудь еще?
— Да, дворяне начали тонко расспрашивать о том, кто станет новыми лордами Курганов, Хорнвуда и Дредфорта, — она почти выплюнула последнее слово.
— Полегче, Санса. Замок не сделал ничего плохого. И если они продолжат спрашивать, скажи, что я объявлю, как только последний северный Лорд прибудет в Винтерфелл, — Джон потер лоб. Теперь ему нужно было посмотреть в библиотеке законы о наследовании, старые браки, родственные связи и претензии.
— Кроме того, брат, ты уже заказал корону у кузнеца?

Санса была очень настойчива в своем желании надеть на него, наконец, венец. Арья же только посмеивалась, когда он с трудом выпроводил их.

— Ваша Милость, — лорд Мандерли только что вошел в его солярий. — Ваш брат поручил мне задание перед тем, как отправиться на юг.

— Что за задание?

— Король Робб приказал мне построить новый Северный флот. На данный момент готовы шестьдесят пять галер и еще двадцать кораблей, — с гордостью заявил Мандерли.

На лице Джона появилась легкая улыбка. Это было не только большим сюрпризом, но и очень приятным. Этот флот может решить их проблемы с продовольствием. Из-за войны и погоды большую часть урожая на Севере даже не удалось собрать.

Он внимательно посмотрел на лорда Белой Гавани. Виман Мандерли был стар, толст и производил впечатление прожорливого и лизоблюда, из-за чего многие недооценивали его. Но на самом деле Джон легко увидел под этим всем хитрого старого лиса. К счастью, он был верен. Джон подозревал, что единственная причина, по которой Мандерли не ответил на его призыв, заключалась в том, что Белая Гавань находилась почти так же далеко от Винтерфелла, как и Черный замок, и армия не могла незаметно пройти через сотни миль территории, контролируемой Болтонами и Дастинами. И самое главное — лорд Мандерли нравился Призраку. Его лютоволк всегда хорошо разбирался в людях, а ритуалы только усилили его чутье.

— Вина? — предложил Джон. По кивку Ваймана он взял кувшин Арборского золотого и щедро наполнил кубок для каждого из них. Ни в той, ни в другой жизни он не любил пить, а теперь он даже не мог напиться с этим телом. Но пить вместе с гостем приличествовало только после предложения вина.

— Держите треть флота в резерве в качестве рыболовного флота возле Белой Гавани. Остальные корабли отправьте в Браавос и Пентос — надо обменять или купить зерно и продукты питания, которых хватит не менее чем на три года. Дом Старков может отправить пиломатериалы, железо и меха через Белый Нож. Лорд Сервин, скорее всего, тоже согласится на это предприятие. Если у вас возникнут проблемы с поиском дополнительных ресурсов, спросите у лордов, у которых есть доступ к восточному берегу.

— Будет сделано, мой король! — толстый лорд кивнул.
— Джорель Мормонт разместила гарнизон во Рву Кейлин и начала работать над его восстановлением. Отправьте каменщиков, свободные руки, камень и древесину ко Рву и помогите всеми возможными способами, — сказал Джон, сделав глоток. Вино был таким сладким, что напоминал фруктовый сок. Очень дорогой фруктовый сок.

— Мой сын Уиллис будет наблюдать за работами. — пообещал Мандерли, прежде чем сделать большой глоток из кубка. — Ваша светлость… по Винтерфеллу ходят какие-то… диковинные слухи.
— О, и какие слухи вас так обеспокоили, лорд Мандерли?
— Я слышал, что у вас есть… драконы? И что какая-то беда заставила одичалых бежать к югу от Стены…
— Беда? Думаю, это можно назвать проблемой. Я расскажу больше, когда все северные Лорды соберутся здесь, — нерешительность на лице Вимана Мандерли сменилась серьезностью. — Что касается драконов, у меня их трое. Днем они обычно спят в богороще, а ночью охотятся в Волчьем лесу, поэтому их трудно увидеть, если только вам не повезет.

— Ваша Светлость, осмелюсь спросить, как они появились? Я думал, что вам нужно быть… Таргариеном, чтобы пробудить яйцо или управлять драконом. Этого не случалось сто пятьдесят лет!

— Драконы вылупились в погребальном костре… мейстера Эймона и мгновенно перелезли через меня, — объяснил Джон после короткой паузы.
— Эймон? Я думал, что все Таргариены в Вестеросе давно мертвы, — недоверчиво сказал лорд Мандерли.

«Как и все остальные», усмехнулся про себя Джон. «Но на Севере было даже два Эйемона. Один забыт, один спрятан».

— Нет, мейстер Эймон был братом Эйгона Невероятного. Человеком, который решил присоединиться к Дозору вместо того, чтобы захватить корону. Он был забыт задолго до того, как Дом Баратеонов пришел к власти. Эймон умер в возрасте ста пяти лет, — Джон с грустью вспоминал и внимательно смотрел на лорда перед собой.

— О боги, я и не знал, что люди могут жить так долго! — удивленно воскликнул лорд Виман.

В голове Джона быстро сформировалась идея. Он уже искал тех, кому мог бы делегировать часть своих обязанностей, и человек перед ним был достаточно лояльным и способным.

— Лорд Виман Мандерли, я прошу вас стать Десницей короля.

Толстый старый лорд ошеломленно молчал почти минуту, прежде чем ему удалось обрести голос.

— Да, да, ваша светлость. Это честь!

— У нас не будет полного Малого совета, как у южной короны. Ищите подходящих кандидатов на должность Мастера над законами и возможного Мастера над шептунами. При необходимости можно будет добавить больше должностей — сказал Джон.

— Ваша Светлость, могу я говорить… откровенно? — нерешительно спросил Мандерли.
— Да, милорд, я ожидаю, что вы будете прямолинейны и правдивы со мной во всем, иначе я бы не назначил вас.
— На создание шпионской сети уходят годы, Ваша Светлость. Кто бы ни занял эту должность… вероятно, годами он будет бесполезен, — новый Десница сделал еще один щедрый глоток из своего кубка.

— Я понимаю, но мы не можем оставаться слепыми к событиям на юге. Чем раньше мы кого-нибудь найдем, тем раньше он сможет начать, — объяснил Джон, и они погрузились в задумчивое молчание.

Через несколько минут раздался стук в дверь.

— Ваша светлость, лорд Рид здесь, чтобы увидеть вас.
— Лорд Десница, мы еще поговорим завтра. Пожалуйста, скажите лорду Хоуленду Риду, чтобы он вошел, — сказал Джон.
— Да, ваша милость, — Виман Мандерли одним махом осушил остаток своей чаши, поклонился и вышел из солярия. Через несколько мгновений вошел невысокий худощавый мужчина с волосами орехового цвета и зелеными глазами.
— Лорд Рид, вы хотели меня видеть? Он и подумать не мог, чего от него потребует кранногмен. Его люди были общеизвестно изолированы, и Джон был удивлен, что этот человек вообще покинул Перешеек.
— Мои дети, Жойен и Мира были в Винтерфелле до того, как его разграбил Рамси, Мой Король. Я поспрашивал, но никто ничего мне не сказал. Нет ли у вас каких-нибудь сведений об их судьбе? — с надеждой спросил Хауленд.
— Извините, милорд, но мы понятия не имеем. Даже мой брат Бран пропал, вероятно, мертв, — вздохнул Джон. Лорд Рид выглядел опустошенным. — Хотя, пока тело не будет найдено, мы не можем быть уверены. Они могут скрываться где-то в глуши Севера. Вы сопровождали мою младшую сестру, которая считалась мертвой в течение пяти лет. Не теряйте веру, милорд.

Его слова утешения были пустыми, но в глазах маленького лорда появилась искра надежды. Шансы его искалеченного брата выжить в течение многих лет в северных пустошах были настолько малы, что их практически не существовало. Никто не слышал и не видел Брана, в отличие от Арьи. Джону было стыдно признаться в этом, но он внутренне уже давно отчаялся найти его.

— Спасибо за добрые слова, Ваша Светлость, — кранногман одарил его скупой улыбкой. — Лорд Старк когда-нибудь рассказывал вам о вашей матери?

Джон замер. Конечно, как он мог забыть истории, рассказанные стражниками и слугами Винтерфелла? Семь человек отправились на юг, чтобы забрать Лианну Старк, но выжили только двое. Хоуленд Рид и Эддард Старк. Если кто и знал наверняка о его происхождении, так это маленький человек перед ним.

— Нет… он умер прежде, чем успел мне сказать, — осторожно ответил Джон.

Лорд Хоуленд вздохнул.

— Я так понимаю, вы слышали о том, что произошло в Башне Радости? - По его кивку Рид медленно продолжил. — После того, как все три члена Королевской гвардии были мертвы, мы с Недом бросились в башню. Лианна лежала на кровавом ложе, держа на руках младенца. Перед смертью она передала ребенка своему брату и получила обещание. Обещание, что он защитит ребенка, несмотря ни на что.

Внутри Джона поднялся гнев. Эддард Старк взял его только из-за обещания? Но быстро прошел. Слова это ветер. Клятва или нет, но дядя вырастил его, заботился о нем, любил, как если бы он был его сыном. Хоуленд Рид остановился, не зная, как продолжить.

— Этот малыш был я, не так ли?
— Да, — тихо подтвердил Хауленд.
— Я уже подозревал об этом. Но вы знаете, что именно произошло? Ее забрали силой? Или она пошла добровольно?

— Я не знаю, Мой Король. Ваша мать едва цеплялась за жизнь и сумела продержаться достаточно долго только для того, чтобы позаботиться о вас перед смертью.

Джон вздохнул и полминуты смотрел на чашу с вином перед собой, прежде чем осушить ее одним махом, желая напиться.
Казалось, он никогда не узнает, что произошло. Тем более, что каждый раз, когда он пытался призвать Дары, он получал неизменно удручающий ответ. Он начал подозревать, что они были физически уничтожены вместе с его телом, и связь, которую он чувствовал, была просто связью с концепцией Смерти, которую несли предметы. По крайней мере, он мог найти утешение в том, что Лианна очень любила его, каким бы образом он ни был зачат.

— За все эти годы, вы не сказали ни одной душе. Почему? — спросил он.
— Нед заставил меня поклясться. Но даже если бы он этого не сделал, я бы промолчал. Я был в долгу перед леди Лианной за то, что она меня спасла.
— О, как моя мать сумела спасти вас? — с любопытством спросил Джон.
— Все началось на турнире в Харренхолле…

Эдвин Фрей, Близнецы

— Пожалуйста, пожалуйста, пощады! Я же твой родич! Я возьму черное! — Стеффон Фрей умолял, но его не услышали.

— Ты посмел узурпировать мое положение Лорда Переправы. Чего ты ожидал? — Эдвин жестоко улыбнулся. Это был последний оставшийся идиот-родственник, который пытался украсть его первородство. Остальные уже встретили свой конец. — Повесить его!

Он с удовлетворением наблюдал, как Стеффона волокут на виселицу и надевают ему на шею петлю. Вскоре его двоюродный брат дергался, задыхаясь. По пути сюда он убил еще пятерых. Они объединились, желая сначала убить его из засады, а потом уже драться друг с другом. Как наследник Переправы, Эдвин командовал самым большим отрядом Фреев, поэтому легко разгромил их. Затем, когда он прибыл в Близнецы Стеффон Фрей пытался, но не смог удержать его, имея всего двадцать человек.

Слава убийцы родичей его не пугала. Вряд ли это было чем-то новым после нарушения права гостя. Половина Речных земель была связана с Домом Фреев, и Красная Свадьба повязала их всех.

Тот, кто убил всех в Близнецах, оказал ему большую услугу. Иначе Эдвин не стал бы Лордом никогда. И большинство его многочисленных и докучливых кузенов тоже были мертвы, наконец. Предвкушение росло в его груди, когда он мчался к солярию Лорда. Успех был таким сладким, что в волнении Эдвин делал три шага за раз. Он не заметил, что его тень, созданная пламенем соседней жаровни, зловеще плясала. На последней ступеньке он поскользнулся и с криком скатился с лестницы. Последним, что увидел Эдвин Фрей, был двигающийся потолок, и все……

Chapter Text

Ширен

      С тех пор, как ее серая хворь исчезла, ее аппетит возрос, особенно в отношении всего мясного. Она с удовольствием ела на завтрак бекон, сыр и яйца, не обращая внимания на происходящее вокруг.

Как обычно, утро было полно общением в Большом Зале со всеми лордами и леди. Остаток дня будет посвящен вышиванию с Сансой и всеми другими вновь прибывшими северными дамами. Ближе к вечеру она обычно присматривала за небольшим цветочным садиком в стеклянном саду. Он был полностью заброшен, когда Болтоны контролировали Винтерфелл, и Ширен взяла на себя заботу о цветах. Голубые зимние розы были ее любимыми.

Внезапно все разговоры и смех в Большом зале стихли. Ширен подняла глаза и увидела, что все смотрят в одном направлении. Немного знакомая златовласая девушка с ярко-зелеными глазами, неуверенно шла к высокому столу в сопровождении пары крепких охранников. На левой щеке у нее был бледный шрам, начинающийся от самого подбородка и заканчивающийся там, где должно было находиться ее левое ухо. Со всех концов зала на нее смотрели с интересом, настороженностью, жалостью или с откровенной ненавистью.

Джон Старк встал, и слуга быстро принес поднос.

— Добро пожаловать в Винтерфелл, Мирцелла Баратеон. Я предлагаю вам хлеб и соль, — прогремел голос короля.

Ох, вот почему девушка показалась знакомой. Это был ее двоюродная сестра…или нет? Ее отец так и не сказал, откуда он узнал, что дети Серсеи Ланнистер были незаконнорожденными. Хотя Станнис был не из тех, кто лжет, он также говорил, что она, Ширен, была важнее всех, а потом пытался принести ее в жертву Р’глору. Может быть, Красная Жрица с самого начала запутала разум отца. К счастью, проклятая женщина покинула Винтерфелл, чтобы, как надеялась Ширен, никогда не вернуться.

Мирцелла вздохнула с облегчением, быстро взяла кусок хлеба, обмакнула его в соль и съела. Шум разговоров в зале медленно возобновился, хотя и стал более приглушенным, чем раньше. Мирцеллу быстро отвели к главному столу и усадили рядом с Ширен.

— Привет, Мирцелла, как ты здесь оказалась? — с любопытством спросила Ширен. — Последний раз я слышала, что ты в Дорне.

— Эээ, миледи? — златовласая девушка удивленно моргнула, явно не узнавая ее.

— Это я, Ширен! В детстве мы несколько раз играли вместе в Красном замке.

Станнис редко брал ее с собой в Королевскую Гавань, а когда все же привозил, Серсея Ланнистер делала все возможное, чтобы держать Ширен подальше от своих детей, боясь серой хвори. Ей было плевать на какие-либо заверения главного мейстера. Но у Серсеи было мало власти, пока дядя Роберт был еще жив.

— Ширен…? — Взгляд Мирцеллы скользнул к ее левой щеке. — Я… помню, что ты выглядела по-другому, — дипломатично закончила она.

— О, серая хворь исчезла! Но остались шрамы, — радостно объяснила Ширен.

— А разве это не было неизлечимо? — светловолосая принцесса в замешательстве сморщила свой изящный нос.

— Так считалось, но однажды утром я проснулась без следов серой хвори. Говорят, что это было чудо от Старых богов. Тем не менее, следы остались, — осторожно объяснила она, потирая израненную щеку.

Ширен хотела спросить, как Мирцелла получила свой шрам, но это было бы очень невежливо, поэтому она прикусила язык и сосредоточилась на еде, позволив неловкому разговору утихнуть.

Прикончив последний кусок бекона, Ширен решила отправиться в стеклянный сад пораньше. Она всегда может присоединиться к другим дамам, которые шьют попозже. Теплицы находились на другом конце Винтерфелла, недалеко от самой северной части богорощи, поэтому она надела тяжелый меховой плащ. Прошлой ночью шел снег, и безмятежное белое одеяло укрыло все снаружи.

Примерно через пятнадцать минут она уже была на месте. Зеленые и желтые стекла наверху теперь были покрыты снегом. Единственный свет внутри сада проникал сбоку, отчего внутри было довольно темно. Она остановилась снаружи в изумлении, так как в этот момент солнце выглянуло из-за облаков, и лучи света осветили богорощу, придав окрестностям сюрреалистическую красоту.

Через несколько секунд восхищения она вошла в теплую оранжерею. Среди богорощи, с неестественно большого снежного холма, за ней с интересом следили два огромных фиолетовых глаза.

Джон Старк

— Леди Элис, встаньте, — он помог подняться стоявшей на коленях девушке, когда та закончила присягать ему на верность. Она была высокой, худощавой, с бледно-голубыми глазами и маленькой грудью.

Только лорды Кремневых Пальцев и Вдовьего Дозора еще не прибыли, чтобы отдать ему дань уважения. Учитывая, что они были самыми далекими от Винтерфелла крепостями, ему придется подождать еще несколько дней.

Его мысли вернулись к вчерашнему разговору. По словам Хоуленда Рида, его мать… Лианна была смесью лучшего и худшего в Арье и Сансе. Дикая, с сильным чувством справедливости, но также и леди, любившая песни, цветы и красивые вещи. Кранноглорд тоже не понимал, что заставило Рейегара похитить Лианну, и, в конце концов, Джон отпустил его, попросив и дальше молчать о его истории.

— Ваша Милость, у меня к вам просьба, — мягко произнесла Элис и вывела его из задумчивости.
— Говорите, моя леди, — призвал он.
— Мой брат Харрион, доблестно сражавшийся за короля Робба, до сих пор находится в плену у Ланнистеров, мой король. Я боюсь, что он станет на голову ниже, как только слухи о моей верности дому Старков дойдут до юга, — обеспокоенно объяснила она, осторожно потянув за свою длинную косу.

— Я посмотрю, что я могу сделать. Но вряд ли ваш брат будет казнен, поскольку принцесса Мирцелла гостит в Винтерфелле, — успокоил ее Джон.

Не то, чтобы он собирался сделать что-нибудь с Мирцеллой в качестве гостя. Он же не Фреей.

— Слуги покажут вам ваши покои.
Она сделала реверанс и поплелась за служанкой в сторону гостевого дома.

— Сир Бринден, позовите Лорда Десницу в мой солярий, — приказал Джон, и Черная Рыба быстро отправил человека за лордом Мандерли. Они направились к Великой Замку. С тех пор как он назначил лорда Белой Гавани Десницей, у него появилось больше свободного времени.

— Ваша Светлость, вы собираетесь подумать о создании собственной Королевской гвардии? — тихо спросил Бринден.
— Мне же не нужна защита, — со вздохом ответил Джон. Это был второй раз, когда Черная рыба поднял эту тему.
— Возможно, Ваша Светлость, но даже королю нужно поспать, — настаивал его надзиратель. — И да, ваш лютоволк — достойный… охранник. Но, насколько я знаю, Призрак обычно ходит на охоту по ночам или свободно бродит по Винтерфеллу. А вашей будущей жене и детям нужно будет что-то понадежнее.

На этот раз Бринден казался более настойчивым и привел аргументы получше. На самом деле… Черная Рыба был прав. Джон просто не хотел, чтобы ему на пятки постоянно наступала кучка гвардейцев.

— Я подумаю, — тихо ответил он. — Но даже если я назначу Королевскую гвардию, она будет отличаться от той, что на юге. Следите за возможными кандидатами и знайте: если я соглашусь, чтобы люди меня преследовали, я возьму только самых лучших.

Черная Рыба поклонился и ушел, вероятно, он замучает потенциальных новых королевских гвардейцев Севера до икоты.

Джон добрался до своего солярия, и примерно через пять минут к нему присоединился лорд Мандерли.

— Звали, Ваша Милость?
— Да, лорд Десница. Что вы можете рассказать мне о Девичьем Пруде?
— Это портовый город в заливе Крабов, резиденция дома Мутонов, Ваша Милость. Во время последней войны его грабили не менее трех раз, я думаю, — ответил Мандерли, потирая мясистой рукой подбородок. — Последнее, что я слышал, лорд Уильям Мутон начал восстанавливать его с помощью лорда Рэндилла Тарли, но тот направился в Королевскую Гавань, чтобы присутствовать на суде над королевой Маргери.

Отец Сэма, вероятно, погиб во время дикого пожара в столице. Это означало, что город все еще был наполовину разрушен, а силы Дома Мутон либо были рассеяны, либо уже втянуты в войну между Эйгоном и Томменом.

— Леди Элис Карстарк рассказала мне кое-что чрезвычайно интересное. Ее брат Харрион все еще жив и находится в заложниках в Девичьем пруду, — сказал Джон, рассеянно поигрывая рукоятью меча. Его руки жаждали каких-то действий, и он скучал по спаррингам и боям. Если бы он знал, что размахивать мечом так чертовски весело, он, вероятно, делал бы это чаще в своей прошлой жизни. Может быть, теперь, когда у него освободилось немного времени, он сможет присоединиться к мужчинам во дворе.
— Мы должны освободить его, ваша милость, — с негодованием воскликнул старый лорд.
— Да, но вопрос в том, как, — он открыл отсек под столом, схватил длинный свиток и развернул его на пустом столе, показывая карту Вестероса. — Расстояние от Винтерфелла до Девичьего пруда составляет примерно полторы тысячи миль по суше.
— Может быть, мы можем обменять лорда Карстарка на принцессу Мирцеллу, ваша светлость? Говорят, что королева-регент очень любит своих детей, — осторожно предложил Мандерли.
— Не хотелось бы раскрывать нашу позицию. Юг должен оставаться в неведении о том, что я отвоевал Север как можно дольше, — быстро отказался Джон.

Он предпочел бы оставить дочь Серсеи в Винтерфелле на случай, если Томмен выиграет войну на юге. Мирцеллу можно было бы даже использовать, чтобы заявить права на Утес Кастерли. И если слухи были правдой… но пока это не имеет значения, не так ли? Единственным человеком, который мог сказать наверняка, была Серсея Ланнистер, и он сомневался, что бывшая королева станет кричать об этом всему миру.

— Мы могли бы попытаться вытащить его, ваша светлость? — нерешительно спросил старый лорд.

— Как? — с любопытством спросил Джон. В этот момент дверь в солярий открылась, и Призрак беззастенчиво вошел и сел рядом с Джоном, виляя хвостом. Он приказал охранникам всегда и везде беспрепятственно пропускать своего лютоволка. Не то чтобы закрытые двери могли остановить Призрака — он был достаточно умен, чтобы сам их открыть, если они не были заперты изнутри.
— У Мутонов мало людей. Я мог бы послать туда несколько судов с товарами в качестве предлога. Ночью мои люди вытащат лорда Харриона и уплывут, — сказал задумчиво Мандерли.

— Хороший план, но если мы отправим корабли в Крабовую бухту, мы могли бы пойти до конца. Добавьте по крайней мере три галеры, укомплектованные лучшими воинами, пусть пройдут в город и затаятся. Люди внутри могут снять любую охрану и открыть ворота, и город легко падет. Если не будут выставлены знамена, Харрион Карстарк может быть спасен, и югу будет все равно.

— Будет сделано, ваша светлость, — ответил старый лорд, склонив голову. — У меня есть кое-какие мысли о будущем малом совете. После тщательного рассмотрения я полагаю, что у меня есть хороший кандидат на должность Мастера над законами — лорд Галбарт Гловер.
— И почему вы думаете, что он был бы хорошим кандидатом, лорд Десница? — с любопытством спросил Джон и позвонил в колокольчик на столе, Призрак лениво улегся у его ног.

— Лорд Галбарт — хороший, верный и стойкий человек, пусть и не совсем обычный, ваша светлость. У него нет великих амбиций, и он действительно будет служить в меру своих способностей, — объяснил Мандерли.

Верный человек, правда. Даже спустя почти два года после смерти Робба он все еще выполнял его приказы. Этот человек действительно хорошо подходил на роль юстициария.

Слуга быстро подошел, неся бочонок красного дорнийского и наполнил два кубка, стоявшие на столе. Джон подумал, что ему действительно следует подумать о том, чтобы нанять виночерпия или, что еще лучше, оруженосца.

— Хорошо. Лорд Гловер станет новым Мастером над законами Севера. У вас есть кандидаты на должность Мастера над шептунами? — Джон сделал глоток вина и едва сумел подавить желание скривиться от отвращения. Дорнийское красное был настолько кислым, что даже казалось горьким. Ему действительно следует нанять виночерпия или оруженосца и придерживаться северного эля и воды.
— Пока нет, Ваша Светлость, — сказал Мандерли, прежде чем сделать очень маленький глоток. — Вы пришли к решению о титулах?
— Да, у отца Виллема Дастина был брат, чья линия все еще живет в Курганах. Вы можете написать королевский указ, провозглашающий их лордами отныне. Я написал приказ о легитимизации Ларенса Сноу, и он станет следующим лордом Хорнвудом, — объяснил Джон и устало провел рукой по голове.
— Разве у Брандона Толхарта не больше прав, Ваша Светлость? Он рожден в законном браке, его мать была сестрой покойного Хейлиса Хорнвуда, — спросил Десница, делая еще один небольшой глоток из своего кубка.

— Все так и было бы в мирные времена, но последние несколько лет вряд ли были мирными, и следующие несколько, вероятно, не будут сильно отличаться. Брандон был пленником и носит фамилию Толхарт, а не Хорнвуд. Ему двадцать именин, но он не бывал в бою, не сражался ни за моего брата, ни против железнорожденных, ни против Болтонов. Ларенс Сноу на два года моложе и не имел никаких обязательств ни передо мной, ни перед домом Старков. Тем не менее, он сопротивлялся Болтонам как мог, и когда я позвал, он пришел, и доблестно и преданно сражался на моей стороне, несмотря на то, что у нас были маленькие шансы. Даже большинство людей его отца предпочли последовать за ним, несмотря на происхождение. Нельзя вознаграждать тех, кто не сражался, вместо тех, кто сражался в час величайшей нужды дома Старков, — мрачно сказал он, и в голубых глазах старого лорда мелькнула тень стыда.
— А как насчет Дредфорта, Ваша Светлость? — осторожно спросил Мандерли.
— Дом Болтонов объявлен вымершим, а любой, кто носит это имя — вне закона на Севере. Седьмая часть их земли на западе отойдет Дому Старков, еще одна седьмая на юге отойдет Хорнвуду, а Дредфорт и остальные оставшиеся земли перейдут к одной из дочерей Мэйдж, создав новую ветвь Дома Мормонт. Она должна переименовать замок и выйти замуж. Крепость будет наследоваться по материнской линии.

Дейенерис Таргариен

      Надежда и страх боролись в ней, пока она ожидала прибытия архимейстера.
Невысокий, но толстый мужчина с седеющими волосами вошел в комнату в сопровождении двух Безупречных.
— Моя королева, вы звали меня? — спросил мужчина.
— Архимейстер Марвин, у меня к вам… вопрос, — начала она медленно. — Во время собрания совета вы сказали, что с магией все возможно, если знать, как заплатить правильную цену. Это правда?
— Не все, но очень многое, Моя Королева. Однако, чем больше просишь, тем выше цена и вероятность неудачи, — задумчиво ответил Марвин.
— Лхазарянская ведьма Мирри Маз Дуур прокляла меня, сделав бесплодной, архимейстер. Можно ли как-то снять проклятие?
— Я не могу сказать наверняка, пока не осмотрю вас, Моя Королева, — медленно сказал он.

О… когда пришло осознание, она смирилась и оцепенело кивнула. Старик не осмелился бы сделать что-нибудь неподобающее в присутствии ее охранников, иначе она просто прикажет Собакоубийце и Красной Блохе пронзить архимейстера своими копьями. Через десять минут, полных смущения архимейстер закончил и спросил.
— Не могли бы вы рассказать мне, что произошло, когда ведьма прокляла вас, Ваша Светлость?
Ей было трудно открыть рот, но как только она это сделала, слова полились из нее сами собой. Дейенерис рассказала ему все. О ране Дрого и о том, как она гноилась. О том, как пыталась обменять его жизнь на жизнь лошади, как она вот-вот должна была родить и ее привели в палатку, где творилась темная магия, когда она потеряла сознание. Об уродливом ребенке, с кожистыми крыльями, как если бы он был наполовину драконом, о словах Мирри Маз Дуур перед тем, как ее сожгли.
— У меня есть для вас хорошие и плохие новости, Ваша Милость, — деликатно заявил Марвин.
— Нет нужды смягчать слова, архимейстер. Продолжайте, — приказала она.
— Хорошая новость в том, что вы не прокляты…
— Что значит не проклята?! — Дейенерис сердито фыркнула. — Я была после этого с мужчинами, но безрезультатно. С тех пор, как Дрого умер, моя лунная кровь стала нерегулярной.
Старик терпеливо смотрел на нее, пока она бушевала, и в конце концов сдулась.
— Я хотел сказать, что ваш вход в палатку вызвал уродство вашего… младенца, но не проклял ваше чрево, Ваша Милость, — ровно объяснил он. — Плохая новость заключается в том, что волшебство, беременность в таком раннем возрасте и ранние роды сильно повлияли на вас. Вынашивание и рождение ребенка в четырнадцатилетнем возрасте чрезвычайно вредит вашей способности вынашивать живых детей самостоятельно.
— Что вы имеете в виду, архимейстер? Говорите прямо.
— Ваша мать родила вашего брата Рейегара в четырнадцать, Ваша Светлость. Из следующих десяти беременностей только две были успешными — родились живые и здоровые дети. Остальные были мертворожденными, выкидышами или просто рожденными больными или недоношенными, неспособными прожить больше года. У королевы была лучшая забота и мейстеры Семи Королевств. Ваш случай был бы похожим, если бы у вас было время выздороветь и восстановить свое тело. Но вместо этого…

Вместо этого она была в Красной Пустоши, полуголодная, в изнеможении и отчаянии в течение нескольких месяцев.
Она почувствовала как что-то ломается внутри. Дейенерис уже смирилась с тем, что у нее больше не может быть детей, но когда неожиданно расцвела надежда, она не смогла заставить себя искоренить ее.
— Как вы думаете, каковы мои шансы родить живого ребенка?
— Одного и живого? Наверное, два из десяти. Но здоровый и живой малыш? Меньше одного из десяти, — сказал он и посмотрел на нее с оттенком жалости.
— Но… но возможно ли это с помощью магии? — с надеждой спросила она.
— Возможно, с магией крови, но это было бы очень опасно. Всякая магия имеет цену, а цена магии крови самая высокая, а ее результаты непредсказуемы. Возможно, вам придется убить тысячи невинных душ, и взамен не получить ничего. А может это даже усугубит проблему, — осторожно сказал Марвин.

Много красивых слов вместо простого нет. Дейенерис чувствовала себя преданной. Глупая и позволившая себе снова почувствовать надежду завести детей. Она злилась на Визериса за то, что он так рано выдал ее замуж. Разозлилась на Дрого за то, что его по глупости ранили. Почему мир был так несправедлив к ней?!
Когда этот крошечный огонек надежды снова погас, ярость быстро поднялась в ее груди, когда она увидела глаза Марвина, смотрящие на нее с плохо скрываемой жалостью. Как он смеет? Никто не знал, через что она прошла! Ее руки схватили ближайшую вещь и изо всех сил бросили ее в архимейстера, заставив его поспешно пригнуться. Чаша пролетела мимо цели, вместо этого попав в руку Красной Блохи.
— Мне не нужна ваша жалость! — взвизгнула она, схватив ближайший острый подсвечник и швырнула его, но снова промахнулась. — Убирайтесь! Убирайтесь все с моих глаз!
Архимейстер Марвин быстро юркнул за дверь, за ним вышли и безупречные. В ярости Дейенерис продолжала швырять все, до чего могла дотянуться, в стену и закрытую дверь. В конце концов, ее рукам больше не за что было ухватиться, и она остановилась, задыхаясь.
Ей не нужна была ни их жалость, ни сыновья. У нее уже было три. Она была Дейенерис Бурерожденной, Матерью драконов, а не какой-то жеманной жалкой девчонкой.

Джон Старк

— Ваша светлость, вот корона, — сказал Артос и с опаской посмотрел на большого белого лютоволка, сидевшего рядом с Джоном. Он был новым кузнецом Винтерфелла и был… действительно хорош. Он стал когда-то одним из первых учеников Миккена и уехал потом в северные горы, чтобы жениться. Теперь он вернулся в Винтерфелл и занял место своего учителя в кузнице.

Если бы не напоминание Сансы, он бы, наверное, совсем забыл об этом. Джон внимательно посмотрел на корону в своих руках — это был тонкий обруч, полностью сделанный из бронзы. Впереди рычащая голова лютоволка противостояла ревущему дракону. Дальше по всему венцу были выгравированы скрещенные мечи и руны Первых людей, которые значили «зима близко» и «три» — Джон как правитель Севера был третьим своего имени.
Южные короны обычно стремились показать как можно больше богатства. Северные никогда не были такими экстравагантными и обычно представляли собой смесь бронзы и железа. Этот венец также отличался простотой.
— Спасибо, Артос. Хорошо проделанная работа, — похвалил Джон и надел корону на голову, заставив кузнеца сиять от гордости.
Он мог бы попытаться сделать ее из куска кованой заклинаниями бронзы, оставшейся после ритуалов, но использовать ценный металл для чего-то такого простого, как корона, казалось большой тратой ресурса.

Обнаружив, что у него больше нет обязанностей до конца дня, Джон направился в богорощу, преследуемый Призраком. Под сапогами скрипел снег, когда он шагал по замерзшей роще, а его верный спутник радостно и беззаботно бежал между деревьев. Джон остановился в глубине богорощи, недалеко от пруда.

Он быстро скинул одежду, оставшись в рубахе и бриджах. Обычно он приходил сюда заниматься магией, чтобы не поджечь что-нибудь важное в своем солярии или покоях. Богороща была уединенным местом и шансов, что ему помешают было немного. Он оставался рядом с водой, опять же — на всякий случай. Она хоть и была теплой даже зимой из-за горячих источников, все же помогла бы ему потушить пламя.

Тренировался он усердно и его контроль над магическим огнем значительно увеличился, как и его магические ресурсы. Он, вероятно, мог бы практиковаться почти час с обычным огнем, прежде чем устанет.
Он просто начал вливать в пламя больше магии, значительно увеличив его интенсивность. Джон начал потеть от напряжения, так как чем горячее пламя, тем труднее его контролировать. Но это все еще было в пределах его возможностей. Вероятно, в этот момент он мог бы призвать даже Адское пламя, но не осмелился сделать это посреди леса и без палочки.

Через пару минут, за несколько мгновений до того, как он израсходовал всю свою магию, он погасил пламя. И тут же ощутил, как тело стало вялым. Не долго думая, он разделся и прыгнул в пруд, чтобы взбодриться и смыть пот.

Выплыв на поверхность, он повернулся, отфыркиваясь и увидел Винтера, сидящего недалеко от Чардрева и выжидающе смотрящего на него. Джон нахмурился, так как даже не услышал приближения своего гигантского компаньона. Он быстро вышел из воды и оделся.

Темно-синий дракон сильно вырос за последние двадцать дней и теперь легко возвышался над Джоном. Он даже занимал почти все пространство на небольшой полянке вокруг пруда. Затем его чешуйчатый фамильяр подошел ближе и толкнул Джона головой. Тот потер морду одной рукой и почесал под подбородком другой, вызвав рокочущее мурлыканье. Но дракон все еще подталкивал его, и Джон потянулся через связь, чтобы понять в чем дело. Его охватило сильное желание летать. Почему Винтер все еще здесь, а не в небе, если он хочет летать?

Пока он размышлял, его дракон опустился, как будто склоняясь, шеей к земле. Желание парить через связь только усиливалось. Потом его осенило. Он осторожно подошел к своему фамильяру и взобрался на основание его шеи между острыми как бритва шипами. Как только он это сделал, Винтер взлетел, заставив Джона пригнуться и схватиться за шипы. Он продолжал чувствовать ментальную тягу через связь со своим фамильяром и осторожно прикасался к нему своим разумом.
Внезапно весь мир изменился, и Джон обнаружил, что контролирует и свое тело, и тело дракона. Всадник и дракон были едины. Возбуждение наполнило и его тело, и тело Винтера. Ощущение ветра, скользящего по его лицу и ласкающего его крылья и чешую, когда они летят по воздуху, было несравнимо ни с чем другим. В его прошлой жизни метлы были одним из основных способов полета для волшебников, а более продвинутые модели были быстрее дракона, но такого опыта у него, конечно, не было.

Увидеть сверху Винтерфелл, а потом и Волчий лес во всей его снежной красе было невероятно. Полет заставил Джона забыть обо всех мирских проблемах.

Chapter Text

Денис Драмм, Арбор

      Он почти без усилий прямо сквозь кольчугу пронзил сердце еще одного врага. Он направился к следующему противнику и скрестил с ним мечи мгновением позже. Рыцарь Хайтауэров не был ему равным даже до того, как он обрел Багряный Дождь. Теперь, с валирийским клинком в руке, он с легкостью убил и этого человека. Вскоре все бойцы Хайтауэров бросили оружие, сдаваясь.

— Закуйте их в цепи. Нам не помешают рабы в качестве гребцов. А если нет, мирийцы дорого за них заплатят, — приказал он, и его люди быстро подчинились.

      Он не мог не восхищаться мечом в своих руках. Это был легкий клинок с невероятно острым лезвием, которое никогда не затуплялось и давало огромное преимущество тому, кто пользовался им в бою. Багряный Дождь был семейной реликвией его Дома. Никто точно не помнил, как давно они его приобрели, но история о Хильмаре Хитром, что добыл клинок с помощью смекалки и увесистой дубинки, была легендой на Железных островах. Его отец Дунстан владел им прежде, пока не погиб две недели назад. Ему раскроил череп огромный камень, сброшенный со стены во время штурма Арборской крепости. После того, как флот Редвинов был потоплен, Эурон, наконец, решил осадить резиденцию их Дома, чтобы усмирить их окончательно. Это была бы тяжелая битва, если бы большинство людей Редвинов не были отправлены на материк или не затонули вместе с их флотом. И все же защитники стояли насмерть, забрав почти полтысячи железных людей, а потеряв едва ли сотню.

С каждой следующей победой железнорожденные становились все смелее и фанатичнее в своей поддержке Вороньего Глаза. До сих пор он выигрывал все битвы и позволял другим капитанам получать львиную долю добычи, включая земли. Дунстан сказал ему, что у железнорожденных не хватит сил удержать Арбор или Щитовые острова от мощи Простора. Но у Дениса не было таких сомнений. Они уже разбили и потопили крупнейший флот Вестероса после их. Эти жители «зеленых земель» были слабы, и Эурон продолжал вести их от победы к победе. Победив флот Хайтауэров, они впервые за сотни лет стали хозяевами всего Закатного моря. На следующий день все капитаны и их король собрались на близлежащем маленьком острове.

— На Вече я обещал вам, что мы возьмем Арбор. И мы взяли! — крикнул Эурон, поднимая меч. Все капитаны, включая Дэниса, подняли мечи и заорали. — Сегодня мы пируем и пьем, чтобы отпраздновать нашу победу. Завтра мы отплываем в Старомест!

Тихий голос в глубине его сознания предупредил его, что разграбить город с населением в четверть миллиона будет нелегко. После всех сражений у них было немало потерь, да и размещение гарнизонов во вновь захваченных крепостях сказалось на их численности. Силы Эурона составляли сейчас немногим более десяти тысяч человек. В утреннем свете Денис заметил, что Вороний Глаз выглядит неестественно бледным, а его обычно улыбающийся голубой глаз стал грозным. И может ему показалось, но Эурон избегал двигать левой рукой, как если бы был в нее ранен.

Денис быстро покачал головой, отгоняя эти мысли. Он никогда не умел хорошо думать. Драться и трахаться — да. Его мысли переместились к его новой соляной жене. Денис не мог дождаться, чтобы снова насладиться мягкими изгибами и сладкими губами Десмеры.
— Вот как мы прорвемся в город…

Сэмвелл Тарли, Старомест

«Сэм,
оказалось мой брат издал указ, в котором он назвал меня наследником. Я убил одного чертового ублюдка и вернулся домой. Красная женщина ушла, и Вэль хочет, чтобы ее племянник вернулся как можно скорее.
Оставайтесь в безопасности,
Джон»

      Письмо раздражало его несколько дней. Едва ли до Староместа дошло известие о Ночном Дозоре или Севере. Стена находилась более чем в 2500 милях отсюда и была для местных жителей не более чем сказкой.
Если Сэм правильно понял смысл, Джон убил бастарда Болтона, каким-то образом отвоевал Винтерфелл и стал королем Севера. Что было правдоподобно, учитывая, что письмо пришло из Винтерфелла. Сэм помнил уроки военного дела, которые давал ему отец в детстве. Со Старком в Винтерфелле Север было почти невозможно захватить извне.

Оказалось, что письмо мертвого короля могло освободить Джона от Ночного Дозора. Сэм втайне задавался вопросом, сделает ли Джон то же самое для него. Но даже если бы Джон освободил его, это, скорее всего, не признали бы на юге. Хотя теперь его отец и брат были мертвы, и кому, как не ему управлять Роговым Холмом? Но сможет ли он вообще управлять людьми, или не дай Боги, вести их в битву?

К сожалению, Сэм знал, что он, вероятно, только усугубит ситуацию. По крайней мере, с Ночным Дозором у него была цель, и никто не ожидал от него слишком многого. Как бы ни было опасно быть черным братом, там все равно будет безопаснее. Он знал, что какие бы неприятности ни пришли из Земель Вечной Зимы, Джон так или иначе справится с ними, его друг всегда был находчив и успешен.

Но зачем Вэль малыш на Севере? Для маленького Эймона даже жизнь ублюдка в Роговом Холме лучше, чем воспитание одичалой копьеносицей. Три звена, которые ему удалось выковать, болтались в кармане, когда он быстро шел к своей комнате. Черное железо для воронов, медь для истории и серебро для медицины. Он усердно учился, но это были все связи, которые он мог наладить за один год. Без рекомендации архимейстера большая часть библиотеки была недоступна и ему приходилось полагаться на сухие и скучные лекции, чтобы учиться. Сэм хотел остаться и закончить свою цепь, чтобы присоединиться к Ордену мейстеров, но у него было гнетущее предчувствие, что скоро все пойдет не так. Известие о поражении флота Редвина заставило его внутренности скрутиться в узел.

Все недооценивали железных людей, но ходили слухи, что Эурон Грейджой был посланцем Утонувшего Бога и мог управлять штормами. Естественно, мейстеры и большинство помощников быстро с насмешкой отвергли любые рассказы о магии, но Сэм лучше знал. Он видел грязных, темных тварей, что зашевелились далеко на Севере. Он помнил красные глаза Мелисандры, от которых мурашки бегали по коже.

Итак, флот Хайтауэров отплыл навстречу железнорожденным три дня назад, и до сих пор не было вестей. Это означало, что они проиграли, и кракены следующим придут грабить Старомест. Но люди вокруг даже не рассматривали такую возможность. Как могла горстка грабителей уничтожить город с населением в четверть миллиона человек? Однако Сэм знал, как немногие могут раздавить многих. Станнис Баратеон сокрушил полсотни тысяч одичалых, имея лишь полторы тысячи опытных всадников. А железнорожденные много сражались и побеждали за последние три года, в то время как городская стража Староместа была расхлябанной и никогда не дралась ни с кем, кроме мелких воришек.
Сэм был малодушен, но он знал, когда нужно было остаться и сражаться. Он даже убил Иного. Но теперь все его инстинкты кричали ему немедленно убраться из города, и он прислушался к ним.

Он начал быстро собирать вещи. Их было немного — как у брата Ночного Дозора, у него почти ничего не было, кроме трех серебряных оленей, двух комплектов черных мантий, черных ботинок и лука, с которым Джон заставлял практиковаться, пока его пальцы не закровят.
Через пять минут он уже направлялся на улицу, но в коридоре встретил знакомого дорнийца.

— Сэм! Куда ты идешь? — с любопытством спросил Аллерас.
— На Север! — выпалил он. Сэм не хотел возвращаться в Ночной Дозор, но дал клятву.
— А как насчет ковки звеньев? Разве ты не для того пришел сюда, чтобы стать мейстером? — Сэм повернулся и увидел, что другой мужчина все еще следует за ним.

— Хочу, — сказал он и остановился, поняв, что у него на лбу выступили капли пота. Он осторожно вытер его своим черным рукавом. Собирался ли он сказать своему товарищу-кандидату, что бежит из Старого города, потому что он труслив и боится железнорожденных, которые могут даже не прийти? — Я возвращаюсь в Дозор. Я не думаю, что здесь теперь безопасно.
— Небезопасно? Старомест — самый большой город Вестероса. Учится здесь намного безопаснее, чем возвращаться на Север и мерзнуть в Ночном Дозоре, — недоверчиво сказал Аллерас.
— Никто не ожидал, что Щитовые острова падут, но сейчас их держат железнорожденные, — слова лились из его рта без остановки. — Флот Редвинов разбили. Теперь Хайтауэры прислали свои корабли, но мы не имеем о них никаких известий в течение трех дней. Эурон Грейджой заставил всех, кто недооценил его, заплатить высокую цену, и я не думаю, что Старомест в безопасности.

По мере того как он продолжал, лицо Аллераса становилось все более и более серьезным.

— Я лучше уйду сейчас, пока здесь не появились железнорожденные и не закрылись ворота.
— Ты в этом уверен? — спросил дорниец.
— Может быть, я и трус… но я пережил Великий поход за Стену и битву у Черного Замка, — слабо похвастался он. Он выжил в них не благодаря своему мастерству в бою, а благодаря чистой удаче и потому, что он не сражался ни в одном из них.

Не теряя времени, он развернулся и решительно направился к Главным воротам.

— Подожди, я иду с тобой! — Аллерас догнал его.
— С чего это, вдруг? — Сэм был сбит с толку.
— Я видел какие-то… зловещие знаки в пламени стеклянной свечи, — объяснил темнокожий кандидат, сглотнув. — И я всегда хотел увидеть Стену. Библиотека Черного Замка считается одной из старейших в мире с уникальными фолиантами, которые нельзя было найти даже в Цитадели. Даже если мы оба ошибаемся и здесь безопасно, мы всегда можем вернуться позже, чтобы закончить учебу. Дай мне несколько минут, чтобы собрать вещи и предупредить моих друзей.

Сэмвелл понял, что не возражал бы против компаньона в дороге. Это сделало бы его жизнь безопаснее, так как Аллерас довольно умело обращался со своим луком из златосерда.
— Поторопись, если они решат закрыть ворота, нам конец, — тихо призвал он, прежде чем Аллерас убежал в свою комнату.

Пока он ждал во дворе, Лео Тирелл прошел мимо и бросил на него презрительный взгляд. Сэм открыл было рот, чтобы предупредить мальчика, но быстро передумал. Лео всегда издевался над ним, зачем Сэму тратить свое дыхание на мальчика, если он, вероятно, только оскорбится на это?

К счастью, менее чем через пятнадцать минут Аллерас вернулся в коричневом дорожном плаще и с большой сумкой на плече.
— Пойдем! — сказал его новый компаньон, и они быстро направились к конюшням.
— Как насчет твоих друзей? — тихо спросил Сэм.
— Молландер снова напился и отключился. Я предупредил Пейта и Руна, но не думаю, что они мне поверили, — ответил Аллерас, пожав плечами. — Итак, как именно мы собираемся добраться до Черного Замка? Если железнорожденные приближаются, мы не можем взять здесь корабль.

Сэм понял, что его планы не так хороши, как ему казалось прежде.
— Я собирался дойти до Рогова Холма, где мне нужно забрать кое-кого, пополнить припасы, затем поехать в портовый город на восточном берегу и отплыть в Белую Гавань или Восточный Дозор у Моря, — нерешительно ответил он.

Аллерас усмехнулся его словам.

— Тебе повезло, что я согласился пойти с тобой. У меня достаточно денег, чтобы купить пару лошадей, которые ускорят путешествие. Он просто кивнул, так как его новый компаньон был прав. Пешая прогулка из Староместа в Хорн-хилл была трудной задачей для кого-то вроде него. Хотя, возможно, его мог бы подвезти какой-нибудь купеческий караван, идущий по Дороге Роз, в обмен на несложную работу.

Джон Старк, Винтерфелл

      К сожалению, Винтер, казалось, устал после десятиминутного полета, поэтому Джон был вынужден вернуться в Винтерфелл. Это не стало большим сюрпризом, учитывая, что его дракону едва исполнилось три месяца. Да, Винтер безумно быстро рос по сравнению с обычными драконами Таргариенов — если судить по хроникам, летать на них можно было лишь после двух-трех лет роста. Но его фамильяр уже был больше, чем два других дракона после вылупления. Примерно через два с половиной месяца после ритуалов, его дракон стало почти в два раза больше боевой лошади, в то время как Штормовой Странник и Кровавый Пламень были чуть меньше. Джону было очень любопытно, насколько большим станет дракон через несколько лет, и сможет ли он вообще держать его рядом, не говоря уже о том, чтобы кормить его.

Когда они спустились во двор Винтерфелла, охранники быстро ушли с дороги. Как только Джон спешился, чувство единства и общности мыслей исчезло, заставив его чувствовать себя несколько опустошенным. Джон покачал головой и быстро осознал, что его бедра в синяках и крови, а на его руках глубокие порезы в тех местах, где он держался за шипы Винтера. Он чувствовал дискомфорт во время полета, но не думал, что все настолько плохо. Да, если бы не магия, это было бы проблемой. А так, он сосредоточился и через несколько мгновений его тело будто бы и не было никогда изранено.

Двор быстро заполнялся любопытными лордами и дамами, которые слышали о драконе, но не видели его. Винтер, подуставший от перелета с пассажиром, словно купался во внимании и решил прилечь прямо там. Хотя, если кто-то решит приблизиться к дракону, эту мирную сценку может быстро сменить кровавое зрелище.

Джон подозвал Черную Рыбу, который осторожно приблизился с опаской глядя на дракона.
— Сир Бринден, расставьте охрану вокруг Винтера. Издалека он может казаться достаточно дружелюбным, но любой, кто приблизится, легко вызовет его гнев, — сказал Джон, и Мастер над оружием быстро отдал приказы стражникам. Он также мысленно напомнил Винтеру, что не стоит причинять вреда никому из приближающихся, но дракон в ответ лишь глубоко зарычал, а из его ноздрей вырвался дым, заставив любопытную толпу быстро отступить.

Сам Джон направился к шорнику Винтерфелла, который работал и жил рядом с конюшнями в небольшой деревянной мастерской. Джон вошел в мастерскую и увидел человека, усердно работающего над полосой кожи. Он громко кашлянул, чтобы сообщить о своем присутствии.
Мужчина быстро обернулся и чуть не подпрыгнул от удивления.
— Ваша Милость, — пробормотал мужчина после короткого поклона. — Для меня большая честь видеть вас здесь. Чем я могу вам помочь?
— Дорен, добрый человек, мне нужно особое седло, — сказал Джон. Он позаботился о том, чтобы запомнить имя и лицо каждого нового человека в Винтерфелле, что было довольно легко с его мастерством в окклюменции.
— Особенное? — осторожно спросил шорник.
— Седло для моего дракона, — просто сказал он.
— Мне нужно увидеть дракона и провести измерения, — заявил Дорен после некоторого колебания.

Джон мысленно потянулся к Винтеру, который вяло поднялся со своего места отдыха во дворе и через несколько секунд перелетел ближе к ним, заставив лошадей в конюшне испуганно заржать. Они вышли к дракону и шорник испуганно съежился от тяжелого взгляда зверя. Джону пришлось подойти и осторожно потереть морду Винтера, чтобы успокоить. В крайнем случае, он может натянуть шкуру дракона, чтобы дать Дорену сделать его работу. Но это оставило бы его тело уязвимым и потому оставалось самым последним вариантом развития событий. Он уже пытался разделить свой разум и контролировать Винтера и собственное тело, но получалось не очень хорошо. Казалось, это срабатывало лишь когда они летали вместе.

— Сними мерки, Винтер не причинит тебе вреда, пока я здесь, — убеждал он человека, который выглядел так, будто вот-вот намочит свои штаны. Дракон и выглядел свирепым и на самом деле был таковым, и тот факт, что шорник не испачкался, красноречиво говорил о его мужестве.
Весь процесс занял с десяток минут, потому что руки Дорена все время дрожали. Когда он закончил, Джон подтолкнул дракона, который медленно улетел отдыхать на свою любимую поляну в богороще.
— Ваша светлость, я не думаю, что кожаные ремни удержат седло со всей этой острой чешуей, — вдруг сказал Дорен, вытерев рукой вспотевший лоб.
Джон нахмурился. Мужчина, вероятно, был прав, острая чешуя быстро прорезала любые кожаные ремни, и седло просто свалился в полете.

— Попроси Артоса сделать подходящие стальные цепи самого высокого качества и используй их. Также можешь взять железноствол для самого седла. Когда оно будет готово?

Шорник почесал затылок.

— Пять дней, Ваша Светлость.
Джон рассеянно кивнул и направился обратно к Великому Замку.

      На следующее утро, после быстрого завтрака, Джон направился к одной из больших комнат в здании, примыкающем к Великому Замку. Стены были из серого гранита, а пол покрыт лакированной сосной. Посреди комнаты стоял большой дубовый стол, окруженный большими стульями, подлокотники которых украшала искусная резьба по дереву. Кресло во главе стола выглядело самым величественным из всех. На спинке красовалась знакомая голова лютоволка, а резьба на подлокотниках была выполнена более подробно и изображала только рычащих лютоволков или драконов, извергающих огонь.

Он устал проводить собрания в своем солярии, который был довольно маленьким и располагался на верхнем этаже Великого Замка. Джон предпочитал, чтобы крепость оставалась местом лишь для семьи. Хотя сейчас Ширен Баратеон тоже жила там, как его подопечная. Как и леди Мирцелла, поскольку Великий Замок был самым безопасным местом в Винтерфелле. Тот факт, что лорд Мандерли был стар и довольно толст, чтобы забираться к нему каждый раз, когда им надо было поговорить, тоже повлиял на его решение. Он не хотел, чтобы у его Десницы случился сердечный приступ из-за слишком крутого подъема по лестнице. Джон планировал многое реконструировать в Винтерфелле, включая ныне полуразрушенную Первую Твердыню, но любые работы придется отложить до поздней весны или лета.

Через пять минут к нему присоединились Галбарт Гловер и Виман Мандерли.
— Добро пожаловать в совет, милорды, — приветствовал их Джон, как только они заняли свои места.
— Не малый совет? — с любопытством спросил лорд Галбарт.
— Я не уверен, сколько нас будет. При необходимости будут добавлены дополнительные должности, — объяснил Джон, и другие мужчины в комнате кивнули ему. — Начнем.

— Ваша светлость, я уже раздобыл пятьдесят телег драконьего стекла, но никто из мужчин не знает, как обрабатывать этот хрупкий камень.
— Пусть люди сосредоточатся на изготовлении кинжалов, стрел и наконечников для копий. И скажите им, что тот, кто найдет способ надежной обработки драконьего стекла, будет вознагражден тремя сотнями золотых драконов, — ответил Джон своему Деснице. Этого количества золота было более чем достаточно для того, чтобы большая семья безбедно прожила на Севере десятки лет. Или чтобы экипировать два десятка бойцов в полном боевом облачении, купив каждому по хорошему боевому коню. — Лорд Мандерли, есть ли у вас возможные кандидаты на пост главного шпиона?

— Только Эдвил Локк, дальний родственник Ондрю Локка. В юности он путешествовал по Вольным городам. Он управляет морской торговлей дома Локков и имеет много связей с востоком и югом, — подал знак Вайман и его паж Элин Вулфилд быстро подошел и наполнил его кубок вином. Элин был мальчиком, которому едва исполнилось девять именин, а Вулфилды были вассальным домом, присягнувшим Мандерли.

Джон порылся в памяти в поисках информации о доме Локков. Их резиденция, Олдкасл, была самой южной точкой восточного берега, что давало ему выгодное положение для морской торговли. Но замок был также довольно близок к Трем Сестрам и так и не стал даже наполовину таким процветающим, как Белая Гавань. Наследник Доннел Локк сражался за Робба в Войне пяти королей и погиб на Красной свадьбе.
— Вызовите Эдвила Локка в Винтерфелл, королю нужны его услуги, — приказал Джон. Он решил доверить это своей Деснице. В конце концов, он назначил Вимана Мандерли на эту должность, потому что верил в его способности. Да и если этот Эдвайл окажется неэффективным, он всегда сможет снять его с поста.

— Будет сделано, Ваша Милость, — ответил Мандерли и после нескольких мгновений колебания, продолжил: — Мой король… вы рассматривали кандидаток на пост будущей королевы Севера?
Джону едва удалось удержать выражение лица и не разулыбаться. Он так и думал, что Мандерли попытается продвинуть свою внучку. Хотя Уилла и так казалась ему лучшей парой, соперничала с ней только пожалуй, Элис Карстарк.

— Да, я рассматриваю свои варианты, лорд Десница. Не волнуйтесь, до конца года у нас будет Королева. Есть что-нибудь еще? — До начала следующего года оставалось пять месяцев, и он ждал, пока Санса закончит свои наблюдения за Элис Карстарк и Уиллой Мандерли, прежде чем принять решение. Видя, что ни одному из членов совета больше нечего сказать, он заговорил еще раз: — Мы теперь будем собираться два раза в неделю, и любой из вас может созвать срочное заседание совета, если возникнет такая нужда.

Санса Старк

      В тот момент, когда она заканчивала вышивать белого лютоволка, дверь с грохотом распахнулась, и от испуга у нее задрожали руки. Арья ворвалась в комнату, как вихрь, но, к счастью, на этот раз она не была вся в грязи.
— Тебе никогда не надоедает шить? — ее сестра с любопытством смотрела на ее работу.
— Не могла бы ты стучать, прежде чем войти? — спросила Санса дрожащим голосом, пытаясь расслабиться и взять под контроль свои дрожащие руки. С тех пор, как она вышла замуж за Рамси, громкие и внезапные звуки часто вызывали у нее дрожь и беспокойство. Мейстер Волкан сказал, что эти приступы со временем исчезнут, если она будет избегать шума и потрясений.
— Прости, — виновато пробормотала Арья и опустила голову при виде того, как Санса стискивает ладони, чтобы скрыть дрожь.
Санса не спрашивала сестру, как она прошла мимо Бриенны — ее присяжный щит никогда не препятствовала Арье или Джону, поскольку они были членами семьи. После нескольких глубоких вдохов Сансе, наконец, удалось успокоиться и возобновить шитье.
— Все нормально, только не делай так снова. И отвечая на твой вопрос, я не думаю, что когда-нибудь устану шить. Это помогает мне сохранять спокойствие и держит мои мысли и руки занятыми, — тихо объяснила она. — И ты знаешь, что Джон носил бы простую льняную или шерстяную тунику, если бы кто-то не следил за гардеробом, положенным ему как королю. — Закончила Санса с легким фырканьем.

Ее брат не беспокоился о роскошной одежде, ему всегда достаточно было простой. Санса была уверена, что он и сейчас просто потакал ей и потому с удовольствием носил все, что она, с таким же удовольствием, для него делала. Как король, он должен носить только самое лучшее, поэтому она упрямо доставала ткани самого высокого качества и продолжала шить одежду для Джона. Дублет, над которым она работала, был из шерсти редкого синего цвета.
— Хочешь выйти во двор? — Арья чуть не подпрыгнула от волнения. — Джон собирается спарринговать!
— Да, но дай мне пару минут, — Сансе потребовалась минута, чтобы аккуратно закончить лютоволка. Она осторожно положила дублет на ближайший стол и, встав, разгладила платье. Небольшая прогулка во двор будет освежающей. Она накинула на плечи меховую накидку. — Пойдем.
Они быстро направились на тренировочный двор. Почти все молодые девушки вышли и смотрели, как Джон сражается с четырьмя гвардейцами одновременно. Хотя этого и следовало ожидать — Джон был великолепен. Она вздохнула и быстро прогнала эти мысли.

— Думаешь, Джон позволил бы мне поспарринговать с ним, если бы я попросила? — спросила ее сестра.
— Да, но не стоит этого делать, когда весь Винтерфелл смотрит, — со вздохом ответила Санса. Тем временем Джон уже обезоружил одного из своих противников, а еще один упал на землю.
— Разве ты не говорила, что Джон очень быстр и что он убил Русе Рисвелла за считанные секунды в испытании боем?
Санса наклонилась и прямо прошептала Арье на ухо. — Он использует магию, чтобы замедлить себя, иначе он просто играл бы со всеми своими противниками, как кошка с мышками. Джон очень силен и быстр.

Воспоминания о битве при Винтерфелле все еще были живы в ее памяти. Ее брат быстро и жестоко прорезал кровавую полосу среди вражеских людей и лошадей. Санса слышала, что некоторые гвардейцы называют его Демоном Винтерфелла даже месяц спустя.
Пока она вспоминала, король повалил двух своих последних противников на землю, окружающие дамы разразились хихиканьем и аплодисментами. Санса почувствовала укол ревности при виде женщин, падающих в обморок из-за Джона, но быстро подавила его.
— Они пускают слюни на нашего брата, как будто он сочный кусок мяса на пиру, — нахмурилась Арья, посмотрев на Уиллу Мандерли, которая, казалось, с радостью последовала бы за Джоном в его покои, если бы он пригласил ее, независимо от того, женаты они или нет. Хотя Санса не понаслышке знала, насколько привлекательной была перспектива выйти замуж за короля.

Морган Лиддл вышел вперед, чтобы бросить вызов своему королю. Горный вождь был на полголовы ниже Джона, но почти в два раза толще.
— Они присматриваются к положению королевы. Каждая знатная леди мечтает стать королевой, — объяснила Санса.
Моргану Лиддлу удалось зацепить меч Джона своим топором, но тот вывернул ему руку, и внезапно они оба оказались без оружия и сошлись врукопашную.

— Не каждая благородная дама. И есть только одна Королева и слишком много дам, — дразняще ответила Арья с легкой улыбкой.
Ее брату удалось схватить горного вождя за руку. Затем Джон потянул, вращаясь, и закончил резким поворотом, и лорд Лиддл пролетел несколько ярдов, прежде чем тяжело приземлиться на спину. Джон подошел к упавшему противнику и легко поднял его.
— Однако, когда Джон женится, будет две королевы. Одна на Севере и одна на Юге, — рассеянно ответила она.
Большой Джон Амбер был следующим, кто бросил вызов ее брату.
— Как ты думаешь, кого выберет Джон?
— Уилла Мандерли, — сказала Санса, заставив Арью сморщить нос. Ее сестре очень не нравилась зеленоволосая девушка. Но наибольшую пользу в качестве потенциальной невесты для Джона принесла бы именно внучка нового десницы. Уилла была лояльной и довольно умной, когда не лебезила перед братом. Но…
— Я помню, она даже не взглянула на Джона на одном из праздников урожая. А теперь она на него набросилась, — вздохнула Арья.
Двое Джонов яростно обменивались ударами во дворе. Лорд Амбер был почти на полголовы выше, но король не потерял в силе. Ее брат даже медленно, но неуклонно отталкивал Лорда Последнего Очага.
— Это была Лайсара Флинт из Вдовьего Дозора, а не Уилла. Хотя она была далеко не единственной, кто игнорировал нашего брата, когда он был ублюдком, — тихо сказала она с оттенком сожаления.
Звук лязгающей стали становился все громче и громче, от чего у Сансы закружилась голова.
— Думаю, мне лучше вернуться в свои комнаты, — пробормотала Санса и направилась обратно в Великую Замок, оставив сбитую с толку Арью.

Chapter Text

Джон Старк

      Лязг мечей эхом разносился по тихой богороще. Арья была довольно быстрой и двигалась с дикой грацией, но ей не хватало силы. С последним ударом Игла вылетела из руки Арьи и упала за дерево, а тупой кончик турнирного меча Джона был направлен в шею сестры.

— Я сдаюсь, — несчастно пробормотала она и пошла за мечом.
— Интересный боевой стиль, хотя почти неэффективный против противников в доспехах. Достаточно ткнуть один раз хорошенько и тебе конец, — тихо объяснил он. — И если кто-то быстрее тебя, тебе все равно конец.
— Разве броня не замедляет? — с любопытством спросила Арья.
— Многие тренируются в доспехах с детства и привыкли к весу. А правильно подобранные доспехи почти не стесняют движений.

— Сирио Флорель учил меня всего несколько месяцев в Королевской Гавани. Отец никогда не позволял мне тренироваться у сира Родрика, как и у тебя! — проворчала она.

Он внимательно посмотрел на сестру. Последние несколько недель Арья выглядела довольно скучающей. Некому было заставить ее ходить на уроки к септе или мейстеру, и она не знала, чем заняться в свободное время, кроме как бесцельно бродить по Винтерфеллу. У Джона было предчувствие, что вскоре она может сделать что-нибудь глупое от безделья. Но, возможно, пришло время это изменить.

— Что ж, теперь я лорд Винтерфелла, так что я разрешаю тебе тренироваться с сиром Бринденом по утрам, — осторожно сказал он. — Но только если ты будешь посещать уроки с мейстером Волканом.
Ее глаза на мгновение расширились от удивления, а на лице расцвела широкая улыбка.

— Правда? Ты позволишь мне тренироваться? — спросила Арья голосом, полным надежды. Джон весело улыбнулся, хотя ей было плевать на его улыбки.

— Да, хотя тебе не следует прогуливать уроки с мейстером, — сказал он. Арье было девять, когда она в последний раз брала уроки у мейстера Лювина. Он не стал бы заставлять ее учиться с септой или гувернанткой, но получить минимальное образование было необходимо.
Он почти попросил ее стать его оруженосцем или виночерпием, но быстро передумал, так как это было бы плохим решением. Арья не была ни его наследницей, ни кем-то, кто в будущем займет руководящую должность.
Он уже присмотрел себе возможного оруженосца — Торрена Флинта, старшего внука Торгена Флинта. Старый Флинт погиб за него в битве при Винтерфелле. Это был бы хороший способ почтить и вознаградить преданность, проявленную Флинтами с гор. Помогло то, что мальчик был силен как бык в свои тринадцать и довольно умен.

— Да, я буду ходить на уроки с Волканом, если буду тренироваться! — Арья энергично кивнула, заставив его приподнять бровь. — Знаешь, я могу быть очень прилежной. Когда-то я была великим виночерпием.
— О, это когда же?
— Когда я была в Харренхолле, Тайвин Ланнистер сделал меня своим виночерпием, — ответила она с бледной улыбкой. — Он даже похвалил мои навыки и усердие.
Он внутренне фыркнул. Только Арья могла быть под носом у Тайвина Ланнистера и даже добиться его уважения, пока все искали ее в Королевской Гавани.
— Хорошо, убедись, что ты выспалась. Твой дедушка начинает тренироваться на рассвете, — сказал он с легкой улыбкой на губах.
— Ты позволишь мне прокатиться с тобой на Винтере? — нерешительно спросила она.
Он остановился на мгновение, чтобы подумать. — Седло дракона не будет готово еще два дня, а ездить без него довольно опасно. И пока Винтер недостаточно силен, чтобы нести нас двоих, — объяснил он, и Арья поникла. — Хотя, как только мой дракон подрастет, я возьму тебя на прогулку.
Он проклинал себя за свою неспособность сказать ей «нет» хоть в чем-то. Сестра снова воспряла духом и бросилась к Великому Замку, заставив его покачать головой. По крайней мере, достаточно скоро у нее не останется лишних сил.

Флинты из Кремниевых Пальцев и Вдовьего Дозора прибыли вчера, но казалось, что его планам придется подождать еще день или два — разведчики сообщили, что лорды Скагоса двинулись со своего острова и тоже почти добрались. Знамена домов Кроул, Магнар и Стейн были замечены всего в дне пути к северу от Винтерфелла. Он не ожидал, что скагосцы придут ему присягать. Они традиционно предпочитали быть подальше от политики Севера и держались особняком. У них не было даже мейстеров, поэтому он не посылал на Скагос воронов. Было полной загадкой, как они узнали о его коронации. А может и вовсе — пришли за чем-то другим.

Ему пока было чем заняться: он заканчивать исследовать Винтерфелл и тестировал новую палочку. Он уже заказал плотнику более сотни жезлов длиной от восьми до четырнадцати дюймов из различных пород дерева Заказ будет готов через четыре дня.

Свободное время за последние три дня он провел, исследуя каждый маленький закоулок Винтерфелла, но почти ничего особенного не нашел. Помимо богорощи, только полуразрушенные руины Первой крепости имели своеобразное, но блеклое магическое эхо, указывающее на присутствие магии в прошлом. Оставались лишь крипты. Он вообще их не посещал, если не считать похорон Рикона и встречи с его сестрами.
Он как раз собирался отправиться в место упокоения Старков, когда Арья перехватила его, прося о спарринге. Теперь, после схватки с сестрой, Джон, наконец, направился к склепу. Вскоре он оказался лицом к лицу со знакомой старой железной дверью. Через несколько мгновений он уже медленно спускался по винтовой лестнице все ниже и ниже — на незнакомые уровни. Пурпурное пламя окружило его и изгнало окружающую тьму. Продолжая спускаться, он заметил, что что-то изменилось.

    Когда он прошел пятый уровень, он ясно это почувствовал — магия здесь была тяжелее и гуще. Он с любопытством остановился и оглядел безымянные статуи древних Королей Зимы. Тысячелетия стерли некоторые детали, но лица все еще можно было узнать. Почти все они имели мрачное или строгое выражение лица. Традиционные железные длинные мечи со временем стерлись до нитки, и единственное, что осталось — ржавые полосы на их коленях. Через пару минут он понял, что кроме статуй ничего не найдет и вернулся к лестнице, спустившись еще дальше вниз.
Воздух становился теплее, а магия становилась все сильнее сгущалась, пока он, наконец, не достиг самого глубокого уровня. Если расчеты Джона были верны, он находился по крайней мере в семидесяти ярдах под землей. Девятый уровень частично обрушился. В десяти ярдах внутри каменные арки, образующие сводчатый потолок, рухнули, образовав завалы камней и грязи в середине свода.
Никто не удосужился исправить это, потому что на это нужно было много времени, а мало кто, кроме Старков, мог находиться здесь долго. К счастью, ни один из уровней не находился прямо друг над другом, поэтому ни одна другая часть склепа не пострадала.
Сцена заставила его нахмуриться, так как он мог чувствовать магическое биение силы за препятствием. Это не остановило бы его, если бы он обладал всей своей магией, но, увы, прямо сейчас Джон был весьма ограничен в своих возможностях.
Он снял свои рунические наручи и осторожно начал отодвигать в сторону самые крупные камни. Примерно через двадцать минут напряженной работы, он создал достаточно большой зазор в левом верхнем углу. Он осторожно надавил на один из поддерживающих камней, но они не сдвинулись ни на йоту. Последнее, чего он хотел, это чтобы обвал расширился и его бы погребло под тоннами камней и грязи.
По правде говоря, то, что он собирался сделать, было довольно глупо, но его любопытство не позволяло отступить. Он осторожно проскользнул в щель и, прополз три метра, оказавшись на другой стороне. Окружение не выглядело иначе, если не считать обветренных статуй, которые со временем потеряли почти все свои черты, и единственное, что еще удавалось разобрать, это были у них бороды или нет. Лютоволки у их ног давно потеряли свою каменную косматость и стали гладкими, как тюлени.

   Он проигнорировал древние статуи и последовал за практически вибрирующей в воздухе магией, пока не оказался у древней каменной стены в конце сводчатой тропы. От нее исходила такая сила, что все его тело почти вибрировало. А вот за стеной он не смог ничего почувствовать, словно она блокировала то, что скрывала. Джон с любопытством постучал по стене в нескольких местах, но она была твердой и неподвижной. Он обнажил свой бронзовый меч и с любопытством ткнул в серый гранит, но острие лезвия скользнуло в сторону, и в воздухе заплясали искры. Стена была зачарована, чтобы быть нерушимой, и ее нельзя было обойти обычными средствами.
Он нахмурил брови, погрузившись в раздумья, вспоминая различные способы открытия магических входов. Рунические загадки отпали — стена была такой гладкой, что казалось, будто ее вчера отполировали. Кодовые слова?

— Я, Джон Старк, лорд Винтерфелла и король Севера. — заговорил он, вложив в свой голос как можно больше волшебства. Несколько мгновений спустя ничего не произошло, и он почувствовал себя немного глупо. И не зря, Джон почти хлопнул себя по лбу. Общий язык, на котором говорили андалы, вероятно, даже не существовал, когда эта стена была создана. Он нерешительно повторил то же самое на отрывистом языке Первых людей. Безрезультатно.
Джон стоял там, хмуро глядя на стену. Он положил руку на стену и направил свою магию прямо в камень. Все вокруг него на мгновение загудело, но барьер стоял неподвижно.

Итак, не руны, не магия и не слова. Если стена не была непреодолимой, осталось проверить только одно.
Он схватил кинжал с пояса и провел острием по большому пальцу. Затем он использовал большой палец как кисть, размазывая кровавую полосу по стене. Магия в воздухе запела. Все грохотало и сильно тряслось, и на мгновение ему показалось, что потолок рухнет и похоронит его под миллионом тонн камней и пыли. Затем часть стены с тяжелым стоном соскользнула вниз, открывая проход, наполненный магией.
Танцующее пурпурное пламя вокруг него осветило довольно маленькую квадратную комнату. Пустую, если не считать единственной статуи внутри. Взгляд Джона привлек каменный лик, совершенно не тронутый временем и выглядевший так, словно был высечен вчера. Это лицо было… очень знакомым. Он погрузился в воспоминания о своей прошлой жизни, пока не нашел конкретное изображение.
Лицо Сириуса Блэка имело почти сверхъестественное сходство со статуей, стоявшей посреди комнаты. Похожий нос, растрепанные волосы и даже пропорции лица, хотя щеки и надбровные дуги выглядели иначе. Это не могло быть совпадением. Джон чувствовал, что после того, как его крестный отец провалился сквозь Арку Смерти, он оказался здесь, в Вестеросе, и эта статуя была либо им, либо его потомком.

    Хотя почему Сириус сохранил свое тело, а он нет? И время текло по-разному в двух мирах? Не прошло и трехсот лет на Земле, как здесь пролетели тысячи. Самый нижний уровень крипт был самым старым. Хотя арка с этой стороны могла быть разрушена, у него не было реального ответа насчет разницы во времени. Может быть, даже первоначальный герб Дома Старк был не лютоволком, а Гримом? Животное, свернувшись калачиком у ног статуи, теперь, когда он подумал об этом, странно походило на него. Гримы были гигантскими собаками свирепого вида со зловещими глазами, мало чем отличающимися от лютоволков.
Он покачал головой, чтобы прогнать ворох мыслей. Скорее всего, он никогда не узнает наверняка. Джон, наконец, оглядел саму комнату — стены и пол были голыми, но его взгляд привлек большой круглый камень, покрытый рунами, на коленях статуи. Это был источник магии, хотя он не выпускал ее, а втягивал из окружающей среды. Джон узнал бы рунический шрифт где угодно — это был Старший Футарк. Хотя руны Первых Людей имели некоторое сходство, их письменность была совершенно другой. Вероятность того, что основатель Дома Старк является его крестным отцом или его потомком, резко возросла.
Защитный камень был якорем магической защиты большого владения, поскольку защитные заклинания едва ли могли удержаться на обширной территории, не рассеиваясь со временем. Хотя это был далеко не единственный способ удержать магическую защиту — Джон думал, что в фундаменте стен Винтерфелла были вырезаны рунические надписи, закрепляющие магическую защиту. Еще можно было сделать ее постоянной с помощью магии крови или жертвоприношения.
На Земле обереги считались архаичными и устаревшими, поскольку количество различных защит, которые можно было закрепить, было очень ограниченным. Если враг доберется до такого камня, он может довольно легко вывести из строя всю вашу защиту. Хотя, если честно, в эту комнату в семидесяти метрах под землей и за нерушимой стеной, было почти невозможно попасть. После начертания, нельзя было заменить ни одну из рунических матриц на обереговом камне, и единственный способ изменить защиту состоял в том, чтобы просто заменить ее новой.
Джон внимательно изучил рунические надписи: защита от зла, подавление темной магии и что-то вроде этого… Скорее всего, это заблокирует любые трупы от возрождения в виде инфери или любой другой формы нежити. Вся защита была направлена против темной магии. Учитывая, что Винтерфелл был крепостью с почти непроницаемыми стенами, резиденция Старков была очень хорошо защищена, когда обереговый камень был полностью активирован. Но сейчас он был в некоем стазисе, удерживая магическую защиту на минимальном уровне. Джон снова уколол ладонь кончиком бронзового кинжала и провел окровавленным пальцем по поверхности шара.
Магия в воздухе радостно гудела, когда сфера перед ним засветилась мягким голубым светом. Легкая улыбка появилась на губах Джона, когда он почувствовал, как контроль над оберегом сливается с его магией.

Уиллас Тирелл, Хайгарден

      Он медленно хромал в солярий лорда, снова проклиная свою больную ногу. Потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к мысли, что теперь он — Верховный лорд Простора. Он больше никогда не увидит отца, потому что он мертв. Ему никогда не удастся похоронить останки своих близких в септе Хайгардена, поскольку Королевская Гавань стала проклятым местом, куда никто не мог войти и остаться в живых.
Его бойкий брат Лорас умер после того, как по глупости возглавил атаку на Драконий Камень. Золотая роза Хайгардена — его прекрасная сестра, погибла вместе с отцом в огне Королевской Гавани. У Дома Тирелл было все, что они когда-либо хотели, в пределах досягаемости, пока это не ускользнуло от них за один день. С тех пор все пошло под откос. Его мать, Алерия, отказалась есть с горя и быстро зачахла, умерев через месяц после мужа. Теперь остались только Оленна, Гарлан и он — калека.
Теперь даже приятный аромат роз лишь напоминал ему о Маргери и заставлял чувствовать себя еще хуже. А веселые статуи, украшавшие Хайгарден, как будто издевались над ним. Несмотря на трость, каждый шаг ощущался так, словно в ногу вонзался кинжал. Если бы он не был калекой… Впрочем, вряд ли ситуация была бы намного лучше, не будь его нога сломана в том турнире.
Наконец он добрался до своего солярия. Стены были покрыты красивыми гобеленами и полками, полными свитков и книг, а стол был покрыт неиспользованным пергаментом. Его бабушка сидела в кресле у пылающего очага, одетая во все черное. Она носила черное с тех пор, как три луны назад была разрушена Королевская Гавань. Смерть ее дочери Мины Редвин и падение дома ее детства — Арбора, в руки железнорожденных опустошили ее еще больше. Уиллас мысленно проклял Эурона Грейджоя с его кальмарами. Но в то время как более слабые женщины чахли, Оленна Тирелл становилась твердой, как сталь.

— Бабушка, есть новости? — спросил он, ковыляя к креслу лорда, куда почти упал со вздохом облегчения. Он устроилась так, что нога почти не болела.
— Твой дедушка наконец-то собрал все свои знамена, Старомест до краев наполняется воинами, — ровно сказала она, глядя на потрескивающий костер. Резиденция Хайтауэров была в состоянии войны еще до того, как их флот потерпел поражение. Если бы железнорожденные были достаточно безумны, чтобы попытаться совершить набег на Старомест, их встретили бы только сталью и кровью. В самом Хайгардене был большой гарнизон на случай, если Грейджой захочет подняться вверх по Мандеру и попытаться атаковать Верховного лорда Простора.
— Если бы нам так повезло, что Эурон напал бы на Старомест и был разбит у его стен. — Мрачно сказал он. За последние несколько лун он научился предвидеть наихудший исход практически любой ситуации. Гарлан все еще изо всех сил пытался собрать достаточно парусных судов, чтобы переправить свои силы и вернуть Щитовые острова. Создание флота заняло много времени. Рыбацких лодок и торговых кораблей было недостаточно, чтобы сражаться с железнорожденными в море.
Бабушка достала из-под платья небольшой свиток, развернула его и с интересом прочитала дальше.
— Джон Старк отвоевал Винтерфелл и был объявлен королем Севера, — сказала она, посмеиваясь. Уиллас на мгновение задумался, почему его бабушку волнует то, что происходит на Севере. Потом он быстро отругал себя — теперь ему было жизненно важно быть в курсе того, что происходит в каждом уголке Вестероса.
— Я думал, что Винтерфелл практически невозможно взять силой. И разве не все мужчины Старков погибли?
— Да, но кажется, что Молодой Волк предусмотрительно оставил последний сюрприз перед смертью на этой ужасной свадьбе. Он узаконил своего внебрачного брата, назвал его своим наследником и одним словом освободил от обетов Ночного Дозора. …По общему мнению, мальчик такой же, как и его законный брат, если не больше. Этот Джон Старк разгромил Болтонов и их союзников в открытом поле, несмотря на то, что его сильно превосходили численностью. Жаль, что ему придется последовать судьбе своего предка и склонить колени перед драконами. Дейенерис Таргариен высадилась на Драконьем Камне, и у нее действительно три взрослых дракона.

Уиллас вздрогнул от этой новости. В детстве он был очарован рассказами о драконах, но когда он вырос, его взгляды изменились. Один дракон с всадником мог легко убить тысячи и обратить в бегство целые армии. И эти ужасные монстры разрушения снова вернулись в Вестерос.
— Тогда не следует ли нам присягнуть на верность Дейенерис? — спросил он. Уиллас не хотел, чтобы ему устроили второе Пламенное поле. — Мы могли бы получить хорошую сделку, если бы договорились с ней первыми, и ее драконы, несомненно, могли бы помочь нам справиться с этими пиратами.
— Проблема в том, что глупая девушка привела с собой тысячи евнухов-рабов и дотракийских дикарей. Даже Тирион Ланнистер, убийца родственников, является частью ее двора, — хмуро ответила Оленна, заставив его вздрогнуть. Немногие, если вообще кто-либо, готовы были склониться перед женщиной. Не говоря уже о той, во имя которой сражались рабы и дикари, дракон она или нет. А уж как ненавидели карлика Утеса Кастерли. — К счастью, девушка готова вести переговоры с этим Эйгоном, чтобы объединить претензии. Мальчик Блэкфайр намного умнее и разумнее, чем дочь Эйриса. Мы можем поклясться им в верности только после того, как они поженятся.
Так называемый Эйгон был лучшей парой для Дейенерис прямо сейчас, особенно со Штормовыми землями, Дорном и Королевскими землями за его спиной. Ни Уиллас, ни его бабушка на самом деле не верили, что он был тем, за кого себя выдавал.
Оленна была непреклонна в том, что мальчик был Блэкфайром из-за Золотых мечей. Уиллас думал, что мальчик был из Лиса и был воспитан так, что искренне верил, что он действительно сын Элии Мартелл.
Но это не имело особого значения, когда за его спиной стояли Джон Коннингтон и Дорн. Все, что имело значение, это то, что дому Тирелл удалось выжить. И он сделает все, чтобы они снова процветали под крылом дракона — истинного или ложного, черного или красного — не так уж и важно. А если и Дейенерис, и Эйгон окажутся неуравновешенными или враждебными по отношению к дому Тирелл, он всегда сможет нанять Безликих. Казна Хайгардена была все еще полна.
— Кажется, я наконец-то узнала, что произошло в Королевской Гавани, — сказала Оленна со сталью в голосе, вырывая его из задумчивости.
— Что?! — Уиллас резко повернулся и опрокинул чернильницу — капли разлетелись по столу на все пустые пергаменты. Его левая нога вспыхнула болью, заставив его вздрогнуть и пожалеть о своем внезапном движении.
— Твой дедушка, мейстер Гормон, сумел рассчитать количество дикого огня, необходимого для того, чтобы сжечь Королевскую Гавань дотла. Чтобы поджечь столицу, требовалось не менее десяти тысяч бочек, — сказала она с гневом в голосе.
— Но Гильдия алхимиков не может сделать такое количество дикого огня незамеченными без королевского покровительства. И даже Серсея Ланнистер не настолько глупа, чтобы рискнуть поджечь Королевскую Гавань, — недоверчиво сказал он и осторожно отодвинул свой стул от стола, который теперь был покрыт пролитыми чернилами.
— Возможно. Если речь шла о королевском покровительстве Эйриса Таргариена. Мне удалось связаться с бывшим алхимиком, который покинул Гильдию после восстания Роберта. Если субстанции было двадцать лет, то для уничтожения города было более чем достаточно полуторы сотен бочек. А Эйрис приказал произвести в два раза больше до разграбления Королевской Гавани, — объяснила Оленна с опасным блеском в глазах. — Мы действительно недооценили, насколько глубоким было его безумие. Теперь ясно, почему Джейме Ланнистер убил пироманта в Красном замке и своего короля.
— Но почему Цареубийца ничего не сказал об этом? Это сделало бы его героем!
— Львы всегда были высокомерны. Может быть, этот дурак думал, что дикий огонь со временем теряет свою силу? Я сомневаюсь, что он оставил бы вещество нетронутым под Королевской Гаванью, если бы считал его опасным. Он жил там со своей сестрой и детьми, — прямо сказала бабушка.
— Разве мы знаем, что вызвало пожар? — спросил он и осторожно поерзал на стуле, стараясь не шевельнуть покалеченной ногой.
— По словам одного из выживших в Красном замке придворных, до того, как появились пожары, на улицах шли бои, — тихо сказала она. — Городская стража под предводительством Рендилла Тарли сражалась против новой Воинствующей Веры.
— Что могло заставить сурового и набожного лорда Рогова Холма поднять оружие против Веры?
— Не знаю. Но узнаю. Смерть моего сына и внучки не останется безнаказанной, — пообещала Королева Шипов и бросила пергамент, что держала, в огонь.

Эйгон Таргариен, где-то в Речных землях

      Дождь шел два дня подряд, и Эйгон уже был раздражен тем, что прошлой ночью не было сухого места для сна.
Как и в битве при Харренхолле, Коннингтону удалось убедить его не участвовать, чтобы избежать потенциальных неудач. Он уже проявил себя, возглавив атаку на Штормовой Предел. Если подкрадываться в темноте ночи и убивать людей во сне можно было называть битвой. Тем не менее, Эйгон знал, что в поле опасно, и если его убьют, их дело рухнет. И, не дай Бог, если он попадет в плен, его ждет очень ужасный конец. Тем не менее, его кровь кипела, и он жаждал возглавить бой и покрыть себя славой. Но все, что ему удалось — это получить командование резервом. Он наблюдал за боем с небольшого холма. Но даже без учета резерва Ланнистеры были сильно в меньшинстве, и Эйгон сомневался, что примет участие в сражении.
Он наблюдал со своего места, как обе кавалерии столкнулись, но грязное поле усложняло дело, поскольку ни одна из сторон не могла хорошо маневрировать или атаковать. Ему бы хотелось избежать боя под дождем, но если бы не ливень, они бы даже не догнали отступающее войско Ланнистеров.
Обе армии устали от форсированного марша по грязной земле, но силы Эйгона решительно удерживали численное преимущество. Он не мог не ликовать, когда левый фланг пехоты Ланнистеров был окружен и разбит.
Вскоре, за ним последовал и центр врага, и пехота Ланнистеров бежала или, по крайней мере, пыталась сделать это, увязая в размякшей почве.
Видя, что сражение проиграно, неприятельская конница тоже начала разбегаться во все стороны.
К вечеру дождь наконец прекратился и все собрались в командном шатре.
— Каковы наши потери? — спросил Джон Коннингтон.
— Мы потеряли три тысячи человек, и у нас есть еще почти семь тысяч раненых, — мрачно сообщил Дик Коул. На предплечье сержанта было девять золотых перстней, указывающих на количество лет службы в Золотой роте. Эйгон лениво подумал, не погиб ли его брат Уилл Коул в бою, поскольку он не видел его сегодня.
— А что враг? — нетерпеливо спросил его Десница.
— Ланнистеры потеряли почти восемь тысяч человек, и у нас в плену еще пять тысяч.
— Мы захватили кого-нибудь важного? — с любопытством спросил Эйгон.
Мелкие новобранцы сдадут свое оружие и доспехи и будут отправлены домой после того, как поклянутся не поднимать против него оружия. Его армии не нужно было кормить еще пять тысяч ртов. Он сомневался, что у многих из них есть желание продолжать сражаться и умирать за своих лордов. А у самих западных лордов, вероятно, не было больше стали, чтобы экипировать воинов, иначе Ланнистеры выставили бы гораздо большие силы.
— Лорд Престер из Пиршественных Огней, который командовал их пехотой, лорд Джонас Бракен и несколько десятков рыцарей, — хрипло ответил Коул.
Жаль, что Джейме Ланнистер ушел. Но теперь более половины сил Ланнистеров были убиты или взяты в плен, а остальные разгромлены, и Речные земли были его.
— Джонаса Брэкена почти не нужно уговаривать, чтобы преклонить колено. В конце концов, до его замка всего несколько дней, а большая часть его сил уже уничтожена, — сообщил его Десница.
— Я поговорю с ними обоими. Согласовано, наконец, место встречи с Дейенерис? — спросил он. Он давно хотел встретиться со своей тетей и увидеть ее драконов. Он определенно мог бы вернуть Семь Королевств в одиночку, но с ее драконами любое сопротивление должно быстро исчезнуть.
— Да, Селми наконец подтвердил, что встреча состоится за пределами Харренхолла через сенночь, — натянуто сказал Коннингтон.
— Хорошо, лорд Манфри Мартелл будет командовать нашими силами, пока мы будем на переговорах с Дейенерис и ее Десницей, — сказал он с едва сдерживаемым волнением в голосе. — Мы едем в Харренхолл завтра на рассвете!

Chapter Text

Старомест

      Через четыре дня после поражения флота Хайтауэров, солнце медленно садилось на западе, заливая густые облака алым светом. По мере того, как сгущалась тьма, все больше городских стражей патрулировали улицы, и люди быстро расходились по домам, не желая, чтобы их застали на улице после комендантского часа. Каждый, кто был пойман в это время, проводил несколько очень неудобных ночей в подземельях, где ему задавали еще более неудобные вопросы.

С тех пор, как несколько лун назад Щитовые острова пали, Морин Тирелл, Лорд-командующий городской стражи, получил приказ от самого лорда Лейтона Хайтауэра увеличить численность караульных и усиленно обучать новобранцев. Теперь их насчитывалось чуть менее четырех тысяч. Каждый был одет в дублет и вооружен коротким мечом, боевой киркой и щитом.
Как только пришло известие о поражении их флота, Хайтауэры призвали свои знамена. Три тысячи человек ответили на призыв Староместа к оружию в первые же два дня. Прибыла и часть ближайших знаменосцев. Всего около семи тысяч мечей, не считая городской стражи. Все эти люди находились под командованием Бейелора Хайтауэра, старшего сына и наследника лорда Лейтона.

С наступлением ночи все городские ворота были закрыты. Луна больше не освещала ночное небо, а свет звезд заслонили густые черные тучи. Медленно, но верно густой туман начал наползать с запада и окутывать город. И хотя здесь привыкли к холодным осенним туманам Шепотного залива, в этом тумане было что-то коварное и темное. Что-то, что заставило жителей города дрожать. И не только от холода осенней ночи.
Факелы на городских дозорных башнях скупо мерцали, едва освещая пространство на пару шагов вокруг. В туманной тьме лишь один-единственный огонек слабо мерцал со стороны Острова Битвы. Маяк на Высокой башне горел мягким зеленым пламенем.

Все было спокойно, когда несколько групп не рассредоточились в по городу в темноте. Вскоре мужчины подожгли несколько построек в трущобах, затем возле складов, Воровского рынка и даже возле Цитадели. Ближайшие патрули городской стражи стекались к горящим зданиям. Некоторых нарушителей порядка быстро задержали, но многим удалось скрыться.
Сотни мужчин вскоре собрались и начали тушить пожары. К Морин Тирелл и Бейелору Хайтауэру были отправлены гонцы с донесениями. Лорд-командующий городской стражи и наследник Хайтауэра единодушно решили держать людей наготове.

      Под покровом ночи и тумана с запада флотилия кораблей тихо скользила к устью Медовички. Туман был настолько густым, что захватчиков не заметили, пока они не миновали ворота гавани и не приблизились к главным докам. Зазвенели тревожные колокола и стражи кинулись к механизму поднятия цепи. Но к тому времени, когда вход в гавань был блокирован, большая часть кораблей железнорожденных уже проскользнули внутрь, оставив за пределами города лишь дюжину галер.
Половина из них не смогла вовремя остановиться и врезалась в цепь, опрокинувшись или взломав корпуса, оставив лишь обломки и тела плавать на мели за пределами Старого города. Одной из затонувших галер был корабль Харраса Харлоу по прозвищу Рыцарь. Сам он тоже отправился на встречу с Утонувшим Богом, так как по обычаю был в доспехах и выплыть из холодных вод. К сожалению, и знаменитый валирийский клинок Сумрак, скорее всего, отправился на дно вместе с хозяином.
Орды кровожадных разбойников обрушились на берега Медовички. Однако на северном берегу реки их встретили знаменосцы Хайтауэров, которые уже построились возле Дома Гильдии. А на южном берегу из казарм хлынули все бойцы городской стражи.
Но флагман Эурона Грейджоя, однако, направился не к одном из берегов, а к приглушенному зеленому свету, мерцавшему над гаванью сквозь туман. Ужасающий красный корабль рассекал воды реки, а за ним следовала еще дюжина драккаров с золотым кракеном Грейджоев на черных парусах.
К носу «Молчаливой» была привязана обнаженная беременная женщина, которая тщетно пыталась освободиться. Она заметно начала увядать, а живот еще больше вздулся. Она открыла рот, чтобы умолять, но вырвалось только болезненное ворчание, так как ей отрезали язык. Эурон Грейджой, облаченный в темные доспехи, медленно шел по палубе к своей бывшей возлюбленной. Король Железных островов скалился в улыбке, которую можно было назвать лишь безумной. Его правый глаз, что обычно был цвета весеннего неба, сейчас потемнел почти до черноты. Между ног Фалии начала просачиваться густая тьма, и она издала последний крик агонии, прежде чем обмякнуть. Этот вопль будет преследовать в кошмарах тех немногих, кто слышал его и пережил эту ночь. Живот женщины вздулся, плоть извивалась и корчилась, пока не разорвалась изнутри. Невообразимое существо с десятью длинными руками, словно сделанное из тени, гнили и крови, упало в воду.

Несмотря на элемент неожиданности, у железнорождённых было мало шансов против хорошо экипированных и организованных людей Хайтауэров. На севере войска под командованием сира Бейлора встали стеной щитов, блокируя скользкую улицу, и медленно начали оттеснять и убивать всех железнорожденных, которые вставали на их пути. Кровь заливала булыжники мостовой.

На южном берегу реки, где располагались основные доки, городской страже не так повезло. Им не удалось построиться достаточно быстро, и на Торговой площади творился настоящий хаос — вместо организованной обороны здесь развернулось множество мелких сражений. Не помогало и то, что в туманной тьме едва ли можно было разглядеть дальше пяти метров.

Чудовищная тень появилась, покачиваясь, из воды на скалистом берегу Острова Битвы. Поначалу каждый ее вдох был хриплым от натуги и тяжелым. Но чем больше жизней забирал монстр, тем сильнее становился. Багровые пятна окрашивали мощеные улицы, тень распрямилась и даже начала увеличиваться в размерах. Ее шаги набирали силу, скорость и уверенность, оставляя черные зловещие вмятины, там, где она проходила. Двигаясь незаметно сквозь туманную ночь, она приблизилась к подножию Высокой башни. И легко пробила грудь ближайшего гвардейца, словно на нем не было ни доспеха, ни кольчуги. Мужчина умер, но не раньше, чем крик сорвался с его губ, предупредив ближайших латников. Но они тоже не продержались долго — длинные руки чувищного создания были похожи на щупальца, когда они косили противников без особых усилий. Один из защитников попытался воткнуть меч в монстра, но лезвие отскочило от него, не нанеся урона. Ужасная тень раздраженно зарычала, и щупальце, сделанное из тьмы, схватило несчастного рыцаря за шею и подняло как куклу. Конечности бедняги тряслись в воздухе секунду, прежде чем окровавленная чудовищно длинная рука оторвала ему голову.

Немногочисленные воины, которые оказались достаточно близко, чтобы увидеть это сквозь густой туман, решили бежать вверх по каменным ступеням к Чернокаменной крепости, которая служила фундаментом Башни. Ужасная тень следовала за ними с нечеловеческой скоростью.

На северной стороне Медовички пираты продолжали высаживаться и вслепую мчаться сквозь туман в мясорубку. На другом берегу Морин Тирелл увидел, что ситуация медленно становится неблагоприятной, и быстро сплотил всех, кто мог его услышать. Под громкие крики люди рядом с ним построились и неуклонно двинулись в самую гущу боя.
В то же время «Молчаливая» и еще несколько кораблей подошли к пирсам на Острове Битвы. Пираты спустились, ожидая боя, но навстречу им вышли лишь несколько дрожащих гвардейцев. Конечно, их было недостаточно, чтобы отбиться от железнорожденных.

Ворота Чернокаменной крепости были сделаны из железноствола. Выросшая уже до семи футов мерзость яростно колотила по ним искривленными конечностями, но без толку. Огромная дверь была крепка и тогда Ужасная тень обратила внимание на петли — они были из обычной стали. Отвратительные конечности схватились и вырвали петли, заставляя ворота пасть. Но дальше порождение темнейшей магии встретил лишь короткий проход, заблокированный стальной решеткой и вторыми воротами из железноствола. Несколькими рывками монстр разорвал решетку, а затем поступил со вторыми воротами так же, как и с первыми. Но как только он перешагнул через упавшую дверь, послышался тихий гул, и Ужасная тень словно уменьшилась. Но навстречу ей уже устремились гвардейцы Хайтауэров во главе с сиром Гартом Серой сталью, вторым сыном лорда Лейтона. Демоническое существо взревело и бросилось прямо на них.

С пирсов Боевого острова Эурон Грейджой и его люди, убив немногих стражников, также устремились ко входу в Чернокаменную крепость. На вершине Высокой башни миловидная женщина с длинными серебристыми волосами пела на Высоком Валирийском, а позади нее ревели сигнальные огни. Под ней, в Чернокаменной крепости, ужасный монстр становился все меньше и слабел, но пока продолжал убивать защитников крепости. Обыкновенная сталь ничего не могла против темной мерзости, а щиты гвардейцев ломались, словно соломенные. К счастью, лорд Хайтауэр был уже слишком стар для битв и для защиты крепости отдал Бдительность сиру Гарту. Валирийской стали удалось ранить Ужасную тень, оставив в ней дыры, сочащиеся гнилью и тьмой. Еще семеро защитников погибли к тому времени, когда Гарту удалось отрезать три длинные руки монстра.
Он взревел от ярости, и новые щупальца, полностью сотворенные из тьмы, просочились из ран и схватили командира. Некоторые ему удалось отхватить Бдительностью, но две окровавленные руки сжали его запястья, сковав движения. Еще две ужасающие конечности потянулись к его шлему. Он был сделан из лучшей кованой стали. Все это время все латники в бешенстве атаковали монстра, но их оружие не наносило монстру никакого вреда. Когда казалось, что шлем, а с ним и голова сира Гарта вот-вот лопнет, как спелый арбуз, один из стражников ударил монстра огненным факелом. Существо отпрянуло и отпустило Гарта, издав болезненный рев.
— Пламя — его слабость. Атакуйте его огнем! — Послышался крик, и вскоре на Тень набросились люди с факелами. Она развернулась и попыталась убежать, но стала медленнее охранников. Увидев, что побег невозможен, монстр развернулся и бросился на гвардейцев.

На вершине Башни Малора продолжала петь, но из ее носа, рта, глаз и ушей начала сочиться кровь. Монстр убивал и снова набирал силу — требовалось все больше и больше магии, чтобы замедлить его.
Гарту удалось прийти в себя и встать как раз вовремя, чтобы увидеть, как Ужасная тень хватает стражников и с легкостью сминает их шеи или разрывает тела. Однако люди не сдавались, продолжали атаковать факелами и вскоре монстр был подожжен. Когда огонь поглотил Тень, ее яростный рев превратился в болезненные вопли, и вскоре порождение тьмы упало на землю, корчась в агонии. Окружающие мужчины осторожно отошли от него, чтобы избежать его смертоносных конечностей. На вершине башни изо рта, носа и ушей седовласой женщины свободно лилась кровь.

Серая сталь мрачно смотрел на землю, стоя на дрожащих ногах. Огонь, охвативший монстра, начал расти, пожирая существо. Но цена победы над демоном была высока — пол был усеян десятками трупов. Почти сотня лучших гвардейцев его Дома полегли в этой битве. Через несколько ударов сердца пламя исчезло, и напоминанием об этой мерзости остался лишь пепел. Как только Гарт Хайтауэр хотел вздохнуть с облегчением, железнорожденные ворвались в разрушенные ворота во главе с Вороньим Глазом.

На северном берегу Медовички улицы и переулки были усеяны трупами, и железнорожденные наконец поняли, что их убивают в тумане. Они попытались бежать обратно к лодкам узкими улочками, но были встречены сталью. Семь тысяч человек под началом сира Бейлора маневрировали по знакомым мощеным улицам с железной дисциплиной и медленно окружали доки. Некоторые пираты даже не смогли найти дорогу обратно к лодкам в густом тумане и были быстро убиты. Те же, кто успел добраться до шлюпок и переправиться на корали, не теряли времени даром и поплыли к выходу из гавани. Но врезались в поднятую цепь.

На другом берегу реки продолжались кровопролитные бои, но городская стража во главе с Лордом-командующим наконец-то скоординировала свои действия и начала оттеснять железнорожденных.

Когда ворота распахнулись, люди Эурона затопили Чернокаменную крепость, словно бушующая река. После смертельной схватки с Ужасной тенью, защитники были слишком утомлены и дезорганизованы и их было легко сломить. Гарт Серая сталь отступил в один из коридоров с несколькими своими людьми. Вскоре бои распространились по всему основанию Высокой башни, и группы пиратов направились к вершине.
Вороний глаз, сопровождаемый сотней мужчин, быстро поднялся по главной лестнице. Дюжина охранников перегруппировалась в попытке удержать лестницу, но их было мало. Эурон бросился вперед, с легкостью рассекая плоть своим топором. Сам он не чувствовал ударов в своих черных чешуйчатых доспехах. Менее чем через две минуты все гвардейцы Хайтауэров уже лежали мертвыми вместе с парой железнорожденных.

На юге затуманенная Торговая площадь была окрашена кровью и усеяна трупами. Единственными из пиратов, кто еще не сдался был Денис Драмм и сплотившиеся вокруг него железнорожденные. Из-за тумана быстро собраться в большой строй было практически невозможно. Как только охваченный лихорадкой боя Драмм увидел Лорда-командующего городской стражей и бросился к нему, шальной арбалетный болт попал ему в глаз, мгновенно убив его. Увидев, что погиб один из самых уважаемых капитанов, некоторые из железнорожденных побежали.

Добравшись до вершины Башни, Эурон Грейджой увидел истекающее кровью тело Малоры и небрежно пнул ее через край. Люди позади него внесли наверх шестифутовый рог, окованный красным золотом и валирийской сталью. Он тихо фыркнул, глядя на рог. Если бы только его глупый брат Виктарион не умер по неосторожности от гнойной раны, он бы сейчас держал Дейенерис и ее драконов в своих руках. Он дал знак своим людям оставить его здесь и охранять вход на лестницу.
Тысячи железнорожденных погибли по незнанию внизу в Староместе, отвлекая Городскую Стражу и основные силы Хайтауэров. Но теперь, когда он был здесь, это все не имело значения. Скоро весь Вестерос склонится перед ним. Но сначала он заставит эту тупую белую дворнягу умереть в агонии за то, что посмела напасть на него. Даже сейчас его левая рука не полностью зажила и болела при каждом движении. На этот раз маленькая лань не ускользнет от него, и он заберет ее силу себе.

Эурон схватил фляжку с пояса, откупорил ее и выпил все содержимое одним глотком, когда он опустил флагу, его губы остались окрашенными в темно-синий цвет. Эурон снял повязку, открыв еще один черный как смоль глаз, сияющий злобой. Он снял перчатку и порезал палец о край лезвия из валирийской стали, позволив нескольким каплям крови упасть на камень под собой. Они тонули прямо на поверхности, как будто она была сделана из воды. Не обращая внимания на туман, Вороний Глаз посмотрел на Север, в сторону Винтерфелла, и оба его злобных глаза светились силой.
Мир закружился.

Его фигура теперь была почти двадцать футов ростом. Его гигантские шаги оставляли тьму и гниль, просачивающуюся сквозь промерзшую землю, когда он приближался к молодой спящей лани. Он повелел тьме окутать все вокруг и предотвратить активацию этих назойливых рунических защит. Лань открыла глаза, и они расширились от страха, но было уже поздно — бежать было некуда.
Как только он потянулся к ней, что-то схватило его извивающуюся конечность. Могучая рука без усилий сжала его вытянутое щупальце железной хваткой, несмотря на очевидную разницу в размерах. Над твердой рукой зло сияли в ночи темно-фиолетовые глаза. Кольца фиолетового огня разлетелись по воздуху, разъедая тьму и обнажая каменные стены, покрытые сияющими рунами, от которых он становился вялым. Напротив него стоял довольно высокий мужчина, одно присутствие которого заставляло его интуицию вопить об опасности.
Эурон изо всех сил пытался вырвать щупальце, но так и не мог ослабить хватку этого человека.
Он сердито потянулся к своему источнику — всей той крови и смерти, струящихся вокруг Староместа. Но прежде чем он смог использовать это море силы, его захваченное щупальце загорелось фиолетовым пламенем, которое быстро начало расти, стремясь поглотить его целиком. Он попытался отступить и вернуться в реальный мир. Но как раз в тот момент, когда мир скручивался, голодное пламя приняло форму лютоволков и драконов и прыгнуло за ним.

Эурон открыл глаза, поняв, что упал на колени. Окружающий его воздух закипел, появились огненные драконы и лютоволки и бросились на него. С помощью магии смерти, что разливалась в городе, он попытался утопить голодное фиолетовое пламя в море багровой тьмы.
Сначала он подумал, что ему это удалось, но пламенная пасть разорвала злобную завесу, жадно пожирая ее. Он попытался встать и двинуться к Рогу, который был всего в нескольких ярдах, но его конечности отяжелели, и прежде чем он успел даже сдвинуться с места, проклятое пламя достигло его.
Эурон Грейджой умер, крича в агонии, пока фиолетовое пламя медленно испепеляло его. Через несколько минут чешуйчатый доспех из валирийской стали и меч с лязгом упали на камни внизу. Мягкий морской бриз развеял прах одного из самых ужасных безумцев, когда-либо ходивших по земле и морям.

Внизу туман вокруг Староместа быстро рассеивался. На обоих берегах Медовички большая часть высадившихся железнорожденных была перебита, и лишь немногим удалось бежать обратно к своим лодкам в густом тумане. Цепь, перегородившая устье реки, не позволила ни одному из кораблей уйти из гавани целым, и некоторые убегающие разбойники отчаянно прыгали в воду, надеясь уплыть под покровом темноты. Горстка галер, изначально оставшихся за пределами города и уцелевших, подняли паруса и ушли на запад. Только люди Эурона на Боевом острове все еще сражались с некоторыми из наиболее упрямых защитников. В запутанных коридорах Чернокаменной крепости они гибли один за другим, даже не подозревая, что их лидер мертв, как и большинство железных людей.

В конце концов, из одиннадцати тысяч, которые привел в Старомест Вороний Глаз, выжить удалось менее чем тысяче. Сотни драккаров и три десятка военных галер застряли в водах Медовички, без экипажей, что погибли на улицах города.

Но это была дорогая победа. Более тысячи городских стражников были убиты, многие ранены. Хайтауэры потеряли почти полтысячи гвардейцев. Окровавленный труп Малоры Хайтауэр был найден на скалах Острова Битвы. Ее узнали только из-за серебряных волос и ожерелья, которое она всегда носила. Гарт Серая сталь был найден тяжело раненым в одной из комнат наверху, окруженный двумя десятками трупов кракенов.

Архимейстер Исцеления был быстро доставлен для лечения брата Билора, но даже он был беспомощен против тяжелых ран и заявил, что Гарт умрет в течение дня. Лорд Лейтон Хайтауэр погиб, сражаясь в Башне, до последнего вздоха защищая свою жену Рею с тремя домашними охранниками.
Одержав победу и отстояв свой город и дом, Бейелор Хайтауэр плакал кровавыми слезами и поклялся предать мечу все Железные острова.

Серсея Ланнистер, Утес Кастерли

      Десница Томмена, Давен Ланнистер, срочно созвал небольшой совет. Она грациозно направилась к назначенному залу, сопровождаемая всегда молчаливым сиром Робертом Стронгом.
Громадный белый плащ стоял на страже у двери, когда она вошла в комнату. Внутри за столом уже сидели в ожидании Давен Ланнистер, Мизинец, Харис Свифт и Эллард Крейн. Лорд Красного Озера был высоким и жилистым. На его чисто выбритом лице застыло скучающее выражение, а голова была покрыта редкими седеющими волосами.
Слабый и глупый Харис Свифт, наконец, сумел вчера вернуться из Браавоса морем, не встретив ни одного корабля железнорожденных.
— Давен, что случилось? — Она заговорила, как только села во главе стола.
— Только что пришло известие, что силы сира Джейме потерпели поражение в битве у Каменной Ограды, — серьезно сказал лорд Десница.

Серсея почувствовала, как будто ее сердце пронзили, и силы начали покидать ее. Если бы она не сидела на стуле, она могла бы покачнуться и упасть. Несмотря на недавнюю холодность Джейме, он все еще был ее второй половинкой.
— М-мой брат выжил? — спросила она дрожащим голосом.
— Да, Лорду-командующему Джейме удалось бежать с частью кавалерии. Мы знаем, что он отступает к Золотому Зубу, — Серсея немного успокоилось при этой новости. — Но наша армия разбита. Больше половины было убито или взято в плен, а остальные хаотично бежали.
— Разве план Лорда-командующего Ланнистера не заключался в том, чтобы заманить Эйгона и заставить его тратить свои силы на осаду крепостей Речных лордов? — спросил лорд Крейн.
— Так и было, но похоже, что Эйгон не купился. Он оставил тысячу человек, чтобы держать Личестер в осаде, и быстро погнался за Джейме. Лорд-командующий смог бы успешно отступить, если бы дождь не размыл участок тракта, по которому он шел, — мрачно объяснил Давен.
Серсея нахмурилась. Ее брат ослабел — он проиграл все важные сражения за последние несколько лет, а теперь его победили дождь и грязь. Возможно, даже боги были не на их стороне.
— Жаль, если бы ему удалось уклоняться от сил Таргариенов еще две недели, лорд Роуэн прибыл бы с нашим подкреплением и сжал бы силы Эйгона, — с сожалением сказал новый Мастер над законами.
— С потерей более половины наших сил, даже с людьми из домов Крейн и Роуэн, у нас больше нет сил, чтобы дать бой Эйгону, — нахмурился Давен Ланнистер.
В комнате воцарилась неловкая тишина, пока все думали.
— Лорд Бейлиш, вы подтвердили, действительно ли у Дейенерис есть драконы, как утверждают слухи? — спросила Серсея. Известие о том, что Дейенерис высаживается на Драконий Камень с десятью тысячами рабов-солдат, ее не слишком обеспокоила. Никто добровольно не поддержал бы дочь Безумного Короля в ее стремлении стать Королевой, особенно с дикарями и евнухами из Эссоса в ее рядах. Но если она действительно вывела драконов, как утверждали слухи, то Дейенерис в тысячу раз опаснее.
— Увы, да, все мои источники подтверждают, что видели драконов. Судя по всему, королева Дейенерис каждый день ездит верхом на самом большом из них, — маслянистый голос Мизинца резал ей слух. — Я узнал, что она также договорилась о встрече с Эйгоном.
Настроение в зале упало еще больше. Если Эйгон и Дейенерис объединятся, Ланнистеры были обречена.
— Есть еще какие-нибудь новости, которыми ты хочешь поделиться с нами, Мизинец? — спросил Давен, прищурившись. Новый Десница действительно не доверял Бейлишу, и это было правильно.
— Да, я наконец-то смог подтвердить, что произошло на Севере. Санса Старк и Джон Сноу захватили Винтерфелл, а дом Болтонов теперь вымер. Он даже провозгласил себя королем Севера, — ровным голосом произнес Мастер над шептунами.
Имя маленькой птички заставило ее кровь закипеть. Этой дряни каким-то образом удалось выжить и даже вернуться домой.
— Разве он не был Лордом-командующим Ночного Дозора? Как ему удалось заставить армию следовать за ним и взять Винтерфелл, когда крепость является одной из самых трудных для взятия штурмом? — спросил лорд Крейн.
— Некоторые из одичалых, которых он пропустил к югу от Стены, последовали за ним, как и горные кланы. Что касается остальных — я просто не знаю. Трудно получить точные новости с Севера, я получаю много чепухи. Одни слухи и противоречивая информация, и требуется много времени, чтобы узнать, что там произошло на самом деле. Я сомневаюсь, что вы хотите слушать, что Джон Сноу был убит, но даже смерть отказалась забрать его. Или как он управляет гигантами, грамкинами и снарками, или что он — потерянный сын Рейллы Таргариен, — сардонически ответил Мизинец.
Серсея внутренне фыркнула. Но почему все стало так плохо? В какой-то момент все ее враги были мертвы или опустили свои знамена, и внезапно словно на ярмарочном представлении, из-за деревянных декораций выползло еще больше противников. Теперь снова было четыре короля и королева.
Эурон Грейджой, король Железных островов. Эйгон Таргариен, Самозванец. Дейенерис Таргариен, дочь Безумного короля. Джон Сноу, ублюдок-дезертир Ночного Дозора. И, наконец, ее сын, Томмен Баратеон, Первый своего имени, Король Семи Королевств, Андалов, Ройнаров и Первых Людей.
— Если мы не можем победить наших врагов на поле боя, может быть, нам следует нанять Безликих, чтобы избавиться от лидеров? Все золото Утеса Кастерли не купит нам достаточно мечей, чтобы победить их армии и драконов, но легко купит две-три нужные смерти. — нерешительно предложил Мизинец.
— И предположим, что мы наняли этих ваших Безликих, чтобы убить Эйгона и Дейенерис, как мы переправим золото в Браавос, когда море кишит кракенами Эурона Грейджоя? — Давен фыркнул.

Серсея отвлеклась от спора, когда слова Петира Бейлиша зазвенели у нее в ушах. Да, сражаться на поле против превосходящего противника с драконами было безумием. Зачем сражаться, когда они могут просто приказать убить вражеских лидеров. В казне Утеса было неизмеримое количество золота. Без Таргариенов драконы просто улетели бы, а люди перессорились бы и разбежались, как овцы. В ее голове быстро созрел план.
Она стукнула обухом чаши по столу, прервав бурный обмен мнениями.
— Отправьте воронов по всему Вестеросу, объявив Джона Сноу преступником и дезертиром Ночного Дозора. Все лорды, поддерживающие его, будут лишены всех своих титулов и владений короной. Кто убьет его, получит щедрую награду в триста тысяч золотых драконов, большой замок и знатную деву в жены. Такой же будет награда за голову Сансы Старк, причастной к убийству короля Джоффри Баратеона. Собрание распущено, — приказала она, и все быстро вышли из комнаты.
Этого было достаточно, чтобы научить этих северных дикарей не связываться с Ланнистером. Надеюсь, они перережут друг друга и больше никогда не побеспокоят ни ее, ни ее сына.
Она быстро приказала слуге привести лорда Дэмиона Ланнистера, одного из ее верных кузенов и нынешнего кастеляна Утеса Кастерли. Еще один знак, и ее богато украшенная золотая чаша была наполнена лучшим Арборским золотым. Серсея смаковала вино, пока ждала. Через десять минут Дэмион прибыл.
— Вы звали меня, ваша милость? — спросил он хриплым голосом.
— Да, сир Дамион. У меня есть для вас очень важное задание. Вы отправитесь в Браавос на самом быстром корабле Ланнистеров, загруженном как можно большим количеством золота, и купите смерть Эйгона и Дейенерис Таргариен у Черно-белого Дома. — тихо сказала она. — Ни слова об этом никому. Если у вас останется золото после этого, продолжайте искать других наемных убийц и прикажите уничтожить Таргариенов, пока у вас не закончатся деньги. Лорд Харис Свифт и его капитан будет сопровождать вас и покажут, как избежать встречи с железнорожденными в пути.
— Будет сделано! — Дэмион поклонился и оставил ее одну в комнате с кувшином вина. Она щедро наполнила свою почти пустую чашу, и выпила на одном дыхании.

Chapter Text

Джон Старк

Его ярость утихла, когда он почувствовал, что адское пламя полностью поглотило свою цель, и он прекратил направлять свою магию. Джон обернулся, чтобы посмотреть на молодую лань, удивленно смотрящую на него знакомыми голубыми глазами. У нее был шрам на левой стороне мордочки. Он осторожно погладил ее и огляделся, насторожившись…

      Джон резко открыл глаза и увидел темный потолок своей комнаты. Если бы он не взял под контроль обереги под замком, то, вероятно, проспал бы всю атаку темного. Глупец думал, что непобедим, поскольку питался энергией смерти нескольких тысяч душ. Теперь было ясно, что юная лань — это определенно Ширен Баратеон. Ее глаза были неестественно умны для животного, а он на магическом уровне ощутил ее присутствие. Альтернативное измерение, в которое попал его разум, было очень странным, непохожим ни на что, с чем бы он сталкивался раньше. Джон даже сейчас чувствовал вокруг себя едва ощутимый запах смерти и темной магии. Зеркальное измерение могло в той или иной форме влиять на реальный мир, хотя правила, которым оно следовало, были неясны. Во время своего короткого пребывания там он почувствовал, что и время, и пространство кажутся в этом «зазеркалье» очень хаотичными. Надо было исследовать это потом. Этот темный был в сотни раз более опасен, если бы был должным образом обучен. Кто знал, какие силы и ужасы существовали там и чем еще он мог бы воспользоваться? Хотя сейчас он даже не очень понимал, как войти в это измерение. В этот раз ему это удалось из-за того, что он завязал на себя магию оберегов Винтерфелла. Они просигнализировали ему о темном присутствии в замке, а ему удалось точно определить нарушение и проследить за ним. Теперь же, как бы он ни напрягал свои чувства, он не находил ничего необычного, кроме быстро угасающего эха мерзости.

В итоге Джон попробовал войти во сне. Увы, это также оказалось неэффективным, поскольку он, как обычно, спал без сновидений. Впрочем, проснувшись через несколько часов, он чувствовал себя полностью отдохнувшим.
Встав с кровати, он открыл ставни и выглянул наружу. На востоке первые лучи рассвета выглянули из-за заснеженного горизонта, медленно окрашивая небо в огненно-оранжевый цвет. До начала так называемого Великого Северного Совета был еще целый день. Это не имело ничего общего с Великим Советом Семи Королевств, но так предстоящую встречу назвали его люди. Накануне он принял присягу у вождей со Скагоса. И решил, что собрать всех северян вновь получится еще не скоро. Прошли десятилетия с тех пор, как все знаменосцы и вассалы Старков, одновременно были здесь, в Винтерфелле. Джон приказал людям ежедневно охотиться в Волчьем лесу, чтобы компенсировать нагрузку на кладовые.
Одевшись в простой дублет и бриджи, набросив на плечи плащ, сшитый для него Сансой, Джон вышел из комнаты.
— Ваша Милость, я здесь, как вы просили, — низкий, но детский голос привлек его внимание, как только он вышел в коридор. Рядом со стражником стоял молодой Торрен Флинт.
Мальчику было тринадцать лет, и он был едва выше Арьи, но его плечи были втрое шире. У него были каштановые волосы и темные глаза. Джон нахмурил брови, пытаясь вспомнить, когда он просил мальчика прийти. И после моментного замешательства, вспомнил. Вчера он официально взял Торрена в качестве своего оруженосца с благословения его отца. Доннел Флинт был новым вождем клана и обрадованный такой честью, он приказал сыну каждый день на рассвете ждать короля возле его комнат. Еще одним сюрпризом, но приятным, было то, что прадед Торрена был братом его прабабушки по материнской линии, Арьи Флинт.
— Хорошо парень, следуй за мной, — сказал Джон и вышел наружу.
Краем глаза он заметил, что мальчик ускорил шаги, чтобы поспевать за ним.

Отношения между оруженосцем и его хозяином обычно строились на обоюдной выгоде. Оруженосец чистил доспехи, ухаживал за лошадьми, служил виночерпием и выполнял поручения. Рыцарь же передавал ему свои боевые навыки, а также другие умения, если считал оруженосца достойным. Поскольку он собирался учить мальчика, Джон хотел убедиться, что ему не показалось и у того действительно есть задатки.
— Как ты думаешь, какое качество для бойца самое важное? — спросил он, пока они шли по заснеженному двору.
— Скорость? — Торрен нерешительно ответил, прежде чем быстро добавить: — Мой король.
— Ты можешь опускать титул, когда мы наедине. Я взял тебя оруженосцем, не потому что хотел, чтобы мне целовали задницу, — сказал Джон, оглядев почти пустой двор. Там в ранний час были лишь немногие слуги и гвардейцы. Его быстро стали раздражать эти постоянные «Мой король» и «Ваша Светлость»: — А ты меня спрашиваешь или отвечаешь?
— Скорость — самое важное качество бойца, — с некоторой уверенностью в голосе заявил юноша.
— Это действительно важно. Но самое главное — выносливость и сила, — продолжил он, увидев растерянное лицо своего оруженосца. — Когда ты верхом, твоя выносливость не имеет большого значения, но на земле она важнее всего. Хорошая броня сводит на нет большую часть преимущества в скорости. В процессе нашего обучения не стесняйся задавать мне любые вопросы.

После короткого колебания Торрен заговорил: — Но разве вам не понадобилось всего несколько секунд, чтобы победить Русе Рисвелла в битве?
Джон фыркнул. Конечно, малыш расспросит его об испытании боем.
— Да, это так. Но мое оружие превосходило его, моя сила и скорость намного превосходили его. Я использовал все свои силы в полной мере, — тихо сказал он, и его оруженосец кивнул.
Он мог видеть, что мальчик не совсем понял, о чем он говорит, но это было нормально.
— Мой отец сказал, что у вас есть меч из валирийской стали, Длинный Коготь. Он действительно может разрезать обычную сталь? — нерешительно спросил его оруженосец.
— Лорд-командующий Джиор Мормонт подарил его мне, когда я спас ему жизнь на Стене. Длинный Коготь действительно легче обычного меча и невероятно острый. Он не ржавеет, не теряет остроты и не может быть сломан, — объяснил Джон и на лице мальчика проступил удивление. — Но я использую не этот меч.
— Почему? Разве мечи из валирийской стали не самые лучшие? — в замешательстве спросил Торрен.
Джон просто обнажил свой безымянный бронзовый меч и ударил по довольно большому камню поблизости, разрубив его надвое.
— Возможно. Но мой меч не хуже и больше мне подходит. Оружие из валирийской стали настолько редкое, что большинство людей проживают жизнь, даже ни разу не видя его, не говоря уже о том, чтобы владеть им. Так что тебе не нужно беспокоиться об этом в ближайшее время.
Его оруженосец глубоко задумался, когда они наконец добрались до внутренних стен Винтерфелла. Они были гигантскими — сто футов высотой и двадцать пять футов шириной, сделанными из гранита.
Быстро поднявшись по лестнице, они достигли вершины. В обязанности караула входило следить за тем, чтобы весь бруствер был полностью очищен от снега, чтобы люди не могли поскользнуться, чтобы вершина стены была похожа на плоскую, широкую и ровную дорогу из камня. Джон оглянулся на Торрена, который немного запыхался после подъема.
— Мы собираемся повысить твою выносливость, и один из лучших способов сделать это — бег.
Его оруженосец моргнул, не понимая его слов. Концепция упражнений в Вестеросе обычно вращалась вокруг упражнений с оружием. Торрен со временем научится. Джон почувствовал укол жалости, но быстро прогнал ее — мальчик перед ним однажды возглавит Флинтов с гор, и его задача состояла в том, чтобы сделать из него сильного бойца и компетентного управленца — воина и лидера. — Следуй за мной, смотри внимательно и не останавливайся.
Он влил свою магию прямо в свои рунические наручи, из-за чего ему стало даже трудно двигаться, и начал медленную пробежку. Он не бегал с тех пор, как появился в этом мире. После ритуалов, его выносливость была просто нечеловеческой, поэтому ему не нужно было по-настоящему развивать ее. Но раз он собирался бежать сейчас, то не хотел делать это зря — лучше выжать какое-нибудь улучшение, пусть даже незначительное.
К чести его оруженосца, мальчик почти сразу последовал за ним. Окружность внутренней стены Винтерфелла составляла больше мили. Все башни вдоль внутренней стены оставались открытыми, если только Винтерфелл не находился в осаде, что делало широкий верх стены идеальным местом для пробежек. Грязи не было, и никто не пялился на тебя, пока ты бежал.
Почувствовав, что его оруженосец разогрелся, он постепенно увеличил темп. Несмотря на то, что рунические ограничения были доведены до предела, Джон начал потеть только через пять минут или около того. Его тело было просто слишком сильным почти во всех аспектах. На втором круге вокруг стены Торрен запыхтел и вспотел сильнее. Его оруженосец не мог долго выдерживать такой темп.
— Последний спринт, беги так быстро, как только можешь, — крикнул Джон и напряг ноги до предела. Его мышцы, суставы и связки напряглись до предела, но он не обращал внимания и продолжал. Прошло некоторое время с тех пор, как он доводил себя до физического предела, но это казалось своего рода освобождением. Он даже немного потерял счет времени. А когда остановился и обернулся, Торрен был почти в семидесяти ярдах позади него и едва мог шевелить конечностями. В морозном утреннем воздухе от его потного тела быстро поднимался пар. По крайней мере, у мальчика была настойчивость, так что он далеко продвинулся.
— Хватит, — сказал Джон после того, как быстро отбежал назад, и его оруженосец остановился и, казалось, был готов свалиться и лечь на холодный гранит. — Никогда резко не прекращай двигаться после пробежки, делай глубокие вдохи и медленно ходи, пока твое сердце не успокоится.
Когда они медленно направились к тренировочной площадке, у Торрена заурчало в животе, и мальчик покраснел. Однако его оруженосец не сказал ни слова, и Джон про себя кивнул. Север был суровым, и часто приходилось заставлять себя двигаться дальше, когда устал или голоден, или и то, и другое. Во дворе Бринден Талли уже тренировал гвардейцев и еще полусонную Арью на утреннем холоде.
— Ваша Милость! — Мастер над оружием быстро поклонился, когда увидел его. Воины-инструкторы остановились и поклонились, увидев его.
— Не нужно останавливаться ради меня. Мы здесь, чтобы присоединиться к вам, — сказал Джон с легкой улыбкой, и Торрен тихо застонал рядом с ним. В конце концов, наследник Флинта был сделан не из кремня. Джон обратился к нему: — Очень редко приходится сражаться за свою жизнь, когда ты полностью отдохнул. Какое твое лучшее оружие?
— Топор и дубинка, мой король, — ответил его оруженосец. Это не стало большой неожиданностью, учитывая крепкое телосложение и широкие плечи мальчика. У Джона было не так много опыта в обращении с этими видами оружия, как с мечом, но в свое время сир Родрик Кассель убедился, что он будет достаточно умел в обращении с любым оружием.
— После обеда пойдешь к Артосу, кузнецу Винтерфелла, и скажешь ему, что я послал тебя за полным набором доспехов. Когда доспехи будут готовы, ты должен носить их все время, кроме как когда моешься и спишь. Сир Бринден Талли поможет тебе. Отныне будем учить тебя обращению с оружием. Будешь проводить по крайней мере два часа каждый день на тренировочном дворе, а потом работать со мной, — прямо заявил Джон и получил усталый кивок от своего оруженосца. Возможно, он не всегда сможет напрямую инструктировать своего оруженосца, поэтому Торрену будет лучше тренироваться под руководством Черной Рыбы, а Джон проконтролирует и присоединиться, когда у него будет время.
Его оруженосец присоединился к страже во дворе, и вскоре уже получал первые советы от Мастера над оружием.
Джон внимательно наблюдал. Мальчик казался безнадежным с мечом, но действительно хорошо справлялся с боевым топором. Затем он переключил свое внимание на сестру — у Арьи дела шли не очень хорошо. Черная Рыба экипировал ее жилетом и кольчугой и изнурял ее постоянными тренировками и спаррингами с самыми молодыми охранниками. Она была быстрой, но недостаточно быстрой, чтобы избежать каждого удара своего противника, а ее руки казались слишком слабыми, чтобы постоянно обмениваться ударами даже с молодыми людьми.
Это не должно было стать большим сюрпризом. В конце концов, было логично, что ассасины в основном обучались уловкам, скрытым действиям и обращению с ядами, чтобы поразить цель, когда она уязвима, а не настороже и в доспехах. Намного легче убить опытного бойца, когда он безоружен и меньше всего ожидает нападения, чем на поле боя.
Джону, впрочем, быстро надоело просто смотреть. Он экипировался тренировочным снаряжением, схватил затупившийся турнирный меч и следующий час провел в спаррингах с двумя или тремя охранниками одновременно, не спуская глаз с Торрена. Как только его оруженосец приблизился к точке абсолютного истощения, он прекратил обучение. Мальчик едва мог стоять и был весь в грязи и синяках.
Он проводил уставшего мальчика к ближайшим горячим источникам в богороще, сигнализируя слуге принести ему новую одежду и еду. Горячие источники, о которых идет речь, находились за гостевым домом, и поблизости было готово несколько ведер с водой. Они сбросили одежду и быстро вымылись, прежде чем окунуться в горячую воду. В какой-то момент Джон понял, что Торрен побледнел и уставился на его грудь. Нет, не грудь, а шрамы, ознаменовавшие предательство, унесшее его жизнь во время пребывания в Ночном Дозоре.
Пришел слуга, неся большой поднос и сменную одежду для них обоих.
— Оставьте там, — Джон кивнул на довольно большой камень на земле рядом с ним и отпустил слугу. Поднос был до краев наполнен всевозможным жареным мясом и некоторыми овощами.
Они ели молча, и Джон внимательно посмотрел на своего оруженосца. Было только утро, а мальчик уже сильно устал.
— Отныне ты должен каждый день ходить к мейстеру Волкану и брать у него уроки, — задумчиво сказал Джон. Члены горного клана редко нанимали мейстеров и не имели структурированного образования. Тратить час или два каждый день на изучение всего, чему мог научить его Волкан, пойдет мальчику на пользу. — Придешь ко мне вечером, когда соберется Великий Северный Совет, — отпустил он Торрена и направился глубже в богорощу. Теперь настало время попрактиковаться в магии огня. Когда он почувствовал приближение магического истощения, Джон призвал Винтера. Прошлым вечером седло дракона было наконец завершено, и ему не терпелось его опробовать.
Дракон заурчал и беспокойно зашаркал в знак протеста, как только его оседлали. Однако, как только Джон залез на него, без возражений поднялся в небо. Возбуждение от слияния его разума с разумом его фамильяра было таким же сильным, как и в первый раз. Заснеженный Волчий лес простирался на запад, насколько хватало глаз. Было что-то радостное в картине этого бескрайнего царства деревьев, простирающегося до самого горизонта. В своем предыдущем мире он видел, как природа медленно задыхалась в удушающей хватке цивилизации. И когда разразилась тотальная война, почти не осталось больших лесов.
Он покачал головой, отгоняя горькие воспоминания о прошлой жизни, и огляделся. Север всегда обладал необузданной красотой, особенно зимой, когда был укутан снежным покровом, хотя большинство людей не могли по-настоящему оценить это. Но им не доводилось увидеть все это великолепие сверху, и они не были так равнодушны к холоду, как он.
В этот момент он ощутил, как его связь со Штормовым Странником оборвалась.

