Archive of Our Own ^beta

Chapter Text

Ночь уже давно окутала столицу тёмным покрывалом. Крыши Запретного города и стены Западной Ограды тонули во мраке, сливаясь с этой бархатной бесконечностью, усеянной где-то очень далеко мириадами ярких звёзд.

Ни звука — ни шаги караульных, ни шелест листвы во дворе — не проникало в кабинет командующего. Только где-то под половицей негромко стрекотал сверчок.

Ван Чжи резко остановился перед столом, заваленным докладами из провинций.

Тонкая палочка благовоний почти догорела, но вместо того, чтобы отправиться спать, он мерил шагами кабинет, намотав уже немало кругов. Какое-то смутное беспокойство не отпускало его, не позволяло расслабиться и забыться хотя бы на короткое время, оставшееся до рассвета.

Он не сомневался в том, что раскроет это дело раньше, чем Восточная Ограда. Не позволит Шан Мину перехватить у него удачу и благоволение императора.

Он не сомневался, что Дин Жун исполнит поручение в срок. Иначе зачем бы он вообще держал его рядом и доверял самые ответственные задачи?

Какая разница, что тому придётся провести ещё одну ночь без сна — даже если это третья ночь подряд, когда он занят срочными поручениями командующего.

Нужно было вычислить, кто подделал подпись казначея в Министерстве доходов, и обнаружить связи провинциального судьи с шайкой контрабандистов.

Все поручения были выполнены, все цели достигнуты, и Его Величество поставил перед Западной Оградой новые задачи.

Любые сомнения неуместны.

Те, кто служит Империи Мин, не имеет права на усталость и прочие чувства, свойственные простым обывателям.

Ван Чжи вытащил из рукава маленький кремневый пистолет и спрятал в ящик стола. Это было единственное оружие, которым он владел, потому что дворцовым евнухам не полагалось обучаться боевым искусствам. Ему ещё ни разу не довелось использовать пистолет по назначению, но привычная тяжесть оружия, скрытого в рукаве, придавала ему уверенности.

Ван Чжи бесшумно захлопнул ящик, как делал почти каждый вечер, прежде чем отправиться спать, но в этот раз в его усталом мозгу почему-то всплыло давнее воспоминание.

Ему вспомнилось, как они начинали. Три года назад он был неопытным мальчишкой, единственным желанием которого было заслужить одобрение Его Величества. Император поручил ему создать Западную Ограду, и он готов был дни и ночи напролёт сам сидеть в засадах и выслеживать врагов государя.

Вань-няннян как-то бросила мимоходом, что у старого судьи Лю есть превосходный помощник, и Ван Чжи тут же понял намёк и велел привести Дин Жуна. Выслушав странное предложение Ван Чжи, Дин Жун спокойно кивнул и поклонился: «Я готов служить вашему превосходительству.» И в его глазах Ван Чжи, сам понимая, каким нелепым должен казаться ему юнец в роскошной красной мантии третьего ранга, не увидел ни насмешки, ни сомнения.

За эти три года они многое вместе испытали. Проводили ночи в засадах, выслеживая заговорщиков, не гнушались грязных столичных трущоб и открывали двери в такие важные кабинеты, куда и Императорской страже путь был заказан…

Дин Жун всегда был рядом, готовый на всё для своего господина. Так же, как сам Ван Чжи для Его Величества. Он всегда знал это. И всегда принимал как должное.

До того момента, когда Дин Жун прикрыл его от клинка убийцы, сам при этом пострадав. Тогда Ван Чжи запретил ему делать работу телохранителя и пообещал усилить охрану. А Дин Жун, едва оправившись от ранения, принёс в кабинет Ван Чжи этот пистолет и сказал, что научит с ним обращаться. В отличие от Ван Чжи, Дин Жун хотя и был тоже евнухом, кое-что умел, чтобы защитить себя.

Сверчок в углу умолк, видимо, тоже устав за этот долгий день. Ван Чжи прислушался к тишине.

Где-то далеко на барабанной башне пробили начало пятой стражитри часа ночи; первая стража длиной в два часа начинается в 19-00. Наверняка Дин Жун ещё не спит и пытается уложиться в срок.

Смутное беспокойство снова на миг кольнуло сердце Ван Чжи, но он отбросил это глупое чувство и нахмурил брови.

Они на службе Империи и должны исполнять свой долг. Всё остальное не имеет значения.

Ван Чжи чуть слышно хмыкнул, потёр слипающиеся глаза и погасил фонарь. Совершенно непозволительно предстать завтра перед императором с помятым лицом. Значит, нужно идти спать, даже если кажется, что переполняющие гудящую голову мысли точно не дадут ему заснуть. Ван Чжи вышел в коридор и направился…

Он, конечно же, собирался пойти в свои покои и попробовать отдохнуть хотя бы несколько часов, но заметил тусклый свет, пробивающийся из-под двери кабинета Дин Жуна, и сам не понял, как ноги понесли его туда.

Дин Жун даже не поднял головы, сосредоточенно что-то размешивая в маленькой чашке. В свете свечей его лицо казалось бледнее, чем обычно, а под глазами залегли такие тени, что это нельзя было игнорировать.

— Дин Жун, я…

Проклятье, ну я же не собираюсь извиняться?..

— Не беспокойтесь, командующий. Я уложусь в срок.

Дин Жун будто только сейчас заметил, что Ван Чжи стоит на пороге его кабинета. Он небрежным кивком изобразил поклон и вернулся к прерванному занятию.

— Что-то получается? — спросил Ван Чжи, жадно всматриваясь в каждое движение пальцев Дин Жуна, переливавших какой-то раствор из одной чаши в другую.

Его рука чуть заметно дрогнула от усталости, он тут же поставил сосуд на стол, чтобы не разлить содержимое, и наконец поднял глаза на Ван Чжи.

— Да. Думаю, здесь есть кое-что интересное. Но мне нужно провести ещё несколько экспериментов.

— И это будет готово?..

— Не позднее, чем завтра к полудню.

Дин Жун снова опустил взгляд, вернувшись к своим исследованиям.

— Я должен в полдень быть во дворце. — Ван Чжи старался, чтобы это не звучало, как оправдание, но именно этим оно и было. — Если мне нечего будет доложить Его Величеству, нас ждут большие неприятности.

— Отправляйтесь спать и ни о чём не тревожьтесь.

Дин Жун снова поднял на него красные от недосыпа глаза, но тут в одной из чаш на столе что-то забулькало, давая нужную реакцию, и он с интересом склонился над столом, что-то бормоча.

— Вот так, значит? Интересно… Если всё сойдётся… Но неужели Восточная Ограда?..

— Что? — Ван Чжи попытался уловить конкретную мысль в его бормотании.

— Я пока не уверен, командующий. Возвращайтесь утром, и я дам вам окончательное заключение.

Ван Чжи заметил, как Дин Жун несколько раз поморгал, явно пытаясь бороться с наползающим сном, прежде чем потянуться к баночке с синим порошком.

— Хочешь, я заварю тебе чаю? — неожиданно для себя самого спросил Ван Чжи, прежде чем сообразил, что господин не должен делать чай для своих служащих.

— Не надо, командующий. Я сделаю сам. — В голосе Дин Жуна не было удивления, только бесконечная усталость. — Ступайте лучше спать. Утром я доложу о результатах.

Ван Чжи его не слушал. Он шагнул к ближайшему шкафчику и быстро отыскал баночку с чаем на том самом месте, где она всегда находилась.

Когда-то давно, когда в Западной Ограде кроме них с Дин Жуном было всего трое служащих, они часто пили чай вместе.

Он поставил чайник на огонь и заварил чай — крепкий чёрный сычуаньский чай, который так любил Дин Жун и который так хорошо помогал не уснуть до утра, если нужно было не спать.

Сам Ван Чжи предпочитал мягкий вкус зелёного чая, но чудесные свойства этого снадобья, которое хранилось у Дин Жуна рядом с разными лекарствами, не раз испытал на себе.

Когда Ван Чжи принёс чай, Дин Жун, моргая ещё отчаяннее, наблюдал, как прозрачная жидкость в стакане постепенно становится багровой. Это, видимо, что-то означало, потому что на губах Дин Жуна мелькнула торжествующая улыбка, и тут же угасла.

— Ну что там? — Ван Чжи не сдержал любопытства и, подойдя ближе, заглянул через плечо Дин Жуна, поставив горячий чай немного в стороне.

Его нос почти уткнулся в ухо Дин Жуна, и по тому, что тот никак не отреагировал, было понятно, что он действительно держится из последних сил.

— Дин Жун, ты уже понял, что за состав?..

— Мне нужно всё проверить. Нельзя основываться на предварительных результатах, — проворчал Дин Жун и повернулся к Ван Чжи, который едва успел сделать шаг назад. Он, прищурившись, окинул взглядом Ван Чжи и слегка покачал головой. — Это займёт ещё часа три, не меньше. Не имеет смысла ждать. Лучше идите спать.

«Не мешай мне работать, ты хотел сказать», — догадался Ван Чжи и хмыкнул.

Ладно, в конце концов, от него здесь действительно мало толку.

— Спасибо за чай! — услышал он за спиной, когда уже повернулся, чтобы направиться в свои покои.

Chapter Text

— Если не можешь меня защитить — зачем ты мне нужен? — резко бросил Ван Чжи, и холодный ком пережитого страха снова заворочался внутри. Но страх — неподходящее чувство для главы Западной Ограды. Гнев намного уместнее. — Найди мне надёжных телохранителей.

— Слушаюсь.

Экзекуция закончилась, и бывшие телохранители, кряхтя, потянулись к выходу с главного двора.

Наука для всех остальных, что нельзя пренебрегать своими обязанностями, находясь на службе.

Дин Жун резко повернулся и направился вслед за ними.

Это движение показалось Ван Чжи настолько непочтительным, что даже мелькнула мысль — он что же, осмелился обижаться? Вместо того, чтобы остаться рядом и хотя бы взглядом выразить поддержку?..

Ван Чжи бы скорее позволил зарезать себя мечом, чем признался кому-то — даже самому себе — что ему нужна эта поддержка.

Но Дин Жуна, похоже, больше волновала судьба избитых стражников, а не безопасность командующего.

— Стой. Разве я отпускал тебя?

— Вы дали мне поручение.

Дин Жун остановился и повернулся в полоборота. Ван Чжи так и не удалось разгадать, что скрывается за невозмутимым прищуром его глаз.

— Ты считаешь, они не заслужили наказание? — хмыкнул Ван Чжи не потому, что его интересовало мнение Дин Жуна, а скорее из желания выбить из него эту невозмутимость.

Как он может стоять так спокойно и просто ждать новых поручений? А ведь было время, когда он готов был сам закрыть Ван Чжи от меча убийцы…

Ван Чжи не нужно было сочувствие, но мысль о том, что у своего заместителя он может быть не на первом месте, почему-то больно колола где-то внутри.

— Этот слуга принял их на службу. — Дин Жун покаянно склонил голову. — Этот слуга должен быть наказан вместо этих солдат.

Несмотря на смиренный тон, Ван Чжи послышался вызов в его словах.

— Хочешь, чтобы тебя выпороли на площади? — теперь уже настоящий гнев взорвался в его груди. — Это легко устроить!

— Если от этого командующему станет легче… — Дин Жун чуть заметно пожал плечами.

Ван Чжи на мгновение представил Дин Жуна на месте избитых стражников, вспомнил, что у того на спине уже достаточно старых шрамов, полученных в юные годы во дворце, и выругался себе под нос.

В глубине души он понимал, что просто срывает свою злость на том, кто по долгу службы вынужден всё стерпеть.

Но вспомнив, как холодное лезвие меча почти коснулось его шеи, Ван Чжи едва не вздрогнул и упрямо сдвинул брови. Он не позволит страху управлять своими эмоциями. И не позволит никому, даже самому приближённому, понять, что он испытал в тот момент.

Дин Жун стоял, слегка склонившись перед ним, и казалось, ждал его решения. Наглец. Лучше бы пошёл заварил ему чаю.

— Для тебя есть лучшее применение.

Дин Жун склонился чуть ниже.

Проводи меня в кабинет и приготовь мне чай. У тебя это отлично получается.

Нет, не так.

— Этих, как только очухаются от плетей, отстранить на неделю от службы. А потом отправить патрулировать самые грязные закоулки столицы, — холодно распорядился Ван Чжи. — А ты… всё же, сделай так, чтобы подобное безобразие больше не повторилось.

— Слушаюсь. Могу идти исполнять?

— А ты знаешь, как это сделать? — несмотря на всё ещё бурлившую в нём смесь злости и отголосков пережитого страха, Ван Чжи стало любопытно.

— Я знаю того, кто сможет защитить вас лучше, чем этот слуга, — смиренно ответил Дин Жун, ещё больше разжигая интерес.

Но Ван Чжи не стал его дальше расспрашивать. Он был ещё не готов спокойно обсуждать дела так, будто ничего не случилось.

— Тогда приведи его сюда. Посмотрим, что это за мастер, — его голос всё же смягчился.

— Слушаюсь, командующий.

Дин Жун снова повернулся, чтобы уйти, и Ван Чжи показалось, что на этот раз в развороте плеч Дин Жуна больше не было вызова и обиды.

— Стой. Ещё кое-что.

Спасибо, что научил меня стрелять.

Нет. Снова не так.

— Мне показалось, что в пистолете спуск слишком тугой, — Ван Чжи надеялся, что его голос звучит ровно, потому что воспоминание о выстреле снова всколыхнуло в нём бурю самых смешанных эмоций.

Если бы Дин Жун не научил его стрелять, сейчас он бы наверняка уже был покойником. И Его Величество ему бы этого не простил.

— Я всё исправлю, командующий.

Должно быть, Дин Жун наконец осознал, что Ван Чжи сегодня в первый раз пришлось стрелять в кого-то, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на сочувствие. Ван Чжи удовлетворённо хмыкнул.

— Не затягивай с этим. А потом возвращайся и завари мне чаю. У нас будет ещё много работы.

Chapter Text

Дрова в жаровне разгорелись ярким пламенем, и теперь в небольшой палатке, отведённой командующему начальником Ляодунского гарнизона, было намного уютнее, чем в тот момент, когда они только пришли сюда после долгой пирушки.

Дин Жун аккуратно сложил на кресло мантию Ван Чжи и, поколебавшись долю секунды, взял тёплый плащ и перенёс на край узкой походной кровати.

Ван Чжи, оставшийся только в нижних одеждах, с сомнением хмыкнул и присел на кровать, будто намеренно избегая смотреть на Дин Жуна.

Когда Дин Жун помогал ему раздеться, Ван Чжи тоже никак не реагировал на его прикосновения и, казалось, о чём-то сосредоточенно размышлял.

— Укроетесь ночью, если замёрзнете, — пояснил Дин Жун, почти неосознанно пытаясь привлечь его внимание. — Ночи здесь холодные.

— А разве ты не останешься, чтобы согреть меня? — Ван Чжи наконец поднял глаза на Дин Жуна, и в них сверкнули лукавые искорки.

Сердце замерло на мгновение, будто боясь поверить в реальность этого предложения, но разум тут же вернул Дин Жуна на землю. Конечно, он не имеет в виду того, о чём дерзнул подумать этот бесстыжий слуга.

Но ответить следовало достойно, и Дин Жун слегка поклонился:

— Если командующий прикажет.

Ван Чжи фыркнул негромко и потянулся за плащом.

— Пожалуй, это излишне. Всё же, не зима!

Дин Жун не знал, как реагировать. Командующий обычно не подтрунивал над ним подобным образом, и если этому и находилось какое-то логичное объяснение, то только количество выпитого вина за обедом, переходящим в ужин.

Ван Чжи тем временем погладил ладонью мягкий мех плаща и снова хмыкнул:

— Как тебе генерал Чэнь?

Зачем он спрашивает? Наверняка уже сделал собственные выводы, и вряд ли сейчас его интересуют ещё чьи-то мысли.

Дин Жун слегка задумался и всё же решил ответить искренне.

— Он бывалый солдат и не привык к сложным церемониям. Дерзок и упрям. Мне кажется, он не из тех, кто будет красть из казны.

— Хм, мне тоже так показалось, — кивнул Ван Чжи, бросив косой взгляд на Дин Жуна. — Настоящий воин и верный слуга императора, да?.. Интересный субъект этот генерал. Мне бы хотелось узнать о нём побольше.

— Завтра утром я представлю вам доклад, командующий.

Дин Жун старался не обращать внимания на противное чувство, кольнувшее его от того, с каким интересом Ван Чжи рассуждает о генерале Чэне.

— Можешь не наводить справки, — небрежно отмахнулся Ван Чжи. — Лучше всего человек познаётся в общении, так что завтра я просто попробую подобраться к нему поближе. Думаешь, он не откажется показать мне укрепления Гуаннина?

Дин Жун молча кивнул и отвернулся, чтобы поворочать дрова в жаровне.

Он сам не мог понять, откуда взялось это ноющее чувство в груди, мешавшее ему спокойно обсуждать, казалось бы, обычные вещи.

Этот интерес командующего, скорее всего, вызван желанием понять, можно ли считать генерала надёжным союзником. А мурлычащие нотки в его голосе вообще не имеют к господину Чэню никакого отношения. Это последствия выпитого вина.

Повернувшись обратно, Дин Жун обнаружил, что слегка рассеянный взгляд Ван Чжи следит за его движениями, будто ожидая какой-то реакции.

— Со стороны генерала было бы крайне неосмотрительно отказать вам, командующий. Он не может не понимать этого.

— Это хорошо! — Ван Чжи усмехнулся и подавил зевок. — Ты бы на его месте мне точно не отказал!

Дин Жун вздохнул. С этим всё понятно. Нужно завтра предупредить командующего, что местное вино слишком крепкое.

— Пока я буду развлекаться с военными, тебе нужно будет наладить контакт с кем-нибудь из местных, выяснить их готовность регулярно поставлять лошадей, и что они на самом деле думают об открытии рынка…

Ван Чжи всё же не удержался и зевнул, прикрыв рот ладонью.

— Слушаюсь, — привычно кивнул Дин Жун, хотя эти слова о «развлечении с военными» нежданно царапнули его сильнее, чем можно было ожидать.

Он придаёт слишком много значения пьяной болтовне. А возможно, просто поддался на провокации Ван Чжи, который развлекается скорее с ним, наблюдая за его реакциями.

Дин Жун решил, что будет изображать преданного слугу, что бы ни случилось. В конце концов, эта поездка скоро закончится и они вернутся в столицу, где командующему будет совсем не до генерала Чэня.

Ван Чжи похлопал по кровати рядом с собой и промурлыкал:

— Иди сюда, Дин Жун. Присядь на минутку.

В его глазах плясало веселье, как будто он задумал какую-то каверзу, но Дин Жун, привыкший всегда слушаться господина, не посмел уклониться и осторожно присел на кровать, подвинув плащ.

Ладонь Ван Чжи потянулась к его лицу и аккуратно — на удивление аккуратно, учитывая, что он всё же изрядно выпил — поправила прядь волос, слегка выбившуюся из-под шапки Дин Жуна.

— Служащий императора не должен ходить по лагерю лохматым, — проворчал Ван Чжи и слегка отстранился, с прищуром рассматривая лицо Дин Жуна.

Что он там не видел?

Дин Жун смущённо опустил взгляд. Он не хотел, чтобы Ван Чжи понял, как его волнует эта близость… Проклятье, похоже, он тоже зря выпил ту единственную чашу вина, на которой настоял командующий уже в самом конце пирушки!

Ван Чжи погладил его воротник и снова усмехнулся, отдёрнув руку:

— Если завтра кто-нибудь спросит, как твой господин находит местное вино — скажи, что оно слишком крепкое. И впредь следи за этим и разбавляй.

— Слушаюсь, — поспешно вставая, кивнул Дин Жун.

— Хорошо, что никто кроме тебя не видит, как меня развезло… — Ван Чжи проводил его взглядом и полез под одеяло. — Ступай к себе.

— Я больше не нужен этой ночью командующему?.. — Дин Жун не успел прикусить язык, хотя и понимал, как двусмысленно может быть воспринят этот вопрос.

— Нужен — не нужен… — сонно пробормотал Ван Чжи. — Там видно будет. Мы оба сегодня устали. Иди спать.

Дин Жун бережно укрыл его плащом, чувствуя, что жаровня не совсем справляется с ночной прохладой, и слегка поклонился, сложив перед собой руки.

Ван Чжи не смотрел на него, уже поддавшись дремоте, но это нужно было ему самому. Нужно, чтобы вернуть раз и навсегда усвоенную роль. Он слуга — Ван Чжи его господин. Пьяный он или трезвый, в столице или в забытой небесами дыре на границе, он заслуживает безусловного почтения — и получит его.

Дин Жун вышел на улицу, аккуратно закрыв за собой полог палатки, и вдохнул свежий ночной воздух с ароматами степных трав и недавнего дождя.

Chapter Text

Дин Жун пропустил Ван Чжи в каюту и, повинуясь его жесту, последовал за ним. Ему пришлось немного пригнуться, чтобы не удариться головой о притолоку.

— Нет, ты когда-нибудь видел такое, Дин Жун?! Разве можно в столь юном возрасте быть таким гением, как эта Дун?

Вопрос определённо не требовал ответа, и Дин Жун промолчал, опасаясь, что его комментарии только добавят обиды и так явно раздосадованному Ван Чжи. Он видел ситуацию на его доске, как впрочем, и на доске господина Тана, и его слегка позабавило, что двое таких умелых игроков ничего не смогли противопоставить этой милой малышке.

Он прикрыл дверь, чтобы холодный ветер с моря не проникал внутрь, и снова повернулся к Ван Чжи, слегка склонившись перед ним и демонстрируя готовность исполнить любой его каприз. Хотя и сомневался, что простая чашка чая или обсуждение планов на завтра помогут утешить его подорванную самоуверенность.

— Молчишь? Тоже в шоке от её способностей? — хмыкнул Ван Чжи, но в его иронии читалось плохо скрытое недоумение, смешанное с обидой. — Даже я в её возрасте не смог бы так легко обставить опытного игрока! И что ты об этом думаешь?

Отвечать всё же придётся — понял Дин Жун и склонил голову чуть ниже, чтобы Ван Чжи не заметил в его глазах скрытое веселье.

— Думаю, неплохо бы завербовать барышню Дун. Такой талант иногда не помешало бы использовать на благо Империи Мин.

Ван Чжи ненадолго задумался и кивнул.

— Тут я с тобой согласен. — Было видно, как в его душе рассудительность борется с досадой, и он, не удержавшись, снова вспылил. — Но проиграть так позорно всего лишь за полчаса!.. Ты это видел? Она практически не оставила мне шансов!..

— Командующий часто отвлекался от игры… на господина Тана, — чувствуя, что ступает на скользкий лёд, всё же ответил Дин Жун.

— Да никуда я не отвлекался! — фыркнул Ван Чжи, не сразу осознав, что ему дают возможность оправдаться в своих глазах, но тут же исправил эту оплошность. — Хотя, ты прав… И если у меня ещё был шанс свести всё к ничьей, то Тан Фань получил полный разгром. Представляю, как ему сейчас обидно!

Обсуждать страдания господина Тана вовсе не входило в планы Дин Жуна, и он уже собрался предложить Ван Чжи чаю, чтобы отвлечься, но тот внезапно повернулся к нему в полоборота и принялся шарить взглядом по полкам шкафа, стоявшего в углу каюты.

— Командующий что-то ищет?

— Здесь же должна быть ещё одна доска для вейци? — не спросил, а скорее констатировал Ван Чжи, даже не обернувшись. — Я точно помню, что видел её, когда ты разбирал вещи.

— Здесь, на шкафу.

Дин Жун подошёл и протянул руку, сам с трудом достав нужную вещь с высокого шкафа. Ван Чжи бы туда ни за что не дотянулся.

— Неси сюда, — тут же распорядился Ван Чжи. Он уже устроился за чайным столиком и выжидающе смотрел на Дин Жуна, успевшего испачкать в пыли рукав своей униформы. — Потом отряхнёшься. Садись и сыграй со мной партию. Ещё не поздно, ты же всё равно не собирался идти спать прямо сейчас.

Дин Жун кивнул и принялся раскладывать на столике набор для игры. Он понимал, что должен делать, и не имел ничего против. Если это успокоит Ван Чжи лучше, чем чашка свежезаваренного чая — то так тому и быть.

— Начинай первым, — велел Ван Чжи, подтолкнув к Дин Жуну чашу с белыми игральными камнями.

— Слушаюсь.

Несколько минут они молча обдумывали свои ходы, затем Ван Чжи хмыкнул:

— Играй в полную силу. Я не для того тебя позвал, чтобы ты мне поддавался.

А я подумал, что именно для этого.

Дин Жун, конечно, ничего подобного не сказал и только коротко кивнул, всерьёз задумавшись над следующим ходом. Как бы то ни было, Ван Чжи был более сильным игроком, хотя порой Дин Жуну и удавалось его обыграть в тяжёлой и практически равной борьбе.

— Вот так, значит? — сделав ещё несколько ходов, Ван Чжи потёр лоб и стрельнул глазами в Дин Жуна. — Да, ты умелый игрок, и если я всё же одержу победу, значит, ещё на что-то гожусь.

— Командующий преувеличивает, — отозвался Дин Жун, следующим ходом занимая ещё часть доски противника. — Я многому учусь, когда играю с таким мастером. Если вы не обыграли Дун, то вероятно, потому, что её вообще никто в столице не сможет обыграть.

Ван Чжи коротко улыбнулся и склонился к доске. Дин Жун видел несколько возможностей для него выйти из сложного положения, и разумеется, он воспользовался одной из них, тут же создав угрозу для камней Дин Жуна.

Борьба шла на равных, и то один, то другой противник забирали себе часть доски, торжествующе хмыкая и предвкушая победу. В конце концов, Дин Жун так увлёкся игрой, что почти забыл, зачем они вообще всё это начинали. Во всяком случае, у него был чёткий план, и он, спохватившись, сделал две ошибки подряд, сразу предоставив явное преимущество Ван Чжи. Можно было и не делать этого, но тогда игра могла затянуться надолго, а время уже клонилось к полуночи.

Ван Чжи в азарте поставил финальный камень, захватив в ловушку оставшиеся камни Дин Жуна, и торжествующе хлопнул ладонью по столу.

— Отличная игра! Ещё немного потренируюсь и потребую у А-Дун реванша!

Дин Жун тайком выдохнул с облегчением. Ему удалось исправить угрюмое настроение Ван Чжи и вернуть ему привычное состояние духа. А значит, это поражение было его маленькой победой. Потому что, в итоге, всё зависит от целей, которые ставит каждый игрок, начиная партию.

— Командующий не желает чаю? — спросил он, не поднимая глаз от стола, чтобы, упаси небеса, Ван Чжи не прочитал на его лице, как он доволен результатом игры.

— Желаю! — Ван Чжи благосклонно кивнул, и Дин Жун тут же принялся за дело.

Когда он вернулся к столу, неся на подносе свежий ароматный чай, Ван Чжи снова хмурился, в задумчивости разглядывая недавнее «поле битвы».

— А ты мне всё-таки поддался, — проворчал он, принимая из рук Дин Жуна чашку с чаем. Отпил глоток, прикрыл глаза на мгновение и кивнул, приглашая присоединиться к нему за столом.

Дин Жун молча сел и налил себе чай, чувствуя, что радость и азарт от недавней игры покидают его, как воздух из пробитого стрелой мяча.

— Не опускай глаза, — жёстко приказал Ван Чжи. — Думал, я не пойму? На что ещё ты готов для своего господина, мой преданный слуга?

Несмотря на звучавшую в его голосе иронию, Дин Жун ответил честно. Ответил так, как чувствовал всем сердцем и готов был исполнить в любой момент.

— Я готов убить, если командующий прикажет.

— Ну да, это мы уже видели! — фыркнул Ван Чжи, с прищуром рассматривая Дин Жуна, как будто не ожидал услышать от него таких откровений. — Бедняга, укравший лошадей, даже не успел осознать, что сейчас будет наказан.

— Его бы всё равно казнили, — спокойно сказал Дин Жун, хотя внутри у него пронёсся холодок при воспоминании о том моменте. Но он знал, что сделал всё правильно и не мог действовать иначе. — К тому же, перед казнью его бы пытали до полусмерти. Так что, он легко отделался.

— Утешаешь себя этим? — снова хмыкнул Ван Чжи, но недоверчивое выражение в его глазах несколько смягчилось. — Что ещё?

— Я готов умереть, если командующий прикажет, — так же просто добавил Дин Жун, заставляя себя не отвести взгляд. Это тоже было правдой, и пусть Ван Чжи знает об этом, раз уж ему так нужно было задать этот вопрос.

— Любой из нас должен быть готов умереть во имя императора и Империи, — задумчиво ответил Ван Чжи и первым отвёл глаза, отвернувшись, чтобы налить себе ещё чаю.

Ирония из его голоса куда-то улетучилась, плечи слегка поникли, как будто под грузом ответственности, которую он с юных лет привык тащить на себе.

— Я готов умереть за командующего, — тихо сказал Дин Жун, отчётливо понимая, что не должен этого говорить. Потому что это сейчас звучало… звучало, как что-то слишком личное. И Ван Чжи непременно поймёт это. И это может нарушить субординацию.

Рука Ван Чжи чуть дрогнула, и он едва не расплескал чай, не успев поставить чашку на стол, но, казалось, не обратил на это никакого внимания.

— А вот это совершенно лишнее, — серьёзно проговорил он, поймав взгляд Дин Жуна и не отпуская его, не давая сбежать и прикрыться привычными заботами и делами. — Мне не нужно, чтобы ты за меня умирал. Мне нужно, чтобы ты мне служил. Так что, тебе лучше ограничиться проигрышем в вейци.

Ван Чжи первым встал из-за стола, будто сам был уже не рад, что завёл этот разговор, и сдвинул в сторону доску для вейци.

— Завтра рано вставать. Собери вещи и разбуди меня за полчаса до того, как прибудем в порт.

— Слушаюсь, — привычно кивнул Дин Жун.

Он не знал, совершил ли ошибку, позволив себе такую откровенность в их разговоре. Но ему показалось, что взгляд Ван Чжи смягчился, когда тот отдавал ему последние распоряжения.

— И почисти свою униформу. Ты похож на поросёнка. — Ван Чжи внезапно улыбнулся и, подойдя ближе, лёгким жестом отряхнул пыль с его рукава.

— Будет исполнено, командующий.

Дин Жуну тоже захотелось улыбнуться, когда он понял, что прощён за свою дерзость, но это было бы совершенно немыслимым отступлением от порядка. Поэтому он только сложил руки в поклоне и поспешил выйти на палубу, прежде чем его господин сделает ещё что-нибудь такое, провоцирующее его на нарушение всех норм этикета.

Chapter Text

— Мы её потеряли.

Дин Жун стоял перед ним, бледный, как мел, и в его глазах была такая растерянность, что Ван Чжи на мгновение сам чуть не поддался панике. Он никогда прежде не видел, чтобы его заместитель выглядел таким беспомощным и виноватым.

— Командующий, мы приняли все меры безопасности, но Дун исчезла в считанные секунды.

Холодная волна страха, едва не накрывшая Ван Чжи с ног до головы, внезапно сменилась гневом и досадой.

— А ты куда смотрел? Четырнадцать групп стражников и лучший агент Западной Ограды потеряли девчонку на ровном месте!..

— Я виноват, — Дин Жун покаянно склонил голову. — Меня ослепил огонь в руках одного из артистов, я зажмурился буквально на три секунды. Когда открыл глаза — Дун уже нигде не было. Мы обыскали все окрестные кварталы, допросили две сотни человек, но никто ничего не видел…

— Какого чёрта! А остальные что делали? Я же велел обеспечить её безопасность.

— Этот слуга заслуживает наказания, — со вздохом сказал Дин Жун. — Но прошу дать мне возможность всё исправить. Уверен, Дун ещё в городе, её не могли далеко увести. Просто кто-то нагло лжёт и покрывает похитителей.

Липкий холодный страх снова просочился в сердце Ван Чжи. Страх и осознание своей собственной вины.

Должно быть, он чего-то не предусмотрел. Где-то ошибся. Как ни досадно признавать свои ошибки, но он не мог сейчас свалить всю ответственность на Дин Жуна, потому что сам принял решение об этой рискованной операции. Самонадеянный осёл! Как он мог не думать о возможных последствиях? Как не понимал, что Дун совсем ещё малышка, даже если умна не по годам?.. Она не росла во дворце, в отличие от него, и не успела в полной мере столкнуться с подлостью и коварством, чтобы научиться противостоять им так, как пришлось ему, когда он по воле императора возглавил Западную Ограду, будучи не намного старше…

А теперь она в опасности, и они вместе с Дин Жуном не имеют понятия, как её спасти.

