Archive of Our Own ^beta

Начать разговор оказалось сложнее, чем Икки боялся.
Он прилетел в Токио и напросился в гости к Шуну именно для того, чтобы поговорить, а теперь сидел на его диване и не мог решиться. Шун успел угостить его якисобой и карамельным пудингом — проведя много времени в Греции, они все пристрастились к европейской кухне — и сейчас варил кофе, переступая с ноги на ногу возле плиты. В поисках вдохновения Икки обвел взглядом скромное жилище брата и заметил сумку у двери.
— Куда-то собираешься?
Шун удивленно обернулся, увидел направление его взгляда и пожал плечами.
— Это так, на выходные… Ты будешь заезжать к госпоже Саори? Она сейчас тоже в Японии и будет рада тебя видеть.
Икки покачал головой, но этот вопрос неожиданно прибавил ему смелости.
— Я приехал к тебе. Если честно, чтобы поговорить.
Шун неопределенно хмыкнул, перелил кофе в чашку и протянул Икки.
— Держи, я помню, ты любишь черный… О чем поговорить?
Икки замялся.
— Шун, тебе две недели назад исполнилось двадцать… Раньше ни у кого из нас не было времени на отношения, но сейчас мы обрели какую-никакую стабильность, и наверняка у тебя есть девушки, с которыми ты хотел бы…
Он снова замялся. Говорить о таких вещах с Шуном — его младшим братиком — было чудовищно неловко. Легче было бы три раза с Аидом подраться.
Но это нужно было сделать. Сдаваться было не в привычках Феникса, а кто, как не старший брат, мог прийти на помощь в таких делах?
Шун поднял брови, но ничего не ответил.
— А где отношения, там и… Ну, постель и все такое. Я просто, знаешь, вроде как старший в нашей семье и должен рассказать тебе некоторые вещи. Про предохранение, и…
— Икки, — мягко сказал Шун. — Я в медицинском учусь. Я многое знаю о том, как размножаются люди, как передаются болезни и как это все предотвратить.
По крайней мере, он не смутился, и Икки почувствовал себя немного увереннее.
— Это все теория, а я хотел поделиться практикой. Вряд ли на лекциях рассказывают, как подобрать презерватив по размеру, как его правильно надеть и какая смазка к нему подходит.
Шун сел рядом. Он вежливо слушал, подперев голову рукой, на его лице было написано глубочайшее внимание, и Икки приободрился.
Он не собирался этого говорить, но основной причиной, почему он не завел этот разговор раньше, было вовсе не отсутствие времени на отношения. В конце концов, сам Икки лишился девственности в пятнадцать — шатаясь вечером по городу, забрел в бар и познакомился там с хорошенькой студенткой, соврав, что ему восемнадцать. Но Шун всегда был таким невинным, таким далеким от всего взрослого, что Икки никак не мог представить себе, что у него тоже может быть секс. Умом он понимал, что рано или поздно брат все же откроет для себя эту сторону жизни — поэтому и решился в конце концов на этот разговор. Он искренне хотел, чтобы у Шуна переход к взрослости был более ответственным и не таким бестолковым, как у него.
— …и еще одно. В первый раз может ничего не получиться. Это не повод для расстройства и не значит, что ты неспособный или что-то вроде того. Просто с парнями такое бывает от волнения. Если девчонка начнет насмехаться — шли ее к Аиду, она тебя недостойна.
Он закончил, ощутив, как пылают уши — все-таки говорить о таких вещах с собственным братом было нелегко даже для него. Шун всю лекцию прослушал молча, с неослабевающим вниманием, но, кажется, воспринял ее совершенно нормально.
Икки прокашлялся.
— Может, вопросы есть?
Шун помотал головой.
— Да нет, вроде все ясно… Спасибо, братик. То, что ты рассказал, хорошо дополнило знания с учебы, — он улыбнулся и накрыл его ладонь своей. — Правда, спасибо. Ты самый лучший старший брат, какого я мог себе пожелать.
Икки помимо воли улыбнулся тоже. Вся эта лекция стала для него тяжким испытанием, все-таки Святых не учили говорить о таких деликатных вопросах, но искренняя благодарность брата и знание того, что он, Икки, вложился в его будущую счастливую личную жизнь, однозначно стоило того.

