Archive of Our Own ^beta

Chapter Text

Большинство ведьм и волшебников не стали бы этого делать. Они бы просто произнесли заклинание, и простыни, одеяла, подушки и даже игрушки расположились на своих местах. Но Лили Джейн Эванс Поттер была не такой, как большинство ведьм.

Она аккуратно собрала детскую кроватку, убедившись, что все на своих местах. После этого она коснулась висевшего колесика, и прикрепленные к нему игрушки закружились над кроватью, где вскоре заснет её сын. Игрушек было четыре. Золотой снитч и метлу выбрал Джеймс. А еще вертолет и автомобиль. Только автомобиль был нелетающий.

Джеймс не понимал, почему Лили настаивала на том, чтобы в комнате их сына присутствовали маггловские игрушки, но не возражал. Теперь он уже знал, что лучше не спорить с ней по мелочам. Впрочем, Лили его не винила. Джеймс был волшебником, он родился в древней, чистокровной и богатой семье волшебников. Магия всегда была частью его жизнью, до знакомства с Лили его никогда по-настоящему не интересовал мир магглов. Но Лили выросла в маггловской семье, и долгие годы считала себя магглом. До тех пор, пока живший неподалеку мальчик не сказал ей, что она ведьма.

Но этого мальчика давно уже не было с ней. Он для неё умер. Лили выбросила из головы эту мысль. Имело значение лишь то, что ей не хотелось, чтобы её сын рос только в волшебном мире. Она хотела, чтобы он знал о том, другом мире, из которого родом его мать. В такое время, когда ненависть к магглам была так распространена среди волшебников, Лили это казалось особенно важным. Нужно помнить о том, что мир волшебников и мир магглов связаны, и они должны на равных жить бок о бок с магглами.

Она услышала снизу детский смех. На губах Лили появилась улыбка, она тут же поняла, в чем дело. Спустившись по лестнице, она увидела в маленькой гостиной своего мужа, а их сын, стоя на коленях, ловил маленькие клубы разноцветного дыма, которые отец создавал с помощью волшебной палочки. Какое-то время она смотрела, как Гарри играл с отцом, но было ясно: так продолжаться не может.

- Пора спать.

- Похоже, что он хочет спать? – спросил Джеймс, продолжая развлекать их годовалого сына.

- Я не спрашиваю ни его, ни тебя.

Джеймс подхватил Гарри на руки, встал и протянул жене.

- Успокойся, малыш.

- Если он хоть немного похож на своего отца… пожелай мне удачи.

Джеймс и Лили обменялись понимающими улыбками, как было всегда, когда они смеялись над одним им понятными шутками, сейчас – над неугомонностью и неуправляемостью Джеймса. Он бросил палочку на диван, и, зевая, потянулся, а Лили направилась к лестнице. Её мужу не нравилось находиться взаперти. Лили тоже, но она это переносила гораздо лучше. Ради безопасности Гарри она была готова пойти на такую жертву. К тому же у них появилось больше времени, чтобы заботиться о сыне.

Поднимаясь по лестнице, она услышала скрип, по крайней мере, ей показалось, что это скрип. На верхней ступеньке она заколебалась, но не придала ему значения. Пока снизу не раздался звук, который нельзя было спутать ни с чем – звук открывающейся двери. У Лили кровь застыла в жилах, она спустилась на ступеньку вниз, все еще держа на руках Гарри.

- Лили, бери Гарри и уходи! Это он! Беги! Я задержу его… - крикнул Джеймс, и дом наполнил холодный, демонический хохот.

- Авада Кедавра!

Сверху Лили не могла видеть гостиную, но зеленый свет отразился от стен.

- Нееееееет!

Нет, как это могло произойти? Он был там… Волдеморт… Джеймс… Чары Фиделиуса…

У подножия лестницы показался край черного плаща.

Лили побежала в спальню Гарри и уложила его в кроватку. Сунула руку в карман… но волшебной палочки там не оказалось. Она оставила её на кухне. Между ней и кухней была лестница, по которой в это мгновение поднимался Волдеморт.

Недолго думая, Лили закрыла дверь и заперла на ключ. Принялась лихорадочно складывать у двери все, что попадалось под руку: стулья, коробки, игрушки, даже пальто… все, что могло хоть на миг задержать его.

Она тут же сообразила, что это бесполезно. В спальне было окно. Возможно, получится сбежать. Она схватила Гарри, он все еще смеялся, не понимая, что происходит. Наверное, глядя на маму, складывающую вещи у двери, он думал, что это просто игра.

Дверь за спиной Лили разлетелась в щепки, она крепко прижала к себе сына, надеясь уберечь. Обернувшись, она увидела Волдеморта – он стоял в дверном проеме, одетый в черный плащ, скрывавший бледное безволосое лицо с красными глазами, зрачками-щелочками и змеиными ноздрями. Его длинные, похожие на паучьи, пальцы сжимали волшебную палочку, направленную на Лили.

Она знала, на что способен этот человек. Трижды они с Джеймсом сражались против него, и трижды им удавалось сбежать. После окончания школы они посвятили свои жизни борьбе с Волдемортом. Только что он убил её мужа. Он охотился не за Джеймсом и не за ней. Ему нужен был Гарри.

Она уложила Гарри в кроватку. Он был спокоен. Лили взглянула на сына, он лишь посмотрел на неё. Он не понимал, что происходит. Не понимал, что из-за дурацкого пророчества самый злой волшебник в мире пришел убить его.

Её муж был уже мертв, он лежал внизу, в холле. Теперь у неё остался только Гарри. Лили повернулась к человеку, с которым долгие годы сражалась.

- Только не Гарри, только не Гарри, пожалуйста, только не Гарри!

Ей было все равно, умрет она или нет. Главное – её сын. Она знала, что Волдеморт убьет её, но, если существовал хоть малейший шанс спасти Гарри такой ценой…

К её изумлению, он не убил её.

- Отойди, глупая девчонка… сейчас же, - холодно произнес он.

- Только не Гарри, пожалуйста, забери меня, убей меня вместо него… - Это она сражалась. Если Волдеморт хотел кого-то убить, пусть убьет её, но не её сына.

- Последнее предупреждение…

- Только не Гарри! Пожалуйста… пощади, - взмолилась она. – Пощади! Только не Гарри! Только не Гарри! Пожалуйста… Я все сделаю…

- Отойди. Отойди, девчонка!

- Пожалуйста, не убивай его. Убей меня, только не его.

Он поднял палочку и навел на неё. Она поняла, что сейчас произойдет. Она умрет.

Но ничего не произошло. Ничего. Заклинание не подействовало. Смертельное проклятие её не поразило.

А потом из наведенной на неё волшебной палочки вырвался луч. Лили отшвырнуло назад, она ударилась спиной о стену рядом с окном. И головой тоже, ей казалось, она никогда не испытывала такой боли. В следующее мгновение она полетела вправо и стукнулась еще об одну стену, еще и еще. Её, как тряпичную куклу, швыряло то в один угол, то в другой. Когда она, наконец, упала на пол, ей показалось, что она переломала все кости. Боль была немыслимой.

- Я сказал лишь, что не убью, я не обещал, что не стану причинять тебе такую боль, что ты не захочешь умереть. Круцио!

Она никогда не думала, что это так больно. Прежде ей доводилось испытывать пыточное проклятие, но не тогда, когда, казалось, расплавятся кости. Она кричала как безумная, но думала лишь об одном: Гарри.

Лили цеплялась за мысль о своем маленьком сыне. Возможно, мучая её, Волдеморт позабудет о её сыне. Трижды Темный Лорд обрушивал на неё всю мощь пыточного проклятия, и трижды она терпела изо всех сил, думая лишь о своем мальчике, который был рядом.

После третьего проклятия Лили, тяжело дыша, лежала на полу, не в силах даже пошевелиться и понимая, что сейчас последует продолжение. Но не последовало. В повисшей хаотичной тишине она услышала крик Гарри. Лили открыла глаза, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь спутавшиеся темно-рыжие волосы. Она увидела, как Волдеморт направил на Гарри свою волшебную палочку.

- Нет.

Она была так слаба. Она даже закричать не могла. Она попыталась поднять руку, но ничего не получилось. На ней места живого не оставалось. Её маленький мальчик был на грани смерти, и она ничего не могла поделать. Только бессильно смотрела, как прозвучало роковое:

- Авада Кедавра!

Комнату озарила яркая вспышка зеленого света, мощная сила подбросила Лили в воздух, она в последний раз ударилась о стену… и провалилась во тьму.

***

Придя в себя, Лили обнаружила, что лежит в постели. Она медленно открыла глаза, и её тут же передернуло от яркого света. Она попыталась что-то сказать, но не могла выдавить ни слова. Во второй раз получилось:

- Гарри.

Она попробовала еще раз, на сей раз чуть громче.

- Гарри.

Лили услышала шаги. Раздался женский голос:

- Она очнулась.

Приложив немало усилий, Лили смогла повернуть голову, и увидела женщину, которую никак не ждала увидеть – мадам Помфри.

- Оставайся в постели, Лили, - она надавила на грудь Лили, чтобы та не пыталась сесть. Лили, правда, сомневалась, что сейчас ей хватит на это сил. Она чувствовала себя совершенно опустошенной. Она услышала несколько сильных хлопков рядом: - Просыпайся, лентяй.

Рядом с Лили сидел мужчина, его одежда так пострадала, что он походил на бездомного, он пришел в себя после того, как мадам Помфри почти надавала ему оплеух. Открыв глаза, он смотрел на Лили.

- Лили. Как ты себя чувствуешь? – спросил Ремус.

- Гарри, - снова прошептала она.

- С ним все хорошо, Лили. Он просто спит, - Ремус указал в угол. Лили медленно повернула голову и увидела тельце в соседней кроватке. Она попыталась протянуть к нему руки, но безуспешно. Она была слишком слаба.

- Мы опасались худшего, - пояснил Ремус. – Дом почти рухнул, когда мы примчались. Мы торопились, пока нас не опередили магглы.

Она взглянула на него.

- Джеймс…?

Ремус помрачнел. Опустил взгляд на свои ботинки. Лили прикрыла глаза, по лицу заструились слезы. Её муж, мужчина, которого она любила, был мертв. Гарри был жив и в безопасности, но его отец погиб. Лили и Джеймс вместе вступили в Орден, сражаясь с Волдемортом во имя своего сына и других детей, которые, как они надеялись, у них родятся. А теперь Джеймса не стало. Так много людей погибло. Она лишь надеялась, что они с Джеймсом все преодолеют и смогут вырастить Гарри в лучшем мире.

- Он так любил тебя, Лили, - печально произнес Ремус. – Он пожертвовал своей жизнью ради вас с Гарри.

Ей от этого не стало легче. О, Джеймс. Давным-давно, когда они учились в Хогвартсе, она его ненавидела. Позже, на седьмом курсе, она влюбилась в него, когда он изменился. Но даже тогда Джеймс был готов умереть за тех, кого любил. Это была единственная черта, которая привлекла её, то, что так отличало его от других парней, которые хотели с ней встречаться. Он казался таким счастливым в тот день, когда она, наконец, согласилась пойти с ним на свидание. И вот теперь он погиб, стал жертвой собственной храбрости, которая когда-то её привлекла.

Дверь больницы распахнулась. Вошел пожилой, высокий волшебник с длинными, посеребренными сединой волосами, с бородой, на длинном и кривом носу были очки-полумесяцы. Поняв, что перед ними Альбус Дамблдор, Ремус тут же встал. Директор Хогвартса считался самым могущественным волшебником в мире и был главой Ордена Феникса, членами которого были Ремус и Лили. Увидев Лили, Дамблдор печально улыбнулся.

- Я пришел сразу же, как смог. Лили Эванс, старику отрадно видеть вас.

Для Дамблдора Лили всегда оставалась Эванс, даже после того, как она вышла замуж за Джеймса. Ей хотелось встать или хотя бы сесть, но она была так слаба, что могла вот-вот потерять сознание.

В этот момент вмешалась мадам Помфри:

- Профессор Дамблдор, ей нужен покой. У неё серьёзно повреждён позвоночник и почти все кости. Она перенесла травму головы и сотрясение мозга. Мои зелья лишь со временем исцелят её полностью.

- Я понимаю, мадам Помфри, но позвольте мне хотя бы пять минут. Клянусь, не больше. Ремус, не могли бы вы оставить нас на минутку.

Друг Джеймса тут же кивнул. Он в последний раз сочувственно взглянул на Лили и вышел из палаты. Мадам Помфри направилась в свой кабинет, но Альбус Дамблдор настоял, чтобы она вышла в коридор. Этот разговор не предназначался для посторонних ушей, кроме него и Лили. Целительница Хогвартса неохотно ушла, но перед этим напомнила Дамблдору, что у него осталось лишь четыре минуты и пятьдесят секунд.

Директор Хогвартса присел на краешек кровати, его лицо лучилось состраданием.

- Лили, примите мои соболезнования в связи с гибелью Джеймса. – Ей было больно слышать его имя. Она отвернулась, чтобы посмотреть на Гарри. Только он у неё остался.

- Я должна была быть там, чтобы защитить его. У меня должна была быть при себе волшебная палочка. Я должна была сражаться.

- Тогда Волдеморт бы попросту убил вас, - мягко возразил Дамблдор. – А Гарри остался бы сиротой.

Она расплакалась.

- Не понимаю. Я должна была умереть. Зачем? Зачем щадить меня и убивать Джеймса? И пытаться убить Гарри. Ведь он всего лишь ребенок.

- Я… не уверен, что мы когда-нибудь узнаем ответ на этот вопрос. Но сейчас нужно обдумать ряд важных вопросов, Лили. Волдеморт исчез.

Она вновь взглянула на Дамблдора.

- Что?

- Пока это не точно, но, похоже, когда он пытался убить Гарри, проклятие поразило его.

Она окончательно растерялась.

- Волдеморт… мертв.

Дамблдор опустил глаза.

- Боюсь, что нет. Мы не нашли его тело. Видимо, оно было уничтожено при взрыве. Когда мы нашли вас, дом почти разрушился. Мы нашли его плащ и волшебную палочку. Боюсь, он все же жив, но слишком слаб. Министерство Магии уже собирает силы и людей, чтобы разыскать всех его сторонников.

Это вернуло её внимание.

- Я должна отсюда уйти. – Она попыталась сесть. Стараясь встать. Они годами сражались, но толком не преуспели. Многие из них погибли, воюя с Волдемортом и его последователями. Если у них был шанс его уничтожить, она должна быть с ними. Ради Гарри. Ради Джеймса. Но она вновь легла на спину. Боль была невыносимой.

- Лили, вам нужен отдых. Волдеморт не убил вас, но истязал всеми мыслимыми способами. Сейчас вы нужнее не на поле битвы. Вы нужны очень важному человеку.

Лили проследила за его взглядом, направленным на детскую кроватку, где все еще мирно спал Гарри. Догадывался ли её мальчик о том, что произошло сегодня ночью? Он едва родился, а у него на глазах уже убили отца и едва не убили мать.

- Лили, теперь все будет совсем иначе. Ваш сын совсем скоро станет знаменитым. Слухи о случившемся этой ночью уже распространяются. В нашем мире каждый ребенок будет знать его имя. И все из-за событий, случившихся до того, как он научился ходить и говорить, о которых он даже не будет помнить. Вы меня понимаете, Лили?

Она не сводила глаз с сына. Сейчас он казался таким умиротворенным. Она ему завидовала.

- Понимаю, вы только что потеряли Джеймса, но сейчас мы должны думать о Гарри. Сегодняшние события навсегда изменят его жизнь.

Лили повернула голову, чтобы посмотреть на Дамблдора.

- Что я должна делать?

Дамблдор взглянул на часы.

- Боюсь, наши пять минут истекли. – Словно прочитав его мысли (будто прочесть мысли Дамблдора было возможно), мадам Помфри ворвалась в палату, казалось, готовая выгнать директора. – Мы обсудим это позже, когда вы отдохнете. Мадам Помфри, полагаю, вы дадите ей снотворное.

- Да, - сурово отчеканила она. Дамблдор встал, тепло сжал плечо Лили, бросил на неё последний сочувственный взгляд и ушел. Тогда-то у Лили и возник очень странный вопрос.

- Почему я в Хогвартсе? Почему меня не отвезли в Больницу Святого Мунго?

- Я подумала, вы оцените уединение. К тому же в Хогвартсе гораздо безопаснее.

Когда Дамблдор ушел, главная целительница Хогвартса чуть ли не силой заставила Лили выпить снотворное. Вскоре Лили вновь погрузилась во тьму, заснув сном без сновидений. Ей это было нужно, но, проснувшись, она поняла, что её сердце по-прежнему разбито.

Из-за Волдеморта она потеряла своего мужа, Джеймса, и теперь ей предстоит в одиночку растить их сына и защищать от всего, что могло его сломить в мире магии. Она стала Матерью-Которая-Выжила.

Chapter Text

1991

Гарри вздрогнул, когда проснулся.

- Вставай. Вставай. Сейчас же, - стук в дверь вырвал его из объятий сна.

Он застонал. Его тетя Петуния и впрямь была ведьмой. Он схватил очки и сел на кровати… ничего не произошло. Что-то было не так. Он был не в чулане под лестнице.

Гарри опять застонал, прижав кулак ко лбу. Какой же он идиот. Ему просто приснился сон. Ну, скорее кошмар. Якобы он жил с дядей Верноном и тетей Петунией Дурслями и с кузеном Дадли, они поселили его в чулане, полном пауков, и заставляли донашивать одежду за кузеном. Когда Гарри проснулся, сон в голове продолжался. Но его разбудила не тетя, и спал он не в чулане. Он находился в своей комнате, в маленькой квартирке в Нортгемптоне, а разбудивший его голос был гораздо добрее и мягче, чем голос тети.

Гарри взглянул на будильник, стоявший на прикроватной тумбочке. Наверное, вчера он забыл его завести. Он встал и отложил книгу, над которой заснул прошлой ночью. Видимо, из-за неё ему было так трудно проснуться сегодня. И все же он быстро оделся и направился на кухню. Оттуда доносился приятный запах бекона, яиц и тостов, которые жарила высокая женщина с темно-рыжими волосами, ниспадающими на плечи, стоявшая спиной к Гарри.

- Дай угадаю, - в её голосе слышался упрек, но Гарри уловил легкое поддразнивание. – Ты заснул, читая под одеялом. Опять.

Она слишком хорошо его знала.

- Не стоило тебе попадаться тете Петунии, ведь она мне рассказала.

Он тоже знал её слишком хорошо. Его мать вздохнула, притворяясь раздраженной, и посмотрела на него, все еще держа ручку плиты. Её миндалевидные ярко-зеленые глаза так и впились в него.

- Больше так не делай. Твою тетю и так многие недолюбливают. Я ей тоже не нужна. А теперь пригляди за плитой. Я принесу фрукты и сок.

- Да, мам.

Она отошла от плиты. Так было почти каждое утро. Они вместе готовили завтрак, ели перед уходом: его мать – на работу, Гарри – в школу. Но сейчас Гарри был на каникулах. Последний учебный год в начальной школе закончился примерно три недели назад. С тех пор Гарри ежедневно наблюдал, как мама рано утром уходит на работу и старался чем-нибудь себя развлечь. Но в основном он просто ждал. Ждал, когда, наконец, придет письмо.