Руки Ван Чжи непроизвольно сжались в кулаки, но он осознал это, лишь почувствовав боль от того, как ногти впились в кожу на ладонях.

Проклятье! Нужно немедленно что-то делать, пока похитители ещё в столице. Нужно перерыть все трущобы в районе Железного рынка, нужно допросить ещё раз всех, кто смотрел на улице представление…

Но понимание того, что это ничего не даст, мешало ему сдвинуться с места и броситься в гущу расследования. Если Дин Жун со стражей ничего не узнали, значит, на самом деле никто ничего не видел. И значит, задача вернуть А-Дун живой и невредимой усложняется во много раз.

Ван Чжи чуть заметно прикусил губу, стараясь не выдать снедавшее его беспокойство.

Дин Жун тем временем продолжал что-то докладывать, и Ван Чжи заставил себя отвлечься от тревожных мыслей и сосредоточиться на его словах.

— Я отправлю стражников повторно прочесать этот район. Там есть несколько лавок, вокруг которых постоянно толкутся бродяги и приезжие торговцы. Кто-то наверняка видел что-то подозрительное, даже если сам момент похищения остался незамеченным. Возможно, артисты к этому причастны…

Голос Дин Жуна звучал непривычно глухо, и Ван Чжи подумал, что тот действительно переживает за свою ошибку. Переживает не от того, что заслужил наказание и гнев своего командующего, а от того, что понимает, как реальна опасность, угрожающая А-Дун.

Ван Чжи ничего не ответил, ограничившись тем, что задумчиво хмыкнул. Если бы он знал лучший способ отыскать свою юную помощницу и схватить её похитителей, он бы давно уже отдал распоряжения.

— Если командующий позволит, я сам снова пойду туда и попробую расспросить людей, смотревших представление. Возможно, так мне удастся выяснить больше, чем стражникам в униформе, — тем временем предложил Дин Жун. Он всё ещё был одет богатым горожанином и вполне мог сойти за безутешного родственника, ищущего пропавшую племянницу.

Ван Чжи скептически усмехнулся, чувствуя, что ещё немного, и притворная невозмутимость ему изменит. Но наорать на Дин Жуна не решило бы проблему, поэтому он только коротко кивнул, отдавая приказ.

— Иди и делай, что считаешь нужным. И без Дун обратно не возвращайся.

— Слушаюсь, — так же коротко поклонился Дин Жун и, развернувшись, быстрым шагом направился к воротам.

Ван Чжи бросил взгляд на спину Дин Жуна, и на миг новая тревога скрутила его и заставила сердце предательски заныть.

А если он действительно не вернётся? Если исполнит его приказ буквально и сгинет где-то в закоулках столицы, так и не сумев отыскать А-Дун? Униформа Западной Ограды надёжно защищала от разбойников и бродяг, но он уходит, одетый простым торговцем, и наверняка без оружия…

Так ли он во всём виноват, и сможет ли Ван Чжи как-то обходиться без него?..

— Стой, Дин Жун! — бросил ему вслед Ван Чжи, прежде чем успел осознать, почему не может позволить ему уйти.

Дин Жун резко замер и повернулся, поднял глаза на Ван Чжи.

Ван Чжи увидел в них решимость идти до конца. И это лишь укрепило его в намерении остановить Дин Жуна.

— Наверняка тебя видели вместе со стражей, — снова нацепив маску фальшивой невозмутимости, рассудительно сказал Ван Чжи. — Так ты ничего не сможешь выяснить. Нужно действовать не так прямолинейно. Разыщи лучше Сяо Ницю, и пусть он как можно скорее придёт сюда со своими приятелями-бродяжками.

— Поручите им розыски? — догадался Дин Жун и понимающе кивнул. — Я распоряжусь, чтобы сделали портрет Дун. А сам…

— А сам будешь координировать их действия и собирать всю информацию, которую будут приносить наши маленькие шпионы.

— Слушаюсь.

Ван Чжи снова проводил взглядом спину Дин Жуна, чувствуя, что липкая тревога немного отступила и он получил шанс всё же исправить свои ошибки. Ватага маленьких бродяжек сможет разузнать то, чего никогда не выяснит вся стража столицы. И если Дун всё ещё здесь — а перекрыть городские ворота было первым, что должен был сделать Суй Чжоу, узнав о провале «ловли на живца» — значит, в скором времени девочка будет обнаружена.

И тогда Ван Чжи приложит все усилия, чтобы вернуть её домой и успокоить свою ноющую совесть, в существовании которой он привык сомневаться за долгие годы служения во дворце.

Chapter Text

— Почему? Ну почему этот Тан Фань такой идиот, несмотря на то, что он такой умный?!

Ван Чжи чувствовал, что его распирает от возмущения, и, не в силах усидеть на месте, мерил шагами кабинет.

Дин Жун скромно стоял в сторонке и молчал, опустив глаза. Очевидно, он понимал, что ответ в этой ситуации от него не требуется.

— Если бы он не полез упрямо напролом, дело бы уладилось без всякого скандала. Но ему же надо было выпендриться! Показать, какой он гениальный сыщик! Проклятый кретин, он даже не понял, чего мне стоило спасти его от казни!.. — Ван Чжи кипел и не сдерживал эмоции, зная, что с Дин Жуном может себе это позволить. Дальше этого кабинета его слова не выйдут.

Дин Жун в своём углу сочувственно вздохнул. Во всяком случае, Ван Чжи показалось, что сочувственно, и это сочувствие явно не было адресовано господину Тану.

Бросив взгляд на Дин Жуна, привычно стоявшего, слегка склонив голову, будто ожидая его распоряжений, Ван Чжи немного успокоился.

Из-за чего он, собственно, так переживает? Его вины нет в том, что повеление Его Величества осталось неисполненным. Да и виновник, можно сказать, очень легко отделался.

— Дин Жун, завари мне чаю, — распорядился Ван Чжи, усаживаясь за стол.

Его всегда успокаивал этот ритуал. Он сам не понимал, в чём здесь секрет, но любой, самый заурядный чай в руках Дин Жуна становился целебным бальзамом.

Дин Жун кивнул и повернулся, чтобы поставить чайник на огонь.

Ван Чжи поймал себя на том, что невольно сравнивает его уверенные движения с суетой, постоянно создаваемой Тан Фанем, и коротко усмехнулся. Сравнение определённо было не в пользу господина Тана.

Пару минут спустя ароматный чай уже дымился на подносе перед Ван Чжи.

После горячей ванны с благовониями, смывшей воспоминания о дурацкой стычке с неугомонным сыном покойного министра Юя, это удовольствие было на втором месте.

— Что мне делать с тем составом, что я изготовил по вашему приказу? — спросил Дин Жун с таким спокойствием, как будто речь шла о чае.

— Если он может храниться без потери качества, то оставь на всякий случай, — хмыкнул Ван Чжи, с удовольствием прихлёбывая чай. Напиток действительно был хорош — свежий и немного терпкий, одновременно бодрил и успокаивал, настраивал на рабочий лад.

— Срок хранения не ограничен, — кивнул Дин Жун, привычно занимая место немного сбоку от стола Ван Чжи. — Это сложный и довольно редкий яд, он обладает отложенным эффектом и не оставляет следов. Если бы ничего не помешало, через три дня после отъезда из столицы господин Чжу скончался бы от инфаркта, и никто бы не подумал, что у его смерти могли быть другие причины.

— Если бы не дурацкая выходка Тан Фаня, ты хотел сказать.

Ван Чжи негромко фыркнул и покосился на Дин Жуна, ловя себя на том, что ему интересна его реакция.

Действительно интересна. И совсем не потому, что он находил забавным провоцировать Дин Жуна. Хотя, конечно, и это тоже…

— Этот слуга не должен осуждать господина Тана, — смиренно отозвался Дин Жун.

Это смирение показалось Ван Чжи подозрительным, поскольку наедине они порой обсуждали и более острые вопросы.

— Почему? — сорвалось с губ Ван Чжи раньше, чем он успел задуматься, зачем ему это знать.

— Потому что господин Тан — друг командующего.

Что-то больно кольнуло у него внутри, и Ван Чжи надолго опустил взгляд в чашку с чаем. Он знал — с ранних лет во дворце Чжаодэрезиденция драгоценной супруги Вань, которой с детства прислуживал Ван Чжи] уяснил эту простую истину — у такого человека, как он, не может быть друзей. Могут быть лишь временные союзники, которые при необходимости легко переметнутся в чужой лагерь. Хотя…

Подумав о Суй Чжоу и Тан Фане, он внезапно осознал, что всё не так однозначно.

И ещё Дин Жун. Он тоже не был ему другом, но определённо, стоял на ступеньку выше, чем просто подчинённый.

— У командующего Западной Ограды не может быть друзей, — всё же сказал он после долгой паузы, убедившись, что его голос не дрогнет. — Но Тан Фань для нас весьма полезен, и мне бы не хотелось, чтобы императорский гнев обрушился на него в полной мере.

Дин Жун предусмотрительно подлил ему чаю, и Ван Чжи попытался перехватить его взгляд. Зачем? Может быть, в нелепой надежде увидеть в нём опровержение?..

Глупость, конечно — рассчитывать, что слуга будет уверять господина в своей дружбе.

— Вы спасли его от наказания, которого он заслуживал, — не поднимая глаз, негромко ответил Дин Жун. — К тому же, командующий преувеличивает пользу от господина Тана.

— Польза от тебя, безусловно, больше, — фыркнул Ван Чжи, внезапно развеселившись, потому что ему вдруг показалось… ну, видимо, просто показалось, но ведь, похоже было, что Дин Жун ревнует. В профессиональном плане, разумеется.

Ван Чжи допил чай и откинулся в кресле, чтобы лучше видеть своего помощника.

— Однако, он же раскрыл это дело серийного маньяка! — поддразнил он, слегка прищурив глаза. — Пусть он и совершил в конце ошибку, но без него вся столица ещё долго трепетала бы от страха перед убийцей.

— Он раскрыл дело, потому что А-Дун ему подсказала, — проворчал Дин Жун.

Он повернулся боком, убирая со стола чайную посуду, и Ван Чжи, к своей досаде, не мог увидеть его лицо в этот момент.

— А-Дун? — Ван Чжи искренне удивился. — Тан Фань мне ничего такого не говорил.

— А-Дун проанализировала кучу дел, нашла совпадения, вычислила преступника и даже предупреждала господина Тана, что слуга не мог бы совершить такое без ведома своего господина, — сообщил Дин Жун и повернулся наконец к Ван Чжи. — Когда она повзрослеет, нам непременно следует её завербовать.

Ван Чжи едва не рассмеялся тому, как превозносил Дин Жун достоинства барышни Дун в противовес магистрату Тану.

Но тут же насторожился:

— А ты откуда всё это знаешь?

— Она сама рассказала.

— И когда ты только успел?.. — Ван Чжи хмыкнул, невольно удивившись тому, как много, оказывается, происходит у него за спиной.

— Примерно три часа назад, — серьёзно ответил Дин Жун, слегка опустив глаза, будто испытывал вину за то, что не сразу доложил командующему. — Когда вы с господином Суем и господином Таном ели лапшу.

— Это они ели! — вставил Ван Чжи, вспомнив перепалку за столом и снова едва не вспыхнув от возмущения. — Мне даже чаю никто не предложил! Но значит, ты не терял время даром, пока ждал меня возле дома Суй.

— Мы сидели на ступеньках и ждали. — Дин Жун тихо вздохнул. — Я извинился, что не уберёг её от похитителей. Она сказала, что всё в порядке, и если ещё сможет чем-то помочь, то всегда готова, потому что в отличии от господина Тана командующий не воспринимает её как несмышлёного ребёнка.

“Это я должен был извиняться, это была моя идея,” — резануло в мозгу Ван Чжи, и он украдкой прикусил губу и опустил голову, сделав вид, что заинтересовался каким-то документом на краю стола.

— Вы держите доклад вверх ногами, — подсказал Дин Жун, и когда Ван Чжи уже готов был резко его одёрнуть, негромко добавил: — Командующий, это была моя ошибка. Вам не за что себя винить. И А-Дун на вас совсем не обижается.

— Да? — отчего то эти слова согрели Ван Чжи, и он улыбнулся уголком губ. — Тогда бери эти дела, Дин Жун, и отнеси в архив. И узнай, чего хотели те чиновники, что просили аудиенции сегодня вечером.

Дин Жун послушно скрылся за дверью, прихватив стопку дел, а Ван Чжи ещё какое-то время смотрел ему вслед и улыбался.

Значит, Дун-эр на него не сердится… И Дин Жун его ревнует к магистрату Тану… Забавно. Но, кажется, он тоже вот только что едва не приревновал Дин Жуна к малышке Дун.

Chapter Text

Ван Чжи переступил порог Западной Ограды, погрузившись в задумчивость, и едва не прошёл мимо Дин Жуна, ожидавшего у ворот.

— Командующий!..

Ван Чжи обернулся.

Беспокойство в глазах Дин Жуна было настолько очевидным, что Ван Чжи невольно усмехнулся: ему даже немного льстила такая преданность.

Он что, стоял здесь и ждал его возвращения всё время, пока придворные соревновались в попытках очернить его перед императором?..

— Не думал, что я вернусь из дворца? — Ван Чжи негромко хмыкнул, стараясь не выдать, что тронут его реакцией. — Ты напрасно недооцениваешь Его Величество. Его Величество мудр и справедлив.

Дин Жун виновато опустил взгляд и выдохнул с явным облегчением.

Ван Чжи хмыкнул чуть громче, где-то в глубине души понимая, что ему важно знать, что Дин Жун беспокоится за него.

Досада на внезапно возникшее препятствие в расследовании дела с фальшивым серебром немного отступила, и он коротко кивнул Дин Жуну в направлении своего кабинета.

— Не стоит обсуждать такие вещи, стоя посреди двора.

— Наверняка все ваши враги ополчились, чтобы использовать убийство семьи Юй как предлог и свалить Западную Ограду, — запоздало ответил Дин Жун, объясняя своё беспокойство. — Дело поручено Суй Чжоу, он честный человек, но у него есть начальник…

— Да, и назвать Вань Туна честным человеком ни у кого язык не повернётся! — фыркнул Ван Чжи, резко остановившись у своего рабочего стола, где совсем недавно обдумывал совсем другие планы, никак не связанные с дурацким обвинением, так поломавшим ему предстоящую охоту на фальшивомонетчиков.

Дин Жун ничего не ответил, только повёл глазами в сторону подноса с чаем.

Ван Чжи отрицательно качнул головой: сейчас не до этого.

— Его Величество был сдержан и не поддержал голословные обвинения, — продолжил он рассказ о своём визите во дворец. — Однако на период расследования меня отстранили от руководства Западной Оградой. Теперь вы подчиняетесь Шан Мину.

Не нужно быть специалистом по чтению лиц, чтобы заметить, как передёрнулся Дин Жун при этих словах.

— Командующий, неужели ничего нельзя сделать? Позвольте мне заняться расследованием.

Ван Чжи покачал головой:

— Нельзя. Пусть делом занимаются те, кому это поручено императором.

Плечи Дин Жуна поникли, и Ван Чжи без труда понял его разочарование и обиду. Но он не мог дать ему другого ответа.

Дин Жун вздохнул и всё же повернулся к чайным приборам, очевидно, чтобы скрыть от Ван Чжи эмоции, но Ван Чжи не хотел оставлять между ними недопонимание. Сейчас был не тот момент, когда можно обойтись насмешками и намёками. Слишком многое было поставлено на карту, и лояльность Дин Жуна нужна была ему даже больше, чем собственная свобода.

— Дело не в моём доверии, Дин Жун. Я не сомневаюсь в твоём желании найти истинного преступника, как и в твоих способностях. — Ван Чжи подошёл ближе и забрал пустой чайник у него из-под носа, заставив Дин Жуна резко обернуться. — Если ты попытаешься вмешаться, нас обвинят в подтасовке улик и оказании влияния на расследование. Этого нельзя допустить. Пусть Суй Чжоу ищет убийцу, а нам предстоит заняться другим вопросом.

Дин Жун склонил голову, но тут же поднял на Ван Чжи заинтересованный взгляд.

— Что я должен делать?

— Найди мне всю информацию о монетном дворе в Юньхэ. С кем связаны местные чиновники, какие технические возможности у них есть для подделки слитков, не происходило ли там что-нибудь подозрительное за последние пару лет.

— Слушаюсь. — Дин Жун кивнул, однако вопреки ожиданиям Ван Чжи не поспешил тут же исполнять его поручение. Он слегка замялся, но всё же задал вопрос: — А как быть с Шан Мином?

— Забудь о нём. При всей своей мерзкой натуре, Шан Мин не дурак и не станет делать ничего, что может испортить его репутацию перед Его Величеством. А поскольку моё отстранение от должности временное, и он далеко не уверен, что я в очередной раз не выпутаюсь, то будет просто сидеть и выжидать, затаившись в своей норе.

Дин Жун снова кивнул. Вероятно, логичные доводы Ван Чжи его убедили.

— Тогда я начну с последних докладов из провинции. Предварительный отчёт будет готов завтра к обеду.

— Я на тебя рассчитываю.

Ван Чжи с трудом сдержал улыбку, заметив, как едва заметно просветлело лицо Дин Жуна от этих слов, и вероятно, от понимания, что они по-прежнему работают в команде.

А если это так, то нужно предупредить его на всякий случай…

Ван Чжи, конечно, не считал приемлемым отчитываться перед подчинёнными о своих намерениях и планах, но кто знает, чем всё может закончиться, учитывая последние события. Пусть лучше Дин Жун будет в курсе.

— Постой, — окликнул его Ван Чжи, когда Дин Жун уже направился к дверям, чтобы заняться архивами.

Дин Жун повернулся и поднял на него вопросительный взгляд.

— Я сейчас уезжаю в Тунчжоу. Нужно переговорить с Тан Фанем и рассказать ему о серебре. Если мне не удастся самому этим заняться в ближайшее время, пусть он продолжит. — В глазах Дин Жуна мелькнуло несогласие, но Ван Чжи не дал ему вставить ни слова. — Что бы ты о нём ни думал, он хорош в своём деле, и у него не так связаны руки. Просто перестраховка. Я вернусь до закрытия городских ворот.

Дин Жун опустил голову, будто смиряясь, и Ван Чжи удовлетворённо кивнул. Он давно уже приучил своих подчинённых исполнять приказы, не задавая лишних вопросов.

— Командующий, возьмите с собой Цзя Куя, — негромко попросил Дин Жун, не поднимая глаз.

Если бы Ван Чжи был не таким внимательным, он, возможно, и не уловил бы в его голосе скрытую тревогу, но он уловил и почувствовал, как внутри разливается тепло от понимания того, что Дин Жун снова будет ждать его весь вечер и беспокоиться о его безопасности. Впрочем, после недавнего ночного нападения это беспокойство было вполне оправданным.

— Разумеется, я возьму Цзя Куя, — хмыкнул Ван Чжи, стараясь придать своему голосу побольше беспечности. — Мне же нужен возница. А ты приготовь мне гражданское платье, а потом проводи меня до ворот и займись, наконец, делом.

…Когда Дин Жун, проводив его до повозки, сам подал ему руку, помогая подняться, Ван Чжи лишь коротко кивнул на прощание и поспешил нырнуть внутрь. Это была обязанность возницы — помогать ему подниматься и спускаться по ступенькам, но Дин Жун его опередил, и Ван Чжи поймал себя на мысли, что одобряет его действия. Ему хотелось подольше сохранить тепло его ладони, и он, зная, что никто этого не увидит, прикрыл глаза и устало улыбнулся.

Что бы ни ждало его впереди, он знал, что у него есть человек, который всегда будет на его стороне.

Chapter Text

Гулкие шаги эхом отразились от каменных стен, освещённых неяркими отсветами факелов.

Дин Жун на мгновение придержал шаг, отступил в сторону и склонил голову в поклоне, пропуская спешившего ему навстречу командира Северного Двора. Тот, казалось, даже не заметил его с сопровождающим и прошагал мимо, раздражённо бормоча что-то себе под нос.

Дин Жун невольно насторожился, неприятное предчувствие заворочалось в груди, но Сюэ Лин уже молча тянул его за рукав, призывая продолжить путь.

Ещё два поворота — и они достигли нужной камеры. Сюэ Лин отпер замок, и Дин Жун благодарно кивнул ему, сделав знак подождать где-нибудь за углом.

Он вошёл, щурясь от тусклого света. Его руку оттягивала увесистая корзина с едой, которую он собрал для Ван Чжи, сомневаясь, что того устроит тюремная пища на ужин.

Ван Чжи стоял у стены в полоборота, прикрыв ладонью лицо. Когда он повернулся на звук шагов, Дин Жун несмотря на царивший в камере полумрак сразу заметил в его глазах подозрительный блеск. Что это — слёзы?.. Ван Чжи плакал? Его командующий, который никогда не пасовал перед опасностью и не сдавался в самых трудных ситуациях — он плакал из-за проклятого Вань Туна, который только что отсюда ушёл, кипя от злости?.. Что сказал ему этот долбанный упырь, заставив его не сдержать слёз? Он причинил ему боль, оскорбил, солгал что-то о Гуйфэй-няннян?..

— Ты что здесь делаешь? — голос Ван Чжи казался слегка охрипшим, и Дин Жун с трудом поборол желание броситься к нему.

— Командующий, я принёс вам ужин.

Дин Жуну стоило определённых усилий сохранить спокойствие, но он понимал, что Ван Чжи ни за что не простит ему то, что он хотя бы на мгновение увидел его слабость.

Ван Чжи потёр глаза ладонью и усмехнулся, кивком пригласил Дин Жуна подойти к столу.

Дин Жун сделал два шага вперёд. Поставил корзину с едой на стол, где уже стояла корзина поменьше, издававшая запах сладкой выпечки. Собрался с духом, осмелился поднять взгляд — и обнаружил, что перед ним стоит прежний Ван Чжи, довольно усмехаясь, будто провернул недавно какую-то хохму.

— Сам готовил? — хмыкнул Ван Чжи, приоткрыв корзину и с любопытством извлекая оттуда блюда с пирожками и печеньем, запечённые овощи и ещё не остывший чайник.

— Цзя Куй. Я бы не доверил это никому другому, — честно ответил Дин Жун и покосился на еду, которая появилась здесь до него. — Если это принёс господин Вань, то лучше поостерчься.

— Он всё же не такой идиот, чтобы отравить меня в тюрьме, оставив кучу улик против себя! — Ван Чжи рассмеялся, но его показная беспечность не обманула Дин Жуна.

Конечно, Вань Тун вряд ли осмелился бы отравить своего врага в таких обстоятельствах, но он определённо принёс с собой какое-то зло. Раз после его визита… Дин Жун мог бы списать это на игру света и теней, но всё же он отчётливо видел слёзы в глазах Ван Чжи. И его весёлость казалась теперь фальшивой. И потом, наливая себе чай, принесённый Дин Жуном, он как-то слишком низко опустил голову…

Сердце Дин Жуна снова заныло. Видеть Ван Чжи в таком состоянии, несправедливо обвинённого и униженного, заточённого в застенки, предназначенные для опасных преступников, доставляло ему почти физическую боль. Если бы он мог… если бы только знал, как ему вытащить Ван Чжи отсюда и не нарушить его собственные запреты…

— Дин Жун, что-то не так? — насмешливый голос ворвался в его тревожные мысли. — Не волнуйся, я не стану есть угощение господина Ваня, хотя и не верю, что в нём может быть яд. Это было бы просто глупо. Не надумывай лишнего, это всего лишь небольшой подарок от доброго дядюшки.

Добрый дядюшка угрожал ему? Пытался втереться в доверие? Использовал своё родство с драгоценной супругой, чтобы побольнее уколоть его?

Дин Жун не мог выбросить из головы эту сцену, которую застал, едва войдя в камеру. Он не должен был допустить этого, хотя и сам не понимал, как…

— Дин Жун, присоединяйся, здесь хватит нам обоим. — Ван Чжи жевал печенье с османтусом, запивая его чаем. — Да что с тобой сегодня? Ты какой-то бледный.

Дин Жун поднял на него взгляд. Глаза Ван Чжи смеялись, лучась лукавством, но Дин Жун точно знал, что это не было обманом зрения — то, что он увидел всего несколько минут назад.

— Командующий, всё в порядке? — не выдержал он. — Вань Тун, он что-то... Он вас расстроил?

— Это я его расстроил! — окончательно развеселился Ван Чжи. — Ты что, тоже на это повёлся? Я тут неплохо развлекался, дразня моего дорогого дядюшку.

Дин Жун всмотрелся в его лицо. Ни следа отчаяния и тревоги. Ван Чжи не просто казался — он и правда был доволен тем, как проводил время в тюремной камере.

— Значит, вы играли на публику?

Волна облегчения накрыла Дин Жуна с такой силой, что он, не удержавшись, плюхнулся на стул напротив командующего.

Тот протянул ему чашку чаю и серьёзно сказал:

— Он приходил выведать у меня секреты Восточной Ограды, чтобы потом использовать против Шан Мина. Непревзойдённый наглец. Пришлось устроить целое представление, чтобы он от меня отстал. Разумеется, я не знал, что ты тоже сюда придёшь. Это закрытая территория, и обычно сюда не пускают кого попало. Но я рад, что ты позаботился о моём ужине.

— Меня провёл Сюэ Лин по приказу господина Суя. — Дин Жун снова присмотрелся к Ван Чжи, с удовольствием жующему очередное печенье, и наконец осознал, что его тревога была напрасна. Командующий действительно не страдает, и нет нужды бросаться на его защиту. Дин Жун опустил глаза, внезапно устыдившись своих чувств. — Простите меня. Этот слуга позволил себе непростительную дерзость.

Ван Чжи коротко кивнул.

— Ты просто еду принёс или хочешь мне что-то сообщить, что важно для дела?

— Господин Тан и доктор Пэй вернулись в столицу. Они ищут убийцу семьи Юй, — взяв себя в руки, по-деловому доложил Дин Жун.

Такой формат разговора был привычнее им обоим, и он пообещал себе, что больше не позволит своим эмоциям влиять на восприятие ситуации. Странно, что Ван Чжи не отчитал его.

Однако, принять такое решение было проще, чем воплотить его в жизнь, потому что Ван Чжи сидел напротив него за столом и хитро улыбался, наблюдая за его неловкой попыткой докладывать по всем правилам.

— Хорошие новости, — заметил Ван Чжи и, вставая, будто невзначай положил руку на плечо Дин Жуна.

Дин Жун замер, не решаясь пошевелиться. В этом жесте было столько тепла и доверия, как будто они были давними друзьями, а не начальником и подчинённым. Но он же сам говорил, что у главы Западной Ограды не может быть друзей. И тем более, среди его подчинённых.

— Похоже, мне недолго осталось здесь скучать, — хмыкнул тем временем Ван Чжи, не спеша убрать свою ладонь. — Странно, что Шан Мин до сих пор не почтил меня своим визитом. Дин Жун, возвращайся сейчас в Ограду и всё же займись детально делом Юньхэ. Когда вернусь, представишь мне подробный доклад. Не теряй время. Это наш приоритет, потому что затрагивает государственную казну.

Рука Ван Чжи слегка погладила его воротник и соскользнула в пустоту. Дин Жун едва не охнул, не понимая, как ему это воспринимать. Да и его собственная реакция… Непозволительно так откровенно вздрагивать, лишившись источника тепла, удержать который рядом ему бы никогда не хватило дерзости.

Он поспешно поднялся и поклонился.

— Слушаюсь.

За решетчатой дверью камеры возникла фигура Сюэ Лина, энергично размахивающего руками.

— Что там такое? — удивился Ван Чжи.

— Ваше превосходительство, братцы мне сейчас доложили, что господин Шан из Восточной Ограды направляется к нам в тюрьму. Не нужно, чтобы он застал здесь посторонних.

Дин Жун обменялся коротким взглядом с Ван Чжи, дождался его утвердительного кивка и мягкой усмешки, сказавшей ему больше, чем любые слова, и поспешил за Сюэ Лином.

Если господин Тан действительно такой мастер раскрывать дела, как считает Ван Чжи, значит, скоро они встретятся в Западной Ограде, и обещанный доклад должен быть готов в срок, чтобы Дин Жуну не пришлось снова теряться от неловкости.

Chapter Text

— Этот слуга заслуживает смерти.

Дин Жун стоял перед ним на коленях, низко опустив голову, будто был уверен в приговоре, и Ван Чжи невольно ощутил, как лёгкий холодок пробежал у него по спине.

— Встань и не занимайся глупостями, — сердито бросил Ван Чжи. — Твоей вины в этом нет.

— Мне следовало быть более предусмотрительным и оставить соглядатаев у лавки ростовщика, — Дин Жун медленно встал, по-прежнему избегая поднять глаза от пола.

«Я бы тоже мог подумать об этом».

Ван Чжи не произнёс этого вслух, но отчётливо понимал, что это была их общая ошибка. Кто мог предположить, что именно в тот момент, когда он заложил драгоценную чашу, она понадобится его госпоже?

И кто мог наверняка знать об этом, чтобы лишить его всякой возможности оправдаться?..

Если бы дело касалось только его самого, он готов был понести наказание. Он готов был даже умереть, чтобы только Гуйфэй-няннян не пострадала. Но он понимал, что все эти интриги плетутся в самом центре императорского дворца, и вдовствующей императрице будет недостаточно его крови — её целью всегда было опорочить драгоценную супругу и окончательно рассорить её с Его Величеством.

А он дал своим врагам такой отличный повод разом уничтожить и себя, и свою Бодхисаттву. Проклятый осёл!

— Командующий… — будто сквозь туман долетел до него голос Дин Жуна.

Ван Чжи заставил себя сосредоточиться. В конце концов, нельзя так просто сдаваться. Если он как-то может спасти положение — его прямая обязанность это сделать.

— Вся посуда для императорского двора изготавливается из одного материала в императорской фарфоровой мастерской, — докладывал Дин Жун.

Ван Чжи тут же ухватился за эту мысль:

— Ты можешь найти человека, способного сделать копию этой чаши?

— Точную копию сделать вряд ли получится, но если хорошо заплатить, один старый мастер мог бы изготовить похожую чашу. Он давно ушёл на покой, но насколько мне известно, всё ещё живёт где-то в столице.

Ван Чжи понимал, что рано радоваться найденному решению, но всё же обрадовался и благодарно хмыкнул, бросив взгляд на Дин Жуна. Сделать что-то большее ему не позволяла привычная гордость, да и слишком преждевременно было хвалить Дин Жуна, от идеи до результата многое могло ещё произойти.

— Разыщи его.

— Слушаюсь. — Дин Жун кивнул коротко и по-деловому, как будто это не он только что стоял здесь на коленях и ждал наказания. — Сколько у нас есть времени?

— Два дня и сегодняшняя ночь.

Это «у нас» неожиданно отозвалось тёплой волной в теле Ван Чжи, и он поймал себя на том, что вместе с Дин Жуном ему действительно легче справляться с любыми трудностями, которые ему регулярно подбрасывают противники.

— Я вернусь к утру и доложу о том, что успею сделать.

Дин Жун развернулся и ушёл, не теряя больше времени, а Ван Чжи ещё какое-то время стоял посреди кабинета, чувствуя, как робкая надежда решить и эту проблему постепенно превращается в уверенность.

…

Через два дня в том же кабинете Дин Жун почтительно протянул Ван Чжи небольшую шкатулку из тёмного дерева.

Шкатулка была той же самой — или, по крайней мере, похожей, как две капли воды. К тому же, Дин Жун передал её так бережно, будто внутри и впрямь была драгоценная чаша Гуйфэй-няннян.

Ван Чжи даже на миг показалось…

— Тебе удалось вернуть её?

Дин Жун качнул головой.

— Это копия, командующий. Тот мастер сделал всё, что мог, но думаю, Её Высочество догадается.

Ван Чжи аккуратно открыл шкатулку и достал фарфоровую чашу, расписанную растительным орнаментом и петухами. Петух — символ успеха, завоёванного доблестью и отвагой. Очевидно, этот ничтожный евнух не заслуживал такого подарка…

Чаша была изготовлена из тонкого, полупрозрачного фарфора, и своим изяществом не уступала той, настоящей. Не вызывало сомнений, что она была сделана в императорских мастерских. Рисунок тоже был очень похож. Однако линии были не такими плавными, хвост петуха на орнаменте немного короче, а изображения листьев и цветов разбросаны по стенкам чаши немного шире. Совсем чуть-чуть, но тот, кто часто держал чашу в руках, как Ван Чжи, привыкший ею любоваться, непременно всё поймёт.