Получив на входе браслет на руку, Шун спустился в подвальное помещение, откуда доносились приглушенные звуки музыки. Еще на лестнице он ощущал запах сигаретного дыма и духов, а, открыв дверь, немедленно угодил в объятия Юмико — организатора вечеринки, которая лично встречала у входа всех гостей.
— Шун, ты опоздал, — она игриво провела по его щеке длинным ногтем. — Меня уже о тебе спрашивали. Какая-то девочка, которая видела твою работу в прошлый раз, очень хотела именно с тобой повзаимодействовать.
— Ко мне брат неожиданно приехал, надо было в аэропорт проводить… Выступления уже начались?
— Да, но ты немного пропустил.
Позади него открылась дверь, вошли еще двое гостей, Юмико переключилась на них, и Шун двинулся мимо полуголых тел к сцене. Там уже разворачивался экшн: модель висела вниз головой, веревки обхватывали ее бедра и фиксировались на лодыжках, а риггер завязывал новые узлы на плечах. Шун обратил внимание на то, как веревка лежит на груди, и подумал, что стоит это запомнить.
Его тронули за локоть. За спиной оказалась незнакомая девушка — не японка, она сильно выделялась из толпы кудрявыми светлыми волосами.
— Здравствуйте, вы Шун? — спросила она на хорошем, почти без акцента японском. — Меня зовут Кэтрин, я была на предыдущей вечеринке и видела, как вы связывали девушку. Тогда я не решилась, но подумала, что если приду на еще одну, то обязательно попрошусь к вам в модели.
Шун улыбнулся и двинулся от сцены к экшн-зоне, дав ей знак идти за собой.
— Я не против взаимодействия. Скажите, у вас есть опыт?
— В подвесах — небольшой, всего пара попыток. Но статику я довольно давно практикую. Еще в Британии начала.
— Вы британка? — не удержал любопытства Шун, и она опустила глаза.
— Да, я приехала по контракту и задержалась. У вас удивительная страна.
Шун не стал развивать тему. Он остановился возле рамы, где сейчас никого не было, поставил свою сумку на пол.
— Есть ли ограничения? Были ли травмы?
— Травм не было, но ограничение есть одно. Не могу долго висеть на одних руках, плечам больно, нужна дополнительная точка.
Шун кивнул, принимая во внимание.
— Как относитесь к болевым обвязкам?
Она призадумалась.
— Я чаще практиковала ради фиксации, но в целом нормально.
Шун достал из сумки несколько витков веревки.
— И как насчет дополнительных практик? Воск, порка? Прикосновения к груди и половым органам?
— Дополнительных практик не надо, хочу просто веревки, — она снова улыбнулась, на сей раз игриво. — А вот против прикосновений ничего не имею, как и против определенного… эротизма. Шун, позвольте теперь вы спросить…
— Да?
— Вы довольно молоды, кажется, моложе меня. Но я видела вас в прошлый раз и теперь задаюсь вопросом — это природный талант?
Шун насторожился. Прислушался к цепи, обвивавшей левую руку — но та молчала, и он слегка расслабился.
— Это очень много практики, — ответил он, первой веревкой связывая ее запястья.
Узел, перекинуть веревку через поперечную перекладину, подтянуть. Помня о просьбе не фиксировать надолго за руки, вторую веревку обвязать вокруг груди. Шун не соврал — в связывании он практиковался давно и часто. Во время битв ему постоянно приходилось удерживать врагов цепями. Конечно, тогда он думал не об удовольствии, а исключительно о функциональности, но он был подростком, взрослел, в его голове появлялись новые желания — и очень скоро ему начали сниться сны, от которых он просыпался на липкой простыни. Джун в его цепях, другие девушки, иногда — он сам.
Прошло немало времени, прежде, чем он решился реализовать одну из таких фантазий, но даже сейчас практика связывания врагов помогала ему. Например, двойной обвязки лодыжек и коленей ему никто из более опытных риггеров не подсказывал — это было наследие битв, тех времен, когда он пропускал так цепь, чтобы иметь возможность предотвращать побеги пленных.