Ранее этим утром, Ширен Баратеон

      Ей снова снились монстры и драконы, но по какой-то причине это было не так страшно, как раньше, и Ширен проснулась очень отдохнувшей.
Завтрак в Большом зале был еще более шумным, чем обычно. Большой Джон громко спорил с почти таким же крупным, но незнакомым мужчиной в кожаном плаще, украшенном изображением зеленого омара, держащего в руках гарпун. Король почему-то отсутствовал на своем месте во главе высокого стола.
Мирцелла рядом с ней мягко подтолкнула ее под локоть.
— Знаешь, что всех так взволновало? — Блондинка наклонилась и спросила шепотом. Большинство северян принципиально избегали Мирцеллу, поэтому дочь Серсеи держалась рядом с ней, как с единственным более-менее знакомым и дружелюбным человеком.
— Я слышала, что король объявил сегодня вечером собрание всех лордов здесь, в Большом Зале. Даже слышала, как некоторые называли это Великим Северным Советом, — тихо объяснила Ширен. — Но, похоже, никто не знает, о чем будет собрание. Ну, а если и знают, то молчат об этом.
Мирцелла изящно откусила от пирога с олениной и посмотрела на пустые кресла за высоким столом.
— Интересно, почему принцесса Арья больше не завтракает с нами здесь, — рассеянно сказала Целла.
— Его Светлость разрешил своей младшей сестре присоединиться к тренировкам во дворе, и сир Бринден Талли усердно тренирует ее с рассвета вместе с другими гвардейцами, — объяснила она.
— Правда? Она должна тренироваться с Черной рыбой? — недоверчиво воскликнула Мирцелла. — Разве королю не будет сложно найти ей мужа из-за этого?
— Дочери Мормонтов с Медвежьего острова всегда воюют наравне с мужчинами, трое дочерей нынешней Леди, как и она сама сражались за Робба Старка во время войны. Так что это нормально на Севере, — ответила Ширен после небольшой паузы. — И я не думаю, что принцесса Арья когда-либо выйдет замуж. По слухам, она пробралась в Близнецы и отравила всех мужчин, женщин и детей в отместку за Красную Свадьбу.

Дочь Серсеи перестала есть, позеленев. Однако Ширен продолжала с удовольствием поглощать вкусный пирог с олениной. Она не могла решить, настолько ли хорош здесь повар или ее аппетит так вырос с тех пор, как она приехала в Винтерфелл. Хотя вся эта еда была не зря — за последнюю луну она выросла на дюйм и всегда чувствовала себя полной энергии.
Мирцелла замолчала и задумчиво оглядывалась по сторонам.

— Как ты думаешь, Его Светлость позволит мне присоединиться к его сестре во дворе, если я попрошу его?
Ширен резко обернулась от неожиданности, и златовласая девушка поспешно добавила с долей неповиновения.

— Я всегда хотела попробовать, но мама никогда не позволяла мне!
На короткое мгновение Ширен представила себя с мечом в руке, сражающуюся с мужчинами. Но образ выглядел комичным даже в ее воображении, и она быстро прогнала его. Она не любила драться, и мысль о том, чтобы кого-то ударить, вызывала у нее тошноту. Ее отец вырастил ее как свою наследницу, и Ширен хорошо знала свой долг: не размахивать оружием. Даже после того, как Станнис Баратеон ушел и его земли были потеряны, она знала, что в конце концов ей придется выйти замуж, как это делают все женщины, вместо того, чтобы бесконечно полагаться на гостеприимство короля. Может быть, она станет фрейлиной следующей северной королевы и та найдет ей хорошую партию.
— Почему бы тебе не попробовать спросить его? — предложила Ширин.
— Я его боюсь! — был немедленный ответ, который заставил ее моргнуть.
— Боишься? Его Светлость — один из самых добрых людей, которых я когда-либо встречала! — возмутилась она. Джон Старк искал ее, когда даже люди ее отца не заботились о ней. Он вылечил ее от серой хвори и ничего не потребовал взамен, и позволил ей остаться под его крышей в качестве подопечной, когда у нее не осталось ничего, кроме имени, у которого было бесчисленное множество врагов. Ширен никогда не забудет его щедрость.
Когда несколько человек рядом с ней начали с интересом смотреть на нее, Ширен поняла, что повысила голос. Ее уши и щеки горели, и она наклонила голову, глядя вниз.
— Конечно, он страшный! Он лично казнил двести человек за то, что они следовали приказам своего сюзерена! Их головы неделями торчали на пиках у стен Винтерфелла, — горячо прошептала Мирцелла. — А его лютоволк неестественно огромен и выглядит так, будто может оторвать тебе голову одним укусом!
— Призрак безобиден и мил! — Ширен тихо запротестовала. Тихий лютоволк был похож на очень большую охотничью собаку, но без какой-либо их свирепости. Его белый мех был невероятно пушистым! Целла была неразумна. — И нельзя, чтобы король проявлял милосердие к предателям и ренегатам, которые убили его брата! Я уверена, что если ты хорошо попросишь его, он тоже позволит тебе тренироваться.
Они оба замолчали, когда ее спутница надулась и с беспокойством принялась за еду. Вскоре они оба закончили, и Ширен надела свой меховой плащ и вышла на улицу. Мирцелла неловко сделала то же самое и последовала за ней. Двое дюжих гвардейцев следовали за ними на расстоянии.
— Как ты можешь выносить этот холод? — златовласая девушка вздрогнула, несмотря на тяжелые меха, покрывающие ее. — У северян, может быть, и лед в крови, но у нас его нет.
— На Стене гораздо холоднее, — пожала плечами Ширен. — В какой-то момент мороз просто перестает щипать.
Проходя через двор, они видели гвардейцев, неустанно тренирующихся на холоде снаружи. Младшая сестра короля тоже была там, и ее чаще всего сбивали в грязный снег.
— Я уже не уверена, что хочу тренироваться с принцессой Арьей, — Мирцелла побледнела, глядя на принцессу, о которой шла речь, и снова вздрогнула, заставив Ширен внутренне фыркнуть.
Они быстро побрели по снегу и приблизились к стеклянным садам. Оказалось, что они обе любят цветы и садоводство. В Красном Замке Мирцелла, с помощью слуг, ухаживала за небольшим цветником возле богорощи, а Ширен делала то же самое в Саду Эйгона на Драконьем Камне. Однако здесь и сейчас им приходилось делать все самим. Не то чтобы они действительно возражали, так как внутри было тепло благодаря подземному горячему источнику, который бежал под ней.
— Я слышала, как некоторые слуги говорили, что фиолетовый дракон свил себе гнездо возле оранжереи, — с некоторым беспокойством сказала ее кузина, когда они подошли к богороще. — Думаешь, это безопасно?
— Целла, ты слишком много беспокоишься. Винтерфелл в безопасное место, и ничего плохого здесь не произойдет, — сказала Ширен успокаивающим голосом. Тем не менее, мысль о том, что фиолетовый дракон был поблизости, почему-то взволновала ее.
Наконец-то показались стеклянные сады. Но прямо у входа была большая куча снега.
— Клянусь Семерыми, в прошлый раз этого здесь не было! Как небольшой холм может появиться за один день? — воскликнула Мирцелла, когда ее глаза с подозрением блуждали по кургану. — Я думаю, нам следует вернуться в Великую Крепость.
— Давай, не будь такой трусишкой! Снега боишься? Мы его просто обойдем! — Ширен вздохнула и повернулась, чтобы посмотреть на подругу. Мирцелла иногда была такой напуганной крошкой. — Слуги, вероятно, очистили окрестности и собрали здесь снег.
— Если бы это были слуги, не логичнее ли было бы им собрать предполагаемый холмик сбоку, а не у самого входа в стеклянный дом, — заметила ее спутница, заставив ее нахмуриться. Она не ошиблась.
Мгновение спустя с губ Мирцеллы сорвался крик, и златовласая девушка совсем побледнела и затряслась, как лист на ветру. Ширен медленно повернулась и замерла. Большой холмик снега исчез, а на его месте растянулся лиловый дракон, похожий на гигантскую кошку, покрытую снегом. «Штормовой Странник», — в голове тут же всплыло имя дракона. Его тело было размером с боевого коня, но из-за крыльев он казался намного больше. Пурпурные глаза смотрели на них с большим интересом. Он стряхнул весь снег и осторожно вытянул к ним чешуйчатую голову.
Мирцелла выглядела так, словно хотела провалиться под землю, поскольку дракон был на расстоянии вытянутой руки. Он глубоко вдохнул воздух, и из его ноздрей вырвались струйки дыма. Внезапно дракон толкнул златовласую девушку своей мордой, отчего она с криком упала в снег. Как раз когда Мирцелла собиралась заплакать, Штормовой Странник закрыл глаза, и из его пасти вырвалось рокочущий фырканье, а голова затряслась. Глаза Ширен расширились, когда она поняла, что дракон смеется.
Глядя на это невероятное создание, она почувствовала непреодолимое притяжение. Даже не осознавая этого, Ширен приблизилась к дракону, игнорируя предупреждающие крики Мирцеллы. Девушка подняла руку, а Штормовой Странник опустил голову и осторожно понюхал ее. Его чешуя мерцала, как аметист на зимнем солнце, и она поймала себя на том, что проводит по ней рукой с восхищением. Чешуйки были гладкими и теплыми под ее ладонью. Дракон замурлыкал и прикрыл глаза от удовольствия от ее прикосновения.
Через несколько мгновений он мягко подтолкнул ее головой и опустился. Пока Ширен выглядела сбитой с толку, дракон фыркнул, и из его пасти повалил дым. Затем он снова нетерпеливо толкнул ее локтем и опустил голову на землю, выжидающе глядя на нее. Она не знала, что на нее нашло, но казалось, что ее руки и ноги двигались сами по себе, и вскоре Ширен взобралась на основание чешуйчатой шеи. Дракон резко поднялся, заставив ее вцепиться в шею, ухватившись за несколько маленьких круглых шипов сбоку. Штормовой Странник подпрыгнул и, взмахнув крыльями, взмыл в небо. Ширен едва услышала вдалеке взволнованный крик Мирцеллы.
Наконец пришло осознание того, что она находится высоко над землей, верхом на драконе. Ширен была одновременно взволнована и напугана, когда холодный ветер дул ей в лицо. К счастью, дракон под ней излучал тепло. Чешуя под ней была скользкой, и она изо всех сил вцепилась в шею руками и ногами. Она повернула голову, чтобы посмотреть назад, где стены Винтерфелла быстро уменьшались вдали. Вскоре они уже летели над огромным лесом и Ширен запаниковала.
— Ах… не могли бы вы приземлиться, пожалуйста? — закричала она на ветру. Ей оставалось лишь надеяться, что дракон поймет ее. Ширен не была уверена, услышал ли Штормовой Странник или просто решил полететь на большую поляну неподалеку.
Он приземлился и она спешилась, но ноги ее не держали и она упала на колени прямо в снег. Теперь, когда она снова оказалась на земле, волнение быстро сменилось истощением. Ее бедра и руки были тяжелыми и она чувствовала боль там, соприкасалась с чешуей дракона. Ширен попыталась встать, но ноги просто не слушались. Она посмотрела вниз и увидела, что ее платье порвано в некоторых местах, а кое-где на ткани медленно росли красные пятна. Она порезалась о чешую?
Ширен не думала, что сможет вскоре снова оседлать дракона, даже если он ей позволит. Она застряла здесь, посреди заснеженного леса, истекающая кровью, слишком усталая и шокированная, без еды и воды. Она наконец, осознала всю серьезность ситуации, в которой очутилась, когда чудовищный рев пронзил небо.
Лиловый дракон обвился вокруг нее, накрыл своим кожистым крылом и вызывающе завизжал. Послышался звук хлопанья больших крыльев, и что-то ощутимо тряхнуло землю неподалеку.
— Штормовой Странник, что с тобой случилось, мальчик? — послышался знакомый голос, и ее охватило облегчение. — Ну же, ты же знаешь, мы никогда не причиним тебе вреда!
Дракон медленно развернулся вокруг нее, и она столкнулась взглядом с Джоном Старком, который смотрел на нее с удивлением и раздражением. За ним возвышался Винтер — самый крупный из всех драконов. Он смотрел на Штормового Странника равнодушными темно-синими глазами.
— Действительно, кровь дракона, — услышала она бормотание короля. — Пойдем, принцесса, нам нужно вернуться.
Она вдруг вспомнила, что у дракона мог быть только один всадник. Как только дракон пустил вас к себе на спину, вы были его наездником, пока один из вас не умрет. Ширен поняла, что она практически украла одного из королевских чудо-ящеров, и чувство вины захлестнуло ее. Боги, теперь у нее будет много неприятностей.
— Я не думаю, что смогу встать, — тихо ответила Ширен и опустила голову от стыда и вины.
Джон Старк легко подхватил ее на руки, и она почувствовала, как ее щеки покраснели.

Chapter Text

Джон Старк

      Его связь со Штормовым Странником исчезла. Казалось, обретение фиолетовым драконом наездницы навсегда разорвала любую связь, существовавшую между ними. Согласно записям, которые он нашел, дракон выбирал всадника на всю жизнь, и ни один дракон не мог иметь другого всадника, и всадник не мог претендовать на другого дракона. И у Джона не было никакого намерения убивать Ширен или ее дракона. С одной стороны, наличие второго всадника сразу увеличило военный потенциал Севера. Но с другой стороны, у Ширен едва ли были какие-либо реальные связи с Севером, кроме того факта, что она жила здесь, и это вызывало тревогу.

      Судя по тому, что Штормовой Странник выглядел как нашкодившее дитя, именно он инициировал связь. Ширен, напротив, была напряжена, огорчена и выглядела так, будто хотела исчезнуть. Джон признал, что такой выбор не должен был слишком удивлять, если подумать — прабабушкой Ширен была Раэль Таргариен, а основателем Дома Баратеонов был Орис, сводный брат Эйгона Завоевателя.
Он с любопытством протянулся магией, чтобы проверить девушку в своих руках. У Ширен были синяки и даже порезы на ногах и руках из-за твердой и острой чешуи Странника. Ни одна из ран не была особенно опасной, но их было много, и Ширен нужна была помощь с ними. А ее дракону понадобится седло. Затем он заметил, что девушка была готова расплакаться.
— Боги, Ширен, успокойтесь. Ничего плохого с вами не случится, — успокаивающе сказал он.
— Но я украла вашего дракона. — В ее тихом голосе звучала вина.
— Судя по самодовольной морде этого гаденыша, это кто еще кого украл, — фыркнул он.
— Что будет теперь? — тихо спросила Ширен, изо всех сил стараясь не смотреть на него.
— Теперь мы возвращаемся в Винтерфелл на моем драконе и вызываем мейстера. С такими ногами вы не должны летать на Штормовом Страннике, пока все раны не затянуться полностью. И пока ему не сделают и не подгонят седло — объяснил он после некоторого раздумья, и она, наконец, расслабилась в его объятиях.
Он надежно посадил Ширен перед собой на седло, так что она не могла упасть. Винтер тут же взлетел. Они были недалеко от Винтерфелла, и его дракон без особого труда поднялся в воздух с лишним весом, не то чтобы девушка была особенно тяжелой. Его брат плелся за ними, медленно хлопая крыльями и выглядя несчастным. Насколько это было возможно для дракона.
Некоторое время они летели молча, пока, наконец, не приземлились посреди двора Винтерфелла. Толпа быстро собиралась, но он не обратил на них внимания, подняв Ширен, которая пискнула с красным лицом, и направился к Великому Замку. Его капитан стражи быстро примчался с дюжиной своих людей.
— Рикард, пошли кого-нибудь за мейстером Волканом. Я хочу, чтобы четверо наших самых верных стражей постоянно стояли у дверей леди Ширен, — быстро выкрикнул Джон приказы, и людей разослали вокруг. Фиолетовый дракон кружил у них над головами. Самый простой способ справиться с парой всадник-дракон — убить или взять под контроль всадника, пока он находится на земле. Сам Джон не боялся такой тактики, но Ширен была гораздо более уязвима.
Он мысленно подергал свою связь с Призраком, и через несколько мгновений сквозь толпу пронеслось белое пятно и его верный лютоволк стоял перед ним, виляя хвостом.
«Я хочу, чтобы ты всегда следил за Ширен и оберегал ее». Получив этот посыл, лютоволк лишь сильнее завилял хвостом и отправился за ними.
Они добрались до Великого Замка, и вскоре Ширен, которая хранила молчание на протяжении всего пути, уложили на кровать в ее комнате. Призрак лениво свернулся калачиком возле очага и выглядел так, как будто спит, но его уши время от времени подрагивали.
Вскоре появился и запыхавшийся мейстер Волкан.
— Вы звали меня, Ваша Милость?
— Да, мейстер, у леди Ширен синяки и порезы на руках и ногах, — просто объяснил он и кивнул в сторону теперь уже бледной девушка и ее пропитанного кровью платья.
— Я позабочусь о ней, — кивнул мейстер, но лицо его быстро стало суровым. — Но вы все должны покинуть комнату.
Джон согласился и вывел остальных из комнаты, предоставив мейстеру делать свою работу. Все, кроме лютоволка, который лениво открыл свои зловещие красные глаза и просканировал комнату, прежде чем снова закрыть их.
Снаружи коридор был заполнен — там стояла почти истеричная Мирцелла в сопровождении Черной Рыбы и еще полдюжины охранников.
— Ваша Милость, принцесса Мирцелла, — мастер над оружием прожевал это слово, как будто это был кислый лимон, — рассказывает мне историю о том, как пурпурный дракон забрал леди Ширен. Двое ее стражей рассказывают похожую историю.
— Так и было, сир Бринден. Отныне у нас есть второй всадник дракона на Севере. Ширен Баратеон, правнучка Раэль Таргариен, всадница Штормового Странника, — объявил он с некоторым весельем в голосе. Не было особого смысла скрывать это. Удивление, неуверенность и многие другие эмоции быстро промелькнули на скуластом лице его мастера над оружием. — Сделай так, чтобы никто, кроме моего лютоволка и мейстера, не имел права входить в покои леди Ширен без моего разрешения. И приставь к ней верную служанку на постоянной основе.
Затем он направился в зал совета. Ширен, став наездницей на драконе, кардинально изменила расклад, хотя он не был до конца уверен, каким образом. За его спиной послышались торопливые шаги.
— Ваша Милость! — крикнул девичий голос. Он остановился и обернулся только для того, чтобы увидеть, как Мирцелла мчится к нему так быстро, как позволяло ее платье. Она остановилась, пытаясь на несколько мгновений восстановить контроль над своим дыханием. — Можно мне навестить леди Ширен?
Джон задумался. Золотоволосая девушка до сих пор не доставляла проблем. Судя по тому, что он видел, она быстро подружилась с дочерью Станниса и крепко к ней привязалась. Может быть, потому, что они были здесь единственными дворянками с юга. В любом случае, Мирцелла искренне беспокоилась о Ширен и их дружеские отношения были настоящими. И не то чтобы дочь Серсеи могла сделать что-то коварное, пока Призрак там.
—Конечно. Вы можете навестить ее, как только мейстер разрешит, и она согласится принимать посетителей, — просто ответил он, оставив ошеломленную Мирцеллу в коридоре. Она что, правда ожидала, что он запретит ей видеться здесь с единственным другом?
Он фыркнул и направился к залу совета. Галбарт Гловер уже был там и поклонился, как только Джон вошел. Через несколько минут появился Виман Мандерли, за ним его паж Аллин и довольно невысокий и пухлый мужчина средних лет в тончайших шелках. У него были темные волосы, и энергичные карие глаза осторожно смотрели с довольно веселого лица.
— Ваша Светлость, — поприветствовал его лорд Мандерли с небольшим поклоном и махнул мясистой рукой в сторону новоприбывшего. — Это Эдвил Локк.
Человек, о котором шла речь, поклонился: — К вашим услугам, мой король. Я выехал из Белой Гавани, как только получил ваше приглашение и прибыл час назад.
Джон приподнял бровь, но любезно принял его поклон. От Винтерфелла до Белой гавани было немногим больше пятисот миль, и Локк, должно быть, ехал почти без отдыха, чтобы добраться менее чем за пять дней.
— Хорошо. Отныне — вы Мастер над шептунами Севера, но должность не будет… официальной. На публике будете изображать старшего писца лорда Мандерли. Садитесь, — он махнул рукой и повернулся к пажу Десницы. — Аллин, будь добр, принеси нам эля и вина, они нам понадобятся, — глаза мальчика расширились от радостного удивления, но он тут же спохватился и убежал. — Скажите, лорд Эдвил, есть ли у вас новости с юга?
— Да, мой король. По словам торговцев из-за Узкого моря, Дейенерис Таргариен с помощью флота Аши Грейджой высадилась на Драконьем Камне с десятью тысячами безупречных и тремя драконами, — доложил он. — А флот Редвинов был потоплен Эуроном Грейджоем, который продолжает беспрепятственно разорять берега и острова Простора.

      Это вызвало улыбку на лице Джона. Новый начальник шпионской сети уже приносил пользу. Раньше у них почти не было никаких новостей с юга, если не считать случайного ворона из Утеса Кастерли или от Эйгона Таргариена. Имя Эурон почему-то показалось ему странно знакомым, но он быстро отмахнулся от этого. Если он не помнил, то, скорее всего, это было совсем не важно. В конце концов, железнорожденные были не более чем пиратами. Осмелься они снова сунуться на Север, Джон развесит их внутренности на Чардревах и остальные северяне радостно ему помогут. А потом зальют Железные острова огнем и кровью.
— Солдаты-рабы в Вестеросе?! В союзе с железнорожденным?! Девушка сошла с ума, как ее отец? Мы знаем, каковы ее цели? — почти взревел лорд Мандерли, и его толстые подбородки дернулись от беспокойства. Он был прав, волнуясь — Дейенерис вылупила своих драконов на несколько лет раньше, чем он. И Джон понятия не имел, насколько большими они успели вырасти. Даже маленькие ящеры были очень опасны для армии, что и доказали в битве за Винтерфелл.
— Мы знаем только, что она призывала Владык Узкого Моря отдать ей дань уважения, — тихо ответил лорд Эдвил, теребя серебряную брошь с изображением двух скрещенных ключей на своем камзоле.
— Постарайтесь узнать все, что сможете, о ее целях и передвижениях, — приказал Джон, и остальные кивнули в знак согласия. Аллин вернулся, неся кувшины с вином и элем. Через несколько мгновений все кубки на столе были наполнены. Он посмотрел на членов своего совета. — Вы должны задаться вопросом, почему я собрал вас так срочно. Этим утром Ширен Баратеон оседлала Штормового Странника и стала наездницей дракона.
Его заявление заставило всю комнату погрузиться в тишину. Мандерли выглядел задумчивым, в то время как Гловер был неуверен, а Локк удивленно почесывал бороду.
— Я думал, что Ширен Баратеон погибла в северных лесах вскоре после Станниса? — нерешительно спросил его новый начальник шпионской сети.
— Она бы умерла, если бы я не послал за ней людей, — просто объяснил Джон и сделал глоток эля. — Ширен жива и здорова, и даже ее серая хворь исчезла… с благословения Старых Богов.
Гловер и Эдвил кивнули, как будто это было самым естественным, но Виман, похоже, не поверил этой истории.
— Значит ли это, что дракон больше не отвечает вам, Ваша Милость? — спросил Мандерли. На лице Джона появилась легкая улыбка. Он хорошо выбрал Десницу, Лорд Белой Гавани был действительно проницателен и сразу увидел суть проблемы.
— Действительно, лорд Мандерли. Я больше не могу управлять им. И не думаю, что есть способ разорвать связь между всадником и драконом, кроме смерти. Но никто не будет убивать леди Ширен под моей крышей, — заявил он со сталью в голосе.
— Никто не посмеет, Ваша Светлость. Но… в конце концов она выйдет замуж. В наших интересах связать ее браком с Севером, чтобы дракон остался здесь. Таким образом, мы не только не потеряем одного дракона, но и приобретем вторую пару всадник-дракон. — Осторожно заявил его Десница.
— Она может выйти замуж за моего племянника, Гавена. Мальчик мой наследник и всего на несколько лет моложе ее, — задумчиво предложил Гловер. «Ну конечно. Брак с наездницей дракона мгновенно вознесет Дом Гловеров так высоко, как он не бывал никогда прежде» — почти весело подумал Джон.
— История говорит нам, что дать второму Дому контроль над драконами — это безумие! Посмотрите, что произошло во время Танца! — Мандерли чуть не закричал.
— Тогда ты имеешь в виду, что дочь Станниса выйдет замуж за Его Светлость и станет нашей королевой из-за дракона?! У нее нет ни земель, ни людей, ни союзов с ее именем, только враги! — Гловер почему-то возмутился. — Если наш король должен жениться только из-за драконов, он может жениться на Дейенерис Таргариен, ведь у нее их трое!
— Ты сошел с ума, Галбарт? Дочь Безумного Короля — наша королева?! Нелепо! — Лицо Мандерли даже побагровело от гнева. Джон удивленно моргнул. Он не ожидал, что владыка Белой Гавани вот так потеряет хладнокровие. — Дейенерис уже вышла замуж один раз за дотракийского кхала, а второй раз — за гискарского торговца рабами, не говоря уже о том, что она привела к берегам Вестероса кровожадных дикарей и рабов! Она не подходит Его Светлости!
— Торговцы говорят, что ее действия в заливе Работорговцев привели лишь к голоду, чуме и разорению, — услужливо подсказал Локк. — Даже освобожденные рабы восстали против нее. Юнкай и Астрапор опустошены, и на их восстановление потребуются десятилетия. Говорят, что торговля с Дальнего Востока почти полностью подорвана.
— Если он женится на дочери Станниса, Его Светлости придется воевать с половиной Вестероса! Ба…
Он отключился от громкого спора и сделал еще один глоток эля. Все они приводили обоснованные аргументы, но он начал учитывать их интересы и возможные политические последствия.
Помимо желания возвысить семью, приведя в нее всадника на драконе, был ли у Гловера другой мотив? Встряхнув память, он вспомнил, что у лорда Галбарда была незамужняя сестра, которая была всего на несколько лет старше Джона и, вероятно, он надеялся сделать ее следующей королевой. Неважно, что Джон даже не рассматривал Лиру Гловер в качестве возможной кандидатки в жены. До него даже доходили слухи, что она была испорчена железнорожденными во время оккупации.
Женитьба Джона на Ширен лишит Гловеров возможности иметь северную королеву и получить в семью драконьего всадника. Он знал, что Виман также хотел сделать свою внучку королевой, но лорд Белой Гавани, похоже, больше боялся второго дома с драконами на Севере. Или просто в основной линии дома Мандерли не было мужчин брачного возраста? Казалось, что его лорд Десница думал все же о долгосрочных последствиях и предпочитал стабильность. Без сомнения, если Уилла не сможет стать королевой, его будущая правнучка, например, может выйти замуж за представителя Дома Старков в следующем поколении.
И наличие двух разных Домов, где были драконы, действительно повлияло бы на стабильность Севера в долгосрочной перспективе. Полеты на драконе легко делают человека гордецом. Не говоря уже о возможности заявить права на драконов Дома Старк. Может быть, они и не восстанут через одно или два поколения, но в будущем это случится несомненно. История показала, насколько разрушительным может быть танец драконов.
Локк, казалось, безоговорочно поддерживал лорда Мандерли, что не было большой неожиданностью, поскольку именно Виман рекомендовал его. Не то чтобы это имело значение, пока он выполнял свою работу добросовестно и преданно.
Дом Таргариенов ненавидели на Севере даже больше, чем он думал. Сейчас Джон был рад, что решил сохранить свое происхождение в секрете. Его тетя по крови, Дейенерис, пока казалась целым мешком неприятностей. И у него пока не было никакого желания его трогать, три там дракона или нет. И Ширен действительно нужно было политически привязать к Северу. Северные лорды были ему верны, но прямо сейчас он не стал бы искушать их амбиции возможностью такого союза. Но в будущем у него будут дочери или внучки, у которых будет подходящая кровь, чтобы оседлать дракона. Хотел ли он, чтобы Старки начали женить братьев и сестер?
Идея казалась одновременно заманчивой и неприятной. Он покачал головой, отгоняя эту мысль. Он мог бы попробовать и, возможно, разработать ритуал в будущем, связывающий такие способности только с его прямой мужской линией, таким образом гарантируя, что всадники на драконах будут носить имя Старк. Ну, а если это окажется невозможным, тогда и придется подумать об идее женитьбы брата на сестре.

По крайней мере, Станнис уже вырастил и обучил Ширен как свою наследницу. Она знала свой долг и как женщина, и как правительница. Кроме того, она была дочерью короля. Конечно, недолговечного короля, но тем не менее. Кровь могучих Повелителей Бурь текла в ее венах. Ширен, возможно, не отличалась исключительной красотой, но как только серая хворь исчезла, она стала выглядеть здоровой и с каждым днем даже расцветала все больше и больше. Не говоря уже о том, что Ширен была доброй, милой и застенчивой. Брак с ней обещал быть мирным. Единственным недостатком было то, что она слишком молода — всего четырнадцать именин. Но время решит эту проблему. Даже женившись на ней сейчас, ему не нужно подтверждать брак сразу. Никто не сможет заставить его сделать это. Что, они будут драться с ним или украдут его жену у него под носом?

С юга кто-то мог попытаться прийти и захватить Север. На протяжении тысячелетий бесчисленные андальские армии встречали свой конец у Перешейка. И Старки восемь тысяч лет как-то отбивались от врагов со всех сторон и без драконов. С Винтером же, у него будет еще меньше проблем. Это если не вспоминать о его магии. Через год или два его дракон станет настоящим крылатым ужасом.
Чем больше он обдумывал идею женитьбы на Ширен, тем более привлекательной она становилась. Он никогда не строил грандиозных планов и решал любые потенциальные проблемы на лету.
Ширен Старк была бы хороша, и из нее вышла бы прекрасная королева. И что ж, его знаменосцы могут ворчать, но они примут это. Не похоже, чтобы они могли что-то противопоставить всаднику дракона. Но сначала он должен спросить ее.
Когда он вырвался из своих размышлений, он понял, что остальные члены совета все еще горячо спорят.
— Достаточно! — его голос отразился от стен. Он слегка хлопнул ладонью по столу, немедленно заставив замолчать ссорящихся мужчин. — Вы изложили свои мнения, и я рассмотрю их. Вечером у нас важная встреча со всеми лордами, приберегите силы для этого.
Он встал и направился обратно к Великому Замку, а точнее — к комнате Ширен. Медлить было ни к чему.

Ширен Баратеон

      Ее руки и ноги зудели под повязками, которые покрывали их почти полностью. Она отклонила предложение макового молока. Отец всегда учил ее, что нужно сохранять рассудок. Она предпочитала чувствовать боль, а не оцепенение.
— Вам повезло, миледи. Только два пореза глубокие. Вы должны оставаться в постели и не двигаться минимум четыре дня. Я вернусь завтра, чтобы сменить припарки и повязки, — сообщил Волкан перед уходом, оставив ее наедине с потрескивающим огнем в очаге.
Движение у камина привлекло ее внимание. Белый лютоволк встал, лениво потянулся и молча подошел к ней. Она даже не видела и не слышала, как он вошел в комнату, но он всегда был тих. Призрак сел рядом с кроватью, положил свою пушистую голову на одеяло и закрыл глаза. Голова была немного тяжелой, но эта тяжесть согрела ее. Она нерешительно провела рукой по меху на его шее, который оказался невероятно мягким и шелковистым. Боги, она так давно хотела это сделать. Постепенно зуд от припарок перестал ее беспокоить.
Ее мысли обратились к Штормовому Страннику. Теперь это ее дракон. Ширен вспомнила некоторые кошмары, которые снились ей много лет. О драконах, пришедших съесть ее заживо. Но эти дурные сны прекратились некоторое время назад. Она наморщила лоб, пытаясь вспомнить, когда именно. Ее последний кошмар, в котором она умерла, был во время похода ее отца на Винтерфелл. Было ли это просто совпадением?
Что теперь с ней будет, как со всадницей на драконе?
Как только она задумалась, дверь открылась. Король вошел в комнату и сел на стул возле кровати. Призрак встал и лениво свернулся клубочком у ног своего хозяина. Ее забинтованная рука вернулась под одеяло, и Ширен остро ощутила отсутствие веса головы лютоволка.
— Как вы себя чувствуете, леди Ширен? — тихо спросил Джон Старк.
— Немного устала, Ваша Милость. Мейстер приковал меня к постели на следующие четыре дня, — ответила она.
Он кивнул и посмотрел на нее оценивающе. Его темно-фиолетовые глаза были завораживающими, но проницательными, и она чувствовала, что они видят ее насквозь. Через минуту она поежилась под его пристальным взглядом, и он наконец заговорил.
— Я не люблю витиеватых слов. Ширен Баратеон, дочь Станниса Баратеона и наездница Штормового Странника, — решительно произнес Джон Старк, и его глаза на мгновение блеснули неизвестными эмоциями, — я прошу твоей руки.
Ее темно-синие глаза расширились от удивления. Потом она растерянно заморгала и даже ущипнула себя, но живо почувствовала боль. Нет, это точно был не сон.
— Почему я? — только и удалось ей прохрипеть.
— Как ты думаешь, почему? — спросил он с любопытством.
Она моргнула и заставила свой разум снова заработать.
— Потому что я оседлала дракона? — робко догадалась Ширен. Она действительно не могла придумать никакой другой причины.
— Действительно, это была главная причина. Но не единственная, — тихо сказал король.
— Но это ваш дракон, Ваша Светлость! — воскликнула она, и слова просто посыпались из нее. — Я все равно пойду за вами, не нужно звать меня замуж… Я не такая красивая, как другие дамы. Даже без серой хвори мое лицо все еще в шрамах! … Даже те немногие, кто остались от людей моего отца, бросили меня, как только он умер. У меня есть только имя и несколько королевств врагов!
— Кажется, я выбрал даже лучше, чем рассчитывал — пробормотал он себе под нос, кивнув. — Меня не интересуют никакие шрамы, леди Ширен. Было бы особенно глупо с моей стороны судить вас из-за них, когда у меня самого их гораздо больше. Красота со временем меркнет, а доброта и долг — нет. У меня нет недостатка ни в землях, ни в мечах, миледи. Если вы выйдете за меня замуж, каждый меч к северу от Перешейка ответит вам. Что касается врагов на юге? Пусть приходят.

Его голос был довольно тихим, но его слова были полны силы, и Ширен поняла, почему его называют Демоном Винтерфелла. Мужчина перед ней излучал ощутимую опасность. Но она рядом с ним только чувствовала себя в безопасности. В этот момент у нее не было ни малейшего сомнения в том, что неважно, сколь многие захотят причинить ей вред, все они будут уничтожены Джоном Старком.
И еще она знала, что поскольку была несовершеннолетней подопечной короля, он легко мог заставить ее выйти за него или за кого-то другого, не заботясь о ее мнении. Никто даже глазом не моргнул бы. Но вот он сидит, терпеливо ожидая ее решения. Она уже была в таком долгу перед ним, что вряд ли сможет отплатить когда-либо. Спасти ей жизнь, вылечить ее от серой хвори и взять ее под свою крышу. Несколько раз Ширен даже фантазировала о том, чтобы стать женой Джона Старка, но потом пресекала эти глупые мечты и избегала думать о них. Тем более, что все незамужние девушки Севера уже боролись за внимание короля, и Ширен не могла сравниться с ними.
Но теперь надежда расцвела в ее груди. Это казалось сюрреалистичным, но это был не сон. Шанс был здесь, перед ней, и ей нужно было только ухватиться за него.
— Джон Старк, лорд Винтерфелла и король Севера, — решительно заявила Ширен. — Я принимаю ваше предложение и охотно отдаю вам свою руку!

Chapter Text

Джон Старк

      Пурпурное крыло взметнулось, и шорник Дорен быстро попятился, но не раньше, чем его засыпало снегом с головы до ног.
Штормовой Странник раздраженно зарычал на Джона, как только тот снова приблизился. Увидев, что дракон все еще скалил зубы, Джон слегка ударил его по чешуйчатой морде, заставив дракона сомкнуть челюсть.

— Не скаль на меня свои клыки, дитя-переросток, — предупредил он дракона, с негодованием смотревшего на него.

Укрощение дракона без какой-либо ментальной связи оказалось намного сложнее, чем он ожидал. У него не было возможности позвать Штормового Странника без связи и пришлось ждать, пока он приземлится возле своего обычного лежбища рядом со стеклянными садами. Теперь Джону предстояло заставить его сидеть неподвижно, пока шорник снимает мерки для седла, иначе Ширен не сможет на нем летать. А так как ей предстояло лежать в постели почти неделю, то разобраться с этим выпало ему. Честно говоря, даже будь она здесь, Джон не был уверен, что она смогла бы хорошо контролировать дракона. Ей еще только предстояло наладить связь со Странником и по-настоящему сблизиться с ним.

Драконы были умны, но еще они были очень своенравными и игривыми. Ну кроме разве что Кровавого пламени. Тот просто был ленивцем. Впрочем, незрелое поведение не было сюрпризом, в конце концов, им едва исполнилось три месяца.

Пока усилия Джона не принесли успеха — шорник так и не смог даже приблизиться к дракону. И Джону это надоело.

— Если ты не позволишь снять мерки, то Ширен не сделают седло. И с этого момента она будет летать только со мной на Винтере. А ты можешь смотреть со стороны, — прорычал Джон. Фиолетовый дракон внезапно замер, а потом бросил на него взгляд, полный обиды от такого предательства. Но он замер! То есть все отлично понял, просто показывал тут характер. Интересно, он выбрал Ширен только потому, что хотел наездницу, и в ней почуял больше всего валирийской крови? Боги, его будущей жене придется повозиться. Хорошо хоть Пламень предпочитал весь день дрыхнуть возле одного из прудов в богороще. Багровый дракон обладал самым мягким нравом из кладки и игнорировал все и всех, пока никто не трогал его или его еду.

— Давай, Дорен, подходи и делай эти измерения. Пока Его Сиятельство изволит стоять на месте, наконец, — поманил Джон заснеженного шорника, стоя у морды дракона, чтобы бедняга хоть немного успокоился. Шорнику потребовалось около пяти минут, чтобы закончить дрожащими руками. Когда мужчина уже уходил в свою мастерскую, Странник фыркнул и взмахом хвоста швырнул в Дорена еще снега, заставив Джона вздохнуть.

У него было немного времени до начала совета, поэтому он направился обратно в Великий Замок и позвал сестер. Ожидая их, Джон рассеянно поигрывал своим бронзовым кинжалом. Но Арья и Санса не заставили его ждать.
— Ты звал нас, Джон? — с любопытством спросила старшая сестра, когда они зашли и уселись напротив него.
— Ага, я наконец-то решил, кто будет твоей будущей доброй сестрой, так что тебе больше не придется присматриваться к северным дамам, — сказал он.
— Я рада, что ты, наконец, выбрал, Джон. Я уже устала смотреть, как Вилла Мандерли вьется вокруг тебя, — ответила Санса с легкой улыбкой, вызвав фырканье у своей младшей сестры.
— Это как-то связано со слухом о том, что ты перевозил окровавленную Ширен Баратеон на своем драконе? — подозрительно спросила Арья. Не прошло и двух часов, а слухи уже ходили. Это почти соперничало со скоростью мельницы сплетен в Хогвартсе.
— Да, связано. Ширен Баратеон — новая наездница Штормового Странника и она согласилась выйти за меня, — сказал Джон, и обе его сестры выглядели ошеломленными.
В комнате на несколько мгновений воцарилась полная тишина, а потом Санса вдруг хихикнула.
Арья посмотрела на сестру недоверчиво, Джон — с удивлением. С тех пор, как они воссоединились в Черном замке, она улыбнулась-то от силы пару раз. Ее смеха он не слышал ни разу, не говоря уж о таком невинном хихиканьи. Сансе потребовалось полминуты, чтобы успокоиться.
— А теперь давай, расскажи нам, что тебя так насмешило, — спросил он с любопытством.
— Роберт Баратеон двадцать лет хотел объединить Дома Старков и Баратеонов, и все его попытки были тщетны. Лианна была похищена Рейегаром, а Джоффри не был его настоящим сыном. Но теперь, ты, сын Лианны и Рейегара, — она произнесла оба имени шепотом, — собираешься жениться на Ширен, дочери нелюбимого брата Роберта, о которой мало кто думал, что она вообще доживет до взрослой жизни из-за серой хвори, — закончила она весело.
Джон фыркнул, и Арья закатила глаза. Да уж, можно было увидеть иронию в ситуации.
— Как ей удалось приручить дракона? Я думала, только валирийская кровь способна на это, — подозрительно спросила его младшая сестра.
— Ты забыла, что Орис Баратеон был сводным братом Эйгона Завоевателя? — Санса все еще веселилась.
— Нет, конечно! Но это было века назад — древняя история! — запротестовала Арья. Джон вздохнул. Слушала ли она хоть что-нибудь, чему ее учил мейстер?
— Не такая уж древняя. И это не единственный человек в Доме Баратеонов с кровью Таргариенов. Был брак с Веларионами более двухсот лет назад. А прабабушкой Ширен была Рейль Таргариен, дочь Эйгона Невероятного, — возразила ей старшая сестра. И добавила — Роберт Баратеон претендовал на Железный Трон как по праву завоевания, так и по крови. Но важно не это, а то, что ты не можешь позволить ни одному другому Дому на Севере получить дракона через брак с Ширен.

— По крайней мере, она не дура и не толстая, — сказала Арья, пожав плечами, и Санса не смогла сдержать вздох. — Она действительно была ранена?
— Ширен оседлала дракона без седла. Ее руки и ноги были в синяках и порезах от чешуи. Она будет прикована к постели почти на неделю. Санса, ты не могла бы организовать свадьбу?
Голубые глаза его сестры загорелись радостью.

— Я бы с удовольствием, Джон. Но я никогда раньше не организовывала свадьбы! Я не уверена, что смогу справиться с этим должным образом.
— Не беспокойся, здесь, в Винтерфелле, целая армия северных дам, которые были бы рады протянуть тебе руку помощи, — озорно ответил он.
Санса задумчиво хмыкнула, а затем согласно кивнула.

— Когда будет церемония?
— Через две недели. Все лорды уже здесь, нет смысла медлить.

Торрен Флинт

      Каждая часть его тела болела, включая голову. Этот… мейстер заставил его так упражняться в счетах и буквах, что спустя несколько часов они все перемешались в его разуме. Но он будет настойчив и выполнит каждое задание, которое король даст ему. Было большой честью служить оруженосцем Старка из Винтерфелла, и еще большей честью быть оруженосцем второго Короля Зимы за последние триста лет. Торрен не собирался его разочаровывать. Он размял ноющие мышцы, пытаясь расслабить их, и направился к кузнице.
Едва войдя, он почувствовал жар и запах древесного угля. Человек внутри стучал по куску раскаленной стали на наковальне. Однако, как только Торрен вошел, он остановился и обернулся.
— Я подобрал для тебя подходящий комплект доспехов в оружейной, парень. Но сначала давай наденем на тебя этот поддоспешник.
Артос вытер вспотевший лоб и кивнул в сторону простой серой тряпки, лежавшей на деревянном стуле. Когда он натянул его, кузнец отвел его и помог ему с доспехами. Они были не таким тяжелым, как он ожидал, но двигаться в броне быстро стало обременительно. Торрен и так чувствовал себя уставшим после напряженного утра. А от одной мысли о том, что он теперь будет проводить большую часть времени в доспехах, его конечности тяжелели еще больше. Торрен прошел мимо широких дубовых дверей Большого зала. Высокого стола, за которым обычно собирались все важные северные лорды и дамы, больше не было на возвышении. Только Трон Зимы. Все остальные столы внизу были сдвинуты к стенам, оставив открытое широкое пространство посередине. Торрен подошел к возвышению и остановился в ожидании возле одной из стен, покрытых знаменами, где король мог призвать его.
Вскоре Лорды начали собираться в Большом чертоге. У большинства были косматые бороды, но некоторые начали следовать примеру короля и были чисто выбриты. Некоторые были старыми и седыми, некоторые были молодыми, но все они были чертовски суровы. Север всегда был жестоким, а последние несколько лет были особенно тяжелыми и кровавыми.

      Джон Старк вошел, слегка кивнул ему по пути и сел на трон. Торрен ожидал, что король попросит его носить меч, это же была одна из обязанностей оруженосца. Но такой просьбы никогда не поступало, Джон Старк всегда держал меч под рукой, где бы ни находился. Даже сейчас клинок, что резал камень как шелк, лежал на каменном подлокотнике трона. Возможно, в слухах о том, что его предали Черные Братья, была доля правды. Вскоре Десница присоединился к королю, встав по правую руку от трона.
Через пять минут в чертоге собрались все. Все буквально — Торрен с удивлением понял, что все Дома, присягнувшие Старкам, были здесь. Все до единого северные лорды и влиятельные дамы были в этом зале. По какой-то неизвестной причине даже вожди со Скагоса покинули свой каменный остров и пришли в Винтерфелл. По словам его отца, Доннела, в последний раз скаги приходили на материк, когда Брандон Старк, младший сын Крегана, подавил их восстание и заставил их встать на колени.
Король поднял свой меч и встал с зимнего трона, заставив шепот в зале быстро стихнуть. Он дал знак рукой, и пара гвардейцев закрыла двери Большого зала.
— Милорды, миледи, многие из вас задаются вопросом, почему я созвал сегодня это собрание, — прогремел голос Джона Старка в тихом зале, пока все внимательно слушали. — Во-первых, я должен сделать объявление. Ширен Баратеон стала всадником Штормового Странника. Я попросил у нее руки и сердца, и она согласилась. Мы поженимся через две недели.

      Зал погрузился в гробовую тишину на долгий удар сердца, пока лорд Амбер Мазин не встал и не закричал. Вскоре большая часть зала наполнилась ликованием. Торрен не мог не моргнуть при этой новости. Он видел маленькую лань — она всегда выглядела довольно счастливой и милой, несмотря на шрамы на лице. Слуги шептались, что она была благословлена Старыми Богами. Теперь девушке предстоит стать королевой.
Через минуту шум утих, и встал старик с острым лицом. Торрен заметил скрещенные бронзовые ключи дома Локков, украшавшие шелковый камзол мужчины. Вероятно, это был Ондрю Локк, лорд Олдкасла и глава Дома.
— Ваша Светлость, значит ли это, что мы отправимся на юг, чтобы сделать Ширен Баратеон королевой Семи Королевств? — осторожно спросил старик, и шепот быстро заполнил зал.
— Нет, лорд Локк. Ширен Баратеон будет королевой Севера. Ни она, ни я не заинтересованы в управлении чем-либо к югу от Перешейка, а место Старка — в Винтерфелле, — ровным голосом ответил король, и старый лорд кивнул и сел с довольным выражением лица. — Триста лет назад Торрхен Старк преклонил колени, чтобы спасти Север от драконьего огня. Теперь, когда у нас есть три собственных дракона, у нас нет такого страха. Дом Старков больше не склонится ни перед кем. Север не склонится. Ни перед так называемым Эйгоном Таргариеном, ни перед дочерью Безумного короля Дейенерис, и уж точно не перед Томменом Баратеоном, который больше похож на льва, чем на оленя.
— Верно! Верно! — Раздался безошибочно узнаваемый голос лорда Амбера, и вскоре зал наполнился оглушительными возгласами.
— Наша ссора с Югом завершена. Джоффри умер на своей свадьбе, моя сестра Арья лично перерезала горло Уолдеру Фрею и залила кровью Близнецы за Красную свадьбу, а Тайвин Ланнистер был убит своим сыном в туалете. Бейлон Грейджой поскользнулся во время шторма и упал с моста, — смех прокатился по залу. — И каждый железнорожденный, кто осмелился остаться на Севере, потерял голову. Если кому-то нужен Север, что ж, пусть приходят! Ров Кейлин восстанавливается с помощью лорда Мандерли и кранногменов, его гарнизон под командованием Джорель Мормонт готов. Но у нас больше врагов на севере. Сир Бринден, давайте, — король кивнул в сторону Мастера над оружием, который быстро отослал человека.
— Ваша светлость, я думала, что одичалые, — Лиесса Флинт из Вдовьего дозора прожевала это слово, словно оно было кислым, — поклялись вам? Разве не вы позволили им пройти за Стену?
Торрен удивленно посмотрел на женщину. Она не знала?! Она носила имя Флинт, как и он, но ее ветвь откололась от Флинтов гор тысячи лет назад, и они больше не считали друг друга родственниками.
— Я пропустил лишь тех, кто поклялся соблюдать наши законы, защищать Стену, платить дань и отдал заложников Дозору. И только вождям, которые сражались со мной против Болтонов, разрешалось присягать на верность мне и моим потомкам! — Король возразил, и Леди Вдовьего Дозора дале слегка отшатнулась под его тяжелым взглядом. Она была одним из знаменосцев, которые не посылали никого воевать против Болтонов. — Но нет, Вольные люди больше не враги. Если кто-то из них нарушит королевский мир или закон, с ним поступят соответственно, как и со всеми остальными.
В этот момент двери Большого зала снова открылись, и пара дюжих гвардейцев внесла довольно большой дубовый сундук, полностью закованный в цепи. Они осторожно опустили его посреди чертога. Как только он ударился о землю, в сундуке загрохотало, и Торрен вздрогнул, несмотря на то, что находился рядом с жаровней. Запах гнили и разложения уже витал в воздухе, заставляя его сморщить нос.
После кивка короля, гвардейцы осторожно принялись снимать цепи со зловеще дребезжащего сундука. В конце концов, замок был снят и гвардейцы осторожно отошли. Крышка сундука распахнулась, и сердце Торрена на мгновение замерло. Полуразложившийся труп, с руками и ногами, скованными тяжелыми черными кандалами, выпал из ящика и стал яростно извиваться на полу.
Глаза существа были ярко-голубыми, а ноги и ступни неестественно распухшими. Запах гнили и разложения ударил ему в нос еще сильнее, и он обнаружил, что избавляется от своего обеда. Когда Торрену наконец удалось прийти в себя, он заметил, что некоторые лорды и дамы отступили спиной к стене и почти у всех в руках было оружие. Скаглорды громко ругались на старом языке. С большим стыдом он понял, что его одного стошнило. Он со страхом посмотрел на своего отца, Доннела, который, к счастью, был занят умертвием посреди зала. Увидь он его позор, шкуру бы снял.
— Ебаные боги, это упырь?! — крикнул лорд Амбер, держа свой двуручный меч наготове для удара. Решительным шагом он подошел к бьющемуся трупу на полу и полоснул, разрубив тело надвое.
Умертвие издало визг, от которого у Торрена зазвенело в ушах, и кровь похолодела. Обе части трупа продолжали биться в цепях. Большой Джон быстро попятился, держа перед собой двуручный меч.
Сапог наступил на верхнюю часть борющегося умертвия и без труда прижал его к земле. Джон Старк стоял на трупе с горящим факелом в одной руке и мечом в другой. Нижняя часть трупа все еще пыталась двигаться, несмотря на тяжелые кандалы, сковывающие его ноги.
— Да, Лорд Амбер. Похоже, древнее зло снова поднялось из Земель Вечной Зимы. Иные снова выходят за Стену, и они способны поднимать мертвых. Я сражался с ними при Суровом Доме. Вот почему я позволил Вольному народу пройти за Стену, — голос короля прогрохотал по безмолвному Большому Залу.
— Это правда, король-волк спас наши шкуры в Суровом доме! — высокий рыжеволосый мужчина, которого Торрен не узнал, заговорил раскатистым голосом. Вероятно, это был один из вождей одичалых, присягнувших королю. — Он даже убил Ходока в битве!
Когда зал наполнился шепотом, Джон Старк коротко кивнул в сторону одичалого.
— Как любезно продемонстрировал лорд Амбер, обычная сталь им нипочем. За время моего пребывания в Дозоре мы нашли три вещи, которые могут убить умертвие. Огонь, — король бросил горящий факел на грохочущие ноги, которые быстро охватило пламя. Часть умертвия превратилась в пепел за считанные секунды, оставив после себя только обугленные кости и черные кандалы. — Огонь заставляет их гореть, как смазанный факел. Белых Ходоков, однако, не пугает пламя.
Затем он снял с пояса маленький черный каменный кинжал и поднял его. — Драконье стекло и выкованные заклинаниями металлы вроде валирийской стали могут убить их и их рабов-нежить.
Он вонзил кинжал в верхнюю часть тела, и та сразу перестала шевелиться. Ярко-голубые глаза потухли. Король поднял с пола слабо горящий факел и поджег другую часть трупа. Прогорклый запах гнили и разложения сменился зловонием обугленной плоти, которое быстро исчезло, как только от ранее двигавшегося трупа остался только пепел. Торрен наконец выдохнул и вздохнул с облегчением. Весь зал молчал. Некоторые из лордов и дам выглядели потрясенными, в то время как у других на ожесточенных лицах было мрачное выражение. Боги, значит ли это, что приближается Долгая Ночь?
Одна мысль заставила его замереть. Быть королевским оруженосцем теперь стало еще опаснее, поскольку ни один Старк никогда не уклонялся от лидерства. Если снова предстоит грандиозная Битва за Рассвет, Джон Старк, несомненно, окажется в гуще сражения, и Торрен должен быть рядом с ним, как его верный оруженосец. Он сжал кулак и стиснул зубы, пытаясь прогнать страх. Он был Флинтом Гор, а не каким-то трусом, и когда придет время, он умрет в бою с честью!
— Старые Боги, — услышал он бормотание Лиессы Флинт. Леди выглядела такой же бледной и потрясенной, как и Торрен.
— Лорд Гловер и вожди гор собирали драконье стекло, и мы начали посылать в Дозор партии кинжалов, стрел и наконечников для копий, — мрачно продолжил король. — Это означает, что у нас есть средства, чтобы победить этого врага. Но этого будет недостаточно.
— Что нам делать с этими… Белыми Ходоками? — через полминуты заговорил высокий молодой человек со шрамом от когтя на щеке. — Разве Стена не защитит нас? Разве не для этого ее возвел Бран Строитель?
— Да, для этого, лорд Дастин. Хотя мы не знаем, смогут ли Белые Ходоки найти способ обойти ее. И любая стена сильна людьми, защищающие ее. Ночной Дозор давно пришел в упадок и едва ли имеет полтысячи воинов в трех замках. Одичалые, которых допустили к югу от Стены, уже заняли несколько заброшенных крепостей Дозора. Каждый северный лорд пошлет треть своих людей, чтобы поддержать Дозор. Мы не можем допустить, чтобы Стена оставалась без людей сейчас.
Торрен родился в начале прошлого лета. Он никогда раньше не видел зимы, но знал, что она близко. Все это знали. Солнечное тепло едва могло растопить лишь крошечную часть медленно сгущающегося снежного покрова, а это означало, что путешествие по Северу станет невероятно трудным. Он слышал рассказы своего дедушки о том, как снег может идти целую неделю без остановки и сугробы могут становиться выше крыши Флинт-Холла. Какая бы помощь ни была послана Дозору, она возможна лишь пока дороги еще проходимы. И Ледяная бухта, и Тюленья были слишком опасны зимой из-за плавающих глыб льда и свирепых штормов. Только король мог бы добраться туда на своем драконе. И Королева тоже, хоть и не выглядела бойцом.
— Хватит ли трети наших людей?! — Вопрос Большого джона прогрохотал по большому залу.
— Это максимум, что мы можем послать, не дав им всем умереть с голоду. У Дозора почти не осталось припасов, и вам будет трудно послать больше или получить пропитание в Даре зимой, — мрачно сказал король, и на зал опустилась гробовая тишина. Слышно было только тихое потрескивание очага и близлежащих жаровен.
— Как долго наши люди будут оставаться в Даре? — спросил лорд Дастин.
— Пока нам не удастся реформировать Ночной Дозор, чтобы он не нуждался в нашей помощи в удержании Стены или полностью не будет устранена угроза Белых Ходоков. Все лорды у Стены должны быть готовы помочь Дозору в случае нападения.

Дженна Ланнистер, Риверран

      Она воткнула вилку в лежавшую перед ней жареную крякву. Дженна изо всех сил старалась не обращать внимания на сочный запах, исходящий от стоявшего перед ней аппетитного блюда, и подняла глаза.
— Кажется, я ослышалась. Не могли бы вы еще раз повторить то, что сказали? — она говорила опасно низким тоном и свирепо смотрела на него.
Через стол ее лысый муж нервно фыркнул и съежился на своем месте. После минуты молчания он, наконец, собрался с духом и снова заговорил.
— Я иду в Близнецы. Все потомки моего старшего брата Стеврона теперь мертвы. Переправа моя по праву!
Боги, ее глупый муж действительно сошел с ума.
— Разве Марианна Вэнс, его внучка, не все еще жива и здорова?
— Она не Фрей, Дженна, — хмуро ответил он и встал. Эммон всегда был маленьким и худым человеком, и даже когда он вставал и пытался принять позу, он выглядел в лучшем случае невыразительно. Дженна бы рассмеялся при виде этого, если бы он не был смертельно серьезен.
— Мой лорд-муж, согласно андальскому закону о наследовании, ее притязания предшествуют вашим. И вы действительно хотите отправиться в этот проклятый замок? — Дженна умоляла его. — Уже больше дюжины Фреев погибли, сражаясь за место лорда после Пира Незнакомца!
Именно так люди стали называть смерть каждого мужчины, женщины и ребенка в Близнецах во время пира. Простые люди говорили, что сами боги разгневались на такое гнусное нарушение права гостя и потому Неведомый пришел и забрал все жизни в Близнецах. Но скорее всего, это кто-то из многочисленных врагов Фреев отравил их, возложив вину на вымерший Дом Старк. По правде говоря, это не имело большого значения: имя Фрей теперь было навсегда запятнано, и каждый член Дома должен был постоянно оглядываться, если хотел выжить. Было много желающих вырезать всех выживших ласк. Да и после смерти Старого Уолдера, его глупые потомки охотно убивали родичей из-за титула лорда.
— Вот почему я должен пойти — мой внук Виллем легко станет следующим Лордом Переправы после меня! — упрямо настаивал ее муж.
Боги, почему он вдруг обрел хребет в самый неподходящий момент? Джейме только что был изгнан из Речных земель и теперь беззащитен перед Эйгоном. У нее было искушение вернуться в Утес Кастерли, как только она услышала об этом, но в итоге она передумала. Дороги сейчас, вероятно, кишели дезертирами, разведчиками Таргариенов и рейдовыми отрядами. Женщине вообще было небезопасно путешествовать.
Все, что она могла сделать, это остаться здесь, в сильно укрепленном Риверране. У речных лордов были замки, но не было армий, которые могли бы спасти их от приближающихся осад, они либо медленно умирали от голода, либо просто сдавались и преклоняли колени перед мальчиком Таргариеном. Но Дженна сомневалась, что они с Эммоном получат большую милость, даже если сдадутся. Она была сестрой Тайвина Ланнистера, и единственным хорошим концом, который ее ждал, было бы присоединение к Безмолвным Сестрам. Если бы только ее брат не был таким жестоким, сейчас они не были бы окружены врагами со всех сторон.
— Эммон, послушай же! Дом Фреев сейчас самый ненавистный Дом в Вестеросе после Ланнистеров. Едва ли найдется Дом с Севера и из Речных земель, который не потерял бы родственников на Красной свадьбе. А в Риверране едва ли триста стражников. Враги почти на нашем пороге! Ты не можешь опустошить гарнизон и оставить нас беззащитными перед Эйгоном!

— Я возьму только половину людей, а остальные могут легко удерживать Риверран годами. А Таргариенам нечего делать к северу от Красного Зубца. Нет, этот Эйгон хочет победить твоего внучатого племянника Томмена и пойдет на Запад, — усмехнулся он и потер лысину. — И северяне, и речные лорды разбиты. Они не представляют опасности — у них нет людей и их некому сплотить. Зима уже на пороге, и армия Эйгона должна будет либо рассеяться, либо умереть с голоду и замерзнуть в снегах. Став лордом Переправы, я буду командовать еще как минимум тремя тысячами человек!

В конце концов, Эммон мог быть не таким уж глупым, раз уж у него был план. При условии, что ее мужу все же удастся добраться до проклятого замка живым и успешно завладеть им. Может быть, было бы лучше, если бы он все-таки ушел. Если он умрет, ей больше не придется иметь с ним дела, а если он станет все же лордом, то ее второй внук получит после него Близнецы. Если вообще кому-то из них удасться пережить нашествие Таргариенов.
— Иди, если хочешь, но ты не возьмешь с собой ни одного из моих сыновей или внуков! — предупредила она его взглядом.
Ее муж кивнул и выбежал из комнаты, чувствуя головокружение от предвкушения. Дженна осталась наедине с уже остывшей жареной уткой. Она сердито ткнула ее вилкой еще раз и налила себе чашу Арборского золотого.

Chapter Text

Джон Старк

      Он посмотрел на измученного оруженосца перед собой. Два дня назад Торрен начал бегать в полном латном доспехе и было видно, как сильно мальчик уставал. Тем не менее, Джон не слышал никаких жалоб. Как только его оруженосец оставил лазейку, Джон ударил его в бок затупленным турнирным мечом. Торрен попытался нанести удар своим топором, но Джон просто увернулся и толкнул уставшего оруженосца, заставив его упасть на землю.
— Никогда не ослабляй бдительность, как бы ты ни устал, если только ты не собираешься заманивать своего врага, — посоветовал Джон, легко помогая ему подняться. — И будь осторожен, чтобы не переусердствовать в своих атаках. Если твой противник повалит тебя на землю, он может прижать тебя и проткнуть через щели в доспехах. На сегодня достаточно тренировок, ты едва держишь свой топор. Иди поешь. Отныне тебе разрешено ходить на кухню в любое время. И удостоверься, что ты положил немного мяса в свое брюхо, прежде чем придешь ко мне завтра.

   Отпустив оруженосца, он пошел к плотнику, чтобы забрать свой заказ. А оттуда ноги сами понесли его в богорощу. Если бы у Джона в руке была правильная палочка, он был бы еще более опасен со своей магией. Изготовление палочек было искусством, а не точной наукой. Он посвятил этому некоторое время в своей прошлой жизни, но больше из праздного любопытства. Как владельцу Бузинной палочки, ему не нужно было заботиться о создании сильных палочек. Не было ничего сильнее палочки самой Смерти. Теперь он слегка сожалел об отсутствии искреннего интереса к этой теме. Согласно его воспоминаниям, палочки имели четыре отличительные характеристики, которые определяли их эффективность и совместимость с волшебником. Сорт дерева, длина, гибкость и сердцевина. Древесина говорила сама за себя — разные деревья имели сходство с разными типами магии и личности. Аналогично обстояло дело и с сердцевинами. Длина, однако, была более интересной характеристикой. По некоторым данным, она коррелировала с ростом волшебника, но один известный русский маг в конце двадцать первого века выдвинул теорию о том, что длина палочки связана с соотношением мощности и контроля, которые может обеспечить заклинатель. То есть, более длинные палочки позволяли использовать и более сильную магию, но ценой контроля. И наоборот, чем короче палочка, тем слабее заклинания, но сильнее контроль.

Оставалась гибкость. И по словам Олливандера, она во многом зависела как от заклинателя, так и от готовности палочки меняться и адаптироваться. Но тут все опять же упиралось в материалы, что делало изготовление нестандартной палочки еще сложнее. Джон даже не знал, должна ли древесина быть обработана каким-то особым образом, чтобы ее можно было использовать для изготовления палочки. И его самая большая проблема заключалась в отсутствии подходящих магических материалов для ядра. Единственными отдаленно волшебными существами в радиусе пятисот миль были его драконы и Призрак. И, по понятным причинам, сердечная жила дракона даже не рассматривалась как вариант. И насколько волшебным был обычный лютоволк? Призрак, конечно, всегда был особенным, а уж после трех ритуалов и подавно, но волшебным — вряд ли. Он мог бы получить волос из хвоста лютоволка для эксперимента без особых проблем. Но вот насколько такое ядро будет способствовать магии огня, оставалось вопросом.

Джон прошел через богорощу в поисках подходящего места. Через несколько минут его взгляд остановился на большом плоском камне. Он смахнул с него снег и развернул довольно большой кожаный сверток.
Перед ним лежали различные полированные палки размером от девяти до тринадцати дюймов, сделанные из всех пород деревьев, какие только нашлись на Севере — от дуба до Чардрева. Он достал из мешочка две темно-синие чешуйки и несколько кусочков обсидиана и положил их на кожу. Джону удалось содрать с Винтера две чешуйки к большому неудовольствию дракона. А поскольку драконье стекло обладало свойствами магии огня и земли, технически было возможно использовать его в качестве ядра.

Он замер в раздумьях. Как поместить ядро внутрь палочки? Разделить на две части, создать полость для размещения сердцевины и как-то склеить? Или, может быть, просверлить отверстие, куда он поместит керн, а затем запечатать его? У него было время, поэтому он решил попробовать оба варианта. Через час перед ним лежали наготове две палочки одинаковой длины и гибкости. Обе были сделаны из тиса и имели сердцевину из драконьего стекла. Пришло время выяснить, какой метод был лучше.
Джон осторожно взял ту, которую располовинил и склеил. Взмахом руки он направил свою магию через палочку, но та взорвалась с грохотом.
Его рука, державшая палочку, была покрыта тяжелыми рваными ранами, а лицо и шея — небольшими порезами. Некоторые кости его пальцев даже треснули от взрыва. Его рукав был разорван и быстро пропитывался кровью. Нахмурившись, он вытащил деревянные осколки, застрявшие в его плоти, и исцелил себя, прежде чем достать запасной комплект одежды и свою выкованную заклинаниями броню. Если бы шальной обломок дерева с достаточной силой попал ему в глаз, никакая магия бы не спасла. Это было бы очень нелепой смертью.
Он осторожно взял вторую палочку и направил свою магию. Вокруг него быстро возникло пурпурное пламя, и на мгновение показалось, что палочка сработала. Потребовалось немного меньше концентрации и магии, чтобы достичь того же результата, что и без палочки. Но увы, эта палочка быстро нагрелась и через несколько ударов сердца сгорела прямо в его руке, не оставив ничего, кроме пепла. Он знал, что это не будет легкой задачей, но все же глубоко внутри чувствовал разочарование. Получить работающую палочку будет даже сложнее, чем он ожидал.

Но хотя бы стало ясно, что оптимальный вариант — просверлить тонкую полость, поместить внутрь сердечник, а затем запечатать отверстие. Но само по себе драконье стекло, казалось, было плохой сердцевиной. Не то чтобы у него был большой выбор. Целая чешуя едва ли могла поместиться в сердцевину палочки, так что ему пришлось либо стереть ее в пыль, либо как-то разделить на кусочки.
Джон вздохнул и на этот раз начал сверлить одну из палочек из Чардрева. Хотя оно не было слишком отзывчивым в его руке.

— Ваша Милость! — закричал Аллин Вулфилд с нескольких десятков ярдов, заставив его остановиться и резко повернуться. Мальчик был весь в поту и тяжело дышал. — Лорд Десница послал меня сказать вам, что произошло кое-что срочное!
К счастью, паж Вимана не видел, как он творит магию. Не то чтобы игра со связкой палок посреди богорощи в полном доспехе, словно он готовился к битве, выглядела менее подозрительно. Возможно, ему придется найти и устроить себе личную рабочую комнату, где можно будет безопасно практиковаться и экспериментировать, чтобы никто его не беспокоил.
— Я приду через несколько минут, Аллин, — спокойно сказал Джон, сняв шлем. — Где сейчас лорд Мандерли?
— В зале Совета, Ваша Милость, — ответил молодой паж, немного отдышавшись.
Он быстро отпустил мальчика, который ушел, но не раньше, чем бросил на Джона последний любопытный взгляд. Он завернул все и положил в свой мешочек из медвежьей шкуры.
Джон направился в Зал Совета, гадая, что такого срочного стряслось. Когда он вошел, то увидел Десницу, сидящего на одном из стульев, а рядом с ним нервную Джонеллу Сервин, Леди замка Сервин. Она была довольно пухлой и невзрачной, и отказывалась посылать людей и к нему, и к Болтонам, хотя Сервин и находился совсем недалеко от Винтерфелла. Почему-то лицо дамы застыло от страха, когда она посмотрела на него.
— Мой король, леди Сервин прошлой ночью получила ворона из Утеса Кастерли, — мрачно сказал лорд Мандерли и вручил ему свиток.
Джон взял его в свою бронированную перчатку, осторожно развернул и начал читать.

«Леди Сервин,
До сведения Короны дошло, что Лорд-командующий Джон Сноу покинул свой пост в Ночном Дозоре. Он не только узурпировал Винтерфелл, уничтожил древний и благородный Дом Болтонов и восстал против короны…»

Он не мог не фыркнуть.

»…но также укрывает в своих чертогах убийцу королей Сансу Старк. Тот, кто принесет их головы, получит от Короны триста тысяч золотых драконов, большую крепость и знатную невесту. Все лорды и леди, присягнувшие Джону Сноу, получат смерть.

Королева-регент Серсея Ланнистер,
во славу Его Милости Томмена Баратеона, первого своего имени, Короля андалов, ройнаров и первых людей, Лорда Семи Королевств и Защитника государства».

В конце концов они узнали, что Винтерфелл отбит, ублюдок Болтона мертв и даже осмелились назначить награду за голову его сестры. Эта глупая сука думала, что она вне его досягаемости? На короткое мгновение пламя в очаге вспыхнуло пурпурным оттенком.

Мирцелла

      Она неуверенно открыла глаза, уставившись на каменный потолок, устало потерла глаза, несколько раз моргнула, пока очертания комнаты, наконец, не приобрели четкость. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы вспомнить, что она снова в Винтерфелле. Она встала, но вздрогнула, так как ее голова запульсировала от резкого движения. Она вчера выпила слишком много эля? Она смутно помнила, как выпивала одну чашу за другой на праздновании.
Что праздновали? Ее мысли разбредались, пока она пыталась вспомнить события предыдущего дня, надевая толстое шерстяное платье. К счастью, стены Великого Замка были теплыми, и она почти не чувствовала зимнего холода внутри. Она стояла перед зеркалом и расчесывала спутанные волосы щеткой, пока ей, наконец, не удалось вернуть себе презентабельный вид. Насколько она могла выглядеть презентабельно с такими мешками под глазами. Боги, она больше никогда не прикоснется к элю.
Мирцелла направилась к покоям Ширен, чтобы присоединиться к своей подруге… когда это ударило по ней в полную силу. Туман из ее воспоминаний наконец рассеялся, и она вспомнила. Ширен улетела на фиолетовом драконе. На следующий день ее подругу объявили будущей королевой Севера, и последующее празднование она организовала уже в покоях Ширен, потому что мейстер приговорил ту к постельному режиму еще на несколько дней.

Эйгону Завоевателю удалось покорить Север только потому, что у него было три дракона, а Торрхен Старк не желал видеть, как его люди горят заживо. Мирцелла не сомневалась, что Джон Старк никогда и ни перед кем не преклонит колени. Если бы он захотел, он, вероятно, мог бы завоевать юг со своими драконами. И он был испытанным боевым командиром и воином. Женившись на Ширен Баратеон, он тем более не встретит большого сопротивления.

Будет ли война, когда придет весна? Или, может быть, она начнется еще зимой? А еще все эти странные слухи об умертвиях к северу от Стены. Мирцелла может и хотела бы отбросить их как простые байки и бред, но не могла. Все лорды и дамы, которых она видела вчера, были довольно мрачны. Что бы король ни сказал им во время Великого Северного Совета, это их всех очень взволновало. И как бы ей ни хотелось верить, что это лишь сказки и магия давно ушла в прошлое, летающих монстров, способных извергать расплавленный огонь, было более чем достаточно, чтобы изменить ее мнение.

К счастью, то, что было к северу от Стены, не могло быть страшнее Джона Старка. Мирцелла видела и Гору, и Пса, и ни один из них не приводил ее в такой же ужас, как северный король. А его темно-синий дракон, которого метко назвали Зимой, был крупнее и свирепее своих братьев и сестер. Но у Мирцеллы был план насчет драконов. В основном он заключался в том, чтобы держаться от них как можно дальше.

Когда она подошла к комнате Ширен, то увидела, что охраны стало еще больше. Теперь уже шестеро гвардейцев, все крупнее и массивнее, чем вчера. Полдюжины пар холодных глаз внимательно изучали ее, когда она подошла к двери, но без слов позволили ей войти. Мирцелла все еще не понимала, почему король так легко разрешил ей навещать подругу. Она прекрасно понимала, что на самом деле является заложницей. Может быть, король не так уж и плох?

— Доброе утро, Целла! — Ширен защебетала со своей кровати. Она уже сидела среди подушек, ее плечи были покрыты шерстяной шалью. Боги, как она умудрилась быть такой свежей? Ее подруга не пила прошлой ночью?
— Я выпила только одну чашу, — с улыбкой сказала будущая королева. Мирцелла моргнула. Она говорила вслух? — Да, говорила. Мейстер запретил мне пить больше.
— Ты знаешь, как бороться с похмельем? — Мирцелла закашлялась, ее щеки покраснели.
Ее подруга кивнула и позвонила в звонок, чтобы позвать своего нового личного слугу. Быстро вошла молодая, но полная женщина с каштановыми волосами и мягкими глазами.
— Мерья, принеси нам воды, ветчины, сыра и лосося, пожалуйста.
— Ваша Милость, — женщина поклонилась и быстро вышла из комнаты.
— Я думала ты не очень любишь рыбу? — с любопытством спросила Мирцелла.
— Я не очень люблю его, но лосось вкусный. И с похмелья помогает, — с понимающей улыбкой ответила подруга.
Чувство признательности и родства наполнило ее, когда она посмотрела на свою черноволосую кузину и нежно обняла ее.
— У меня нет Плаща Девы, — пробормотала Ширен ей на ухо. — Фамильные плащи Баратеонов остались на Драконьем Камне и в Королевской Гавани, так что мне придется сшить его самой. Не могла бы ты мне помочь?
— Конечно! — воскликнула Мирцелла, освобождаясь из объятий. Изготовление Плаща Девы было большой честью. И она довольно опытна в вышивании как черного оленя Дома Баратеонов, так и золотого льва Ланнистеров. — Ты будешь использовать… сигил своего отца или…
— Нет, я не хочу иметь ничего общего с Владыкой Света! — голубые глаза ее спутницы ожесточились, а лицо стало суровым. — Знаком Баратеонов на протяжении веков был черный коронованный олень на золотом поле, а Дюррандоны использовали его на протяжении тысячелетий до них. Он подойдет и мне.
Служанка пришла с подносом, полным еды и аккуратно поставила его на кровать Ширен. Когда они уже собирались есть, что-то большое и белое шевельнулось на краю ее поля зрения. Повернувшись, Мирцелла с ужасом увидела, как белый лютоволк потянулся и двинулся к ним, заставив ее замереть.
— О, тебе нечего бояться, Целла, — мягкий голос ее подруги не слишком успокоил. Лютоволк внимательно осмотрел поднос. Она смутно помнила, что вчера он сделал то же самое. — Его Светлость сказал, что Призрак должен проверить мою еду. Если с ней что-то не так, он сразу это почувствует. И, Боги, Целла, не будь ребенком. Тебе нечего бояться Призрака, дай мне руку!
Борясь с желанием бежать с криком, она осторожно протянула руку. Ширен взяла ее ладонь и накрыв своей, протянула к белому лютоволку, который только что сел рядом с кроватью. Тот осторожно понюхал, прежде чем положить голову на одеяло. Будущая королева снова потянула их сцепленные руки и провела ладонью Мирцеллы по белому меху. Боги, он был глаже шелка!
Ширен отпустила ее ладонь и начала гладить шею Призрака двумя руками, рубиновые глаза лютоволка закрылись, а хвост радостно вилял. Внезапно большой волк перестал казаться таким страшным, и Мирцелла нерешительно присоединилась к их ласкам.
Через несколько минут Призрак решил, что с него хватит, и тихо удалился, свернувшись калачиком возле камина.
— Не послать ли нам слугу за едой и для него? — тихо предложила она.
— Я пыталась дать ему немного оленины раньше, но я думаю, что он не любит, когда его кормят. Его Светлость сказал, что он выходит на охоту ночью. Ни одна дверь в Винтерфелле не заперта для него, — объяснила Ширен и отломила вилкой аппетитный кусок лосося.
Мирцелла тоже начала есть, и в комнате воцарилась тишина. У рыбы был насыщенный маслянистый вкус, и она задалась вопросом, почему не попробовала ее еще в Королевской Гавани. Съев приличный кусок, она с восхищением наблюдала, как будущая королева Севера съедает почти в два раза больше. Ширен делала это не в первый раз, но талия ее подруги оставалась такой же тонкой, как и прежде.
Дверь открылась, и вошел охранник в ливрее со знаками Старков.
— Принцесса Мирцелла, Его Светлость попросил вашего присутствия, — сказал мужчина.
Она обменялась удивленным взглядом с Ширен. Зачем королю звать ее?
— Лучше не заставлять короля ждать, — сказала она и встала.
Гвардеец быстро проводил ее до королевского солярия.
Она замерла, как только вошла — внутри был Джон Старк в полной броне. Белая оскаленная голова лютоволка украшала нагрудник. Несмотря на боевое облачение, он что-то аккуратно записывал на листе пергамента.
— Вы звали меня, Ваша Милость? — Она пыталась говорить как можно спокойнее, но в итоге голос сорвался.
— Да. Садитесь, принцесса, — он поднял лицо, и фиолетовые глаза встретились с зелеными. — Ты скучаешь по маме?
Мирцелла неуверенно моргнула. Она совсем не ожидала такого вопроса. Скучала ли она по Серсее? Возможно, немного. По правде говоря, она скучала по своему младшему брату гораздо больше, чем по матери. В конце концов, Серсея никогда не проводила много времени ни с ней, ни с Томменом. У нее был ее драгоценный золотой Джоффри. У нее не было особого желания возвращаться на юг только для того, чтобы ее снова отправили в чужие земли и отдали там замуж за незнакомца. Возможно, здесь было холодно, но она была свободна делать все, что хотела.
— Не совсем, Ваша Светлость, — наконец прямо ответила она. Король посмотрел на нее с интересом, и она могла поклясться, что уголки его губ на мгновение дернулись.
— От твоей матери пришло интересное письмо, — он бережно развернул свиток и протянул ей. — Прочитай это.
Глаза Мирцеллы пробежались по содержимому пергамента, и ее кровь похолодела.
— Что… со мной теперь будет? — робко спросила она.
Будь проклята ее глупая мать. Король вовсе не выглядел взволнованным из-за награды за его голову. Но она не сомневалась, что если что-нибудь случится с принцессой Сансой, единственный способ, которым Мирцелла сможет когда-либо вернуться на юг — это по кусочкам.

— На Севере мы свято чтим право гостя, — ровным голосом объяснил Джон Старк, и она вздохнула с облегчением. — Но я думаю, тебе следует написать письмо матери, сообщив ей о своем пребывании здесь, в Винтерфелле. Возможно, твоя семья даже не знает, что ты жива, и сейчас было бы разумно сообщить им об этом. Чтобы они не усомнились, что писала действительно ты, в доказательство приложи маленькую прядь твоих волос.
Ее драгоценные волосы?! Она не могла не вздохнуть. Мирцелла была в безопасности в Винтерфелле, но это мало что значило. Ее всегда можно было выслать за пределы крепости, где она уже не была бы защищена правом гостя. Она даже не хотела думать о том, что может просто замерзнуть насмерть. Она знала, что просьба была на самом деле вежливо сформулированным приказом.

— Я хотела бы написать моей леди-матери, Ваша Светлость, — она пыталась говорить с энтузиазмом, но слова горчили на ее языке.
Мирцелла просто надеялась, что Серсея будет больше заботиться о своей живой дочери, чем о мертвом сыне.

Варис

      Казалось, какой-то свирепый шторм изменил Вестерос, пока его не было. Разрушение Королевской Гавани сыграло им на руку, но теперь, без Железного Трона… Семь Королевств не были так расколоты со времен Завоевания. Железнорожденные с легкостью уничтожали всю морскую мощь Простора. Роберт Аррен был наконец мертв, но Долина все еще пряталась за Кровавыми Вратами. Не говоря уже о странных слухах, идущих с Севера. И Курганы, и Белая Гавань были чистыми и упорядоченными, но ребенку-сироте было трудно выжить в одиночку на их холодных улицах. Все маленькие птички, которых он послал туда, либо умерли, либо их верность была перекуплена, так что у него давно не было пташек на Севере. К тому же, это было самое уединенное из королевств, и он думал, что там никогда не происходило ничего действительно важного. Но теперь Варис был вынужден полагаться на слухи от торговцев. К сожалению, все они казались все более и более нелепыми. Истории об одичалых, великанах, грамкинах, снарках и даже драконах были в изобилии. Один торговец мехом высадился в Сумеречном Доле, рассказывая, как Лорд-командующий Ночного Дозора распустил древний орден и объединился с Белыми Ходоками, чтобы завоевать Север. У него также была армия злобных гигантов, которые превращали всех его врагов в фарш. Рассказывали еще, что Джон Сноу был убит во время мятежа, но когда его труп попытались сжечь, он превратился в дракона и улетел. Или что ублюдок стал вторым пришествием Голодного Волка, обезглавив всех, кто противостоял ему, и насадив их головы на пики у стен Винтерфелла.
Больше всего его раздражало, что самые точные новости исходили от Серсеи Ланнистер. Ее дурацкая награда за головы Джона Сноу и Сансы Старк поведала о ситуации на Севере гораздо больше, чем ему удалось узнать раньше.

Но это уже не имело значения. Ни Север, ни Долина не могли противостоять драконам. Если сегодня все пойдет по плану, Дом Таргариенов объединится и снова будет править Семью Королевствами.
Все его планы сошлись в этом моменте. Сын его сестры, Эйгон, союз двух падших линий драконов. Блэкфайр по матери, Таргариен по отцу. Иллирио Мопатис, чей отец был одним из многих бастардов Эйриона Яркое Пламя. И Саэра Блэкфайр, скрытая дочь Мейлиса Блэкфайра. У Эйгона была кровь дракона, острый ум, образование и знания, необходимые для того, чтобы стать идеальным королем. Если бы только Варис знал, как Дейенерис проверит его племянника, чтобы он мог предупредить его.
Но вряд ли он стал бы слушать. В конце концов, только Варис и Иллирио Мопатис знали истинное происхождение Эйгона. Даже сам он считал себя сыном Рейгара и Элии, и это было к лучшему. У его племянника было сильное чувство справедливости, и Варис не знал, что он будет делать, если узнает, что на самом деле он — не тот Эйгон. Информация о его истинном происхождении никогда не должна была распространяться. В конце концов, если достаточное количество людей поверит, что он был сыном Элии, это постепенно станет правдой.
Дейенерис никогда не была по-настоящему предсказуемой. С самого начала все планы, которые были составлены для нее, пошли наперекосяк. Он только надеялся, что безумие ее отца не укоренилось в девочке. До сих пор Варис не был уверен, какой стороной приземлилась монета королевы драконов. Ее кампания в Заливе Работорговцев продемонстрировала ее желание быть хорошим и праведным монархом, но ее методы были наивными и неэффективными. Сотни тысяч людей погибли из-за нее, а гискарские города, которые она «освободила», теперь были наполнены лишь голодом, чумой, смертью и разрухой.
— Итак, лорд Варис, как вы думаете, как пройдет эта встреча? — тихо спросил его Тирион, пока свита шла к большому холму, где должны были состояться переговоры. Удивительно, но карлик все еще был полностью трезв. Хотя мало кто сомневался, что после собрания он возобновит свои возлияния. По какой-то причине Тирион был очень сдержан после известия о том, что его брат потерпел поражение от Эйгона.

— Надеюсь, как и любая другая встреча между тетей и племянником, — осторожно ответил он.
— Таргариены никогда не вели себя как другие, — язвительно заметил карлик. — Я до сих пор не уверен, поженятся они или будут драться.

Вариса тоже не был уверен. Это сильно беспокоило его, но сейчас он мог только сидеть сложа руки и смотреть, как разворачиваются события. Если бы он был религиозным человеком, он бы молился мысленно, но, увы, он не был.

Помимо Тириона и его самого, в свиту королевы входили Барристан Селми, ее Десница, архимейстер Марвин и Серый Червь, командующий Безупречными, Силач Белвас и три кровных всадника: Агго, Джогго, Ракхаро. Они шли молча, и через несколько минут их группа прибыла на холм, где под навесом стоял большой дубовый длинный стол, за которым уже сидели Эйгон и его свита. Его племянник носил корону Эйгона Завоевателя из валирийской стали. Она действительно была у дорнийцев, как и предполагалось, и они, очевидно, соизволили расстаться с ней ради ребенка Элии.
— Лорд Селми, — сухо кивнул Коннингтон бывшему королевскому гвардейцу. — Я думал, что принцесса Дейенерис будет присутствовать?
— Она будет здесь в любой момент, лорд Коннингтон, — ответил старый рыцарь и оперся на свой деревянный костыль. Хотя его нога все еще хромала, Варис почти не сомневался, что Барристан по-прежнему остается самым опасным человеком среди присутствующих.
Десница Эйгона пробормотал что-то себе под нос, и обе группы погрузились в неловкое молчание в ожидании.
Минуты через четыре Варис увидел приближающихся драконов. Дейенерис настояла на том, чтобы начать встречу с этой… демонстрации силы. Звери возвестили о своем присутствии могучим ревом, и вскоре гигантский черный дракон приземлился в двадцати ярдах от навеса, а два других продолжали кружить в небе.
— Милорды, Эйгон, — поприветствовала она и заняла свое место перед столом, рядом с Барристаном.
— Его Милость может быть вашим племянником, но он король, и вы можете обращаться к нему так, принцесса, — хрипло сказал Коннингтон. В этот момент, если бы взгляды могли убивать, он упал бы замертво.
— А я королева, но вы настаиваете на том, чтобы называть меня принцессой, сир, — резко возразила Дейенерис. — Я еще не видела никаких доказательств, кроме слов евнуха. Где был Эйгон, когда мы с братом голодали на улицах Вольных городов? Очень удобно, что появляется предполагаемый племянник с большими правами, чем у меня, теперь, когда у меня есть собственная армия и драконы.
Коннингтон открыл рот, готовый дать отпор, но Эйгон твердо положил руку ему на плечо, останавливая его.
— Тетя, я понимаю ваше положение, искренне понимаю. Но как я могу доказать вам, что я сын Элии Мартелл, если вы не верите человеку, который спас меня из разграбленной Королевской Гавани? — Сын Саэры говорил мягко и смотрел почти умоляюще. Искренние чувства на лице его племянника были поистине трогательны, и если бы он не знал правды, Варис пожалуй, даже поверил бы ему.

На лице Дейенерис мелькнула торжествующая улыбка.
— Квентин Мартелл пытался приручить одного из моих драконов, надеясь что крови Таргариенов в его жилах хватит для этого. Увы, он ошибся. Если вы действительно являетесь кровью дракона, у вас не должно быть таких проблем. В этих переговорах нет необходимости. Погладьте моих драконов, и мы сможем пожениться, объединив наши притязания. Рейгаль! Визерион! — крикнула она, и драконы зеленого и кремового цвета быстро спустились вниз, приземлившись на другой стороне холма, подальше от Дрогона.
Варис внутренне выругался. Рождение Таргариеном ничего не гарантировало. Было довольно много известных членов Дома, у которых были проблемы с выбором дракона, и им требовалось много времени и усилий, чтобы приручить их. И теперь сын Саэры должен был сделать это немедленно.
— Я сделаю это, тетя, — радостно ответил Эйгон и направился к белому дракону, заставив его сердце сжаться. Варис не думал, что это возможно, но в этот момент лицо Джона Коннингтона стало еще более жестким. Он просто надеялся, что драконья кровь его племянника достаточно сильна, чтобы тот не закончил так же, как мальчик Мартелл.
Рейгаль выглядел совершенно незаинтересованным, в то время как Визерион вызывающе заревел в сторону приближающегося Эйгона, а сердце Вариса екнуло. Но Эйгон не остановился, продолжая идти навстречу зверю. Дракон снова взревел, но уже не так сильно, и агрессивно замахал крыльями. Когда сын Саэры приблизился, кремовый дракон слегка попятился, прежде чем наклониться вниз, и прижать шею к земле.
Сердце Вариса забилось быстрее, когда он увидел, как Эйгон взбирается на крыло дракона. Раздался мелодичный смех Дейенерис, когда Визерион и его всадник поднялись в небо.

Chapter Text

Сэмвелл Тарли

      В последние несколько дней дождь лил без всякой передышки. Ливень прекратился всего несколько часов назад. Путешествие из Староместа в Рогов Холм, которое они могли бы проделать верхом за три-четыре дня, вместо этого заняло больше недели. Он чувствовал себя глупо, стоя у закрытых ворот Рогового Холма, промокший до костей вместе с Аллерасом. Теперь, после стольких испытаний, он мог оценить укрепления своего семейного замка. Они не были такими грозными, как стены Староместа, но были достаточно крепкими. Рогов Холм гордо возвышался на вершине одноименного холма. Стена была сорок футов высотой и пятнадцать футов толщиной, сделана из темного известняка и окружена довольно широким рвом.
— Что нужно брату Ночного дозора и жителю Летних островов в Роговом Холме? — Охранник показался над бойницами и закричал через ров.
— Я Сэмвелл Тарли, старший сын покойного лорда Рендилла Тарли, вместе с моим компаньоном Аллерасом, послушником Цитадели. Я прошу о встрече с моей леди-матерью, Мелессой Тарли, — сумел громко прохрипеть он простуженным голосом. После этого он ощутил, так как жжение в горле превратилось в боль.
— Подождите минутку, я позову кого-нибудь, кто сможет подтвердить, действительно ли вы тот, за кого себя выдаете, — крикнул гвардеец.
— Мы готовы принять право гостя, — закричал Аллерас.
— Право гостя мало что значит после Красной свадьбы, и только хозяйка крепости может его предложить! — грубо ответил гвардеец. — Вы можете войти, если сдадите оружие, приказ леди-регента!

      На мгновение он задумался, при чем здесь регент, но потом вспомнил. И его отец, и его брат трагически погибли в огне Королевской Гавани. Талла была следующей в очереди на получение наследства, и в пятнадцать она еще не достигла совершеннолетия. Он просто надеялся, что эта «леди-регент» была его матерью.
— Мы сдадим оружие, добрый сир, — снова громко прохрипел Сэм, и его спутник бросил на него раздраженный взгляд. Правильно, этот лук из златосерда был самым ценным достоянием Аллераса, поэтому он не хотел отдавать его в руки незнакомца. В этом не было ничего удивительного — такие луки уступали только лукам из драконьей кости и были невероятно редкими за пределами Летних островов.
— По крайней мере, они не думают, что ты умер, — сказал его спутник, заставив его нахмуриться.
— Для меня было бы настоящим подвигом быть мертвым и одновременно отцом внебрачного сына, — прохрипел он, прежде чем закашляться. К счастью, вскоре он, вероятно, сможет получить немного пряного медового вина, чтобы успокоить боль в горле. Сон в теплой и сухой постели тоже поможет.
Вскоре подъемный мост со стоном опустился, решетка медленно поднялась, и толстые дубовые ворота открылись.
Они вошли в сторожку и сдали оружие. Сэм достаточно легко отдал свой кинжал и изогнутый лук, но Аллерас очень не хотел отдавать свой лук. А потом еще три кинжала, которых Сэм раньше не видел, появились из-под дорожного плаща его спутника. Внутри мощеного двора их встретили полдюжины латников во главе с Мастером над оружием, сиром Халисом Хантом.
— Лорд Сэм, рад видеть вас здесь, — мгновенно узнал его рыцарь, но лицо его выглядело так, словно он съел что-то кислое при виде своего спутника. — Кто ваш друг?
— Это Аллерас, служитель Цитадели, родом с Летних островов, — неуверенно сказал он, получив строгий кивок от рыцаря. Сэм забыл, что Мастер над оружием испытывает отвращение ко всему иностранному, а его друг определенно не выглядел здешним.
— Я думал, что послушники остаются в Цитадели, а не путешествуют со своими мейстерами? — подозрительно спросил сир Халис.
— Я решил сопровождать Сэма на его пути в Черный замок. Я всегда могу вернуться в Старомест позже, — резко возразил Аллерас.
Из главной башни выбежали две фигуры в плащах.
— Сэм! Слава Богам, что ты жив! — радостно воскликнула его мать и крепко обняла его, не заботясь о его мокрой одежде. Его сестра, Талла, стояла рядом и мягко улыбалась ему. Боги, она сильно выросла за те годы, что его не было. Талла была похожа на взрослую женщину, а не на долговязую девушку, и теперь была такого же роста, как и он. Из нее определенно выйдет великолепная леди Рогова Холма, и она будет править намного лучше, чем мог бы он. — Давай скорее переоденем тебя во что-нибудь сухое и теплое!
Пока радостная мать тащила его и Аллераса в крепость, что-то щелкнуло в его голове.
— Почему ты думала, что я умер, мама? — осторожно прохрипел он. Приезд Лили и его письмо должны были подтвердить его благополучие более чем достаточно, даже после того, как его отец распространил слухи о его смерти.
— Разве ты не знаешь? — серьезно спросила Мелесса, и он покачал головой. — Эурон Грейджой и его пираты вторглись в Старомест примерно неделю назад, — Сэм нахмурился, а рядом с ним Аллерас громко ахнул от этой новости. Они опередили боевые действия примерно на два дня. — Это была настоящая кровавая бойня. Большинство железнорожденных были убиты, но не раньше, чем была разбита сама Высокая Башня. Лорд Лейтон Хайтауэр, его сын Гарт и его старшая дочь Малора погибли. Бейелор, новый Лорд, жаждет крови сейчас и собирает всех матросов, чтобы снарядить захваченные корабли железнорожденных. Он намеревается залить Железные острова кровью и поклялся не останавливаться, пока не истребит всех пиратов в Закатном морю. Я отправила ворона в Цитадель, спрашивая о твоем благополучии, но они ответили, что тебя больше нет. Я опасалась худшего!

      Сэм снова оказался в крепких объятиях. Он хотел сказать ей, что теперь стал достойным членом Ночного Дозора. Рассказать ей, как они даже называли его Сэмом Смертоносным, и заставить ее гордиться им. Но пустое хвастовство застряло в горле. Он не хотел так лгать своей матери.
— Как Лили и маленький Сэм? — прохрипел он вместо этого.
— Девушка теперь работает на кухне, — презрительно сказала мать. Он вздохнул. Лили была одичалой, и наверное, на юге нельзя было ожидать для нее большего. Работа на кухнях лорда была намного лучшей жизнью, чем где-либо еще. — А мой первый внук — вспыльчивый. У него мои глаза! Маленький Сэм уже начал ходить и сводит с ума своих нянек! Хочешь увидеть его сейчас?
Он хотел рассказать ей правду о малыше, но снова не мог найти свой голос. Радость на лице его матери была такой искренней и подействовала как бальзам на его усталое сердце. Он не мог заставить себя стереть ее и снова стать разочарованием. Он не мог сказать своей матери, что одурачил ее и весь Дом Тарли. Может, малышу и Лили здесь будет лучше. Эймон Звонкий Меч станет Сэмом Флауэрсом и вырастет здесь, на юге, в роскоши и тепле. Звание ублюдка может заработать ему пару ехидных замечаний в будущем, но в Роговом Холме он ни в чем не будет нуждаться.
— Может быть, позже. Я хочу отдохнуть сейчас, — слабо прохрипел он. Он собирался навсегда остаться трусом?
— Я прикажу слугам приготовить вам обоим горячую ванну в гостевых покоях и позову мейстера, чтобы он проведал вас, — обеспокоенно сказала Мелесса.
— Мейстер не нужен, матушка. Я уже выковал серебряное звено, — впервые гордо сказал он, и мать улыбнулась ему. Он добился этого исключительно своими силами, благодаря своему упорному труду! — Но я бы не отказался от пряного медового вина.
— Все для моего дорогого сына, — позвала Мелесса другого слугу. — Что ты собираешься делать теперь, Сэм?
— После небольшого отдыха я отправлюсь обратно на Север. Я по-прежнему человек Ночного Дозора, и Лорд-командующий призвал меня.

Серсея Ланнистер

      Она грелась под солнцем, потягивая Арборское золотое. Небо было ясным, без единого облачка, а вид с балкона был как всегда великолепен. Новость о смерти Эурона Грейджоя и поражении железнорожденных в Староместе была музыкой для ее ушей. Это значительно увеличило шансы на то, что Дэмион благополучно прибудет в Браавос. К тому же, с проклятыми пиратами было навсегда покончено. Хайтауэры потеряли трех членов семьи, и новый лорд жаждал крови.
Как только эти претенденты из Таргариенов будут мертвы, никто не сможет бросить вызов ее сыну за трон Семи Королевств, и эти надоедливые войны закончатся, наконец.

Серсея услышала торопливые шаги, и в дверном проеме появился мейстер Крейлен. Путь ему преградила громадная фигура сира Роберта Стронга, но с ее кивком ему позволили приблизиться. У худощавого мужчины на лице выступили капельки пота, и он выглядел в своей серой мантии огромной крысой.
— Ваша Светлость, для вас пришло два письма из Винтерфелла, — покорно сказал он и вручил ей свиток.
— Спасибо, мейстер Крейлен, — она отпустила его кивком.

Что мог написать ей этот ублюдок-дезертир с Севера? Она схватила послания и ей почудилось, что восковые печати с лютоволками насмешливо смотрят на нее. Нахмурившись, она сломала одну, развернула и начала читать.

«Серсее Ланнистер, королеве-регенту при Томмене Баратеоне, первом своего имени.

У меня нет вражды ни с вами, ни с вашим Домом. Меня мало волнует что-либо к югу от Перешейка. Гнев Дома Старк закончился смертью Джоффри и Тайвина Ланнистеров, Дома Фреев и Дома Болтонов. Нет нужды продолжать эту бессмысленную вражду. Тем не менее, я вижу, вы назначили награду за мою голову и голову моей сестры.
Считаю нужным проинформировать вас, ваша дочь Мирцелла гостит здесь, в Винтерфелле…»

      Серсея усмехнулась. Глупый северный ублюдок осмелился манипулировать именем ее милой дочери?! Дочери, которая погибла в огне Королевской Гавани?! В ней закипал гнев, и ей захотелось бросить письмо в море внизу. Но что-то удержало ее руку. Мартеллы лишь сообщили, что Мирцелла осталась в Королевской Гавани, и ее смерть не была подтверждена. Не мешало бы посмотреть, что еще хотел сказать этот… ублюдок.

» …она прибыла морем в Белую Гавань после того, как Королевская Гавань сгорела. Она пользуется правом гостя под моей крышей. В доказательство я приложил письмо от нее и добровольно отданный локон ее волос. Что касается вашего обвинения в дезертирстве и нарушении клятвы, мой брат, Робб Старк, король Севера и Трезубца, назвал меня своим наследником и освободил от присяги Ночному Дозору.
И, наконец, моя сестра не виновна ни в одном преступлении, которое вы на нее повесите. Как могла юная девушка под постоянным наблюдением раздобыть яд и подсыпать его королю?
Здесь, на Севере, мы свято чтим права гостя. Ваша дочь в безопасности, и с ней будут обращаться лучше, чем с моей сестрой, принцессой Сансой Старк, в Королевской Гавани. Но если хотя бы один волос упадет с головы моей сестры из-за вашей награды, я не буду так добр с Мирцеллой.
Отмените награды за наши головы и официально признайте Север суверенным королевством. Мы сможем установить мирные отношения между нашими владениями, и ваша дочь будет возвращена вам в добром здравии после наступления весны.

Джон Старк, третий сего имени, лорд Винтерфелла, Король Зимы и защитник Севера».

      Перед глазами растеклась красная пелена. Эта безродная собака, хочет украсть половину земель ее сына и лжет ей, используя имя ее пропавшей дочери! Когда она уже собиралась разорвать письмо на части, что-то снова остановило ее руку.
Что, если ее дочь жива и действительно там? Рука зависла над другим письмом, прежде чем сломать печать. Она по крайней мере досмотрит этот фарс ряженых до конца. Маленькая прядь золотых волос была переплетена в конце свитка. Серсея посмотрела на это критически. Волосы были того же оттенка, что у нее, и у дочери. Хотя это мало что значило, их цвет волос был редок, но не был единственным в своем роде.
Она осторожно развернула письмо.

«Дорогая леди-мать,
Не знаю, дошли ли до вас слухи о моей кончине, но я жива и здорова. Дорнийская свита бросила меня, когда в Королевской Гавани начались бои. Они сели на свой корабль и уплыли, не дожидаясь меня. Мне удалось добежать до доков и сбежать на другом корабле, который шел в Белую Гавань. Лорд Виман Мандерли держал меня там в качестве гостя две луны. После того, как Джон Старк разгромил Дом Болтонов и их предательских сторонников и вернул Винтерфелл, меня отправили в резиденцию Старков, и с тех пор я здесь. Мне дали хлеб и соль на виду у всех северных лордов и леди, и со мной хорошо обращаются.
Надеюсь, вы с Томменом в порядке.
С любовью,
Ваша дочь, Мирцелла Баратеон».

Серсея уставилась на слова на пергаменте, нахмурив брови. Манера письма казалась знакомой, но она не могла вспомнить особенности почерка своей дочери. Все письма Мирцеллы остались в Королевской Гавани, так что ей не с чем было сравнивать. Ей очень хотелось отмахнуться от этого, но мысль о том, что ее дочь выжила, быстро съела ее гнев.
Она позвонила в колокольчик, и слуга быстро пришел.
— Приведи сира Виларра, — Серсея на мгновение замолчала.

      Виларр знал, как выглядит ее дочь, и был частью королевской процессии в Винтерфелл, но у капитана стражи не было достаточно высокого ранга, чтобы вести переговоры с… королем. Для этого требовался верный Ланнистер, но Давен уже был Десницей Томмена и не мог уйти сейчас, а Дэмион направлялся в Браавос. Ей хотелось послать Джейме, но варвары-северяне могли просто отрубить ему голову. Да и он был занят в Золотом Зубе, пытаясь сплотить остатки их армии. Остался только Люцион, сын Дэмиона, но он был совсем молод. Были еще Серена и Мюриэль, пресные сестры Давена. Но, возможно, они могли бы быть полезны.
— А также приведите сюда сира Люциона и леди Серену, — приказала она и сделала большой глоток вина из кубка. Серена была умнее и послушнее из двух сестер.
Она нетерпеливо ждала десять минут, пока не прибыли капитан стражи и ее кузены.
— Кузен Люцион, вы и леди Серена отправитесь посланниками в Винтерфелл. Джон Сноу утверждает, что моя дочь Мирцелла гостит у него. Вы проверите обоснованность этих… заявлений.
— Но, кузина, в последний раз мы видели Мирцеллу много лет назад, когда она была маленькой девочкой. Я не уверен, сможем ли мы… узнать ее, — деликатно ответил Люцион. Так что он не был полным дураком в конце концов.
— Вот почему сир Валарр будет сопровождать вас с дюжиной красных плащей. Он был в Винтерфелле и знает, как выглядит моя дочь.
— Это будет честью, Ваша Светлость, — торжественно поклонился капитан стражи.
— Что делать, если принцесса Мирцелла действительно в Винтерфелле? — осторожно спросил Люцион.
— Если вы сможете украсть ее в целости и сохранности и вернуть мне, так и сделайте. А если нет, подождите там и пришлите мне письмо с описанием ситуации на Севере.
И тогда, и только тогда она подумает об отмене наград за головы волчьих отродий Эддарда Старка.

— При всем уважении, Ваша Светлость, я был там, когда ваш брат, — упоминание о проклятом карлике-убийце родственников заставило ее лицо исказиться от ярости, и Валарр сглотнул, но он храбро продолжил, — пытался освободить сира Джейме из Риверрана, но неудачно. Я сомневаюсь, что мы сможем добиться успеха, но даже если мы это сделаем, Винтерфелл находится слишком глубоко на Севере, и нас выследят, прежде чем мы успеем вернуться на юг.
— Тогда просто пришлите мне сообщение. Если моя дочь там, вы будете ждать дальнейших указаний, а если нет, то постарайтесь узнать побольше о состоянии северного двора и вернуться в Утес Кастерли. Отправляйтесь завтра, — резко приказала она. Все поклонились и повернулись, чтобы уйти. — Серена, останься.
Серсея критически посмотрела на дочь Стаффорда. Ее золотые волосы были длинными и волнистыми, а глаза были оттенка тусклого изумруда. Она была высокой и пышнотелой, казалась привлекательной даже Серсее. Ее младшая кузина не могла сравниться с ней в расцвете сил, но она действительно была красавицей, несмотря на маленькую родинку на левой щеке.
— Вы с кем-нибудь обручены? — прямо спросила она.
— Мой первый жених погиб в Войне Пяти Королей, а второй умер на Пире Незнакомца в Переправе, Ваша Светлость, — робко ответила Серена.
Серсея не могла сдержать улыбку.
— Когда отправишься на Север, внимательно смотри, действительно ли северные лорды объединились вокруг этого своего самозваного короля. Если они действительно верны ему, и моя дочь действительно там, ты должна попытаться соблазнить его. Еще лучше, если ты сможешь уговорить его жениться на тебе. Ублюдки — существа похотливые, и он не сможет устоять перед твоей красотой.
Серена покраснела и бессвязно что-то бормотала на это предложение. О, так она была еще девицей, а может просто скромницей? Может быть, глупая девчонка берегла себя для замужества? Это не имело значения, некоторым мужчинам нравились в постели неопытные женщины.
— Что, если он уже женат? Или если принцессы нет в Винтерфелле? — робко спросила она.
— Ну и что, что женат? Ты будешь его любовницей, даже если моей дочери там нет, — безжалостно продолжала Серсея, несмотря на выражение ужаса на лице кузины. — Лучше быть любовницей короля, чем быть замужем за Фреем или каким-нибудь бедным рыцарем. Не волнуйся, говорят, что Джон Сноу выглядит суровым и миловидным, он воин и прославленный полководец, — бессовестно солгала она.
Да, незаконный сын Эддарда Старка был способным администратором в качестве Лорда-командующего Ночного Дозора, но это не означало, что он действительно мог вести людей или сражаться. Командование отбросами мало что значило. И она смутно знала, что он похож на Эддарда Старка, хотя бывший лорд Винтерфелла не был очень миловидным мужчиной. Но ее кузине не нужно было знать об этом, не так ли?
Серсея, возможно, не была хороша в войне и сражениях, но она хорошо знала историю. Север было почти невозможно захватить извне силой или без предательства. А Дом Старк пережил и то, и другое, поэтому они будут опасаться этого. Если она не сможет вернуть их обратно в лоно Семи Королевств с помощью меча, она сделает это с помощью величайшего оружия, которое когда-либо существовало — того, что между ног женщины. Робб Старк был легко повержен девицей с западных земель, а Джон Сноу так же легко попадется в лапы львицы. И если ее дочь и правда там, она заберет ее. Место Мирцеллы было с ней, здесь, в Утесе Кастерли.
Даже если король уже женат, наличие Ланнистера в качестве любовницы, несомненно, посеяло бы раздор и разрушило бы любое единство на Севере, а уж она этим непременно воспользуется.
— Иди собирайся, и захвати с собой свои лучшие наряды. Я даже позволю тебе выбрать два платья из моей коллекции.
Широкая улыбка вернулась на лицо ее кузины, прежде чем она ушла.
Серсея подняла кубок и одним глотком допила содержимое. Вероятно, ей также следует сообщить об этом совету Томмена.

Джон Старк

— Ваша Светлость, некоторые лорды предлагают отправиться на юг и захватить Близнецы. Замок находится в важном стратегическом месте, — нахмурившись, сказал лорд Мандерли, явно не одобряя эту идею.
Джон задумался на мгновение.
— Проклятые ласки нарушили право гостя, и теперь Переправа так же проклята, как Твердыня Ночи, — нахмурился Галбарт Гловер.

Джон не имел удовольствия посетить знаменитую бывшую главную крепость Дозора и резиденцию тринадцатого Лорда-командующего, но рассказы об этом месте заставляли кровь леденеть. Были ли на самом деле прокляты Твердыня и Близнецы? Джон мог бы сказать, если бы побывал и там, и там. Что касается Переправы, то пустых земель на Севере было предостаточно, больше ему было не нужно. Если бы он действительно хотел больше земли, он бы лучше вернул Дар. По территории он был лишь немногим меньше половины Речных земель и почти таким же плодородным. А еще в границах Севера, то есть намного более защищенным.

— Может быть, это и стратегическая крепость, но она далеко не так защищена, как Ров, и слишком вовлекает нас на юг. Что также означает, что мы будем агрессорами. Это за Перешейком, а я верен своим словам. Не говоря уже о том, что Близнецы более чем в тысяче лиг от Винтерфелла, — просто ответил он.
— Я слышал некоторые опасения, что леди Ширен может быть бесплодной из-за того, что она страдает серой хворью, — пробормотал его мастер над шептунами.
— Не могли бы вы повторить это? — холодно спросил он, и Торрен, наполнявший чашу элем, вздрогнул.
— Ваша Милость, некоторые… люди выражали опасения, что у будущей королевы могут быть… проблемы с деторождением из-за серой хвори. В конце концов, ее мать, Селиса Флорен, с трудом могла зачать ребенка, — медленно произнес Эдвил Локк, и другие члены совета при этом выглядели немного неловко.
Когда он проверил Ширен своей магией, с ней все было в порядке. А если бы и не было, модифицированный гэльский ритуал очищения избавил бы девушку от любых проблем со здоровьем.
— Но у нее больше нет серой хвори, не так ли? Что на это скажет мейстер Волкан? — Джон провел рукой по лицу и попытался сохранить ровное выражение.
— Мейстер сказал, что трудности с зачатием и рождением ребенка не обязательно могут передаться детям. У леди Ширен довольно широкие бедра. Он также не смог найти ничего плохого при предварительном осмотре. Она здорова, как бык, — ответил шпион.

      Они посмели обсуждать его жену, как скотину на продажу?! В нем поднялась обжигающая горячая ярость, но она была быстро подавлена. Его совет делал только то, что он велел, — привлекая его внимание к важным вопросам, какими бы неприятными они ни были.
Джон почувствовал, как нарастает головная боль. Казалось, некоторые из северных лордов были недовольны его выбором невесты. Поскольку они не могли оспорить его решение жениться на Ширен, они решили нанести удар ниже пояса. Хотя это было вполне законным беспокойством, сейчас он не особенно волновался о детях. Но возможно, пришло время еще больше усилить защиту Ширен. Заклятый щит женского пола — вот кто нужен. Как леди Бриенна для Сансы. Ему нужно только найти того, кто был бы компетентен, готов и лоялен.
— У Волкана всего на одно серебряное звено меньше, чем у архимейстера медицины. Если он не нашел ничего тревожного, то проблем быть не должно. Достаточно об этом пока. Если возникнут проблемы, мы можем вернуться к этой теме позже, — резко приказал он. Как раз когда он собирался распустить совет на сегодня, он вспомнил кое-что, что откладывал уже достаточно долго. — Лорд Десница, я планирую изменить часть Закона о вдовах.
— Что за поправка, Ваша Светлость? — осторожно спросил Мандерли, теребя свой золотой трезубец.
— Из-за закона Алисанны, Барбри Дастин удалось узурпировать титул Леди Курганов после смерти мужа, несмотря на то, что она не имела на него прямых кровных прав и не родила живых наследников, — объяснил он, сделав большой глоток эля. — А дом Хорнвуд был почти парализован во время последней войны, когда умерли лорд и наследник.
— Почему бы нам не отменить закон вообще? — предложил Галбарт, потягивая вино.
— Я не собираюсь разорять вдов, лорд Гловер. Но хочу, чтобы они не могли получить власть своих покойных мужей, если в браке не родят живых наследников, — Джон сделал паузу на несколько мгновений, чтобы подумать. — В таком сценарии следующее лицо в очереди наследования, немедленно станет новым лордом и решит, оставить ли ее в своем доме или предоставить ей стабильную ренту, которая позволит ей содержать небольшой дом, пару слуг и заклятого щита. Собственность, конечно, вернется к рассматриваемому лорду после ее смерти.
— Будет сделано, Ваша Милость, — ответил Виман Мандерли после полминуты задумчивого молчания.
— У нас есть еще вопросы на сегодня?
— Ваша Светлость, люди спрашивают, собираетесь ли вы открыть суд для петиции и просьб, — сказал Галбарт Гловер, устало потирая лоб.
— Я сделаю это после свадьбы, — ответил Джон, немного подумав. Принятие петиций, вероятно, отнимет еще несколько часов его времени, но это была одна из обязанностей короля. Он не мог уклониться от этого. Ему даже не приходилось проводить суд каждый день. Перебирая воспоминания, он не припомнил, чтобы Эддард Старк когда-либо открывал северный двор. Но его дядя уезжал, чтобы лично разрешать споры и вершить правосудие.
Джон начал рассматривать кандидатов в заклятые щиты для Ширен. Он не мог доверять ни одной из копьеносец Вольного народа, так как они обычно считали тех, кто был поражен серой хворью, нечистыми и убивали их. Не говоря уже о том, что предоставление одичалому престижного положения в качестве присяжного защитника королевы было бы плохо воспринято. В то время как большинство северных женщин обучались верховой езде и даже охоте и соколиной охоте, лишь некоторые члены горных кланов и Мормонты активно обучали своих женщин обращению с оружием. Лира Мормонт была новой леди Дредфорта, а Джорель собиралась унаследовать Медвежий остров, так что осталась только маленькая Лианна, которая была слишком молода и мала, чтобы служить присяжным защитником.
Из членов горного клана незамужние праворожденные дочери были слишком молоды и неопытны, поэтому ему оставалось выбирать из младших или незаконных дочерей. В конце концов, бастарды, как правило, были более выносливыми, чем их чистокровные сводные братья и сестры. Сегодня ему придется поговорить с вождями кланов.
— Торрен, иди и приведи для меня лорда Вулла, я буду в своем соляре, — приказал он своему оруженосцу. — После этого иди на урок с мейстером Волканом, и можешь отдохнуть до конца дня.
Наследник Флинта безуспешно пытался подавить стон, прежде чем побежать к гостевому дому, чтобы привести старого вождя Вуллов. Джон весело фыркнул. Заставь мальчика бегать в тяжелых доспехах и часами гоняй его по тренировочному двору, и он не проронит ни одной жалобы. Но упоминание о мейстере почти пугало его. Старый Волкан совсем не был так страшен.
Джон прибыл в своем соляре и налил эля в две кружки, обитые серебром. Достаточно скоро Хьюго Вулл вошел.
— Ты звал меня, король Старк? — он уважительно кивнул.
— Да, но сначала выпейте, — он пододвинул к вождю одну из наполненных кружек и отхлебнул из своей. Вулл взял, опустошил одним махом, безуспешно попытался вытереть пятно с бороды и довольно вздохнул.
— Хороший осенний эль, — великодушно кивнул глава клана.
— Мне нужна опытная воительница, чтобы охранять мою будущую жену, но я нахожусь в тупике. Старшие дочери Мейдж должны унаследовать крепости, а Лианна слишком мала. У вас есть какие-нибудь рекомендации? — спросил Джон.
— Как насчет моей дочери? — спросил Вулл.
— Разве все ваши дочери давно не замужем? — Джон вопросительно поднял бровь.
— Не все. Моей Джианне двадцать четыре года, и она хорошо владеет боевым топором — она убила четырех латников в битве за Винтерфелл, — гордо сказал вождь и похлопал себя по большому животу. — Хотя она Сноу, ее мама была Норри. Старый Норри оставил мне красивый шрам на боку, когда я сражался с ним за нее.
Он на мгновение задумался. Горный вождь никогда не стал бы лгать или хвастаться чем-то вроде умения владеть оружием. Члены клана всегда были одними из самых выносливых мужчин и женщин на Севере, и теперь дочь Вулла была испытана в бою. То, что Джианна — Сноу, не проблема. Быть присяжным щитом королевы почетно, а он недостаточно вознаградил горные кланы за их непоколебимую преданность.
— Отлично. Пригласите ее завтра присоединиться к нам во дворе. Я сам проверю ее навыки обращения с оружием, — сказал он.
— Будет сделано, король Старк. Моя дочь не разочарует вас, — торжественно пообещал Хьюго Вулл.
Джон проводил вождя и отправился в свою новую мастерскую. Он выбрал одну из пустых комнат на этом этаже. Чем выше комнаты в Великом Замке, тем просторнее они были. На самом верхнем этаже было всего пять комнат — покои Короля, покои Королевы, пока пустовавшие, соляр Лорда и еще две, которые оставались пустыми столько, сколько он помнил.
Открыв дубовую дверь, он вошел в довольно большую и совершенно пустую комнату с единственным окном со ставнями, которая должна была стать его мастерской. Он вытащил из-за пояса свой выкованный заклинаниями кинжал. Так как стандартные чары были ему недоступны, пришло время вырезать руны. Окружающая магия в Винтерфелле была достаточно богатой, чтобы легко поддерживать несколько рунических матриц в одном месте.

Chapter Text

Харрион Карстарк

      Он понятия не имел, как долго он гнил здесь. Луны, может быть? Даже годы? Приложив усилия маленькой старой костью, найденной в углу, ему удавалось отмечать каждый день царапиной на гранитной стене. Но кость постепенно стачивалась, пока не раскрошилась совсем. Трусливый лорд Мутон держал его здесь вместо того, чтобы запереть в какой-нибудь комнате для гостей, несмотря на разграбление Девичьего пруда. Дерьмовый южный городок опустошил этот ободранный мудак Русе Болтон и его люди. На самом деле, он был здесь, потому что его подставил Лорд-пиявка. Он не сразу понял, но после пары месяцев здесь он понял, что старый Болтон был причиной их поражения в Сумеречном Доле. Он специально завел их так глубоко в Королевские земли.

      Компаньонами Харриона были только крысы, и он проводил время, прогоняя их или глядя в маленькое и узкое окно в верхней части восточной стены. В то время как другие северяне сражались и покрывали себя славой, он позорно проводил время, проигрывая битвы, а потом находясь в плену. Раньше у него была некоторая надежда, что Робб Старк обменяет его на него несколько пленников, но известие о Красной свадьбе покончило с ней. Сначала он не хотел в это верить, но это даже начало обретать смысл через какое-то время. Жадные южане не могли победить Старков в прямом бою, поэтому решили победить с помощью предательства. И коварный Болтон явно был в этом замешан!

Он пытался придумать, как сбежать, но его камера была из цельного камня. И даже сумей он как-то избавится от толстой стальной решетки на крошечном окне, протиснуться через него не представлялось возможным. Даже учитывая, насколько он исхудал. Не говоря уже о том, что маленькое окошко находилось на высоте более восьми футов над землей, и он едва мог дотянуться до него во время прыжка. Он застрял в ожидании чего-то, что рано или поздно произойдет. Он знал, что стал заложником для хорошего поведения Дома Карстарк.

Если новости о кончине отца были правдой, это сулило ему плохое будущее. Его дядя Арнольф без колебаний сделает все, чтобы сделать Харриона на голову ниже. Была ли его милая младшая сестра еще жива?
Харрион, казалось, постоянно был голоден. Его пропитанием была единственная порция черствого хлеба и каши в день. Да и хлеб был твердым, как камень, и когда кончилась каша, он оставил его крысам.
Парочка объявилась вскоре — сейчас он как раз наблюдал, как они поедали остатки в углу. Как же он скучал по вкусу мяса! Он хотел бы попытаться поймать маленького паразита, но куда там. Он стал медленным и слабым, а кандалы, тянущие его вниз, делали задачу еще более тяжелой. Харрион пытался несколько раз раньше, но в конце концов, остался с пустыми руками и еще более пустым желудком.

Его конечности становились все тоньше с каждым днем, и теперь он даже мог сосчитать все свои ребра под изодранной мантией. Он начал подозревать, что может однажды уснуть и просто не проснуться наутро. И если честно, он бы приветствовал и топор палача, и конвой на Стену, и обменен. Что угодно, лишь бы не умереть в этой камере от голода в окружении собственной мочи, дерьма и крыс.

Он сонно лег на тонкую соломенную постель в чистом углу, закрыл глаза и медленно погрузился в беспокойный сон, гадая, увидит ли он когда-нибудь снова голубое небо…

ХЛОП!

Дверь с грохотом распахнулась, и Харрион с трудом открыл глаза только для того, чтобы увидеть две фигуры в доспехах, нависшие над ним с факелами в руках. Пришло время отправляться на суд Старых Богов?

— Это, должно быть, он! Немедленно доставьте его к лорду-капитану, — обеспокоенно сказал один из мужчин. Он услышал два щелчка, и вдруг его ноги освободились. Он посмотрел вниз и увидел открытые кандалы, лежащие на холодном каменном полу. Прежде чем он опомнился окончательно, Харриона подняли гораздо осторожнее, чем он ожидал. Он пытался идти самостоятельно, но ноги были слабыми и негнущимися. Каждый шаг был битвой со своими слабыми суставами и мышцами. Ни один из мужчин не потащил его, как он ожидал. Вместо этого они терпеливо наблюдали за ним, пока он изо всех сил пытался остаться на ногах.

— Кто вы? И кто может быть вашим лордом-капитаном? — Он нахмурился, услышав собственный голос. Он напоминал скрежет ржавого железа по камню.
— Мы люди Белой Гавани. Лорд Мандерли послал нас сюда, чтобы спасти вас. А лорд-капитан — человек, возглавляющий наш флот и занявший Девичьи пруд, — ответил один из них. На мгновение Харриону показалось, что он уже умер. Но нет, боль в ногах напомнила, что он еще жив. Они двинулись, чтобы помочь ему выйти, но он слабо покачал головой. — Нет. Я лучше выйду из этой тюрьмы на своих двоих!

Двое мужчин смотрели на него с уважением, пока он, собрав остатки сил, медленно передвигал ноги по направлению к выходу, ставя одну перед другой и слабо покачиваясь. Но каждый шаг был болезненным напоминанием о том, что он жив. И каждый шаг приближал его к свободе. Он был Карстарком из Кархолда, и его не одолеет жалкое пребывание в тюрьме. Харрион стиснул зубы и выстоял. В тускло освещенном коридоре снаружи лежали два трупа в лужах крови.
Медленно и мучительно приближаясь к выходу, он услышал шум. Двое латников верно окружили его, но не пытались ему помочь.

      Когда он, наконец, выбрался наружу, слабый ветерок коснулся его кожи, и на него обрушился запах моря и соли. Он тут же посмотрел на ночное небо и увидел лишь полумесяц, мягко освещавший двор. В глазах поплыло, а на щеках появилось что-то водянистое. Он неуверенно поднял руку, чтобы вытереть лицо рваной грязной тряпкой, которая была его рукавом. Он плакал. Но это были слезы радости. Затем он на короткое время разразился хриплым смехом, прежде чем горло сжалось, заставив его наклониться, и он начал сильно кашлять.
— Дай мужику попить! — сердито отозвался гулкий голос рядом с ним.
Ему в руки сунули фляжку с водой, и он жадно выпил несколько глотков. Он был во дворе замка, окруженный дюжиной мужчин без видимых символов или геральдики. Во главе стоял крупный суровый мужчина со светлыми волосами и голубыми глазами, одетый в лучшие доспехи. Был ли это Мандерли? Этот человек смотрел на Харриона со смесью уважения и гнева, и его лицо приобрело опасный багровый оттенок.
— О Боги, это позор! Эти южные козлы что, обращались с северным лордом как с обычным разбойником?! Лорд Карстарк выглядит так, будто его убьет первый порыв ветра. Его нужно вернуть домой! Приказ Старка из Винтерфелла! Немедленно доставьте лорда к корабельному мейстеру, — в конце мужчина угрожающе понизил голос.

Старк из Винтерфелла? Разве король Робб и его братья не умерли? Когда его вели к гавани, он услышал позади себя яростный голос капитана.

— Я хотел быть милосердным, но я не потерплю этого! Всех предайте мечу!

Ширен Баратеон

      Ветер дул ей в лицо, когда Штормовой Странник пролетал над Волчьим лесом. Седло под ней было, конечно, гораздо удобнее, чем твердая и острая чешуя. Ощущение свободы просто завораживало. Хотя фиолетовый дракон, казалось, довольно быстро утомлялся, и спустя десять минут полета начал замедляться.

— Вернись, Штормовой Странник, — закричала она против ветра, и фиолетовая дуга закружилась вокруг.

Она понятия не имела, как на самом деле контролировали драконов Таргариены, поскольку книги на эту тему в библиотеке Винтерфелла были написаны мейстером, который жил после смерти последнего дракона. Он упоминал что-то о кнутах и, возможно, о высоком валирийском. Она не знала, были ли эти записи неверны или королевские драконы были особенными, потому что они были очень умны и достаточно хорошо понимали общий язык. Это было облегчением, потому что она едва знала несколько слов на высоком валирийском. Конечно, она начала учиться у мейстера Волкана, но изучение языка было делом не быстрым.

      Последние две недели пронеслись, как и пейзаж под ней. Всего три дня назад мейстер разрешил более подвижную деятельность, например, полеты. С помощью Мирцеллы и Сансы ее девичий плащ был наконец готов четыре дня назад. Ее будущая добрая сестра не только предоставила лучшие ткани, которые Винтерфелл мог предложить, но и очень помогла им с вышивкой. Все было готово к сегодняшней свадьбе, кроме одной последней детали. У нее не было живого родственника мужчины, который мог бы ее выдать.

Штормовой Странник приземлился на пустом месте во дворе, при этом хлестнув хвостом и швырнул целый сугроб снега в ближайших зрителей. Ширен вздохнула от его выходок и спешилась. Призрак уже был там, преданно ожидая ее, и она тут же почесала его под подбородком, заставив его дико вилять хвостом. Рядом с верным лютоволком стояла ее новая защитница, Джианна Сноу. Она была высокой и жилистой девушкой с каштановыми волосами и носила панцирь под сюртуком, на котором был изображен перевернутый герб Вуллов.

      Ширен направилась к гостевому дому, где остановился сир Давос. Она изредка видела бывшего Десницу своего отца по утрам, когда все завтракали в Большом Зале. Она слышала, что Луковый рыцарь занял какую-то должность при лорде Гловере, но понятия не имела, правда ли это. К счастью, он был в своей комнате, сморщив лицо и бормоча что-то над книгой, содержащей единый кодекс законов короля Джейхейриса.

— Принцесса, я рад вас видеть, — Давос встал и вежливо поклонился, как только увидел ее. Этот жест вызвал улыбку на ее лице, Луковый рыцарь всегда был добр, даже когда большинство людей избегали ее.
— Сир Давос, — кивнула она. — Изучение букв, наконец, оказалось полезным?
— Да, принцесса. Это даже позволило мне стать судебным приставом Мастера над законами. Мне нехорошо, когда я бездействую, — объяснил он с кривой улыбкой.

— Замечательно! — просияла она. — Как дела у Девана?