Гуйфэй-няннян обязательно всё поймёт.

И вдовствующая императрица тоже.

Однако сложно было ожидать от мастера, давно отошедшего от дел, что он сможет вдали от мастерской изготовить такую же совершенную вещь, идеально повторив каждую линию рисунка.

Ван Чжи сдержал разочарованный вздох и благодарно кивнул Дин Жуну:

— Отличная работа.

— Сразу заметно, что подделка? — догадался Дин Жун, очевидно, привыкший читать его мысли по тончайшим интонациям, и тоже вздохнул.

— Заметно тому, кто знает. Ты не виноват. — Ван Чжи действительно понимал, что Дин Жун сделал почти невозможное за те два дня, что у них оставались. — Это лучше, чем совсем ничего.

Он поставил шкатулку на стол и покосился на палочку благовоний, сгоревшую больше, чем наполовину. Время подходило к концу. Его время.

— Думаешь, я совершил ошибку, когда решил не выдавать генерала Чэня и взял все риски на себя? — спросил он Дин Жуна, сам не зная зачем. Он на самом деле не считал, что совершил ошибку. И был уверен, что генерал умеет быть благодарным и не раз принесёт пользу стране, служа на границе.

— Не моё дело — обсуждать отношения командующего и господина генерала, — не поднимая глаз, тихо ответил Дин Жун.

Его голос звучал чуть глуше обычного, будто скрывая какое-то невысказанное чувство, и в других обстоятельствах Ван Чжи непременно поддразнил бы его: «Ревнуешь?» Но сейчас шутки были неуместны, и он только покачал головой:

— Ладно, теперь уже не важно. Что сделано — то сделано.

Он снова бросил взгляд на догорающие благовония и понял, что дальше оттягивать нельзя.

— Дин Жун, если я…

«Если я не вернусь», — хотел он сказать. Но какой смысл сейчас давать указания Дин Жуну? Только подвергать его лишнему риску, а Ван Чжи не хотел втягивать его в свои проблемы. Он должен сам отвечать за свои промахи. Главное, чтобы гнев императора на нём и закончился.

— Я дождусь вашего возвращения, командующий.

Дин Жун впервые за этот вечер поднял глаза на Ван Чжи, в них читались решительность и упрямство.

— Только не делай глупостей, — предупредил Ван Чжи и устало усмехнулся.

Возможно, это было последней милостью небес, дарованной ему в этом мире — знать, что есть человек, готовый всегда его ждать.

— Слушаюсь, — кивнул Дин Жун. — Позвольте мне проводить вас до ворот дворца.

— Нет. Меня отвезёт Цзя Куй. А ты лучше займись делом и выясни, кто мог сообщить нашим противникам, что я решил заложить чашу.

Ван Чжи, не оглядываясь, вышел из кабинета. Ему предстоял длинный путь во дворец — возможно, самый длинный за всю его жизнь, хотя и занимал всего несколько сотен чикитайская мера длины, в эпоху Мин равнялась 34 см, сотня чи — 350 метров, т.е. путь не больше километра]. . И на этом пути ему было о чём подумать помимо встревоженных глаз Дин Жуна, которого он, конечно, тоже подвёл. Но всё это сейчас было вторично. Всё, кроме благополучия Гуйфэй-няннян.

Chapter Text

Вечерняя тьма надвигалась стремительно, и скоро дорога, петлявшая среди деревьев, уже терялась в густых южных сумерках.

Суй Чжоу, переглянувшись с Цзя Куем и получив молчаливый кивок на свой невысказанный вопрос, распорядился разбить лагерь немного в стороне от дороги.

Он знал, что за ними будет погоня. Знал, что мост у них на пути рухнул неспроста. За годы службы на границе научившись каким-то шестым чувством предвидеть опасность, он ощущал нарастающее напряжение. Наверняка их враги поставили себе цель не допустить их возвращения в столицу. Но нападать они будут из-за угла, целиться в спину, а потому передвигаться по лесной дороге в сгущающейся темноте определённо опаснее, чем сделать привал и занять круговую оборону.

К тому же, его спутники устали, и Тан Фань уже начал ныть, что чиновнику Министерства наказаний не пристало плестись по лесным дорогам, будто какому-то бродяге.

— Привал! — буркнул Суй Чжоу, указав на небольшую поляну, скрытую от дороги зарослями низкого кустарника.

Очевидно, Цзя Куй был с ним полностью согласен, потому что тут же направился туда и первым делом принялся разводить костёр.

Аппетитный запах еды из котелка, видимо, примирил Тан Фаня с необходимостью ужинать как бродяга, и он заметно повеселел. Устроившись у костра между Суй Чжоу и Доэрлой, он с явным удовольствием потянулся за своей порцией каши. Это были последние припасы, которые ойраты предусмотрительно закинули в повозку перед отъездом.

Ужин прошёл в молчании. Тан Фань пытался пару раз завести разговор с Доэрлой, почему-то полностью игнорируя Суй Чжоу, но она отвечала вяло и неохотно. Суй Чжоу показалось, что между ними кроется какая-то обида, но вдаваться в такие мелочи сейчас было не время.

Он видел, что Цзя Куй всё время настороже, внимательно прислушивается к ночным шорохам, и разделял его тревогу. Предчувствие опасности витало в воздухе, заставляя всех держаться напряжённо, и только Тан Фань, похоже, ничего не замечал и показательно дулся на Доэрлу.

— Вы ешьте, а я покараулю, — Цзя Куй, первым закончив ужин, поднялся и направился к повозке, оставленной чуть дальше под деревом.

Суй Чжоу коротко кивнул:

— Давай. А через пару часов я тебя сменю.

Он ещё раз окинул взглядом кусты, отделявшие их от дороги, но кроме шелеста ветра ничего не нарушало тишину.

Тем временем Тан Фань, разделавшись со своим рисом, поёрзал и, слегка придвинувшись к Доэрле, предпринял новую попытку. Его голос звучал так капризно, что Суй Чжоу, не удержавшись, украдкой усмехнулся.

Да уж, братец Жуньцин кого хочешь может достать, даже бывалого императорского стражника, не то что эту ойратскую красотку.

— Ты мне так и не рассказала, Доэрла, для чего ты поехала за нами следом в Юньхэ? Могла бы объяснить толком. Я всё же не такой тупой, чтобы не понять.

Доэрла только передёрнула плечами и отвернулась, кутаясь в тёплый плащ.

— У Ахи там были дела, — хмуро ответил за неё Уюнь и тоже отвернулся, чтобы подбросить в огонь ещё охапку хвороста.

— Гуанчуань… — Тан Фань повернулся к нему, но Суй Чжоу никак не отреагировал, продолжая смотреть на огонь и делать вид, что его это вообще никак не касается. — Ну Гуанчуааань…

Тан Фань опять поёрзал и переместился ближе к Суй Чжоу.

Суй Чжоу, догадавшись, что тот не отстанет, медленно повернулся, всем своим видом показывая, как устал от его нытья.

— Что?

— Как ты думаешь, что они от нас скрывают? Доэрла ведь не просто так за нами увязалась! Она, конечно, очень милая, но меня слегка настораживает, что она всюду ездит за мной хвостом… Эй, Гуанчуань, ты меня слушаешь?

— Угу. — У Суй Чжоу не было ни сил, ни желания обсуждать причины, по которым эта дева из степей таскается повсюду за Тан Фанем. Да и тот не настолько слепой, как хочет показаться.

— Почему ты так односложно отвечаешь? — возмутился Тан Фань. — Такое ощущение, что тебе лень со мной общаться. Может, оставишь своё дурное настроение и обсудишь со мной дела? Суй Чжоу, не отворачивайся!

Суй Чжоу внезапно почувствовал раздражение. Значит, беседовать об этой его ойратской девице — это обсуждать важные дела?

— А ты, может, прекратишь строить из себя важного господина? Наше представление давно закончилось.

Он сам слышал, сколько металла проскрежетало в его голосе, но не имел ни малейшего желания смягчать свой тон. В конце концов, в отличие от этого беспечного красавчика, он всю дорогу был настороже и устал, как собака.

Тан Фань неожиданно смутился и опустил глаза.

— Да? Значит, это действительно так выглядит, будто я тебя использую?.. — он тихо вздохнул. — Гуанчуань, хочешь, я попрошу прощения? Я правда не хотел тебя обидеть…

— Ладно уж, — Суй Чжоу тоже вздохнул, ругая себя за то, что не может устоять перед этими виноватыми глазами. — Что ты хотел обсудить, Жуньцин?

— Ну… — тот неожиданно растерялся, утратив всё своё красноречие. — Я думаю, кому мы могли так помешать, что нам чинят препятствия на пути? Я же всё равно все сведения направил Ван Чжи. Пусть теперь на него охотятся! Если это, конечно, не ваши с Цзя Куем фантазии… — он покрутил головой и задумчиво пробормотал: — Тихо так вокруг… Вы всё просто придумали, чтобы не скучать по дороге.

— А мост? — Суй Чжоу невольно удивился, как такой умница и знаток расследований может быть иногда таким беспечным и недальновидным.

— Ну, он был старый и просто сгнил. Но нам в любом случае повезло, что сами не пошли вслед за лошадью. А лошадь, конечно, жалко. И припасы… так и будем до конца пути одним рисом питаться… — Тан Фань подавил зевок.

Нет, это бесполезно. Если его больше всего волнует, чем набить свой живот, никакие разумные доводы он сейчас не услышит.

— Ты остался голодным? — буркнул Суй Чжоу. — Сказал бы, я бы поделился с тобой своей кашей.

— Спасибо, брат Гуанчуань. — Тан Фань как-то странно покосился на него и улыбнулся. — Когда приедем в столицу, будешь меня кормить своими деликатесами.

Суй Чжоу вздохнул. До столицы надо было ещё добраться, и он совсем не разделял легкомысленный настрой Тан Фаня.

— Ложись спать. Я разбужу тебя на рассвете.

— Издеваешься, да? Уже наверняка за полночь, я же не высплюсь! — Тан Фань захлопал ресницами, устремив на него одновременно возмущённый и умоляющий взгляд.

— Не моя проблема, — хмыкнул Суй Чжоу, запрещая себе поддаваться на эти невинные манипуляции. — Чем быстрее продолжим путь, тем скорее доберёмся до столицы и будем в безопасности.

— Ты что, боишься за меня, Гуанчуань? — зевнув, полюбопытствовал Тан Фань.

Суй Чжоу решил, что не стоит слишком баловать его искренними признаниями.

— У меня задание — обеспечивать твою безопасность. Я отвечаю за тебя головой перед Его Величеством. Понятно?

— Ещё как понятно! — в голосе Тан Фаня прозвучало разочарование. — Байху Суй не может посрамить свою честь перед императором!

— А раз понятно, тогда спи.

Суй Чжоу определённо не собирался вступать в дискуссии по такому неоднозначному вопросу. Дождавшись, когда Тан Фань всё же уляжется, демонстративно повернувшись к нему спиной, он подошёл и бережно укрыл его своим плащом.

— Ночью прохладно, роса выпадет к рассвету, — объяснил он, когда Тан Фань что-то проворчал себе под нос. — Спокойного сна.

— А ты что, так и останешься дежурить? — удивился Тан Фань и, повернувшись, приподнял голову и всё же сумел перехватить его взгляд.

— Мы с Цзя Куем и Уюнем по очереди. Нельзя пренебрегать безопасностью.

Взгляд Тан Фаня, уже немного сонный, потеплел, и он пробормотал:

— Спасибо, братец Гуанчуань. И не сердись на меня, ладно?

— Ладно, не буду, — Суй Чжоу улыбнулся, зная, что ночная тьма скроет эту улыбку от Тан Фаня. — Но на рассвете снова в путь, братец Жуньцин. Никакие возражения не принимаются.

Он не успел выпрямиться, когда заметил мелькнувшие за кустами тени. Значит, не ошибся. Их всё же преследовали.

Судя по тому, что Цзя Куй быстро поменял позицию, бесшумно выхватив меч, тот тоже уже заметил приближение врага…

Chapter Text

Ван Чжи заметил свет, пробивавшийся из-под двери кабинета Дин Жуна, и, помедлив пару мгновений, всё же решил зайти.

Конечно, чем ещё ему заниматься посреди ночи, если не исследовать яды?..

Дин Жун склонился над какими-то склянками, бормоча что-то себе под нос. Его лицо казалось осунувшимся, глаза горели лихорадочным огнём.

— Как успехи? — спросил Ван Чжи, когда Дин Жун наконец поднял голову и отвлёкся от своего увлекательного занятия.

— Мне осталось определить всего один компонент, — доложил Дин Жун слегка охрипшим голосом, и Ван Чжи поймал себя на мысли, что ему очень хочется заварить для него чаю. Сесть рядом, пить чай и обсуждать дела…

Дурная идея. Начальник не должен заваривать чай для подчинённого. Во всяком случае, не слишком часто.

Глаза Дин Жуна покраснели от недосыпа, и весь его вид просто вопил о необходимости отдохнуть, но Ван Чжи даже заикаться об этом не стал. Он слишком хорошо знал Дин Жуна и понимал его одержимость. Пока тот не докопается до сути, всё равно не успокоится.

— Надеюсь, ты не последуешь примеру неразумного Тан Фаня и не станешь проверять его действие на себе, — хмыкнул Ван Чжи.

Он знал одного лекаря, который мог запросто так поступить, но Дин Жун, хотя и повёрнут на всяких ядах, всё же достаточно разумен, чтобы не стоило опасаться за него всерьёз.

Дин Жун выгнул бровь, бросив на Ван Чжи такой взгляд, будто хотел сказать: я что, похож на идиота?

Однако сказал совсем другое.

— Только если командующий прикажет.

— Я что, похож на идиота? — вместо него фыркнул Ван Чжи и подошёл ближе, пытаясь в дрожащем пламени свечи уловить на лице Дин Жуна его истинные мысли. Он же не имел в виду, что действительно сделает эту глупость, если Ван Чжи прикажет?..

— От тебя живого мне в любом случае больше пользы, — на всякий случай добавил он, так и не сумев ничего прочитать в глазах своего помощника, вспыхнувших азартом, когда в одной из чаш на краю стола что-то забулькало и зашипело.

— Да, я так и думал! — торжествующе пробормотал Дин Жун, повертев в руке небольшую чашу, где какое-то вещество дало бурную реакцию. — Бабочка-данаида! Один из самых опасных ядов в природе!

— Поосторожнее с этим, — проворчал Ван Чжи, невольно поморщившись при виде того, как Дин Жун чуть ли не к носу подносит эту бурлящую смесь.

Дин Жун поставил чашу на стол. Бурление прекратилось. Взгляд Дин Жуна метнулся к Ван Чжи, но тут же опустился в стол, не дав ему понять, что за странное чувство мелькнуло в нём на долю мгновения.

— Яд уже не представляет опасности, — спокойно ответил Дин Жун, расставляя по местам какие-то флаконы. — Сами по себе из восьми компонентов смертельно опасны только шесть, остальные два просто усиливают их действие. Это очень редкий состав, его делал настоящий мастер. И у него есть доступ к нелегальной торговле с южными странами.

— Почему ты так решил? — заинтересовался Ван Чжи. Ему, конечно, нужно было узнать, есть ли противоядие, но выяснить происхождение яда тоже было не лишним. Это могло указать на преступника.

Дин Жун поморгал, будто стараясь прогнать усталость.

— Бабочка-данаиданекоторые разновидности этих бабочек, обитающих на островах Малайзии и Филиппин, действительно ядовиты за счёт того, что питаются нектаром ядовитых растений и способны накапливать в себе яд. Её могли привезти только из-за моря. Индия или острова Малайзии. Купцы из Гуанчжоу иногда привозят оттуда пряности и другие товары на заказ.

— Пираты? — догадался Ван Чжи. Морская торговля частными лицами со времён императора Хунси4-й император Мин, сын императора Юнлэ, который наоборот поощрял морские экспедиции и торговлю с заморскими странами была запрещена.

Дин Жун кивнул и потёр глаза. Похоже было, что он не спал несколько ночей, пытаясь разобрать состав этого заморского яда.

— Ты сможешь сделать противоядие? — спросил Ван Чжи, чувствуя, как внезапная тревога вытесняет удовлетворение от полученной разгадки.

— Смог бы, если бы у меня было всё, что нужно. Но противоядие такое же сложное по составу, как и сам яд. — Дин Жун устало вздохнул.

Заметив, что он едва не шатается от усталости, Ван Чжи кивнул ему в сторону стула и сам, придвинув себе другой колченогий стул, сел напротив него, чтобы не смущать его видом стоящего начальника.

— Чего тебе не хватает?

— Драконовой крови.

Ван Чжи приподнял брови:

— Ты это серьёзно? Я думал, только шарлатаны могут такое использовать.

Дин Жун чуть заметно усмехнулся.

— Это смола драконова дерева. Обладает многими целебными свойствами, снимает жар и воспаление, быстро заживляет раны и устраняет застой энергии ци. Здесь, в столице, никто о ней не знает, её добывают местные знахари в горах на границе провинции Гуанси и АннамаСеверный Вьетнам. Думаю, там до сих пор можно отыскать её на чёрном рынке.

— До Гуанси даже морем добираться неделю, и неделю обратно, — Ван Чжи нахмурился. — Слишком долго. Эту смолу нельзя ничем заменить?

— Чтобы нейтрализовать яд древесной лягушки и бабочки-данаиды в том сочетании, что мы имеем, другого средства нет, — тихо ответил Дин Жун, опустив глаза, будто это была его вина, что у него нет нужного лекарства.

Ван Чжи машинально взял со стола какую-то склянку и повертел в руках.

— Командующий, не трогайте! — Дин Жун неожиданно резко вскочил и чуть ли не выхватил её у Ван Чжи. Спрятал подальше в ящик стола и только потом виновато склонил голову. — Могут быть сильные ожоги, если нечаянно расплескать. Этот слуга просит прощения.

Ван Чжи хмыкнул, отметив про себя, что на пальцах Дин Жуна имелись следы от давних ожогов. Ему вдруг захотелось взять его за руку и погладить шершавую кожу на ладони.

О чём он вообще думает? Он же пришёл сюда по важному делу.

— Значит, не успеем? — возвращаясь к насущной проблеме, вздохнул Ван Чжи, тоже вставая. — Ты говорил, что для Доэрлы осталась максимум неделя.

Дин Жун молча опустил голову ещё ниже, но Ван Чжи всё же заметил, как он слегка прикусил щёку изнутри.

— Как бы то ни было, я пошлю человека в Гуанчжоу, — после долгой паузы сказал Дин Жун. — На всякий случай нужно иметь это средство в Западной Ограде.

Его голос прозвучал глухо и тревожно, и Ван Чжи, скорее чтобы отвлечь его, да и себя, от невесёлых мыслей, попробовал ухмыльнуться. Получилось как-то криво.

— Ну ты же не думаешь, что кто-то решит отравить меня этой гадостью, что добывают из заморских бабочек? Слишком сложно для наших противников.

Дин Жун вскинул на него встревоженный взгляд и покачал головой:

— Боюсь, наши противники опаснее, чем мы думаем, командующий. И я бы предпочёл перестраховаться.

Ван Чжи ещё раз хмыкнул и махнул рукой.

— Иди спать. Этой ночью поручений больше не будет.

Chapter Text

— Ваша повозка у ворот, — Цзя Куй, казалось, уже ждал его, когда Ван Чжи прошёл узким коридором и оказался в главном зале Хуаньи.

— Я никуда не поеду.

Он слышал свой голос как бы со стороны, с удовлетворением отмечая, что он звучит спокойно и не выдаёт его смятения и тревоги.

— Опасно, командующий.

— Знаю. — Ван Чжи кивнул и коротко усмехнулся. — Но всё же останусь.

Он понимал, что если бомба взорвётся, то всем, кто сейчас находится в борделе Хуаньи, вряд ли повезёт остаться в живых. Но он не мог просто развернуться и уйти — сбежать — когда Дин Жун там…

Он бы не уходил и оттуда, где за ширмой, явно не способной сдержать взрывную волну, Дин Жун рисковал жизнью, разбирая адский механизм Ли Цзылуна. Но он понимал, что его присутствие будет отвлекать Дин Жуна, а тому нужно предельно сосредоточиться, чтобы не допустить ошибку.

Ван Чжи медленно поднялся по лестнице к своим покоям. На пороге его встретила встревоженная Цуй-мама.

— Командующий Ван, может быть, чаю? Или лучше вина?

— Лучше убирайтесь отсюда и не возвращайтесь, пока Цзя Куй вам не разрешит! — намеренно грубо оборвал её Ван Чжи. Ему сейчас было не до её болтовни, да и подвергать напрасному риску свою компаньонку он не видел смысла.

Госпожа Цуй обиженно поджала губы и поплыла вниз по лестнице, всем своим видом изображая оскорблённую добродетель. Но где она, и где добродетель, хмм?..

Ван Чжи несколько раз прошёлся по кабинету, чувствуя, что его нервы натянуты, как тетива лука. Он прислушался к тишине.

Дин Жун справится. Обязательно справится. Для него не существует неразрешимых задач в том, что касается техники.

И потом, он дал понять Ван Чжи, что тот может идти и ни о чём не беспокоиться. Короткий кивок — положись на меня. И такой же ответ — я в тебе уверен.

Но как бы ни старался Ван Чжи убедить себя в том, что ему нечего опасаться, противный холодок тревоги медленно полз по спине, всё глубже проникая под кожу с каждой минутой ожидания.

Он не сомневался в мастерстве Дин Жуна, но… Никто не застрахован от случайной ошибки.

Ван Чжи поймал себя на мысли, что боится сейчас даже больше, чем в тот момент, когда Ли Цзылун оставил его наедине с коробкой, скрывающей смертельную опасность. Тогда он боялся только за себя…

Сделав ещё несколько кругов по комнате, Ван Чжи заставил себя остановиться. Нужно занять чем-нибудь голову. Например, размышлениями о том, почему никто до сих пор ничего не знал о Ли Цзылуне?..

Почему время тянется так долго?..

В комнате не было привычных благовоний, по которым отсчитывались часы и минуты, но Ван Чжи казалось, что прошла уже целая вечность с того момента, когда он ушёл, оставив Дин Жуна разбираться с бомбой. Он снова прислушался, надеясь уловить в странной тишине, окутавшей пространство, звук знакомых шагов.

Ничего.

Если до сих пор нет взрыва, значит, Дин Жун работает. У него всё получится, иначе… О том, что будет иначе, не было смысла рассуждать.

Ван Чжи подошёл к столу и тяжело опёрся на него ладонями, опустив голову и стараясь взять себя в руки. Да, его здесь никто не видит, но всё же нужно сохранять невозмутимость. Достоинство командующего Западной Ограды — это всё, что у него оставалось даже в самых сложных ситуациях. Всё, что вбито в него годами служения во дворце и останется до последнего мига.

На столе ещё оставался кувшин вина и несколько рюмок, но Ван Чжи презрительно фыркнул, подумав на мгновение о таком способе забыться. Нет, он должен принимать опасность лицом к лицу. Как Дин Жун, который без сомнений взял в руки вещь, способную разнести всё вокруг в считанные мгновения.

Где он там застрял? Что-то пошло не по плану?.. Но взрыва не было — и Дин Жуна тоже до сих пор нет.

Ван Чжи потёр лицо ладонью. Не думать. Не думать о нём и о том, что может произойти…

Ещё несколько кругов по комнате, будто загнанный в клетку тигр.

Почему же так тянутся минуты, и сколько уже прошло с того момента, как он пришёл сюда?..

В коридоре послышались размеренные шаги, и Ван Чжи едва сдержался, чтобы не броситься к двери.

— Всё в порядке, командующий. Я разобрал бомбу, она больше не представляет опасности.

Дин Жун возник на пороге — внешне невозмутимый, но Ван Чжи сразу отметил, как покраснели его глаза, и как слегка подрагивает уголок губ, будто от нервного тика.

Конечно, ему было сложно, очень сложно, но всё же он справился. Оправдал доверие. Он заслуживал награды.

— Дин Жун!..

Ван Чжи хотел сказать слишком много, но знал, что ни при каких условиях не станет этого говорить. Он сделал два шага вперёд, оказавшись от него на расстоянии вытянутой руки.

— Отличная работа, Дин Жун. Впрочем, я в тебе не сомневался.

Дин Жун почтительно склонил голову, но Ван Чжи всё же успел заметить почти неуловимый намёк на улыбку, тронувшую его губы. Ему внезапно захотелось протянуть руку и коснуться его щеки, почувствовать под своими пальцами тепло его кожи… убедиться, что он здесь, он вернулся живым и невредимым, и им действительно ничего больше не угрожает…

Волна облегчения затопила его с такой силой, что даже голова закружилась.

— Командующий, вы устали. Хотите вернуться в Западную Ограду? — донёсся до него голос как будто сквозь ватное одеяло.

Ван Чжи усилием воли заставил себя устоять на ногах, чувствуя, что ещё немного, и он просто осядет здесь прямо посреди комнаты, будто куль с мукой.

— Командующий…

Крепкая рука Дин Жуна подхватила его под локоть, и Ван Чжи ощутил, как по телу растекается тепло от этого прикосновения, прогоняя остатки страха.

Он мотнул головой:

— Всё в порядке.

Дин Жун стоял рядом, почти впритык, Ван Чжи чувствовал тепло его тела и исходящую от него тревогу — он так привык беспокоиться о Ван Чжи, что всегда забывал о себе… и сейчас встревоженно всматривался в его лицо, хотя сам был бледным, как мел, и наверняка перенервничал не меньше, разбирая эту чёртову штуковину.

Соблазн был велик. Так велик, что Ван Чжи, почти не задумываясь, что делает, обхватил Дин Жуна за спину и прижался к нему, прикрыв глаза. Хотя бы на мгновение. Они оба это заслужили.

Тело Дин Жуна напряглось. Ван Чжи чувствовал, как колотится его сердце — как и его собственное — то ли от пережитой опасности, то ли от этой внезапной близости, накрывшей их посреди комнаты в борделе. На миг ему показалось, что Дин Жун сейчас отстранится, но тот глубоко вздохнул и очень бережно скользнул ладонями по спине Ван Чжи. Его руки успокаивали и возвращали силы.

— Дин Жун…

Несколько ударов сердца. Несколько вздохов в унисон. Ван Чжи понимал, что пора возвращаться в реальность. Он решился поднять лицо от уютного плеча Дин Жуна, в которое уткнулся носом.

— Ван Чжи…

Дин Жун улыбался одними глазами, и Ван Чжи вдруг захотелось остановить время, чтобы продлить это мгновение. Это короткое мгновение, которое он украл у судьбы и больше, возможно, не сможет повторить.

— Вы устали, командующий, — тихо повторил Дин Жун. — Я провожу вас в спальню?

Он мягко отстранился, оставив в душе Ван Чжи лёгкий флёр разочарования. В его голосе прозвучали странные нотки, которых Ван Чжи раньше не замечал — как будто ласкающие, такие непривычные в устах этого сдержанного и строгого профессионала.

Ван Чжи кивнул, украдкой вздохнув.

В этих покоях в Хуаньи у него имелась собственная спальня, и он иногда даже использовал её по назначению, когда дела допоздна задерживали его в городе. Но вопреки тому, что могли предположить досужие языки, он всегда спал здесь один.

Дин Жун помог ему избавиться от верхней одежды и принёс воды, чтобы умыться. Его движения были спокойными и точными, привычно уверенными, как будто он исполнял обычный ритуал в Западной Ограде. Как будто это не его ладони дрожа обнимали спину Ван Чжи всего несколько минут назад.

— Спокойной ночи, командующий. Утром в Западной Ограде я доложу вам всё, что смогу выяснить о бомбе.

Голос Дин Жуна звучал немного мягче, чем обычно, но всё же это был его привычный деловой тон. Ван Чжи согласно хмыкнул, стараясь не выдать разочарование.

Когда Дин Жун уже повернулся, чтобы уйти и, вероятно, вернуться в Западную Ограду, чтобы до утра сидеть над интересным механизмом, попавшим в его руки, Ван Чжи не выдержал и окликнул:

— Дин Жун!

Тот с готовностью повернулся, но тут же склонил голову, не давая Ван Чжи прочитать на лице эмоции. Если, конечно, они там вообще были.

Останься.

Нет, кончено, Ван Чжи не мог себе такого позволить. Даже надеясь, что тот исполнит его желание и останется, Ван Чжи понимал, что это путь в никуда.

Два евнуха под сенью борделя… Если об этом станет известно Его Величеству, вряд ли они отделаются просто разжалованием с должностей. А вокруг слишком много длинных языков и любопытных глаз, хотя он и велел маме Цуй разогнать всех к чертям сегодня ночью.

Вот если бы они были в Западной Ограде… Но ему и так сегодня Небеса дали слишком много. Он встретил лицом к лицу демона-даоса, держал в руках смертоносное оружие и до сих пор ещё жив. И даже убедился, что значит для Дин Жуна что-то большее, чем просто начальник, которому нужно безупречно служить — иначе зачем бы тот стал так мягко обнимать его в ответ?..

Дин Жун стоял, не поднимая глаз, и Ван Чжи уже почти пожалел о своём порыве. Он не имеет на это права. Он слуга императора, ничтожный евнух, который должен думать лишь о благе Империи и засунуть свои личные желания… Забудь. Просто сделай вид, что ничего не было, и Дин Жун всё поймёт и сделает то же самое. Он же всегда понимал с полуслова его желания.

— Дин Жун, тебе тоже не помешает отдохнуть сегодня ночью, — строго сказал Ван Чжи, стараясь не выдать дрожью в голосе своих метаний. — Ты бледный, как призрак, и глаза красные. Отправляйся спать — это приказ.

— Слушаюсь.

Ван Чжи показалось, что Дин Жун улыбнулся, прежде чем послушно поклониться и скрыться за дверью.

Он фыркнул и нырнул под одеяло, чувствуя, что проваливается в сон — вся эта нервотрёпка окончательно вымотала его.

Chapter Text

Над столицей уже повисла густая фиолетовая ночь, но Ван Чжи всё ещё не было. Он ушёл в начале первой стражи [семь часов вечера] и так и не вернулся из дворца.

Дин Жун привык его дожидаться, забирать его плащ, чтобы к утру почистить от уличной пыли, выслушивать срочные поручения, которые нужно выполнить до завтра. Это был привычный распорядок, и он не мог просто отправиться спать, не дождавшись возвращения командующего.

Когда Ван Чжи наконец пришёл, на барабанной башне уже пробили полночь. Не самое позднее время, бывали случаи, когда он приходил уже под утро, всю ночь занимаясь расследованием, но в тех ситуациях Дин Жун всегда сопровождал его. И конечно, Ван Чжи очень редко задерживался во дворце позже, чем заканчивалось назначенное Его Величеством стандартное время аудиенций.

Дин Жун сразу заметил его смертельную бледность, сделал шаг навстречу, похолодев от внезапной тревоги, но Ван Чжи только качнул головой, не поднимая глаз.

Определённо, что-то случилось. И это настолько озадачило Ван Чжи, что он даже не ругался и не срывал на Дин Жуне раздражение, вызванное очередными дурацкими стычками во дворце.

Дин Жун тенью последовал за Ван Чжи в рабочий кабинет. Возможно, тот сейчас немного придёт в себя и всё же поручит ему какое-нибудь невыполнимое задание, которое Дин Жун по привычке выполнит с опережением сроков.

Ван Чжи медленно пересёк комнату и тяжело опёрся на край стола. Дин Жуну даже показалось, что он слегка пошатнулся.

— Командующий… что-то случилось? — не утерпел он.

— Нет. Да… — голос Ван Чжи прозвучал так тихо, что Дин Жун встревожился ещё больше и уже собирался, наплевав на привычные церемонии, расспросить его напрямик, но Ван Чжи снова покачнулся, и он едва успел подхватить его и усадить в кресло, очень кстати стоявшее у стола.

— Командующий! Ван Чжи… Ван Чжи, что?..

Он впился взглядом в его лицо — при свете единственной свечи оно казалось восковым, а тени под глазами смотрелись огромными синяками.

Плевать на чёртову субординацию, нужно срочно что-то делать.

Он никогда не видел Ван Чжи в таком состоянии за исключением случая, когда тот серьёзно заболел, простудившись в долгой ночной засаде.