- Надеюсь, ты все же хорошо спал, дорогой? – спросила она.

- Ну, мне приснился странный сон. Я жил с тетей Петунией и дядей Верноном, они заставляли меня спать в чулане под лестницей.

- По-твоему, это сон? Больше похоже на кошмар. – Здесь они пришли к согласию.

- И несмотря на это, ты говоришь не говорить ничего плохого о тете Петунии.

- Не говорить плохо о ней, а не о жизни с ней, - они обменялись самодовольными улыбками. – Но я предупреждаю, чтобы ты не повторил это при ней.

- Даю тебе слово, мама.

- Даже не знаю, то ли поверить, то ли поволноваться.

Гарри расхохотался. Они с матерью всегда подшучивали друг над другом, особенно за завтраком. Это помогало разрядить атмосферу перед началом дня. Они вместе поели, Гарри поделился с матерью, чем будет заниматься сегодня. У него не было особых планов. Наверное, будет гулять один, как часто случалось в последнее время, и читать книги, которые купила ему мама, но в целом он был совершенно свободен.

Его мать быстро позавтракала и всего через несколько минут ушла.

- Возможно, сегодня я немного задержусь. Тогда ты знаешь, что делать. Мясо размораживается в холодильнике, а овощи…

- Я знаю, мам. Можешь на меня положиться.

- Что бы я без тебя делала. Хорошего тебе дня, сынок.

Она открыла дверь и ушла. Гарри услышал цоканье её высоких каблучков на лестнице, когда она спускалась на несколько ступенек. Он медленно доел свой завтрак, а потом отправился в ванную почистить зубы. В коридоре он взглянул на входную дверь… когда начались каникулы, он всегда смотрел на неё, проходя мимо.

Квартирка, которую он делил с матерью, была небольшой, но удобной. Маленькая прихожая, но со шкафом, куда можно сложить туфли, ботинки, пальто, плащи, головные уборы и все необходимое для выхода на улицу. Гостиная служила одновременно и столовой, была крошечная кухонька, ванная комната с душем и ванной, и две комнаты – одна для Гарри, другая для его матери. Во всех комнатах были окна, за исключением ванной, благодаря им квартира и была такой уютной, шторы можно было задернуть на ночь, а с небольшого балкона открывался вид на ближайший парк. Не дворец, но жить здесь было хорошо. Гарри нравилась эта квартира. Здесь было все, что нужно. И все же Гарри не терпелось её покинуть.

Сегодня было 15 июля 1991 года. Гарри вновь заглянул под дверь: по-прежнему ничего. Письмо из Хогвартса должно было прийти в июле, перед его одиннадцатым днем рождения. Но пока не пришло. Гарри нетерпеливо вздохнул и вышел погулять, не забыв захватить ключи. Он спустился по лестнице, перешел дорогу, освещаемую утренним солнцем, и направился в парк, где обычно гулял большую часть дня.

Гарри много времени проводил на свежем воздухе. Соседи частенько видели, как он гуляет по парку и по улицам. По крайней мере, когда не было занятий в школе. Гарри родился 31 июля 1980 года, и, сколько себя помнил, они с матерью всегда жили в этой маленькой квартирке. У него было безоблачное, правда, немного затворническое детство. Его мать редко общалась с людьми. Чаще всего их навещали крестный Гарри, Сириус Блэк, и друг его отца, Ремус Люпин. Они ему всегда нравились, оба были внимательны и всегда готовы помочь Гарри и его матери. В школе у Гарри друзей было немного. Его внешность не располагала к общению. Маленького роста, худощавый, с вытянутым лицом и угловатыми коленками, в круглых очках и со странным шрамом в форме молнии на лбу. Гарри частенько толкали, а порой даже задирали более популярные ребята.

И все же Гарри считал себя счастливчиком. Мать была его лучшей подругой. Они все делали вместе, она следила, чтобы Гарри ни в чем не испытывал недостатка. Пока у Гарри была мать, остальное было неважно. По крайней мере, так было, пока он не узнал правду вскоре после того, как ему исполнилось девять.

Странности, то и дело происходившие с Гарри, также заставляли сверстников держаться от него подальше. Ничего особенного, беспокойства эти инциденты не внушали… а когда ему было девять, его мать получила гневное письмо от директора школы, он утверждал, что Гарри лазал по зданиям школы. Гарри объяснил матери, что во время ланча за ним погналась компания мальчишек, он хотел перепрыгнуть мусорное ведро у дверей школьной кухни, а в следующее мгновение обнаружил себя на дымоходе. Сперва Гарри решил, что его подхватил ветер, а его мать просто расхохоталась, когда он рассказал ей об этом. Гарри в слезах убежал в свою комнату, решив, что мать смеется над ним, как и дети в школе. Она пошла за ним, извинилась за то, что рассмеялась ему в лицо, и рассказала правду.

Гарри был волшебником. Магия существовала, и он мог ею пользоваться. Но в его возрасте магические способности могут проявляться спонтанно, в моменты злости или страха. Оттуда и происходившие вокруг странности. Поначалу Гарри ей не поверил. Они с матерью часто шутили, чтобы разрядить атмосферу, но сейчас шутка не показалась ему смешной. Тогда мать достала что-то из кармана, Гарри сперва решил, что это просто веточка, но, присмотревшись внимательнее, заметил, что она идеально гладкая. Мать взмахнула тем, что, как Гарри вскоре узнал, было волшебной палочкой, произнесла незнакомое ему слово, и на кончике палочки вспыхнул яркий свет, осветивший комнату. Поначалу Гарри подумал, что это новая игрушка или какой-то новомодный фонарик. Но в следующее мгновение из палочки вылетел сноп красных, зеленых и пурпурных искр. Гарри пришлось поверить, когда мать навела на него палочку и заставила парить над кроватью.

Всю ночь мать рассказывала ему правду, которую скрывала прежде. Существует магия, существует скрытый от магглов (людей, не обладающих магическими способностями) мир волшебников и ведьм, живущих по всему земному шару. И мать, и отец Гарри были волшебниками. Они познакомились в Хогвартсе, школе, где учились юные волшебники и ведьмы в возрасте от одиннадцати до восемнадцати лет прежде, чем отправиться в мир волшебников.

Гарри свернул налево в парке, миновав ту самую детскую площадку, куда столько раз приводила его мать. Он так разозлился на неё, когда она рассказала ему правду, что на другой день отказался пойти с ней туда. Но позже мать объяснила и многое другое. Сириус и Ремус тоже были волшебниками. А отец Гарри погиб вовсе не в автомобильной катастрофе, как она утверждала прежде. Родители Гарри были членами тайной организации – Ордена Феникса, в которой состояли многие могущественные волшебники. Они сражались с последователями темной магии и их повелителем, Лордом Волдемортом. Этот Волдеморт считал, что волшебники и ведьмы выше магглов, а выше всех чистокровные волшебники, у кого в роду нет магглов. С каждым днем он становился все сильнее и попытался привлечь на свою сторону родителей Гарри, когда они окончили школу. Они отказались и позже присоединились к противникам Волдеморта. Вскоре они стали его мишенями, им пришлось скрываться, но их кто-то предал и раскрыл Волдеморту местонахождение их дома. Отец Гарри погиб, пытаясь защитить их. А его мать тогда была тяжело ранена и еле выжила. Тогда-то, когда Волдеморт отвлекся на Гарри и попытался убить его, произошло то, чего никто не мог предугадать. Смертельное проклятие Волдеморта отразилось и поразило его самого. В тот день Гарри получил свой шрам, а Волдеморт исчез, и с тех пор его никто не видел.

Гарри потребовалось время, чтобы по-настоящему осознать все, что рассказала мать. Целый магический мир, с собственным министерством, темным лордом, пытавшимся убить его, когда он был младенцем, шрам, оставшийся от смертельного проклятия, которое он каким-то чудом пережил… Мать объясняла Гарри, как могла, но каждая крупица правды вызывала у Гарри новые вопросы. Наконец, она показала ему тяжеленный талмуд, который он никогда не видел прежде. Это была книга по истории магии. Туда было вписано его имя, а также имена его матери и отца, что подтверждало историю, рассказанную матерью. Гарри вынужден был признать существование магии.

Сперва было тяжело принять, что все это время он был волшебником и даже не подозревал об этом. Еще тяжелее было осознать, что мать столько лет ему лгала. Почему она не рассказала прежде? Мать на это сказала, что хотела, чтобы у него было нормальное детство, как в свое время было у неё. Сама она родилась в маггловской семье. Ни её родители, ни сестра волшебниками не были. Только она. Видимо, они с Гарри были знамениты, особенно Гарри. Волдеморт долго терроризировал волшебный мир, стольких убил, и, когда он исчез, имя Гарри стало легендой. Она не хотела, чтобы он знал об этом, пока не вырастет.

Мать оказалась права: Гарри действительно был знаменит. Она не стала вести его к другим волшебникам или в волшебный мир, но дала ему книги, чтобы он побольше узнал об этом мире и показала несколько заклинаний. В книгах по истории, которые читал Гарри, его имя и впрямь упоминалось часто, его называли героем, а он даже не помнил, что совершил.

Теперь, возвращаясь домой, Гарри жаждал лишь одного: поступить в Хогвартс. Его жизнь не слишком изменилась после того, как он узнал правду. Со временем он простил мать, перед этим, правда, накричал на неё за то, что она не рассказала ему правду раньше, а она разрыдалась. Гарри не нравилось, когда мать плакала.

И все же ему хотелось узнать больше о магии и обо всем, что с ней связано. Сильнее всего его увлек квиддич. Мать подарила ему книгу «Квиддич сквозь века», там рассказывалось, что это самый популярный вид спорта среди волшебников, а отец Гарри был чемпионом. Гарри понравилась идея состязания в полетах на метле, пытаясь обойти других игроков, бладжеры, которые могут нокаутировать, квоффлы, которые надо забить в кольца, чтобы получить очки и поймать почти невидимый золотой мяч. Он упросил мать, она его куда-то отвезла, и Гарри научился летать – надо отметить, очень быстро.

К сожалению, полетать ему удавалось нечасто. Мать всегда приводила его в уединенное место, за городом, а потом изо всех сил старалась, чтобы его никто не увидел. Гарри нельзя было улетать далеко, за пределы магического щита, чтобы не попасться на глаза магглам.

Поэтому Гарри и увлекся игрой в футбол, или соккер, как его называли американцы. Летать возможности не было, играть в квиддич вдвоем невозможно, ведь мать просто бросала ему квоффлы. Футбол был не таким интересным, как квиддич, но чем-то они все же были похожи. Гарри присоединился к школьной сборной и вскоре стал одним из лучших игроков. Благодаря маленькому росту, он был самым быстрым, его было практически невозможно поймать. Одним из его главных талантов было умение в любой ситуации увести мяч у соперника. Со временем, когда однокашники увидели, что он хороший игрок, его перестали задирать. Он не стал популярным. Он по-прежнему оставался странным мальчиком, который везде казался не на своем месте, но его перестали беспокоить.

Гарри поднялся по лестнице и открыл входную дверь. И вновь увидел, что письма по-прежнему нет. Он ушел в свою комнату и принялся читать книги о магии.

День так и прошел – он то читал, то гулял, ему было скучно. Иногда он играл за компьютером и смотрел телевизор, но это было не особо интересно. Он обрадовался, когда вечером с работы вернулась мать.

- Ты хорошо провел день, дорогой?

- Да, нормально, - ответил он, когда она сняла туфли на высоком каблуке. Его мать, хоть и была ведьмой, но работала секретарем в небольшой компании, как обычный человек. Однажды она объяснила Гарри, почему ей нужно работать, несмотря на магические способности, но Гарри так и не понял. Например, она не могла сделать так, чтобы еда возникла из воздуха.

Гарри уже приготовил ужин. У них было правило: кто первым приходит домой, тот и готовит ужин, а второй помогает, если он уже дома. На ужин были вкусные свиные отбивные с картошкой и морковью, хлеб с маслом, а Гарри досталось еще и мороженое на десерт. Он уже собрался встать из-за стола и начать мыть посуду, но мать позвала его.

- Иди-ка сюда на минутку, - она быстро достала свою волшебную палочку. Один взмах – и все шторы задернулись. Еще несколько взмахов, и везде в квартире зажегся свет, посуда начала мыться сама по себе.

Гарри удивленно смотрел на мать. Она всегда советовала ему быть осторожным и не колдовать на людях, да и сама редко колдовала, чтобы соседи не заметили. Они всегда вместе мыли посуду, обменивались рассказами о том, как прошел день и травили байки.

Мать смотрела на него, задорно улыбаясь. Она что-то достала из кармана пиджака.

- Я нашла это у себя на столе, когда пришла в офис утром.

Она положила перед ним письмо. Сердце Гарри бешено заколотилось. Конверт был из желтого пергамента, на фиолетовой восковой печати был изображен герб: лев, орел, барсук и змея, обрамляющие букву Х. Он взял письмо. Рука так дрожала, что он едва разобрал изумрудно-зеленую надпись на обратной стороне пухлого конверта.

Мистеру Г. Поттеру

Улица Вязов, 26

Нортгемптон

Нортгемптоншир

Гарри глазам своим не верил. Наконец-то.

- Тебе не кажется, что и так долго ждал? – слова матери вернули его к реальности. – Открывай.

Он лихорадочно распечатал конверт. Из него выпали два листка. Первый оказался списком школьных принадлежностей – учебники, мантии, котелки и волшебная палочка. Второй заинтересовал Гарри больше. В шапке указывалось название школы, отправитель – директор, а ниже самое важное.

Дорогой мистер Поттер!

Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.

Занятия начинаются 1 сентября. Ждём вашу сову не позднее 31 июля.

Искренне ваша,

Минерва МакГонагалл

Заместитель директора школы.

Оторвав взгляд от письма, он увидел, что мать улыбается ему особенной улыбкой.

- Поздравляю, мой дорогой. Я так горжусь тобой.

Больше она ничего не успела сказать – Гарри бросился в её объятия. Они весь вечер праздновали. Гарри никогда не видел, чтобы его мать так много колдовала. Гарри заснул счастливым. Этой ночью его не мучили кошмары.

Chapter Text

- Хочешь, сегодня сходим в зоопарк? – предложила она, поливая блинчики кленовым сиропом.

- В зоопарк?

- Да. Утром – зоопарк, днем – аквапарк, а вечером – кино. Все, по чему ты совсем скоро начнешь скучать.

- Может, давай ты сводишь меня в Косой переулок?

- Нет, Гарри. Косой переулок будет завтра. Мы целый день будем подбирать тебе учебники и все необходимое для Хогвартса. Бегать по улицам вечером, чтобы успеть все купить – не лучший способ отпраздновать день рождения. А у тебя сегодня день рождения.

- Неправда, мам. Мой день рождения был в прошлый вторник.

- Да, но тогда твоя мама работала, она не может взять отгул только потому, что её сыну исполнилось одиннадцать. Даже если это самый лучший сын. – Она взъерошила ему волосы. – Сегодня мы отмечаем твое одиннадцатилетие. Ешь все, что хочешь, и наслаждайся одним из последних дней в маггловском мире.

Стол был заставлен блинчиками, беконом, сосисками, ветчиной, яйцами, тостами, фруктами, всем, что можно придумать для деньрожденного стола. Каждый год Лили готовила вкусности для сына. Гарри тоже готовил на её день рождения. Однажды она застукала его в три часа ночи, когда он готовил завтрак. Этот мальчик действительно привнес радость в её жизнь. Она смотрела, как он завтракает. Сегодня он мог есть все, что заблагорассудится.

Он все равно оставался худощавым и жилистым, будто голодал. Она помнила: Джеймс тоже был худым, когда прибыл в Хогвартс, но не настолько. Гарри занимался спортом и нормально питался. Возможно, дело в её чрезмерной заботе. Иногда она слишком сильно переживала за сына. С этим соглашались все её друзья. Но, учитывая, что друзья сами попадали в неприятности, которых искали, она не слишком полагалась на их советы.

Наконец, Гарри почувствовал, что объелся. Лили тут же поколдовала и убрала со стола. В последнее время она стала чаще использовать магию, несмотря на риск, что соседи или просто прохожие могли её застукать. Но это её не волновало, точнее, перестало волновать. Сегодня было 4 августа, меньше чем через месяц её сын сядет в Хогвартс-экспресс и отправится в школу, где проведет следующие семь лет своей жизни, как и она когда-то.

Она будет скучать по Гарри. Он поддерживал её после смерти Джеймса. На протяжении десяти лет главным для неё был сын, а теперь его не будет. Она уже чувствовала, сколь долгим для неё станет предстоящий год. Она хотела максимально насладиться оставшимся у них временем.

Он вышел из ванной, одетый в новую футболку, которую она ему купила. В этом году она приготовила и волшебные, и немагические подарки. Она купила сладости, которые продавались только в волшебном мире. Она видела, что он кое-что захватил в ванную, думая, что она не заметила. Но сегодня она не станет его винить. Сегодня его день, она не станет его портить такими мелочами.

Собравшись, они уехали на машине. Первой остановкой стал городской зоопарк. Здесь не было ни драконов, ни гномов, ни корнуэльских пикси. Только обычные животные, каких знали магглы. И все же, утро выдалось интересным.

В первой секции, которую они посетили, почетное место занимала огромная горилла.

- Мне кажется, или он чем-то похож на кузена Дадли?

- Гарри, не говори так, - пожурила она и добавила: - Он больше смахивает на дядю Вернона.

Они оба расхохотались. Лили сдерживалась, когда речь заходила о ее сестре, но допускала шутки в адрес шурина и племянника. Несколько дней назад она оставила сообщение на автоответчике Петунии, надеясь, что они смогут встретиться до отъезда Гарри, но та так и не ответила. Она подумала, стоит ли приглашать их сегодня, но, учитывая, как прошли их предыдущие посиделки, пришла к выводу, что лучше обойтись без драмы в день рождения Гарри.

Горилла была лишь одним из многих зверей, представленных в зоопарке. Здесь были львы, тигры, гиены, аллигаторы, а еще пингвины, рыбы, медузы, акулы, птицы, попугаи и многие другие. Еще одной достопримечательностью был удав из Бразилии, он спал, когда они подошли. Гарри был им очарован.

- Он такой большой. Наверное, он мог бы занять весь наш балкон.

- Не преувеличивай, Гарри. Это змея, не больше.

Она рассказала что знала об этом виде змей. Похоже, его завезли из Бразилии, а конкретно этот родился и вырос в зоопарке. Удавы плотоядные, по ночам они душат птиц и мелких млекопитающих. Опасные животные живут не только в волшебном мире.

- Давай еще кого-нибудь посмотрим, - предложила она, развернувшись на каблуках и заслонив какого-то красного попугая.

- Погоди! Ты это слышала?

- Что слышала? – Гарри уставился на открывшего глаза удава.

- Ничего, мам. Прости, я хочу еще недолго побыть со змеей.

Лили пожала плечами:

- Как хочешь. Я буду рядом.