Он обвязывал сосредоточенно, старательно фиксируя каждый узел. Талия, бедра, потом лодыжки. Мимоходом провел рукой по внутренней стороне бедра Кэтрин, ощутив, как она задрожала под этим прикосновением. Она висела на веревке, дыша открытым ртом, грудь тяжело поднималась и опускалась. Помня о том, что она не против прикосновений, Шун завязал узел в промежности, так, чтобы при движении он, через ткань трусиков, слегка стимулировал чувствительную зону, и был вознагражден прерывистым стоном.
Еще несколько петель, фиксирующих Кэтрин на весу — и Шун счел подвес вполне приемлемым. Обернувшись, он заметил, что некоторые гости вечеринки наблюдали за ним.
Он коснулся груди Кэтрин, потом ее лица. От этого прикосновения она открыла глаза, сфокусировалась на его лице.
— Вы красивый, Шун, — сказала вдруг. — Рыжий. Впервые вижу рыжего японца.
— Вы хотите поговорить об этом именно сейчас? — удивился он, и Кэтрин улыбнулась.
— А когда еще? Мне кажется, это самое подходящее время для момента откровенности.
Поддавшись порыву, Шун наклонился и поцеловал ее в уголок губ.
Он целовал ее и позже, когда, освободившись от обвязки, она отдыхала на его руках. Каждая модель в этот момент требовала своего подхода, Кэтрин оказались нужны прикосновения — и Шун гладил ее по лицу, по плечам, касаясь следов от веревки, целовал в лоб и щеки. В этом не было эротизма — скорее, нежность и благодарность.
— Спасибо вам, — сказала она, когда пришла в себя. — Это было даже более невероятно, чем я представляла себе.
Шун пожал плечами, мол, ничего особенного, обнял ее напоследок — и она растворилась в толпе.
— Шун, — услышал он позади голос Юмико.
Он обернулся и увидел, что она игриво помахивает флоггером.
— Пойдешь ко мне? — она приглашающе улыбнулась. — Есть настроение выпороть симпатичного парня, а ты вроде как любишь в порке быть снизу.
— Почему нет, — Шун пожал плечами и двинулся за ней. Остановившись у креста, он принялся раздеваться, пока Юмико готовила девайсы. Пользуясь тем, что она не смотрит, Шун снял и незаметно сунул в сумку, к веревкам, цепь с левой руки. У него было готово оправдание — “самообвязка, тренировался” — но настоящая причина была в том, что на него нападали столько раз, что остаться без оружия он не готов был даже здесь.
Оставшись в одних трусах, он остановился возле креста, схватился руками за кольца. Прикрыл глаза, готовясь.
— Шун, ты же вроде на медицинском учишься, — задумчиво произнесла Юмико за спиной. — А тело такое, будто из спортзала не вылезаешь.
— Много таскаю каталки с трупами, — хмыкнул он, и Юмико тихо рассмеялась от этой мрачной шутки. А потом первый удар флоггера лег на его ягодицы, и дыхание перехватило. За одним ударом последовал второй, потом следующий; Шун напряг плечи и спину, неосознанно поддаваясь, желая сильнее, полнее ощутить каждый из них. Когда на его бедрах и заднице не осталось, как ему казалось, живого места, Юмико отложила мягкий флоггер, взяла жесткий стек и сильно хлестнула его. Боль прошила его, сорвала с губ вскрик — но она же подарила ему всплеск острого возбуждения. Шуну нравилось это — то, как ложились на ягодицы удары, то, какое приятное тянущее ощущение оставалось от них, когда основной всплеск боли стихал. В этом было какое-то совсем особенное удовольствие — как будто он позволял своему телу чувствовать больше и полнее, чем когда-либо.
Перестав его пороть, Юмико подошла к нему вплотную, коснулась пальцами напряженного члена под тонкой тканью — Шун закусил губу и опустил голову, чтобы скрыть под волосами прилившую к щекам кровь.
— Формат вечеринки не позволяет продолжить, но как ты смотришь на приватную сессию как-нибудь?
— Я… не против, — выдохнул он, и она нежно провела ладонью по разогретой от ударов коже на его заднице.
Позже, придя в себя после порки, Шун долго умывался в туалете. На вечеринках запрещено было открытое сексуальное взаимодействие, но ему уже доводилось несколько раз встречаться с людьми из сообщества на приватных сессиях — с несколькими женщинами и одним мужчиной — и каждый раз это заканчивалось одинаково.