— Мне удалось уговорить лорда Моргана Лиддла обучать парня. Оруженосец во всем, кроме имени. Надеюсь, вождь вернет разум моему мальчику и заставит его забыть обо всех глупостях, которыми эта Красная Ведьма забила ему голову, — нахмурился Давос.

Ширен его прекрасно понимала. Деван спас ее, помогая бежать в северные леса, но он был плохим товарищем и слишком много болтал о Боге Огня. Красная Ведьма вонзила свои когти во многих хороших людей, и простое упоминание о ней или Р’глоре тогда приводило ее в ужас. Поэтому она избегала сына Давоса после того, как их нашли и вернули в лагерь Старков. Но здесь, в Винтерфелле, она была в безопасности и надеялась, что горный вождь сможет помочь парню.

— Сир Давос, могу я попросить вас об услуге? — мягко спросила Ширен.
— Конечно, принцесса, я всегда к вашим услугам!
— Не могли бы вы выдать меня сегодня вечером? — нерешительно спросила она.
— Выдать вас? — Давос выглядел сбитым с толку.

Ширен поняла, что старый контрабандист, скорее всего, не был знаком с обычаями свадеб перед Чардревом.
— На северных свадебных церемониях невесту отдает отец. С тех пор…— Голос Ширен сорвался, и слова ускользнули от нее. Ни мать, ни отец не были к ней особенно внимательны, но прежде она старалась верить, что они оба любят ее по-своему. Ширен подозревала, что ее мать не одобрила бы ее выбор мужа, но, возможно, Станнис бы одобрил. Он проникся симпатией к Джону во время их пребывания в Дозоре, а ее отцу раньше никто по-настоящему не нравился.

На лице Лукового Рыцаря появилось осознание, и он ответил.

— Вы оказываете мне большую честь, принцесса. Конечно, я буду счастлив и горд сделать это!
— Спасибо! — Она просияла в ответ.

Ширен вернулась в свою комнату, где Мерья налила ей горячую ванну. Тщательно смыв всю пыль и пот, Ширен так же тщательно вытерлась. пришло время готовиться к свадьбе. Пока служанка помогала ей расчесывать волосы, пришли Мирцелла и принцесса Санса. Следующие несколько часов они потратили на то, чтобы сплести ее длинные волосы цвета воронова крыла в чересчур сложную северную косу и испытать различные ароматные масла из Эссоса. К тому времени, когда она была готова и облачилась в шерстяное светлое платье, солнце уже село. Раздался стук в дверь, и Джианна Сноу заглянула в комнату.

— Пора, Ваша Светлость. Король, лорды и дамы уже собрались в богороще, — сказала ее заклятый щит и закрыла дверь.
Она осторожно накинула свой девичий плащ на плечи и сунула ноги в пару светлых сапожек с меховой подкладкой. Плащ был соткан из золотых парчовых нитей, а могучий олень Дома Баратеонов был вышит черным шелком. Ширен в сопровождении Джианны, Сансы, Мирцеллы и Призрака направилась к богороще. Сквозь плащ и платье она чувствовала уколы холодного воздуха. Убывающая луна мягко украшала ясное ночное небо и вместе со звездами тускло освещала тьму.

Ширен почувствовала, что от волнения сводит живот, когда они приблизились к богороще. Что, если она не достойна стать королевой, несмотря на то, что воспитывалась как наследница своего отца? Что, если ее брак будет таким же холодным, как брак между ее родителями? В конце концов, она выходила замуж не по любви.

«Дворяне женятся не по любви, а по долгу» — суровый голос отца эхом отозвался в ее сознании. Хотя лорд Эддард Старк и леди Кейтилин Талли поженились по долгу, но по общему мнению, очень любили друг друга. А Джон Старк был до мозга костей сыном своего отца.

— Ширен, твоя мать или септа… объяснили тебе, как заключается брак? — деликатно спросила Санса. Мирцелла покраснела и выглядела возмущенной вопросом.

Она замерла на мгновение, а затем нахмурилась. — Моя мать сказала только, что это будет болезненно, но я должна выполнить свой долг.
Ее будущая добрая сестра поморщилась, прежде чем вздохнуть.
— Происходящее на супружеском ложе не обязательно болезненно, принцесса, — с доброй улыбкой вмешалась ее заклятый щит. — В первый раз может быть немного больно, но если мужчина знает, что делает, это может быть очень приятно и для женщины. А Его Светлость наверняка знает, что делать.

Она покраснела от этих слов и почувствовала, как узел в ее животе ослаб. Но она была не единственной, даже щеки принцессы Сансы и Мирцеллы покраснели. Хотя, возможно, это было из-за прохладного вечернего воздуха.

      У входа в богорощу их ждал сир Давос. Девушки ушли вперед, Призрак скрылся за деревьями, а Луковый рыцарь с мягкой улыбкой повел ее по заснеженной дорожке, освещаемой зажженными фонарями.
Она дрожала от холода, и ее руки были ледяными. Свадебное платье и девичий плащ были недостаточно теплыми, чтобы защитить от вечерней северной стужи. К счастью, свадебные церемонии перед Старыми Богами были довольно короткими по сравнению с церемониями Веры Семерых.

      Ближе к Чардреву по обе стороны тропинки стояли леди и лорды Севера. У большинства из них в руках были факелы или фонари, и они стояли тихо, с серьезными лицами. Она уловила сладкий запах дуба, сосны и дыма. Перед священным древом ждал Джон Старк, а рядом с ним Хьюго Вулл. Толстый горный вождь был одет в толстую шерсть и кожу, и у него был второй по величине живот, который она когда-либо видела. Ее жених был в дублете из синей шерсти под темно-серым плащом с меховой подкладкой, украшенном белой головой лютоволка. Белым пятнышком было и навершие меча у него на поясе. Бронзовая корона на его лбу выглядела как-то иначе, но в тусклом свете она не могла разглядеть деталей. Он выглядел более царственно, чем ее отец или дядя Роберт.
Что-то большое зашевелилось в темноте за Чардревом, и она увидела отблески темно-синего и пурпурного. Итак, Винтер и Штормовой Странник были здесь, чтобы посмотреть на церемонию.

— Кто предстал перед Старыми Богами этой ночью? — Могучий голос лорда Вулла разорвал торжественную тишину.
— Ширен из Дома Баратеонов пришла сюда, чтобы выйти замуж. Женщина взрослая, законорожденная и благородная, она пришла просить благословения у Богов. Кто берет ее? — Луковый рыцарь говорил четко.

— Джон из Дома Старков, лорд Винтерфелла и король Севера. Кто отдает ее? — голос короля эхом разнесся по богороще.

— Сир Давос из дома Сиворт, Десница ее отца, — сказал сир Давос с улыбкой. — Леди Ширен, вы берете этого человека в мужья?

— Я беру его.

      Они взялись за руки, и ее почти замерзшая рука была окутана теплой и нежной хваткой короля. Она чувствовала себя… маленькой, поскольку ее голова едва доставала ему до плеча. Они встали на колени вместе и молча помолились, меланхолическое лицо, вырезанное на белой, как кость, коре, взирало на них, казалось одобрительно. Она молилась о теплом и гармоничном браке, о мире и благословении Старых Богов. Р’глор потребовал, чтобы она сгорела в огне, Семеро не заботились о ней, поэтому она надеялась, что Боги ее мужа будут к ней более благосклонны. Кроваво-красные листья тихонько зашуршали, но воздух был неподвижен. Вспышка света на юге на короткое мгновение осветила ночь, а затем раздался могучий удар грома, от которого у нее зазвенело в ушах. Люди вокруг беспокойно переминались, но молчали.

      Когда Ширен поднялась вместе с королем, ее глаза смотрели в небо. Не было видно ни единого облачка, так как луна и звезды сияли своим серебристым светом, но как-то раздался гром. Был ли это знак богов? Если это так, она надеялась, что он был добрым. Джон Старк осторожно снял с нее золотой плащ и передал его сиру Давосу. В одном только платье она дрожала, как одинокий лист на холодном воздухе. Однако через мгновение муж накинул ей на плечи свой серый и тяжелый плащ. Его тепло окутало ее. Даже свежий воздух вокруг ее лица потерял свою ледяную остроту. Итак, она официально замужем. Коронованный олень больше не был ее символом, теперь это был лютоволк.

Позади чардрева оба дракона начали извергать огонь в небо. Поток темно-синего с черными прожилками пересекся с фиолетовым, осветив все вокруг.
— Этим поцелуем я клянусь в своей любви и принимаю тебя в качестве моей леди и жены.
Ее лицо обхватила пара мозолистых ладоней, а мягкие, теплые губы нежно прижались к ее лицу. Она почувствовала, как весь мир стал горячим, а внутри все затрепетало.
Ее щеки покраснели, голова кружилась, и к тому времени, когда ей снова удалось собраться с мыслями, она поняла, что должна выполнить свою часть обета.
— Этим поцелуем я клянусь в своей любви и принимаю тебя своим мужем и лордом, — Ширен удалось найти свой голос, и ей пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться до губ короля. Она почувствовала себя неуклюжей, но он снова обхватил ее лицо, и она растаяла в его объятиях.
Когда ей наконец удалось прийти в себя, она уже была в крепких руках мужа, который без усилий нес ее на пир. Она покраснела еще сильнее. Боги, она не знала, что поцелуи могут быть такими приятными. Мысли еще путались, но она поняла, что последние клятвы не были частью традиционной северной церемонии. Не то чтобы она была против…

      От ее мужа исходил слабый, но приятный запах сосны и мяты. Ширен внимательно посмотрела на красивое лицо Джона Старка. Бледный шрам на левом глазу придавал ему еще более лихой вид, а глаза сияли в темноте, как пара аметистов. Он поймал ее взгляд, подмигнул и озорно улыбнулся, заставив ее покраснеть еще сильнее. Затем ее небесно-голубые глаза остановились на макушке над его бровями. Теперь она видела, что это действительно была другая корона, несмотря на сходство. Она тоже была из бронзы, но по полированному металлу пробегали тонкие черные прожилки. По всему венцу плелся замысловатый узор из скрещенных мечей и руны Первых людей. Надо лбом голова лютоволка с рубиновым глазом встретилась с головой ревущего дракона, у которого был темный сапфировый глаз. На короткое мгновение ей даже показалось, что руны светятся мягким фиолетовым светом, но все исчезло, когда она удивленно моргнула. По сравнению с предыдущей короной, эта излучала неземную и мистическую красоту.
Северные лорды и дамы уже весело болтали и смеялись — прежних торжественных лиц как не бывало.

      Процессия достигла Большого Зала, где все длинные столы теперь ломились от еды. были даже фрукты из Дорна и Эссоса. Ее муж усадил ее на кресло в центре высокого стола, и сел рядом. По другую сторону от нее сидели Санса, Арья и Мирцелла. Слуги быстро начали разливать вино и эль. Вскоре король встал, и все замолчали.
— Мои лорды и леди, за мою жену, королеву Ширен Старк! — он выпил полную кружку. Она покраснела, когда вино и эль лились рекой в ее честь. — Пока мы еще довольно трезвые, самое время для подарков! — От его слов в зале раздался смех. Торрен Флинт, оруженосец ее мужа, быстро принес королю довольно небольшой богато украшенный сундук. Внутри лежал замысловатый, но тонкий венец, сделанный из того же металла, что и корона короля, и исписанный такими же рунами. Но вместо мечей были вырезаны в мельчайших деталях олени, драконы и лютоволки.
— Корона для северной королевы! — Голос Джона Старка эхом разнесся по залу, когда он надел обруч на ее голову, и все радостно закричали. По какой-то причине металл казался… теплым, и возможно, это было ее воображение, но все вокруг словно бы стало более… ясным. Однако корона была не единственной вещью в сундуке. Там же лежал замысловатый кулон из золота. Он имел форму воющей головы лютоволка, заключенной в полный круг, на котором были красиво начертаны маленькие руны. Король также осторожно надел кулон ей на шею, прежде чем прошептать ей на ухо. — Всегда носи его, помимо всего прочего, он защитит от неудач.

      Лорды и дамы начали подносить свои дары. Она получила множество редких тканей, драгоценности, доску для кайвассы и даже замысловатый кинжал, из лучшей квхорской стали, с рукоятью из чардрева, на которой были вырезаны изображения лютоволков и оленей. Король получил оружие, книги, роскошные сапоги для верховой езды, седла, замысловатые ремни и многое другое. В то время как на лице ее мужа была улыбка, Ширен чувствовала, что он не в восторге ни от одного из подарков, кроме длинного лука из чардрева, подаренного Родриком Форрестером.
Пир начался в полную силу, и заиграли барды. Она пробовала понемногу всего на праздничном столе и пила тот же эль, что и король. Со временем поглощалось все больше еды и напитков, песни становились все более и более непристойными. Ширен поняла, что скоро ей, вероятно, придется танцевать перед всеми, и напряглась. Она никогда не была по-настоящему хороша в этом. В этот момент заиграла «Снял король корону, королева башмачок» и поднялся еще больший шум.
— Церемония провожания! — Громкий голос Большого Джона Амбера зажег огонь в пьяных мужчинах, которые быстро подхватили его. Лорды и дамы быстро оказались у их стола. Ширен знала, что это за традиция, и сжалась в кресле, чувствуя себя некомфортно при мысли о том, что ее одежда будет разорвана на части, а к ее обнаженному телу прикоснутся все эти незнакомцы. Она посмотрела на своего мужа и увидела, как дрогнули его губы.
Прежде чем толпа успела их окружить, налетело белое пятно, пара сильных рук подняла ее, и она оказалась на мягкой спине… Призрака. Она инстинктивно схватила шелковистый белый мех как раз в тот момент, когда лютоволк проворно перепрыгнул через скамью и унес ее из зала, избежав всех попыток захвата.
Ширен услышала стоны и крики разочарования уже в одном из коридоров. Призрак был невероятно быстр, и казалось, его совсем не беспокоил ее вес. Он добрался до Большого Замка в мгновение ока, и, прежде чем Ширен успела опомниться, они уже стояли перед дверью королевских покоев. Она осторожно спрыгнула со спины Призрака, погладила его шею и с трепетом вошла в комнату. От ласкового жеста Джона в ее животе разлилось тепло — муж не постеснялся нарушить традицию, чтобы избавить ее от дискомфорта.

      Покои короля были просторны, а в очаге уже тихо плясало пламя. С каждой стороны широкой кровати стояла тумбочка. На одной из стен виднелись три выдвижных ящика, в углу небольшой столик и два стула, и… стойка для оружия? Если ее глаза не обманывали, все это было сделано из красного дерева с Летних островов. На полу лежали медвежьи, волчьи и еще какие-то пятнистые мягкие шкуры. Она осторожно сняла с плеч плащ Старка, повесила его на вешалку возле кровати и начала медленно снимать свадебное платье. Возможно, она избежала унизительного раздевания, но она знала свой долг. В одном нижнем платье, она скользнула под теплое одеяло, чтобы дождаться своего мужа.

Вскоре дверь открылась, и стайка дам втолкнула в комнату ее почти голого мужа, который тут же закрыл дверь, прежде чем кто-либо еще мог войти.
— Вы не можете позволить лютоволку охранять дверь, Ваша Светлость! — из коридора послышался пьяный крик.
— Возможно, Винтер слишком большой, чтобы пройти через дверной проем, но Штормовой Странник и Кровавый Пламень — нет, — был его угрожающий ответ, и шум за дверью быстро стих.

      Джон наконец повернулся, на нем все еще была нижняя одежда. Тело ее мужа было похоже на тело хищника — не было видно жира, только скульптурные худощавые мышцы. Его торс был покрыт множеством серебристых шрамов, но семь из них были особенно толстыми и злыми, один находился прямо над сердцем. Она слышала, как он был предан и воскрес из мертвых на собственном погребальном костре, но увидев следы своими глазами…
Он осторожно присоединился к ней под одеялом и заключил ее в теплые объятия. Она ждала, но ничего не происходило.
— Разве мы не собираемся… покончить с этим? — прошептала Ширен.
— Ты слишком молода, — был его тихий ответ, и она почувствовала, как ее желудок сжался, а слезы наполнили ее глаза. Неужели ее брак будет таким же холодным, как брак ее родителей? Внезапно ее развернули и она оказалась лицом к лицу со своим мужем. — Миротворец женился на своей Доброй Королеве, но отказался подтверждать брак, потому что она была слишком молода и ждал совершеннолетия!
— Алисанне было четырнадцать, когда они поженились во второй раз и легли в кровать.
— Да, и когда она забеременела после, ребенок родился слишком рано и вскоре умер. Моей собственной матери было пятнадцать, когда она родила меня, и она умерла в родах, — был его пугающий ответ. — Ты хочешь рискнуть?
— Но я слышала, что есть способы предотвратить зачатие. Леди и служанки шепчутся… мы должны покончить с этим, иначе брак может быть расторгнут! — настаивала она.
— Да? И кто же посмеет?! — Его фиолетовые глаза на мгновение вспыхнули яростью, а затем он нежно посмотрел в ее голубые глаза. — Мы всегда можем подождать. Я серьезно отношусь к своим клятвам, и теперь ты моя до моего последнего дня, как и я твой. Ни люди, ни Боги не могут разлучить нас теперь! Ты действительно хочешь этого или это из-за долга? Скажи мне чего ты хочешь.

Chapter Text

Уиллас Тирелл

— Кажется, твой кузен, Бейелор, не собирается останавливаться, пока не предаст мечу всех железнорожденных до последнего, — сказала Оленна с блеском в глазах. — Арбор снова взят, а немногие оставшиеся кракены повешены. Его следующие цели — Щитовые острова.

Новости из Староместа были горько-сладкими. Цена поражения Эурона Грейджоя была высокой. По крайней мере, вскоре Бейелор Хайтауэр разберется с пиратами, а его брат сможет наконец остановить свою дикую и бессмысленную погоню. Он послал четверть сил во главе с Гарланом на помощь новому лорду Хайтауэру.

— Хорошо. Это значит, что я могу отправить Гарлана воздать должное Эйгону Таргариену от моего имени. Жаль, что он не сможет прибыть вовремя к свадьбе с Дейенерис. Драконы снова будут править нами, — вздохнул Уиллас. Казалось, что лорды Роуэн и Крейн получат повторение Пламенного поля в качестве награды за их переход на сторону Томмена Уотерса.

— Ты знал, что девушке Баратеон удалось выжить? — весело сказала его бабушка.
— Те немногие, кто поддерживал Станниса, мертвы или истощены. Последние остатки Флорантов прячутся в Ясноводной крепости и их падение — только вопрос времени. Как и то, что Драконий Камень будет в руках Таргариенов. Имеет ли она вообще какое-то значение? — спросил он, фыркнув.

— О, но она имеет. Ширен удалось заставить мальчика Сноу жениться на ней. Я бы поняла, если бы маленькая олениха была великой красавицей, чтобы очаровать и соблазнить его, но она покрыта серой хворью. Кажется, что он дурак, как и его брат.

Она осторожно отхлебнула из чаши вина и на мгновение закрыла глаза.
— Как вам вообще удалось получить новости с Севера?
— Один из моих незаконннорожденых племянников стал мейстером Барроутона после смерти Барбри Дастин. Я всегда считала Клейтона умным человеком, и мое щедрое покровительство наконец окупилось, — сказала Оленна довольно. — Хотя ему действительно трудно часто отправлять сообщения, люди нового лорда Дастина все время следят за ним. Я полагаю, что это брат Робба Старка приказал своим лордам следить за своими мейстерами.

— Удалось узнать, что спровоцировало драку в Королевской Гавани? — спросил он, ерзая на стуле.
— Один из моих шпионов наконец… что-то раскопал. Им удалось найти человека, сбежавшего из Королевской Гавани и знающего, что вызвало беспорядки. Он утверждает, что видел, как Дикона Тарли забили до смерти полдюжины воробьев на улице Стали, — вздохнула бабушка.

— Тогда я понимаю, что привело Рендилла Тарли в такую слепую ярость. Но я видел мальчика не раз прежде, и он был довольно набожным. Почему Воинствующая Вера напала на него? Его отец был в городе, командуя десятками тысяч мечей, — вслух спросил Уиллас.
— Ты предполагаешь, что это были настоящие фанатики, а не люди, одетые как фанатики, — кисло сказала Оленна. — Даже этот Верховный Воробей не решился бы совершить такую глупость. Нет, это было организовано кем-то другим. Вероятно, они намеревались безвозвратно настроить Рендилла Тарли против Воинствующей Веры.

— Но зачем? — Он был озадачен. — У Тарли не было ни амбиций, ни желания играть в Игру. И он мог бы с легкостью сокрушить зарождающийся орден!
— Зачем? Думай головой, мальчик! Я воспитала тебя лучше. Тот, кто приказал убить Дикона Тарли, хотел вызвать хаос и инакомыслие, — сказала она сквозь стиснутые зубы.

Его бабушка была права. Если бы один из знаменосцев Тиреллов, командующий большой армией, начал войну с Верой, это было бы почти неизбежной катастрофой и серьезно ослабило бы их позиции в Просторе, считавшемся колыбелью Веры.

— Кому был выгоден хаос в тот момент? — размышлял он вслух. — Только Эйгон Таргариен мог сделать это! Или, может быть, кто-то сделал это от его имени. Ты сказала мне, что Варис не постеснялся убить Кивана Ланнистера и Пицеля, как обычный наемный убийца. Кто бы мог подумать, что лысый Мастер над шептунами был лоялистом Таргариенов?

— Нет, Паук гораздо умнее. Он знал много опасных тайн и, вероятно, даже подозревал нас в отравлении Джоффри. Ему было бы несложно спровоцировать конфликт между нами и Ланнистерами, — отмахнулась она от его слов и погрузилась в размышления. — Но Варис однажды сказал мне кое-что очень интересное… что Мизинец — один из самых опасных людей в Вестеросе. И он не ошибся — в конце концов, этот человек не постеснялся отравить короля, и ему это сошло с рук, как и нам.

— Но владелец борделей — один из тех, кто больше всего потерял после разрушения Королевской Гавани. Бейлиш скатился от звания Лорда-протектора Долины до простого Мастера над шептунами. — Он хотел было отбросить эту идею, но остановился. — А может, и нет. Силы дома Тиреллов были бы сильно подорваны, а с Эйгоном Таргариеном в Штормовом Пределе следующая война была бы долгой и кровавой. Вера отвернула бы от нашего дела более благочестивых лордов. — Он сделал глоток вина и на мгновение задумался. — Тогда Бейлиш владел Долиной, Санса Старк была замужем за Болтоном и он мог был спуститься вниз от Кровавых Врат с остатками северной армии, как Лорд Трезубца заставить Речных Владык преклонить колени. С тремя королевствами, победившими в битве при Трезубце, он мог сразиться за трон, пока все остальные были заняты друг другом. Но, похоже, его план ужасно провалился.

Чем больше он говорил, тем задумчивее становилось лицо Оленны и когда он закончил, в комнате воцарилась звенящая тишина.
— Да, я вижу, как осмелел этот выскочка, — пробормотала она. — Только его извращенный ум мог состряпать такую гнусную схему. О, если бы я только могла добраться до него!
— Хотя мы не можем знать наверняка. Что, если он невиновен? — предостерег Уиллас.
— Невиновен?! — Его бабушка была возмущена. — Человек зарабатывает на жизнь продажей плоти и удовольствий. В нем нет ни капли невинности или порядочности. Он не моргнул глазом, когда нанес удар Эддарду Старку в спину, он не постеснялся похитить и отправить чистую знатную деву в свои бордели! Я не удивлюсь, если этот блудник убил свою жену, чтобы получить полный контроль над Долиной. Бейлиш заплатит за то, что он сделал. Возможно, я не смогу убить его сама, но я не думаю, что Серсея будь к нему милосерднее, чем мы, если она узнает, что он приложил руку к гибели ее сына. Эта сука-львица ничего не может нам сделать здесь, в Хайгардене, но Мизинец в ее руках!
Он смотрел, как злобно сияли глаза Оленны Тирелл, и знал, что дни нового лорда Харренхолла сочтены.

Патрек Маллистер, Речные земли

— Этот говнюк больно самонадеянный. Он посылал разведчиков всего дважды, а дозорных у него меньше горстки. А теперь он разбивает лагерь вообще без всякой защиты, — тихо сказал Титос Блэквуд.

— Он не первый Фрей, который делает это. Они нарушают священные обряды, убивают гостей и родственников на свадьбе и считают себя слишком важными для выставления дозоров, — выплюнул Патрек сквозь зубы. Лорд Блэквуд мрачно кивнул в знак согласия.

Они дали знак, и их кавалерия ворвалась в лагерь врага. Часовые попытались поднять тревогу, но, увы, было поздно. Патрек пришпорил свою лошадь и после короткого рывка пронзил копьем латника в полуброне, прежде чем отбросить его. Он обнажил свой меч и начал сечу. Бой был коротким и кровавым, а через две минуты в живых никого из врагов уже не было.

Это была четвертая партия ласк, на которую он устроил засаду, и третья, над которой он работал с лордом Блэквудом. Они встретились, пытаясь устроить засаду небольшому войску Хостина Фрея, и с тех пор сотрудничали. Большинство претендентов из Фреев убили друг друга, потратив при этом значительную часть силы своего Дома, и Переправа все еще стояла без Лорда, удерживаемая лишь несколькими десятками стражников Фреев. Но это не имело значения.

Даже самое прекрасное Арборское золотое имело во рту привкус пепла. Любящие объятия женщин стали холодными и скучными, а песни навевали лишь горькие воспоминания. Фреи заплатят за свое предательство, они заплатят за бессмысленное убийство его лорда-отца в самих чертогах Сигарда. Они заплатят за то, что сделали его узником в собственной крепости. Патрек позаботится об этом, даже если это будет последнее, что он сделает.

— Еще ласки остались? — спросил он у лорда Блэквуда, вытирая кровь с меча гербом с ближайшего трупа.

— Говорят, что Вендел Фрей собирает Найландов из Хагс-Майр и планирует отправиться к Близнецам и объявить себя Лордом, — фыркнул Титос. — Единственные другие, о которых я могу думать, это мальчики Дженны Ланнистер, оставшиеся в Риверране. Но я мог пропустить некоторых, Старый Уолдер произвел половину армии из своих чресел.

Что ж, Патрек был близко к отмщению. Лишь горстка Фреев осталась до того, как его отец сможет обрести покой в посмертии.

— Думаешь, мальчик Таргариенов пощадит их? — спросил Патрек. Даже если бы он собрал всех людей Блэквудов и Маллистеров, они не смогли бы осадить бывшую резиденцию Дома Талли.

— Я не знаю. Но тебе придется иметь дело с Венделом в одиночку. Джонос Брэкен, этот мудак, поклялся Эйгону и несомненно, попытается снова добиться разграбления Воронодрева и уничтожения моей семьи, говорят что у Эйгона сорок тысяч человек. Ему придется усмирить Речные земли, чтобы обезопасить свои линии снабжения, прежде чем двигаться на запад, чтобы разобраться с Томменом. Я должен пойти и воздать должное Таргариенам сейчас, если я хочу, чтобы Дом Блэквуд выжил, — сказал Титос с яростным хмурым взглядом.

— Если ты ненавидишь драконов, почему бы тебе не отправиться на Север и не присоединиться к наследнику Молодого Волка? — предложил Патрек. Он до сих пор помнил, как плакал в детстве, когда пришло известие о смерти его дяди Джеффори. — Даже если бы у него было сто тысяч человек, мальчик Таргариенов разбился бы, как тухлое яйцо о камень, если бы попытался напасть на обитаемый Ров Кейлин, и наш волчий король говорил, что его брат ничуть не уступает ему в способностях. Иди на Север. Сделай, то что Дом Мандерли сделал когда-то, и забудь об этой ужасной вражде с Бракенами. Разве вам не надоело каждый раз присягать на верность тому, кто проходит через Речные земли с большой армией? Я сам устал!

По правде говоря, он хотел сделать это сам, но у него была клятва, которую нужно исполнить. Он не остановится, пока Фреи не закончатся.

— Я тоже устал, Патрек. Но я не знаю этого мальчика, а мой Дом уже был изгнан с Севера Старками тысячи лет назад. И даже если Джон Сноу решит принять меня как вассала и даст мне земли, я не могу переместить свою семью и вассалов на Север. Кто бы ни держал Переправу, она нас не пропустит, и у нас нет и десятой части людей, необходимых для ее штурма. А что насчет моего сына Хостера, оставшегося заложник в Утесе Кастерли? — кисло спросил лорд Блэквуда.

— Можете использовать флот Маллистеров в Морской страже. Он невелик, но этого будет более чем достаточно, чтобы помочь вам. Поскольку железнорожденные заняты Арбором, вы не должны столкнуться с проблемами в пути. И Блэквуды уже давно верно сражаются и проливают кровь за волков. Вы были последним, кто отбросил знамена Робба Старка! Брат короля обязательно вознаградит вас за вашу верность! У тебя еще трое сыновей. Ланнистеры не убьют Хостера назло.

— Возможно. И нет никаких гарантий, что Север будет лучше, чем Речные земли, — вздохнул Титос. — Последние несколько лет не были добры к Северу. Одичалые, кракены, Болтоны, даже слухи о великанах, грамклинах и снарках. И зима уже близко. Если я перенесу свой Дом на Север, в конце концов мы можем умереть с голоду.

— Джон Сноу сокрушил всех, кто поддерживал Болтонов. Если воля короля Робба действительно достигла Севера, он без проблем объединит под своей рукой остальных, — рассуждал Патрек. — А голодать мы будем и здесь, в Речных Землях — после того, как Тайвин начал поджигать поля, жечь и грабить деревни, мы едва ли собрали хоть один полный урожай. Между разбойниками, налетчиками, наводнениями и войной лишь немногие крестьяне осмеливались вернуться, Гора и его отбросы давным-давно убили тех, кто был посмелее. Кладовых Сигарда едва ли хватило больше чем на год, если бы не рыбалка.

Лорд Блэквуда несколько минут задумчиво сидел, пока его люди, наконец, закончили грабить трупы.

— В кладовых Воронодрева дела обстоят не лучше. Возможно, ты прав. Я лучше пойду на Север и рискну с волками, чем буду клясться в верности этой сволочи Джоносу, торговцу мясом или вялой рыбе, чья добыча будет вдвое меньше, — решительно сказал Титос. — Кажется, я приму твое предложение насчет кораблей. И если мой сын умен, он будет процветать во львином дворе.

— Замолви словечко за Маллистеров, когда доберетесь до Винтерфелла, — сказал Патрек, потирая щетину. — Если мне удастся прожить достаточно долго, чтобы увидеть, как последнюю горстку ласок закапывают в землю, я, возможно, просто пойду за тобой.
— Удачной тебе охоты, Патрек. И до встречи.

Мелисандра Асшайская

      Вокруг нее жужжали мухи, пока она шла спокойно. Обе ее лошади погибли в том негостеприимном болоте, которое люди называли Перешейком. Мелисандра содрогнулась от воспоминаний. Даже ей не удалось разжечь костер в землях краногменов. Если это вообще можно назвать землями. Все было слишком влажным, чтобы гореть. Временами даже казалось, что спертые воды сами хотели поглотить ее заживо. Только с благословения Р’глора ей удалось успешно пересечь его.
Она переступила через очередной труп, не моргнув глазом — земля была усеяна сотнями тел. Иное дело — резкий запах гнили и разложения. С ближайшей ветки свисало порванное знамя с изображением двух голубых башен, соединенных мостом. Пятый раз Мелисандра видела подобное с тех пор, как вошла в Речные земли. Некоторые, как здесь, были убиты людьми, другие были растерзаны, словно на них напали дикие звери. Она не была уверена, убивали ли Фреи друг друга из-за титула лорда или просто нажили себе слишком много врагов.

      Две недели она не видела ни одной живой души. Гостиницы и деревни у дорог были заброшены. Простолюдины давно разбежались по холмам и лесам, и ни один разбойник не потревожил ее по дороге. Она не могла даже принести свет Истинного Бога бедным измученным душам.
Путешествие пешком было медленным и утомительным, но у нее не было другого выбора. Благодаря благословению Р’глора, она не нуждалась ни в еде, ни в воде, ни в отдыхе. Перед заходом солнца Мелисандра набрала дров и разожгла костер. С тех пор, как она покинула Винтерфелл, пламя ничего не показывало, сколько бы она не молилась. Она понятия не имела, на правильном ли пути. Не прогневала ли она как-то Владыку Света? Может быть, ей нужно сделать… существенное подношение Р’глору?

Дейенерис Таргариен

      Эйгон и Дейенерис Таргариен — одна плоть, одно сердце, одна душа, отныне и навсегда! — громко провозгласил септон, и она вздохнула с облегчением. Наконец-то все закончилось! Это была самая скучная свадебная церемония, которая у нее была. Все советники настаивали на проведении свадьбы как можно быстрее, так как они были в разгаре войны и она уступила.

Они вышли из септы и направились к Залу Ста Очагов. В ее муже определенно была кровь дракона, но даже сейчас она не была уверена, был ли он ее племянником. Но это не имело значения, не так ли? Дракон или нет, она не доверяла Эйгону, как не доверяла и Хиздару, но все равно вышла за него замуж. Он прекрасно приручил Визериона и имел самую большую армию в Семи Королевствах. Что касается ее выбора супругов, он был на вершине очень короткого списка.

В любом случае она не могла править напрямую как королева от своего имени. И больше не хотела. Последние три столетия истории показали ей, что лорды Вестероса питали глубокую неприязнь к женщинам-правителям. И это быстро подтвердилось, когда все, что она получила от Владык Узкого моря, не присягнувших Эйгону — это пустые обещания и едва ли несколько дюжин людей. Дейенерис не удивилась, хотя и надеялась на другой результат. Это была еще одна причина, по которой она согласилась выйти замуж за Эйгона. Что касается народа…
Немытые массы были неблагодарны, как бы ты ни был любезен. То, что произошло в заливе Работорговцев, было живым доказательством. Она протянула им руку помощи, но вместо этого они попытались сожрать всю руку. Сила — единственное, что люди действительно понимали.
И последнее, но не менее важное: она устала. Надоело постоянно пререкаться с врагами и непокорными вассалами. Почему она должна была отдавать и отдавать все больше и ничего не получать взамен? Нет, ее новый муж может нести бремя короны, править, вести войну и решать все эти надоедливые и неприятные проблемы, а Дейенерис будет сидеть сложа руки и наслаждаться собой. В конце концов, она была королевой и много страдала, чтобы зайти так далеко. Эйгон казался довольно компетентным, и у него был хороший Совет. Ланнистеры уже были побеждены, и с его армией, ее Безупречными и драконами никто и ничто не станет у них на пути.

Это был только вопрос времени, когда все Семь Королевств полностью вернутся под законное правление дома Таргариенов. Застолье было скучным, а еды… не хватало. Учитывая, что Речные земли давно были разорены, все, что они могли есть, — это припасы для армии. Чей-то громкий голос проревел, призывая начать церемонию провожания. Какая варварская традиция…

Похабные шутки эхом разносились вокруг нее, когда ее платье было разорвано лордами, которые несли ее к покоям. Несколько рук позволили себе некоторую вольность, заставив ее нахмуриться. Она просто надеялась, что этот муж будет лучшим любовником, чем предыдущий.
Но ее надежды не оправдались. Эйгон был не лучшим любовником, чем Хиздар зо Лорак. Ее так называемый племянник был нетерпелив, и неопытен. Оставалось надеяться, что со временем он станет лучше, иначе ей придется искать другого.

Теперь, когда торжества закончились, ее новый муж снова собрал военный совет. Дейенерис не позвали на эту встречу, но она все равно придет. Она была королевой! Ведь десять тысяч Безупречных и два дракона все же принадлежали ей. В сопровождении Серого Червя и Красной Блохи она вошла в большой зал совета. Брак объединил их Советы. Джон Коннингтон все еще оставался Десницей, а сир Барристан стал Мастером над законами. Тирион, Варис и архимейстер Марвин сохранили свои посты.

Ее появление прервало разговор и вызвало много поднятых бровей, но она проигнорировала их и села на стул рядом с растерянным Эйгоном. К своему большому удовольствию, она увидела, как дернулся глаз Джона Коннингтона, а толстая жилка на его лбу гневно запульсировала.
— Ваша светлость, мы не знали, что вы хотите присутствовать на собрании, — с улыбкой нарушил тишину Варис.
— Возможно, я могла бы быть вам полезна, — любезно сказала она.
— Цареубийца отступил к Золотому Зубу и сумел собрать часть побежденных сил Ланнистеров. Дома Крейн и Роуэн отдали дань уважения Томмену Уотерсу и укрепили его численность, — мрачно сообщил Десница. Этот мужчина когда-нибудь улыбался?

Она подала знак одному из слуг наполнить ее чашу вином, сделала большой глоток и поморщилась от тяжелого и горького вкуса.
— Имея на нашей стороне драконов, мы должны быстро добиться капитуляции всех остальных Речных Владык, прежде чем отправиться в Западные земли, — задумчиво сказал Эйгон.

— Хайгарден уже прислал гонца с сообщением, что Гарлан Тирелл приедет, чтобы преклонить колено от имени Уилласа Тирелла, — хрипло сказал Коннингтон.
— Почему этот… Уиллас Тирелл не приедет и не воздаст должное лично? — с любопытством спросила Дейенерис, но получила сердитый взгляд Десницы и в зале воцарилась неловкая тишина.
— Он калека, ваша светлость, — закашлялся Тирион. — У него больная нога, и лорд Тирелл не может путешествовать на большие расстояния, ну или так он утверждает.

— Аша Грейджой уже отплыла к Железным островам, и у нее не должно возникнуть особых проблем с возвращением Пайка после безумия ее дяди в Староместе. Все, что осталось, — это Долина и Север, — продолжал Коннингтон, игнорируя ее. — Мы можем отправить кого-нибудь, чтобы попытаться договориться с ними. Ворона легко игнорировать, а посланника — нет.

— Я могу отправиться туда на Дрогоне чтобы принять клятвы верности! Поскольку Ланнистеры почти побеждены, у них не будет другого выбора, кроме как поклониться дракону, — предложила Дейенерис, и в комнате снова стало тихо. Если Висенья Таргариен могла заставить целое королевство преклонить колени, то и она могла!

Лицо Джона Коннингтона начало краснеть. Всегда ли этот человек был таким злым? Эйгон положил руку на плечо лорда Грифона.
— Отличная идея, тётя. Хотя тебе стоит взять кого-нибудь в сопровождение. Может быть, сир Барристан? В конце концов, его очень уважают, и его присутствие только поможет тебе, — предложил её племянник.
— Для меня будет честью, ваша милость, — поклонился ее бывший десница.
— Тогда решено, мы летим завтра!

Джон Старк

      Спустя несколько дней взрывов он пришел к выводу, что создать палочку, которая не сгорит за несколько секунд, будет гораздо сложнее, чем он ожидал. Единственной комбинацией, которая продержалась более дюжины секунд, были железноствол, смесь порошкообразной драконьей чешуи и драконьего стекла. Но и она превратилась в пепел менее чем за четыре минуты использования. Да и с железностволом было невероятно трудно работать. Он сломал полдюжины стальных сверл, изготавливая три таких жезла. Затем Джон отложил проект по изготовлению палочек. Двенадцати минут работы палочек было более чем достаточно на случай чрезвычайной ситуации.

      Он мог бы попробовать еще раз, как только добудет подходящие магические материалы для использования в качестве ядра. И чешуя дракона, и драконье стекло были слишком изменчивы и просто не могли полностью сфокусировать огненную магию. Только золото, серебро и чардрево обладали достаточной магической проводимостью, чтобы питать рунические чары окружающей магией почти вечно. Постоянное зачарование других материалов было занозой в заднице без живой жертвы. Но все остальное требовало жертвенной магии. Или как ее называли в этом мире — кровавой магии. Животное всегда можно было принести в жертву для усиления чар, но это было совершенно неэффективно. Ему пришлось принести в жертву множество медведей, чтобы получить тот же эффект, что и принесение в жертву одного человека, что было совершенно непрактично. Была причина, по которой Валирийский Фригольд так активно использовал магию крови, имея под рукой миллионы рабов. При достаточном количестве жизней почти все казалось возможным. А жизнь в этом мире стоила дешево.

Впрочем, он не был так глуп, чтобы открыто приносит в жертву людей на Севере. Да он и не подумал бы об этом снова — к титулу «Защитник Севера» он относился серьезно. Но вот в других местах — почему нет? Если ему так уж потребуется совершить ритуальные жертвоприношения, всегда можно полететь на Железные острова и забрать жизни по своему усмотрению. В конце концов, он заберет их силой и, таким образом, заплатит железную цену, так что пираты не могут жаловаться. И никто не расстроится, что проклятых бандитов станет меньше.

Но в нынешней форме Винтер мог лететь не более полутора часов без отдыха, и Джону потребовалось бы около недели, чтобы добраться до Железных островов. Он даже подумывал смастерить метлу, но быстро отказался от этой идеи — он плохо представлял, как делаются метлы, это потребовало бы тонны экспериментов и возни, и даже если бы ему это удалось, метла никогда бы не заменила совместный полет со своим драконом.

Если он не хотел использовать жизни в жертву или просто не мог этого сделать, единственной альтернативой была кровь. Однако эффект от этого был чуть слабее. Да и не всякая кровь подходила. Например, капля его крови обладала такой же силой, как семь капель крови Винтера или целых три литра свиной. Мелисандра была права насчет силы «королевской крови». У большинства королей была частичка магии в родословной.

Вот почему он провел бронзовым кинжалом по ладони, оставив довольно глубокий порез. Джон смотрел, как его кровь медленно сливается в большую серебряную чашу. Он мог бы пустить кровь своему фамильяру, но он не станет просить Винтера о том, чего захотел бы сделать сам. В конце концов, настоящая связь обоюдна. Когда чаша почти наполнилась, он тотчас исцелил свою рану. Еще немного, и он почувствовал бы головокружение. Он мог использовать этот метод зачарования только раз в неделю, не теряя своей силы, и старался не прибегать к нему без крайней необходимости.

      Его дары жене и его собственная новая корона помимо рун, были зачарованы его кровью, что сделало их бесценными артефактами. Он был семейным человеком в обеих своих жизнях и не жалел никаких средств для своей супруги. Джон осторожно вылил часть содержимого чаши на подарок лорда Дениса Дастина — роскошный пояс из тонкой черной кожи. Золотая пряжка была в форме головы лютоволка, а по всей длине были выложены скрещенные золотые топоры. Неприятно вычурный ремень, но Джон нашел ему применение. Пока вплетал в него намеченные чары, кровь медленно впитывалась в материал.
Затем он положил длинный лук из чардерева, подаренный ему Родриком Форрестером, на рабочий стол вместе с конопляной тетивой. Он использовал оставшуюся кровь, чтобы наложить на нее чары нерушимости. Само дерево могло лишь согнуться, но не сломаться. Несколько сотен фунтов силы натяжения были недостаточны. К счастью, чардрево было наполнено магией и идеально подходило для рунических надписей. Насколько мощным будет выстрел из лука с натяжением в тысячи фунтов? Джон осторожно начал резать дерево своим бронзовым кинжалом, намереваясь это выяснить.

Послышался стук в дверь — на ней тоже были руны, блокирующие любой звук из его солярия, делающие нерушимой, и единственным человеком, который мог открыть ее, был он сам. Он со вздохом положил свой бронзовый нож и открыл дверь, только чтобы увидеть раскрасневшуюся Арью.

— Джон, ты можешь приструнить своего оруженосца?! — выплюнула сестра сквозь стиснутые зубы.
— Что сделал Торрен?
— С тех пор, как я танцевала с ним на вашей свадьбе, он был глуп!

Джон моргнул. Должно быть, произошло после того, как они ушли в спальню, поскольку он не помнил ни о каких танцах. Они, конечно, планировались. Но Большой Джон пил эль и вино, как воду, и закричал о провожании, как только заиграла подходящая песня. По правде говоря, он никогда не любил танцевать ни в этой, ни в прошлой жизни, поэтому был рад, что избежал этой неловкости.

— Зачем ему танцевать с таким гадким утенком, как ты?! — Джон пошутил с ухмылкой и уклонился от попытки Арьи ударить его по голени. Он был удивлен, что она вообще согласилась танцевать с кем-то. — Ты пробовала сказать мальчику, что тебе это неинтересно?
Если бы смотреть на принцесс было преступлением, весь северный двор был бы полон преступников.
— Не знаю, он дурак! Это был всего лишь танец. Зачем мне снова с ним разговаривать? — проворчала она.

Chapter Text

Дейенерис Таргариен, Лунные врата

— Я, Гаррольд Аррен, Лорд Гнезда, Защитник Долины и Хранитель Востока, обещаю быть верным королю Эйгону Таргариену, шестому его имени.
— Встаньте, лорд Аррен, — милостиво приняла она клятву верности.

Другие лорды в Зале перешептывались и смотрели на нее с едва завуалированным недоверием. Деяния отца преследовали ее и сейчас, двадцать лет спустя. Она не обращала внимания ни их злобу — они ничего не могли сделать, кроме как ворчать после того, как их сюзерен уже поклялся.
— Ваша Светлость, вы можете остаться в королевских покоях, пока я организую турнир в вашу честь! — предложил Гаррольд Аррен с энтузиазмом, раздевая ее взглядом. — Многие рыцари отдали бы жизнь за шанс встретиться с сиром Барристаном Смелым!
Верховный лорд Долины был довольно красив, и в его улыбке было какое-то плутовское очарование, которое напомнило ей о Даарио. Но теперь она была замужней женщиной.
— Боюсь, я должна отказаться, милорд, — ответила она с искренней улыбкой. — Я все еще должна лететь на Север и посетить Винтерфелл. За последние годы Вестерос пережил много разногласий, и пришло время снова объединиться под властью своих законных правителей.
Разочарование промелькнуло на красивом лице Гарролда Аррена на мгновение, прежде чем снова смениться улыбкой.
— Тогда позвольте мне вручить вам подарки в дорогу, Ваша Светлость, — сказал он и сделал знак слугам. Быстро внесли два толстых тюка. — Два плаща из шкуры сумеречных котов, чтобы согреть вас и сира Барристана на Севере. Здесь может быть холодно, но я слышал, что это ничто по сравнению с землями за Перешейком.
Дейенерис получила один из сверток и с изумлением посмотрела на него. Толстый плащ был сделан из черного меха с красивыми белыми полосками и на ощупь был почти таким же мягким, как шелк. Она сбросила свой шерстяной плащ и накинула новый себе на плечи. Он действительно лучше защищал от холода и был прекрасным и достойным подарком.
— Спасибо за гостеприимство, лорд Аррен, — сказал старый рыцарь, получив свой подарок, и медленно направился во двор. Она на мгновение наморщила лоб, следуя за сиром Барристаном, но потом вспомнила. Вручение подарков означало конец права гостя. Они должны быть уже в пути.
Однако Гаррольд Аррен был очень смелым, подарив ей плащ. Урок Марвина о том, какую важную роль играют плащи, был еще свеж в ее памяти. Помимо очевидного, был ли это не такой уж тонкий намек, что он заинтересовался ею? А может, он был шпагоглотателем и ему понравился старый рыцарь? Или это был просто подарок, и у него не было скрытых мотивов?
Дрогона беспокойно ждал на заснеженном дворе. Ее дракон не любил холод. Он опустился, чтобы она могла забраться в седло. Тепло, исходящее от его чешуи, быстро изгнало холодный воздух.
— Наглый мальчишка. Джон Аррен перевернулся бы в гробу, если бы увидел своего преемника, — разочарованно вздохнул Барристан, медленно забираясь следом.
— Каким он был? — с любопытством спросила Дейенерис.
— Высоким, как Честь. Он идеально воплощал девиз своего Дома. Вряд ли вы еще найдете таких мужчин, как Джон Аррен и Эддард Старк. Этот человек был одним из самых способных Десниц и пятнадцать лет нес на своих старых плечах тяжесть Семи Королевств. Пока Роберт тратил свое время на другие… начинания. Если бы не его умелая рука в управлении королевствами, царствование Роберта не было бы таким мирным. Говорят, его унесла лихорадка, но если подумать, золотая королева, должно быть, отравила его.
Дейенерис внутренне усмехнулась. Она никогда не станет оплакивать смерть своих врагов, какими бы хорошими и честными они ни были. И ни для кого не было секретом, что Роберт Баратеон целыми днями распутничал, ел и пил. Узурпатор заслуживал худшего, чем быть убитым дикой свиньей. Но бывший королевский гвардеец даже сейчас хранил клятву молчания и избегал разговоров о нем.
— Ты помнишь дорогу в Винтерфелл, сир? — спросила она.
— Не на спине дракона, но я уверен, что мы его найдем. Направляйтесь сначала на северо-запад. Если мы сможем вылететь из Лунных гор сегодня, мы, возможно, сможем добраться до резиденции Старков примерно через три дня, — сказал он.
— Совес! — По ее приказу Дрогон поднялся в небо.

Было странно лететь куда-то без других своих детей. Визерион остался с Эйгоном, он не отвечал ей с тех пор, как связался с ее мужем. После долгих споров, Дейенерис решила оставить Рейгаля в Харренхолле, где он свил себе гнездо на руинах гигантской Вдовьей башни. У нее было необъяснимое предчувствие, что зелено-бронзовому дракону не повезет в путешествии на север. В конце концов, Дрогона было более чем достаточно, чтобы запугать Долину и Север.

      Пока они летели, она пораженно наблюдала, как раскидывается перед ней заснеженный простор. Белое покрывало накрыло горные хребты и сливалось с зеленой травой на склонах внизу. Это было таким неземным и удивительным, и она не могла нарадоваться. В Севере была чистая и незапятнанная красота, непохожая на пустынные пейзажи Эссоса.
Она просто надеялась, что в Винтерфелле все пройдет так же гладко, как и в Долине. Лорд Аррен быстро преклонил колено при виде ее дракона и пообещал присоединиться к Эйгону в его походе с двумя тысячами рыцарей. По словам сира Барристана, северяне были упрямы, но одного вида дракона должно быть более чем достаточно, чтобы заставить их снова подчиниться, независимо от того, какие у них были обиды.

Дэмион Ланнистер, Браавос

      Он был слишком стар для этого в свои пятьдесят восемь именин. Дэмион никогда бы не согласился плыть, если бы знал, насколько ужасным будет путешествие по морю. К счастью, пока они не встречали ни железнорожденных, ни пиратов, но пронизывающий холодный ветер и бурное море были их постоянными спутниками. И он провел половину времени, блюя через перила. Другую половину он беспокоился, что что-то пойдет не так и огромное богатство, доверенное им, станет их погибелью. На корабле было лишь две сотни красных плащей, вооруженных до зубов. Этого было слишком мало. О чем думала Серсея, отправляя столько золота на одном корабле, независимо от того, насколько быстро он преодолевал тысячи миль?
Когда они проходили под Титаном Браавоса, его все еще немного тошнило, но уже не так сильно, как в начале.
«Стремительный лев» с трудом пришвартовался в гавани, которую накрыл густой туман.
— Семь гребаных адов, почему все должно быть так сложно? — он тихо выругался, так как дальше дюжины метров ничего не было видно. — Сир Церион, вы сказали, что знаете Браавос?
— Да, лорд Дэмион, — подтвердил светловолосый рыцарь. Он был лидером красных плащей, сопровождавших его в этом путешествии.
— Сир, найдите проводника в Черно-белый дом. Я не хочу оставаться здесь дольше необходимого, — приказал Дэмион, и рыцарь ушел в туман.
Примерно через полчаса он вернулся с юным тощим сиротой на буксире.
— Скажи мальчику, что он заработает две серебряных монеты, — он вынул из кошелька двух оленей и показал их сироте, — если он отведет нас в Черно-белый дом и обратно.
Беспорядочная режущая ухо речь — и лицо мальчика просияло. Молодой человек с энтузиазмом показал жестами следовать за ним.
— Сир Церион и еще полдюжины — со мной. Остальные оставайтесь на страже, — приказал он и последовал за мальчиком со своей небольшой свитой.
Мало того, что из-за надоедливого тумана невозможно было увидеть, куда именно их ведет мальчишка, так еще у него разболелись суставы. Было большое искушение сбежать со всем золотом во время путешествия сюда и провести остаток своей жизни в Лисе, но он передумал. Его прекрасная жена и дети заплатят за его предательство, если красные плащи не убьют его сразу же. В конце концов, он не мог нести и десятой части золота в одиночку, а сопровождавшие его люди были все верны дому Ланнистеров — у всех были семьи в Ланниспорте или Утесе Кастерли. Дочь Тайвина очень тщательно выбирала ему свиту, и он не сомневался, что ослушание ее каким-либо образом закончится для него плохо. Ей удавалось унижать гораздо более великих мужчин, чем он.
Нет, он будет служить верно и, в конце концов, будет щедро вознагражден. Он поднялся от безземельного рыцаря, полагавшегося на щедрость своего кузена, до кастеляна Утеса Кастерли. Дэмион собирался подняться еще выше, когда успешно вернется с этой миссии. А если останется золото, он всегда сможет наполнить свой кошелек, и никто об этом не узнает. Ему слишком нравилось, как его называют «Лорд», чтобы сбежать с сомнительными шансами на успех.

      Дэмион потерял счет каменным мостам, которые они пересекли. Внутри города туман был не таким густым, и сквозь белесую пелену он мог видеть вдалеке размытые фигуры. Браавосийцы были странными людьми, построившими свой город на болоте. Но каким-то образом им удалось сделать его сильнейшим из всех Вольных Городов за четыреста лет, и никто не мог отрицать их навыки мореплавания, торговли и банковского дела.
Наконец, они подошли к зданию из темно-серого камня, расположенному на скалистом холме. Дэмион не видел окон, а крыша была покрыта зловещей черной черепицей. Входная дверь была достаточно большой, чтобы ее можно было назвать маленькими воротами. Одна створка была сделана из чардрева, другая из черного дерева, на ней было черно-белое изображение лунного лика.
— Вот он — дом Черного и Белого. Мальчик говорит, что только один может войти, Лорд Дэмион, — рыцарь снова перевел сумбурную речь, нахмурившись.
— Не беспокойтесь. Со мной внутри все будет в порядке. Если мне понадобится переводчик, я позову вас, сир, — успокоил он красного плаща.
Дэмион с трудом толкнул тяжелые двери, прежде чем спуститься по лестнице. Внутри было сумрачно, пространство освещалось только пламенем красноватых тусклых свечей. Он осторожно прошел мимо рядов каменных скамеек и с содроганием посмотрел на различные жуткие статуи, изображающие разные личины Странника. Где, в семи кругах ада, он оказался? Это место было ужасающим. В нос ударил приторно-сладкий запах.
Как только он подошел к большому бассейну с красной водой в середине зала, к нему быстро и бесшумно приблизилась фигура в наполовину черной, наполовину белой мантии. У незнакомца было доброе лицо с теплой улыбкой.
— Валар моргулис. Чем я могу помочь вам по эту сторону Узкого моря, добрый сир? — Его голос и глаза были вкрадчивыми. Слава богам! Мужчина говорил на общем языке. На мгновение он задумался, откуда жрец узнал, что он из Вестероса. Он не носил доспехов, но его роскошная одежда, украшенная золотым львом Ланнистеров, вероятно, выдавала его. Но у Дэмиона было ощущение, что человек перед ним видел его насквозь.
— Валар дохаэрис, — ответил Дамион, чувствуя, как у него пересохло в горле. — Я хотел бы предложить два имени Многоликому Богу… за определенную плату.
— Здесь можно назвать только одно имя, — на лице человека осталась бесстрастная улыбка, от которой у него пошли мурашки. Мужчина выглядел совершенно безобидно, но почему-то с каждым мгновением все здесь казалось все более и более ужасающим. Запах свечного дыма ударил ему в нос, и Ланнистер начал потеть. Когда Серсея дала ему два имени, он и не предполагал, что ему придется выбирать. Человек перед ним смотрел пристально, вызывая у Дэмиона желание бежать как можно быстрее.
— Эйгон Таргариен, — хрипло сказал он. Мужчина представлял гораздо большую опасность для короля Томмена Баратеона, чем женщина. Даже через сто пятьдесят лет после Танца, лишь немногие будут достаточно глупы, чтобы поддерживать Королеву, драконы они или нет.
— Могущественное имя, — был дан невозмутимый ответ. — Приходи завтра. Мы должны помолиться и посмотреть, желает ли Бог Смерти его имени. Если да, цена будет… высокой.
Дэмион кивнул и как можно быстрее покинул храм Многоликого. Если бы кто-нибудь спросил, он бы, конечно, сказал, что ушел с достоинством Ланнистера из Утеса Кастерли, а не сбежал в ужасе. Мысль о возвращении сюда на следующий день наполняла его липким страхом, и он подумал было вместо этого посетить другие гильдии убийц в Трех Дочерях. Но пересилил себя. Прочитав о Безликих в библиотеке Утеса Кастерли, он понял, что это лучший вариант. Его будущее зависело от смерти Эйгона Таргариена. Он знал, что если драконы выиграют войну, никто из Ланнистеров не получит никакой пощады. В конце концов, они несут ответственность за жестокие убийства матери и сестры Эйгона.
Он вздохнул с облегчением, как только вышел из храма, хотя его и встретил ледяной дождь — он рассеял туман, но холод ударил по и без того ноющим суставам.
— Скажи мальчику, чтобы отвел нас обратно в гавань, — мрачно приказал он, выуживая из сумки двух серебряных оленей. Ему удалось набраться смелости, чтобы вернуться в полдень следующего дня.
Интерьер главного зала был таким же жутким и тот же добрый человек ждал на том же месте, с той же улыбкой на лице.
— Валар моргулис. Тебе повезло, сир. Многоликий Бог милостиво улыбнулся твоей просьбе, — от мягкого голоса жреца снова побежали мурашки. — Вы можете заплатить золотом или натурой.
— Валар дохаэрис. Натурой? — хрипло спросил Дэмион.
— Все твои внуки по мужской линии, как рожденные, так и нерожденные, — демонически прозвучал в его ушах приятный голос, и он побледнел. Действительно высокая цена.
— Золотом? — удалось прохрипеть Ланнистеру.
— 7 777 777 золотых драконов, — сказал мужчина своим жутким, но добрым голосом, и ужас на мгновение заморозил сердце Дэмиона, а пот начал капать со лба.
Приведенная цифра была немного выше той, что они привезли из Утеса Кастерли. Она включала и все содержимое его личного кошелька. Почти все — у него едва ли осталась бы горстка серебряных оленей…
Как они узнали?! Был ли среди его свиты шпион? Нет, это было невозможно; он был единственным, кто знал, сколько золота было на борту.
Он думал, что они попросят один или два миллиона, и он сможет отправиться дальше и купить убийство дочери Безумного Короля в одной из гильдий кошачьей лапы в других Вольных Городах. На такое количество золота можно было бы облачить сотни тысяч человек в полные доспехи и купить каждому из них хорошую лошадь. Купить большинство, если не все, роты наемников в Эссосе. Или купить много кораблей и моряков, чтобы укомплектовать их. С таким количеством золота можно построить не один, а два великих замка, достойных резиденции Великого Дома.
Дэмион может развернуться и, возможно, попытать счастья с гильдиями убийц Тироша или Лиса, которые наверняка запросят меньше и для Эйгона, и для Дейенерис. Он мог бы прикарманить добрую часть оставшихся денег. Но их успех был далеко не гарантирован, в таком случае, он не сможет долго наслаждаться своим вновь обретенным богатством или положением. С другой стороны, он мог навсегда избавиться от угрозы от сына Элии — Безликие всегда находят свою цель, даже если это и стоит слишком дорого. Он стоял, обливаясь потом, терзаемый нерешительностью.
— Я заплачу, — слабо прохрипел он, вытерев пот со лба. Дэмион чувствовал, что каждый год его возраста ложится тяжелым бременем на его плечи. Его кошелек может и опустеет, но, по крайней мере, он не будет долго нуждаться в деньгах с его положением кастеляна Утеса Кастерли. А потом Дэмион подумал о том, как он будет перевозить тонны золотых монет в этот ужасный храм.

Дженна Ланнистер, Риверран.

      Быть в осаде и знать, что помощь не придет, было… ужасно. Все вороны, которых она пыталась отправить, были сбиты. Не то чтобы Джейме рискнул растратить остатки своих людей, в тщетной попытке вызволить ее. Могла ли она благополучно сбежать в Утес Кастерли до того, как ее окружили? Теперь Дженна никогда не узнает. Она чувствовала себя незащищенной, когда стены Риверрана охраняли всего сто пятьдесят латников. Естественно, когда под белым флагом к ней явился человек с гербом Мартеллов и попросил ее сдаться, она отказалась. Дорнийцам нельзя доверять, а Мартеллам — вдвойне. После той обиды, которую нанес ее брат, приказав убить Элию Мартелл и ее детей. Дженна не должна была позволять Эммону забирать половину латников. Прошло почти двадцать дней, а от мужа так и не было вестей. Вероятно, он умер так же, как и жил — бесполезно. И увлек за собой половину их гарнизона.

      По всем трем сторонам, куда падал взгляд со стен, располагались вражеские лагеря, раскинувшиеся на мили вдаль. Кладовых Риверрана легко хватило бы на два с лишним года, но она не думала, что враг будет ждать так долго. В течение четырех дней они собирали тараны, осадные лестницы и импровизированные мосты. Тысячи солдат должны были умереть, чтобы взять крепость, но это совсем не утешало. Дженна наблюдала за всем этим сверху — окно в солярии было самой высокой точкой обзора во всем Риверране.
Так что она прекрасно видела, когда силы Таргариенов начали атаковать с двух сторон, удерживая третью в резерве. Солдаты Ланнистеров защищались, когда ужасающий рев заморозил кровь в ее жилах.
Она не могла поверить своим глазам, когда гигантский чешуйчатый монстр спикировал вниз и завис над стенами, прежде чем искупать крепостные валы в бледно-золотом пламени с черными и красными всполохами. Несколько лучников были достаточно храбры, чтобы пустить стрелы в бронированного всадника на спине зверя, но это не дало результата. Сухопутные войска приблизились со своими мостами и лестницами. Их некому было остановить, так как защитники либо уже сварились заживо в своих доспехах, либо спасались бегством от драконьего огня. В этот момент Дженна знала, что Риверран падет, и сожалела, что не сдалась, когда могла. Тайвин проклял их Дом своей деспотичной жестокостью.

Серенна Ланнистер, Север

      Она поплотнее закуталась в меховую накидку, но безрезультатно. Даже под слоями толстой одежды она чувствовала леденящие укусы холода. Каждый порыв ветра был подобен острым ножам на коже лица. А вот ее кобыла выглядела непринужденно, пока брела по заснеженной дороге. Это не стало большим сюрпризом, поскольку Мечта родилась и выросла на Севере. Серенна никогда в жизни не видела столько белого, и она, вероятно, наслаждалась бы прекрасным видом, если бы не мерзла так сильно.
— Сир Виларр, как вы думаете, мы уже близко? — Тихо спросил ее кузен. Они были в пути уже пять дней.
— Да, сир Люцион, — приглушенно ответил капитан красных плащей. — Мы должны прибыть в течение часа.
Их появление в Барроутоне было воспринято довольно плохо. Серенна почти не сомневалась, что если бы они не были посланниками, им не удалось бы покинуть земли Дастинов живыми. Дом Ланнистеров здесь ненавидели больше, чем она когда-либо думала. Знамена Баратеонов, которые они несли, были полностью проигнорированы. Лорд Дастин немедленно отправил ворона Джону Сноу, сообщив ему об их свите, и по пути их сопровождали несколько десятков его латников. Она всерьез начала сомневаться, что им удастся похитить Мирцеллу, если она действительно окажется в Винтерфелле.

      Северяне внешне сильно отличались от любого человека из Западных земель — они были крупными, лохматыми и мрачными, а их волосы и глаза были темнее. Серенна начала подозревать, что Серсея солгала ей о Джоне Сноу, потому что она никогда не слышала, чтобы кто-нибудь называл мужчин Старков красивыми или хотя бы миловидными. Хотя в глазах всех северян появлялось глубокое уважение и даже страх, стоило лишь прозвучать имени их сюзерена. Ее желудок сжался при мысли о том, чтобы переспать с каким-то большим и уродливым животным. Но она знала, какой жестокой может быть королева-регент. Серенна видела, как Серсея безжалостно убила близнецов-бастардов Роберта Баратеона в Утесе Кастерли. В свои девятнадцать именин она понятия не имела, как даже начать кого-то соблазнять, и честно хранила свою девственность для будущего мужа, но теперь… Надеюсь, Джон Сноу действительно будет созданием похоти и греха, как всегда говорила ее септа, описывая ублюдков.

      Из-за холма появилась большая группа всадников. Полсотни мужчин, закованных в сталь и одетых в серое. На знамени — лютоволк Старков. Во главе был высокий мужчина, его руки были размеров со стволы небольших деревьев, а на нагруднике были три коричневые шишки на белом и зеленом. Серенна изо всех сил пыталась вспомнить название Дома, но оно просто не приходило ей в голову.
— Стой! Вы посланники Серсеи Ланнистер? — прогремел его голос.
— Да, сир. Я сир Люцион Ланнистер, это Серенна Ланнистер, а наш эскорт сир Виларр, — закончил ее кузен, неловко кивнув в сторону капитана красных плащей.
— Это не юг, и я не сир, львенок, — он не считал нужным смягчать грубость.
— Капитан Рикард, мы ни на мгновение не выпускали их из виду, — сказал с ухмылкой сир Родрик — старший в эскорте Дастинов.
— Хорошо. Мы вас проводим. Давайте парни, скоро согреетесь в Сердце Севера.
Теперь вместе с двадцатью латниками Дастинов их окружали полсотни людей Старков. Они выглядели еще крупнее и злее. Каким-то чудом ей удалось продержаться на этом холоде достаточно, чтобы разглядеть вдалеке стены Винтерфелла. Серенна нахмурилась. Они были серыми и унылыми, резиденция Старков никоим образом не могла соперничать с величием Утеса Кастерли. Неудивительно, что все северяне выглядели мрачными — она бы тоже была такой, если бы жила в этом мрачном месте. Серенна только надеялась, что в стенах Винтерфелла теплее, чем снаружи.
— Сир Люсьон, — лицо ее кузена покраснело, когда он понял, что с ним разговаривает северянин, и ей едва удалось подавить невольный смешок. — Ты и твои люди должны сдать оружие, а твоя охрана останется в Зимнем городке.
— Меня зовут Люци-он, добрый человек, — ответил Ланнистер сквозь стиснутые зубы. — И капитан Виларр должен пойти с нами. Он единственный, кто может подтвердить, что принцесса Мирцелла действительно здесь.
— Хорошо, красный плащ тоже может прийти, сир Люси-он.
После разоружения всех членов свиты Ланнистеров всех красных плащей, кроме капитана Виларра, сопроводили к рядам маленьких и аккуратных заснеженных домиков, построенных из бревен и необработанного камня под высокими стенами Винтерфелла.
Они же въехали за стены, в огромный заснеженный двор. Их лошадей повели к конюшням, едва они спешились. К счастью, внутри было теплее, из-за высоких ли стен, блокирующих холодный ветер, или по какой-то другой причине.
— Так это Ланнистеры, а? Они не очень-то похожи, — сказал с едва скрываемым презрением старый седобородый воин с волевым лицом. На его доспехах не было отличительных знаком, кроме… черной форели? Был ли это легендарный сир Черная Рыба, человек, участвовавший во всех войнах за последние сорок лет? Говорили, что этот человек умер… Да, скорее всего, это был Бринден Талли, так как ее двоюродный брат смотрел на него с трепетом и благоговением. — Вам повезло. Король еще судит в Большом зале, и вы можете получить аудиенцию сегодня. Здесь не так много просителей.
Серенна пожалела, что не вызубрила знаки всех северных Домов в библиотеке Утеса Кастерли, пока у нее была такая возможность. Она до сих пор понятия не имела, кем был человек, возглавлявший их эскорт. Вероятно, капитан стражи. Социальная оплошность. В ее защиту, северная геральдика была последним, о чем она думала, когда королева-регент сказала ей, что на следующий день она отправится на Север, чтобы соблазнить ублюдка, ставшего королем.

      Черная Рыба провел их через двор, в огороженной части которого сотни мужчин усердно тренировались на грязном снегу, несмотря на холод. Их отвели во внутреннюю крепость, где стояло большое здание из серого камня с черепичной крышей. Он остановился перед большими дубовыми дверями, окованными толстыми железными лентами, и велел стражнику доложить.
— Сир Люци-он Ланнистер, леди Серенна Ланнистер и сир Виларр из Утеса Кастерли, посланники королевы-регента Серсеи Ланнистер, — услышали они объявление глашатая и наконец вошли в Большой Зал.
Внутри с обеих сторон стояли длинные столы, стены покрывали знамена Севера, а центр зала оставался пустым. Здесь приятно пахло сосной и дубом. На скамьях сидели меньше трех десятков придворных… если их вообще можно было таковыми назвать. Ее желудок скрутило болезненным узлом. Мрачные взгляды на ожесточенных лицах, одежда в основном из шерсти и меха… Серенна даже заметила троих мужчин очень свирепого вида, одетых только в меха. На нее и Люциона почти все смотрели с откровенной ненавистью.

      В конце зала, на возвышении, стояли два трона — за одним висело гигантское белое знамя с серой оскаленной головой лютоволка, а с другой было такое же, но черной, с коронованным оленем Баратеонов. Когда они приблизились, взгляд Серенны мгновенно обратился к мужчине, сидящему на резном троне. Длинные вьющиеся волосы, красивое чисто выбритое лицо, мягкие губы и завораживающие лиловые глаза принадлежали высокому мускулистому мужчине с бронзовой короной на лбу. Ее сердце забилось быстрее, и на мгновение она представила себя в сильных руках этого человека. Но посмотрев влево от него, она быстро пробудилась от мечтаний. На искусно вырезанном деревянном троне сидела дева не старше пятнадцати именин, с такой же короной на лбу. Черные волосы, острое лицо, шрамы на левой щеке и ясные голубые глаза, сверлящие ее кинжалами. Если бы не ее шрам, она была бы очень хорошенькой, хотя конечно, не такой красивой, как она сама. Итак, место королевы занято, и ей придется довольствоваться ролью любовницы. Рядом с Королевой небрежно растянулся огромный белый волк, смотрящий на Серенну немигающим взглядом красных глаз. От этого пронизывающего взора ей хотелось с криком убежать.

Люцион и Виларр низко поклонились, в то время как она пыталась согнуть свои затекшие ноги в реверансе и едва не упала.
— Почему Серсея Ланнистер отправляет послов в Винтерфелл после того, как назначила награду за мою голову и голову моей сестры? — От голоса короля у нее по спине побежали мурашки.
— Королева хотела проверить, правдивы ли сведения о пребывании здесь принцессы Мирцеллы, — ответил Люцион, сглотнув под тяжелым взглядом Джона Сноу.
Слева от королевы вперед выступила девушка с золотыми волосами и классическими для Ланнистеров зелеными глазами с толстым шрамом на левой щеке, который заканчивался… отсутствующим ухом. Кто был бы таким варваром, чтобы напасть на высокородную девушку?! Но шрам выглядел довольно старым… Серенна нахмурилась, она только сейчас заметила, что еще какие-то мужчины и женщины сидели по бокам от трона. Справа сидел очень толстый и седой человек, одетый в шелка, с гербом русала дома Мандерли на камзоле и бронзовой булавкой в виде когтя на груди. Десница, может быть? Правее стоял молодой человек в полном облачении, кроме шлема. Оруженосец Короля или Десницы.
— Вот она, принцесса Мирцелла, дочь Серсеи Ланнистер и личная служанка королевы Ширен Старк!
Это заявление еще больше смутило Серенну. Единственная Ширен, которую она знала, была дочерью Станниса Баратеона, которая, как говорили, была робкой, уродливой, с серой хворью и мертвой… Что ж, это объясняет знамя Баратеонов позади трона. Волосы у нее и впрямь были типично баратеоновские… но от серой хвори никто раньше не избавлялся. Это какой-то спектакль?!

— Это действительно принцесса Мирцелла… но как она получила такие шрамы?! — ее отвлек вопль. Капитан Виларр был в ярости. И по уважительной причине — тот, кто осмелится нанести такой шрам золотой дочери Серсеи, заплатит высокую цену. Рядом с ней Люцион совершенно побледнел.
— Успокойтесь, сир Виларр, — тихо сказала сама Мирцелла. — Здесь, в Винтерфелле, ко мне относились со всем уважением, какое полагалось принцессе. Я потеряла ухо в Дорне, когда на меня напал Герольд Дейн, человек, называющий себя Темной Звездой. Он пытался отрубить мне голову, но моя кобыла вовремя ушла с дороги. Как видите, я не осталась невредимой, но Доран Мартелл не позволил мне написать о степени повреждений, полученных в результате нападения.
— Наглость этих дорнийских псов! — Ее двоюродный брат был возмущен. К ее удивлению, кивки и ворчание согласия эхом прокатились по Залу. Она даже слышала, как кто-то говорил «чертовы дорнийцы» из-за дальних столов. Люциону потребовалась почти целая минута, чтобы успокоиться. — Я прошу разрешения отправить ворона к королеве-регенту, чтобы сообщить ей о ситуации и получить дальнейшие инструкции.
— Согласен. Но ваше письмо будет проверено перед отправкой. Принесите хлеб-соль!

Chapter Text

Аша Грейджой, где-то к северу от пролива Редвин

      Несмотря на смерть безумного дяди, вид его флагмана все еще вызывал у нее мурашки по коже. Но герб Хайтауэров на его парусах выглядел странно.
— Эти просторцы так просто не сдаются, — услышала она позади себя голос Кварла. Она проигнорировала его, достала из сумки на поясе мирийский глаз и снова посмотрела на их преследователей.
Аша знала, что Эурон Грейджой погиб при жестокой попытке захватить Старомест, но не знала, что он потерял большую часть своего флота, который теперь преследовал ее и ее людей. Она проклинала решение оставить половину своих кораблей в заливе Черноводной. Теперь они уступали числом. И хотя Хайтауэры не были такими же хорошими моряками, как железнорожденные, но корабли у них были не хуже. А «Молчаливая» и вовсе была неудержима — никто еще не уходил от нее.

      Что бы там не натворил Эурон перед смертью, новый лорд Хайтауэр затаил огромную обиду, потому что их преследуют уже второй день и расстояние между ее эскадрой и преследователями медленно, но верно сокращалось. Каждый железнорожденный в море стоил двух воинов зеленых земель, но ей все равно не нравились их шансы.
— Где мой брат? — Она повернулась к Карлу.
— Принц в своей каюте, снова считает мух на потолке, — ответил ее первый помощник с едва сдерживаемым фырканьем.

      Даже тот минимум уважения, что оставался у Теона, был утрачен после его безумств на Севере, и она не могла винить Карла за его отношение. Когда Теон вернулся к ней, он был разбитой оболочкой того человека, которым был раньше. Его темные волосы стали седыми и ломкими, половины зубов не было, а кожа стала бледной до синевы. Он потерял три пальца, не мог больше стрелять из лука или держать меч и похудел на три стоуна. Ее брат отказывался говорить, часто пялился на стены и подпрыгивал от любого звука. Аша бросила бы его в публичный дом, чтобы поднять настроение, но он и член свой потерял. Она понятия не имела, как ему помочь, и подозревала, что сам Теон не хочет, чтобы она даже пыталась. Сон его был беспокойным — крики слышались по всему «Черному Ветру». Ее экипаж давно бы выбросил его за борт, если бы не она.
Если ее флот останется на курсе, их догонят через несколько часов. Она устало потерла лоб и посмотрела на запад, где густые грозовые тучи закрывали горизонт.
— Сигналь всем капитанам повернуть на запад, — приказала она. Железнорожденные не боялись жалкой бури. Она подошла к штурвалу и повернула влево.

      По мере приближения к шторму, волны становились все выше и выше. Рядом сверкнула молния, а затем раздался оглушительный удар грома. Хайтауэры отстали.
— Убрать паруса! — закричала Аша, и ее люди бросились выполнять приказ.
Ветер был такой свирепый, что мог отрывать мясо от костей. Гигантская волна тяжело обрушилась на «Черный ветер», заливая палубу и сильно раскачивая корабль. Аше едва удалось удержаться за штурвал. Буря оказалась куда более свирепой, чем она ожидала. Но они были железнорожденными и процветали в море — никакой шторм не мог остановить их.
      В этот момент что-то тяжелое ударило ее по голове и чуть не вырубило. Она нахмурилась от боли, осторожно провела по мокрым волосам левой рукой и нашла окровавленный кусок льда. Градины размером с яйцо посыпались на палубу ее корабля, и Аша закрыла голову руками, устремляясь в безопасность. В считанные секунды ее предплечья были покрыты синяками. Среди грохота грома послышались ужасающие звуки, напоминающие громкие стоны боли. Она позволила себе посмотреть вверх — ее паруса были в безопасности и свернуты. Но казалось, что это не относится к кораблю рядом с Черным Ветром. В этот момент на борт обрушилась очередная волна, и ее сбило с ног. Она приложилась затылком о палубу и потеряла сознание.

Тем временем Бейелор Хайтауэр решил развернуть свой флот. Не стоило преследовать пиратов в такую бурю.

Виман Мандерли

— Я выполню свой долг. Какие у меня есть варианты, дедушка? — со вздохом спросила Уилла, равнодушно глядя на свою еду.
Шансы его бедной внучки выйти замуж за короля испарились, когда Ширен Баратеон оседлала пурпурного дракона. Жаль, но всегда оставалась вероятность породниться со Старками в следующем поколении.
— С Севера новый лорд Дастин все еще довольно молод и не женат. Как и Ларенс Хорнвуд, Торрен Флинт и Харрион Карстарк, — сказал он и щедро откусил свиного пирога, прежде чем запить его вином. — Или ты можешь стать фрейлиной королевы Ширен.

      Гримаса его внучки была тем ответом, в котором он нуждался. Конечно, было немало северных лордов или наследников, ищущих супругу, но второстепенные Дома или кланы были сильно ниже по положению. Был также некий Родрик Мейзин, новый наследник Рисвеллов. Но как только Виман узнал, что мужчина каждую ночь спит с разными женщинами, он отказался от этой мысли. Его Вилла была хорошей девочкой и заслуживала внимательного мужа.

— Разве Торрен не мальчик тринадцати именин?
— Этот мальчик через два-три года вырастет мужчиной. Торрен — оруженосец короля, и его милость часто тренирует его лично, а значит, в будущем он будет пользоваться его уважением и благосклонностью. И он первенец вождя, — возразил он и съел одно из вареных яиц на тарелке перед ним.

      На Юге было еще много возможных кандидатов, но поскольку Север снова стал независимым, он предпочел и союзы заключать здесь, на Севере. Не говоря уже о яростной войне между Ланнистерами и Таргариенами, которая, скорее всего, закончится падением нескольких Домов. Попытка найти супруга для Винафрид уже оборачивалась занозой в заднице королевских размеров. Эддара Толхарт, Лира и Джорель Мормонт были главами и наследницами своих Домов и всем им тоже нужны были супруги. Но после последних четырех лет кровопролитных войн, на Севере знатных невест было больше, чем знатных женихов.
— Тогда Ларенс Хорнвуд. Он моего возраста, и по крайней мере, я буду довольно близко к Белой Гавани, смогу часто навещать сестру, — тихо сказала она.
— Я напишу лорду Хорнвуду и начну переговоры, — сказал Виман, потянувшись за миногой.

      Уилла могла сейчас дуться, но долгом высокорожденного лорда или леди был союз и продолжение рода. Особенно для Леди. Традиционно второй и третий сыновья могли присоединиться к Ночному Дозору, Цитадели или даже к Вере, что считалось почетным, поскольку они исключали себя из линии наследования. Но для высокородной женщины присоединиться к Безмолвным Сестрам или стать септой считалось верным вариантом только после позора.

Дверь открылась, и его паж ворвался в комнату, споткнулся и упал лицом вниз. Виман с беспокойством наблюдал, как мальчик тут же поспешно встал, казалось, не задетый падением.
— Лорд Мандерли, — выдохнул Аллин, — сир Бринден срочно вызвал вас на улицу!
— Зачем это я понадобился Черной Рыбе снаружи? — Проворчал он, с недовольством глядя на свою наполовину полную тарелку.
— Б-большой дракон приземлился во дворе! — Мальчик выглядел так, будто вот-вот запаникует.
— Разве вы раньше не видели драконов Его Светлости? Они приземляются там каждый день! — Виман непонимающе посмотрел на мальчика.
— Этот не король!

Это заявление заставило его кровь заледенеть. Десница резко встал и поспешил наружу так быстро, как только могли нести его ноги, оставив внучку позади.
— Черная рыба послал за Его Светлостью?
— Не знаю, — робко ответил его паж, потирая локти.
Холодный воздух заставил его вздрогнуть, как только он вышел на улицу. В спешке он забыл свой плащ. Он подумал было послать Аллина за ним, но было не до того, да и что он — не северянин что ли? Потерпит.

      На заснеженном дворе десятки стражников осторожно окружали гигантского дракона. Все больше и больше охранников быстро заполняли открытое пространство. Эта сцена остановила Вимана как вкопанного, и он не мог не сглотнуть при виде этого зрелища. Черная как смоль чешуя, кроваво-красные рога и гребень выглядели устрашающе. Глаза дракона были злобно-красными и смотрели на него, как две тлеющие ямы из семи преисподень. Но самая большая проблема заключалась в том, что дракон был огромен — он более чем в два превосходил Винтера.

      В седле сидела довольно маленькая молодая женщина с классическими светло-серебристо-золотыми волосами Таргариенов в сопровождении седеющего мужчины в доспехах. Пока мужчина медленно слезал со спины чудища, Виману удалось собраться с мыслями и он быстро подошел к Черной Рыбе, который с опаской наблюдала за черным драконом.
— Где король? — тихо спросил Десница.
— Он улетел с королевой… — был напряженный ответ Бриндена. — Клянусь Семерыми, если мои глаза меня не обманывают, это сир Барристан Селми!

      Виман оглянулся и лицо старика действительно показалось знакомым. Знаменитый рыцарь поседел, длинная белая борода скрывала большую часть его лица. Сир Барристан больше не носил белые доспехи и плащ. Он был в простой черной пластине с трехголовым драконом Таргариенов на сюрко. Меч все еще украшал его бедро, но мужчина держал трость в руке и медленно приближался, прихрамывая на правую ногу. Увидев маленькое белое знамя в руках старого рыцаря, Виман немного успокоился.

— Лорд Мандерли, — уважительно кивнул ему сир Барристан, затем повернулся к Черной Рыбе. — Сир Бринден. Королева Дейенерис Таргариен и я прибыли сюда как посланники короля Эйгона Таргариена, шестого его имени, Короля андалов, ройнаров и Первых людей, Лорда Семи Королевств и защитника государства. Мы здесь, чтобы договориться о возвращении Севера по Королевскому миру.

      Лицо Черной Рыбы почернело при упоминании Королевского мира. Это не было так уж неожиданно, когда Таргариены пытались вернуть Железный Трон. Угроза была очевидна. Они называли себя посланниками, но само их присутствие здесь грозило Северу. Они приземлились посреди двора Винтерфелла, как будто это место принадлежало им! Такое явное высокомерие лишило Вимана дара речи. И Селми ни разу не упомянул его сюзерена, Джона Старка. Они пытались
избавится от его короля?!

Он взглянул на ту, что могла быть только дочерью Безумного Короля. Она со скукой огляделась.
— Вам придется дождаться прибытия Его Светлости для каких-либо переговоров, — ровно сказал он, пытаясь скрыть нарастающую панику. Им не предвещало ничего хорошего, что драконы Дейенерис Таргариен были такого размера.
— Разве вы не Десница Джона Сноу, милорд? — спросил старый рыцарь, указывая на бронзовую булавку на груди.
Виман как раз собирался ответить, когда вдалеке послышался раскатистый рев. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы понять — король вернулся.

      Черный дракон посреди двора поднялся на дыбы, заставив всех латников отступить. Капли пота начали собираться на лбу Десницы. Что, если драконы начнут драться здесь, во дворе? Сможет ли Джон Старк победить с тремя меньшими драконами? Эймонд Таргариен доминировал в Танце почти в одиночку, исключительно благодаря тому, что он оседлал самого большого зверя.

Пурпурная и темно-синяя чешуя блестела на солнце, когда два дракона приземлились в противоположном конце двора. Черный зверь взмахнул крыльями и издал оглушительный рев. Со стороны богорощи прилетел багровый и присоединился к своим братьям. Теперь разница была очевидна: все три дракона Джона Старка выглядели как маленькие дети рядом с драконом королевы. Штормовой Странник и Кровавый Пламень уступили лидерство Винтеру. Королевский дракон выглядел безмятежным и не обращал особого внимания на более крупного дракона Дейенерис Таргариен. Барристан Селми смотрел на приземлившихся драконов с замешательством, благоговением и трепетом. Верно, теперь Дом Таргариенов был не единственным, у кого были летающие огнедышащие разрушители!

      Виман мог видеть лицо своего короля на расстоянии. Оно казалось высеченным изо льда. Джон Старк спешился и что-то сказал королеве. Она осторожно слезла с фиолетового дракона и сразу переместилась влево от него. Виман и Черная Рыба быстро подошли к королю, который теперь смотрел на дочь Эйриса. Дейенерис только что удалось успокоить своего черного дракона и спешиться. Она уверенно пошла к ним и остановилась на полпути.
— Сир Талли, уберите всех охранников. Сейчас от них мало толку, — резко приказал Джон Старк.
— Немедленно, Ваша Светлость! — Черная Рыба убежал и начал раздавать приказы.
— Лорд Десница, кто этот хромой старик с тростью и флагом? — спросил король, когда они шли навстречу Дейенерис.
— Сир Барристан Селми. Они здесь как посланники Эйгона, чтобы вернуть Север по Королевскому Миру, — объяснил Вайман и едва преодолел дрожь. Просто стало холоднее?

Король остановился менее чем в десяти ярдах от Дейенерис и смерил ее своим бесстрастным взглядом. Странное это было зрелище, валирийка была почти на две головы ниже, но в ее лиловых глазах читалось упрямство и… любопытство.

Наступила слышимая тишина, в которой Виман не осмеливался заговорить. Его нарушил только звук шагов Барристана Селми по снегу.
— Как? — Голос у нее был резкий, но мелодичный. Разве она не знала своих любезностей?
— Как что? — Джон Старк поднял бровь.
— Откуда у вас драконы, сир? — нетерпеливо спросила Дейенерис.
— Я не рыцарь, миледи, и меня зовут Джон Старк. Как вы вылупили их?

Выражение ее лица стало бесстрастным, когда она посмотрела на бронзовую корону на его лбу.
— Они вылупились на погребальном костре моего мужа, — медленно произнесла Дейенерис и в ожидании приподняла бровь.
— А мои вылупились на моем погребальном костре, — просто ответил король.
«Так эти слухи о воскрешении были правдой?!» — подумал Десница.
— Это какая-то шутка? Ты меня за дуру принимаешь? Ты очень даже живой и дышишь!
— Вы вольны верить во что хотите, — был безмятежный ответ.
— Ты думаешь, я поверю в такую диковинную сказку?! Все драконьи яйца в Вестеросе принадлежат Таргариенам! Какое плохое оправдание для кражи у моего Дома! — Теперь Дейенерис выглядела сердитой. Позади нее недовольно заревел черный дракон.

Наконец, приблизился сир Барристан Селми, встал рядом с дочерью Безумного Короля, воткнул в землю небольшой флаг переговоров, который нес, и устало положил руку ей на плечо.

— Дракон — это не вещь, которой можно владеть. Они выбрали меня — все трое забрались на меня, как только вылупились. Это моя королева — Ширен Старк.

Селми ахнул и с удивлением посмотрел на королеву Севера. Раньше многие считали дочь Станниса неважной, но это никогда больше не повторится. Дейенерис нахмурилась, но кивнула.
— Почему вы вообще здесь? Раньше Таргариенов редко заботил Север.
— Признай короля Эйгона Таргариена, шестого его имени, Короля андалов, ройнаров и Первых Людей, Лорда Семи Королевств и защитника государства своим сюзереном, сложи свой меч к его ногам и поклянись в верности ему. Взамен Его Светлость подтвердит ваше владение Винтерфеллом, и вы станете Верховным лордом Севера, и все предыдущие преступления Севера будут прощены, — произнес Старый рыцарь.

      Глаза Джона Старка похолодели, и Виман сглотнул. В ту же секунду гигантский лютоволк оказался рядом с королевой, возвышаясь над южанами и молча скаля на них клыки. Когда Призрак явился?! И Дейенерис, и Селми сделали шаг назад. Белую шерсть лютоволка едва можно было различить на фоне окружающего снега. Неудивительно, что молчаливого волка никто не замечал, несмотря на его размеры.
— Наши колени так легко не сгибаются. У Севера больше нет времени на южных правителей. Все они оказались разочарованием. И кто поверит слову Таргариена? — Лицо Дейенерис стало бесстрастным, она выглядела не впечатленной. — Мой дед, Рикард Старк, поклялся быть верным твоему отцу в обмен на защиту и справедливость и не получил ни того, ни другого. Эйрис Таргариен приказал Джону Аррену нарушить право гостя убить Эддарда Старка и Роберта Баратеона в его чертогах, когда они не совершали преступлений и не нарушили никаких законов. Рейегар Таргариен похитил четырнадцатилетнюю Лианну Старк, и в конце концов Винтерфеллу вернули только ее кости. Вы, Дейенерис Таргариен, обманом украли у рабовладельцев Астапора тысячи рабов-солдат. Ваша кампания в Заливе Работорговцев оставила только разруху, чуму и голод. Вот мое предложение вместо этого. Возвращайтесь на юг и никогда больше не ступайте на Север, и мы поступим так же.

Челюсти Дейенерис сжались, а руки сжались в кулаки.
— Смелые слова для незаконорожденного сына, который дал клятву, нарушил ее, когда покинул свой пост в Ночном Дозоре, а затем узурпировал право первородства своей сестры. Твой отец был благородным человеком, и ему было бы стыдно увидеть, что с тобой стало, — резко сказал Селми с едва завуалированным презрением.
Лицо короля потемнело, и лорд Белой Гавани остро ощутил холодок свежего северного воздуха. Его мнение о старом рыцаре сильно упало после этих слов. Однажды человек драконов, навсегда человек драконов.

— Его Светлость был освобожден от своих клятв своим братом Роббом Старком, который также узаконил его и назвал наследником принцессы Сансы Старк, которую против воли выдали замуж за Беса Ланнистеров! — не выдержал Вайман.
— Дом Ланнистеров находится на последнем издыхании, они прячутся в Утесе Кастерли, и их поражение неизбежно. Это только вопрос времени, когда все Великие Дома к югу от Перешейка вновь придут под власть Таргариенов. Почему бы не оставить дурную историю между нашими Домами в прошлом? Вы можете воссоединиться с Семью Королевствами под их законными правителями! — взмолилась Дейенерис.
— Дом Дракона правил Вестеросом только потому, что завоевал его. Никто не мог сравниться с Таргариенами и их тремя драконами во время Завоевания — они жгли тех, кто не склонялся. Теперь это уже не так, — Джон Старк указал на его трех драконов правой рукой.
— Разве вы не видите позади меня Дрогона, лорд Сноу? Он с легкостью возвышается над вашими драконами. У вас не было бы шансов в бою, но вы упорствуете в этой… глупости, — сказала пораженная Дейенерис.

— Мне кажется, что единственная разница между вами и простыми разбойниками в том, что у разбойника нет дракона. Я никогда не преклонял колен перед бандитами и не преклоню его ни перед тобой, ни перед твоим мужем, — произнес Джон Старк, и лицо Дейенерис покраснело.
— Одно мое слово и твои драконы станут закуской Дрогона, а Винтерфелл сгорит. Тебе что, наплевать на свой народ?! — Позади нее черный дракон снова поднялся на дыбы и сердито зарычал, и Виман побледнел. Король, однако, выглядел совершенно невозмутимым.

— Люди Севера не боятся сражаться и умирать. Каждая зима — это борьба за выживание, и многие погибают. А зима близко. Сначала вы являетесь в мой замок без приглашения. Посланники, но вы смеете угрожать мне и моим людям в моем собственном доме под предлогом переговоров? Попытаетесь напасть и станете на голову короче быстрее, чем успеете моргнуть, — голос короля был опасно тихим, но слова падали словно тяжелые камни.

— Может, я и стар и покалечен, но моя рука с мечом все еще достаточно сильна, чтобы справиться с таким, как ты, мальчик, — предупредил Селми, когда его рука переместилась на рукоять клинка.
— Мой брат и я были воспитаны на рассказах о ваших великих деяниях, сир Барристан. Но реальность более разочаровывает. Вместо рыцаря великой славы и добродетели я вижу только старую комнатную собачку, которая служить тому, кто бросит ему кость. Таргариену. Баратеону. Ланнистеру. Таргариену.

      Старый рыцарь напрягся при этих словах. Возможно, когда-то Селми и был опасным противником, но Виман был готов поставить все свои деньги на короля и его смертоносный бронзовый меч. Затем Джон повернулся к Дейенерис.

— Сколько людей еще должно умереть за кровожадных Таргариенов и их тщеславные мечты о величии? Сотни тысяч? Миллионы? — На мгновение он показался Деснице… усталым? Но Виман моргнул и понял, что лиловые глаза Джона Старка теперь сверкали дикой решимостью.
— Да будет так. Желаю тебе удачи в грядущих войнах, — выплюнула Дейенерис, повернулась и направилась обратно к своему дракону, за ней последовал сир Селми.
Сначала Виман подумал, что они все поджарятся, когда Дейенерис и старый рыцарь оседлают чудовище. Его сердце билось, как барабан в груди. Он смог только вздохнуть с облегчением, увидев, как черный дракон взмыл в небо и полетел на юг.

Как только дочь Эйриса скрылась из виду, Винтер поднялся в небо и направился на север, а Штормовой Странник и Кровавый пламень полетели к богороще.
— Что нам теперь делать, ваша светлость? — устало спросил Виман.
— В зал совета, — приказал король и зашагал к башне, вместе с Ширен, державшей его под локоть. — Позови остальных.

      Какое-то время Виман чувствовал себя совершенно сюрреалистично. Может быть, он спит, и все это его сон? Кошмар. Он устало щипал себя, живо ощущая боль — увы все, что случилось, не было сном. Он отправил Аллина за Эдвилом и Галбартом. Через четверть часа они наконец прибыли в зал заседаний. Король сидел во главе стола, а королева слева от него, ее ясные голубые глаза омрачались беспокойством.
— Дейенерис и Эйгон объединили свои притязания и поженились. Эйгон победил Ланнистеров на поле боя, а Таргариены теперь взяли под свой контроль почти весь юг. И она пришла сюда, пытаясь заставить нас преклонить колени под угрозой огня и крови, — мрачно сказал Джон, как только все сели за стол.
— Можем ли мы действительно позволить себе вести войну с югом, когда зима почти наступила, при том, что мы должны защищать Стену, Ваша Милость? — напряженно спросил Виман.
— Нет, мы не можем, — подтвердил Старк. — Но… мы не обязаны. Когда Дейенерис и Эйгон умрут, их драконы перестанут быть угрозой, и если их армии не рассеются, они встретят свой конец на Перешейке, как сотни андальских вождей в свое время.
— Но они будут хорошо защищены. И людьми, и драконами, и убить их почти невозможно! Особенно с преимуществом драконов Таргариенов в размерах, — возмутился Галбарт. В его карих глазах мелькнул намек на страх.
— Так и есть, лорд Гловер, но это не имеет значения. Мы не можем рисковать открытой войной, когда у врага есть более крупные драконы. В настоящее время Ров Кейлин отстраивается и из дерева, и мы можем легко потерять его из-за драконьего огня. Наш новый враг будет консолидировать свои силы на юге.
— Где мы вообще найдем наемника, который возьмется за такую задачу и добьется успеха? — медленно спросил Виман.
— Сделаем все по-старому, лорд Мандерли. Нет нужды в наемниках. Через луну или около того я отправлюсь на юг и сам разберусь с Таргариенами, — в конце голос короля ожесточился.

      На мгновение Виман подумал, что ослышался, или, возможно, король просто пошутил, но серьезное выражение лица его сюзерена говорило об обратном. У всех остальных в комнате было мрачное выражение лиц. Королева выглядела готовой заплакать, но Джон Старк успокаивающе накрыл ее руку своей.
— Как, Ваша Светлость? Драконы Дейенерис намного больше, и пусть вы — один из лучших воинов в королевстве, но ведь даже вы не можете победить тысячи? — Лорд Белой Гавани высказал то, что было на уме у всех остальных в зале. — И мы не можем потерять вас! — Если бы Джон Старк умер, Север был бы в смятении. Если королева не была беременна, логичной наследницей была бы принцесса Санса, но даже в этом случае Ширен Старк была всадницей на драконе. Ни то, ни другое не предвещало стабильности на Севере, поскольку впереди маячила война, и они, вероятно, были бы вынуждены преклонить колено перед Таргариенами или умереть в бою. Не говоря уже об угрозе, которая маячила за Стеной.
— Я не собираюсь умирать в ближайшее время, и у меня есть несколько трюков в рукаве, — произнес Джон Старк, и Виман удивленно моргнул — в голой руке короля появилось танцующее фиолетовое пламя. Оно был маленьким, но таким горячим, что Десница чувствовал обжигающий жар на своем лице. Все протесты застряли у него в горле. — Мне нужно время, чтобы подготовиться, прежде чем отправиться на юг. Луны более чем достаточно. Таргариены в последний раз пренебрежительно отнеслись к Старкам и Северу. Возможно стоит обратиться к Ланнистерам. Теперь у нас есть общий враг, дочь Серсеи тут, и это причина помириться.
В комнате воцарилась слышимая тишина, пока все переваривали слова короля и вид пурпурного пламени, которое держала необожженная рука перед ними. Виман был знаком с Джоном Старком недолго, но, внимательно понаблюдал за ним и понял, что его сюзерен был готов ко всему и всегда говорил серьезно. Если он утверждал, что он сможет справиться с Таргариенами в одиночку, это просто означало, что у него есть способ сделать это.

      Он взглянул на королеву, пока она с интересом смотрела на огонь. Ширен Старк не выглядела слишком удивленной. Может быть, король имел какое-то отношение к избавлению ее от серой хвори? Виман не слишком удивился бы, если бы это было так. Он уже знал, что король был могущественным варгом. Это танцующее пурпурное пламя может и было крошечным, но оно демонстрировало, что Джон Старк представлял из себя много больше, чем казалось на первый взгляд. И он, Лорд Белой Гавани полностью поддержит Старков.
— Немногие из тех, кто идет на войну, думают, что умрут, Ваша Светлость, — предупредил Гловер. — Если королева не… беременна, было бы благоразумно объявить наследника на всякий случай.
Голубые глаза Ширен вспыхнули тревогой. Король вздохнул и тяжело сказал. — Если я не вернусь с юга и Ширен не беременна, моей наследницей будет моя старшая сестра Санса, а Дом Старков преклонит колени перед Таргариенами. И пока я отсутствую, моя королева будет править вместо меня, а лорд Мандерли поможет ей. И ни слова о том, что происходит никому вне Совета.

Chapter Text

Петир Бейлиш, Утес Кастерли

      Атмосфера в зале была довольно мрачной. Лицо Серсеи было непроницаемо, и она внимательно оценивала каждого члена совета своими зелеными глазами. Петир почувствовал, как ее взгляд задержался на нем на полминуты дольше, чем на других. Дела шли не очень хорошо. Другой Таргариен разрушил его планы.

— Это то, чего мы боялись. Дейенерис вышла замуж за Эйгона, их силы объединились, и теперь они используют драконов в бою. Риверран пал, и остальные Речные лорды быстро сдадутся, — нарушил тишину Давен.
Королева-регент только бесстрастно кивнула. Остальные члены совета выглядели весьма обеспокоенными, и они были правы, потому что никаких перспектив победы не было видно.

— Что с моей тетей? — спросила королева-регент.

— Она была отправлена к Безмолвным Сестрам, ее сыновья погибли в битве, а внуки были отправлены на Стену.

      Петир едва сдерживал фырканье. Кажется, Эйгон был весьма мудр — мальчики могли создать проблемы в будущем, если бы присоединились к Вере или к мейстерам, и отправка их в Ночной Дозор, была внешне милосердной. Но к северу от Перешейка имя Фреев, вероятно, было самым ненавистным, так что их шансы на выживание были в лучшем случае невелики.
— Что мы можем сделать против драконов?! — обеспокоенно спросил лорд Крейн. Его редеющая седая грива была всклокочена, а вокруг глаз темнели круги. Лорд Ричерд сожалел о том, что поклялся в верности Томмену Баратеону.
— Мы строим больше скорпионов так быстро, как только можем. Грозовая Туча, молодой дракон Эйгона III, был убит Триархией с помощью стрелы скорпиона. Стрела с железным наконечником с легкостью пронзила чешуйчатую шею юного дракона. Боятся бы стоило только если бы драконы Дейенерис Таргариен были такими же старыми, как Балерион во время завоевания, от его чешуи стрелы отскакивали. Но они не должны быть старше четырех-пяти именин. Их еще можно убить, — убежденно сказал Деван. Но это мало успокоило нового Мастера над законами. Люди еще помнили Пламенное Поле и не горели желанием сражаться с драконами — со скорпионами или без.

Десница Томмена ничего не сказал о том, что армия врага превосходит их численностью три к одному. Серсея наклонилась вперед, положила на стол пергамент и посмотрела на Петира.
— Мой кузен Люцион прислал ответ из Винтерфелла с очень интересными новостями. Моя дочь действительно там и жива, хотя со шрамами и без уха, — ее зеленые глаза стали совершенно холодными, когда она смотрела на него. — Нападение на Мирцеллу в Дорне было гораздо серьезнее, чем сообщалось. Я понимаю, почему дорнийцы лгут об этом. В конце концов, чего еще ждать от змей. Но почему мы не получили ни слова об этом от вас, лорд Бейлиш?

— Дорнийцы хорошо разбираются в обмане, поэтому получить что-либо из их пустыни всегда было трудно. Как я уже говорил, мои предыдущие шпионы в Винтерфелле были убиты, когда его разграбили железнорожденные. И Дорн, и Север не гостеприимны и подозрительны к чужакам, так что успешно шпионить там очень трудно, — осторожно объяснил он. Петир устал от подобных расспросов. Количество нелепых слухов, которые ему пришлось просеять, чтобы найти достоверную информацию, было слишком велико.

      Серсея кивнула с хмурым видом на его слова. Бейлиш снова подумывал уйти. Но он знал, что она незаметно отправила Дэмиона Ланнистера с полными трюмами золота в Браавос. Тонны золота провезли ночью через Ланниспорт, а он об этом не узнал. Если бы один из мужчин не сказал об этом своей любимой шлюхе, Петир так и остался бы в неведении. Оказалось, Золотая Королева не побоялась бросить миллионы драконов в Безликих, чтобы уничтожить своих врагов. И Бейлиш знал, что Безликие никогда не подводят. Однако Серсея поступила умно, умолчав об этом. Теперь не было смысла присоединяться к Эйгону, когда его дни сочтены. Пусть Петир сейчас и находится в шатком положении, но он все еще в игре!

— Джон Сноу требует, чтобы мы признали Север суверенным королевством и отменили награду за его голову и голову его сестры. Взамен Север не будет вмешиваться в дела юга, а Мирцелла вернется весной, — заявила королева-регент.
— Отмена наград сделает Джона Сноу легитимным, а нас выставит слабыми, — осторожно предупредил Давен.

«Вы сами выставили себя слабыми, предлагая награду за детей Великого Дома, как будто они обычные преступники», — Петир знал, что лучше не говорить об этом вслух.

— И мы не можем позволить Северу оставаться независимым. Что помешает отделиться Дорну, Долине и Железным островам?
— Мы отменим награды, — резко приказала Серсея. — Мы не можем рисковать безопасностью моей дочери!
— Почему бы нам не объединиться со Старками против драконов? Узаконить Джона Сноу, выдать за него замуж принцессу, чтобы вернуть Север в лоно, — задумчиво предложил лорд Крейн. Неплохая идея, но мужчина совершенно не знал дочь Тайвина. Ее лицо стало холодным, когда она посмотрела на Магистра Законов.
— Армии Севера разгромлены. И, кажется, у незаконного сына Эддарда Старка уже есть жена. Девушка со шрамом вместо серой хвори, которую они выдают за Ширен Баратеон, — ответила она с фырканьем.
— Зачем ему это делать? Даже если она действительно дочь Станниса, Джон Сноу никак не может получить какую-либо поддержку благодаря этому браку.
— Станниса не любили, и вся поддержка, которой он сумел заручиться, исчезла после его смерти. Ширен Баратеон только принесет ему больше врагов. Конечно, он не настолько глуп? — Петир заговорил, совершенно сбитый с толку. По общему мнению, Джон Сноу был опасным человеком, но он не мог понять этот брак. Это не имело никакого смысла.

— С Севером пока больше ничего не поделаешь. Люцион сказал, что увести мою дочь с собой невозможно, так как его свита разоружена и находится под постоянным наблюдением. По крайней мере, по словам моего кузена, бастард Эддарда Старка знает, как лечить Мирцеллу и к ней относятся с достоинством и уважением, подобающими ее положению, — сказала Серсея, скривив губы. В зале воцарилась неловкая тишина. Королева-регент даже ни разу не прикоснулась к своему бокалу с вином и снова внимательно посмотрела на других членов совета. Через минуту Серсея просто закончила встречу.

      Петир направился к своим покоям. Он чувствовал себя слишком напряженным после последнего часа, и пришло время расслабиться. Его служанка Дженнелин уже ждала его на кровати. Ему потребовалось немало усилий, чтобы привести ее в Утес Кастерли. Выбрана среди всех шлюх Ланниспорта из-за ее каштановых волос и голубых глаз. Хотя ее волосы были вьющимися, а глаза имели зеленый оттенок, он легко мог представить вместо нее Кэт. Петир просунул руки под ее свободное платье и ощупал упругие груди. Как только он расстегнул ремень, дверь с грохотом распахнулась, и, прежде чем обернуться, его ударили по затылку и он потерял сознание.

      Бейлиш очнулся в панике, его лицо было погружено в холодную воду. Он попытался задержать дыхание и освободиться, но словно целая гора давила ему на затылок. Как раз в тот момент, когда он подумал, что утонет, его вытащили из воды. Он кашлянул, сплюнул немного воды и попытался разглядеть, но все было темно и размыто. Он вздрогнул, когда холод просочился сквозь мокрую одежду. Он начал приходить в себя и ощутил неприятный запах плесени.
— Привет, Мизинец, — приветствовал его знакомый, но холодный голос. — Вчера я принимала посланника. Скучный человек, но рассказал мне довольно интересную историю. Я сначала не хотела верить, но он оказался очень… убедительным. История эта о том, как кто-то использовал мою ненависть к моему чахлому маленькому братцу, чтобы избежать наказания за убийство МОЕГО СЫНА!

      Ему удалось вытереть глаза влажным рукавом и обернуться, только чтобы увидеть Серсею, смотрящую на него с искаженным от ярости лицом. Как только Петир попытался заговорить и объясниться, пара сильных рук без труда подняла его, и лицо снова погрузилось под холодную воду. Он снова запаниковал, его конечности затряслись, когда он попытался вырваться из железной хватки, удерживающей его. С каждой секундой ему все труднее было задерживать дыхание. Как только он подумал, что захлебнется, его вытащили из воды и швырнули на землю, как мешок с камнями.
— Пожалуйста…- он сумел выкашляться и снова попытался вытереть затуманенные глаза.
— Мы глубоко в недрах Утеса Кастерли, где находятся подземелья и камеры пыток. Расскажи мне все, что я хочу знать, и ты получишь быструю смерть, — ее голос скрежетал по стенам.
— Пожалуйста, сделай мне одолжение и солги, ты, грязный червь, — сказал сальный мягкий голос, от которого у него пошли мурашки по коже. Он прищурил глаза и увидел невысокий круглый силуэт рядом с королевой. — У меня уже несколько лун не было игрушки. Возможно, я не смог стать мейстером, но знание тела было неоценимым, поскольку помогало сохранить мои игрушки живыми на долгие годы.

      Поднесли факел, и свет ослепил Петира. Моргнув несколько раз, он разглядел невысокого круглого мужчину с крысиным бледным лицом и жестокими черными глазами. Он был одет в черную мантию, покрытую ржавыми пятнами… крови. И радостно крутил в мясистой руке железные клещи. Был ли этот человек мучителем?!
— Он настаивал на том, чтобы сначала вытащить ноготь или два, но я милостивая королева. Я решила дать тебе шанс признаться, — сказала Серсея с жестокой ухмылкой. Он уже собирался открыть рот и попытаться соврать, но мучитель смотрел на него так, как будто он был голой девицей в борделе. В своей уже мокрой одежде он начал неудержимо дрожать. В этот момент Бейлиш понял, что он действительно и полностью облажался. У него не было времени, чтобы заводить друзей и союзы здесь, в Западных землях. Никто не пришел бы за ним, даже если бы знал, что он в беде. Ужас сковал его сердце.
— Буду говорить! — выдавил он, и глаза Серсеи загорелись. Под ликующими глазами мучителя правдивая история о кончине Джоффри начала выливаться из его рта, как поток воды. Голова болезненно пульсировала, глаза резало, а в горле так пересохло, что горло болело от каждого слова все сильнее. Глаза Серсеи становились все холоднее и холоднее с каждым его признанием.
— П-пожалуйста. Только побыстрее, — слабо прохрипел он, закончив. Петир просто хотел, чтобы этот кошмар закончился.
— Хьюго, он солгал? — Серсея повернулась к круглому мужчине.
— Нет, Ваша Милость, — последовал сальный ответ. Мучитель выглядел печальным, почти готовым заплакать.
— Как я уже сказала, я щедрая королева. Можешь взять новую игрушку, — ее голос леденил Петиру кровь.
Детская радость отразилась на сальном крысином лице.
— Спасибо, моя королева!

      Что-то большое позади него шевельнулось, схватило его за шею, и последнего лорда Харренхолла подняли без особых усилий. Краем глаза он заметил огромную тушу сира Роберта Стронга. Он хотел сопротивляться, но силы покинули его дрожащие конечности, и даже в свой лучшие свои дни он не мог сравниться с силой этого чудовища.
— Ты обещала! — удалось ему прохрипеть в сторону Серсеи, когда его несли за мучителем. — …быстрая смерть!
— Я солгала! — Серсея жестоко ухмыльнулась, ее зеленые глаза вспыхнули в тусклом свете.
«Нет нет нет! Это просто кошмар, этого не может быть!» Он открыл рот и начал кричать.
— Прибереги свои крики на потом, дорогой. Нам будет так весело! — с любовью сказал маслянистый голос, когда он остановился, чтобы перевести дух.
«Это просто кошмар, и все вернется на круги своя, когда он проснется».
— Это было просто…

      Петира вдруг грубо уронили на твердую поверхность, и боль быстро напомнила ему о реальности ситуации. Гигантские руки в стальных перчатках жестокого Королевского гвардейца сжали его и заковали в кандалы, его конечности были болезненно растопырены. Он отчаянно пытался сопротивляться, но безрезультатно.
В конце концов, даже голова его не могла пошевелиться, и Петир вынужден был с ужасом смотреть, как невысокий толстяк напевал веселую песенку, методично нагревая свои железные клещи в маленькой раскаленной печи. Что-то теплое побежало по его ноге, и неприятный запах ударил в нос.
Он должен был сказать королю Роберту, что его жена наставляет ему рога.

Эддисон Толлетт, Черный замок

      Он этого не хотел, правда. Он пытался. Он всем говорил, что будет ужасным Лордом-командующим. Эдд даже отправил всадников в Сумеречную Башню и Восточный Дозор, чтобы объявить выборы 999-го Лорда-командующего Ночного Дозора, согласно традиции. Но по какой-то причине все эти ублюдки сошли с ума, и все равно выбрали его вместо старых и уважаемых офицеров, таких как Денис Маллистер и Коттер Пайк. Просто потому, что у Джона Сноу теперь были драконы, и он передал ему свою мантию. И это было еще до того, как ему удалось отвоевать Винтерфелл и стать новым королем Севера.

      Эдд остался с неблагодарной работой. Да еще ему надо было назначить нового первого разведчика, первого строителя и Лорда-стюарда, поскольку Джон казнил всех предыдущих за мятеж. Он не торопился, чтобы тщательно отобрать верных людей, потому что не хотел, чтобы история повторилась и с ним. Хозер Амбер оказался хорошим управляющим. Бывший кастелян Последнего очага был на удивление увлечен своей работой и обеспечил бесперебойную работу Черного замка. Хотя Эдду все еще приходилось поддерживать тонкий баланс между Дозором и оседлым Вольным Народом, который, к счастью, в основном вел себя хорошо. Но это, скорее всего, из-за заложников… Не запугал же Джон и их каким-то образом?

      Уважение к нему росло, как и его собственный ужас по мере возникновения трудностей, связанных с попытками хоть как-то подготовить Дозор к защите Стены от грядущего. Ледяные голубые глаза Короля Ночи все еще преследовали его во снах. Впрочем, спать было некогда — все хоть сколько нибудь важное проходило через Лорда-командующего. Эдд координировал действия командиров других крепостей, поддерживал зыбкий мир с одичалыми и пытался добыть припасы и людей там, где их не было.

      К счастью, с тех пор, как Джон отбил Винтерфелл, количество желающих присоединиться к Дозору возросло. Солдаты Болтона были долгожданным пополнением, каким бы недовольным оно ни было. Поставки необработанного драконьего стекла и уже готовых кинжалов, наконечников для копий и стрел, стали приятным сюрпризом. Он ни на секунду не сомневался в Джоне, но когда друга провозгласили королем, все сильно ускорилось. Новость о том, что Хьюго Вулл и Большой Джон Амбер направляются сюда с северным подкреплением, невероятно подняла настроение дозорным. Тем не менее, Эдд боялся играть роль миротворца между великаном Последнего Очага и вождями одичалых…
Стук в дверь оторвал его от мыслей. А ведь вместо того, чтобы иметь все эти головные боли, он мог бы копать уборные без единой заботы в мире…
— Входите! — закричал он.
Это был Атлас, который теперь стал его личным стюардом и выглядел слишком взволнованным, чем имел право быть.
— Лорд-командующий, Хозер велел мне сообщить вам, что наконец-то прибыли первые партии рыбы из Восточного дозора!
Эдд вздохнул с облегчением, наконец-то появились чертовски хорошие новости. Все, кроме безвкусной каши, приветствовалось. После того, как они помогли Станнису, их запасы иссякали опасно быстро и уже были на критической отметке. Но теперь его план использовать флот Баратеона в Восточном Дозоре для ловли рыбы и добычи пропитания начали приносить плоды.
— Иди потренируйся в стрельбе из лука, — устало приказал Эдд, и его оруженосец вышел наружу.
Наверное, ему тоже стоит пойти и потренироваться. Он неплохо обращался с мечом, но не более того. Но как Лорд-командующий он должен демонстрировать определенный уровень воинской доблести. Черти бы все побрали! Эдд со вздохом встал, накинул на плечи толстый черный плащ и направился во двор.

      Он не посмел послать разведчиков к северу от Стены. Они не могли позволить себе потерять ни одного человека, и они уже знали, что там. Одичалые, которые ненавидели Дозор больше, чем любили жить, или просто отказывались соблюдать законы, расставаться со своими ценностями и защищать Стену. Сейчас их число быстро сокращалось из-за тварей и их ледяных ходоков.
Так что их рейнджеры либо патрулировали Стену и помогали с урожаем в Даре, либо усиленно тренировались для битвы. Как только он вышел во двор, к нему торопливо побежал по снегу светловолосый мужчина. Почему рейнджер Эмрик так торопился?
— Лорд-командующий, вы должны это увидеть! — сказал он обеспокоенно.
— Увидеть что?
— Во время патрулирования на востоке я увидел это… большое существо, взгромоздившееся на вершину Стены, и оно отказывается двигаться, — сглотнул мужчина. Его рейнджер сошел с ума?
— Веди, — вздохнул он. Не мешало бы проверить. По крайней мере, ходить было не так утомительно, как размахивать тренировочным мечом.
После мучительно медленного подъема в железной клети и пятнадцатиминутной прогулки он наконец нашел «большое существо», которое отказывалось двигаться. Эдд остановился, увидев гигантскую темно-синюю фигуру Винтера, который устроился посреди дорожки на вершине, совершенно не тронутый ни льдом, ни снегом. Он не был мейстером, но дракон выглядел слишком большим для четырехмесячного возраста. Даже мамонты росли медленнее. Как только они приблизились, дракон обнажил свои клыки, которые сильно напомнили ему изогнутые кинжалы. Эдд вздохнул. «Какого хрена здесь делает дракон Джона?»

Эйгон Таргариен

— Настоящим я назначаю Джонаса Бракена Верховным лордом Речных земель! — объявил он. Редкие аплодисменты наполнили главный зал Риверрана.
У Дома Арренов, Старков и Баратеонов была законная причина для бунта. Тем не менее Хостер Талли присоединился к ним из-за шаткой помолвки и даже сумел выдать обеих своих дочерей замуж за других Верховных лордов. Старая рыба, кажется совсем забыл, кому обязан первоначальным возвышением своего Дома. И седьмое пекло, Талли не могли отделаться так же легко, как Старки и Аррены. Если, конечно, Эдмур и его новорожденный все еще живы в Утесе Кастерли.

      Джонас Бракен оказался невероятно полезным во время марша вдоль Красного Зубца и сыграл ключевую роль в том, чтобы убедить других речных лордов преклонить колени. Поскольку он был первым речным лордом, поддержавшим его, он должен был получить только награду. Чем больше великодушия и прощения проявит Эйгон сейчас, тем легче будет его кампания в Западных землях. Так Джейхейрису удалось занять трон после смерти своего жестокого дяди. Конечно, это милосердие не распространялось на Дженну Ланнистер и ее отпрысков.

Если бы это не несло вреда его репутации, он бы убил ее. Но пока достаточно отправить толстую львицу к Безмолвным Сестрам. Едой и вином ее там никто не побалует. Отправка ее внуков Фреев в Дозор была встречена почти единодушным одобрением. Тирион утверждал, что ненавидит свою семью, но безуспешно пытался спорить в пользу Дженны и после этого напился до оцепенения.
— Только Блэквуды из Воронодрева, Маллистеры из Сигарда и Фреи из Близнецов еще не преклонили колено, — сказал Джон Коннингтон.
— Я дам Джонасу две тысячи тяжелых пехотинцев, две тысячи Безупречных и тысячу лошадей, чтобы заручиться их верностью, — сказал Эйгон.
— Послать лорда Бракена разбираться с Блэквудами может быть не слишком… дальновидно, — предупредил его Десница
— Лорд Блэквуд преклонит колено или будет уничтожен. Он должен был бы поклясться мне в верности, если бы хотел моей милости и защиты, но я не вижу его в этих залах, когда его крепость находится менее чем в ста милях отсюда. История показала одно — их мелкая вражда может закончиться только одним образом. Я посылаю лорда Джонаса именно потому, что он может сделать из Дома Блэквудов пример, если они откажутся преклонить колени. С бесстрашными Безупречными штурмовать Воронодрев будет легко, — объяснил он, и Джон со вздохом кивнул.

— Ты стал более опытным, Эйгон. Я горжусь тобой, — тихо признал его наставник, заставив Эйгона просиять.
В последнее время Джон выглядел более обеспокоенным, чем когда-либо, и часто потирал руку в перчатке.
— Я навещу Визериона, — сказал король и направился к богороще. Летать было потрясающе, и он делал это каждый день. Одна только мысль об этом вызывала у него головокружение. Свобода и сила, которые он испытывал верхом на драконе в небе, опьяняли больше, чем самые лучшие вина. Как только он вошел в рощу, с севера послышался рев. Он бросился во двору. «Жена вернулась! Надеюсь, с верностью Долины и Севера».

      Дейенерис оказалась гораздо холоднее и горделивее, чем он ожидал, но он не должен был удивляться после всех испытаний, через которые она прошла. Эйгон все еще надеялся, что тетя проникнется к нему симпатией, и вместе они смогут стать новыми Джейхейрисом и Алисанной. После многих лет жестокого конфликта королевство было сильно раздроблено и нуждалось в новом Миротворце и его Доброй Королеве.
Дрогон уже приземлился во дворе, заняв своим гигантским телом его треть. Визерион и Рейгаль были вдвое меньше своего черного брата. Драконы Дейенерис росли намного быстрее, чем указывали записи до Танца, но Эйгон не собирался жаловаться. Победа в Западных землях могла быть только быстрой.
Сир Барристан с женой спешились, и Дейенерис бросилась к нему. Ее красивое лицо было бледнее обычного, и она выглядела потрясенной. Даже старый рыцарь выглядел несколько сожалеющим.
— Немедленно созывайте совет. У нас проблема, — устало сказала Дейенерис.
— Что тебя так тревожит? Не встретила ли ты беду на своем пути?
— Большая проблема, — сказала она с глубоким вздохом. — Сначала собери их. Я не хочу повторяться.
Барристан Селми тоже выглядел очень обеспокоенным.
Потребовалось тридцать минут, чтобы найти каждого члена его совета и собрать его, хотя карлик был довольно пьян. К счастью, он еще не напился до невменяемости, так что вполне мог быть полезен.
— У него тоже есть драконы! — Дейенерис заговорила, как только все собрались.
— У кого есть драконы? — спросил Варис с некоторым замешательством.
— Джон Сноу, — ответил сир Барристан, и в зале воцарилась гробовая тишина. Эйгон ущипнул себя за руку, чтобы проверить, не спит ли он. Резкая боль быстро доказала, что это не кошмар.
— Извините, я может быть недостаточно пьян, но вы только что сказали, что у внебрачного сына Эддарда Старка есть драконы? — недоверчиво спросил Тирион.
— Да, трое, хотя и меньше Дрогона, — процедила сквозь зубы Дейенерис. — Я бы не поверила, если бы не видела их своими глазами!
— Как? — спросил Эйгон, потирая лоб.
— Когда я спросила его, он сказал, что они вылупились на его погребальном костре, — хмуро сказала она.
— Как любопытно. Я путешествовал с этим мальчиком несколько лет назад, и могу сказать, что он не из тех, кто лжет. Но я полагаю, что время может изменить человека, — Тирион щедро наполнил свою чашу вином, прежде чем осторожно осведомиться: — А насколько они малы?
— Один был крупнее других, но вдвое меньше Дрогона.

Он молча благодарил богов за маленькие милости. По крайней мере, у них было преимущество в размерах.
— Джон Сноу женился на Ширен Баратеон, а она всадница одного из меньших драконов, — тихо добавил сир Барристан.
Эйгон потер переносицу. Все было… проще, когда считалось, что все Баратеоны мертвы… Томмен Уотерс, возможно, все еще претендует на это имя, но Эйгон прекрасно знал о его незаконнорожденности.
— Ты уверен, что это действительно дочь Станниса? — обеспокоенно спросил Джон.
— Да, Лорд Десница.
— Было бы трудно найти самозванца с ее серой хворью, — фыркнул Тирион. — Прабабушкой Ширен была Рейль Таргариен, так что она вполне могла оседлать дракона.
— Однако у нее больше нет серой хвори, только шрам, — задумчиво добавил Барристан. — Тем не менее, я все еще уверен, что это дочь Станниса. У нее цвет волос отца, уши матери, и я слишком много раз видел ее лицо, чтобы ошибиться.
— Серая хворь считается неизлечимой… — Коннингтон прошептал так тихо, что Эйгон едва его услышал. Его наставник выглядел потрясенным и неловко потер руку в перчатке.
— Мне больше интересно узнать, кем была мать Джона Сноу. Он явно не унаследовал способность высиживать драконов и летать верхом на них от Эддарда Старка, — фыркнул Тирион, сделав большой глоток.
— Никто не знает, но в Королевских землях полно безымянного драконьего семени. Речные земли или Долина тоже не лишены валирийских ублюдков. Ни один Таргариен не осмелился признать ублюдка после Деймона Блэкфайра, но они продолжали плодить их. И видимо, одна из них привлекла внимание Эддарда Старка, — предположил Варис.
— Узнай, если сможешь, — приказал Эйгон, прежде чем посмотреть на жену. — Я полагаю, он не стал присягать на верность?
— Действительно. Гаррольд Аррен сразу же отдал дань уважения при виде Дрогона, но Джон Сноу упрямо сказал, что он скорее будет сражаться, чем преклонит колено, — тихо подтвердила Дейенерис его опасения и скривила губы. — Он также имел наглость сравнивать нас с обычными разбойниками.
— Это проблема, конечно, но зима почти наступила, мы не можем вести кампанию на Севере. Речные земли оголены, и обозы с припасами с Королевских земель не смогут угнаться за армией на таком расстоянии. Снег пойдет, наша армия просто умрет с голоду, — нахмурился Коннингтон. — И никто не хочет второго Танца.
— Второй танец? Его драконы намного меньше Дрогона. Я могу снова полететь на Север и убить их всех в одиночку! Харрен Хоар отказался преклонить колено, и Завоеватель сделал из него пример. Мы можем сделать пример из Джона Сноу и Винтерфелла, — предложила его жена с сердитым блеском в глазах. Казалось, что сын Эддарда Старка действительно нанес удар по ее гордости, заставив ее с самого начала предложить такой… жестокий подход.

— Может быть, сначала нам следует сделать более взвешенный шаг? В конце концов, записи Танца показывают, что наличие более крупного дракона не обязательно означает победу, Ваша Милость, — предупредил Варис. — Вместо того, чтобы сражаться, мы, может быть, сможем вернуть Север в лоно с помощью брачного союза, как это сделал Дорн?
— Хорошая идея, но ни у Джона Сноу, ни у нас нет подходящих наследников, лорд Варис, а союзы, основанные на нерожденных детях, в лучшем случае шатки, — со вздохом возразил Коннингтон.
Эйгон посмотрел на Лисоно Маара и Вариса.

— Я хочу знать, почему мы раньше ничего не слышали о драконах на Севере?
— Многие вести достигли моих ушей, но они были слишком фантастическими, чтобы в них поверить, — деликатно сказал евнух. — Джон Сноу был убит во время мятежа, но когда его труп попытались сжечь, он превратился в дракона и улетел. Или как он был тайным ребенком любви Эддарда Старка и Рейлы Таргариен…
Тирион разразился громким смехом и стукнул кулаком по столу. Манфри Мартелл тихо хихикнул, и все, кроме Дейенерис, выглядели удивленными.
— Ой, извините, — он попытался прокашляться, но вместо этого начал безумно хихикать. — Хех, я понимаю, почему ты не воспринял это всерьез.
Это будет проблемой, и им нужно будет решить ее в ближайшее время. Но они не могли отказаться от кампании в Западных землях. Томмен Уотерс мог быть королем-ребенком, но он претендовал на весь Вестерос, а не на одно королевство. Он также был значительно ближе.
— Отныне докладывать обо всем с Севера, как бы… невероятно это ни было, — со вздохом приказал Эйгон. — Вы знаете, пользуется ли Джон Сноу поддержкой северных лордов, несмотря на то, что он дезертировал из Дозора?
— Думаю, да, — тяжело сказал сир Барристан. — Виман Мандерли его Десница, и Лорд Белой Гавани сказал, что Джон Сноу был узаконен, освобожден от своих клятв Ночного Дозора и назван наследником своим братом Роббом Старком.
Эйгон устало потер лоб. Любые планы подорвать позиции Джона Сноу на Севере, скорее всего, потерпят неудачу. Если подумать, для могущественного вассала было слишком проблематично быть наездником на драконе. Они могли бы восстать и бросить вызов короне в любой момент с высокими шансами на успех. Не говоря уже о претензиях на Семь Королевств, которые Ширен Баратеон передаст их будущему поколению. Нет, он не оставит такую угрозу своим будущим потомкам.
— Мы сначала разберемся с Томменом и Западными землями, прежде чем смотреть на Север, — приказал он. — Как только бастард Серсеи будет низвергнут, Дейенерис и я полетим на Север, чтобы раз и навсегда разобраться с Джоном Сноу, его женой и его людьми. Мы отправили королеву в качестве посланника, но они осмелились ее оскорбить. Дом Старк не получит пощады.
А без Старков северяне будут похожи на кучу рыхлого песка, неспособного по-настоящему объединиться на протяжении веков, как Простор без Гарденеров.

Chapter Text

Ширен Баратеон

      Она открыла глаза и уставилась на красивый потолок. Лакированные доски из вяза были уложены вокруг перекладин из железнодрева. Кровать была теперь пуста — ее муж уже проснулся и ушел. Призрак лежал на медвежьей шкуре возле очага и лениво смотрел на нее своими рубиново-красными глазами. Она медленно потянулась, в дверь постучали и вошла Мерья, чтобы помочь ей одеться. Хотя впервые руки ее служанки сильно дрожали.
— Что-то не так, Мерья? — мягко спросила она.
— Я… просто кое-что слышала, Ваша Светлость. Голос девушки дрогнул. В ее карих глазах был страх.
— Ты можешь мне рассказать.
— Другие слуги говорят, что королева драконов вернется с юга и сожжет нас всех, — дрожащим голосом произнесла служанка. — И что она украла или убила дракона короля Старка.