Она подошла поближе рассмотреть попугаев. Их расцветка напомнила ей вазу, которую как-то давно прислала Петуния. Ваза была ужасна, её у них уже давно не было. Но не по её вине. Гарри разбил вазу, когда летел на подаренной игрушечной метле, ему тогда был год. Это было перед тем, как…

Она покачала головой, будучи не в силах отвести взгляд от попугая. Мыслями она возвращалась к той кошмарной вазе. Наверное, Петуния потому ей её и послала, что она была жуткой. Она ничего не сказала, когда вазу разбили, но… Это был один из последних подарков, который она получила от сестры.

Попугай чирикнул. Странный звук, но ей он показался мелодичным. Не таким, как у совы, но все же. Все животные, как волшебные, так и обыкновенные, издают свои звуки по-своему.

- ЭЙ, СМОТРИТЕ! СМОТРИТЕ НА ЗМЕЮ! НЕВЕРОЯТНО!

Лили вовремя обернулась на вопли и увидела, как полдюжины мальчишек подбежали к змее, повалив Гарри на пол.

Все остальное произошло очень быстро. Лили не успела среагировать - стекло аквариума исчезло, а удав пополз вперед. Мальчишки, которые только что отталкивали Гарри, стремясь рассмотреть удава, теперь с криками разбегались, их паника передавалась окружающим, когда они увидели, как громадный удав выполз из аквариума.

Сердце Лили пропустило удар. Гарри лежал на полу, когда удав выбрался. Лили сжала волшебную палочку, лежавшую в кармане куртки, надеясь, что удав проползет мимо Гарри. Но он повернул голову к её сыну. Она достала палочку.

- Не за что.

Слова Гарри потрясли её. Она не двинулась с места, а удав пополз вперед, не обращая внимания ни на Лили, ни на Гарри. Она смотрела, как огромное существо вылезает на улицу. Лишь когда он выбрался из серпентария, она обратила внимание, что все еще сжимает в руке палочку, и спрятала её. Она подбежала к сыну.

- Гарри, с тобой все в порядке?

- Да, мам, - он встал с её помощью и взглянул на пустой аквариум.

- Где стекло?

- Пожалуй, нам лучше уйти, - она схватила его за руку.

Они вернулись в машину, она закрыла дверь и посмотрела на сына.

- Гарри, я видела, что произошло. Это ты убрал стекло.

- Случайно. Я не нарочно, - защищался он.

- Я знаю. Но надо быть осторожнее. Я не сержусь, дорогой. Я просто… просто пытаюсь тебя предупредить. Опасно использовать магию в присутствии магглов. Они могли узнать, кто мы.

- Я понимаю. Прости, - сердито отозвался Гарри.

Она понимала, что это не совсем честно. В конце концов, она в детстве совершала такие же ошибки. Однажды, когда они с Петунией ругались за ужином, тарелка полетела сестре в лицо. А в школе, когда Лили было всего десять лет, она так сильно запустила мячом в мальчика, дразнившего её за рыжие волосы, что он упал лицом на асфальт игровой площадки, и ему пришлось накладывать швы. Она посоветовала Гарри держать себя в руках, но сказать было легче, чем сделать, особенно в его возрасте.

- Я понимаю, ты не хотел. Давай просто забудем. Поедим и отправимся в аквапарк.

Остаток дня прошел без происшествий. Атмосфера улучшилась за поеданием гамбургеров и картошки фри. В аквапарке они с Гарри весело провели время. Опробовали кучу аттракционов, Гарри провел целый день в волновом бассейне. Лили наблюдала за ним издалека, сидя на складном стульчике в солнцезащитных очках. Если бы друзья-волшебники увидели её сейчас – в купальнике, в темных очках, обмазанную солнцезащитным кремом… Она выглядела как обыкновенная женщина, которая привела в аквапарк сына, а не как ведьма, пережившая нападение самого могущественного темного мага своего времени.

Потом они поели пиццу и отправились в кино. Вечером они оба устали. По дороге домой Гарри едва не задремал в машине. Лили тоже хотелось прийти домой и рухнуть. Ей даже захотелось перенести поход в Косой переулок. Но она обещала отвести туда Гарри завтра, он и так долго ждал встречи с волшебным миром.

- Ты хорошо провел день, Гарри?

- Да, - устало ответил он.

- А что больше всего понравилось? – свернув направо, спросила она.

Он ответил не сразу.

- Удав. В зоопарке.

Лили тихонько рассмеялась.

- Это правда… Было смешно смотреть, как от него все бежали. Он ведь был совершенно безобиден. У страха глаза велики.

- Да, - отстраненно согласился Гарри. Помолчав, он все же сказал: - Мне кажется, он меня понял.

- Что? Кто?

- Удав. Змей.

Это заинтересовало Лили.

- О чем ты?

- Я… разговаривал с ним, и, похоже, он меня понял. Я слышал, как он меня поблагодарил, когда выполз из своего аквариума.

Её сын сидел с закрытыми глазами и не видел её ошеломленного лица.

- Ты уверен?

Гарри угукнул и кивнул.

- Что ж, я рада, что ты хорошо провел день, - сказала она, но голос её был тревожным.

Вскоре они доехали до дома, и Лили пришлось встряхнуть Гарри – пора было выходить из машины. Он почти заснул.

Он, не переодевшись, упал на кровать и сразу провалился в сон. Лили не стала настаивать. В конце концов, завтра им уезжать рано утром. Она осторожно сняла с него очки, и аккуратно, стараясь не шуметь, положила их рядом с будильником. Поправила его постель, убрала книгу и подоткнула одеяло и подушку.

Лили посмотрела на мирно спящего сына. Сейчас он напомнил ей, как спал в своей кроватке после трагедии, в результате которой погиб его отец. Это произошло почти десять лет назад, но иногда она все еще видела в нем того младенца, не подозревающего об опасностях окружающего мира. Она поцеловала его в лоб и вышла из спальни.

Всего несколько минут назад Лили все бы отдала за то, чтобы хорошенько выспаться. Но теперь сон как рукой сняло, её разум и сердце терзали тревога и сомнения. Она приготовила отвар и выпила его в тишине. Ей не давали покоя противоречивые мысли. Может, она зря волнуется? Но что, если нет?

Отвар её не взбудоражил, но и не успокоил. Только один человек мог что-то посоветовать. Лили решительно направилась к себе в спальню и с помощью заклинания открыла потайной ящик в письменном столе. Достала Делюминатор, который давным-давно подарил ей Альбус Дамблдор. Она тихонько приоткрыла дверь, выскользнула из квартиры и активировала устройство. Все фонари на улице погасли. Лили вернулась в квартиру, схватила плащ, спрятанный в холле, и накинула его на плечи. Вновь выйдя, она заперла за собой дверь и наложила несколько заклинаний на квартиру, чтобы быть уверенной: пока её не будет, никто не войдет и даже не попытается. А потом, все еще надеясь, что её никто не видит, она аппарировала.

Далеко-далеко, на изолированном участке земли, соединяющем замок и маленькую деревню, из ниоткуда с громким треском появилась одинокая фигура. Она взглянула на высокие башни, которые не видела много лет.

Внешне Хогвартс не изменился с тех пор, как она была здесь в последний раз. Даже ночью замок сохранял свое очарование, огни давали достаточно света, чтобы любой желающий мог его разглядеть. Замок выглядел так же, как в тот день, когда она увидела его впервые, когда поступила на первый курс и едва открыла для себя мир волшебников. Она так давно была здесь. Но в замке был человек, с которым ей нужно было поговорить.

- Люмос.

Её волшебная палочка излучала свет. Она решительно пошла вперед. Вскоре она очутилась перед воротами замка. Конечно, они были закрыты. Стояла ночь, к тому же середина лета. В школе не было студентов, да и большинство учителей тоже отсутствовали. Но она знала, что он там. Или нет?

Стоило ей усомниться, как раздался стук. Ворота открылись. Она не в первый раз становилась свидетельницей необъяснимого в Хогвартсе. Даже после многих лет отсутствия это было привычно. Она продолжила идти вперед, но едва ступила на территорию замка, как слева раздался голос, который она бы узнала из тысячи:

- Я надеялся, что вы придете, Лили Эванс.

Она обернулась к мужчине. Он сидел на каменной скамье неподалеку, но встал, когда заговорил. Даже в темноте его седые волосы и очки поблескивали от света, испускаемого её волшебной палочкой. Он ласково улыбнулся ей.

- Сколько прошло с нашей последней встречи? Три года? Может, четыре? – спросил он.

- Вы советовали мне держаться подальше, я вняла вашему совету, - напомнила она, не ответив на его вопрос.

- Что ж, в любом случае, приятно видеть вас вновь.

Она улыбнулась:

- Да, я рада вернуться.

- Но… - улыбка Альбуса Дамблдора стала натянутой. – Что-то подсказывает мне: вы пришли не для того, чтобы повидаться со старым учителем. Я чувствую: вас что-то тревожит.

- Да.

- Полагаю, это как-то связано с Гарри.

Альбус Дамблдор вновь продемонстрировал способность читать её, как открытую книгу. Лили решила перейти сразу к делу.

- Мне нужна ваша помощь, профессор.

- Я весь внимание. Давайте пройдемся. Я всегда гуляю по территории замка по вечерам. По крайней мере, летом. В другое время года я слишком занят.

Он успокаивающе приобнял её и повел по тропинке. Она последовала за ним. Какое-то время они молча шли бок о бок. Наконец, Лили решила, что Дамблдор ждет, пока она заговорит.

- Речь пойдет о Гарри.

- Я так и думал. Что я могу сделать для вашего сына?

- Мне… мне нужен ваш совет. Или мнение. Сегодня его день рождения.

- Разве он родился не 31 июля?

- Да. Но отметили мы сегодня. Во вторник я работала.

- Понятно.

- В общем, утром я повела его в зоопарк.

- Хорошая мысль. Я давно не был в зоопарке. Животные – настоящие чудеса, хоть мне и жаль, что они заперты в клетках.

- Дело в том, что… Там кое-что произошло. Компания мальчишек толкнули Гарри, когда он смотрел на змею, и стекло аквариума попросту исчезло.

- Ох уж эти таланты юных волшебников. Почти никто из нас в этом возрасте не контролирует себя. Есть пострадавшие?

- Нет. Змея была не ядовитая. Сотрудники зоопарка довольно быстро справились с ситуацией.

- Что ж, только испугались. Кто-нибудь заметил, что именно Гарри убрал стекло? Или поверил?

- Вряд ли. Я достала свою палочку, но все бежали, на меня никто не обратил внимания. В конце концов, я ею не воспользовалась.

- Похоже, отделались легким испугом, учитывая все обстоятельства.

Больше он ничего не сказал. Лили чувствовала: он ждал, пока она назовет истинную причину своего визита.

- Гарри разговаривал с ним. – Это заставило Альбуса Дамблдора остановиться. – Со змеем.

Теперь директор Хогвартса казался заинтригованным.

- Вы в этом уверены?

- Гарри сам рассказал мне. Несколько минут он просто смотрел на неё. А когда удав выполз, он повернулся к Гарри, и Гарри ответил: «Не за что».

Теперь Дамблдор выглядел не только заинтересованным, но и обеспокоенным. Сделав пару шагов, он остановился напротив Лили, задумчиво опустив взгляд вниз.

- Я не понимаю, - продолжила Лили. – Никто в семье Джеймса не говорил на парселтанге. Не говоря уже о моей.

- Возможно, это не наследственное, Лили.

- Тогда… Не понимаю. Как это возможно? Откуда?

Дамблдор успокаивающе поднял руку и взглянул на Лили.

- А вы слышали, как Гарри говорил на парселтанге?

- Нет. Я смотрела на других зверей, они чирикали. Меня не было в серпентарии, когда это случилось. Я оставила его с этим удавом на пару минут.

Дамблдор кивнул. Он казался сосредоточенным, в то же время взгляд у него был отсутствующим.

- А этот удав… Когда Гарри сказал «не за что», это была человеческая речь? Вы его поняли?

- Да, - Лили только сейчас это осознала. Тогда Гарри говорил по-английски. Не свистел и не плевался, это был не парселтанг.

- А Гарри рассказал вам, о чем говорил с удавом?

- Нет. Он сказал об этом, когда мы возвращались домой. Он очень устал и едва пару слов произнес.

Дамблдор вновь кивнул.

- Лили, возможно, у него просто разыгралось воображение. Может, удав посмотрел на него, и Гарри показалось, что он среагировал на его голос. Более того: будь между ними стекло, я вовсе не уверен, что Гарри и удав поняли бы друг друга.

Лили сообразила, сколь глупо выглядит вся эта ситуация. На какой планете она находится? Она бросила сына одного дома, отправилась в Хогвартс, потревожила самого могущественного волшебника в мире лишь потому, что Гарри сказал ей, будто говорил с удавом. Теперь она чувствовала себя так по-дурацки.

- Простите, профессор. Не стоило вас беспокоить.

- Нет, не извиняйтесь, Лили. Я понимаю. Он ваш сын. Учитывая ваше прошлое и то, что до его поступления в Хогвартс осталось меньше месяца, ваша тревога уместна.

Она отвела взгляд, а потом вновь посмотрела на Дамблдора.

- Пожалуйста, обещайте мне, что присмотрите за ним, пока он здесь и что с ним ничего не случится.

- Вам не нужно просить, Лили. Я и собирался приглядывать за ним. Гарри будет здесь в безопасности. Даю вам слово.

- Спасибо.

- Понимаю, это было непросто. Оставить прежнюю жизнь, начать все с нуля в мире магглов, пусть и так хорошо знакомом. Наверняка это было тяжело.

- Порой это было непросто. Но у меня был Гарри. Лишь благодаря ему я не сломалась после… - Она не договорила, и Дамблдор не стал уточнять. – Вы были правы, когда посоветовали мне забрать его, увезти как можно дальше от нашего мира. Когда я, наконец, уехала, жизнь Гарри, да и моя тоже, заметно улучшилась.

После роковой ночи, когда был убит её муж, Дамблдор убедил её забрать Гарри из мира волшебников. Её сыну предстояло стать знаменитым. Он уже тогда стал знаменитым. Дамблдор уговорил её жить среди магглов, подальше от внимания, которое он привлекал. Поначалу Лили отказалась. Она была ведьмой, её муж был волшебником, и Гарри тоже. Однажды ему предстояло отправиться в Хогвартс. Даже после того, как испортились отношения с Петунией, она всегда хотела поддерживать контакт с миром магглов. Она хотела того же и для Гарри, но не в ущерб контакту с волшебным миром. Потому после смерти Джеймса она сперва переехала в другую волшебную деревню, надеясь позволить сыну расти в мире магии. Но Дамблдор оказался прав.

На протяжении двух лет Лили воспитывала сына среди волшебников. Вскоре все узнали, где живет Гарри Поттер и его мать. Журналисты и писатели жаждали написать о них, зеваки надеялись хоть мельком увидеть Гарри, их преследовали в любое время суток, каждый день. Их друзей тоже преследовали, Лили не могла никуда сходить – везде с ней хотели сколдографироваться, пожать руку или попросить о какой-нибудь услуге. Жить в таких условиях было невыносимо. Когда Гарри исполнилось три года, она поняла: так не получится обеспечить ему счастливое детство. Поэтому она последовала совету Дамблдора, и перебралась в мир магглов.

После стольких лет, проведенных в волшебном мире, у неё не было ни диплома, ни какого-либо образования, она устроилась на первую попавшуюся работу. Поначалу времена были трудными. Сириус и Ремус помогали ей, как и Дамблдор, хоть и не так часто, как хотели. Больше всего помощи было от той, от кого она этого меньше всего ждала: от сестры. Узнав, что Лили переехала в Нортгемптон, она приехала, чтобы помочь ей устроиться. Она даже помогла Лили найти квартиру и первые годы подкидывала деньги. Тайком от мужа. Вернон Дурсль никогда не знал, что его жена помогала сестре. Однако со временем, когда жизнь Лили наладилась, визиты Петунии стали реже, а потом они почти перестали видеться. Однажды она рассказала Лили, как предложила Вернону еще раз увидеться. Её муж терпеть не мог Джеймса, и факт его смерти, похоже, не улучшил его отношения к Лили и её сыну. Со временем они возобновили отношения, но виделись не чаще раза в год и посылали друг другу подарки и открытки на Рождество, Пасху и дни рождения.

- Я понимаю, это была огромная жертва, Лили. Было бы нелегко оставаться в нашем мире, покинуть оказалось не легче. Ремус и Сириус постоянно информировали меня о вас и о Гарри. Я почувствовал облегчение, когда они заверили меня, что вы с сыном счастливы, - признался Дамблдор. – А теперь он скоро уедет.

- Да. Я переживаю, это правда. Я не знаю, как быть.

- Вам стоит подумать о себе.

- О чем вы?

- Лили, последние десять лет вы посвятили исключительно сыну, заботились о нем. Это прекрасно, но настал час подумать о себе. Что вы будете делать, когда он поступит в Хогвартс? Продолжите жить среди магглов в вечной тревоге, что они раскроют ваши способности? Я же знаю, вы все еще колдуете. Вы не боитесь, что однажды вас рассекретят, невзирая на все предосторожности? Вы хотите и дальше работать секретаршей у этого идиота?

Не стоило удивляться, что Дамблдор так много знал о её жизни. К тому же он сказал правду. Она думала лишь о воспитании Гарри, хотела подарить ему лучшее детство, и почти никогда не задумывалась о том, как будет жить, когда он поступит в Хогвартс. Она призналась в этом директору.

- Значит, следует задуматься. Какой станет ваша жизнь без Гарри?

Она вздохнула:

- Пора об этом подумать.

- Да, - Дамблдор взглянул на часы. – Боюсь, наша прогулка подошла к концу. Я провожу вас до ворот.

Это не отняло много времени. Спустя минуту Лили уже покинула территорию школы.

- Дорожите мгновениями, проведенными с сыном, Лили, и убедитесь, что Гарри счастлив. Эти воспоминания понадобятся ему, когда он приедет сюда.

- Позаботьтесь о нем, пожалуйста.

- Можете на меня положиться. На нас всех. На всех учителей. Мы позаботимся о том, чтобы в Хогвартсе ему было хорошо.

- Спасибо. Но, пожалуйста, не подпускайте к нему Снейпа.

Лицо Дамблдора стало печальным.

- Северус Снейп преподает Зельеварение. Я не могу запретить ему учить Гарри.

Очень плохо.

- Я знаю. Просто… Убедитесь, что он его не обидит.

- У Северуса есть недостатки, но никогда бы не причинил вреда Гарри.

- Правда? Вообще-то это он рассказал Волдеморту о пророчестве, после которого повелитель Северуса стал одержим идеей убить моего сына.

Во время разговора Лили оставалась спокойной, не считая легкой панической атаки, когда рассказывала о предполагаемом парселтанге. Но теперь, когда речь зашла о Снейпе, она не собиралась идти ни на какие уступки.

- Северус не знал, что пророчество о Гарри.