Выйдя из туалета, он столкнулся с Кэтрин — и почему-то у него сразу возникло ощущение, что искала она именно его.
— Шун, я еще раз хотела вас поблагодарить, — сказала она, но ему показалось, что она не закончила. Она немного помялась и все-таки продолжила:
— Я тут с парнем, мы скоро уезжаем. Я хотела вас познакомить, и…
Интуиция уже подсказывала Шуну, куда она ведет, но помогать он не собирался — только смотрел на нее, изображая вежливый интерес.
Она набралась духу и выпалила:
— Как насчет продолжения? Мы живем в отеле неподалеку, время от времени приглашаем, — она снова замялась, — гостей, а мне были приятны ваши прикосновения даже безотносительно веревок.
Шун усмехнулся, пожал плечами.
— Познакомьте меня, для начала, с вашим парнем. Вы же не ждете, что я соглашусь на секс втроем вслепую?
Она покраснела от его прямоты, но повела его сквозь толпу.
Парень Кэтрин оказался местным, на несколько лет старше Шуна, и представился как Хироки. Он крепко пожал Шуну руку, цепь никак не отреагировала, и Шун улыбнулся ему вполне искренне.
— Вы даже моложе меня. Когда Кэтрин с таким воодушевлением рассказывала о том, как вы ее связывали, я представлял себе мужчину в возрасте.
— Я совершеннолетний, — хмыкнул Шун. — Кэтрин сказала мне, что вы хотели бы продолжения.
Хироки кивнул.
— Да, как вы уже поняли, у нас не совсем… стандартные отношения, и мы иногда приглашаем гостей в нашу постель. Если вы не против секса с мужчинами, я буду рад, но если нет — тоже хорошо, Кэти любит двойное внимание.
Шун снова улыбнулся. Этот парень определенно нравился ему своей прямотой.
В конце концов вечер закончился именно так, как они планировали — в номере приличного отеля неподалеку. По пути с вечеринки они успели выпить по коктейлю в баре, и это помогло, раскрепостило всех троих, сняло последние барьеры неловкости, и очень скоро голая Кэтрин лежала на кровати, раскинув руки, а Шун, устроившись между ее ног, вылизывал ее, пока Хироки размеренно трахал его сзади. Держа Шуна за талию, он время от времени опускал ладони ниже, намеренно касаясь еще ноющей после порки кожи, и это каждый раз почти доводило Шуна до пика. Он сам проникал в Кэтрин пальцами и языком, наслаждаясь тем, как она извивается и стонет под ним, и одновременно — тем, как чужой член наполняет его. Все трое двигались в едином ритме, даже их вздохи звучали в унисон. Первой кончила Кэтрин — ее мышцы сильно сжали пальцы Шуна, она вскрикнула и тут же устало расслабилась. Вслед за этим дошел до пика и сам Шун, а за ним и Хироки — сделав еще несколько толчков.
Потом, передохнув, они сделали еще один заход — на сей раз Кэтрин сидела на коленях Шуна, сама контролируя ритм и глубину, пока Хироки позади ласкал ее грудь.
Второй оргазм не заставил себя ждать, и после этого решили сделать перерыв. Кэтрин достала бутылку какого-то европейского вина, попросила у Шуна разрешения закурить — он разрешил — и все трое, голые и все еще разгоряченные, готовые на третий заход — принялись пить это вино прямо из горла, передавая бутылку друг другу.
Шун вдруг вспомнил Икки и его совершенно неожиданную лекцию, и расхохотался. Брат, кажется, все еще видел его тем маленьким невинным мальчиком, который когда-то отправился на остров Андромеды; Шуну не хватило духу разрушить его иллюзии, но было очень сложно удержаться от смеха, когда Икки так серьезно давал ему советы насчет первого раза.
Кэтрин и Хироки удивленно посмотрели на него.
— Что? — спросила она, выпуская колечко дыма. — Какой-то забавный сценарий третьего захода на ум пришел?
— Ничего, — ответил Шун, отсмеявшись. — Просто подумал о важности контрацепции.
Он заметил их удивленные взгляды, но не стал объяснять.