      Ширен нахмурилась. После того визита Винтера действительно не было видно. Прошло две недели с тех пор, как Дейнерис Таргариен прибыла на Север, чтобы заставить их подчиниться. С тех пор сама она каждый день летала со Штормовым Страником. Но дракон короля или где-то спрятался, или отсутствовал, и с тех пор Джон Старк ни разу не летал. Но Ширен все равно не ожидала, что поползут такие слухи. Хотя ее служанка не ошиблась — Дейенерис Таргариен действительно угрожала сжечь Винтерфелл дотла.
— Не волнуйся. Королевский дракон в безопасности, — сказала Ширен гораздо увереннее, чем она была на самом деле. Но беспокойство на лице Мерьи сменилось робкой улыбкой. — И Его Светлость никому не позволит угрожать безопасности Винтерфелла или Севера.
Казалось, это несколько успокоило ее служанку. Ширен захотелось поговорить с мужем, но удастся ли ей поймать его — король Севера теперь сутками пропадал на тренировочном дворе. Она подошла к ставням и открыла их. Холодный воздух снаружи обжигал кожу, как пламя, поэтому она быстро взглянула вниз, прежде чем закрыть. Джон уже дрался как одержимый на заснеженном дворе. И холод его ничуть не беспокоил.
Ширен набросила на плечи толстый отороченный мехом плащ и направилась в Большой зал. Едва она вышла за дверь, за ее спиной возникла Джианна, которая шагала за ней безмолвной тенью. Совсем как Призрак. Приятный запах жареного мяса окутал их в Большом зале. Мирцелла уже ждала за Высоким столом, одетая в шерсть и меха. Она села рядом с подругой и наполнила тарелку пирогом с почками.
— Мой двоюродный брат Люцион все еще отчаянно пытается придумать, как послать новости о королевских драконах в Утес Кастерли, — хихикнула Мирцелла. Мейстер отказал ему и немедленно доложил о попытке сиру Бриндену, который тут же приставил к Волкану двух латников. — Он пытался заставить одного из красных плащей вернуться в качестве посыльного, но никто не хотел даже продавать им лошадей, сколько бы золота ни предлагали. И никто из стражников Ланнистеров не выживет, если отправится по снегу пешком.
— Разве ты не хочешь, чтобы он преуспел? — Ширен не могла не спросить. Ее взгляд остановился на посланниках Ланнистеров. У Люциона были большие черные круги под глазами и он почти не притрагивался к еде.
— Не особенно. Да и забавно наблюдать, как он барахтается в своих тревогах. Я лучше останусь здесь в качестве твоей фрейлины, чем вернусь к матери, — ответила ее подруга, нахмурившись. — Кузина Серена все еще пытается гоняться за королем, но ее полностью игнорируют. Она, вероятно, была бы во дворе, наблюдая за его спаррингом, если бы не было так холодно.
Ширен снова посмотрела на столы в зале — женщина, о которой шла речь, задумчиво смотрела на свою еду. Когда прибыли посланники из Утеса Кастерли, она немного испугалась. Что, если красавице Ланнистер удастся очаровать ее мужа? В конце концов, Серена была намного красивее. Львица смотрела на короля, как собака на кусок оленины, но Джон не обращал на нее внимания. Ширен вздохнула, воспоминание немного согрело ее.
— Говорят, будет еще холодать, — проговорила она. Ее подругу мороз беспокоил гораздо больше, чем ее.
— Я понятия не имею, как северяне выживают здесь зимой, — Мирцелла вздрогнула, несмотря на свою толстую одежду, и протянула руки в сторону ближайшей жаровни.
В этот момент ее добрая сестра сидела с другой стороны от нее.
— Говорят, что у нас лед в крови, — вмешалась Санса. — И больше всего — у моего царственного брата. Вы не знаете, будет ли Его Светлость сегодня присутствовать при дворе?

      Ширен не смогла ответить принцессе, поэтому просто пожала плечами. Завтрак вскоре закончился и слуги убрав посуду, сдвинули столы для приема вассалов и суда. Высокий стол отодвинули, и Ширен села на свой замысловатый деревянный трон. Призрак устроился рядом с ней. Трон короля был пуст, Джон не посещал суды после визита Дейенерис Таргариен. Помимо тренировочного двора, он проводил время в своих рабочих помещениях. Ему и еду туда носили. Она видела его только вечером, когда он приходил в покои спать.
Просители быстро заполнили зал. Большинством мелких юридических вопросов занимался юстициарий лорд Гловер, но крупные споры и просьбы решались королем, а в его отсутствие — десницей и королевой.
— Ваша Светлость, — лохматый мужчина почтительно поклонился, — я и мои родственники хотели бы попросить… разрешения построить дом в Зимнем городке.
— Уважаемый, но там уже много свободных домов, — ответил лорд Мандерли.
— Лорд Десница, прошу прощения, но вчера все были переполнены. Едва удалось найти комнату в Дымящемся Логе для моей жены и отпрысков.
Зимний городок мог вместить около двадцати тысяч человек. Часть деревянных домов была сожжена во время разграбления Болтонами. Но Джон приказал срубить несколько десятков новых. Неужели так много людей стекалось, чтобы провести зиму под защитой Старков?! Ширен нахмурилась и провела рукой по мягкой шерсти Призрака.
— Разрешение получено, добрый человек, но перед тем, как начнете строить, Лорд Десница пришлет человека, чтобы одобрить место, — сказала она после короткой паузы. Ширен до сих пор помнила беспорядочные улицы Королевской Гавани, где пахло отвратительнее, чем в уборной. Хотя она не была в Белой Гавани, но знала, что город славится широкими, чистыми улицами и отсутствием запаха. Она повернулась к лорду Мандерли и прошептала. — Лорд Десница, лучше нам найти способного архитектора, который… правильно спланирует расширение Зимнего городка.
— Будет сделано, моя королева, — тихо пообещал он.
Остальные истцы были гораздо более тривиальными, за исключением нескольких юридических споров, которые ускользнули от судебных приставов лорда Гловера.
Она как раз собиралась объявить об окончании суда, когда подбежал охранник.
— Ваша Милость, с юга замечены знамена Карстарка, — тихо сообщил он. Харрион Карстарк прибыл в Белую Гавань несколько дней назад. Теперь он собирался лично присягнуть на верность, после своего спасения.
Ширен быстро помахала Торрену Флинту, сидящему за одним из нижних столов, и он подбежал к ней.
— Иди, сообщи Его Светлости, что лорд Харрион Карстарк едет, — сказала она ему, и оруженосец ее мужа быстро поспешил к Великому Замку.

Король прибыл в Большой зал раньше Карстарка и принял присягу на верность. В результате Ширен приобрела в свиту новую фрейлину в лице Элис Карстарк. Править оказалось намного сложнее, чем она ожидала. К концу дня Ширен была измотана, и устала бы еще больше, если бы ее добрая сестра не продолжала заниматься управлением Винтерфеллом. Но даже так с наступлением вечера, она почувствовала себя опустошенной и рухнула на кровать, едва добравшись до покоев. Призрак прошествовал мимо, на давно облюбованное место поближе к очагу, и лениво свернулся на нем.

      Дверь открылась, и вошел ее муж, выглядевший гораздо более изможденным, чем она когда-либо видела его раньше. Лицо у него было усталое, а обычно пронзительные ярко-фиолетовые глаза сейчас были тусклыми. Как ни странно, это зрелище принесло ей небольшое облегчение. С тех пор, как он заявил, что идет на юг, в ней сидел глубокий животный страх, что смерть готовится забрать еще одного дорогого ей человека. Но если он выглядит таким уставшим, значит он делает все возможное, чтобы подготовиться.
— Джон, где Винтер? — Она, наконец, выдала вопрос, мучивший ее с самого утра. — Ты не летал две недели.
— Ты знаешь, почему мои драконы так выросли, несмотря на то, что родились менее пяти лун назад? — его фиолетовые глаза обратились к ней.
— Мне всегда было интересно, но я чувствовала, что спрашивать будет грубо, — тихо призналась Ширен.
— Драконы питаются не только плотью, но также огнем и магией. А мои вылупились на Стене, и они что-то тянули из нее. Они как-то связаны со Стеной и могут питаться ее магией. Вот почему они так быстро росли в первые две недели. Угадай, где сейчас Винтер?
— У Стены. Он растет, — ахнула она с изумлением и облегчением.
— Да, но магия Стены не восполняется. Если мои драконы вытянут из нее слишком много, она вполне может рухнуть, и нам придется столкнуться с Белыми Ходоками в открытом поле. Не говоря уже о том, что, хотя драконы разумны, им все же нужно время, чтобы вырасти не только телом, но и разумом.
В ту ночь она заснула гораздо легче.

Джон Старк, две недели спустя

      Он проснулся, чувствуя под боком приятное тепло. Ширен прижалась к нему во сне, ее голова покоилась на его груди. У его жены были свои покои, но она упрямо решила продолжать спать в его постели. У него не хватало духу прогнать ее.
Ее спящее лицо было умиротворенным, не омраченным беспокойством о том, что он отправится на юг, навстречу тому, что в ее сознании означало скорейшую смерть. Никакие заверения Джона не могли заставить беспокойство в ее голубых глазах полностью утихнуть. Он попытался выскользнуть из постели, не разбудив ее, но она тут же пошевелилась.
— Уже утро? — пробормотала Ширен и крепко обняла его, отказываясь отпускать.
— Да.
— Ты сегодня снова будешь тренироваться? — спросила она и сонно протерла глаза.
Приняв решение лететь на юг, он провел месяц, доводя себя до пределов — магических и физических. Тренировать свою магию всего за шаг до полного истощения было опасно. Делать это несколько раз в день, тем более. Но он проделал то же самое и со своим телом. А вместо того, чтобы ждать, пока восстановятся его мышцы и суставы, он просто лечил их. Количество пищи, которую он съедал в день, увеличилось в разы. В течение этого месяца большая часть его обязанностей была заброшена, и он позволил Ширен, Сансе и лорду Мандерли разбираться со всеми вопросами. Сначала все было немного шатко, но они проделали замечательную работу.
Да и его тяжелые тренировки окупились! Его резервы значительно увеличились, его контроль над огнем достиг предела, и даже магия стала словно бы немного плотнее, и он чувствовал, как она кипит под его кожей, желая высвободиться. Джон стал еще сильнее и быстрее, но чувствовал, что развитие тела уже сильно замедляется. Даже сейчас он чувствовал себя вялым, несмотря на чувство эйфории, которое вызывала магия. Но это исправят нескольких дней отдыха.

      Вчера Винтер отправился обратно и к концу дня он будет здесь. Все оружие, доспехи и зачарованные предметы, которые ему понадобятся, были готовы. И если поначалу он был лишь на какую-то долю уверен в результатах своего путешествия на юг, то после месяца неустанных тренировок все его сомнения были полностью развеяны.
— Нет, кроме заседания совета, я проведу остаток дня с тобой, Сансой и Арьей.
Ее лицо на мгновение осветилось от его слов. Жена неохотно выпустила его из объятий. Джон быстро встал, перепрыгнул через Призрака, растянувшегося на полу рядом с кроватью, и быстро оделся. Тридцать минут спустя Ширен, Джон и Призрак уже были в солярии, ожидая его сестер. Стол был заставлен едой, а не завален перьями, пергаментами и свитками, как обычно бывало.
— Король просил нашего присутствия? — спросила Санса своим самым надменным голосом с комически высокомерным выражением лица.
В этот момент Призрак решил подарить ей приветственный поцелуй и обслюнявил щеки, заставив Джона хихикнуть, а Арью взвыть от смеха.
Ширен тоже улыбнулась, увидев, как Санса пытается оттолкнуть огромного лютоволка.
— Призрак, хватит, — через полминуты отозвал Джон своего спутника.
Тот нехотя прекратил веселье и вернулся, улегшись на пол рядом с королевой. Джон быстро позвал слугу, чтобы тот принес мокрое полотенце, и после того, как Санса ворчливо протерла лицо, они, наконец, сели за стол.
— Сегодня вернется Винтер, и я полечу на юг, — сказал он, начиная пожирать сочный кусок стейка так быстро, как позволяли ему хорошие манеры.
— Тебе действительно нужно идти? — спросила Арья, надувшись, и посмотрела на него самым грустным и умоляющим взглядом, сделавшим ее похожей на милого щенка. Эти серые глаза растопили бы его сердце несомненно, если бы его младшая сестра не использовала этот трюк с ним с тех пор, как научилась ходить.
— К сожалению, да, — с его губ сорвался несчастный вздох. — Они хотят завоевывать и властвовать, а наличие второго Дома с драконами — угроза для Таргариенов. Даже если мы преклоним колено, мы просто окажемся в их сомнительной милости.
— Почему бы тебе просто не отпустить меня на юг и не дать позаботиться о них? — Арья резко вонзила вилку в лежащую перед ней сосиску.
— Потому что использование навыков Безликих сильно влияет на твой разум, и даже я не уверен, смогу ли я это исправить, — сухо ответил он. Это был не первый их разговор.
Когда она показала ему смену лиц, его пробрало до костей. Когда Арья надевала новое лицо, это меняло ее магическую подпись. А еще он почувствовал, как в нее медленно просачивается холодная тьма. Магия, если ее вообще можно было так назвать, казалась смутно знакомой, словно отголоском магии Даров, что тоже не предвещало ничего хорошего. Смерть всегда получает свое, так или иначе. Он пытался повторить то, что она сделала, но безуспешно. Казалось, что эта способность не тренируется, а даруется в Черно-белом доме. Он тогда строго предостерег ее и попросил использовать смену лиц только в самых ужасных обстоятельствах. Казалось, колдовство Безликих меняет саму суть человека, что до жути было похоже на ту, самую гнусную магию в его предыдущем мире.
— Джон, ты будешь в порядке, сражаясь с ними? — осторожно спросила Санса. Ее еда оставалась нетронутой.
На несколько мгновений его брови нахмурились в замешательстве. Его рыжеволосая сестра украдкой поглядывала на Ширен, которая выглядела сбитой с толку. И тут его осенило — он еще не сказал жене о своем истинном происхождении. Не из недоверия. Джон не сомневался, что Ширен умеет хранить секреты, он просто забыл. Это была не та тема, над которой он особо много размышлял, честно говоря.
Эддард Старк воспитывал его, заботился о нем, как о сыне. Он еще живо помнил свое первое детство с дядей и тетей, которые его не хотели, и разница была колоссальной. Хотя Кейтилин тоже не хотела его. Но Эддард Старк все изменил. Он мало что знал о своем настоящем отце в этом мире. Но какой человек бросит жену и двоих детей, чтобы сбежать от ответственности и похитить четырнадцатилетнюю девушку? Он же был не кем-нибудь. Наследным принцем Семи Королевств с обязанностями, с людьми, которые от него зависели. А он заставил королевство запылать в огне восстания из-за своих действий.
— Я очень сомневаюсь, что Эйгон является моим сводным братом, как утверждает этот Варис. И Дейенерис может быть моей тетей по крови, но она лишь незнакомка, которая пришла, чтобы угрожать мне в моем собственном доме огнем и кровью.
Глаза Ширен расширились от его заявления, и он повернулся к ней. — Да, меня породил Таргариен. Но вопреки слухам, это не Рейлла, а Рейегар, а моей матерью была Лианна Старк.
Жена была ошеломлена его словами.
— Но Джон, разве ты не станешь убийцей родственников, если убьешь их? — спросила Арья.
— Только если я действительно убью их. У меня есть несколько идей, как справиться с ситуацией, но, как вы знаете, все редко идет по плану, — тяжело сказал он, и на лицах его сестер расцвели сердечные улыбки.
— Разве Рейегар не похитил Лианну? — осторожно спросила Ширен, наконец выйдя из ступора.
— Никто из живых не знает большего, — вздохнул он. — Сбежала ли она с принцем, была ли похищена силой, или еще что-то, остается только гадать. Когда мой дядя и Хоуленд Рид нашли Лианну в Башне Радости, она была уже на пороге смерти. У моей матери едва хватило сил попросить брата позаботиться обо мне. Но это не то, что мы хотим распространять, так что лучше помалкивай об этом.
Через некоторое время Ширен задумчиво кивнула.
— Джон, ты не злишься на отца за то, что он скрывал все это от тебя? — с любопытством спросила Санса. — Я знаю, что злилась бы, если бы я была на твоем месте.
— Я действительно разозлился, когда узнал об этом. Но через несколько дней я понял, что у лорда Старка были свои причины не давать мне знать. Мне едва исполнилось четырнадцать, и я сделал бы что-нибудь очень глупое, если бы узнал тогда. Не говоря уже об опасности для всего Дома, если бы Роберт Баратеон пронюхал обо всем этом. В конце концов, был же я достаточно глуп, чтобы присоединиться к Ночному Дозору по собственной воле. Я мог бы отказаться, когда увидел, что это место не имеет ничего общего со славными легендами, но я упрямо остался и принес клятвы. Мне все еще … горько, когда я думаю об этом, но я знаю, что он хранил секрет из заботы обо мне в первую очередь и я ценю это.
Санса кивком приняла его объяснение и, наконец, начала есть. Прошло несколько минут, пока они молча наслаждались завтраком, и Джон быстро сосредоточился на том, чтобы съесть как можно больше мяса. Экстремальные тренировки разожгли его аппетит в полную силу.
— Джон, ты действительно планируешь вступить в союз с Ланнистерами? — Арья прожевала последнее слово.
—Только если они выполнят мои условия, — просто объяснил он.
— А что, если они попытаются что-то сделать во время переговоров? — подозрительно спросила она. — Держу пари, Серсея хотела бы заполучить тебя.
— Я не боюсь ее трюков. И кто сказал, что я пойду как Джон Старк? — он хитро ухмыльнулся и повернулся к Сансе. — У тебя готов сюрко?
— Да, вчера закончила, — кивнула рыжая и показала на сверток, что принесла с собой. Она вытащила зелено-серую одежду с вышитым посередине черным львоящером. — Но даже если ты будешь под другим именем, твоя внешность довольно своеобразна.
— Арья не единственная, кто может изменить свою внешность, — сказал он, тщательно фокусируя свою магию.
Его волосы стали такого же оттенка каштанового, как у его сестры, а глаза приняли свой первоначальный зеленый цвет. Хотя по какой-то причине, именно глаза сильно сопротивлялись изменению цвета и требовали гораздо большей концентрации и магии, чтобы сохранить их такими. Его лицо и тело остались прежними. Любая другая трансфигурация, кроме превращения в анимага, была невозможна без палочки. Он не осмеливался даже думать о том, чтобы экспериментировать или практиковаться на собственном теле. С другой стороны, изменение цвета его глаз или волос просто требовал гламура, который вполне был ему по силам сейчас. Просто раньше у него не было причин использовать это.
Джон не торопился и восхищался ошеломленными взглядами. У Арьи даже кусочек мяса комично свисал из уголка удивленно распахнутого рта.
— Как? — Арья кашлянула и вытерла рот салфеткой.
— Магия, — ответил он с ухмылкой, только чтобы получить невозмутимый взгляд от своей младшей сестры.
— Не мог бы ты научить меня? — с нетерпением спросила она.

      Магию было сложно изучать, даже с хорошими учителями и подходящей палочкой в руках. Без последнего и с изменчивой окружающей магией, которая сопротивлялась почти каждой попытке произнесения заклинания, было почти невозможно научиться, даже если у вас были способности.
— Давай посмотрим, есть ли у тебя талант. Но не завышай своих ожиданий. Я еще не видел никого настолько способного. Дай мне руку.
Он схватил ее протянутую руку и мягко прощупал своей магией. Как и у Ширен и Сансы, у Арьи был только дремлющий потенциал. Если бы они начали практиковать в одиннадцатилетнем возрасте, то могли бы стать ведьмами, пусть слабыми, или хотя бы местным аналогом. Но с внешними проявлениями магия была почти неощутима, а если к ней не обращались, совсем атрофировалась. Напрашивался вопрос — как Безликие вообще колдовали? И было ли это колдовство?
В конце концов он покачал головой и получил в ответ разочарованный вздох от Арьи.

— Вороны прибыли от лордов Амбера и Вулла. Наконец-то они прибыли в новый Дар, — сообщил Мандерли.
Хорошо. Хоть что-то пошло по плану. Большой Джон и старый Вулл отвечали за людей, посланных для поддержки Дозора. Оба вели по две тысячи человек, и им потребовалось немногим более двух месяцев, чтобы добраться до Дара, как он и предсказывал. Еще около тысячи человек из разных Домов южнее Винтерфелла все еще находились в пути.
— Лорд-командующий Толлетт разместил их в нескольких неиспользуемых замках вдоль Стены. Конечно, дал строителей для помощи в ремонте, — кивнул Гловер.
— Боюсь, скоро мы снова не сможем поддерживать Дозор, — лорд Мандерли вытер пот со лба. — Снег идет все чаще и обильнее, Вулл пишет, что дороги скоро станут непроходимыми без медвежьих лап и саней.
— Вчера из Цитадели прилетел белый ворон. Наступила зима, — тихо добавила Ширен, и настроение в комнате стало мрачным. Его жена поначалу с трепетом приняла на себя обязанности королевы Севера, но похоже, она ими вполне прониклась.
— Разве мы не можем использовать флот для перевозки людей и припасов? — спросила Санса.
Она была его наследницей на случай, если Ширен останется бездетной. И Джон пригласил ее присоединиться к Совету. Его сестра не выглядела обрадованной такой перспективой. Потому что боялась за него, конечно, а не потому что не могла править. Но на Советах присутствовала безропотно.
— Студеное море слишком бурное, чтобы рисковать там зимой. И чем дальше на север, тем больше куски льда на пути, — вздохнул Виман. — Единственные, кто сейчас может в полной мере помочь Дозору, — это самые северные горные кланы, скагосцы, да король и королева со своими драконами.
— Какие условия вы планируете предложить дому Ланнистеров, ваша светлость? — осторожно спросил Гловер.
— В обмен на помощь против Таргариенов регентство Томмена признает суверенитет Севера и немедленно вернет вторую половину наследственного меча Дома Старков, Льда. Сестра Томмена будет возвращена весной, и надеюсь, общее торговое соглашение о таможне в портах обеих сторон.
— А если они откажутся? — спросил Мандерли и сделал глоток вина из кубка.
— Я решу в зависимости от ситуации. Серсея — леди Утеса Кастерли, и Мирцелла, как старший из ныне живущих детей, является ее наследницей по закону, — медленно сказал Джон. — Мы не стремимся править чем-либо на юге, но у моей жены есть хорошие права на Драконий Камень и Штормовой предел, так что у нас есть кое-какие тузы в рукавах.
— Люди боятся, что Дейенерис Таргариен налетит с юга и начнет сжигать, — заявил Эдвил Локк. — До меня даже дошли слухи, что к ней присоединился дракон Вашей Светлости, и поэтому его не видели целую луну.
— Эти слухи скоро развеются, — просто сказал он.
— Но что, если Таргариены нападут на Винтерфелл, пока вас не будет, Ваша Светлость? — Мандерли задумчиво потер тройной подбородок. — Ничего не мешает им это сделать.
— Если бы Эйгон и Дейенерис хотели напасть на Север, они бы уже это сделали. Я подозреваю, что они хотят разобраться с Ланнистерами, прежде чем смотреть в нашу сторону. Мы еще даже официально не находимся в состоянии войны, и они могут попытаться снова начать переговоры. Им потребовалось бы по крайней мере две луны, чтобы перебросить свои армии от Красного Зубца к Перешейку. И мы строили скорпионы всю последнюю луну именно для этой цели, Лорд Десница, — ответил Джон с тяжелым вздохом. Скорпионы на самом деле не смогли бы проткнуть чешую взрослого дракона издалека, но удачный выстрел в глаз мог легко сразить одного из них. — Драконы Дейенерис еще далеко не настолько взрослые, чтобы плавить камень. А гвардейцам и лучникам уже было приказано целиться в кожистые крылья. Они гораздо более уязвимы, чем чешуя. Удачный выстрел и драконы больше не смогут летать.

      Джону было больно озвучивать тактику убийства драконов. Ведь это было и его главным преимуществом, помимо магии. Была слишком велика вероятность, что эта тактика могла быть использована против него или его будущих потомков. Но риск того, что Дейенерис ворвется в Винтерфелл и станет причиной смерти и разрушения, пока его здесь не будет, был слишком велик. Эти мысли только подпитывали его ярость. Внешне он этого не показывал, но ненавидел, когда его загоняли в угол.
Его совет задумался над его словами. Он подождал минуту, пока кто-нибудь еще поднимет другую тему, но все молчали. — Тогда на сегодня все.

Остаток дня быстро пролетел в компании его семьи в Великом Замке. Когда солнце медленно поползло к западному горизонту, он наконец почувствовал приближение Винтера.
— Пора, — вздохнул он и направился во двор. Снаружи на холоде были лишь стражники. Но вот чудовищный рев разорвал воздух, и послышался тяжелый звук драконьих крыльев. Винтер, значительно крупнее, чем прежде, тяжело приземлился во дворе, прямо перед ним. Размер далеко не всегда имел значение, но теперь у его глупой тетушки не было и этого преимущества. Одно лишь воспоминание о том, как она угрожала его родным в его собственном доме, заставило его кровь закипеть от ярости. Его фамильяр почувствовал его смятение, встал на дыбы и изрыгнул в воздух густую огненную полосу темно-синего пламени.
Джон повернулся, чтобы крепко обнять обеих своих сестер.
— Арья, слушай сестру, пока меня нет, — пробормотал он. — И вы обе помогайте Ширен, чем можете. Я вернусь, прежде чем вы моргнуть успеете.
Его младшая сестра восприняла это стоически, но Санса едва сдерживала слезы.
— Джон, не доверяй им! Никому! Обещай мне!
Голос ее был таким холодным и злобным, что он на полминуты остолбенел.
— Обещаю, — торжественно сказал он и посмотрел на Ширен, чьи в остальном ясные голубые глаза были полны беспокойства.
Она осторожно достала из рукавов платья кусок темно-серого шелка. На нем были замысловато вышиты свирепый белый лютоволк с красными глазами и маленькая черная лань, кружившие друг вокруг друга.
— На удачу.
Он осторожно взял подарок, повязал его на правое запястье и нежно обнял ее.
— Что бы ни случилось, Призрак защитит тебя, — прошептал он, но его обняли крепче.
— Просто обязательно вернись, — пробормотала она.
— Чего бы это ни стоило, — тихо пообещал Джон и, наконец, разорвал объятия. Он осторожно вытер слезы, скатывающиеся из ее небесно-голубых глазах, нежно поцеловал ее и, после короткого колебания, потянулся к бронзовому кинжалу на поясе и вложил ей в руки. — Всегда держи при себе, на всякий случай. Если ты не знаешь, как им пользоваться, попроси Джианну или Арью научить тебя.
Он забыл, как сильно ненавидел прощаться. Со вздохом он взобрался в седло на спине Винтера и поднялся в небо.

Chapter Text

Сарелла Сэнд, через шесть дней после посещения Рогова Холма.

      Они вернулись в Старомест. Поскольку угроза со стороны железнорожденных миновала, плавание стало самым простым способом попасть на Север. Но Сэм оказался гораздо трусливее, чем она ожидала.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что остаешься в Староместе?!
— Я пришел сюда, чтобы закончить обучение на мейстера, — робко ответил Сэм. — Теперь, когда железнорожденные больше не представляют угрозы, нет смысла возвращаться к Стене, пока я не выкую свою цепь.
— Что насчет младенца, которого ты выдаешь за своего внебрачного сына? Разве ты не должен был привести его на Север к его настоящей тете?!
Когда в ответ Сарелла услышала только молчание, она в гневе бросилась к докам. Возможно, она могла бы продолжить обучение в качестве послушника, как и он. Но в библиотеках Винтерфелла и замков Ночного Дозора были редкие фолианты, которых нельзя было найти даже в Цитадели. С тех пор, как она только подумала о путешествии на Север, мысль об этих драгоценных рукописях просто не покидала ее голову. Если Толстяк Сэм не хочет сейчас идти на Север, она сделает это без него.

      Двадцать три дня спустя ее корабль пришвартовался в Солнечном Копье. Сарелла решила навестить двоюродного брата и сестер. Она не видела их уже почти два года. Удивительно, но как только она сошла с палубы в Дощатом городе, посланник тут же сообщил, что принц Доран попросил ее присоединиться к Мартеллам на частном семейном обеде. Как обычно, Арео Хотах стоял на страже у двери с огромным двуручным топором за спиной. Внутри она увидела Нимерию, Обару, Тиену, принца Дорана, Тристана и Арианну. Эллария отсутствовала.

— Мы рады видеть, что ты не пострадала в Безумии Кракена, Сарелла, — Арианна вскочила со стула и крепко обняла ее. — Ты должна была прислать нам ворона!
Сарелла была поражена, но обхватила кузину руками. Арианна никогда раньше так откровенно не демонстрировала свою привязанность к ней. Однако тут же она ощутила, что рука принцессы скользнула к ее заднице, и с кашлем высвободилась из объятий. Ее кузина невинно пожала плечами, прежде чем вернуться на свое место за столом.
— Мне посчастливилось быть за пределами Староместа, когда напал Эурон, — объяснила она, сев на единственный свободный стул. — И я не могла послать ворона незаметно. Только мейстеры и Хайтауэры могут послать ворона без явного разрешения.
— Ты здесь, чтобы остаться, племянница? — спросил Доран.
Несмотря на его выдержку, она заметила легкую гримасу боли. Он выглядел более изможденным, чем прежде — глаза ввалились, а волосы полностью поседели. Когда он высунул руку из-под одеяла, чтобы поднять чашу с вином, Сарелла тут же увидела, что кисть очень красная и сильно опухшая. Казалось, его подагра значительно ухудшилась с тех пор, как она видела его в последний раз. Лекарства от подагры не было, и казалось, что у ее дяди осталось не так много времени.
— Нет, я собираюсь отправиться на север и посетить Винтерфелл и Стену, — осторожно ответила она и сосредоточилась на еде. Сарелла откусила мяса пряного жареного кабана и глотнула своего любимого красного дорнийского вина с кислинкой. Она скучала по вкусу драконьего перца. У просторцев могло быть много еды, но они не умели готовить ее и наполовину так хорошо, как дорнийцы или жители Летних островов.
— Я думала, ты не собираешься возвращаться, пока не выкуешь свою цепь. — Нимерия удивленно подняла бровь.
— Я сковала семь звеньев менее чем за два года, — радостно объяснила Сарелла. — Большинство самых стоящих книг в Цитадели находится в закрытых хранилищах библиотек, и никто не мог получить к ним доступ без полного одобрения конклава. И я все равно никогда не стану мейстером. В любом случае, по словам одного брата Ночного Дозора в Винтерфелле и Черном замке много книг, которых в Цитадели даже не видели. И у них, вероятно, есть копии тех, что заперты в Цитадели.
— А как тебе вообще Цитадель? — с интересом спросила Арианна. — И что за брат Ночного Дозора? Ты подружилась с кем-нибудь еще?

Ей потребовалось мгновение, но когда она поняла, что именно имеет в виду ее кузина, Сарелла нахмурилась. Казалось, аппетит ее кузины в плотских делах мало изменился.
— Черный брат был всего лишь послушником, обучавшимся в Староместе. И у меня появилось много друзей, обычных друзей.

Арианна разочарованно надула губы и снова сосредоточилась на пироге. Краем глаза Сарелла заметила, что стоическое выражение исчезло с лица принца Дорана. Он взял чашу с вином распухшей рукой и сделал большой глоток.
— О, оставьте мою дорогую сестру в покое, Арианна. Она всегда заботилась о пыльных старых вещах гораздо больше, чем о мужчинах, — сказала Тиена с невинной улыбкой. — Вы видели в последнее время Перроса Блэкмонта? Он выглядит лихо с этой аккуратно подстриженной бородой!
Сарелла вздохнула и сосредоточилась на еде, игнорируя, скорее всего, непристойный разговор о ком-то, с кем ее сестра собиралась переспать. Она закрыла глаза от блаженства, когда острая свинина таяла у нее во рту. Когда она, наконец, наполнила свой живот, за столом воцарилась тишина.
— Я слышала, что Дом Мартеллов поклялся в верности Эйгону Таргариену. Он действительно сын Элии или какой-то самозванец? — Сарелла не могла не спросить с любопытством.

— Мальчик уверен, что он наш двоюродный брат, — усмехнулась Арианна. — Мне кажется, что Коннингтон сошел с ума в своем пьяном горе, нашел какого-то мальчика из Лиса и набил ему голову всякими байками. И все же мой отец решил поддержать его!
— И все же вы не предлагаете никаких доказательств, кроме пустых домыслов. Какая разница, сын он Элии или нет? — Доран оглядел сидящих за столом. — Вы все требовали мести Ланнистерам, и он был нашим лучшим шансом после того, как Квентин погиб, пытаясь забрать одного из драконов Дейенерис. — Его тяжелый взгляд упал на дочь. — Ты всегда хотела, чтобы твой муж был достойной парой, но тебе не удалось привлечь его, когда он был в пределах твоей досягаемости.
— Ты хочешь, чтобы я вышла замуж за какого-то лисенийского самозванца, который притворяется нашим двоюродным братом? — недоверчиво спросила Арианна. — Тебя вообще заботили дядя Оберин, тетя Элия или ее сын?! Или ты просто хочешь выдать меня замуж, чтобы Тристан мог стать следующим лордом Солнечного Копья?

Стоявший сбоку Тристан сглотнул и безуспешно попытался исчезнуть в кресле. Сарелла с трепетом наблюдал, как правитель Дорна утратил свое легендарное самообладание. Его красные опухшие руки выскользнули из-под одеяла и сжались в бесформенные кулаки. Если бы Сарелла знала, что этот вопрос вызовет такой ответ, она бы промолчала.
— Возможно я должен! — Лицо Дорана скривилось в гримасе и покраснело, как драконий перец. Сарелла не знала, было ли это от гнева, боли или того и другого. — Снова и снова ты не соизволишь вести себя с достоинством и проницательностью будущего правителя Дорна! В конце концов, пусть Тристан и молод, он и вполовину не так глуп, как ты. Я собираюсь дать тебе один шанс проявить себя. Это вопрос времени, когда Ланнистеры падут перед Эйгоном. Отправляйся на Север с Сареллой, верни Старков в лоно Семи Королевств или я лишу тебя наследства!
Арианна встала и выбежала из комнаты.

Джон Старк

      Теперь Винтер мог часами летать без устали и был немного быстрее, чем раньше. Несмотря на то, что он запомнил лучшую карту Вестероса, которую только смог найти, навигация оказалась сложнее, чем он предполагал. Часто шел снег, небо почти всегда было затянуто тучами, и солнца почти не было видно. Большинство ориентиров на Севере было совершенно неразличимо, особенно когда все внизу было заснежено. Можно было лишь увидеть бесконечное белое одеяло во всех направлениях.

      Было только утро второго дня в пути, а он уже добрался до болот Перешейка. Раньше он думал, что может слиться со своими фамильярами независимо от расстояния, но после путешествия на сотни миль от Винтерфелла, связь стала отдаленной и приглушенной.
Он все еще мог проникнуть в разум и Призрака, и Кровавого Пламени, но нагрузка на его психику была огромной, и цена начала расти в геометрической прогрессии. Он быстро понял, что вероятно, будет совершенно неспособен ощущать их после того, как расстояние вырастет до тысячи миль или больше.
Свирепая метель несколько часов бушевала во всех направлениях, вынуждая его приземлиться и переждать. Была середина ночи, когда метель стихла, и они снова полетели. Когда первые лучи солнца поднялись на востоке, он наконец, достиг Железных Островов. В отличие от Севера, в небе над заливом не было видно ни единого облака.

      У Джона было намерение посетить Утес Кастерли и попытаться договориться с регентом Томмена. Он прекрасно понимал, что Люциона послали только для того, чтобы донести о ситуации в его Дворе, и что Серена была там, чтобы соблазнить его, потому что ни один из них не предпринял никаких реальных попыток для переговоров. Джона вообще не заботили Ланнистеры, но поскольку битва с домом Таргариенов выглядела неизбежной, он мог бы сначала попытаться получить какую-то выгоду от львов. Из-за этого он старался пока избегать Речных Земель, чтобы случайно не встретить Дейенерис и ее драконов. Это означало, что Джон должен был либо придерживаться береговой линии, либо пролететь над Железными Островами и попасть в Западные земли со стороны моря.

      Теперь он столкнулся с дилеммой. С одной стороны, у него уже были доспехи, Длинный Коготь, три кинжала, двуручный меч, который он решил не использовать, и верный полуторный меч, который исправно служил ему последние несколько месяцев. Единственным другим валирийским клинком на Севере была половина Льда в руках Бриенны Тартской. Хотя сейчас на Стене было много драконьего стекла, оно было слишком хрупким и не очень-то годилось для сражений. С другой стороны, Север сейчас нуждался в каждом валирийском клинке, что мог привлечь или добыть. Он не стал бы бессмысленно убивать людей, которые ничем не обидели его. Но железнорожденные были далеко не невинны, им было за что ответить. В итоге, колебался он недолго. Возможно, в ближайшее время ему не представится такой возможности, не говоря уже о местной традиции. Убивать, грабить, грабить, насиловать и порабощать здесь было просто образом жизни. И Джон в данный момент совсем не возражал против соблюдения местных традиций. В конце концов, когда вы в Риме, поступайте как римляне.

      Он знал, что может позволить себе несколько часов, пока его дракон отдыхает, поэтому направил Винтера на юго-запад. Каждый раз, когда они останавливались, чтобы сделать перерыв, он чувствовал беспокойство. Джон понимал, что если бы Дейенерис и Эйгон хотели отправиться на Север и сражаться, они бы сделали это еще в прошлом месяце. Тем не менее, вероятность, что его враги обрушатся на Винтерфелл, пока его там не будет, заставляла его желудок болезненно сжиматься. Вся эта поездка была авантюрой — он сделал ставку на то, что Таргариены не готовы к нападению, что сначала они захотят разобраться с Ланнистерами. И Утес Кастерли не падет быстро, есть у Эйгона драконы или нет. И даже если они откажутся от своей кампании в Западных землях, пройдет как минимум несколько месяцев, прежде чем они смогут перебросить свои войска к Перешейку, чтобы попытаться захватить Север.

      Тем не менее, ничто не мешало Таргариенам полететь прямо на Север и атаковать Винтерфелл. И больше всего его бесило то, что он не мог абсолютно точно предсказать их действия, как не мог и быть в двух местах сразу. Конечно, в Винтерфелле были скорпионы, и стрелкам было приказано целиться в крылья драконов. Но сколько смертей и разрушений могла причинить Дейенерис, прежде чем ее уничтожат? Выживут ли его сестры и молодая жена?! Но он не мог позволить себе стоять и ждать, пока его враги сделают первый шаг. Даже будь он там, когда она нападет, было мало гарантий, что исход не будет для них трагичен. Он не хотел новых сражений и разрушений на северной земле.
Вот почему он принял тяжелое решение двигаться первым и лететь на юг — его опыт доказывал, что позволить врагу нанести удар первым часто значит проиграть. Джон знал, что вероятность того, что атака произойдет, ничтожно мала, но она существовала. Эта неуверенность приводила его в неописуемое бешенство, поскольку он часто прокручивал в голове наихудшие сценарии. Только благодаря окклюменции он мог сохранять бесстрастное выражение лица и сдерживать свой гнев.

      После двух с половиной часов полета, вдалеке, наконец, показался остров. Вскоре дракон приземлился на берег, и Джон быстро спешился, чтобы полностью облачиться в доспехи, прежде чем снова оседлать дракона.
Они полетели к ближайшей крепости, и Винтер приземлился прямо на вершину одной из серых стен. Тревожные колокола зазвенели, когда Джон спрыгнул на каменные валы и обнажил свой бронзовый меч. Там была горстка охранников. Большинство из них быстро разбежались, а Джон погнался за ними, но одному из них пришла в голову блестящая идея выстрелить из лука в его дракона. Винтера это не позабавило, и спустя три удара сердца храбрый, но глупый охранник был зажарен.
Трое одновременно попытались напасть на него, когда он вошел в одну из башен. Джон был слишком быстр для них и ударил каждого плашмя, заставив их упасть без сознания, как мешки с камнями. Тут же он ощутил, что кто-то подкрался к нему сзади, и повернулся. Боевой топор ударил его по плечу, но просто отскочил от доспеха. Вся ярость, которую он подавлял в течение последнего месяца, в этот момент вырвалась наружу. Джон сжал левую руку в кулак и ударил перчаткой по лицу лохматого гвардейца, отбросив его на несколько ярдов.
Затем он повернулся к тому месту, где был последний враг. Маленький мальчик, на вид чуть старше четырнадцати, съежился в углу.
— Помилуй, помилуй, милорд! — Когда Джон посмотрел в его сторону, мальчик тут же бросил свой меч и упал на колени. Он чувствовал, как Винтер снаружи поджигал всех, кто пытался бежать из крепости. В ярости Джон поднял клинок, но остановился. Мальчик был слишком мал, чтобы ему противостоять. Но если он вырастет, то, скорее всего, станет пиратом и будет грабить, насиловать и убивать. Но его гнев уже угас, стоило ему подумать об убийстве ребенка. Во рту горчило. Он знал, что сделал бы это, если бы действительно пришлось.

— Скажи мне то, что я хочу знать, и я пощажу тебя, — наконец сказал Джон сквозь стиснутые зубы. В ответ получил энергичный кивок. — Где мы и почему так мало охраны? — В ответ получил энергичный кивок.
— Это Блэктайд, милорд. Лорд Дэгон взял с собой большую часть людей на Старый Вик, там проходит вече, — поспешно сказал мальчик.
— Вече? — Слово звучало знакомо, но даже после того, как он порылся в своих воспоминаниях, ничего не нашел. Он не проявлял особого интереса к культуре железнорожденных после того, как понял, что они не что иное, как прославленные пираты.
— Собрание, где все лорды и капитаны собираются, чтобы выбрать следующего железного короля, — ответил мальчик.

Это было на удивление демократично для группы грабителей. В его голове быстро сформировалась идея. Раз уж он здесь, то может ему посетить это их вече? Старый Вик должен быть примерно в получасе полета на спине дракона. Но сначала Винтеру нужно было несколько часов отдохнуть, а Джону нужно было закончить начатое.
— Можешь идти, мальчик, — проворчал он, и тот поспешил уйти.
Северный король повернулся, чтобы проверить нокаутированных людей, но только поморщился. Даже те, кого он ударил мечом плашмя, были мертвы. Сила его удара проломила им черепа или сломала шеи. Джон должен был обуздать свой гнев и нокаутировать врагов взвешенным ударом рукояти, если хотел провести ритуал.

Дункан Лиддл, Западный Дозор у моста

      Он осторожно шел вдоль вала, поглядывая на другой конец Моста Черепов. В его северном конце извилистая тропа уходила вдаль в сторону виднеющихся вдали Клыков Мороза. Время от времени Дунк проходил половину моста, чтобы проверить ущелье — не пытается ли кто прокрасться внизу. Дул холодный порыв ветра, и Дункан чувствовал его даже сквозь все слои мехов и шерсти. Уже было холоднее, чем когда-либо раньше, и не похоже, что в ближайшее время станет теплее.

      Раздался громкий треск, и взгляд Дункана метнулся на восток, к Стене. С могучим стоном огромный кусок льда оторвался от нее и упал в Теснину. Через несколько секунд снизу раздался оглушительный грохот. Он нахмурился, увидев это — такой большой кусок льда откалывался от Стены уже второй раз за эту луну — слишком часто по сравнению с тем, что было раньше. Дункану это не понравилось.

      Он услышал шаги и обернулся. Джеффри уже поднимался по каменной лестнице. У мужчины были каштановые волосы с проседью и глаза тускло-голубого оттенка. Все, что Дункан знал, это то, что он родом из Речных Земель и не любит говорить о своем прошлом.
— Снова Стена? — спросил мужчина, тяжело нахмурившись.
— Да, еще один кусок упал. Если мои глаза не обманывали меня, этот был больше, чем предыдущий.
— Седьмое пекло! — Джеффри обеспокоенно выругался, и ему потребовалось полминуты, чтобы прийти в себя. — Еду скоро приготовят. Иди ешь, я покараулю.
— Ты не голоден?
— Нет, желудок как камнями набит. Меня тошнит от одной мысли о еде, — простонал мужчина.
Дункан кивнул и бросился к маленькому деревянному залу в крепости. Он вздохнул с облегчением — без пронизывающего ветра внутри было даже тепло.
Горстка ночных братьев уже столпилась у длинного стола напротив очага. Он кивнул, садясь на одну из скамей сбоку.
— Стью идет! — крикнул из кухни знакомый голос. Дайван — стюард, ставший поваром.
— Дай угадаю, — заскулил Эрвин. — У нас опять тушеная рыба, не так ли?
Молодой светловолосый стюард прижался ближе к ревущему очагу, который едва разгонял холод.
— Либо это, либо каша и черствый хлеб, — фыркнул Рори. — Или ты можешь остаться голодным. Я буду рад дополнительной порции.
Единственная причина, по которой у них была рыба, заключалась в том, что некоторые одичалые поселились вдоль побережья Ледового залива и каждые две недели присылали им партию рыбы в качестве дани, согласно договоренности с бывшим Лордом-командующим.

— Перестань ныть, мальчик. Радуйся, что тебе вообще есть, чем набить живот. Если бы мы не были так близко к Ледяной бухте, ты мог бы не попробовать мяса за луны, — раздраженно проворчал Дункан.
Некоторым из этих рекрутов всегда было мало еды, чтобы насытиться. Особенно жителям Запада. Высокомерные козлы.
— Почему бы нам просто не разрушить Мост Черепов и не вернуться в Сумеречную Башню или Черный замок? — Эрвин снова заворчал, и Дункану пришлось сопротивляться желанию протянуть руку и выдавить жизнь из дерьмового южного блондина.
— Потому что Лорд-командующий приказал нам оставаться здесь и охранять его, а не уничтожать, мальчик. Ты хочешь потерять голову? — спросил Рори, нахмурившись.
Как будто мост бы легко рухнул. Он был построен тысячелетия назад и служил удобной точкой обзора всей Теснины.
— Зачем нам следовать приказам Джона Сноу, если он больше не Лорд-командующий? — спросил южанин.
— Лорд-командующий Толлет не отозвал нас, так что приказ Джона Сноу остается в силе, — ответил Дункан. Разве белокурая пизда не могла просто заткнуться и съесть свою рыбную похлебку, как нормальный мужчина?
— И теперь это король Джон Старк. Этот человек по-прежнему остается единственной надеждой Дозора.
— Ба, неужели все вы, суеверные дураки, боитесь грамкинов и снарков? Иные — не более, чем гребаная сказка. Обычные люди вроде нас получили бы блок за дезертирство. Вместо этого ублюдок Старк стал королем, — сплюнул Эрвин на пол. Но плевок приземлился на правый ботинок Дункана.
Это маленькое дерьмо осмелилось! Кровь ударила ему в голову, когда он встал, и знакомая краснота закралась в уголки его зрения. Он не стал сопротивляться, и все покрылось малиновой завесой.

— Стой, стой! — Голос Рори был слишком громким, и в голове Дункана болезненно пульсировало. Он попытался пошевелиться, но все его конечности были связаны. Он огляделся и увидел пятерых братьев, удерживающих его. Возле стены перед ним лежало тело с окровавленным лицом. Это зрелище заставило его желудок неприятно сжаться.
Он снова впал в боевое безумие. Каждый раз, когда он приходил в ярость или долго дрался, Дункан терял контроль. Однажды он чуть не убил своего младшего брата Моргана во время спарринга. Именно это побудило старшего сына Лиддла присоединиться к Ночному Дозору.

      Тело тряслось и болезненно стонало. Слава Старым Богам, парень был жив. Несмотря на сильную неприязнь к Эрвину, Дункан не хотел его убивать вот так. Южанин был достойным мечом, и Дозор нуждался в каждом человеке, которого мог заполучить. Но жителю Запада не следовало оскорблять Джона. Разбитый нос и синяк на щеке были более чем заслужены.
— Можете отпустить, — кашлянул Дункан, и братья освободили его. Он повернулся к стонущей фигуре у каменной стены. — Слушай сюда, ты, южанин. Дозор может и не принимает участия в политике, но единственная причина, по которой Дозор все еще существует, заключается в том, что Джон Сноу поднял Орден, когда он был развален, и сделал все возможное, чтобы собрать его воедино. И мертвые, и Белые Ходоки вполне реальны, хотите вы этого или нет. Молись, чтобы ты не увидел их в ближайшее время.
Он вернулся к столу. Только для того, чтобы найти его перевернутым, миски разбросанными по земле, а похлебку пролитой на холодный пол.
Дункан вздохнул и хотел было устало провести рукой по волосам, но увидел, что они в крови. Казалось, что он ударил маленькое дерьмо более одного раза.
— Теперь мы должны отнести зеленого мальчика в Сумеречную Башню, чтобы мейстер подлатал его, — простонал Рори. — И это было все наше рагу. Что нам теперь делать?
— Скажи Дайвану приготовить кашу, — со вздохом сказал Дункан и сел на одну из деревянных скамеек. Почему Джон Сноу поставил его и Рори во главе этого небольшого гарнизона?
О, Дункан знал почему, ему это просто не понравилось. Ни у кого другого в оставшейся горстке черных братьев, отправленных в Западный Дозор, не было вообще никакого опыта командования. Он-то думал, что когда принесет клятву, больше не будет возглавлять кого-либо. Но, похоже, у Богов были на него другие планы.
В этот момент дверь с грохотом открылась.
— МЕРТВЫЕ ИДУТ! — Джеффри заорал так сильно, как только позволяли его легкие. Все в комнате замерли.
Дункан схватил ближайший факел и бросился к северной стене. Через пару минут он был на вершине вала.
Три трупа медленно ковыляли по Мосту Черепов в сторону крепости. Одним был ребенок менее десяти именин от роду. Холодные голубые глаза злобно блестели на юном лице. Это зрелище замораживало гораздо сильнее, чем ледяной ветер.
— Ебанные твари, — тяжело выругался он и крепче сжал факел.
Если эти могли пересечь мост, что мешало тысячам трупов спуститься с Клыков Мороза и затопить Западный Дозор подобно гнилому приливу?! Могут ли Ходоки перейти и здесь? При этой мысли по его спине пробежали мурашки.
В этот момент с севера на мост вышли еще пять трупов. Дюжина ночных братьев, спешно прибывших вдоль крепостных валов, застыли в шоке. Ужасающая тишина быстро сменилась какофонией испуганных и гневных проклятий.
— О-отец, дай мне сс-силу, — один из южан начал сильно трястись во время молитвы. — В-воин, дай мне мужество…
— Южные Боги не помогут тебе здесь, мальчик, — прервал его Дункан, покачав головой. На мост ступило еще полдюжины трупов. — Только огонь и сила оружия. Джеффри, доставай лук. Ты здесь лучший стрелок. Остальные принесите побольше стрел, тряпок и смолы и укрепите ворота. Убедитесь, что у вас при себе драконье стекло и факел в руке. Виллем, не ты! Ты беги в Сумеречную Башню и проси помощи. Скажи им, чтобы послали ворона в Винтерфелл. Старк должен знать!

Chapter Text

Ширен Баратеон

      Она вплела зимнюю розу в волосы и рассеянно провела рукой по шелковистой шерсти Призрака, пока они покидали стеклянные сады и направлялись к богороще. Джианна Сноу шла в нескольких шагах позади нее и ее фрейлин.

— Я думала, вы воспитаны в Вере Семерых? — спросила Элис, пока они брели по снегу. Даже Мирцелла заинтересовалась этим вопросом.

— Так и было, пока мою леди-мать не обольстила Красная Ведьма из Асшая. Они пытались обратить меня в веру Красного Бога, но… — воспоминание заставило ее нахмуриться. — Теперь я Старк, а Старки следуют за Старыми Богами.

Небольшая септа в Винтерфелле давно была разрушена, да и она никогда не была истово и искренне верующей в Семерых. Было что-то… мощное в древней богороще, чего она никогда раньше не чувствовала в септе, и Ширен поняла, что молитва у чардрева смогла успокоить ее беспокойное сердце. Старые Боги не требовали золота и поклонения, в отличие от Семи и Р’глора.

Она преклонила колени в снегу перед чардревом и молча молилась об успехе своего мужа и его благополучном возвращении с юга. Малиновые листья дерева слегка качались, несмотря на отсутствие ветра. Элис присоединилась к ней в молитве. Через несколько минут они обе встали, и юная королева почувствовала себя намного спокойнее.

— Куда сейчас? — спросила Элис.

— В Большой Замок, — ответила она. — Моя добрая сестра начала ткать гобелен сама, и мы должны ей помочь.

— Что она собирается изобразить? — с любопытством спросила золотоволосая девушка.

— Битву за Винтерфелл.

Санса тогда лично наблюдала за битвой с близлежащего холма. Королеве было очень интересно увидеть изображение сражения, ставшего почти легендарным, сражения, в котором впервые в известной истории бились великаны, драконы, люди и лютоволки.

Уютная тишина окутала их, пока брели девушки по снегу.

— Винтерфелл был бы идеальным, если бы не холод, — со вздохом сказала Мирцелла и вздрогнула даже под своим толстым меховым плащом.

— Ты привыкнешь, — ухмыльнулась Элис. — Винтерфелл — самый теплый замок на всем Севере. Горячая вода из подземных источников течет по трубам сквозь каменные стены, согревая их. В Кархолде гораздо холоднее, чем здесь. А с таким количеством снега мы можем построить снежного снарка!

— Снежный снарк? — с любопытством спросила Мирцелла.

— Скульптура из снега! Мы с братьями делали такие в детстве, когда в Кархолде выпадало много снега.

Ширен заметила, как лицо ее спутницы немного поникло при упоминании братьев. Она знала, что Цареубийца убил Торрена и Эддарда Карстарка в битве в Шепчущем лесу. Поначалу северная дева была холодна к Мирцелле, но постепенно смягчилась.

— Почему бы нам не сделать одного сейчас? — предложила Королева. Кроме Эдрика, она по-настоящему ни с кем не играла, а эта идея звучала забавно. В этот момент она посмотрела на Призрака, но обнаружила, что он исчез. Белого лютоволка почти не было видно на снегу, и он, вероятно, убежал глубже в богорощу.

— Я полагаю, мы можем, — улыбка расцвела на лице Элис, и даже Мирцелла выглядела заинтересованной.

— Как мы начнем? — спросила южанка.

— Я покажу…

Двадцать минут спустя они стояли перед двумя большими снежками, сложенными друг на друга — им пришлось приложить усилия для этого. Они собирались сделать третий, когда Элис слепила маленький снежок в руке и бросила в Мирцеллу, попав той прямо в лицо.

Карстарк залилась веселым смехом, а Целла сердито стряхнула снег со своего покрасневшего лица. Потом несколько мгновений постояла в безмолвном негодовании, прежде чем зачерпнуть немного снега, скомкать его и швырнуть в Элис. Выстрел был неточным и Элис начала смеяться еще громче, а Мирцелла снова сделала еще один снежный ком, и на этот раз ей удалось попасть в свою цель.

Вокруг начали летать снежки, и когда один из них попал в Ширен, она на короткое время пришла в ярость, прежде чем зачерпнуть немного снега и тоже присоединиться к драке. Кто знал, что бросать снег друг в друга так увлекательно? Вскоре все они задыхались от изнеможения, с красными лицами и в плащах, покрытых снегом.

— О, нет! — Мирцелла застонала в отчаянии, когда посмотрела на что-то позади Ширен. Королева обернулась только для того, чтобы увидеть мелькнувший пурпурный хвост, и прежде чем она успела даже моргнуть, все они были засыпаны снегом.

Она услышала низкий рокочущий звук, когда стряхивала снег с волос и лица. Штормовой Странник поднял морду вверх и весело покачал головой. Боги, ее дракон иногда был таким непослушным!

В этот момент по снегу двинулось что-то белое, и прежде чем Ширен успела моргнуть, Призрак подпрыгнул в воздухе с толстой палкой во рту. Она с изумлением наблюдала, как лютоволк ухитрился ударить им по морде пурпурного дракона.

Дракон тут же опустил голову и злобно посмотрел на лютоволка, из его ноздрей вырвался дым. Он взмахнул хвостом, пытаясь швырнуть в Призрака снегом, но лютоволк уклонился, метнувшись между заснеженными деревьями. После раздраженного рычания пурпурный дракон взмахнул крыльями и последовал за ним.

— Призрак такой милый компаньон, — сказала Целла с усталым смешком, и Элис тоже улыбнулась, очистив лицо от снега. — Хотела бы я иметь собственного лютоволка!

О, как она изменила свое мнение! Ширен до сих пор помнила, как ее подруга смертельно бледнела, как только Призрак приближался к ней. Белый лютоволк сумел проникнуть в её сердце. В этот момент она увидела, как к ним бежит паж лорда Мандерли.

— Ваша Светлость, ворон со Стены! Лорд Десница срочно собирает Совет!

— Идите, помогите принцессе Сансе, — приказала Ширен своим фрейлинам, прежде чем повернуться к мальчику. — Пойдем, Алин.

Королева и ее верный щит быстро последовали за пажем, который мчался к залу Совета. Ширен не знала, какие вести от Дозора так взволновали лорда Мандерли, но пришли они в самый неподходящий момент — когда Джон улетел на юг, чтобы разобраться с Таргариенами.

Когда они прибыли, их встретили мрачные лица членов Совета. На большом столе была развернута карта Стены и Дара.

— Что случилось, лорд Мандерли? — с трепетом спросила Ширен, подойдя к своему месту.

— Ворон прилетел из Сумеречной Башни, — Лорд Белой Гавани вытер бисеринки пота, выступившие на лбу, и на одном дыхании осушил кубок с вином. — Мост Черепов в Западном Дозоре атакован тварями! По крайней мере, так было два дня назад.

Ее внутренности скрутились. Она хорошо знала об армии мертвецов, но прежде это была далекая, невидимая угроза. Новость разрушила эту иллюзию.

— Что мы можем сделать? — обеспокоенно спросила Ширен. — Известно, сколько их?

— Денис Маллистер, командующий Сумеречной Башни, должен был прибыть на помощь Западному Дозору. Он также отправил всадников, чтобы запросить помощь у ближайших одичалых и сообщить лордам Амберу и Вуллу, чьи силы должны быть поблизости от Серого Стража, — вздохнул Гловер и провел рукой сквозь седеющие волосы. — Только члены горных кланов и Мормонты достаточно близко, чтобы прибыть вовремя. Последние, вероятно, могут добраться туда менее чем за седмицу, а вот горным кланам потребуется по крайней мере полмесяца, прежде чем их ближайшие силы прибудут в Западный Дозор. Мы можем только молиться, чтобы Западный Дозор смог удержаться, пока король… быстро не добьется успеха на юге и не вернется.

      В голосе Галбарта было мрачное сомнение. Думал ли лорд Темнолесья, что король потерпит неудачу или что его миссия займет много времени? Она не могла винить его. Страх, что Джона убьют на юге, саму ее пригибал к земле. Без него Север был бы потерян и отдан на милость Таргариенов, которые, вероятно, пламенно ненавидели и Старков, и Баратеонов. В этот момент она чувствовала себя такой маленькой и потерянной, огромная тяжесть ситуации душила и давила. Она собралась.

— Разве мой муж не приказал лордам, наиболее близким к Дару, быть готовыми созвать свои знамена в кратчайшие сроки? Созовите их знамена, — Ширен едва смогла совладать с голосом и приказать с гораздо большей уверенностью, чем она чувствовала.

— Будет сделано, Ваша Милость, — устало покачал головой Мандерли.

— Этот Мост Черепов создан руками человека или естественным путем? — спросил Эдвил и провел пальцем по карте.

— Сделан людьми. Я видел его однажды, когда был в Сумеречной Башне, — мрачно сказал Гловер.

— Разве они не могут просто… разрушить мост? — мастер над шептунами провел пальцем по карте. — Это не позволит мертвым пройти.

— Его строили на века и он вмерзал в Теснину веками. Снести его и так будет невероятно трудно, а уж когда он кишит врагами… — мрачно протянул Галбарт. — И, по словам лучшего рейнджера Дозора, Куорена Полурукого, ущелье внизу опасно, но не непроходимо. Предполагалось, что Мост Черепов позволит Ночному Дозору пройти прямо через Морозные Клыки и дальше на запад к Стылому Берегу.

— Разве Молочная не течет через это ущелье? — спросил лорд Мандерли. — Если мертвецы могут пересекать воды, что мешает им обойти Стену в Восточном Дозоре?

— Если бы они могли обойти Восточный Дозор, они бы давно это сделали, — вздохнул Гловер. Ширен молча поблагодарила богов за эту маленькую милость. — Нет, Молочная течет там, но часто уходит под скалы и камни, ее можно перейти. Одичалые налетчики часто бросают вызов Теснине, и иногда им удается проникнуть в Дар.

— Разве это не значит, что эти твари тоже могут это делать? — испуганно спросил Эдвил.

После этого леденящего душу вопроса последовала гробовая тишина. Если Вольный Народ мог пересечь Теснину, что мешает мертвым сделать это?

Ночной Дозор нуждался во всей помощи, которую только мог получить. Но больше никто не мог помочь…

      «Большие или малые, мы все должны выполнять свой долг». Голос отца эхом прокатился по ее разуму. Короля здесь не было, но на Севере был еще один всадник. Не поэтому ли они поженились? Страх, леденящий кровь, на мгновение заморозил ее. Могла ли она это сделать? Могла ли она полететь на крайний север, чтобы сражаться? Никто не знал, когда вернется Джон. «И вернется ли он вообще». В голову снова закралась эта коварная мысль. Она стиснула зубы и сердито оттолкнула ее Джон вернется! И если Ширен не полетит к Стене, никто ничего не скажет. Она была молода, даже не достигла совершеннолетия, и никто не ожидал, что она будет сражаться или вести за собой. Она чувствовала, как дрожат ее руки под столом. Нет! Ширен Старк не откажется от своего долга перед Севером! Отец не воспитывал ее трусихой.

— Я пойду, — тяжело произнесла она.

— Куда пойдете, Ваша Светлость? — Замешательство на лице Эдвила выглядело бы забавно, если бы все не было так ужасно.

— В Западный Дозор, — повысила голос Ширен и сжала руки под столом. — Я полечу на север. Помогу дозорным.

— Мы не можем позволить себе потерять и вас, Ваша Милость, — тут же возразил Гловер.

— Мой муж не заблудился на юге, лорд Гловер, — холодно сказала она. — Он вернется с победой после того, как расправится с Таргариенами, а до тех пор я буду помогать Ночному Дозору вместо него!

Плечи Галбарта поникли, но он, похоже, не сдавался.

— Если с вами что-нибудь случится, король будет на нас очень разгневан, — упрямо сказал лорд Темнолесья и бросил на Мандерли умоляющий взгляд. С мрачным лицом Лорд Белой Гавани не обратил на это внимания — он погрузился в глубокие размышления.

— Ее Светлость права, Галбарт, — устало вздохнул Виман через минуту. Эти слова, казалось, мгновенно состарили старого лорда еще лет на десять. — Мы просто не можем рисковать тем, что твари попадут в Дар. Замки вдоль Стены не могут обороняться с юга и будут быстро захвачены. После этого крепости и деревни на Севере будут падать одна за другой, пока мы все не утонем в ходячих трупах. Но если вы пойдете в бой, мы должны сначала снабдить вас доспехами, Ваша Милость. И вы возьмете с собой свою защитницу!

Она на мгновение нахмурилась, но кивнула. Штормовой странник теперь мог лететь более трех часов, прежде чем уставал. Она надеялась, он сможет отнести и ее, и Джианну так далеко.

— Тогда зовите оружейника. Каждое мгновение драгоценно.

Возражений больше не было, и лорд Мандерли быстро послал своего пажа за кузнецом.

Следующий час прошел как в тумане, и с помощью Джианны Ширен наконец-то облачили в камзол и серый панцирь. Он был единственным, что подошел ей, но все равно немного стягивал грудь. Набросив на плечи свой толстый отороченный мехом плащ, она направилась к лежбищу Странника возле стеклянных садов.

Уже пройдя половину двора, королева поняла, что никто не уведомил ее хороших сестер или фрейлин о ее отъезде. Поскольку только лорд Мандерли, Гловер и Черная Рыба провожали ее. Но она не могла повернуть назад и потерять хоть минуту.

— Отныне принцесса Санса отвечает за Винтерфелл, — приказала Ширен на ходу, как раз перед тем, как они увидели пурпурного дракона, лениво и пока беззаботно дремлющего в снегу. К счастью, он перестал гоняться за Призраком по богороще. — И сообщите Мирцелле и Элис о том, что произошло.

Как только они приблизились, дракон очнулся ото сна и с любопытством уставился на группу людей. Ширен подошла и успокаивающе потерла его морду, пока Джианна с помощью пары стражников быстро закрепили седло. Королева оседлала дракона так же быстро, как всегда, но когда Джианна попыталась присоединиться к ней, его кожистое крыло столкнуло ее в снег. Штормовой Странник повернул голову и вопросительно посмотрел на Ширен. Она досадливо застонала — конечно, все будет не так просто.

— Успокойся, Джианна здесь только для того, чтобы защитить меня, — попыталась успокоить она его и снова потерла его чешуйчатую морду. Похоже, это помогло, так как в следующий раз, когда ее заклятый щит попыталась присоединиться к ней в седле, он не сопротивлялся.

В прыжке он взлетел, и Ширен повела его на север. Казалось, дракон боролся с дополнительным весом, потому что они летели медленнее, чем обычно. На земле под ними по снегу легко бежал белый лютоволк, невидимый для всех.

      Аша Грейджой

      Левая нога Аши немела, поэтому она инстинктивно перенесла часть своего веса на правую, но быстро сморщилась от боли. Из множества ее травм эта была самой тяжелой, и она, вероятно, умерла бы, если бы Теону не удалось затащить ее в каюты. Ее тело было в черных и синих синяках, левая рука сломана, а правая лодыжка раздроблена. В то время как мейстер на Харлоу лечил первую, он больше ничего не мог сделать, чтобы исправить вторую, и теперь она не могла сильно налегать на ногу, не чувствуя сильной боли. Серый дурак даже предложил отрезать ее, чтобы не начала гнить. Теперь она могла ходить только с помощью трости. И все чаще подумывала, что возможно мейстер был прав и стоит отрезать ногу, заменив протезом. На него хоть опираться можно будет.

— Слишком мало жрецов Утонувшего, — нахмурившись, сказала она, пока они шли к Холму Нагги. Раньше их были сотни. Теперь не набралось и двух десятков. Стук их дубин из коряги звучал все слабее. На этом вече едва ли была четверть мужчин по сравнению с предыдущим. Безрассудство ее дяди дорого обошлось островам.

— Говорят, что твой дядя Эурон выследил большую часть жрецов, когда пропал Мокроголовый, — ухмыльнулся Кварл. — Жаль, что ему не удалось заполучить их всех. Я до сих пор не понимаю, почему кто-то слушает этих сумасшедших ублюдков, когда они только и делают, что несут чушь.

— Потише, дурак, — прошипела она, оглядывая кости Нагги. К счастью, похоже никто, кроме ее немногочисленной команды, не слышал его среди литавр и боевых горнов. — Если другие услышат, как мой защитник оскорбляет жрецов Утонувшего Бога, моя поддержка сильно сократиться.

      В этот момент Рус поднял руку, и холм медленно затих. Этот мужчина не вызывал и половины того уважения, которое вызывал ее дядя. Жаль, что Эйрона Грейджоя никто не видел с тех пор, как Эурон стал королем. Аша подозревала, что Вороний Глаз убил и его. Известие о смерти Эурона принесло огромное облегчение ее сердцу, и она надеялась, что без проблем сможет претендовать на свое законное место Леди Пайка. Но нет, трижды проклятые утонувшие жрецы снова созвали вече, вызвав у нее головную боль.

— Эурон мертв! Железный король мертв!

— Король мертв! — горстка оставшихся жрецов закричала.

— То, что мертво, умереть не может, оно лишь восстанет вновь, сильнее и крепче, чем прежде! — напомнил им Рус своим низким рокочущим голосом. — Эурон пал. Его называли Вороний Глаз, но он чтил старые обычаи и заплатил железную цену. Эурон мертв, но железный король восстанет снова, чтобы сесть на трон кракена и править островами!

— Король восстанет! — Аша промолчала, но услышала, как Кварл присоединился к громкому ответу, и внутренне вздохнула. Ее возлюбленный был глупым человеком. — Он поднимется!

— Восстанет, — кивнул Рус и провел костлявой рукой по своей длинной черной бороде. — Но кто? Кто займет место Эурона? Кто будет править этими святыми островами? Кто станет королем среди нас?!

Жрец чуть повысил голос, а люди на холме начали неуверенно мерить друг друга взглядами. Аша терпеливо ждала. Никто не хотел быть первым, так как немногие железнорожденные соизволили бы выбрать кого-то в самом начале, когда они не услышали бы что-то, что им пришлось по душе.

Молчание затянулось, и даже Гилберт Фарвинд был не настолько глуп, чтобы снова выступить первым. Слышны были только ветер и плеск волн. В небе не было видно даже чаек — дурное предзнаменование. Аша посмотрела на солнце, которое медленно ползло к западу.

Рус выступил вперед, чтобы спросить еще раз.

— Я! — Крик прогремел снизу и остановил Утонувшего Жреца.

— Андрик! Андрик король! — раздались крики, когда гигантская фигура поднялась к чертогу Серого Короля. Закованный в сталь, как рыцарь, с красным плащом, развевающимся на ветру позади него. От Дома Драмм остался только младенец, и Андрик, похоже, больше им не служил. Аша нахмурилась — Неулыбчивый был опасным врагом, и она внимательно следила за тем, кто его поддерживает. Ее лицо исказилось при виде Джона Майра, который увидев ее, послал ей яростно-снисходительную ухмылку. Вторым был молодой лорд Фольмарк, которому еще предстояло достичь шести и десяти именин. Аша не узнала последнего чемпиона, но он был высок, уступая только самому Андрику, и на его лице был свирепый шрам.

— Я! Тот кто лучше возглавит Железных людей, чем сильнейший воин?! — прогремел голос великана, но собравшиеся оставались невозмутимыми. — Я убил многих жителей суши, и если вы последуете за мной, прольется еще больше крови и будет захвачено больше трофеев.

Горстка мужчин подняла три больших дубовых сундука и перевернула их у подножия ступеней. Потоки стали, серебра и бронзы хлынули вперед: мечи, кинжалы, кортики, топоры, кольца и даже ожерелья. Аша нахмурилась, когда многие из железнорожденных угостились и приветствовали имя Андрика. Свирепый боец, похоже, заработал много добычи во время кампании Эурона в Просторе. Впрочем, почти столько же капитанов остались на месте, а значит поддержки у Неулыбчивого на самом деле было не так уж много. Крики стихли и гигант спустился с холма.

— Кто будет править железнорожденными?! — Голос Руса снова загрохотал по острову. — Кто будет править нами?

      Снова шли минуты, тишина стала тяжелой. Аша стиснула зубы, ожидая, что кто-то снова поднимется. Она все еще задавалась вопросом, можно ли убедить Железных людей преклонить колени перед драконами без боя. Большая часть железнорожденных погибла на холодном Севере, и после похода Эурона в Простор их осталось очень мало. Большинство Домов сводились либо к седобородым, либо к младенцам. Затем она посмотрела на своего дядю, Родрика Харлоу, который встретился с ней взглядом, и устало вздохнул. Когда она была маленькой, она помнила дюжину Грейджоев и вдвое больше капитанов из Дома своей матери, но теперь остались только Теон, она, Родрик и юная девушка младшей ветви Харлоу. Да и Теон был не чем иным, как оболочкой своего прежнего «я», прячущейся за ее спиной.

— Я говорю, что мы снова преклоним колено перед драконами, — его голос был встречен короткой тишиной, прежде чем раздались гневные крики.

— Предатель!

— Крейвен!

— Ты смеешь называть себя железнорожденным?!

— Твои книги затуманили тебе мозги, старик?!

Родрик угрюмо поднялся по каменным ступеням, и шум постепенно стих.

— Бейлор Хайтауэр захватил большую часть флота Эурона и охотится на Железных Людей, как на собак в Закатном Море! — его голос набрал силу.
— И не забудьте о Лорде Простора. Все, кто остался на Севере, чтобы владеть землями, были безжалостно убиты. Нам нечего показать во всех этих войнах, у нас почти ничего не осталось! Нас почти не осталось, кроме зеленых мальчиков и седобородых! Мы нажили много врагов и у нас нет друзей, мы слабее, чем когда-либо! Дейенерис и Эйгон Таргариен теперь снова владеют драконами. Если мы преклоним колено перед драконами, жители зеленых земель будут вынуждены хранить свой королевский мир, и через десять, пятнадцать лет мы сможем снова процветать!

Шепот и ропот заполнили Холм Нагги. Рус стукнул дубиной-корягой по ближайшему камню, и все стихло.

— Это королевское вече, Харлоу. Если король зеленых земель хочет править Железными островами, он должен прийти сюда и заявить о своих правах или заплатить железную цену, — жрец поднял руки, и она с тяжелым сердцем наблюдала, как почти все — одобрительно заревели. Эти слова, казалось, мгновенно состарили ее дядю еще на десять лет.

— Либо заявляйте претензии, либо уходите!

Плечи Родрика Харлоу поникли, пока он спускался по ступенькам, сопровождаемый насмешками и оскорблениями. Аша нахмурилась. Со сломанной рукой и искалеченной ногой ей будет трудно заставить многих следовать за собой, не говоря уже о том, чтобы преклонить колено перед Таргариеном. Несколько ее капитанов и членов экипажа погибли во время шторма. Некоторые ушли, пока она две недели не могла подняться с постели.

— Какой железнорожденный едва переживает бурю?!

Должен ли каждый ход, сделанный железными людьми, оплачиваться кровью? Могла ли она еще что-нибудь сделать, чтобы остановить этот фарс и спасти их от самих себя? Скольким придется умереть напрасно только потому, что они не хотят быть обязанными зеленому королю, которому, скорее всего, будет плевать на них, пока они вновь не нападут на Вестерос? Почему они цеплялись за Старый закон с таким рвением, когда он не приносил ничего, кроме врагов? Славные дни, когда железнорожденные могли править Закатным морем от Арбора до Стылого берега, давно прошли, оставив кровавые страницы в истории.

— Кто будет править железнорожденными? Кто будет править нами?!

В этот момент по небу прокатился ужасающий рев, и в ее груди зародилась надежда. Если бы Дейенерис пришла сюда, чтобы поддержать ее, может быть, эта глупость закончилась бы?! Увидев их воочию, мало кто осмелится противостоять драконам.

— Дракон! — Ужасные крики пронеслись по чертогу Серого Короля, и она увидела, как многие мужчины крепче сжимают свое оружие.

Но она проигнорировала их и посмотрела на небо. Тяжелые взмахи могучих крыльев были музыкой для ее ушей, когда огромный дракон спускался к Холму Нагги. Она, наконец, сможет сесть на трон кракена и привести свой народ к лучшему будущему и процветанию.

      Собравшиеся с тревожным восхищением наблюдали за приближением дракона. Чудовище открыло пасть и изрыгнуло могучий поток черного пламени с синими прожилками прямо на собравшихся, и ужас пронзил грудь Аши. Неужели Дейенерис предала ее, после того, как переправила своих людей из залива Работорговцев в Вестерос? Темно-синяя чешуя блеснула в угасающем солнечном свете, и она замерла. Ни один из драконов Королевы Драконов не был синим! Были ли в мире другие драконы?! Кварл уже убежал, и она присоединилась бы к нему, если бы не больная нога. Когда Железные люди хотели бежать, кольца зловещего темного огня отрезали любой путь к отступлению. Несколько человек храбро попытались прыгнуть сквозь пламя, но за считанные секунды обратились в пепел. Крики умирающих и запах горелого мяса, дерьма и мочи ударили по ней, как молотом, и она наклонилась вперед, расставаясь с тем, что было в желудке. Боль пронзила ее ногу, когда ее покалеченная лодыжка не выдержала, и она упала лицом вперед, так как ее рука больше не могла даже схватить трость. Когда желудок опустел, она почувствовала обжигающий жар в воздухе. Ее глаза начали слезиться от дыма. Крики начали стихать. Пара рук с огромным усилием помогла ей подняться, и она устало обернулась только для того, чтобы увидеть Теона, возвращающего ей трость. Его изможденное лицо выглядело впалым, но не тронутым окружающим огнем. В конце концов все, кто последовал за ней, побежали, и только он остался, чтобы помочь ей. Но сделал бы он это на самом деле, если бы давно не жаждал покончить со своим мучительным существованием? Она огляделась и увидела, что все вокруг горит, но по какой-то причине огонь не распространялся на них и дракон не извергал пламя в их сторону. От почерневшей земли поднимался дым, и все вокруг было усеяно обугленными трупами. Запах горелой плоти снова заставил ее наклониться, чтобы сплюнуть, несмотря на пустой желудок. Теону удалось удержать ее, и как только Аша пришла в себя, она увидела, что и без того бледное лицо ее брата, стало призрачно-белым. Она со страхом проследила за его взглядом и увидела, что дракон приземлился и тихо маячил в нескольких ярдах от нее. Окружающий дым внезапно рассеялся. Но Теон смотрел на высокого человека в черных доспехах, который спрыгнул со спины дракона и теперь приближался к ним. Белая голова лютоволка скалилась с его нагрудника. Он снял свой шлем, только чтобы показать длинное лицо с темными волосами, которые казались такими невероятно мягкими, что могли бы принадлежать и девушке, и парой свирепых пурпурных глаз. К его запястью был привязан кусок шелка, и она успела разглядеть голову лютоволка и вышитого с мельчайшими деталями коронованного черного оленя Баратеонов.

— Представьте мое удивление, когда я услышал, что все известные железнорожденные собрались в одном месте.

От ледяного голоса по ее потной спине побежали мурашки.

— Я просто не мог не заглянуть. И как раз подумал, что может быть, найду и тебя здесь, Теон.

— Дж-Джон? Это ты? — слабо прохрипел ее брат, прежде чем скривиться от боли. Без сомнения, один из его многочисленных шрамов вспыхнул болью.

— Да, это я.

Кракен из преисподней! Но откуда у Старка дракон?!

— Скажи мне, о, самопровозглашенный принц Винтерфелла, чувствовал ли ты себя могущественным, когда присоединился к пиратам, грабившим и насиловавшим тех, кто вырастил тебя, как собственного сына? — Теон промолчал и опустил голову еще больше, чем обычно. — Нет, я вижу, что болтонский ублюдок, наконец, выбил из тебя высокомерие. Но это не меняет того, что ты сделал. Рикон, Бран и вполне возможно, Робб мертвы из-за тебя. … И все же ты помог моей сестре сбежать из ее ужасной тюрьмы в ее самый темный час. За это я проявлю к тебе одну милость: ты можешь выбрать, как ты умрешь.

Аша попыталась высказаться в знак протеста, но из ее воспаленного горла вырвался только хриплый кашель. О, как она проклинала свои раны в эту самую минуту!

— По-старому, — прохрипел Теон. Под ее недоверчивым взглядом его спина выпрямилась, а голова поднялась впервые с тех пор, как он сбежал от Болтонов. Ее брат гордо шагнул вперед, и свирепые лиловые глаза всадника засияли одобрением.

— Последнее слово?

Теон тихо покачал головой.

      Аша попыталась пошевелиться, протестовать, сделать что-нибудь, что угодно, но ее конечности стали тяжелыми, как свинец, отказываясь подчиняться. Ее вторая попытка заговорить вызвала болезненный хриплый кашель. Но ни Теон, ни этот Джон не обращали на нее никакого внимания. Всадник шагнул вперед и обнажил бронзовый меч, покрытый почерневшими прожилками. Она с трепетом ожидала, как это произойдет, но ничего не двигалось в течение нескольких невероятно долгих ударов сердца. Затем глаза Аши расширились, когда голова Теона соскользнула с его плеч и упала на землю рядом с его телом. Она даже не видела, как он двигался!

      Меч вернулся в ножны, мужчина развернулся и направился обратно к своему дракону, и на короткое мгновение Аше показалось, что он забыл о ней. Но затем открылась пасть, полная острых как бритва зубов, и последнее, что она увидела, было черное пламя с синими прожилками.

Chapter Text

Санса Старк

      Она с удовольствием любовалась своей работой. Дикая темно-синяя пасть с окровавленной головой. Дело шло медленно, несмотря на помощь Элис и Мирцеллы. Было проделано много кропотливой работы, прежде чем им удалось изобразить все тело Винтера, обезглавленный труп Рамси внизу, не говоря уже обо всем поле боя.

      Это была крошечная деталь на гобелене, но ей очень нравилось делать это. Создавать сцену со смертью ее мучителя было словно освобождение. Это дарило ей покой и умиротворение, несмотря на мрачную сцену и кровищу, появляющуюся под ее умелыми пальцами. С горестным вздохом Санса положила катушку на стол. Пришло время снова посетить Совет. Она направилась к залу для собраний в сопровождении Бриенны.

      Мысли принцессы переместились к штормивику позади нее, Санса привыкла к ее присутствию. Наследница Тарта безропотно служила ей верным щитом, и Санса была рада, что снова приняла ее на службу. Она была тихой, верной и вполне способной, и принцесса почти не замечала ее присутствия, несмотря на то, что она всегда была рядом, преданно охраняя ее. Но, как последнему живому ребенку лорда Тарта, ей все же придется вернуться в Штормовые земли, чтобы стать леди замка после смерти ее отца. Насколько знала Санса, Селвин Тарт был довольно стар, а на Юге все еще шла война.

— Бриенна, ты хочешь, чтобы я освободила тебя от твоих клятв, чтобы ты могла вернуться домой и занять место наследницы Тарта? — осторожно спросила она, остановившись в пустом коридоре. Санса предпочла знать заранее, придется ли ей расстаться со своим заклятым щитом.

Высокая воительница замерла на месте, нахмурившись.

— Нет, я не собираюсь возвращаться на юг. Мой лорд-отец много раз пытался найти мне мужа, согласного стать лордом-консортом, но все попытки заканчивались плохо, — тихо ответила Бриенна. — Кастелян Закатного замка — двоюродный брат моего отца и он наследует ему, если я не вернусь. Кроме того, мне здесь, на Севере гораздо больше нравится. Тут женщин принимают лучше.

Санса кивнула, улыбнувшись, и они продолжили свой путь. Она молилась, чтобы ничего не случилось, и Джон быстро разобрался с Таргариенами и вернулся. Она надеялась, что ее добрая сестра будет в безопасности и преуспеет в своем путешествии, чтобы помочь Дозору. Но как бы она ни надеялась, она не могла не думать, что что-то пойдет не так. Последние несколько лет уничтожили ее наивность и оптимизм.

      Сейчас Старки были в невероятно уязвимом положении. Джон объединил Север. Одно только его присутствие отражало любые неприятности, словно он сам был Стеной, защищавшей свой народ. Но если он умрет, ее Дом и весь Север окажутся в опасном положении. Ледяные враги зашевелились за Стеной, Таргариены маячили на юге, и Санса снова почувствовала себя маленьким листком среди бури. Без её брата и его драконов она стала бы Леди Винтерфелла и главой Дома Старков. Эта мысль вселяла в нее ужас. И его лишь усиливал тот факт, что ей пришлось выйти замуж в третий раз, если бы до этого дошло. Нет ничего хуже, чем оказаться в чужой сомнительной милости.

      Ее заботам и сейчас не было конца. Она вновь правила Винтерфеллом, но теперь еще и всем Севером. Это длилось менее двух дней, но девушка сразу же почувствовала весь груз ответственности. Одна только мысль о том, что придется решать большие и маленькие проблемы, встречаться и разговаривать с таким количеством людей на протяжении долгого времени, заставляла застонать в бессилии. Виман Мандерли — дайте Старые Боги ему здоровья — взял на себя большую часть управления, но ее присутствие все равно требовалось слишком часто. Уважение Сансы к Джону и Ширен еще больше возросло.

Она вошла в зал Совета и села во главе стола. Мандерли, Гловер и Локк уже были там.

— Принцесса, пришло срочное письмо от лорда Дастина, — обеспокоенно произнес лорд Белой Гавани и положил пергамент на дубовый стол. — Дом Блэквуд высадился в Барроутоне.

— Что вы имеете в виду под Домом Блэквудов? — формулировка ее изрядно удивила.

— Лорд Титос Блэквуд, вся его семья, домочадцы, воины и трое его вассалов… — мрачно объяснил Десница. — Всего почти три тысячи душ, менее тысячи из которых готовы к бою.

— Они нападают на нас?!

— Нет, принцесса, — ответил Мандерли и вытер крупные капли пота со лба. — Они бегут от конфликта на юге. Лорд Дастин писал, что Титос Блэквуд теперь едет в Винтерфелл через снега, чтобы присягнуть на верность преемнику короля Робба.

Санса устало потерла лоб. Почему она должна иметь с этим дело?

— Они ожидают, что мы поможем им сражаться на юге?

— Нет. Эйгон Таргариен назначил Джонаса Бракена верховным лордом Речных земель, и Блэквуды ищут убежища, — тяжело сказал Лорд-Десница.

Блэквуды искали убежища, как и его собственный Дом тысячи лет назад. Он не произнес этого, но она ясно это расслышала. Легендарная вражда Блэквуда и Бракена никуда не делась и в этом поколении. Лорд Блэквуд скорее покинет Ворнодрев и сбежит из Речных земель, чем поклянется в верности Бракену.

— Мы не можем кормить их всю зиму, — нахмурившись, сказала Санса после короткого молчания.

— Говорят, они привезли с собой довольно много припасов, — сказал Галбарт Гловер. — Блэквуды были одними из самых верных сторонников вашего брата. Они последними опустили знамя с лютоволком спустя много времени после Красной свадьбы.

Она была сейчас прямой наследницей Дома Старк, но у нее не было реальных полномочий принимать новых вассалов или отдавать им земли. Но нельзя и отвергать Блэквудов в час нужды. Они были верны, они искали спасения и они также были последователями Старых Богов.

— Может ли Барроутон разместить их? — спросила она.

— Большую часть, но не всех, — объяснил лорд Мандерли, потирая один из своих многочисленных мясистых подбородков.

Все стихло, когда Совет погрузился в размышления. Через несколько минут она, наконец, приняла решение.

— Дом Старк обязан принять клятву верности Дома Блэквуд, — нарушила тяжелую тишину Санса. Она была уверена, что Джон не отверг бы их, так что не было ничего плохого в том, чтобы принять их клятвы. — Пусть лорд Дастин приютит столько, сколько сможет, а остальных отправит в Торрхенов Удел. Любые дискуссии о землях отложатся до весны.

На Севере много свободной земли. Каменистый берег, Мыс Морского Дракона и Дар — все хорошие, богатые угодья, которые нужно было заселять. Но Санса была не настолько глупа, чтобы принять такое решение сейчас. Когда Джон вернется, он сам справиться с этим. И не то чтобы зимой можно было много строить — Блэквудам в любом случае придется ждать весны.

— Я немедленно напишу леди Толхарт, — торжественно пообещал Десница.

— Лорды Нотт и Берли начали спор о владении небольшой долиной на их границах и едут в Винтерфелл, чтобы Старк выступил посредником, — заявил Гловер.

Санса придала своему лицу бесстрастное выражение, но у нее уже начинала болеть голова.

— Кому раньше принадлежала долина?

— Небольшому безымянному клану. Большинство из них погибли, сражаясь за вашего старшего брата, а остальных несколько месяцев назад сразила сильная лихорадка, — объяснил Галбарт. — Оба клана связаны с ними кровными узами три поколения назад.

— Я рассужу их спор, как только они прибудут в Винтерфелл, — пообещала Санса. Ей нужно было свериться с некоторыми книгами в библиотеке, но она уже хорошо представляла, как с этим справиться.

— Принцесса, есть еще одна проблема, — нерешительно начал лорд Мандерли.

— С членами горного клана или с Блэквудами?

— Ни то, ни другое. Кажется, что в отсутствие своих братьев багровый дракон начал спать на высоких крышах или стенах, — обеспокоенно сказал Десница.

Мысль о ленивом алом драконе, спящем на крышах, заставила ее губы дернуться в мимолетной улыбке.

— Но в чем проблема? Кровавый Пламень слишком тяжелый или создает проблемы?

— Нет, крыши пока выдерживают его вес. Через год-два, когда он вырастет, это может стать проблемой. Но люди боятся к нему приближаться. Гвардейцы опасаются патрулировать часть стены, где спит дракон, — деликатно объяснил Мандерли.

Если бы Санса не была хорошо знакома с повадками алого дракона после двух лун на марше, она бы сильно забеспокоилась.

— О, не стоит. Он очень… спокойный и ленивый. Скажите домочадцам, чтобы они не обращали на него внимания. Багровый дракон совершенно безобиден и привык к присутствию вооруженных мужчин.

Она уже собиралась распустить Совет, но вспомнила некоторые сплетни, которые Элис и Мирцелла рассказали ей ранее. — Как идут переговоры о свадьбе вашей дочери, лорд Десница?

— Все как по маслу! Молодой Ларенс Хорнвуд согласился жениться на Уилле, и сейчас идут последние переговоры о приданом. Они поженятся через две недели.

Санса знала, что внучка Мандерли питает некоторую привязанность к Джону и не горит желанием выйти замуж, но похоже, Лорд-Хранитель торопился. Если бы правил кто-то, кроме ее брата, она тоже была бы вынуждена снова выйти замуж из-за какого-то союза.

— Передайте ей мои поздравления. Почему бы нам не провести свадьбу здесь, в Винтерфелле? — предложила она с легкой улыбкой.

Подготовка и торжества помогут ей забыть о своих тревогах. Не бояться за Ширен и не вспоминать ежеминутно о мрачной миссии брата на юге.

— Это будет честью, принцесса! — ответил лорд Мандерли, и его глаза загорелись.

Сарелла Сэнд, Север

      В каюте было душно, и она вышла на палубу подышать свежим воздухом.
Сарелла чувствовала холод, несмотря на толстый меховой плащ, шерстяное платье и льняную рубашку под ним. Она с изумлением смотрела, как падают снежинки. Сарелла с любопытством протянула руку. Они ощущались холодными и влажными на коже. Путешествие до сих пор было, к счастью, мирным и без особых проблем, если не считать двух небольших штормов. Они остановились в Браавосе, чтобы пополнить запасы, прежде чем продолжить движение на запад. Она провела большую часть своего времени на корабле, читая о Севере и его истории. В Дорне не проявляли особого интереса к этой теме, мейстеры почти не обучали ей лордов и дам, кроме самых необходимых основ. Цитадель была немногим лучше, но книги на эту тему можно было найти.

      Вскоре они наконец-то должны были прибыть, больше чем через луну после того, как покинули Солнечное Копье. Вдалеке медленно приближалась Белая Гавань. Несколько торговых кораблей и карраков выходили из гавани, и еще несколько прибывали. Некоторые несли флаги Вольных Городов и Долины. Сарелла могла видеть по меньшей мере две дюжины военных галер со знаменем водяных. Ей было интересно, насколько велик военный флот Мандерли. Рядом с доками была огромная скала. Знаменитая Тюленья скала. Она заметила скорпионы и арбалетчиков, патрулирующих на вершине обветренного кольца стен, построенных еще Первыми Людьми. Тюлени у подножия скалы шумели, поднимая бурный лай при виде приближающегося корабля. Сарелла не была уверена, приветствуют они их или нет.

Тихие шаги эхом раздались по деревянной палубе позади нее, заставив обернуться. Подошла Арианна, закутанная в меха с ног до головы.

— Знаешь, на самом деле тебе не обязательно было ехать на Север, — вздохнула Сарелла. — Дядя Доран всегда был рассудителен. Его подагра стала такой сильной, что даже маковое молоко едва может притупить боль. Добавь к этому вино, и можно быть уверенной, что он не в своем уме. Он вряд ли бы вспомнил свой приказ на следующий день.

— Я знаю, Релла, — тихо ответила Арианна. Налетел холодный порыв ветра, заставив обеих вздрогнуть. — Я знаю! Тристан никогда не узурпирует мои права, а Джон Сноу, вероятно, уже преклонил колено, как его предок, при виде драконов. Я знаю, что мой отец предпочел бы союз с безымянным лисенийским сиротой, лишь бы увидеть, как Элия отомщена, а Ланнистеры страдают перед смертью. Но я не могла больше смотреть, как он чахнет в безумной боли. Последние несколько лун Солнечное Копье казалось тюрьмой, а не домом. Я просто хотела уйти, и это было идеальное оправдание.

Сарелла молча кивнула. Она никогда бы этого не сказала, но была рада, что на Север ее сопровождают некоторые из ее сестер и кузина. Они стали гораздо лучшей компанией, чем когда-либо был Сэм.

— Что делают мои сестры? — Она не могла не спросить.

— Попрятались в своих каютах. Холод не нравится Ним и Тие, — сказала Арианна с легким смешком. — Но они выйдут достаточно скоро. Кровь дорнийцев горячая, и даже ветры зимы не могут ее заморозить!

Обара могла бы быть здесь с ними, если бы не присоединилась к отряду наемников в Эссосе. Но ее колючая сестра просто не могла долго сидеть на одном месте, поэтому неудивительно, что она сбежала, как только Доран освободил ее из-под стражи в Водных Садах.

По мере их приближения к причалу, он быстро заполнялся вооруженными людьми с водяным, держащим трезубец на нагрудниках.

— Кажется, нас не ждет теплый прием, — нахмурившись, заметила Сарелла.

— Зима даже их приветствия сделала холодными, — пошутила Арианна с легким смешком, прежде чем стать серьезной. — Я не припомню, чтобы Дорн или Мартеллы враждовали с Мандерли. И мой отец должен был по крайней мере прислать ворона с известием о нашем прибытии.

— Полет из Солнечного Копья в Белую Гавань долгий и опасный. Вполне возможно, что ворон заблудился или не выжил, — объяснила Сарелла. — Не думаю, что вороны из Солнечного Копья выдержат местный холод.

Они погрузились в легкую тишину, приближаясь к белому городу. Сир Дезиэль Далт, капитан сопровождавших их пехотинцев Мартеллов, с тревогой начал организовывать своих людей. Нимерия и Тиена, закутанные в меха и шерсть, наконец-то покинули свои каюты в суматохе.

Когда они пришвартовались в гавани, Арианна в сопровождении сира Далта осторожно спустилась по трапу и встретилась с высоким седым мужчиной в полированных доспехах, который возглавлял латников Мандерли.

— Что привело членов Дома Мартелл в Белую Гавань? — спросил он с тяжелым хмурым выражением на старом лице.

— Я принцесса Арианна Мартелл, и я здесь как посланник в Винтерфелл по велению моего отца, сир…?

— Сир Марлон Мандерли. Я отведу вас к Леди, она решит, что делать. —
В его хриплом голосе звучало подозрение. — Ваши гвардейцы останутся здесь или сдадут оружие.

Сир Далт хотел возразить, но Арианна посмотрела на него и покачала головой.

— Тогда меня будут сопровождать мои кузины, — ровным голосом сказала принцесса.

— Песчаные змеи, да? Им тоже придется сдать оружие.

— Вы можете обыскать меня, сир Марлон, — скромно сказала Тиена и провела пальцем по своим белокурым кудрям, намек повис в воздухе тяжелым грузом.

Старый рыцарь, однако, был невозмутим и с каменным выражением лица осматривал их всех. Сарелла добровольно отдала свой кинжал и лук из златосерда, но сиру пришлось вынуть полдюжины кинжалов из платьев ее сестер. Нимерия и Тиена лишь невинно улыбнулись, отчего лицо мужчины стало еще мрачнее.

      Слабый запах рыбы доносился с небольшого рынка, который расположился прямо под тридцатифутовыми стенами. Они прошли через огромные ворота гавани и вошли в город. Их встретила мощеная площадь с фонтаном в центре, украшенным двадцатифутовым каменным водяным. Несмотря на снег, это место было заполнено мужчинами и женщинами, торгующими разными товарами. Помимо киосков с едой, Сарелла видела писцов, ростовщиков и даже волшебника. Их быстро увели вглубь города. Мощеные улицы были прямыми, чистыми и широкими, и не было ни намека на ту вонь, что омрачала воздух Староместа или Тенистого города. Все здания были построены из выбеленного камня и имели шиферные крыши. Хотя и не такая большая, как южные города, или может быть, как раз потому, Белая Гавань казалась гораздо более приятной и мирной.

      Дорнийскую свиту проводили по широкой улице, вымощенной белым камнем, к холму, на котором гордо возвышался Новый Замок. Он тоже был построен из выбеленного камня, и со всех башен гордо реяли знамена Мандерли. Шестеро гвардейцев стояли перед толстыми деревянными воротами, окованными железом.

Сарелла, ее сестры и Арианна наконец вошли в Большой зал. Там было еще две дюжины гвардейцев, все вооруженные серебряными трезубцами, одетые в доспехи и сине-зеленые шерстяные плащи.

— Представляю принцессу Арианну Мартелл и ее кузин, — выкрикнул глашатай.

Пол и стены были выстланы расписными деревянными досками, украшенными всевозможными морскими обитателями. Ей хотелось рассмотреть их получше, но взгляд, словно против воли, уперся в мягкое кресло на помосте. Там сидела юная дева с сердцевидным лицом, одетая в зелено-голубое шелковое платье, украшенное русалкой Дома Мандерли. Вероятно, старшая дочь лорда — Винафрид, если Сарелла правильно помнила. У северной красавицы были очаровательные голубые глаза и длинная густая коса каштановых волос. И она сидела с обнаженным мечом на коленях. Внутренности Сареллы скрутились узлами при виде клинка. Им было отказано в праве гостя.

— Что привело дорнийскую принцессу на Север? — Голос молодой женщины был холоден.

— Я здесь в качестве посланника в Винтерфелл от моего отца, принца Дорана Мартелла, — резко ответила Арианна. — Неужели северяне забыли о гостеприимстве?

— Я бы дала вам хлеба и соли, но боюсь, это мало что значит для таких, как вы и Фреи, — с насмешкой возразила девушка.

— Что сделали Мартеллы, чтобы заслужить ваш гнев?! — спросила принцесса с искренним изумлением.

— Вы можете не помнить, но Север помнит очень хорошо. Как Молодой Дракон был убит под мирным знаменем, и сир Десмонд Мандерли, наследник Белой Гавани, пал, защищая его, — бесстрастно рассказала Винафрид. — Никаких извинений за это тяжкое оскорбление так и не было принесено, ни у кого не хватило любезности вернуть кости сира Десмонда. Можно указать, что все это было в далеком прошлом. Но разве Мирцелла Баратеон не была подопечной принца Мартелла? И ее едва не убили под его опекой. Чем дорнийцы лучше головорезов и бандитов?

Сарелла беспокойно покачала головой — Дорн, возможно, успешно изгнал власть Молодого Дракона, но оказалось, что их методы нажили много врагов. Рядом с ней беспокойно переминались Нимерия и Тиена, но Арианна не казалась испуганной.

— Мы больше не будем посягать на ваше гостеприимство. В городе полно постоялых дворов, — спокойно сказала принцесса и повернулась, чтобы уйти.

— Возможно, мы находимся в состоянии войны, но северяне не лишены чести. Пока вы остаетесь в статусе посланника, вам нечего бояться на Севере. Я предоставлю вам проводника и сопровождение в Винтерфелл. Но не будет Бейлора, чтобы пощадить тебя, если ты попробуешь какую-нибудь из своих предательских уловок. Зима наступила, — предупредила Винафрид, когда они уходили. Сарелла не могла сдержать дрожь, а Арианна тихо фыркнула, но даже не замедлила шаг.

Как только они вышли на широкую улицу, сир Марлон вернул все кинжалы, и их эскорт покинул их, хотя Сарелла могла видеть несколько человек из городской стражи, наблюдающих за ними с конца улицы.

— Желчь этой девушки! — возмущенно воскликнула Нимерия, как только они оказались вне пределов слышимости.

— У этих северян действительно долгая память, — пожаловалась Тиена, прежде чем вздрогнуть от холода. — Кого волнует, что случилось сто лет назад?

— Очевидно, их волнует, — сказала Сарелла, кашляя.

— К счастью, они больше лают, чем кусаются. Девушка могла взять нас в заложники, — ухмыльнулась Арианна. — И я бы не стала их винить — все сказанное чистая правда. Но, в отличие от них, мы играем в игру, чтобы победить, а не ради таких глупостей, как честь. И мы, дорнийцы, тоже не прощаем обид. Обойдемся без гостеприимства водяных.

— Мне куда больше любопытно, откуда они знают, что случилось с Мирцеллой, — задумчиво сказала Ним. — Маленькая принцесса-лев умерла в Королевской Гавани, а Север не любит Ланнистеров.

— Ну, мы могли бы взять ее в заложники, если бы ты не бросила ее на улицах Королевской Гавани во время бегства, — резко возразила Арианна, но Ним без капли стыда пожала плечами. — И у меня такое чувство, что мы все равно скоро узнаем.

— Мы все еще можем развернуться и вернуться в Солнечное Копье, — предложила Тиена.

— Мы зашли так далеко, и вы хотите, чтобы мы оставили Сареллу одну в ее путешествии в Винтерфелл? Нет уж, без шансов. Я также хочу увидеть, как этот ублюдок, ставший королем, вселяет такую уверенность в этих северян, что они готовы сражаться против всадников драконов. Ним, найди нам комнаты в гостинице. Иначе нам придется снова ночевать в каютах.

Западный Дозор-у-моста

      Бесконечная вереница тварей продолжала пересекать Мост черепов. Обгоревшие кости под стенами Западного дозора уже были сложены на полпути.

      Дункан завернул наконечник стрелы в рваный кусок ткани и сунул его в жаровню неподалеку, пока он не загорелся. Через два удара сердца стрела уже вылетела из его лука в поток трупов, воспламенив еще одну тварь. Вначале вихты атаковали как поток, но пламя быстро перекинулось на остальных, вскоре после того, как загорелся первый. Когда это повторилось несколько раз, поток ходячих трупов несколько поредел, но все равно продолжал течь непрестанно.

      Они бы не удержали Западный Дозор, если бы быстро не прибыло подкрепление из Сумеречной Башни и близлежащего племени одичалых. Сто пятьдесят дозорных под командованием Дениса Маллистера и еще двести мужчин и копьеносиц во главе с Великим Моржом — высоким и кругленьким вождем одичалых, поселившихся на берегу залива. Дункан был рад, что ему больше не нужно отдавать приказы. Маллистер десятилетиями был командующим Сумеречной Башни и знал, как руководить.

С хорошей стеной твари сами по себе не были страшным врагом, но их бесконечное количество и неумолимые атаки постепенно изматывали защитников до изнеможения. У них почти не было жертв, если не считать случая, когда вихту удалось взобраться на стену по обгоревшим костям других павших. Они сражались в четыре смены уже почти три дня, и конца не было видно. Были сожжены уже тысячи тварей, но это, похоже, не уменьшило их число. Запасы смолы и масла сохранялись как последний резерв, и они начали использовать льняную ткань, чтобы зажигать свои факелы и стрелы.

      По прибытии Денис Маллистер не хотел отдавать приказ об обрушении моста. У них была превосходная позиция, где они расправлялись с вихтами почти без потерь. Но утром пятого дня число врагов, казалось, не уменьшилось ни на йоту, и стало ясно — если так пойдет и дальше, то все они рухнут от истощения менее чем за две недели. А если груды обугленных костей окажутся достаточно высокими, им еще и придется сражаться с тварями без преимущества тридцатифутовой стены. Этим утром Денис Маллистер отправил в Ущелье дюжину человек с молотками и кирками, чтобы попытаться обрушить одну из опор моста.

Дункан продолжал стрелять и пускать стрелы, пока его руки не начали сводить судороги. Часы тянулись в бесконечной рутине, пока твари текли по мосту упрямой рекой. Две пары перчаток порвались тетивой, и теперь он был в процессе уничтожения третьей. Он огляделся и увидел, что люди вокруг него тоже борются с усталостью.

К счастью, подошло время следующей смены. Разношерстная группа одичалых и дозорных, но вместе они достаточно хорошо сработались против тварей. У него были некоторые сомнения, когда Джон только пропустил одичалых, но теперь от них давно и следа не осталось.

Когда их сменили, Дункану и другим мужчинам едва удалось дойти до деревянной крепости, как они растянулись на земле. Восемнадцать часов до того, как они вернутся к стене Западного дозора.

— Уже должно быть семь часов, — устало вздохнул Рори рядом с ним. — Насколько крепким может быть этот опорный столб?

      На южном склоне ущелья внизу пятеро мужчин устало колотили по черной скале, несущей колонну наверху. Начали образовываться трещины, но камень по-прежнему отказывался ломаться. Дюжина мужчин растянулась на ближайшем камне, окружив небольшой костер. Их легко можно было бы принять за мертвых, если бы они время от времени не шевелили конечностями. Еще дюжина мужчин с факелами в руках стояла вокруг них неплотным кольцом, зорко наблюдая за едва освещенными скалистыми склонами. С каменистого дна склона было слышно бешеное бурление воды.

Одна из кирок сломалась с громким лязгом, сопровождаемым болезненным криком. Дозорный рухнул на землю, как мешок с камнями. Остальные быстро прекратили свои дела и окружили упавшего.

— Он не двигается, — проворчал один из мужчин.

Другой перевернул упавшее лицо вверх, только чтобы увидеть кровоточащую дыру на месте глаза.

ТРЕСК!

Камень рядом с ними застонал, и они быстро побежали прочь. Фундамент быстро покрылся трещинами, большими и маленькими.

Через несколько долгих ударов сердца камень раскололся надвое, и фундамент начал медленно рушиться с могучим грохотом. Мост медленно следовал за ним. Черные братья вовсю бежали к устью Ущелья, где был единственный путь вверх по южному склону.

Как только грохот прекратился, они обернулись и увидели только густое облако снега и пыли.

Усталые, но искренние крики радости вырвались из их ртов. Но были слышны многочисленные глухие удары. Их празднование быстро прекратилось, когда из пыли начали появляться силуэты. Медленно появился шаркающий труп. Его конечности были искривлены, а некоторые кости были сломаны и их легко было видно из-под гниющей кожи, и каждый шаг был борьбой. Тем не менее, оно продолжало двигаться. Когда пыль улеглась, за ним последовали другие. Пять, десять, полсотни. На дне ущелья большие куски упавших обломков теперь образовывали переход через бушующую внизу Молочную.

— Трахни меня!

— Мы не можем сдержать столько!

— Мы должны сообщить об этом Маллистеру.

У стены Западного дозора черные братья громко приветствовали обрушение моста. Тем не менее Денис Маллистер бесстрастно наблюдал за Морозными Клыками. Радостные возгласы быстро стихли, когда трупы продолжили течь по горному перевалу и начали водопадом падать с разбитого моста.

— Насколько широка козья тропа вниз по Ущелью? — спросил Командир.

— Туда плечом к плечу могут спуститься два худых человека, — поспешно ответил один из рейнджеров.

— Умертвиям ничего не сделается, если их кости не будут полностью раздроблены. Это падение не покончит с ними, — мрачно сказал Маллистер. — Мы должны укрепить путь!

Chapter Text

Серсея Ланнистер

— Леди-регент, Малый Совет собрался, и Лорд-Десница спрашивает, не собираетесь ли вы присоединиться к нему? — спросил молодой Тайланд Ланнистер. Или это был Тайлон? Она фыркнула. Его имя не имело значения, как и имена всех Ланнистеров из Ланниспорта. Она критически посмотрела на юношу. Паж Девана был тощим мальчиком с грязными светлыми волосами и голубыми глазами. Не настоящий лев.

— Иди и скажи Лорду-Деснице, что меня сегодня не будет, — властно сказала она. Заседания Совета стали скучными, на них либо сообщали об ошеломляющих военных передвижениях, либо беспокоились о Таргариенах и их драконах. Они надоели ей до смерти своим нытьем и беспокойством. Теперь она поняла, почему Роберт не посещал эти встречи — это была пустая трата времени.

      Мальчик кивнул и быстро убрался прочь. Она поднесла чашу к губам, сделала глоток арборского золотого и вздохнула от удовольствия. Простор был бы бесполезен, если бы не их сладкие вина. Мысль о Просторе и Редвинах заставила ее вспомнить и Джоффри, и на ее лице появилась гримаса. Бейлиш, эта сволочь, оказался гораздо, гораздо более коварным, чем она ожидала. После луны пыток, Мизинец начал признаваться во все большем и большем количестве преступлений в обмен на короткую, мгновенную передышку, и конечно же, Хьюго послушно сообщал ей обо всем.

Вспыльчивый торговец плотью не только приложил руку к конфликту между Ланнистерами и Старками. Он также украл немалое количество золота из казны короны, то есть у ее сына, и растратил его, чтобы обогатиться. Золото даже нельзя было вернуть, так как большая его часть была спрятана в Королевской Гавани или использовалась для покупки там недвижимости. Остальное Мизинец использовал, чтобы подкупить кое-кого из знати Долины, а то, что осталось, положил в Железный банк. Ничего, что она могла бы вернуть.

Ее обжигающая ярость утихала, когда она углублялась в подземелья и слышала его крики боли. Осознание того, что он никогда больше не увидит солнца и встретит очень медленный и мучительный конец, вызывало улыбку на ее лице. Но Бейлиш сейчас мало что значил.

      Тиреллам и Оленне тоже не сойдет с рук убийство ее драгоценного мальчика. Может они и в безопасности в Хайгардене прямо сейчас. Просто Бейлиш официально пропал без вести и покинул свой пост, и она не могла обвинить их без каких-либо доказательств. И в письме посыльного не было ничего, что можно было бы напрямую связать с Хайгарденом или розами. Так что ей снова пришлось брать все в свои руки. Но посылать против Тиреллов простых наемников не годится. Нет, просто убить одного или двух было бы слишком милосердно. Как только Таргариены будут убиты, правлению ее драгоценного маленького Томмена будет мало что мешать. Предательские золотые розы будут найдены и вырваны с корнями, как в свое время Рейны и Тарбеки. Ее отец показал Семи Королевствам, что над Ланнистерами из Утеса нельзя смеяться. И теперь настала ее очередь сделать то же самое. Мартеллы тоже заплатят за то, что покалечили ее дочь.

Только вот как вытащить Мирцеллу из лап этих варваров-северян. По крайней мере, по словам кузена, у них хватало приличия обращаться с ней должным образом. Хотя прошло уже много времени с тех пор, как он прислал ворона. Серсея найдет способ вернуть свою драгоценную маленькую девочку. Стук в дверь прервал ее размышления. По ее кивку сир Роберт Стронг открыл дверь, и вошел слуга.

— Леди-регент, сир Дэмион Ланнистер здесь и просит вас о личной аудиенции, — сказал он.

— Хорошо, пригласи его, — ответила Серсея с едва завуалированным предвкушением. Наконец-то хорошие новости!

Слуга ушел, и вскоре вместо него вошел старый кастелян. Кивнув, Роберт Стронг вышел охранять коридор и закрыл дверь. Она внимательно посмотрела на старого рыцаря и едва поверила своим глазам. Его тело заметно похудело, лицо вытянулось, а черные круги, украшавшие запавшие глаза, свидетельствовали о недостатке сна.

— Вы выполнили свою задачу, сир? — нетерпеливо спросила она.

— Мне удалось нанять Безликого для Эйгона, — устало ответил Дэмион.

— А как же Дейенерис?

— Золота было недостаточно. Устранение одного Эйгона стоило 7 777 777 драконов, — вяло объяснил он. Впервые за многие годы Серсея потеряла дар речи.

— Смешная цена! — Наконец, через полминуты ей удалось обрести голос. — Почему ты просто не пошел в другую гильдию?!

— Таргариены слишком хорошо защищены! Никто не мог бы гарантировать успех так, как Безликие. А без Эйгона мало кто останется чтобы поддерживать Дейенерис!

Она знала, что в его словах есть смысл, но цена была чертовски высока. Так много ее золота ушло на одно убийство?! Серсея поняла, что ее глупый старый кузен все еще стоит там, и на его изможденном лице выступили крупные капли пота.

— Я разберусь с тобой позже. Убирайся! — ледяным тоном приказала она, и он, спотыкаясь, вышел из комнаты. Затем Серсея нахмурилась и сделала большой глоток вина. Оно больше не казалось таким сладким. Ей хотелось кричать от злости, не успела она опомниться, как ее полупустая золотая чаша полетела в стену, а кувшин с вином покатился по полу. Лучше не стало, да и пить теперь было не из чего.

Поморщившись, она позвонила в колокольчик и приказала принести еще вина и убрать беспорядок. Ее гнев остыл так же быстро, как и возник. Пока служанка разбиралась с последствиями ее возмущения, Серсея вновь погрузилась в размышления.

Дэмион не был… неправ. Дейенерис была бесполезна без Эйгона. Устранение претендента, скорее всего, разрушит дело Таргариенов. Немногие поддержали бы женщину как своего правителя, если бы ей не удалось связать их множеством обязательство, как это сделала Рейнира с Черными. И Дейенерис сильно не хватало способности обещать браки. Единственной настоящей проблемой была бы ее беременность. С тремя драконами и отродьем в животе, Дейенерис могла бы преуспеть в объединении сил Таргариенов даже после смерти Эйгона. Оставалось надеяться, что этого не произойдет. Ведь у ее матери были известные проблемы с зачатием живого здорового ребенка. Но старый кастелян прав. Таргариены будут хорошо охраняться, и только самые лучшие убийцы могут надеяться на успех. А после смерти самозванца любой охраны вокруг последнего Таргариена будет намного больше.

Серсея устало помассировала пульсирующий висок, взяла только что принесенный золотой кубок и снова сделала щедрый глоток вина. Почему она должна быть той единственной, кто делает всю работу? Без ее направляющей руки, милого маленького Томмена, вероятно, давно бы убили все эти гарпии и розы. Может, пора навестить ее маленького золотого львенка?

Королева-регент встала со своего кресла, с большой неохотой оставив вино, и направилась к Королевским палатам. Раньше они принадлежали Тайвину и должны были принадлежать ей как леди Утеса Кастерли, но она легко подарила их маленькому Томмену. Сир Роберт Стронг последовал за ней. Ей придется еще раз поблагодарить Квиберна за то, что он нашел этого рыцаря, поскольку он был намного лучше, чем другие белые плащи.

Двигаясь по коридорам, она увидела одного из стражников, подозрительно спешащего к залам совета.

— Стой!

Солдат остановился, а затем подбежал к ней. У него были короткие песочные волосы и приятные голубые глаза.

— Чем могу быть полезен, Ваша Милость? — спросил он, бросив испуганный взгляд на то, что было гигантским королевским гвардейцем позади нее.

— Куда вы так торопитесь, сир?

— Предполагаемый посланник с Севера запросил встречу с Малым Советом, и я иду, чтобы сообщить об этом Лорду-Деснице, — покорно сообщил он.

Серсея не могла не нахмуриться. Зачем этому северному дикарю отправлять посланника в Утес Кастерли?

— Как его зовут? — с любопытством спросила она.

— Харвин Рид.

Ей потребовалось несколько мгновений, но она вспомнила Ридов. Дом на Перешейке, присягнувший Старкам. Их герб представлял собой черного львоящера на серо-зеленом фоне. В Вестеросе мало что знали о загадочных кранногменах. Это требовало ее вмешательства!

— Ты рассказал кому-нибудь еще? — бесстрастно спросила Серсея.

— Нет, Ваша Светлость. Знают только гвардейцы Львиной Пасти.

— Приведите этого посланника в свободные гостевые покои, я сама с ним встречусь. Незачем беспокоить этим Совет, — приказала Она. — И скажи другим охранникам, чтобы они молчали об этом.

Мужчина поклонился и поспешно вернулся к главным воротам, а она направилась к гостевому крылу.

Этот бандит может стать ключом к возвращению ее дочери, если она правильно разыграет свои карты. Или, по крайней мере, лучшим источником информации, чем Люсьен, которому, как она подозревала, не разрешалось писать часто. А может быть, кто-то из воронов заблудился на холодном севере?

      Она выбрала одну из самых роскошных комнат для гостей, уступающую только тем, которые отдавались приезжим королевским особам. Пол был покрыт лакированными досками из красного дерева с Летних островов и огромным ковром из Мира, а гобелены с изображением триумфов Ланнистеров над железнорожденными покрывали часть стен, не облицованную черным мрамором и золотом. В убранстве преобладала мебель из самых дорогих и редких пород дерева, шелка и бархат. Был даже небольшой балкон, облицованный мрамором, с видом на Закатное море, раскинувшееся внизу. Самым грандиозным, что видел бедный кранногмен, был вероятно, унылый и серый Винтерфелл. А значит, посланник наверняка в восторге от здешних красот и богатств. Ну а если разум затуманен изумлением, язык становится гораздо более свободным.

Серсея села на один из стульев, а ее королевская гвардия молча стояла у двери. Она приказала слугам принести бочонок арборского золотого, обильный обед, который, вероятно, сочли бы пиршеством на Севере, и лучшую посуду, какую только можно найти в мире.

Не прошло и пяти минут, как дверь наконец открылась, и Серсея потеряла дар речи. Вместо худощавого, невысокого кранногмена вошел высокий, суровый на вид северянин. На нем была простая шерстяная туника, украшенная черным львоящером Ридов и кожаные бриджи. Его гибкое тело было наполнено силой, а острое аристократическое лицо и мягкие вьющиеся волосы делали его невероятно миловидным. Шрам над левым глазом только усиливал это впечатление. В его лице было что-то смутно знакомое. Но больше всего ее поразили ярко-зеленые глаза. Они были почти такими же, как у нее!

Первое, что сделал северянин, — быстро и оценивающе оглядел комнату. Если присутствие сира Роберта Стронга и стало сюрпризом, то он никак этого не показал. Взгляд Харвина на полсекунды остановился на балконной двери, прежде чем он посмотрел прямо на нее. Казалось, он совсем не обращал внимания на окружавшую его роскошь. Под его пристальным взглядом Серсея чувствовала себя обнаженной, как будто он видел ее насквозь. Единственным, кто смотрел на нее также, был ее лорд-отец.

Через миг на его лице уже расцвела легкая улыбка, и прежняя настороженность исчезла, будто ее и не бывало. Глубоко в ней зашевелилось темное желание заполучить этого мужчину, ощутить его между своих ног. Она не была с мужчиной с тех пор, как этот грязный Воробей схватил ее.

— Леди-регент, — он очень низко поклонился. — Меня зовут Харвин Рид, и король Джон Старк прислал меня сюда в качестве посланника.

Она кивнула, и после ее сигнала служанка принесла тарелку с хлебом и солью. Знаком она отпустила слуг. Теперь в покоях были только она, посланник и ее гвардеец. Никто не помешает их встрече здесь. Северянин подошел мерным, но грациозным шагом, отломил кусок хлеба, обмакнул его в соль и без колебаний съел.

— С какой целью вы пришли сюда, лорд Харвин? — Серсея наконец подала голос. Она сыграет идеальную хозяйку в конце концов, ее дочь была в руках этих северных варваров, и королева не могла рисковать тем, что что-то случится с ее драгоценной Мирцеллой из-за ее действий. И если она правильно разыграет свои карты, этот мужчина будет сегодня ночью в ее постели.

— Может быть, это тоже лучше обсудить с Советом Томмена?

Ее лицо оставалось бесстрастным, но внутренне она вскипела. Этот варвар только что пытался обойти ее?!

— Нет, меня одной достаточно, как королевы-регента, — терпеливо объяснила она. — Нет смысла беспокоить Совет, если я найду ваше предложение недостаточным.

— Разве не должен по крайней мере король присутствовать на этих переговорах?

— Томмену едва исполнилось двенадцать, он слишком молод, чтобы обременять себя такими разговорами, — быстро возразила она и расстегнула верхнюю пуговицу своего платья.

На долю секунды ей показалось, что край его губ дернулся в удовольствии, но это произошло так быстро, что Серсея не была уверена, видела ли она это вообще или ей все почудилось. Он кивнул и сел напротив нее.

— Не возражаете, если я отведаю, пока мы разговариваем? — Он указал на угощения на заставленном столе. — Я был в дороге в течение довольно долгого времени и чувствую голод.

— Конечно. Все это принесли сюда для вас, — кивнув, объяснила Серсея и налила вина в один из золотых кубков. Она сделала маленький глоток только для того, чтобы внутренне скривиться — во рту все еще оставался неприятный привкус. Она отставила чашу в сторону и посмотрела на посланника.

Под ее недоверчивым взглядом большой кусок ростбифа был быстро разрезан и съеден. Тем не менее, он сделал это с безупречными манерами, так что она была неохотно впечатлена.

— Я буду говорить откровенно. Король Джон Старк заинтересован в союзе с Ланнистерами против Таргариенов.

— Почему мы должны вступать в союз? — спросила она с любопытством.

— Наш общий интерес состоит в том, чтобы Таргариены больше никогда не правили Семью Королевствами, — спокойно ответил мужчина, сменив пустую тарелку на блюдо с уткой.

— Как Север вообще может помочь? — Она подняла бровь, прежде чем продолжить. — Я признаю, что северяне свирепые бойцы, но пришла зима, а ваши армии почти уничтожены. Да и сколько бы у вас ни было людей, они мало что могут сделать против драконов в открытом небе, даже если вы сможете собрать свои знамена со всем этим снегом.

— Да, вы правы, — кивнул посланник. — Большинство людей мало что могут против драконов. Но у короля есть секретное оружие, которое он использует против Таргариенов. Он не боится ни их, ни их драконов. Вопрос только в том, применит ли он его до того, как они расправятся с вами, или после.

— Что это за оружие? — Она осторожно расстегнула еще одну пуговицу на своем платье, демонстрируя бюст.

— Говорить об этом не мое дело.

Серсея едва подавила свое раздражение. Мужчина доел жареную утку и притянул к себе пирог с олениной. Боги, неужели северяне так голодают в своих домах? Он даже ни разу не взглянул на ее пышную грудь.

— Откуда мне знать, что ты не блефуешь? — спросила она с насмешкой и покрутила пальцем прядь своих золотых волос.

— Я не могу об этом говорить, но я сам это видел. Я не сомневаюсь, что дни Таргариенов сочтены, — серьезно сказал рослый кранногмен.

Она бы быстро отвергла его претензии, если бы не абсолютная уверенность в его голосе. Мужчина был уверен в каждом своем слове. Впрочем, это не имело большого значения, потому что она знала, что жизнь Эйгона уже принадлежала Неведомому.

— Предположим, вы говорите правду. Но у вас нет причин вступать в союз с моим сыном. Наши Дома не так давно враждовали. Разве вы не хотите, чтобы Таргариены первыми разобрались с нами? — с любопытством спросила Серсея.

— Да, но Джон Старк не держит зла на Томмена. Он не обидел никого с Севера, и все, кто это сделали, уже мертвы. Мой король не видит причин, по которым мы должны продолжать сражаться.

— И что повлечет за собой этот союз? — Серсея предположила, что не повредит услышать предложение Джона Сноу.

— Мы разберемся с Таргариенами. Взамен король Джон Старк хочет, чтобы Дом Баратеонов из Королевской Гавани и Дом Ланнистеров из Утеса Кастерли признали Север суверенным королевством и вернули украденную половину наследственного меча Старков, Льда. Мы также признали бы Томмена Баратеона законным королем Шести королевств.

Ей было наплевать на дурацкий меч. Но остальное было просто смешной идеей. Ей не нужны были варвары, чтобы признать ее сына законным правителем. Но если Томмен признает независимость Старков, что помешает другим королевствам потребовать того же? Если бы Гарольд Аррен объявил себя королем, у Ланнистеров не хватило бы людей, чтобы взять Кровавые Врата и завоевать Долину или штурмовать пустынные тропы Красных Гор, чтобы напасть на Дорн. Север составлял почти половину территории Семи Королевств.

— Скажем, я каким-то образом соглашусь на это глупое предложение, как будет заключен союз? — высказала она свое любопытство. Не то чтобы она вообще собиралась соглашаться, но ей хотелось услышать его ответ. — Рука моего сына обещана другой, твой король уже женат, и Мирцелла должна вернуться ко мне!

Ее сын уже был обручен, и она скорее умрет, чем женит своего драгоценного мальчика замуж на сестре северного ублюдка. Серсея, возможно, перестала ненавидеть Сансу Старк, но девушка стала подержанным товаром после того, как вышла замуж за её брата-предателя и ублюдка Болтона. Неужели он хотел выдать Мирцеллу замуж за какого-нибудь варвара?!

— Север не хочет вмешиваться в политику на Юге. Как только оба условия будут выполнены, Мирцелла будет возвращена в Утес Кастерли, и мы будем держаться подальше друг от друга, — уверенно заявил Харвин и обменял пустую тарелку из-под оленины на лосося на пару. Боги, аппетит этого человека превосходил аппетит Роберта!

Это было хорошее предложение, если посланник говорил правду, но Серсея не могла позволить себе его принять. Ей хотелось увидеть Мирцеллу и обнять ее, но это означало бы, что будущее правление Томмена будет чревато опасностями и трудностями. Но, несмотря на уверенность посланника, она сомневалась, что северяне смогут справиться с Таргариенами и их драконами. Да и дни Эйгона были сочтены — она позаботилась об этом. Дейенерис скоро последует за ним. Казалось, что нужно вернуть дочь каким-то другим способом.

Третья пуговица ее шелкового платья была расстегнута. Еще чуть-чуть, и ее груди вывалятся наружу. Дурак намека не понял?! Раздраженный северянин смотрел либо прямо в свою еду, либо ей в глаза.

— Томмену не нужно вступать в союз с Севером, чтобы уничтожить Таргариенов, — сказала Серсея с тяжелым сердцем, наконец, отклонив предложение о союзе.

— Разве вы можете принять это решение в одиночку? В конце концов, вы можете быть леди Утеса Кастерли, но вы всего лишь регент, — ответил тот с насмешкой и доел последнюю часть своего лосося.

Да как он посмел?! Она была королевой-регентом и правила от имени своего сына! Этот болотный житель хотел залезть в голову ее сынишке и подорвать ее авторитет? Даже Давен потенциально мог согласиться, поскольку Совет рвал на себе волосы, пытаясь разобраться с Таргариенами, потому что она никому не рассказала о найме Безликих. Подумать только, а она еще хотела переспать с ним!

— Мы находимся в самом сердце Запада, в центре власти Ланнистеров, и пока Томмен не достигнет совершеннолетия, все, что я говорю, как Леди Утеса Кастерли — закон! — властно сказала она и дала знак своему гвардейцу. Через три удара сердца неповоротливая фигура сира Роберта Стронга оказалась прямо у нее за плечом.

— Вы даже не позволите им выслушать мое предложение? — недоверчиво спросил посланник, совершенно не испугавшись надвигающейся на него горы. — Возможно, у них будет другая точка зрения.

Серсея раздраженно зарычала. Она ничего не могла сделать с этим надоедливым кранногменом, иначе что-то случилось бы с ее золотой девочкой. Не говоря уже о том, что он принял право гостя. Больше всего ее раздражало то, что он ни разу не взглянул на нее с желанием, а ведь она дала ему возможности оценить ее совершенную фигуру. Она хотела увидеть, действительно ли он сделан из камня, хотела напугать его. Пусть будет ему урок.

— Сир Стронг, проводите нашего гостя. Он задержался в моих чертогах, — сказала она, жестоко ухмыляясь.

Харвин Рид нахмурился. Гвардеец обошел стол с почти нечеловеческой скоростью, и пара стальных перчаток потянулась, чтобы схватить посланника.

— Вы нарушили бы священные законы гостеприимства?! — воскликнул Харвин, как только королевский гвардеец схватил его тунику и гербовую накидку.

— Я ничего не нарушаю. Сир Роберт Стронг просто проводит вас и научит некоторым манерам на обратном пути, — властно сказала она.

Затем гигант в броне попытался поднять северянина, но только разорвал его одежду. Под ее недоверчивым взглядом кранногмен оставался неподвижным, как статуя в своем кресле. Королевский гвардеец снова попыталась схватить посланника.

Харвин Рид изогнулся и поймал стальные наручи рыцаря своими руками. Под ошеломленным взглядом Серсеи, сир Роберт Стронг попытался вырвать свои руки из хватки посланника, но безуспешно. Ее гвардеец была монстром, который мог легко разрубить взрослого мужчину пополам, но этот Харвин Рид сидел неподвижно, сжимая латные перчатки.

— Посмотрите, что вы наделали. Моя сестра приложила много усилий, чтобы сшить этот сюрко, — сказал мужчина. В его хмуром взгляде зарождалась ярость, а в голосе — рычание. — Она предупреждала меня не доверять вам, южанам. Захочешь предложить им оливковую ветвь, а они выбирают насилие.

На мгновение Серсея задумалась, какое отношение оливковая ветвь имеет к чему-либо.

— Мне вообще не стоило приходить сюда. Дорогая Санса была права. Ты и твой зомби-рыцарь вынудили меня.

Санса? Причем тут эта бестолковая маленькая птичка?

      Волосы Харвина Рида остались темными, но приобрели другой оттенок, а его глаза из пронзительно-зеленых превратились в сияющие фиолетовые. Дружелюбный мужчина исчез, а на его месте появился дикарь, один вид которого заставлял все ее чувства кричать об опасности. По какой-то причине сделать глубокий вдох стало трудно, и Серсея тяжело ахнула. Что это было за колдовство?!