Дин Жун легонько коснулся его лба — хвала небесам, жара не было.

Он взял запястье Ван Чжи, чувствуя, как собственная рука слегка подрагивает. Но лекарь не имеет права на чувства, он должен заниматься делом — и он сосредоточился на пульсе, который скакал, как боевая лошадь.

— Это ничего… сейчас пройдёт… просто устал… — с явным усилием разлепив глаза, пробормотал Ван Чжи, совсем не успокоив Дин Жуна.

— Вы что-нибудь пили во дворце? — стараясь говорить спокойно, спросил Дин Жун, продолжая считать пульс.

— Думаешь, меня отравили? — Ван Чжи фыркнул — попытался фыркнуть — и прямее сел в кресле. — Чушь. Просто вымотался за последние дни. — Короткая пауза, будто он пытался собраться с силами или решить, стоит ли отвечать на вопрос. — Нет, не пил.

Дин Жун перехватил его взгляд — слегка затуманенный, но всё же вряд ли подвергшийся действию сторонних веществ. Похоже было, что Ван Чжи и правда вымотался до нервного истощения.

— Пульс поверхностный и учащённый, — проворчал Дин Жун, не выпуская его руки. — Голова кружится?

— Теперь уже нет. Но по дороге пару раз кружилась. Больше никаких симптомов, просто слабость и голова болит.

Ван Чжи снова прикрыл глаза, и Дин Жуну неистово захотелось обнять его, отнести в постель и… и сидеть рядом всю ночь, сторожа его сон, как верный пёс, отгоняя всех желающих нагрузить его новыми проблемами.

— Да, это похоже на переутомление, — он вздохнул, выпустил запястье Ван Чжи и начал вставать, чтобы отыскать в шкафчике в углу нужное лекарство. Но его остановил резкий захват, не позволивший отойти даже на шаг. Рука Ван Чжи ухватила его за край форменного халата, и он замер, снова слегка склонившись к нему.

— Не уходи, — просипел Ван Чжи.

— Я только приготовлю отвар из мяты и пустырника. Вам нужен крепкий сон и хотя бы день без лишних тревог.

Сердце Дин Жуна заныло от сочувствия, но он был сейчас профессионалом, делающим своё дело. Не время поддаваться эмоциям, даже если его распирает от желания погладить Ван Чжи по щеке и прошептать что-нибудь мягкое и обнадёживающее.

Ладонь Ван Чжи разжалась, падая в пустоту, но Дин Жун успел подхватить её, осторожно сжать обеими руками и уложить на стол, легонько погладив в ожидании резкой отповеди — он всё же превысил все допустимые пороги служебной субординации, потому что этот жест явно и недвусмысленно выходил за рамки обязанностей врача.

Ван Чжи только кивнул и устало усмехнулся краешком губ.

— Я сейчас вернусь, командующий.

Дин Жун поспешно метнулся к шкафу с лекарствами, где можно было отыскать что угодно — от мощных противоядий до мази от мозолей и успокаивающих трав. Он мысленно обругал себя за слишком бурную реакцию, но в последнее время эти яды уже мерещились ему на каждом шагу. Лучше перестраховаться.

Впрочем, если бы Ван Чжи действительно отравили, то головной болью и слабостью дело бы не ограничилось.

Дин Жун выдохнул, смешивая нужные растения для отвара и заливая горячей водой из чайника. На этот раз, похоже, его тревога напрасна, но всё же, им с Цзя Куем следует усилить бдительность.

Когда он вернулся, неся на подносе чашу с ароматным отваром трав, Ван Чжи выглядел немного лучше. Во всяком случае, его щёки уже не были такими мертвенно бледными.

— Пейте, — велел Дин Жун, бережно отстранив его руку и сам поднося чашу к его губам.

Ван Чжи принялся пить, опустив ресницы, но Дин Жуна это не обмануло — он понимал, что Ван Чжи уже пришёл в себя и тайком наблюдает за ним.

— Как вы себя чувствуете?

— Отвратительно, — хмыкнул Ван Чжи, но видимо, заметив, как напряглись скулы Дин Жуна, попытался выдавить улыбку. — Впрочем, как всегда, когда получаю выговор от Его Величества.

Дин Жун посмотрел на него с немым вопросом, зная, что Ван Чжи сам ему всё расскажет, если посчитает нужным.

— Эта бомба, которая нам досталась от Ли Цзылуна… — Ван Чжи прищурил глаза, глядя куда-то сквозь Дин Жуна на пляшущий огонёк свечи. — Три года назад после взрыва в центре города Его Величество приказал уничтожить все оставшиеся образцы. Но кто-то не выполнил приказ, и теперь вся столица в опасности. Западная Ограда недоглядела и поставила под угрозу не только императорский дворец, но и всю Поднебесную.

Его голос звучал глухо и устало, и Дин Жун сразу же понял, что его так доконало. Не просто выговор от императора, а понимание, какую реальную опасность представляет Ли Цзылун, завладевший таким мощным оружием. Ли Цзылун, который не остановится ни перед чем.

— Командующий, теперь мы знаем, откуда исходит угроза, и не допустим повторения, — тихо сказал Дин Жун. Не потому что хотел утешить Ван Чжи, а потому что знал: у них нет другого выбора. — Но сейчас вы должны поспать, чтобы восстановить силы. Ли Цзылун больше не застанет нас врасплох.

Он протянул руку Ван Чжи, чтобы помочь ему встать на ноги и подстраховать на всякий случай, и тот её принял, коротко кивнув:

— Проводи меня.

… Укрыв Ван Чжи одеялом, Дин Жун погасил фонарь и тенью выскользнул за дверь, собираясь до конца ночи и весь следующий день дежурить у его покоев, чтобы никто без острой необходимости не мешал ему выспаться и отдохнуть. Он знал, что от средства, которым он напоил Ван Чжи, тот проспит целые сутки, и собирался стоять стеной, не пропуская никого, даже если явится гонец из императорского дворца. А все рапорты и отчёты, которые принесут стражники и шпионы, он изучит сам и доложит Ван Чжи, когда тот будет готов снова вернуться к делам.

Chapter Text

«Ты не ранен?» — спросил Дин Жун, забыв о привычной субординации, и Ван Чжи в тот момент воспринял это как что-то совершенно естественное.

Дин Жун ворвался в здание Хуаньи во главе двух десятков стражников и первым делом закрыл Ван Чжи своей спиной от всех опасностей, которые могли ещё там оставаться.

В его глазах было столько тревоги, что невозможно было просто отмахнуться, но Ван Чжи не нашёл в себе сил ответить и лишь качнул головой. Напряжение последних нескольких часов всё ещё держало его в тисках.

К Тан Фаню уже спешили на помощь друзья, и Ван Чжи усилием воли постарался отвести взгляд и, конечно, наткнулся на фигуру Дин Жуна. Такую крепкую, надёжную фигуру, без которой ему сейчас было бы почти невозможно сохранить самообладание.

«Дальше разберутся без нас. Повозка у дверей». Дин Жун, как всегда, был немногословен, но что-то в его голосе заставило Ван Чжи выдохнуть, молча отпустить ситуацию и, ограничившись коротким кивком, последовать за ним.

В лицо Ван Чжи ударила вечерняя прохлада с запахом сена и какой-то выпечки. Уличных торговцев за углом мало интересовали все эти страсти вокруг борделя…

Да, дальше в его присутствии нет необходимости. Он может позволить себе покинуть это место, едва не ставшее для него последним пристанищем. Забавно могло получиться: евнух погиб под завалами борделя!

Ван Чжи криво усмехнулся, принимая руку Дин Жуна, протянутую, чтобы помочь ему взобраться в повозку. Там было темно и знакомо пахло сандалом. Этот аромат всегда его успокаивал.

Повозка качнулась, трогаясь с места. Ван Чжи прерывисто вздохнул. Он действительно выжил. Он в безопасности. Он возвращается домой.

Дин Жун тоже вздохнул почти в унисон.

Пару минут они ехали молча, и это молчание могло бы показаться Ван Чжи уютным, если бы он не чувствовал напряжение, исходившее от его спутника.

— Командующий…

Голос Дин Жуна прозвучал приглушённо, будто он боялся нарушить хрупкую тишину, окутавшую их в повозке.

— Всё в порядке, — коротко бросил Ван Чжи, надеясь, что его собственный голос не дрогнет. Прошло ещё слишком мало времени, чтобы забыть, вытолкнуть из памяти, заместить другими заботами противное ощущение беззащитности, с которым он спускался по лестнице Хуаньи навстречу бандитам.

Кто бы только знал, чего ему стоило это напускное спокойствие под градом стрел и враждебными взглядами разбойников. Возможно, Дин Жун знает…

— Командующий, вы позволите?.. — в голосе Дин Жуна мелькнула неуверенность. Это было странно. — Мне нужно вам сказать…

Ван Чжи поднял глаза, с прищуром взглянул на него. Лицо Дин Жуна было скрыто тенью, падавшей на ту сторону повозки, где тот привычно сидел на краю скамьи. Почему он никогда на садится рядом?

Ван Чжи чуть слышно хмыкнул, озадаченный тем, что собирается сказать ему Дин Жун, учитывая эти странные интонации в его голосе. Это что-то личное?..

Он кивнул: слушаю.

— Командующий, Шан Мин пытался меня подкупить. Обещал, что я возглавлю Западную Ограду, если сегодня вы не выйдете живым из Хуаньи…

Ван Чжи чуть не застонал от разочарования.

Это всё, что ты хочешь мне сказать? Да плевать мне на этого Шан Мина.

— А ты, значит, не согласился? — он постарался вложить в свой тон побольше иронии. — Напрасно. Другой такой возможности может не представиться.

— У Западной Ограды не может быть другого командующего, кроме вас, — не приняв его игру, серьёзно ответил Дин Жун. — Если бы вы сегодня погибли…

Его голос дрогнул и прервался.

— И что бы ты сделал? — мягко усмехнулся Ван Чжи, чувствуя, как напряжение медленно покидает его, уступая место спокойной уверенности. Дин Жун никогда не предаст его. Он может на него положиться.

— Я бы тоже погиб, — решительно и как-то обречённо вздохнул Дин Жун и наконец решился поднять глаза на Ван Чжи. — Но пока я жив, я сделаю всё, чтобы защитить вас.

Ван Чжи хмыкнул, стараясь не показать, как он тронут. Повозку снова качнуло, Ван Чжи непроизвольно выставил руку вперёд и ухватился за колено Дин Жуна. Тот шумно вздохнул и удержал его ладонь, прежде чем Ван Чжи поспешил убрать её. Впрочем, он не так уж с этим и спешил.

— Ван Чжи… — начал было Дин Жун и резко осёкся. — Командующий.

— Оставь эти церемонии, — почти сердито фыркнул Ван Чжи. Ему хотелось подольше продлить это тепло, разлившееся по телу от ощущения близости Дин Жуна, и он перехватил его руку и накрыл своей.

— Слушаюсь.

В сумраке повозки Ван Чжи показалось, что Дин Жун улыбается. Хотя, представить такое — это примерно то же самое, что представить, как император ест лапшу в уличной забегаловке.

На очередном повороте повозка снова качнулась, и внутрь ворвался порыв свежего ветра.

Дин Жун резко наклонился в сторону, ладонь Ван Чжи выскользнула в пустоту, но в следующее мгновение Дин Жун уже сидел рядом, обнимая его за плечи и укутывая тёплым плащом.

— Прости, я совсем не подумал, что ночи уже холодные…

— Это неважно, — Ван Чжи слегка поёрзал и теснее прижался к нему, вернув свою ладонь на его ногу. — Ты же меня согреешь.

Дин Жун не ответил. Ван Чжи чувствовал его дыхание у себя над ухом. Одна рука Дин Жуна бережно обнимала его за плечи, а другая накрыла его ладонь и перевернула, чтобы переплести их пальцы.

— Да, так намного теплее, — пробормотал Ван Чжи, прикрыв глаза и отдаваясь непривычному чувству комфорта, которого он не смог бы испытать нигде больше — только рядом с ним, в его объятиях.

Он знал, что всегда будет в безопасности, пока Дин Жун будет рядом.

Дин Жун осторожно, будто боясь, что в следующий миг Ван Чжи высвободится и ускользнёт, поднёс его ладонь к своим губам и, едва касаясь, бережно поцеловал кончики пальцев.

— Что ты делаешь? — Ван Чжи лениво усмехнулся, совсем не собираясь отстраняться. Наоборот, ему хотелось прижаться к Дин Жуну ещё теснее, так, чтобы чувствовать тепло его тела под одеждой, чтобы ощущать его близость, такую надёжную, способную успокоить и затмить собой недавние воспоминания.

— Убеждаюсь, что всё уже позади, — тихо ответил Дин Жун, не выпуская его ладонь.

— Ты за меня боялся? — Ван Чжи сам не знал, зачем спрашивать такие очевидные вещи.

Дин Жун промолчал, ограничившись резким вздохом. Его глаза, всё ещё встревоженные и полные сомнений, были так близко, что Ван Чжи не устоял. Он повернулся, не обращая внимания на сползший с плеча плащ, и потянулся к Дин Жуну.

— Ладно, попробую тебя убедить, — его губы прижались к щеке Дин Жуна — неожиданно мягкой и привычно пахнущей лекарственными травами, и он довольно ухмыльнулся, когда Дин Жун, окаменевший в первое мгновение, наконец расслабился, прикрыл глаза и крепко обнял его, уткнувшись носом в его висок.

Они сидели так, обнявшись и забыв обо всём, что случилось совсем недавно, до того момента, когда повозка мягко качнулась и остановилась у ворот Западной Ограды.

Chapter Text

Первым, что увидел Дин Жун, поднявшись по лестнице Хуаньи, был смеющийся Цзя Куй. Настолько непривычное зрелище, что Дин Жун даже растерялся.

Дверь одной из комнат была открыта, и он услышал доносившиеся оттуда голоса, как будто даже спор. Капризный голос господина Тана пытался кого-то в чём-то убедить.

— Нет, лучше я один с ним встречусь! Мы обо всём вчера договорились!.. Ты будешь только мешать!

Дин Жуна мало занимали сторонние разговоры, он пришёл доложить о результатах розысков в столице. Точнее сказать, об отсутствии результатов. Следов Ли Цзылуна нигде не было обнаружено, хотя Дин Жун был согласен с Ван Чжи, что тот вряд ли покинет город. Вероятно, он просто спрятался и затаился, выжидая момент для следующего удара.

Из комнаты ему навстречу вышел байху Суй — или сяоци Суй, Дин Жун уже запутался, сколько раз того повышали, разжаловали, увольняли и снова повышали — в сопровождении ярко накрашенной девицы ростом едва ли не выше своего спутника.

Дин Жун слегка посторонился и склонил голову, приветствуя их.

— Господин Суй. Госпожа…

Цзя Куй у него за спиной загоготал совсем уже неприлично, и к нему в тот же момент присоединился Ван Чжи, выглянувший в галерею из своих покоев.

Дин Жун озадаченно нахмурился.

— Ну, теперь я спокоен! Если даже Дин Жун… — сквозь хохот проговорил Ван Чжи. — Значит, это и правда работает!

Дин Жун в недоумении перехватил смеющийся взгляд Ван Чжи, и тут до него начало доходить, что их так развеселило.

Но это же… нет, не может быть!

Он повернулся и присмотрелся к спутнице Суй Чжоу… и сам с трудом удержался, чтобы не разразиться хохотом.

— О, простите, господин Тан. Как я мог так ошибиться?

Тан Фань прикрыл лицо веером и потянул за руку Суй Чжоу.

— Гуанчуань! — тот молча смотрел на него и сдержанно улыбался. — Суй Чжоу, почему ты позволяешь им так со мной обращаться? Я, между прочим, ради общего дела стараюсь! И вообще, пойдём отсюда, нас давно уже ждут!

Он бы наверняка свалился с лестницы, запутавшись в розовом шёлке, если бы крепкая рука Суй Чжоу его не удержала.

— Не оставляй надолго одну такую красотку, господин Суй! А то уведут! — смеясь, напутствовал его Ван Чжи.

— Когда я его встретил на улице в таком виде, только ленивые не пялились, — подлил масла в огонь Цзя Куй под одобрительным взглядом командующего.

Тан Фань, провожаемый шутками за спиной, так комично что-то выговаривал Суй Чжоу, хлопая его веером по плечу, что Дин Жун всё же не выдержал и тоже рассмеялся.

И удивлённо замер, когда Ван Чжи, успокоившись, слегка опёрся на его плечо. Внезапное тепло разлилось по телу Дин Жуна, и он поймал себя на том, что очень давно не чувствовал себя так легко и свободно.

— Представь себе, госпожа Цуй потратила немыслимую сумму серебром на учёную куртизанку! — усмехнулся Ван Чжи. — Если бы она увидела господина Тана в таком наряде чуть раньше, смогла было прилично сэкономить!

— Это вряд ли, — проворчал Цзя Куй. — Говорят, господин Тан, даром что худой, очень любит вкусно поесть.

— Хочешь сказать, пришлось бы и господина Суя нанимать в качестве личного повара? — Ван Чжи озадаченно хмыкнул.

Все трое снова рассмеялись, стоя на галерее и провожая взглядами забавную парочку, пересекавшую главный зал.

Какие-то пьяные посетители восхищённо присвистнули, едва не свернув шеи вслед «барышне» в розовом платье, но стушевались под суровым взглядом Суй Чжоу и поспешили вернуться за стол.

Дин Жун снова рассмеялся, чувствуя странную лёгкость от ощущения ладони Ван Чжи, всё ещё лежавшей у него на плече. Услышав, как тот негромко фыркает, он обернулся, тут же забыв и о господине Тане, и о том, зачем он вообще сюда пришёл.

Они с Ван Чжи переглянулись. В глазах у того плясали искорки веселья.

— Скажи мне честно, Дин Жун, ты когда-нибудь видел такую красоту? Несравненный господин Тан затмил собой всех красавиц столицы!

— Если честно, то командующий намного красивее, — сказал Дин Жун, не успев вовремя прикусить себе язык. Он тут же смутился и, сделав шаг назад, опустил глаза. — То есть, я имел в виду…

— Ты имел в виду?.. — Вопреки ожиданиям, Ван Чжи не вспыхнул от гнева, а лишь коварно усмехнулся.

Дин Жун замялся: на самом деле, он имел в виду как раз то, что сказал. А этот господин Тан даже в женском обличье ему совершенно не нравился.

— Я имел в виду — для меня, — чуть слышно закончил Дин Жун, готовый провалиться сквозь землю от смущения.

Хорошо хоть, Цзя Куй в этот момент отвлёкся, разглядывая двух солдат, едва не столкнувшихся в дверях с выходящей «барышней Тан».

— Льстец! — довольно хмыкнул Ван Чжи. — Но ты не объективен. Вот господин Суй наверняка находит красотку Жуньцина выше всяких похвал.

— А… а командующий?.. — Дин Жун во второй раз не успел прикусить язык, но всё же это казалось ему настолько важным, что он даже не опустил глаза в ожидании ответа. Ему зачем-то очень нужно было знать, считает ли Ван Чжи господина Тана самым привлекательным в столице.

— Вообще-то, он не в моём вкусе, — вкрадчиво усмехнулся Ван Чжи и, сделав шаг вперёд, сделал вид, что смахивает пылинку с рукава Дин Жуна. — У меня довольно странные предпочтения. Слишком изысканные красавицы к ним не относятся.

Где-то у них за спиной в одной из комнат послышался мелодичный женский смех, и Дин Жун, будто очнувшись, покачал головой, прогоняя наваждение.

— Простите, командующий. Это не моё дело. Я пришёл вам доложить…

— Тогда пойдём, пообедаем вместе, — Ван Чжи улыбнулся шире и подхватил его под руку, увлекая в свои покои. — За обедом всё расскажешь. Госпожа Цуй сейчас принесёт нам еду.

— Но Ли Цзылун… Нам не удалось обнаружить, где он скрывается.

Дин Жуна слегка смутила перспектива докладывать за обедом такие серьёзные вещи. Особенно, когда Ван Чжи так на него смотрит, будто его намного больше интересует сам Дин Жун, а не то, что он может сообщить.

— Наверняка он где-то затаился и живёт под чужим именем, — Ван Чжи устроился за столом и кивнул Дин Жуну на соседний стул.

Они порой делили поздний ужин в каком-нибудь трактире, если были вынуждены всю ночь проводить, занимаясь делами в городе, но вот так запросто пообедать в покоях командующего в Хуаньи Дин Жуна ещё не приглашали. Однако спорить было бы ещё более неловко, и Дин Жун аккуратно присел за стол.

— Поручи нашим маленьким бродяжкам, пусть попробуют выследить его по портрету, — посерьёзнев, распорядился Ван Чжи. — Рано или поздно он непременно выдаст себя, и тогда мы сможем устроить засаду.

Chapter Text

К счастью, повозка, оставленная за углом в квартале от ворот, не пострадала от взрыва, и Цзя Кую удалось быстро успокоить испуганную лошадь.

Дин Жун помог Ван Чжи забраться внутрь и, прежде чем последовать за ним, задержался на козлах рядом с Цзя Куем:

— Гони в Западную Ограду, только…

Голос не слушался и охрип, и Дин Жун был рад, когда Цзя Куй невозмутимо кивнул и закончил за него:

— Всё понял. Быстро, но аккуратно.

Он нырнул в полумрак повозки и сел рядом с Ван Чжи, прислушиваясь к его дыханию. Повозка тронулась, слегка покачнувшись, и Ван Чжи чуть слышно застонал.

— Тебе плохо? Болит что-то?

Дин Жун понимал, что не должен позволять панике отразиться в голосе, но ничего не мог с этим поделать. Воспоминание о захлестнувшем его страхе, когда он увидел Ван Чжи без сознания под обломками какой-то постройки, было ещё слишком свежо.

— Нормально… — просипел Ван Чжи. — Голова кружится.

Рука Ван Чжи попыталась ухватить его за рукав, но пальцы разжались, и Дин Жун заметил, как он болезненно поморщился.

Он осторожно придержал Ван Чжи за плечи и привлёк к себе.

— Держись за меня. Уткнись мне в плечо.

Ван Чжи прислонился к нему, и Дин Жун почувствовал, что он немного расслабился.

— Вот так… Дыши глубже. Не больно?

Он бережно погладил спину Ван Чжи, чувствуя, что пальцы ещё слегка дрожат, но с этим он тоже ничего не мог сделать. Его слегка отпустило лишь когда Ван Чжи проворчал:

— Нет, и даже не мутит уже, — и попытался мотнуть головой.

— Не делай резких движений, — попросил Дин Жун. — Скоро уже приедем. Всё будет в порядке.

Ван Чжи на пару мгновений обмяк, позволяя Дин Жуну гладить его плечи и спину, затем глубоко вздохнул и с явным усилием отстранился, попытавшись сесть прямо.

— А ты?.. Дин Жун, ты цел? — Ван Чжи, прищурившись, смотрел на него в упор.

Тёплая волна накрыла Дин Жуна: даже в такой момент Ван Чжи думает о нём.

— Не беспокойтесь за меня, командующий.

— Это не ответ.

Похоже, Ван Чжи уже достаточно пришёл в себя, чтобы проводить допрос.

— Я цел.

Дин Жун не собирался жаловаться, потому что ему в любом случае досталось намного меньше. Взрывная волна впечатала его в стену, но он успел прикрыть голову от обломков кирпича и горячего воздуха, и теперь всё, что доставляло ему неудобство — это ушибленная спина.

Вообще-то, это была его ошибка.

— Прости. Я не успел прикрыть тебя, — прошептал Дин Жун, опустив глаза.

Ван Чжи рассерженно фыркнул:

— Не говори чушь!

Он слегка закашлялся, и ладонь Дин Жуна снова почти безотчётно потянулась погладить его по спине. Кашель сразу прекратился. После пары глубоких вдохов Ван Чжи опять отстранился и хрипло проворчал:

— От тебя намного больше пользы, когда ты цел и невредим.

Повозка слегка подпрыгнула на неровной дороге. Ван Чжи прикрыл глаза и слегка прикусил губу, будто стараясь удержать стон.

У Дин Жуна внутри всё заныло. Он бы предпочёл поменяться с ним местами, только бы не смотреть с невыносимой беспомощностью, как страдает Ван Чжи.

— Сейчас приедем в Ограду и ты сможешь прилечь, — постарался он подбодрить Ван Чжи, но тот явно в этом не нуждался.

Он бросил на Дин Жуна насмешливый взгляд из-под ресниц и криво усмехнулся:

— Сначала доклад Его Величеству. Ты приведёшь меня в порядок, и я отправлюсь во дворец.

Не дожидаясь его реакции, Ван Чжи снова закрыл глаза и без сил прислонился спиной к стенке повозки.

Дин Жун сдержал сочувственный вздох, достал из рукава платок, на удивление оставшийся чистым, и принялся очень бережно стирать со щёк Ван Чжи пороховую гарь.

Ван Чжи чуть заметно улыбнулся и притянул его к себе, перехватив его руку.

— Дин Жун.

— Я здесь. Всё хорошо, Ван Чжи. Я буду рядом.

Он не смог удержаться, когда улыбка Ван Чжи стала шире, и осторожно коснулся губами его щеки. Это был даже не поцелуй, а мимолётное касание, от которого сердце Дин Жуна замерло на мгновение и понеслось вскачь, когда Ван Чжи, легонько стиснув его ладонь и забрав платок, провёл по его щеке, стирая сажу и грязь.

…

Через полчаса они стояли посреди кабинета командующего, и Ван Чжи, небрежно одёрнув новую униформу, повернулся к Дин Жуну.

— Как я выгляжу?

— Безупречно, — честно ответил Дин Жун.

Он не представлял, как можно быть таким решительным и сосредоточенным, когда совсем недавно задыхался от пороховой гари и дрожащими пальцами цеплялся за чужой рукав. Впрочем, Ван Чжи всегда вызывал у него восхищение своим умением не теряться в критических ситуациях и своей преданностью делу.

— Льстец! — хмыкнул Ван Чжи и медленно направился к двери. — Мне пора во дворец.

Было так очевидно, как нелегко даются ему эти шаги, что Дин Жун не утерпел и всё же осмелился окликнуть Ван Чжи. Хотя бы попытаться удержать его.

— Командующий, вам нужно полежать хотя бы полчаса. Нельзя ехать во дворец в таком состоянии.

— Нельзя заставлять императора ждать. — Ван Чжи покачал головой и скривился. Это движение явно причинило ему боль, но это не могло его остановить. — Его Величество ждёт меня с докладом. Я и так уже непростительно опоздал.

Конечно — служба Империи превыше всего. Ничего другого Дин Жун и не ожидал. Он протянул Ван Чжи маленькую баночку с целебной мазью.

— Если вдруг голова закружится…

Ван Чжи коротко кивнул и сунул мазь за пазуху.

— Проводи меня до ворот.

Дин Жун молча слегка поклонился и последовал за ним, не зная, чем ещё может сейчас его поддержать.

— Займись Вань Сянем, — уже у самой повозки распорядился Ван Чжи, повернувшись к Дин Жуну. — Не жди меня. И прекрати за меня беспокоиться, твои снадобья отлично работают.

Глаза Ван Чжи на миг потеплели, но уже в следующее мгновение он скрылся в повозке, и Дин Жуну осталось лишь проводить его взглядом.

Дин Жун устало вздохнул, понимая, что этот последний приказ он выполнить не в состоянии, и вернулся в Западную Ограду.

Chapter Text

Как бы тяжело ему ни было это принять, но нужно смотреть правде в лицо. Ван Чжи всегда говорил, что ценит его за то, что он полезен и безупречно исполняет свои служебные обязанности. Если Ван Чжи больше так не считает — значит, настало время уйти.

Дин Жун не без труда отыскал среди древних трактатов и исписанных им самим мятых листков с заметками несколько листов чистой белой бумаги, на которой вполне прилично подать рапорт главе Западной Ограды.

Он сел за стол, небрежно сдвинув пустые чаши, оставшиеся от недавних опытов — теперь это больше не должно его занимать — и пару минут сидел, опустив глаза на чистый лист бумаги.

Нет, решено. Если командующий Ван больше не уважает его и не считает достойным, он уйдёт. Вероятно, у командующего Вана найдутся помощники получше… Пусть хотя бы господин Тан из Министерства наказаний возится теперь со всеми этими химикатами.

А его вполне устроит место аптекаря где-нибудь в провинции.

Дин Жун криво усмехнулся, зажмурился, пытаясь прогнать тупую боль, ноющую в груди. Если он ошибся, считая, что что-то значит для своего командующего — что-то большее, чем ничтожный слуга — то это только его проблема. Теперь ему просто нужно сделать последний шаг и обрести свободу — от всего, что было ему дорого, но, похоже, слишком односторонне.

Он бы принял любое наказание, если бы действительно допустил ошибку, но он действовал строго по регламенту, как подобает императорскому служащему — а получил то, что получил. На нём просто сорвали раздражение, как будто он был мешком соломы, случайно подвернувшимся под руку.

Дин Жун тщательно растёр чернила, сосредоточившись на этом монотонном действии. Взял со стола кисть, завалившуюся между справочником редких ядов и стопкой чертежей. Теперь это всё ему не нужно, потому что он сам не нужен Ван Чжи. Недостоин. Не оправдал его доверия. По крайней мере, Ван Чжи очевидно так считает, раз позволяет себе прилюдно унижать его пощёчиной.

Рука Дин Жуна не дрогнула, когда он тщательно вывел вверху листа: рапорт об увольнении.

… Он просидел в своём кабинете до вечера, просто вспоминая. Вспоминая, как впервые переступил порог Западной Ограды, как учил Ван Чжи стрелять, как разбирал бомбу, пока Ван Чжи, маясь от неизвестности, ждал его в кабинете, как обнимался с ним в повозке и как стирал с его щёк пороховую гарь после взрыва…

Он бы никогда не ушёл, если бы только… Если бы Ван Чжи сказал, что он ему нужен.

Но Ван Чжи довольно ясно показал ему его место. Однако, если он решил, что Дин Жун примет любое унижение ради своей преданности командующему — он тоже совершил ошибку.

За окном уже начали сгущаться сумерки, и Дин Жун, свернув свитком свой рапорт, медленно поднялся из-за стола и направился в кабинет Ван Чжи.

Из-под двери пробивался слабый лучик света — командующий Ван наверняка изучал доклады. Что же, сейчас ему предстоит подписать ещё один короткий рапорт, и после этого Дин Жун уйдёт. Как бы ни было горько признавать, что на этом всё закончится, он не мог здесь больше оставаться.

Он вошёл в кабинет, по привычке аккуратно прикрыв за собой дверь.

Ван Чжи сидел за столом и спал, уронив голову на руки, сложенные поверх стопки документов. Огонёк свечи отбрасывал мягкие тени по углам. Рядом высилось ещё две стопки бумаг, которые он, вероятно, уже прочитал, делая пометки кистью, которая свалилась под стол, когда он уснул.

Дин Жун подошёл ближе, поднял кисть и положил рядом с тушечницей на краю стола. Он не знал, зачем это делает, но это было таким привычным и естественным действием, что он даже не задумывался. Его рука на миг замерла, не решаясь потревожить Ван Чжи, так очевидно уставшего, что не хватило сил дойти до своих покоев.

Надо бы разбудить его, чтобы он подписал рапорт и уволил Дин Жуна, не откладывая до завтра. Но что-то мешало Дин Жуну это сделать, какое-то смутное сомнение, внезапно закравшееся в душу.

Ван Чжи во сне тихо шмыгнул носом, заставив Дин Жуна вздрогнуть. Он присмотрелся к своему пока ещё начальнику — бледное лицо под покосившимся ушамао, такое юное и такое измученное… Плечи, поникшие под грузом забот, окончательно вымотавших его за последние несколько дней… Мягкие ладони, даже во сне сжатые в кулаки.

Жалость и сочувствие жаркой волной накрыли Дин Жуна.

Так стыдно. Он собирался бросить Ван Чжи из-за мелочной обиды, из-за оскорблённого самолюбия. Оставить его совсем одного защищать Империю. А он ведь и так уже на грани, он всего лишь мальчишка, облечённый огромной властью и неподъёмной ответственностью, и просто сорвался, не выдержав напряжения. Он ведь едва не погиб при взрыве, а теперь вынужден расследовать дело, в котором напрямую замешаны родственники Его Величества…

И кто его поддержит и поможет со всем этим справиться, если Дин Жун сейчас уволится и сбежит?

Дин Жун стиснул зубы — он ни за что не станет тем последним клином, что выбьет опору из-под ног Ван Чжи. Он будет с ним рядом, будет его защищать.