- Но он знал, что оно о ребенке, и знал, что сообщив о пророчестве своему хозяину, он приговорит к смерти этого ребенка. – Она подошла к Дамблдору и посмотрела ему прямо в глаза. Не скрывая свою ярость, несмотря на статус старика. – Думайте о нем что хотите. Мне все равно, можете говорить, что он изменился. Можете давать ему второй шанс. Давным-давно я дала Снейпу множество вторых шансов, и он все их упустил. Он сделал это не из страха, не потому, что Волдеморт угрожал его близким и даже не из трусости. Он пошел на это потому, что верил в идеи Волдеморта, а с вами связался потому, что хотел иметь запасной вариант на случай, если его хозяин потерпит поражение. Если Снейп хоть пальцем тронет Гарри, я сама приеду в Хогвартс и разберусь с ним. Я без колебаний убью его, если понадобится. Можете так ему и передать.

Дамблдор выдержал её взгляд, но в его глазах читалось сожаление. Его голос был спокоен:

- Передам. Уверен, Северус поймет. Не забывайте, когда-то вы были друзьями.

- Давно. Северус, которого я знала, умер. Очень давно. Нокс.

Свет от её палочки погас, они очутились в полной темноте. Лили аппарировала обратно в Нортгемптон и вернулась в квартиру. Она вновь активировала Делюминатор и зажгла фонари, сняла защитные заклинания, наложенные на квартиру, и спрятала артефакт в тайнике. Она уважала Дамблдора, равнялась на него, но никогда не могла понять причин его доверия к Снейпу. Она давно перестала даже мысленно называть его Северусом, это было неизменно. Никогда. Она никогда не простит ему ужасов, к которым он оказался причастен, в особенности убийства её мужа.

Она заглянула к сыну. Сквозь дверную щель она увидела, что он все еще крепко спал. Он даже не заметил её отсутствия. Это было хорошо. Она хотела, чтобы он видел хорошие сны, а не кошмары. Она в последний раз взглянула на сына, которого скоро потеряет, когда он уедет в Хогвартс, и лишь сейчас осознала, как устала. Она легла в постель, надеясь выспаться и завтра не рухнуть без чувств в Косом переулке.

Chapter Text

Они ехали часа два. Гарри было любопытно, почему они просто не аппарировали. Он знал, что его мать это умеет. Она сама сказала, когда он спросил. Но когда он поинтересовался, почему в Косой переулок они поехали на машине, она пояснила, что аппарировать с ним было бы слишком опасно. Гарри слишком юн и еще не привык к такому способу путешествия. По словам его матери, аппарировать с другим человеком было гораздо сложнее, а учитывая, что им предстояло еще столько всего купить, о двух аппарациях за один день не могло быть и речи, тем более, его мать уже давно не аппарировала так часто, как раньше.

Поэтому им пришлось проделать долгий путь. Его мать зевнула, когда припарковалась на маленькой улочке. Она зевнула и когда они вышли из машины.

- Все нормально, мам? – спросил Гарри, закрыв дверцу машины.

- Да, я просто немного устала после вчерашнего. Наверное, твоя мама уже не так молода, как прежде.

- Хочешь, чтобы я сказал, что ты уже стара? – весело спросил Гарри.

За это он получил пальцем по голове. Он потер лоб, они оба рассмеялись.

- Проявите хоть немного уважения к пожилой маме, юноша. А теперь пошли. До «Дырявого котла» всего пять минут, но у нас мало времени.

- Сказала женщина, которая так боится аппарировать.

- Поговорим об этом, когда ты сам научишься аппарировать. Давай прогуляемся. Как я уже сказала, нам надо поспешить.

Она опять зевнула, когда они продолжили путь. Его мать явно не выспалась. Именно Гарри разбудил её утром. На будильник она не реагировала. Телефон звонил уже несколько минут, а его мать продолжала крепко спать, когда он вошел в её спальню. Гарри, наверное, минуту её тряс, она не сразу открыла глаза. Он сварил ей кофе, но даже это не смогло её взбодрить. Она зевала всю дорогу в машине, когда они ехали по улицам Лондона и продолжала зевать сейчас. Его мать и впрямь устала вчера.

Гарри, напротив, чувствовал себя так, будто проспал вчера целый день. Он был взволнован. Он никогда не был ни в «Дырявом котле», ни в Косом переулке, ни в Хогвартсе, ни в Хогсмиде, ни в Министерстве Магии. Ему не доводилось бывать нигде в волшебном мире, кроме Годриковой Впадины, куда они с матерью каждый год ездили на могилу его отца. И даже тогда они не видели ничего магического в деревне. Сегодня ему предстояло впервые познакомиться с целым миром.

- Вот он, - произнесла мать, глядя на крошечный, неопрятный с виду паб. Гарри бы даже внимания на него не обратил, если бы мать туда не пошла. И все же Гарри доводилось видеть его на картинках. В книгах «Дырявый котел» выглядел гораздо презентабельнее. Больше никто на улицах, казалось, не замечал существования паба. Его мать открыла входную дверь, и они вошли.

Гарри толком не знал, чего ждал от «Дырявого котла», но точно не этого. Заведение было маленьким, здесь было темно, воняло табаком, слышно было другие неприятные запахи, которых Гарри не знал. Когда они вошли, его мать достала из сумочки широкополую шляпу и надела на голову. От Гарри не укрылось, как она опустила краешек шляпы, будто желая скрыть лицо от всех. Они стремительно миновали паб, только бармен её заметил.

- Я могу вам что-нибудь предложить, миссис?

- Нет, спасибо. Мы опаздываем в Косой переулок.

Ускорив шаг, она схватила Гарри за руку. Гарри это раздражало. Они вышли из бара в маленький, со всех сторон окруженный стенами двор, где не было ничего, кроме пары мусорных баков.

- Это и есть «Дырявый котел»? – спросил Гарри.

- Да. Он кажется небольшим, но сюда приходят многие волшебники. А еще это вход в Косой переулок для тех, кто не умеет аппарировать или пользоваться летучим порохом. Это более удобный способ. Одежда не покроется пылью и мы не аппарируем куда не надо.

С этими словами она достала из сумочки плащ и накинула себе на плечи. Гарри подивился, как много всего умещается в сумочке матери. Потом она собрала в пучок волосы на затылке и закрепила, взмахнув волшебной палочкой. Гарри никогда прежде не видел, как мать причесывалась. Она всегда носила распущенными темно-рыжие волосы, ниспадавшие на плечи. Это меняло её облик. Едва она внесла последний штрих, во двор вошел маленький человечек в пурпурной шляпе, облаченный в темную мантию.

- Лили! Как приятно тебя видеть спустя столько лет!

Мать Гарри с улыбкой взглянула на мужчину.

- Дедалус. Рада встрече.

- Сколько же лет прошло? – продолжил он, вприпрыжку подойдя к ней. – Как я рад, что заглянул сюда. Вы так быстро миновали паб, я вас чуть не пропустил. А это, должно быть, Гарри.

Он посмотрел на Гарри и, все еще волнуясь, перевел взгляд на его мать. Когда она кивнула, Гарри показалось, мужчина вот-вот лопнет. Он тут же сжал правую руку Гарри обеими руками и принялся трясти.

- Очень рад, мистер Поттер, у меня нет слов. Меня зовут Диггл, Дедалус Диггл. Наверняка ваша мать упоминала обо мне. Когда-то мы с ней были хорошими друзьями.

Его имя показалось Гарри смутно знакомым. Похоже, он слышал его прежде, но не помнил, от матери ли. Когда мужчина снял шляпу, Гарри его узнал:

- Я видел вас! В супермаркете. Вы мне кланялись.

- Он запомнил! – воскликнул мужчина. Он взглянул на мать Гарри. – Ты слышала, Лили? Он меня запомнил!

- Конечно, запомнил. Мой сын умный мальчик, - вмешалась его мать, отчего у Гарри вспыхнули щеки. – Ты прости, Дедалус, но нам предстоит трудный день. Мы должны купить Гарри учебники и школьные принадлежности для Хогвартса.

- Да, я понимаю. Я и забыл, что ему уже исполнилось одиннадцать. Чудесно! Увидишь, Гарри. Хогвартс – замечательное место. У тебя будут лучшие учителя на свете…

- Спасибо, Дедалус, нам и правда пора.

- Конечно, конечно. Я вас больше не потревожу. Было так приятно вновь увидеть тебя, Лили, и вас тоже, мистер Поттер. Хорошего вам дня. Очень хорошего.

Он вновь энергично пожал руку Гарри. Гарри думал, он никогда не остановится, но после нескольких поклонов и добрых пожеланий Дедалус, наконец, ушел. Гарри взглянул на мать – она казалась несколько смущенной, но развеселившейся.

- Кто это был? – спросил он.

- Дедалус Диггл, - пояснила она, это Гарри и так знал. – Он был членом Ордена Феникса, как и мы с твоим отцом. Он оживлял наши собрания, - нервно улыбнулась она.

- Я так и понял.

- Я же рассказывала тебе, Гарри. В этом мире ты знаменит. Будь к этому готов, когда представляешься. Представляйся как можно реже. А если спросят, как тебя зовут, отвечай просто «Гарри». Вдруг не узнают.

- Почему я должен скрывать, кто я такой? – с раздражением спросил Гарри. Его мать была замечательной, но иногда она перегибала палку с заботой.

- Потому, что для тебя так будет лучше. Ты же не хочешь, чтобы люди бегали за тобой по пятам или судили о тебе по твоей известности? Среди магглов тоже лучше не рассказывать, кто ты. Помнишь, как ты рассказал ребятам из своей команды, что ты волшебник?

Только не это опять.

- Это была ошибка.

- Да. Вот и не повторяй её в обоих мирах.

Он терпеть не мог, когда она ему об этом напоминала. Спустя несколько месяцев после того, как мать рассказала ему о его истинном происхождении, и Гарри начал играть в футбол, он не удержался и поделился с другим мальчиком, что он волшебник. Мальчик тут же разболтал остальным, и Гарри стал посмешищем всей команды. Он получил прозвище Волшебник. Разумеется, никто не поверил, что он и впрямь волшебник, но когда об этом узнала мать, она ругалась как никогда. Прозвище прижилось, поначалу Гарри оно было неприятно, но со временем оно стало означать уровень его игры. Тренер однажды сказал, что его талант отбирать мяч у соперника вне зависимости от обстоятельств поистине магия.

Его мать трижды стукнула по кирпичу в стене. Он задрожал, шевельнулся, потом и другие кирпичи двинулись, образовав отверстие, которое превратилось в арку, достаточно большую, чтобы в неё могли пройти плечом к плечу четыре человека. А по ту сторону…

- Добро пожаловать в Косой переулок, Гарри, - сказала его мать.

Гарри не удержался от улыбки, увидев переулок. Вдоль мощеной улицы из серого камня тянулись многочисленные разноцветные магазины, но даже представить было трудно, что такие здания вообще могут стоять сами по себе и не падать. Повсюду ходили люди в мантиях, плащах и шляпах, в руках они держали огромные книги в кожаных переплетах, флаконы, наполненные странными жидкостями, клетки с совами, кошками, крысами и жабами, метлы, котлы. Гарри никогда не видел столь оживленной улицы, ему никогда не доводилось бывать здесь. Как так вышло, что в «Дырявом котле» так мрачно, а Косой переулок полон жизни?

Идя по переулку, Гарри старался ничего не пропустить, но это было сложно, учитывая, сколько здесь было всего. Начиная от людей, делающих покупки, и заканчивая артефактами и продуктами, выставленными перед магазинами. В одном из них было полно мальчишек, ровесников Гарри, они жадно разглядывали витрины. Там красовалась вывеска, объявлявшая о последнем обновлении ассортимента – «Нимбус 2000». Гарри хотелось, чтобы на первом курсе в Хогвартсе у него была своя метла. Жизнь все же порой несправедлива.

- Сначала нужно купить тебе форму, - сказала его мать, указав на вывеску «Магазин мадам Малкин. Одежда на все случаи жизни». Это вывело его из транса. – Я оставлю тебя на минутку. Мне нужно сходить в Гринготтс и снять немного денег.

- Можно я пойду с тобой в Гринготтс? – банк слыл таинственным местом, и Гарри хотелось его увидеть.

- Нет, Гарри. На сегодня у нас много дел, нам еще домой возвращаться. Мадам Малкин потребуется время, чтобы подогнать для тебя мантию. Прости, дорогой. Возможно, в следующем году.

Гарри был разочарован, но ничего не сказал. Он не был избалованным ребенком, как его кузен Дадли, который ревел и рыдал каждый раз, как слышал от родителей «нет». Эта черта кузена его особенно раздражала, потому он был рад, что они редко навещали сестру матери.

В магазине их встретила миниатюрная улыбающаяся женщина в розовато-лиловой мантии.

- Хогвартс, милый? – спросила она, прежде чем Гарри и его мать успели что-то сказать.

- Да, - ответила его мать. У неё при себе был список всего необходимого. – Нам нужно три…

- Я знаю. Первокурсник, видно же. Я обо всем позабочусь. У меня все здесь есть. Я как раз сейчас одеваю другого молодого человека.

- Спасибо. Не могли бы вы присмотреть за моим сыном? Я скоро вернусь.

- Конечно, миссис… ?

- Эванс. Лили Эванс.

- Конечно, миссис Эванс.

Его мать развернулась к нему.

- Я ненадолго.

И взъерошила ему волосы, как всегда. Порой это раздражало, но Гарри бы соврал, если бы сказал, что ему неприятно.

- Иди сюда, мальчик, - мадам Малкин указала на табурет. Гарри сел, она надела на него длинную мантию и тут же принялась подгонять её по размеру.

- Привет. Тоже в Хогвартс? – спросил другой мальчик рядом. Он сидел на соседнем стуле, на нем тоже была мантия. Мальчик выглядел ровесником Гарри. У него было бледное скуластое лицо и очень светлые волосы.

- Да, - ответил Гарри.

- Мой отец в соседнем магазине покупает мне учебники, а мама присматривает волшебную палочку, - сказал мальчик. – Наверное, потащу их посмотреть на гоночные метлы. Не понимаю, почему первокурсникам не разрешается иметь собственные. – Гарри был совершенно согласен. – Думаю, уболтаю отца купить мне метлу и как-нибудь её мне передать.

Эта идея Гарри не понравилась. Иметь метлу в Хогвартсе было, конечно, очень заманчиво, но он знал: его мать не хотела бы, чтобы он влип в неприятности. А он не хотел, чтобы неприятности были у неё, если она купит ему метлу и найдет способ отправить её в Хогвартс. Мать ясно дала понять: в Хогвартсе очень строго соблюдаются правила.

- У тебя есть своя метла? – спросил мальчик.

- Нет. Мама иногда разрешает мне полетать на старой метле отца, но приходится осторожничать, чтобы не привлечь внимание магглов.

- Магглов, - светловолосый мальчик повторил это слово так презрительно, что Гарри его сразу невзлюбил. – Ты вообще в квиддич играешь?

- Нет, - расстроенно ответил он. Он обожал играть в квиддич, но раньше второго курса нельзя даже пытаться присоединиться к сборной. Он решил не рассказывать, что играл в футбол.

- А я играю. Отец говорит, это будет преступление, если я не попаду в факультетскую сборную. Ты уже знаешь, в какой факультет попадешь?

- Нет, - но он подозревал, что знает, куда попадет этот мальчик.

- Ну, вообще никто не знает. Но я знаю, что окажусь в Слизерине. – Его подозрения были обоснованными. – Вся наша семья там училась. Случись мне попасть в Хаффлпафф, не знаю, сбежал бы, а ты?

- Думаю, в жизни происходят вещи и похуже, - осторожно предположил Гарри.

- Возможно, - пожал плечами мальчик. – И все же, если бы я попал в Хаффлпафф, я бы нашел способ перевестись в Слизерин. Хотя бы ради того, чтобы избежать общения с грязнокровками.

- ЭЙ!

Мадам Малкин случайно ужалила Гарри булавкой.

- Мальчик, здесь не произносят таких слов, - возмутилась она.

- Извините, мадам, - от Гарри не ускользнуло: он нисколечко не сожалел. Он подмигнул Гарри. – Некоторые люди не любят это слово. Кстати, я Драко Малфой.

Гарри изумленно раскрыл рот. Он знал это имя из книг и от своего крестного Сириуса. Малфои были древней и богатой волшебной семьей, они поддерживали Волдеморта. А после его смерти заявили, что их околдовали и заставили служить человеку, убившему отца Гарри. Глядя на Драко, Гарри предположил, что это маловероятно. Видимо, он сын Люциуса Малфоя, влиятельного Пожирателя Смерти и сторонника Волдеморта, и Нарциссы Блэк, кузины Сириуса, которую тот терпеть не мог.

- А тебя как зовут? Где твои родители? – спросил Малфой.

- Моя мама ушла в Гринготтс.

- А отец?

- Он умер.

- Прости, - в голосе мальчика не прозвучало ни капли сожаления. – Но они оба такие же, как мы?

- Мой отец был волшебником, а мать ведьма, если ты об этом.

- Мне просто кажется, что не стоит впускать… других. Они не такие. Они воспитывались иначе и не знают наших традиций, - Гарри почувствовал, как в нем закипает гнев. Его мать выросла среди магглов. Пусть Гарри недолюбливал Петунию и её семью, пусть у него было немного друзей среди магглов, но он среди них вырос. А этот мальчик называл их «грязнокровками»… Драко Малфой продолжал, то ли не замечая его реакции, то ли попросту её игнорируя: - Представь, некоторые из них понятия не имеют о существовании Хогвартса, пока им не придет письмо. Мне кажется, в древних волшебных семьях традиции должны сохраняться. Так как тебя зовут?

- Фамилия моей мамы Эванс.

Малфой, похоже, задумался, слышал ли когда-то это имя. Гарри в этом сомневался. Он носил фамилию отца, но мать использовала свою девичью фамилию, чтобы не привлекать лишнего внимания. Она была первая и, скорее всего, последняя Эванс, ставшая ведьмой.

- Мне это ни о чем не говорит, - наконец, сказал Драко.

- Вот мы и закончили, дорогой, - вдруг сказала мадам Малкин Малфою. Гарри испытал облегчение от того, что больше им не надо беседовать.

- Что ж, полагаю, увидимся в Хогвартсе, - сказал он, уходя из магазина. Гарри надеялся, что нет, но понимал, что это невозможно, учитывая, что они оба первокурсники. Видя, как Драко Малфой хотел попасть в Слизерин, и подозревая, что все слизеринцы одинаковы, Гарри надеялся, что не попадет туда.

Мадам Малкин понадобилось немного времени, чтобы привести в порядок его мантии. Мать Гарри еще не вернулась, когда они закончили. Когда Гарри сказал мадам Малкин, что у него нет денег, и он ждет мать, та, похоже, расстроилась, но сказала ждать возвращения матери. Она вернулась через пять минут. Мадам Малкин тут же предъявила ей счет.

- Это не слишком дорого? – позже спросил он у матери, когда они шли по улице, пряча его мантии.

- Не переживай. Денег у нас более чем достаточно, на твои учебники и школьные принадлежности хватит. Ну-ка, что осталось купить…

- Мама, в магазине мадам Малкин я познакомился с мальчиком. Его звали Драко Малфой.

Это заинтересовало его мать.

- Сын Люциуса и Нарциссы Малфой?