      Она открыла рот, чтобы позвать стражников, но крик застрял у нее в горле, когда северянин сжал хватку Стронга, и с тошнотворным хрустом руки рыцаря прямо в перчатках согнулись под неестественным углом. Затем сира Роберта Стронга отшвырнуло через всю комнату прямо в позолоченную стену. Золотое покрытие сильно помялось от удара. Прежде чем Серсея успела моргнуть, северянин с нечеловеческой скоростью пересек всю комнату и снял большой белый шлем королевской гвардии. Под ним была темно-фиолетовая кожа, клочками свисавшая с мертвого лица с молочно-белыми глазами. Ужасный крик вырвался из ее горла при виде отвратительного зрелища. Этот монстр сопровождал ее повсюду?! Чудовищный королевский гвардеец попытался пошевелиться, но черный сапог легко пригвоздил его к полу из красного дерева. Как?! Как она оказалась в комнате с двумя монстрами?!

— Не думал, что найду некроманта здесь, на юге, — небрежно сказал визитер, и вдруг в его руке появился бронзовый меч с черными прожилками. Одним взмахом бывший королевский гвардеец был разрублен надвое с головы до пят вместе с тяжелым доспехом, который тем не менее, не остановил меч. Тяжелая вонь гниения обрушилась на Серсею, заставив ее вздрогнуть и сблевать.

Пара рук грубо подняла ее, когда она закончила, и сунула ей в руки кусок золотого шелка. Она поборола едкий привкус во рту и вытерлась, прежде чем медленно поднять лицо. Ее зеленые глаза встретились с фиолетовыми.

— Кажется, вы не знали о природе вашего рыцаря. На вашем месте я бы избавился от того, кто создал этого упыря, — человек, пожав плечами, указал на расколотый труп. — Северу не нужно признание или одобрение Юга, но это был бы хороший шаг к миру. Вы могли бы вернуть Вдовий плач добровольно, но я могу взять его и силой. Жаль, что у меня нет времени подождать, когда Таргариены первыми разберутся с тобой.

Серсея открыла рот, чтобы закричать и снова позвать стражу, но поняла, что этот человек может выпотрошить ее как рыбу полсотни раз, прежде чем прибудет хоть один из гвардейцев, если вообще кто-то прибудет. Ближайшие красные плащи были через три коридора, она никогда не звала их, потому что сир Роберт Стонг в тяжелой броне был более чем достаточной защитой. Серсея почувствовала, что ее руки дрожат от осознания этого. Она была полностью во власти этого человека.

— Кто ты? — прохрипела она и попыталась выровнять лицо, чтобы не показать страха, который она чувствовала, но ее руки предали ее и продолжали трястись. — Ч-что ты хочешь от меня?!

Неужели этот грубиян собирался навязать ей себя? К ее ужасу, эта мысль одновременно пугала и возбуждала ее.

— Я уже сказал тебе, чего хотел, но ты казалась совершенно непреклонной, отказывая мне. Но не волнуйся, Серсея Ланнистер, ибо в отличие от тебя, я действительно уважаю священные законы гостеприимства и не причиню тебе вреда в твоем собственном доме после того, как съел пищу под твоей крышей, — вздохнул северянин. Она задавалась вопросом, действительно ли он был с Севера с его валирийскими пурпурными глазами. — Меня зовут Джон Старк, и я устал тратить свое время, пытаясь торговаться с глупыми, эгоистичными дебилами вроде тебя. Удивительно, как тебе удалось родить такую милую девушку, как Мирцелла. По крайней мере, теперь их желание не расставаться сбудется — она теперь любимая фрейлина.

Она стояла там, ошеломленная. Бастард Эддарда Старка?! Теперь она видела слабое сходство в лице, хотя фиолетовые глаза были неожиданностью. По ее смутным воспоминаниям, раньше у мальчика были темно-серые глаза. Его лицо напомнило Серсее еще кого-то, но ее затуманенный разум отказывался вспоминать. Боги, какая дерзость! Эта дворняжка явился в Утес Кастерли и попытался вести с ней переговоры. Хотя мерзкая магия, позволившая ему изменить цвет волос и глаз, наверняка придала ему уверенности. Но это не имело значения, колдовство мало помогло спасти Первых Людей и Детей Леса от андальской стали.

— Ты бредишь, ублюдок, — выплюнула она. — Может быть, ты и заполучишь меня, но ты никогда не выйдешь из Утеса Кастерли живым. Между этим местом и ближайшим выходом стоят сотни охранников.

— Блеф, — усмехнулся он. — Ты — правящая леди Дома. Все эти мужчины поклялись защищать тебя и сдадутся, прежде чем тебе причинят какой-либо вред, — резко фыркнул он. Он был прав, и она не могла не вздрогнуть. — Но это не важно. Мне пока не нужно, чтобы ты умерла. Я устал прятаться. Похоже, люди понимают только насилие, а демонстрация силы крайне необходима. Следуй за мной.

Он схватил бочку вина и уверенно направился к балкону. Серсее не нравилось, что она последовала за ним без особых колебаний. Она поняла, что если еще один Старк умрет от рук Ланнистеров, она может никогда больше не увидеть свою маленькую Мирцеллу. Но это было наименьшей из ее забот. Мужчина собирался прыгнуть в Закатное море внизу? Это не было невозможно она и Джейме делали это в детстве.

— Что ты делаешь с моим вином?! — Слова вылетели из ее рта прежде, чем она успела сдержаться.

— Принимаю подарок, чтобы обозначить конец права гостя, — сказал он с раздражающей улыбкой.

Она услышала тяжелый звук, напоминающий взмах крыльев, прежде чем оглушительный, леденящий кровь рев заставил ее отступить. Внезапно северный король сделал нечеловеческий прыжок через перила с бочкой в руке. Серсея осторожно вышла вперед и выглянула из-за перил балкона, только чтобы отшатнуться, когда огромная туша темно-синего дракона пронеслась мимо. На его спине виднелась знакомая фигура. Под ее недоверчивым взглядом северный варвар поднял украденную бочку в воздух и выпил прямо из нее.

У нее подогнулись ноги, она упала на мраморный пол и начала истерически хохотать.

Chapter Text

Большой Джон Амбер, Западный Дозор-у-моста

— Мой Лорд, Мост Черепов рухнул, но мертвецы толпятся внутри ущелья, а дозорных оттесняют, — поспешно доложил один из его разведчиков, когда их воинство брело по снегу.

Оказалось, все обстояло еще хуже, чем он предполагал. Хорошо, что у каждого из его людей было по крайней мере полдюжины факелов. Некоторые ворчали по поводу лишнего веса, но он был уверен, что вскоре они будут лишь благодарны за то, что он у них есть.

— Нас слишком мало, чтобы сдержать тварей в открытом поле. Мы должны каким-то образом заблокировать их на входе в ущелье или на склоне, — тяжело сказал Вулл.

— А что, если быстро воздвигнуть деревянный форт и стену на северном склоне ущелья? — предложил Амбер.

— И как же мы это сделаем, Джон? Деревьев вокруг много, правда, и людей у нас полно, но тогда нам придется оттеснить нежить обратно в ущелье. Наши силы будут истощены в боях задолго до того, как мы сможем что-то построить, — нахмурившись, сказал Вулл.

— Если у тебя нет идеи получше, мы должны хотя бы попытаться, — проворчал Большой Джон. — И у нас есть великаны и мамонты. Великаны на нашей стороне, Вулл! Сорок великанов, которые могут срывать деревья и без проблем таскать их по снегу. Артон, позови мне Кожаного и Вун Вуна!

Его капитан быстро отправился за черным братом одичалых и предводителем гигантов, присоединившихся к их войску. Король не переставал его удивлять — ему каким-то образом удалось заставить одичалого поклясться своей жизнью и мечом Ночному Дозору! И бывший дикарь был действительно предан делу и заслужил уважение и его, и Вулла. Не говоря уже о том, что вид великанов все еще удивлял Амбера.

— Это безумный план, Амбер, — тяжело вздохнул Хьюго. — Но сейчас безумные времена. Да, у меня нет лучшей идеи. Моя сила медленно убывает, я уже не тот, кем был когда-то. Хорошо умереть с топором в руке, сражаясь с легендарными врагами, а не в постели, лежа как бревно, окруженным скулящими женщинами и детьми. Если я паду, сожги мой труп.

— Да, мы можем только держаться здесь или умереть, пытаясь, — мрачно согласился Большой Джон. — Но не вся надежда потеряна. Старк не бросит нас, Вулл. Новости уже должны были достичь Винтерфелла, и Его Милость, вероятно, летит сюда на своем огнедышащем монстре.

— Ба, ворон мог затеряться в снегах.

Ответ вождя заставил застыть кровь Амбера, и разговор замер. Слышно было только топот людей и лошадей по снегу. В некоторых местах снег был выше колен, но не доходил талии. Денис Маллистер, благослови его Боги, все еще держал дорогу расчищенной.

Вскоре гигант Вун Вун в мохнатых шкурах приблизился вместе с закутанным в меха черным братом. Старый дикарь все же покрасил свои меха в черный цвет, согласно традиции Ночного Дозора.

— Кожаный, спроси Вун Вуна, готовы ли он и его… люди рубить деревья и копать, чтобы помочь нам построить форт и стену у входа в ущелье.

Резкий и лязгающий звук Старого Наречия что-то всколыхнул в Большом Джоне. Он наймет кого-нибудь, чтобы выучить его, если выберется отсюда живым. В конце концов великан громко хмыкнул и кивнул, и повелителю Последнего Очага не понадобился никакой перевод, чтобы понять.

— Сорок гигантов и их мамонты могут оказаться недостаточно быстрыми, — размышлял Вулл. — Кожаный, иди с ними. Мы также можем выделить семьсот топоров. Мой сын, Рогар, поведет их. Он всегда умел обращаться с дровами и топором, и у него хорошая голова для строительства.

Джон Амбер знал, что постройка этой стены, даже силами сотен людей и великанов, все равно займет не менее дня, а то и двух. Вскоре наследник Вуллов, великаны и несколько мамонтов направились в ближайшие леса. Их войско, однако, быстро приближалось к ледяной бухте, и уже было видно сражение.

— Теперь нам нужно только загнать мертвых ублюдков обратно в ущелье, — размышлял старый вождь рядом с ним и поднял свой большой боевой топор.

— Твой топор может быть бесполезен там, если ты не сможешь разрубить их кости. Не забудь факелы. Возможно, нам придется оставить лошадей здесь, — вздохнул Большой Джон.

— Почему?

— Скорее всего, они будут напуганы движущимися трупами или гнилостным запахом.

— Значит, будем сражаться пешком, — пожал плечами Вулл и спрыгнул с лошади. Амбер последовал за ним.

Они ускорили шаг по мере приближения к ближайшей точке противостояния. Лорд Последнего очага видел, как враг выплескивается из ущелья, как гнилой поток из лужи, пытаясь затопить разношерстную группу черных братьев и одичалых. Жаль, что невозможно было выстроиться и продвигаться в шеренгу по такому количеству снега.

— Зажгите свои факелы, — проревел Большой Джон. Вскоре после того, как его приказ был выполнен, из его горла вырвался крик: — АМБЕР!

И он бросился к тварям.

— ВУЛЛ! — крик вождя эхом отозвался вскоре после его собственного.

Он ударил факелом в один из трупов, и тот загорелся, как будто был пропитан маслом. Он пнул его в других тварей, и огонь быстро распространился среди них. Это может оказаться проще, чем он ожидал.
Вокруг него раздавалась какофония битвы. Сколько бы они ни сжигали, враг продолжал наступать. Он потерял счет времени — солнце только начало садиться. Бои в снегу были очень изнурительными. Им удавалось медленно продвигаться к ущелью, но не без потерь. Они были еще в полусотне ярдов от склона. И его павшие люди уже восстали.

Большой Джон взмахнул факелом, поджигая еще один труп. При следующем взмахе его факел снова сломался. Он уже сбился со счета, сколько их сломал, скоро запас подойдет к концу. Его первый кинжал из драконьего стекла легко сломался в самом начале, и он решил оставить второй про запас.

Внезапно похолодало, и снова быстро пошел снег. Амбер задумался, не оставили ли их боги, когда его факел замигал. Он не возражал против холода, но если снежная буря станет достаточно сильной, чтобы потушить пожары, с ними будет покончено. Лорд Последнего Очага ударил своим потрепанным щитом в другое умертвие, прежде чем поджечь его своим факелом. Пламя быстро распространилось по всему телу. Конечности Большого Джона начали тяжелеть несколько часов назад. Он еще не полностью оправился от пребывания в подземельях ласок.

Бороться с мертвецами было нетрудно, настоящая проблема заключалась в том, что у них закончатся факелы и все необходимое, чтобы поджечь врага задолго до того, как им удастся отбросить мертвяков обратно в ущелье. Его люди начали строиться, но хорошую линию в этих условиях просто невозможно было выстроить.

      Внезапно его внимание привлек пронзительный звук, похожий на треск льда, за которым последовали крики боли и смерти. Его взгляд поймал пару неестественно ярких голубых глаз, украшавших лицо изо льда, а не из плоти. Жестокие глаза и раздражающая ухмылка делали его уродливее южной ласки. Белый Ходок владел большим длинным мечом, сделанным из чистого льда, и он легко прорезал его людей, словно они были сделаны из ткани. Легендарный враг скользил над снегом, как будто он был невесомым. Мечи быстро ломались при встрече с ледяным клинком или отскакивали от черных доспехов, украшавших его туловище. Все, кто пытался приблизиться и ударить врага кинжалом, были безжалостно убиты. Несколько стрел полетели в него, но разбились о броню. Те же, что летели в его незащищенную шею или лицо, он прямо в полете сразил взмахом хрустального меча. Существо из легенд без особых усилий пожинало жизни на поле боя и стремясь в одиночку переломить ход битвы.

      Наконец-то достойный враг по сравнению с этими бесполезными движущимися трупами! Амбер ударил своим факелом ближайшее умертвие и отшвырнул его обратно в рой врагов, прежде чем метнуть прямо в Ходока. Факел только вызвал раздражение ледяного существа. Стряхнув огонь, он устремил свой ядовитый синий взгляд на Большого Джона. Повелитель Последнего Очага опустил щит, обнажил большой меч и указал своим клинком на Белого Ходока. И твари, и люди быстро освободили пространство вокруг них.

Иной, похоже, принял вызов и побежал к нему с нечеловеческой скоростью, убивая всех, кто еще был на пути. Амбер быстро похлопал себя по поясу, удостоверившись, что его кинжал из драконьего стекла все еще там.С пронзительным визгом сталь столкнулась со льдом, и Большой Джон почувствовал, как треснул его меч. Его рука дрогнула от силы удара. В последний раз он чувствовал себя так, когда спарринговал со своим дедом, который ни капельки не сдерживался против молодого и не столь уж великого в то время Джона. Он хмыкнул и уклонился от удара Ходока, прежде чем ударить противника по незащищенной шее.

ТИНГ!

Его меч раскололся на сто частей, но великан Последнего Очага попытался использовать свое преимущество в размерах, чтобы сразиться с противником. Ледяной ублюдок был слишком быстр и уклонился, пытаясь проткнуть его грудь. Амбер лихорадочно метался по снегу, но тварь все же задела его кольчугу. Холод начал проникать в его тело. В отчаянии Большой Джон схватил горсть снега и бросил в глаза врагу. Ублюдок издал леденящий кровь визг и начал слепо рубить Амбера одной рукой, а другой вытирая лицо.

Лорд Последнего Очага бросился вниз и изо всех сил ударил своим кинжалом из драконьего стекла в маленькую незащищенную часть возле лодыжки врага. Последовал нечеловеческий визг, а затем он разлетелся на миллион осколков. Десятки трупов начали падать, как мешки с камнями, и на мгновение Большой Джон подумал, что они победили.

На западе солнце медленно садилось, и единственное, что освещало окрестности, — это слабый свет факелов.

Но реальность была жестокой. Два удара сердца спустя умертвия больше не падали, их гнилая волна продолжала беспрепятственно течь из ущелья. Его люди пытались добраться до него, но натиск трупов быстро заблокировал их. Он попытался встать, но острая боль пронзила его бок, где холод медленно распространялся и быстро истощал все оставшиеся силы. Он взял последний факел, привязанный к спине, и, стиснув зубы, сумел подняться с помощью палки. Он устал и теперь едва мог шевелить конечностями, но конца врагу не было видно, а снег продолжал падать все гуще и гуще. Большой Джон теперь едва мог видеть дальше, чем на две дюжины ярдов. Его рука потяжелела, как будто была сделана из камня, но он упрямо стал искать в карманах осколки кремня. Он должен был зажечь свой факел. В противном случае он был обречен.

Здесь не было места отступлению. Если они позволят мертвецам хлынуть на Север, они больше не смогут их остановить, и все будет потеряно. Однако его люди устали так же, как и он сам, их медленно оттесняли. Безумная резня, учиненная одним Белым Ходоком, могла обречь их всех на гибель. Лорду Последнего очага наконец удалось выудить кремни из-под своего плаща. Он отчаянно ударил по двум камушкам, но искры потонули в падающей снежной пелене. У него даже не было сил открыть рот, чтобы выругаться, поэтому он молча сделал это в уме.

Он видел, как твари брели к нему, пока он тщетно пытался поджечь свой факел. Ночь становилась все темнее и темнее. Он умрет вот так?! Он стиснул зубы от ярости и решил, что если падет, то взглянет смерти в лицо.В этот момент воздух пронзил раскатистый рев, и к его бесконечной радости и изумлению, поток пурпурного огня пролился сверху на море трупов, быстро поджигая их всех.

Джейме Ланнистер, Золотой зуб

— Лорд-командующий, Таргариены менее чем в десяти милях отсюда, — доложил разведчик.

Это означало, что завтра они будут в осаде.

— Спасибо, Лорен, — сказал Джейме, прежде чем отпустить мужчину. Он устало провел левой рукой по своим седеющим волосам, глядя на карту, лежащую на большом столе перед ним. — Этого недостаточно. Вы видели, как звери и их всадники осматривают окрестности.

— Теперь бесполезно волноваться. Ты сделал все, что мог, Джейме, — попытался успокоить его Аддам Марбранд, но даже в его голосе чувствовалась неуверенность. — Золотой Зуб — мощная крепость, и сейчас она полностью укомплектована. У нас пятьсот лучших лучников Запада, двести скорпионов и все остальные воины и рыцари здесь — ветераны не одной войны. Амбары и кладовые заполнены до краев, и мы можем сидеть здесь и есть больше двух лет. Каждое поле и деревня в пределах семидесяти лиг опустошены, и Королевские земли и Речные земли не смогут поддерживать их долго, тем более, что наступила зима и уже пошел снег. И мы послали пятьдесят сотен всадников, чтобы пройти по золотой дороге и совершить набег на их линии снабжения в королевских землях. Это наш лучший шанс сломить их армию.

— Ты прав. Но Риверран был неприступной крепостью, и все же он пал от первой же атаки Эйгона, — мрачно сказал он.

— Возможно, это так, но они не были готовы к драконам, как готовы мы. У них было немногим больше сотни человек и не было скорпионов. Если Таргариены хотят штурмовать Золотой Зуб, им придется дорого заплатить, чтобы взять его.

— Они видели большую часть нашей обороны сверху, когда летали вокруг. У Дейенерис десять тысяч Безупречных. Солдаты с железной дисциплиной и без страха. Будь я на месте Эйгона, я продолжал бы швырять Безупречных на стены, пока они не прорвутся. Не говоря уже о том, что у скорпионов почти нет возможности целиться в драконов, если они атакуют сверху, — мрачно возразил Джейме. — Но ты прав. Я приказал десяти нашим лучшим стрелкам спрятаться вокруг самых высоких башен и целиться только во всадников на драконах. То же самое и со скорпионами. Если им удастся взять стены, я приказал уничтожить амбары и кладовые.

      Джейме почувствовал побуждение пойти в маленькую септу и помолиться, но быстро подавил его. Он давно перестал верить в богов. Где были боги, когда Эйрис изнасиловал свою жену? Где были боги, когда Безумный Король сжег Рикарда Старка и задушил его наследника, безумно кудахча? Где они были, когда он приказал сжечь Королевскую Гавань? Где были боги, когда Роберт в пьяной ярости бил его сестру? Нет, если они и существовали, то были жестоки. Молитвами ничего не добиться.

Иногда он задавался вопросом, что случилось бы, если бы он сел на Железный трон и провозгласил себя королем после убийства Эйриса. Но он покачал головой — ему было плевать на вопросы управления, политики или деньги. В этом он был похож на Роберта Баратеона, хотя ему и не хотелось это признавать. И королевство никогда бы не приняло убийцу короля своим правителем.

— Давай поспаррингуем, Джейме, это отвлечет тебя от всех этих забот. —Уговоры Марбранда вывели его из размышлений.

— Бесполезно, Аддам. Я владею мечом хуже, чем молодой паж левой рукой, — хмуро ответил он. — Не говоря уже о том, что люди потеряют боевой дух, когда увидят, как их лидера побеждают, как маленького ребенка.

— Ты лорд-командующий Королевской гвардии Томмена. Сможешь ли ты защитить своего племянника, когда придет время? — Джейме тяжело сглотнул при этих словах. — Мы можем потренироваться в одной из частных комнат, где никто не увидит. А твоя левая рука хуже чем у пажа, потому что ты тренировал ее меньше одной луны. Ты не стал одним из лучших мечников Вестероса жалуясь на отсутствие навыков. Ты неустанно тренировался, доводя себя до предела в течение многих лет. Когда-то ты был лучшим мечом на Западе. Хватит ли у тебя сил сделать это снова? — Друг детства бросил ему вызов и прожигал выжидающим взглядом.

Впервые за долгое время внутри Джейме Ланнистера что-то шевельнулось. Аддам был прав. На оттачивание его навыков с мечом ушли годы пота, крови и упрямства. Возможно, он был слишком самонадеян, когда решил, что это можно сравнить со скудными часами практики и отчаялся. И хуже всего — если придет время и он не сможет защитить Томмена, он не простит себя.

— Ладно, пошли, — нехотя согласился он и последовал за другом по коридору. Не то чтобы ему было чем заняться во время ожидания. Волнение, нервозность и некоторый страх кипели внутри него, как будто он снова был мальчишкой, который будет присматривать за лордом Самнером Крейкхоллом. Джейме поклялся себе, что если он переживет предстоящую осаду, то будет так же хорошо владеть левой рукой, как владел правой.

Сарелла Сэнд

      Гарроны без проблем пробирались по колено в снегу, таща странную рулевую рубку. Если это можно было так назвать. Вместо колес у нее были широкие, расплющенные куски продолговатой стали, расположенные параллельно друг другу. Кучер, одетый в толстые меха, сказал, что это называется «сани» — по-видимому, довольно новое изобретение. Она также узнала, что создал его лучший ремесленник Белой гавани, поскольку Мандерли приходилось часто ездить в Винтерфелл в последнее время.

      Так называемые сани скользили по снегу практически без проблем. Но это было довольно дорого в изготовлении и использовалось только северными лордами. И последнее, но не менее важное: внутри было довольно тепло. По крайней мере, по сравнению с тем, какой холод стоял на улице. За ними тянулись вторые сани, перевозившие полдюжины пехотинцев Мартеллов. Остальной их эскорт остался на корабле, поскольку в настоящее время в Белой Гавани было только три таких повозки, и одна должна была всегда оставаться на месте в Доме Мандерли.

Любуясь пейзажем, Сарелла увидела что-то большое и серое, движущееся между деревьями вдалеке. Золотые глаза встретились с ее собственными на мгновение, прежде чем исчезнуть.

— Релла, не могла бы ты закрыть ставни? — спросила Нимерия, стуча зубами, когда налетел очередной порыв ледяного ветра. Тиенна и Арианна укутались в слои шерсти и меха, и из-под пушистых меховых капюшонов можно было разглядеть только их лица. Сама Сарелла вздрогнула, несмотря на свою толстую одежду, и наконец, закрыла окно. На ней был плащ на меху, толстая шерстяная туника и льняная рубашка. И все это едва защищало от северного холода. Она много читала о свирепости здешней зимы, но испытать ее на собственном опыте было совершенно незабываемо.

— Слава богам за эти… сани, — вздохнула Арианна, потирая руки в перчатках, прежде чем накрыть их своим меховым плащом. — Я не думаю, что мы смогли бы выжить в шатрах.

Северян, сопровождавших их, холод не слишком беспокоил, вероятно, потому, что они давно к нему привыкли. Сам снег очаровал Сареллу — он делал все таким чистым и легким для глаз, придавая северным просторам неземную красоту. Было что-то волшебное в заснеженных соснах, усеивающих пейзаж. К сожалению, это также делало все холодным и влажным.

Впрочем, едва становилось слишком тяжело, она думала о том, что сможет заполучить редкие книги, которых больше не найти в Цитадели. Ночному Дозору никогда не приходилось следовать законам и указам королей. Редкие книги, такие как Dragonkin и Jade Compendium, сохранились в библиотеке Черного Замка, и Сэм даже читал их сам. Что еще было спрятано в библиотеках Ночного Дозора? Или даже в библиотеке Винтерфелла, где Вера не имела власти и все осталось нетронутым чистками Бейелора? Это стоило того, чтобы перетерпеть небольшую простуду. Даже ее отец не посещал Стену в своих кругосветных путешествиях. Жаль, что мейстер Эйемон умер. Такой старый и мудрый человек был! О, сколько он мог бы ей рассказать.

Кучерский ставень приподнялся, и явилось мохнатое лицо с темными глазами.

— Миледи, мы приближаемся к Винтерфеллу, — сказал он и повернулся, закрывая ставни.

Сарелла надела капюшон, открыла ставни и с любопытством высунула голову наружу, не обращая внимания на проклятия кузины и сестер. Холодный воздух обжигал кожу, но она была слишком ошеломлена, чтобы обращать на это внимание. Постепенно приближались серые стены Винтерфелла. Сарелла могла только моргнуть от изумления — они, должно быть, были в два раза выше, чем все, что она видела раньше! Кроме башни Хайтауэров, конечно. Она увидела отблеск малиново-красного над воротами. Сарелла прищурила глаза, но не смогла разобрать, что это за штука, из-за всего этого снега. Ей было очень любопытно. Интересно, позволят ли охранники пройти через ворота, чтобы проверить, что это было. Она закусила губу — было бы довольно грубо и подозрительно, если бы она попросила проверить их стену. Когда они приблизились, она увидела пару крепких гвардейцев, стоящих у ворот.

Хотя их прибытия ожидали, их обыскали и забрали все оружие, прежде чем разрешили войти в Винтерфелл, к большому огорчению Нимерии. Только принцесса была избавлена от обыска. Крупный симпатичный северянин, который выглядел так, будто отвечал за охранников и обыскивал ее, почему-то сильно покраснел, в отличие от остальных охранников с каменными лицами. К ее раздражению, Тиенна дерзко подмигнула ей при виде этого зрелища.

Сарелла давно смирилась с тем, что ей придется расстаться со своим драгоценным луком из златосерда. Казалось, что хотя на Севере все еще уважали Право гостя, чужакам уже не доверяли так, как до Красной Свадьбы. Только безоружному сиру Далту было позволено сопровождать их, а остальные воины были отправлены туда, где виднелось целое море маленьких заснеженных крыш, прижавшихся к стенам. Стражники назвали это Зимним городом.

Внутри Винтерфелла было немного теплее — высокие стены защищали от пронизывающего ветра. Гвардейцы тренировались во дворе, их не беспокоил снег.

— Теперь я понимаю, почему северяне славятся своей выносливостью и упрямством, — сказала Арианна несколько впечатленным тоном. — Они должны быть такими, чтобы выжить на такой суровой земле.

— Как вас зовут, сир? — с любопытством спросила Сарелла высокого северянина, который сопровождал их, а прежде обыскивал ее.

— Меня зовут Рикард Лиддл, капитан стражи Винтерфелла, миледи, — сказал он. — И я не рыцарь.

— Прошу прощения, лорд Рикард, — она стыдливо склонила голову. Тот факт, что большинство северян мало заботились об институте рыцарства из-за их непоколебимой веры в Старых богов, каким-то образом ускользнул от нее. — И я тоже не леди, а просто дорнийский ублюдок.

— Горные кланы также не являются частью северной знати, так что я тоже не лорд, — спокойно возразил Рикард.

Подошел седеющий старик в потемневшей чешуйчатой кольчуге с изображением черной форели на сюрко, а за ним дюжина гвардейцев. Боги, неужели это был знаменитый Бринден Талли?

— Принцесса Мартелл, суд сейчас открыт. Вы можете либо дождаться его окончания, либо войти внутрь и дождаться своей очереди, чтобы принести вашу… петицию принцессе Старк, — хрипло сказал мужчина.

Чтобы принцесса держала двор, король должен был либо отсутствовать, либо быть слишком занят. Сарелла надеялась, что ей все же удастся получить доступ к здешней библиотеке.

— Мы подождем при дворе, сир, — без колебаний решила Арианна. — Разве Севером не правит король?

— Король сейчас занят, — последовал бесполезный ответ, когда старый рыцарь вернулся к тренировке латников на холоде.

Их проводили по заснеженному двору к большому каменному зданию.

— Слуги подготовят ваши апартаменты в гостевом доме, — Рикард Лиддл вежливо кивнул их группе, и она почувствовала, как его взгляд задержался на ней на долю секунды дольше, прежде чем он направился в другую часть двора. Сареллу бросило в жар и это в такую-то погоду!

Мальчик-слуга быстро провел их через большие дубовые двери. Вздох облегчения сорвался с ее губ, когда она наконец сняла меховой капюшон, так как внутри было довольно тепло.

— Принцесса Арианна Мартелл из Дорна, ее кузины и сир Дазиэль Далт! — воскликнул глашатай.

Как только они вошли, их встретил сладкий запах дуба и множество подозрительных взглядов. Но ни Арианну, ни ее сестер они не слишком тронули. Зал был не очень полон, но и пустым его тоже нельзя было назвать. Вокруг длинных столов сидело не менее сотни мужчин и женщин, почти все одетые в тяжелые меха или толстую шерсть.

Затем взгляд Сареллы переместился на возвышение, где должна была находиться принцесса Старк. Там стоял пустой каменный трон. Но перед ним было тщательно продуманное деревянное сиденье, на котором сидела великолепная дева с длинными завораживающе-огненными волосами, бледной кожей и ясными голубыми глазами. Она не могла не смотреть в изумлении на эту красоту. Голову девушки украшал простой серебряный обруч, похожий по цвету на ее серое платье. Хотя оно выглядело довольно простым, это ничуть не уменьшало ее красоты. Сарелла едва заметила толстого старика с геральдикой Мандерли справа от нее и бесстрастную девушку помоложе с каштановыми волосами и серыми глазами в таком же сером платье и с серебряным обручем на голове — слева.

— Я не знала, что ты предпочитаешь девиц, Релла, — прошептал ей на ухо злобный голос Тиенны, и она вздрогнула от теплого дыхания на шее. — Ты можешь присоединиться ко мне в постели сегодня вечером, если хочешь!

Сарелла покачала головой, чтобы выйти из ступора, и быстро последовала за Арианной к ближайшей скамье у пустого стола, делая вид, что совсем не слышит сестру. Она отказывалась играть с ними в эти игры.

— Что случилось, Ним? — обеспокоенно спросила Арианна.

— Разве это не Мирцелла Уотерс там, у стены? — яростно прошептала ее сестра, кивнув в сторону двух молодых девушек, чопорно стоявших рядом с северной принцессой. У одной из них были длинные золотые кудри, но в этот момент она повернула к ним голову и посмотрела на них. Большой шрам шел от ее подбородка до отсутствующего левого уха.

— Думаю, да, — так же тихо ответила ее кузина. — Какого черта она здесь делает?

— Похоже, что маленькой львице удалось вырваться и из Королевской Гавани, и из не очень любящих объятий Нимерии, — невинно сказала Тиенна, заработав хмурый взгляд от их старшей сестры.

— Я думаю, что Север мог объединиться с Домом Ланнистеров, — тонко указала Арианна на один из столов на противоположной стороне.

Светловолосый мужчина с безошибочно узнаваемым золотым львом на сюртуке сидел рядом с блондинкой, которая была его сестрой или двоюродной сестрой. Если бы взгляды могли убивать, их группа была бы уничтожена, поскольку Ланнистеры посылали яростные взоры в их сторону сотни раз.

Хотя жители Запада были не единственным сюрпризом в зале — Сарелла увидела герб дома Блэквуд за одним из столов неподалеку.

В этот момент красавица на троне громко, но ясно произнесла.
— Лорды Нотт и Берли, выходите вперед.
Двое крупных седых мужчин встали из-за столов и направились в центр зала. У одного был коричневый узел на белом вместо герба, а у другого — белый нож на синем.

Сарелла не могла узнать ни названий домов, ни геральдики, несмотря на то, что перед приездом сюда старалась освежить память о северной знати. Возможно, они были членами клана и поэтому не считались дворянами, как объяснял ранее Рикард?

— Милорды, вы оба заявили свои права на Долину Красного Источника, которая граничит с вашими землями, это правда?

— Да, принцесса Старк, — в унисон ответили вожди кланов, а затем посмотрели друг на друга.

— У вас обоих одинаково крепкие узы, происходящие от сестер-близнецов много поколений назад, и никто не может точно сказать, какая сестра родилась первой. Потому, мы уладим это по-старому. — По большому залу прогремели громкие возгласы. — Оба ваших представителя будут сражаться, пока не сдадутся или их не нокаутируют. Победитель возьмет имя Редспринг вместе с долиной и женится на старшей незамужней сестре своего противника.

Оба лорда кивнули, не говоря ни слова, и махнули рукой двум молодым мужчинам. Один был в кольчуге поверх вареной кожи, другой в зеленом панцире, и оба были в полу шлемах. Столы посередине быстро отодвинули к стене, чтобы освободить место. Оба бойца были довольно высокими, хотя у одного были медные волосы, у другого — каштановые. Ни на их доспехах, ни на одежде также не было отличительной окраски. В этот момент Черная Рыба вошел в зал и вышел на середину, пока оба бойца готовились.

— Они что, собираются по-настоящему сражаться в единоборстве за маленькую долину? — Голос Тиены едва сдерживал волнение.

— Какое варварство, — тихо фыркнула Нимерия.

— Разве? — Сарелла не могла не спросить. — Обычно сотни, если не тысячи, должны умереть, прежде чем большинство споров о землях может быть урегулировано. Даже в этом случае, вполне вероятно, останется враждебность. А тут все решается простой дракой и не чем иным, как уязвленным эго.

В этот момент бойцам выдали раскрашенные геральдикой щиты, и ее вопрос наконец-то разъяснился. Рыжий Нотт был вооружен бородатым боевым топором, а грязноволосый Берли — коротким мечом.

Оба бойца стояли лицом друг к другу в пятнадцати ярдах, а старый рыцарь Талли стоял посередине.

— Начинайте! — за его грубым криком быстро последовал лязг стали и удары о дерево.

Сарелла не очень любила сражаться, несмотря на то, что неплохо владела луком и кинжалами. Ведь девочке нужно было защищаться, а ее отец настоятельно требовал, чтобы все они научились драться хотя бы одним видом оружия.

Поединок начался медленно, пока они проверяли друг друга и свою защиту, и Сарелла мысленно готовилась к затяжной и скучной битве. Однако рыжеволосому соклановцу удалось внезапно зацепить своим топором щит противника. Пока тот боролся, Нотт сумел опустить щит Берли и ударить его прямо в шлем. Темноволосый член клана рухнул, как мешок с камнями, на каменный пол.

— Победитель, Джаред Нотт! — Громко объявил Черная Рыба, и зал взорвался одобрительными криками, когда двое латников осторожно подняли нокаутированного сына Берли и унесли его.

      Как только суматоха утихла, суд быстро распустили, и из зала хлынул поток людей. Ожидая, пока придворные уйдут через ближайший выход, они столкнулись лицом к лицу с Мирцеллой и родственниками-Ланнистерами за ее спиной. Сарелла также заметила северянку с еще несколькими северянами поблизости. Те демонстрировали поддержку не особо тонко. У северян был сигил с белым солнцем на черном фоне. Карстарки и Ланнистеры на одной стороне? Пронзительные зеленые глаза Мирцеллы яростно смотрели на Нимерию и в сочетании с хмурым взглядом на ее покрытом шрамами лице создавали устрашающее зрелище. Сарелла почувствовала, как напряглись ее сестры и кузина. В этот момент к ним невинно подбежал мальчик в белом шерстяном сюртуке, совершенно не заботясь о том, что его окружает.

— Принцесса Мартелл, Лорд Десница и Принцесса Старк сейчас встретят вас в задних покоях, — сказал он писклявым голосом.

Ланнистеры и Карстарки быстро начали расходиться, освобождая дорогу.

Их группа последовала за молодым пажем к маленькому коридору в задней части зала, где стоял толстый старик, одетый в цвета Мандерли.

— Приветствую, принцесса Мартелл, — склонил он голову. — Меня зовут Виман Мандерли, и я хотел бы извиниться за грубость моей внучки. Она еще молода и вспыльчива, и ей еще предстоит многому научиться.

— Это не проблема, Лорд Десница, пока это не повторится, — пренебрежительно сказала Арианна, и Сарелла только что заметила золотую булавку в виде волчьей лапы, украшающую его крупное тело.

— Принцесса Санса вас сейчас примет, — объявил Лорд Белой Гавани и повел их к большой дубовой двери, с парой охранников на страже.

Комната была просторная, с большим лакированным столом посередине. Напротив входа сидели две принцессы, самая высокая женщина, которую Сарелла когда-либо видела, закованная в сталь, стояла прямо за ними. Полдюжины дородных гвардейцев стояли у стен и с недоверием смотрели на них. По какой-то причине, взгляд легко скользил по младшей темноволосой принцессе, не задерживаясь на ней, хотя Сарелл хотела ее рассмотреть!

На середине стола стояло простое блюдо с хлебом, солью и бочонком чего-то похожего на аборское красное. Ее двоюродная сестра осторожно села на стул напротив северных принцесс, оторвала кусок хлеба, обмакнула его в соль и быстро съела. Сарелла, ее сестры и сир Далт сделали то же самое и остались стоять позади Арианны.

— Что привело вас в Винтерфелл, принцесса Арианна? — с любопытством спросила рыжеволосая красавица.

— Кроме моего любопытства? Три вещи. Во-первых, я хочу смиренно попросить доступ к библиотеке Винтерфелла для моей кузины Сареллы, которая очень любит читать, — Арианна махнула в ее сторону.

Пара завораживающих голубых глаз с прищуром окинула ее взглядом.

— Конечно, но ее будет сопровождать гвардеец, и она будет следовать правилам нашего мейстера во время осмотра библиотеки, — Сарелла едва сдержалась, чтобы не подпрыгнуть от радости. Она не смогла сдержать широкую улыбку, появившуюся на ее лице.

— Мой отец, принц Доран Нимерос Мартелл, также поручил мне разрешить напряженность между Домом Старков и Таргариенов и, если возможно, объединить Семь Королевств, — осторожно сказала ее кузина.

Лицо Сансы Старк тут же стало бесстрастным.

— Боюсь, что вы пришли зря, — похолодел мелодичный голос северной красавицы. — Мой королевский брат уже отправился на юг, чтобы… лично заключить мир с Домом Таргариенов.

Сарелла не могла не заметить, что Санса Старк по-прежнему называет своего брата королем. Планировал ли Джон Старк заключить мир с двумя повелителями драконов, сохранив при этом свою корону?

— Все в порядке, — пожала плечами Арианна, словно ей было плевать. — Третья причина, по которой я приехала сюда, заключалась в том, чтобы лично увидеть вашего знаменитого брата. Надеюсь, мы злоупотребим вашим гостеприимством, если останемся и подождем его возвращения?

— Вы можете оставаться здесь до тех пор, пока не создаете никаких проблем, — ровным голосом сказала Санса Старк. — Слуги уже должны были занести ваши вещи в Гостевой дом.

Chapter Text

Дейенерис Таргариен в полях у Золотого Зуба

      Она шла к командной палатке, когда почувствовала влагу на лбу и подняла голову, чтобы увидеть, как снег начинает танцевать на ветру. Дейенерис привыкла к теплу Эссоса. Ничего похожего на снег там не было. Она не любила холод и стала презирать снег. Он напомнил ей о визите в Винтерфелл, где ей пришлось иметь дело с грубым ублюдком. Король-северянин скоро получит по заслугам. Дейенерис натянула капюшон и продолжила путь, за ней последовали Рыжая Блоха и Убийца собак. Серый Червь настоял на том, чтобы они сопровождали ее повсюду ради безопасности. Не то, чтобы ей могли причинить какой-либо вред среди ее же армии. В конце концов, она была их королевой.

      Война шла так невыносимо медленно, что она едва могла терпеть. Армия насчитывала более тридцати тысяч человек и медленно проползала менее дюжины миль в день по раскисшим дорогам. Когда она была со своим первым мужем, то привыкла путешествовать верхом, но сейчас и здесь это было крайне утомительно. Холодные ветры, дождь, а теперь еще и снег заставили ее с любовью вспоминать время, проведенное в Эссосе. Сон на жестком одеяле в наспех возведенной палатке с армией каждую ночь не улучшало ее настроения. Дейенерис почти пожалела, что не осталась в Риверране. Но нет, она увидит конец дома Ланнистеров собственными глазами и должна обеспечить, чтобы ее силы и интересы были представлены.

      Ей ничего не оставалось делать, кроме как летать. Когда она предложила лететь вперед и атаковать с драконами, Эйгон и остальные члены совета быстро отговорили ее — достаточно одной счастливой стрелы, и если драконам они не страшны, то вот она падет. Не говоря уже о том, что скорпионы все еще были весьма опасны для ее несовершеннолетних детей. Гискарцы и их армии работорговцев были плохо подготовлены, но когда пролетела над Золотым Зубом, то увидела сотни скорпионов вдоль его зубчатых стен.

      Поблизости каркнул ворон, когда она оставила двоих воинов снаружи и наконец, вошла в шатер, охраняемый двумя королевскими гвардейцами ее мужа. Ей понадобилось время, чтобы вспомнить их имена. Сэры Алтон Стонтон и Гранс Морриген. В то время как первый просто неплохо владел мечом, второй оказался достаточно искусным, чтобы заслужить похвалу сира Барристана Селми. Ее собственная Королевская гвардия официально была расформирована, но Силач Бельвас продолжал охранять ее покои. Джого, Агго и Ракхаро были посланы возглавить тысячу дотракийцев и решили последовать за ней в качестве ее кос и кровных всадников. Она кратко вспомнила Джораха, погибшего на улицах Миэрина во время беспорядков в тщетной попытке вернуть ее расположение. Глупый рыцарь-медведь привел Тириона к ее двору в надежде получить прощение, но она не собиралась его давать.

Дейенерис покачала головой и огляделась. Шатер был полон, но как только она вошла, все разговоры внутри прекратились. Совет Эйгона, капитаны Золотой роты и лорды, непосредственно следовавшие за ее мужем, собрались вокруг большого стола с развернутой картой того, что выглядело как Западные земли. Она села слева от Эйгона, к большому неудовольствию Джона Коннингтона, сидевшего справа от короля. У Лорда-десницы всегда было кислое выражение лица, когда он видел ее, и она задавалась вопросом, в чем его проблема.

— Теперь, когда мы все здесь, можем начать планировать осаду, — сказал Джон Коннингтон.

— Наступила зима, и мы не можем позволить себе морить их голодом. Разведчики доложили, что Цареубийца опустошил все окрестные земли и вероятно, заполнил свои амбары до краев. Мы должны штурмовать Золотой Зуб. Я уже послал людей, чтобы срубить близлежащие деревья. У нас будут лестницы и тараны, войска готовы завтра начать штурм.

В этот момент тихо прилетела покрытая снегом ворона, приземлилась возле жаровни и начала чистить перья. Дейенерис огляделась, но никто из присутствующих не обратил на птицу никакого внимания, и тогда она тоже проигнорировала ее.

— Если крепость полна защитниками, мы потеряем десятки тысяч человек при ее штурме! — возразил лорд Саймон Стонтон.

— Но мы также не можем позволить себе осаду. Первый же сильный снегопад перекроет наши пути снабжения, — спокойно заметил Адриан Торн.
— Речные земли едва ли смогут обеспечить нас продовольствием — все поля были сожжены, а простой народ убит или изгнан. Мы уже протянули наши линии снабжения от земель Короны, но и они не могут прокормить такую большую армию, как наша.

— Золотой Зуб почти невозможно взять без драконов, — сказал сир Барристан. — Но Его Светлость заявил, что они приготовили скорпионы. Меткий выстрел может прикончить Дрогона или Визериона.

В палатке стало тихо, все с опаской посмотрели на карту. Дейенерис думала, что с Ланнистерами покончено после того, как их армия потерпела поражение в сражении почти два месяца назад, но вот они оказались в тупике перед грудой камней. Эйгон заерзал на стуле, который неприятно заскрипел.

— Что, если драконы нападут прямо сверху? — Тирион нарушил молчание. — Скорпионы могут стрелять только в одном направлении, и хотя их могут быть сотни под разными углами, им будет сложно направить выстрел в небо. Можно начать с главной крепости, которая является самой высокой, потом спуститься вниз и поджечь все скорпионы, чтобы уж точно ни один из них не смог выстрелить в драконов.

— Это может сработать, — согласился Эйгон после нескольких мгновений раздумий. — Мы так и сделаем, но только после того, как наземные войска приступят к штурму стен. Таким образом, защитники будут иметь дело с атакой как снизу, так и сверху, и не смогут полностью сосредоточиться ни на том, ни на другом. Ни моей жизни, ни жизни моей жены ни будет ничего угрожать. Она и я будем полностью экипированы доспехами, чтобы какой-нибудь удачливый стрелок не сразил нас. Но если им каким-то образом удастся нацелить скорпионы вверх, мы быстро отступим.

— Кто возглавит штурм, Ваша Милость? — осторожно спросил Манфри Мартелл.

Ее муж огляделся. Никто не хотел первым отправить своих людей к стенам Золотого Зуба. Трусы.

— Серый Червь и мои Безупречные сделают это, — смело заявила она после минуты молчания. Ее армия была лучшей в мире, и возможно, пришло время показать ее мужу и его лордам их силу и напомнить им, что сама она гораздо больше, чем просто жена короля. Эйгон благодарно кивнул ей.

— У нас есть какие-нибудь новости об остатках армии Ланнистеров? — спросил сир Барристан. — С домами Крейн и Роуэн они, вероятно, могли бы выставить около двадцати тысяч человек.

— Ни слова о врагах. Мы посылаем разведчиков во всех направлениях, — объяснил Коннингтон и натянуто поднял руку в перчатке над столом. — Я уже приказал вырыть окопы и построить укрепления. Даже если они попытаются каким-то образом подкрасться к нам сзади, мы не будем ни в неведении, ни в растерянности.

— Варис, Маар, у кого-нибудь из вас есть что-нибудь о Севере или матери Джона Сноу? — Муж сменил тему.

— На Севере зимой трудно заполучить шпионов. Посторонних обнаружить особенно легко, и самое большее, что мы получаем, — это сплетни от торговцев, которые посещали Белую Гавань. Я отправил полдюжины мужчин и женщин в Винтерфелл из Белой Гавани, но я еще не получил ни слова ни от одного из них, — нахмурившись, сообщил Маар. — Боюсь, они либо погибли в глуши, либо были быстро пойманы по прибытии в Винтерфелл.

— Трудно что-либо выяснить, кроме слухов, Ваша Светлость, — деликатно согласился евнух. — Что касается Джона Сноу, то его впервые увидели в Винтерфелле. Его мать могла прийти практически откуда угодно. Эддард Старк путешествовал по Долине, Северу, Речным землям, Королевским землям и Дорну во время Восстания. Я слышал много разных песен о том, кем она была: дочерью рыбака, шлюхой от драконьего семени, служанкой или даже Эшарой Дейн.

— Если бы его матерью была Эшара Дейн, это могло бы объяснить драконов, — сказал Манфри Мартелл, прежде чем задумчиво почесать бороду. — Принцесса Дейенерис, — она бросила на него удивленный взгляд, но он поспешно добавил, — дочь Эйгона Недостойного, а не Ее Светлость. У принцессы, вышедшей замуж за Марона Мартелла, была единственная дочь, дожившая до совершеннолетия. Эта дочь вышла замуж за лорда Дейна, и с тех пор в жилах Дейнов течет драконья кровь.

— Я послал людей проверить. По словам старых слуг в Звездопаде, Эшара Дейн родила мертворожденную дочь за несколько месяцев до того, как лорд Старк посетил его. Она бросилась в Быстроводную после того, как Эддард Старк прибыл с известием о кончине ее брата. По-видимому, с ним не было ни младенца, ни какой-либо другой свиты. Вполне возможно, что никто из живых не знает, кем была мать Джона Сноу. Это было двадцать лет назад, и теперь, когда Королевская Гавань превратилась в проклятые руины, а Речные земли полностью опустошены, мы можем никогда этого не узнать.

— Продолжайте искать, — приказал Эйгон. — Выяснилось ли что-нибудь о том, как он добывал яйца или выводил драконов?

— Нет, Ваша Светлость. Было довольно трудно найти горстку людей, согласных ради шпионажа присоединиться к Дозору. Но даже когда это удалось, их корабль потерпел крушение, когда плыл мимо Перстов. Чтобы найти и отправить больше добровольцев, потребуется по крайней мере две недели.

— Мы атакуем завтра на рассвете, — приказал Эйгон. — Собрание окончено.

Первый штурм Золотого Зуба

      Когда первые лучи солнца поднялись на востоке, из лагеря Эйгона вышли Безупречные, несущие лестницы и толкающие тараны. Они медленно начали окружать Золотой Зуб со всех сторон. Как только воины начали взбираться на раскисший холм, со стен на них посыпались стрелы. Джейме Ланнистер выбрал лучших лучников Западных земель, чтобы они стали частью гарнизона.

      Несмотря на стену щитов, Безупречные быстро несли потери. Не все из них были в полной броне. Лишь у немногих были хауберки и кольчуги, у некоторых были доспехи из подбитой ткани, а остальным приходилось довольствоваться шерстяными туниками и доспехами из вареной кожей. Добрые хозяева Астапора никогда не утруждали себя покупкой доспехов для своих воинов-евнухов, так как это было бы слишком дорого. Нет, бремя экипировки Безупречного, кроме базового копья, щита и бронзовой шапки с шипами, ложилось на плечи нанимателя. Но Дейенерис Таргариен мало знала о военном деле и не могла позволить себе десять тысяч комплектов доспехов. А даже если бы могла, их было просто не купить в одном месте. Большая часть того, что сейчас было у Безупречных, было трофеями, оставшимися от побед Эйгона над Ланнистерами и от кампании в Заливе Работорговцев.

Единственной причиной, по которой Безупречным удалось даже приблизиться к стене, была неустрашимая сплоченная формация, прикрытая большими круглыми щитами. Тем не менее, они были недостаточно велики, чтобы прикрыть все части тела, и опытные лучники на стенах легко выцеливали бреши.

Время от времени несколько скорпионов стреляли в плотный строй, и болты с железными наконечниками прорезали его, как раскаленный нож масло. Но стрелки большинства скорпионов ждали, глядя в небо.

      Около ворот дубовый таран с железным навершием спереди и с боков прикрывался стеной из плотно сбитых щитов. Деревянный каркас с толстой крышей, обтянутой кожей несли за собой еще три десятка Безупречных. Но как только они достигли ворот, содержимое двух больших котлов смолы вылилось на деревянную крышу, а за ними последовала огненная стрела. Защитники сбросили сверху большие камни и конструкции атакующих сломались под этим натиском. Затем сверху полилось еще больше смолы, и вскоре к едкому запаху горящей плоти присоединились крики боли и агонии.

Как только первые лестницы были установлены на землю и Безупречные начали карабкаться по стенам, защитники стали бросать камни прямо на лестницы, ломая конечности нападавших, а иногда даже сами лестницы. Некоторые лестницы прямо с Безупречными оттолкнули длинными раздвоенными шестами. Другие нападавшие стали жертвами стрел и снарядов, выпущенных со стен.

Когда же первым Безупречным удалось взобраться на стены, их встретили там рыцари и латники в полных доспехах и легко расправились с плохо экипированными солдатами-евнухами, которые к тому же не могли выстроиться в линию щитов.

      Несмотря на огромные потери, которые несли Безупречные, они бесстрашно продолжали продвигаться к стенам, теперь за ними следовали некоторые вестеросские ополченцы и латники. Снег начал падать сильнее. В этот момент два дракона устремились к самой крепости сверху. Потоки черного и бледно-золотого пламени начали омывать зубчатые стены замка. Защитники, стоящие вдоль навесных стен и в нетронутой части крепости отчаянно пытались нацелить скорпионы вверх. Остальные пытались удержать Безупречных, которые безжалостно продолжали лезть на стены. Лучники стреляли в небо, но несколько стрел, которым удалось достичь драконов, безвредно отскочили от чешуи. Не прошло и минуты, как несколько болтов скорпионов тоже полетели в сторону драконов, но пока защитники промахивались.

— Дейенерис! Отступай! — Эйгон закричал изо всех сил, как только увидел, что болты летят в их сторону.

Когда всадники поднялись на недосягаемую высоту, один снаряд пронзил кремового дракона сбоку, заставив его взреветь от боли. Но Визерион не дрогнул, и через несколько ударов сердца они оказались вне досягаемости скорпионов.

Прошло еще тридцать минут, но ни на стенах, ни у ворот не было никаких признаков падения крепости, сколько бы человек не бросалось на них. Раздался рог отступления, и нападавшие оставили грязный холм, усеянный трупами и залитый кровью. Почти половина зубчатых стен на вершине Золотого Зуба была опалена пламенем.

Дейенерис Таргариен

      Доспехи были очень громоздкими и неудобными, и первое, что она сделала, приземлившись, помчалась обратно в свою палатку и попросила Миссандею помочь ей сбросить всю сталь и надеть толстое, отороченное мехом платье для верховой езды. Затем Дейенерис набросила на плечи плащ из кожи и направилась обратно в командную палатку, где снова собрался совет. Этот Золотой Зуб оказался гораздо более крепким орешком, чем предполагалось изначально.

— Каковы наши потери? — услышала она вопрос Эйгона, когда вошла в шатер.

— Три тысячи или чуть больше, — мрачно сказал Джон Коннингтон. Дейенерис почувствовала укол печали от этого числа, когда села слева от мужа. Она осудила на смерть так много своих людей одним приказом. — Кажется, мы сильно недооценили Цареубийцу. Он заполнил крепость людьми и, вероятно, готов удержать ее или умереть, пытаясь.

— Что, если мы оставим семь тысяч человек для осады замка и продолжим путь вглубь Западных земель? — нерешительно предложил Лорд Саймон Стонтон.

— Если оставшимся силам Ланнистеров удастся подкрасться к нам сзади и прорвать осаду, мы будем полностью отрезаны от снабжения в глубине вражеской территории, — возразил Джон Коннингтон.

— Начался сильный снегопад, скоро будет невозможно продолжать эту кампанию, ваша милость, — сказал лорд Адриан Торн, нахмурив брови. — Мы можем потерять больше половины армии, пытаясь захватить Золотой Зуб без драконов, и мы не можем рисковать ни одной из Наших Светлостей. Я думаю, что мы должны закончить кампанию этой зимой. Если наша армия окажется на открытом воздухе, когда наступит настоящий холод, люди замерзнут насмерть. Не говоря уже о том, что с разрушением Королевской Гавани должна быть выбрана новая королевская резиденция. С наступлением весны мы сможем атаковать Западные земли, используя всю силу Долины и Простора за нашими спинами и свежие линии снабжения из Речных земель и Простора.

Все в комнате выглядели задумчивыми. Неужели они действительно собирались отступить сейчас?! Хотели ли они дать Ланнистерам время на обдумывание планов и замыслов?

— Это будет означать, что план нападения на Дом Старков с помощью драконов также должен быть пересмотрен, — размышлял Тирион. — Винтерфелл еще труднее взять, чем Золотой Зуб, и у них есть два всадника на драконах, чтобы помочь защитникам. Не говоря уж о том, что Джон Старк уже показал себя способным командиром и, несомненно, будет также подготовлен, как и мой брат.

Коннингтон выглядел так, словно проглотил лимон.

— Но если мы дадим дому Старков время, их драконы тоже вырастут, — предупредил Варис. — Может быть, через несколько лет, когда у обеих королевских пар появятся дети, мы сможем мирно соединить наши дома.

Дейенерис заскрипела зубами от этого предложения. У нее могут быть проблемы с деторождением, но если ей когда-нибудь удастся зачать ребенка, будь она проклята, если кто-то из них станет супругом Старка!
Как раз когда она собиралась заговорить и отругать Вариса за его дерзость, в командный шатер вошел невысокий архимейстер.

— Как поживает Визерион, архимейстер Марвин? — спросил Эйгон, устало потирая лоб.

— Он будет жить — к счастью, болт только скользнул по боку. Крылья не пострадали, иначе вы бы рухнули прямо во двор замка, Ваша Светлость. Только чешуя Визериона повреждена, но мышцы под ней здоровы, только немного напряжены. Я рекомендую не летать на вашем драконе, пока рана не затянется.

— Спасибо, архимейстер. Мне сейчас нужно о многом подумать. Мы снова поговорим завтра, совет распущен, — устало сказал Эйгон и налил себе чашу вина из ближайшего кувшина.

— Я бы не советовал снова летать на драконах при осаде, Ваши Милости. Потребуется еще как минимум несколько лет роста, прежде чем ваш дракон сможет без проблем сбрасывать со счетов стрелы и болты скорпиона, — посоветовал Марвин перед тем, как покинуть королевский шатер.

      Выйдя из шатра, Дейенерис бесцельно бродила вокруг, а за ней следовали Убийца собак и Рыжая Блоха. Почему Ланнистеры так упорно сопротивлялись?! Это был первый раз, когда драконы оказались по-настоящему уязвимыми на поле боя, и от этой мысли по ее спине пробежал холодок. Когда Дрогон был моложе, он был ранен стрелами и копьями, но даже тогда они едва пробили его чешую. Сможет ли ее старший ребенок выжить, если его поразит тяжелый болт скорпиона? Дейенерис содрогнулась от этой мысли и поклялась себе, что не станет это проверять по возможности. К ее неудовольствию, это вероятно, означало, что этот заносчивый ублюдок из Винтерфелла так и будет продолжать надменно сидеть в своей ледяной крепости. Громкое карканье прервало ее размышления, и она увидела того же ворона, что и вчера, примостившегося на ближайшем шатре и смотрящего на нее своими черными глазами-бусинками. Ее преследовала проклятая птица? Она покачала головой и направилась к поляне, где отдыхал Дрогон. Дейенерис захотелось полетать и оставить все заботы на земле на несколько часов.

Через несколько мгновений она уже была в седле на спине своего дракона и полетела на север. Она наслаждалась видом белеющего пейзажа внизу. Только холодный ветер неприятно щипал лицо. Но вскоре ее открытая кожа онемела, и даже холодный ветерок не беспокоил ее.

Дейенерис потеряла счет времени, но в какой-то момент ее желудок неприятно заурчал и оторвал ее внимание от расстилающегося внизу вида. Она чувствовала, как ее внутренности пытаются скрутиться в узлы. Как же невовремя появилось желание облегчиться.

— Тегун, — приказала она, и Дрогон быстро приземлился на поляне на вершине соседнего холма. Дейенерис подошла к зарослям кустов, прежде чем заметила, что вокруг царит гробовая тишина. Как только она приблизилась к одному из кустов, раздался ужасный рев, заставивший ее остановиться. Она быстро обернулась и глазам ее предстало ужасное, душераздирающее зрелище. Сверху спикировал чудовищный темно-синий дракон, покрытый шипами. Прежде чем она успела осознать, что происходит, шею Дрогона сжала мощная челюсть, несмотря на попытку ее ребенка вывернуться.

Дрогон попытался вывернуться, чтобы тоже укусить нападавшего за шею, но темная фигура выпрыгнула из седла на спине темно-синего дракона и ударила мечом прямо в глаз её ребенка.

Она почувствовала, как кровь стынет в жилах, когда Дрогон обмяк и тяжело врезался в землю секундой позже. Мужчина, облаченный во что-то похожее на черную сталь, ловко приземлился на землю и тяжело посмотрел на нее. С меча в его руке капала кровь.

Дейенерис ущипнула себя, надеясь, что это какой-то дурной сон, но острая боль говорила ей об обратном.

— Нет, только не Дрогон! Не мой сын, — плакала она, слезы горя свободно текли по ее щекам. Ее ребенок! Ее ноги подкосились, и она рухнула на землю, рыдая. Но горе ее длилось недолго. Ярость, жгучая ярость разлилась по ее венам, и она сердито вытерла слезы рукавом и подняла глаза. — Почему?!

Дракон Джона Сноу начал рвать чешую ее ребенка и жевать тушу Дрогона, но не раньше, чем сначала послал небольшую полосу огня. Она почувствовала, как слезы снова навернулись на ее глаза, но подавила печаль. Ее милый Дрогон! Безжалостно разорвали вот так.

— Потому что ты вынудила меня. Знаешь, я стал наивным с возрастом. Думал, что мир возможен, что мои враги просто будут держаться подальше от меня и моей семьи.

Он сошел с ума? Он был едва ли на год или два старше ее!

— Как?! Драконы не должны расти так быстро, — рычание сорвалось с ее губ при виде мерзкого монстра, который луну назад был едва ли вдвое меньше ее ребенка.

— На самом деле это не так, — бесстрастно согласился северный король и навис над, ужасный в своей броне. Впервые за многие годы Дейенерис снова почувствовала себя маленькой и незначительной под его тяжелым сиреневым взглядом. Она не могла не найти этот оттенок родным.

— Что со мной будет теперь?

— Видишь ли, я собирался пощадить тебя. В конце концов, ты моя тетя по крови, — она вздрогнула на это смелое заявление. — Мой дядя был необычайно искусным в своих хитростях. Я появился на свет, когда Рейегар Таргариен решил, что он предпочитает девицу четырнадцати именин своей жене, которая уже родила ему двоих детей. После того, как я посетил Утес Кастерли и насладился их представлением о гостеприимстве, я подслушал очень поучительный военный совет в одном шатре. И довольно быстро пересмотрел свой миролюбивый подход. Моя сестра была права: южанам нельзя доверять ни на йоту. Некоторые угрозы слишком опасны, чтобы их игнорировать. Они просто должны быть устранены.

Его тяжелый взгляд и слова пробрали ее до костей, и она поняла, что мужчина перед ней не шутит. Нет, нет, нет! Она зашла так далеко, не для того, чтобы умереть на безымянном холме в глуши! Она попыталась отодвинуться, но желудок протестующе скрутило, а все конечности стали тяжелыми, как камни.

— Но если ты действительно сын Рейегара, мы — семья! Ты будешь убийцей родичей! — отчаянно закричала она. — Я не знала, что ты мой племянник! Ты все еще можешь присоединиться ко мне и Эйгону, мы будем вместе править Семью Королевствами!

— Глупая идея. Как бы работали эти трехсторонние отношения? Ты воображаешь себя второй Нимерией? Но нет, даже у нее не было двух супругов одновременно. Мы могли бы попытаться договориться о мирном сосуществования. Но этот корабль уплыл в тот момент, когда вы осмелились попросить меня преклонить колено и угрожать моей семье в моем собственном доме. Нет, честолюбивые наездники драконов, такие как ты и твой муж, слишком опасны, чтобы оставлять вас в живых. Кроме того, твой дракон теперь даст мне сердечную жилу. Что касается убийства родичей — для всего мира я все еще внебрачный сын Эддарда Старка, а ты мне не родня.

Его последние слова едва отложились в ее голове. Нет, внимание Дейенерис было приковано к ледяному взгляду Джона Старка, когда он поднимал свой меч высоко в воздух. Цвет лезвия напомнил ей бронзовые колпачки с шипами, которые носили ее Безупречные, но по всей его длине были черные прожилки. В сочетании с темной кровью, все еще капающей с меча, зрелище было совершенно ужасающим. И последним, что увидела Дейенерис Таргариен, был стремительно опускающийся клинок.

Chapter Text

Томмен, Утес Кастерли

      Флорис Роуэн, его новая невеста, была доброй, тихой и красивой, но ему не хватало Маргери. Его мать пыталась скрыть это, но Томмен видел — его вторая невеста не нравится ей, хотя, конечно, но не так сильно, как Маргери. Он с печалью вспомнил сира Паунса, Леди Шепот и Ботинка, которых бросили в Красном Замке, когда они бежали. К его ужасу, мать запретила ему брать кошек, потому что это было бы не по-королевски.

По пути к библиотеке на урок с мейстером Крейленом, он задавался вопросом, заставят ли его сегодня снова подписывать документы. Двое Белых плащей следовали за ним, словно тени. Его новейшая Королевская гвардия: сир Лайл Крейкхолл и сир Титан Бракс. Оба выглядели большими и страшными, но спустя две луны Томмен понял, что за этим фасадом они верные и добрые люди.

      Движение между украшенными колоннами мгновенно привлекло его внимание, и его взгляд наткнулся на довольно крупного золотого котенка, бродившего в углу. В Утесе Кастерли было много кошек, которых держали для борьбы с крысами, но Томмен почти никого не видел, так как они в основном находились на нижних уровнях. Он не выдержал и быстро побежал к кошке. Большой детеныш тут же перевел на него взгляд, и зеленые глаза встретились с почти такими же зелеными. Томмен осторожно поднял котенка, стараясь не поцарапаться. Кот, однако, казался достаточно ласковым, чтобы просто закрыть глаза и мурлыкать.
В этот момент сердце Томмена растаяло.

— Вы будете леди Праул! — смело заявил он, нежно почесав ей шею и получив еще одно мягкое мурчание. В этот момент он со страхом понял, что его мать не обрадуется тому, что он пошел против ее приказа и взял котенка. Он нерешительно поставил леди Праул на полированный пол, но она быстро подошла к нему и потерлась о его сапоги, подняла голову и жалобно посмотрела на него своими огромными глазами.Томмен не мог этого видеть, но два гвардейца позади него настороженно смотрели на большого котенка. С подозрением.

Он почувствовал острую жгучую боль в руках и посмотрел вниз только для того, чтобы понять, что они были болезненно сжаты, а ногти впивались в кожу. Нет! Его мать не заберет леди Праул! Он должен был стать королем, и его слово было законом. Но мог ли он… мог ли он действительно противостоять ей? Серсея была страшной, а он не был храбрым и сильным, как Джоффри, и не был большим, как его Королевские гвардейцы. Она не дала ему стать оруженосцем и научиться владеть оружием, когда он просил. «Королю не нужно сражаться, когда есть другие, которые сделают это за него!»

В этот момент из-за угла послышались торопливые шаги, и леди Праул спряталась за его сапоги. Сиры Лайл и Титан быстро шагнули ближе к нему. Как только появились Давен Ланнистер и лорд Крейн, его гвардейцы заметно расслабились, но Томмен видел, что Титан так и держал руку на рукояти своего боевого топора.

— Ваша Светлость, у нас есть несколько серьезных… проблем, требующих вашего немедленного внимания, — деликатно сказал Десница.

— Разве с этим не должна разобраться моя леди-мать? — робко спросил он.

— Это ее и касается, Ваша Милость, — прошептал лорд Крейн. — Но мы не смеем говорить об этом в коридоре.

Он нерешительно согласился и повел их к одной из пустых комнат, примыкающих к библиотеке, а леди Праул тихо последовала за ними на своих мягких лапах. Сир Титан остался охранять дверь, а сир Лайл остался рядом с ним.

— О чем вы хотите поговорить, милорды? — уверенно сказал Томмен, выпрямляя спину, как его учили. Или, по крайней мере, он постарался. Хотя и подозревал, что вместо того, чтобы звучать уверенно, его голос стал высоким, как у девушки.

— Ваша королева-мать, она… злоупотребила своими силами и вызвала несчастный случай, который может развязать еще одну войну, — нерешительно начал сир Давен. — Мы просим вас удалить ее с должности и заключить в ее покоях.

Томмен знал, что его мать делает все, что хочет. В последние несколько лун он очень внимательно изучил, в чем будут заключаться его обязанности как короля, и что именно может делать регент. Но его мать всегда обожала лишь Джоффри, а на него смотрела с разочарованием. Он мог быть королем, но что он мог сделать? Никто никогда не слушал его раньше, он сомневался, что теперь его будут слушать, даже если он станет монархом.

— Что сделала моя леди-мать? — Вопрос сорвался с его губ прежде, чем он осознал это.

— Она решила вести переговоры с северным посланником совершенно самостоятельно, — мрачно сказал сир Давен. — Мы нашли ее в гостевой комнате истерически смеющейся, сир Роберт Стронг был убит, а посланник пропал без вести. По ее словам, посланником был Джон Старк, который напал на нее, прежде чем убить рыцаря и спрыгнуть с балкона на спину чудовищного синего дракона.

Томмен был ошеломлен. Это звучало как одна из сказок, которые он любил читать в библиотеке. А если дракон был здесь, то почему ему никто не сказал?!

— В ее рассказе много странного, — серьезно сказал лорд Крейн и потер подбородок. — В это время действительно были замечены драконы, и примерно в то же время был слышен рев. Но больше ничего не совпало. Сир Роберт Стронг был уже давно мертв. Это был Грегор Клиган. Выяснилось, что Квиберн баловался некромантией, а давно умерший Гора был его чудовищным творением. Королева-мать бросила этого недомейстера в подземелья, несмотря на то, что раньше сильно полагалась на его услуги.

— Если бы у Джона Старка действительно был дракон, и он пришел бы сюда, чтобы вести переговоры лично, мы сомневаемся, что он напал бы на нее, — добавил Лорд-Десница, кашляя. — Кто-то ел хлеб-соль с тарелки, так что посланник, скорее всего, уже был под Правом гостя. Мы сильно подозреваем, что это леди-регент первой нарушила законы гостеприимства. В противном случае, посланник не оставил бы ее невредимой, когда он ушел. Теперь мы, возможно, никогда не узнаем, что такого важного хотел нам сообщить повелитель драконов, что появился здесь лично! Если это и правда был Джон Старк, принцесса Мирцелла, возможно, не сможет покинуть Север после этого. Мы могли бы заключить союз. По словам казначея, из сундуков Утеса Кастерли пропали миллионы золотых драконов, это была королевская казна, которую ваша леди-мать тайно вывезла из Королевской Гавани и растратила!

— Ваша Светлость, мы умоляем вас задержать вашу леди-мать в ее покоях и отстранить ее от должности регента, чтобы она не разрушила все окончательно, — взмолился Эллард Крейн и опустился на колени. К нему присоединился и сир Давен.

— Ей будут предоставлены все соответствующие условия, но мы считаем, что она не подходит для управления Утесом Кастерли, не говоря уже о вашем королевстве! Вы должны начать посещать собрания Совета, чтобы научиться править, Ваша Светлость!

Томмен был раздавлен. Мог ли он действительно это сделать? Мог ли он пойти против своей властной матери?! Не отругает ли она его, наградив обычным тяжелым, разочарованным взглядом и не отправит ли обратно в его комнату?

Его верный Королевский гвардеец, должно быть, заметил нерешительность на его лице, и приблизился к нему.

— Ваша Светлость, я жду ваших приказов, и мои братья тоже! — Голос сира Лайла Кракехолла прогрохотал по комнате, и в этот момент Томмен увидел, что его верный щит выше и крупнее даже страшного Пса. — Дайте мне ваш приказ, и я обязательно его выполню, даже если мне придется шагнуть в Семь Преисподних!

Ладони Томмена вспотели, его сердце билось в груди, как барабан, а во рту пересохло. В этот момент леди Праул снова потерлась о его сапоги, и он почувствовал толчок. Чужое ощущение тепла наполнило его грудь, и его колебания исчезли.

— Сир Крейкхолл, лорд Десница и лорд Крейн! Настоящим я освобождаю мою леди-мать от должности регента и леди Утеса Кастерли и повелеваю запереть ее в своих покоях со всеми возможными удобствами. Любой, кто не подчинится моим приказам, предстанет перед королевским правосудием!

Ширен Старк

— Дракарис!

      Полоса фиолетового огня врезалась в волны тварей и быстро распространилась. Валирийский язык был раздражающим и странным, но Штормовой Странник гораздо лучше откликался на древний язык Фригольда.

      Ширен осторожно направила пурпурного дракона, чтобы поджечь все, что выбиралось из ущелья. Прошло уже три дня, но сколько бы она ни сжигала, нежить неуклонно лилась из Теснины. К счастью, поскольку большинство мужчин могли помочь в строительстве стены, сегодня утром вся ее длина была завершена. Теперь вход в ущелье был полностью перекрыт.

      С тех пор, как она прибыла, снег не прекращался, и ее обзор был весьма ограничен. Она патрулировала почти час, сжигая все, что видела, прежде чем ее дракон начал чувствовать усталость. Как только его пламя стало меньше и слабее, она направила Штормового Странника обратно к укреплениям. Она дала передышку защитникам. И как только ее дракон отдохнет, она снова отправится в бой.

Дракон перелетел через деревянную стену и приземлился на заснеженной поляне, где среди множества шатров спешно возводили деревянный зал. Джианна стояла там, беспокойно ожидая ее, вместе с Призраком, виляющим хвостом. Он появился вчера, к большому удивлению и радости Ширен. Рядом с ее заклятым щитом стояла дюжина копьеносиц во главе с Морной Белой Маской, вождем-копьеносиц Вольного народа, которая сама провозгласила себя почетным караулом «Маленькой Волчьей Королевы». Сквозь пелену снега виднелась также крупная фигура Джорель Мормонт, которая быстро присоединилась к Джианне в ее обязанностях. Ширен не возражала против них, тем более, что Призрак казалось, не был против их присутствия, а она доверяла свою жизнь лютоволку своего мужа. Королева спешилась, поплелась к морде Штормового Странника и погладила ее.

— Иди, отдохни у Стены и возвращайся сюда, когда наберешься сил, — прошептала она, только чтобы услышать усталое фырканье от него. Он прыгнул и полетел, подняв за собой облако снега. Ширен повернулась и направилась к большому шатру, сопровождаемая своим новообретенным почетным караулом. Или они были ее свитой?

Внутри, вокруг большого грубого стола, сидели раненый Большой Джон Амбер, Хьюго Вулл, Денис Маллистер, Великий Морж, Мейдж Мормонт, прибывшая вчера на ладьях с Медвежьего острова с тремя сотнями человек на буксире, гигант Вун Вун вместе с горсткой вождей одичалых, которые поспешно добрались сюда, чтобы сражаться с мертвецами, как они и поклялись ее мужу.

Она сидела на импровизированном деревянном троне, подаренном Владыкой Последнего Очага на следующий день после ее прибытия. Призрак сидел рядом с ней, а ее почетный караул растянулся прямо за ней.

— Теперь, когда укрепления построены, у нас будет гораздо меньше проблем со сдерживанием бесконечного натиска тварей, — вздохнул Вулл.

— Кто-нибудь из ледяных ублюдков уже показывался? — прогрохотал Большой Джон, прежде чем скривиться от боли. Все с большим уважением относились к Великану Последнего Очага после того, как он убил Белого Ходока в схватке, но эта победа дорого ему далась. На его боку была уродливая пурпурная рана, любезно предоставленная ледяным мечом Ходока. Храбрый мужчина попытался схватиться за обледеневшую рукоять и орудовать мечом, но обжег руку смертельным холодом даже через кожаную перчатку. Проклятый клинок остался в заснеженном поле, погребенный под обугленными костями и слоями грязи и снега.

— Нет, кажется, что падение одного из них сумело насторожить нашего врага. Они довольствуются попыткой утопить нас в тварях, — тяжело ответил Денис Маллистер. — По словам Маллина, мы убили, вероятно, более полусотни тысяч трупов.

— Знаем ли мы, сколько там этих проклятых умертвий?

— Наши люди поколениями сжигали наших мертвецов, — наконец вмешался Великий Морж, похлопывая свой большой живот. — Но никто не знает, сколько точно племен и свободных людей жили за Стеной.

— Если нас не доконают твари, нас может засыпать снегом, — тяжело сказала Мейдж. — Снегопад не прекращается ни на мгновение, каким бы слабым он ни был.

— Наши разведчики заметили членов горного клана примерно за сень ночи, — добавил Вулл. — И Лорд-Командующий Толлет направляется сюда с несколькими тысячами Вольных людей. Скагосцы также высадились со своими единорогами в Восточном Дозоре с отрядом не менее тысячи человек и идут к нам.

— Сможем ли мы стольких накормить? — спросила Ширен. С этими подкреплениями их станет больше десяти тысяч.

— Все привезли с собой припасы. У нас сотни рыбаков и множество охотничьих отрядов, — задумчиво потер бороду Большой Джон. — Мы, вероятно, сможем остаться здесь на полгода, если будем разумно питаться.

      Прокормить большую армию, окруженную снегом, оказалось гораздо труднее, чем она ожидала. Действительно, была веская причина, по которой никто не воевал зимой. Было скверно. Было холодно и сыро. Ширен мотнула головой. Не было причин жаловаться — она получила лучшие удобства из возможных здесь. Остальным лордам, Вольному народу и воинам приходилось гораздо хуже. Она только надеялась, что Джон благополучно вернулся с юга и придет сюда. Он знал бы, как справиться с любой возможной проблемой. Несмотря на то, что все, казалось бы, было под контролем, северную королеву терзало чувство, что все только начинается, что это только затишье перед бурей.

— Это не такая проблема, как нехватка масла, смолы и полотна для поджигания, — мрачно произнес Маллистер.

— Да, дракону нашей доброй королевы достаточно одного-двух приемов пищи и нескольких часов отдыха, чтобы создать море огня, но наши горючие припасы, чтобы удержать стену, пока отдыхает Штормовой Странник не бесконечны. Они быстро истощаются и нам не хватит запасов и на луну. И даже это — лучший прогноз.

— Возможно, нам следует продолжать строить стены в сторону Ледяной бухты, — тихо предложила Мейдж.

— Почему? — с любопытством спросил Амбер. — Если бы твари умели плавать, нас бы давно подавили.

— Становится холоднее, и если снег не прекратится, Ледяная бухта может замерзнуть, как это было в конце Ложной весны, — эхом разнесся по палатке шепот Леди Медвежьего острова, и все замолчали.

Сарелла Сэнд

      Сарелла обмакнула перо в чернильницу и продолжила аккуратно переписывать последнюю страницу. Библиотека Винтерфелла была всем, чего она ожидала, и даже больше. Однако мейстер Волкан не давал ей свободы действий. На каждый час чтения ей приходилось тратить еще один на переписывание некоторых старых свитков и книг. Они были древними и легко могли развалиться от более грубого прикосновения. Потеря таких источников знаний была недопустима, поэтому она легко согласилась на условие мейстера.

      Все было бы прекрасно, если бы не гвардеец, приставленный следить за ней. Она поймала себя на том, что время от времени украдкой бросает на него взгляд или два. Она понятия не имела, почему капитану стражи поручили это. Даже сейчас она чувствовала жгучий взгляд Рикарда Лиддла, и ей пришлось собрать всю свою волю, чтобы не посмотреть на него. Он был невероятно миловидным, в какой-то грубоватой, северной манере. Как дочь Оберина Мартелла, она знала, как справляться с похотливыми взглядами и как, если необходимо, силой отвергать нежеланные ухаживания. Или как самой захватить интересующую цель. Не то, чтобы ей прежде приходилось. Но член северного клана был воплощением вежливости и благородства, несмотря на то, что не был рыцарем. В его взгляде не было похоти, только неприкрытый интерес. Он также не делал ничего, только присматривал за ней, что и было его обязанностью. Она понятия не имела, что делать, и отказывалась спрашивать своих сестер или кузину, потому что знала, какими будут их ответы. Сарелла покачала головой и с большим трудом смогла сосредоточиться на пергаменте перед собой.

Выполнив задание, дочь принца Оберина быстро покинула библиотечную башню. Она выдохнула с облегчением, когда наконец добралась до помещения, где остановилась дорнийская делегация. Сир Дрей сидел на одном из стульев, стонал от боли, и его лицо было покрыто синяками. Нет, скорее даже его лицо превратилось в одно гигантское пурпурное вздутое месиво. Капитана их стражи обхаживала суетливая Тиена.

— Что с ним произошло? — спросила Сарелла.

— Наш глупый Лимонный рыцарь принял вызов сира Виллара на тренировочном дворе и жестоко проиграл, — довольно весело сказала Арианна с одной из кроватей. — Красный плащ без усилий бил его только по лицу тупым мечом, пока Дрей не был нокаутирован.

Сарелла едва скрыла смешок кашлем, села на один из стульев и повернулась к кузине. — Ним все еще пытается играть в шпиона?

— Да, твоя сестра продолжает упрямо пытаться собрать немного слухов тут и там, хотя она торчит, как бельмо на глазу, и все смотрят на нее с подозрением.

— Она узнала, что Королева Драконов посетила их больше луны назад, — слабо возразила Сарелла.

— А еще, что у Старков, по-видимому, теперь есть драконы, — усмехнулась Арианна. — Мой глупый брат, предком которого была драконья принцесса, был атакован драконом при попытке подобраться поближе. Квентин был потомком Эйгона IV, как и мы. Но у Старков нет таких предков, и драконы не цыплята, они не могли просто вылупиться, даже если бы у волчат каким-то образом оказались их яйца. Большая часть драконьих яиц была уничтожена в Летнем Замке, а те немногие, что остались, затерялись после Восстания. Или так говорят. Возможно, некоторые яйца были вывезены контрабандой. Но Старки? Они даже никогда не были рядом с Драконьим камнем.

Дверь с грохотом распахнулась, и внутрь ворвалась Нимерия с красным лицом и в плаще, запачканном снегом.

— У них есть чертов дракон! — она едва не кричала.

Арианна подавилась вином, которое она пила, и начала сильно кашлять. Сарелла быстро бросилась к своей кузине и с силой ударила ее по верхней части спины.Тиена и Нимерия быстро подошли, чтобы помочь, но она покачала головой, и они стали с тревогой наблюдать. В конце концов, ее серебряное звено было не для галочки. Через несколько мгновений дорнийская принцесса наконец перестала кашлять с покрасневшим лицом.

— Ним, у северян есть дракон? Ты что, вместо вина пила маковое молоко? — спросила Арианна, успокоившись.

— Что? Нет! Я не шучу! — Она быстро подняла руки и направилась к закрытым окнам, выходившим во двор, и махнула рукой. — Идите посмотрите сами.

Они безмолвно последовали за ней, и когда открылись ставни, их встретил холодный северный воздух. Через двор, на крыше Большой Замковой башни, на краю зубчатой стены свернулся гигантский ящер с малиново-красной чешуей и крыльями как у летучей мыши. Его хвост лениво покачивался в снежном воздухе. Сарелла ущипнула себя, чтобы проверить, не спит ли она, но боль была вполне реальной. Это был не сон.

— В Винтерфелле гнездятся драконы, — недоверчиво сказала Тиенна и протерла глаза, прежде чем снова посмотреть на доказательство перед собой. — Что дальше? Джон Старк действительно воскрес из мертвых и стал наездником дракона вместе со своей женой?

Варис, у Золотого Зуба

— Как ты думаешь, наш король сможет отобрать у твоего брата Золотой Зуб? — с любопытством спросил Варис.

Глава шпионской сети смирился с тем, что у него мало талантов к чему-либо, связанному с войной. Все его планы пошли наперекосяк. Война Пяти Королей доказала ему, что планирование, командование и сражения следует оставить тем, кто в этом хорош. Он критически посмотрел на человека за столом.

Тирион выглядел ужасно. Его глаза налились кровью, лицо опухло и начало приобретать красный оттенок, характерный для тех, кто злоупотреблял вином. Его кожа выглядела сухой, как старый свиток пергамента, и карлик начал прибавлять в весе. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. За последние полгода сын Тайвина Ланнистера ежедневно выпивал количество вина, достаточное для полдюжины мужчин.

Тирион вылил содержимое своей чашки в рот и погрузился в размышления.

— Я не очень искусен в руководстве кампанией и мало что знаю о Золотом Зубе, лорд Варис, — угрюмо ответил он через полминуты. — И меня мало интересовали трактаты по тактике, стратегии или боям, когда я рос. Почти каждый лорд здесь участвовал в большем количестве сражений, чем я. Почему спрашиваешь меня?

— Несмотря на твою любовь к вину, твой ум всегда остер и ты часто замечаешь то, что другие упускают из виду, — терпеливо объяснил Мастер над шептунами. — И ты знаешь своего брата гораздо лучше, чем кто-либо из нас здесь.

— Я думал, что знаю его, — горько пробормотал Тирион со стеклянным выражением в глазах. — Куда деваются шлюхи, лорд Варис?

      Он знал о низкородной жене карлика и последовавшей за этим гнусной истории. Нет, у него совсем не было сострадания к Бесу Ланнистеров. При всем своем предполагаемом остроумии он оказался еще и жестоким, изнеженным и скорым на пренебрежение по малейшему поводу, даже больше, чем его отец. Проблема первого брака Тириона переросла в ожесточенную ненависть к его семье. На данный момент он был полезен, но когда он изживет свою полезность, от чертенка избавятся. Двор Эйгона не нуждался в таких непостоянных персонажах. Варис также видел, что сын Тайвина не смог найти себе друзей среди дворян — все смотрели на него с той или иной долей подозрения.

Когда его уберут, никто не прольет по карлику ни единой слезинки. Не Дейенерис, которая заботится только о себе. Уж точно не Бронн, новый лорд Стокворт. Бывший наемник, возможно, внешне был любезен с Тирионом, но Варис знал, что он не более чем прагматичен и без колебаний бросит того, тем более что сын Тайвина больше не купался в золоте. Не говоря уже о том, что Бронн, преклонив колено перед Эйгоном, отправил войска Стокворта во главе с Мастером над оружием, а сам остался в своей новой крепости.

— Зачем мне драться теперь, когда за меня это сделают другие?

Мастер шпионажа покачал головой. Судя по количеству выпитого, Бес может умереть еще до того, как Варису понадобится его убрать.

— В дома удовольствий и бордели, — наконец, ответил он на предыдущий вопрос, пожав плечами.

Тирион наполнил еще одну чашу вина и залпом влил ее в рот с тоскливым вздохом. Он сокрушенно покачал головой, потирая лоб.

— Отвечая на ваш первый вопрос, Джейме, вероятно, сделает все, что угодно. Все, что угодно, лишь бы выстоять в этой осаде, — объяснил он. — В последние несколько лет он много страдал из-за своей гордыни, и, похоже, мой брат наконец-то научился терпению и осторожности. Так что, если Эйгон хочет забрать Золотой Зуб, ему придется заплатить кровавую цену. Он менее опасен из двух моих братьев и сестер, как вы, несомненно, знаете. Я боюсь представить, какой план вынашивает моя дорогая сестра прямо сейчас. Я не думаю, что даже она знает, что на самом деле происходит в ее хорошенькой головке. Жаль, что я не был там, чтобы увидеть, как она совершает Путь Искупления!

Варис даже моргнул от злобы в тоне карлика. Хотя это было понятно, учитывая, что его сестра действительно пыталась убить его как минимум дважды… о чем он знал. Но открыто показывать такую радость от страданий родича казалось неправильным даже ему. И лично он сомневался, что Серсея вообще будет представлять для них опасность. Эта женщина умудрялась подрывать себя на каждом шагу, и при этом отталкивать собственных союзников. Худшим врагом Серсеи Ланнистер была она сама.

— Королевская Гавань больше не может служить резиденцией дома Таргариенов, а Драконий Камень — слишком отдаленное, холодное и безрадостное место для двора Семи Королевств, — решил сменить тему евнух. — Как вы думаете, какое место лучше всего подходит для новой столицы?

— Харренхолл, — без колебаний ответил Тирион. — Конечно, ему потребуется некоторая… нет, большая реставрация. Но он более чем вместительный и расположен удобно. И его нынешний лорд — Бейлиш. Король может легко добавить Харренхолл к Королевским землям и править оттуда. Он сделал паузу, налил себе еще одну чашу вина и залпом осушил ее. — Может быть, на этот раз построят настоящую канализацию, и новая столица не будет вонять дерьмом.

      Шатер погрузился в тишину, карлик продолжал наливать себе вина. Харренхолл был отличным выбором… если бы он не был проклят. Варис посмеялся бы над такими суевериями, но история была достаточно убедительной. Дом, управляющий им, менялся десять раз с момента завоевания, и все лорды встретили ужасный конец. Было ли предложение Беса искренним, или он с самого начала пытался обречь правление Эйгона, выбрав такое проклятое место для столицы?

В этот момент снаружи послышался шум. Варис накинул на плечи толстый шерстяной плащ и вышел из палатки посмотреть, что происходит. Снег все еще шел, укрывая грязную землю.У входа в лагерь высокая красивая женщина, одетая в красное шелковое платье и малиновый плащ, спорила с несколькими гвардейцами. Ее платье было слишком тонким и откровенным, чтобы защитить от зимнего холода, но, казалось, это ее совершенно не беспокоило. Все в ней кричало об опасности — ее длинные волосы были неестественного цвета полированной меди. Голос ее был мелодичен и звучал соблазнительно даже для Вариса, давно расставшегося с такими земными желаниями. Но больше всего нервировали ее тревожные красные глаза.

Ему потребовалось несколько ударов сердца, но его глаза расширились от осознания.

— Что здесь происходит? — спросил он гвардейцев.

— Эта… жрица требует аудиенции у короля, лорд Варис.

Это было слишком опасно. Он не мог позволить ей свободно разгуливать здесь и убивать его племянника!

— Схватить ее! — громко приказал Варис. У него не было никаких полномочий командовать ими, и он никогда раньше не делал этого, но сейчас прозвучал уверенно и властно. К его большому облегчению, они быстро выполнили его приказ. Стражники окружили и схватили жрицу. — Это любимая ведьма Станниса Баратеона! Она здесь, чтобы убить Эйгона от имени дочери Станниса!

Те, кто стоял достаточно близко, чтобы услышать его слова, быстро подбежали к ним. Все больше и больше воинов окружали Красную жрицу. Она даже не сопротивлялась, а высокомерно подняла голову.

      Ренли фактически уже готов был взять Железный трон, пока Тень коварно не убила его. Ходило много слухов, да, но заявление Бриенны Тарт о тени с лицом Станниса, убивающего ее бывшего сюзерена, заставило Вариса легко соединить точки. Только повелитель теней мог породить такого мерзкого демона, а у Станниса, как известно, была на службе Красная жрица из Асшая — колыбели самых мерзких колдунов. Ведьма, которая полностью соответствовала описанию женщины перед ним. О, Варис страстно ненавидел магию с тех пор, как над ним надругались. Он пошел на многое, чтобы научиться узнавать и избегать тех, кто владел ею. Он даже с горечью погрузился в скудные записи и слухи об их неестественных способностях, чтобы знать, чего следует опасаться, если он встретит другого колдуна.

— Глупый евнух! — ее мелодичный голос эхом разнесся по поляне. — Мне не нужно искать смерти для черного дракона, я должна предупредить его. Он уже отмечен богами!

— Заткни ей рот и не дай говорить. Она может заворожить тебя своим голосом, — предупредил Варис. Когда кусок ткани был засунут и закреплен во рту Мелисандры, она, наконец, начала сопротивляться. — Закуйте ее в цепи и пусть за ней постоянно наблюдает не менее дюжины мужчин! Если она скажет еще хоть слово, отрубите ей голову и продолжайте колоть ее до тех пор, пока она не перестанет двигаться. Она смогла убить Ренли Баратеона посреди лагеря стотысячной армии.

Охранники теперь гораздо осторожнее смотрели на красную ведьму, когда уносили ее.

— Любопытно, — раздался слева от него голос Тириона. — Откуда вы знаете, кто убил Ренли? Если она могла убить его, почему она не сделала того же с моим неоплаканным племянником, который так и остался в прискорбном неведении о такой угрозе его жизни?

— Это не более чем догадка, милорд Тирион, — солгал Варис с самым раздражающим хихиканьем, заставив Ланнистера нахмуриться. — В конце концов, магия должна была исчезнуть из мира, и я узнал об этом намного позже.

По небу прокатился душераздирающий рев, евнух почувствовал, как задрожали даже его кости, и вздрогнул. Драконы были ужасными существами. Варис благодарил богов за то, что драконы на их стороне, потому что он ненавидел встречаться с этими монстрами.

— Итак, наша добрая королева наконец возвращается, — пробормотал Тирион, и взгляд Вариса метнулся к заснеженному небу. — Должно быть, приятно иметь возможность улететь от всех своих проблем, хотя бы на несколько часов.

Огромная драконья фигура нырнула прямо к центру лагеря. Евнух чувствовал, что что-то… не так, но не мог понять, в чем дело.

— ЭЙГОН! — Громовой рык эхом разнесся по всему лагерю.
— Выходи!

Варис вспомнил подобный крик почти двадцатилетней давности, и похолодел.

Chapter Text

Тирион Ланнистер

— ВЫХОДИ!

      Громовой крик, слышали, вероятно, все на расстоянии между Золотым Зубом и лагерем. Он звенел в ушах не хуже колоколов Королевской Гавани, и заставил его голову болезненно запульсировать. К тому времени, когда Тириону удалось побороть головокружение, к дракону приближалась большая часть лагеря, а его компаньон-лисениец уже оставил его.

Он нахмурился и поковылял к центру лагеря по грязному снегу. Тирион ненавидел многое, но больше всего — свои короткие коренастые ноги. О, если бы только он родился с длинными конечностями и хотя бы наполовину таким красивым, как его брат и сестра! Он покачал головой и усилием воли отогнал эту мысль. Люди редко получали то, что хотели, а Тирион уже потратил последние несколько лун на размышления о том, что могло бы быть. Теперь были более срочные дела. Например, этот дракон, приземлившийся посреди их лагеря. Он был размером с Дрогона, но совершенно другой окраски.

Направляясь к центру суматохи так быстро, как позволяли его чахлые ноги, он задавался вопросом, кто этот третий человек, которому каким-то образом удалось вылупить дракона. В его детстве драконы были существами из мифов и легенд, но теперь они стали таким же обычным явлением, как капуста на прилавке фермера на рынке. Через несколько минут он наконец дошел. Задыхаясь, он еще немного посокрушался про себя, что карлики не созданы для бега.

Посреди поляны расположился огромный темно-синий дракон. Жуткие ряды шипов украшали всю его спину вдоль хребта, вплоть до шеи и рогов. Хвост заканчивался округлой костью, покрытой еще большим количеством шипов. Но больше всего бросался в глаза всадник, устроившийся на похожем на трон седле между шипами у основания шеи. Черная как смоль броня, украшенная единственной белой головой лютоволка на нагруднике, заставила его кровь похолодеть.

Это мог быть только Джон Старк, который выглядел совершенно невозмутимым, несмотря на окружавшую его армию. И Тирион мог поклясться, что страх и неуверенность были видны именно на окружающих бастарда лицах.Разве дракон Старка не был в лучшем случае вдвое меньше Дрогона? Дейнерис подвела память или зрение?

Но нет, сир Барристан тоже был там, а ему можно было доверять. Тирион ощутил, как в нем загораются гнев и ревность. Много лет назад он знал бастарда Неда Старка. Угрюмый, глупый мальчишка, мечтающий на всю жизнь приморозить свои яйца к Стене. Он пытался отговорить его, но ублюдок остался упрямым, как мул, и поклялся так прожить жизнь.

      Тогда Тирион считал мальчика намного ниже себя. Так вот, теперь у него ничего не было, а ублюдок стал королем и повелителем драконов. О, как он хотел собственного дракона! Люди, наконец, были бы вынуждены уважать его, стань он всадником одного из них. Тем не менее, и Визерион, и Рейгаль разделяли отвращение людей к карликам и рычали в его сторону, как только он приближался. А Тирион был слишком труслив, чтобы рисковать. Ему не нравилась мысль о том, что он будет изжарен, как Квентин Мартелл. Он видел последние мгновения жизни дорнийского мальчика — тот медленно умирал в течение семи дней и ночей в полнейшей агонии. Он снова покачал головой и сосредоточился на настоящем.

Это все меняло. Мало того, что дракон Старка был таким же большим, как Дрогон, сам он находился посреди лагеря Эйгона в полном доспехе, готовый к войне. Только почему-то он пока не нападал на них. Тирион содрогнулся при мысли, что дракон, вероятно, мог бы опустошить весь их лагерь за пару минут. И у них, в отличие от его брата в Золотом Зубе, не было ни скорпионов, ни высоких стен, за которыми можно было бы спрятаться. Перспектива пугала, и с Визерионом, который был сильно меньше и ранен, лучшее, что они могли сделать, это тянуть время до возвращения Дейенерис. По-видимому, Эйгон думал так же. Король медленно вышел на поляну, окруженный пятью королевскими гвардейцами. Его лицо было бесстрастным, но Тирион по его пурпурным глазам видел его растерянность.

— Эйгон Таргариен, самопровозглашенный король Семи Королевств и Первых Людей, — голос Старка был холодным и четким и прорезал напряженную тишину, как нож масло. — Вы уже дважды просили меня о верности, но Север не так легко сгибается. И мы не очень хорошо воспринимаем угрозы от вас или вашей жены. Если вы хотите править Севером, вы должны показать себя, я вызываю тебя на битву!

На мгновение стало совершенно тихо, и Тирион мог слышать только свое тяжелое дыхание. Угрозы? Похоже, визит Дейенерис в Винтерфелл прошел немного иначе, чем она рассказывала. Он не должен удивляться, королева драконов никогда не была склонна к более тонким аспектам переговоров. В этот момент раздался рев, и темно-синий дракон повернул голову на шум. Визерион пролетел и приземлился прямо рядом с Эйгоном, пригнувшись в обороне мордой к дракону Старка. Это было немного комично, поскольку зверь Эйгона был вдвое меньше своего противника.

— Мы не сделали ничего плохого вам, король Сноу, — скрипучий голос Коннингтона вызвал мурашки по его спине. Разумно ли было провоцировать северянина, особенно когда Дейенерис и Дрогона здесь не было? В этот момент Тириону захотелось рвать на себе волосы. Этот никчемный ворчливый штормовик, что умрет, если он назовет проклятого мальчишку Старком?!

— Ничего?! — Старк усмехнулся, и из пасти темно-синего дракона послышалось низкое урчание, заставившее всех напрячься. — Ваша королева пришла в мой дом без приглашения только для того, чтобы угрожать мне, моей семье и моему народу огнем и кровью, если мы не преклоним колени. Вы думаете, что можете вот так явиться на Север?! Хотел моей верности, сражайся за это! Или ты слишком труслив и вместо этого пошлешь на смерть тысячи людей? Или, если хочешь, мы можем сражаться в небе, как драконы древности!

Похоже, Джон Старк загнал их в угол. Тирион уловил намек на веселье в последнем утверждении, но не был в этом уверен, так как лицо северянина было скрыто большим черным шлемом. Точнее, он загнал Эйгона в угол. Король мог отказаться, но потерял бы уважение людей и лордов. Не говоря уже о невысказанной угрозе в виде свирепого дракона, который выглядел готовым сжечь все вокруг. Он очень сомневался, что даже здоровый Визерион сможет сравниться с темно-синим монстром перед ними, не говоря уже о раненом.

— Мне нужно время, чтобы все обдумать, — попытался юлить Эйгон. Дейенерис не было меньше двух часов. Она, вероятно, скоро вернется.

— У тебя есть десять минут, — бесстрастно согласился Джон Старк.

Северянин снял шлем, и Тирион получил двоякое впечатление — юное лицо из его памяти потеряло все следы мягкости и вместо этого стало резким и суровым, покрытым короткой щетиной, что делало его еще более внушительным. Однако это было не единственное изменение — его глаза поменяли цвет со стального серого на темно-аметистовый. Он бы подумал, что это другой человек, но в остальном сходство было полным. Он покачал головой, отгоняя мысли, в конце концов, прямо сейчас были дела поважнее.

Тирион быстро направился к Эйгону, который собрал остальных членов своего совета почти в шестидесяти ярдах от северного дракона.

— Где в семи кругах ада Дейенерис?! — яростно прошептал Коннингтон.

— Она все еще летает, — услужливо подсказал Тирион. — Кажется, она очень расстроена после неудачного нападения на Золотой Зуб.

Эйгон устало вздохнул и потер лоб.

— Сир Барристан, моя жена действительно угрожала северянам в их собственном доме?

— Да, Ваша Светлость, но только после того, как он упорно отказывался преклонить колени и оскорблял королеву, — тихо пересказал бывший королевский гвардеец.

Король закрыл глаза, вздохнул и потер переносицу. Тирион не был удивлен — Барристан тоже был плохим переговорщиком, дипломатия ему никогда не давалась. А Дейенерис была ничем без своих драконов. При здравом размышлении, теперь он не понимал, как вышло, что на Север отправились именно они — дураку было ясно, что ничем хорошим это не кончится. Что ж, вот они и в дураках.

— Что за фарс, — Манфери Мартелл сильно закашлялся. Старый дорнийец, похоже, плохо переносил холод. — Действительно ли северянин достаточно высокомерен, чтобы думать, что он может решить все с мечом в руке?

— Что известно о его умении владеть клинком? — Эйгон быстро повернулся к Варису, который выглядел особенно бледным.

— Только слухи, Ваша Светлость, — тяжело сглотнул евнух. — Говорят, что в битве за Винтерфелл Джон Старк в одиночку убил тысячу человек, окрасив снег в багряный цвет и переломив ход битвы. Я не раз слышал, как его называли «Демоном Винтерфелла».

— Один человек не может убить так много, независимо от того, насколько он хорош или силен, — Тирион не мог не усмехнуться. — Гораздо более вероятно, что его драконы переломили ход той битвы. Но я все равно не стал бы сбрасывать со счетов его умение обращаться с мечом. Его отец победил Эртура Дейна примерно в его возрасте.

Селми едва прикрыл фырканье кашлем. Похоже, бывший королевский гвардеец был невысокого мнения о северянах.

— Не думаю, что смог бы превзойти его на спине дракона, даже если бы Визерион был здоров. У нас нет скорпионов. Так что, если моя жена не вернется в последний момент, у нас нет другого выбора, кроме как согласиться и тянуть время.

— Что, если мы примем дуэль и просто сокрушим его числом, пока он вдали от дракона? — осторожно предложил Варис.

— И кто будет иметь дело с разъяренным монстром, который причинит невыразимые разрушения посреди нашей армии, когда Джон Старк умрет? — беспечно спросил Тирион.

— Я не говорил, что мы убьем его. Мы могли бы сокрушить и подчинить его. Как только он станет нашим пленником, станет ли дракон рисковать жизнью своего хозяина? — возразил евнух. — В какой-то момент королева вернется и поможет нам справиться со зверем.

Тирион не мог не приподнять удивленно бровь при таком заявлении. Такой коварной выходки Ланнистер от Вариса не ожидал, но одобрил. Зачем бороться честно, если можно просто обмануть, чтобы победить? К счастью, когда Тирион огляделся, он увидел, что остальные члены совета серьезно обдумывают предложение Вариса, и только у короля была гримаса на лице.

— Если я проверну такой дешевый трюк, мое слово будет иметь гораздо меньшее значение в будущем, — вздохнул Эйгон и провел рукой по влажным серебристым локонам.

— Разве это имеет значение, Ваша Светлость? Без Джона Старка и его дракона на Севере останутся только две беспомощные вдовы, за которыми северные лорды не последуют по-настоящему, — хихикнул Варис. — За восемь тысяч лет Винтерфеллом не правила женщина, и я сомневаюсь, что сейчас это изменится.

Тирион внутренне вздохнул казалось, он недооценил внешне дружелюбного евнуха.

— Король должен сохранить свою честь и репутацию любой ценой, — резко сказал Коннингтон. — Но, возможно, твой план — лучшее, что у нас есть. Я буду отдавать приказы и беру на себя полную ответственность за это.

— Джон.

— Нет, Ваша милость, — прервал его Лорд Грифоньего Гнезда, жестко потирая руку в перчатке. — Это жертва, на которую я готов пойти.

Тирион видел, как нерешительность, гнев и согласие прокладывают себе путь на усталом лице короля.

— Время вышло! — Их прервал голос Джона Старка, и они повернулись лицом к северному владыке драконов, который не сдвинулся с места ни на секунду. Однако Тирион мог поклясться, что его губы на мгновение дернулись от удовольствия. — Ваше решение?

— Я принимаю твой вызов, — сквозь зубы заявил Эйгон. — Моим защитником будет Гранс Морриген из Королевской гвардии.

— Я вижу, ты послал другого сражаться вместо себя, — фыркнул Старк. — Быть по сему.

      Тирион вполуха слушал, как Коннингтон тихо инструктировал рыцарей Королевской гвардии оттеснить северного короля к их стороне поляны. Конечно, сын Неда Старка не будет таким глупым? Он представил себе это и тихо фыркнул. Это был бы жалкий конец для Дома Старков. Рикард Старк был сожжен в бою, Брандон Старк задохнулся на удушающем устройстве из Тироша. Эддард Старк казнен за попытку совершить благородное и правильное дело. Робб Старк, убит на свадьбе своего дяди под Правом гостя. И теперь Джон Старк, вероятно, лишится жизни из-за очередной уловки. Тириону было интересно, о чем думает северный король. Он мог бы смести и сжечь их всех заживо, и никто не сумел бы противостоять ему. К тому времени, когда Дейенерис вернется, она не найдет ничего, кроме пепла и обгоревших трупов. Джон Старк и правда ожидал, что все пойдет по его плану после того, как его четверо его родичей уже были убиты без всякого уважения к разуму и чести?

Возможно, он никогда не узнает. Северный король ловко спрыгнул со своего дракона с отработанной легкостью и без особых усилий приземлился на грязной поляне. Его черные доспехи были прямой противоположностью эмалированным белым доспехам Королевской гвардии, которые носил Морриген.

Поляну со всех сторон окружили люди, присягнувшие Эйгону. Вражескому дракону было предоставлено больше места, но с их стороны граница импровизированного поля боя была окружена морем закованных в сталь людей.

Джон Старк открыто фыркнул на Эйгона, прежде чем снова надеть шлем.
Тирион с завистью наблюдал, как Эйгон напряженно сидит на стуле, принесенном его оруженосцем Веларионом. Он скучал по Подрику и задавался вопросом, что случилось с его бывшим оруженосцем. Мальчик был послушным и был оставлен в Красном замке на произвол судьбы после суда над Тирионом. Жаль, тем более, что больше никто не хотел служить «убийце родичей-получеловеку».

Два воина были почти в сорока ярдах друг от друга. Как они вообще начнут без кого-то, кто судит бой?

Северный король поднял из грязи камень.

— Мы начнем, когда он упадет, — прогремел его голос, и камень взлетел в воздух. Три удара сердца спустя он мягко приземлился на снег, но ни один из бойцов не двинулся со своей позиции.

      Тирион напрягся. Была ли их уловка раскрыта? Но нет, Старк ни за что бы не услышал издалека. Он вздрогнул от порыва холодного ветра, а бойцы замерли, как две статуи. Дракон позади северянина выглядел совершенно незаинтересованным во всем, кроме Визериона. Он смотрел на дракона Эйгона, и Тирион мог поклясться, что в его глазах блеснул разум. Вздох облегчения сорвался с его губ, когда северный король медленно, но уверенно направился к сиру Грансу Морригену. Он неторопливо обнажил свой меч, и Тирион не мог не уставится на лезвие. Оно мерцало, как бронза, в скудном солнечном свете, а темные вены зловеще расползались по всей длине клинка.

      Тирион много разговаривал с Джоном Сноу около пяти лет назад. Мальчик был угрюмым и колючим, но умным и наблюдательным. Как Лорд-Командующий Ночного Дозора, он впервые в письменной истории заключил мир с одичалыми, поэтому он-то знал, как вести переговоры. Однако он не ставил условий своей победы. И это явно была ловушка. Кто пойдет драться без каких-либо надежд на победу? Тирион нахмурился, что-то просто не складывалось. В этот момент Джон Старк достиг места, где был к их людям гораздо ближе, чем к своему дракону.

Как только северянин оказался менее чем в двух шагах от него, Десница дал резкий знак, латники бросились к ним, и стальное море вздулось, намереваясь поглотить Джона Старка.

— Предательство! — Крик прозвучал, как раскат грома, и в ушах Тириона снова зазвенело, и он даже почувствовал болезненную боль в суставах.

Джейме Ланнистер, внешние стены Золотого Зуба

— ПРЕДАТЕЛЬСТВО!

      Джейме всю дорогу слышал яростный крик. У этого северного мальчика может и не хватало ума, но у него точно были легкие. И, боги, какой это был сюрприз. У Джона Сноу, потому что только бастард Неда Старка носил бы белого лютоволка вместо герба, был чертов дракон. И еще более удивительным было то, что его дракон по размеру соперничал с черным монстром Дейенерис, и каким-то образом оставался скрытым до сих пор!

Он прищурился в мирийский глаз. Это было лучшее, что можно было купить за золото, и он хорошо видел, что происходило во вражеском лагере. В этот момент северный дракон поднялся на дыбы, его пасть широко открылась, и поток огня извергся на нападавших на ублюдка людей.

Большая часть мужчин превратилась в пепел за секунды, кто успел — бежали. Несколько более смелых тщетно мечтали стать истребителями драконов и попытались подобраться поближе, но были поражены шипастым хвостом. Он отбросил их с такой силой, что кто-то умер сразу, другие были переломаны и истекали кровью, если не полностью мертвых. Некоторые даже схватили свои луки, и несколько стрел пустили в сторону синего дракона, но эти лучники тоже быстро встретили свой огненный конец.

Маленький дракон кремового цвета зашипел и мудро начал пятиться от суматохи и разъяренного синего сородича. А его коварный младший брат сидел там, ошеломленный. Боги, казалось, в кои-то веки наблюдали за Тирионом, по крайней мере, он не был затоптан насмерть. Он сплюнул на землю.

— Тот, кто сказал, что убийцы родичей прокляты, лгал, — прошипел он сквозь зубы.

Коннингтон отчаянно кричал на своих людей, и часть их настойчиво двигалась к северному королю, который, казалось, вот-вот будет погребен под морем стали. Сам Коннингтон бросился вперед, чтобы присоединиться к их попыткам.

Но правда заключалась в том, что Джон Старк прекрасно проводил время. Он двигался быстрее, чем они могли среагировать, и его меч разрезал кости и сталь, как раскаленный нож масло. Не обращая внимания на доспехи и численность, он танцевал между своими врагами, пока его меч пел жуткую песнь смерти. С каждым ударом сердца все больше и больше жизней уносил его бронзовый клинок, и вскоре люди уже отказывались выходить ему навстречу. Но у них не было выбора, так как те, кто стоял позади, слепо продвигались вперед по приказу Десницы.

Он на мгновение опустил мирийский дальний глаз, протер глаза и снова посмотрел, только чтобы увидеть то же самое. Джон Старк прирезал множество воинов с нечеловеческой скоростью и без каких-либо усилий. Семь преисподних, неудивительно, что мальчик осмелился бросить этот вызов. Даже несколько мечей, достигших его черной пластины, безвредно отскочили, ничуть не замедлив Джона Старка.

Джейме неохотно признался себе, что даже в расцвете сил, с обеими руками и мечом из валирийской стали, он вряд ли был бы ему ровней.
Он покачал головой, и его взгляд остановился на этом короле Таргариене. Эйгон собирался встать со стула и отступить, но деревянная ножка сломалась, его сапоги соскользнули в грязную землю, а голова упала на неприметный в грязном снегу камень. Королевские гвардейцы пытались помочь своему королю подняться, но все, что они могли сделать, это перевернуть Эйгона лицом вверх. Радость наполнила сердце Джейме при виде остановившихся глаз и кровоточащего виска. Семеро действительно были с ним в этот день. Если бы Дейенерис тоже была мертва, единственной оставшейся проблемой был бы этот свирепый северный монстр, который отбраковывал людей, как свиней на бойне.

В этот момент меньший дракон взревел и сердито изверг пламя в сторону одного из тех, кого Джейме принял за неприметных оруженосцев короля.
Большинство латников не были ни смелыми, ни глупыми и просто хотели жить, поэтому они бежали и бежали. В панике многие были затоптаны в холодной слякоти под ногами.

Джейме видел, как Паук пытался скрыться в толпе, но вспышка голубого огня поджарила его за считанные секунды. Дракон быстро подошел и откусил от бывшего евнуха. Не прошло и трех ударов сердца, как от Мастера над шептунами не осталось даже костей. Джейме не мог не задаться вопросом, что же такого привлекательного было в евнухе, что заставило дракона съесть именно его.

Он весело фыркнул, но в этот момент по всему полю словно разбежалась буря лиловых огней. Они поглотили весь лагерь Таргариенов. Вскоре порыв ветра принес запах горелого мяса, отчего к горлу подступила желчь.

— Семь адов! — Рядом с ним эхом раздались удивленные вздохи и возгласы латников и Аддама, но он не обратил на них внимания.

Это не было пламенем ни одного из драконов. Они вряд ли могли вызвать это, и их пламя было другого цвета. А этот огонь был зеленым, но не того же оттенка, что Дикий. Нет, темнее. Возможно, алхимики могли бы состряпать пламя другого цвета, но это было трудно, когда все они превратились в пепел в руинах Королевской Гавани.

Это… это могло быть только какое-то колдовство. Джейме, может и не нравилось учится, но он помнил кое-что из болезненных детских уроков. Такого волшебства не видели со времен Рока! Он наблюдал с болезненным восхищением, как огненный ад танцевал в полях внизу. Конечно, многие бежали в заснеженные холмы, но их способность пережить зиму была сомнительной. Северного дракона, однако, пламя не беспокоило, зато золотистый зверь Таргариена корчился от боли.

Армия в сорок тысяч человек рассыпалась в миг. Эта мысль заставила Джейме тяжело сглотнуть.

Тирион Ланнистер

      Страх, необузданный страх перед огненной бурей обуял его. Он чувствовал себя таким маленьким, таким незначительным и беспомощным, как никогда раньше. Но по какой-то причине пламя избегало его. О, Тирион все еще чувствовал обжигающий жар и запах горелого мяса и жженой кожи, которые заставили его не раз опорожнить желудок. Тепло побежало по левой ноге, и он понял, что мочевой пузырь тоже решил предать его.

      Пурпурное пламя внезапно начало угасать. Через два удара сердца остались только дым и пар. В окружающем воздухе все еще ощущалась палящая жара, и даже холодные зимние ветры не могли рассеять ее. Он осторожно огляделся, только чтобы увидеть застекленную землю, покрытую трещинами и усеянную деформированными, полурасплавленными мечами, фрагментами доспехов и обугленными костями. Всего, что осталось от лагеря, состоявшего из сорока тысяч человек. Примерно в пятидесяти ярдах от него Визерион жалобно корчился на земле, издавая низкий болезненный стон. Его чешуя обгорела, как и перепонки крыльев. А вот другой дракон был совершенно не тронут этим пламенем.

Тирион услышал тихие шаги и повернул закопченное лицо на звук. Совершенно не пострадавший от огня, Джон Старк медленно шел к куче пепла. Пятна цвета ржавчины покрывали его черные доспехи и меч. Засохшая кровь, болезненно понял Тирион. При этом его лицо было совершенно чистым, а шлем был привязан к поясу.

Король протянул руку и вытащил из кучи труп, покрытый грязью и пеплом. Одним взмахом голова была начисто отделена от тела и привязана к поясу за грязные серебристые волосы. Золотая корона все еще покоилась на лбу, и Тирион осознал, что это голова Эйгона.

Затем северянин посмотрел прямо на карлика. Холодное осознание, что большинство слухов с Севера, вероятно, были правдой, заставило того задрожать. Это колдовство было делом рук Джона Старка. Но почему же он остался жив?!

— Ты знаешь, что случилось с Вдовьим плачем? — Северянин подошел и теперь нависал над ним. Хотя он не был таким высоким, как любой из братьев Клиган, но был лишь немного ниже Роберта и во много раз более устрашающим, чем любой из них.

— Что? — Из пересохшего горла вырвался хриплый звук.

— Вторая половина Льда. Ну знаешь, родовой клинок Дома Старков, который твоя семья украла, а твой отец беззастенчиво приказал переплавить на две части.

Он честно пытался вспомнить, но разум едва повиновался. У него не было никакого желания лгать или вызывать недовольство человека, который только что поджарил десятки тысяч без особых усилий.

— Последний раз, когда я видел меч, он был подарен Джоффри на его свадьбе, — честно ответил он.

— Значит, ты понятия не имеешь, — резюмировал Старк, сильно нахмурившись. — Где третий дракон Дейенерис?

— Он начал устраиваться в одной из башен Харренхолла, — ответил Тирион.

Внезапно Северный Король обернулся и посмотрел в сторону с клинком в руке. Тирион проследил его взгляд и в шоке уставился на обнаженную высокую красавицу, идущую по пеплу. Он задохнулся при виде рыжих волос и кроваво-красных глаз. Единственной вещью на ее теле было светящееся рубиновое колье. Пепел не цеплялся за ее бледную кожу, и его взгляд скользнул к обнаженной груди.

— Мелисандра, приятно видеть тебя здесь, — бесстрастно поприветствовал Джон, совершенно не тронутый видом прекрасного обнаженного тела.

Однако Тирион обнаружил, что просто не может оторвать глаз от манящих изгибов жрицы.

— Мой принц, — женщина опустилась на колени. — Вы должны вернуться на Север, Ночной Дозор атакован!

— Ты снова видела что-то в огне?

— Да, мой принц.

Тирион не мог не восхититься ее красивым задом, когда она подползла и поцеловала стальные сапоги Джона Старка.

— Шторм льда и смерти постоянно атакует Стену, и единственное, что его сдерживает, — это маленькое фиолетовое пламя.

Выражение лица короля стало грозным, а воздух — угнетающе тяжелым. Тирион почувствовал, как дрожат его ноги, и тяжело сглотнул. Еще одна теплая струя стекала по ноге и он проклинал предательский мочевой пузырь. Затем лицо Старка превратилось в ледяную маску, которая казалась такой же опасной, но по крайней мере, теперь Тирион мог дышать.

— Вставай. Мне не нужно, чтобы люди ползали и целовали мою задницу или сапоги, — фыркнул король и поднял ее. — Спасибо, Мелисандра Асшайская. Я верну долг если это не повредит Северу.

— В возмещении нет необходимости, — Тирион мог видеть фанатичную преданность в ее рубиновых глазах. Она снова попыталась пасть ниц на землю, но руки короля удержали ее. — Я живу, чтобы служить Азору Ахаю!

Старк устало потер лоб и раздраженно вздохнул. Тирион не мог не желать, чтобы такая красивая женщина была так горячо предана ему. Он бы спал с ней каждый день и каждую ночь. Но в реальности даже он не осмелился бы переспать с заклинательницей теней, особенно если такой чудовищный человек, как Джон Старк, обращался с ней так осторожно.

— Мы поговорим об этом позже, если встретимся снова, — вздохнул Старк.

В этот момент синий дракон тяжело приземлился, подняв пепел повсюду в воздухе. Тирион закрыл глаза, сильно закашлялся и закрыл лицо грязным плащом. Когда облако пепла рассеялось, он увидел нависшего над ним дракона, из его багровой пасти зловеще капала кровь.

      Джон Старк поднял и раскрыл большую кожаную сумку, от вида которой у Тириона снова похолодело где-то в животе. Дракон выплюнул внутрь огромный кусок окровавленного мяса, и когда Тирион моргнул, мешка уже не было, а Старк поглаживал окровавленную морду своего дракона, вызывая у свирепого зверя низкое, рокочущее мурлыканье. Он бы счел эту сцену милой, если бы не количество крови на жуткой морде и не свежие воспоминания об извергаемых потоках пламени. Он не мог не задаться вопросом, каковы пределы этого колдовства.

Через несколько мгновений Джон Старк достал откуда-то кусок пергамента, быстро нацарапал пару строк и привязал его к своеобразной стреле, сделанной из почти черного как смоль дерева. Только Черное дерево и Железное дерево были такими темными, и оба были чрезвычайно стойкими. Наконечник стрелы был сделан из того же странного бронзового металла, что и его меч. В его руках появился длинный лук. Меньше чем через дюжину ударов сердца Тирион с трепетом наблюдал, как Джон Старк повернулся к Золотому Зубу, натянул стрелу и прицелился.

Chapter Text

Джейме Ланнистер

ХРУСЬ!

      Последовавший треск был подобен грому в окружающей тишине.

      Он тяжело сглотнул. Если у Джейме и оставались хоть какие-то сомнения в том, что Северный владыка драконов был чудовищем в человеческой шкуре, способным на немыслимое колдовство, то теперь они полностью исчезли. Казалось, человек на застекленном поле внизу вышел прямиком из мифической Эпохи Героев, когда по земле ходили великие люди из легенд. Его взгляд переместился влево, и он пошатнулся. Паутина трещин расползлась по гранитной стене там, где стрела глубоко вонзилась в башню, всего в двух шагах от него. Джейме вытер вспотевший лоб и дрожащей рукой потянулся к переплетенному свитку, привязанному к древку. Как он ни старался, он не мог вытащить стрелу, а его левая рука не была достаточно ловкой, чтобы отвязать послание.

К счастью, Аддам наконец вышел из ступора, шагнул к нему и развязал свиток. Друг развернул его и быстро пробежал глазами, побледнев.

— Что? Говори! — хрипло спросил Джейме.

— Вот, — слабо ответил Аддам и передал ему сообщение.

«Цареубийца,

Я хочу поговорить с тобой. Вы можете либо спуститься сюда ко мне, либо я могу прийти к вам. Но тогда я буду недоволен. Достаточно недоволен, чтобы Харренхолл казался маленькой свечкой по сравнению с тем, что я сделаю с Золотым Зубом. Вы не пострадаете, если будете сотрудничать.

Джон Старк, Король Зимы и Защитник Севера».

— Бля, — тяжело вздохнул он и швырнул письмо в жаровню в сторону.

      Он не сомневался в способности Повелителя Драконов исполнить свою угрозу после того, что произошло внизу. Воспоминания о другом короле, сжигающем людей, вспыхнули в его голове без приглашения. Джейме давно знал, что смерть от огня — ужасный и отвратительный путь. Джон Старк бесстрашно вошел во вражеский лагерь, окруженный десятками тысяч человек, у него не было причин бояться груды камней и нескольких гигантских арбалетов. Джейме понятия не имел, чего от него хочет северный владыка драконов. Узнал ли он наконец, что это он толкнул Брана? При этой мысли его сердце начало бешено колотиться. Он никогда не думал, что ему сойдет с рук все, что он сделал. Но теперь, казалось, пришел час расплаты.

— Это может быть ловушкой, Джейме, — предупредил Аддам.

— Какая ловушка? Это всего лишь один человек и его дракон… и я не думаю, что у меня есть выбор, — тихо вздохнул он и провел здоровой рукой по волосам. — Я пойду.

— Джейме…

— Это меня он зовет, — мрачно выплюнул он и направился к конюшням. На этот раз спасения не было. — Ты видел, на что он способен, Аддам! Десятки тысяч людей превратились в пепел в мгновение ока! Бросать вызов ему — безумие!

Не стоило тащить за собой жизни его людей. Даже если Таргариены больше не угроза, некоторые из лучших воинов Западных земель оставались здесь, в Золотом Зубе. Джейме просто надеялся, что в Старке осталась хотя бы часть отцовской чести. По крайней мере, он не стал преследовать тех, кто бежал от огненной бури.

— Позволь мне пойти с тобой! — настаивал друг, следом за ним подходя к конюшням.

Джейме сделал знак конюху седлать Славу.

— В этом нет смысла. Даже без огня цифры для него мало что значат. Ты не видел этого, Аддам, но он прорезал латников и рыцарей, как горячий нож масло, — рассказывал он, когда вскочил в седло. — Кроме того, мне нужно, чтобы кто-то остался здесь.

Гвардейцы открыли ворота, подняли решетку, и Джейме медленно спустился с холма. Земля вокруг него была покрыта трупами после предыдущей битвы, нападавшие просто оставили их там под открытым небом. К счастью, было холодно, иначе вонь была бы невыносимой.

      Он покачал головой и посмотрел вперед. Темно-синий дракон жадно пожирал труп дракона Эйгона, в то время как облаченный в доспехи северянин, его брат-убийца и раздетая дама ждали его среди поля пепла и дыма. Шлем мужчины был привязан к поясу, а его черная броня была покрыта темными пятнами засохшей крови. Женщина стояла позади Старка, слева от него, как служанка и у нее было зрелое и чувственное тело. Его можно было сравнить с телом его сестры несколько лет назад, только волосы и глаза были малинового цвета вместо золотого и зеленого. А его брат, его жалкий предатель-брат, вызывающе смотрел на него и одновременно старался выглядеть как можно незаметнее. Они трое выглядели бы комично, если бы не засыпанное пеплом поле смерти вокруг. На короткое мгновение он задумался, как эта женщина и его брат вообще выжили в недавнем аду, но покачал головой. Это действительно не имело значения.

В пятидесяти ярдах от ожидавшего северянина, Слава внезапно остановился и отказался идти дальше, как бы он его ни подгонял. Он не винил своего коня. У Джейме тоже не было никакого желания приближаться к дракону. Вздохнув, он спешился и пошел дальше.

— А вот и я, король Сн… Старк, — поправил себя Джейме. Даже он знал, что неразумно раздражать человека перед ним, особенно после…

— Цареубийца, — приветствовал его северянин, наклонив голову, и Джейме почувствовал себя совершенно голым под пристальным взглядом его темно-фиолетовых глаз. Джон Старк выглядел расслабленным, но все в нем кричало об опасности. Джейме пришлось сознательно бороться с желанием развернуться и бежать. — Я полагаю, вы знаете, где находится «Вдовий плач»?

Несколько ударов сердца Джейме смотрел в замешательстве. Пока не понял, что Старк имел в виду меч из валирийской стали, подаренный его сыну. Меч, который его отец сделал после того, как Лед расплавили надвое…

— Да, — хрипло подтвердил он.

— Зачем тебе еще один меч? Этот у тебя уже есть, — не мог не спросить Тирион с любопытством. — Это Длинный коготь лорда-командующего Мормонта?

Будь проклят его брат-убийца и его болтливый язык.

— Это не Длинный Коготь, этот клинок я сделал для себя, — ответил Старк, и Джейме почувствовал, как по его спине пробежал холодок.

Если он еще и мог ковать волшебные мечи, его было не остановить. Он тут же покачал головой и фыркнул — Старка уже было не остановить. Ковка валирийской стали или того, из чего был сделан клинок, была мелочью по сравнению с тем, что он уже видел в исполнении этого человека.

— У него вообще есть имя? — Джейме понял, что пытается сделать его озорной брат. Отвлечь северянина. Джейме понятия не имел, почему Тириона пощадили или чего он хотел добиться, возражая такому чудовищу.

— Нет, я еще не назвал его, — проворчал Старк. — И перестань пытаться сменить тему. Неважно, что у меня уже есть выкованный заклинаниями клинок. Это вопрос принципа. Твой племянник узурпировал Железный Трон и казнил моего отца, потому что ему это сошло с рук.

— Как насчет того, чтобы назвать его Черным Братом? — предложил Тирион. — Поскольку Ночной Дозор часто называют черными братьями, а вы настаиваете на том, чтобы у вас был второй магический сва…

— Если хочешь стать на голову короче, продолжай говорить, Тирион, — ледяным тоном прервал его Джон Старк. Он повернулся к Джейме, и Цареубийца увидел зловещий блеск в фиолетовых глазах. — Вам повезло, что у меня есть срочные дела на Севере, и я не стану вырезать Западные земли в поисках клинка. Я разумный человек, у вас есть пятьдесят дней, чтобы вернуть вторую украденную половину Льда в Винтерфелл. С официальным признанием суверенитета Севера заодно. Если по истечении срока, меч не вернется домой, я не проявлю ни капли милосердия.

      Горло Джейме сжалось. Он пришел сюда, думая, что умрет, но северный король, похоже, вовсе не был заинтересован в том, чтобы лишить его жизни. Он завтра посетит септу, чтобы помолиться. Но холодные осколки аметистов, уставившиеся на него, не оставляли ни малейшего сомнения в том, что Джон Старк выполнит свою угрозу. Он знал, где находится меч — в Утесе Кастерли, в королевской сокровищнице, до тех пор, пока Томмен не вырастет и не будет владеть им. Однако теперь стало ясно, что его сын не сможет им пользоваться. Возможно, Утес Кастерли сможет отразить атаку Джона Старка… но хотел ли Джейме проверить это предположение? Определенно нет. Болезненная, уродливая правда заключалась в том, что перед лицом такой подавляющей силы единственное, что они все могли сделать — это склониться или умереть.

— А как насчет моей… Мирцеллы? — выдал он вопрос. Серсея написала ему, что дочь была в Винтерфелле больше луны назад. Он находил небольшое утешение в том, что она жива и, согласно сообщениям, процветала, но желал увидеть ее снова, пусть даже в качестве «дяди».

— Она остается на Севере, чтобы ты не решился на какую-нибудь глупость, — был холодный ответ. Джейме хотелось закричать и разозлиться, но он силой затолкал всю свою злость глубоко внутрь. Казалось, король легко прочитал выражение его лица, потому что продолжил: — Знаешь, я предложил вернуть Мирцеллу, когда посетил Утес Кастерли в качестве посланника. С теми же условиями, что я озвучил только что. Но твоя сестра отказалась и вместо этого попыталась соблазнить меня. И когда это не сработало, она приказала той нежити, что была рядом с ней в форме Королевской гвардии, атаковать меня под Правом Гостя.

Тирион разразился неудержимым, хриплым и невероятно раздражающим смехом, но Джейме чувствовал правдивость слов северянина. У него не было причин лгать. А его сестра, похоже, продолжала трахаться со всеми подряд в его отсутствие. Лансель, Кеттлблэки, возможно, Трант, дурак Лунный Мальчик и боги знают кто еще. И теперь из-за ее глупости он больше никогда не увидит свою дочь. Кровь застучала в висках, и ярость, необузданная ярость побежала по венам.