Он, больше не сомневаясь, поднёс к пламени свечи рапорт об увольнении и, дождавшись, когда огонь охватит бумагу, бросил его в серебряную курильницу на комоде.

— Что?.. — Ван Чжи с видимым усилием поднял голову от стола и поморгал, прогоняя сон. — Дин Жун… у нас что, пожар?

— Нет, — всё ещё испытывая стыд за своё опрометчивое решение, коротко буркнул Дин Жун.

— А, ты что-то жжёшь в курильнице? Что это за бумаги? — Ван Чжи, пошатываясь, встал и выбрался из-за стола. Лицо было бледным и помятым, уголки губ, привыкшие изгибаться в усмешке, уныло опущены.

— Это неважно. Этот документ был составлен ошибочно.

Ван Чжи рассеянно кивнул, похоже, удовлетворившись таким ответом. Его взгляд скользнул по стопкам бумаг на столе, он вздохнул и поморщился.

— Командующий, позвольте, я провожу вас в ваши покои, — слегка склонив голову, предложил Дин Жун. — Если осталось что-то срочное, поручите мне, я разберу всё к утру.

Он не мог равнодушно смотреть на измученного Ван Чжи. Даже если бы тот приказал его выпороть, а не просто отвесил пощёчину.

Ван Чжи качнул головой:

— Самое срочное я уже разобрал. Утром нужно будет выяснить всё о Вань Сяне и его контактах за пределами военного министерства.

Дин Жун кивнул. Конечно, он всё выяснит и проконтролирует. Он погасил свечи и вышел из кабинета следом за Ван Чжи.

Где-то на середине длинного коридора, ведущего в личные покои командующего, Ван Чжи вдруг остановился и, повернувшись к Дин Жуну, сделал движение, чтобы взять его за руку, но в последний момент будто не решился.

— Дин Жун, я… Я не могу провалить это дело с болангами. В нём замешана императорская семья… ты понимаешь? — его голос звучал надтреснуто и устало.

Нельзя оставлять Ван Чжи в таком состоянии. Нельзя его винить в том, что он не справляется.

— Да, — кивнул Дин Жун, не отводя взгляд. — Я понимаю, командующий.

Ван Чжи опустил глаза и сказал совсем тихо:

— Дин Жун, я совсем не имел в виду… просто не сдержался… Не принимай на свой счёт.

Он не сказал «извини», но этой неловкой попытки было достаточно, чтобы Дин Жун окончательно оттаял и решил, что всё сделал правильно — там, в кабинете.

— Если хотите знать, что я сжёг в вашей курильнице, — размеренно произнёс он, уловив момент, когда их взгляды пересеклись, — то это был мой рапорт об увольнении.

Ван Чжи широко распахнул глаза.

— Ты хотел уйти из Западной Ограды?

— Я думал, что этот негодный слуга больше не нужен командующему.

— Ты ошибался. — Ван Чжи покачал головой и, сделав шаг вперёд, уткнулся носом в плечо Дин Жуна. — Мне никто не нужен так сильно, как этот безупречный слуга.

Chapter Text

Ван Чжи кипел и сердился, сам понимая, что сейчас ему, как никогда, нужна холодная голова. Но этот Тан Фань…

Он многое мог понять, но всё же, человек, принявший на себя государственную должность, обязан всеми силами служить государству и императору, который даровал ему такую милость, а не сбегать в отставку при первой же возможности. Дин Жун бы себе такого никогда не позволил…

Да, Дин Жун не ушёл со службы, даже когда Ван Чжи оскорбил его прилюдно, сорвав на нём досаду. А этот… только и думает о своих личных проблемах. Хотя какое это может иметь значение, когда Империя Мин под угрозой?..

Подумав о Дин Жуне, Ван Чжи вдруг отчётливо осознал, что снова обошёлся с ним несправедливо. Любой бы на его месте обиделся, если бы его воспринимали как пустое место.

Как он там заявил Тан Фаню — «Один я с этим делом не справлюсь»?

Но он же никогда не был один, потому что Дин Жун был рядом. Дин Жун принимал на себя самые сложные поручения и никогда не бросал его в отличие от Тан Фаня, для которого Ван Чжи и его интересы были даже не на втором, а вообще непонятно на каком месте после Суй Чжоу, А-Дун, старшей сестры, возможности вкусно поесть и много чего ещё…

А прозвучало так, будто все его труды в Западной Ограде обесценились одной фразой. Ван Чжи бы точно счёл себя оскорблённым, услышав подобное.

И в тюрьму к Вань Сяню он на этот раз отправился один. Вернее, с Тан Фанем, но для Дин Жуна это могло выглядеть как ещё одно свидетельство его пренебрежения. Хорошо, что Дин Жун хотя бы не видел, как господин Тан обошёлся с пистолетом, который тот заботливо чистил и регулировал для своего командующего.

Дин Жун не ждал его на выходе из тюрьмы, и Ван Чжи помрачнел ещё сильнее. Он, конечно, не давал на этот счёт указаний, но раньше Дин Жун бы сделал это, не дожидаясь приказа, а теперь, похоже, решил, что будет третьим лишним для них с Тан Фанем.

Нужно всё же постараться это как-то исправить, при этом не уронив лицо.

Да и чаю бы выпить не помешало, чтобы получше сосредоточиться и прояснить мозги…

Ван Чжи направился прямиком в кабинет Дин Жуна и, как и предполагалось, застал его там за одним из привычных занятий. Дин Жун собирал бомбу, изредка подглядывая в какие-то чертежи.

Он встал, когда Ван Чжи появился на пороге, но явно избегал поднимать на него глаза. Значит, всё же обиделся.

«Что я за осёл», — подумалось Ван Чжи, но он тут же прогнал эту неуместную мысль. Не хватало ещё чувствовать себя виноватым каждый раз, когда Дин Жун обижается.

— Пойдём, заваришь мне чаю, — со всем безразличием, на какое был способен, бросил ему Ван Чжи.

Дин Жун молча кивнул и вышел из кабинета следом за ним.

…

Чай был, как всегда, превосходным. Его качество определённо не зависело от того, что было на душе у Дин Жуна.

Всё время, пока тот сосредоточенно возился с чайными приборами, Ван Чжи внимательно наблюдал за ним, но Дин Жун ни одним лишним движением, ни взглядом, ни вздохом не выдал своего истинного отношения к тому, что недавно произошло в этом кабинете.

Возможно, Ван Чжи приписал ему чувства, которых тот вовсе не испытывал? Поставил себя на его место и обиделся за него заочно…

И всё же, ему не хотелось оставлять между ними недопонимание. В сложившейся ситуации Дин Жун совершенно точно не заслуживал того, чтобы пренебрежительно отмахиваться от него.

— Дин Жун…

— Прошу вас, командующий, — Дин Жун поставил перед ним на стол чабань с дымящимся чаем и отступил на шаг, по-прежнему не поднимая головы.

Ван Чжи хмыкнул себе под нос, решив отложить на время все объяснения, и с наслаждением сделал глоток. И понял, что это лучшее из того, что с ним случилось за сегодняшний день. Как было не отблагодарить Дин Жуна за это маленькое ароматное чудо?

— Садись, налей себе тоже, — пригласил Ван Чжи, немного смягчив свой тон, и его взгляд наконец встретился со взглядом Дин Жуна. Там отражалось недоверие, настороженность… и совсем немного надежды. Значит, всё же обиделся, но сейчас хочет примирения.

— Благодарю, командующий.

— Мы здесь вдвоём, не надо церемоний, — Ван Чжи улыбнулся, наливая себе ещё чаю. — Знаешь, я хотел с тобой кое-что обсудить, но прежде нужно было заставить Тан Фаня работать на благо Его Величества. Не потому, что без него мы ни на что не способны, а потому…

— Потому что он может позвать на помощь А-Дун.

Дин Жун коротко усмехнулся и снова опустил взгляд — на этот раз в чашку с чаем, но по тому, как слегка расслабилась его фигура, Ван Чжи догадался, что Дин Жун больше на него не дуется.

— Верно. Ты сам мне когда-то советовал использовать её способности. — Ван Чжи тихонько хмыкнул про себя — «я знаю, что ты её уважаешь, эту малышку с гениальными мозгами» — и добавил, чтобы окончательно скрепить мир: — Ты всё сделал правильно, но господин Тан — это не та угроза, от которой меня надо защищать. Важнее было не отвратить его окончательно от службы, потому что он полезен в некоторых вопросах.

— Я понял, — спокойно кивнул Дин Жун. — Но всё же, мне трудно удержаться и ничего не делать, когда командующему угрожают.

— Он просто не проспался с пьяну. Забудь об этом. Однако дипломатия в таких случаях весит больше, чем грубое принуждение, а лесть — самый лучший приём дипломатии. Ты же видел, как Тан Фань на неё попался.

Дин Жун снова кивнул и вопросительно взглянул на Ван Чжи:

— И как, ему уже удалось что-то выяснить?

— Ничего. Он решил расспросить доктора Пэя — возможно, тот сможет подсказать нам, что делать с Вань Сянем. Но я хотел обсудить с тобой другое… — Ван Чжи ненадолго задумался, принявшись крутить в руке опустевшую чашку. — Мне не даёт покоя Чжан Гунчжу. Вроде бы, всё с ним гладко, но какое-то странное впечатление…

Он замолчал, не зная, как сформулировать неясные подозрения, которые каждый раз мелькали где-то на краю сознания, когда ему приходилось иметь дело с этим служащим Департамента снабженияда, в дораме он называется Бюро поставок, но правильнее будет так — Департамент снабжения военного министерства.

Дин Жун прищурился и тоже покрутил свою чашку, не спеша с ответом.

— Да, мне тоже что-то кажется в нём странным. Как будто я его где-то уже видел, но не могу понять, где. И его голос…

— Голос? — подхватил Ван Чжи, пытаясь поймать какое-то ускользающее воспоминание. Да, ему тоже казался смутно знакомым этот голос, но складывалось впечатление, что Чжан Гунчжу намеренно менял его, когда с кем-то говорил.

— Как будто он старается изменить свой голос и сделать его более низким, — подтвердил его догадки Дин Жун. — В нём вообще много странного. Где его семья и дом? Я расспрашивал служащих в министерстве, но никто ничего не знает и даже под страхом пыток не сообщил никаких сведений о нём.

— Думаешь, я напрасно отпустил его? — Ван Чжи нахмурился, начиная понимать, что допустил непростительную ошибку. А если их смутные подозрения оправданы и Чжан Гунчжу удастся скрыться, несмотря на все принятые им меры?

— Командующий его отпустил?

Дин Жун резко отставил в сторону чашку и встал из-за стола.

Ван Чжи поднялся следом. Ему передалось его напряжение.

— Я распоряжусь установить за ним наблюдение? — Дин Жун был готов сорваться с места по одному его жесту.

— На территории военного министерства мы не сможем постоянно следить за ним. У нас нет таких полномочий, — с досадой признал Ван Чжи. — Но все выходы нужно взять под контроль и не позволить ему сбежать.

— Слушаюсь.

Дин Жун привычно кивнул и поспешил исполнять приказ.

Ван Чжи с облегчением почувствовал, что утреннее напряжение, возникшее между ними, рассеялось, но ему на смену пришли новые проблемы: как же всё-таки понять, что скрывает этот Чжан Гунчжу? И где они с Дин Жуном могли его раньше видеть — возможно, одетого совсем иначе?..

Chapter Text

Ван Чжи понимал, как много сейчас зависит от его решения. И он должен его принять — никто другой не может сделать это за него.

Если отказать принцессе и до конца следовать своим принципам — возможно, скоро весь город взлетит на воздух, и на его совести будет не только угроза императору и дворцу, но и сотни жизней ни в чём не повинных горожан…

Он слегка повернулся к Дин Жуну и чуть заметно кивнул ему, предлагая выйти на улицу. Обсуждать перспективы в присутствии шантажистки, волей судьбы являвшейся двоюродной сестрой Его Величества, в любом случае не входило в его планы.

На улице свежий ветер бросил в лицо Ван Чжи ночную прохладу, и он невольно поёжился. На самом деле, мысли о спрятанных по всему городу смертоносных зарядах холодили его намного глубже, но он не имел права сейчас поддаваться слабости. Он должен принять решение и взять на себя ответственность.

— Командующий, — Дин Жун привычно встал за его плечом на полшага позади. — Думаете, она не блефует?

— Не знаю, — тихо ответил Ван Чжи, повернувшись к нему лицом. — Они с мужем вполне могли сделать хоть сотню этих чёртовых болангов. И я уверен, что у неё достаточно ума и решимости, чтобы подстраховаться и совершить то, чем она сейчас нам угрожает.

— У неё могут быть сообщники? — голос Дин Жуна оставался спокойным, но Ван Чжи слишком хорошо его знал, чтобы понять, что внутреннее напряжение сковывает его не меньше, чем самого Ван Чжи. — Ей одной сделать такое было бы не под силу. Но никто в военном министерстве не вызвал подозрений, когда я проводил проверку.

— Не обязательно в министерстве, — стараясь сосредоточиться, качнул головой Ван Чжи. — После смерти императора Цзинтая в столице наверняка остались преданные ему люди, готовые без лишних вопросов служить его дочери и исполнять все её приказы. Я не исключаю, что они могли наводнить всю столицу бомбами.

— Значит, нужно пойти на её условия?

Голос Дин Жуна всё же дрогнул, и Ван Чжи чуть заметно усмехнулся про себя: нет, всё-таки, он тоже не из стали выкован. Он такой же, как Ван Чжи, тоже не знает, на что решиться, тоже мечется сейчас и боится сделать неверный шаг.

— Даже если вероятность, что она не врёт, составляет пятьдесят на пятьдесят, нельзя рисковать мирными горожанами. Ты же помнишь, что было в столице три года назад? — Ван Чжи едва не вздрогнул, так отчётливо эти воспоминания всплыли в его мозгу. Резкий запах гари, пропитавший всё вокруг, хаос и стоны пострадавших…

Он не знал, где тогда был Дин Жун, но не сомневался, что, как и все, старался помочь тем, кому было ещё не поздно.

— Да. — Дин Жун сделал шаг к нему и осторожно коснулся его руки. Ван Чжи вопреки всему почувствовал, как от этого прикосновения по телу разливается тепло. — Ван Чжи, мы не имеем права этого допустить. Нужно донести Его Величеству. Если он согласится отпустить Вань Сяня, пусть так и будет. В конце концов, ничто не мешает установить за ним наблюдение…

— Его Величество мне этого не простит, — стараясь не смотреть на Дин Жуна, коротко бросил Ван Чжи и слегка отстранился. Сейчас было не время поддаваться личным желаниям. — Но, похоже, ты прав. Я пойду во дворец.

«И навлеку на себя весь императорский гнев», — добавил он про себя. Если удастся выйти оттуда живым и не под арестом, значит, судьба и правда особо благоволит к этому недостойному евнуху.

Ван Чжи сдержал готовый сорваться вздох и повернулся, чтобы выйти со двора, но Дин Жун мягко удержал его.

— Командующий всегда говорил, что Его Величество мудр и справедлив, — негромко сказал он, когда их взгляды встретились. — Его гнев не может быть сильнее желания защитить свой народ. А если он решит во всём обвинить Западную Ограду — пожалуйста, не бери на себя всю вину. Мы же оба знаем, чья идея привела к таким последствиям.

Ван Чжи коротко хмыкнул. Он, разумеется, не станет подставлять Тан Фаня, раз уж пошёл у него на поводу и не просчитал как следует возможные последствия. Но и винить Дин Жуна за желание воздать тому по справедливости тоже не находил оснований.

— Не беспокойся об этом, — стараясь говорить размеренно и спокойно, Ван Чжи слегка качнул головой и заставил свои губы изогнуться в усмешке. — С господином Таном я сам потом разберусь. Возвращайся и жди меня с императорским указом. Надеюсь, Его Величество согласится принять меня среди ночи, и это не займёт много времени.

— Если через два часа командующий не вернётся — что мне следует делать? — по-деловому спросил Дин Жун, как будто они обсуждали обычные дела Западной Ограды. — Возможно, принцесса всё-таки сдастся и скажет, где заложены бомбы, если заставить её поверить, что иначе мы убьём Вань Сяня прямо в тюрьме у неё на глазах? То, что я помешал сделать Суй Чжоу — в тот момент это было неуместно, но обстоятельства могут измениться.

Конечно, император бы такого ни за что не одобрил, но что, если ставки слишком высоки?

Ван Чжи чуть заметно кивнул.

— Надеюсь, до этого не дойдёт. Но если я не вернусь через два часа, можешь делать всё, что посчитаешь нужным. Я передаю тебе командование.

Ван Чжи не мог не заметить, как лицо Дин Жуна помрачнело и в глазах мелькнул отчаянный протест, прежде чем он опустил взгляд и слегка поклонился:

— Слушаюсь. Но я тоже надеюсь, что до этого не дойдёт.

Как бы то ни было, решение было принято, и времени оставалось слишком мало, чтобы терять его на лишние разговоры. Ван Чжи, не удержавшись, вздохнул и крепко стиснул локоть Дин Жуна, прежде чем молча развернуться и, больше не глядя назад, чеканным шагом направиться в сторону дворца.

Если сейчас он совершает ошибку — то лишь небесам его за это судить.

Chapter Text

Дин Жун сам не понимал, что ещё не давало ему покоя.

Спрятанные по всему городу бомбы оказались всего лишь пустышкой, но умелый блеф позволил принцессе Гуань добиться своей цели. Его Величество был настолько великодушен — или настолько осторожен — что позволил Вань Сяню покинуть тюрьму и ограничился ссылкой. Понятное дело, что к работе в военном министерстве теперь никто ни его самого, ни его жену не допустит на пушечный выстрел, но этого и не требовалось. Дин Жун сам в состоянии довести до ума эти боланги, в которых не хватало самого главного, чтобы стать непобедимым оружием на службе Империи Мин.

Очередную бомбу без заряда двое стражников осторожно извлекли из-под стола в уличной лавке, где днём бойко торговали вонтонами и лапшой. Конечно, никто не мог гарантировать, что один или два боланга всё же не окажутся полностью укомплектованы, поэтому следовало отыскать их все. И всё же… Сейчас его мысли намного больше занимали вовсе не бомбы в мирных жилых кварталах.

— Похоже, Её Высочество Чжан Гунчжу всё же обвела нас вокруг пальца! Эти бомбы не способны причинить вреда ничему, кроме моей репутации! — сердито фыркнул Ван Чжи, выслушав доклад очередного стражника. — Однако её целеустремлённость достойна лучшего применения.

Дин Жун вполне мог понять его досаду, ведь Ван Чжи искренне полагал, что спасает столицу, а на самом деле просто повёлся на хитрую игру достойного противника. И всё же… в этом деле определённо было что-то не так.

— Командующий, вы уверены, что оставили достаточно людей, чтобы охранять тюрьму? — негромко спросил он, дождавшись, когда досада Ван Чжи немного схлынет.

— А что там охранять? — вскинулся Ван Чжи. — Тан Фаня от принцессы, сидящей за решёткой? Или принцессу от господина Тана, который вытащит на свет все её секреты? Но мы ведь для того его с ней и оставили!

Дин Жуна совсем не убедила его ирония.

— Если эти боланги, разбросанные по всему городу, были лишь отвлекающим манёвром… — задумчиво протянул он. — Возможно, мы снова попались на уловку?

— Что ты хочешь сказать? — тут же насторожился Ван Чжи. — У принцессы Гуань не закончились сюрпризы? Думаешь, она могла ещё какой-то козырь спрятать в рукаве?

Дин Жун молчал, потому что и сам не мог толком сформулировать свои сомнения, а докладывать о неясном предчувствии, тянувшем где-то в левом боку, было всё-таки несерьёзно.

— Говори, что тебя смущает, — строго велел Ван Чжи. — Даже если не можешь обосновать. Потому что мне тоже как-то не понравился этот взгляд, которым принцесса нас провожала, оставшись в обществе Тан Фаня.

Они стояли у повозки в небольшом переулке в районе овощного рынка. Почти все нанесённые на карту объекты были уже обысканы. Отсюда до Западной Ограды было не больше получаса быстрым шагом.

Дин Жун слегка склонил голову:

— Я не знаю, что здесь не так, но спокойствие принцессы кажется мне подозрительным. Если у неё остались сообщники, которые разложили по городу боланги без зарядов, то что мешает им попытаться вывести принцессу с мужем из тюрьмы, пока там почти не осталось охраны?

Ван Чжи задумался, хмурая складка резко обозначилась между бровями.

— Возможно, в этом что-то есть… Но даже если она каким-то образом обманет Тан Фаня и выберется из камеры, наши парни знают своё дело, ей не удастся незаметно проскользнуть мимо и скрыться.

«Это если её сообщники обычные слуги, а не банда разбойников, в чём я далеко не уверен», — подумал Дин Жун, но вслух ограничился коротким:

— Позвольте вернуться и проверить, командующий. Я возьму с собой несколько солдат.

Ван Чжи внимательно посмотрел на него. В прищуренных глазах мелькнула внезапная тревога, как будто он наконец проникся доводами Дин Жуна.

— Вернёмся вместе. И по дороге захватим с собой отряд Суй Чжоу. Здесь уже всё равно всё ясно. Пусть Императорская Стража отработает оставшиеся адреса, а мы возвращаемся немедленно.

Казалось, невнятное беспокойство, терзавшее всю дорогу Дин Жуна, передалось и Ван Чжи, и он, отдав короткие указания двум сяоци из смежного ведомства, поспешил забраться в повозку.

Ещё не дойдя до боковых ворот, ведущих прямиком к тюрьме, Дин Жун услышал встревоженные возгласы опередивших их стражников и прибавил шагу. Он обнаружил ворота слегка приоткрытыми, а оставленную совсем недавно охрану — отсутствующей. Противный холодок пополз по спине. Похоже, его опасения были не напрасны.

— Кто-то проник на территорию тюрьмы, — доложил он выбравшемуся из повозки Ван Чжи. — Караульные на месте отсутствуют. Я пойду проверю.

Он жестом подозвал двух солдат, ожидавших распоряжений, но не успел сделать шаг, когда пальцы Ван Чжи крепко ухватили его за руку.

— Стой! Там могут быть те, кто напал на охрану.

Конечно, могут, но Дин Жун для того и собирался взять с собой стражников с мечами. В конце концов, если не зайти и не проверить, то как можно узнать, что там произошло?

— Командующий, прошу вас дождаться здесь. И лучше вернитесь в повозку, там безопаснее, — не обращая внимания на сверкающий возмущением взгляд Ван Чжи, мягко попросил он. — Это работа для стражи. Я всё выясню, вернусь и доложу вам.

Стражники с оружием в руках уже заняли позиции, готовые ворваться внутрь и ожидая только его приказа. Служащие Императорской Стражи тоже успели догнать их и спешили к воротам, на ходу вынимая мечи из ножен.

— Дин Жун!.. — Ван Чжи пару секунд сверлил его взглядом, потом медленно разжал пальцы, отпуская его руку. — Только не рискуй напрасно.

— Слушаюсь.

Несмотря на всю тревожность обстановки, Дин Жун едва удержался, чтобы не улыбнуться украдкой. В голосе Ван Чжи было столько беспокойства, и он точно знал, что тот боится сейчас именно за него, а не за Тан Фаня или кого-то ещё, оставшегося там за стеной. Конечно, он не станет зря рисковать, чтобы не расстроить Ван Чжи.

Он вышел на середину дороги и резко взмахнул рукой, давая знак солдатам вломиться внутрь. Ворота распахнулись, в нос ударило гарью пожара, и Дин Жун, почти забыв о своем намерении не рисковать, поспешил следом за подчинёнными, с горечью понимая, что похоже, они уже опоздали…

… Когда он вышел наружу, покрытый копотью и кровью погибших товарищей и врагов, Ван Чжи бросился к нему, явно наплевав на все правила субординации.

— Дин Жун, что?..

— Пятеро убитых, ещё трое ранены, — стараясь говорить чётко и по существу, доложил Дин Жун, опустив глаза. Он чувствовал, что в этом разгроме была и его вина. Нужно было больше доверять своим ощущениям и настоять, чтобы в тюрьме осталось больше охраны. — Принцесса и Вань Сянь сбежали, их увели люди Ли Цзылуна. Господин Тан не пострадал. Господину Сую потребуется врач.

— Пусть его отвезут к доктору Пэю в моей повозке! — выхватив главное из его доклада, распорядился Ван Чжи. — Если Тан Фань захочет поехать с ним, не гоните.

Стоявший рядом возница поспешил исполнять приказ.

Ван Чжи взял Дин Жуна за руку, не обращая внимания на суету, заполнившую пространство вокруг них.

— Нужно вернуть Вань Сяня и принцессу Гуань! Они могут быть опасны, вступив в сговор с Ли Цзылуном. Ты понимаешь, что за игру он затеял?

— Боюсь, что нет, — вздохнул Дин Жун, чувствуя, что сил почти не осталось. Его радовало лишь одно — что Ван Чжи был здесь, рядом с ним, в безопасности. Он не остался с Тан Фанем в опустевшей тюрьме и не подвергся нападению.

«Хвала небесам хотя бы за это», — мелькнула в голове совсем не свойственная ему мысль.

— Пойдём скорее в кабинет. — Ван Чжи уже спешил к главному входу, и Дин Жуну ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. — Пусть Тан Фань тоже туда приходит! Нужно как можно скорее вычислить, куда они могли скрыться.

Chapter Text

Когда Тан Фань не пришёл вечером ужинать, Суй Чжоу невольно встревожился. Это было так на него непохоже — чтобы Жуньцин по собственной воле отказался от домашней еды.

После сражения в тюрьме напряжённость между ними заметно снизилась, и Тан Фань, совсем как раньше, снова готов был обсуждать с ним дела и делиться идеями. Это не могло не радовать, потому что Суй Чжоу уже устал делать вид, что ему всё равно и безразличие Тан Фаня его не задевает.

Очевидно, Тан Фань наконец осознал, что нельзя винить его за то, над чем он был не властен, и постепенно начал приходить в себя от потери. Как бы то ни было, Суй Чжоу вынужден был признать, что Доэрла много значила в его жизни. Но Доэрлы больше нет, а жизнь продолжается, и Суй Чжоу готов был сделать всё, что в его силах, чтобы Жуньцину не пришлось больше страдать.

— Дун-эр, брат Тан не говорил тебе, что задержится на службе сегодня вечером? — спросил он маленькую сестричку, хлопотавшую на кухне.

— Неет, — протянула она и уставилась на него широко распахнутыми встревоженными глазами. — Уже так поздно, брат Суй! Думаешь, с ним могло что-то случиться?

— Не знаю, но его отсутствие меня беспокоит, — честно ответил Суй Чжоу, хотя в его планы не входило ещё и Дун-эр накручивать своей тревогой.

— Может, его расследование задержало… — задумалась Дун-эр. — Но поужинать он бы в любом случае пришёл. Вряд ли в Западной Ограде кормят так вкусно, как у нас.

— Он ушёл в Западную Ограду? — насторожился Суй Чжоу. Ему это совсем не понравилось. Если Тан Фань ушёл туда и не вернулся — возможно, снова попал в какую-то переделку вместе с Ван Чжи, который охотится за Ли Цзылуном?

В том, что Ли Цзылун крайне опасен, Суй Чжоу не сомневался. Имел возможность убедиться на собственном опыте. И если Ван Чжи с Дин Жуном и стражниками Ограды вполне могут ему противостоять, то как же Тан Фань?..

Нельзя сидеть дома и просто ждать — понял Суй Чжоу. Если Тан Фань снова попал в беду, нужно скорее спешить на помощь.

А если он просто накрутил себя на пустом месте, то пусть лучше Тан Фань с Ван Чжи посмеются над его тревожностью и объяснят, что для неё нет повода.

— Я пойду в Западную Ограду, — буркнул Суй Чжоу и, уже повернувшись к дверям, услышал за спиной растерянный вздох:

— Брат Суй, пожалуйста, будь осторожен! И возвращайся хотя бы к утру…

— Постараюсь, — он обернулся к Дун-эр и заставил себя мягко улыбнуться. Во всяком случае, постарался изобразить на лице улыбку, потому что Дун-эр точно не заслуживала того, чтобы провести эту ночь без сна, терзаясь из-за них с Тан Фанем.

В Западной Ограде он выяснил, что отряд во главе с командующим Ваном отправился за город, намереваясь захватить Вань Сяня с принцессой Гуань в том месте, где в праздничные дни обычно устраивали фейерверк. И господин Тан отправился туда вместе с командующим.

Суй Чжоу сам не понял, отчего в груди тупо заныло от смутного предчувствия беды. Он не собирался вникать, почему Ван Чжи с Тан Фанем решили, что смогут найти беглецов именно там. Ему было важнее догнать их и убедиться, что с Тан Фанем всё в порядке. Раны, полученные в недавней стычке, болели довольно ощутимо, но это не могло его остановить. Он попросил дать ему коня, объяснив, что должен как можно скорее присоединиться к отряду, и стражники Западной Ограды, прекрасно знавшие, кто такой Суй Чжоу из Северного Двора, без лишних вопросов привели ему осёдланную лошадь.

Уже на полпути до нужного места, подгоняя коня и с трудом борясь с усилившимся беспокойством, Суй Чжоу услышал грохот, не похожий ни на что другое… Проклятье, значит, Тан Фань был прав, и они нашли Вань Сяня, а с ним и чёртовы боланги! Неужели он опоздал? Забыв о собственной боли, отзывавшейся в каждой клеточке тела от быстрой скачки, Суй Чжоу пустил коня в галоп.

Когда он наконец добрался до площадки для фейерверков, представшая его взгляду картина заставила кровь в его жилах похолодеть. Пламя и разрушения живо напомнили ему… напомнили то, что он долгие годы пытался забыть и похоронить в своём прошлом.

Повсюду были разбросаны тела, слабые стоны смешались с треском пламени, пожиравшего остатки какой-то деревянной конструкции.

— Тан Фань! — стараясь не поддаваться панике, позвал Суй Чжоу.

Он должен быть где-то здесь. Он должен… просто обязан быть жив. Они ведь так и не успели толком объясниться и восстановить свою дружбу…

— Тан Фань!..

…

— Лапша… со свининой? — спросил Тан Фань, захлопав ресницами, будто не мог понять, где он и почему вместо уютной кухни дома Суй вокруг какое-то пожарище в лесу.

Суй Чжоу шумно выдохнул.

Хвала небесам — живой. И голодный, как дракон, потому что не ел ничего весь день.

— Со свининой. Всё, как ты любишь. Вставай, Тан Фань.

— Я с утра толком ничего не ел… — пробормотал Тан Фань и сел, растерянно озираясь по сторонам. — И всё равно мы опоздали… Как хорошо, что ты здесь, Гуанчуань.

От этих слов, от того, что он всё же нашёл Тан Фаня живым и практически невредимым, у Суй Чжоу едва не закружилась голова, таким его накрыло облегчением.

Он помог Тан Фаню подняться на ноги. Тот покачнулся и ухватился за его плечо. Суй Чжоу чуть не взвыл от боли, но заставил себя сдержаться. Нужно скорее вернуть Жуньцина домой, а со своими ранами он разберётся как-нибудь позже.

Но, видимо, гримаса боли всё же успела промелькнуть по его лицу, потому что Тан Фань тут же отпустил его и настороженно окинул взглядом его фигуру.

— Эй, ты что?! Болит, да? Прости… Гуанчуань, ты что вообще здесь делаешь? Тебе же лао Пэй запретил вставать с постели! Ты почему его не послушал?..

— Я в порядке. Лао Пэй просто перестраховался, — постарался успокоить Суй Чжоу.

— Ты уверен? Вообще-то, Пэй Хуай зря болтать не стал бы…

Бледный и испачканный, стоя посреди окружавшего их хаоса и разгрома, Тан Фань беспокоился о нём и смотрел на него так, как смотрят на спасителя, которого уже и не ждали.

Суй Чжоу захотелось обнять его и крепко прижать к себе, но мысль о том, что Тан Фань всё же сильно ушибся, его остановила.

— Поедем скорее домой. Мы там с Дун-эр приготовили ужин и ждали тебя…

— Ну а я тут опять попал в неприятности… — пробормотал Тан Фань, опустив глаза. — Ты прав, Гуанчуань. Но я бы и правда не отказался от ужина…

— На лошадь влезть сможешь? — всё еще тревожась о его состоянии, спросил Суй Чжоу. — До столицы недалеко, но пешком тебе будет сложно.