- Наверное.

- И? Сказал что-то хорошее?

- Ничего. Все хвастался, какой он крутой… и утверждал, что детей из маггловских семей не следует принимать в Хогвартс.

Он боялся реакции матери, но она лишь раздраженно вздохнула.

- Каков отец, таков и сын. Ничего удивительного.

- Он… он употребил слово на букву «Г».

Его мать помолчала.

- Скажи, что ты не набил ему морду.

- Нет. Но очень хотел.

Мать подавила смешок.

- Это всего лишь слова. Они не могут нам навредить. Лучше тебе не обращать внимания на ему подобных. Их хозяин мертв, и они бессильны. – Она вновь взглянула на список. – Так, тебе нужен оловянный котел стандартного размера № 2...

Они продолжили поход по магазинам, остановились во «Флориш и Боттс», чтобы купить учебники. Из других магазинов матери пришлось уводить его почти силой. А еще она купила Гарри красивую белоснежную сову, он назвал её Буклей. Мать пояснила, что благодаря сове они смогут переписываться, пока Гарри будет в Хогвартсе. Теперь она зевала лишь изредка.

- Почему у тебя нет совы? – спросил он.

- Наша сова погибла в ту ночь… - больше ничего не надо было говорить. Гарри знал: ей тяжело вспоминать о ночи, когда погиб его отец. Она рассказывала о тех событиях лишь в случае необходимости.

День подходил к концу, осталось только одно.

- Ага, «Лавка Олливандера». Пора купить тебе волшебную палочку, дорогой.

Магазин находился в маленьком обшарпанном здании. Сквозь окна ничего нельзя было разобрать. Золотые буквы над входом в лавку гласили: «Семейство Олливандер – производители волшебных палочек с 382 года до нашей эры».

Зазвенел дверной колокольчик, когда они вошли в темный магазин. Лили подошла к прилавку и несколько раз постучала.

- Я же знаю, что вы здесь, мистер Олливандер, - отчетливо произнесла она.

Из одного из рядов за прилавком выдвинулась приставная лестница, на которой стоял пожилой мужчина. Его огромные светлые глаза сияли в темном помещении. Он сверкнул улыбкой, увидев мать Гарри.

- Лили Эванс. Я опасался, что больше вас не увижу. – Он спустился с лестницы и перевел взгляд на Гарри. – А это, должно быть, Гарри Поттер.

Впервые сегодня кто-то назвал его полное имя. Это произвело на Гарри странное впечатление. Дело было не в том, что он его назвал, а в том, как он его произнес – с восхищением и удивлением. Гарри не находил в своем имени ничего особенного. Имя как имя.

- Здравствуйте, - неловко произнес он.

- Итак, давайте подберем вам нужную палочку, - мистер Олливандер спрятался за рядами, где были хаотично сложены длинные футляры. – Лили, кажется, вы только вчера покупали вашу первую палочку. Десять с четвертью дюймов, изящная, ивовая. Замечательная палочка для Заклинаний.

- Это моя единственная палочка, - сказала мать Гарри. – Я до сих пор ею пользуюсь.

- Прекрасно. Джеймс выбрал палочку из красного дерева. Одиннадцать дюймов, гибкая, чуть более мощная, идеально подходящая для Трансфигурации. Я говорю «он выбрал», хотя на самом деле выбирает, конечно, палочка. Сожалею, что этой палочки было недостаточно, чтобы спасти ему жизнь.

Мистер Олливандер вышел из-за угла, держа один из футляров. Гарри не знал, как он их отличает.

- Вот и я, - он протянул палочку Гарри, но тут же отдернул руку. – Я кое-что позабыл. Старею, наверное. В какой руке ты держишь палочку?

- Ну, я правша, - неуверенно ответил Гарри. Он вопросительно взглянул на мать, но она лишь кивнула.

- Протяни руку.

Олливандер замерил обе руки Гарри от плеча до пальцев, потом от запястья до локтя. Волшебная лента замерила его уши, ступни и даже длину ногтей. Олливандер ушел в подсобку.

- Вот, - наконец, сказал он.

Футляры просто упали кучей на пол. Вскоре мастер вернулся с другой палочкой, на сей раз он позволил Гарри взять её.

- Бук и волос единорога, девять с половиной дюймов, гибкая. Взмахни ею.

Гарри часто доводилось видеть, как его мать пользовалась волшебной палочкой, но он никогда не обращал внимания на нюансы. И теперь поймал себя на мысли, что не знает, что делать. Под пристальными взглядами матери и мистера Олливандера он взмахнул палочкой, чувствуя себя очень глупо. Мистер Олливандер почти сразу забрал у него палочку.

- Нет, это не та.

Он дал Гарри другую палочку, с сердечной жилой дракона, но результат оказался тем же. Гарри показалось, что он перепробовал десятки, может, даже больше двухсот волшебных палочек. Его мать, воспользовавшись минуткой, пока Олливандер искал очередную палочку, сказала Гарри, что с мастером всегда так. Он стремился подобрать идеальную палочку любому волшебнику, пусть на это порой уходила целая ночь. Потому-то они и пришли сюда в последнюю очередь.

За окном медленно сгущалась ночь, и Гарри гадал, сколько еще они будут подбирать ему подходящую палочку. Он понятия не имел, как Олливандер всего за мгновение определял, подойдет ли ему та или иная палочка. На прилавке было огромное количество палочек. Даже мать Гарри, похоже, заскучала.

- Сложный вы покупатель, мистер Поттер. Но мы найдем вашу палочку. Она где-то здесь.

После слов Олливандера Гарри предпринял еще дюжину неудачных попыток. Потом мастер волшебных палочек отправился за другим футляром. Но на сей раз он заколебался.

- Интересно… - он возвращался медленно и протягивал Гарри палочку осторожно, сложно она была хрустальной. – Остролист. Перо феникса. Приятная и податливая.

Гарри был уверен, что очередная попытка окажется провальной. Волнение дня почти прошло, на смену ему пришла усталость. Конечно, ему хотелось иметь волшебную палочку, но… Едва коснувшись рукояти палочки, он ощутил внезапное тепло. Взмах – и из палочки вырвался сноп золотистых и красных искр.

- Кажется, мы, наконец, нашли что искали. Спасибо, мистер Олливандер, - сказала его мать.

Но мистер Олливандер будто не слышал её.

- Как любопытно. Очень любопытно…

Гарри был ошеломлен. Он все еще сжимал палочку в руке.

- Простите, но что именно любопытно?

Мастер посмотрел на мать Гарри, потом перевел взгляд на мальчика, его лицо было бледно.

- Я помню каждую проданную волшебную палочку, и всех её хозяев. Феникс, чье перо послужило сердцевиной для вашей палочкой, подарил еще одно. Только одно. Очень любопытно, что эта палочка досталась вам. Её сестра… принадлежала Тому-Кого-Нельзя-Называть.

Его мать ахнула. Гарри растерялся. Он взглянул на палочку, которую держал в руке. Да, на мгновение он испытал отвращение, но отказаться от неё не смог. Отвращение тут же исчезло.

- Я лично продал ту палочку, - продолжил Олливандер. – Если бы я знал, что она сотворит в мире… Но раз эта палочка выбрала вас… Полагаю, мы можем ждать от вас великих свершений.

Внезапно Олливандер отвел взгляд. Гарри посмотрел на мать, на которую теперь смотрел мастер. Её глаза метали молнии.

- Простите, - поспешно произнес старик. Он схватил волшебную палочку, завернул в пергамент и убрал в футляр. Когда Олливандер вновь протянул её ему, Гарри заколебался. Он взглянул на мать, она кивнула. И они покинули магазин.

Совсем скоро они очутились в машине со всем необходимым Гарри для учебы, и ехали домой. Почти все время они молчали. Гарри не знал, что обо всем этом думать, и понятия не имел, о чем думала его мать. Что она испытала, узнав, что Гарри стал владельцем палочки, сестра которой убила его отца?

Гарри больше не мог выносить это молчание. Меньше чем через месяц ему предстояло уехать в Хогвартс, и он терпеть не мог, когда они с матерью ссорились.

- Что имел в виду мистер Олливандер, когда сказал, что ждет от меня великих дел?

- Не знаю, - ответила его мать, не сводя взгляд с дороги. – Понятия не имею.

Спустя некоторое время Гарри вновь нарушил тишину.

- Ты злишься на меня?

Она резко обернулась и посмотрела на него.

- Нет, конечно. С чего мне злиться? – она вновь перевела взгляд на дорогу, но продолжила: - Это палочка сделала выбор, Гарри. Точно так же, как много лет назад моя палочка выбрала меня. Существовал один шанс на миллион, что эта палочка выберет тебя. Думаю, это просто случайность. – Она глубоко вздохнула. – Слушай. Это палочка не Волдеморта. Просто так случилось, что их сердцевины – перья – принадлежат одному фениксу. Это ничего не значит.

Гарри почувствовал, что она пыталась убедить не столько его, сколько себя. Однако через пару минут они перешли на обыденные темы, поговорили о покупках. Вернувшись домой, Гарри не стал напоминать о волшебной палочке. Когда он лег, то не сразу смог уснуть. И ему не снились кошмары.

Chapter Text

Вокзал «Кингс-Кросс» почти не изменился с тех пор, как двадцать лет назад она села в Хогвартс-Экспресс. Те же рельсы, те же платформы, то же здание. Разве что поезда на станции изменились, да одежда людей. Но станция осталась прежней.

Сегодня было 1 сентября 1991 года, Лили Эванс Поттер провожала сына на платформу 9 и ¾ - в одиннадцать часов он должен был сесть на Хогвартс-Экспресс, который увезет его в школу. Сириус хотел присутствовать – все же он был крестным Гарри, но она упросила его дать ей пережить этот момент наедине с сыном. Он не стал настаивать.

- Нервничаешь? Волнуешься? – спросила она.

- И то, и другое, - он широко улыбнулся.

Со временем они позабыли визит к Олливандеру. На сей раз Лили не стала аппарировать к Дамблдору, ограничившись письмом, а Ремус и Сириус навестили Гарри перед отъездом. Все трое успокоили её и даже сказали, что, возможно, не так уж и плохо, что Гарри получил эту палочку. Точнее, это палочка выбрала Гарри. Она ему подошла, и так получилось, что сердцевиной палочки оказалось другое перо того же феникса. Лили решила не думать об этом, и Гарри тоже успокоился.

Теперь, когда они шли к платформе 9 и ¾, она просто наслаждалась последними мгновениями, проведенными с сыном.

- Так где 9 и ¾? – спросил её сын?

- Мы рядом, - она считала до нужной колонны. Оставалось немного.

- Как думаешь, я попаду в Гриффиндор?

- На какой бы факультет ты ни попал, Гарри, я все равно буду гордиться тобой.

- Я просто не хочу учиться в Слизерине.

Это было главное, что его тревожило, единственным облачком, омрачавшим горизонт. Гарри уже достаточно знал о волшебном мире, чтобы осознавать: все или почти все мастера темной магии были выпускниками Слизерина. После знакомства с Малфоем он еще больше боялся попасть в Слизерин. Лили его успокоила, хотя, честно говоря, она и сама переживала. С тех пор, как сын поделился с ней своими сомнениями, она вспоминала историю с удавом, волшебную палочку Олливандера и волновалась: а вдруг Гарри и впрямь попадет в Слизерин? Но она должна быть сильной ради него и верить, что в конце концов все будет хорошо.

- Вот мы и пришли, - сказала Лили.

Прямо перед ними был барьер, а рядом уже стояли пять человек. Похоже, мать и четверо детей.

- Я не Фред, я Джордж, - сказал один из них. – Женщина, и ты еще называешься нашей матерью? Неужели непонятно, что я Джордж?

Лили узнала двоих старших мальчиков – точно, близнецы. У них были младшие брат и сестра. Их мать была пухленькой невысокой женщиной. У всех были огненно-рыжие волосы, рядом с которыми волосы Лили казались черными.

- Прости, Джордж, дорогой, - ответила его мать.

- Я пошутил. Я Фред.

Лили и Гарри переглянулись, еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. Тем временем близнецы подбежали к барьеру. Они скрылись, и никто вокруг не понял, что произошло. Лили заметила растерянное выражение лица Гарри. Когда она пришла сюда впервые, то отреагировала точно так же, но это было ничто по сравнению с миной Петунии и лицами их родителей.

- Твоя очередь, Рон, - обратилась мать к младшему сыну. Вид у него был испуганный, но он подбежал к барьеру и преодолел его. – Джинни, ты пойдешь со мной.

Мать и маленькая девочка тоже исчезли.

- Теперь наша очередь, - как нечто само собой разумеющееся произнесла Лили. Гарри поставил свою тележку перед барьером. Она почувствовала, как он напрягся. – Теперь вместе.

- Мам, - он отступил, и рука Лили соскользнула с его спины. – Можно я… сам?

Лили не стала настаивать.

- Конечно, если хочешь.

Она ободряюще улыбнулась. Гарри уставился на барьер и глубоко вздохнул, Лили увидела решимость на его лице. Он со всех ног бросился к стене. И преодолел её.

Лили вздохнула с облегчением. Она знала, что опасности нет, но, учитывая недавние события, все равно волновалась. Она тоже подошла к барьеру и исчезла.

Гарри восхищенно таращился на красный паровоз, стоящий на рельсах платформы 9 и ¾, пока кругом толклись родители, студенты и персонал. Лили не стала ему мешать. Больше никогда он не будет смотреть на поезд так, как сегодня. Спустя мгновение, правда, ей все же пришлось положить ему руку на плечо. Они пришли не так уж рано – всего через пятнадцать минут поезд отправится.

По пути к последним вагонам Лили разглядела кое-кого из знакомых. Пожилая женщина разговаривала с мальчиком, примерно ровесником Гарри. Он жаловался, что потерял свою жабу.

- Августа, - окликнула даму Лили. Пожилая женщина обернулась к ней. На её лице промелькнуло крайнее потрясение, сменившееся теплой улыбкой.

- Лили. Сколько лет прошло. – Она перевела взгляд на Гарри. – А это, должно быть…

- Мой сын, Гарри. Гарри, это Августа Лонгботтом, моя очень старая подруга.

- Осторожней с «очень старой подругой», малышка.

- Прости, Августа, - Лили посмотрела на внука Августы. – Ты, наверное, Нев…

- Я должен найти Тревора!

И, не попрощавшись, запрыгнул в вагон. Августа воздела руки к небу.

- Вечно он все теряет, в том числе и эту жабу, которую так любит, - произнесла пожилая дама и вновь обратила внимание на Гарри. – Итак, ты Гарри Поттер?

- Тише, Августа! – воскликнула Лили.

- Прости, я не знала, что людей запрещено называть по имени. Вы тоже первокурсник, молодой человек?

- Да, - ответил он. – Рад с вами познакомиться.

Они обменялись рукопожатием.

- Что ж, Лили, у твоего сына манеры лучше. А теперь простите, пойду к внуку, пока он больше ничего не потерял. Позже у нас будет время поговорить.

Лили осознала, что она права. Время шло. Они с Гарри продолжили путь.

- Эта пожилая дама – твоя знакомая? – спросил Гарри, убедившись, что их не услышат.

- Теперь, когда её здесь нет, ты зовешь её «пожилой»? – она вновь взъерошила ему волосы, он безуспешно попытался уклониться, вызвав её смешок. – Да, мы знакомы. Но лучше я знала её сына и его жену. Они были аврорами и членами Ордена Феникса.

- И где они сейчас?

- Сейчас не до них. В этом вагоне много свободных купе. Занесем туда твои вещи.

- Я сам, - возразил он.

И Лили увидела, как её сын заносит в поезд тяжелый чемодан, с трудом, но сам. Он будто пытался дистанцироваться от неё. Лили попыталась отогнать эту мысль. Этот день должен был быть счастливый, ведь сегодня первый день её сына в Хогвартсе. Она должна радоваться за него, а не горевать, будто теряет его.

- Первый уезжает? – спросил голос рядом. Обернувшись, Лили увидела полную рыжеволосую женщину, которую видела раньше.

- Да. Первый и единственный, - ответила она.

- Если это вас утешит, я рыдала в день отъезда моего Билла. Едва сознавала, что он так быстро вырос. Ведь еще вчера был ребенком. – Именно это сейчас чувствовала Лили. – Но потом жизнь пошла своим чередом, и сегодня в Хогвартс поступает мой шестой сын.

- У вас семеро детей? – потрясенно спросила Лили.

- Да. Билл и Чарли уже окончили школу. Один сейчас работает в Египте, другой – в Румынии. Теперь старший в Хогвартсе Перси, еще близнецы Фред и Джордж, и Рональд.

- А эта хорошенькая малышка? – спросила Лили, глядя на девочку, которую, как она слышала, звали Джинни.

- Это Джинни, младшая в семье. Поступит в Хогвартс на следующий год.

- Я хочу в этом, мам, - сказала маленькая девочка, с такими же огненными, как у матери, волосами.

- Ты отправишься в следующем году, Джинни. Не спеши.

- Тебя зовут Джинни? – спросила её Лили. Это привлекло внимание девочки. Лили присела на корточки, чтобы быть с ней одного роста. – Послушай, твоя жизнь до Хогвартса не менее важна, чем годы, которые ты проведешь там. Наслаждайся ими. Проживи для себя. Обещаю, когда ты поступишь в следующем году, времени на себя у тебя будет немного.

Джинни кивнула. Присмотревшись к ней внимательнее, Лили разглядела, что её волосы еще ярче, чем она увидела поначалу. Симпатичное личико девочки было усыпано веснушками, карие глаза сияли. У Лили промелькнула странная мысль, что девочка вырастет красавицей.

- Мама, - её внимание отвлек голос сына. Она встала, когда Гарри подошел, чтобы забрать клетку с Буклей. – Я готов. Пора.

Они так и стояли, а потом поняли, что так нельзя, и бросились друг другу в объятия. Гарри такой маленький, и все же он так вырос за эти годы. Лили едва сдерживала слезы.

- Все будет хорошо. Если возникнут какие-то проблемы, напиши мне. Отправь письмо с Буклей.

- Да, мам, - её пальто глушило его голос. Она разжала объятия.

- Не забывай писать мне каждую неделю.

- Не буду. В смысле, не забуду, - поправился он.

Она нервно рассмеялась в последний раз. Поцеловала его в лоб и напоследок опять взъерошила ему волосы.

- А теперь иди. Получи удовольствие от учебы в Хогвартсе. Заведи друзей.

Он улыбнулся ей в последний раз и вошел в вагон. Она проводила его взглядом, и долго смотрела на поезд.

- Все будет хорошо. Хогвартс – лучшее место в мире для юных волшебников.

Она обернулась к рыжеволосой женщине.

- Спасибо.

- Ох, где мои манеры? Меня зовут Молли. Молли Уизли.

- Лили Эванс.

- Приятно познакомиться, Лили.

Как обычно, использование её девичьей фамилии помешало связать её с фамилией Поттер. Все было бы совсем иначе, если бы она взяла фамилию мужа, но история была давней, и фамилия Эванс упоминалась редко. Сегодня более известно имя её сына, а не её. Лили кое-что осознала.

- Ваш муж не с вами?