— Нежить в Королевской гвардии? — его проклятый брат закашлялся, как только ему удалось перестать смеяться.

— Восемь футов ростом, довольно сильный. Но не такой сильный, как я, — ответил Старк, пожав плечами. — Я разрезал его пополам, и он был гнилой внутри. Мертв уже очень давно. Ваша сестра, кажется, взяла себе на работу некроманта. Но это меня не касается. И не волнуйтесь, я не прикасался к кому-либо еще в Утесе Кастерли. Мы северяне, в отличие от других, уважаем законы гостеприимства.

По описанию это мог быть только сир Роберт Стронг. Но он появился только после того, как Гора умер… Осознание поразило его, как молот. В этот момент Джейме наконец понял, что совсем не знает Серсею. Он примирился с тем фактом, что она использовала и предала его, но глубины ее развращенности заставили его кровь кипеть от гнева. Нападает на гостей в собственном доме?! Некроманты?! Его левая рука сжалась так сильно, что он почувствовал, как ногти покрываются кровью. Он подавил ярость и устало покачал головой, сейчас было не время зацикливаться на этом.

— А Дейенерис? — осторожно спросил Джейме.

— А что с ней?

— Ты не боишься, что она… вернется с местью?

— Может быть, она бы это сделала, если бы была жива, — фыркнул северянин и обернулся.

Если бы она жила?! Итак, Королева Драконов тоже мертва. Неудивительно, что он осмелился идти прямо в центр вражеского лагеря. Джейме, вероятно, должен был испытать страх или, может быть, ликование, но внутри было лишь оцепенение. Старк подошел к наполовину съеденной туше дракона, обнажил свой меч и одним взмахом отрубил драконью голову.

Он без усилий поднял… трофей и привязал к седлу, прежде чем запрыгнуть в него.

— Подожди, подожди! — Тирион отчаянно плакал. Джейме поднял голову и увидел, что его брат бежит к северному королю. — Возьми меня с собой! Я помогал тебе у Стены!

Огнедышащий монстр повернул голову, открыл пасть, полную острых как бритва зубов, и с ревом ринулся прямо на Тириона. Сила звука почти вырубила Джейме и заставила его кости болезненно вибрировать. Его брату не повезло, так как теперь он катился по пеплу по растрескавшейся земле.

— Пятьдесят дней, Цареубийца. Не заставляй меня возвращаться на юг, — прогремел голос Старка, полностью игнорируя убийцу родственников.

Дракон взлетел, подняв за собой облако пепла, и направился на север, оставив их позади.

Джейме понял, что Джон Старк мог потребовать от него чего угодно, даже присяги, и у него не было бы выбора, кроме как умереть или преклонить колено.

      Когда воздух прояснился, обнаженная женщина низко поклонилась в сторону улетевшего дракона, прежде чем просто уйти, как будто ничего не произошло. Тирион, однако, быстро встал и начал неуклюже убегать так быстро, как позволяли его короткие ноги. Ему потребовалось два удара сердца, чтобы понять, что его брат-убийца в пределах его досягаемости и теперь пытается сбежать. Джейме покачал головой, стиснул зубы и огляделся в поисках Славы. Его лошади, казалось, нигде не было видно, поэтому он побежал за карликом. Тирион споткнулся о стеклянную трещину, упал и с болезненным стоном покатился в пепел.

Джейме потребовалось несколько ударов сердца, чтобы наверстать упущенное. Его брат безуспешно пытался встать, поэтому он вытащил свой меч и приставил его к горлу Тириона, заставив того замереть. Боги, используя левую руку, он чувствовал себя так неловко и неправильно!

— Пожалуйста, Джейме, — умолял проклятый карлик сквозь болезненные стоны и рыдания. — Отпусти меня, мы братья!

— Ах, но Ланнистер всегда платит свои долги, дорогой брат. Разве ты не говорил, как ты отомстишь за эту низкородную золотоискательницу? Как ты отравил моего сына?! Разве я не спас тебя от палача только для того, чтобы ты плюнул мне в лицо, убив нашего отца?! — Джейме очень хотелось вытащить меч и отрубить Тириону голову. Но что-то остановило его руку. Он не мог этого сделать. Томмену не нужен был братоубийца вместо лорда-командующего или дяди.

— Я лгал! Пожалуйста…

— Закрой свой проклятый рот, Тирион, — резко выплюнул он и вдавил острие меча так глубоко, что потекла кровь. — Я больше не верю ни единому твоему слову. Как бы мне не хотелось это признавать, ты Ланнистер. Мы всегда платим наши долги, и тебе есть чем заплатить!

Он ударил брата плоскостью лезвия в висок, нокаутировав его.

Большой Джон Амбер

— Ледяной залив начал замерзать, — мрачно сообщила Мэйдж.

Он дернулся от удивления и беспокойства и уже собирался воскликнуть, когда рана на его боку сердито запульсировала, и ему пришлось довольствоваться тем, что он стиснул зубы и тихо зашипел. Как всегда, боль продолжалась почти дюжину ударов сердца, прежде чем стихла. Маллин, мейстер Башни Теней, сделал все возможное, и рана была промыта кипящим вином и зашита, но заживала медленно. К счастью, не гноилась, но время от времени он ощущал острую боль при резком движении.

Тем временем, по комнате Совета разнеслись гневные и обеспокоенные проклятия. Большой Джон изо всех сил старался не обращать внимания на боль и наблюдать за королевой, чье лицо стало совершенно бесстрастным. Ледяное выражение, достойное настоящего Старка!

      Когда было объявлено о свадьбе короля, у него были некоторые сомнения по поводу того, что Старк женится на девушке с юга. Амбер знал, что это не его забота, особенно после того, как его любезно приняли обратно, после действий его глупых дядей, но он не мог не волноваться. Все связи, которые Дом Старков установил на юге за последние тридцать лет, либо дали обратный эффект, либо сильно пошатнули Север. Брак с Талли затянул их глубоко в открытое болото, которым были Речные земли, несмотря на то, что сама Кейтилин Талли оказалась достойной леди Старк. Затем Лиза Аррен без раздумий отвернулась от своего племянника, запретив Долине участвовать в Войне Пяти Королей. Неда Старка увлекла на юг его дружба с Робертом Баратеоном, только для того, чтобы его обезглавили эти южные интриганы за пустую дурь, и он даже привел с собой дочерей, взятых в заложницы. Не говоря уже о Грейджое-Отступнике, который лишь доказал, что пиратам и грабителям нельзя доверять. Молодая королева не принесла с собой ничего, кроме дракона, который у них уже был, и имени с королевством, полным врагов. Никаких союзников. На вид она не была ужасна, но этот шрам на левой щеке и не делал ее красивой.

И все же теперь, при первых признаках беды, она прилетела на пурпурном драконе сквозь метели, чтобы помочь Дозору в час величайшей нужды, когда король не мог этого сделать. Даже если бы у них было здесь еще двадцать тысяч мечей, им не удалось бы убить даже одного Иного. Не говоря уж о том, что они не могли накормить еще двадцать тысяч ртов! И он мог ошибаться, но дракон, похоже, значительно вырос с тех пор, как прибыл сюда девять дней назад.

Однако теперь он каждую ночь благодарил богов за то, что Джон Старк выбрал именно эту невесту. Было ясно, что Станнис воспитал Ширен как свою наследницу, и она вела себя с должным достоинством. Она, конечно, знала свой долг. А если юная королева чего-то не знала, она спокойно делегировала решение этого вопроса более опытным лордам. И чем больше Большой Джон смотрел на нее, тем красивее она становилась!

      Ширен Старк не было и пятнадцати, и он помнил, что когда сам был в этом возрасте, единственным, что его занимало были драки на тренировочном дворе или поиски пары симпатичных сосков, чтобы зарыться между ними. Амбер содрогнулся при мысли о том, что случилось бы, если бы их королева не пришла вовремя. Будь прокляты эти южане за то, что снова пытаются втянуть Север в свои глупые игры. Он надеялся, король быстро с ними разберется и поспешит сюда.

Остальные прибывшие лорды, горные вожди и даже предводители одичалых проявили несомненное уважение и почтение к жене Джона Старка. Фиолетовый дракон, конечно, помог, но ее тихий, твердый и вдумчивый подход к делу покорил почти всех. А еще была эта женщина в маске и ее боевой отряд. Морна Белая Маска взяла на себя задачу охранять королеву днем и ночью, несмотря ни на что.

— Умертвия продолжают непрестанно выходить из Ущелья, — оторвал его от размышлений хриплый голос Великого Моржа. — Что, если Королева Волков пролетит над заливом и растопит лед до того, как он успеет полностью встать?

— Тогда нам придется целый день держать оборону без ее помощи, — задумчиво сказал Вулл.

— Это не проблема. У нас более чем достаточно людей, — проворчал Большой Джон, поднял свой рожок с элем и осушил его одним глотком.

— Снег не останавливался почти две недели, — тяжело вздохнула Мэйдж. — При такой скорости весь залив может замерзнуть, а лед не горит, как смазанный факел, от первой искры огня, как это делают твари. Если бы Штормовой Странник был размером с Балериона, это могло бы быть возможно, но он все еще молод. Королева может попытаться, но вполне возможно, что она просто не сможет растопить достаточно льда, чтобы что-то изменить.

Голубые глаза Ширен Старк затвердели, как осколки льда. Большой Джон знал, что она ответит еще до того, как слова сорвались с ее губ.

— Я постараюсь растопить немного льда, — твердо заявила она. — Даже если я смогу выгадать нам еще один день, оно того стоит!

Санса Старк, Винтерфелл

      Отсутствия новостей с юга было более чем достаточно, чтобы свести ее с ума. Не помогали и новости с Севера. Сообщения о бесконечных нападениях орд тварей оставляли холодное чувство бессилия. Все, что можно было сделать для помощи Дозору, уже давно было сделано, так что Сансе ничего не оставалось, кроме как волноваться. Одна только мысль о защитниках Стены вызывала у нее щемящее чувство в сердце. К счастью, ей было чем заняться, чтобы отвлечься от беспокойства. Хотя это и утомляло. Заседания Совета не были ежедневными, и она не проводила в Суде больше двух часов в день, но в Винтерфелле было много других дел, которые требовали ежедневного внимания.

      Солнце уже садилось, Санса отпустила Элис и Мирцеллу и быстро направилась в свою уютную комнату. Войдя, она устало опустилась в кресло рядом с очагом и понежилась в тепле потрескивающего пламени. Санса на самом деле планировала попробовать переделать для Арьи одно платье для верховой езды с меховой подкладкой, но была слишком измотана, чтобы начинать прямо сейчас. У нее ушло довольно много времени, чтобы понять, что большая часть проблем Арьи с гардеробом «настоящей леди» возникает потому, что эта одежда была не очень удобной и практичной, а была сшита исключительно для красоты. Хотя мантия для верховой езды с меховой подкладкой была не совсем тем, что знатная дама могла бы носить каждый день, она была лучше пары бриджей и туники. Глаза Сансы опустились, а веки с каждым мгновением становились тяжелее. Может не помешает короткий сон?

Как только она закрыла глаза, дверь резко распахнулась, и Арья ворвалась в комнату. Лицо сестры светилось от волнения, заставляя Сансу стонать про себя. Конечно, Бриенна не остановила Арью. На ее сестре был серый меховой плащ, кожаные бриджи, мужской камзол и поблескивающая под ним почерневшая стальная кираса. Последние два элемента ей приходилось носить почти везде, так как дедушка тренировал ее.

— Санса! Угадай, кто вернулся?

Этот вопрос мгновенно привлек все ее внимание и избавил от сонливости.

— Джон? — Она поймала себя на том, что спрашивает с надеждой.

— Нет, еще нет, — счастье Арьи заметно увяло, но маленькая, светлая улыбка осталась. В этот момент Санса обнаружила, что смотрит в пару больших темно-золотых глаз. Лютоволк, смотрел на нее со слегка оскаленными зубами и тихим рычанием. Она не видела и не слышала, когда зверь даже вошел в комнату! В отличие от Призрака, этот был немного меньше, но все же размером с лошадь. Ее сестра развернулась и быстро положила руку на голову лютоволка, который радостно потерся о нее шеей. Зверь начал вилять хвостом, вся его настороженность и агрессия ушли.

— Плохая девочка, не кусай мою сестру! — Арья шутливо отругала лютоволка, который немного возвышался над ней.

— Арья, это то что я думаю?

— Да, это Нимерия. Дай ей руку, — с улыбкой призвала сестра, и Санса нерешительно поднесла руку к носу лютоволка. Нимерия осторожно наклонилась и вдохнула мокрым носом ее запах. На мгновение Сансе показалось, что в ее руку вцепятся острые как бритва зубы, но лютоволк начал лизать ей ладонь. Было щекотно, и она не могла сдержать тихий смешок.

Ей потребовалось полминуты, чтобы собраться. Она не могла не почувствовать укол ревности и бросила несчастный взгляд на Нимерию. Когда-то у Сансы был собственный лютоволк, но ее глупость вкупе с дикостью сестры стали причиной того, что их отец был вынужден убить Леди. Но она оттолкнула это чувство так быстро, как только могла. Нехорошо дуться, когда ее сестра впервые за много лет так радовалась.

— Где ты ее нашла? Я думала, она потерялась в Речных землях.

— Я тоже так думала, но Нимерия пришла ко мне, когда я гуляла по Зимнему городку, — радостно сказала Арья, потирая шею лютоволка.

— Только смотри, чтобы она никого не укусила… незаслуженно, — со вздохом предупредила Санса после короткого молчания.

— Нимерия никогда бы этого не сделала! Она хорошая девочка, в отличие от этой дорнийской блудницы!

— Я думала, тебе нравятся дорнийские женщины-воительницы?

— Это было до встречи с кем-либо из них лично. Я попросила Песчаных Змеек показать мне некоторые движения во дворе, и все до единой отказались, — проворчала Арья. — И все они крайне подозрительны. Клянусь богами, старыми и новыми, они здесь что-то замышляют!

Санса едва сдержала смех и скрыла его фырканьем. Она довольно хорошо догадывалась, почему тренировка была отклонена — главным образом потому, что дорнийцы плохо переносят холод, не говоря уже о северной зиме. И она нашла слова своей младшей сестры весьма ироничными, так как обычно это она всех подозревала в том, что они «что-то замышляют».

— Какие бы гнусные замыслы они ни вынашивали, здесь им ловить нечего, — промурлыкала Санса с легкой улыбкой.

      Первое, что она сделала, когда прибыли южане, — поручила дюжине стражников всегда присматривать за Кровавым Пламенем, чтобы кому-нибудь из дорнийцев не пришла в голову блестящая идея попытаться приручить дракона. У них определенно была кровь: дочь Эйегона Недостойного вышла замуж за принца Дорна сто лет назад, поэтому она решила не рисковать. Были также те, кто постоянно присматривал за всей свитой Арианны. Каждому слуге в Гостевом доме было приказано подслушивать дорнийских гостей. К счастью, красный дракон вообще не проявлял интереса к южным посетителям. Если Мартеллы попытаются заполучить дракона, это будет катастрофа, независимо от того, умрут ли они при попытке или преуспеют.

Также были назначены официальные дегустаторы, и каждый кусок еды или глоток напитка проверялся до того, как они попадали к Арье или к ней самой.

— Между прочим, сегодня в Зимнем городке снова подрались дорнийцы и западные воины, — оторвал ее от размышлений голос сестры. — Было чрезвычайно забавно наблюдать, как два десятка мужчин пытаются избить друг друга до потери сознания кулаками.

Арья весело хихикнула, а Санса устало вздохнула и потерла переносицу.

Вражда, начавшаяся со смерти Элии Мартелл и ее детей, теперь разгорелась с новой силой из-за случившегося с Мирцеллой. Все их оружие было конфисковано, так что в результате остались лишь несколько синяков и переломов.

— Было еще что-нибудь интересное?

— О да, до меня дошли очень интересные слухи, — начала Арья со злой улыбкой. — Некоторые люди утверждают, что Осрик Берли намеренно проиграл единоборство, потому что дочь Нотта была уродливее, чем сн…

Оглушительный, но знакомый рев прервал сестру, и они быстро обменялись взглядами, прежде чем броситься во двор, совершенно забыв обо всем остальном. Сансе редко приходилось бегать в жизни, но теперь она передвигала свои уставшие ноги так быстро, как они могли нести ее. Арья, часами тренировавшаяся во дворе с рассвета, устала так же, как и Санса, и бежала еще медленнее. Бриенна, как обычно, следовала за ними. Нимерия легко трусила с другой стороны, осторожность и любопытство светились в ее золотых глазах.

Она не смела надеяться, но увиденное снаружи наполнило ее сердце радостью. Джон вернулся!

      Ее брат, здоровый и крепкий, в черных доспехах, стоял на заснеженной земле. Черный плащ развевался от порывов ветра, а позади него в темноте маячила огромная фигура Винтера. Может быть, глаза сыграли с ней злую шутку, но дракон казался немного больше, чем раньше. Ей хотелось подойти и обнять брата, но двор быстро заполняется людьми, в том числе их южными гостями. Сама Арья была в нескольких ярдах позади, тяжело дыша.

— Винтерфелл ваш, ваша милость, — четко произнесла Санса и сделала реверанс, когда все во дворе преклонили колени. Или попыталась сделать, когда окованная сталью рука схватила ее и прижала к нему в крепком объятии. Арью он притянул к ним другой рукой.

Через несколько ударов сердца он отпустил их, но сначала быстро поцеловал их обоих в лоб.

— Вставайте, — голос Джона громыхнул по двору.

— Надеюсь, ваши переговоры увенчались успехом, Ваша Светлость, — сказал только что вошедший во двор пыхтящий Виман Мандерли.

— Можно и так сказать.
Рука ее брата потянулась к ремню, и Сансе пришлось сделать все возможное, чтобы не задохнуться от этого зрелища. Другие, однако, не справились с собой и воскликнули, когда Джон схватил две отрубленные головы за их серебристые волосы и поднял на всеобщее обозрение.

— Дома Таргариенов больше нет! Сир Бринден, возьмите головы Эйгона и Дейенерис Таргариен и поместите их на шипы перед Большим залом. Пусть все увидят, что происходит с теми, кто угрожает Северу!

— СТАРК!

— УБИЙЦА ДРАКОНОВ!

— СТАРК!

— ДЖОН!

— ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЬ!..

      Какофония радостных и задорных криков эхом прокатилась по двору, а сердце Сансы наполнилось облегчением. Жаль, что Джон был вынужден убить своих родичей. Говорили, что нет человека более проклятого, но она сомневалась, что ее брата волнуют проклятия богов или людей. И это Дейенерис и Эйгон сделали первый шаг к войне, так что вина ее брата была лишь в том, что он защищал свой дом и семью. Сам Джон ничуть не выглядел обеспокоенным.

Оглядевшись, Санса заметила, что Нимерии больше нет рядом. Казалось, лютоволк Арьи был напуган одним лишь присутствием дракона. Затем ее голубые глаза скользнули по мертвенно-бледным Ланнистерам и остановились на ошеломленных лицах Арианны Мартелл и ее кузин. Неверие и сомнение были в их глазах. И все же Санса знала, что у Джона не было причин лгать. Она внутренне фыркнула — вот и закончилась их миссия вернуть их в лоно Семи Королевств. На Севере был только один король, и звали его Старк!

— А как насчет их драконов, Ваша Светлость? — осторожно спросил дотошный лорд Мандерли, когда шум стих.

Мгновение спустя Винтер наклонился ближе к факелам, и по двору прокатилась новая волна вздохов и криков, но Санса просто чувствовала радость. Танцующее пламя факелов осветило две ужасающие отрубленные драконьи головы, висевшие по бокам его седла. Первый был почти таким же большим, как Винтер, и имел черную чешую с кроваво-красными рогами и шипами. Второй был вдвое меньше, с кремовой чешуей и золотыми рожками. Она не могла не думать, что в них была мрачная красота.

— Они не будут проблемой. Лорд Десница, найдите способ выставить мои трофеи в Большом Зале. Я сохранил головы, они не сгниют, — приказал Джон, с легкостью опуская обе головы драконов на снег.

Лорд Белой Гавани подошел ближе.

— Ваша Светлость, Западный Дозор-у-Моста подвергся нападению, и королева прилетела туда, чтобы помочь защитникам, — тихо сказал Виман Мандерли, чтобы только они могли слышать.

Лицо ее брата превратилось в ледяную маску.

— Да, я знаю, — бесстрастно ответил Джон, но она не могла не почувствовать, как холодок пробежал по спине. Санса довольно хорошо научилась читать людей, особенно своего брата, и могла сказать, что он был одновременно взволнован и разгневан. Некоторое время он возился с рукоятью своего меча, прежде чем снова ловко взобраться на Винтера. — Я скоро присоединюсь к своей жене. Принцесса Санса продолжит править Винтерфеллом вместо меня.

Темно-синий дракон взлетел и через мгновение уже летел на север, оставляя двор наполненным волнением и смятением.

Chapter Text

Ширен Старк, Западный Дозор-у-Моста

      Холодный воздух обжигал ей горло с каждым вздохом, а ледяной ветер вонзался в открытые части лица. В последние пару дней не только стало сильно холоднее, еще и снегопады не прекращались, снег валил стеной. Сквозь густую белую пелену Ширен едва могла видеть дальше, чем на несколько десятков ярдов. Солнце не пробивалось уже почти десять дней, и они пока могли различать время суток лишь потому, что ночь была периодом почти полной тьмы.

      Она вела Штормового Странника, который извергал поток фиолетового огня на небольшую полосу льда внизу. Он медленно таял, в отличие от тварей, которые вспыхивали, как смазанные факелы. Даже дракон с трудом преодолевал эту свирепую зимнюю бурю и уставал быстрее, чем обычно. Из-за плохой видимости ей приходилось держаться близко к берегу, чтобы не заблудиться. Не хотелось бы совершать вынужденную посадку на лед и тонуть в ледяной воде, или заблудиться на замерзшем берегу и оказаться в окружении упырей. Ширен понятия не имела, дадут ли ее рейды в Ледовый залив какой-либо эффект, но она надеялась на это.

Она почувствовала, что дракон под ней замедлился и развернула его. Страннику пора было отдохнуть, а ей ненадолго вернуться в свою относительно теплую постель у очага.

Арианна Мартелл, Винтерфелл

      Арианна, Тиена и Нимерия пытались сохранить ровное выражение лиц, но безуспешно. После ухода Джона Старка, они с трепетом смотрели на голову дракона, закрепленную на стене. Они были далеко не единственными — некоторые северяне и даже делегация Ланнистеров толпились в секции, где были размещены трофеи. Большинство людей вокруг них возбужденно болтали, но Арианне не хотелось произносить ни слова, глядя на голову дракона.

Сначала, на короткое мгновение, она подумала, что это какое-то притворство, театральный фарс, да только вот огромная голова перед ней выглядела бесспорно реальной. Пасть была достаточно большой, чтобы откусить половину тела взрослой женщины, а зубы — острыми, как хорошо заточенные кинжалы. Алые рога и гребень контрастировали с черной, как смоль, чешуей и вместе являли жуткое зрелище. Морда навсегда застыла в дикой гримасе боли и ярости, как и у другого дракона. Разрез был невероятно чистым, чешуйки и шипы были разъединены с неестественной точностью. До прихода сюда ни она, ни кто-либо из ее кузин даже не видели дракона, только слышали о них. Даже когда подтвердилось, что Дейенерис действительно вернула в мир огнедышащих существ из мифов и легенд, это казалось слишком далеким чудом. Но здесь, в Винтерфелле, все, вдруг, стало реальным.

      Красный молодой дракон, звали которого, как она узнала, Кровавый пламень, издалека казался маленьким и достаточно безобидным, возможно, из-за того, что почти всегда спал. Огромное темно-синее чудовище было совсем не таким. Она до сих пор помнила его ужасающие темные глаза, от одного взгляда которых у нее стыла кровь. Чудовищные шипы, щедро покрывавшие почти каждый дюйм его позвоночника, и хвост, который выглядел так, будто одним ударом мог превратить человека в паштет.

Теперь она чувствовала себя невероятно маленькой и невероятно бессильной. Ей суждено было стать следующей правительницей Дорна, и она могла одним словом командовать тысячами мужчин, но здесь это ничего не значило. Да и что может быть лучше дракона, чтобы низвергнуть любую власть? Хотя даже без своего чудовища Джон Старк излучал опасность. Она вспомнила его холодный, беспощадный взгляд в ее сторону, от которого у нее застыла кровь. От ее внимания не ускользнуло, что северный король без труда один поднял то, что четверо дюжих мужчин несли с трудом. В свои двадцать семь лет Арианна думала, что встречала всевозможных мужчин: жестоких, опасных, трусливых, смелых; она видела их и не боялась. Наследнице Дорна нечего было бояться ни одного из них. Теперь Арианна чувствовала себя невероятно глупо, поскольку даже самые ужасные из тех воинов казались ручными котятами по сравнению с этим Повелителем драконов.

      Арианна увидела достаточно. Она развернулась и направилась обратно в свои покои в Гостевом доме, за ней последовали Тиена и Нимерия. Она натянула капюшон с меховой подкладкой, чтобы защититься от пробирающего до костей холода снаружи. Она не могла к нему привыкнуть, сколько бы мехов не натянула на себя. Они быстро побрели по заснеженному двору, стараясь не обращать внимания на сереброволосые головы, насаженные на два длинных копья, которые, словно бдительные часовые, стояли в нескольких ярдах от входа в Большой зал. Она просто надеялась, что ее двоюродный дедушка Манфри не пострадал в процессе. Он всегда был добр к ней.

Легкий вздох облегчения вырвался у нее, как только они оказались в отведенных ей покоях. Арианна сбросила плащ и устало рухнула на кровать. Она ничего не делала, но все тело почему-то было вялым.

— Кажется, Релла все еще застряла со своими пыльными книгами в той библиотечной башне, — легкомысленно сказала Ним, прижавшись к горящему очагу рядом с сестрой и бросив большое полено в огонь.

— Или, может быть, она застряла с этим суровым капитаном стражи, — нерешительно ответила Тиена, поднося ладони ближе к огню, чтобы согреть их. — Интересно, согласится ли она поделиться?

Несмотря на их внешнюю веселость, Арианна знала, что все произошедшее ранее тяготило их мысли. Как и ее собственные.

— Она никогда не любила делиться, — слабо усмехнулась ее старшая кузина, прежде чем повернуться и посмотреть на нее. — Что ты молчишь, Арианна? Нацелилась на северного Повелителя драконов?

На мгновение она представила себя в постели с этим мужчиной.

— Он более чем симпатичный и определенно очень опасный, — задумчиво добавила Тиена, постукивая по губе указательным пальцем и подмигивая ей. — Твой любимый тип.

Ее кузина была права, он определенно был в ее вкусе. Мысль о том, чтобы переспать с таким безжалостным и злобным всадником дракона, очень ее взволновала. Но она быстро подавила все эти чувства.

— Думаю, Джон Старк слишком опасен для меня, — медленно ответила она с плохо скрываемой гримасой и села. — И слухи о том, что его жена наездница драконов, вероятно… верны. Если северный король хоть наполовину так же благороден, как и его отец, попытка соблазнить его вызовет гнев не одного, а двух Повелителей драконов.

— Ах, но он был ублюдком, как и мы. Эддард Старк не всегда придерживался брачного ложа, иначе он бы не родился, — заметила Ним.

— Однако никто из ныне живущих не знает, когда он родился, — возразила Арианна.

— Насколько нам известно, он легко мог быть зачат до женитьбы Эддарда Старка. Но это не имеет большого значения, как бы мне ни хотелось реализовать эту свою фантазию, риск слишком высок.

— Арианна права, Тай, — согласилась ее старшая кузина. — Вчера я услышала интересный слух от стайки служанок на кухне. Ланнистерская девчонка, нет, не Мирцелла. Эта Серенна, прибывшая с делегацией из Утеса Кастерли, пыталась соблазнить короля, но он не обратил на нее никакого внимания, красота ее не меньше нашей.

— Что ханжа с Запада может знать о соблазнении, — фыркнула Тиена. — Она, вероятно, никогда раньше не спала с мужчиной.

      У нее не было ни малейшего сомнения, что если бы Джон Старк захотел, головы Арианны и ее кузин присоединились бы к украшению фасада Большого зала. В конце концов, этот человек убил двух последних Таргариенов и их драконов из-за угрозы его дому и семье. Когда Болтоны потерпели поражение, не пощадили даже их воинов. Джон Старк лично публично казнил двести человек. Первый же лорд, бросивший ему вызов — Рисвелл, был безжалостно уничтожен. Убит в испытании поединком лично королем. Все мужчины и мальчики Дома были отправлены на Стену, а женщины и дочери — к Безмолвным Сестрам в Белой Гавани.
Джон Старк был слишком безжалостен! Вряд ли его остановит то, что она — дорнийская принцесса. Ей вообще не стоило приходить сюда. Как наследница Дорна, она стала прекрасной заложницей для контроля своего отца.

— Я думаю, нам следует вернуться в Солнечное Копье, — нерешительно заявила она, внутренне скривившись.

— Не думаю, что это возможно, — мрачно сказал Ним, и она почувствовала, как у нее застыла кровь. — Нет, не по той причине, по которой ты думаешь. Просто ты не была за пределами Винтерфелла, а я была. Здесь внутри гвардейцы расчищают снег и складывают его в кучи, а снаружи его убирать некому. Все дороги погребены под ним и эти завалы ростом с меня. Если вы не готовы рискнуть путешествием на этих адских приспособлениях, называемых медвежьими лапами, пути на юг нет.

— Ты имеешь в виду, что мы застряли в этом холодном аду? — Тиена выглядела раздраженной. — А что насчет той реки поблизости?

— Ты имеешь в виду Белый Нож? Я слышала, что он тоже замерз и погребен под сугробами.

— Ним, почему ты ничего не сказала об этом раньше?! — Арианне потребовалось все самообладание, чтобы не закричать от разочарования.

— Я думала ты знаешь. — Ее старшая кузина невинно пожала плечами, а дорнийская принцесса устало застонала. — Вы же видели, как снег падал беспрерывно целую неделю. Вы что думали, что он просто исчезнет?

— Вы хоть представляете, когда по дорогам можно будет путешествовать? — Спросила она, хотя очень боялась ответа.

— Если не будет теплого месяца или двух, чтобы растопить часть снега, возможно, весной…

А это может быть через годы… Итак, они не могут покинуть Север, если только не научатся летать. Арианна устало потерла лоб. Боги, что, если ее отец, который быстро чахнул, умрет, пока она застряла здесь?

Ужас наполнил ее, скрутил внутренности болезненными узлами. Возможно, они не всегда сходились во взглядах, но в последний раз, когда она видела его, она бросила ему отвратительные обвинения в запале. Хотела ли Арианна, чтобы последним воспоминанием отца о ней была гневная истерика из-за уже мертвого человека?

Нет она не хотела! Она очень сожалела, что сказала все это. А что, если дорнийские лорды и леди сочтут ее мертвой и вместо этого коронуют ее брата? Она могла послать ворона, правда, но не было никакой гарантии, что он сможет преодолеть более двух тысяч миль до Солнечного Копья в такую суровую погоду.

У нее было только два варианта. Как-то попытаться обойти всех охранников и сблизиться с красным драконом. Что было совершенно нереальным, слишком опасным и рискованным. Даже если ей каким-то образом удастся избежать всех охранников и выстоять перед самим драконом, в отличие от ее брата Квентина, ей все равно придется иметь дело с разгневанным Джоном Старком, который только что в одиночку прикончил двух всадников. Нет, Арианна определенно не собиралась провоцировать его. Но она могла честно попросить северного короля подвезти ее. По крайней мере, до Белой Гавани, если не до самого Дорна. Проблема была в том, что у него не было причин соглашаться.

Джейме Ланнистер, Утес Кастерли

      Утес быстро приближался, пока Джейме несся в сторону дома, пришпоривая своего нового скакуна. Он назвал его Долгом. После того судьбоносного дня в «Золотом зубе» он ехал быстро, почти не отдыхая. Тириона отправили в Утес Кастерли в сопровождении двух сотен красных плащей, но Джейме просто не мог позволить себе терять ни одной драгоценной секунды. Хотя он послал в замок ворона с подробным описанием некоторых событий, свидетелем которых был, но Джейме сомневался, что кто-то действительно поверит в это.

      Он сам не поверил бы ни единому написанному слову, если бы не видел все это своими глазами. Вот почему он заставил всех остальных мужчин, которые были свидетелями пришествия северного короля, также поставить свои подписи под этим письмом. Он внутренне недоумевал, что же такого… срочного заставило чудовище масштаба Джона Старка поспешить домой? Конечно, может быть, Повелитель драконов беззастенчиво блефовал, но Джейме предпочел бы не рисковать.

Предоставленный срок в пятьдесят дней казался достаточным, но погода становилась все более и более ненастной, и за последние пять дней было много снегопадов и метелей. Поездка до Утеса Кастерли должна была занять около трех дней с его запасными лошадьми, но он прибыл только вечером пятого дня. Джейме мог только представить, насколько хуже погода на Севере, где даже летом шел снег. Дороги к Утесу были покрыты либо холодной грязью, либо засыпаны снегом по колено. Честь умерла от истощения, а Долг был едва жив, когда он, наконец, добрался до замка Сарсфилдов. Там он получил трех хороших лошадей и назвал их Долг, Доблесть и Справедливость и продолжил путь домой после трех часов сна и быстрой трапезы.

Казалось, прошли века с тех пор, как он покинул Королевскую Гавань. Тогда он был в раздрае из-за сестры, но пока он возглавлял кампанию в Речных землях, Джейме заставил себя перестать думать о Серсее. Только гнев вспыхнул в нем, когда он понял, что все эти годы его мастерски дурачил его близнец. Слова Джона Старка разожгли эти неприятные мысли и воспоминания. Он больше не мог просто игнорировать ее до конца жизни, как собирался. Не тогда, когда она стала правящей дамой Западных земель и регентом Томмена.

Он на мгновение закрыл глаза и устало потер лоб, прежде чем вздохнуть. У Джейме не было плана, и не то чтобы его планы когда-либо сбывались.
Львиная Пасть, наконец, приближалась. После короткого подъема по огромной каменной лестнице он оказался лицом к лицу с закрытыми воротами.

— Лорд-командующий Джейме Ланнистер, — поприветствовал один из красных плащей, когда ворота и решетка открылись с громким стоном. Приятный сюрприз — он не был в Утесе Кастерли довольно давно, но солдаты сразу же узнали его. — Малый Совет ждал вас.

Джейме передал лошадей стоявшему рядом конюху и повернулся к рыцарю.
— Вперед, сир…?

— Сир Тиммос из Абрингтона, — представился мужчина, когда они вошли в один из коридоров и повел его к одному из больших залов для собраний.

Обычно он сначала принял бы ванну и смыл вонь лошади и дорожную грязь. Но сейчас его это мало заботило. Он на мгновение задумался, почему именно члены Совета потребовали его присутствия, а не сестра. Но потом решил, что как регент, она определенно заседала там. Семь адов, он понятия не имел, кем были другие члены Совета Томмена, кроме Давена, ставшего Десницей, и лорда Элларда Крэйна, ставшего Мастером над законами.

После десяти минут подъема по лестнице и пересечения коридоров, красный плащ, наконец, остановился у толстой дубовой двери, охраняемой мрачным рыцарем. Кивнув, вооруженный человек впустил его.

Посреди большого зала стоял длинный стол из темного лакированного дерева. Во главе его сидел Томмен, который вместо своего обычного кроткого и испуганного вида теперь держал спину прямо и смотрел с немалой долей уверенности. У него на коленях свернулся золотистый котенок неестественно больших размеров. В ярде позади него стояли двое крупных мужчин в белом, размером почти с Пса. Он быстро узнал их — Лайл Кракехолл и Титан Бракс. По крайней мере, они были намного лучше, чем то, что Роберт выбрал для своей Королевской гвардии, так что это было облегчением.

Серсеи здесь не было. И кажется, что его опасения по поводу Малого Совета были напрасны, ведь в нем было всего два члена, кроме короля.
Он торжественно преклонил колени перед Томменом, подтверждая свою верность.

— Вставай, дядя, и садись с нами. Ведь Лорд-командующий — член малого совета, — голос его сына чуть надломился в конце.

Боги, Томмен начал расти и скоро станет мужчиной!

— Разве королева-регент не должна быть здесь? — осторожно спросил Джейме, сев на свое место.

— Я снял мою леди-мать с поста регента, — просто ответил Томмен, и Джейме не мог не таращиться на своего сына, как рыба. — В любом случае, она еще ранее перестала посещать встречи. Похоже, моя мать каким-то образом умудрилась потерять почти восемь миллионов золотых драконов и нарушить законы гостеприимства с северным посланником, который оказался Повелителем драконов.

Джейме оцепенел от этой новости. В нем была небольшая искра надежды, что Джон Старк солгал, но, увы, он похоже, унаследовал честную прямоту своего отца. К добру или к худу, но не хватало ему лишь милосердия Неда Старка.

— Лорд-командующий, мы получили ваше письмо ранее, но вы должны понимать, что в это было довольно трудно поверить… — Лорд Крейн, казалось, с трудом подбирал слова. — Даже с подписями Аддама Марбранда и полусотни знаменитых рыцарей это кажется небылицей.

— Я бы тоже не поверил, если бы не увидел это своими глазами. Вот почему я попросил всех знатных особ, которые были там со мной, подписать письмо, — Джейме тяжело сглотнул и начал вспоминать, что произошло на втором Пламенном поле. Он не знал, как долго говорил, но в конце концов у него пересохло в горле. — И у нас есть сорок пять дней, чтобы вернуть вторую половину Льда Винтерфеллу и публично признать суверенитет Севера.

Давен, Томмен и лорд Крейн с трепетом слушали его рассказ, ни разу не прервав его, и теперь Джейме видел настороженность в их глазах.

— По крайней мере, это значит, что угроза Таргариенов миновала, — устало вздохнул Мастер над законами, потирая подбородок. — Но теперь их заменил гораздо более злобный и опасный владыка драконов. Сир Джейме, как вы думаете, стал бы этот северный король пытаться завоевать Семь Королевств, как это сделал Эйгон? В конце концов, теперь его ничто не остановит.

Его охватило облегчение, когда Джейме понял, что они серьезно относятся к его словам.

— Я не думаю, что Джона Старка волнует что-то к югу от Перешейка, — подумав, заявил Джейме. — Уверен, что единственная причина, по которой он явился к Золотому Зубу, это расквитаться с Таргариенами после того, как они угрожали ему в его доме.

В этот момент золотой котенок на коленях Томмена проснулся и очаровательно потянулся. Кошка проворно забралась на стол, и Джейме смог хорошенько рассмотреть нового питомца своего сына. Пока она зевала, Джейме понял, почему животное показалось ему знакомым, к его большому смятению. Единственным котом такого размера и окраски был молодой пока еще лев. Котенок был достаточно безобиден, но были веские причины, по которым взрослых львов держали в клетках в недрах Утеса Кастерли.

Маленький лев, вероятно, оттуда сбежал. Он знал, что нужно сообщить об этом остальным и поместить питомца обратно в клетки. Но сможет ли он заставить себя убрать невинную улыбку с лица Томмена? Тот погладил кошку по шее, заставив ее стонать от удовольствия. Джейме решил, что это может подождать пока. Пройдет некоторое время, прежде чем кошка вырастет.

— Принцесса Мирцелла находится в Винтерфелле, и мы не смогли бы пересечь Перешеек, даже если бы на Севере не было драконов, — со вздохом резюмировал Давен, вырвав Джейме из его мыслей. — Север уже независим во всем, кроме названия.

Брови Томмена были нахмурены, когда он почесал коту шею.

— Мы вернем Вдовий Плач Дому Старков, — наконец заявил его сын, и Джейме почувствовал облегчение. — Сир Бейлон Сванн доставит его в Винтерфелл с эскортом из двух дюжин человек. Он все равно принадлежал им, и я не хочу, чтобы что-нибудь случилось с моей сестрой. Я подпишу все лично.

— Будет сделано, Ваша Светлость. Но что может помешать другим королевствам провозгласить независимость и восстать? — осторожно спросил лорд Крейн.

— Будем решать новые проблемы по мере их поступления, — ответил Томмен, просто пожав плечами, и взял своего кота, нет, своего льва.

Джейме понял, что его сын прав, не беспокоясь. Не похоже, что будет много сражений, пока не кончится эта суровая зима. Но одно все же волновало его.

— Можно ли доверить этому сиру Бейлону такую важную задачу? — спросил он. — Рыцарь из Штормовых земель, а жена Джона Старка якобы Баратеон. Почему бы не послать кого-нибудь из верных Королевских гвардейцев с Запада, таких как Сильный вепрь или Титан Бракс?

— Да, Лорд-командующий, — кивнул его сын. — Рыцарь выследил Темную Звезду, человека, который пытался убить мою сестру, но изранил ее в пустынях Дорна и принес мне его голову. Я полностью верю, что сир Бейлон справится с этой задачей так же превосходно. Если больше нет вопросов, собрание окончено.

      Цареубийца не мог не почувствовать небольшое удовлетворение от этой новости. Казалось, что Королевская гвардия Томмена формировалась, чтобы иметь потенциал соперничать даже с гвардией Безумного Короля. Оставалось только, чтобы Лорд-командующий был достоин этого титула. Джейме критически посмотрел на свою левую руку. Ему придется пролить много пота, крови и слез, чтобы восстановить свои навыки с нуля. Но он сделает это, несмотря ни на что.

Джейме покачал головой, огляделся и понял, что все остальные покинули комнату, пока он погрузился в свои мысли. Он вскочил и тоже вышел. К счастью, ему потребовалось всего несколько минут, чтобы догнать Давена в коридоре.

— Есть несколько минут, чтобы поговорить? — тихо спросил Джейме.

— Конечно, Джейме, следуй за мной.

Его двоюродный брат быстро привел его в пустую кладовую неподалёку. Каждая часть тела болела от того, в каком темпе он вынужден был путешествовать последние пять дней, поэтому он решил перейти прямо к делу.

— Ты знаешь, где сейчас Серсея?

Его двоюродный брат тяжело вздохнул, потер свою густую желтую бороду и грустно посмотрел на него.

— Да, Джейме. Наверное, я не должен тебе говорить, но она, в конце концов, твоя сестра. Серсея заключена в свои покои по приказу Томмена, — объяснил Давен с гримасой.

— Спасибо, кузен!

— Джейме, — голос Давена остановил его, когда он собирался покинуть кладовую. — Пожалуйста, не делай глупостей. И она может оказаться не такой, какой ты ее помнил.

С этим зловещим предупреждением он направился к покоям своей сестры. Слова Давена звенели у него в голове, но Джейме не мог не задаться вопросом, знал ли он вообще когда-нибудь свою сестру? Или только недавно увидел ее истинное лицо?

У двери в ее покои стояли два красных плаща. Не составило большого труда заставить их пропустить его. Войдя, он увидел неприглядную картину. Большая часть комнаты была в полном беспорядке. Одежда была разбросана хаотично, и даже столовые приборы и еда валялись по всему полу. Посреди всего этого Серсея растянулась на большом конусообразном диване и пила из чаши то, что, вероятно, было вином.

Он не мог не заметить она растолстела. Ее тело больше не было гибким, а округлилось во всех неправильных местах. Даже грудь обвисла, а безупречная бледная кожа покраснела. Но это был не прекрасный розовый цвет белокурой девицы, а злые красные пятна пьяницы. Пустые чаши и винные графины украшали стол рядом.

Серсея… стала уродливой.

— Джейме! — она, наконец, заметила его, с некоторым усилием встала и бросилась навстречу. Или, по крайней мере, попыталась сделать это, но не смогла, потому что поскользнулась на полуразорванном платье, брошенном на пол.

Он вздрогнул, когда она с громким стуком упала на пол, но поспешно помог ей подняться.

— Джейме, ты должен мне помочь! — воскликнула она, на мгновение обняв его. Она вдруг отпрянула. — Ты воняешь!

Ее сморщенное, покрасневшее лицо делало ее похожей на уродливую ведьму, и Джейме задумался, что же он видел в ней прежде.

— Пять дней в пути. Я только что приехал и первым делом зашел к тебе, — он обнаружил, что лжет.

Ее гримаса превратилась в полуулыбку, она схватила его здоровую руку и неуклюже повела на балкон.

Он много раз думал о том, что он будет делать, когда снова увидит ее. В голове прокручивалась дюжина сценариев, но теперь, когда он столкнулся с Серсеей, разум стал пустым. Когда они вышли на балкон, сестра схватила его за ремень и начала его расстегивать. Он быстро перехватил ее руку, не желая проверять, сможет ли сопротивляться ее прикосновениям.

— Серсея, это может подождать. Скажи мне, как ты оказалась взаперти в своих покоях?

В ее изумрудных глазах вспыхнул гнев.

— Вероломные ублюдки! Им удалось настроить против меня моего собственного сына! — Сестра чуть ли не визжала, отчего его голова пульсировала от боли. — Джейме, ты должен поговорить с Томменом и помочь мне избавиться от всех предателей!

Почему его не удивило, что каждое слово из ее уст было ложью или попыткой манипулировать им?

— А что насчет того северного посланника? — Он поймал себя на том, что спрашивает совершенно ровно.

— Этот зверь напал на меня и пытался изнасиловать! — Серсея жалобно взвыла и хотела было прижаться к нему, но сморщила нос и удержалась на расстоянии. — Но как только я восстановлю свое положение регента, я разберусь и с ним. Пока ты на моей стороне, ничто не сможет нас остановить, Джейме! Ни северный варвар, ни проклятые розы, ни глупые драконы!

Его сердце замерло в этот момент. Она никогда не изменится, несмотря ни на что. Он не сомневался, что рано или поздно, ей удастся вырваться из заточения или, может быть, добиться внимания Томмена. И она хотела спровоцировать бедствие в человеческом обличье, которым был Джон Старк?! Она хотела убить их всех?!

Память о бушующем пламени навсегда отпечаталась в его памяти. Он закрыл глаза и увидел десятки тысяч жизней, унесенных за несколько ударов сердца. Пара холодных аметистовых глаз безжалостно смотрела на него с обещанием гибели.

— Джейме? — Ее обнадеженный голос вывел его из задумчивости, и он посмотрел на Серсею.

Действительно посмотрел на свою сестру. Пустая оболочка её прежнего «я», злая на всех и вся. Или, может быть, она всегда была оболочкой, но красивой. В этот момент он смутно осознал, что все проблемы в его жизни можно проследить до одного источника. Его сестры. В нем начала подниматься ярость, необузданная ярость. Сколько времени пройдет, прежде чем Серсее удасться облажаться настолько, чтобы убить их всех?

Он давно отказался от всякого понятия о приличиях. Мог ли он это сделать? Почему он колебался после всех гнусных дел, которые совершил, всех клятв, которые нарушил?

— Джейме, что за…— она прервалась, когда он схватил ее руками за горло. Он даже не помнил, как потянулся…

      Серсея попыталась позвать на помощь, и, поскольку его золотая рука не могла по-настоящему душить, ей это удалось. Как только она открыла рот, он ударил ее правой рукой по виску, словно молотом, она обмякла и упала на кафельный пол. Его сердце колотилось, как барабан, когда он смотрел на лежащую Серсею. Он осторожно поднес палец ей под нос и, к своему облегчению и ужасу, понял, что она еще дышит. Он только нокаутировал ее, не убил. Джейме застыл, не зная, что делать. Оставить ее здесь было невозможно — он уже напал на свою сестру. Но мог ли он убить ее? Мог ли он стать убийцей, как и его брат? Он вытер пот, стекающий по лбу, пока колебался.

Но… почему он вообще колебался? Он уже напал на нее и много раз был клятвопреступником. Убийство родственника было просто еще одной меткой. Он неуклюже поднял тело своей сестры, ударил ее головой о камень балюстрады и сбросил тело через перила в воды Закатного моря. Джейме наблюдал, как она ударилась о несколько каменных выступов на пути вниз, прежде чем ее поглотила бурлящая вода.

Он тяжело сглотнул, осознав, что только что убил свою сестру, и сполз на пол — остатки сил покинули его. Все его конечности были тяжелыми, словно были сделаны из свинца. Джейме хотел остаться здесь навсегда. Или, может быть, он мог бы броситься в воду внизу и покончить с этим сейчас. Несколько мгновений спустя, Джейме яростно замотал головой и прогнал эту мысль. Томмен нуждался в нем. Лорд-командующий Королевской гвардии стиснул зубы и с огромным усилием заставил ноги слушаться его, пока медленно поднимался, схватившись за ближайший конусообразный стул и подтянувшись вверх.

— Стража, охрана! — прохрипел он со всей малой силой, что была в его голосе. — Моя сестра упала в море!

Ширен Старк

— ВАША МИЛОСТЬ!

Она с трудом открыла усталые глаза и увидела взволнованное лицо Джорель Мормонт. Неужели они не могли дать ей поспать хотя бы несколько часов? Последние несколько дней были более чем утомительными. Ширен осознала, что что-то теплое, но острое ткнуло ее в щеку. Она схватила это и поднесла к глазам, увидев ожерелье с воющим лютоволком, которое ей подарил Джон, и не смогла сдержать нежной улыбки.

— Что происходит? — сонно спросила Ширен, рассеянно засовывая золотой кулон обратно под одежду.

— Мертвые идут через Ледяной залив!

Следы ее сонливости сразу исчезли, и она внутренне выругалась.

— Помоги мне, — медленно сказала королева, вылезая из меха и вытягивая руки. Холодный воздух заставил ее дрожать, несмотря на толстую ночную рубашку. Она поморщилась, когда ее ноги протестующе заныли. Проводить все время верхом на спине дракона оказалось болезненно для ее нетренированных конечностей. Джорель быстро принесла ей шерстяной костюм для верховой езды, плащ и панцирь. — Как долго я спала?

— Четыре часа, Ваша Милость, — ответила Мормонт, помогая ей надеть доспехи.

Этого было мало для нее и дракона, но вариантов не было. Прошло три дня с тех пор, как она начала свои попытки растопить часть замерзающей Ледяной бухты. Плохая видимость, сильный снегопад и постоянно усиливающийся холод заставляли ее чувствовать, что все усилия бесполезны. И, возможно, так и было.

      Тем не менее, похоже, ей удалось отсрочить неизбежное на день или два. Но это уже не имело значения. К западу было построено всего несколько сотен метров импровизированных стен. Берег был слишком длинным, чтобы можно было полностью защитить его простой стеной. Даже если они закроются в крепости, мертвецы просто будут роится вокруг них и выливаться в Дар. Ширен получила несколько тактических уроков лично от своего отца, и, насколько она поняла, ситуация была… совсем нехорошей. Судя по мрачным лицам лордов и вождей на последней встрече, они пришли к такому же выводу. В тот момент, когда твари смогут пересечь замерзшую бухту, битва будет безвозвратно проиграна. Если снег только не перестанет падать внезапно или не произойдет чудо.

Ширен могла бы сейчас поджечь и растопить часть льда, но погода была против них. В конце концов, через час или два Штормовой Странник устанет. Ледяная бухта ни в коем случае не была маленькой, и хотя она могла патрулировать ближе к берегу, где Молочная Вода впадала в море, остальная часть была слишком широкой и трудной для навигации сквозь густую пелену падающего снега.

Джорель закончила помогать ей надевать доспехи и вручила тяжелую шерстяную тунику и плащ на меховой подкладке. Ширен застегнула пояс поверх туники и закрепила на нем свой бронзовый кинжал. С таким количеством слоев одежды она чувствовала себя неуклюжей, как медведь. Она внутренне фыркнула, покачала головой и вышла из шатра.

Морозный воздух снаружи яростно хлестал по обнаженным частям ее лица и рук. Стало еще холоднее, чем раньше. Она быстро натянула меховой капюшон и спрятала пальцы в рукава, но даже слои шерсти, льна и меха уже почти не защищали от холода. Лорд Амбер, выглядевший совершенно равнодушным к холодному воздуху, ждал ее снаружи, его плащ был полностью покрыт белым слоем, любезно предоставленным непрекращающимся снегопадом. К счастью, похоже, что он немного замедлился, по крайней мере, по сравнению с предыдущим. Джианна, Морна и копьеносцы следовали за ней, как свита. Хотя, по сути они и стали ее свитой. Несколько десятков человек яростно сгребали весь свежевыпавший снег в большие кучи, повсюду были видны белые клубы дыхания. Она огляделась, но нигде не увидела Призрака. Хотя, если он не хотел, чтобы его видели, его невозможно было обнаружить на снегу. Лютоволк наверняка прятался где-то поблизости.

— Ваша светлость, — голос повелителя Последнего Очага был мрачным, а лицо выражало странное, но мирное согласие. — Вулл организует оборону южного фланга. Нам еще предстоит построить там частокол. Маллистер командует северной стеной, а Лорд-командующий Толлетт и Мейдж — западной. Я буду в центре. Вы наша королева. Если битва будет проиграна, вы должны бежать на юг!

Ширен на мгновение замерла, ослепленная, когда он низко склонил голову и зашагал на юг. Ее осенило холодное осознание. Большой Джон сознательно шел в самую гущу боя, все еще раненый, ожидая смерти, но готовый к последнему бою. Было вполне логично, чтобы она отступила как королева. К тому же она — наездница дракона и была более ценной, чем они все. Острая боль в ладони заставила ее осознать, что она сердито сжала кулаки так сильно, что ее ногти покрылись кровью.

Сбежать и оставить всех этих храбрых мужчин и женщин умирать ужасной смертью? Когда они добровольно шли в бой, зная, что шансы на победу ничтожны?! Члены Горных Кланов, племена Вольного Народа, Северные Лорды и Ночной дозор были честны, верны и самоотверженны.
В ее глазах появилась влага. Она яростно вытерла лицо рукавом и стиснула зубы. Она не трусиха! Если Западный Дозор падет сегодня, Ширен Старк падет вместе с ним. Она либо выиграет этот бой, либо умрет, пытаясь!

Ширен не могла не проклясть богов за то, что они обратили против них даже погоду. Прокляла и властолюбивых Таргариенов, заставивших ее мужа отправиться на юг, когда он был так нужен здесь! Вдалеке что-то загрохотало, и ее дракон поднялся из одной из ближайших больших снежных насыпей, прежде чем сердито извергнуть в небо фиолетовую полосу огня. Она заставила себя успокоиться и подошла к пурпурному другу, который быстро успокоился, когда она приблизилась. Ширен любовно потерла его морду, а Джианна закрепила седло Штормового Странника стальными цепями. Она быстро надела свои кожаные перчатки, взобралась наверх и повернулась к своим заклятым щитам.

— Присоединяйтесь к леди Мормонт для защиты западной стены, — мрачно приказала Ширин, прежде чем подтолкнуть дракона к небу.

Пронизывающий до костей ветер больно бил ей в лицо, но она изо всех сил старалась не обращать на него внимания и огляделась. Впервые за долгое время пелена падающего снега поредела, и она увидела море трупов, медленно ковыляющих по льду к их укреплениям, насколько хватало глаз. В северо-западной части стены твари уже начали атаковать. На юго-западе волна трупов приближалась к незащищенным частям береговой линии. Берег был покрыт только тонким, только что выпавшим слоем снега и льда, так как армия использовала его как проход к ближайшему лесу. И для рыбалки до того, как толстый лед схватил воды залива. Ширен повернула фиолетового дракона в этом направлении.

— Дракарис! — королева закричала, как только они оказались прямо над приближающейся армией мертвецов.

Как только вырвался поток пурпурного пламени, она услышала все более сильный свистящий звук. Штормовой Странник, казалось, был раздражен этим шумом. Она увидела вспышку льда, а затем последовал лязг ломающейся стали. Дракон перестал изрыгать огонь и взревел от боли, а седло опасно затряслось. Без ведома Ширен Старк, беспокойное движение дракона спасло его. Ледяное копье, которое должно было пронзить череп ее дракона, лишь скользнуло по его шее и разорвало цепи, надежно удерживавшие ее седло.

Пурпурный дракон лихорадочно повернул к берегу, пытаясь улететь от опасности. Почти в миле от него Король Ночи поднял еще одно копье, прицелился и метнул его с нечеловеческой силой.

Когда Штормовой Странник в панике летел на восток, седло, теперь уже не пристегнутое, наконец соскользнуло с его спины, и Ширен Старк упала на скалистый берег с высоты почти в сто футов. Ее дракон, встревоженный потерей наездника, попытался развернуться и нырнуть. Действие спасло его еще раз, когда ледяной снаряд прорвал мембрану его левого крыла вместо того, чтобы вонзится в сердце. Не в силах оставаться в воздухе, Странник рухнул в сторону нескольких холмов южнее.

Скалистый берег несся Ширен навстречу, и у нее не было времени даже вскрикнуть.

Chapter Text

Бейлор Хайтауэр, Пайк

— Я ожидал, что Железнорожденные все же будут сопротивляться, — прогремел голос Алана Боулера. Он сжал рукоять своего топора, пока они высадились в гавани Лордспорта. Город выглядел заброшенным, площадь была безлюдна, узкие улочки — пусты.

Бейлор его понимал. Он потерял брата, и его собственная жажда мести горела так же ярко. После короткой стычки с тремя кораблями железнорожденных возле Светлого осторва они не видели ни одного кракена. Как будто все они исчезли в море.

— Они хитры и трусливы, — пробормотал Бейлор, скользя взглядом по пустынной местности. Разведчики осторожно переходили узкие улочки. Люди, несомненно, прятались в домах. Но вопрос был в том, не поджидает ли их засада в этом маленьком городке. — Алан, приведи мне нескольких местных жителей. Посмотрим, знают ли они что-нибудь.

— Будет сделано, лорд Хайтауэр, — поклонился рыцарь, взял с собой два десятка латников и начал методично врываться в дом за домом, разыскивая людей.

Бейелор повернулся к Томмену Костейну.

— Они могут попытаться атаковать наш флот с тыла, пока мы стоим здесь на якоре, убедитесь, что капитаны готовы к сюрпризам.

Лорд Трех Башен кивнул и поспешил обратно к кораблям. Через несколько минут из кузницы вышел Алан Боулер, и на этот раз его люди тащили за собой одного из местных жителей. Мужчина был плотный, с лысеющей головой и темной бородой, одетый в грубую коричневую льняную тунику.

— Помилуйте, милорд, — островитянин опустился на колени и взмолился, как только латники отпустили его.

— Отвечай на мои вопросы, и тебя пощадят, — пообещал Бейелор. — Как тебя зовут?

— Меня зовут Джард, милорд. Я кузнец.

— Где все?

— Большинство из страха сбежало в горы седмицу назад, — дрожащим голосом сказал Джард.

— Чертовы трусы, — тихо выругался Алан, прежде чем заговорить. — А что насчет Железного флота?

— Железного Флота больше нет, милорды, — с ужасом пробормотал кузнец.

— Что значит больше нет?!

— Д-дракон. Капитаны собрались на Вече, но с неба спикировал дракон и сжёг их всех — и корабли, и людей. Лишь нескольким рыбакам поблизости удалось выжить и р-разнести весть, — задрожал он в страхе.

— Значит, все капитаны и лорды Железных островов теперь мертвы, а их флот исчез? Королева Драконов преподнесла нам великолепный подарок, — сказал Бейлор и засмеялся от восторга.

— Вероятно, в крепости все еще есть гарнизон и кастелян, — предупредил Алан.

— Это не имеет значения. Лишь горстка сопляков, да младенцев, которые не смогут руководить. Найдите в этом городе всех кузнецов, каменщиков, корабельных мастеров и других мастеров, которых сможете, и отправьте их вместе с семьями в Простор. Каждый, кто сдастся, будет пощажен, а те, кто не сдастся, будут преданы мечу. Каждое дерево на этих островах будет срублено, а все постройки сожжены. Когда я закончу здесь, не останется ничего, кроме пустых, бесплодных скал.

Уиллас Тирелл, Хайгарден

      Каштановая борода Гарлана исчезла, сменившись чисто выбритым подбородком, что сделало его невероятно молодым.Один из слуг вошел в солярий вслед за братом и передал бабушке два маленьких письма.

— Рад видеть тебя в целости и сохранности дома, Гарлан, — тепло поприветствовал Уиллас, — но что случилось с твоей бородой?

— Леонетте она не нравится, — сказал тот с легкой улыбкой, садясь на один из стульев, и его щеки слегка покраснели.

— У нас проблема посерьезнее, чем борода Гарлана, — пробормотала Оленна Тирелл со своего места у горящего очага, прочитав первое письмо. — Очевидно, Серсее Ланнистер удалось покончить с собой.

— Как? — с любопытством спросил Гарлан.

— Она выпила слишком много вина и упала с балкона прямо в Закатное море, — вслух прочитала письмо его бабушка и фыркнула. — Ее брат был там с ней. Вероятно, протянул ей руку помощи и все такое.

— Ты совсем не выглядишь счастливой, бабушка, — заметил Уиллас. — Разве это не должно быть хорошей новостью?

— Нет. С некомпетентными врагами, такими как Серсея, легко иметь дело, хотя и немного непредсказуемо. Она в одиночку навредила делу своих сыновей гораздо больше, чем кто-либо другой. Она якобы упала с балкона в Закатное море. Я думаю, что даже Цареубийца устал это терпеть и убил свою любовницу и сестру. Без нее есть шанс, что кто-то способный возьмет бразды правления Домом Ланнистеров, что было бы хорошо, будь они нашими союзниками, но это не так, — тяжело объяснила Оленна и открыла второе письмо.

Ее лицо бледнело все больше и больше с каждой секундой, пока глаза метались по пергаменту.

— Что случилось теперь, бабушка? — осторожно спросил Гарлан, потирая голый подбородок.

— Эйгон и Дейенерис мертвы, — тихо ответила она.

— Что? Но как? — Тишину нарушил удивленный голос Гарлана. — Я сам видел драконов, когда присягал на верность. Пусть они и не были такими большими, как Балерион, но, тем не менее, это были ужасные звери. В армии Эйгона были тысячи Безупречных и гораздо больше рыцарей и воинов. К тому же у короля и королевы всегда была охрана!

— Видимо, мы недооценили Северного Волка. Или теперь это Драконий Волк? Мало того, что у Джона Старка есть собственный дракон, он еще и опасный колдун, — медленно выдохнула Оленна и устало потерла лоб.

— Разве магия не мертва? — усмехнулся Гарлан.

— Не смейся надо мной, мальчик. Драконы сами по себе достаточное доказательство ее существования в этом мире. Но говорят, что северный король управляет огнем лучше, чем его собственный дракон. Он ворвался в лагерь Таргариенов, убил Эйгона и Дейенерис и сжег их армию до золы.

— Все еще звучит как сказка сумасшедшего, — осторожно сказал Уиллас. — Насколько надежен ваш источник?

— Мир давно сошел с ума, — процедила она и внимательно перечитала свиток. — И это исходит от помощника мейстера в Золотом Зубе. У Серана нет причин лгать мне, я ему покровительствовала и отправила в Цитадель.

— Может быть, он выпил слишком много вина, — предположил Гарлан. — Если бы у Старка был дракон, способный соперничать с чудовищами Дейенерис и Эйгона, разве об этом не узнали бы давно? Это не то, что можно скрывать. И гораздо более вероятно, что все сжег дракон, а не северный король.

— Зачем Джону Старку вообще нападать на них? Конечно, в предыдущем поколении было много кровопролития, но нападать на них без провокации…? — Уиллас задумался вслух.

— Ах, но его спровоцировали. Судя по всему, Дейенерис прилетела в Винтерфелл и угрожала ему в его собственном доме, когда требовала верности, — сказала Оленна с мрачным хихиканьем, бросая пергамент в потрескивающий очаг.

— Но как он мог скрываться, не говоря уже о том, чтобы вылупить дракона? — спросил Уиллас.

— В королевствах много семян с драконьей кровью, — ответила Оленна, пожав плечами. — Эддард Старк, вероятно, трахнул хорошенькую шлюху с каплей валирийской крови во время Восстания. В конце концов, все мужчины одинаковы. Тихий Волк прославился своей честью, но он произвел на свет ублюдка, и никто и глазом не моргнул.

— А как же яйца? Они не совсем обычные, и никто, кроме Дейенерис, раньше не оживлял драконов?

— Или, может быть, он украл третьего дракона Дейенерис и использовал его, чтобы убить Таргариенов, — задумчиво предположил его брат.

— Не исключено, но если бы дракона было так легко приручить, то у Красного Посева был бы другой результат, и Чёрные решительно выиграли бы танец, — задумчиво возразила бабушка. — Ладно, нет смысла останавливаться на таких мелочах.

— Да уж, если он повелевает драконом и способен убить сразу двух драконьих всадников, а потом и целую армию уничтожить, значит никто и ничто не может остановить его в Вестеросе, — мрачно заключил Уиллас.

— Теперь мне придется отправиться на Север и присягнуть на верность Джону Старку? — спросил Гарлан с оттенком веселья.

— Пусть он сначала посетит Дом Тиреллов, — терпеливо объяснила его бабушка, прежде чем погрузиться в размышления. Ее глаза загорелись, и она весело рассмеялась. — О, он гораздо хитрее, чем я ожидал.

— О чем ты? — с любопытством спросил Уиллас и налил себе и Гарлану аборского золотого.

— Я думала, что он не в своем уме, но… Джон Старк действительно женился на Ширен Баратеон, помнишь? Или, по крайней мере, на девушке, которая, как утверждается, является ею.

— С драконом у него теперь законные права на Семь Королевств, — понял Уиллас, медленно вращая свою чашу с вином. — Гарлан, будет лучше, если ты отправишься в Винтерфелл в качестве посланника. Тщательно оцени ситуацию. Если у Джона Старка есть дракон и он женат на Ширен Баратеон, ты должен присягнуть на верность от моего имени, если потребуется.

— Я никогда раньше не был на Севере, это должно быть интересно, особенно зимой, — согласился его брат с широкой улыбкой и одним махом опустошил свою чашу.

— Это идеальный момент, чтобы заполучить невесту и тебе, — проворчала Оленна, повернувшись к нему, отчего Уиллас чуть не подавился вином. Она, однако, ухмыльнулась и неумолимо продолжила. — Санса Старк будет хорошей леди Хайгардена. Маленькая птичка не слишком умна, но и не очень глупа, и очень мягка. Мы даже будем теми, кто заплатит королевский выкуп с приданым. Бедняжка пережила свадьбу с карликом и ублюдком, а ты лучшее, что она когда-либо сможет получить. У Джона Старка нет причин отказываться. Его сестра станет леди Хайгардена, а он получит в десять раз больше ее веса в золоте. Жаль, что мы не смогли схватить ее до того, как Старый Лев выдал ее за Беса.

Вторая битва за Рассвет

      Как раз когда Ширен Старк могла разбиться, почти невидимая под слоями и слоями одежды, некий золотой кулон в форме воющей головы лютоволка с замысловатым руническим узором начал мягко светиться.

Большой Джон Амбер в этом время собрал большую часть людей и вел их к южной стороне лагеря. Его сердце замерло, когда он увидел, как маленькая фигурка упала, а затем фиолетовый дракон рухнул к южным холмам.

Его бок снова начал болезненно пульсировать, выводя его из ступора. Королева не могла быть мертва. Она не умерла! Твари были ближе к тому месту, где она упала, чем северная армия. Кто-то другой на его месте приказал бы окопаться, встретить врага в строю и бросить королеву, так как она, вероятно, мертва после падения. Амбер тоже все это понимал… но проигнорировал логику. Он был слишком многим обязан Старкам, и без всадника они в любом случае были обречены.

— Вперед! Вперед! — Лорд Последнего Очага взревел во всю силу своих легких и поднял большой меч в воздух, игнорируя пронзающую боль в боку. — ЗАЩИТИТЕ ВАШУ КОРОЛЕВУ!

Он стиснул зубы и побежал, а северная армия последовала за ним. Даже у великанов не было никаких сомнений, и они тоже устремились вперед.

      К большому удивлению и облегчению Ширен Старк, ничего не болело. Она даже встала и удивленно похлопала себя по телу. Боли не было, и холодный ветер больше не щипал кожу. Как только она попыталась оглядеться в поисках Штормового Странника, то увидела, что со стороны залива к ней бегут двое. Северная королева оказалась лицом к лицу с двумя Белыми Ходоками, которые двигались к ней с нечеловеческой скоростью, опережая армию трупов. Они были облачены в темные доспехи, даже на расстоянии она видела как светятся синим их глаза, что предвещают ей смерть. А потом и кое-что похуже. Проклятие слетело с ее губ, поскольку она знала, что шансов убежать от них нет. У нее не было ни оружия, ни подготовки, чтобы сразиться в последнем бою.

Неправда. У нее все еще был кинжал, подаренный ей Джоном. Ширен неуверенно вытащила его из ножен, но бронзовый клинок выглядел маленьким и казался смешным по сравнению с длинными ледяными мечами в руках ее приближающихся врагов. Да и она сомневалась, что этот враг останется неподвижным, чтобы она могла нанести удар.

Когда первая тварь уже почти добралась до нее, белое пятно врезалось в него, отбросив на заснеженные скалы. Другой не остановился ни на секунду и безжалостно пронзил ее своим ледяным мечом, прежде чем она успела даже среагировать.

К ее удивлению, боли снова не было, а ледяное лицо даже исказилось в удивлении. Его клинок был заблокирован мягким красноватым свечением. Он снова замахнулся и нанес удар, но безрезультатно. Кулон под ее одеждой потускнел, на нем появились трещины. В этот момент до Ширен дошло, что она по-прежнему сжимает в руке кинжал, и девушка неуверенно ударила Белого Ходока в незащищенное лицо.

Синие глаза расширились от недоверия, прежде чем последовал быстрый громкий треск, и он разлетелся на куски. Несколько сотен тварей, штурмовавших северную стену, безжизненно пали, к большому облегчению защитников. Но это не имело значения, поскольку из Ущелья продолжали выливаться все новые и новые реки нежити.

      Тем временем Призрак попытался прокусить незащищенную часть своего ледяного врага, но его зубы погрузились в живой лед лишь на полдюйма, не сломав его. Ходок повернулся, чтобы ударить лютоволка, но Призрак отпрыгнул в сторону и настороженно посмотрел на своего противника, который быстро встал. Прежде чем Белый Ходок успел среагировать, лютоволк молниеносно бросился, укусил основание его ледяного меча, вырвал его из руки и исчез в заснеженном ландшафте.

Ледяное существо посмотрело на Ширен, которая стояла ошеломленная среди осколков льда. И на армию людей и великанов, которая быстро приближалась к северной королеве. После короткого колебания Ходок отступил в замерзшую бухту, куда только что прибыли твари.

Недалеко к югу из особенно большой кучи снега медленно и вяло выползал Штормовой Странник. Снег значительно смягчил падение, но дракон не остался невредимым. Зияющая рана в левом крыле и кровоточащая шея не позволяли дракону взлететь и он полз, порыкивая от боли. Это привлекло внимание троицы Ходоков, которые отделились от основной армии и с большим количеством умертвий медленно направились в сторону дракона.

      Гиганты первыми прибыли к Ширен, но опередили тварей всего на несколько секунд. Королева, наконец, вышла из ступора, только чтобы обнаружить, что один из гигантов подхватил ее, в то время как другие атаковали вихтов большими деревянными дубинками. Как только он развернулся и собирался бежать обратно в лагерь, зловещий свистящий звук снова быстро приблизился, и ледяное копье пронзило его шею, мгновенно убив его.

Ширен упала и едва успела откатиться в бок, когда огромное тело упало совсем рядом. Остальных гигантов быстро окружило бесконечное количество тварей и полдюжины Ходоков, которые без особых усилий валили гигантов. Королева встала и повернулась, чтобы бежать к приближающейся армии северян, но только что упавший великан открыл глаза, сияющие зловещей голубизной, и поймал ее за ногу.

Огромное существо попыталось притянуть ее обратно, но в этот момент что-то белое врезалось в его руку и с болезненно звучащим хрустом оторвало ее вместе со смертельной хваткой на ее ноге. Лютоволк повернулся, чтобы снова исчезнуть в снежной пустыне, но несколько тварей вцепились в мех и замедлили его. Вскоре его накрыло волной умертвий, но их когти и зубы не могли пробить белый мех. Разъяренный Призрак все же сумел раскидать всех, кто вцепился в него.

Ширен, теперь свободная, быстро побежала навстречу армии. Но через примерно пятнадцать ярдов ее нога скользнула по замерзшей слякоти, и она упала лицом на землю. Она быстро собралась и встала, только чтобы содрогнуться от боли и снова упасть, как только она перенесла свой вес на правую ногу.

      Безрукий восставший гигант был подожжен огненной стрелой, но пятеро Белых Ходоков, которые только что убили всех оставшихся великанов, бросились к упавшей девушке. Авангард северных войск тоже увидел ее и бросился вперед, быстро преодолевая оставшееся расстояние. И все же, недостаточно быстро. Один из Белых Ходоков первым добрался до Ширен и сразу же сильно ударил своим ледяным клинком, но был остановлен мягким красноватым свечением. Он остановился в удивлении на мгновение, прежде чем снова занести свой меч.

Под слоями одежды кулон нагрелся и сломался, а осколки вонзились в ее кожу и от боли она потеряла сознание. Ходок уже собирался поднять руку для третьего удара, когда разъяренный Хьюго Вулл врезался в него и пронзил кинжалом из драконьего стекла.

— ЗА КОРОЛЕВУ!

У западной стены бездыханно упало несколько десятков умертвий. Но другие Ходоки уже были рядом и два хрустальных меча пронзили торс старого Вулла в одно мгновение. Однако вождь клана безумно схватил их холодные руки и удержал последние остатки своей силы. Его конечности быстро начали синеть от холода, но он не отпускал даже тогда, когда его сердце перестало биться, как бы его недруги ни пытались освободиться. Мгновение спустя Рогар Вулл, его сын, вонзил копье с черным наконечником в одного из Ходоков, в то время как огромный седобородый воин ткнул кинжалом из драконьего стекла в глаз другого, прежде чем броситься на следующего врага.

Большой Джон с бледным от боли и гнева лицом подобрал один из упавших ледяных мечей. Даже сквозь толстые перчатки он ощутил обжигающий холод, но не обратил на это внимания и яростно вонзил клинок в шею Ходока, который был так занят, убивая его людей. Сукин сын вмиг разлетелся на осколки.

Всего за несколько секунд сотня человек погибла, чтобы убить восьмерых Ходоков. Вихты из ущелья догнали их и все превратилось в хаотическое месиво среди каменистого берега. Королева, потерявшая сознание и считавшаяся мертвой после того, как ее дважды ударил Белый Ходок, была почти неразличима в этом хаосе. Тем немногим, кто пытался найти и вернуть ее останки, не повезло в битве.

Уже через несколько ударов сердца после смерти их воины поднимались с голубыми глазами. Северная и западная стены давали солидное оборонительное преимущество. Люди там были хорошо вооружены и уже привыкли иметь дело с бесконечными полчищами трупов.

      Между тем, Штормовой Странник сердито извергал огненные полосы в приближающихся вихтов, растопив при этом много окружающего снега. Десятки трупов сгорали каждую секунду, но их неумолимо становилось все больше и больше. Он попытался взлететь, но его тело тут же пронзила невыносимая боль, что только еще больше разозлило его.

С востока что-то похожее на снежную бурю быстро приближалось к дракону, трое Ходоков двигались к нему с запада. Странник увидел их, и в их сторону хлынул яростный поток багрового пламени. Но как только пламя погасло, Белые Ходоки бросились вперед, совершенно невредимые. Дракон попытался уползти, но раненый, он двигался слишком медленно по сравнению со своими ледяными врагами.

В этот момент на Ходоков посыпались стрелы из драконьего стекла. Некоторые они успели отбить своими мечами, но стрел было слишком много, и ледяные нелюди рассыпались льдом. И тысячи умертвий пали где-то севернее.

Вдруг раздались воинственные крики и огромный неуклюжий кабан со здоровенным мужчиной в мехах на спине пронесся сквозь толпу вихтов, расчищая путь для всадников на мохнатых единорогах, вооруженных факелами, копьями и луками с наконечниками из драконьего стекла.

— ВПЕРЕД! МАГНАР!

Гигантский вепрь без усилий прорывался сквозь мертвых, топча все на своем пути, а скагосцы следовали за ним и давили все, что осталось. Штормовой Странник выдохнул пламя на затоптанные трупы, а затем с облегчением рухнул на снег. Пространство вокруг него было пока безопасным.

      Но у северян дела шли совсем плохо — люди умирали слишком быстро, вихтов было много. Враг быстро окружал их, когда неповоротливый кабан врезался в море трупов, и на несколько мгновений казалось, что он может все изменить. Но трое синеглазых великанов встали на пути и сумели его остановить. Его грубый мех был непроницаем, но это мало что значило. Прежде чем Боррок Оборотень успел что-либо сделать, его схватили и разорвали, а его компаньону выцарапали глаза и убили. Скагосцы на своих единорогах теперь тоже застряли, окруженные морем вихтов. Они отчаянно размахивали факелами и копьями с черными наконечниками, но вскоре были погребены под трупами. Мертвые хлынули внутрь лагеря, и стены вскоре подверглись нападению с обеих сторон.

Новые волны тварей начали приближаться и к Штормовому Страннику. Он продолжал изрыгать на них огонь, но его пламя постепенно становилось все слабее. Дыхание огнем вызывало уколы боли в его раненом боку. Призрак без усилий перемалывал кости с каждым укусом, но на каждое убитое существо приходило три новых, и его медленно окружали. Хотя его мех был намного жестче, чем обычно, он чувствовал боль, а его глаза не были неуязвимыми, поэтому у него были большие проблемы с их защитой, и он уже не мог убежать.

      В этот момент Король Ночи, сопровождаемый двумя дюжинами Белых Ходоков, вышел на берег и посмотрел на сражающихся впереди. Стена ослабевала на протяжении десятилетий и резко ослабла за последние две луны, что позволило ему пересечь залив. Король Ночи на мгновение посмотрел на сопротивляющегося дракона, но его взгляд тут же переместился. В одной точке он мог чувствовать что-то древнее и могущественное. Там, где только что пришла в себя королева Севера.

Не торопясь, он спокойно шел вперед в сопровождении своей свиты. Вихты расступались перед ними. Достигнув сражающихся, он поднял руку, и все факелы погасли, снег стал падать сильнее. Защитники теперь падали еще быстрее, но так же быстро поднимались с холодными синими глазами. Воздух стал невозможно ледяным, в нем чувствовалось отчаяние.

С большим усилием Ширен удалось оттолкнуть от себя полусгоревший труп и несколько обугленных костей и осторожно оглядеться. Ее тело было холодным, а конечности тяжелыми. Бежать было некуда. Не то чтобы она могла с вывихнутой лодыжкой. Люди отчаянно сражались и умирали везде, куда падал взгляд.

В Ходоков полетело несколько стрел, но только одна попала в цель. Драконьего стекла едва хватило на три наконечника на каждого лучника, и многие стрелки уже израсходовали свои. Любой, кто пытался приблизиться к Белым Ходокам или Королю Ночи, был мгновенно убит ледяными клинками. Лучники лишь привлекли внимание нескольких Ходоков, которые направились в их сторону. Северяне были храбры, но сражались слишком долго и потеряли много сил еще на пути сюда. Они не могли держать строй и были окружены со всех сторон. Еще до того, как их факелы погасли, битва была проиграна.

Штормового Странника окружили уже со всех сторон, и его пламя почти угасло.

Легкие Рогара Вулла словно горели. Он едва избежал удара одного из ледяных ублюдков. И еще одного. С каждым вздохом ему казалось, что расплавленное серебро течет ему в горло. Он знал, что Север проиграл.

Но что с того? Если ему суждено умереть, он унесет с собой в ад столько врагов, сколько сможет! Другие, кто еще дышал вокруг него, казалось, думали так же, поскольку Белые Ходоки были сметены одним отчаянным рывком. Два седобородых воина прыгнули на его противника сбоку и это дало Рогару достаточно времени, чтобы вонзить свой кинжал в лицо ледяного ублюдка. Он сердито заскрипел зубами при виде сломанного кинжала. Это было его последнее оружие из драконьего стекла.

Было слишком много ледяных врагов. Когда он огляделся, Белые Ходоки с легкостью убивали северян, а тварей было почти не остановить, и не было огня, чтобы победить их. Он видел, как Великого Моржа разорвали на части, а Сорен Щитолом потерял руку, пытаясь сразиться с двумя Ходоками одновременно.

      Лицо Короля Ночи скривилось в неестественно жестокой улыбке, когда он собственными глазами увидел, как Ширен Старк изо всех сил пытается встать. Он одним движением руки разрубил надоедливого человека, стоявшего на пути, пополам, прежде чем приблизиться к северной королеве. В ее глазах застыли страх и отчаяние. Не дойдя до нее трех шагов, он изогнулся, избегая ледяного меча, который летел ему в шею. Большой Джон вызывающе взревел и снова взмахнул трофейным ледяным мечом, но прежде чем он успел даже моргнуть, такой же клинок вонзился ему в живот. Он застонал от боли, но в качестве последнего акта неповиновения ударил Короля Ночи головой… но тот даже не моргнул.

Лорд Последнего Очага упал на землю замертво. Через несколько мгновений его глаза стали голубыми, а тело зашевелилось. Ширен попыталась отползти, но это было бесполезно, так как ее конечности онемели от холода. Какой-то свистящий звук раздался вдалеке. Но два удара сердца спустя Король Ночи уже стоял перед ней со своей искривленной, леденящей кровь улыбкой и заносил свой меч.

Ширен дрожала, но все еще вызывающе смотрела смерти в глаза. Словно весь мир остановился на мгновение. Пока меч медленно опускался, она задавалась вопросом, будет ли Джон скучать по ней…

ТРЕСК!

Chapter Text

    Теперь она, наконец, была близка. Трижды проклятые люди заплатят за убийство ее мужа и ребенка! С ее глупыми родичами, изгнавшими ее сюда, давно было покончено, она отомстила им. Оковы, связывающие ее, были сломаны, кроме одной. Но это не так уж важно. Ей не нужно снова ходить по земле, ее дети были ее руками. Те, что принадлежат не ее чреслам, но ее магии. Стена ослабевала и больше не закрывала ей взгляд на юг. И теперь почти ничто не могло остановить ее. Еще десять лет назад она бы потерпела неудачу, пытаясь заморозить Ледовый залив. Но не сегодня! Как только ее слуги перебьют надоедливых людей, ничто уже не остановит ее. Победа была так близка, что она практически ощущала ее вкус. Вдруг с юга стремительно приблизилось иноземное присутствие, и она раздраженно зарычала…

Берег Ледяного залива, 13-й день 11-й Луны, 303-й год от З.Э

ТРЕСК!

      Что-то с огромной силой ударило по мечу, заставив Короля Ночи отступить на полдюжины шагов.

Громкий звенящий звук эхом разнесся по всему берегу, и у Рогара Вулла закружилась голова от боли. Его чуть не проткнул Белый Ходок, но тут свистящие звуки стали невыносимо громкими, и его враг разлетелся на куски. Сотни окружающих тварей безжизненно пали.

      Все больше и больше стрел с бронзовыми наконечниками сыпались дождем между Королем Ночи и северной королевой. Несколько Белых Ходоков разлетелись на осколки, унося с собой тысячи тварей, дав ошеломленным защитникам краткую передышку. Призрак, с выколотым глазом, освободился от мертвецов, развернулся и побежал так быстро, как только мог.

Огромный дракон из яростного пламени пронесся над берегом, а за ним последовали такие же огненные лютоволки. Сотни лютоволков. Они росли, жадно пожирая умертвия и заставляя толстый лед таять, как воск. Все погасшие факелы вдруг вспыхнули ярким лиловым пламенем.

Штормовой Странник был освобожден от покрывших его тварей, когда густые темно-синие потоки огня мгновенно превратили их в пепел. Мощный шипастый хвост разметал умертвия, пытавшиеся перелезть через упавшего дракона с другой стороны. Винтер снова поднялся в воздух и полетел к самому густому скоплению вихтов.

Фигура в темных доспехах сквозь снежную завесу упала с небес, как темный метеор, замедлившись в нескольких дюймах от земли и медленно приземлившись прямо перед Ширен. Сквозь маленькие прорези шлема виднелась пара горящих гневом пурпурных глаз. Снегопад постепенно прекратился, и температура вокруг стала повышаться.

На короткое время Белые Ходоки прекратили бойню и все посмотрели в одном направлении, дав младшему Вуллу короткую передышку. Он с изумлением смотрел, как факел на земле рядом вдруг взревел багровым пламенем, и не колеблясь, поднял его. Его взор скользнул в том же направлении, что и у Иных.

Сегодня ночью Рогар Вулл впервые почувствовал, как его наполняет надежда. Он глубоко вздохнул, не обращая внимания на жжение в горле, и взревел изо всех сил.

— СТАААААААРК!

Сердце Ширен билось, как яростный барабан, пока она ждала смерти. Но громкий крик заставил Ширен Старк в замешательстве вытереть снег с глаз, только чтобы увидеть перед собой знакомый черный плащ. Воющая белая голова лютоволка с рубиново-красными глазами затрепетала на холодном ветру, и слезы радости и облегчения полились из ее глаз.

— СТАРК ЗДЕСЬ!

      Оставшиеся в живых северяне стали сражаться с новой силой. Король Ночи настороженно смотрел на этого нового противника, излучающего ощутимую опасность. Позади него танцевали огненные мерзости, растапливая толстый лед и пожирая его армию, становясь все больше и больше. Он пытался потушить их своей магией, но лишь немного замедлил. Он приказал своим офицерам атаковать врага перед собой, в то время как сам сосредоточил все свое внимание и мощь на уничтожении яростного пламени, которое отрезало ему путь к отступлению.

Винтер сжигал тысячи тварей, успевших пересечь Ледяной залив. Почти двадцать Белых Ходоков направились к Джону Старку, который с обнаженным бронзовым мечом стоял перед своей женой. Северный король огляделся, когда его окружило кольцо Иных, и фыркнул. Внезапно он словно расплылся, а двое Белых Ходоков с грохотом разлетелись на осколки, будто сделанные из стекла.
Белое пятно бешено бросилось сзади на еще двух Ходоков, толкая их прямо на бронзовый клинок.

Ширен вытерла слезы и с волнением наблюдала за мужем, которого пытались окружить враги. Каждый раз, когда лед сталкивался с бронзой, в воздухе разносился пронзительный звук. Он был быстрее и сильнее Ходоков, но их осталось десять, а он был один и не собирался подпускать их близко к ней. Ее сердце чуть не остановилось, когда один из ледяных мечей ударил в черные доспехи. Металл легко стряхнул с себя поцелуй ледяного клинка, а Джон продолжил уничтожать Иных.

Король Ночи нахмурился — пурпурное пламя активно боролось с его магией. Меньшие очаги уже погасли, но огромный огненный дракон яростно сопротивлялся и требовал от него полной концентрации. Ему потребовалось время, чтобы полностью затушить огненную мерзость. У него все еще было более ста тысяч умертвий, но залив больше не был заморожен. На его глазах этот черный воин уничтожил его последнего лейтенанта.

Десятки тысяч тварей пали вместе с Белыми Ходоками, что спасло почти разрушенную западную стену. Осталось немало тварей, но защитники больше не тонули в их нескончаемом потоке. Джон схватил Ширен и посадил на спину Призрака, который немедленно унес ее. А сам он выступил вперед, чтобы скрестить мечи с Королем Ночи.

Винтер, истребив основную часть больших скоплений вихтов, повернул к Ледяному заливу.

Джон почувствовал, как бурлит его кровь от возбуждения, когда нанес первый удар. Король Ночи спокойно парировал удар и быстро контратаковал. Белые Ходоки были быстрее и сильнее обычного хорошо обученного человека, но не могли сравниться с Джоном Старком. Однако его нынешний противник был сильнее его, хотя и немного медленнее. Он чувствовал ужасающую силу каждого удара. Все его чувства пели от волнения, когда его тело было доведено до предела в бою. Джон подозревал, что огонь бесполезен против этого врага, но все же решил попробовать и бросил в противника пылающий шар. Он расплескался о броню Короля Ночи, прежде чем испариться.

Лед и бронза танцевали в ужасающей какофонии выпадов, парирований, ударов и блоков, и каждое столкновение производило пронзительный тонкий визг, который задерживался в воздухе еще на несколько ударов сердца.

      Они совершили более сотни выпадов, но ни один не одерживал верх. Джон решил покончить с этим и намеренно позволил ледяному мечу проскользнуть сквозь его защиту и отскочить от доспехов, но не раньше, чем все его тело содрогнулось от силы удара. В тот же момент его бронзовый клинок ударил Короля Ночи в незащищенную шею. Он вошел меньше чем на полдюйма и вокруг появились мельчайшие трещины. Такие, что нормальный человек с трудом заметил бы, но пара фиолетовых глаз остановилась на этой детали. Злая, сардоническая ухмылка Короля Ночи сменилась хмурым взглядом, когда Джон снова ударил своим бронзовым мечом в черную броню ошеломленного противника, но безрезультатно.

Рогар Вулл ударил своим факелом в другого мертвяка, поджег его, и огляделся. На берегу осталась лишь горстка ходячих трупов, и усталые выжившие быстро сжигали их. Земля превратилась в месиво из льда, снега, крови, обугленных костей, конечностей и трупов. Кости его отца были где-то на берегу, совершенно не отличимые от остальных. Взгляд его скользнул к Ледяной бухте, которую можно было отчетливо увидеть впервые за две недели, поскольку прекратился снег. Королевский дракон посылал густые полосы темно-синего пламени по поверхности залива, наполняя холодный воздух обжигающим паром. Умертвия вспыхивали, а толстый слой льда сменился темными бурными водами.

Тут Вулла привлек источник неестественно высокого и тонкого звука, от которого кружилась голова. Старк и Король Ночи двигались так быстро, что он едва мог видеть что-то кроме их размытых фигур. Оставшиеся северяне постепенно начали формировать круг вокруг этой ужасной дуэли. Никто не осмеливался приблизиться. Их было почти семь тысяч, когда они собрались сегодня утром под предводительством Амбера, а теперь, по-видимому, осталось немногим больше тысячи человек.

— Последний герой, — прохрипел голос рядом с ним. Рогар обернулся и увидел крупного старика в потрепанной кольчуге и полурваном сюртуке с изображением зеленого… морского жука. Вулл кивнул скагосцу. Ему совсем не нравились сварливые островитяне, но стоило отдать им должное — они пришли, они дрались и умирали за Север. И, возможно, старый Магнар был прав. Скалы покрывались трещинами, на земле образовывались небольшие кратеры — настолько сила ударов противников сотрясала все вокруг. Сцена перед ним была чем-то прямо из Эпохи Героев, о которой он мечтал в детстве.

      Теперь он ясно это чувствовал. Древнее и могущественное присутствие витало в воздухе. Но сейчас это не имело значения. Ничто не имело значения, кроме противника перед ним. Неестественный звук, издаваемый их сталкивающимися клинками, был невыносим, поэтому Джон полностью подавил слух. Все остальные чувства он сосредоточил на Короле Ночи. И вскоре заметил, что на ледяном мече начала образовываться небольшая трещина. Он стал направлять туда свои удары, и через минуту меч сломался. Король Ночи попытался отступить, но Джон последовал за ним и продолжал наносить удары. Противник поднял левую руку, пытаясь перехватить его клинок. Черная броня, покрывающая ледяную конечность, начала трескаться, но, к большому неудовольствию Джона, лед в правой руке его врага быстро обретал форму. Две секунды спустя образовался еще один клинок, и поединок продолжился, заставив Джона фыркнуть; конечно, все было бы не так просто.

Хотя он был уверен в своих доспехах, сила ударов Короля Ночи сотрясала его внутренности. Если бы он был нормальным человеком, он бы уже пять раз был мертв, но его тело было гораздо крепче. Но даже его выносливость не была бесконечной. Постепенно он начинал уставать. Не помогало и то, что он не отдыхал почти пять дней. Джон стиснул зубы, отключился от боли и начал полномасштабную атаку, совершенно не заботясь о защите.

      Денис Маллистер наблюдал, как темно-синее чудище с легкостью уничтожает поток трупов, хлынувший из Ущелья. Дракон нырнул в скалистый овраг, где, несомненно, поджег еще больше тварей. Дракон Королевы был впечатляющим, но его размер и свирепость вряд ли могли сравниться с этим ужасом, который сейчас побеждал в битве, еще минуты назад считавшейся проигранной. Он покачал головой и посмотрел на людей, стоявших у стены. Все уцелевшие были измучены и едва держались на ногах.

Последние несколько дней и так вымотали их, а эта, последняя битва была настоящей бойней. Командующий Сумеречной Башни думал, что все кончено — вихты хлынули в лагерь с тыла. Но тут появился дракон. У него были сомнения, когда он выбирал Джона Сноу Лордом-командующим, но они давно канули в прошлое. Он был королем, в котором они нуждались.

— Теперь ты командуешь, — повернулся он к Маллину. — Следите здесь.

— Да, сделаю, — устало кивнул старый мейстер. Однако он всегда был в первую очередь воином, а уж потом ученым. — Возьми с собой парней для уборки лагеря. Половина еле держится на ногах, и не похоже, что в ближайшее время на нас снова нападут.

Денис хмыкнул в знак признательности и махнул усталому Рори.

— Зажгите костры. Со всех убитых снимите ценные вещи и сожгите их всех, — приказал Командир, и уставший рейнджер вяло принялся за дело.

Он и сам чувствовал усталость, сковывающую его до самых костей, но сейчас было не время для отдыха. Земля вокруг лагеря была усеяна трупами и обугленными костями, а дымящийся туман шел с залива на запад. Денис оглядел местность, но, к счастью движения не было. Он прищурился и увидел группу, медленно приближающуюся от западной стены. Когда они подошли ближе, он смог различить детали в тумане — все они выглядели еще более разбитыми и усталыми, чем его собственные люди.

— Лорд-командующий Толлет, — мрачно поприветствовал он человека впереди. — Рад видеть тебя живым.

— Взаимно, Маллистер, — устало прохрипел Толлетт, прежде чем приказать своим людям очистить лагерь. Мужчина выглядел так, будто его прожевали и выплюнули. Его волосы были забрызганы грязью и кровью, кольчуга была разорвана почти везде, а от черного плаща на спине осталось лишь несколько лохмотьев.

— Как дела у мясника?

— Могло быть и хуже. Мы были бы захвачены в ближайшее время, если бы твари, атакующие нас с юга, не рухнули. Ваши?

— Плохо. Моих, думаю, в живых меньше трети, а остальные тяжело ранены, — с гримасой ответил Лорд-командующий и посмотрел на юг. — Не думаю, что бои полностью закончились. Но хоть проклятый снег прекратился.

— У моих людей не осталось много сил. Все на последнем издыхании, — сказал Маллистер с тяжелым вздохом.

— Делать нечего, лучше пойти и посмотреть самим сейчас. Отступать некуда.

Командующий Сумеречной Башни кивнул, и они направились на юг, к источнику раздражающей какофонии. Они молча шли по земле, превратившейся в отвратительную смесь слякоти, обугленных костей, полусгнивших трупов и отрубленных конечностей. С каждым следующим шагом земля была покрыта все большим количеством людских останков. К счастью, холод сдерживал вонь.

Через несколько минут они достигли конца западной стены и наконец увидели берег. Туман неестественным образом рассеялся, дав им ясное представление.

— Что б меня, — громко выругался Толлет и замер.

На берегу сражались две фигуры, окруженные издалека разрозненным кругом утомленных выживших. Денис напряг зрение, чтобы разглядеть, что двигались эти двое намного быстрее, чем нормальные люди. На самом деле, единственной причиной, по которой он мог их видеть, было неестественное фиолетовое пламя на земле, мягко освещавшее дикий бой. Он устало огляделся, но в поле зрения не было ни умертвий, ни Ходоков. Мерзкие лязгающие звуки раздавались каждый раз, когда лед встречался с бронзой.

— Что за хрень?! — испуганно воскликнул один из его рейнджеров.

— Джон Старк сражается с Королем Ночи, — медленно сказал Лорд-командующий.

— Интересно, из чего сделана его броня, — проворчал Денис, увидев, как ледяной меч безвредно отскочил от черного металла. Тот самый меч, что, как он ни раз видел, разрезал кольчугу, как шелк.

К сожалению, казалось, что клинок Старка с трудом пробивал доспехи противника. Северный король свирепо атаковал своего мифического врага, не заботясь о защите. И все же едва ли ему удавалось нанести большой урон. Хотя присмотревшись, Денис увидел, что броня Короля Ночи местами треснула и раскололась, и когда он прищурил глаза, то увидел, что торс под ней тоже покрыт трещинами.

— Я думал, что это боги, но они стали медленнее, — прокашлял рядом болезненный голос, и все они развернулись, выхватив оружие. Из темноты выполз тяжелораненый одичалый, без ноги под коленом. Вместо того, чтобы кровоточить, культя выглядела обугленной огнем. Маллистер расслабился, когда увидел, что его глаза карие. — Когда они только начали драться, я ничего не видел, кроме пятен. С тех пор прошло почти полчаса.

— Почему он не проткнет его кинжалом из драконьего стекла? — осторожно спросил один из его людей.

— Наверное, ни хрена бы тот не сделал, — прохрипел искалеченный одичалый. — Ты видишь его бронзовый клинок? Два десятка Ходоков погибли под ним, но против Короля Ночи он мало что может сделать.

— Похоже, Старк отковыряет от него кусок за куском, блядь, — грубо хмыкнул один из членов горного клана, когда Северному королю удалось отколоть кусок льда от туловища своего противника.

— Вы видели, что случилось с Ее Светлостью? — осторожно спросил Толлет.

— Королева драконов? — Одичалый задумчиво потер взъерошенную бороду. — Я видел, как белый лютоволк забрал ее.

Вокруг него послышались вздохи облегчения. Ширен Старк действительно сумела расположить к себе почти всех своим добрым, но твердым характером и готовностью сражаться рядом с ними до последнего.

      Денис отключился от окружавшей болтовни и сосредоточился на дуэли, которая, вероятно, решит их судьбу. Большая часть их войск лежала мертвой на земле, и если король Севера проиграет, у них не будет шансов. К счастью, казалось, что постепенно Старк берет верх. Его доспехи выглядели нетронутыми, несмотря на то, что были испещрены этими сильными ударами. Снег растаял, и под ним открылась потрескавшаяся земля, которая с каждым ударом становилась все более поврежденной. Денис Маллистер втайне удивлялся выносливости северного короля. Хотя он и не был богом, но, кажется, был кем-то вроде.

Текли минуты, пока Джон Старк медленно, но методично отбивал от своего противника кусок за куском. Затем ему, наконец, удалось разоружить его. Рука Короля Ночи с мечом упала на землю, все еще держась за ледяное лезвие. Однако Джон продолжал яростно рубить своего противника. На ледяном отсутствовали видимые куски. Король Ночи постепенно замедлялся и становился вялым, потом попытался отразить лезвие Старка левой рукой. И застыл, недоверчиво глядя на бронзовый меч, пронзивший его насквозь.

ТРЕСК!

Звук прозвучал как раскат грома. Король Ночи разлетелся на миллион ледяных осколков.

Северяне радостно взревели. Маллистер только успел вздохнуть с облегчением, когда ледяные осколки засветились, и Джон Старк застыл в большой глыбе льда.

Джон Старк

      Он обрадовался, когда Король Ночи разлетелся на куски. Это была самая трудная битва в его жизни, и ледяному голему удалось измотать его почти до предела. Его суставы кричали от боли, внутренности болели от циклов разрыва и заживления, все его мышцы сводило судорогой. Но отдыхать было рано. Он чувствовал в воздухе древнее, властное присутствие. Его вдруг охватило смутно знакомое, сокрушительное ощущение. Мир завертелся…

      И он оказался посреди моря тьмы. Лишь земля излучала мягкое голубое свечение, тускло освещая окрестности. Пара злобных голубых глаз вдалеке привлекла его внимание. На ледяном троне восседала статная женщина с бледно-голубой кожей и острыми удлиненными ушами, одетая словно бы в хрустальное платье. Ее длинные волосы были словно сотканы из звездного света. Каждый дюйм ее тела кричал о совершенстве, и все в ней дышало неземной красотой. Острое лицо, высокие скулы, пухлые губы, пышная грудь и полные бедра. Но ее магия была мощной, пагубной, древней и тяжелой, а глаза ее сияли злобой. И она была могущественной, гораздо более могущественной, чем он был в этом теле.

Она была окружена множеством колец из блоков камня и льда, на каждом из которых были руны Первых людей. Но все эти защитные круги треснули, либо развалились на куски.

— Ты назойливый чужак! — Она завизжала на языке, похожем на треск льда, но Джон почему-то понял. — Ты изгадил тысячи лет работы! Умри!

      Она резко хлестнула рукой, и его тело сковала глыба льда, а после второго движения вокруг образовалась ледяная тьма и бросилась на него.
Джон мгновенно вызвал самый опасный вариант магического пламени. Лед таял медленно, и навалился своим усталым телом, чтобы разломить остатки ледяной тюрьмы и вырваться. Однако тьма боролась с магическим пламенем, и на несколько ударов сердца ему даже показалось, что огонь победит. Но, к его недоверию, зловещая тьма начала медленно поглощать его пламя и разрастаться. Краем глаза он увидел, что ноги женщины как бы слились с основанием трона, и на мгновение подумал о том, чтобы напасть. Но она ухмыльнулась и взмахом руки создала тысячи ледяных игл, полетевших ему в лицо. Ему пришлось поднять руку и прикрыть прорези шлема, чтобы спасти глаза.

      Он ощутил, как сковало ноги — живая тьма медленно сминала его якобы нерушимую броню и попытка вырваться из ужасающей хватки привела лишь к тому, что эта тьма, чем бы она ни была, вцепилась в него еще сильнее. Он чувствовал, как его плоть сжимает со всех сторон ужасающая сила, кости начали трещать от давления. Он попытался превратить свою кожу и мышцы в камень, но это ничуть не остановило давление, и он был вынужден немедленно обратить магию вспять, чтобы не раскрошиться на кусочки. Он отчаянно взмахнул бронзовым мечом в пожирающей тьме, но безрезультатно.

Он выхватил свою последнюю палочку и, максимально сконцентрировавшись, послал шар Адского Пламени в ухмыляющуюся женщину на троне. Ее улыбка не дрогнула, она подняла руку. И с каждым дюймом по мере приближения к ней, огонь становился все меньше и меньше, прежде чем полностью погас. Она мелодично рассмеялась, глядя как его ноги практически перемалывают в мясной паштет, а он остается бессилен.

Он никогда так не отчаивался из-за потери своих магических способностей, как сейчас. Его нынешнее тело было неспособно противостоять такой силе, он устал от предыдущего боя, а его магия была подобна свече перед гигантским костром. Одним заклинанием он был побежден, а она без особых усилий погасила Адское Пламя.

      Теперь тьма достигла верхней части бедра, и боль становилась невыносимой даже с его уровнем окклюменции. Он понятия не имел, как покинуть эту трижды проклятую реальность, а победить такого врага казалось невозможным. Если бы только его магия не подавлялась здесь, он не был так беспомощен перед этой дерьмовой злобной тьмой и легко мог бы стереть с ледяного лица ухмылку! Боль стала невыносимой, и он обнаружил, что кричит. Его кровь казалась расплавленным огнём и бурлила от ярости, и ему хотелось убраться отсюда нахер и…

ТРЕСК!

Оглушительный раскат грома сотряс воздух, за ним последовала невесомость и кратковременное чувство дезориентации, боль прошла. Нет, он не убрался отсюда совсем, но его ногу уже не превращала в фарш чужая магия. Он почувствовал, словно электрический разряд танцует под кожей.

На его лице расцвела широкая улыбка осознания. Джон хрипло рассмеялся и заставив свою магию вернуть свою изуродованную ногу в форму. Ему это удалось, только раздавленная броня отвалилась. Стоять все еще было мучительно, но уже более терпимо. Зато ухмылка на ледяном лице этой суки сменилась гримасой ярости, и злобная тьма быстро скользнула к его новому местонахождению.

Джон на мгновение посмотрел на свою палочку из сердечной жилы дракона. Двенадцать с половиной дюймов, железное дерево. Он потратил половину сердца дракона Эйгона, чтобы сделать ее. Она уступала всем творениям Олливандера, но хоть не сгорала после нескольких мгновений интенсивного использования.

— Экспекто Патронум, — пробормотал он.

      Из палочки выпрыгнул олень цвета звездного света, но это был не его любимый Сохатый. Нет, это был олень Дома Баратеонов с короной вокруг основания шеи, и он сердито бросился на чужеродную тьму. Олень пронзил ее своими рогами, но, похоже, это ничего не дало. На лице Джона появилось хмурое выражение, на лбу выступили капли пота. Патронус был не чем иным, как мощным нагромождением положительных эмоций, и этого, казалось, было недостаточно.

Он рассеял свое заклинание и полоснул палочкой по груди, быстро произнеся древнее заклинание. Густые фиолетовые молнии пронзили воздух и ударили прямо в извивающуюся тьму, раздался почти невыносимый тонкий визг и тьма испарилась. Джон затаил дыхание, так как цена этого заклинания была особенно высокой для его нынешних магических резервов. В воздухе стоял тяжелый запах озона. Даосская небесная молния была сильнейшим проклятием против тьмы и зла. И раньше работала весьма эффективно, несмотря на кричащее название, которое создатель дал заколдованной молнии.

      Холодная Богиня встала и снова резко махнула рукой. Фигуры из теней и льда двинулись в его сторону. Острые ледяные иглы посыпались на него. Но в этот момент могучий рев сотряс воздух. Винтер прорвался сквозь тьму наверху и начал омывать фигуры своим огненным дыханием. Это дало Джону несколько мгновений передышки. Он тихо запел заклинание, взмахнув палочкой, а потом резко направив ее в светящуюся землю. Волна частых и яростных молний разлетелась от него, уничтожая все на своем пути. Его противница лихорадочно создавала все новые и новые фигуры из тени и льда.Он фыркнул и ударил ледяную богиню вспышкой молнии прежде, чем она успела сделать что-нибудь еще.

Она на миг замерла, но затем продолжила бросать на него новые полчища ледяных теней. Джон понял, что его магические резервы опасно быстро опустошаются.

— Авада Кедавра, — устало пробормотал он, сделав палочков резкий зигзаг.

Смертельный зеленый луч ударил в его врага, но лишь разбил ее кристаллическое платье, обнажив тело. Джон скривился, у него едва хватило сил, чтобы произнести это заклинание.

Он напрягся и оказался рядом со злобной красавицей. Прежде чем она успела среагировать, он взмахнул палочкой и завершающим движением ударил ее в глаз. Он закрыл глаза и вложил каждую унцию оставшейся магии в заклинание молнии, надеясь, что этого будет достаточно. В нос ударила новая волна запаха озона, и он осторожно открыл глаза, когда потрескивание стихло. Ее бледная кожа была обожжена, но в остальном эта мегера не пострадала. След страха в ее взгляде сменился весельем.

— У тебя кончилась магия, дурак, — захихикала она. — Я выигрываю….

Она странно хрюкнула и с удивлением посмотрела на бронзовый клинок, проткнувший ее обнаженное тело. Хруст был настолько громким, что у Джона кости завибрировали. Ее тело начало растекаться водой, и через несколько ударов сердца не осталось ничего, кроме стремительно испаряющейся лужицы.

Джон был ошеломлен. Он совсем не ожидал, что это сработает. Мир вокруг него снова закружился и разлетелся вдребезги.

Он упал на растрескавшуюся землю. Его магия была исчерпана, тело было в синяках. Он чувствовал себя усталым и почему-то мокрым. Но он был жив, он победил и ощущал себя странно свободным.

— Старк жив! — было последним, что он услышал, когда усталость наконец взяла верх, и он больше не мог держать глаза открытыми.

Chapter Text

«Ни один из лордов в армии Эйгона не пережил второго Пламенного поля, и только воинам и рыцарям, находившимся на самом краю лагеря удалось убежать и скрыться в заснеженных холмах. Никто не мог точно сказать, сколько из них пережили наступление зимы и смогли добраться домой. Дорн послал на помощь Эйгону пятнадцать тысяч копий, а вернуться едва удалось нескольким сотням. С обмороженными конечностями и почти умирающими от голода. Некоторые свидетели утверждали, что Король Зимы использовал магию огня, чтобы уничтожить армию Таргариенов. Но упрямые мейстеры твердили, что любое пламя было делом Винтера, Северной Ярости. Дракона, который уже тогда приближался размерами к Морскому Дыму до его гибели.»

Отрывок из «Последнего из сорока» архимейстера Перестана

Патрек Маллистер, морской страж, 17-й день 11-й Луны, 303 г. от З.Э.

      Он беспокойно заерзал в своей постели и со стоном открыл глаза. Деревянный потолок плыл перед глазами. Все тело горело и в тоже время словно онемело, а в горле пересохло, как в пустыне Дорна.

— Ах, наконец-то вы проснулись, милорд, — воскликнул старческий голос. Патрек изо всех сил попытался встать, но его тело было слишком тяжелым, и бок сильно болел, несмотря на онемение. — У вас страшная лихорадка, лорд Маллистер. Ваша рана начала гноиться.

Какая рана? Он не помнил, что был ранен. Он вздохнул, и внезапно нахлынули воспоминания. Их охота за Венделом Фреем, засада, в которую они попали однажды ночью, разбивая лагерь. Видимо, он стал немного беспечным после длинной череды успешных рейдов. Тем не менее, они разбили нападавших после кровопролитной схватки. Но битва сказалась на нем, и без того уставшему от долгих погонь, драк и скачек. Миг невнимания, и вот он получает удар в бок клинком, пробившим кольчугу.

— Где? — удалось выговорить Патреку, и он тут же почувствовал резкую боль в горле. Все перед глазами вновь становилось размытым.

— Мы в Сигарде, милорд. Я очистил загноившуюся рану, но у вас была лихорадка…

Он закрыл глаза и увидел во сне коня и орла, сражающихся через реку.

Джон Старк

      Его разбудил тихий грустный гул. Все тело одеревенело и болело, а правую ногу пронзала острая боль, словно ее через мясорубку пропустили. Что и произошло, если верить его воспоминаниям. И его магический резерв едва ощущался, что было вполне объяснимо — он использовал все, что у него было, а затем еще немного. Это было очень опасно, поскольку крайнее магическое истощение потребовало долгого восстановления и сделало волшебника в это время чрезвычайно слабым и уязвимым. И все же, несмотря на все это, он также чувствовал себя легким и… освобожденным?

Это было странно, но что-то изменилось.

Джон осторожно направил слабый поток магии в правую ногу, пытаясь излечить ее, но это только уменьшило боль. Более высокие уровни исцеления обычно включали зелья, к которым у него не было доступа, но он надеялся, что его нога со временем полностью восстановиться.

Наконец он открыл глаза и посмотрел в сторону. Ширен Старк одиноко сидела на маленьком деревянном стуле, отрешенно глядя в окно, а в ногах у нее свернулся огромный белый пушистый комок.

— Почему такая грустная?

Его жена резко повернулась, потом вскочила и бросилась к нему.

— Я так волновалась! Ты так долго не просыпался, — прошептала она судорожно. А потом легко обняла его, уткнувшись лицом в его грудь.

Джон дал ей пару минут прийти в себя, а себе — насладиться мягкостью ее рук и теплом дыхания.

— Как долго я отсутствовал?

— Прошло четыре дня. Мейстер Маллин сказал, что тело твое доведено до предела и потребуется не менее полумесяца, чтобы восстановиться, — пробормотала Ширен, с удивлением глядя на него.

— Ну, похоже, я сделан из более жесткого материала, чем он рассчитывал, — мягко пошутил он, но это не подняло ей настроения.

— Твой торс был почти весь в пурпурных синяках, а нога еще хуже, — пробормотала она с тревогой и заерзала.

— Теперь я в порядке, не стоит волноваться, — с улыбкой заверил ее Джон. — Хочешь убедиться лично?

Щеки Ширен покраснели, и она снова уткнулась лицом в его одеяло.

Он высвободил правую руку из-под мехов, схватил свой мешочек с маленькой грубой деревянной подставки рядом с кроватью и достал оттуда свою последнюю палочку. Тринадцать дюймов, железное дерево и сердце дракона. Сделана наспех после того, как он потратил слишком много ценной сердцевины.

Предыдущие три палочки сгорели. Одна на королевском собрании, другая у Золотого зуба и последняя — в Западном Дозоре. Они едва проводили мощные заклинания, такие как Протего дуо или Адский огонь, в течение нескольких мгновений, прежде чем вспыхнуть. Но эта оказалась намного прочнее. Да, по всей ее длине было несколько обугленных трещин, но она выстояла, несмотря на всю магию, что он использовал сам и что использовали против него в мире грез. Он мысленно застонал — если бы он только уделял больше внимания изготовлению палочек… Его слепая зависимость от Бузинной палочки, в конце концов, укусила его за задницу.

Ширен с любопытством смотрела своими ярко-голубыми глазами, как он схватил палку и хихикнул, помахивая ею. Его вялая магия подчинялась неохотно, но через несколько мгновений он почувствовал, как медленно формируется заклинание. Кстати, неизвестная магия этого мира все еще казалась изменчивой, но была менее агрессивной, чем раньше. Стойкая воля, давящая на него, теперь, казалось, исчезла.

Ширен изумилась, когда на кончике почти сломанной палки медленно образовалась маленькая зимняя роза. Джон радостно засмеялся и заправил голубой цветок ей в волосы.

Арианна Мартелл. Винтерфелл, 25-й день 11-й Луны.

      Она с трепетом ждала перед королевским солярием. Последние две недели ожидания Джона Старка были напряженными и полными беспокойства. Снега падало все меньше и меньше, но все еще было холодно, и ее перспективы покинуть Винтерфелл в ближайшее время таяли гораздо быстрее сугробов. Слухи о каком-то легендарном враге на Севере, которые принесла Ним, ничуть не помогли успокоиться. Она даже подумывала попытаться оседлать красного дракона, но он всегда находился либо слишком высоко, либо охранялся дюжиной латников. Семь адов! Не сразу, но вскоре Арианна заметила, что по крайней мере один гвардеец всегда плелся за ней и ее кузинами, когда они выходили на улицу. Боги, она чувствовала себя заключенной в массивной клетке из серого камня и снега и медленно сходила с ума.

По правде говоря, никто не мешал никому из них передвигаться, но они всегда были под наблюдением, и Арианна чувствовала себя уязвимой и загнанной в угол. Она ничего не могла поделать, так как красивая рыженькая северная принцесса оказалась гораздо хитрее и осторожнее, чем она думала.

К ее великому облегчению, вчера прибыл король на своем чудовище в сопровождении потрепанного лилового дракона меньшего размера с юной девушкой на спине. Она даже думать не хотела о том, что могло так ранить молодого дракона. Но отметила, что рассказы о северной королеве оказались правдой.

— Его светлость сейчас примет вас, — сказал здоровенный охранник, вырвав Арианну из ее мыслей.

      Она медленно прошла мимо открытой двери, с трепетом оглядевшись. Джон Старк сидел за своим столом. Боги, он был красив — отросшие темные волосы вились вдоль лица, а пронзительные фиолетовые глаза завораживали. Даже шрам на глазу только делал его грубое лицо еще миловиднее. Арианна поняла, что уставилась на короля, и быстро собралась с духом. Слева от Джона Старка на меньшем стуле сидела девушка. У нее были длинные темные волосы, ясные голубые глаза, большой деформированный шрам на левой щеке и бронзовая корона на голове. Итак, королева была настоящим Баратеоном, а не самозванкой, как ранее предполагала Нимерия. Взгляд Арианны скользнул к камину, где лениво свернулся огромный белый лютоволк. Этот казался даже больше и опаснее того серого зверя, что был у младшей принцессы…

— Садитесь, — бесстрастно приказал король, и Арианна послушалась. Его лицо не выражало никаких эмоций, и она чувствовала себя нашкодившей маленькой девочкой перед отцом. — Вы проделали весь путь до Винтерфелла, чтобы поговорить со мной.

Теперь у нее пересохло в горле, и она поймала себя на том, что тяжело сглатывает.

— У меня есть просьба, Ваша Светлость, — медленно начала Арианна, пытаясь оценить северного короля, но его лицо было похоже на глыбу льда.

— Откажитесь от скучных любезностей и переходите к делу, — сказал Джон Старк со скучающим фырканьем.

— Я хотела бы узнать, возможно ли… чтобы Ваша Светлость доставил меня в Белую Гавань на спине дракона, — выпалила Арианна с гораздо большей уверенностью, чем она чувствовала.

— И зачем мне это?

— Мой отец, принц Доран, умирает. Я хотела бы вернуться в Солнечное Копье, чтобы увидеть его последние мгновения, — тихо объяснила она, пытаясь сохранить самообладание.

— Доран Мартелл и Дорн ничего для меня не значат, принцесса. Ничто не держит вас здесь, — Арианна могла поклясться, что его губы дернулись от удовольствия, — и как гость вы всегда можете уйти. Но… если просите меня помочь вам лично, вы должны дать что-то взамен.

Она внутренне скривилась, пытаясь сохранить бесстрастное выражение лица. Арианна уже подозревала, что ей придется заплатить цену, но… ей нечего было предложить Джону Старку. Его взгляд ни на секунду не блуждал ниже ее шеи, и даже она не осмелилась предложить себя, когда его жена была в комнате. Но ей нужно было вернуться в Солнечное Копье, несмотря ни на что!

— Что угодно, — произнесла она глухо, и ее сердце сжалось от трепета.

Удивление ненадолго мелькнуло в ее фиолетовых глазах.

— Ты, должно быть, действительно в отчаянии, — медленно проговорил он и задумчиво потер чисто выбритый подбородок. — Мне на самом деле ничего от вас не нужно, поэтому я думаю, что пусть решает моя королева.

Голубые глаза Ширен Старк на мгновение расширились от удивления, когда Арианна выжидающе посмотрела на нее. Прошла мучительно щекотливая минута, пока королева погрузилась в свои мысли.

— Принцесса, вы не замужем и нуждаетесь в будущем принце-консорте Дорна, не так ли?

Холодные мурашки пробежали по коже Арианны, когда северная королева задала, казалось бы, невинный вопрос с доброй улыбкой. Ее будущий брак был, вероятно, одним из лучших политических инструментов, которые у нее были прямо сейчас. Но Арианна уже предложила им принять решение и не могла не сдержать свое слово. И если она застрянет здесь, в Винтерфелле, на всю зиму, которая может растянуться на годы… она постепенно потеряет всякую поддержку в Дорне, и лорды, вероятно, коронуют Тристана, когда умрет ее отец.

— Да, Ваша Светлость, — тихо подтвердила она.

— Это отлично, — легкая улыбка расцвела на лице королевы. — Мой муж доставит вас в Белую Гавань после того, как вы выйдете замуж за Брандона Толхарта. Вы также должны будете отправить своего наследника на воспитание в Винтерфелл, где мы найдем ему подходящую северную пару.

Арианна ошеломленно уставилась на Ширен Старк. Под добрым лицом и сладким голосом скрывался злобный демон, не менее опасный, чем повелитель драконов рядом с ней.

Санса Старк. 5-й день, 12-ой Луны, 303 г. от З.Э.

      Она откусила кусочек лимонного пирожного и закрыла глаза от удовольствия, наслаждаясь вкусом. К счастью, в стеклянных садах росло маленькое лимонное деревце, иначе Сансе пришлось бы ждать весны, прежде чем попробовать свой любимый десерт. Она чувствовала себя такой… свободной с тех пор, как Джон и Ширен вернулись со Стены. В последний раз она чувствовала себя так до прибытия Роберта Баратеона.

Ее брат разобрался со всеми угрозами на юге и севере, но похоже, что Игра все равно продолжалась. Прошло десять дней с тех пор, как Джон доставил Арианну Мартелл и ее нового мужа в Белую Гавань. Все произошло слишком быстро и застало ее врасплох, особенно когда Санса поняла, что все это устроила ее обычно мягкая, добрая сестра. Остальная часть дорнийской делегации осталась в Винтерфелле, к ее большому огорчению.

Арья, вспотевшая со двора, плюхнулась на сиденье рядом с ней и пододвинула ближе тарелку с жареным цыпленком.

— Как прошла тренировка? — Санса решила спросить, прежде чем откусить от лимонного пирога и запить его травяным настоем. Сначала вкус показался слишком горьким, но чем больше она пила, тем лучше становилось.

— Не очень хорошо, — простонала сестра и быстро начала пожирать куриную ножку.

— Почему так?

— Торрен снова победил меня. Что бы я ни делала, я не могу побить его, — тихо заскулила Арья.

— Оруженосец Джона? Разве он не моложе тебя?

— Он может и немного моложе, но он в три раза толще и почти на две головы выше, — нахмурилась сестра, но мгновением позже ее лицо просияло. — Однако ты не поверишь тому, что он мне сказал.

Несомненно, очередная сплетня от гвардейцев. Губы Сансы не могли не дернуться от удовольствия. В то время как она была посвящена в те слухи, что узнавали Мирцелла и Элис, но те, что ходили среди воинов, обычно были совсем другими, хотя не менее интересными.

— Рассказывай, и посмотрим, — настаивала она.

— Нимерия, дорнийка, и ее сестра, по-видимому, спали с одним из гвардейцев. Вместе. В одно время, — хихикнула Арья, когда Санса почувствовала, как ее щеки запылали.

Она проигнорировала сестру и сосредоточилась на лимонном пироге перед ней. Боги! Санса всегда думала, что слухи о дорнийском… разврате преувеличены, но старшие Песчаные Змеи не стыдились подкреплять их действиями. Из кузин Арианны только Сарелла не была беспутной. Она почти каждый день с рассвета до заката была занята в библиотеке, девушку едва ли можно было увидеть в Большом зале раз в неделю.

      Но Санса сомневалась, что кто-то из них посмеет создать какие-то серьезные проблемы теперь, когда Джон здесь. От последнего человека, спровоцировавшего ее брата, осталась только голова, и она была выставлена на всеобщее обозрение на фасаде Большого зала. Ее глаза блуждали по драконьим трофеям, закрепленным на стенах. Теперь ее брат мог легко завоевать Семь Королевств. Все его противники были мертвы или уничтожены, а те, кто остался, едва ли могли оказать серьезное сопротивление, особенно после Западного Дозора или Золотого Зуба. Теперь Джону даже не нужен был дракон, чтобы победить…

Она вспомнила, как спросила его, собирается ли он пойти по стопам Завоевателя, и ответ ее сильно успокоил.

— Да, я могу взять Юг и править им. Но зачем? Из-за тщетной гордыни или честолюбия? Слишком много суеты. Земля опустошена войной, и зима только началась. Не говоря уже о всех ссорящихся королевствах, которые мне пришлось бы связать воедино, в то время как все пытались бы плести интриги повсюду. По крайней мере, здесь, в Винтерфелле, на Севере, все тысячи лет связаны клятвами верности дому Старков, и никто не жаждет сыграть в кровавые южные игры. Конечно, северные лорды тоже совершают ожидаемые от них политические маневры, но они гораздо более прямолинейны. Зимы здесь суровее и длиннее, и люди не могут позволить себе ссориться из-за глупостей. Посмотри на всех тех, кто сидел на Железном Троне — немногие встретили хороший конец, не говоря уже о большинстве их братьев и сестер, супругов и детей. Я не хочу этого ни для одного из моих детей. Юг волен сам разбираться со своим беспорядком. Старк из Винтерфелла правит Севером и только Севером.

Худощавого, угрюмого мальчика, который дулся в углу, давно уже не было, и на его место встал мудрый король. Джон был на каждый дюйм правителем прошлого, о котором она по глупости мечтала в своих детских фантазиях.

— Представляем сира Бейлона Сванна из Королевской гвардии Томмена Баратеона!

Крик герольда сразу привлек внимание Сансы, и она посмотрела на вход. Бейлон Сванн был одним из немногих настоящих рыцарей, которых она видела во время своего трагического пребывания в Королевской Гавани. Ей было жаль, когда такой храбрый, скромный и верный человек поклялся служить такому чудовищу, как Джоффри. Будем надеяться, что Томмен окажется лучше своего старшего брата. Она не могла не фыркнуть. Потребовалось бы довольно много сознательных усилий, чтобы быть хуже Джоффри. Санса вспомнила милого застенчивого мальчика, который играл с кошками, и ей стало интересно, как у него дела.

Тяжелые, но твердые шаги эхом отдавались на сланцевом полу. Вошедший был не лихим рыцарем в белых эмалированных доспехах, а усталым путником, закутанным в заснеженный меховой плащ. Он оставил за собой мокрый след из таявшего снега. Рыцарь откинул капюшон, обнажив полностью покрытую льдом и инеем бороду, украшающую усталое, покрасневшее от холода лицо. Этот человек каким-то образом преодолел северную пустошь посреди зимы, чтобы прийти сюда.

Она огляделась, но других просителей за длинными столами не было. Королевский двор Винтерфелла был намного меньше, чем тот, что находился в Королевской Гавани, и в основном рассматривал дворянские споры и петиции, а также все, с чем Десница и Мастер над законом не могли справиться в частном порядке. Дороги были непроходимы для всех, кроме самых смелых, и лишь немногие добирались сюда, чтобы принести свои проблемы. Между жителями Зимнего Городка возникало множество мелких споров, но Галбарт Гловер и его судебные приставы справлялись с ними достаточно хорошо.

— Входите, сир Сванн, и расскажите нам, что привело вас в Винтерфелл, — эхом отозвался голос Джона в Большом зале. Стоящий у его ног Призрак навострил уши и открыл свой малиновый глаз, чтобы наблюдать.

Рыцарь медленно приближался, прежде чем остановиться в нескольких ярдах от высокой платформы.

Санса мысленно одобрительно кивнула. Она знала, что ее брат был проинформирован о цели этого визита вороном в тот же момент, когда посланник высадился в Барроутоне, и теперь устраивал представление. К ее огорчению, Джон придерживался минимума придворного этикета или подыгрывал менее утомительным аспектам политики.

— Король Томмен Баратеон послал меня сюда, чтобы доставить это, Ваша Светлость.

Сир Бейлон отстегнул от пояса меч в ножнах и свернутый свиток, опустился на колени и предложил их. Она увидела одобрение на лицах северных лордов при этом явном проявлении уважения. Ее дедушка, одетый в свою обычную черную чешуйчатую броню, медленно приблизился, взял два предмета и осторожно принес их Джону.

Несколько мгновений ее брат смотрел на безвкусные ножны с бесстрастным лицом. Вишневое дерево было ярко украшено золотом и выглядело крайне неуместно в Большом зале. Джон достал клинок, обнажив красно-черную рябь, и начал внимательно его осматривать. Санса живо помнила, как Джоффри разрезал с его помощью почти бесценные «Жизни четырех королей».

Внезапно ее брат встал и обнажил свой бронзовый меч, который опирался на правую сторону трона.

ТИНГ!

Горстка ярких искр вылетела, как только лезвия соприкоснулись, и высокий, тонкий звук, произведенный столкновением, задержался в воздухе еще на несколько секунд и заставил ее голову закружиться. Джон выглядел совершенно невозмутимым, в отличие от большинства придворных, закрывавших уши, и снова внимательно осмотрел валирийскую сталь.

— Хорошо! — Джон кивнул с легкой улыбкой и вернулся на трон, как ни в чем не бывало. Оба меча были возвращены в ножны и стояли, прислоненные к трону сбоку. Он распечатал свиток и передал его Мандерли, сидевшему на своем деревянном стуле справа.

Лорд Десница осторожно развернул пергамент, и на его лбу появилась морщинка, когда его голубые глаза бегали по посланию. Он тихонько кашлянул и начал читать вслух.

«Указом Томмена Баратеона, Первого его Имени, отныне Север признается суверенным королевством, а Джон Старк, Третий его Имени, его законным Королем. Я официально признал мою королевскую сестру, Принцессу Мирцеллу Баратеон, подопечной Дома Старков.

Свидетели:
Лорд-командующий Джейме Ланнистер

Давен Ланнистер, Десница короля

Лорд Элард Крейн, Мастер над законами».

Большой Зал взорвался одобрительными криками и стуками чаш по столам, и мгновением позже Санса вскочила и присоединилась к общей радости.

— Вставайте, сир Сванн, — сказал Джон, как только шум стих, и дал знак слуге принести хлеба и соли. Мужчина неловко встал, и только сейчас она увидела, как устал рыцарь. Казалось, северные снега нанесли тяжелый урон отважному штормовику.

— У меня также есть сообщение для принцессы Мирцеллы от Его Светлости короля Томмена, — сказал южный Королевский гвардеец, приняв право гостя. Светловолосая фрейлина Ширен наклонилась вперед с нескрываемым интересом. — Злобный преступник, Герольд Дейн, предстал перед судом, и теперь его голова на пике в Утесе Кастерли!

Среди придворных послышались одобрительные возгласы, и на лице Мирцеллы появилась легкая улыбка. Затем рыцарь направился к одному из столов, и по сигналу Джона слуга быстро принес ему щедрую порцию еды и эля.

— Бриенна Тарт, выходи, — снова встал ее брат. Ее заклятый щит была ошеломлена, но она быстро подошла к возвышению и встала на колени. — Отдай Верного Клятве.