— А ты? Гуанчуань, это ведь твоя лошадь…

— Это лошадь Западной Ограды. Мы поедем на ней вдвоём.

Суй Чжоу подвёл его к тому месту, где оставил коня, позволив Тан Фаню слегка опираться на его руку. Тот старался не сильно налегать, очевидно, помня о его ранах, и Суй Чжоу грела мысль о том, что Тан Фань даже в такой момент тоже о нём заботится. Они вернутся домой, и он сделает всё, чтобы у них с Жуньцином больше не было поводов для ссор и разногласий.

Когда Тан Фань с его помощью, кряхтя, забрался в седло, Суй Чжоу вдруг пробрало внезапным холодом. Не только от порыва свежего ночного ветра, но и от мысли, которая лишь теперь, когда Тан Фань был в безопасности, проникла в его сознание.

— А Ван Чжи? Он же был с тобой? Он должен быть где-то здесь?..

Суй Чжоу с некоторым усилием отвернулся от Тан Фаня и окинул взглядом поляну. Кто-то из оглушённых взрывом солдат уже начал приходить в себя и помогал товарищам подняться на ноги. Суй Чжоу готов был снова броситься туда, чтобы отыскать и Ван Чжи, который тоже наверняка пострадал от взрывной волны.

— О нём есть кому позаботиться… — простонал Тан Фань, слегка заваливаясь на холку лошади. — Гуанчуань, не бросай меня тут, я же сейчас свалюсь…

Проклятье. Суй Чжоу не мог разорваться между ними двумя, и в чём-то Тан Фань был прав. О Ван Чжи действительно позаботятся его подчинённые, в то время как Жуньцин…

Присмотревшись, сквозь дым Суй Чжоу различил фигуру Дин Жуна, ковылявшего между горящих обломков, вглядываясь в разбросанные по земле тела. Совсем как сам Суй Чжоу некоторое время назад. Всё же надо бы помочь ему и найти Ван Чжи…

— Суй Чжоу, я больше не могу… — заныл Тан Фань, цепляясь за гриву коня, от возмущения негромко всхрапнувшего.

Нет, он действительно сползёт сейчас с седла. Глядя на бледное лицо Тан Фаня, Суй Чжоу больше не колебался в своём выборе. Точнее, теперь уже и выбора никакого не было — он пришёл, чтобы спасти Жуньцина, и он это сделает, чего бы это ни стоило.

— Тан Фань, держись, постарайся не упасть. Я сейчас. Я тебя удержу.

Он взобрался на коня позади Тан Фаня и обхватил его одной рукой за талию, не давая сползать сильнее.

— Гуанчуань?..

— Всё хорошо, Жуньцин. Мы скоро будем дома, и тебя там ждёт твоя лапша.

Лошадь спокойной рысью понесла их обратно в город, и Суй Чжоу наконец почувствовал, что сковавшая его грудь тревога отступает и вытесняется теплом от близости самого дорогого ему человека и уверенности, что у них всё обязательно будет хорошо.

Chapter Text

Ван Чжи возвращался в Западную Ограду довольным и даже почти отдохнувшим. Казалось, все события прошлой ночи остались где-то далеко, и тёплая атмосфера дома Суй, вкусная еда и дружеские застольные разговоры смогли вытеснить из его сознания воспоминание о взрыве и досаду на свои бесконечные промахи.

Но это только казалось.

Где-то глубоко внутри Ван Чжи продолжал винить себя за то, что не успел. Он бы не признался даже самому себе, что ему, в конце концов, было даже жаль этого нелепого Вань Сяня, так безгранично любившего свою жену… но, видимо, сама судьба так распорядилась.

Как бы то ни было, воля небес или всё же чья-то злая воля на земле привела их к такому результату, его счёт к Ли Цзылуну пополнился ещё одним пунктом.

Проходя мимо своего кабинета, Ван Чжи с удивлением обнаружил луч света, пробивавшийся из-под двери. Он осторожно заглянул внутрь и сразу же вспомнил. Он же сам пару дней назад велел Дин Жуну навести порядок в шкафу с документами, касающимися дел в военном министерстве. Хотя совсем не имел в виду, что нужно заниматься этим до глубокой ночи после всего, что им пришлось пережить накануне.

Дин Жун методично раскладывал папки с делами на столе. Его движения казались замедленными и вялыми, как будто он делал это, преодолевая безграничную усталость. Интересно, он отправится спать, только если получит приказ?..

Будто почувствовав, что больше не один в кабинете, Дин Жун поднял голову от бумаг и повернулся к Ван Чжи.

— Командующий, вы вернулись.

Он казался таким измождённым, что Ван Чжи тут же ощутил смутную вину, хотя это было глупо и неправильно. Он не давал Дин Жуну срочных поручений, как и не запрещал ему отдыхать, пока его самого не будет в Ограде. Однако факт оставался фактом. Пока он сам развлекался с друзьями, Дин Жун старался для него, чтобы облегчить его работу.

— Я вернулся, а вот ты что здесь делаешь? Разве это такое неотложное дело?

— Нужно было чем-то заняться, пока я ждал вашего возвращения.

Дин Жун виновато опустил взгляд и устало вздохнул. С таким видом, будто держался из последних сил только для того, чтобы ещё раз увидеть Ван Чжи, прежде чем окончательно отрубиться.

Ван Чжи подошёл ближе, внимательно вгляделся в его лицо. Не заметить глубокие синяки под глазами и восковую бледность было невозможно, и его кольнула тревога. Он всё время думал о принцессе, о Тан Фане, об императоре — о ком угодно, только не о Дин Жуне. Но Дин Жун был с ним рядом, когда вся эта чёртова конструкция взлетела на воздух. А он даже не поинтересовался…

— Дин Жун, ты ведь не пострадал при взрыве?

Конечно, очень своевременный вопрос, но Ван Чжи нужно было убедиться в этом прямо сейчас, пока тонкая змейка вины не превратилась в увесистого питона.

Дин Жун качнул головой, не поднимая глаз. Вместо того, чтобы успокоить Ван Чжи, это только усилило его тревогу.

— Ты такой бледный. — Ван Чжи протянул руку, чтобы коснуться его щеки, и замер, когда Дин Жун медленно прикрыл глаза, будто лишившись последних сил. — Лучше не ври мне.

— Я просто очень устал, — хрипло прошептал Дин Жун.

— Тогда почему ты до сих пор не в постели? — возмущенно фыркнул Ван Чжи.

Вопреки сердитому тону, его ладонь ласково легла на плечо Дин Жуна и замерла, не решаясь прервать это ощущение близости, от которого где-то глубоко внутри всё ныло и томилось неясной тоской.

— Я бы всё равно не смог уснуть, не убедившись, что командующий благополучно вернулся. — Дин Жун наконец поднял на него глаза и прищурился, видимо, для того, чтобы сохранить концентрацию. — Даже если обед с господином Таном ничем вам не угрожал, ночью на улицах всё же бывает небезопасно.

Ван Чжи не удержался от вздоха. Он уловил в голосе Дин Жуна смутный упрёк, и его вдруг накрыло таким непреодолимым желанием как-то всё исправить, что он порывисто привлёк его к себе и уткнулся носом в тёплую шею Дин Жуна.

Прости. Я чёртов идиот, что бросил тебя здесь.

Он надеялся, что Дин Жун поймёт. Что ему не нужно объясняться ещё и словами.

Дин Жун вздрогнул, напрягся, но спустя пару мгновений очень осторожно положил ладони ему на талию и ткнулся губами в щёку. Ван Чжи почти расслабился, подумав, что прощён, но не успел насладиться близостью, потому что в следующий миг Дин Жун уже отстранился и смерил его настороженным взглядом.

— Ван Чжи… командующий, что-то случилось?

А что-то непременно должно случиться, чтобы мне захотелось обнять тебя?

Ван Чжи хмыкнул:

— Похоже, я совершил ошибку. Но я постараюсь её исправить. Пойдём со мной.

Он взял Дин Жуна за руку и потащил за собой, на ходу задув свечи на столе.

…

В спальне Ван Чжи было прохладно, и Дин Жун, не задавая вопросов, первым делом поспешил плотнее закрыть окно и разогреть маленькую жаровню в углу.

— Иди сюда. — Ван Чжи чувствовал, что голос охрип от волнения, но решил не отступать от цели. — Давай я тебя раздену.

Дин Жун с удивлением взглянул на него и даже перестал моргать, прогоняя сон.

— Тебе нужно выспаться, и я намерен это проконтролировать. Поэтому спать сегодня будешь здесь. — Ван Чжи очень старался, чтобы его слова звучали как приказ, хотя больше всего ему сейчас хотелось снова оказаться в объятиях Дин Жуна и забыть о своём служебном положении. Заметив мелькнувшее в глазах Дин Жуна недоумение, он добавил уже мягче: — Места хватит, не беспокойся. Иди сюда.

Они молча принялись раздевать друг друга, и Ван Чжи подумал, что ему нравится этот процесс намного больше, чем когда Дин Жун раздевал его и уходил в свою каморку то ли спать в одиночестве, то ли возиться до утра со своими химикатами.

Ван Чжи стащил с его плеч мантию и случайно — ну или почти случайно — скользнул кончиками пальцев по шее Дин Жуна ниже, под воротник. Дин Жун негромко охнул и прикусил губу.

— Что? — тут же напрягся Ван Чжи и, не встречая сопротивления, спустил с его плеча рубашку. Там обнаружился синяк довольно угрожающего вида. Ван Чжи выругался сквозь зубы. — Зачем ты мне врал, что не пострадал?

Новый приступ вины заставил его опустить глаза. Вместо того, чтобы позаботиться о Дин Жуне, он помчался на праздничный обед… а этот упрямый осёл, конечно, скорее умрёт, чем признается, что с ним что-то не так.

— Это просто ушиб. Не стоит внимания, — будто в подтверждение его мыслей проворчал Дин Жун.

Ван Чжи очень осторожно погладил кончиками пальцев повреждённую кожу и украдкой вздохнул.

— Сильно болит?

— Приемлемо. — Дин Жун перехватил его руку и поцеловал тыльную сторону ладони. — Ван Чжи, не беспокойся. Это того не стоит.

Он натянул обратно рубашку и устало моргнул:

— Давай лучше я расплету твои волосы.

Ван Чжи всегда нравилось, как он возился с его волосами, но сейчас было не время для долгих церемоний. Он притащил сюда Дин Жуна, чтобы тот поспал, а не ублажал своего господина.

— Не сейчас. Оставь всё до завтра, — отмахнулся Ван Чжи и протянул руку. — Давай сюда свой пояс.

— Ван Чжи… — оставшись босой и полураздетый, Дин Жун, похоже, всё ещё не верил, что проведёт остаток ночи в его постели. — Ты уверен, что тебе будет удобно?

— Сейчас проверим, — мягко усмехнулся Ван Чжи и мотнул головой в сторону кровати, чтобы подтолкнуть замершего в нерешительности Дин Жуна. — Мы не в той ситуации, чтобы я отдавал приказы.

Дождавшись, когда тот устроится на самом краю кровати, Ван Чжи лёг рядом и притянул его к себе, осторожно закинув руку ему на шею и стараясь не задеть ушибленное плечо.

— Я не хочу, чтобы ты во сне свалился.

Дин Жун слегка напрягся, и Ван Чжи тут же отреагировал и мягко погладил его по щеке.

— Всё хорошо, Дин Жун. Спи. И не дуйся на меня — я ходил обедать в дом Суй, потому что там вкусно кормят, но спать я вернулся к тебе.

Дин Жун шумно выдохнул, и Ван Чжи почувствовал, как его ладонь немного нерешительно легла ему на талию.

Он прильнул к Дин Жуну поближе и устроился у него под боком.

Через пару мгновений Дин Жун уже сопел ровно и размеренно, и Ван Чжи устало улыбнулся и прикрыл глаза. После ночной погони, взрыва, подробного доклада в императорских покоях и суматошной встречи в доме друзей он наконец почувствовал, что может расслабиться и просто наслаждаться моментом. Ему никогда ещё не было так тепло и спокойно засыпать, как сейчас.

Chapter Text

Ван Чжи задерживался. В последнее время он редко бывал во дворце без особого повода, но сегодня император поручил ему прислуживать за столом во время почётного ужина с генералом Гао И.

Конечно, можно было посчитать это пренебрежением — неужели у Его Величества не нашлось прислуги, чтобы наливать гостю вино? Но подумав здраво и видя, что Ван Чжи совершенно не напрягает порученная ему роль, Дин Жун пришёл к выводу, что на самом деле всё намного сложнее.

Вероятно, император хотел, чтобы Ван Чжи посмотрел на этого генерала в спокойной обстановке и оценил, насколько велики шансы, что тот всё же может оказаться ойратским лазутчиком.

Когда у ворот сменилась очередная стража и Дин Жун уже начал клевать носом, ожидая возвращения командующего, Ван Чжи наконец появился во дворе и возмущённым вихрем скинул ему в руки привычный красный плащ. Дин Жуну нравилось принимать у него плащ, как знак особого доверия и готовности разделить с ним свои заботы.

Однако сегодня Ван Чжи явно был не в духе и не казался склонным к долгим разговорам. Что там ещё могло произойти, на императорском званом ужине?..

— От Цзя Куя были новости? — на ходу резко спросил Ван Чжи.

— Пока нет.

— Пусть не задерживается, и как только что-то узнает, сразу возвращается в столицу.

Ван Чжи, не сбавляя скорости и не оглядываясь на Дин Жуна, поднялся по ступенькам. Похоже, его распирали гнев и досада, но Дин Жун готов был перетерпеть бурю, чтобы оказаться рядом, когда Ван Чжи всё же понадобится собеседник, чтобы выпустить пар и обсудить возникшие сложности.

Ван Чжи придержал шаг на середине коридора, будто решая, отправиться в свои покои или в рабочий кабинет. Дин Жун тут же тенью встал у него за спиной, не решаясь начать расспросы. Он знал, что Ван Чжи этого не любит. Когда он посчитает нужным, то сам всё расскажет.

Подумав пару секунд, Ван Чжи свернул в кабинет.

— Командующий, чаю? — развесив его плащ сушиться на вешалке, спросил Дин Жун, просто чтобы дать понять: если что — он рядом.

— Покрепче, — буркнул Ван Чжи, устало опустившись в кресло.

Значит, вечер был трудным. Обычно на ночь он предпочитал мягкий зелёный лунцзин, а крепкий чай пил, только если собирался полночи решать проблемы.

Дин Жун заварил чай и поставил перед Ван Чжи пышащий ароматом чайник.

Ван Чжи молча кивнул, налил себе чашку, потом взглядом указал Дин Жуну на соседний стул: садись.

Дин Жун терпеливо ждал. Он уже понял, что Ван Чжи хотелось поделиться с ним своими проблемами, но пока он ещё не готов.

На этот раз ему хватило одной чашки чая.

— Генерал Гао пытался очернить меня в глазах императора, — на удивление спокойно сказал Ван Чжи, подняв глаза на Дин Жуна. — Он, скорее всего, не самозванец, но я не могу понять, зачем ему это надо.

— Очернить командующего? — Дин Жун мог бы усомниться, что Ван Чжи всё правильно понял, но за годы совместной службы он привык доверять его ощущениям. Это было плохо. Похоже, император относился с уважением к старому генералу, и у того могло бы получиться зародить у императора сомнения в верности Ван Чжи. Только этого сейчас и не хватало. — Даже если он не самозванец… Этот Гао И тридцать лет прожил у ойратов. И Его Величество склонен доверять ему после этого?

— А, ты тоже об этом подумал, — хмыкнул Ван Чжи, наливая чаю себе и Дин Жуну. — Пей, ты же наверняка боялся пропустить моё возвращение и даже на чай не отвлекался.

Дин Жун благодарно кивнул и взял чашку. Его совсем не удивляло, что Ван Чжи изучил его не меньше, чем он сам изучил Ван Чжи. Хотя иногда тот всё же умел его удивлять.

Вот как сейчас.

Ван Чжи допил свой чай и молча встал с кресла, подошёл к Дин Жуну и, остановившись у него за спиной, положил ладони ему на плечи, не позволив подняться следом.

— Дин Жун, не изводись так. Я же вижу. Вряд ли слова этого почтенного господина повлияют на отношение Его Величества ко мне. Неприятно, конечно, но не думаю, что это представляет серьёзную опасность. Однако цели у него довольно сомнительные. Генерал Гао говорил намёками, вспоминал много раз недостойного евнуха Ван Чжэня, едва не погубившего прежнего императора. И знаешь, я совершенно уверен, что он наблюдал за моей реакцией и реакцией Его Величества. Он говорил всё это неспроста.

— Хочет вбить клин между вами? — руки Ван Чжи мешали сосредоточиться, вызывая желание закрыть глаза и прижаться щекой к его тёплой ладони. Но это была бы не просто непозволительная дерзость — это было крайне неуместно, ведь они обсуждают очень серьёзный вопрос. — Почему Гао И появился в столице именно сейчас?

— Думаю, потому что здесь собрались послы почти всех ойратских племён. — Ван Чжи присел на край стола, оторвавшись наконец от поглаживания плеч Дин Жуна. Вечерняя прохлада тут же проникла под воротник, и Дин Жун едва не поёжился.

— Заговор? — стараясь не сбиться с мысли, предположил он и всё же встал сбоку от Ван Чжи. Так было проще сохранять деловой настрой.

— Не исключено. Но к сожалению, мы не сможем приставить негласное наблюдение к генералу. Если он узнает, будет большой скандал. — Ван Чжи казался хмурым и раздосадованным.

— А если Сяо Ницю? — предложил Дин Жун, ненадолго задумавшись. — Хотя бы в те моменты, когда генерал будет выходить в город.

— Да. И подождём, что привезёт нам Цзя Куй.

Дин Жун вздохнул. Это был не самый лучший план, но другого он предложить не мог.

Ван Чжи окинул Дин Жуна внимательным взглядом и негромко хмыкнул:

— Иногда лучшее, что можно сделать — это затаиться и подождать. Не переживай.

— Мне неловко быть бесполезным для командующего.

Ты говорил, что ценишь меня, потому что я приношу пользу. Разве что-то изменилось?

— Ты мне чай завариваешь, — Ван Чжи неожиданно мягко улыбнулся. — А такой чай дорогого стоит. Если ты думаешь, что я перестану тебя ценить…

Он внезапно осёкся и нахмурился, как будто понял, что чуть не сказал лишнего. Дин Жун, несмотря на всю тревогу и неопределённость ситуации, почувствовал такую лёгкость, что чуть не улыбнулся в ответ.

— Я сделаю всё, чтобы этого не произошло. Командующий… Ван Чжи, ты знаешь…

Ты знаешь, что я живу для того, чтобы ты всегда был под защитой и не имел неразрешимых проблем.

— Знаю, — Ван Чжи не дал ему закончить, и в общем-то, правильно сделал. Такие разговоры наедине среди ночи могли завести их слишком далеко, а сейчас было не время. Слишком много внешних проблем нужно было решить, прежде чем позволить себе подумать о чём-то, не относящемся к Империи Мин.

— Пойдём спать, — устало вздохнул Ван Чжи, и Дин Жун почти непроизвольно протянул ему руку. Ему было важно дать понять Ван Чжи, что тот всегда может на него рассчитывать.

— Я всё же организую наблюдение, чтобы знать, с кем встречается господин Гао в столице? — по дороге в спальню командующего предложил Дин Жун.

Ему не давали покоя настойчивые попытки старого вояки бросить тень на Ван Чжи. Конечно, император не был наивным и легковерным, но этот гость из степей преследовал какую-то цель, и эта цель могла в конечном итоге навредить Ван Чжи и Западной Ограде.

Ван Чжи кивнул, слегка повернувшись к Дин Жуну:

— Да. И каждый вечер докладывай мне, особенно если какие-то ойраты будут искать с ним встречи. За ними тоже нужно будет установить слежку.

Chapter Text

Когда Суй Чжоу, раздражённый и полный недоверия, развернулся и вышел, Ван Чжи ещё какое-то время стоял, не отводя взгляда от распахнутого окна. Он вполне мог понять Суй Чжоу. Он бы и сам в это не проверил, если бы не видел собственными глазами.

Тан Фань, одетый каким-то простолюдином, с фальшивой бородкой и бледный до синевы, прикрывал побег генерала Гао, который встречался здесь с ойратскими послами. Если бы кто-нибудь доложил об этом Ван Чжи, он бы, пожалуй, рассмеялся тому в лицо. Однако он видел это сам. И не знал, как это следует воспринимать.

Почему он не выстрелил? Почему позволил им обоим сбежать? Неужели он больше не способен служить императору, забыв о собственной воле, как его много лет учили во дворце?..

Ван Чжи одновременно злился и на себя, и на проклятого умника Тан Фаня, который, как обычно, с лёгкостью сломал всё, что Ван Чжи так тщательно выстраивал. И где ему теперь искать изменника Гао И? Как идти на доклад к Его Величеству, если он не способен схватить мятежника, находившегося практически у него в руках? Если бы не это нелепое вмешательство Тан Фаня… Герой чёртов, он что же, и правда решил поиграть в шпионов?..

Как бы то ни было, задача разыскать Тан Фаня и генерала Гао так и осталась не решённой, потому что они снова скрылись.

Ван Чжи усилием воли заставил себя выбросить из головы Тан Фаня и медленно вышел на галерею, едва не столкнувшись там нос к носу с Дин Жуном.

— Командующий, всё в порядке? — Дин Жун оглядел Ван Чжи с головы до ног.

Ван Чжи только сейчас осознал, что всё ещё сжимает в ладони пистолет, и, коротко усмехнувшись, спрятал его в рукав.

— Совсем не в порядке.

Он понимал, что Дин Жун не виноват в его проблемах, но не смог сдержать раздражение. Какой может быть порядок, когда он сам, всего пару минут назад, позволил уйти заговорщику, которого разыскивала вся Западная Ограда?!.

Однако Дин Жун, очевидно, понял всё не так, и с тревогой во взгляде протянул ему руку.

— Ван Чжи?..

Почти не отдавая себе отчёта в том, что делает, Ван Чжи стиснул его ладонь. Знакомое тепло немного успокоило, и он слегка рассеянно качнул головой:

— Не беспокойся, мне не пришлось стрелять. Но я упустил Гао И, он сбежал через окно прямо у меня из-под носа!

Дин Жун выдохнул с облегчением и вопросительно взглянул на него.

— Он такой ловкий, что командующий не успел прицелиться?

Ван Чжи на мгновение задумался: сказать ему или нет? Признаться в своей слабости, в том, что не исполнил до конца свой долг, поддавшись на просьбу Тан Фаня?.. А на самом деле, просто растерялся, и признаваться в этом, разумеется, никому не стоило.

И всё же, он решил сказать. У него не было причин сомневаться в Дин Жуне, и кто ещё смог бы понять его лучше, если даже Суй Чжоу скорчил недоверчивую гримасу?

— Я успел. Но Тан Фань мне помешал. Я не смог выстрелить в него. Он прикрывал побег генерала Гао. Ты что-нибудь понимаешь?

Дин Жун выглядел озадаченным. В отличие от Суй Чжоу, он не поставил слова Ван Чжи под сомнение, но, конечно, тоже не понимал, что бы это могло значить.

— Господин Тан помог генералу Гао сбежать? Они были здесь вместе?

— Да, и Тан Фань был одет, как пародия на шпиона. Даже бородку облезлую наклеил!

Дин Жун покачал головой, явно не одобряя действия Тан Фаня.

— Возможно, у него есть какой-то план, но подобные вещи нужно предварительно согласовывать, а он, как всегда, слишком много на себя берёт. Вы уверены, что Тан Фань действовал по своей воле?

— Не знаю и знать не хочу! — сердито фыркнул Ван Чжи и, поймав удивлённый взгляд Дин Жуна, тут же исправился: — Хочу, конечно. Но если бы он боялся или находился под давлением, то что мешало ему просить у меня защиты? Нас бы тогда было двое против одного.

— Значит, он решил, что для его плана это стало бы помехой… — задумчиво проворчал Дин Жун.

Ван Чжи сдержал досаду, готовую сорваться с губ резким словом, и начал спускаться по лестнице, зная, что Дин Жун тенью следует за ним.

Визги и возмущённые вопли из приватных покоев уже утихли, и стражники Западной Ограды выводили по одному на улицу богато разодетых мужчин с суровыми лицами кочевников.

Ван Чжи, придержав шаг, слегка повернулся к Дин Жуну:

— А что у тебя? Всех схватили?

— Арестовали всех ойратских послов, — доложил Дин Жун и слегка замялся: — Но только…

— Что? — Ван Чжи уже устал от разочарований за сегодняшнюю ночь, но предпочитал знать всю правду, а опущенные глаза Дин Жуна явно намекали на какую-то ещё неприятность.

— Мы выяснили, что это собрание возглавлял Ли Цзылун, — тихо сказал Дин Жун, не поднимая взгляд. — Ему удалось сбежать. Никто не видел, как он ускользнул, но в Хуаньи его нет.

Ван Чжи с трудом удержался от нецензурного ругательства. Только бледный и расстроенный вид Дин Жуна удержал его, и он сменил гнев на сарказм.

— Шан Мин был прав: какой-то проходной двор в моём борделе! Нет, ты не виноват, Дин Жун. Здесь вообще-то есть управительница, которая не видит дальше собственного носа, если ей хорошо заплатят. Поехали в тюрьму! И пусть туда доставят всех, кого здесь задержали.

— Слушаюсь.

Голос Дин Жуна звучал с привычной почтительностью, и Ван Чжи только сейчас начал осознавать, что его больше всего смущало в этом их разговоре.

Он просто боялся, что Дин Жун его осудит. Что посчитает неуместной слабостью его неспособность выстрелить в Тан Фаня, странным образом связанного с разыскиваемым преступником.

Но Дин Жун, похоже, принял это как должное и даже не подумал обвинять его в излишней сентиментальности.

Когда Ван Чжи уже устроился рядом с Дин Жуном в повозке по пути в Западную Ограду, тот осторожно коснулся его плеча:

— Ван Чжи, ты не мог поступить иначе. Мы непременно разыщем их, и у тебя будет возможность высказать господину Тану всё, чего он заслуживает за эти свои выходки.

— Думаешь, он всё же следует какому-то плану? — хмыкнул Ван Чжи, невольно потянувшись к Дин Жуну, чтобы прислониться к нему боком и отогреться его теплом.

— Господин Тан всегда что-нибудь придумывает, — спокойно заметил Дин Жун. — Не думаю, что генерал Гао для него опасен. Возможно, в скором времени они сами явятся к нам сдаваться.

Ван Чжи только вздохнул в ответ и, больше не сопротивляясь усталости, привалился к Дин Жуну, позволяя ему бережно приобнять его за плечи.

Chapter Text

Ну разумеется, Ван Чжи обиделся. Даже не так — командующий Ван посчитал себя оскорблённым. Ему — всемогущему главе Западной Ограды, с которым сам император иногда советуется, какой-то ничтожный подчинённый ответил отказом.

Дин Жун и сам понимал, что это оскорбительно, но он отказался сообщить Ван Чжи маршруты перевозки болангов вовсе не от недоверия. Видят небеса, он никому в этом мире не верил так, как Ван Чжи, ничьи больше решения не принимал так же безусловно. Но Ван Чжи сам приказал ему исключить малейшую возможность утечки информации, а значит, он не мог поступить иначе. Если даже командующий не знает всех деталей, значит, никто не сможет их выведать — обманом ли, шантажом или подслушав случайный разговор.

Он всё сделал правильно. И Ван Чжи, подумав логически, тоже с ним согласится. Однако какая-то странная, ему самому не понятная тоска заныла глубоко внутри. Может быть, от того, как посмотрел на него Ван Чжи, услышав ответ — как будто в этот неуловимый миг он стал вдруг совсем чужим. Может, от того, как он прошёл мимо, не замечая больше Дин Жуна — делая вид, что не замечает, как будто этот его отказ сразу перечеркнул всё доверие и единство, которое всегда их связывало в Западной Ограде.

Как бы то ни было, он всё равно не должен был говорить ничего Ван Чжи. Хотя бы потому, что тот может из лучших побуждений рассказать господину Тану, а господин Тан совершенно не понимает, в каких ситуациях необходимо держать язык за зубами. Ван Чжи ведь сам не так давно ругал того за слишком прямые разговоры за столиком в Хуаньи, где хватало любопытных ушей. Возможно, некоторые из этих ушей были далеко не дружественными…

Дин Жун, напоследок ещё раз окинув взглядом карту, прищурился на пару мгновений, запоминая все детали, и, стараясь больше не думать о Ван Чжи, погасил фонари и вышел из комнаты.

Он собирался убедиться, что охрана доставила груз по назначению, и пойти поспать хотя бы несколько часов, потому что понимал, что его возможности не безграничны, и утром, когда могут обнаружиться новые обстоятельства в розысках Ли Цзылуна, он должен быть бодрым и спокойным.

Однако все его благие намерения перечеркнул поникший силуэт Ван Чжи, застывшего на площадке на возвышении перед входом в свой кабинет. Обычно он стоял здесь, гордо подняв голову и отдавая приказы, но сейчас, в сизом сиянии лунного света, его фигура казалась такой хрупкой и одинокой, что Дин Жун напрочь забыл о том, куда и зачем он шёл, и поменял направление.

Ван Чжи стоял, сложив руки на груди, и смотрел куда-то сквозь ночь, потерянный и усталый, и в его позе не было привычной самоуверенности. Он будто бы лишился горделивой ауры своей власти, хотя и чиновничья шапка, и роскошная мантия с питонами оставались на месте. Дин Жуну было очевидно, что что-то угнетает его, лишает уверенности, и видеть это было болезненно. Лучше бы Ван Чжи сердился и наорал на него — это было бы понятно и даже вполне заслуженно.

Дин Жун немного нерешительно сделал ещё два шага вперёд и замер на верхней ступеньке.

Ван Чжи никак не отреагировал на появление Дин Жуна — только вздохнул чуть слышно.

Дин Жун хотел уже шагнуть ближе, но тихий голос Ван Чжи его остановил.

— Ты больше не доверяешь мне.

Не вопрос — скорее, констатация факта. И столько горечи и усталой тоски в этой короткой фразе.

Дин Жун, всё же не удержался, в два шага преодолел разделявшее их расстояние и привычно встал за плечом Ван Чжи.

— Неужели командующий мог действительно так подумать?

Ван Чжи резко повернулся к нему лицом. Его взгляд обжёг Дин Жуна, прежде чем опуститься в пол, и это тоже было так непохоже на привычного Ван Чжи, который ни перед кем не опускал глаза, кроме Его Величества.

Лучше бы он ругался. Намного лучше, чем эта безмолвная обида.

— Прости меня. Ты же знаешь: я умру по одному твоему слову, Ван Чжи, — горячо заговорил Дин Жун, стремясь как можно скорее устранить все недопонимания. — Дело не в доверии. Ты приказал мне сделать так, чтобы никто не узнал о том, где хранятся бомбы. Если бы я сказал, ты бы мог поделиться с Тан Фанем, когда он вернётся, а у Тан Фаня длинный язык и не всегда есть понимание, где и с кем можно говорить о серьёзных вещах… От него та же девица Цин Гэ в Хуаньи могла бы что-то услышать, а кто дальше — даже невозможно представить. Ты же понимаешь, что лишняя бдительность в таком вопросе не будет действительно лишней… — Казалось, все его логичные доводы падали в пустоту под прищуренным взглядом Ван Чжи. — Накажи этого недостойного слугу. Только не смотри на меня так.

Ван Чжи молча покачал головой и слегка отвернулся, оперевшись ладонью на деревянную панель у входа в кабинет.

Последовала долгая пауза, в течение которой Дин Жун разрывался между желанием притянуть к себе Ван Чжи, обнять его, просить прощения… или хотя бы встать с ним рядом и накрыть ладонью его ладонь… и необходимостью, привычно поклонившись, молча удалиться.

Он не мог уйти и не должен был здесь оставаться. И всё же остался. Остановился в шаге от него, так и не решившись коснуться руки Ван Чжи.

— Мне не за что тебя наказывать, — по-прежнему не глядя на Дин Жуна, тихо сказал Ван Чжи. — Наверное, ты всё правильно делаешь.

Такого смирения Дин Жун от него точно не ожидал. Смирения и принятия того факта, что Дин Жун действительно имеет право что-то скрывать от него. Ван Чжи не ругался и не настаивал, просто смотрел куда-то мимо Дин Жуна, прищурившись и устало оперевшись на дверной косяк.