- Нет. У него так много работы. Он работает в Министерстве магии.

- Печально, что он не может увидеть, как уезжают в школу его сыновья.

- Ну, он видел, как уезжали другие, это стало обыденностью. А ваш муж, Лили? Тоже работает?

У Лили вновь испортилось настроение. Она не сдержалась:

- Он умер.

Молли Уизли широко раскрыла рот.

- Мне очень жаль.

- Все в порядке, вы не могли знать. Я… воспитывала сына одна. – Она едва не назвала его имя. Тогда стоящая перед ней женщина наверняка догадалась бы, кто такая Лили и кто её сын.

- Должно быть, это было нелегко.

- Да. Но он – смысл моей жизни.

Молли понимающе улыбнулась. Лили подумала, что женщина с семью детьми может её понять.

- Мам, они вернулись, - сказала маленькая Джинни.

Дети Молли Уизли, Лили догадалась, кто из них кто: старший – Перси, Фред, Джордж, Рон – вышли, чтобы попрощаться. Лили взглянула на часы. У них оставалось всего несколько минут.

Она отошла, чтобы не мешать прощальному разговору. Как мать, она понимала чувства другой матери, хотевшей побыть наедине с детьми прежде, чем они уедут на целый год. И все же она заметила, как Молли достала носовой платок и вытерла нос младшему сыну. Она поцеловала в щеку старшего – он был старостой, а потом велела близнецам не взрывать туалет. Близнецы поклялись, что никогда его не взрывали, но признали, что идея потрясающая. Посерьезнев, мать попросила близнецов присмотреть за младшим братом. В этот момент Лили пожалела, что у Гарри нет брата, хотя, будь он похож на этих двоих, может, было бы только хуже. А потом разговор принял неожиданный для Лили оборот.

- Мам, угадай, кого мы только что встретили в поезде? – сказал один из близнецов.

- Кого? – отозвалась их мама.

- Гарри Поттера.

Лили судорожно выдохнула, услышав имя сына. Вот он, момент, которого она так боялась. Она понимала, что это неизбежно, что рано или поздно в Хогвартсе узнают, кто такой Гарри. Даже если в поезде он останется неузнанным, впереди была Распределение, каждого студента назовут по имени, а потом Распределяющая Шляпа выберет ему факультет. И все же она опасалась этого момента. Время, проведенное с сыном вдали от славы, закончилось.

Еще одним сюрпризом стала первая реакция.

- Мам, можно я зайду в поезд на него посмотреть? Пожалуйста, мам…

- Джинни! – отчитала малышку мать. – Бедный мальчик не зверушка в зоопарке.

Лили не могла выразить свою благодарность Молли Уизли. Однако следующие слова её не слишком успокоили.

- Фред, это в самом деле Гарри Поттер? Откуда ты знаешь? – спросила Молли.

- Мы его спросили. Мы видели его шрам. – Проклятый шрам! По наущению Лили Гарри привык скрывать шрам за челкой. Видимо, убрал волосы со лба, и шрам стал заметен. – Он и правда как молния. Как думаешь, он запомнил лицо Ты-Знаешь-Кого, когда убил? – спросил Фред.

Лили тут же мысленно перенеслась в ту ночь, когда Волдеморт попытался убить её сына. Это произошло у неё на глазах, она была не в состоянии шевельнуться, её тело было изуродовано, по маггловским меркам она была навсегда покалечена. Она беспомощно смотрела, как красные глаза на лице, похожем на змеиное, с ненавистью смотрели на Гарри. Она никогда не видела такой ненависти, такой нечеловеческой жажды убить, а белая рука, похожая на лапку паука, направила Убивающее проклятие прямо туда, где у Гарри теперь был шрам.

Она отогнала прочь эти воспоминания. Она попыталась сосредоточиться на настоящем, на будущем, на Гарри. Пока она пыталась взять себя в руки, братья Уизли запрыгнули в отъезжающий поезд, пообещав напоследок расплакавшейся младшей сестренке прислать много сов и сиденье унитаза из Хогвартса. Лили увидела своего сына в окне купе, он махал ей рукой на прощание. Она подняла руку, когда Хогвартс-экспресс тронулся.

Она долго стояла на платформе после того, как поезд скрылся из виду. И вновь Молли Уизли вернула её к реальности.

- Лили.

Она осознала, что плачет. Она закрыла лицо руками. Она никогда не плакала на людях. У неё был другой склад характера. Но Молли Уизли протянула ей носовой платок.

- Простите. Я чувствую себя такой жалкой, - призналась Лили, возвращая платок.

- Ну что вы. Это нормально, абсолютно нормально. Ваш сын только что уехал. Нормально, что вы грустите.

Если бы она только знала. Лили плакала не только о Гарри. Она плакала о Джеймсе, о ночи, которую вспомнила, о том, как она будет жить дальше без сына, без смысла двигаться вперед.

- Я куплю Джинни мороженое в рожке. У магглов иногда встречаются вкусности. Не хотите к нам присоединиться? – предложила Молли.

- Спасибо, но… Я пойду домой. Мне нужно побыть одной.

- Хорошо. Могу вас немного проводить, если хотите, - сказала Молли.

- Не стоит. Я сама.

С этими словами Лили ушла. Она стремительно миновала волшебную платформу, преодолела барьер и села в машину, не заботясь о том, что её кто-то увидит. По пути она столкнулась с несколькими людьми, но не стала останавливаться. А сев в машину, она разрыдалась и плакала, пока не кончились слезы.

Chapter Text

Поезд замедлял ход, пока не остановился, продолжая свистеть и выпускать пар. Гарри и Рон тут же вышли, облаченные в новые мантии. Во время поездки они очутились в одном купе и быстро поладили, хоть Рону и показался дурацким разговор о футболе, который затеял Гарри. Еще Гарри успел познакомиться с двумя братьями-близнецами Рона, они помогли ему пристроить чемодан, и с двумя первокурсниками – Невилла Лонгботтома он видел на платформе, и Гермионой Грейнджер, она, как и Гарри, была из маггловской семьи. Но остался с Роном. На станции был и Драко Малфой, мальчик, который в Косом переулке учил его, как в Хогвартсе отличать «правильных» волшебников от «неправильных», от чего Гарри резко отказался. Когда Малфой смекнул, что друзьями они не станут, он и двое его дружков, Крэбб и Гойл, попытались украсть у мальчиков купленную в поезде еду, но Гойла цапнула Короста, крыса Рона. В целом поездку в Хогвартс можно было назвать забавной, Гарри втянулся, когда Рон затеял разговор о квиддиче. Гарри понял, что, хоть он и читал «Квиддич сквозь века», многое оставалось неведомым.

Когда они с Роном вышли на платформу, раздался голос:

- За мной! Первокурсники, за мной! Смотрите под ноги! Первокурсники, за мной!

Никогда прежде Гарри не доводилось видеть такого высокого человека, настоящего великана. Правда, Гарри подозревал, что он все же не великан. Не хватало нескольких метров. Лицо человека почти полностью скрывали длинные, лохматые, спутавшиеся волосы и борода, а вот глаза сияли. В руке он держал фонарь и повторял первокурсникам, чтобы те следовали за ним. Гарри вопросительно взглянул на Рона.

- Наверное, это Хагрид. Мне о нем братья рассказывали. Он хранитель ключей школы.

Гарри показалась забавной внешность Хагрида.

- Первокурсники, все здесь? Никто не потерялся? Ладно, первокурсники… - Вдруг великан осекся, и у Гарри возникло неприятное ощущение, что смотрит он на него. Мгновение великан молчал, но тут же взял себя в руки. – Очень хорошо. Лодки здесь. Идите сюда!

Первокурсники последовали по узкой тропинке за Хагридом. Наконец, тропа расширилась, и Гарри впервые увидел Хогвартс. Картинки в книгах не отдавали ему должного. Расположенный на вершине высокой горы, в ночи замок казался черным, его башни выделялись на фоне ночного неба, а в окнах горел свет. От замка их отделяло огромное черное озера. В голове Гарри промелькнула мысль: как они туда попадут?

- В лодку не больше четырех человек! – прогремел Хагрид.

Конечно. Он же сам им сказал, что здесь лодки. Теперь Гарри заметил их на берегу. Они с Роном сели в лодку, к ним присоединились Невилл и Гермиона. Убедившись, что все залезли в лодки и с ними все в порядке, Хагрид прогудел:

- ВПЕРЕД!

Не понадобилось ни весел, ни гребцов. Лодки плыли по тихому озеру сами, благодаря магии. По мере приближения к Хогвартсу вокруг было все так же тихо, но замок все больше возвышался над ними. Мать Гарри рассказывала, как это красиво, но её рассказы не передавали всей красоты. Это было настоящее чудо. Они потеряли замок из виду, пробираясь сквозь завесу плюща, увивавшую скалу. После этого они поплыли по темному туннелю под замком, пока не достигли подземного пляжа, выложенного камнем. Ко всеобщему удивлению, когда они высадились, Невилл обнаружил свою жабу в одной из лодок. Хагрид отвел их по лестнице к огромной двери и постучал.

Их встретила высокая женщина почтенного возраста, её черные волосы были собраны в пучок, она была одета в зеленую мантию. Она забрала их, и Хагрид ушел, пожелав доброго вечера профессору МакГонагалл.

Мать Гарри рассказывала ему об этой учительнице. Она уже преподавала в Хогвартсе, когда его мать здесь училась. Похоже, мама её очень уважала. Профессор провела их по коридорам, пока они не подошли к еще одной массивной двери. По сотням голосов, доносившихся с той стороны, Гарри догадался, что остальные студенты уже там. Профессор МакГонагалл остановила их.

- Добро пожаловать в Хогвартс, - произнесла она. – Скоро начнется пир в честь начала учебного года, но, прежде чем вы присоединитесь к своим товарищам, вас распределят по факультетам. Распределение – очень важная церемония. Пока вы здесь, ваш факультет станет вашей семьей в Хогвартсе. Вы будете посещать одни и те же занятия, спать в одной спальне, и проводить досуг в общей гостиной.

Гарри этого ждал с нетерпением. Мать рассказывала ему о нескольких любопытных местах в Хогвартсе, и теперь он горел желанием их посетить.

- Четыре факультета, - продолжала МакГонагалл, - называются Гриффиндор, Хаффлпафф, Рейвенкло и Слизерин. У каждого своя благородная история, и каждый выпустил выдающихся ведьм и волшебников. – В этом Гарри не сомневался, хотя и не понимал сути благородства истории Слизерина. – Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему факультету призовые очки, а за каждое нарушение распорядка очки будут вычитаться. В конце года факультет, набравший наибольшее количество очков, побеждает в соревновании между факультетами — это огромная честь. Надеюсь, каждый из вас будет достойным членом своей семьи. Церемония Распределения начнется через несколько минут. Предлагаю вам привести себя в порядок, насколько это возможно, поскольку состоится она на глазах у всей школы. Я скоро вернусь.

Она оставила их. Гарри убедился, что на мантии нет пыли или капель воды, несмотря на поездку, смотрелась она идеально.

- Нас будут распределять у всех на глазах? – в голосе Рона зазвенела паника. – Фред говорил, над нами будут проводить какие-то испытание. Я не понял, он пошутил или нет.

Гарри рассмеялся.

- Пошутил. Нам на голову просто наденут шляпу, и она решит, на какой факультет мы попадем.

- Что?! Я убью Фреда! Он говорил, мы будем сражаться с троллем! – Гарри изо всех сил старался сдержать смех. – Это не смешно! – воскликнул Рон, чуть не плача.

Тем временем Гермиона рассказывала окружающим о заклинаниях, которые она успела выучить до Распределения, и о том, как они могут пригодиться. Гарри находил любопытным её интерес к чтению обо всем магическом, но обратил внимание, что она тратит слишком много времени, рассказывая всем о том, что знает, будто ей хотелось, чтобы окружающие считали её лучшей.

Призраки застали их врасплох, даже Гарри подскочил. Ему прежде никогда не доводилось видеть призраков. Каждый агитировал их выбрать свой факультет. Вскоре вернулась МакГонагалл и отвела ребят в Большой зал, где они выстроились в линию. За четырьмя длинными столами сидели студенты, а за еще одним столом, расположенного перпендикулярно, сидели учителя. Гарри узнал Альбуса Дамблдора – он видел его на колдографиях, и Хагрида – смотрителя, который привел их. Его внимание привлекли тысячи свечей, парящих в воздухе над столами, и потолок, усыпанный звездами.

- Он зачарован, чтобы выглядеть как небо за окном. Я читала об этом в «Истории Хогвартса», - прошептала Гермиона. Гарри тоже читал, но читать и видеть своими глазами – это абсолютно разные вещи.

Они подошли к табурету, на котором лежала старая шляпа. Это и была Распределяющая Шляпа? Гарри представлял её… другой. Он не думал, что она окажется вся в заплатках, швах и пыли. Но его размышления были прерваны, когда Шляпа запела, расписывая каждый факультет. Когда она закончила, все в Большом зале, включая Гарри, зааплодировали. После того, как воцарилась тишина, вперед выступила профессор МакГонагалл, держа длинный свиток.

- Когда я назову ваше имя, вы сядете на табурет, и Шляпа вас распределит, - и назвала имя первой студентки. – Эббот, Ханна.

Светловолосая девочка, которую Гарри не видел в поезде и не заметил по пути в замок, шагнула вперед. Гарри решил, что её волосы гораздо красивее, чем у Драко Малфоя, стоявшего напротив Шляпы.

МакГонагалл надела Шляпу на голову девочки, и все замерли. Спустя мгновение Шляпа произнесла:

- ХАФФЛПАФФ!

За одним из столов раздались радостные возгласы. Так продолжалось после каждого студента. Сьюзен Боунс тоже попала в Хаффлпафф, Терри Бут и Мэнди Броклхерст очутились в Рейвенкло, а Лаванда Браун – в Гриффиндоре. Милисент Булстроуд стала первой слизеринкой за вечер. Джастин Финч-Флетчли – Хаффлпафф, а потом настала очередь Гермионы. Гарри стало немного любопытно, куда же она попадет.

- ГРИФФИНДОР!

Гермиона подбежала к столу гриффиндорцев, и Гарри заметил, как её приветствовали братья Рона. Сам Рон, похоже, не слишком обрадовался, увидев Гермиону в Гриффиндоре. Невилл Лонгботтом, к некоторому удивлению Гарри, тоже попал в Гриффиндор. Потом настал черед Малфоя. Едва коснувшись его головы, Шляпа отправила его в Слизерин. Гарри все меньше нравился и мальчик, и факультет.

Вдруг он почувствовал чей-то взгляд. Один из учителей, мужчина с сальными черными волосами и крючковатым носом, пристально наблюдал за ним. В тот момент, когда их взгляды встретились, шрам Гарри пронзила острая боль, которая, впрочем, очень быстро исчезла. Иногда такое случалось, но никогда не длилось долго.

- Гарри, с тобой все в порядке? – встревожился Рон.

- Да, все нормально.

Гарри отвернулся, стараясь не обращать внимания на пристальный взгляд учителя, хотя и чувствовал: тот продолжает смотреть. Гарри смотрел Распределение следующих студентов - Нотта и Паркинсон, оба попали в Слизерин, а вот двух близнецов Шляпа разлучила, одного отправила в Гриффиндор, другого в Рейвенкло. Список был составлен по алфавиту, и волнение Гарри росло. Наконец, прозвучало его имя.

- Поттер, Гарри.

Все в Большом зале замолчали. Гарри подошел к табурету, чувствуя, что вот-вот его вывернет наизнанку, и стараясь не обращать внимания на шепот вокруг.

- Она сказала «Поттер»?

- Это правда он?

- Тот, кто победил Сами-Знаете-Кого?

Мать предупреждала его, как люди отреагируют, узнав, кто он такой. Он познакомился с Дедалусом Дигглом и Олливандером в Косой аллее, потом с Роном, его братьями и Гермионой в поезде, и все же оказался не готов к этим пристальным взглядам и шепоткам за спиной. У него дрожали ноги, когда он сел на табурет. Ему показалось, он увидел, как МакГонагалл улыбнулась ему. Хорошо, что Распределяющая Шляпа была такой большой, что скрыла от его взгляда Большой зал. Он не увидел, как сотни людей пялились на него словно на достопримечательность для туристов.

Гарри не знал, что произойдет, когда он наденет Шляпу. Послышался тихий голос, который, как он предположил, принадлежал ей, и Гарри решил, что слышит её только он.

- Сложно. Очень сложно. Я вижу в тебе огромное мужество, здравый смысл и даже талант. Надо же, есть и гордыня. Жажда проявить себя. Очень интересно. Куда же мне тебя отправить?

Гарри крепче вцепился в спинку табурета. Он всем сердцем надеялся, что не попадет в Слизерин. Куда угодно, только не туда.

- Не в Слизерин? – прошептала Шляпа. – Ты уверен? Ведь ты талантлив. Ты можешь стать великим. Я вижу это в твоих мыслях. Слизерин помог бы тебе на пути к величию. Без сомнения.

Гарри еще крепче сжал табурет. Нет, он не пойдет в Слизерин. Ни за что.

- Ну, раз ты так уверен… ГРИФФИНДОР!

Гарри почувствовал огромное облегчение. Он резко снял Шляпу и почти побежал к столу Гриффиндора, как можно дальше от слизеринцев. Ему достались, наверное, самые громкие аплодисменты за вечер. Когда он занял свое место, все встали. Брат Рона, Перси, пожал ему руку, а близнецы пели, что теперь с ними Поттер. Аплодисменты длились так долго, что ему почти захотелось исчезнуть, но он все равно был рад, что сумел избежать зеленого факультета. Теперь он гадал, как в прошлом месяце общался с символом Слизерина.

В целом Распределение прошло довольно спокойно. Рон почти сразу отправился в Гриффиндор. Последний студент, Блэйз Забини, попал в Слизерин. Остаток вечера был таким, как положено. Начался пир. В одно мгновение на тарелках по всему Большому залу начала появляться еда, какой Гарри никогда прежде не видел. Когда все наелись до отвала, профессор Дамблдор предупредил, что студентам запрещено посещать лес, как и коридор справа на третьем этаже, а также о том, что в коридорах нельзя колдовать в перерывах между занятиями, и сказал, что скоро будут проводиться отборочные испытания в сборные по квиддичу, в которых Гарри, к сожалению, не мог принять участие. Потом они спели школьный гимн и отправились спать.

Очутившись в спальне, Гарри очень быстро заснул, и ему приснился странный сон: удав из зоопарка велел ему идти в Слизерин. Утром Гарри не помнил этот сон.

Chapter Text

Северус Снейп бродил по подземельям Хогвартса. Он только что вернулся из гостиной Слизерина. Там произошла драка между этими двумя идиотами, Крэббом и Гойлом. Яблочко от яблоньки, как говорится. Они оказались такими же тупыми, как и их папаши. Северус подозревал, что Темный Лорд взял их исключительно потому, что они беспрекословно и с удовольствием выполняли любую, даже самую грязную работу. Неудивительно, что десять лет назад Министерство их пощадило. Никто бы не поверил, что те зверства, которые они творили, были тщательно спланированы, и версия, что они действовали, находясь под Империусом, подошла идеально.