Воительница ошеломленно моргнула, но решительно встала, отстегнула меч от пояса и молча отдала его Джону. Он поместил меч рядом с Вдовьим Плачем, а свой бронзовый клинок — справа от себя.

Что делал ее брат?!

— Становись на колени!

Высокая женщина снова опустилась на колени, и внезапно в руке Джона появился новый, другой бронзовый меч.

— Бриенна из Дома Тарт, — лезвие коснулось ее правого плеча, — Именем Воина я заклинаю тебя быть храброй. Именем Отца я заклинаю тебя быть справедливой. Именем Матери, я поручаю тебе защищать слабых и невинных. Именем Девы я поручаю вам защищать всех женщин. Встаньте, сир Бриенна из Тарта.

Зал приветствовал посвящение. Бриенна все еще стояла на коленях, ошеломленная, но Джон ухмыльнулся и без усилий помог ей подняться.

      Заслуженное рыцарское звание! Санса знала, что мало кто из южных рыцарей держит данную клятву, когда становится по-настоящему тяжело. Другой взял бы одаренную валирийскую сталь и пошел бы с ней домой. Бриенна упрямо держала слово, данное покойной матери, и годами продолжала искать Сансу и Арью, какими бы устрашающими или безнадежными ни были эти поиски. Без наследницы Тартов Санса никогда бы не добралась до Стены живой.

— И личная награда, — снова прогремел голос ее брата, и он вложил новый бронзовый длинный меч в руки Бриенны. — Верный Клятве принадлежит Дому Старков, но этот клинок будет твоим. Ты не найдешь его хуже валирийской стали.

Тирион Ланнистер

      Хриплые вопли муки и боли из соседней комнаты пыток и помои, которые доставляли в его камеру, были единственными вещами, которыми он мог измерять время, прошедшее в темноте. Когда крики агонии прекращались, это означало, что мучитель ложится спать, по крайней мере, так предполагал Тирион. Ему было интересно, будет ли его очередь следующей. В конце концов, помои были безвкусными, в них было больше воды, чем чего-либо еще. Они едва ли могли сойти за еду, даже в Блошином Дне. Поедание их каким-то образом только делало его голоднее.

Единственным, что освещало темноту, был мерцающий факел в соседнем коридоре. С тех пор, как его бросили в камеру, его никто не посещал, кроме старого гвардейца, который приносил еду. Тирион закрыл глаза и попытался уснуть, но его желудок продолжал скручиваться от голода и не давал сделать этого. Если ему удавалось отключиться, его кошмары были наполнены фиолетовым огнем и драконами.

      Сначала он думал, что его будут судить и убьют, но чем больше времени проходило, тем вероятнее становилось, что его могут пытать. В конце концов, нынешняя жертва палача, казалось, умирала. Кого бы они ни пытали, он звучал все слабее и слабее с каждой следующей порцией помоев. Пока Тирион задавался вопросом, есть ли у них специальные ремни для пыток карликов, из коридора донесся лязг стали о камень. Он сонно открыл глаза и вздрогнул от яркого света факела прямо перед его лицом.

Вскоре его тащили прочь, не обращая внимания на его слабые короткие ноги, которые не могли угнаться за охранниками, особенно будучи скованными.

— Куда вы меня тащите? — спросил он, едва узнав свой скрипучий голос, но в ответ получил лишь молчание. Даже если бы он хотел бороться, он был слишком слаб, чтобы сражаться с двумя Красными Плащами.

Его глаза начали болеть, когда они добрались до одного из наиболее освещенных коридоров. Вскоре они покинули Утес Кастерли, и он начал дрожать от холодного воздуха снаружи. К тому времени, когда глаза привыкли к свету, он оказался перед деревянным помостом с двумя вертикальными дубовыми балками и крестовиной… виселицей.

— Я требую суда! — ему удалось заставить свое пересохшее горло вскрикнуть, когда быстро принесли бочку.

— Но у тебя уже был суд, Тирион Ланнистер, — спокойно заявил мудрый голос. Тирион изогнул шею и, прищурившись, увидел высокого жилистого старика, одетого в искусно отороченный мехом плащ. Из-под застежки торчал бледно-голубой плащ с золотым журавлем. — Ты проиграл испытание в бою, и боги провозгласили тебя виновным.

Тириона подняли и поставили на деревянную бочку, прямо под перекладиной. Он пытался сопротивляться, но руки Красных Плащей были крепки, как железо.

— Я хочу взять Черное, — отчаянно прохрипел он, когда петля затянулась на его шее.

— В прошлый раз, когда это было предложено, ты отказался, — холодный голос Джейме заставил его попытаться обернуться, но в этот момент кто-то пнул бочку под ним.

Его шея словно горела, когда он беспомощно болтался в воздухе. Тирион попытался вдохнуть, но петля становилась все туже и туже, чем больше он боролся. У него начала болеть голова, и он почувствовал головокружение. После нескольких мгновений мучительных конвульсий, его глаза наконец нашли Джейме, в нескольких десятках ярдов от него. Тот был неподвижен, держа свою золотую руку, стоя прямо рядом с молодым, но решительным Томменом.

Блаженное чувство онемения начало распространяться по мере того, как края его зрения начали темнеть.

Джон Старк. 8-й день 4-й Луны, 304 г. От З.Э

      Он внимательно наблюдал, как круг из семи эфирных Иных пел вокруг Королевы Трупов, заточенной на ледяном троне. Спиралевидная матрица из камня и льда, плотно исписанная рунами Первых Людей, светилась.

Пение, похожее на треск льда в замерзшем озере, постепенно усиливалось по мере того, как они удалялись от круга, а заключенная вместе со своим окружением медленно начала исчезать. Он направил всю свою магию и волю в палочку, и мир закружился.

Джон осторожно отошел от дерева сердца, чувствуя усталость. Он недооценил свое тело, его ноги полностью зажили всего за три недели. Но даже в наилучшем состоянии нырять в чардрево было невероятно тяжело. Неподалеку Винтер лениво лежал на снегу среди самой большой поляны, покровительственно наблюдая за ним полуприкрытыми темными глазами. Его фамильяр сбил несколько деревьев, чтобы поместиться там. Вскоре ему придется начать планировать логово для дракона.

Тело Джона было беззащитным в чардреве, и он бы никогда не стал пытаться это сделать, если бы его фамильяр не охранял его.

      Он израсходовал оба драконьих сердца, и у него было только две работающих палочки. Одна из железного дерева и одна из тиса. К его большому огорчению, палочка из тиса была гораздо лучше, но все еще далека от той, из Остролиста и Пера Феникса. Не говоря уже о Палочке Смерти. Тем не менее, до тех пор, пока он не переусердствует, новая тисовая палочка прослужит ему время, как он надеялся, достаточное для того, чтобы найти более подходящие магические ядра для экспериментов.

Он медленно начал пытаться разгадать тайны чардрева из любопытства и скуки. Как только понял, что это видения прошлого, а не случайные сцены, он удвоил усилия. Каждый день проводил в Богороще около пяти часов.

      Зимой его королевские обязанности были не слишком обременительны, и он уже делегировал многие дела. Вскоре он понял, что может увидеть лишь то, что происходило в Вестеросе. Все это наносило значительный ущерб его разуму, телу и магии, даже с помощью палочки. Тем не менее, Джону потребовалось три месяца, но он раскопал довольно много интересной информации. Великая Иная, которую он убил в мире снов, изначально была трупом невесты тринадцатого Лорда-командующего. Ее племя изгнало ее за связь с человеком. Вероятно, она медленно вырывалась из своей тюрьмы и с течением тысячелетий становилась все более и более могущественной, но по какой-то причине не могла совсем вернуться в мир. Хотя и была достаточно сильна, чтобы медленно выдавливать магию из этой части света.

Он подозревал раньше, но теперь у него было подтверждение — Белые Ходоки были просто разумными конструкциями, созданными с помощью добровольных жертв Крастера — его сыновей. Первая битва за Рассвет не ознаменовала полного поражения Иных, а только оттолкнула их обратно в Земли Вечной Зимы. Вот зачем построили Стену — чтобы остановить второе вторжение.

      Одичалые были потомками рейнджеров Ночного Дозора, и их целью было во что бы то ни стало истребить Иных, в то время как Черные Братья охраняли саму Стену. До тринадцатого Лорда-командующего членам Дозора разрешалось вступать в брак, поэтому многие семьи жили за Стеной, а племена формировались веками. К тому времени, когда Иные были полностью истреблены, мужчины и женщины, жившие за Стеной, отдалились от Ночного Дозора, члены которого теперь должны были разорвать связи со своими семьями. Со временем их происхождение забылось, и начала возникать вражда.

Если бы у Джона было больше времени, он определенно мог бы найти больше интересных фактов из прошлого. Но теперь, когда его беспокойство об Иных улеглось, Джон будет проводить гораздо меньше времени в Богороще. Не годится жить прошлым и забывать о реальности.

— Ваша Милость! — Крик вырвал его из задумчивости, он поднял глаза и увидел усталого Торрена. — Посланник из Хайгардена прибыл ко двору.

На короткое время у Джона возникло искушение заставить южанина подождать, но сейчас ему больше нечего было делать. С таким же успехом можно было бы увидеть, что заставило другого рыцаря отважиться на преодоление северных снегов.

Он быстро направился к своим покоям и переоделся в королевский комплект одежды вместо простой туники, которую носил обычно.

Через двадцать минут он уже сидел на Зимнем Троне.

— Кто именно посланник? — Джон прошептал Мандерли справа от него.

— Гарлан Тирелл, младший брат лорда Уилласа, ваша милость, — последовал тихий ответ.

— Как он сюда попал? Мы знаем, чего он хочет?

— Он прибыл на санях, запряженных волкодавами из Барроутона, Ваша Светлость. Они без труда передвигались по почти десяти футам снега, — произнес Мандерли, выглядя весьма впечатленным. — Он застрял там на Луны, пока он не разозлился настолько, что дал золото мастерам, чтобы они создали ему лучшее средство для передвижения по снегу зимой, чем медвежьи лапы. И хотя я не могу сказать, почему он здесь, я могу сделать неплохое предположение.

Джон покачал головой, подавляя хмурый взгляд. Южная политика, без сомнения.

— Сир Гарлан Тирелл, — позвал он, и очаровательный мужчина лет двадцати пяти выступил вперед и преклонил колено. — Что привело тебя в Винтерфелл?

— Я пришел сюда от имени моего брата, лорда Уилласа Тирелла из Хайгардена, чтобы принести подарок в честь независимость Севера. — Рыцарь махнул рукой, и двое слуг принесли сундук и открыли его посреди Большого зала.

Из сундука сверкали драгоценные камни и золото, и по залу пронесся удивленный ропот. Хотя выглядело это впечатляюще, сундук был не таким уж большим, и опыт подсказывал Джону, что в нем не более двух десятков драгоценных камней и менее десяти тысяч золотых драконов.

— Это очень великодушно со стороны лорда Тирелла, — дружелюбно согласился Мандерли, но Джон уловил в его словах легчайшую нотку сардонического пренебрежения. — Но ведь вы проделали весь этот путь не для того, чтобы преподнести Его Светлости простой подарок?

— Вы правы, лорд Мандерли, — с улыбкой согласился Гарлан Тирелл. — Я также здесь, чтобы предложить союз между двумя нашими Домами.

— Альянс?

— Да, ваша светлость. Мой брат хочет просить руки принцессы Сансы Старк!

В Большом зале воцарилась гробовая тишина. Несмотря на то, что и раньше поднимались вопросы о женитьбе его сестер, Джон легко и без проблем уклонялся от них. До сих пор никто не осмеливался спрашивать так нагло и открыто. Он должен был признать, это был хороший брак в теории. Хайгарден был сердцем Простора, а его сестра уже была замужем за бастардом и карликом и считалась на юге «испорченным товаром». Но его взгляд остановился на Сансе, которая смертельно побледнела.

— Довольно смело, — признал Джон, борясь с желанием схватиться за меч. — Но обе мои сестры очень дороги мне. Любой, кто хочет жениться на Арье или Сансе, должен доказать, что способен их защитить.

— Хайгарден может призвать сто тысяч мечей, Ваша Милость, — с гордостью заявил рыцарь.

Краем глаза Джон увидел, как Санса дрожит, как одинокий лист на ветру, и было похоже, что она вот-вот потеряет сознание. Призрак учуял его настроение и в мгновение ока оказался рядом с ней и мягко положил голову на колени. Он поймал ее взгляд и подарил ей свою самую добрую и ободряющую улыбку.

— Санса, что скажешь? — мягко спросил он.

Она тяжело сглотнула и сделала глубокий судорожный вдох. Через несколько ударов сердца она заметно успокоилась, кивнула Джону, встала и посмотрела на ожидающего Гарлана. Весь зал, казалось, затаил дыхание.

— Вы льстите мне таким предложением, сир Гарлан. Но, к сожалению, мне придется отказаться, так как я хочу остаться со своими братом и сестрой. Винтерфелл — мой дом, он всегда был и всегда будет, — голос Сансы дрогнул в конце, и она снова села, поглаживая мягкую шею Призрака.

В зале раздались аплодисменты, но рыцарь не был удовлетворен.

— Пожалуйста, не спешите принимать решение, принцесса! Мой брат — один из самых могущественных лордов Семи Королевств. Нет такого прекрасного и мирного замка, как Хайгарден…

Джон встал, резко выхватил меч и вонзил бронзовое лезвие в сланцевый пол до самой рукояти.

Тишина в Большом зале была такой густой, что ее можно было разрезать ножом.

— Лорды? Короли? Сотня тысяч или миллион мечей? Они ничего для меня не значат, — пренебрежительно фыркнул он, и все жаровни в Большом Зале вспыхнули неустойчивым фиолетовым пламенем. Рядом с Сансой встал во всей красе Призрак и угрожающе оскалил зубы. — Любой, кто хочет взять одну из моих сестер, должен либо завоевать их благосклонность, либо победить меня в единоборстве. Лично.

     Как только Даарио Нахарис услышал новость о кончине Дейенерис, он объявил себя королем Миэрина, разогнав совет, оставленный Королевой Драконов. Луну спустя он был убит шлюхой, за что получил прозвище «Лунный король». Тем временем кхал Роло зарекомендовал себя как сильнейший вожак и привел огромный кхаласар в бухту Работорговцев. Некоторые историки утверждают, что он хотел увековечить свое имя, уничтожив Гарпию, но другие говорят, что он просто искал богатства и рабов.

После разрушительной кампании Дейенерис в бухте Работорговцев, когда Королева Драконов увела всех Безупречных, никто не смог остановить дотракийскую Орду. Миэрин и Юнкай были разграблены без особого сопротивления, но когда Роло напал на Астрапор, его встретили два легиона под предводительством Краздила мо Хардана…

Отрывок из «Восстания Нью-Гиса» мейстера Ядрака

Chapter Text

    Зима 304 года после завоевания Эйгона была одной из самых холодных в истории. Говорили, что даже в Дорне камни трескались от мороза. Она длилась два с половиной года. Сугробы в Речных землях достигали тридцати футов в высоту. От Звездопада до Солнечного Копья все было белым-бело, многие дорнийцы впервые в жизни увидели снег.

Когда Дом Таргариенов закончил свое существование, казалось, что у короля Томмена не возникнет проблем с объединением земель к югу от Перешейка. Но, увы, у Ланнистеров было мало друзей и много врагов, и когда пришла весна, ни один из Верховных Лордов не преклонил перед ним колен.

Тем временем на Железных островах Бейелор Хайтауэр неустанно продолжал уничтожать все, что осталось от железнорожденных. Каждая крепость была снесена камень за камнем, мастера отправлены в Простор, а немногие леса вырублены или сожжены. Всех, кто сопротивлялся, вешали. Железнорожденным так и не удалось оправиться, и дни их грабежей навсегда остались лишь в истории.

Говорят, что за эти два года на морозе погибла треть простого народа. В конце 306 года в Вестерос, наконец, начало возвращаться тепло. Несмотря на опустошительную зиму, королевства не уживались мирно. И с приходом тепла, наступил период, известный как «Красная весна»...

Отрывок из «Красной весны» архимейстера Перестана

Томмен Баратеон, 307 г. От З.Э.

— Я сдаюсь, — признался Томмен, увидев притупленное лезвие, направленное ему в шею. Напрягая усталые мускулы, он встал и взял свой меч и щит. — Снова!

— Вы устали, Ваша Светлость. Еще немного, и это принесет больше вреда, чем пользы, — прямо посоветовал Марлон Гринфилд, самый молодой член его Королевской гвардии.

Взгляд Томмена переместился на его жену, королеву Флорис Роуэн, наблюдавшую со стороны, и желание победить снова воспылало в нем.

— Один последний бой. Во мне еще осталось немного сил.

      Молодой рыцарь склонил голову в знак признательности, отступил назад и принял боевую стойку. Томмен копировал его, пытаясь контролировать свое прерывистое дыхание. Рыцарь двинулся и вскоре налетел на него, словно стальная буря. Томмен решил уклоняться и отражать удары Гринфилда и ждать, когда тот откроется. Вскоре его легкие горели, пот начал капать со лба от напряжения. И Томмен понял, что рыцарь напротив него более вынослив, и он ошибется первым. Нужно было что-то делать, пока еще были силы. Он сделал ложный выпад клинком в голову Марлона, и рыцарь предсказуемо попытался встретить его своим щитом и частично заблокировал себе обзор. Томмен вывернул запястье и в последнюю секунду сумел направить рубящий удар к голени врага, нанеся удар в полную силу.
Гринфилд застонал от боли и ослабил защиту, но молодой король решительно ударил щитом в лицо рыцарю, повалив его на землю.
Радость наполнила сердце Томмена от успеха. Хотя теперь он мог победить почти всех оруженосцев, это был первый рыцарь, в схватке с которым ему удалось выстоять.

— Хорошая битва, Ваша Светлость, — кивнул дядя Джейме, и на его обычно стоическом лице расцвела редкая улыбка. — Но я должен напомнить вам, что через полчаса заседание Малого Совета.

— Я буду там, дядя, — подтвердил Томмен и направился к своим покоям, а за ним последовал Лайл Крейкхолл, назначенный в его Королевскую гвардию.

— Бракс, похоже, что наш новый брат остро нуждается в более жестких тренировках… — голос Джейме затих, когда они покинули двор.

      Томмен вспомнил своего дядю три года назад. Он едва мог выиграть схватку левой рукой, некоторые даже называли его бесполезным калекой за спиной. Но Джейме Ланнистер, не испугавшись зимнего холода, каждый день проводил часы и часы на тренировочном дворе, получая побои и синяки, пока постепенно не начал побеждать. Теперь никто не мог превзойти его дядю, как бы они ни старались.

Он вернулся в свои покои, и слуга наполнил ему ванну, чтобы смыть весь пот и грязь. Горячая вода помогла успокоить его уставшие мышцы. Пока паж быстро помогал ему надеть камзол, леди Праул тихонько подошла и тихо замурчала, от чего маленький Джеральд Марбранд подпрыгнул и завизжал от испуга.

Крейкхолл толкнул дверь, вытащив топор, но сразу успокоился, когда увидел львицу, которая предостерегающе зашипела на него.

— Ваша Милость, неужели вы настаиваете на том, чтобы оставить… леди Праул в своих покоях? — Высокий Королевский гвардеец вздохнул, снова пристегивая оружие к поясу.

— Да, сир, — Томмен начал чесать мягкую шею львицы, и она закрыла глаза и замяукала от удовольствия. — В клетке нет необходимости, она безобидна. Леди Праул никогда никому не причиняла вреда.

Лайл Крейкхолл тихонько застонал, но пораженчески кивнул своему королю. Томмен недоумевал, почему все продолжали предлагать посадить в клетку его благовоспитанную спутницу. У Старков не было проблем аж с лютоволками, и по общему мнению, леди Праул была едва ли не на треть меньше печально известного Призрака. Вздохнув, он оторвался от своего любимого котенка и направился к Залу Совета.

Похоже, он пришел последним, так как все остальные уже сидели за столом. Томмен занял свое место во главе стола и кивнул Давену, который оставался его Десницей.

— Я начну, — Давен тяжело кашлянул и провел рукой по своей бороде, которая больше походила на львиную гриву. — Все верховные лорды по-прежнему отказываются преклонить колени. Дорн снова провозгласил себя суверенным княжеством, а Гаррольд Аррен короновал себя правителем Лунных Гор и Долины. Пока лишь горстка мелких лордов дала предварительный ответ.

Вздох вырвался из Томмена. Он скучал по тем простым временам, когда правление сводилось к тому, что на все документы ставили его личную печать.

— Что еще? — спросил он.

— Несколько младших лордов из крюка Мэсси и Королевских земель готовы присягнуть на верность в обмен на защиту от пиратов со Ступеней, Ваша Милость, — хмуро перечислил Десница. — Единственный важный — это лорд Клемент Пайпер из Розовой Девы. Он готов преклонить колено, если мы защитим его от Джонаса Бракена.

— Я думал, что недавно провозглашенный «король» Бракен был занят войной с Маллистером? — с любопытством спросил его дядя и сделал знак виночерпию наполнить его чашу вином.

— Больше нет. Старый Бракен согласился выдать свою старшую дочь замуж за Красного Орла после третьего нерешительного сражения, — услужливо подсказал Филлип Плам. — Объединив сильнейшие Дома Речных Земель, они теперь стремятся подчинить себе остальные, оставшиеся в стороне.

— Жаль, что большинство наших заложников умерло от зимнего холода, — прохрипел лорд Крейн. Половина домочадцев Утеса умерла от морозов, и хотя Мастер над законами выжил, его здоровье было уже не таким, как прежде. — Мы могли бы использовать их и Эдмура Талли, чтобы усилить контроль над Речными землями.

Единственными выжившими заложниками были Рослин Фрей и Хостер Блэквуд. Последнего вернули семье, когда Блэквуды вернулись на Север после тысячелетнего изгнания. Рослин Фрей была оболочкой своего прежнего «я» после потери Дома, а впоследствии мужа и ребенка.

— Отправьте ее к Безмолвным Сестрам, — сказал Десница. — Никто не посмеет жениться на Фрей, не говоря уже о той, чья церемония превратилась в Красную Свадьбу, — фыркнул Давен.

— И ответил только Пайпер? А как насчет Вэнсов? — Томмен повернулся к своему Мастеру над шептунами.

— Бракену удалось сохранить Вэнса из Атранты, отдав ему значительный кусок бывших земель Талли, а остальные забрав себе. Вэнс из Приюта Странника женил своего наследника на одной из многочисленных дочерей Джоноса, — сообщил лорд Филип Пламм. — И, ну… Лорд Тайвин сжег более половины Речных земель во время войны. Каждый речной лорд потерял людей из-за вашего деда или Фреев, и не секрет, что Уолдер Фрей осмелился нарушить законы гостеприимства только из-за заверений лорда Тайвина. Дом Ланнистеров там любят немногим больше, чем Фреев…

— А знаем ли мы, сколько мечей Бракен теперь может призвать? — спросил дядя Джейме.

— Одиннадцать тысяч быстро и восемнадцать тысяч максимум, — задумчиво сказал Мастер над шептунами. — Зимой именно Речные земли пострадали сильнее всего, но Бракену удалось привлечь часть бежавшей армии Эйгона на свою сторону.

— Сейчас мы можем выставить только двадцать три тысячи человек, — поморщился Джейме. — Почти все силы Джоноса — ветераны последних войн. Любая битва в Речных землях будет нелегкой.

Томмен оглядел притихший стол. Большинство лиц были огрубевшими, обветренными и просто усталыми.

— Давен, напиши ответ лорду Пайперу. Если он поклянется в верности Утесу Кастерли навечно, мы поможем ему против лорда Джонаса, — усмехнулся он и повернулся к шпиону. — Лорд Плам, расскажите нам, как поживают другие королевства.

— Побережье Короны кишит работорговцами и пиратами, совершающими регулярные набеги, Ваша Милость. Молодой лорд Монтерис Веларион мертв, Дрифтмарк разграблен. Остров Когтя также разграблен, а все члены дома Селтигар проданы в рабство. — Старый лорд потянул свои седые усы, а остальные члены Совета начали ругаться. — Бейлор Хайтауэр, наконец-то, завершил свой крестовый поход на Железные острова. Теперь разбойники останутся в прошлом.

— Давно надо было вырвать их с корнем, — проворчал Себастон Фарман, капитан его флота, вызвав волну мрачных согласий за столом. К сожалению, военно-морская мощь Западных земель сводилась к скудной армаде аж из десяти военных кораблей и горстке лодок. — А знаем ли мы, что сейчас делает Бейелор?

— Владыка Высокой Башни вернулся в Старомест и, похоже, доволен тем, что пока сидит в своем городе, — задумчиво ответил лорд Пламм, теребя в руке маленький запечатанный свиток. — Уиллас Тирелл поддался жестокому зимнему холоду, как и его бабушка. Единственный оставшийся Тирелл из основной линии — Гарлан, который, сейчас сидит и наблюдает за своими соседями. Хотя ходят слухи о вторжении нового Короля Стервятников.

— Разве дорнийцы не сильно пострадали от зимы? — прохрипел мастер Законов.

— Кажется, не так сильно, как остальные, — пробормотал Джейме, делая маленький глоток вина. — Что с Цитаделью? Они все еще пытаются продать нам Гормона Тирелла в качестве Великого мейстера?

— Да, — со вздохом подтвердил Деван. — Предположительно, именно его выбрал конклав. Если бы мейстер Крейлен был еще жив, возможно, могли бы назначить его.

— Почему бы не назначить вместо него нового, как его звали, Ладос? — с любопытством спросил адмирал.

— Ладон, — со вздохом поправил его дядя. — Он слишком молод и неопытен, и мы пока понятия не имеем, какова его истинная лояльность.

— У нас нет контактов в Цитадели?

— Нет, Ваша Светлость.

Томмен внутренне застонал. Теперь он понял, почему его отец предпочитал охоту и пиршества решению хлопотных дел, больших и малых.

— Пошлите кого-нибудь из верных в Старомест, на поиски подходящего мейстера, не имеющего отношения к Дому Тиреллов, лорд Десница, — решил он после минутного размышления, и Давен быстро начал делать записи на своем пергаменте. — Если Конклав не хочет предоставить нам надежного архимастера, мы наймем его сами. Лорд Пламм, а как насчет Штормовых земель и Долины?

— Гарри Стрикленд и остатки Золотой роты железной хваткой держат Штормовой Предел и Зал Урожая. Он взял в жены юную леди из Хейстек-Холла, Эллин Эррол, и разрушил союз Коннингтона, Фелла, Кэрон и Морриген.

— Разве Эллин Эррол не десять именин? — Фарман вскрикнул от возмущения, и Томмен почувствовал, как к горлу подступает желчь.

— Да, — устало подтвердил Джейме. — Хотя это не удивительно для наемника из Эссоса. Ни у кого из них нет ни капли порядочности. А как насчет других домов Штормовых земель? Почему они не сражались?

— Стрикленд до сих пор держит заложников, взятых Эйгоном в Штормовом Пределе. В отличие от нас, большая часть его пленников выжила, — объяснил Пламм и одним глотком осушил чашу вина.

— Можем ли мы как-нибудь помочь Повелителям бурь? — с надеждой спросил Томмен. — Они должны легко сплотиться под моими знаменами, как Баратеона, — почему-то дядя взглянул на него с оттенком грусти и сделал щедрый глоток вина, — со Штормовыми землями на нашей стороне, объединение остальных королевств пошло бы проще.

— От Утеса Кастерли до Края Штормов почти полторы тысячи миль, Ваша Милость, — прохрипел Крейн. — Если мы отправим туда нашу армию, наши линии снабжения станут легкой добычей для Джоноса Бракена и Гарлана Тирелла. Не говоря уже о том, что Западные земли останутся незащищенными. Боюсь, в Штормовых землях нам пока делать нечего.

Томмен вздохнул в поражении.

— На то, что Дорн вернется в Семь Королевств тоже надежды мало, — мрачно признал он. — Но что заставило Аррена объявить себя королем?

— Понятия не имею, Ваша Светлость, — деликатно начал Пламм, — но могу предположить. Ваш дядя Тирион убедил членов горного клана следовать за ним, и они сражались в битве при Зеленом Зубце и в битве при Черноводной за Дом Ланнистер. Взамен твой дед снабдил их стальным оружием и доспехами, и они награбили еще больше после битвы на Зеленом Зубце. Теперь эти дикари — реальная угроза. И последнее, но не менее важное: они не желают, чтобы ими правил король, сидящий в Утесе Кастерли.

— Так это все? —Томмен устало провел рукой по волосам и посмотрел в глаза каждому члену совета. — Королевство пало. Расколото на куски. Работа Эйгона подорвана. Мы ничего не можем сделать, чтобы привлечь Верховных лордов на нашу сторону? И мы не можем заставить их колени согнуться силой?

Тишина была оглушительной. Все беспокойно оглядывались, но никто не смел заговорить; напряжение было настолько сильным, что его можно было разрезать ножом.

— Может быть, это и к лучшему, — тихо пробормотал он. — Мне не нужны мятежные субъекты, которые только замышляют и замышляют. Король Утеса Томмен хорошо звучит.

— Ваша Ми….

— Достаточно, я решил, Лорд-командующий, — прервал возражение дяди Томмен. Остальная часть комнаты была ошеломлена, за исключением лорда Крэйна, который смотрел на него с одобрением. — Мне не нравится бессмысленная война. Разве последней бойни не было более чем достаточно? И посмотрите, куда она нас привела! Если каждый Верховный Лорд хочет быть правителем, пусть! Давен, запиши это. Я, король Томмен Баратеон, отказываюсь от своих прав на остальную часть королевств и называю себя Королем Утеса.

— Но, Ваша Милость…

Он поднял руку и уставился на дерзкого лорда Фармана, который проглотил свои слова, поскольку яростный скрип пера Давена был единственным, что можно было услышать в комнате.

— Сир Лайл.

— Да, Ваша Светлость? — Вепрь подошел от своего поста у двери.

— Разве я не сказал, что я решил минуту назад?

— Сказали, Ваша Светлость!

— Эскортируйте лорда Фармана, — тот хотел запротестовать, но громадная фигура Лайла Крейкхолла угрожающе нависла над ним, и он быстро проглотил свои слова. — В его услугах адмирала больше нет нужды. Мне не нужен член Совета, который даже слушать не умеет. Он останется в гостевых покоях, пока его наследник не приедет на воспитание сюда, в Утес Кастерли.

Когда Себастона Фармана вывели из комнаты, Томмен помахал виночерпию, и его кубок наполнился вином. Полминуты спустя Давен наконец закончил свой свиток пергамента. Может быть, пришло время сделать его Десницу писцом?

— Кому вы хотите его послать, Ваша Милость?

— Отправьте это каждому Верховному лорду или самопровозглашенному королю Вестероса. — Он сделал большой глоток аборского золотого и несколько ударов сердца покрутил сладкий нектар во рту, прежде чем проглотить. Боги, ему стало так легко, как будто он до сих пор носил набор тяжелых, толстых пластин, и их вдруг не стало! Томмен вдруг вспомнил о Мирцелле, и посмотрел на лорда Пламма.

— Есть новости с Севера или от моей сестры?

— Королева Ширен Старк родила здорового мальчика, Рикона Старка, Ваша Милость.

— Лорд Крейн, выберите подходящий подарок и отправьте его в Винтерфелл от моего имени, — быстро решил он, и Мастер над законами согласно покачал мудрой головой. — Так есть ли слово от моей сестры?

— Кажется, ходят слухи, что принцесса Мирцелла обручена…

Дядя подавился вином и начал сильно кашлять. Самому Томмену едва удалось сдержать удивление.

— Почему я слышу об этом только сейчас?!

Лорду-командующему наконец удалось успокоиться, и его зеленые глаза устремились на Мастера над шептунами.

— Э-э, Ваша Светлость, это всего лишь слух, и он пришел сегодня утром. Пока ничего не подтверждено… — Пламм нервно щелкнул пальцами, откашлялся и продолжил. — Говорят, что принцесса обручена с лордом Эдвилом Амбером.

— Великан Последнего Очага?! Как это случилось?

— Он воспитывался в Винтерфелле после того, как его отец погиб, сражаясь с одичалыми в Западном Дозоре, и он достиг совершеннолетия прошлой луной. И все это время принцесса и молодой лорд медленно сближались. Ходят слухи, что Королева официально устроила между ними формальный брак, — закончил шпион и вытер несколько капель пота со лба.

— Может быть, нам следует отправить Люсьена обратно в Винтерфелл, чтобы он навсегда остался там в качестве посланника, — задумчиво пробормотал Томмен.

— Что вы можете рассказать нам об этом лорде Эдвиле Амбере? — осторожно спросил его дядя.

— Не так много, — Пламм поморщился. — Он второй сын Джона Амбера и, как говорят, даже крупнее своего отца…

Томмен вздохнул. Он знал, что с его сестрой хорошо обращались в Винтерфелле, и мог только надеяться, что ее муж продолжит это делать. Для Мирцеллы могли быть гораздо худшие пары, и он давно знал, еще когда она была объявлена подопечной Старков, что они выдадут ее замуж на Севере. Жаль, что ему самому посетить свадьбу не удастся. Это было бы неразумно.

— Узнай все об этом лорде Последнего Очага, — резко приказал он. — И если моя сестра выйдет замуж, я дам самое щедрое приданое, достойное принцессы. Совет распущен.

Изнеможение от предыдущего спарринга наконец проявилось, когда он медленно пошел обратно в свои покои, на этот раз в тени Титана Бракса. Он вошел в королевскую спальню и быстро начал раздеваться, намереваясь немного вздремнуть. Он замер, повернувшись к своей кровати. Флорис Роуэн лежала поверх его одеяла голая, ухмыляясь ему, как голодная кошка.

      Даже одичалые за Стеной и в Лунных горах знают и уважают древние законы гостеприимства. Сказка о крысином поваре и о том, что происходит с теми, кто нарушает Право гостя, считалась старой песней из забытых времен.

До Красной Свадьбы в 299 году от З.Э. Дом Фреев тогда насчитывал более сотни членов. К 304 году от З.Э. Тайвин и Виллем Фрей, внуки Дженны Ланнистер, были последними живыми его представителями. Вскоре они попали в засаду и погибли. Говорили, что ни один из мужчин-потомков Уолдера Фрея не встретил мирной смерти. С тех пор имя «Фрей» стало нарицательным. Так называют проклинаемого и самого недостойного человека…

Отрывок из книги лорда Йона Ройса «О важности прав гостя».

Рогар Вулл 308 от З.Э Западный Дозор-у-моста

— Пойдем, Родрик, давай засвидетельствуем наше почтение, — призвал Рогар своего сына, который был занят, глазея на огромное количество тесаного камня впереди.

Исчез разбитый берег, исчезли все следы снега и того дикого боя, сменившись зеленью и камнями. Между дорожками росло множество деревьев и кустов, Рогар различал яблоки и сливы, а под ними полдюжины видов ягод. Сладкий аромат фруктов дразнил его нос, пока полдюжины стюардов тщательно собирали урожай в саду.

Он дал знак латникам оставаться с лошадьми, когда Родрик подбежал, и они торжественно начали подниматься по каменным ступеням, ведущим к памятнику.

— Можешь рассказать мне больше о битве? — с энтузиазмом спросил его мальчик, сжимая его руку.

Рогар устало вздохнул и посмотрел на своего нетерпеливого сына.

— О, мое милое летнее дитя... Битва? Это была не просто битва, — мрачно начал он. — Залив замерз, несмотря на усилия королевы…

— Доброй королевы Ширен? — Родрик прервал его.

— Да, Доброй королевы Ширен, — подтвердил он, схватил сына за ухо и повернул.

— Ой, ой, ой…...

— Не перебивай меня, мальчик, — предупредил Рогар, наконец, отпустив его через несколько ударов сердца. — Твоя мать слишком балует тебя, и кажется, мне нужно еще выдубить твою шкуру. Пора научиться терпению и хотя бы раз выслушать. Может быть, я отправлю тебя к старому Денису Маллистеру на год или два.

— Прости, отец, — виновато пробормотал сын.

Мальчику пойдет на пользу твердая рука Старого Орла в Сумеречной Башне.

— Где я остановился? Ах да. Было так холодно, что залив замерз. Ледяной ветер прорезал самые толстые меха, и многие люди умерли тогда во сне. Десять тысяч храбрых мечей собрались под Западным Дозором, но без стен шансов у нас было не много. Теперь это называют «Битвой зари», — фыркнул он. — В тот день не было битвы, сын мой, только бойня. Стены, обращенные к Ущелью, помогли нам сдержать их, но у нас не было шансов, когда они пересекли залив и ударили в спину.

Рогар снял с пояса фляжку с элем, откупорил ее, сделал большой глоток и вздохнул.

— Но вы же выиграли? — Его сын с надеждой посмотрел на него.

— Нет, сынок. Мы проиграли. Для нас не было победы, только смерть и слава. На каждого живого человека приходилось сто мертвяков! И никто из нас не мог сравниться с Королем Ночи и его ледяными рабами. Они ударили Пурпурный Ужас ледяным копьем и он рухнул с неба, а великие воины умирали, как мухи.

Он вздохнул и посмотрел на мраморный обелиск. Они почти дошли. Грандиозная каменная кладка, поскольку Старк собрал лучших резчиков, чтобы увековечить жертвы того дня.

— Разве ты не убил Ходока? — подгонял его Родрик.

— Я может и нанес последний удар, но многие погибли, чтобы сделать это возможным, включая твоего дедушку Хьюго. Все, кому удалось убить Ходока, заработали оружие, сделанное самим Старком, — тихо вспомнил Рогар, нащупывая рукоять Горя. Новый бронзовый большой топор Дома Вуллов. — Чудо-бронза, которая легче обычной стали и никогда не ломается и не теряет остроты. Но нет, мы едва убили дюжину ледяных демонов. Если бы Старк прибыл минутой позже, никого бы не было.

Рогар вздрогнул при этом воспоминании и отхлебнул еще один глоток эля. Зловещие голубые глаза и поле, покрытое обугленными костями и слякотью, навсегда останутся в его снах.

— Что это такое? — спросил Родрик, указывая на статую, бдительно стоящую на вершине мраморного обелиска и смотрящую в сторону Земель Вечной Зимы.

— Дань павшим в соответствии с северной традицией, — объяснил Вулл глухо. — Слишком многие умерли в тот день.

Они, наконец, прибыли. Его любопытный сын замер и во все глаза смотрел на внушительный мемориал, покрытый вязью имен со всех сторон. Четыре молчаливых черных брата стояли неподвижно, как статуи, на каждом углу и смотрели, как ястребы. Однако Рогар уставился на красные гравюры на самом верху.

Лорд Хьюго Вулл

Лорд Джон Амбер

Леди Мейдж Мормонт

Джорелль Мормонт

Лорд Джонос Норри

Креган Норри

Джор Флинт

Джон Харклай

Берен Берли

Уолдон Берли

Лорд Харальд Кроул

Лорд Дорлаф Стейн

Свенарр Стейн

Скагейр Магнар

Лорд Сорен Щитолом

Торегг Проклятие великанов

Вождь Великий Морж

Вождь Морна Белая Маска

Вождь Геррик Кингсблад

Вождь Девин Силскиннер

Вождь Игон Старый Отец

Коттер Пайк

Дункан Лиддл

Железный Эммет

Артос ...

      Рогар устало вздохнул и, наконец, оторвался от списка. Никто не мог узнать большую часть останков среди обгоревших костей и полурасплавленного металла. Но Старк сказал, что все, кто сражался и пал в тот день, заслуживают памяти, и поэтому этот памятник был воздвигнут на братской могиле. Останки его отца никогда не увидят склепов Вуллов. Рогар поклонился и положил небольшое подношение к основанию обелиска. Из десяти тысяч человек в тот день выжило едва ли две тысячи.

— Вулл! — гулкий голос сбоку заставил его вздрогнуть.

— Чертов Амбер, — тихо выругался он, пытаясь успокоить свое сердце. Вид мужчины ростом семь с половиной футов с мускулистой фигурой, практически мчащегося ему навстречу, ничуть не помог ему. — Эдвил, как дела?

— Могло быть и хуже, — Рогар кашлянул, чтобы скрыть дрожь, когда огромная мясистая лапа ударила его по плечу. — Это твой отпрыск?

Амбер был еще более громадным, чем его отец, Большой Джон. А ведь ему не было еще и двадцати именин.

— Да, — он кивнул в сторону своего сына, который сам пытался стать каменным изваянием. — Это мой первенец, Родрик. Я слышал, львица подарила и тебе сына?

— Мой маленький Джон родился три луны назад! — гордо заявил Эдвил Амбер, заставив вздрогнуть даже стойких братьев ночного дозора, охраняющих монумент.

— Боже, спаси нас. Теперь мы утонем в белокурых великанах! — Рогар застонал, а Лорд Последнего Очага разразился громким смехом. — Я надеюсь, что твой мальчик получил свою внешность от его мамы, иначе он станет уродливой задницей, как ты!

Эдвил только сильнее и громче смеялся над его словами. Ему понадобилась минута, чтобы успокоиться, а затем он торжественно положил собственное подношение к основанию мраморного обелиска.

— Ты слышал, Вулл? — осторожно спросил Амбер, после того как встал.

— Что слышал?

— Старк объявил Турнир в Винтерфелле в честь первых именин принца Рикона, — торжественно объявил Эдвил. — И это не похоже на те цветочные южные турниры.

Это привлекло внимание Рогара, и он выжидающе посмотрел на своего друга.

— Как же так?

— Рыцарского турнира не будет, — ухмылка Амбера стала дикой. — Но я слышал, что будет рукопашная, стрельба из лука, конная стрельба из лука, скачки, метание валунов, ручная борьба, кулачные бои, метание топоров и многое другое!

      Трое мужчин были достаточно храбры, чтобы бросить вызов Демону Винтерфелла, прося руки Принцессы Сансы. Джон Старк был непревзойденным в обращении с мечом и получал жестокое удовольствие, отрубая людям конечности. Люцифон из Тироша продержался всего два удара сердца, прежде чем потерял руку с мечом. Первый Меч Браавоса, Гарио Алерис, был побежден так быстро, что даже не успел взмахнуть этим самым мечом. Только Юэ Танлун из храма Шаолун со своим клинком из валирийской стали сумел продержаться тринадцать скудных обменов, прежде чем был обезоружен. Тиран и колдун практиковал все виды неестественной магии, чтобы обрести свои нечестивые силы…

Отрывок из «Правления Джона Жестокого» архимейстера Гормона

Chapter Text

   Есть много теорий о том, кем была мать короля Джона Старка III. Некоторые возмутительные утверждения предполагают, что он был плодом грязной связи между королевой Раэллой Таргариен и Эддардом Старком, но доказательств того нет. Сам Разрушитель утверждает, что не знает, кем была его мать, поскольку лорд Эддард Старк скончался, прежде чем он смог сказать ему. Другая популярная теория состоит в том, что его матерью является Эшара Дейн. И хотя выглядит она правдоподобной, поскольку Эддард Старк и Эшара Дейн танцевали во время Турнира в Харренхолле, но все же вряд ли это правда, поскольку красавица леди Дейн родила мертворожденную девочку ближе к концу Восстания.

Определить, кем была мать Джона Старка трудно, еще и потому, что его впервые представили как бастарда лорда уже в Винтерфелле, а к тому времени, когда он взошел на Зимний Трон, большая часть Вестероса уже была сильно опустошена войной. По словам архимейстера Перестана, мать Северного Дракона — одна из множества неназванных драконьих отродий, оставшихся по всей стране после правления Таргариенов. Хотя после Деймона Блэкфайра не было признано ни одного ублюдка, Таргариены продолжали производить их на свет, и большинство из них тоже давали производить потомство. Ходили слухи, что у самого короля Эйриса было много любовниц.

Отрывок из «Северный дракон» мейстера Янделя

Лорд Ральф Баклер, Север. 308 г. от З.Э

      Зеленые холмы виднелись до самого горизонта, с ближайших деревьев щебетали птицы. Вдали на востоке пастух спокойно вел большое стадо коров. Их свита миновала еще одну телегу, запряженную мулом.

— Все выглядит так… спокойно, — заметил сир Алин Эстермонт, и его голубые глаза сияли от изумления. — Как вы думаете, королева поможет нам?

— Все мы пролили кровь за ее отца, — проворчал лорд Роберт Фелл, осторожно оглядываясь по сторонам. Его двоюродный брат умер за Станниса на Севере.

Ральф не мог винить его за осторожность. После окончания прошлой зимы путешествовать по Королевским и Штормовым землям стало очень опасно. Многие рыцари обратились к бандитизму, и даже некоторые из мелких лордов последовали за ними. И это не говоря уже о голодном простонародье или пиратах из Эссоса. Банда таких разбойников убила нового лорда Росби.

— Это мало что значит, — предупредил сир Робин Мэсси, проводя рукой по своим светлым волосам. — Из того, что я слышал, когда король Станнис был побежден, его дочери пришлось бежать и едва не замерзнуть насмерть в северных снегах, пока Джон Старк не нашел ее.

— Никто из лордов не присягал ей, она нам ничего не должна, — со вздохом согласился Ральф. — Эйгон взял нас за яйца, и никто не ожидал, что Ширен Баратеон выживет на Севере, не говоря уже о том, чтобы выйти замуж за короля здесь.

И Стрикленд до сих пор держал бы их за яйца, если бы больше половины его заложников не умерли от зимнего холода или весеннего поветрия.

— Ба, если сказки о драконах правдивы, разве это не составит труда? — воскликнул лорд Фелл. — Мы бы подарили ему два королевства на блюдечке!

— Если ты так сильно хочешь дракона, мог бы попытаться приручить зеленого монстра Харренхолла и сам стать королем, — фыркнул Алин Эстермонт.

— Я не настолько безумен, — расхохотался лорд Роберт Фелл. — Последнее, что я слышал, что какие-то бедолаги из Лиса поджарились.

— Какое дело Старку до юга? — со вздохом добавил рыцарь Мэсси. — А даже если и есть, ему не дастся даром. Предстоит сразиться со Стриклендом и Тёршами.

Ральфу пришлось признать, что сир Робин прав. Старки в этом столетии несли потери, когда объявлялись на юге.

— Если хотя бы треть рассказов правдива, сомневаюсь, что они дадут ему хороший бой, — фыркнул лорд Оскверненного леса, и их группа снова погрузилась в задумчивое молчание, продолжая двигаться на север.

Ральф не мог не восхититься еще одним стадом овец. Это напомнило ему о далеких, мирных днях, которые были задолго до того, как каждый, у кого было достаточно мечей, решил возложить себе на голову корону.

— Это знамёна Блэквуда? — воскликнул рыцарь Эстермонта, и все обернулись, чтобы посмотреть, куда указывал молодой человек.

Алое поле, черные вороны и белое дерево узнавались безошибочно. Полдюжины всадников ехали по тракту в их направлении.

— Да, это Блэквуд, — подтвердил Мэсси.

— Интересно, что они делают на Севере, — с любопытством пробормотал лорд Фелл.

— Я сомневался, что они останутся в Речных землях под командованием Бракена, — предположил Ральф. — Блэквуды до сих пор поклоняются Древним Богам, как и большинство северян.

— Давайте подождем их, — предложила Элин Эстермонт. — Возможно, они могут рассказать нам о короле и королеве больше, чем леди Сервин.

Упомянутая леди приняла их на одну ночь в замке Сервин, но отказалась говорить о Джоне Старке или Ширен Баратеон.

Они остановили своих лошадей и всадники Блэквуда быстро приблизились. Баклер узнал двух из них.

— Лорд Титос Блэквуд! — Ральф приветствовал своего старого знакомого легкой улыбкой. — Не ожидал встретить тебя здесь.

— Приветствую, лорд Баклер, — кивнул в ответ старый лорд Блэквуда. Его волосы почти полностью поседели, только блуждающая черная прядь отбивалась от наступающей старости. — Теперь я лорд Севера.

— Как это произошло? — спросил Робин Мэсси.

— Я взял всю свою семью и людей и бежал на Север, когда Эйгон провозгласил Бракена Верховным лордом, — со вздохом объяснил Титос. — Король Джон Старк пожаловал мне Каменистый Берег и щедрое количество монет, чтобы построить настоящий замок.

Ральф не мог не ахнуть от удивления. Каменистый берег был лишь втрое меньше всех Штормовых земель!

— Очень великодушно с его стороны, — подозрительно буркнул лорд Фелл.

— Да, это было действительно очень щедро, — гордо согласился лорд Блэквуд. — Мой Дом был последним, кто опустил знамя с лютоволком в Речных землях, и Его Светлость счел нас достойными награды за верность. Но хватит обо мне, вы собираетесь присоединиться к турниру в Винтерфелле?

— Я думал, что северяне не устраивают турниров? — с любопытством спросил Эстермонт.

— Нетрадиционный турнир, — пожал плечами лорд Титос. — Рыцарей не будет.

— Какой же турнир без поединка?!

Ральф едва сдерживал смех от возмущения Элина Эстермонта.

— Есть стрельба из лука, — усмехнулся лорд Фелл, но лорд Блэквуд невозмутимо продолжал. — И другие вещи, я полагаю. Скоро вы сами все увидите. Если не прибыли на турнир, тогда что вы, Повелители Бури, здесь делаете?

— Мы здесь, чтобы просить помощи у короля, — признался Ральф после короткого молчания. — Половина Штормовых земель находится под ярмом Стрикленда и его Золотой Роты, а пираты Эссоса беспрепятственно разоряют Королевские земли.

— Разве Золотая Рота не сгорела под стенами Золотого Зуба? — спросил Титос.

— У Гарри Стрикленда был хороший гарнизон в Штормовом Пределе, и он сумел сплотить бежавшие остатки, — объяснил Ральф. — Он раздал своим капитанам титулы и замки младших лордов и завоевал верность некоторых Повелителей бурь, помогая им победить Короля-стервятника, и теперь почти полностью подчинил себе южные Штормовые земли.

— Пираты Тироша разграбили Дрифтмарк и захватили Девичий Пруд и Драконий Камень, а Камнепляс дважды подвергался нападению, хотя и безуспешно, — с гримасой добавил Робин Мэсси. — После того, как Станнис увел весь флот на Север, и наши силы были потрачены впустую на Огненном поле, пираты, разбойники и работорговцы безнаказанно приходят и хозяйничают в Королевских землях.

— Как вы думаете, король согласится нам помочь?

Лорд Блэквуд выпрямился и внимательно смерил их своим темным взглядом.

— Я не могу говорить от имени Его Светлости, но…

Рев, такой громкий, что Ральф почувствовал, как задрожали его кости, прервал Титоса, и все лошади беспокойно зашаркали. С севера по облачному небу пронесся огромный темный монстр. Его тень заслоняла солнце, выглядывающее из-за белых облаков.

Дракон покружил над ними, звук воздуха, разрезаемого его огромными крыльями, бил по ушам. К счастью, он вскоре повернул к Волчьему лесу и исчез за горизонтом.

— Семь преисподних, — выругался лорд Фелл с бледным лицом.

— Это действительно дракон, — прокашлялся Эстермонт, и Ральф увидел, как дрожит рука рыцаря на поводьях. Да и сам лорд Бронзовых Врат чувствовал, как болезненно колотится его сердце, а по позвоночнику пробегает холодная дрожь.

— Он должно быть, такой же большой, как Черный Ужас, — Робин Мэсси тоже выглядел потрясенным.

— Нет, не такой большой, как Балерион, — спокойно сказал Блэквуд. — Я видел черепа в Красном Замке, когда правили Драконы, а Винтер в половину меньше Черного Ужаса, по крайней мере, сейчас.

— Балерион прожил почти два столетия, — удивленно кашлянул Ральф. — А этому сколько? Пять лет?

— Что-то в этом роде, — согласился новый северный лорд. — Но из того, что я видел, чем больше он становится, тем медленнее он растет.

— У Ширен Баратеон тоже есть дракон? — осторожно спросил рыцарь Мэсси.

— Да, Ее Светлость — всадник Штормового Странника. И вам лучше обращаться к королеве с уважением, сир!

Рыцарь пробормотал извинения под суровым взглядом лорда Блэквуда.

Теперь Ральф мог поверить во все рассказы о втором Огненном Поле, какими бы фантастическими они ни были. Но это только вызывало все больше и больше вопросов. Почему Старк не завоевал Семь Королевств, как это сделал Эйгон три столетия назад? Всадник на драконе с Ширен Баратеон в качестве жены — перед ними бы склонились быстро.

— Лорд Титос, что вы можете рассказать нам о короле? — Ральф осторожно добавил, — мы слышали множество странных историй.

Лорд Блэквуда хмыкнул и задумчиво потер подбородок, глядя на север.

— Его Светлость человек, которого вы не захотите провоцировать, — медленно начал Титос, словно пробуя слова на вкус. — Но пока вы соблюдаете закон, вам с ним нечего бояться, он честен.

      После Завоевания Эйгона Красная Вера много раз пыталась закрепиться в Вестеросе. Тем не менее, несмотря на любовь Дома Таргариенов к огню и крови, жрецы Повелителя Света почти триста лет не находили себе паствы. Демон Трезубца поклонялся только вину и шлюхам. Тем не менее, все начало меняться благодаря брату короля.

Мелиссандра Асшайская, также известная как Красная Ведьма, была жрицей Р’глора. В то время как она следовала за королем Станнисом Баратеоном, ходило много слухов о ее колдовстве, которое якобы помогало королю Узкого моря. И все же он был побежден на поле битвы. Однако она не нашла поддержки на Севере со своей религией огня. В последний раз ее видели в 303 году от З.Э., когда она путешествовала по опустошенным Речным землям и проповедовала о своем Красном Боге простому народу. Хотя впоследствии она таинственным образом исчезла, ее предыдущие действия аукались Вестеросу на протяжении многих лет.

Король Джонас Бракен безжалостно сокрушил зарождающуюся веру в Р’глора в Речных землях, но большая часть населения Драконьего Камня обратилась к огненному Богу. Поскольку архонт Тироша продолжал удерживать наследственную резиденцию Таргариенов и даже отправил на остров официальный капитул Красного Бога, чтобы построить там храм.

Отрывок из «Трактата о красной вере в Вестеросе» мейстера Ядрака

      Турнир и правда был не обычный. Традиционных рыцарских сшибок не было, но проходило много странных соревнований, которые оказались на удивление… интересными. Даже простые люди могли зарегистрироваться для участия, если у них была кой-какая монета.

— Я бы мог состязаться в метании пращей, — хныкал Роберт Фелл, глядя, как полдюжины членов северного клана соревнуются в метании камней, пытаясь попасть в цель с расстояния в семьдесят пять шагов.

— Ты знаешь, что один из них может разбить голову или вырубить тебя, даже если ты в шлеме, верно? — фыркнув, спросил Ральф, наблюдая, как один из камней разбивает деревянную мишень.

Это может и было не очень зрелищно, но он мог оценить смертоносную силу этих людей.

— Старк, вероятно, берет на работу одних из самых опытных людей, — задумчиво произнес Робин Мэсси.

— Насколько велика награда? — Алин Эстермонт хмуро хмыкнул. Рыцарь все еще был недоволен отсутствием поединка.

— Самое низкое — пятьдесят драконов для победителя и пятнадцать для второго места, — добавил Ральф. — Две сотни за кулачный бой и стрельбу из лука за первое место и шестьдесят за второе. И приз в ближнем бою, безусловно, самый большой. Семь тысяч драконов для победителя и две тысячи для второго.

Лорд Фелл присвистнул. Ральф мог вспомнить только одного человека, который так щедро распоряжался кошельком победителя на турнирах.

— Я подпишусь на ближний бой, — решил Эстермонт, полностью забыв свое прежнее возмущение.

— Ты уверен, Эстермонт? — спросил Фелл. — В прошлый раз, когда на Севере был большой турнир, в рукопашной схватке погибло восемнадцать человек, и почти вдвое больше было покалечено.

— Действительно?

— Да, турнир Последнего Очага в 170 году после завоевания, — ухмыльнулся лорд Оскверненного леса, и рыцарь Эстермонта побледнел.

Ральф не мог не смотреть на королевскую ложу, где должны были сидеть король и королева. К сожалению, со своего места он мог видеть их лица только если они вставали, разглядеть удавалось немногое. Члены королевской семьи Севера, похоже, предпочли не выставлять напоказ свое присутствие.

Прошел уже третий день с тех пор, как они прибыли в Винтерфелл, а их просьба об аудиенции все еще оставалась без ответа, поскольку прошения не принимались во время турнира.

Низкорослый, толстый человек с густой бородой выиграл метание пращи, и игры дня завершились состязанием в метании копья, которое выиграл молодой человек с геральдикой Мазинов, а Кроул занял второе место.

      Как раз когда они собирались вернуться в свои комнаты в трактире под названием Дымящееся бревно, их остановил молодой человек. На его гербовой накидке был изображен серый камень на зеленом холме, один из Флинтов, если Ральф правильно помнил, но едва ли это была самая бросающаяся в глаза деталь. Юноша был около шести футов ростом, но его плечи были в два раза шире, чем у нормального человека, а руки и ноги набухали мускулами, напоминая лорду стволы деревьев. Если кто-то и мог посостязаться в силе с Горой, то это был человек перед ним.

— Сейчас вас примет король Старк, сир, — пророкотал голос молодого человека, когда он поманил их за собой. Его острое лицо было чисто выбрито, а волосы превратились в длинную темную косматую гриву.

Они молча поплелись за Флинтом, который двигался на удивление тихо для человека его сложения.

Вход в королевскую ложу охраняли два крепких гвардейца, одетые в ливреи с лютоволком и серые камзолы под ними. Хотя они были немного выше парня, шедшего впереди, они выглядели почти как ветки, которые он мог сломать в любой момент.

— Ваше оружие, — один из упомянутых гвардейцев указал на маленькую деревянную подставку сбоку.

Под негромкое ворчание Роберта Фелла они оставили все свое оружие, включая спрятанный в сапоге Эстермонта кинжал, быстро обнаруженный одним из гвардейцев. После короткого подъема по деревянным ступеням Ральф и остальные, наконец, оказались лицом к лицу с северным королем, чей деревянный трон был повернут к ним.

Бронзовая корона, черный шелковый камзол с небольшой вышивкой в виде белой головы лютоволка на воротнике для украшения. Хотя он не был таким высоким и широкоплечим, как некоторые другие северяне, пурпурный взгляд короля вперился в лорда Бронзовых Врат неотвратимо и вызвал дрожь. Вспомнив про этикет, Ральф быстро преклонил колено, за ним последовали Мэсси, Эстермонт и Фелл.

— Поднимитесь.

      Голос Джона Старка был спокойным, лицо бесстрастным, и Ральф растерялся, не понимая, как повлиять на человека, весь вид которого кричал об опасности, пока он просто лениво сидел на деревянном стуле. Однако он смог быстро осмотреться. Слева от короля стояла дева с собственной короной, которая могла быть только Ширен Баратеон, хотя и намного красивее, чем он представлял себе дочь Станниса и Селисы. Но здесь не было ошибки, у нее были ярко-голубые глаза и угольно-черные волосы линии Дюррандонов, а из-под ее длинных волос торчали большие уши Флорентов. Отсутствовала только предполагаемая серая хворь, замененная серебристым шрамом на щеке, который, на удивление, не портил ее миловидности. Слухи о магии северного короля-заклинателя внезапно стали гораздо правдивее в сознании Ральфа. Справа был пухлый седеющий старик, который мог быть только лордом Белой Гавани, Виманом Мандерли. Его бледно-голубой бархатный камзол украшал золотой трезубец, а его расположение и бронзовая булавка на груди давали понять, что это Десница короля.

Другие северяне были позади короля, а внушительная женщина, одетая в серую сталь, стояла позади королевы.

Он уже было собрался, наконец, раскрыть рот, как из тени в углу лениво вышел белый зверь, ростом с человека, и лениво потянулся, вызвав испуганные вздохи у Повелителей Бурь. Оглядевшись, Ральф увидел, что все его товарищи выглядят бледными как молоко, руки их тянулись к оружию, которого больше не было.

— Вам нечего бояться Призрака, милорды, — мелодичным голосом произнесла Королева, когда чудовище спокойно село рядом с ней. Она провела рукой по белому меху лютоволка, который смотрел на штормовых жителей единственным красным глазом.

Как никого из северян не смутило присутствие зверя, который выглядел так, будто мог отрывать конечности так же легко, как собака убивает крысу, было для него загадкой.

— Лорд Ральф Баклер из Бронзовых Врат, лорд Роберт Фелл из Проклятого леса, сир Робин Мэсси из Камнепляса и сир Алин Эстермонт из Нефрита, — перечислил толстый старый десница с удивительной точностью. — Ну, мне любопытно узнать, что привело вас всех сюда, в Винтерфелл. Ваше прошение, милорды.

Они с тревогой посмотрели на него, и Ральф сделал шаг вперед, так как они уже договорились, что он будет говорить как самый старший и опытный из них.

— Ваша Милость, — его горло пересохло, как в дорнийской пустыне, но он повернулся к королеве и снова опустился на колени. — Многие жители Штормовых Земель сражались и проливали кровь за вашего отца. И теперь Штормовой Предел находится под властью наемников из Эссоса, который насмехается над нами и нашими традициями, а Королевские земли разоряют пираты и работорговцы. Мы смиренно просим помощи у Севера.

— Встаньте, лорд Бронзовых Врат, — ледяной голос Ширен Баратеон соответствовал ее теперь уже холодному лицу. Ушла спокойная, безмятежная дева, и ее место заняла Королева зимы. — Многие люди присягали моему лорду-отцу. Но когда он решил принести меня в жертву Красному Богу, никто и слова не сказал против, кроме молодого оруженосца.

Боги, неужели Станнис действительно сошел с ума и попытался сжечь свою дочь заживо?! Он мысленно выругался, услышав, как его компаньон беспокойно шаркает позади него. Белый лютоволк оскалил зубы, и его дьявольский красный глаз заставил Ральфа желать повернуться и убежать. Но он стиснул зубы и стоял на своем.

— Король Станнис был в плену у этой женщины из Эссоса, Ваша Светлость. У нее был способ очаровывать людей, вливая яд им в уши. — Лорд Баклер попытался успокоить королеву, которая положила руку за ухо лютоволка и почесала, заставив дикого зверя превратиться в безобидную собачку.

— Это правда, что Мелиссандра Асшайская умела обращаться со словами и многих сожгла до меня, — признала Ширен Баратеон, и ее лицо слегка смягчилось. — Тем не менее, когда я сбежала в северную глушь, меня искали не Повелители бурь и не лорды Королевских земель. Это не люди моего отца, которые были тогда у Стены, присягнувшие дому Баратеонов. А Лорд-командующий Ночного Дозора. Я родилась Баратеоном, но теперь я Старк из Винтерфелла.

Ральф проглотил свой протест, он мог узнать взгляд упрямого Баратеона за милю. Он много раз видел такой у Ренли, Роберта и Станниса. Как только олени принимали решение, они его не меняли. И оказалось, лань ничем не отличалась. Жаль, что самый простой путь влияния на короля был для них отрезан. Лорд Бронзовых Врат посмотрел на Джона Старка, у которого по-прежнему было непроницаемое выражение лица, и на задумчивого лорда Белой Гавани.

— А почему Его Светлость должен вам помогать? — Наконец Мандерли нарушил тяжелую тишину.

— Что ж, — кашлянул Ральф, пытаясь найти лучший способ сформулировать свою мысль. —- Мы и другие лорды Королевских земель и Штормовых земель готовы присягнуть Его Светлости.

— Почему бы не попросить помощи у Томмена Баратеона? — хитро возразил Десница. — Разве вы не присягали ему после Джоффри?

— Этот мальчик не Баратеон, — громко запротестовал Эстермонт, привлекая всеобщее внимание.

Рыцарь из Нефрита быстро отступил и склонил голову.

— Извините за вспыльчивость сира Алина, Ваши Милости, — быстро добавил Ральф, бросив предостерегающий взгляд на Алин, внутренне проклиная младшего рыцаря за его глупость.

— Это может быть так, а может и не так, но вы все равно присягнули Джоффри, затем Томмену, затем Эйгону, независимо от их легитимности, — спокойно заметил Мандерли, заставив лорда Баклера вздрогнуть. — С тех пор, как Эйгона больше нет, Томмен был вашим сюзереном.

— И все же Томмен короновал себя Королем Утеса и Запада и позволил королевствам расколоться, — возразил Ральф. — Теперь мы никому не присягали. И даже если бы нам нужна была помощь Льва, он все еще в ссоре с королем Бракеном из-за Волынщиков Розовой Девы, а Тирелл охраняет свои северные границы, как голодный ястреб.

Пухлый лорд уже собирался заговорить, когда Джон Старк, сидевший неподвижно, как статуя, наконец шевельнулся. Он схватил большой меч, лежавший справа от него, и обнажил его. Сталь была черной как смоль, с темно-синей рябью по всей длине широкого лезвия, и Ральф мог поклясться, что оно мягко светилось. Но самым поразительным было то, что меч был выше Ральфа.

— Лед, родовой меч Старков, — голос короля был ровным, теперь сквозь него не просочилось даже намека на эмоции. — Немногие дома в Вестеросе столь же древние, как Дом Старков. И все же, когда Тайвин Ланнистер решил украсть меч наших предков для своего собственного рода, никто не сказал ни слова в знак протеста. Многие праздновали, когда Старков посчитали исчезнувшим, канувшими на страницы истории.

Меч был вложен обратно в огромные ножны и вернулся на правый подлокотник деревянного трона, рядом с меньшим клинком.

— Король Станнис пришел на помощь Северу, — тихо заметил Лорд Бронзовых Врат.

— Да, это правда. А я взамен позаботился о его дочери и короновал ее как свою королеву, — женщина, о которой идет речь, улыбнулась и взяла мужа за руку. — Стена отчаянно нуждалась в помощи, но поплыл бы Станнис на Север, если бы не собирался подчинить его себе? Нет, он хотел получить на блюдечке самое большое королевство, с сотней тысяч одичалых, укрепляющих его силы.

Король Зимы казался проницательным человеком, поэтому Ральф решил отбросить все притворства.

— Мы все еще смиренно молим о вашей помощи, Ваша Светлость.

— Люди страдают на всем пути отсюда до Асшая и Закатного Моря, — вздохнул Джон Старк, и Лорд Бронзовых Врат не мог не чувствовать себя неловко под пристальным взглядом пронзительных пурпурных глаз. — Многие были бы рады моей помощи и дорого заплатили бы, чтобы заслужить ее. У меня были просьбы о помощи от Дорна до Норвоса. Но если бы я ответил только на треть из них, я бы провел всю свою жизнь с мечом в руке, летая с одного поля битвы на другое и имея дело с подхалимами и предателями, которые не смеют встретиться со мной лицом к лицу на поле боя. Ты пришел сюда из гордости! Слишком горд, чтобы преклонить колени перед Стриклендом, который мог победить пиратов и работорговцев с объединенными Штормовыми землями за его спиной. Возможно, он наемник из Эссоса, но Стрикленды были благородным Домом до изгнания. Он был бы лучшим королем, чем Джоффри Злорожденный, которому ты присягал раньше. Как сказал Томмен, царство разрушено, и остались только разбитые королевства. Я не буду соваться на Юг, и это окончательно. Вы можете оставаться в Винтерфелле столько, сколько пожелаете, но не ждите помощи с Севера.

Их быстро вывели из королевской ложи, и они оказались на уже пустых трибунах с возвращенным оружием.

— Не падай духом, — фыркнул лорд Оскверненного леса. — Мы уже ожидали этого!

— Что же нам теперь делать? — Эстермонт застонал и провел рукой по своим каштановым волосам. — Я не собираюсь преклонять колени перед чертовым Гарри Стриклендом. Этот человек — торговец мечом из Эссоса!

— Мы всегда можем драться. — предложил Роберт с кровожадной улыбкой, возясь с рукоятью своего топора.

— Если вы забыли, мы пришли сюда за помощью, потому что теперь он превосходит нас числом в четыре раза и знает, как вести людей и сражаться, — хмуро напомнил Ральф. — Твой брат уже погиб после того, как поспешно присоединился к Коннингтону на поле боя. И мы тоже не можем сражаться с пиратами, потому что у них есть корабли, а у нас нет.

Лорд Оскверненного леса обмяк при воспоминании о кончине своего брата.

— Тем не менее, северный король прав. Мы всегда можем склонить головы и преклонить колени перед Стриклендом, как бы это ни было неприятно. Но у нас есть еще один вариант, — медленно предложил Мэсси, когда Алин был готов взорваться от возмущения.

— Какой?

— У Гарлана Тирелла полсотни тысяч мечей…

— Речники были бы намного лучше! — взревел рыцарь из Нефрита. — Как только свяжешься с колючей розой, от нее не избавиться!

— Успокойся, Алин, — Ральф со вздохом положил руку на плечо молодого человека. — Если только у тебя нет лучших вариантов?

      В течение ста лет казалось, что Пентос остается слабым в тени внебрачной дочери Валирии. Браавос подрезал крылья Пентосу, заставив многих считать его самым слабым Вольным городом из всех, несмотря на высокие стены и огромное богатство. Из-за жестких ограничений на содержание флота и армии, любой мог приходить и уходить из города по своему желанию. Многие дотракийские кхалы любили приезжать сюда, получая легкую дань от городских магистров. Но столетие спустя взгляд Титана на юг ослабел. В 308 году Пентос начал открыто восстанавливать свою армию и флот, из-за чего Браавос послал предупреждение. Как только его проигнорировали, за ним последовал карательный флот.

Отрывок из «Десятилетия крови» архимейстера Перестана

Chapter Text

      Считается, что северная бронза ничем не уступает валирийской стали. Процесс получения металла также остается загадкой. Ходили слухи, что не только меч короля Чёрный Брат, но и его доспехи были полностью сделаны из этого металла, что и сделало монарха непобедимым.

      Способы изготовления магического металла Фригольда были давно утеряны, а вот король-волшебник Джон Старк III продолжал создавать оружие из северной бронзы. Говорят, что даже мастера Квохора изо всех сил пытались получить оружие из северной бронзы. Но независимо от предложенной цены, Северный Дракон отказывался ковать клинки за золото. И это сделало металл даже более ценным, чем валирийская сталь. Только несколько украшений, изготовленных из северной бронзы, все же оказались к югу от Перешейка. Кроме Чёрного Брата, на Севере было выковано ещё четырнадцать именных клинков, топоров и булав из северной бронзы. Все они были дарованы в награду за верную службу Старкам и Северу.

Бриенна Тарт, заклятый щит принцессы Сансы Старк, получила длинный меч, который назвала Хранителем Клятвы.

Лира Мормонт получила топор, боевой молот и длинный меч. Новая Леди Медвежьего Острова подарила длинный меч своей сестре, Лианне Мормонт, Леди недавно названного Беарфорта. Некоторые северные лорды возражали, но король указал, что на три эти орудия ушло меньше металла, чем на клинок Эдвила Амбера. К тому же Мормонты все еще позволяют ему держать Длинный Коготь у себя. Упомянутый Эдвил Амбер получил чудовищный двуручный меч с лезвием всего на дюйм короче Льда.

Дома Вулл, Магнар и Кроул получили по большому топору. А Стейны, Флинты из Гор и Лиддлы — длинные мечи. Норри и Берли получили по смертоносному бородатому топору, а новый глава клана Щитолом был награжден…

Отрывок из летописи «О создании заклинаний» мейстера Ультиора

Браавос. 308 г. От З.Э. Морской владыка Тормо Фрегар

— Королевства Заката по-прежнему отказываются платить свой долг Железному банку! — Нохо Димиттис стукнул кулаком по черному столу.

— Не веди себя как варвар, Нохо, — стальным голосом предупредил Первый Меч, и раздраженный человек неохотно сел рядом с другими Хранителями ключей. Полдюжины человек — молодых и старых, мудрых и глупых, сидели за его столом.

Как хлопотно. Неужели проклятые банкиры не могли решить свои проблемы, не приходя к нему?! Увы, Тормо Фрегар тоже стал Хранителем, когда его дядя умер этой весной. И как Морской владыка он не мог игнорировать проблемы Железного банка. В такие дни он сожалел, что когда-то выдвинул свою кандидатуру на этот пост.

— Зачем обращаться ко мне именно сейчас? Прошло несколько лет с тех пор, как это стало проблемой, — спросил Тормо Фрегар, легонько постукивая пальцем по столу и устраиваясь поудобнее на своем конусообразном кресле с золотым сердцем. Несмотря на всю свою роскошную бархатную отделку и дорогое дерево с Летних островов, временами оно казалось странно неудобным.

— Мы исчерпали все возможности для переговоров, — кашлянув, признался Димиттис. — Все наши попытки теперь игнорируются Мастерами над монетами или Десницами.

— Насколько велик долг? — уточнил Тормо, прежде чем поднять свой серебряный кубок и отхлебнуть красного вина.

Он едва скрыл гримасу от горечи на языке. Чертовы дорнийцы действительно были плохими виноделами. Он предпочитал вина Простора и Лиса.

Тихо Несторис вынул свиток, и его темные глаза скользнули по его содержимому.

— 2 568 531 золотой дракон, владыка, — произнес он через несколько мгновений.

— И какие причины они приводят в своем отказе платить? — со вздохом спросил Тормо.

— Что деньги брал Железный Трон и мы должны требовать причитающееся от того, кто сидит на этом самом троне, — объяснил Димиттис со своей раздражающей ленцой.

— Так почему же мы не можем получить то, что должны, от Железного трона? — заговорил Энторио Залин.

— Потому что, юный Залин, Железный Трон стоит заброшенным среди проклятых руин, и за последние 5 лет ни одна живая душа не сидела на нём по праву короля! — объяснил Луко Престейн с сардонической улыбкой. — Ты бы это знал, если бы выбирался иногда от своей куртизанки.

Лицо Энторио покраснело, и его рука потянулась к рукоятке клинка брави на поясе.

— Не ссорьтесь в моем дворце, — угрожающе понизил голос Тормо. — Если хочешь драться, делай это снаружи, во дворце не прольется кровь.

Рука молодого человека замерла, но выражение его лица оставалось грозным.

— Мы определили двух возможных наследников Железного Трона. Это Томмен Баратеон и Ширен Баратеон, — продолжил Нохо Димиттис, кашляя. — Но оба отказываются расплачиваться.

— Разве Томмен официально не отказался от борьбы за единство Семи Королевств? — добавил Престейн, поглаживая свою козлиную бородку.

— Он действительно сделал это и короновал себя Королем Утеса. Ширен Баратеон вышла замуж за Северного короля-заклинателя, — подтвердил Бессаро Рейан, делая глоток из своей фляги. Старый ключник любил свой грушевый сок из Тироша и пил только из своей фляги, чтобы не отравиться, как его брат.

— Значит, вы не планируете компенсировать убытки? — подозрительно спросил Тормо.

— У них нет… противников. Джон Старк казнил всех, кто противостоял его Дому, а Томмен очень осторожен и беспрекословно правит в Западных землях. Другие Верховные лорды, кроме Гарри Стрикленда, отказываются от нашей помощи против Короля-Льва, — сказал Нохо Димиттис, хмурясь. — У нас нет никаких рычагов воздействия на них, кроме угрозы послать Безликих. Но использование Черно-белого дома крайняя мера и может создать еще больше проблем.

— И давайте не будем забывать, что если мы спровоцируем Томмена Баратеона, у него достаточно золота, чтобы открыть свой собственный банк и давать взаймы всем желающим от Стены до Солнечного Копья, — добавил Престаян.

— Я же говорил вам, что нам не следовало давать займы королю Вестероса без залога, — пробормотал Анторьо Флорел, но его услышали все в комнате.

— Разве Железный банк не поддержал стремление отца Ширен Баратеон занять трон?

— Да, мы это сделали, — подтвердил Тихо Несторис, шевеля губами. — Но муж Ширен выплатил долг ее отца в размере семидесяти восьми тысяч золотых драконов, а Ночному Дозору удалось погасить свой собственный долг в прошлом году. И король Джон Старк не хочет иметь ничего общего с другими королевствами.

— Так зачем приходить ко мне, Морскому владыке? Я не больше, чем ты, могу заставить Железный Трон вернуть золото.

— Мы не можем допустить, чтобы такой долг остался неоплаченным! Железный банк должен получить свое, — настаивал Димиттис своим скрипучим голосом. — Мы хотим ограничить торговлю Браавоса с Севером и Западными землями и запретить все кредиты дворянам Вестероса, пока один из них…

— Я не могу этого сделать. Это навредит Браавосу гораздо больше, чем Вестеросу, — прервал его Тормо. — Забудем о том, как мало их короли заботятся о торговцах. Браавос получает более трети своей древесины с Севера, и у меня нет никакого желания провоцировать чудовище, восседающее на Зимнем Троне.

— Глупости, всем известно, что драконы растут медленно, а магия слаба, — попытался отмахнуться Нохо Димиттис.

— Хорошо, что я лично посетил Винтерфелл, и могу подтвердить, что магия Джона Старка не слаба, а его драконы огромны, — возразил Тихо с самодовольной улыбкой, когда его соперник нахмурился. — Северный король честен и справедлив, но не терпит угроз, как выяснили Таргариены.

— Даже если бы это было правдой, это не имеет значения. Вся магия в мире не спасла Фригольд, когда они разозлили богов. Даже Король Севера должен есть и спать, и он не может игнорировать нас, иначе его жизнь и вся его линия будут прерваны руками Черно-белого дома, — злобно возразил Димиттис.

— Что, если безликие люди потерпят неудачу, дурак?!

— Они никогда не подводят…

— Так говорят! Ты хоть цену Многоликого бога проверил?

— Если бы все держатели ключей и магистры объединились, никакая цена не была бы препятствием…

— ПРЕКРАТИТЕ ЭТУ ГЛУПУЮ ССОРУ!

Все замерли от вспышки Тормо.

— Нет нужды искать врагов, когда их нет, особенно с учетом того, что пентошийцы, снова подняли голову спустя столетие. Как старший Хранитель ключей, я советую банку прекратить ссужать большие суммы без надлежащего залога и сократить тем самым наши потери. Лучше списать долг Железного Трона, чем топить все больше и больше золота, не получив взамен ни единой монеты. Как Морской владыка, я могу обменять прощение долга на более низкие пошлины и налог для наших торговцев на Севере и на Западе на десятилетие или два.

      В то время как Браавос не спешил получить деньги с Железного Трона любыми средствами, картели Тироша не были столь мудры и не медлили. С благословения архонта они взяли под свой контроль Глотку и Крабий залив, и начали жечь, грабить и порабощать на побережье. Дома Веларион и Селтигар были уничтожены, а их женщины и дочери проданы в Лис в качестве ценных постельных рабынь. У Домов Короны не было лидера и они были сильно ослаблены после того, как потеряли своих лучших воинов, выступивших с Эйгоном Таргариеном.

Но на этом амбиции Тироша не успокоились. Вместо традиционной грызни за спорные земли, он обратил свой взор на север. И атаковал флот Браавоса с тыла, пока он осаждал Пентос. Новый неожиданный союз……

Отрывок из «Десятилетия крови» архимейстера Перестана

Рядом с Лунными Вратами. Шагга

      Шагга, сын Дольфа, знал, что он не самый умный человек. И не самый красивый. Но такие красавцы, как Конн, сын Коратта, умирали легко. Шагга не был умником и красавчиком, но он был сильным. А еще умел смотреть и учиться. Время, проведенное с Тирионом, хитрым сыном Тайвина, было бесценно не только потому, что теперь они могли вооружаться и облачаться в сталь, но и потому, что он видел, как сражаются и как думают жители низины.

Это заняло у него некоторое время, но он многому научился. Помогло то, что ему удалось забрать с собой в горы пару кузнецов, чтобы они работали на него. Обещания безопасности, женщин и почетного положения в его племени было достаточно, чтобы убедить их покинуть вонючий город.

      Зима была суровой и унесла с собой многих слабых мужчин и женщин, но сильные выстояли. Ему потребовалась почти вся весна, чтобы победить вождей других кланов и подчинить эти племена своей власти. Они больше не собирались на глупые и медлительные советы; теперь слышен только самый сильный голос. Голос Шагги, сына Дольфа, Царя Гор! Теперь, когда в их руках оказалась сталь низин и кланы Лунных гор объединились, у них наконец появился шанс!

Тиметт, сын Тиметта, подошел к скале, у которой отдыхал Шагга.

— Они собрались, — заявил его правая рука.

Шагга встал, схватил свои блестящие черные топоры и пошел к поляне, где собрались вожди.

Все замолчали, как только он приблизился, на его лице появилась легкая улыбка. Хорошо. Если бы он знал, что они будут так легко слушать, он бы давно их побил!

— Братья и сестры! — взревел он, и они подняли оружие и заорали. — Давным-давно жители низин выгнали нас из наших домов! Но наконец пришло время вернуть то, что принадлежит нам. Сегодня мы вернем Долину!

Поляну вновь огласили пылкие крики, но он заметил, что некоторые колеблются.

— У нас нет числа, чтобы победить всех воинов низин, — сказал Хогал, сын Хогена, вождя Сынов Дерева, и другие лидеры замолчали. — И их каменные замки слишком трудно взять!

Шагга подумывал о том, чтобы избить его за то, что он так открыто поставил под сомнение его решение, но решил иначе, так как видел сомнение в окружающих стариках. Вождь был прав, сомневаясь, но они не видели того, что видел он, и не знали того, что знал он.

— Да, у нас нет числа, — согласился Шагга, к большому удивлению вождей. — Но с каждой зимой нас становится все меньше и меньше, а жителей низин как всегда много. Через несколько зим нас останется только горстка! Сейчас они все в одном месте, если мы их всех перережем, остальные не смогут собраться вместе и сражаться с нами!

— А откуда ты знаешь об этом, Шагга, сын Дольфа? — подозрительно спросил Роло, сын Рало, вождя красных кузнецов.

— Я отправил одного из своих парней в низины, чтобы изучить нашего врага и шпионить за ним, — неохотно признался Шагга, и, наконец, разозлился и в качестве предупреждения взмахнул топорами. — Хватит этой глупой болтовни, вы все последуете моему примеру, если вам не хочется отведать моего топора.

Бах!!!!!!!!

Голова Фалдана, сына Фалдора, отвалилась, и труп рухнул, как мешок с камнями, разбрызгивая повсюду кровь. Это должно научить этих дураков наконец заткнуться и слушать!

Теперь с их лиц почти исчезло сомнение, сменившись интересом, гневом и некоторым страхом. Фаладар, другой сын Фалдора, бросился на Шаггу, но Шагга вонзил свой левый топор ему в живот, разрубив его. Когда умер второй вождь Молочных Змей, он посмотрел на остальных, но сейчас они выглядели достаточно напуганными. Шагга мог бы работать с этим.

— Кто-нибудь еще? — бросил он вызов с широкой ухмылкой, размахивая своими окровавленными топорами. Он схватил поблизости заостренную палку и нарисовал на земле несколько грубых линий, пытаясь изобразить Врата Луны и окрестности. — Теперь Тимет возьмет триста человек и отрежет им путь к отступлению, а Роло поведет Редсмитов и Молочных Змей…

      Багровый пир ознаменовал конец Дома Аррен. Когда Гаррольд Аррен был убит вместе с большинством его гостей, Врата Луны пали. Говорят, что дикари хлынули с горных троп, как бурная река, застигнув врасплох празднующую знать Долины. Им даже удалось разрушить Врата Луны, поскольку большинство стражников сами напились вина и эля. Праздник урожая и пир в честь рождения дочери Последнего Сокола превратился в самую безобразную бойню, уступающую только Красной свадьбе и Пиру незнакомца. Горцы пощадили только женщин и то лишь затем, чтобы пустить их по кругу. Горстке мастеров тоже удалось сохранить голову. Однако членам клана не удалось остаться невредимыми, и, как говорят, они потеряли сотни человек.

Горные кланы вернулись в Долину победителями впервые со времен Битвы Семи Звезд, но дорогой ценой. Долгое время Рыцари Долины медленно истребляли дикарей, бежавших в горы, и на протяжении столетий племена не представляли настоящей угрозы. У Шагги, самопровозглашенного Короля Горы, едва хватило людей, чтобы удержать Врата Луны, и он потерял треть из них, захватив Кровавые Врата.

      Бойня сильно разозлила Лордов Долины. Среди них не было ни одного, кто бы не потерял родных или близких на Багровом Пире. Тем не менее, проблема наследования вновь встала перед ними. Единственная, кто остался с кровью Арренов — девочка двух именин в Чаячем Городе, последняя из Арренов младшей ветви. Мало кто из лордов сплотился бы вокруг ребенка, который еще и говорить не умеет, и еще меньше — вокруг ребенка, мать которого — торговка.

Новоиспеченный лорд Джайлс Графтон женился на малышке, пытаясь претендовать на титул Короля Горы и Долины, но лишь немногие откликнулись на его призыв. Со смертью своего брата и племянника, ранее отвергнутый Лин Корбрей стал лордом Дома Сердца, а также объявил себя королем…

Отрывок из «Расколотой долины» мейстера Янделя.

Ширен Старк

      Она пошевелилась и сильнее обняла теплую подушку. Предыдущая ночь оставила ее приятно изнуренной, и, возможно, еще один ребенок теперь рос в ее чреве. Ширен со смехом вспоминала теперь свои опасения, вызванные бестолковым объяснением матери о том, что происходит в супружеской постели. Та холодно рассказала, что лечь с мужчиной — болезненная обязанность, которую просто нужно терпеть. Но для дочери это оказалось крайне приятным опытом. Джон был искусным любовником, и Ширен могла только хвалить его. Теперь она была матерью, и с благословения богов ее первенец оказался здоровым.

Джон казался неподвижным, но она была загипнотизирована тем, как слабо вздымалась и опускалась его мускулистая грудь. Он выглядел таким умиротворенным и спокойным во сне, в отличие от образа сурового и внушительного короля, который он демонстрировал днем. Тем не менее, даже от его спящей фигуры исходило слабое ощущение силы и опасности. Она вздохнула, с жалостью проведя рукой по его коротким теперь волосам. Непослушная копна темных волос заменила его длинные шелковистые кудри, но он по-прежнему выглядел лихо.

      Тело ее мужа было твердым, словно стальным, но он всегда излучал так нужное ей тепло, и каждую ночь она радостно прижималась к нему. Ее покои почти всегда были пусты, она предпочитала проводить ночи здесь. Ширен провела пальцем по его крепким мышцам и начала обводить бесчисленные шрамы, большие и маленькие. Он зашевелился, и она, подняв глаза, встретила его взгляд.

— Доброе утро, — пробормотал Джон, и, прежде чем Ширен успела ответить, она была втянута в жгучий поцелуй.

Ширен поборола желание оседлать мужа и продолжить с того места, на котором они остановились прошлой ночью, и неохотно встала и начала одеваться. Она все еще чувствовала приятную боль и знала, что Джон неутомим и может любить ее часами. Если бы они начали что-то сейчас, это было бы не остановить. А сегодня был последний и самый важный день турнира, и они должны были быть там, чтобы открыть его, поэтому она неохотно встала с кровати.

— Давай позавтракаем с Сансой и Арьей, — призвала королева после того, как закончила одеваться и села на один из стульев у очага, откуда ей был виден потягивающийся муж.

— Хорошо, но давай сначала навестим нашего сына, — согласился он, быстро натягивая черный шелковый камзол с серебряной отделкой.

Ей и ее доброй сестре пришлось приложить некоторые усилия, чтобы заполнить его сундуки одеждой, достойной короля, к большому огорчению Джона. Теперь, что бы он ни схватил, оно подчеркивало его королевский статус.

      Вскоре они быстро вышли из комнаты и направились в королевскую детскую в сопровождении Джианны. Двое самых крепких стражников Винтерфелла, Джиор и Большой Том, стояли за дверью, но это была далеко не единственная защита Рикона. Древняя руническая надпись покрывала дверь из железнодрева сверху донизу. По словам Джона, ее нельзя было взломать, и никто не мог войти в детскую со злым умыслом. Сама комната тоже была сильно зачарована разными способами. Внутри кормилица Астрид нежно ворковала с Риконом, который, казалось, что-то неразборчиво бормотал, ползая по полу вокруг нее. Женщина была из соседней деревни, ее братья и муж погибли, сражаясь за Старков, и она осталась одна с двумя маленькими детьми. Ширен взяла ее к себе в качестве кормилицы и сиделки, ее сын стал конюхом, а дочь — посудомойкой. Северная королева изначально хотела сама кормить сына, но ее обязанности королевы часто мешали.

— Он хорошо себя вел? — спросила Ширен, осторожно поднимая сына с пола и с любовью глядя на него. Один глаз мальчика был цвета стали, а другой — аметистового, как и у его отца. Сначала она беспокоилась, что с ним что-то не так, но Волкан заверил их, что он более чем здоров.

Рикон улыбнулся ей широкой зубастой улыбкой и радостно забулькал, и Ширен могла поклясться, что его глаза сияли. Он унаследовал ее черные как смоль волосы, и Ширен не сомневалась, что, когда ее сын вырастет, он похитит сердца многих девушек.

— Да, Ваша Светлость, — кивнула Астрид с широкой улыбкой. — Но у маленького принца мощные легкие, и он не боится это показывать, когда недоволен.

      Джон громко расхохотался в ответ на это. Призрак лениво потянулся возле очага, где он теперь часто спал. Как только родился их сын, лютоволк почти не выпускал его из виду. Сейчас он тихонько подошел к ней и ткнул в плечо своей мордой. Ширен осторожно показала Рикона лютоволку, и ее сын протянул свои крошечные руки к голове Призрака, которая была такой же большой, как сам младенец. Лютоволк осторожно наклонился, позволяя мальчику поиграть со своей шерстью. От этого милого зрелища взрослые заулыбались.

— Он станет сердцеедом, когда вырастет, — заявил Джон, когда Рикон начал извиваться в ее объятиях.

Она опустила его на мягкий мирийский ковер, и он снова принялся энергично ползать по полу. Сын не мог усидеть на одном месте больше минуты или двух. Он был очень любопытен и, вероятно, легко где-нибудь спрятался бы или заблудился, если бы Призрак не следил за ним все время.

Джон поиграл с сыном пару минут, пока Рикона не начало клонить в сон, и его вернули в кроватку. Они направились к частной королевской трапезной с улыбкой на лицах. Ее царственный муж решил, что они нуждаются в такой трапезной, когда семья устанет от суеты в Большом Зале и захочет поесть наедине, не покидая Великий Замок.

      Сама палата была просторной, пол был устлан лакированными сосновыми досками, а посредине стоял солидный дубовый стол. На который несколько слуг быстро ставили блюда с едой и кувшины с вином и элем. Огромный гобелен, изображающий битву при Винтерфелле, почти полностью покрывал одну из стен, и сейчас Санса работала над другим, где будет изображена битвы у Западного Дозора. Сама рыжеволосая принцесса уже сидела за столом с маленьким комком рыжеватого меха на руках. Из пушистой шерсти горели зеленые глаза.

— Значит, Нимерия наконец-то родила, а? — спросил Джон, войдя и наклонившись, чтобы поцеловать сестру в щеку. Затем он щедро наполнил три кружки их любимым осенним элем.

— Да, еще до рассвета, — радостно фыркнула Санса. Впервые Ширен видела ее такой беззаботно радостной. — Арья не спала до часа летучей мыши, чтобы помочь Волкану.

— Большой помет? — с любопытством спросила Ширен, наполняя свою тарелку беконом, пирогом с олениной и вареными яйцами — она чувствовала себя очень голодной.

— Четверо. Арья и Нимерия принесут остальных через несколько минут, — объяснила Санса, воркуя с послушным рыжим щенком на руках.

— Что ж, им лучше поторопиться, иначе нам придется начинать без них, — фыркнул Джон, глядя на сочную крякву перед собой. Ее муж был прав. Турнир должен был начаться примерно через час. — Ты уже дала ей имя?

— Принцесса, — заявила ее добрая сестра, и Ширен чуть не подавилась элем.

— Почему я не удивлен, — услышала она бормотание Джона.

— Призраку и Нимерии десять лет, но они все еще выглядят молодыми и бодрыми, — с удивлением отметила Ширин. — Как долго могут жить лютоволки?

— Есть несколько старых записей о том, что некоторые доживали до полусотни лет, — с улыбкой предположил Джон. — А наши, возможно, проживут дольше.

— Почему?

— Магия, — ответил ее муж с той же кривой улыбкой и отказался давать какие-либо дальнейшие объяснения.

В этот момент дверь открылась, и вошла сонная Арья, а за ней усталая Нимерия.

— Доброе утро, — поздоровалась девушка и вручила Джону черного как смоль щенка с золотыми глазами. — Этот для Рикона, два других женского пола.

Серая лютоволчица легла на пол у очага, и черный и белый щенки, которых Арья поставила на пол, стали слабо ковылять к матери.

— Мой сын слишком мал, чтобы заботиться о лютоволке, — выразила свое беспокойство королева.

— Это не будет проблемой. Я помогу с ним, — пообещала Арья.

— Ладно, — смягчилась Ширен, глядя на черный шар меха, извивающийся в руках Джона. — Ему нужно имя.

— Тень, — решил Джон, посадил щенка рядом с лежащей Нимерией и начал поедать жареную крякву, Санса неохотно вернула и Принцессу матери.

— Что будем делать с двумя другими щенками? — спросила Ширен, глядя на четырех пушистых волчат, жадно сосущих молоко матери.

На мгновение повисла тишина. Но потом Джон и Санса как-то подозрительно посмотрели сначала на нее, а потом на Арью, к большому замешательству Ширен.

— Арья, ты хочешь нам что-то сказать? — Санса глянула на сестру с хищной улыбкой. — До меня дошел увлекательный слух. Кто-то просил твоей руки?

Королева с любопытством наблюдала, как младшая принцесса покраснела и что-то бормотала.

— Не могла бы ты повторить? Мы плохо слышали, — добавил Джон, усмехнувшись.

— Я сказала, что ни с кем не переспала, и на прошлой неделе у меня была лунная кровь, — пропищала Арья, выглядя так, словно ей хотелось исчезнуть, — и да, я согласилась выйти за Торрена!

Джон и Санса потеряли дар речи, глядя на свою сестру так, словно видели ее впервые.

— Поздравляю, Арья, — просияла Ширен, искренне радуясь за свою смущенную добрую сестру. — Подождите, но при чем тут волки?

Как по команде три пары голубых, серых и лиловых глаз уставились на нее. В этот момент Нимерия встала, взяла за загривки двух безымянных щенков и положила их Ширен на колени.

      Пока Мартеллы планировали возвращение Железного Трона Дому Таргариенов, лорд Андерс Айронвуд заключал внутренние союзы. Его жена, Ирелль, была сестрой лорда Коргойла, а его дети и кузены с помощью браков установили связи с Дейнами, Аллирионами и Блэкмонтами. После второго Пламенного Поля позиции правящего Дома Дорна были уязвимы как никогда. А с наступлением зимы все стало еще хуже — принцесса Арианна не только вышла замуж за незначительного северного лорда, но и позволила своему последнему брату, Тристану, жениться на дочери магистра Лиса, отвергнув младшую дочь лорда Айронвуда.

В 308 году Андерс Айронвуд восстал, провозгласив себя Верховным лордом Дорна…

Отрывок из книги Архимейстера Янделя «Кровь на песке»

Chapter Text

    В то время как Виман Мандерли считался правой рукой короля, королева была левой. Для монарха было необычно разделять бремя правления с супругой, особенно для такого, как Демон Винтерфелла. Но он это делал и это было правильным решением. Ширен Старк была справедливой и честной, как и ее отец, но, в отличие от Станниса Баратеона, у нее было много друзей, ее любили как простые люди, так и дворяне. Многие гадают, как последней из рода Баратеон удалось завоевать такую популярность на Севере. Кто-то скажет, что это была ее щедрость, другие, что свою роль сыграл ее отказ от веры в Семерых в пользу Старых Богов. Но, по словам Рогара Вулла, это произошло, когда зимняя королева прилетела в Западный Дозор на помощь северной армии и отказалась бежать, даже когда ситуация стала ужасной. Барды сложили много песен о Ширен Старк, но и по сей день больше всего популярны «Храбрая дева» и «Отважная королева».

Отрывок из «Истинно хорошей королевы» Маллина из Башни Теней

Ширен Старк

      У нее и раньше задерживалась лунная кровь, так что Ширен не придала этому большого значения. Да и мейстер Волкан предупредил, что еще слишком рано говорить, подтвердится ли беременность. Но Джон и ее добрые сестры, похоже, были уверены, что у нее родятся дочери-близнецы. Она лишь надеялась, что на этот раз ее утренняя тошнота будет такой же легкой, как и во время ношения Рикона. Не дай Боги, ей будет хоть вполовину так тяжело, как Целле. В течение многих лун новая Леди Последнего Очага проводила по полдня, опустошая желудок и чувствуя тошноту от запахов большинства продуктов на столе.

      В своей совершенно странной, но милой манере Джон приветствовал идею дочерей с безудержной радостью, в отличие от многих лордов. Она в очередной раз почувствовала себя такой счастливой в этот момент. Ширен вспомнила, как оба ее родителя мечтали о сыне, как им было мало ее — девочки.

Преследуемая воспоминаниями о холодных, унылых залах крепости на Драконьем Камне, Ширен никогда не думала, что найдет тепло, не говоря уже о любви, в собственном браке. Когда она была маленьким ребенком, семья не давала ей ни тепла, ни любви. Ее отец часто бывал в Королевской Гавани, и Ширен видела его раз в год, если ей везло. И даже тогда он был далек и никогда не задерживался рядом надолго. Мать же, хоть и жила с ней на Драконьем Камне, редко проявляла к ней интереса. В конце концов, Ширен была всего лишь дочерью. Заботились о девочке лишь сир Давос, бедный шут Пестряк и мейстер Крессен.

Ее муж не распутничал, не пил, и не обращался с ней как с племенной кобылой. Королева выполняла свой долг, но уважение, теплота и понимание в браке делали ее счастливой.

      Вначале она думала, что влюблена в Джона Старка, но сейчас, оглядываясь назад, это было не более, чем детское увлечение. Их брак никогда не был даже наполовину таким холодным, как у ее родителей, но потребовалось некоторое время, чтобы любовь по-настоящему расцвела. У нее ушло почти два года, чтобы узнать настоящего Джона Старка, а не ту его часть, что он показывал миру. Кто-то считал его жестоким безумцем, со страстью к крови и насилию. Вторым пришествием Мейгора. Кто-то говорил, что Джон Старк прекрасный и щедрый правитель, заботящийся о своих людях и своем крае. Были наверняка и такие, кто считал, что ее мужа на самом деле мало заботят дела правления. Другие называли его богом, ходящим среди смертных.

Правда заключалась в том, что все это было лишь фасадом.

      Джон Старк заботился только о семье. О, он находил свои маленькие радости в размахивании мечом, играх с магией и полетах на Винтере, но семья была для него самым важным. Если бы пришлось, для своей стаи он превратился бы в жесточайшего из демонов, по сравнению с которым Мейгор показался бы септоном. Титул, власть, корона, сила — все было ради семьи и ее безопасности. Вряд ли было что-то, на что Джон не готов был пойти ради них. Эта мысль, вероятно, должна была пугать ее до потери сознания. Но Ширен была частью семьи и это лишь позволяло ей чувствовать себя счастливой. И спокойной.

Кто осмелится спровоцировать всадника дракона, который и глазом не моргнув, испепелит десятки тысяч душ? Того, кто бесстрашно боролся с любым злом, даже легендарным и мифическим, и выходил победителем?

      Ширен Старк очень любила мужа, и именно поэтому она лишь слегка разозлилась, когда Джон решил уклониться от своих обязанностей и уединиться в своей мастерской, вместо того, чтобы присутствовать на последнем дне турнира. Который он сам же и созвал. Но король мог делать все, что хотел, и ее муж часто избегал утомительной части своих королевских обязанностей, особенно тех, которые требовали торжественности и «расшаркиваний». Его стремление делегировать как можно больше дел доверенным людям было довольно забавным, и она не возражала, помогая ему. Она просто хотела, чтобы он был здесь сейчас…

Да, ее добрые сестры были рядом, но она немного скучала по своим фрейлинам. Элис вышла замуж за Харвина, старшего сына лорда Мейзина, и была слишком беременна, чтобы навещать ее. Мирцелла же была ослаблена перенесенной недавно лихорадкой и не смогла отправиться в Винтерфелл. Может, пора искать новых фрейлин, как настоятельно советует Десница?

Ширен покачала головой и сосредоточилась на турнирной площадке. Более полусотни воинов, облаченных в сталь и кожу, выжидающе смотрели на нее. И это был только первый тур. С более чем сотней участников, им пришлось разделить общую схватку на два предварительных раунда. Она кивнула и Халлен, выступающий глашатаем, объявил о начале первого раунда. Воздух тут же наполнили рычание и крики, звон стали, глухие удары о щиты и стоны боли.

— Я думала, ты хотела участвовать в рукопашной, Арья? — Санса ткнула сестру в бок.

— И бороться с великанами вроде Торрена и Эдвила? — Младшая принцесса вернулась с фырканьем. — Нет, уж, спасибо.

      Арья значительно смягчилась за последние два года, но Ширен помнила, какой девушка прибыла в Винтерфелл много лет назад. Она даже решила тренироваться у своего дедушки во дворе в надежде стать рыцарем. Но, как ни странно, чем больше времени она училась у Черной рыбы, рядом с Торреном Флинтом, тем сильнее превращалась в благородную девушку.

Исчезла дерзкая принцесса с острым языком, одетая как мальчик. Арья действительно была способным воином, но казалось, что меч больше не вызывал у нее прежнего интереса. Конечно, она по-прежнему презирала женское искусство, любила верховую езду и соколиную охоту, но не более того. Она отказалась от мальчишеской одежды и своей серой стальной кирасы в пользу серого платья для верховой езды, которое идеально подчеркивало ее изгибы. Однако Ширен подозревала, что под ним всегда прячется пара кинжалов. Грудь Арьи была меньше, чем у ее сестры, но она двигалась с грациозной ловкостью призрачной кошки. Ее стальные глаза, острое лицо с тонкими чертами и длинные темные волосы, заплетенные в одну большую косу, делали ее настоящей северной красавицей.

Честно говоря, Ширен всегда думала, что из ее добрых сестер первой выйти замуж может Санса. Но, похоже, дважды овдовев, та решила, что супружеская жизнь не для нее. Несмотря на все знаки внимания от лордов и многочисленные предложения, она не была заинтересована ни в ком. С некоторыми из наиболее агрессивных поклонников, приходилось разбираться ее мужу, у которого не хватало терпения на дураков. Верный своему слову, Джон сделал что-то беспрецедентное — дал своим сестрам полную власть над их семейными перспективами.

Королева покачала головой и сосредоточилась на битве внизу. Участник в цветах Дома Овертон, был повержен, когда Торрен ударил дубовым щитом по его шлему. Наследник клана Флинт, закованный в цепи и панцирь, с топором и щитом в руке, прорубал себе путь сквозь соперников, словно разъяренный мамонт. За то время, что он провел во дворе, Джон успел превратить своего оруженосца в монстра.

— А может быть, она ждет, что жених возложит ей на голову венок победителя? — предложила Ширен и улыбнулась, когда лицо Арьи вспыхнуло, но отрицать она не стала.

На арене Рикарду Лиддлу, наконец, удалось остановить буйство Торрена, и теперь он принимал удары наследника Флинтов своим двуручным мечом.

— У вас назначена дата свадьбы, принцесса? — спросил Виман Мандерли с правой стороны.

Десница был с ними в королевской ложе, кроме него и Старков, здесь была еще только верная Джианна, несущая свой дозор.

— Нет, Торрен просто попросил моей руки, и я согласилась, — ответила Арья и с тревогой потянула за косу. — Он должен был просить благословения Джона после Турнира.

— Не волнуйся, — Ширен ободряюще улыбнулась. — Джон не будет возражать против союза, хотя определенно заставит его немного попотеть.

Арья ухмыльнулась немного кровожадно.

— Похоже, наш капитан стражи тоже собирается короновать свою маленькую дорнийскую жену, — заметила Санса.

— Я до сих пор не могу поверить, что он женился на Сарелле, — проворчала Арья. — Эта змея могла шпионить за нами в пользу дорнийцев!

В этот момент на ногах остались только четыре участника, и Халлен объявил раунд оконченным.

— Его Светлость нашел способ выявлять всех шпионов в Винтерфелле. Сюда допускаются только посланники, как Люцион Ланнистер, — Мандерли кивнул на львиного рыцаря, который был одним из оставшихся на ногах. Он стоял вместе с Торреном, Рикардом и Виллемом Слейтом, вторым сыном лорда Слейта. — И Сарелла Лиддл никогда не шпионила на Севере.

Несколько человек быстро выбежали на арену, чтобы унести раненых и собрать их оружие и части доспехов.

— Да уж, отправлять отсюда сообщения в Солнечное Копье непросто, — пояснила Санса, глядя на смущенное выражение лица Арьи. — Релла осталась, потому что любит Рикарда, а не для того, чтобы шпионить за нами. И, я думаю, ей здесь искренне нравится. Ее сыновья и дочери будут детьми Севера.

— Хорошо, — неохотно уступила младшая принцесса.

Вестник начал утомительное представление всех участников второго тура.

— Подождите, что здесь делает Белмор? — удивленно воскликнула Санса, когда рыжеволосый, высокий, но жилистый рыцарь с шестью серебряными колокольчиками на пурпурном фоне герба ступил на арену.

— Не стоит недооценивать привлекательность Его Светлости. К тому же, это первый турнир в Винтерфелле, не говоря уже о том, насколько он грандиозный, — весело объяснил Десница. — Если бы Винтерфелл был не так далеко, участников было бы вдвое, а то и втрое больше, я уверен.

— Но разве дворяне Долины не должны собраться у Лунных Врат на собственный пир и турнир лорда Аррена? — спросила Ширен.

— Должно быть, это младший сын Лорина Белмора, Десмонд, — задумчиво добавил Мандерли, потирая мясистый подбородок. — Лорин отверг брак с дочерью торговца, устроенный его благородным братом, и был изгнан из Суровой Песни. Теперь он живет в Чаячем городе с семьей своей жены, а его сыновья странствуют как межевые рыцари.

Долгие представления наконец закончились, и бой начался.

В отличие от предыдущего раунда, этот начался кроваво. Брэндон Норри разбил голову Джона Берли здоровенным боевым молотом, отчего последний упал, как мешок с камнями, скорее всего, мертвый, а его шлем был устрашающе помят. Торрен Уэллс вонзил свой топор в горло Торгена Уотермена, а Эдвил Амбер начал размахивать своим тяжелым двуручным мечом с почти нечеловеческой скоростью, как если бы это была легкая трость, отбрасывая соперников, одного за другим, окровавленных, если не мертвых.

— Вот почему я не хотела сражаться в ближнем бою, — объяснила Арья с гримасой, когда Рогар Дастин расколол голову Джораха Вудса надвое после того, как тот потерял шлем.

Ширен видела много смертей, особенно в легендарной битве возле Западного Дозора, но эта казалась… излишне кровавой и бессмысленной.

— Это еще более жестоко, чем Турнир Десницы, что я видела в столице когда-то — бесстрастно высказалась Санса, но не соизволила отвести взгляд. Ее добрая сестра может и выглядит, как прекрасный цветок, но внутри у нее ледяная сталь.

— Люди живут мечом и умирают от меча. Для многих это предпочтительнее альтернативы, особенно здесь, на Севере. — Прокомментировал Виман Мандерли, глядя, как Алин Эстермонт мудро уступил Белмору, будучи разоруженным.

      Таинственный рыцарь, немногим более шести футов ростом, в простой серой бригантине и барбюте, атаковал своих противников чудовищной алебардой. Но, похоже, он знал, как проявить сдержанность, поскольку его противники в конечном итоге получили только сильные ушибы. Они молча наблюдали, как падали все новые участники, и второй раунд медленно, но завершался. В конце концов, остались только таинственный рыцарь, Эдвил Амбер, рыцарь Белмор и Сигорн Тенн.

Перед финальным раундом с арены вынесли более дюжины тел. Некоторые были без сознания, другие ранены, но большая часть была мертва.

— Как вы думаете, кто победит? — лениво спросила Санса, когда глашатай объявил восемь финалистов. Упомянутые бойцы быстро заняли свои места.

— Таинственный рыцарь, — предложила Ширен, глядя, как этот человек жестко расправляется с Люционом Ланнистером. По правде говоря, в течение многих лет посланник Запада проводил почти все свое свободное время на тренировочном дворе, и стал довольно искусным в обращении с мечом. Но вот, щит рыцаря-льва превратился в осколки, и западник быстро сдался, когда меч был выбит из его руки.

— Он хорош, но не думаю, что он сможет превзойти Торрена или Эдвила, — возразила Арья, когда молодой лорд Амбер уложил Виллема Слейта, а Торрен быстро победил Дастина.

Великан Последнего Сердца напал на жениха Арьи, пока таинственный рыцарь терпеливо ждал исхода битвы между Тенном и Белмором.

Торрен отложил топорик и отказался от щита в пользу большого боевого топора. Он столкнулся с двуручным мечом противника, издав резкий звук.

— Я тоже готов поставить свою монету на таинственного рыцаря, — промурлыкал Мандерли, поправляя седеющие бакенбарды.

Ни одна из принцесс не ответила на его вызов, и они молча сосредоточились на арене. Сигорн Тенн вскоре был нокаутирован, а Белмор с трудом уворачивался от секиры таинственного бойца. Через несколько ударов сердца разведчик был повержен, а неизвестный воин вновь терпеливо ждал, пока определится победитель в другой дуэли.

Оруженосец ее мужа и Амбер обменивались яростными ударами. Это было забавное зрелище: похожий на валун член горного клана столкнулся с великаном, который возвышался над ним почти на полторы головы. В течение пары минут они казались равными. Но вдруг с яростным криком Эдвил нанес удар и его большой меч сломал древко топора Торрена. Казалось, что повелитель Последнего Очага победит. Но Вулл сумел отразить следующий удар двуручного меча и повалил врага на землю. Завязалась ожесточенная борьба, но через минуту Торрен встал, а Эдвил Амбер остался на земле, без сознания и с окровавленным носом.

Толпа взревела. Молодой человек поднял двуручный меч Амбера и повернулся лицом к своему последнему противнику.

— Таинственный рыцарь может и кажется сильным, но твой суженый даже не запыхался, — задумчиво сказала Санса.

— Только монстр может пережить тренировки Джона, — сказала Арья с самодовольством в голосе.

— Это правда, — признал Мандерли с кривой улыбкой. — Тем не менее, мир огромен, и никогда не знаешь, в каком суровом уголке земли родился еще один легендарный боец. Дункан Высокий был уличным мальчишкой из Блошиного Конца, но его история и деяния известны в каждом уголке Вестероса.

Возможно, Лорд Белой Гавани был прав, поскольку Торрен пытался сокрушить врага быстрыми, но жестокими ударами, но таинственный рыцарь не уступал. И спустя несколько ударов сердца уже молодой член клана ушел в оборону. Безымянный участник был так же быстр, как Торрен, и немного свирепее.

— Кажется, Арью сегодня не коронуют, — заметила Санса.

— Бой еще не окончен, — тут же возразила та.

В этот момент двуручный меч был выбит из рук Вулла, и он просто бросился на врага. Но таинственный рыцарь просто уклонился, и рукоять его алебарды ударила Торрена по шлему, вырубив его.

Толпа взорвалась аплодисментами, когда победитель поднял свою здоровенную алебарду к небу.

— Интересно, кого он коронует как свою Королеву Любви и Красоты, — задумчиво пробормотала Санса.

Крики и вопли, призывающие мужчину открыть лицо, стали быстро набирать силу. Шлем с забралом был сброшен, и воцарилась тишина. Пара озорных фиолетовых глаз смотрела на Ширен, заставляя ее сердце трепетать, а корона из зимних роз, синих, как лед приземлилась ей на колени.

      Своей внезапной атакой Шагга Убийца Соколов нанес тяжелый удар по знати Долины, но никто не желал преклонить колено перед одичалым. Увы, половина сильнейших Домов осталась в руках младенцев и вдов, некоторые основные линии пресеклись, оставив младшие ветви ссориться за титул, забыв о том, что происходит за границами их земель. Графтон и Корбрей провозгласили себя королями, в то время как молодой Роберт Ройс, внучатый племянник Бронзового Джона, стал лордом Рунного Камня. Он решил игнорировать ссорящихся потенциальных королей, и созвал свои знамена с намерением вытеснить коварных дикарей из Врат Луны. Джон Ройс и его наследники погибли на Багровом пиру, а его дочери были осквернены горцами.

Когда-то Долина сохранила все свои силы, не участвуя в Войне Пяти Королей и Безумии Драконов, но так и не смогла заключить каких-либо стоящих союзов. Джон Редфорт, став лордом Редфорта, жаждал крови и мести за своих братьев и отца, а потому стремительно объединился с Робертом Ройсом…

Отрывок из «Расколотой долины» мейстера Янделя.

Лис. Лорд Ральф Баклер

— Ты уверен, что мальчик здесь? — нетерпеливо спросил Робин Мэсси, пока они шли по солнечным мощеным улочкам. Дороги были усеяны пальмами и мандариновыми деревьями. Стояла чертовская жара, но было бы неразумно сбрасывать с себя камзол в таком опасном месте.

— Да, моего кузена послали сюда с несколькими людьми Станниса, чтобы защитить сына короля Роберта от Красной Ведьмы, — объяснил Эстермонт.

— Возможно, это правда, но прошло уже шесть лет, и мы потратили впустую луны и проделали весь этот путь напрасно, если они переехали куда-нибудь еще, а вы не поддерживали связь, — заметил Ральф Баклер.

Молчание Алина было всем ответом, в котором он нуждался.

      Лорд Бронзовых Врат посмотрел на людей, толпящихся на улицах, и на несколько мгновений с удовольствием задержал на них взгляд. Вместо тусклого серого и коричневого, которые можно было встретить в большинстве уголков Вестероса, здесь все были одеты в яркие ткани. Женщины были в легких платьях, открывающих их загорелую, но все равно заметно светлую кожу, с типично валирийскими серебристо-золотыми волосами и глазами всех оттенков сиреневого.

Но они составляли около трети людского потока. Остальные были одеты в более темную и простую одежду, а на их обнаженных плечах были татуировки, свидетельствующие об их статусе рабов. Кандалы для рабочих, нагая танцующая дева для шлюх и мечи для воинов. Многие из городских стражников, как оказалось, тоже носили клеймо, и он не мог не задаваться вопросом, почему они просто не поднимуться и не сбросят свои цепи.

Улицы были заполнены коробейниками, пытавшимися продать множество экзотических фруктов, более половины из которых Ральф никогда раньше не видел. Некоторые из них выглядели весьма аппетитно, но, при виде клейменого человека, грузившего телегу, в желудке возникло неприятное ощущение и он отбросил эту идею.

— Мы всегда можем отправиться в Хайгарден, — пожал плечами рыцарь Мэсси.

— И пойти просить помощи у этого цветущего стюарда?! — Лицо Роберта Фелла опасно покраснело, а толстая вена возле виска гневно запульсировала.

— Эдрик Шторм, может быть, и бастард, но он принадлежит к двум благородным и древним родам, и в его жилах течет густая кровь короля Роберта! Он тоже вырос в Штормовом Пределе!

— Независимо от вашей вражды с Тиреллами, даже если мальчик согласится помочь нам, нам все равно не хватит мечей, чтобы сразиться со Стриклендом, — возразил Мэсси с ворчанием. — И нет никаких гарантий, что он сможет заставить воинственных лордов прекратить ссоры и объединиться против Золотой Роты. Семь адов, мальчик мог размякнуть — этот город полон рабов, шлюх и торговцев. Отправить его сюда было ошибкой.

— Это не значит, что Тиреллы нам помогут, — заметил Ральф, пока они приближались к месту назначения. — Лорд Гарлан может легко отказать, ему незачем помогать Штормовым землям. Простор уже является одним из самых больших королевств, но ни один из его соседей не испытывает к нему приязни. Как только розы попытаются расширить свои владения, Дорн, Западные и Речные земли с радостью набросятся на него.

Они подошли к небольшому особняку с красноватой керамической черепицей на крыше.

— Ба, Дорну не до того — Айронвуд взбунтовался. А лошадь и лев вцепились друг другу в глотки, — отмахнулся Робин Мэсси.

— И все же его самые сильные сторонники — всего лишь тень того, чем они когда-то были. Его дядя Хайтауэр отказывается покидать Старомест, Редвины — всего лишь пустая оболочка после того, как пираты разграбили Арбор, а Фоссовей потерял большую часть своих сил в Королевской Гавани, — возразил Лорд Бронзовых Врат. — И маленький лев переманил двух его сильнейших знаменосцев, но Гарлан ничего не делал, кроме как ждал. Несмотря на все ссоры между речниками и западниками, большая часть из них сводилась к нескольким кровавым стычкам, в которых погибло едва ли полдюжины человек.

Ральф мысленно поблагодарил Семерых, когда рыцарь Камнепляса, наконец, замолчал. Его симпатия к Дому роз заставляла подозревать его в шпагоглотательстве.

Дубовую дверь охранял возвышавшийся над ними грузный мужчина с голой грудью и кожей цвета угля. Мужчине не хватало совсем немного, чтобы соперничать с Горой в росте.

— Почему вы здесь? — спросил темный великан на ломаном валирийском.

— Мы ищем мастера Геймонда Малериса, — ответил Ральф, мысленно поблагодарив за то, что отец предусмотрительно заставил его выучить высокий валирийский язык.

— Только один вход.

Ральф кивнул и повернулся к своим спутникам.

— Только одному позволено внутри встретиться с этим торговцем информацией.

— Впусти меня, — вдруг потребовал Алин.

— Ты хоть говоришь на валирийском, Эстермонт? — спросил Роберт Фелл.
— Да, — рыцарь Гринстоуна нетерпеливо кивнул. — Моя мать была из Тироша и научила меня.

— Почему же ты ничего не сказал? — Ральф вздохнул.

— Никто не спрашивал об этом, — ответил Алин с ухмылкой. У Ральфа промелькнула мысль, что северяне недостаточно избили Эстермонта на турнире в Винтерфелле.

— Хорошо, иди, — согласился Лорд Бронзовых Врат. Молодой рыцарь лучше вел переговоры и торговался.

— Было ли разумно отпустить Эстермонта? — устало спросил Мэсси, когда рыцарь, о котором шла речь, вошел в маленький особняк. — Иногда он может быть слишком упрямым.

— Да, это правда, но он знает, как обращаться с торговцами, — объяснил Ральф, вытирая капельки пота со лба и оглядываясь по сторонам. — Давайте перейдем в тень, солнце здесь слишком неумолимо.

Они прошли под ближайшей пальмой среди рядов деревьев, выстроившихся по обеим сторонам мощеной дорожки.

— Я надеюсь, что Алин найдет наводку на информацию о местонахождении Эдрика Шторма, — пророкотал Роберт, когда он уселся на бледный камень, приютившийся среди корней дерева. Они погрузились в тревожное молчание, ожидая возвращения своего спутника.

К счастью, долго ждать не пришлось. Через четверть часа рыцарь Гринстоуна выбежал из дубовой двери с широкой улыбкой на лице.

— Он здесь, в Лисе, — заявил он.

— Эдрик Шторм? — вздохнув, спросил Мэсси.

— Да, пойдемте, — настаивал Алин, направляясь по одной из узких улочек поблизости.

— Что тебе сказал лисениец?

— Эдрик основал свою собственную компанию наемников, Сыновья Бури, — заявил Эстермонт, пока они шли по узким улочкам. — Они сражались с тирошийцами в Спорных землях в течение года и до сих пор побеждали во всех битвах.

— По крайней мере, он не оказался зеленым мальчиком, как опасался Мэсси, — громко рассмеялся лорд Фелл.

— Насколько велика его компания? — Робин Мэсси проигнорировал укол и посмотрел на рыцаря Гринстоуна.

— Тысяча двести тяжелых пехотинцев и триста тяжелых конников, — добавил Эстермонд.

— Это много для роты, которую только недавно собрал человек, которому едва исполнилось двадцать именин, — не мог не присвистнуть Ральф.

— Даже с ними Стрикленд все равно будет превосходить нас числом, — предупредил Мэсси, когда они, наконец, вышли на широкую площадь.

Толпа здесь была меньше, а большинство людей были в доспехах и с оружием. Большинство из них смотрели на компанию из Вестероса с подозрением.

Через несколько минут Эстермонт остановился перед обнесенным стеной двором. Двое дородных загорелых мужчин с короткими темными волосами, одетые в кольчуги и стеганые камзолы, стояли на страже у толстых дубовых ворот с копьями в руках. Из-за стены доносился лязг стали, тренировочное ворчание и крики.

— Почему здесь? — спросил тот, что слева, на ломаном Общем языке.

— Мы здесь, чтобы увидеть капитана Эдрика Шторма, — объяснил Ральф.

— Для контракта?

— Да, можно и так сказать, — весело подтвердил Алин.

Охранники открыли ворота и впустили их.

Внутри был широкий двор, где усердно тренировались около сотни мужчин. Но их внимание мгновенно привлек великан примерно семи футов роста, полностью облаченный в темную сталь, подбитый желтый плащ и рогатый шлем. Он почти без усилий сражался сразу с тремя рыцарями, размахивая огромным боевым молотом так, как если бы он был легким, как перышко.

      Говорят, что Эдрик Шторм был таким же великим воином, как его отец, но человеком был лучшим. У него не было склонности Роберта Баратеона к чрезмерному пьянству, хотя он тоже часто наслаждался плотскими утехами. Лорды Ральф Баклер и Роберт Фелл убедили его вернуться в Вестерос и заявить права на Штормовой Предел. Гарри Стрикленд, однако, сумел усмирить южные Штормовые земли и с удвоенной силой направился на север, чтобы осадить Бронзовые Врата. Многие северные Повелители Бури стекались под знамена Шторма, но все они были ослаблены предыдущими войнами и суровой зимой. Даже с Сынами Бури Эдрику сильно не хватало численности по сравнению со Стриклендом.

Молодой Шторм был вынужден искать союзников в другом месте. Но в этот момент Гарлан Тирелл, наконец, решил подчинить Дома Роуэн и Крейн и напал на Западные земли. Король Томмен быстро заключил мир с Джоносом Бракеном, и они неохотно объединились против превосходящей силы Роз. И Долина, и Дорн опустились до кровавых мятежей. Похоже, Эдрик Шторм на короткое время остался один, но его способность легко заводить друзей выручила его и на этот раз. Помощь пришла из самых неожиданных мест…

Отрывок из «Поднимающейся бури» архимейстера Перестана

Chapter Text

К 309 году от З.Э. уже почти пять лет никто не видел корсаров Василисковых островов. Ни один из кораблей, посланных для расследования, также не вернулся.

Безымянный лисенийский летописец

Конец 308 года от З.Э. Винтерфелл. Джон Старк

      Далекий раскат грома эхом отразился от открытых ставень, и Джон почувствовал, как покалывает магия в его теле. Время пришло.

Он закрыл ставни, сел на пол в центр рунического круга, призванного ему помочь, и закрыл глаза. Шли минуты, пока он все глубже и глубже погружался в свой разум. Это был обширный лес с покрытыми мхом камнями, огромными вековыми деревьями и журчащими ручьями. Обстановка напомнила ему Богорощу Винтерфелла, но в ней не было никаких признаков жизни.

      После четырех лет ежедневного труда этот лес был полон волшебства. Оказавшись там, Джон закрыл глаза, сел и снова стал медитировать, пытаясь соединиться со своим внутренним зверем. Хотя финальное обращение процесса становления анимагом обычно совершалось с помощью зелья, Джон обнаружил, что это всего лишь костыль, делающий процесс проще и безопаснее. Шаманы и друиды древности не использовали его для связи со своим внутренним животным. Без него волшебнику было очень трудно войти в нужное состояние самостоятельно, чтобы соединиться со своим внутренним зверем и сохранить при этом хотя бы подобие разума.

Да, это было сложно. Но не невозможно.

      Магические анимаги стали почти легендой, потому что тела волшебников просто не способны были проводить достаточное количество магии пока они не достигали очень высокого уровня силы. Другой проблемой был недостаток воображения. Бесплодный внутренний мир никогда не произвёл бы волшебное животное. Джону потребовалось много лет, чтобы понять все детали процесса и натренировать себя на должный уровень контроля над разумом и магией. Но у него были преимущества — все собранные Гарри знания, а также немалый опыт.

И вот, по мере того, как он все глубже и глубже погружался в медитацию в очередной попытке, он, наконец, ощутил второе сердцебиение. Постепенно этот стук набирал мощь, и вскоре зазвучал как барабан. Огненная боль окутала каждый уголок тела. Несмотря на то, что он был подготовлен, Джон корчился на земле в агонии. Поскольку разум должен был быть открыт для трансформации, он отказался от всех своих ментальных защит, и даже с его терпимостью к боли это было слишком. Процесс был медленным и мучительным, и он чувствовал, как двигается, меняясь, его тело.

В конце концов, боль утихла, он открыл глаза, оказавшись в каменной комнате. Джон моргнул, все было четко и ярко, и замкнутое пространство давило на него. Желание парить в небе бурлило в его груди. Он вернул свою ментальную защиту на место, восстановив контроль над разумом, и повернулся к зеркалу.

Птица размером с лебедя с острым черным клювом, оперением оттенков индиго, обсидиана и темно-синего и огромными когтями смотрела на него двумя фиолетовыми глазами. Наконец-то он преуспел!

Его аниформой здесь оказался особенно злобный феникс. Джон чувствовал почти безграничную силу в маленьком теле и связь с огнем, бурлящим внутри и готовым вырваться на свободу в любой момент. Взмахнув крыльями, он подлетел к ставням, дернул клювом застежку и выпрыгнул на свободу.

Он кружил над Винтерфеллом и Зимним городком, хотя называть его так уже было неуместно. С наступлением весны значительная часть населения не разъехалась, как бывало прежде, а осталась, расселяясь. И все новые жители прибывали в город. Защита трех драконов и железный порядок, обеспечиваемый Домом Старк, быстро увеличили население ныне процветающего города, который разросся по окрестным полям.

Феникс оказался быстрее громовой птицы, он вероятно, мог бы конкурировать даже с «Молнией» на максимальной скорости и был даже более маневренным. Не прошло и минуты, как он уже несся над Волчьим лесом, полный возбуждения, прежде чем сложить крылья и резко нырнуть к небольшому озеру. За миг до столкновения с поверхностью, он расправил крылья и заскользил над водой, бороздя ее когтями. Он изящно приземлился на скалу на берегу. Его когти легко погрузились в камень от небольшого усилия. И Джону был уверен, что клюв мог провернуть аналогичный трюк.

Покружив над озером еще немного, он вернулся в свою рабочую комнату. Возвращение к человеческому облику было медленным и болезненным процессом, Джон понял, что придется много практиковаться, чтобы переживать его быстрее и проще.

Передохнув немного и пережив вновь несколько неприятных минут трансформации, но уже не таких болезненных, как первое превращение, Джон полетел туда, где раньше была Первая Твердыня. Территория и прилегающий двор были расчищены для отдыха драконов, так как Штормовой Странник и Винтер стали слишком большими для Богорощи.

      Пролетая над стеной, окружавшей недавно названный Драконий Двор, он заметил, что Кровавый Пламень лениво растянулся на одном из окружающих валов, не заботясь об окружающих. В отличие от своих братьев, малиновый дракон не слишком вырос. Вполне возможно, он был просто слишком ленив не только для того, чтобы летать, но и чтобы много есть, не говоря уже о том, чтобы много охотиться. Драконы могли легко обходиться без еды полмесяца, особенно если они не проводили много времени в небе, так как окружающего волшебства в Винтерфелле было много. И это было ниспослано Богами, потому что теперь Штормовой Странник и Винтер могли съесть за день мяса столько же, сколько съедала примерно тысяча человек. Винтерфелл изо всех сил пытался удовлетворить этот растущий спрос, выведя даже несколько пород крупного рогатого скота специально для кормления драконов. И кормежка раз в три-четыре дня облегчала положение.

Теперь Джон полностью понял, почему валирийцы выбрали Драконий Камень в качестве своего аванпоста в Вестеросе. Мало того, что это был вулканический остров, так еще море вокруг давало драконам почти бесконечный источник добычи, на которую они могли охотиться самостоятельно. Королевская Гавань также располагалась на берегу залива Черноводной, вполне возможно, с той же целью.

Он сделал круг над двором и заметил свою беременную жену возле Штормового Странника, окруженную ее свитой, и нырнул вниз.

      Глупость алхимика, также известная как Нефритовые руины или бывшая Королевская Гавань. Никто из живых не знает, как и почему Дикий огонь распространился по столице, но он был быстрым и внезапным, и наутро полмиллиона душ были потеряны в зеленом аду. Говорили, что огни горели несколько дней, и как только они угасли, смертоносный нефритовый туман расползся по обугленным руинам, и он был неподвластен ни ветру, ни снегу, ни дождю. Только жителям Красного замка удалось сбежать через секретные туннели, пролегающие под холмом Эйгона.

Годы спустя Нефритовый Туман все еще не рассеялся, и любой, кто входил в него, встречал быструю, но ужасную смерть, поскольку плоть слезала с его костей за считанные минуты, а сами кости рассыпались в прах уже через день. Никто не может объяснить это ничем иным, кроме магии. И проклятые руины избегают всеми силами.

Существует много теорий относительно того, что вызвало возгорание в бывшей столице, но рассмотрены только две. Безумный Король прославился своей любовью к алхимическим веществам, и некоторые предполагают, что он приказал заложить под городом запасы Дикого Огня. Но Яндель утверждает, что их все равно нашли бы через двадцать лет.