Дин Жуну вдруг захотелось отмотать время назад и всё исправить. Ван Чжи точно этого не заслуживал, он не должен был маяться сейчас осознанием, что его ближайший соратник не готов делиться с ним важной информацией.

— Первый склад в переулке за аптекой у цветочного рынка, в квартале от улицы… — негромко начал он, стараясь не смотреть на Ван Чжи, как будто его реакция не была главным смыслом того, что он наконец сдался.

— Стой, — оборвал Ван Чжи и поднял на него глаза. — Я же сказал: ты правильно делаешь, что никому не раскрываешь секрет.

Дин Жун слегка растерялся. Значит, Ван Чжи всё же, как всегда, ставит интересы дела выше своих чувств и желаний, хотя и ослу было очевидно, что ему крайне обидно, что Дин Жун так с ним обошёлся.

— Я не должен иметь секретов от своего командующего. — Он заметил, как глаза Ван Чжи, не согласуясь с его словами, немного потеплели, и решительно закончил: — Ван Чжи, я тебе доверяю. Никому больше, только тебе.

— Я тоже тебе доверяю, Дин Жун. — Лицо Ван Чжи осветилось мимолётной улыбкой, и его ладонь уверенно переместилась на плечо Дин Жуна, как будто именно там и было её законное место. — Я полагаюсь на тебя в этом вопросе. Можешь выстраивать схему так, как считаешь нужным, но не забывай каждую вторую ночь менять охрану и направления перевозок.

— Слушаюсь, — Дин Жун чуть склонил голову и выдохнул с облегчением, чувствуя, как мягкое тепло растекается по телу от прикосновения Ван Чжи. От того, что они стоят сейчас рядом — снова как близкие люди, и между ними больше нет обид и противоречий.

Chapter Text

Дин Жун резко остановился и поморгал, не веря своим глазам. Не может быть, чтобы командующий сидел здесь и напивался вместо того, чтобы строить стратегии и просчитывать дальнейшие действия.

— А, явился! — Ван Чжи бросил на него косой взгляд и мрачно усмехнулся.

Пустая рюмка не удержалась в его руке и скатилась бы со стола, если бы Дин Жун не успел подхватить её. Он аккуратно переставил рюмку и кувшин с вином на дальний край стола.

Судя по весу кувшина, две-три чарки Ван Чжи успел выпить, ничем не закусывая, потому что кроме вина на столе больше ничего не было.

— Командующий, мне кажется, вам уже достаточно.

— Будешь мне указывать? — вскинулся Ван Чжи. — Может, я всё-таки сам это решу? И вообще, я тебя не вызывал.

Глаза Ван Чжи, покрасневшие от недосыпа, прищурились, будто пытаясь сосредоточиться, но не задержались надолго на фигуре Дин Жуна. Он потянулся к кувшину, но Дин Жун успел мягко перехватить его руку.

— Это не выход, командующий. Нужно сохранять трезвую голову.

— Убирайся к чёрту!

Сейчас было не время для обид, и Дин Жун в глубине души вполне мог его понять. Невозможно столько времени оставаться на пределе напряжения и ни разу не сорваться. Тем более, Тан Фань…

Дин Жун на мгновение задумался: если бы он сам оказался вдруг на месте Тан Фаня, стал бы Ван Чжи так переживать или решил, что Дин Жун не стоит того, чтобы из-за него напиваться?.. Впрочем, какая разница? Дин Жун никогда бы не оказался на месте Тан Фаня, потому что умел просчитывать риски и сначала думать, а потом уже действовать.

Он отпустил руку Ван Чжи и, отступив на полшага, обозначил лёгкий поклон.

— Командующий велел докладывать каждые два часа. Наши люди обыскали все переулки в окрестностях Железного рынка, но ничего не обнаружили. Поиски переместились в трущобы на самом рынке. Императорская Стража действует с нами сообща.

— И никаких зацепок?

Ван Чжи явно пытался взять себя в руки, но выпитое вино и нарастающее напряжение мешали ему, и Дин Жун видел, как его пальцы слегка дрожат, стискивая свисающий со стола краешек скатерти.

— Пока никаких. Но я уверен, что магистрат Тан жив, иначе мы бы уже обнаружили его тело, — он заставил свой голос звучать предельно невозмутимо.

Ван Чжи прерывисто вздохнул и потёр лицо ладонью.

Дин Жуну было досадно понимать, что Ван Чжи так переживает не из-за приказов Его Величества и безопасности Империи, а всего лишь из-за неразумного магистрата, решившего, что он слишком хитёр и легко обманет всех заговорщиков. Ему казалось, что Ван Чжи должен сердиться и метать взглядом молнии, но тот молча страдал и напивался.

— Если он попал в лапы к Ли Цзылуну, ни в чём нельзя быть уверенным, — тихо пробормотал Ван Чжи, низко опустив голову.

В его чуть охрипшем голосе мелькнуло что-то, очень похожее на безнадёжность, и Дин Жун не выдержал. Видеть Ван Чжи на грани отчаяния было выше его сил, и не важно, чем это было вызвано.

Он опустился на колени перед ним и бережно взял его ладони в свои, чтобы хоть немного согреть их и унять лёгкую дрожь в пальцах.

Ван Чжи шумно втянул воздух носом, будто собирался всхлипнуть, но в последний момент удержался.

— Ван Чжи, не надо. Только не отчаивайся, — прошептал Дин Жун, мысленно проклиная магистрата Тана и все его «гениальные» идеи. — Суй Чжоу непременно найдёт Тан Фаня, он не может не найти. Если хочешь, я сам пойду искать его и переверну все притоны…

— Нет, Дин Жун! — резко оборвал Ван Чжи и, перехватив его ладонь, крепко, до боли стиснул её. — Ты должен быть рядом со мной.

Их взгляды встретились, и Дин Жун заметил в уголках его глаз сдерживаемые слёзы. Сердце заныло так, что он чуть не застонал, но он только кивнул и ответил тихо и решительно:

— Я буду рядом, Ван Чжи. Ни о чём не беспокойся.

Ван Чжи чуть заметно усмехнулся краешком губ и проворчал себе под нос:

— Мне сейчас ещё из-за тебя не хватает изводиться…

— Я не дам тебе повода.

Дин Жун мягко погладил его ладонь, чувствуя, как напряжение медленно отпускает его.

Ван Чжи наклонился к нему и, устало прикрыв глаза, уткнулся лбом в его лоб. Шапка слегка съехала набок, но Дин Жун не обратил на это внимания и замер, едва осмеливаясь дышать, чтобы не нарушить это нежданное и такое мимолётное ощущение близости.

Дыхание Ван Чжи выровнялось, ладони согрелись и перестали дрожать. Дин Жун прислушивался к его сопению, почти соприкасаясь с ним кончиком носа, и ловил себя на неуместном, но таком отчётливом желании прикоснуться губами к его губам.

Где-то за окном послышался невнятный шум и топот сапог по мостовой.

Ван Чжи внезапно резко отстранился и окинул взглядом Дин Жуна, будто не понимая, как он мог вдруг оказаться в таком положении.

Зная, что нужно опустить глаза и изображать смирение, Дин Жун, тем не менее, не мог оторвать от него взгляд. Пусть ругает и возмущается — главное, что в глазах Ван Чжи больше не сквозила унылая безнадёжность, и ради этого Дин Жун был согласен даже на порку.

— Вставай! — Ван Чжи потянул его за руку и сам начал выбираться из-за стола. — Вдруг кто-нибудь зайдёт… — он чуть не смахнул неловким жестом пустую рюмку от вина и хмыкнул слегка смущённо: — Никто кроме тебя не должен видеть, что я тут пью, как сапожник…

Его доверительный тон как бы протягивал мостик между тем, что сейчас мелькнуло между ними, и необходимостью возвращаться в привычный ритм работы — до утра, до следующей ночи, сколько потребуется.

— Завари мне лучше чаю, — распорядился Ван Чжи, и Дин Жун с тайным удовлетворением отметил, что его голос звучит теперь спокойно и даже уверенно.

— Слушаюсь. — Он привычно кивнул и поспешил убрать со стола полупустой кувшин с вином.

Вряд ли кто-то мог войти сюда, кроме Суй Чжоу, но это простое действие было необходимо, чтобы сгладить ещё сквозившую между ними неловкость и снова восстановить привычную дистанцию.

Дин Жун повернулся, чтобы поставить на стол чайные приборы, и слегка напрягся, услышав странный шум где-то совсем рядом. Он готов был в любой момент бросить своё занятие и заслонить Ван Чжи от опасности.

В этот момент полог резко отдёрнулся и на пороге появился Суй Чжоу, на котором практически висел лохматый и растерзанный магистрат Тан, больше похожий на какого-то бродягу. Одной рукой он прижимал к груди небольшой сундучок, будто в нём содержалось какое-то сокровище.

Chapter Text

В азарте погони Ван Чжи не рассчитал, что может оказаться один на один с противником.

Клинок сверкнул прямо у него перед носом, и он сам не понял, как успел уклониться. Он сделал шаг назад, надеясь, что из-за спины не вынырнет ещё один разбойник. Нога внезапно соскользнула с дорожки, и он почувствовал, что падает.

Зловещий блеск меча приближался стремительно, и Ван Чжи даже не успел толком осознать, что путей к отступлению больше нет, когда рука нападавшего была остановлена чьим-то сильным и уверенным ударом.

Ван Чжи перекатился по жёстким каменным плитам, чтобы оказаться подальше от этой стычки, и неловко поднялся, встав на одно колено.

«Хорошо, что эта одежда такая прочная», — мелькнуло в голове, и Ван Чжи невольно усмехнулся неуместности этой мысли.

Двое противников в чёрном к этому моменту уже закончили короткую схватку. Дин Жун склонился над телом оставшегося лежать у стены бандита, удовлетворённо хмыкнул и поспешил к Ван Чжи.

— Он тебя не задел?

Ван Чжи мотнул головой, ухватившись за протянутую руку, и медленно поднялся на ноги. Похоже, удача была на его стороне, и при падении он тоже ничего не повредил.

— Ты очень вовремя, — он постарался, чтобы голос звучал спокойно.

Дин Жун всё же осмотрел его с головы до ног, и лишь потом, очевидно, убедившись, что Ван Чжи не врёт, отпустил его руку. Ван Чжи сразу почувствовал пустоту, будто его лишили надёжной опоры, без которой ему будет трудно двигаться дальше.

Дин Жун, похоже, каким-то шестым чувством уловил его состояние и снова взял его за руку.

— Пойдёмте, командующий. Нужно успеть перехватить их, пока они не добрались до болангов.

Ван Чжи кивнул и последовал за ним, благодарно сжав его ладонь. Силы вернулись вместе с ощущением уверенности. Рядом с Дин Жуном он знал, что может сунуться в любое пекло и будет в безопасности.

Они быстро пересекли узкий внутренний двор, и Ван Чжи краем глаза заметил несколько тел, разбросанных на земле. Кому-то из бандитов этой ночью сильно не повезло. Как и нескольким императорским стражникам.

В соседнем дворе всё ещё продолжалось сражение. Крепкая фигура Суй Чжоу, казалось, успевала повсюду, и Ван Чжи слегка придержал шаг, подумав, что будет только мешать ему с товарищами.

Внезапно откуда-то сверху послышался грохот и топот сапог, и Дин Жун, метнувшийся было, чтобы прикрыть Ван Чжи, коротко выругался и задрал голову вверх:

— Стой!..

С крыши склада на крышу соседнего здания полетели какие-то мешки, а следом прыгнули трое парней, ловких, как обезьяны.

— Это боланги! Они их уносят по крышам! — догадался Ван Чжи, едва не застонав от досады.

— Нужно остановить их, — Дин Жун крепко сжал его локоть. — Жди меня здесь.

Он повернулся, готовый броситься в погоню, но Ван Чжи удержал его:

— Стой! Я тебе запрещаю. Эта работа не для тебя.

Вопрос был не в том, что это неподходящая работа для Дин Жуна. Это была слишком опасная работа, а Ван Чжи совершенно отчётливо понимал, что не может позволить ему так рисковать. Даже ради Империи Мин.

К тому же, у них есть более важное дело, чем преследовать бандитов по крышам.

— На склад! Нужно спасти оставшиеся бомбы.

Ван Чжи с Дин Жуном ворвались в помещение, опередив Суй Чжоу буквально на пару секунд. Перед ними стояли распахнутые ящики, совсем недавно аккуратно запертые ими после проверки. Все сорок восемь ячеек, где хранились боланги, теперь были пусты.

Ван Чжи на мгновение почувствовал, как земля уходит у него из-под ног.

Это поражение. Даже если бы один или два боланга попали в руки мятежников, это могло грозить катастрофой столице, а их украли все до единого… Они всё же угодили в ловушку, так ловко расставленную Ли Цзылуном. Сами привели сюда врага, потому что Тан Фаню, будь он тысячу раз неладен, захотелось убедиться, что боланги всё ещё в руках Западной Ограды. И что он теперь будет докладывать Его Величеству?..

Ван Чжи вышел во двор, оставив Суй Чжоу возиться с Тан Фанем и осматривать место преступления. У него сейчас не было сил выслушивать пустые оправдания.

— Всё просрали!Да, в дораме Ван Чжи так не выражался (хотя в новелле выражался ещё и не так 😁), но как ещё тут реагировать, если не матюком или как-то на грани?.. — Ван Чжи с раздражением махнул рукой.

— В этом нет вашей вины, командующий, — голос Дин Жуна, тут же возникшего за спиной, звучал мягко и успокаивающе, но Ван Чжи от этого легче не стало. Он знал, что доля его ошибки всё же имеется. Он не принял достаточных мер, чтобы обеспечить сохранность такого опасного оружия, и в конце концов, повёлся на глупое предложение Тан Фаня… А тот — почему он так настаивал? Именно из-за него они решились на эту вылазку и привели за собой «хвост».

— Теперь нет смысла искать виноватых, — всё же заставил себя ответить Ван Чжи, потому что не хотел, чтобы Дин Жун возложил всю вину на себя.

Азарт погони и сражения начал отпускать его, оставляя усталость и разочарование. Он скользнул взглядом по фигуре Дин Жуна, будто рассчитывал найти в этом зрелище опору, и едва не охнул. Проклятье, почему он раньше этого не заметил?

— Дин Жун, у тебя кровь! Ты почему не сказал, что ранен? — он осторожно взял его ладонь, по которой стекала уже почти засохшая струйка крови.

Дин Жун покосился на свою руку и коротко хмыкнул:

— Я и сам не заметил. Это просто царапина. Кровь уже остановилась.

Его невозмутимый тон немного успокоил Ван Чжи, и он, поднеся его руку ближе к лицу, убедился, что кожа действительно рассечена неглубоко и кровь уже начала засыхать.

Сложно было удержаться, чтобы на мгновение не коснуться губами костяшек его пальцев.

— Ван Чжи, ты что?.. — хриплым шёпотом спросил Дин Жун, но не отнял у него руку.

— Ты рисковал, чтобы спасти меня, — Ван Чжи вздохнул. Тёплые пальцы Дин Жуна бережно скользнули по его щеке, и он позволил себе на мгновение прикрыть глаза.

Что бы ни случилось, после всех опасностей, после всех неудач — Дин Жун был рядом, и это сейчас оставалось единственным, что могло вернуть ему уверенность.

Дин Жун внезапно оборвал свою несмелую ласку, шепнув: «Прости», и Ван Чжи не успел возмутиться, сразу же поняв, почему всё так быстро закончилось.

Несколько стражников показались из-за угла, и кончено, Дин Жун не мог больше рисковать, так явно проявляя свои чувства к командующему.

— Драка закончилась. Пойдём посмотрим на этих бандитов, — негромко позвал Дин Жун, кивнув в сторону первого двора. — Они так яростно сражались, что я бы не удивился, если бы выяснил, что их накачали каким-нибудь зельем, отключающим все чувства.

— Мне бы тоже не помешало им накачаться, — пробормотал Ван Чжи и поспешил за Дин Жуном, который, оказавшись во внешнем дворе, тут же с интересом склонился над телом одного из убитых врагов.

Не нужно быть гением сыска, чтобы понять, что Ли Цзылун в ближайшее время собирается воспользоваться украденным. А значит, нужно скорее вернуться в Западную Ограду и организовать розыски по всей столице. Возможно, они ещё успеют вернуть боланги, прежде чем враг сумеет найти им применение.

Дин Жун закончил короткий доклад об ойратском зелье как раз в тот момент, когда Тан Фань подбежал к ним и с перекошенным лицом принялся убеждать, что во всём виноваты ойраты. Лучше бы уж заткнулся.

… Выпустив пар, Ван Чжи коротко бросил Суй Чжоу:

— Вы на север, мы — на юг. Займёмся делом.

И, не оглядываясь, направился прочь, зная, что Дин Жун непременно последует за ним.

Chapter Text

Свеча почти догорела. За окном медленно занимался рассвет. Дин Жун сам не помнил, как вернулся в Западную Ограду, как зашёл в этот кабинет, как рухнул в кресло, в отчаянии закрыв лицо руками…

Он думал, что будет плакать до самого утра, когда наконец сможет остаться один, но слёз почему-то больше не было. Только тупая, мучительная боль, лишавшая его сил и мыслей. Он считал раньше, что отчаяние — это горячий поток, сжигающий всё в душе, а оказалось — это холод и пустота. Ему больше некого было ждать, некому заваривать чай, не для кого не спать ночами, стараясь успеть выполнить задание…

Ван Чжи больше нет. Это не укладывалось в голове, но он видел его, лежавшего посреди площади под красным плащом, и красная кровь разлилась рядом по мостовой. Как всё это неправильно. Ван Чжи — молодой, успешный, полный жизни и энергии, остался там на площади, а Дин Жун вернулся сюда. Один, без него. Если бы он только мог заменить его на холодной мостовой перед Хуаньи, он без сомнений бы согласился.

Почему Ван Чжи отослал его с поручением? Почему не позволил защитить его? Почему, в конце концов, он лишил его возможности лежать рядом с ним в луже крови, навсегда оставив этот мир?..

Дин Жуну не в чем было себя винить, но он всё же винил — за то, что не успел вернуться, что не нарушил приказ и не остался с ним рядом. Его место всегда было рядом с командующим — как же так получилось, что он не смог прикрыть его в тот момент, когда тот больше всего в этом нуждался?..

Для чего нужен такой слуга, который не приносит пользы своему господину?

Он не смог даже толком проститься с ним, в последний раз коснувшись его руки, потому что Шан Мин выставил вокруг охрану.

Всё бессмысленно. Без Ван Чжи его собственная жизнь утратила всякий смысл.

Дин Жун небрежным жестом вытер со щёк остатки слёз, встал и медленно подошёл к шкафу. Взял с полки короткий метательный кинжал. В своё время он успел обучиться этому тайному мастерству, доступному далеко не каждому в Западной Ограде, и собирался когда-нибудь на всякий случай научить Ван Чжи… Теперь уже не научит.

Кроме искусства метать ножи, он владел ещё многими полезными навыками. Он знал, как нужно сделать разрезы на запястьях, чтобы всё закончилось быстро и без лишней боли. Хотя, разве могла сейчас физическая боль вытеснить то, что скрутило его внутри в тугой узел горечи и тоски?..

Дин Жун стиснул в ладони холодную рукоять клинка. Перед глазами, всё ещё затуманенными от слёз, встало лицо Ван Чжи.

«Любой из нас должен быть готов умереть за императора», — говорил он ему когда-то.

«Я должен остаться и защитить Его Величество», — сказал он перед тем, как отправить его за подкреплением и расстаться навсегда.

Ван Чжи хотел защитить императора любой ценой. Это было той целью, за которую он без раздумий отдал свою жизнь. А если так, разве Дин Жун имеет право просто уйти, бросив императора в опасности? Кто будет защищать Его Величество и драгоценную супругу, если их с Ван Чжи больше не будет на этом свете?..

Дин Жуну вспомнилось, как Уюнь в тюрьме Западной Ограды рассуждал о том, что по-прежнему продолжает служить своей госпоже, даже когда её не стало.

«Аха защитила Тан Фаня ценой своей жизни. Если Ахи больше нет, теперь я должен защищать его, чтобы её дух смог обрести покой».

Если Ван Чжи больше нет, значит, Дин Жун должен защищать императора…

Он должен продолжить этот путь — ради Ван Чжи, в память о нём. Как он может бросить незавершённым то, что они начинали вместе, что было так значимо для Ван Чжи?

Дин Жун взял из шкафа второй клинок и привычным движением спрятал кинжалы в рукавах. Возможно, ему это пригодится.

Он не знал, где сейчас находится император, но примерно представлял, где искать его врагов — тех, кто вступил в сговор с Ли Цзылуном и готов изменить своему долгу, чтобы получить побольше власти при новом правителе.

Очевидно, ему придётся много лгать и притворяться, но он справится. Только так, подобравшись поближе к Шан Мину и Вань Туну, втеревшись к ним в доверие, он сумеет выяснить их планы и выйти на Ли Цзылуна. И тогда он отомстит. И лишь когда с заговором будет покончено и император окажется в безопасности, он обретёт свободу и сможет последовать за Ван Чжи. Тогда ему будет не стыдно встретиться с ним на небесах.

Приняв это решение, Дин Жун распахнул двери кабинета и вышел во двор. Холодное зимнее солнце медленно поднималось над крышей Западной Ограды, пробиваясь сквозь низкие серые тучи, предвещавшие дождь.

Сейчас он пойдёт к Шан Мину и скажет, что согласен сотрудничать с ним и выполнять все поручения в обмен на «долгожданную» должность.

…Однако Шан Мин опередил его и явился сам, едва Дин Жун переступил порог. Значит, настало время начать игру.

…

Дин Жун почти не замечал того, что происходит вокруг, погружённый в свои мысли. Пока всё шло по плану. Шан Мин поверил ему и пообещал золотые горы в обмен на поддержку Западной Ограды в случае столкновений с солдатами, сохранившими верность императору.

Теперь нужно было узнать, как Ли Цзылун собирается разыскать императора и с какими силами явится его убивать. А потом… потом надеть новую униформу, взять под контроль Западную Ограду и, пообещав заговорщикам поддержку, обратить своё оружие против них в решающий момент. Другого плана у него не было, и от понимания, как много солдат, чиновников и служащих Императорской стражи готовы переметнуться в стан врага, Дин Жуна слегка мутило. Они с Ван Чжи всё же не до конца себе представляли, насколько всё прогнило в ближайшем окружении императора.

Вечерние улицы тем временем жили своей привычной жизнью. Здесь торговали лапшой и жареными пирожками, зазывали народ в лавки, толкались, ругались… может, даже пытались что-то украсть. Дин Жун заметил маленького бродяжку, лишь когда тот оказался у него под ногами и ухватил за локоть. Так отвлекаться от окружающего мира, конечно, не следовало, хотя, с другой стороны, Дин Жуну теперь уже нечего было терять.

— Господин, купите булочку!

— Отстань!

Он, конечно, узнал Сяо Ницю, но не мог спросить напрямик, что ему надо, потому что шпионы Шан Мина наверняка были где-то рядом. Дин Жун давно уже их заметил, но решил не обращать внимания. Пусть Шан Мин убедится в его лояльности, сейчас не время вызывать лишние подозрения.

— Купите булочку, господин!

Дин Жун, догадавшись, что маленький бродяжка неспроста к нему привязался, быстрым взглядом окинул прилавки вдоль дороги.

Уличный торговец в широкополой шляпе стоял у прилавка и ловко ворочал на блюде ароматные баоцзы.

Нет, не может быть.

Сердце Дин Жуна замерло на миг, боясь поверить, что это не обман, не наваждение, вызванное долгими минутами тоски по тому, кого было не вернуть. Но эта до боли знакомая фигура, мягкие движения рук, слишком холёных для простого горожанина… Другого такого в этом мире нет.

Ван Чжи в одежде простолюдина, нахлобучив шляпу пониже на лицо, умело управлялся со своей работой. Без сомнений, несмотря на этот странный вид, это был он — Дин Жун это почувствовал ещё до того, как глаза внимательнее присмотрелись к торговцу.

Он жив. Пусть это было совершенно невозможно и находилось за гранью реальности, но Дин Жун видел его прямо перед собой. Его командующий жив!

Каким-то немыслимым чудом небеса вернули его живым и невредимым, и это было больше, чем Дин Жун когда-нибудь осмелился бы у них просить. После того, что он видел на площади… Но тогда перед ним лежало только тело, накрытое плащом, а здесь стоял он сам, несомненно живой, и несомненно, нуждающийся в Дин Жуне.

От накрывшего его облегчения Дин Жуна едва не бросило в жар. Ему хотелось стиснуть Ван Чжи в объятиях или хотя бы низко поклониться, выражая готовность служить и идти за ним на край света, но он опустил глаза и развязал свой кошелёк, стараясь действовать спокойно, будто ничего не случилось. Выудив оттуда медную монету, он протянул её торговцу, боясь и одновременно отчаянно желая коснуться его руки.

Пальцы Дин Жуна непроизвольно дрогнули, но та, другая рука — мягкая ладонь торговца, скрывающего глаза под шляпой — на мгновение сжала его руку и отпустила, оставив ему обрывок бумаги. Записка. Ван Чжи передал ему записку, потому что вынужден скрываться и не может дать ему поручение, стоя лицом к лицу.

— Найди способ связаться с Вань-гуйфэй, — коротко бросил Ван Чжи, встретившись с ним взглядом.

Дин Жун медленно склонил голову — слушаюсь! — и поспешил отойти от прилавка с баоцзы, чтобы не навлекать подозрений тех соглядатаев, которые уже второй день таскались за ним по городу.

Он краем глаза бросил взгляд на записку. Шесть слов, написанных такой знакомой рукой, наполнили его душу светом и надеждой.

«Завтра на рассвете, позади закусочной Дун».

Сердце рванулось из груди, но Дин Жун не обернулся назад, не поднял глаза. Он незаметно спрятал записку в рукаве и на ходу сунул булочку Сяо Ницю, пренебрежительно хмыкнув, чтобы не вызвать лишних вопросов у тех двоих, что продолжали топтаться за ним на приличном расстоянии, чтобы потом доложить обо всех его предвижениях Шан Мину.

— Спасибо, добрый господин! — бродяжка тут же растворился в толпе.

Дин Жун понимал, что не имеет права проявлять эмоции, и сохранял на лице бесстрастное и слегка унылое выражение. Он ни за что не подведёт Ван Чжи, который нуждается в нём, который ему доверился… который, вопреки всему, вернулся и будет ждать его на рассвете.

Чтобы запутать следы, Дин Жун ещё побродил немного по вечерним переулкам, даже купил шашлычок из курицы в маленькой лавке на углу — и съел его с аппетитом, потому что желание жизни вернулось к нему вместе с теплом маленькой ладони «торговца баоцзы».

Он возблагодарит небеса потом, когда они снова смогут стоять плечом к плечу и встречать рассвет, а пока ему нужно вернуться в Западную Ограду и подготовиться к завтрашнему дню.

Chapter Text

Ван Чжи повернул голову и слегка прищурился, когда фигура Дин Жуна перегородила поток солнечных лучей, ворвавшихся в распахнутую дверь.

Дин Жун низко поклонился. Он никогда так ему не кланялся. Вообще, так положено кланяться только кому-то очень почтенному, вроде членов императорской семьи.

Ван Чжи, не удержавшись, быстро поднялся с лавки и сделал шаг ему навстречу. Он забыл все правильные слова, которые собирался сказать, и только смотрел на Дин Жуна, на его строгую фигуру в привычной униформе, на бледное осунувшееся лицо, на котором светились сомнением и надеждой такие родные усталые глаза.

— Командующий…

Голос Дин Жуна охрип и сорвался, но он выпрямился и быстро продолжил, не отводя глаз от Ван Чжи:

— Я в вашем распоряжении. Командующий может рассчитывать на этого подчинённого.

— Я знаю. — Ван Чжи кивнул. — Дин Жун…

Он так много хотел ему сказать и не находил слов, потому что ему казалось, что никакие слова не смогут передать ту бурю эмоций, которая неожиданно для него самого взметнулась внутри при виде Дин Жуна.

К тому же, их ждёт много работы. Эмоции следует оставить «на потом». Сейчас он должен дать ему краткие указания.

Сделав глубокий вдох, Ван Чжи собирался перейти к делу, но его взгляд, невольно скользя по лицу Дин Жуна, сбивал с правильных мыслей.

Он такой измученный, и глаза покраснели… Он что же, не спал несколько суток? Или, возможно, он… плакал? Нет, не может быть, чтобы Дин Жун…

Не дожидаясь, когда Ван Чжи соберётся с мыслями, Дин Жун шагнул ближе, оказавшись всего в нескольких цунях от него, и крепко сжал его ладони своими.

— Ван Чжи… Хвала небесам, ты жив!

Его руки были тёплыми и надёжными, и Ван Чжи, снова забыв о своём намерении сразу перейти к делу, невольно улыбнулся:

— Соскучился? Думал, что я тебя брошу на произвол судьбы?

— Думал, что ты остался там, на площади перед Хуаньи.

Отголоски боли в его голосе кольнули Ван Чжи внезапной виной.

— Это не я. Это Ян Фу. Я не успел тебя предупредить, но мне пришлось…

Он не смог закончить, потому что в следующее мгновение оказался в объятиях Дин Жуна, забыв на миг и об Империи Мин, и о предстоящих им опасных задачах.

Дин Жун погладил его спину, мягко уткнувшись губами в его висок, но тут же, видимо, сам испугавшись своего порыва, слегка отпустил Ван Чжи и виновато улыбнулся:

— Прости. Я действительно думал, что ты погиб. Я… не знаю, как бы я дальше жил без тебя…

Прежде, чем он, смутившись, опустил глаза, Ван Чжи показалось, что в них мелькнули непролитые слёзы. Он потянулся к его лицу ладонью и очень бережно погладил большим пальцем по щеке.

Дин Жун на минуту прикрыл глаза, будто стараясь впитать ласку всем своим существом. Потом чуть нерешительно обнял ладонями лицо Ван Чжи и, слегка наклонив голову, осторожно коснулся его губ своими. Даже не поцелуй, а лёгкий полувоздушный намёк.

— Ван Чжи…

— Да… да! — горячо откликнулся Ван Чжи, перехватил его губы, впился в них жадным горячим поцелуем, забросив руки ему на шею и притянув его ближе. Как же он, оказывается, желал этого, так долго не решаясь признаться самому себе…

Дин Жун ответил, чуть слышно застонал, сплетаясь с ним языком, незаметно перехватил инициативу, заставляя Ван Чжи трепетать от странного восторга. Время, казалось, остановилось для них двоих, и больше не существовало ничего вокруг — император, Тан Фань, Ли Цзылун… всё это осталось где-то далеко, на самом краю сознания. И Ван Чжи совсем не хотелось возвращаться в реальность.

Когда поцелуй наконец прервался, Дин Жун очень бережно, но в то же время уверенно обнял Ван Чжи и прошептал чуть слышно ему на ухо:

— Я больше никогда не оставлю тебя в беде. Даже если нарушу приказ.

Ван Чжи вдруг почувствовал, что счастлив. Счастлив стоять здесь с ним, обнимаясь и прижимаясь друг к другу, посреди полной опасностей столицы, и ощущать, как разливается тепло и уверенность по телу.

Где-то далеко послышалось конское ржание, вырвав его из счастливого забытья. Ван Чжи, позволив себе ещё пару мгновений насладиться близостью Дин Жуна, осторожно высвободился из его объятий, оставив только одну ладонь в его руке. Отстраниться окончательно у него не хватило силы духа.

— Дин Жун, нам нужно спасать Его Величество. Боюсь, больше в столице некому о нём позаботиться.

Дин Жун кивнул. Его лицо приняло привычное сосредоточенное выражение.

— Да, даже в Западной Ограде я не за всех готов поручиться. Шан Мин старается всех подмять под себя.

— И тебя? — усмехнулся Ван Чжи, вполне уверенный в том, что с Дин Жуном такие трюки не пройдут.

На лицо Дин Жуна набежала тень. Он слегка помедлил, прежде чем ответить.

— Когда я решил, что всё же должен жить дальше и отомстить за тебя, я принял его условия. Это единственный способ как можно ближе подобраться к центру заговора и получить побольше информации.

— Это разумно, — кивнул Ван Чжи, одобряя его решение и стараясь не обращать внимания на то, как резанула его фраза «когда я решил, что должен жить дальше». То есть, он что же, всерьёз раздумывал над тем, что в этом больше нет смысла?..