Даже их друг Драко Малфой не мог их разнять, они сцепились из-за круассана. Снейп относился с уважением к семье Малфой. В отличие от большинства бывших Пожирателей Смерти, Люциус Малфой не был жестоким уродом, желавшим лишь заставить страдать других. Он был умен и хитер, удалось же ему отмазаться от Темного Лорда после войны, причем без протекции, как Северус. А еще Люциус многому научил Северуса, когда тот был студентом, это тоже вызывало большое уважение.

Северус многого ждал от его сына, Драко. Если он хоть немного похож на своего отца, то приумножит славу семьи Малфой. Но его неспособность остановить драку между двумя студентами (Северус видел: Крэбб и Гойл скорее его свита, чем друзья) разочаровала Снейпа. Темный Лорд никогда не допускал, чтобы его последователи дрались друг с другом. С другой стороны, Малфой еще мальчишка, которому предстояло многому научиться, у него масса времени, чтобы все усвоить. Он заслуживал шанса, которого так и не получил Северус.

Подойдя к своему кабинету, он спрятался в темноте за статуей. Здесь его никто не заметит, и он сможет подслушать болтовню студентов. Это был ежегодный ритуал перед первым уроком, чтобы оценить студентов прежде, чем они сядут за стол. Было утро пятницы, первой недели учебного года, и Северус ждал, придет ли на урок новый студент. Или нет. Учитывая сходство с отцом, которое он заметил при Распределении, он не удивится, если мальчишка пропустит свой первый урок Зельеварения.

Северус наложил на глаза чары, позволяющие видеть и слышать сквозь статую и стены.

В этом кабинете учились гриффиндорцы и слизеринцы, это создавало любопытную комбинацию. Они были просто детьми, некоторые, особенно гриффиндорцы из маггловских семей, полагали, что они еще не враги. Если они не дураки, то спустя две недели, максимум месяц, они все поймут.

Однако Снейп был вынужден с сожалением признать: в этом году слизеринцы были такими же глупыми, как и проходившие мимо гриффиндорцы. Мисс Браун и мисс Патил болтали о помадах, которые сами наносятся на губы, мисс Паркинсон и мисс Григрасс обсуждали духи для волос. Мистер Томас говорил о футболе, маггловском виде спорта, с детства знакомом Северусу, а мистер Забини – о странном магическом виде спорта, который они с матерью видели летом в Африке. Мисс Грейнджер поведала всем, что к уроку выучила всю инструкцию, а мисс Булстроуд похвасталась, как накануне сломала руку кому-то из студентов. Видимо, студент не стал жаловаться ни учителю, ни мадам Помфри, поскольку Северуса не позвали вмешаться. Он считал это слабостью, а слабость он презирал гораздо сильнее, нежели детские издевательства и хвастовство мисс Булстроуд. Только Драко Малфой в сопровождении Крэбба и Гойла вел себя достойно, войдя в класс, как и подобает настоящему чистокровному волшебнику.

Тот, кого ждал Северус, пришел перед началом занятий, едва не опоздав. В компании очередного Уизли.

- Как думаешь, МакГонагалл сделает тебе скидку? – тупо спросил рыжий.

- Вряд ли. Мама рассказывала, она была её любимой учительницей, но вместе с тем она строга и беспристрастна. Шансов никаких, - ответил сын Лили.

Это задело Северуса за живое. Мальчишка был так похож на Джеймса Поттера, что на мгновение он забыл о том, это сын Лили, несмотря на то, что речь шла о ней.

- Знаешь, Рон, я сегодня получил письмо. От Рубеуса Хагрида. Ну, помнишь великана, который привел нас в Хогвартс? Он пригласил меня к себе сегодня.

- Он не сказал, зачем?

- Нет, сказал лишь, что очень хочет встретиться со мной и будет ждать.

- Что ему от тебя нужно? Он егерь. Понятно, если бы он хотел встретиться с Фредом и Джорджем. Они всегда в лес шастают. Но ты?

Мальчики вошли в класс. Снейп не расслышал продолжения их разговора. В последний момент пришли еще два студента, одним из которых был Лонгботтом. Он подождал еще пару минут, снял чары, после чего резко открыл дверь, вошел в класс и захлопнул её.

- Я сниму десять баллов с первого же студента, который нарушит тишину.

Эти первокурсники оказались не так глупы, чтобы заговорить. Он взял свиток пергамента с именами всех студентов. Каждый, кто пропустит урок, столкнется с ужасными последствиями.

Пришли все, еще раз доказав, что они не такие пустоголовые, как он опасался. Он называл студента, тот поднимал руку, после чего называлось следующее имя. Лишь на одно имя времени потребовалось чуть больше.

- Гарри Поттер. – Он помолчал и продолжил, когда мальчик поднял руку: - Наша новая знаменитость.

Он позволил слизеринцам посмеяться. Будет лучше, если мальчишка тут же усвоит, где его место и поймет, что известность не даст ему никаких привилегий.

Он закончил перекличку и оглядел небольшую толпу. Начался урок.

- Вы здесь для того, чтобы постичь тонкую науку и точное искусство приготовления зелий. Поскольку здесь не принято размахивать волшебной палочкой, многие из вас вряд ли поймут, что это волшебство. Я не жду, что вы и впрямь поймете красоту тихо кипящего котла и его мерцающих испарений, нежную силу жидкости, текущей по венам, околдовывая разум, завладевая чувствами… - Он поймал взгляд Драко Малфоя, тот, казалось, был очарован и смотрел только на него. - Я расскажу вам, как разлить по бутылкам известность, как заваривать славу и даже как закупорить смерть, если вы не так глупы, как те, кого мне обычно приходится учить.

Сын Люциуса Малфоя удивленно смотрел на него. Если был в этом классе студент, которого возможно чему-либо научить, это он. Однако внимание Снейпа привлек тихий скрип пера по пергаменту, издаваемый ни кем иным, как Гарри Поттером.

- Возможно, - продолжил он, - некоторые из вас прибыли в Хогвартс, обладая столь выдающимися способностями, что можете себе позволить ни на что не обращать внимания.

Девочка, мисс Грейнджер, сидевшая рядом с ним, ткнула его локтем в ребра, и он тут же остановился. В это мгновение Северус встретился взглядом с его глазами. Зелеными и миндалевидными. Точь-в-точь как у неё. Но остальное досталось мальчишке от Джеймса Поттера, включая поведение.

- Поттер, что я получу, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?

Грейнджер подняла руку столь стремительно, что это смотрелось глупо, будто кто-то подбросил мяч у неё над головой, и она пыталась его поймать.

- Я не знаю, сэр, - ответил Поттер.

Северус позволил себе усмехнуться.

- Слава – это еще не все. Что ж, давайте попробуем еще раз. – Поттер, где бы вы стали искать безоар, если бы я дал вам задание найти его?

Девочка подняла руку еще выше, в то время как Малфой, Гойл и Крэбб продолжали безудержно хохотать.

- Я не знаю, сэр, - повторил вылитый Джеймс Поттер. Северус нисколько не удивился.

- Полагаю, вы не открыли ни одной книги до того, как очутились здесь, Поттер.

Тут-то он и заметил в глазах мальчика нечто. Ярость. Но она досталась ему не от Джеймса Поттера.

- Поттер, в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха? – спросил он больше для того, чтобы погасить огонь в этих зеленых глазах.

На его лице появилось выражение удивление, когда Грейнджер встала, все еще держа руку поднятой. Северус уже наполовину отвернулся, понимая, что мальчишка не знает ответа и на этот вопрос.

- Это одно и то же растение. Мы зовем его аконитом, - раздался за его спиной голос мальчика.

Врасплох были застигнуты все, в первую очередь Северус. Казалось, в подземельях стало холоднее и тише, чем когда-либо. Слизеринцы перестали смеяться, а Грейнджер благоговейно уставилась на Поттера. Она первая шевельнулась и села с разочарованной миной. Северус же не мог оторвать взгляд от зеленых глаз Поттера, вызывающе смотревших на него. Этот взгляд был ему слишком хорошо знаком.

- Не только Поттер, но и вы все запомните: из асфоделя и полыни делают снотворное настолько мощное, что оно известно как «Напиток живой смерти». А безоар – камень, который извлекают из желудка козы, он спасет вас от большинства ядов. Ну? Почему вы не записываете?

Студенты бросились к своим перьям и чернилам. Все, кроме одного, продолжавшего смотреть на него своими зелеными глазами. А потом медленно, словно нарочно желая подразнить Снейпа, принялся записывать сказанное.

Первая половина урока прошла так же. Северус решил не обращать внимания на Гарри Поттера, а тот, видимо, решил сосредоточиться на своем пергаменте, конспектируя услышанное так же быстро, как и другие студенты. Когда пришло время приготовить зелье от нарывов, Снейп разделил студентов на пары. Эти идиоты не смогли приготовить даже такое простое зелье, за исключением разве что Малфоя – он почти не ошибался. Снейп поставил его котел в пример, призывая студентов к осторожности, но это не помешало одному глупцу из Гриффиндора добавить иглы дикобраза прежде, чем снять котел с огня. В результате котел расплавился, а алая жидкость растеклась по полу. Студенты вскочили на табуреты, когда увидели, что зелье плавит их обувь. Идиот – это оказался Невилл Лонгботтом – ревел, когда жидкость попала на него.

- Глупец! Отведите его в Больничное Крыло, - распорядился Снейп, обращаясь к Финнигану. Тут он заметил Поттера, сидевшего рядом с Лонгботтомом. Он одним из первых залез на табурет.

- Вы, Поттер. Почему вы не сказали ему не добавлять иглы дикобраза? Думали, покажетесь лучше, если он ошибется? Я снимаю еще балл с Гриффиндора.

На сей раз Поттер не пялился на него. Он смотрел на свои ботинки. Теперь мальчишка понял, где его место.

После урока, во время обеда Северус Снейп отправился в кабинет директора Дамблдора. Он считал это глупостью, но Альбус Дамблдор просил каждого преподавателя лично отчитаться о первом уроке у первокурсников. Точнее, он хотел получить отчет об одном конкретном студенте, хоть и не сказал этого вслух.

- Итак, Северус, - обратился к нему старик, когда он вошел, продолжая писать. – Как прошли утром занятия у Слизерина и Гриффиндора?

- Они так же глупы, как и все предыдущие, - ответил он.

- Ты слишком строг к ним, Северус. Только не говори, что ты стал мастером зелий в тот же день, когда приехал в Хогвартс.

- Я был лучше любого из них. – Он отогнал воспоминания о своем первом днем. – Мне повезет, если хоть один из них дотянет до Ж.А.Б.А.

- Что ж, у тебя есть пять лет, чтобы помочь им, Северус. А что ты можешь сказать о Гарри Поттере? Твои впечатления?

Северус насмешливо фыркнул:

- Посредственность. Такой же высокомерный и наглый, как и его отец. – Это было очень хорошее резюме. Он не стал упоминать о пристальном взгляде, который бросил на него мальчик.

Альбус Дамблдор озадаченно посмотрел на него.

- Я удивлен, ведь он сын Лили Эванс.

Северус съежился.

- У него столько же общего с матерью, сколько у василиска с нюхлером.

- Другие учителя сообщили, что мальчик скромен и вежлив. Большинству он понравился даже после первого урока. – Это Северуса не удивило. Его отец умел нравиться тем, кому хотел. Северус был один из немногих, кого не одурачил фасад. – Попробуйте разглядеть в нем его, а не просто сына Джеймса Поттера. – Трудная задача, ведь он так походил на отца и внешне, и поведением. Только глаза. Эти зеленые глаза…

Северус задал еще один вопрос, внезапно имеющий отношение к теме разговора.

- Как поживает Лили Эванс?

- Сильная, решительная, прекрасная… как всегда. В последнюю нашу встречу она хотела, чтобы я передал вам весточку.

А вот теперь Северус удивился. В самом отдаленном уголке сознания забрезжил огонек надежды.

- Она сказала, что если вы хоть пальцем тронете Гарри, она приедет в Хогвартс и лично убьет вас.

Надежда погасла так же быстро, как вспыхнула. На мгновение Северус почувствовал себя глупцом. Может, он и сейчас глупец. И всегда им был, но он ничего не мог с собой поделать. Это было частью него, и он чувствовал: так будет всегда.

- Она выразилась ясно, - отрезал он.

- Предельно ясно, Северус. Мне бы не хотелось, чтобы ты относился к мальчику так же, как к его отцу. Он не виноват в ошибках Джеймса Поттера.

Это правда. Он просто был похож на своего отца. И Снейп будет относиться к нему как к любому другому человеку, похожему на Джеймса Поттера.

Chapter Text

Она медленно съела еще один кусочек салата. Она купила его в круглосуточном магазине на углу, когда возвращалась с работы. Салат был безвкусным и с привкусом пластика, но достаточно питательным.

На работе день выдался тяжелым. Лили не рассказывала Гарри об этом. Она и себе-то не хотела признаваться в том, что у компании, в которой она работала, дела шли неважно. Два месяца назад они потеряли одного из своих самых крупных клиентов, и, хотя Лили никогда не интересовали цифры, она понимала, что бизнесу не хватает средств. Её босс не мог позволить себе потерять еще одного важного клиента, тем более, что сейчас он переживал трудный бракоразводный процесс. Возможно, ему придется ликвидировать свою компанию. Лили ожидала, что в любой момент может лишиться работы. Несколько сотрудников уже уволились, и большинство из них искали другую работу.

Но в последнее время её мысли были заняты не этим. Как всегда, она почти все время думала о Гарри. Первую неделю его пребывания в Хогвартсе она провела в ожидании письма от него. В прошлую субботу письмо принесла Букля, белоснежная сова, которую она купила для него, и которая, стуча в окно, разбудила Лили утром. Она почти выхватила письмо у бедной птицы, а потом едва не разорвала пергамент, когда вскрывала конверт. Когда она читала, у неё дрожали руки.

Дорогая мама,

Моя первая неделя в Хогвартсе пролетела очень быстро. Я боялся глупо выглядеть на занятиях, ведь я никогда прежде не практиковался, только читал книги, но, похоже, большинство студентов знают о магии столько же. Пока что у меня было по одному практическому занятию по каждому предмету: Трансфигурация, Заклинания, Защита от Темных Искусств, История магии, Астрономия, Травология и Зельеварения. В следующий четверг у нас будет первое занятие по полетам.

Большинство профессоров приятные, хотя иногда бывает трудно не заснуть на Истории магии рядом с профессором Биннсом. Интересно, он уже был призраком, когда ты училась в Хогвартсе? Еще тяжело не задохнуться в кабинете профессора Квиррелла из-за запаха чеснока, чтобы защитить его от вампиров, но, по-моему, он боится и нас, собственных студентов. Хуже всего было с профессором Снейпом на Зельеварении. Не знаю почему, но он, кажется ненавидит меня, не говоря уже о том, что открыто поддерживает Слизерин, чего не делает ни один декан, даже МакГонагалл.

Надо было сразу сказать тебе, что я попал в Гриффиндор. У меня уже появился хороший друг Рональд Уизли (но все зовут его Роном). Мы живем в одном общежитии с тремя мальчиками, один из которых Невилл, мы видели его на Кингс-Кросс. Еще есть девочка по имени Гермиона, с ней я умудряюсь как-то ладить, но она всегда рассуждает о том, чему научилась раньше или о том, что знает что-то, чего не знают другие, это немного раздражает.

Замок очень странный. Только сегодня мне удалось, не заблудившись, попасть в Большой зал. Здесь кругом призраки, а один из них, Пивз, постоянно над нами подшучивает. При других обстоятельствах я бы тоже посмеялся, но когда мы ищем дорогу на следующий урок, то невольно начинаем его ненавидеть…

Письмо продолжалось и продолжалось. Гарри спросил, правда ли, что Рубеус Хагрид, лесничий Хогвартса, десять лет назад на Хэллоуин вывел их. Днем в пятницу он пригласил Гарри в свою хижину. Лили никогда не рассказывала Гарри об этом случае, это была правда. Она не любила говорить о той ночи. Ведь она была без сознания, когда Хагрид нашел их и вернул обратно в Хогвартс. Наверное, поэтому она никогда не упоминала его имя при Гарри.

Лили написала очень подробное письмо, оно было даже длиннее, чем то, которое прислал ей сын. Она долго не могла уснуть, все перечитывала перед тем, как отдать Букле. Пожалуй, хорошо, что белоснежная сова улетела ночью. Иначе наверняка это привлекло бы ненужное внимание со стороны соседей.

В своем письме она рассказала Гарри полностью всю историю о том, как Хагрид вывел их из развалин и о том, как в Хогвартсе они с Джеймсом с ним познакомились. Иногда он был чудаковатым, как и большинство обитателей Хогвартса, но у него было доброе сердце, и он был по-настоящему хорошим другом. Она также попросила Гарри не колебаться и дать ей знать, если Снейп начнет создавать лишние проблемы. Этому человеку не удастся превратить в ад жизнь её сына.

Письмо от Гарри все еще лежало у неё на обеденном столе. Она перечитывала его даже после того, как отправила ответ. Был вечер четверга. В письме Гарри писал, что сегодня у него первый урок полетов. Лили пожалела, что её нет рядом, чтобы это увидеть. С первого мгновения, когда Гарри сел на метлу, она поняла, что у него настоящий талант. Несомненно, он насладился этим днем. Ей очень хотелось услышать это из его уст, как это было на протяжении многих лет.

Без него в квартире стало так пусто. Конечно, иногда он злил её, делал глупости, учитывая его магические способности, её порой это сильно раздражало, но она отдала бы все, что угодно, лишь бы он вернулся, чтобы разжечь огонь на столе. Её дни были пусты, если не считать работы, и она без конца думала о том, чем сейчас занимается её сын.

В первые дни после отъезда Гарри в Хогвартс Ремус и Сириус навестили её, желая приободрить. Ремус был особенно участлив. Он видел, какой одинокой она себя чувствовала. Но они не могли заменить Гарри. В её жизни образовалась огромная дыра, и она не знала, как её заполнить. И не была уверена, что хочет её заполнять.

Она осознала, что больше не голодна. Хотя съела только половину своего салата. Она, не раздумывая, выбросила его в мусорное ведро. Из окна виднелся парк в сумерках. Последнюю пару месяцев Гарри часто гулял там. Ему не терпелось уйти, а ей отчаянно хотелось насладиться мгновениями с ним. С тех пор, как он ушел, она даже ни разу не заходила в его комнату, даже чтобы сделать уборку. Не зная, чем заняться вечером, она решила прогуляться, как обычно делал Гарри. Местные, наверное, гадают, куда подевался парень в очках и со шрамом в виде молнии. Лили спустилась в холл, когда в окно кухни кто-то постучал.

Она аж подскочила от неожиданности. Сердце забилось в предвкушении. Она не ожидала получить от Гарри еще одно письмо до выходных. Ожидания тут же развеялись, когда увидела пятнистую сову, постукивавшую клювиком по стеклу. Лили открыла окно и впустила её. Письмо было запечатано в таком же конверте, как и письмо из Хогвартса. И написано теми же зелеными чернилами. Адрес был тот же, только указано было имя Лили, а не Гарри. Она вскрыла конверт и уже собралась читать, но тут на пол упало еще одно письмо. Оно было не официальным, не от школы. С него-то Лили и решила начать.