Однако архимейстер Перестан считает слова королевы Серсеи Ланнистер правдой. У Эйгона VI не было шансов завоевать столицу с помощью Золотой Роты в одиночку, и он привлек алхимиков, замыслив вытеснить Дом Баратеонов из Королевской Гавани с помощью Дикого Огня. Но вещество оказалось слишком летучим, дело вышло из-под контроля, и столица сгорела.

Отрывок из «Раскола» мейстера Армена

Ширен Старк

      Штормовой Странник выжидающе фыркнул. К счастью, его рост значительно замедлился, и, согласно старым записям, сейчас он был размером примерно с Солнечного Огня Эйгона II. Но вот Винтер уже превышал зарегистрированные размеры Среброкрылой, и Ширен почти не сомневалась, что в свое время он станет больше, чем сам Черный Ужас.

Королева была слегка раздражена. Обычно она гордилась своим самообладанием, но беременность сделала ее непостоянной, и какой-то мелочи было достаточно, чтобы вызвать ее неудовольствие или изменить настроение. Она проделала весь этот путь, желая полетать немного, но к тому времени, когда она добралась до Странника, ее начало тошнить. Оказалось, что вынашивать близнецов не так просто, как одного ребенка.

— Прости, мальчик, — извинилась Ширен, потирая огромную пурпурную морду. — Похоже, что в ближайшее время мы не будем летать вместе.

Дракон недовольно выпустил струйку дыма и разочарованно рухнул на землю, вызвав слабую улыбку Ширен и несколько смешков ее фрейлин, наблюдавших за ним со стороны. Ее свита значительно увеличилась — четыре дня назад прибыли ее новые дамы.

Джианна стояла рядом, следя за ней, как обычно. Неподалеку были и черно-белые лютоволки-подростки размером с крупного пони, которые не выпускали ее из виду и следовали за ней всюду. Ее новые фрейлины тоже сопровождали ее, и Ширен немного пожалела, что от скуки вызвала их. Не то чтобы с ними было что-то не так, но иногда их было слишком много.

Серена Амбер, темноволосая девушка, была младшей сестрой Эдвила Амбера и возвышалась над Ширен почти на голову, несмотря на то, что Ширен была почти такого же роста, как ее муж. Если бы не пышная грудь, ее легко можно было бы принять за крепкого мужчину.

Аранна Фенн, зеленоглазая дочь одного из младших лордов Перешейка, была полной противоположностью Серены. Невысокая и стройная, с почти плоской грудью, быстрой походкой и глубокой любовью к кинжалам и метательным ножам.

Затем была рыжеволосая Лена Харклай, которая была почти такой же дикой, как Арья, и любила соколиную охоту.

Все трое были немного моложе Ширен. И хотя все они носили добротные платья или костюмы для верховой езды, имели хорошие манеры и с ними было легко ладить, в их одежде было спрятано достаточно стали, чтобы соперничать с парой хорошо вооруженных рыцарей. И королева подозревала, что все они достаточно искусны в использовании этой стали. Иногда казалось, что вместо одного заклятого щита у Ширен их шесть.

Не помогло и то, что придворные быстро поняли это, и вчера Ширен уже слышала разговоры благородных дам о том, что пора учится владеть хотя бы одним видом оружия, будь то меч, кинжал или лук. По правде говоря, большинство северных дам были очень похожи на южных. Владеть оружием даже на Севере учили лишь в совсем удаленных Домах и на самых опасных территориях. Но сейчас повеяло переменами и хотя вызвала ее она сама, пусть и невольно, ее это все немного раздражало.

Ширен раздраженно покачала головой, легонько потерла уже округлившийся живот и перевела взгляд на своих спутниц. Возможно, пришло время познакомиться с ними поближе.

— Как вы, дамы, находите Винтерфелл?

— Богороща великолепна, Ваша Светлость, — просто заявила Серена Амбер.

— Нет нужды в любезностях, когда мы одни, — напомнила Ширен.

— Никогда не думала, что в каменном замке может быть так тепло, а в городе так много людей, — с удивлением сказала Лена. — Зимний город похож на человеческий муравейник.

— На площади кузнеца больше стали, чем я видела за всю свою жизнь, — добавила Аранна, сверкая глазами. — Один из мастеров кузни родом из Йи Ти.

— Как он оказался здесь? — спросила Ширен вслух.

— Он почти не говорит на Общем, но из того, что мне удалось узнать, он был сослан с родины, — пояснила девушка. — Защита Дома Старков была дороже золота, и кузнецы со всех концов света стекались в Винтерфелл при одном только слухе о северной бронзе, которая может соперничать с валирийской сталью.

— Поехали в Зимний город, — решила Ширен. — Хочу увидеть этих иностранных кузнецов…

— ОСТОРОЖНО!

Крик Джианны напугал ее, и в этот момент что-то мягко приземлилось на правое плечо Ширен, заставив ее замереть, пока все вокруг пришло в движение.

Серена схватила свой топор, в руках Аранны появилась пара ножей, Лена держала кинжал, Джианна обнажила меч, а Штормовой Странник поднялся с земли и испустил вздох, отдающий гулким ревом.

— Не двигаться, — приказала королева, и ее фрейлины и присяжный щит замерли на месте.

      Ширен толком не успела забеспокоиться поскольку ни ее кулон не активировался, ни лютоволки не выказали и тени волнения. Напротив, их хвосты радостно виляли. Штормовой Странник бросил на нее пытливый взгляд, прежде чем снова улечься и погрузиться в сон безо всякого интереса. Она осторожно вытянула шею, чтобы увидеть величественную птицу с темно-синим оперением и озорными лиловыми глазами. Она знала эти глаза.

В этот момент он открыл клюв и запел. Это был волшебный, успокаивающий звук, который, казалось, вытягивал остатки напряжения из воздуха. Птица прыгнула на землю и внезапно превратилась в бурю пурпурного огня и тумана, вызвав несколько вздохов. Когда водоворот рассеялся, муж сидел на снегу с кривой улыбкой, одетый в серую тунику и черные рейтузы.

Под ошеломленным взглядом Ширен он подошел к двум безымянным пока лютоволкам, почесал их за ушами, затем вернулся к ней и страстно поцеловал. К тому времени, когда ей удалось собраться, щеки Ширен пылали. Когда Джон, наконец, отпустил ее, колени ослабли, и она бы упала на землю, если бы он не заключил ее в объятия левой рукой.

— Дамы, извините нас, пожалуйста, — повернулся Джон к ее окружению. У девушек были открыты рты и глаза напоминали блюдца. Серена Амбер даже уронила свой топор на землю. — Идите, пока я здесь, моей жене не причинят вреда. И помните — вы ничего не видели.

По его настоянию они нерешительно вышли с Драконьего Двора, оставив Ширен наедине с мужем. Она уже пришла в себя.

— Мой король, я не знала, что ты можешь петь и превращаться в птицу, — сказала королева, смеясь.

— Это недавняя разработка, — он нежно усмехнулся. — И мой певческий талант пришел с трансформацией. Я, наверное, оглушил бы тебя, если бы попытался петь сейчас.

Ширен давно отчаялась понять магию, но доверяла Джону. У нее не было ни малейшего сомнения в том, что он знает, что делает, какими бы чудесами он ни занимался, поэтому она отказалась от дальнейших объяснений.

— Не хочешь сопроводить меня в Зимний город, мой король?

— Конечно, моя королева, — его лицо расплылось в широкой улыбке, и он взял ее под локоть.

— Но сначала стоит тебя одеть все же.

      Потеря флота обернулась катастрофой для Браавоса. Совершенно не готовые к войне против объединившихся Пентоса и Тироша, они терпели поражение за поражением. Пентошийцы многому научились после своего поражения столетием раньше. Их Принц оставался скрытым, никто не знал его лица, имени или голоса, и командовал из тени. Так что браавосийцы не могли послать за ним Безликих. Тирош принял почти такие же меры предосторожности; новый Архонт всегда носил золотую маску, и никто не знал лица под ней. Предположительно, он был убит семь раз, но на следующий день всегда появлялся живым и здоровым. Люди были в восторге, называя это колдовством…

Отрывок из «Десятилетия крови» архимейстера Перестана

— Прибыли щедрые дары от Триархов Волантиса, первого магистра Лиса и принца Пентоса, ваша светлость, — сообщил лорд Мандерли.

С тех пор, как закончилась зима, молва о драконах распространилась повсюду, и, хотя немногие ей верили, некоторые все же отправляли послов с дарами, чтобы получить благосклонность и убедиться в правдивости слухов. Многие из подарков были довольно роскошными и дорогими.

— Опять из Пентоса? — спросил Джон с оттенком интереса.

— Да, Ваша Светлость, они, вероятно, надеются, что Север не будет ввязываться в войну против Браавоса, — объяснил старый Десница.

— Им не о чем волноваться, — ее муж прикрыл рукой зевок. — Я полагаю, есть еще просьбы о помощи?

— Да, принцесса Арианна все еще просит о помощи, несмотря на то, что Эддара Таллхарт послала сто пятьдесят человек, чтобы почтить брачный союз, — объяснил Мандерли с едва сдерживаемым весельем. — Дома Прайор и Уэйнвуд тонко интересуются, может ли Север вмешаться и разрешить конфликт в Долине.

Джон усмехнулся.

— Если они хотят править Долиной, они должны сражаться за нее сами, — пренебрежительно отмахнулся он.

— Джонос Бракен и многие другие речные владыки по-прежнему смиренно просят вас убрать последнего дракона Дейенерис из Харренхолла любыми средствами, не предлагая абсолютно ничего взамен, — задумчиво потер мясистые подбородки Мандерли. — Но последнее интересно. Просьба Эдрика Шторма о помощи в возвращении Штормовых Земель.

Имя сразу же привлекло ее внимание. Она забыла о своем двоюродном брате! Он был одним из немногих, кто хорошо к ней относился и был готов играть с ней на Драконьем Камне.

— Кто такой Эдрик Шторм и чем он интересен? — вяло спросил ее муж.

— Он внебрачный сын Роберта Баратеона от Делены Флорент, — объяснила Ширен и наклонилась, чтобы прошептать мужу на ухо. — Мой двоюродный брат был одним из немногих, кто был добр ко мне на Драконьем Камне.

Раздражение мелькнуло в фиолетовых глазах Джона, и он вздохнул.

— Скажи ему, что Северное королевство не будет ввязываться в войну, — сказал он, и Ширен почувствовала оттенок разочарования, но поняла. Если бы они помогли Эдрику только из-за родственных связей, их дети были бы вынуждены отбиваться от предложения браков и попыток со всех сторон снова втянуть их в южную политику.
— Однако мы пришлем ему в подарок достаточно доспехов и оружия, чтобы вооружить полторы тысячи человек. Как обычно, северным лордам и наследникам запрещено сражаться на юге, если только они не связаны узами брака. Кроме того, Эдрику Шторму будет разрешено добровольно набирать добровольцев на Севере, если он предоставит им вознаграждение, с условием, что в случае победы он не примет имя Баратеон.

Ширен улыбнулась своему мужу, когда его губы дернулись. Джон мог быть невероятно хитрым, когда хотел. Он избегал вовлечения Севера, но все же оказывал большую помощь.

— Письмо будет на вашем столе завтра, ожидая вашей печати, — кивнул Мандерли. — Ваша Светлость, восстановление рва Кейлин завершится через три луны. Если я осмелюсь спросить, кто будет владеть крепостью?

— Бенджен Харклай станет его кастеляном, — заявил Джон. Член горного клана, о котором шла речь, был дядей нынешнего вождя и одним из немногих, кто выжил в битве возле Западного дозора.

— Это мудро, Ваша Милость? Он довольно колючий, — предупредил Гловер.

— Харклай лоялен, — отмахнулся Джон от его беспокойства. — И именно потому, что он колючий и упрямый, я посажу его туда. Если понадобится, он будет держать Ров до последнего человека. Что-нибудь еще?

— Зимний город растет слишком быстро, и мои судебные приставы больше не могут сами поддерживать порядок без помощи гвардейцев Винтерфелла, — сообщил Гловер. — Возможно, потребуется сформировать нормальную городскую стражу.

— Очень хорошо. Тогда я жду подробный план, а пока попросите сира Талли организовать больше патрулей, — согласился Джон, прежде чем повернуться к старому лорду-водяному. — И идет ли расширение Зимнего городка по плану?

— Нам нужно больше каменщиков и строителей, чтобы не отставать от растущих темпов, — кашлянул Мандерли.

— У нас нет недостатка в деньгах, наймите еще в Эссосе или на юге, если понадобится, — проворчал Джон. Мягко говоря, не испытывая недостатка в деньгах, под опытной рукой Вимана Мандерли и мира, гарантированного ее мужем, Север процветал больше, чем когда-либо, а их сундуки были переполнены золотом. — Должно быть место для арены, и я хочу, чтобы каналы и водостоки были в приоритете. Я не допущу, чтобы мой город вонял, как отхожее место.

Старый толстый лорд кивнул, вытер несколько капелек пота и перерыл стопку пергамента, прежде чем выбрать один.

— В Пасти увеличилось пиратство, и некоторые торговые суда подвергаются нападениям.

— Кто это так осмелел? — Джон выпрямился.

— Я подозреваю, что Сестры снова начали играть в корсаров или сотрудничают с пиратами, — сказал Десница, сделав щедрый глоток вина из кубка. — Другой вариант — бандиты устроили базу в какой-нибудь скрытой бухте на Перстах или на южном побережье Пасти и агрессивно атакуют наши корабли.

— Отправьте флот, найдите их и вырвите всех с корнем, — отмахнулся ее муж.

— А что, если это Сестры?

— Не важно. Короли Зимы раньше совершили ошибку, пощадив их, и им пришлось вести тысячелетнюю бесполезную войну. Я не оставлю такое бремя своим потомкам. На самом деле, пошлите вызов лордам Сестер, пусть явятся в Винтерфелл со своими наследниками и поклянутся в верности, — скучающие прежде глаза Джона злобно блеснули. — Мы всегда можем завести новых виночерпиев и пажей.

Ширен никогда раньше не видела Вимана Мандерли таким счастливым. У старого лорда была такая широкая улыбка, что она грозила расколоть ему лицо.

— Напишу сейчас же, — бодро заявил он и махнул рукой одному из своих младших писцов, ожидавших у стены, чтобы тот принес ему свиток пергамента.

Король наконец посмотрел на Мастера над шептунами.

— Что-нибудь интересное происходит в мире?

— Ходят слухи, что демоны Мантариса спустились по дороге демонов и напали на волантинские поселения, — рассказал Эдвил, но никого за столом это, похоже, не заинтересовало. Волантис был не только слишком далеко от Севера, но и здесь его не очень любили.

— Следите за развитием событий, — приказал Джон. — Что-нибудь еще с Дальнего Востока?

— Краздил мо Хардан сумел укрепить Залив Работорговцев, и теперь Новый Гис собирается расширяться дальше вглубь суши.

— А как насчет войны на Узком море? — спросил Гловер. — Это сильно подорвало нашу торговлю.

— Браавос потерпел еще два поражения на море, но Пентос и Тирош не могут атаковать город с моря из-за Титана.

      В такие моменты Ширен была очень рада, что Джон решил не принимать ни одну из многочисленных просьб или щедрых обещаний, побуждающих его участвовать в различных конфликтах, «разрешая их». Белый щенок лютоволка, сидевший слева от нее, словно разделяя ее мысли, положил свою большую голову на колени Ширен, и она лениво стала чесать его за ушами. У нее было искушение назвать их Черным и Белым, но Арья убедила ее сохранить честь назвать волков для своих близнецов. Черный лютоволк попытался скопировать действия своего брата, но колени Ширен не вместили обе головы. Разочарованная, черненькая решила тогда дергать братца за хвост. Излишне говорить, что вскоре зал заседаний наполнился рычанием и лаем, к большому огорчению Совета.

Шум тут же стих, когда Джон схватил их обоих за шкирки, словно они были еще маленькими щенками. Но это было не так, и ее раздраженный муж, манипулирующий двумя скулящими, виновато выглядящими лютоволками размером с маленького пони, без особых усилий вызвал у лордов и нее смешки.

      Гарлан Тирелл потерпел поражение в битве у Красного озера, когда силы Запада во главе с Титаном Браксом из Королевской гвардии в союзе с речниками под командованием Патрека Маллистера разгромили воинов Простора. Однако лорду Хайгардена удалось отступить и сохранить значительную часть своих сил. Его неспособность вернуть себе вассалов-предателей была просто неудачей…

Отрывок из «Пятидесятилетней войны» мейстера Гледина.

— Архимейстер Гормон начал писать книгу, клевещущую на Его Милость, изображая его новым воплощением Мейгора Жестокого, — осторожно сообщил Эдвил.

— Это безобразие! Очередное оскорбление от серых крыс!

Лицо лорда Гловера стало багровым, он сердито смахнул свою кружку со стола, расплескав темное пиво по земле.

Ширен бросила на Лорда Темнолесья недовольный взгляд. Он чуть не испортил ее любимое платье.

— Сдержи свой темперамент, Галбарт, — устало упрекнул Мандерли.

Лорд Темнолесья сел, но его ярость не утихла, и Ширен увидела пульсирующую вену на его виске.

— Желчь этих псов! — Он сплюнул на землю. — Сначала они отказываются прислать второго мейстера, как полагается, затем они пытаются диктовать северному Совету и назначают здесь великим мейстером какого-то болтуна. А теперь вот это!

— Мы мало что можем сделать против Цитадели и ее Конклава, — вздохнул толстый старый Лорд и осушил еще один кубок вина.

— Разве мы не можем просто построить собственную Цитадель? — с любопытством спросила Ширен. — Нам не нужно будет зависеть от ученых и целителей с Юга.

— Это уже пробовали раньше, Ваша Светлость, — объяснил Мандерли, устало протирая глаза. — Но корни мейстеров уходят слишком глубоко, они собирали знания тысячи лет, а их ученые и целители просто лучше других. Библиотека Цитадели привлекает лучших и самых талантливых учеников.

— И мейстеры всегда были на службе у лордов и королей. Достаточно было нескольких слов на ухо, чтобы подорвать другие научные ордена, — добавил Эдвил Локк.

— Но у нас есть ухо единственного короля, который имеет значение, — с улыбкой возразила Ширен, глядя на своего мужа. — Весть о короле Севера разносится далеко и широко, и даже ремесленники из дальних земель Йи Ти стремятся попасть под защиту Дома Старков. Стоит только позвать, и ученые со всех концов света прибудут сами. Зимний городок расширяется, у нас достаточно места, чтобы построить грандиозное учебное заведение и собственную библиотеку.

В зале воцарилась тишина, и королева подумала, не сказала ли она что-нибудь крайне глупое.

— Думаю, это можно сделать, — нерешительно сказал Мандерли. — Я признаю, что нашей подающей надежды администрации очень помогло бы иметь готовый набор ученых. Но такое учреждение потребует тщательного планирования и изрядной суммы денег, и мы должны обеспечить их лояльность Северу. Цитадель также может попытаться саботировать проект любым возможным способом. Если мы потерпим неудачу, мы потратим сотни тысяч волков впустую.

— Сделайте это, — приказал Джон. — Я хочу, чтобы к следующему собранию был готов грубый план нашей академии, строительства и организации, чтобы мы могли начать прорабатывать детали.

      Как только в 306 году от З.Э. пришла весна, лорд Виман Мандерли вновь открыл Королевский монетный двор Севера. Север отказался от чеканки, использовавшейся при Таргариенах и Баратеонах, и принял новую монету. Золотую назвали волком, на одной стороне была изображена голова лютоволка, а на другой — лицо короля Джона Старка III. На их серебряных монетах по-прежнему был изображен олень, но теперь с другой стороны был лик доброй королевы Ширен, в то время как различные медные номиналы…

Отрывок из «Чеканка монет в землях заката» Элиона из Лората

Chapter Text

     Когда по Северу разнеслась молва о том, что кузену доброй королевы, Эдрику Шторму нужны мечи, многие ветераны, вторые и третьи сыновья, благородные и простые, стали стекаться под его знамена. И это в дополнение к чрезмерно щедрому северному «подарку» в виде оружия и доспехов. Теперь Эдрик Шторм обладал действительно грозными силами.

Битва у Бронзовых Врат, также известная как Битва на Кровавом холме, была одной из самых жестоких в истории. С обеих сторон полегло больше половины войска. Говорили, что земля покраснела от крови убитых и ее месяцами не могли смыть проливные дожди.

Стрикленд превосходил Эдрика Шторма численностью почти на четыре тысячи человек, но проиграл в ожесточенной и кровавой борьбе.

Численное превосходство не помогло там, где сражались северяне во главе с Артосом Сноу и Амбером-Ублюдком, в конце концов, сломив левый фланг врага, где Золотая Рота сосредоточила большую часть своей элиты. Эдрик Шторм сам возглавил центр и, как говорят, убил полсотни человек в гуще боя, прежде чем пробился к Стрикленду и проломил ему голову одним ударом своего боевого молота. Говорили, что ничто не могло остановить сына Демона Трезубца, и он был подобен силе природы на поле боя, за что получил прозвище «Бушующая буря».

Лорду Роберту Феллу удалось разбить кавалерию Стрикленда ценой больших потерь.

Когда их лидер пал, а левый фланг рухнул, Золотая Рота и лорды, присягнувшие Стрикленду, попытались бежать, но их жестоко преследовали оставшиеся конники Эдрика. Наемники были перебиты, пощады добились лишь лорды, преклонившие колени перед Эдриком Штормом. Гарнизон Штормового Предела сдался в обмен на проход в Эссос. Луну спустя Эдрик короновал себя Королем Бурь и вернул себе имя Дюррандон…

Отрывок из «Поднимающейся бури» архимейстера Перестана

Ширен Старк

      Арья все смеялась, и смеялась так сильно, что по ее щекам потекли слезы. Ширен попыталась сдержаться, но тоже хихикнула.

Рикон гордо сидел на земле и безумно хихикал, радостно размахивая деревянным игрушечным мечом.

— Это не смешно! — настаивала Санса, выглядя так, будто собиралась расплакаться.

Ширен еще раз взглянула на ярко-фиолетовые волосы Сансы и едва удержалась от того, чтобы присоединиться к Арье в веселой истерике. Не помогало и то, что все лютоволки с любопытством рассматривали прическу необычного цвета.

— Хорошо, хорошо, — смягчилась она, — но ты должна признать, что это забавно.

— Очень, — невозмутимо ответила ее старшая добрая сестра, заставив Арью расхохотаться еще сильнее. — Просто дай зеркало.

Ширен потребовалось полминуты, чтобы найти зеркало.

— Вот так, — протянула она Сансе.

Принцесса с фиолетовыми волосами несколько мгновений смотрела на свое отражение в зеркале, прежде чем нахмуриться. Наконец Арье удалось успокоиться, и она с любопытством присоединилась к ним.

— Как это работает?

— Нужно позвать его по имени, — объяснила королева.

Магия была так удобна, что позволяла ей говорить с мужем независимо от расстояния.

— Джон, — нерешительно произнесла Санса, и зеркало в ее руке мягко завибрировало, изображение зарябило, показывая лицо Джона среди веток.

— Симпатичная прическа, сестра, — нахально поприветствовал вызываемый.

Ее хорошие сестры в изумлении смотрели в зеркало. Ширен таращилась бы так же, как и они, если бы не использовала его в течение последних нескольких дней.

— Джон, это действительно ты? — В конце концов спросила Арья.

— Да, — он потер лоб. — Я предполагаю, что вы позвонили мне, потому что Рикон окрасил волосы Сансы в фиолетовый цвет.

Санса кивнула, и Ширен увидела слезы, навернувшиеся на ее глаза.
— Пожалуйста, верни все обратно, Джон!

— Подождите секундочку.

Мгновение спустя его лицо исчезло, сменившись отражением их собственных.

Вспышка пурпура ослепила Ширен, а когда она открыла глаза, Джон стоял прямо рядом с ними. Королева и ее добрые сестры стояли там, ошеломленные и не совсем веря глазам. Даже Рикон замер и с замешательством посмотрел на своего только что прибывшего отца.

Джон взмахнул деревянной палкой, и волосы Сансы снова приобрели свой огненный цвет.

— Подожди, если ты можешь в мгновение ока преодолеть большое расстояние, почему ты летишь с Винтером в Старомест? — Арья, наконец, вышла из ступора.

— Когда прибываешь на драконе, выглядишь более грозным и тебя сложнее игнорировать. И я могу появляться только в тех местах, где был раньше, — объяснил Джон. — Чем дальше расстояние, тем сложнее. Но об этом не стоит болтать.

Санса осмотрела прядь рыжих волос и просияла, прежде чем сжать Джона в коротких, но крепких объятиях.

— Джон, это нормально? — нерешительно спросила Ширен, глядя на сбитого с толку сына.

— Ну да, — подтвердил он с легкой гримасой, проводя рукой по своим темным волосам. — Это его магия начинает проявляться. Так будет, пока он не научится ею управлять.

— Ты можешь что-нибудь с этим сделать?

— Возможно, но это займет некоторое время, — сказал Джон. — Как только я закончу в Староместе и Роговом Холме, я посмотрю, что можно сделать.

Арья встала на колени и начала корчить рожи Рикону, который радостно хихикал, пытаясь схватить ее за волосы.

Позади них раздался стук в дверь, когда Ширен беспокойно потерла свой вздувшийся живот. В мгновение ока Джон превратился в птицу с пурпурным оперением и осторожно сел ей на плечо.

— Что такое, Джианна? — В голосе королевы просочился намек на раздражение.

— Ваша Светлость, ворон из Белой Гавани! — Слова ее щита эхом разнеслись по двери.

— Это не может подождать?

— Лорд Десница говорит, что это серьезное дело, — взволнованный голос Джианны заставил ее внутренности сжаться. — Он ждет в зале Совета.

Мягкая трель отозвалась эхом от ее плеча и прогнала тревогу. Вздох сорвался с губ Ширен — все шло слишком гладко в последнее время.

— Входи!

Дверь открылась, и ее воительница с мрачным лицом вошла в комнату и положила ей в руку небольшой свиток, осторожно глядя на феникса на ее плече. И все же королева не беспокоилась, что ее заклятый щит раскроет какие-то секреты; Джианна давно заслужила доверие. Даже Рикон понял всю серьезность ситуации, когда перестал играть и с опаской посмотрел на женщину в доспехах.

Ширен с трепетом развернула свиток пергамента и почувствовала слабость, прочитав его содержимое.

— Что такое? — с тревожным любопытством спросила Санса.

— Наш посыльный к лорду Сандерленду был убит, а его корабль сожжен. Сир Уилис Мандерли говорит, что ему вернули только отрубленную голову… — Королева протянула пергамент Сансе.

«Созови знамёна, — эхом отозвался в её голове голос Джона, когда он уставился на свиток. — Но только с восточного побережья, пусть готовят и флот. Лорды Сестер пожалеют об этой глупости».

Было немного странно, когда он это делал, но она уже привыкла. По его словам, это была одна из функций ее нового кулона.

«А как насчет твоего визита в Старомест и Рогов Холм?»

«На мои дела в Пределе уйдет не более трех дней, и я немедленно вернусь. В любом случае флоту и людям потребуется время, чтобы собраться».

Феникс прыгнул к открытому окну и упорхнул, прежде чем кто-либо из них успел среагировать. Ширен взяла себя в руки и направилась к залу Совета, сопровождаемая тремя лютоволками.

      Морской лорд Тормо Фрегар попытался вести переговоры после того, как запасные пиломатериалы города были израсходованы, но его враги продолжали желать уничтожения Браавоса. Но после двух месяцев подготовки, привлечения дополнительных кораблей и наемников со всех уголков Эссоса, попытка Тироша и Пентоса штурмовать город у моря потерпела колоссальный провал.

Титан Браавоса и Арсенал доказали свою оборонительную мощь, что стоило захватчикам сотен кораблей. Битва, получившая название Гнев Титана, длилась три дня и стала самым кровавым морским сражением в истории.

Точные потери до сих пор неизвестны, но говорят, что в боях погибло не менее полутысячи кораблей и десятки тысяч человек. Воды лагуны стали красными и наполнились трупами и обугленными обломками.

После того, как атака с моря была отбита, союзники предприняли попытку вторгнуться по суше. Браавос потерял много владений в первую луну боев, но каждый дюйм земли был куплен дюжиной жизней. Браавосийцы были в меньшинстве, но их армия была гораздо более дисциплинированной и лучше оснащенной, чем отряды наемников. Многие граждане внебрачной дочери Валирии стремились защитить свой дом и родных.

Морской лорд Тормо Фрегар, однако, оказался хитрым…

Отрывок из «Десятилетия крови» архимейстера Перестана

Джон Старк, Простор

      Большая круглая навесная стена окружала лабиринт из камня, сланца и дерева, разделенный устьем Медовички. Чудовищный маяк бдительно стоял посреди дельты на вершине скалистого острова. Еще одним примечательным местом был тщательно продуманный комплекс зданий, арок и мостов, охватывающий несколько небольших, соединенных между собой островов — Цитадель. И, наконец, довольно внушительное куполообразное здание с широкой мраморной площадью перед ним. Это могла быть только Звездная септа с ее золоченой крышей, мраморными стенами и огромными арочными окнами. Сверху люди на улицах и площадях были похожи на муравьев в каменном улье.

Старомест выглядел внушительно для средневекового города, а Высокая башня была чудом своего времени. Огромный маяк был наполнен магией, точнее странной смесью ее проводника и фокуса. Впечатляюще, но бесполезно на практике, так как использование такой штуки было бы настолько напряженным для ума, что даже крепкая психика Джона вряд ли бы выдержала. В общем, он не испытал особого благоговения — для того, у кого были воспоминания о высотах и глубинах падений человечества это выглядело убого.

      Джон покачал головой и развернул Винтера, кружа над городом и давая толпе время разойтись, точнее, разбежаться с криками ужаса, прежде чем направить дракона к площади перед септой. Его выбор места посадки был связан не с политикой или религией, просто это было единственное достаточно большое место для его дракона. Винтер приземлился с глухим ударом, отозвавшимся дрожью земли, и Джон оглядел уже почти пустую площадь. Несколько храбрецов поглядывали на него из-за углов и из маленьких переулков, но он не обращал на них внимания.

Луну назад было отправлено письмо, в котором сообщалось о его намерении приехать, но Джон не был уверен, что ворону удалось прибыть. В конце концов, расстояние от Старого города до Винтерфелла составляло почти 2500 миль, если не больше. Или, может быть, Хайтауэры не были готовы к его появлению так рано? В любом случае, это мало что значило — короля Севера было нелегко прогнать.

— Милосердие, Ваша Милость! — Джон обернулся и увидел изможденного высокого старика, который, спотыкаясь, спускался по ступенькам Звездной септы. Это был пожилой сморщенный мужчина в простой белой мантии, на лбу которого красовалась грубая хрустальная корона. Видимо, Верховный септон. Джона мало заботила религия южан; их выходка с Воинствующей верой заставила лордов опасаться, а Серсея и Тиреллы быстро разрушили только что возродившийся порядок после Ада Королевской Гавани.

В Долине, Штормовых и Речных землях царил хаос, поклонники Бога Света стекались из Эссоса, и Вере Семерых приходилось хуже, чем когда-либо. И вот сам Верховный септон преклонял колени у ног Джона и умолял о пощаде. Он чувствовал, что священник был искренним — он боялся за город и септу, а не за себя. Он пришел готовым умереть. Старик был храбр, и его решимость была железной, если не сказать больше. Никто больше не осмелился приблизиться, включая городскую стражу, которая собралась в конце площади, с опаской разглядывая огромную фигуру Винтера.

То, что лорд Хайтауэр был уведомлен о его визите, но решил не ставить в известность духовного лидера Веры, многое говорило об упадке андальской религии. Или же ворон и впрямь потерялся?

— Я пришел с миром, — сказал Джон, без усилий поднимая старика на ноги.

Его мало заботила южная религия, но в нем жил оттенок восхищения волей священника. Имея во главе такого человека, Вера могла выбраться из тяжелого положения.

— Благодарю Семерых, — пробормотал Верховный септон и снова склонил голову. Не то чтобы боги могли что-то сделать, чтобы остановить Джона, если он решит сжечь город. Но ему было любопытно, будет ли старый священник по-прежнему благодарен после того, как Винтер останется на площади до конца дня, отпугивая посетителей Септы.

В этот момент городская стража, наконец, набралась храбрости, и к ним приблизилась небольшая группа конных рыцарей. Лошади начали ржать от страха, по мере приближения к дракону, отказываясь идти дальше, и всадникам пришлось спешиться, чтобы продолжить путь.

Во главе был человек в стеганом сюртуке с изображением золотой розы Тиреллов. Возможно, двоюродный брат основной линии?

Рукоять его меча была позолочена, в крестовину встроен аметист, и Джон почувствовал, как клинок в ножнах мягко гудит от магии, как могла только валирийская сталь. Покопавшись в памяти, он вспомнил, что Морин Тирелл был командиром городской стражи Староместа. За последние несколько лет Джон выучил наизусть членов всех влиятельных Домов Вестероса, что оказалось утомительной задачей, даже с помощью окклюменции.

Рыцарь Тирелл спешился, низко поклонился и заговорил напряженным голосом.

— Лорд Бейелор Хайтауэр приглашает Вашу Светлость в Высокую башню.

      Самопровозглашенный Король Гор, Шагга Соколиный убийца, был весьма хитер для дикаря. Когда подошло внушительное войско «низин», он решил спрятаться за стенами, а не встречаться с ними в открытом бою, как предлагали многие его вожди.

Роберт Ройс и Джон Редфорт трижды штурмовали Врата Луны. Несмотря на тяжелые потери, в третий раз им удалось сломить оборону дикарей. Лорд Рунного Камня лично возглавил решающую атаку и, как говорят, лично убил «множество дикарей» вместе с самим Шаггой Соколиным убийцей. Каждый воин гор, будь то мужчина или женщина, старый или молодой, был предан мечу. Не пощадили и детей — ярость долинцев из-за Багрового Пира была еще свежа. После этой безудержной бойни горные кланы Долины канули в историю.

Однако доблесть Роберта Ройса обошлась ему дорого — он получил тяжелые ранения и вскоре был прикован к постели сильной лихорадкой. Мейстер Лэндон делал все возможное, но состояние Лорда Рунного Камня было настолько ужасным, что некоторые утверждали, что Неведомый уже забрал его.

Однако известие о его успехе привлекло многих рыцарей и мелких лордов, которые не считали ни Корбрея, ни Графтона достойными поддержки. И в конце концов, когда через луну лихорадка Роберта Ройса прошла, он очнулся, обнаружив себя провозглашенным королем Горы и Долины. Началась Война Трех Корон.

Отрывок из «Расколотой долины» мейстера Янделя

      Бейелор Хайтауэр был выносливым человеком и щедрым хозяином. Прозвище «Кровавая улыбка» было вполне подходящим — Джон чувствовал вокруг мужчины ауру смерти. Когда Лорд Хайтауэр улыбался, на его прекрасном лице не было радости, только холодность и намек на безжалостность и дикость. К счастью, все напряжение исчезло, как только Джон назвал причину своего визита. Ворон так и не появился, возможно, его забрала голодная хищная птица или удачливая дикая кошка.

Северному королю даже пришлось удирать, уворачиваясь от приглашений на пиры, охоту, балы и служанок по его выбору, чтобы согреть его постель. Удивительно, но не было упомянуто ни обручений, ни усыновлений, что означало, что лорд Бейлор следует проверенной временем традиции Хайтауэров со времен Танца — держаться подальше от королевской политики. Мало того, он воздерживался от участия в войне, в которой его кузен Гарлан сражался против объединенных сил Речных земель и Запада.

В любом случае, у Джона не было времени развлекаться. Сейчас он поднимался по каменным ступеням, но его мысли были о том, как лорды Сестер посмели убить его посыльного. Такая колоссальная глупость требовала самого жесткого ответа. На короткое мгновение он представил себе, как летит вместе с Винтером и обрушивает на них огненный дождь. Но это было слишком простое, слишком легкое наказание. Нет, на этот раз сам Север обнажит клыки и продемонстрирует всем, что не стоит связываться с его мощью.

      Два зеленых сфинкса охраняли большие дубовые ворота. Прямо под аркой стоял человек с золотым жезлом и маской, одетый в шелковую серую мантию. Несколько песочных прядей в его волосах тщетно боролись с появлением седины, а спину уже сгибала старость. Судя по описанию Волкана, это был Райам, архимейстер сумм и чисел и нынешний Сенешаль. Джон не мог не заметить, что в его цепи было заметно меньше звеньев, чем у мейстера Эймона.

— Ваша Милость, — ровно поздоровался мужчина, слегка поклонившись, но Джон уловил в его тоне намек на высокомерие. — Прошло довольно много времени с тех пор, как королевское присутствие украшало наши залы. Как Цитадель может помочь Северу?

Архимейстер, казалось, питал к нему отвращение, вызванное каким-то неуместным чувством уверенности и превосходства. Оно было хорошо спрятано, но звериное чутье Джона все равно его уловило.

— Я здесь только для того, чтобы навестить друга и увидеть величайшую библиотеку в известном мире, архимейстер Райам, — сказал Джон, и глаза ученого загорелись.

— Действительно, есть много фолиантов, которые можно найти только в наших хранилищах, — гордость мужчины была очевидной. — Я осмелюсь спросить, как зовут вашего друга, Ваша Светлость?

— Сэмвелл Тарли.

— Ах, убегающий дозорный!

— Убегающий дозорный? — повторил Джон, не в силах скрыть своего любопытства.

— Предположительно, так его называли его товарищи-послушники, и это прижилось, — пожал плечами Райам, фыркнув. — Парень в рекордно короткие сроки выковал тридцать четыре звена и уже трижды мог бы стать мейстером. И все же он продолжает медлить, как будто хочет избежать возвращения в Ночной Дозор, учась.

— Не беспокойтесь, архимейстер. Сэм Тарли скоро вернется к своим обязанностям.

Архимейстер Райам кивнул, и северный король последовал за ним в Палату Грамотеев. Это была небольшая площадь, лишенная людей. Предположительно послушники здесь помогают горожанам составить завещание или написать письмо, но он ничего этого не видел. Сейчас здесь собралась горстка ученых явно из любопытства. Джон все еще был в полном доспехе, неся в руке шлем. Длинная темная мантия с его личным сигилом, вышитым опытной рукой Сансы, развевалась позади него.

На пути им попалась статуя Молодого Дракона верхом на лошади, направляющего свой меч на Дорн.

— Ходят слухи о том, что в Зимнем городке планируется построить… Северную Цитадель, — кашлянул архимейстер, когда они достигли особенно длинного каменного моста. Проходившие мимо служители и мейстеры бросали на них любопытные взгляды, но никто не осмелился приблизиться.

— А, вы имеете в виду Северную академию? Это любимый проект королевы.

— Должен предостеречь вас, Ваша Светлость, — Райам подергал свою длинную сморщенную бороду, — вкладывать много сил и денег в такое предприятие — глупая затея; многие другие пытались и потерпели неудачу. Никакой другой научный орден не может конкурировать с нашим богатством знаний, методов обучения и опыта.

Слова лорда Вимана оказались верными, мейстеры действительно были осторожны.

— Ваша забота ценна, архимейстер, — спокойно проговорил Джон, хотя про себя фыркнул. — Но я могу позволить себе потратить немного денег, чтобы побаловать свою любимую жену, независимо от успеха или неудачи.

— Действительно, Север, должно быть, самое богатое королевство в Вестеросе прямо сейчас, — пробормотал Райам себе под нос, прежде чем заговорить. — Я могу обратиться к Конклаву с просьбой открыть новую главу нашего прославленного ордена в Винтерфелле, если вы желаете, Ваша Милость.

Пустая банальность, судя по тону мужчины, он и сам не верил, что просьба пройдет. Джон никогда особенно не заботился об образовательном проекте, но мейстеры пока плохо себя показали. Лювин, Эйемон и Волкан были исключением, а не правилом. С их-то монополией на знания, они позволяли себе и изощренные попытки внедриться в высшие северные эшелоны, и Джон, наконец, начал понимать, почему мейстеров называли «серыми крысами».

— Нет необходимости заходить так далеко, — пренебрежительно отмахнулся он, — это просто полет фантазии, так что не думайте об этом слишком много.

Удивительно, но архимейстер выглядел довольно убежденным и поклонился в знак согласия, тревога на его лице утихла. Вполне возможно, потому что женщины считались непостоянными, а сам Джон казался просто еще одним влюбленным дураком. Однако он-то знал упрямство Ширен, когда она что-то задумала, мало что могло ее остановить. И он действительно любил свою жену.

— Пост северного Великого мейстера остается пустым, Ваша Милость, — прокашлялся Райам. — Лорд Десница Виман Мандерли продолжает отказываться признать назначение Конклава.

      Вот же назойливый, высокомерный придурок. Прежде Джон довольствовался тем, что просто наблюдал, к чему приведет план его жены, только предотвращая явное вмешательство внешних сил. Теперь же, Джон сделает все, что в его силах, чтобы «полет фантазии» удался. У мейстеров были свои интересы и планы, им нужно было ввести своего человека в его двор — для шпионажа или оказания влияния. Не то, чтобы они могли на что-то повлиять, но потенциальные неприятности ему тоже ни к чему. Нет уж, ворчливые старики на другом конце континента не найдут в его королевстве никакой выгоды. Цитадель могла быть грозной, но Джон обладал воспоминаниями о целом мире, полном достойных ученых орденов и различных методов образования и обучения, хоть и помнил все не в мельчайших подробностях.

— Озабоченность Конклава понятна, — промолвил Джон с невозмутимым видом. Пусть продолжают недооценивать Север, пока не станет слишком поздно. — Но, увы, должность Великого Мейстера — это идея, которую придумал Завоеватель. На Севере никогда не было Великого Мейстера, а методы Драконов оказались… неэффективными, так что нет причин подражать им.

— Похоже на то, — задумчиво кивнул архимейстер. —Ах, кажется, мы, наконец, прибыли. Это самая большая библиотека в известном мире!

Спустя три моста и два небольших острова они оказались перед величественным зданием из белого мрамора. Что ж, грандиозно для этого мира: увенчанное позолоченным куполом, с разноцветными витражными окнами, оно выглядело чистым и внушительным. Входная арка была расписана рунами, глифами и другими знаками — валирийцы, Первые Люди, итийцы, наверняка были и еще какие-то языки народов, что Джон не узнал с первого взгляда.

— Спасибо, архимейстер.

— Было приятно пройтись с вами, Ваша Милость, хотя, боюсь, я не могу сопровождать вас дальше, — кашлянул мужчина и помахал рукой рассеянному молодому человеку в простом коричневом халате. — Это Галин, многообещающий молодой послушник. Он может привести вас к Тарли и показать вам библиотеку.

Архимейстер почти умчался прочь, по-видимому, в спешке. Послушник же провел его внутрь мраморного здания, пытаясь заполнить тишину пустой болтовней, но холодный взгляд быстро заткнул юношу. Внутренняя часть также была облицована полированным мрамором, а вдоль стен стояли статуи мужчин в мантиях, вероятно, предыдущих архимейстеров. Ряды искусно вырезанных колонн, напоминающих стройный коринфский стиль Древней Греции, поддерживали высокий свод.

Через несколько минут Джон наконец добрался до большого зала, заполненного рядами высоких книжных полок, он был немного больше библиотеки Хогвартса, но менее заполнен. Воздух был насыщен характерным запахом пыли, чернил и пергамента.

— Тарли обычно сидит в пятом ряду у столов писцов, — робко указал Галин и быстро извинился.

Джон не обращая внимания на полки, заполненные пыльными книгами, и на нескольких служителей и мейстеров, суетившихся вокруг томов и свитков пергамента в кожаных переплетах, направился прямо в заданном направлении. Он удостоился нескольких удивленных взглядов, возможно, из-за своей одежды — люди в доспехах не были привычным явлением в Цитадели. Самым странным было, наверное, то, что ни его доспехи, ни подбитые сапоги не издавали громкого звука; скрежет металла по камню был таким мягким и тихим, что явно говорил о том, что пол или все здание зачарованы.

И там был Сэм — его крупное тело выделялось, среди хилых послушников. Он единственный в библиотеке был одет в черную мантию. Его друг сгорбился над большим дубовым столом, перед ним было беспорядочно разбросано полдюжины книг, он же читал очередной том и временами что-то строчил на свернутом пергаменте. Хотя он, казалось, не потерял и фунта жира, его волосы словно вымещались знаниями с его головы — черные пряди быстро редели, и было ясно, что Сэм Тарли будет полностью лысым через несколько лет. Судя по длинной цепи из звеньев, выполненных из разных металлов — их было лишь на два меньше, чем у мейстера Волкана — черный брат все еще выполнял его приказ, хотя и по-своему трусливо.

Джон сел на стул напротив друга, который все еще был поглощен своим сочинением. Несколько любопытных послушников прятались поблизости между полками и колоннами, но он соединил свою магию и убийственное намерение и обрушил их на них, заставив разбежаться, как крыс. Его острый нос уловил неприятный запах — чьи-то портки испачкались.

— Армен, я же говорил тебе, что не буду больше посещать «Перо и Кружку», пока не выкую следующее звено, — простонал Сэм, не поднимая глаз.

— Рад видеть, что ты в порядке, Сэм, — поприветствовал северный король.

Послушник в черной мантии вскинул голову, и его глаза расширились от узнавания, которое быстро сменилось виной и немалой долей страха.

— Джон….

— Нет необходимости, — он поднял руку, и Сэм тяжело сглотнул, когда на его лбу выступили капельки пота. — Я понимаю. У тебя есть целая луна, чтобы закончить здесь свою работу, прежде чем отправиться к Стене. Лорд Хайтауэр обещал мне лично предоставить корабль для твоего путешествия.

Сэм с облегчением кивнул, но затем его лицо исказилось от опасения.

— А что насчет маленького Сэма?

— А что с ним? Мальчик тебя не касается.

— Моя мать считает его своим внуком, — сглотнул толстый послушник и вытер черным рукавом пот с лица, — я не хочу разбивать ей сердце…

Джон сделал паузу на мгновение. Он действительно приказал Сэму доставить Эйемона Песнь Стали в безопасное место, используя любые необходимые средства. Что касается легенды, то эта была одной из лучших.

— Ты знаешь, что случилось с Лилли?

— Прошлой зимой ее забрал холод, — сообщил Сэм с отчаянием в глазах. — После всех войн и зимы Талла и маленький Сэм — все, что осталось у моей матери. Я просто не мог… — он задохнулся, не в силах договорить.

Сердце толстяка определенно было в нужном месте, хотя он вел себя слишком глупо. Хотя детство внебрачного ребенка было не самым приятным существованием, оно давало множество возможностей, особенно если мальчика ценили, а так называемый Сэм Флауэрс определенно оказался в правильном месте. Это было намного лучше, чем сын дезертира Ночного Дозора и побежденного Короля За Стеной.

— Ладно, — вздохнул Джон. — Не волнуйся. Я не оторву его от «бабушки».

— А как же Вэль? Разве ты не обещал ей увидеться с племянником?

— О, она обязательно увидит мальчика. Мелесса Тарли не осмелится отклонить мое предложение взять Сэма Флауэрса на Север к его тете, особенно когда я прилечу туда, чтобы сделать это лично.

      Поскольку Лилли была мертва, будет несложно выдать Вэль за ее сестру. А с тех пор, как та вышла замуж за Харриона Карстарка, она больше не была простой «дикаркой». Не был таким уж сюрпризом, что лорд женился на копьеносце. Увидев Вэль, люди понимающе кивали головами — причина, по которой случился тот брак, была вполне ясна. Джона это не сильно беспокоило — хотя красавицу уважали, в этом браке не было ни меча, ни копья, так что политическая выгода Кархолда была невелика. К тому же это ослабило способность Карстарка заключать союзы в будущем, так как некоторые из лордов определенно сомневались в браке своих детей с потомством Карстарка.

— Вот и отлично, — облегченно вздохнул Сэм. — А как насчет его происхождения?

— Это будет проблема Вэль, а не моя или твоя, — фыркнул Джон.

Они немного поболтали, и через полчаса Сэм вернулся к своим занятиям, намереваясь в следующие две недели закончить тридцать пятое звено, прежде чем официально стать мейстером и отправиться на Север. Джон бродил по библиотеке, просматривая любой том или свиток, который ему приглянулся — были и редкие, но ничего исключительного. Предположительно, наиболее ценные из них были заперты в хранилищах внизу. У Джона было искушение вломиться и убедиться в этом, но он отказался от этой мысли. Если уж так приспичит, он всегда сможет сделать это позже. Когда он, наконец, покинул Библиотеку, выход из Цитадели был перекрыт.

Архимейстер Райам вернулся, но не один. Там было еще шестеро таких же, как он, одетых в официальные мантии, с масками и жезлами, и по меньшей мере две дюжины мейстеров за ними.

— Ваша Милость, — архимейстер в серебряной маске выступил вперед и поклонился. «Эброуз, соперник Волкана и архимейстер Целительства», — Джон насчитал семь серебряных звеньев, которые гордо красовались в середине цепи, указывая на статус ученого. — Должность мейстера в Винтерфелле давно оплачена, но не востребована.

— Вы, должно быть, ошибаетесь, архимейстер Эброуз, — Джон поднял бровь, — в Винтерфелле нет нужды в мейстере — я вполне доволен услугами Волкана.

— Ах, но Волкан не замена мейстеру Лювину, — старик заметно сжал челюсти, и Джон не мог не отметить, как он опустил звание Волкана при упоминании его. — Кажется, покойный лорд Болтон забыл, что мейстеры присягают на службу крепостям, а не домам, а Волкан присягнул Дредфорту. В Винтерфелл все равно нужно послать замену Лювину.

Джон несколько раз моргнул, не уверенный, что ему все это не показалось. Но нет, наглость старой марионетки перед ним была искренней. Глупый старикашка был уверен, что будет диктовать свою волю в Винтерфелле.

— Спасибо за напоминание, — счастливо кивнул северный король, вызвав несколько подозрительных удивленных взглядов. — Я сделаю свой выбор, прежде чем уйду.

— Нет необходимости ждать так долго, — кашлянул Эброуз и указал на мужчин в мантиях позади него. — Мы привели лучших в Цитадели — выбирайте из них.

Джон бросил быстрый взгляд на мейстеров и не нашел ни одного, который бы ему понравился.

— Я должен поблагодарить вас за щедрость, но такое важное решение нельзя торопить, — солгал он с каменным лицом, внутренне фыркнув.

— Понятно, — покачал головой архимейстер в серебряной маске и задумчиво провел рукой по своей редкой седой бороде. — Конклав также великодушно решил помочь Королеве Севера в ее начинаниях. Цитадель поощряет распространение знаний и уважение к научным занятиям — Ваша Светлость может выбрать несколько томов из нашей библиотеки, чтобы пополнить свою коллекцию.

Это вызвало его интерес, но внешне он этого не выказал.

— Сколько?

— Столько, сколько вы сможете лично унести.

Джон легко уловил намек на высокомерие и насмешку в праведном тоне.

— Довольно великодушно с вашей стороны, — он широко улыбнулся, сжал руку удивленного Эброуза и энергично пожал ее.

      Ходило много слухов о драконах и магии Джона Старка, и хотя существование дракона было подтверждено и признано, упоминания о его колдовстве были немедленно отвергнуты Конклавом на долгое время. Было много историй о том, что произошло, но после обширных исследований я считаю, что истина заключается в следующем.

Когда Джон Старк, третий его имени, Король Зимы и Лорд-Защитник Севера, прибыл в Цитадель, чтобы навестить Сэма Тарли, который позже станет четвертым Великим Ученым Севера, Конклав решил высмеять намерение Доброй Королевы Ширен основать учебное заведение в Зимнем городке. Была предпринята и попытка дискредитировать и сместить мейстера Волкана, который верно служил Дому Старк с тех пор, как был взят Винтерфелл. Слегка завуалированные оскорбления были встречены с улыбкой, но Короля Зимы было не так-то легко высмеять.

Легендарная фраза архимейстера Эброуза «бери столько, сколько сможешь унести» привела к первому кризису в Цитадели. Наутро ни в библиотеке, ни в запертых хранилищах, считавшихся неприступными, не осталось ни одной книги и свитка. Джон Старк каким-то образом забрал все и остался безнаказанным. Более поздние расчеты показали, что Король Зимы каким-то образом избавил орден как минимум от трех тонн знаний. Перед уходом Драконий Волк оставил подарок — каждый остров, на территории, где простиралась Цитадель, был окружен кольцом льда. Солнечные лучи никак не способствовали его таянию и все другие попытки расколоть его потерпели неудачу…

Отрывок из «Восстания Академии Зимних Ключей» Маллина из Башни Теней

Chapter Text

 Прошел год, а восстание Айронвуда не собиралось утихать. Супруг Арианны, Брэндон Толхарт, оказался способным лидером, и ни одна из сторон не могла одержать решающей победы.

Дом Мартеллов пустил свои корни глубоко, и его будет нелегко вытеснить, даже несмотря на многочисленные ошибки и проявления слабости Дорана Мартелла.

Тем не менее, Гвинет Айронвуд оказалась ключом к успеху. Когда Тристан Мартелл отверг предложение взять ее в жены, у ее отца появилась возможность. И вместо того, чтобы попытаться перетянуть на свою сторону еще один из вассальных Домов Мартеллов, он посмотрел на север, на Бушующую Бурю, что недавно сокрушила своих врагов и объединила Штормовые Земли.

Был обмен тайными посланиями, и три луны спустя Гвинет Айронвуд стала Королевой Бури, а Эдрик Дюррандон вошел в Дорн с шестью тысячами закаленных ветеранов, чтобы помочь своему доброму брату.

Эдрик Бушующая Буря еще раз доказал свою доблесть на поле боя, и в битве при Плети разгромил силы Мартеллов, несмотря на их численное превосходство, в то время как большая часть армий Андерса Айронвуда все еще осаждала Тор.

Когда Брэндон Толхарт был захвачен в плен, принц Тристан попытался сплотить оставшиеся силы Мартеллов, но потерпел поражение.
Так его Дом был окончательно разгромлен. Непреклонные, несгибаемые, несдающиеся были вынуждены согнуться и склониться, а все их вассалы и союзники быстро покинули их. Многие мечтали о полном уничтожении рода Нимероса Мартелла, но ни Лорд Айронвуд, ни Штормовой Король не осмелились на это, так как Зимняя Королева сама заключила брак северянина с бывшей принцессой Дорна. Вместо Мартеллы были унижены, став лишь рыцарским Домом, присягнувшим лорду Дринкуотеру, который получил Лемонвуд в качестве своего престола за заслуги в прошедшей войне.

Мартеллам, тем не менее, было позволено оставить за собой Солнечное Копье, но ни единого дюйма земли дальше его стен. Бывший княжеский род уже никогда не оправится от этого удара, медленно погружаясь в безвестность.

Так закончилось восстание Айронвуда. К седьмой луне 309 года от З.Э. лорд Андерс Айронвуд провозгласил себя Верховным королем Дорна.

Отрывок из книги Архимейстера Янделя «Кровь на песке»

Писец Артос, Замок Редклифф, 309 год от З.Э.

      Отец отправил его в Старомест вовсе не потому, что он был склонен к наукам, а для того, чтобы расширить его кругозор и заставить больше узнать о мире. После пяти лет учебы он должен был вернуться домой и унаследовать ремесло отца. Артос никак не ожидал оказаться здесь, да еще и в качестве писца самого Разрушителя. Подходящее прозвище для того, кто, как говорят, уничтожил остатки Дома Драконов и целостность Семи Королевств.

Когда Конклав предложил Его Светлости выбор из лучших мейстеров, которых только могла предложить Цитадель, Джон Старк выбрал его — Артоса, скромного послушника и сына простого торговца из Барроутона. И случилось это лишь потому, что он проходил мимо, когда Конклав пытался загнать Его Светлость в угол. И, наверное, потому, что он родом с Севера.

Гримасы обычно сдержанных и надменных архимейстеров на всю жизнь остались его самым забавным и нежно лелеемым воспоминанием. Но никто из них не осмелился протестовать под стальным взглядом Разрушителя.

Но, как писец, он рассчитывал… сидеть где-нибудь за столом и, ну, писать. А не наблюдать эту резню. Артос никогда не любил кровь, и запах дерьма и мочи не помогал, так что он с трудом отвернулся и опорожнил желудок от того немногого, что осталось от завтрака. Он был не единственным — молодой Родерик Дастин также сблевал.

Его Светлость Джон Старк же бесстрастно наблюдал за исполнением его приказов. Каждая живая душа в замке Редклифф, резиденции дома Сандерлендов, была предана мечу. Конюхи, судомойки, слуги, старухи, младенцы, сдавшиеся воины, даже мейстер. Мольбы о пощаде не были услышаны, и двор наполнился воплями и криками боли. Головы каждого жителя замка были помещены на пики над главными воротами.

После того, как флот Сандерленда и их пиратские союзники были разбиты, Джон Старк первым перебрался через стены со Льдом в руке, и вскоре после этого замок пал. Черные доспехи короля были окрашены кровью. Воины шептались, что он убил едва ли не половину гарнизона во время этой атаки.

— Родерик.

— Да, Ваша Светлость? — оруженосец короля, нервничая, подошел к нему.

Мальчику Дастину едва исполнилось десять лет, у него были темно-каштановые волосы, карие глаза, он был довольно высоким и жилистым для своего возраста. В последние несколько дней Родерик показал себя умным, с мягким нравом и легкой улыбкой, но сейчас на его лице не было никакой радости. Артос знал, что многие северные лорды пытались передать своих сыновей и наследников в услужение королю после Торрена Флинта, и в конце концов, внук лорда Дастина удостоился этой чести.

— Я мог бы прилететь на Винтере и расплавить этот проклятый замок за день, но вместо этого я мобилизовал Северный флот и штурмовал крепость. Почему?

— Ну, — Родерик Дастин сделал паузу на мгновение и огляделся, поморщившись при виде кровавой бойни. — Вы не могли оставить безнаказанным убийство королевского посланника.

— Действительно, но я мог бы покончить с Домом Сандерлендов в течение дня, но выбрал иной путь.

Молодой сквайр снова заколебался, прежде чем вздох вырвался из его рта.

— Я не знаю, Ваша Милость.

— Не бойся признаваться в том, что чего-то не знаешь. В конце концов, это первый шаг к обучению, — медленно объяснил король. — Лоран Сандерленд, здешний смотритель порта, думал, что знает лучше, чем его благородный племянник, и казнил моего посыльного. А теперь из-за этого его самоуправства прервалась целая линия, ведущая свой род еще из Эпохи Героев.

— Если лорд Тристон Сандерленд не виноват, зачем резня? — спросил мальчик Дастин с гримасой. — Разве он не мог выдать только Лорана Сандерленда за его преступления?

— Он мог бы, но не стал, а я бы никогда его не принял, — в голосе Джона Старка звучала сталь. — Это показывает неспособность лорда Сандерленда держать свою семью в узде — а это значит, что его слово не имеет силы и ему нельзя доверять. Лорен сделал то, что сделал, вероятно, с молчаливого одобрения своего благородного племянника, если не по его прямому приказу. А после такого никто больше не осмелится тронуть даже волос с голов моих посланников.

— Тем не менее, вы могли бы пощадить тех, кто сдался, и слуг, — в юношеском голосе Родерика прозвучал оттенок неповиновения.

— Лорд Сандерленд мог бы сдаться, но, не увидев дракона, решил попытать счастья в бою. Мне это нравится не больше, чем тебе, — со вздохом кивнул король. — Но так подается пример. Ужасный, да, но пример и предупреждение, которые никто не посмеет игнорировать. Теперь, даже если некоторые лорды решат бросить вызов Дому Старк в будущем на свой страх и риск, их знаменосцы, слуги и свита могут не согласиться следовать такой глупости, зная, что они тоже не будут избавлены от последствий.

— И сожжение крепости не было бы таким же сигналом, как взятие ее штурмом и убийство всех жителей, — добавил Родерик Дастин.

— На самом деле, это гораздо более личное. Первое показало бы, что Дом Старков силен. Но все и так это знают. Нет, этим ходом я показал, что Север — это больше, чем всадники драконов — это сильный флот и храбрые воины, которые могут сражаться и побеждать. Я не безжалостен — мысль о том, чтобы омыть Три Сестры кровью приходила мне в голову не раз.

В глазах молодого оруженосца начало появляться понимание.

— А что делать с тирошийскими пиратами? Они напали на северных торговцев и воевали против нас. И лорды Боррелл, Лонгтроп и Торрент могли и не участвовать в боях, но и заложников не прислали.

— Я разберусь с лордами, когда они прибудут, и Архонту Тироша будет отправлено письмо. Если он не может править собственными войсками, я сделаю это за него. Артос, — повернулся к нему король, заставив молодого писца начать судорожно рыться в сумке в поисках пустого рулона пергамента, перо и чернил. — Запиши мои слова…

      До сих пор существует множество предположений, но никто не может сказать наверняка, почему Лоран Сандерленд, дядя лорда Тристана Сандерленда и смотритель его порта, решил убить северного вестника. Тем не менее возмездие было быстрым и жестоким — менее чем через две луны Дом Сандерлендов был уничтожен: молодые и старые, лорды и слуги, даже их собак не пощадили. С тех пор никто не осмеливался тронуть гонцов, носивших ливрею с лютоволком.

После Безумия Сандерленда Три Сестры стали частью Севера. Дома Боррелл, Лонгтроп и Торрент поспешили сдаться и присягнуть на верность. Джон Старк предоставил им выбор — присягнуть, взять северных жен и воспитывать всех детей в северных домах в течение пяти поколений или изгнание. И все выбрали первое. Крепость Сандерлендов — замок Редклифф был разрушен камень за камнем, и вместо него на близлежащем скалистом холме вскоре возвели Ледяной Дозор. Король Джон Старк постановил, что управлять им будет стюард, назначаемый Северной Короной. Эта должность не является наследственной, как и Защитник Рва.

Отрывок из «Великой северной экспансии» ученого Артоса

Джон Старк, Винтерфелл

      Он стал отцом девочек-близнецов: Аргеллы Старк с лиловыми глазами и черными волосами и Лиарры Старк с серебристо-золотыми волосами и серыми глазами. Джон молился, чтобы они пошли в мать. У него не было желания иметь дело с уменьшенными версиями Арьи, которая, к счастью, смягчилась после замужества.

Его дочери родились двадцать дней назад, но сегодня это стало официальным — вороны и глашатаи были посланы, крича на весь Север, что у него теперь есть еще две принцессы.

Объявление было традицией — нередко младенцы умирали, не прожив и луны. Но Джон не волновался о здоровье дочерей и жены: количество благотворной магии, сотканной вокруг родильного ложа и на оберегах Ширен, заставило бы даже гоблина позеленеть от зависти.

У Джона было много магии, и он не боялся ее использовать. Конечно, ему не хватало знаний о медицинских заклинаниях, зато хватало решимости и целеустремленности. Как и в случае с Риконом, он присутствовал при родах, к большому огорчению Волкана и акушерки.

Сейчас же он направлялся к залу Совета и вздыхал. Управление королевством было таким утомительным занятием, даже после делегирования большей части полномочий. Но устраниться от работы он не мог — нерешенные проблемы всегда накапливались, мелкие проблемы становились большими и превращались в огромные.

Он мог лишь надеяться, что Рикон скоро вырастет. У его мальчика светлая голова, он станет Десницей. А когда проявит себя и наберется опыта, Джон, не колеблясь, передаст ему корону.

Но пока он довольствовался игрой в Разрушителя и оберегал своих детей и весь Север от любых неприятностей. Он покачал головой, входя в комнату, где собрался его Совет. Ширен не было — она еще отдыхала.

— Поздравляю, Ваша Светлость, — просиял Виман Мандерли и поднял полный вина кубок в тосте, прежде чем опустошить его одним махом.

Локк и Гловер повторили слова Десницы и присоединились к тосту, а Джон уселся во главе стола.

— Боги улыбаются Северу, Кровавый Пламень отложил три яйца, — склонил голову Лорд Темнолесья. — Будет ли соблюдаться старая традиция класть яйца в кроватку новорожденного?

— Дракон — это не игрушка, которую стоит давать малышам, — фыркнул Джон.

Ему не удалось найти никакого способа связать драконов с мужской линией Дома Старк. Пока он решил передать яйцо только своему наследнику по достижении им совершеннолетия. Его дочери или любые другие сыновья, которые последуют за ними, не получат драконов. А значит, не будут вынуждены ради магии в крови жениться друг на друге. Король знал, что это не идеальное решение в долгосрочной перспективе, но на данный момент это было лучшее, что приходило в голову.

— Разве яйца… не окаменеют со временем? — спросил Мандерли.

— Могут, но у меня есть способы их сохранить, так что не волнуйся, — отмахнулся он. — Драконы — это хорошо, но Старки без них как-то продержались восемь тысяч лет.

Он будет наращивать силу своего Дома, делая его могущественным и без всадников на драконах. Рикон, унаследовавший его талант к волшебству, был гораздо большим благом, чем дракон.

— Как там война в Узком море? — Джон посмотрел на своего мастера над шептунами. — Будут ли наши торговые пути, наконец, свободны или эта свара продолжит влиять на нашу торговлю?

Он дал знак Родерику Дастину, который также был его виночерпием, наполнить кружку его любимым темным элем.

— Браавос все еще в блокаде, но Дуархия отказалась от захвата города с моря. Силы Браавоса медленно оттесняются к городу на суше, но и опора Дуархии несет большие потери, — Эдвил выхватил из-под плаща небольшой свиток и быстро просмотрел его. — Посланники Пентоса отправляются в Норвос, вероятно, чтобы убедить Теократию присоединиться к их союзу против Браавоса.

— Бородатым жрецам нет дела до того, что происходит на западном побережье Эссоса, — фыркнул Виман. — Теократии придется предложить более чем щедрые условия, чтобы сдвинуть ее с места.

— Есть также слухи о браавосских гонцах, посланных в Лорат и Иббен с просьбой о помощи против Дуархии с щедрыми уступками, — беспокойно пробормотал начальник шпионской сети, — хотя я не могу их подтвердить.

— Если в этот конфликт будут втянуты еще три Вольных Города, вся торговля через Узкое Море будет парализована из-за возрождения пиратов на Ступенях, — голос Десницы был мрачным. — Потеря доходов от таможенных пошлин и тарифов будет катастрофической, а Северный флот все еще не ровня ни одной из сторон.

— Мой Дом должен сохранять нейтралитет, — сказал Джон после полминуты задумчивого молчания. — Дастины, Гловеры и Блэквуды получат ограниченную городскую хартию за строительство по пятнадцать военных галер для Старков и их обслуживание. Меньшие Дома вдоль западного побережья и горные кланы получат городские хартии и будут обязаны содержать по три военные галеры.

Глаза его оруженосца расширились, а лорд Гловер закашлялся.

— Вы хотите вместо вести торговлю через Запад? — Голубые глаза Мандерли резко вспыхнули. — Железнорожденные побеждены и морские пути к Западным землям, Простору и Речным землям открыты.

— Да, так что наши торговые пути не будут зависеть от разборок Вольных городов.

— Это может сильно нарушить баланс сил на Севере, — предупредил толстый старый лорд.

— Вот почему это будет ограниченный городской устав — каменные стены не выше двадцати футов и не толще семи, — Джон сделал щедрый глоток эля, — достаточно прочные, чтобы противостоять пиратам и морским атакам, но не более того, в то время как городам будет разрешено использовать для своих укреплений только цемент и дерево.

      Король не побоялся перетасовать структуру власти Севера — Дома вдоль западного побережья были пока слишком слабы. Это дало бы им столь желанную опору и помогло укрепить оборону с той стороны. К тому же, это будет не быстро — даже с ограниченным городским уставом строительство городов потребует рабочей силы, времени и денег, не говоря уже о гаванях и верфях. Лордам Гловеру, Блэквуду и Дастину потребуется минимум десятилетие тяжелого труда и планирования, чтобы хотя бы приблизить свои проекты к завершению и вдвое больше времени, чтобы увидеть плоды своего труда.

А Дом Старков не пострадает — стены Зимнего Города должны были быть шестьдесят футов в высоту и двадцать — в толщину. Стоило это дорого, и сроки строительства только увеличивало, но у Джона было и золото, и время, и он не боялся их использовать. В худшем случае, он расщедрится на три заклинания для ковки оружия и продаст их на аукционе.

Поскольку там всегда была работа, в Зимний Город стекалось все больше людей. Смогут ли Дастин, Блэквуд или Гловер составить конкуренцию королевской казне? Или с легендарной защитой Дома Старков, усиленной присутствием трех драконов?

Наибольшие убытки от этого соглашения понесет Белая Гавань. И пока бушует война в Узком море, Мандерли будут в минусе. Тем не менее, война обходилась дорого, и Джон знал, что рано или поздно она так или иначе завершится.

— Весьма щедро, Ваша Милость, — кашлянул Мандерли, — но другие Дома могут тоже настаивать на подобных почестях.

— Я разрешаю каждому дворянскому Дому Севера, присягнувшему непосредственно мне, городскую хартию — при условии, что они проложат широкую, хорошо вымощенную дорогу в Винтерфелл и будут содержать ее в хорошем состоянии, — фыркнул Джон. — Это также относится к уже предоставленным городским уставам. Конечно, Дом Старков будет помогать в строительстве дорог, но не в их содержании.

— Это могло бы решить проблему, но дороги все равно слишком дороги, — Десница сделал еще глоток вина. — Королевская казна уже перегружена строительством Северной Академии и Зимнего Города. Полное восстановление Рва Кейлин тоже стоило кругленькую сумму. В нынешнем виде казна не может покрыть расходы на прокладку дорог и по трети территории Севера, не говоря уже обо всей.

— Да, это будет медленный процесс, — вздохнул Джон, — но у нас в хранилищах пылится много роскошных и ненужных подарков. Их можно продать. Кроме того, у меня есть другие способы добыть монет, если возникнет необходимость. Хотя эти дороги будут полезны и для торговли, в первую очередь они предназначены для увеличения скорости марша и сбора армии.

      Самые упрямые одичалые, отказавшиеся от щедрого предложения 998-го Лорда-командующего Ночного Дозора, остались за Стеной, и их больше никто не видел и не слышал.

После легендарной битвы у Западного Дозора-у-Моста, орден хранителей Стены находился в плачевном состоянии. Последовавшая за этим лютая зима усугубила положение. Только с началом Кровавой Весны в Ночном Дозоре забурлила новая жизнь. Упадок можно было остановить, но до восстановления былой славы ордена было еще далеко.

По оценке великого ученого Сэмвелла, менее семи тысяч одичалых пережили зиму 303-306 гг., считающуюся самой холодной в истории человечества.

Тем не менее, после 306 г. н.э. климат стал довольно мягким — каждый сезон был примерно такой же по продолжительности, как и предыдущий, и, хотя некоторые ученые считали это совпадением, к 325 г. н.э. тенденция сохранилась с небольшими отклонениями. От одичалых остались в основном женщины и дети, и они поселились на ныне пышных землях Дара, взяв в руки плуги и ухаживая за овцами и скотом. Лишь горстка самых упрямых отважилась отправиться к северу от Стены, чтобы продолжить свой кочевой образ жизни.

После того, как король официально признал их помощь против дома Болтонов, кланы Гибель Великанов, Тенн и Щитломик быстро переняли пути Севера — каждое поколение их наследники воспитывались у соседних лордов или кланов, устанавливая прочные связи. Вместе они имели достаточно влияния, чтобы стать внушительной силой под знаменем с лютоволком.

К 309 году от З.Э. осталось менее двухсот великанов, бесцельно бродящих по Дару со своими мамонтами. Северный король предложил им щедрый участок земли, а взамен обязал платить ежегодные взносы, нести военную службу или помогать дому Старков в строительстве на Севере.

Отрывок из книги великого ученого Джора «Об одичалых и дозоре»

— Конклав все еще требует назад их книги? — фыркнул Джон.

— Да, Ваша Милость, — кашлянул Мандерли, пытаясь скрыть смех.

      Прошло уже почти четыре луны, а угрозы, требования, просьбы, мольбы продолжали лететь из Цитадели. Он все их игнорировал. Они поклялись не посылать на Север ни одного мейстера, пока книги не будут возвращены, и попытались отозвать нынешних мейстеров, чтобы не столкнуться с порицанием и не потерять свои цепи. Цитадель была не более чем беззубым львом — ни один северный мейстер не вернулся.

— Напиши им, что архимейстеры могут прийти и забрать свои книги сами, но лишь те, что смогут унести с собой.

Он не особенно беспокоился о том, что придут. А если и осмелятся показаться, Джон отдаст им самые распространенные тома, еще и заставит месяцами ждать аудиенции.

— Поделом заносчивым серым крысам, — пробормотал Галбарт с тихим фырканьем.

А вот его Десница казался обеспокоенным, когда его мясистая рука терла хмурый лоб.

— Из-за этого наши отношения с Цитаделью были безвозвратно испорчены, и нам будет невероятно трудно найти лояльных или способных мейстеров в будущем. Чтобы полностью завершить комплекс Академии, потребуется еще как минимум полгода, а у нас не хватает ученых.

— Некоторые здания уже пригодны для использования, — щелкнул пальцами Джон. — И разрыв наших отношений с Цитаделью не имеет большого значения, я сам буду присматривать за Северной Академией.

— Ваша Светлость, никто не станет оспаривать ваши навыки в управлении или обращении с клинком, но, может быть, было бы более… разумно назначить ученого человека, кого-то лояльного, вроде мейстера Волкана?

Он улыбнулся осторожным словам Мандерли.

— Не беспокойтесь, Лорд Десница, я попрошу у Волкана совета. Моя единственная цель — убедиться, что все идет гладко с самого начала, — Джон потер подбородок и сделал знак Артосу, у которого были наготове свиток пергамента и перо. — Пусть вороны Волкана и наши корабли разнесут мое слово по Вестеросу и всем уголкам известного мира. Я, Джон Старк, приглашаю образованных людей и ученых вступить в Северную Академию. Острые умы и верная служба будут вознаграждены богатством и почестями.

Некоторое время единственным звуком в комнате был звук пера Артоса. Еще с тех пор, как он прогуливался по Цитадели, в голове Джона медленно вызревали планы. Он прекрасно понимал, что теперь ему нужен собственный научный орден. По правде говоря, больше всего времени ушло на то, чтобы смириться с неизбежностью дополнительной работы, пусть даже временной.

Джон действительно не хотел утруждать себя управлением тем, что по сути было школой, но чтобы организовать все правильно с самого начала, ему придется делать это самому. Ни один из намеченных планов Мандерли или идей Волкана не отличался заметно от модели образования Цитадели. К счастью, его цели были просты — ему нужен был орден ученых, чтобы заменить фактических мейстеров, и источник образованных умов, чтобы поддержать его многообещающую администрацию. И все же он был осторожен — слепое расширение числа чиновников сверх необходимого было чудовищной опасностью, что Гарри ясно видел как в волшебном, так и в маггловском мире.

      В этот момент Призрак вдруг ворвался в его разум. Лютоволк был в центре вихря ярости, крови, криков и частей тел. Страх потери семьи из прошлой жизни до сих пор тревожил его и Джону потребовалось мгновение, чтобы сосредоточиться и успокоить бушующие чувства. Его жена и дети были в порядке — вся магическая защита была на месте.

— Совет закончен! — прошипел он и вылетел из зала.

Кто-то осмелился попытаться убить Ширен и Рикона.

В течение шести лет Разрушитель отвергал призывы своего советника сформировать королевскую гвардию.

Однако в 309 году от З.Э. все изменилось.

Был сформирован новый орден — Королевская гвардия — тринадцать лучших воинов Севера поклялись защищать Дом Старков. Говорили, что сам король отбирал первых членов. Подобно Королевской гвардии Таргариенов они клялись служить всю жизнь, но король разрешил им создавать семьи после двадцати пяти лет законной службы при условии, что невеста будет одобрена королем и будет жить в Винтерфелле как часть королевской свиты.

По слухам, при даче обетов была задействована магия. Каждому Королевскому гвардейцу полагалось оружие из северной бронзы, выкованное самим королем — острое, легкое и нерушимое.

Резкое изменение отношения Джона Старка к созданию гвардии произошло в результате единственного события.

Не прошло и двух лун после рождения принцесс-близнецов, как двенадцать наемных убийц были посланы за Доброй Королевой и принцем Риконом. Они напали средь бела дня на Площади Ремесленников в Зимнем Городе. Призрак, лютоволк короля, убил трех наемников. Тень, лютоволк принца, убил еще одного. Джианна Сноу и фрейлины королевы убили троих, а на последних пятерых напали простые люди, бросившиеся на помощь своей королеве. Четверо из них были забиты до смерти, а последний выжил, хотя и был сильно избит к моменту прибытия городской стражи.

Те, кто бросился защищать Добрую Королеву, были щедро вознаграждены почестями и возможностями. В конце концов, ни его жена, ни наследник не пострадали, но гнев Джона Старка был яростным.

Сам король несколько часов допрашивал последнего убийцу, прежде чем оседлать Винтера и улететь.

Отрывок из «Красной весны» архимейстера Перестана

Chapter Text

   Близнецы, также известные как Переправа, когда-то были грозной крепостью из-за своего уникального положения, и взятие их силой требовало осады и штурма с обоих берегов Зеленого Зубца.

Фреи были довольно молодым родом, но быстро стали богаты и как следствие высокомерны, благодаря взимаемым пошлинам. Расцветом Дома называют правление Лорда Уолдера Фрея, чьи пошлины были так высоки, что их считали вымогательством, и кого называли «запоздалым», поскольку он не спешил отвечать на призыв своего сюзерена к войне, пока в ней не определялся победитель.

Есть много предположений о мотивах Красной свадьбы. Некоторые говорят, что Молодой Волк нарушил обещание, данное цепкому лорду Фрею. После этого предательства и убийства Старков, Фреи и Болтоны были вознаграждены Тайвином Ланнистером — получили титулы и браки для многочисленных членов семьи Лорда Переправы.

      Однако вскоре выяснилось, что и Короли Зимы не вымерли, и Старки были далеко не единственными, кто потерял родных и близких на Красной свадьбе. К концу 303 года от З.Э. самый многочисленный благородный Дом Вестероса был уничтожен. Но Близнецы остались. Лорд Патрек Маллистер сумел прибрать к рукам значительную часть земель Фреев, остальное поделили соседние меньшие Дома. Тем не менее, Переправа по-прежнему оставалась важным замком, и вскоре Дому Найландов удалось взять крепость под свой контроль. Но их правление было недолгим — шесть лун спустя всех членов Дома охватила зимняя стужа. Разбойники, мелкие лорды и рыцари безуспешно пытались удержать Близнецы лютой зимой. В лучшем случае им удавалось удерживать одну из башен во время своих дрязг, но никогда обе. Когда же пришла весна, бандиты растаяли, как снег под солнцем, под мечами людей Маллистеров, и Близнецы были отданы младшим ветвям Дома Перрин.

Но с теми, кто занимал Переправу всегда что-то случалось: болезни, распри и глупые случайности… К 310 году от З.Э. ни один Дом не так и не смог удержать Близнецы более шести лун. Говорили, что сами Семеро были возмущены святотатством, которым была Красная Свадьба, и прокляли это место навечно…

Отрывок из «Проклятых мест известного мира» мейстера Ларина

Магистр Арваад Маринар, Тирош, 309 г. от З.Э.

      Арваад Маринар устал, и роскошь убранства дворца Архонта никак не поднимала ему настроение. Управлять городом и вести войну из тени одновременно оказалось намного сложнее, чем он ожидал, даже с помощью брата. Жаль, что ему нельзя было поручить и эти заседания, но брат ненавидел совет магистров. И Арваад сам был вынужден иметь с ним дело, все же он был главой города. К счастью, только самые богатые Двенадцать и Архонт смогли присутствовать.

Ни у одного из торговых принцев не было недостатка ни во влиянии, ни в деньгах, поэтому, как бы он ни хотел покончить с ними, он не мог. В тот момент, когда он затевал что-то слишком серьезное, например, пытался контролировать их напрямую или захватить их богатство и активы, они все переставали ссориться и объединялись против него.

— Мир захватил новые территории и теперь контролирует две трети Спорных земель, — сказал магистр Зефрон Сарриос.

Сын его соперника был низеньким и пухлым, как и его отец, но ему не хватало хитрости и безжалостности своего предшественника. Не то чтобы Арваад возражал — он использовал стремление мальчика к величию и признанию, чтобы подталкивать его вкладывать все больше из семейного состояния и связей в вечно голодного зверя, которым была война.

Когда Зафон Сарриос умер от разрыва живота, Арваад танцевал и пел от рассвета до заката. Его настроение было настолько хорошим, что даже его рабы получили в тот день дополнительную порцию мяса.

Тем не менее, слова молодого магистра стали началом бури.

— Лис не смог привлечь столько же наемников, сколько Мир. Из-за боев на Дороге Демонов и осад Браавоса осталось мало надежных компаний, — добавил Гарфен, изможденный и седеющий старый магистр.

За золотой маской Архонта с интересом блеснули зеленые глаза.

— Мы не можем позволить Миру претендовать на все Спорные земли!

— Ну, что ты предлагаешь нам делать? Отказаться от нападения на Браавос, позволить им восстановиться и снова доминировать в Узком море?!

О, опять начались ссоры. Арваад сделал бесстрастное лицо и сосредоточился на том, чтобы медленно пробовать свой любимый грушевый бренди, он слушал только вполуха, позволяя голосам захлестнуть его; при всем своем бахвальстве и позерстве магистры редко о чем договаривались, и казалось, что и эта встреча ничем не будет отличаться.

— Наши военные действия против бастарда Валирии обошлись очень дорого…

— И это многократно окупится, как только нам удастся взять город и разграбить Железный банк…

— Мы получим гораздо меньше, если к нам присоединятся бородатые жрецы Норвоса…

— Это при условии, что нам вообще удастся добраться до Браавоса! С каждым днем мы отвоевываем все меньше и меньше территории, и такими темпами наши армии доберутся до города через пять лет!

— Наша казна едва ли может позволить себе два года войны, не говоря уже о пяти……

— Но если мы остановимся сейчас, все деньги будут потрачены впустую…

— Что, если Лорат и Иббен действительно решат помочь Браавосу?

— Наемников недостаточно. Мы должны начать обучать собственную армию…

— Ты сошел с ума?! Ты знаешь, как дорого обходится постоянное содержание хорошо обученных и вооруженных сил?

— Мы всегда можем сделать так, чтобы часть из них взяла контракты наемников, чтобы покрыть часть расходов…

— Что, если они потерпят поражение? Все время и деньги будут впустую!

— Таможни и тарифы могут быть повышены…

— Нелепо! Вы хотите потерять половину нашей и без того сокращающейся торговли с Миром и Лисом?!

— Вы забываете самое главное. Что, если наша армия взбунтуется? Мы окажемся во власти этих жестоких вояк! Нет никакого способа по-настоящему гарантировать их лояльность.

— Если бы только драконья шлюха не разрушила Астрапор и его тренировочные поля…

— Если Мир завладеет всеми Спорными землями, он станет слишком могущественным! Мы должны остановить эту глупость с Браавосом и сокрушить мирийцев до того, как они закрепят свои завоевания!

— Мы уже сильно обескровили браавосийцев. Если мы выведем наши силы из конфликта, мы дадим им шанс оправиться и нанести ответный удар, пока мы сражаемся с Миром!

— Как насчет того, чтобы отправить послов к одному из больших кхалов? Десять тысяч всадников могут быть как раз тем толчком, который нам нужен…

— Что мешает Браавосу сделать то же самое?!

— И как же ты убедишь дотракийцев помочь нам? Все они слишком заняты, убивая друг друга или отражая вторжения гискарцев! Этого Каздила мо Хардана не остановить!

Голова Арваада начала пульсировать от боли из-за всей этой ссоры, и он сделал слабый знак человеку в золотой маске, держащему в правой руке богато украшенный скипетр из валирийской стали.

— Достаточно! — Архонт ударил рукоятью своего скипетра по столу с золотым сердцем, и шум быстро стих. — Курс Тироша пока не изменится. Как только посланник из Норвоса вернется, мы снова соберемся.

Магистры быстро разошлись, человек в золотой маске исчез в задних комнатах, а Арваад вошел в один из пустых коридоров. Пусто, если не считать Безупречного, охраняющего вход, но он не беспокоился; эти евнухи принадлежали ему, хотя и носили геральдику архонта.

Вскоре к нему присоединился его сводный брат Брейнан. Он выглядел довольно посредственно со своей оливковой кожей, зелеными глазами, простым лицом и непритязательным телосложением. На самом деле он был таким типичным тирошийцем, что почти на каждой улице города можно было найти с десяток мужчин с похожей внешностью. Тем не менее, его темно-синяя шелковая мантия сейчас выглядела довольно своеобразно.

— А ты не мог выбрать кого-нибудь другого для этой игры?

— Это не игра, Брейнан, — вздохнул Арваад. — Наслаждайся роскошью быть Архонтом.

Он даже не был избранным архонтом. Арваад убил посредственного магистра и заменил в ночь, когда тот выиграл голосование. Однако это было возможно только потому, что результаты были объявлены лишь на следующее утро. В конце концов, иметь руку и ухо в каждом месте в городе было выгодно, и не было никаких подозрений — в прошлом были Архонты, которые скрывали свои лица и имена за масками, хотя и редко.

— Пока Безликий не перережет мне горло, — нахмурился его брат.

— Вот почему мы используем золотую маску и двойников, — указал магистр. — Ты даже не посещаешь большинство собраний!

— Да, но на самом деле я не могу пользоваться никакими привилегиями. Это двойники могут пировать, пить и трахаться, пока я слушаю ссоры магистров.

Не было никакого риска, что двойники узурпируют положение Архонта — ведь каждый Безупречный во дворце подчинялся ему, и только ему.

— И их рано или поздно убивают, — усмехнулся Арваад.

— Я не думаю, что смогу продержаться так долго, брат. Что, если меня убьют вместо двойника?

— Это ненадолго, — промурлыкал он. — Я переманил на свою сторону трех магистров…

— Хочешь сказать, что нашел на них грязь?

— А какая разница? У них нет другого выбора, кроме как поддержать меня, — пожал он плечами.

— Этого недостаточно, чтобы взять город под контроль, — фыркнул его брат.

— Я знаю, но теперь я близок к этому. Я владею почти всеми кузницами под разными именами, наши краски — лучшие в мире, и я богатею день ото дня, пока другие тратят свои деньги на корабли, солдат, припасы и наемников, — радостно рассмеялся Арваад. — Скоро ты сможешь уйти в отставку, и я поддержу самого могущественного магистра в качестве следующего Архонта. Он будет тем, кто возьмет на себя вину за все проблемы и неприятности.

— Что, если он решит просто отказаться от войны с Браавосом?

— Тогда он будет вынужден вступить в союз с Лисом против Мира, иначе последнему удастся укрепить свою власть на Спорных землях, — ухмыльнулся он. — Или придется иметь дело с этим Северным Драконом или Королем Бурь.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — вздохнул Брейнан. — Мне кажется, наш город спровоцировал слишком много врагов.

А остальные магистры станут беднее и куда более отчаянными, их легко будет заставить объединиться вокруг кого-то, кто сможет справиться со всеми новыми врагами и проблемами. Кого-то вроде него.

— Не волнуйся, брат мой, — улыбнулся Арваад, похлопывая брата по плечу. — Мои планы никогда не рушатся. Все будет хорошо!

С тысячей Безупречных и людьми, которых он обучал, он сможет взять под полный контроль Тирош, смести обессилевших магистров и назвать себя королем. У него уже была большая часть городской стражи в кармане, но вместе с оставшимися магистрами пока было слишком много Безупречных, что не позволяло ему действовать активно. Но он медленно подкупал одних и отправлял на войну других, постепенно уменьшая угрозу.

— Ладно, тогда пойдем домой. Найла ждет.

Ах, любимая дочь его брата, всегда улыбающаяся красавица от его оплакиваемой доброй сестры из Лиса. Арваад мог признаться, что благоволил к племяннице — у него не было дочерей, а Найла была добра и красива и напоминала ему мать. Жаль, что сладкоречивая Линора, жена Брейнана, умерла.

Они направились к одному из скрытых туннелей, ведущих от дворца и известных только Архонту. Спустя десять минут и три тяжелые двери они, наконец, вошли в небольшой скромный дом, ничем не отличавшийся от всех остальных вокруг него. Снаружи их ждал внешне скромный паланкин, который несли восемь рабов, а по бокам шли по четыре Безупречных. Однако внутри он был отделан золотом и бархатом, и как только братья сели в него, рабы подняли паланкин и двинулись. Арваад вздохнул, даже внутри было слишком жарко — полуденное летнее солнце палило нещадно. Но ничего, всего дюжина минут и он будет дома в своем особняке, отдыхая под тенью дерев, с рабами, прогоняющими жару опахалами.

Снаружи потемнело, и Арваад поблагодарил богов за своевременное облако. Но с улиц стали доноситься крики, паланкин остановился, и он с досадой дернул шелковые портьеры. Многие бегали, крича, а другие в ужасе указывали на небо…

Страшный, ужасный рев сотряс все вокруг. Его внутренности перевернулись, мир закружился, и он поймал себя на том, что смотрит на позолоченный потолок паланкина.

Дракон! Это был дракон?!

Все болело, и Арвааду едва удавалось сдержать свой завтрак, но шум почему-то пропал. Его разум стал вялым.

Взволнованное лицо Брейнона нависло над ним, и его брат открыл рот, но не издал ни звука. Магистр нахмурился и смотрел, как шевелятся губы его сводного брата, но не мог расслышать ни слова.

— Говори, Брейнон!

Его сводный брат вздрогнул и указал на свои уши. Богатому магистру потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что он оглох.

      Красные Шуты, передовая артель наемных убийц Тироша, совершили серьезную ошибку. Джон Старк вошел в Багровый Двор, штаб-квартиру компании, и оставался внутри почти три часа, позволяя остальному Тирошу с трепетом наблюдать, как огромный дракон стоит на страже среди руин Площади Жонглеров снаружи. Несколько дураков осмелились приблизиться к разъяренному Винтеру и были испепелены его темным пламенем. В городе даже было несколько скорпионов вдоль его стен, но они были брошены городской стражей, которая попряталась, как крысы.

В конце концов, северный король покинул гильдию. Никто не знал, что именно произошло за эти три часа, но все видели последствия. Джон Старк протянул руку и медленно сжал ее в кулак. При этом само здание сплющилось, словно невидимый великан сломал детскую игрушку.

Под сотнями недоверчивых глаз руины Красного двора превратились в гигантскую волчью голову из дерева и камня, глины и металла. Затем северный владыка драконов улетел, не соизволив произнести ни слова. Когда дракон вылетал из города, его огромный шипастый хвост хлестнул по внушительным внешним стенам, без особых усилий разбивая их. Таким образом, хороший кусок укреплений превратился в руины.

Архонту и Магистрам не пришлось долго гадать, что вызвало гнев владыки драконов — новость о покушении на северную королеву быстро распространилась повсюду.

Злополучная статуя в виде волка оказалась на удивление прочной, и любые попытки снести ее не увенчались успехом.

Гильдии наемных убийц были быстро запрещены на территории города…

Отрывок из книги Великого ученого Эдвина «Жизнь Джона Старка III — Разрушителя и Строителя»

Джон Старк, Пентос

      Он летел над Узким морем. Ярость утихла, но не угасала, просто превращалась в лед, холодный и смертоносный. Он тщательно обдумывал, как предотвратить будущие покушения на его семью, и в конце концов остановился на предупреждении, написанном ужасом, смертью и кровью. Насилие было языком, понятным в любом уголке мира.

Гильдия убийц была всего лишь инструментом, но это не имело большого значения — они также служили примером для других ассасинов. Заказчики оказались достаточно хитрыми, они использовали множество посредников. Достаточно, чтобы сбить с толку большинство, но не Джона Старка.

Он не побоялся погрузиться в самые темные глубины колдовства, чтобы добраться до сути этой глупой дерзости. Когда использовалась такая магия, многого можно было достичь, если вы были готовы заплатить цену. И Джон был очень готов — он предпочел бы гибель тысячи невиновных, но не позволил одному виновному уйти.

Его верный меч разрезал пополам еще одного Безупречного. Солдаты-евнухи были хорошо экипированы — у всех были кольчуги под полулатами. Но они были всего лишь людьми, и его меч без усилий рассекал кости, плоть и сталь.

Джон даже не удосужился использовать магию, это было бы слишком быстро и гораздо менее удовлетворительно. Убивать собственными руками было гораздо более личным и несколько успокаивало его кипящую ярость. Поэтому он не торопился, разделывая Безупречных, пока обходил коридоры. По правде говоря, он мог бы мгновенно найти Иллирио Мопатиса и убить его и только его, но это было бы слишком просто. Все, кто хотя бы отдаленно был связан с дураками, посмевшими приказать убить его семью, погибнут в качестве предупреждения.

Десять минут спустя все Безупречные были убиты, и Джон направился к секретной комнате под особняком, где пряталась его цель. Он пнул окованную сталью дверь, сорвав ее с петель и отбив приближающийся меч, как муху. Прежде чем Иллирио Мопатис успел сделать что-то еще, палочка Джона из железного дерева уже оказалась в его левой руке.

— Империо! — Толстый магистр замер, и его глаза остекленели, когда удовольствие потекло по венам Джона. — Зачем ты заказал убийство моей жены и ребенка?

Это была сложная штука, заставить кого-то выдать информацию с помощью магии. Сыворотка правды была бы более эффективна, но она была недоступна Джону. Его легилименция была в лучшем случае грубой и неуклюжей, а с его силой и отсутствием таланта у Джона было гораздо больше шансов сжечь мозг человека, прежде чем он получит какие-либо ответы. Проклятие, с другой стороны, было наименее надежным из трех, поскольку ему было легче всего сопротивляться, но если у того, кто его использовал была сила и воля, оно работало достаточно хорошо.

А Иллирио Мопатис превосходил Джона только телосложением, но не умом или магией.Толстый магистр был размером с Вимана, но в нем не было и намека на веселость лорда-водяного. Его фиолетовые глаза-бусинки напоминали Джону о свиньях даже больше, чем его телосложение.

— Месть за моего сына, — голос был монотонным, но в нем скрывался оттенок гнева.

Мужчина боролся, но все было напрасно. Джон подавил сладкое удовлетворение, которое пульсировало в его венах.

— А кто твой сын?

— Эйгон.

Это, конечно, объясняло некоторые вещи.

— Почему сейчас? Прошло почти шесть лет.

— До поздней весны я не мог узнать, что именно произошло, — проворчал седой толстяк. — Я хотел твоей смерти, но это было слишком дорого.

— О, и какова цена за мою голову?

— Безликие назвали сумму, превышающую все золотые монеты Вольных Городов, а Красные Шуты хотели больше золота, чем мог бы заплатить весь Пентос.

— Значит, вы остановились на более дешевых целях. Моя жена и сын.

— Да, у меня было более чем достаточно денег, чтобы заказать покушение на твою жену у Шутов, но потом у вас родился сын, и я должен был собрать больше.

Рикон и Ширен были очень хорошо защищены — он организовал так много уровней защиты, как мирских, так и магических. Джон мог смело сказать, что они были самыми защищенными душами в этом мире. А став анимагом-фениксом, он мог в одно мгновение переместиться к ним, если их жизни угрожала опасность. Тем не менее, сам факт попытки, чистая наглость тех, кто посмел пытаться забрать у него семью, приводили в бешенство. Был малейший шанс — а вдруг бы покушение удалось?

Он покачал головой и отогнал мысли — его жена и сын, к счастью, сейчас были живы и здоровы. Никаких радикальных мер не нужно было предпринимать, только небольшое запугивание. Джон стер кровь со своего меча о бархатный камзол магистра и вернул его в ножны. Остался последний вопрос.

— Кто еще нанял Красных Шутов, чтобы убить мою семью?

— Нет. Я думал, что я один такой.

О, он уже сам узнал, кто еще осмелился поднять руку на его семью, но было хорошо понимать, что они не работали вместе. Взмах палочки и властное проклятие было снято. Чувство радости и удовольствия отступило, и как только Непростительное исчезло, наступила пустота.

На короткое мгновение Джон подумывал просто отрубить магистру голову. Но это было бы слишком быстро, слишком чисто. Каким бы неприятным это ни казалось, Джону нужно было устроить из этого зрелище, предостережение, чтобы все увидели и услышали. Его выходка в Тироше была слишком быстрой, слишком милосердной.

Связав толстяка с помощью магии, Джон потащил его, как мешок с камнями, наружу, задевая телом каждую ступеньку и каждый угол.

Винтер кружил в небе над Пентосом, несомненно вызывая тревогу в городе. В тот момент, когда Джон вышел со двора, его встретила большая толпа — мальчишка, которому он дал монету, сделал все, что надо было.

Обеспокоенная толпа мгновенно расступилась, уступая ему дорогу. Везде, где он проходил, мужчины, женщины и дети следовали за ним из любопытства и страха. Городская стража и другие магистры казались достаточно мудрыми, чтобы не вмешиваться, а наблюдать издалека, и Джон беспрепятственно добрался до самой большой площади в центре города.

В округе собрались тысячи людей, и все смотрели на него со страхом, трепетом и… волнением?

Джон взял себя в руки. Молодой Гарри Поттер возмутился бы тем, что он собирался сделать, несомненно, назвав его темным лордом или кем-то в этом роде. Но мальчик по-настоящему не знал потерь и суровости мира.

Мыслью он разбудил связанного магистра и усилил свой голос.

— Сегодня Илриио Мопатис встретит свой конец за то, что осмелился послать убийц в Дом Старков! — Его слова были произнесены на местном валирийском диалекте, и магия донесла их до каждого в толпе. Толстый магистр попытался сопротивляться, но хватка Джона была железной.

Толпа затихла, и он оказался под тысячами пристальных взглядов.Он махнул рукой, плавно извлекая из пространства большой кусок бронзы весом почти в триста фунтов. Магия огня расплавила его, создавая фигуру огромного дракона. Потребовалась еще минута, чтобы статуя полностью остыла под ошеломленными взглядами толпы.

Внутри она была полой, и Джон взмахом руки бросил внутрь Мопатиса и запечатал статую. Он разжег под бронзовым драконом огонь, и вскоре раздался мучительный крик Иллирио Мопатиса. Крики становились все более и более мучительными, а толпа вскоре начала кричать и улюлюкать. Он заметил горстку красных жрецов, которые выглядели особенно счастливыми.

Со вздохом Джон подавил свои чувства, медленно поджаривая человека заживо. Казалось, прошла вечность, когда крики наконец стихли. Воздух был насыщен запахом горелой плоти.

Описание этого точно разлетится по миру, вероятно, с каждым новым пересказом становясь все более и более преувеличенным. Винтер начал снижаться к своему всаднику и толпа разбежалась. Джон оседлал дракона и слияние их чувств принесло ему некоторое облегчение. Как обычно, месть не принесла ему особой радости, только пустоту и еще большую ярость. Впрочем, это имело мало значения. Джон Старк сделал то, что нужно было сделать.

Пока Винтер несся на Север, он соединил всю свою магию и ярость воедино и метнул самую разрушительную полосу фиолетовых молний, какую только мог, в усадьбу Иллирио.

БУМ!

Мир содрогнулся на мгновение, и от палочки из железного дерева в руке Джона остался только пепел. Не лучше обстояло дело и с роскошным поместьем — среди густого дыма виднелся почерневший кратер, заполненный обугленным шлаком, словно там упал метеорит.

      Демоны Манториса были страшными врагами, но с ними можно было справиться доблестью и сталью. Несмотря на трудности, Тигриные плащи Волантиса и стремительные легионы Нового Гиса сумели остановить орды, хлынувшие с Дороги Демонов. Хаздил мо Хардан снял осаду с Лхазоша и со всей поспешностью направился в Миэрин вместе со своими Железными Легионами.

Восходящая звезда Нового Гиса вновь проявил себя в пятнадцати милях от стен Миэрина, сокрушив Демонов и заставив их рассеянные остатки бежать обратно в Манторис. Мейлон Мейгир, генерал, отвечающий за Тигриные плащи, сумел победить отродий, прибывающих из Земель Долгого Лета, хотя и не так решительно и с гораздо большими потерями.

Однако ни Новый Гис, ни Волантис не были готовы к появлению черных призраков из проклятых глубин Йина и Островов Василиска.

Отрывок из «Волшебного возрождения» имперского ученого Мардана зо Аздака

Джон Старк

— Что привело Северного Дракона в наш скромный город?

Морской владыка был грозным мужчиной — стальная походка, худощавое, но подвижное телосложение, суровые голубые глаза опытного лидера. Тормо Фрегар вышел вперед, когда Винтера окружила тысяча хорошо вооруженных людей, хотя дракон и обращал на них не больше внимания, чем на армию муравьев.

Джон фыркнул — он даже мог заметить скорпионы вдали. Может быть, они могли навредить ему и Винтеру шесть лет назад, когда дракон был еще молод, а доспехи Джона еще предстояло выковать.

— Я ищу Нохо Димиттиса и Луко Престейна, — сказал он.

В конце концов, не было причин лгать. Джон скажет правду во всеуслышание, нравится им это или нет.

— А что вам нужно от двух наших уважаемых магистров? — Морской владыка был одновременно осторожен и насторожен.

— Только их головы, — пожал плечами владыка драконов.

Тормо Фрегар напрягся, и северный король заметил, что многие солдаты схватились за рукояти мечей или арбалеты.

— И чем эти два держателя ключей заслужили твой… гнев? — Голос браавосийца был размеренным и нарочито спокойным, несмотря на исходящий от него запах страха.

— Они наняли убийц для моей жены и сына.

Все стихло вокруг. Можно было легко услышать падение булавки. Джон прекрасно понимал, что Морскому владыке приходится выбирать между обетами защищать город и его людей и нежеланием встретиться с ним в бою посреди Браавоса. Если бы Фрегар пропустил его без сопротивления, его престиж и власть как Морского владыки были бы навсегда подорваны, но если он решит сражаться, он рискует смертью и опустошением Браавоса только ради жизней двух человек.

— Ты… ты уверен? — Капли пота выступили на лбу Фрегара. — У них почти нет денег, чтобы заключить контракт с Черно-белым домом.

— На самом деле нет, — дружелюбно согласился Джон, — но они заказали убийство в Красном Дворе Тироша.

— Есть доказательства? Что, если их подставили?

— О нет, они достаточно хорошо замели следы. Три разных посредника, но я смог их отследить. Довольно хитро с их стороны, пытаться подставить своего нынешнего врага за их собственные проступки. Я действительно впечатлен, — Джон начал терять терпение. — Я не ссорюсь ни с тобой, ни с твоим городом, но меня мало волнует, что происходит с Браавосом. Отойди в сторону.

И снова Джон объединил свою ярость, убийственное намерение и магию и выпустил все это во всех направлениях. Несколько более слабых мужчин упали на землю, как мешки с камнями, а остальные отшатнулись, как от удара. Он, не колеблясь, опустошит весь город, хотя в конечном итоге это может иметь неприятные последствия для Старков.
Удушающее давление росло все выше и выше, и все больше и больше солдат сгибались под ним. Когда Джон приготовился превратить окрестности в ад, Тромо Фрегар отошел в сторону.

      Линии Димиттиса и Престейна восходят к первоначальным двадцати трем основателям Железного Банка. Разрушитель предал мечу всех в поместьях Димиттис и Престейн, не щадя ни женщин, ни детей, ни слуг, ни домашних животных.

Их головы были отрезаны и установлены на пиках перед их домами на всеобщее обозрение. Все попытки убрать это ужасное предупреждение оказались сопряжены с трудностями. Нескольким удачливым представителям указанных домов удалось избежать бойни, но в конечном итоге, каждая душа, связанная с кровью или именем Димиттиса и Престейна, встретила ужасный конец при самых странных обстоятельствах. Подтянутый, сильный мужчина на пике своих сил поскользнулся на ровной поверхности и раскроит себе голову. Опытный моряк утонул в мелком пруду. Через два месяца все до единого представители двух ныне проклятых линий так или иначе были мертвы. С самими усадьбами дела обстояли немногим лучше — те, кто их купил и поселился в них, тоже трагически погибали в течение года.

Но Джон Старк посетил еще одно место перед отъездом из Браавоса — Черно-белый дом. Как и любая другая остановка Разрушителя, эта оставила после себя руины и смерть. Немногие любили банкиров Браавоса, и еще меньше — безликих. Говорили, что они пытались убить северного короля, как только он ступил в их храм, называя его «вором» и «еретиком»…

Отрывок из «Проклятых мест известного мира» мейстера Ларина

Chapter Text

   Десятки сражений и множество стычек, больших и малых, произошли между лордом Хайгардена и альянсом Западных и Речных земель.

Ни одна из них не имела решающего значения, но с течением года потери накапливались с обеих сторон. Земли Крейнов и Рованов много раз предавались огню, а крестьяне были убиты или бежали. Тем не менее, боевые отряды с обеих сторон продолжали свои вторжения на территорию противника, поджигая северные части Простора и южные селенья Речных и Западных земель.

Гарлан Тирелл, Титан Бракс и Патрек Маллистер сами по себе стали грозными командирами, но год войны не выявил среди них победителя.

В начале пятой луны 309 г. от З.Э. обе стороны снова встретились на берегу притока Малого Мандера. Тем не менее, никто не хотел первым начинать рискованный переход через небольшой брод. И пока они были охвачены нерешительностью, пошел дождь. Дождь шел семь дней и семь ночей, прежде чем река вышла из берегов и затопила окрестности.

Большая часть воинов утонула. Гарлан Тирелл и Патрек Маллистер едва ушли, а вот Титосу Браксу из Королевской гвардии повезло меньше.

Говорили, что глупая, бессмысленная война разозлила самих Семерых так, что они наказали противников. И действительно, после потопа потери были опустошительные с обеих сторон, и предъявить им было больше нечего — ни Хайгарден, ни Альянс не могли продолжать войну.

Было заключено скупое перемирие, но враждебность никуда не делась.
Гарлан Тирелл обратился к недавно коронованному Эдрику Дюррандону за союзом, напирая на опасность, которую якобы представляет для него Баратеон, хоть и сидящий в Утесе Кастерли.

Но король Томмен быстро отреагировал — он публично отказался от своего имени и всех своих притязаний на королевскую родословную Баратеонов, и взял имя своей матери. Это, казалось, успокоило Восходящую Бурю, и он остался в стороне от продолжающейся вражды, довольствуясь дальнейшим объединением своих земель. Таким образом, последние остатки влияния Таргариенов и Дома, связанного с наследниками Валирии именем и кровью, стали историей.

Гарлан Тирелл тоже не сидел без дела во время перемирия, и быстро пресекал любое несогласие со стороны своих знаменосцев, которых война истощила гораздо сильнее, чем Тиреллов. Через год после перемирия, в 310 году З.Э., он легко короновал себя королем Простора, не встречая сопротивления.

Кузницы Простора, Западных земель и Речных продолжали работать день и ночь. Мужчин обучали, доспехи полировали, а оружие затачивали.

Не прошло и трех лет, как снова были подняты знамена, и король Гарлан вновь разжег войну, намереваясь вернуть себе земли Ровенов и Крейнов…

Отрывок из «Пятидесятилетней войны» мейстера Гледина.

Джейме Ланнистер. Конец 309 г. от З.Э.

«Чего не сделаешь ради любви…»

      Он проснулся дрожа, весь в холодном поту, сердце грохотало, как боевой барабан. Ему потребовалось несколько судорожных вдохов, чтобы взять себя в руки. Его сон не был спокойным еще со времен Войны Пяти Королей, но сейчас кошмары стали особенно частыми.

Кто-то выл в агонии, жарясь заживо внутри огромного котла в виде бронзового дракона в центре Пентоса… Громадное укрепленное здание разносит на куски молнией, оставив после лишь кратер… Особняк рушится без видимой причины, словно раздавленный массивной невидимой рукой… Огромная дверь — створка черна, как ночь, другая белая — опустошенно и заброшено…
Не трудно было догадаться о чем его сны. Вороны и шпионы несли вести — две богатых и влиятельных ветви Браавоса прокляты и уничтожены, даже Безликие, которых боялся весь известный мир, пали от того, кого теперь боятся больше.

Джейме Ланнистер достаточно хорошо знал, что с Джоном Старком нельзя связываться. Воспоминания о том, как огненный ад охватил огромную армию были еще свежи. Едкий запах горелого жира и обугленного мяса, казалось, ощущался даже сейчас.

Совет Томмена не спешил верить слухам, шедшим из Эссоса, но Джейме почти не сомневался, что все они верны. Мысль о том, что один человек может обладать такой властью исключительно благодаря своим способностям, а не благодаря своему положению или праву рождения, ужасала. Как и понимание, что он использует ее без колебаний, особенно, если его семье угрожали.

Ушел угрюмый летний мальчик, неуверенный в своем будущем и жребии. Его место занял ужасный Король Зимы. Даже шесть лет назад, еще без дракона, Джон Старк  обладал таким тяжелым взглядом, что мог пригвоздить им к месту.

Тем не менее, он все же был сыном Эддарда Старка, а значит был честен. Северный король оказался человеком слова, вот только, когда дело касалось его стаи, ему было плевать на честь, политику и другие доводы. Его гнев оказался более ужасающим, чем кто-либо мог вынести.

Никто из ныне живых не знал, кто покалечил давно пропавшего без вести и уж точно ныне мертвого Брана Старка. Эта тайна никогда не слетала с уст Джейме. Но это не меняло факта — это совершил он. И Цареубийца очень не хотел, чтобы Джон Старк каким-то образом узнал об этом.

Тем не менее, годы шли и шли, ни один дракон не летал над Утесом Кастерли, и сон Джейме постепенно стал лучше. До тех пор, пока до них не дошли вести о покушении на северную королеву и о так называемом Полете Разрушителя.

      Джейме Ланнистер глубоко вздохнул, несколько успокоив свое неуравновешенное сердце, встал и направился к полированному серебряному зеркалу на стене. Это было единственное украшение в его пустой комнате рядом с кроватью и маленькой вешалкой для одежды. Его встретило усталое обветренное лицо с тяжелыми лиловыми мешками под глазами. Его золотистые локоны ушли в прошлое — теперь он всегда их коротко стриг, и лишь несколько выбившихся прядей едва сопротивлялись жестокому натиску времени.

Сорок два — таков был его возраст, а мужчина перед зеркалом выглядел лет на шестьдесят, если не старше…

Ему потребовалась дюжина глубоких, медленных вдохов, чтобы сосредоточиться и очистить свой вялый разум, но тревога осталась.

Вздохнув, Джейме сбросил мокрую ночную рубашку, переоделся в чистую тренировочную одежду и приладил свою позолоченную руку, прежде чем отправиться на двор. В конце концов, единственное, что могло принести ему хоть какой-то душевный покой — это песня мечей.

Кроме того, кто-то должен был держать других Королевских гвардейцев в тонусе. Томмену нужны были настоящие защитники, а не то подобие гвардии, которое было при Роберте.

      На короткое время Полет Разрушителя поставил союз Тироша и Пентоса на грань провала. Тем не менее, вскоре война возобновилась с полной силой. Когда Черно-белый дом был уничтожен, Пентос и Тирош быстро укрепили свою власть, не опасаясь убийств или саботажа. Послы, отправленные в Норвос, Иббен и Лорат, вернулись ни с чем.

Итак, боевые действия продолжались еще год, а соседние Вольные Города, как стервятники, наблюдали за жестокой войной.

Год спустя посланникам Тироша, наконец, удалось заручиться помощью четырех посредственных кхалов, едва собравших вместе пятнадцать тысяч всадников. Но оказалось, что, проходя валирийскими дорогами через Норвос, бородатые жрецы заключили свою собственную сделку с дотракийцами.

Когда прибыли кхалы, они разделились и атаковали обе стороны продолжающейся битвы с тыла, сокрушив обе армии и выследив их бежавшие остатки.

Победа далась им дорого — выжил только один кхал, и подкрепление из Норвоса убило его и оставшихся всадников. Бородатые жрецы последние четыре года медленно наращивали собственные силы. К 311 году Норвосу удалось поглотить большую часть Старого Андалоса и побережья Браавоса. Лорату удалось обеспечить господство на море и собственный кусок береговой линии.

Браавос был опустошен — военные действия нанесли ущерб богатству, населению и ресурсам города. В 312 году З.Э., как только Браавосу, казалось, удалось восстановиться, ужасная чума поразила город, унеся жизни более половины оставшегося населения. Лорат и Лис создали собственные банки, и Железный банк быстро начал прогибаться под их совместным давлением. Без Безликих Бастард Валирии так и не смог вернуться к своей былой славе.

У Тироша была своя доля неприятностей — когда срок полномочий Архонта подходил к концу, магистр Арваад Маринар предпринял попытку государственного переворота, намереваясь узурпировать власть и стать королем Тироша. Ему это удалось, но на борьбу ушло почти два месяца, и много сил города было потрачено на бои и последовавшие за ними чистки. Лис воспользовался этим, собрал своих людей и флот и напал на Тирош, разграбив город, убив только что коронованного короля и оставшихся магистров.

Пентосу удалось удержать большую часть своих земель, но он был опустошен, а восстания горожан и слуг стали на удивление обычным явлением.

Отрывок из «Десятилетия крови» архимейстера Перестана

312 от З.Э. Ширен Старк

Ее веки затрепетали, когда она проснулась.

— Доброе утро, — сонно поздоровалась Ширен.

Руки Джона нежно обхватили ее щеки, а его большой палец мягко обвел шрам на левой щеке, где раньше ее отмечала Серая хворь.

— Доброе утро. Знаешь, я совершенно уверен, что теперь смогу удалить шрам, если ты захочешь.

      Ширен вспомнила свое детство, взгляды, полные жалости, осторожности и едва скрываемого отвращения. Она не только считала себя проклятой, но и знала, что уродлива — уродливее, чем любая другая девушка ее возраста. Тем не менее, как только она приняла свою судьбу, ее проклятие было снято. И это было не единственное, что исчезло — конечно, ее уши все еще были больше, чем хотелось, но и страшненькой, нескладной и больной девчушкой она быть перестала. Волосы у нее были длинные, шелковистые на ощупь, лицо — острое и симметричное, с царственными, высокими скулами. Она была высокой, лишь чуть-чуть ниже своего любимого мужа, с длинными ногами, крутыми бедрами, узкой талией и пышной грудью. Ширен Баратеон могла с уверенностью сказать, что она, возможно, не стала красавицей, но все же определенно не была уродливой. Уже нет. Теперь она легко привлекала взгляды, как мужчин, так и женщин, и, самое главное, она по-прежнему удерживала внимание Джона.

Может быть, эта перемена и в самом деле была просто взрослением — далеко не неслыханно, чтобы девица после цветения превратилась из гадкого утенка в великолепного лебедя. Возможно, это как-то связано с той обжигающей, покалывающей магией, которая пробежала по всему ее телу, когда Серая Хворь была побеждена.

В конце концов, имело ли это значение? У ее мужа и короля был взгляд голодного волка, когда он смотрел на нее, даже со шрамом, и ей это нравилось.

— Я лучше оставлю это себе, — усмехнулась Ширен. — Слишком привыкла, и было бы странно, если бы его больше не было. Кроме того, это драгоценное напоминание о том, как все было раньше, и кто соблаговолил помочь беспомощной маленькой девочке в самый темный час.

— Это не уменьшает твоей красоты, — Джон поцеловал ее в изуродованную щеку.

— Ну, теперь я должна соответствовать своему мужу, не так ли? — Она провела руками по его сильному телу в боевых отметинах. — Ты же не избавился от своих шрамов.

— Действительно, — согласился он и лениво потянулся.

— Джон, как ты относишься к тому, чтобы иметь еще детей? — медленно спросила Королева.

— Ты же сказала, что ни за что больше не пойдешь на это, когда рожала тройню, — Джон провел рукой по ее волосам.

Ширен внутренне поморщилась — в этих словах не было жара, только усталость и боль после долгого и тяжелого труда.

— Ну, родить троих сразу нелегко, — вздохнула она. Но это того стоило! Это была чистая радость — смотреть на любого из ее шестерых детей. — Я была в бреду от боли, но Эдвайл, Артос и Стеффон стоили того, чтобы помучаться.

Одного из тройняшек собирались назвать Эддардом, но Арья уже взяла это имя для своего первенца луной раньше, поэтому Ширен выбрала другое, достаточно похожее северное имя, чтобы избежать путаницы.

— Ммм, вот почему все дети чаще видят тетю Сансу и Астрид, чем любого из нас.

— У нас есть свой долг, — указала Ширен. — Кроме того, не нужно их баловать.

— Да, — согласился он, заставив ее фыркнуть.

— Не говори мне «да», Джон! Это ты склонен потакать им, Санса на удивление строгая.

— Ладно, ладно, — кашлянул король. — Хотя в их жизни должна быть какая-то радость, а не только долг.

— В меру, — она провела рукой по колючей щетине, покрывающей его челюсть. Она не уставала этим заниматься после девяти лет совместной жизни. — Однако ты так и не ответил на мой вопрос. Ты хочешь еще детей?

— Столько, сколько ты готова дать, — широкая улыбка украсила его лицо.

— Ну, это хорошо, что ты так говоришь, раз я снова беременна, — тихо пробормотала она. Прошло две луны с тех пор, как у нее была лунная кровь. — Волкан подтвердил это вчера.

Эти слова принесли ей теплые, нежные объятия мужа и жгучий поцелуй, способный растопить даже Стену.

— Это требует празднования!

— Ну же, ты уже должен знать, что нужно ждать до рождения, — указала она.

Хотя, вопреки любым ожиданиям и к большому удивлению Волкана, во время ее предыдущих беременностей или родов не было никаких проблем. Даже самые сильные и здоровые женщины рано или поздно сталкиваются с неприятностями или осложнениями, вынашивая и рожая детей, но Ширен они обходили стороной.

— Тогда, по крайней мере, частный пир для родственников и близких, — смягчился Джон. — Было бы хорошо снова увидеть Арью и Торрена.

И он сможет устроить ежегодный турнир, посвященный именинам Рикона.

— Действительно, — вздохнула Ширен. — Тебе не надоело шлепать людей и короновать меня Королевой Любви и Красоты каждый год перед всем Севером?

— Никогда. Им нужно стать лучше, если они хотят победить!

Она не могла не рассмеяться над его страстным ответом и плутовской улыбкой, которая сопровождала его — Ширен действительно любила, когда корона из зимних роз приземлялась ей на голову.

Королева накинулась на мужа с поцелуями, а потом распласталась на нем, как одеяло.

— Итак, как продвигается твоя работа в Академии?

— Продвигается, — поморщился Джон. — Все идет гладко, учебная программа установлена, и почти все детали проработаны. Теперь мне просто нужно выбрать достойного человека на должность старшего ученого.

      Предполагалось, что глава Академии будет избран королем из трех кандидатов, выдвинутых Великими учеными. После королевского призыва ученых мужей и похищения множества книг из Цитадели, Академия не испытывала недостатка в ученых со всех концов света и в тех, кто желал учиться в ее залах. Джону также удалось зачаровать библиотечный зал, сделав книги и фолианты защищенными от порчи и уменьшив тем самым количество писцов, необходимое для их слишком частого копирования. Только за последний год в Академию поступили учиться сотни юных северян.

— А кто кандидаты?

— Алин из Белой Гавани, Тянь из Цзиньци и Солал с Летних островов.

— Думаешь, можно доверить такое… иностранцам? — спросила она, выворачивая шею, чтобы хорошенько рассмотреть его лиловые глаза. Боги, она могла потеряться в его взгляде.

— Может быть, через десятилетие или два, — усмехнулся Джон. — Я отказываюсь от своего выбора, чтобы они все работали усерднее. Я передам бразды правления Алин через несколько лун.

— Жаль, что Волкан отказывается официально вступить в Академию.

— Действительно, я был бы спокоен с таким преданным человеком, как он, во главе. Но он стареет, и у него нет задора и сил, чтобы управлять целым замком, — покачал головой Джон. — Мне с трудом удалось убедить его проводить уроки врачевания и медицины раз в неделю.

В Староместе мейстеры получили от него тяжелый удар, но уже были на пути к восстановлению. Проклятый лед, созданный Джоном, наконец растаял спустя почти год. А с помощью южных Домов копии большинства необходимых книг были отправлены в Цитадель, где писцы и помощники работали день и ночь, чтобы пополнить библиотеку. Несмотря на свое высокомерие, архимейстеры знали свое ремесло и могли хорошо преподавать. Мейстеры по-прежнему были непревзойденными к югу от Перешейка, однако здесь, на Севере, их влияние было полностью искоренено.

— Ну, в любом случае, теперь мы можем игнорировать Цитадель и их попытки вмешательства. Что ты будешь делать после того, как закончишь с Академией?

В настоящее время на Севере было мало проблем: Джон быстро разрешал любые крупные ссоры между знаменосцами, и большинство из них было занято строительством городов, дорог и крепостей. Все это требовало тонны денег и множество рабочих рук. Другие Дома могли медленно строить и прокладывать дороги, но у Старков было преимущество — помощь гигантов. Визит Джона в Эссос хоть и был вызван местью, но золото гильдии убийц и семей банкиров, а это было больше двух миллионов монет, стало хорошим вкладом в казну Винтерфелла.

— Я мог бы съездить в Волантис.

— Они все еще просят помощи с этой… проблемой с призраком? — Ширен лениво покрутила пальцем прядь шелковистых черных волос.

— Да, и я предпочел бы сам увидеть ситуацию, иначе она выйдет из-под контроля. Они все еще борются после того, как завербовали тех колдунов и колдунов из Асшая. Я все равно планировал посетить Валирию в ближайшее время.

Страшные истории о Роке и всех мужчинах, которые осмелились бросить вызов руинам Фригольда, но канули в неизвестность, быстро возникли в ее голове.

— Джон…

— Я знаю, буду осторожен и все такое. Кроме того, я могу переместиться за одно мгновение, — муж поцеловал Ширен в лоб, заставив ее надуться. — Знаешь ли ты, что когда фениксов убивают, они превращаются в тлеющие угли только для того, чтобы возродиться из пепла?

— О… — она оцепенела от этого откровения. Значит ли это, что ее муж… бессмертен?

Она посмотрела на лицо Джона — честно говоря, оно не изменилось за последние шесть лет, единственное отличие заключалось в прическе и бороде. Станет ли она седой и старой, пока он остается на пике своей юности? Оставит ли он ее в конце концов ради более молодой?

— Стоп, — прервал его нежный голос, словно прочитав ее мысли. — Это написано у тебя на лице, хоть я хреново умею читать мысли, Ширен. С тех пор, как тебе исполнилось девятнадцать, ты сама постарела едва ли на день. Это трудно заметить, но я могу сказать точно.

— Ты уверен?

— Абсолютно, — его голос был непреклонен, и она не увидела на его лице ни следа обмана. Ширен поверила ему.

— Как… как это возможно?

— Ну, — Джон колебался полминуты. — Это, скорее всего, результат моего баловства с магией. Способность превращаться в феникса лишь делает так, что меня труднее убить. Так же и ты после того, как переспала со мной и родила моих детей. Я не думаю, что мы бессмертны, но мы не умрем в ближайшее время.

— Сколько мы будем жить?

— Сотни лет. Может быть, тысячи, я точно не знаю.

      Ширен не почувствовала ничего другого, кроме некоторого удивления и немалого замешательства. Во взгляде мужа впервые появился оттенок беспокойства и настороженности. Ширен могла понять его опасения и даже разозлилась на мгновение. Но этот гнев ушел так же быстро, как и пришел, она редко спрашивала о магии, и Джон всегда говорил о ней правдиво и честно. Нежелание мужа хвастаться и склонность к молчанию и секретности были его частью, которую она давно приняла. Ведь он снова и снова доказывал свою любовь и доверие к ней, и у нее не было причин сомневаться в них. Да и перспектива провести долгое время с Джоном была далеко не пугающей.

Она горячо поцеловала его, заставив облегченно сморщиться. Тем не менее, все еще чувствуя какой-то оттенок несчастья, она склонилась к его уху и нежно прикусила его, прежде чем прошептать,

— Поэтому ты так стремишься передать корону Рикону, как только он будет готов?

— Можешь ли ты представить себе столетия правления?

— Теперь, когда ты упомянул об этом, — она сделала гримасу. — Будут ли наши дети такими же?

— Вполне возможно, но в меньшей степени. Только время покажет.

— Боги! — она устало потерла лоб. — Что ты будешь делать, когда передашь корону?

— Что мы будем делать? Или ты не хочешь сопровождать меня?

— Ни за что, Джон, — усмехнулась она. — Я твоя, а ты мой, с этого дня и до конца моих дней.

— Ах, моя прекрасная верная королева, — последовал еще один сладкий поцелуй, который заставил ее возбужденно задрожать. — Мы будем делать все, что нам нравится. Все, что хотели сделать раньше, но не могли по тем или иным причинам. Путешествовать по миру, осматривать достопримечательности, отдыхать и все такое.

— Хорошо, — согласилась Ширен. Она была искренне довольна всем, пока была с Джоном. — Разве мы не должны одеться и подготовиться к Суду и еженедельному собранию Совета?

— Ах, Виман может справиться сам. Санса и Астрид присматривают за детьми, и мы можем посвятить целый день себе, — последовал второй поцелуй, затем третий и четвертый. — Мы не летали вместе почти целую луну.

— Хорошо, — согласилась Ширен, едва сопротивляясь желанию ответить на горячие ухаживания мужа. — Есть еще кое-что, пока я не забыла.

— Что? — Джон остановился и выжидающе посмотрел на нее.

— Несколько дней назад, когда я разозлилась, у меня между пальцами что-то вспыхнуло, — нерешительно объяснила она.

— Вспыхнуло?

— На самом деле я не уверена. Может быть, это просто мой разум играет со мной злую шутку…

Джон обхватил ее лицо ладонями и закрыл глаза, сосредоточенно наморщив лоб. Она почувствовала, как ее тело наполняется жаром, заставляя ее извиваться, но то ли это было ее жгучее желание, то ли что-то еще… Через полминуты он открыл глаза.

— Да, ты каким-то образом пробудила свою дремлющую магию. Я не очень удивлен.

— Подожди, я стану ведьмой?

— Я могу научить тебя пользоваться магией, если хочешь. Хотя это потребует много времени и самоотверженности.

— Мне всегда хотелось выбрасывать молнии из рук, — радостно хихикнула Ширен. — Но это может подождать, — Королева оседлала своего мужа и наклонилась для обжигающего поцелуя, чувствуя себя еще более взволнованной, но у нее больше не было причин сдерживаться.

      Во время трехлетнего перемирия король Джонас Бракен собрал храбрых и опытных людей и лично возглавил их, намереваясь наконец разобраться с Рейгалем Зеленой Плетью, последним из драконов Дейенерис Таргариен.

Даже полуразрушенный Харренхол представлял собой могучую крепость на стратегической позиции, а его земли, богатые и плодородные, были слишком важны, чтобы их можно было оставить неиспользованными.

И все же с могучим зеленым драконом нельзя было шутить — он стал хитрее за последние семь лет, о чем свидетельствовали бесчисленные обугленные кости дураков, что пытались стать его наездниками или убить зверя.

Никто не мог отрицать, что Зеленая Плеть был умен — любая группа людей численностью более полудюжины на его территории встречалась огнем дракона. Он свил себе гнездо в Башне Призраков. А первоначальная лестница туда наполовину разрушилась, наполовину превратилась пыль и пепел под натиском времени и черного пламени Балериона.

Говорят, сотни, если не тысячи, погибли от гнева Плети, но никто из них не был так хорошо подготовлен, как Джонас Бракен и его свита. Его план состоял в том, чтобы разделить своих людей на группы по три человека и по отдельности отправиться в Харренхолл под покровом ночи, а днем отдохнуть. Затем, пока дракон спит в своем гнезде, взобраться на полурасплавленную башню и убить зверя.

Тем не менее, люди планируют, а боги смеются — по словам сира Велена Виперна, одного из двух выживших, Зеленая Плеть проснулся, когда они попытались подняться. Дракон быстро вылетел из гнезда и опалил короля Джонаса и его храбрую свиту своим пламенем.

Отрывок из «Десятилетия крови» архимейстера Перестана

Chapter Text

     Пес, так его называли. Человек, который слишком многих отправил к Страннику раньше времени.

Когда его тело прибило к берегу Тихого Острова, у меня возникло искушение, ох и оно было очень сильно, оставить его в воде, чтобы раны загноились, воспаление распространилось, и лихорадка сделала свое дело. Но милость и прощение Отца даруются и самым заблудшим душам, и я помог этому человеку.

Даже когда раны были промыты и обработаны, казалось, что Странник решительно настроен прибрать его душу, но Старший Брат не отказался от попыток исцелить грешника. Может, он помнил о том, как сам был спасен из вод после битвы на Трезубце. Так или иначе, его усилия принесли свои плоды, и Сандор Клиган проснулся живым, хотя и с больной ногой.

Тем не менее, Семеро снова доказали свою мудрость; ни одна душа не была безнадежно потеряна, даже такая беспокойная. Мужчина закрыл лицо капюшоном и дал обет молчания, отложив меч и взяв лопату, чтобы обрести покой безымянным могильщиком здесь, на Тихом острове, где он и провел остаток жизни…

Отрывок из «Исповеди септона Мерибальда»

Цитадель, Старомест 312 год от З.Э