— Командующий, у нас осталось мало солдат, — встревоженно заметил Дин Жун. — Прежде, чем что-то предпринимать, нужно хотя бы заручиться поддержкой той части Императорской стражи, которая не готова нарушить свой долг. Нужно разыскать Суй Чжоу…

— Где его теперь разыщешь? — хмыкнул Ван Чжи. — Нам остаётся полагаться только на себя. Мы идём в Западную Ограду.

Он выпустил руку Дин Жуна и повернулся к выходу, уверенный, что тот последует за ним, но что-то остановило его. Ему вдруг отчаянно захотелось ещё раз почувствовать это тепло и нежность, которые, возможно, ему больше не доведётся испытать.

Он протянул руку Дин Жуну и, когда тот всем телом откликнулся на его жест, нежно поцеловал в уголок губ и медленно отстранился.

— Всё. Теперь можно идти. У нас мало времени, Дин Жун.

— Может быть, ты останешься, и я пойду один? Я бы лучше рискнул своей жизнью и даже честью, чем смотреть, как ты опять подвергаешь себя опасности.

Глаза Дин Жуна снова излучали тревогу, но Ван Чжи понимал, что ему нечем его успокоить. То, что они сейчас собираются сделать, действительно очень опасно.

Поэтому он принял вид надменного начальника и постарался сказать построже:

— Это не обсуждается.

— Ты не должен рисковать, Ван Чжи. Ты нужен императору и Её Высочеству.

— Я должен спасти их от заговорщиков. Это главное.

— Обещай, что будешь осторожен.

Ван Чжи ничего не мог ему обещать. Это был не тот вопрос, где можно быть уверенным хоть в чём-то. И он — не тот человек, который может позволить себе какие-то мелочные личные желания.

— Я сделаю всё, что велит мне долг. Дин Жун, не спорь и лучше запомни: что бы со мной ни случилось, ты должен остаться в живых и защищать Его Величество. Это приказ. Нельзя больше терять время. Пойдём!

Дин Жун чуть слышно вздохнул и распахнул перед ним дверь, пропуская вперёд. Так и должно быть: командующий впереди, верный помощник — позади на полшага.

Яркий свет нового дня на миг ослепил его, и Ван Чжи придержал шаг. Когда пару секунд спустя глаза привыкли к солнцу и он смог убедиться, что Дин Жун никуда не делся и ждёт его, чтобы продолжить путь, он, собрав остатки решимости, коротко усмехнулся и, поймав его взгляд, уверенно скомандовал:

— В Западную Ограду!

Chapter Text

Шаги сопровождавших его стражников отражались гулким эхом под сводами тюрьмы, но Ван Чжи не замечал ничего вокруг. Когда схлынул первый приступ гнева, он ощутил внутри такую пустоту, что было уже всё равно, куда его ведут и что с ним будет дальше.

Он, конечно, не имеет никакого права сдаваться и должен придумать, как выпутаться из этой западни и попытаться спасти Его Величество… но он подумает об этом позже. Когда сумеет справиться с горьким осознанием потери. С пониманием, что всё, что было ему дорого, оказалось обманом… Или обманом были его теперешние эмоции?

Его вывел из странного полузабытья резкий скрип закрывающейся двери.

Ван Чжи вздрогнул и поднял взгляд от истёртых каменных плит. Он стоял посреди камеры в тюрьме Западной Ограды — почти такой же, где ему однажды уже довелось скоротать пару ночей — но тогда всё было совсем иначе. Тогда у него были союзники, и он был уверен, что надолго там не задержится.

Чья-то массивная фигура с лёгкостью отделилась от кучи соломы на полу и, выпрямившись, слегка склонила голову.

— Командующий.

— Цзя Куй! — Ван Чжи плохо понимал, что здесь происходит, но был абсолютно уверен, что в сложившейся ситуации Цзя Куя здесь быть не должно. Цзя Куя без кандалов на руках и ногах и с невозмутимым спокойствием на лице. — Откуда ты?.. Это Дин Жун тебя здесь запер?

Цзя Куй пожал плечами:

— Здесь достаточно стражи, чтобы делать грязную работу. А вот вы почему здесь?

Ван Чжи не знал, что ему ответить. Воспоминание о том, как клинок Дин Жуна медленно опустился ему на шею, полоснуло новым приступом боли. Не прошло и пары часов с того момента, как они обнимались на задворках ресторана тётушки Дун. Он ещё помнил тепло его губ, помнил, как дрожала ладонь Дин Жуна, поглаживая его спину и как сияли неприкрытой радостью покрасневшие глаза. Ведь он же… он же был счастлив, что видит Ван Чжи живым! Он держал его ладони так бережно и целовал его губы так нежно и самозабвенно, и Ван Чжи был уверен, что у него нет и не может быть более близкого человека, чем Дин Жун. Как же он ошибался…

Он молча пожал плечами и сел на узкую тюремную лежанку, устало прикрыв глаза.

— Командующий, вы в порядке? — будто сквозь туман донёсся до него голос Цзя Куя. — Вы не пострадали?

Ван Чжи коротко мотнул головой.

Он предпочёл бы быть убитым, только бы не видеть, как Дин Жун… как он предаёт его. Становится на сторону врага и поднимает на него меч. И это после того, как они… Мерзавец. Подлый, бесстыжий изменник!..

Хотя, если рассуждать здраво, ничто в тот момент не мешало Дин Жуну его убить. Если бы Дин Жун не велел увести его, соврав, что Ван Чжи — это не Ван Чжи, а самозванец Ян Фу, его бы уже изрубили на куски стражники Шан Мина, готовые броситься в бой по одному слову своего господина.

А если бы Дин Жун попытался его прикрыть, то их бы изрубили обоих… В кровавой стычке Восточной и Западной Оград мало кому повезло бы уцелеть.

— Командующий, может быть, чаю? — ворвался в его угрюмые размышления голос Цзя Куя.

Ван Чжи будто очнулся и поднял глаза. Цзя Куй по-хозяйски заваривал свежий чай у грубого стола, стоявшего посреди камеры.

— Почему тебя не убили? — резко спросил Ван Чжи. Это было бы логично, ибо для чего же оставлять в живых такого сильного противника, да ещё и позволять им объединиться, пусть и в тюремной камере. — Почему ты здесь, вместе со мной?

Цзя Куй поднёс ему пиалу, исходившую ароматный паром.

— Возможно, потому что командующему нужна защита.

Лицо Цзя Куя сохраняло спокойствие, и Ван Чжи на мгновение даже позавидовал его самообладанию. Он сам чувствовал себя совершенно разбитым и униженным, хотя и старался, чтобы на его лице это тоже не сильно было заметно.

— Мой господин, прошу вас. — В голосе Цзя Куя на миг мелькнула непривычная мягкость, и Ван Чжи, рассеянно кивнув, взял у него пиалу с чаем, глубоко вздохнул, стараясь успокоить нервы, и сделал глоток.

Чай был терпким и бодрящим. Такое ощущение, что Цзя Куй не в тюрьме его заваривал, а в покоях Западной Ограды… Хотя это была не его задача — чай для Ван Чжи обычно заваривал Дин Жун. Дин Жун, который его предал — неужели он мог поступить так, не моргнув и глазом?..

Нет, нужно выпить чаю и сосредоточиться. Он не имеет права раскисать. Сейчас не время думать о Дин Жуне и причинах его поступка. Он не может позволить себе отвлекаться на чувства, когда Империя Мин под ударом.

— И всё же, какого чёрта Дин Жун меня здесь запер? — пробормотал Ван Чжи, когда его пиала опустела.

— Возможно, он решил, что здесь вам ничего не угрожает, — спокойно предположил Цзя Куй, и Ван Чжи показалось, что по его лицу скользнула тень улыбки. — Вряд ли командующий предпочитает погибнуть зря и лишиться всех шансов исправить ситуацию.

Ван Чжи внимательно посмотрел на Цзя Куя и задумался. Нет, нельзя об этом думать. Но почему же он… почему сохранил ему жизнь и вывел из-под удара?.. Может быть, он всё же не лгал, когда целовался с ним на рассвете? Может быть, у него был какой-то план, и Ван Чжи скоро о нём узнает?..

— Мы живы, значит, у нас есть шанс отсюда выбраться, — негромко сказал Цзя Куй, и Ван Чжи понял, что тот не просто пытается его утешить, а строит реальные планы. — Всё можно исправить, за исключением смерти.

Цзя Куй был прав. Если благодаря судьбе — или решению Дин Жуна, потому что именно ему Ван Чжи обязан этим унизительным заточением — они с Цзя Куем оба всё ещё живы, то должны что-то придумать, как-то освободиться и встать на защиту императора. Знать бы ещё, как это сделать.

Цзя Куй взвесил в ладони увесистый глиняный чайник. Ван Чжи одобрительно хмыкнул и кивнул. Если огреть им по голове ничего не подозревающего стражника…

Как бы то ни было, у них ещё есть шанс побороться, а Дин Жун… О Дин Жуне он подумает позже, когда снова обретёт свободу.

Ван Чжи прикрыл глаза, стараясь сосредоточиться, но он почти не спал несколько суток подряд и сам не заметил, как задремал. Даже странно, что он действительно чувствовал себя здесь в полной безопасности. Хотя возможно, это из-за Цзя Куя… из-за того, что тот его охраняет… или из-за того, что Дин Жун, несмотря ни на что, о нём позаботился, как сумел…

… Он не мог бы точно сказать, сколько времени прошло, когда странные звуки за углом вырвали его из сонной пелены. Как будто металлический лязг и глухой звук удара.

Ван Чжи распахнул глаза и выпрямился, бросив взгляд на Цзя Куя. Тот тоже насторожился, жестом дав знак Ван Чжи оставаться на месте.

— Сюда кто-то идёт? — тихо спросил Ван Чжи. Голос немного сел от напряжения, и он лишь усилием воли заставил себя не метнуться к решётке.

Цзя Куй не ответил. Он молча опустил голову и напрягся, будто хищник, готовящийся к броску.

Из-за поворота в слабом свете факелов показалась тонкая фигура, закутанная в чёрное, и Ван Чжи, прищурившись и вглядевшись в неё внимательно, едва не присвистнул от удивления. Мама Цуй — вот это сюрприз!

Её движения не утратили грациозности, когда она проскользнула в камеру и поклонилась, открыв лицо, начисто лишённое привычной косметики.

Chapter Text

Дин Жун почувствовал, как хватка Цзя Куя ослабла, и тот отступил — видимо, получив молчаливый приказ от командующего. Впрочем, если бы Цзя Куй собирался его убить, то схватил бы его совсем иначе. За время совместной службы Дин Жун успел достаточно изучить его способности, чтобы понять, что у Цзя Куя изначально не было намерения причинить ему вред.

Он не понимал, почему Ван Чжи не приказал Цзя Кую разделаться с ним на месте. Странно, он рассчитывал именно на такой результат. Но Цзя Куй ограничился тем, что забрал пистолет и как-то слишком аккуратно толкнул Дин Жуна на колени.

— Убивайте уже! Что зря время терять? — не выдержал он, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

— Может быть, позже. А сейчас ты мне ещё нужен, — спокойно ответил Ван Чжи, и Дин Жун, не удержавшись, метнул на него недоумевающий взгляд, но тут же опустил глаза, понимая, что не имеет права на подобную дерзость.

По лёгкому шороху шагов он понял, что Цзя Куй и Цуй-мама вышли, оставив их с командующим наедине. Какое непредусмотрительное решение! Если бы у него действительно было намерение напасть на Ван Чжи — уж Цзя Куй-то должен был понимать, что ему хватит умений сделать это, даже лишившись оружия.

— Ты сегодня какой-то нерасторопный, командующий Дин, — раздался у него над ухом ироничный голос. — Вставай.

Рука Ван Чжи внезапно оказалась перед носом Дин Жуна, и он, вопреки своему намерению проявлять смирение и не смотреть на Ван Чжи, всё же поднял голову.

Ван Чжи стоял в шаге от него совершенно спокойно, усмехаясь краешком губ, как умел только он один. Дин Жун обожал эту ухмылку, и даже сейчас с трудом удержался, чтобы не улыбнуться украдкой в ответ. Его командующий вопреки всему был жив и невредим и, похоже, не собирался отступать от намеченных целей.

— Вставай, — ворчливо повторил Ван Чжи и, подхватив его под локоть, рывком поднял на ноги. — Какого чёрта ты вообще делаешь?

Дин Жун не ответил. Он не мог ничего ответить, потому что был совсем не готов к такому повороту. Он рассчитывал, что Ван Чжи прикажет убить его сразу, без лишних разговоров.

Но Ван Чжи сказал, что он ему нужен. Зачем? Зачем может быть нужен презренный предатель, который никогда не сможет вернуть то доверие, что их связывало совсем недавно?..

Тихие шаги за спиной подсказали ему, что Цзя Куй вернулся. Ван Чжи обменялся взглядом с телохранителем и коротко бросил Дин Жуну, внезапно посерьёзнев:

— Пошли!

Цзя Куй подтолкнул его в спину, указывая направление — в соседнюю комнату, столько лет бывшую рабочим кабинетом главы Западной Ограды.

Дин Жун не оборачивался, не рисковал больше поднять глаза на Ван Чжи. Он и не предполагал, что это будет так больно — видеть его так близко и понимать, что между ними пролегла пропасть. Почему Ван Чжи не убил его сразу?..

Цзя Куй притащил стул и кивком велел ему сесть. Дин Жун так же молча подчинился. Ему теперь было всё равно. Он уже сделал всё, что мог, он отвёл от Ван Чжи смертельную опасность, пусть и проявив себя изменником в его глазах. И теперь ему оставалось лишь принять свою участь, как и подобает изменнику. Он больше не имеет права быть рядом с Ван Чжи, а если так, то какая разница — будет ли он жить дальше на этом свете или умрёт в следующее мгновение?

Цзя Куй привязал его к стулу крепкой верёвкой — как будто он попытался бы сбежать, даже если бы имел такую возможность. Ван Чжи всё это время молча стоял у него за спиной, и Дин Жуну казалось, что он чувствует его напряжение. Что это — командующий сомневается, что с ним делать?

Насколько он знал Ван Чжи, тот не имел привычки колебаться, какие бы жёсткие решения ему ни приходилось принимать ради блага Империи Мин.

Цзя Куй снова куда-то вышел, и Ван Чжи подошёл ближе, слегка наклонился к Дин Жуну.

— Сейчас сюда явится Шан Мин, — услышал он тихий и повелительный голос над ухом. — Нужно выведать у него, кто из высших служащих Судебной палаты обещал заговорщикам прикрытие в случае, если их затея провалится. Я знаю, что такой человек есть, но никто не смог назвать мне его имя. Тебе Шан Мин расскажет. — Ван Чжи хмыкнул, и Дин Жун отчётливо уловил горечь в его тоне. — Вы ведь теперь товарищи по несчастью.

— Значит, ты не убил меня, чтобы использовать ещё раз напоследок? — хрипло спросил Дин Жун, не веря своим ушам. — Почему командующий так уверен, что я не совру?

Ван Чжи поручает ему задание — после всего, что он сделал?

— Не дури. — Ван Чжи взял его за подбородок и заставил поднять голову. Дин Жун не успел спрятать глаза, и их взгляды встретились. Вопреки ожиданиям, прищуренные глаза Ван Чжи не сверкали гневом и были серьёзными и встревоженными. — Если получится, передашь сведения через Сяо Ницю. Я на тебя рассчитываю.

— Слушаюсь, — чуть слышно ответил Дин Жун, скорее по привычке.

Ван Чжи снова усмехнулся — на этот раз как-то криво и устало — и, отпустив его подбородок, мимолётно погладил по щеке. Дин Жун едва не вздрогнул — такая резкая, почти физическая боль пронзила его от этого прикосновения.

— Но почему? — не удержался он, едва шевеля губами. — Я же пытался тебя убить…

— Вот этим? — теперь в глазах Ван Чжи сверкнуло веселье, всё ещё странно смешанное с печалью. Он вытащил пистолет из рукава, куда успел его спрятать, и повертел перед носом Дин Жуна. — Ты не мог не знать, что он не заряжен.

Дин Жун усмехнулся и опустил голову. Разумеется, он это знал, он же не вложил туда пулю. Но он добивался совсем другого. Он хотел получить то наказание, которого заслуживал предатель, посмевший так унизить Ван Чжи перед всей Западной Оградой, а заодно и Восточной.

Он зажмурился, не в силах больше выносить этот взгляд Ван Чжи — насмешливый, понимающий… и неожиданно — страдающий.

— Хочешь, чтобы я убил тебя? — тихо спросил Ван Чжи, спрятав пистолет. — Думаешь, это разом решит все проблемы?

Дин Жун не ответил. Не находил в себе сил ответить. Ван Чжи и сам всё понимает, зачем теперь мучает их обоих?..

— А вот и Шан Мин, — Ван Чжи резко выпрямился и отступил на шаг. — Пойду его встречу.

Через пару минут он вернулся. Вслед за ним в комнату вошёл Цзя Куй, толкая впереди себя главу Восточной Ограды.

Шан Мин мешком плюхнулся на стул, стоявший спинкой впритык к стулу Дин Жуна, и Цзя Куй со своей обычной невозмутимостью принялся его связывать.

Ван Чжи коротко хмыкнул, как будто это зрелище его забавляло и, склонившись к Дин Жуну, потрепал его за воротник:

— Что же, оставляю вас в прекрасной компании, командующий Дин. Не скучайте без меня, господа! — и, прежде чем выпрямиться и уйти, бросил ему почти беззвучно: — Ты знаешь, что делать.

Дин Жун чуть заметно кивнул и попытался удержать его взгляд. Он не мог сказать этого вслух, но очень надеялся, что проницательный Ван Чжи всё же поймёт — пожалуйста, будь осторожен!

Что бы ни случилось, пусть я умру, как и заслужил — только ты, пожалуйста, Ван Чжи, пожалуйста… останься в живых!

Ван Чжи ещё на мгновение задержался рядом и медленно опустил ресницы, будто кивнул: Я понял.

Chapter Text

Через три дня Ван Чжи явился к нему в тюрьму. Жестом отправил тюремщика караулить где-то за углом и прошёл на середину камеры с видом полноправного хозяина.

Дин Жун низко склонил голову, не смея на него смотреть, хотя именно этого ему сейчас больше всего хотелось — смотреть на Ван Чжи, сохранять в душе каждое его движение, каждую усмешку, пока у него ещё есть такая возможность…

— Ты говорил, что готов умереть за своего командующего. — В голосе Ван Чжи не было упрёка или насмешки, просто констатация факта. — Говорил, что будешь защищать меня, пока ты жив.

Дин Жун молчал, опустив глаза. Кажется, именно это он и пытался сделать — защитить его, пусть и таким неуклюжим способом. Но он не видел смысла оправдываться сейчас. Если Ван Чжи сам ничего не понял…

— Ты говорил, чтобы защитить меня, не пожалеешь жизни и даже честного имени. Ты ведь именно это и делал тогда, Дин Жун?

Голос Ван Чжи звучал до странности мягко. Казалось, он вовсе не обвиняет его, а скорее, даже одобряет, но Дин Жун не собирался верить своим сомнительным ощущениям.

— Я заслуживаю наказания. Я готов его понести.

Он услышал свой голос будто со стороны, и сам удивился, каким он кажется слабым и охрипшим.

Ван Чжи как-то подозрительно хмыкнул, как будто забавлялся всей этой ситуацией. Но разве он мог забавляться, решая вопрос, как казнить своего бывшего заместителя? Дин Жун ни за что бы не поверил, что это решение для Ван Чжи может быть простым и неважным.

— Как насчёт ссылки за полторы тысячи ли от столицы? — вкрадчиво спросил Ван Чжи.

Дин Жун, не выдержав, вскинул на него взгляд — Ван Чжи спокойно улыбался, стоя посреди камеры, как будто это был его рабочий кабинет.

— Лучше бы ты меня убил, — чуть слышно ответил он, зная, что Ван Чжи всё равно услышит.

Но сможет ли он, услышав, сделать правильные выводы? Сможет ли понять, что никогда не видеть Ван Чжи и провести остаток жизни за сотни ли он него — гораздо худшее наказание?

— Меня назначили военным губернатором Хэтао*, — хитро улыбаясь одними глазами, продолжил Ван Чжи. — Как раз полторы тысячи ли отсюда. По должности мне полагается советник не ниже пятого ранга.** — Он сделал паузу, будто давая Дин Жуну осознать значение своих слов. — Что ты об этом думаешь?

Дин Жун даже помотал головой, чтобы убедиться, что ему это не привиделось.

Ван Чжи стоял перед ним, спокойно ожидая ответа, и был совсем не похож на строгого судью. Скорее, на школяра, задумавшего какую-то каверзу.

И улыбался уголком губ, как будто был уверен в ответе и это приводило его в тайный восторг. Но этого не может быть.

— Командующий хочет сказать?.. — голос Дин Жуна сел от волнения.

— Я хочу сказать, что мне там нужен помощник, — уверенно заявил Ван Чжи, и лукавые искорки вспыхнули в его глазах с новой силой. — Если меня сослали за полторы тысячи ли, то почему бы тебе не составить мне компанию? Тем более, что там много работы как раз по твоему направлению — торговцы людьми, шпионы…

Дин Жун кивнул, всё ещё не веря в происходящее. Перед глазами поплыл туман, и земляной пол камеры качнулся и начал медленно уходить у него из-под ног.

— Дин Жун! Дин Жун, что с тобой?.. Не смей отключаться, когда я с тобой говорю!..

Руки Ван Чжи успели подхватить его, и Дин Жун тяжело привалился к Ван Чжи, готовый сгореть от стыда, когда тот усадил его на лежанку и сам устроился рядом, поддерживая его за плечи.

— Дин Жун?.. — голос Ван Чжи как-то странно дрожал.

— Извини… Я в порядке, Ван Чжи. — Он с усилием выпрямился. Голова всё ещё кружилась, но он заставил себя сосредоточиться. Сконцентрировать взгляд на лице Ван Чжи, на его губах… нет, лучше на глазах. — Я согласен — в Хэтао…

Ван Чжи кивнул и обхватил ладонями его лицо, с тревогой вглядываясь в глаза.

— Ты что, совсем тут не спал и не ел?

— Почти, — виновато моргнул Дин Жун. Это действительно не имело значения, когда он считал, что дожидается казни. Когда считал, что Ван Чжи его не простит.

— Вот же балбес, — проворчал Ван Чжи, осторожно погладив его по щеке. — Сейчас распоряжусь. Ты пока посиди здесь.

Его бережное прикосновение разлилось по телу Дин Жуна мягким теплом, и он, почти не веря, что это происходит с ним наяву, на минуту прикрыл глаза, пытаясь удержать это ощущение.

Ван Чжи встал и, подойдя к решётке, громко окликнул тюремщика, предусмотрительно ожидавшего его за углом.

— Принеси нам две миски горячей лапши с мясом и чайник крепкого чая, — отдал он приказ не терпящим возражений тоном. — И пошевеливайся давай.

Дин Жун всё ещё не верил своим глазам и ушам. Ван Чжи по-хозяйски распоряжался в тюрьме, и похоже, его ничуть не смущала перспектива разделить обед с заключённым.

— Чай здесь отменный. Знаю на собственном опыте, — усмехнулся Ван Чжи, возвратившись к Дин Жуну, и сел с ним рядом. — Сейчас пообедаем, ты приведёшь себя в порядок, — он хмыкнул, заправив выбившуюся прядь волос Дин Жуна ему за ухо, — выспишься как следует, а завтра утром мы уезжаем.

— Командующий…

Ван Чжи фыркнул и качнул головой, и Дин Жун тут же исправился:

— Ван Чжи. Но ты уверен? Не будешь потом жалеть о своём решении?

— Ты же не жалел, что арестовал меня тогда? — мягко усмехнулся Ван Чжи, положив ладонь ему на колено. — Если бы ты этого не сделал, вероятно, я бы сейчас здесь не сидел. Я ещё тогда догадался, оказавшись в одной камере с Цзя Куем… Конечно, это было нагло и оскорбительно, но я тебя прощаю. Я уверен. Я хочу поехать с тобой в Хэтао, раз уж Его Величество решил, что от меня там будет больше толку. Если ты действительно хочешь разделить со мной этот путь…

В глазах Ван Чжи мелькнуло сомнение, и Дин Жун поспешил его заверить:

— Я хочу быть рядом, Ван Чжи. И клянусь, что буду защищать тебя, что бы ни случилось и где бы мы ни были.

Он накрыл своей ладонью руку Ван Чжи и с облегчением почувствовал, как пальцы Ван Чжи сплетаются с его пальцами в знакомом жесте.

— Дин Жун, я рад твоему решению. — Ван Чжи медленно прикрыл глаза, будто давая понять, что снова доверяет ему, но в следующий момент рассмеялся, вскочил и потащил Дин Жуна к грубому тюремному столу: — Смотри, наш обед идёт! Отдадим ему должное, ведь следующий обед будет уже в дороге!

Chapter Text

Дождавшись, когда солдаты скроются за дверью постоялого двора, Ван Чжи подошёл к клетке на колёсах и, открыв замок, протянул руку узнику.

— Дин Жун, выходи.

Тот не поменял позы и лишь удивлённо взглянул на него. Думает, что это окончательно испортит репутацию губернатора Хэтао? Но их же никто не видит. Ван Чжи устало вздохнул, но не убрал свою руку, замершую в приглашающем жесте.

— Выходи говорю. Время уже позднее, и хотелось бы ещё успеть поужинать. Давай сюда руки.

Дин Жун, ещё мгновение помедлив, наклонился и протянул ему руки в кандалах. Ван Чжи тем же ключом уверенно разомкнул замок, и тяжёлый металл с грохотом рухнул на дно повозки.

Дин Жун непроизвольным жестом потёр запястья.

— Что, болит? — тут же встревожился Ван Чжи.

Дин Жун мотнул головой и, слегка оперевшись на руку Ван Чжи, спрыгнул на землю.

Ван Чжи удержал его ладонь и виновато проворчал, рассматривая следы от кандалов на руке:

— Ты сам согласился на этот маскарад, чтобы не дразнить столичных чиновников. Мог бы предупредить, что слишком сильно затянуто. И вообще…

— Всё в порядке, — покачал головой Дин Жун, не спеша отнимать у него руку. — Губернатору Хэтао было бы странно ехать в одной повозке с разжалованным заключённым. Не следовало подвергать такому риску вашу репутацию.

Ван Чжи вздохнул и легонько сжал ладони Дин Жуна обеими руками.

— У меня в повозке должны быть твои мази для ран. Тебе не нужно было терпеть, просто мог сказать мне… — он заметил в глазах Дин Жуна желание поспорить и быстро сменил тему: — Завтра нашу охрану заменят солдаты генерала Вана, и ты поедешь со мной. Кстати, судя по тому, что на конюшне не осталось свободных мест, они уже ждут нас здесь.

Будто в подтверждение его слов дверь постоялого двора распахнулась, и к ним вышел невысокий коренастый мужчина в военных доспехах, но без шлема.

— Командующий Ван? — он поприветствовал Ван Чжи коротким поклоном. — Я командир Чжан из гарнизона Юйлиня*. Генерал Ван Юэ приказал мне встретить вас здесь и сопровождать до места назначения. Мои солдаты обеспечат вашу безопасность в дороге, а ваша охрана может возвращаться в столицу.

Ван Чжи окинул военного одобрительным взглядом. Деловой и решительный, он сразу напомнил ему старого знакомого по Ляодуну генерала Чэня, хотя и был совсем не похож на него внешне.

— Благодарю, командир Чжан, — Ван Чжи ответил лёгким вежливым поклоном. — Генерал Ван получил соответствующие распоряжения и встретит меня в Юйлине. Завтра на рассвете продолжим путь, а сейчас мы бы не возражали поужинать и выспаться.

Командир Чжан понимающе кивнул и бросил любопытный взгляд на Дин Жуна, скромно стоявшего за спиной Ван Чжи и изображавшего слугу. А кого ещё он мог изображать в этой робе простолюдина?

— Ваше превосходительство едет с сопровождением? — уточнил военный.

— Мой советник господин Дин, — представил Ван Чжи и усмехнулся, заметив недоумевающий взгляд командира Чжана. — Не обращайте внимания на его вид. Советник Дин только что вернулся с секретного задания.

Дин Жун отвесил поклон, и Ван Чжи показалось, что он кланяется так низко, чтобы спрятать улыбку.

— Кхм… — военный поклонился в ответ. Если это объяснение и не совсем его удовлетворило, он не подал виду и жестом пригласил их последовать за ним в дом. — Для вас наверняка найдётся пара комнат, господа. Я распоряжусь, чтобы хозяин всё приготовил. И если вы голодны, то рекомендую вонтоны с мясом и зелёным луком, мои парни съели по две порции — так хороши!

Ван Чжи согласно хмыкнул и, ничуть не смущаясь, подхватил советника Дина под руку и потащил на постоялый двор, где их уже ждали горячий ужин и крыша над головой.

…

Примерно через час, когда все стражники и солдаты разбрелись спать, и на постоялом дворе, погружённом в вечерний полумрак, настала тишина, Ван Чжи и Дин Жун вдвоём сидели в просторном обеденном зале и не спеша, с наслаждением пили чай.

Они успели вымыться и переодеться, и Ван Чжи обработал целебной мазью стёртые в кровь запястья Дин Жуна. Хотя тот пытался возражать, но Ван Чжи видел, что раны причиняют ему боль, и сумел настоять. Ну разве смог бы тот сопротивляться, когда Ван Чжи принялся целовать его ладони лёгкими невесомыми поцелуями?..

Ван Чжи довольно отметил, что новая тёмно-синяя форма советника идёт Дин Жуну не меньше, чем прежняя фиолетовая, и вручил ему официальную табличку, подтверждающую его статус. Дин Жун бережно спрятал её в рукаве и неловко поклонился.

— Этот слуга благодарит командующего.

Его глаза как-то подозрительно заблестели, и Ван Чжи, плюнув на субординацию, так порой мешавшую ему в столице, порывисто притянул его к себе и крепко обнял.

— Этот командующий благодарит тебя, Дин Жун. За то, что ты всё ещё со мной, несмотря ни на что.

Ему потребовалась пара лёгких поглаживаний по спине и мягких поцелуев в шею, прежде чем Дин Жун расслабился в его объятиях и, похоже, наконец осознал, что они действительно снова вместе и теперь так будет всегда.

Продолжить им помешал хозяин постоялого двора, с ворчанием постучавший в дверь:

— Господа, ваш ужин остынет, а мы с хозяйкой идём спать, греть будет некому!

…

Вонтоны были съедены, план дальнейшей дороги составлен.

Ван Чжи видел, что Дин Жун начинает клевать носом, то ли от сытной еды и горячего чая, то ли от утомления — он же ехал далеко не в таком комфорте, как его господин.

Он протянул руку через стол и накрыл своей ладонью ладонь Дин Жуна.

— Пойдём спать? Завтра рано в дорогу.

Дин Жун кивнул, чуть заметно улыбнувшись.

— Да. Мы так давно не ужинали вместе, но пора же и честь знать. Я провожу господина губернатора в спальню.

Он встал из-за стола, не выпуская руки Ван Чжи и, быстро оглядевшись — вокруг не было ни души — на мгновение поднёс его ладонь к губам.

По телу Ван Чжи разлилась приятная истома. Как, оказывается, мало ему нужно, чтобы почувствовать себя счастливым — ароматный чай, близкий человек рядом. И неважно, что они уезжают прочь из столицы и неизвестно, что их ждёт впереди — они уезжают вместе, и ему следует благодарить небеса за этот дар.

— Командир Чжан уступил нам лучшие комнаты в гостинице, — лениво усмехнулся Ван Чжи. — Но нам ведь достаточно будет только одной?

Дин Жун согласно кивнул и повёл его наверх, украдкой приобняв за талию.

Они слишком устали в дороге, чтобы испытывать какие-то ещё желания кроме крепкого сна, и, бережно раздев друг друга, легли в одну кровать. Ван Чжи уютно устроился на плече Дин Жуна и, отыскав наощупь его ладонь, привычным жестом переплёл их пальцы.

— Как ты думаешь, наши враги в столице сильно огорчатся, когда узнают, что я остаюсь командующим Западной Ограды и Его Величество не станет присоединять её к Восточной? — сонно спросил он, просто чтобы услышать в ответ голос Дин Жуна. Ему так нравилось замечать, как в его голосе проскальзывают бархатные нотки, когда они остаются наедине.

— Какая разница? — проворчал Дин Жун и ткнулся носом в щеку Ван Чжи. — Пока у тебя есть враги, я буду защищать тебя, мой командующий. Спи. Я разбужу тебя на рассвете.