Дорогая Лили,

Мне следовало написать вам раньше, но я рада, что делаю это при таких обстоятельствах.

Ваш сын не терял времени даром, нарываясь на неприятности. Один из студентов получил травму по время первого урока полетов, и мадам Трюк пришлось сопровождать его в Больницу. Тут-то вашему Гарри и пришла в голову блистательная идея полетать, пока учительницы нет, вопреки её четкому и прямому распоряжению. Я поймала его на месте преступления.

Хоть он и сделал это потому, что другой студент отнял что-то у пострадавшего и взлетел, я не могу одобрить его поступок. Тем не менее, ради их блага я решила об этом не сообщить.

Однако должна признать, что, если бы он не ослушался, я бы не увидела, как он ловит маленькую круглую вещицу, падающую на землю. У него действительно талант. Я посоветовалась с Оливером Вудом, капитаном сборной Гриффиндора, и он согласился.

Обычно мы не разрешаем первокурсникам играть в квиддич, я готова сделать исключение для вашего сына, но нам нужно ваше разрешение. Он станет ловцом сборной Гриффиндора. Само собой, ему понадобится. Если вы не можете её себе позволить, школа оплатит её частично или полностью.

Пожалуйста, ответьте как можно скорее. Не хочу, чтобы мне сказали, что его надо исключить.

Искренне ваша,

Минерва МакГонагалл.

Лили растерялась. Гарри в сборной по квиддичу? Ловцом? На первом курсе?

Даже во времена Лили первокурсникам запрещалось играть в квиддич. Она вспомнила, как Джеймс пытался записаться в сборную Гриффиндора, и получил выговор. Её Гарри возьмут в сборную потому, что он ослушался учительницу?

Она прочитала второе письмо. Никаких подробностей об уроке полетов, просто официальная просьба одобрения Лили. Она села, пытаясь прийти в себя после новостей. Это было так неожиданно. Конечно, Гарри был талантлив. Он любил летать, будучи совсем малышом, еще когда был жив его отец. А когда подрос, ему это понравилось, и он всегда просил отвезти его куда-нибудь, где можно было тренироваться. Лили не могла увозить его так часто, как ему хотелось, но все равно старалась как могла.

И все же… её Гарри – ловец сборной Гриффиндора на первом курсе? Это было невероятно. Она еще раз перечитала оба письма, просто чтобы убедиться, что ей это не пригрезилось. Нет, все наяву. Лили не потребовалось много времени, чтобы ответить своей бывшей преподавательнице Трансфигурации. Её положительный ответ был коротким, и она тут же отправила сову обратно.

Сильнее всего её взволновало то, что родителям разрешалось приезжать на территорию Хогвартса в те дни, когда играли в квиддич их дети. Только родителям игроков дозволялось присутствовать на матчах. Благодаря этому она сможет увидеть сына гораздо раньше, чем думала.

Лили вышла на улицу, но не для того, чтобы отправиться в парк, как собиралась. Вместо этого она прошла по пустынной улице и аппарировала. Она вновь появилась в переулке в Лондоне. И направилась к «Дырявому котлу», через который вышла в Косой переулок.

Как и в прошлый раз, когда она приходила сюда с сыном, её никто не заметил. Уже почти стемнело, паб был забит посетителями. В Косом переулке ночью было так же оживленно, хотя завсегдатаи были другими. Ночные покупатели постепенно вытесняли дневных, но день еще не закончился, а значит, бутики, которые на ночь закрывались, все еще открыты.

Прибыв в Лондон Лили воспользовалась своей необычной сумочкой, чтобы переодеться. Она только выглядела обычной сумочкой, в которой маггловские женщины носили документы и косметичку, на самом деле изнутри она была увеличена благодаря чарам Незримого расширения. Так что она смогла переодеться в ведьмовскую мантию и направилась по переулку к магазину «Все для квиддича».

В прошлом месяце она видела, как Гарри косился на магазин. Они туда не зашли потому, что нужно было сделать много других важных покупок. Но сегодня у Лили были все причины, чтобы сюда зайти.

Прежде она никогда здесь не бывала. Из них двоих квиддич любил Джеймс. Лили довольно ограниченно им интересовалась, иногда считая даже слишком жестоким. В то же время квиддич подарил ей множество прекрасных воспоминаний. Во время матчей по квиддичу студенты собирались на большие праздники. Лили много раз смотрела матчи с друзьями, даже на младших курсах. И, конечно, когда Джеймс перестал вести себя как избалованный ребенок, и они начали встречаться, она активно болела за него, охотника сборной.

В магазине повсюду красовались подставки для метел всех размеров и дизайнов, прочные цепи надежно удерживали бладжеры, квоффлы мирно лежали на полках, но самыми ценными, конечно, были золотые снитчи. Здесь также продавались книги по квиддичу, и мерч от самых популярных команд в мире.

Несмотря на поздний час, в магазине было полно народу. Для квиддича не было ни времени года, ни времени суток, то же можно было сказать о его фанатах. Лили принялась разглядывать метлы, но не знала, какая больше подойдет Гарри. Наконец, она привлекла внимание продавца.

- Могу я чем-нибудь помочь, миссис?

- Да. Мой сын только что присоединился к сборной по квиддичу, и мне нужно выбрать для него новую метлу.

- Вы обратились по адресу, миссис. У нас лучшие метлы в Великобритании. Полагаю, ваш сын не с вами?

- Нет. Он в Хогвартсе.

- Очень жаль. Будь он здесь, мы бы узнали его рост и вес и подобрали бы метлу подходящей длины и прочности.

Она назвала ему вес и рост.

- О, ваш сын довольно худощавый.

- Ему всего одиннадцать лет.

Продавец очень удивился.

- Я думал, в Хогвартсе первокурсникам не разрешают летать.

- Ну, для него сделали исключение.

Мужчина скептически взглянул на неё, но уточнять не стал.

- Учитывая его возраст и телосложение, надо выбрать метлу, которая ему подойдет не только сейчас, но и позже, когда он вырастет. Он еще долго собирается играть в квиддич?

- Думаю, да.

- Тогда метла нужна потяжелее, чтобы он чувствовал себя уверенно не только сегодня, но и потом. Кем он играет?

- Ловцом.

Продавец удивился еще больше.

- В самом деле? В таком возрасте? Что ж, судя по вашему рассказу, у него есть все предпосылки, и возраст не помеха. Хорошо. Значит, метла нужна максимально мощная и легкая. Какой диапазон цен вы готовы рассмотреть?

Лили на мгновение задумалась:

- Какую самую лучшую метлу вы можете предложить?

Продавец вновь удивился, но Лили заметила и волнение в его глазах. Он подошел к витрине, чтобы показать ей экземпляры, выставленные на всеобщее обозрение прохожим Косого переулка. На кронштейнах красовалась гладкая и блестящая метла с ручкой из красного дерева, длинным хвостом из аккуратных прямых прутьев, наверху золотыми буквами было написано «Нимбус 2000».

- Это лучшая модель на рынке, доступная на данный момент, как раз недавно получили. Идеально подходит для всех игроков, но лучше всего для охотников и ловцом.

- Замечательно, я её беру.

Он назвал ей цену – гораздо дороже, чем она предполагала. К счастью, они были в волшебном мире, а не маггловском. Лили дала магазину письменное разрешение забрать деньги из сейфа номер шестьсот восемьдесят семь, который после смерти Джеймса перешел в её собственности, там хранилось все их состояние, которое она не тратила больше десяти лет.

Вышла из магазина Лили с метлой завернутой в упаковочную бумагу. Благодаря аппарации она очень скоро вернулась к себе в квартиру и хотела тут же отправить метлу Гарри. Но осознала, что у неё нет совы. Букля была в Хогвартсе, а сову профессора МакГонагалл она совсем недавно отослала обратно. Радостно улыбаясь, она спрятала свою покупку в пустой спальне Гарри. Кругом были разбросаны игрушки и книги, она их так и не убрала. Она осторожно положила метлу на его кровать, предвкушая, какой сюрприз его ждет, когда Букля в следующий раз прилетит из дома.

Chapter Text

В разных классах только и обсуждали, что формулы. Волшебные палочки рассекали воздух. Всегда находились несколько студентов, которые говорили не о заклинании Трансфигурации, которое предстояло отрепетировать.

Был полдень среды, и Минерва МакГонагалл наблюдала за тем, как её студенты пытались преобразовать маленький кусочек дерева в пергамент – довольно простая практика. Как обычно, дети изо всех сил старались добиться успеха. В результате ей приходилось быть строже и осторожней, заставляя студентов пытаться вновь и вновь, пока не получится. На последнем сегодня занятии сохранить концентрацию было еще сложнее, и то, что они первокурсники, роли не играло. Двоих она уже отправила в лазарет: Невилл Лонгботтом случайно превратил в деревяшку свой палец, а Симус Финниган дотронулся до деревяшки, и она взорвалась у него перед носом. Еще один студент тоже поджег дощечку, но она вовремя подоспела, и никто не пострадал.

Несчастные случаи в Хогвартсе были обычным делом, но иногда Минерва задавалась вопросом: как Финнигану удается взрывать все, к чему он притронется, точнее, все, к чему он притронется, когда произносит заклинания. В случае с Лонгботтомом она могла лишь недоумевать, как мальчик, у которого и родители, и воспитавшая его бабушка – исключительные волшебники, которых Минерва знала лично, оказался таким нескладехой.

Семья не играла особой роли, когда доходило до овладения магией. За тридцать пять лет преподавания ей доводилось видеть, как волшебники из чистокровных семей становились настоящими стихийными бедствиями, а другие становились величайшими чародеями своего время. То же самое можно сказать о полукровках вроде неё, и о магглорожденных. Гермиону Грейнджер можно назвать замечательным примером. Она была одной из немногих, кто уже справился с сегодняшним заданием, и единственной, кто успевал по каждому предмету. Эта девочка принесла своему факультету больше баллов, чем все, и Минерва была очень рада присудить их Гриффиндору. Конечно, она не была бы менее щедра, если девочка попала в Рейвенкло, Хаффлпафф или Слизерин, но было приятно, что она учится на её факультете.

Она велела мисс Патил крепче держать палочку, когда та её уронила, предупредила мистера Томаса, чтобы не волновался, если не хочет разделить участь мистера Финнигана, отчитала мисс Боунс за то, что та больше болтает, чем учится, призвала мистера Финч-Флетчли возобновить попытки, когда половина деревяшки превратилась в пергамент, и отругала мистера Уизли за то, что он не пытается. Он был шестым из этой семьи, кого ей доводилось учить, такой же рыжий, как остальные, но казался просто лентяем, а не нарушителем спокойствия, как близнецы.

- Поттер, вам еще придется потрудиться, если хотите получить целый пергамент, - она указала на маленький уголок в правом верхнем углу, квадратик не более дюйма, который все еще оставался деревянным.

- Да, профессор. Я стараюсь.

- Продолжайте. И усерднее.

- Да, профессор.

Мальчик, может, и был точной копией отца – за исключением глаз, но вел себя гораздо лучше, чем Джеймс Поттер в его возрасте. Отец Гарри Поттера всегда знал, что он талантлив. Нередко он клал ноги на парту и притворялся спящим посреди урока после того, как произнесет заклинание, а иногда и до того, просто желая показать учителям, что ему это подвластно. Из-за этого МакГонагалл частенько оставляла его после уроков, и знала, что иногда он этого с нетерпением ждал. По сравнению с Джеймсом его сын был воплощением спокойствия, сосредоточенности и доброжелательности своей матери.

Лили Эванс тоже с самого начала была хорошей студенткой. МакГонагалл до сих пор помнила её первый урок Трансфигурации. Ей удалось превратить спичку в иглу, но она так переволновалась, что поранилась иглой, которую только что преобразила. МакГонагалл была приятно удивлена, как и в случае с мисс Грейнджер. Хотя среди магглорожденных, как и среди чистокровных и полукровок встречались талантливые волшебники, магглорожденные очень редко так хорошо проявляли себя в первый день занятий. Лили Эванс и Гермиона Грейнджер были исключениями, каплями воды в океане.

Она наблюдала за Грейнджер, пытавшейся повторить свой предыдущий подвиг со второй дощечкой, и за Поттером, изо всех сил старавшимся завершить свою трансфигурацию. Но было уже слишком поздно.

Прозвенел звонок, возвещавший об окончании урока, и Минерва отпустила студентов, задав домашнюю работу по главе из учебника по Трансфигурации, и одним взмахом палочки собрав все их попытки – на каждой дощечке появилось имя студента и его роль в процессе.

Класс быстро опустел. В конце дня дети не стремятся задерживаться, но один из них все же подошел к ней, когда все ушли.

- Да, Поттер? У вас остались вопросы по сегодняшнему уроку? – спросила она мальчика. Он казался робким и нерешительным.

- Нет, профессор МакГонагалл. Но… я хотел вас кое о чем спросить.

- Спрашивайте.

- Ну, на следующей неделе Хэллоуин.

- Да. Вечером в Большом зале состоится пир. Уверена, вы с друзьями ни за что его не пропустите.

- Дело в том, что… Я хотел спросить, можно ли в этот день покинуть замок?

- Поттер, студентам не разрешается покидать замок в течение учебного года.

- Я знаю, но… В этом году Хэллоуин… десять лет с тех пор как…

МакГонагалл осенило. Как она могла об этом забыть?

- Мне очень жаль, Поттер.

- Мы с мамой… в этот день мы всегда навещаем могилу моего отца. Просто я… хотел бы её сопровождать в этот день, как всегда.

Мальчик бросил на неё умоляющий взгляд. МакГонагалл, конечно, строгая, но ничто человеческое ей тоже не чуждо.

- Я обсужу этот вопрос с профессором Дамблдором, посмотрим, что мы можем сделать. Я скоро смогу дать вам ответ.

- Спасибо, профессор.

Мальчик вышел из класса, закинув рюкзак через плечо. Минерва проводила его взглядом и долго смотрела на дверной косяк, когда он ушел.

- Повезло Лили Эванс, что у неё такой сын, - пробормотала она себе под нос.

Выйдя из класса, она отправила работы студентов в свой кабинет и направилась в директорскую башню, в кабинет Дамблдора. Назвав пароль охранявшей вход горгулье, она поднялась по движущейся вверх винтовой лестнице и вскоре оказалась перед дубовой дверью, которая, однако, не могла заглушить разговор на явно повышенных тонах. Северус Снейп кричал так громко, что Минерва услышала его, когда только поднималась по лестнице.

- Он посредственность, такой же высокомерный, как его отец, постоянно нарушает правила, радуется своей известности, ищет внимания, дерзит…

- Северус, ты видишь то, что хочешь увидеть, - раздался из-за двери голос Дамблдора. – Другие учителя утверждают, что мальчик скромен, приятен в общении и весьма талантлив. Лично мне он кажется очень милым ребенком.

Она постучала, когда Дамблдор договорил. Она постаралась стучать как можно громче, чтобы оба её услышали.

- Войдите, - раздался голос директора, и Минерва вошла. – Профессор МакГонагалл.

- Профессор Дамблдор. Профессор Снейп, - поприветствовала она обоих. – Прошу прощения, если прервала вашу беседу. Я услышала, что спор возник из-за кого-то из студентов. На всякий случай: уместно ли мне будет спросить, о ком шла речь?

- Сомневаюсь, - совсем другим тоном – мягким и бархатистым, так разительно контрастирующим с тем, как он говорил минуту назад – произнес Северус Снейп. – Кажется, все учителя в школе подпали под обаяние Мальчика-Который-Выжил.

- Вопрос в любом случае исчерпан, - Дамблдор пристально посмотрел на Северуса, и тот ушел, даже не взглянув на Минерву. – Северус, не забывай за ним присматривать, - добавил Дамблдор, когда его собеседник громко хлопнул дверью.

- Разве с Поттером есть какие-то проблемы? Поскольку он учится в Гриффиндоре, я должна быть в курсе, - заметила она.

- Не так уж много. Просто подозреваю, что давняя неприязнь Северуса к отцу мальчика влияет на мнение о нем.

- Ну, внешне он очень похож на Джеймса Поттера, но от Лили Эванс там не только глаза.

- С этим согласны большинство учителей.

- Но не Северус? – уточнила она, ничуть не удивившись.

- Не Северус. А то, что Гарри Поттер – гриффиндорец, ничуть не улучшает ситуацию. Не считая истории с уроками полетов, учителям было не на что жаловаться, а те, кто жаловался, предпочли не углубляться.

Тем преподавателем, кто жаловался, была она сама.

- Учитывая обстоятельства, я решил не вмешиваться. Я не стану исключать студента за то, что он пытался вернуть то, что украл другой студент.

- Особенно, когда из него может получиться превосходный ловец, - она ответила на его веселую улыбку. – Кстати, раз уж декан жалуется на студента другого факультета, что вы скажете о Драко Малфое?

Этого вопроса Минерва не ожидала. Ответила как можно вежливей и правдивей.

- Не буду повторяться, Малфой не скромен, не особенно приятен или обаятелен. Но он весьма талантлив. Я не могу отрицать его способностей.

- Разница между вами и Северусом в том, что вы мне об этом не сказали.

- Грубость, как и высокомерие, не противоречит нашим правилам. Пока он не нападает, не травмирует и не травит других студентов, я не могу сделать Малфою выговор, по крайней мере, без вычета баллов с его факультета или не оставив после уроков.

- А как же Напоминалка, которую он украл у другого студента и сбежал, несмотря на предупреждение мадам Хуч? Мне кажется, выговор сделать стоило.

- Это стоило бы донести до Северуса. Думаю, ему понравилось, что я проигнорировала первое нарушение. В конце концов, мистеру Лонгботтому вернули Напоминалку. Судя по реакции на «Нимбус 2000» Поттера, Драко Малфой уже достаточно наказан.

- Будем на это надеяться. Но хватит об этом. Думаю, вы пришли не за тем, чтобы обсудить мальчиков?

- Я пришла поговорить о первом. Поттер обратился ко мне с просьбой. По поводу Хэллоуина.

- О, - лицо Дамблдора стало еще печальнее. МакГонагалл поняла: в отличие от неё, он очень хорошо помнил, что это за день. – Конечно. Десять лет с той роковой ночи. Наверное, он хочет сопровождать Лили в Годрикову Впадину.

Минерва нахмурилась:

- Вам об этом известно?

- Конечно, Минерва. Ты же не думаешь, что я не присматривал за Лили и её сыном после того, что случилось с Джеймсом? На протяжении всех лет я следил за их передвижениями и жизнью. Каждый год 31 октября Лили Эванс и её сын Гарри отправляются в Годрикову Впадину, чтобы навестить могилу Джеймса.

Минерва вздохнула:

- Обычно мы не разрешаем студентам покидать школу в течение учебного года, но в данном случае… Это не чрезвычайная ситуация, но, возможно, нам стоит подумать о матери, как и о мальчике.

- Я согласен. Для Лили это день всегда тяжел. В десятую годовщину смерти её мужа ей будет еще тяжелее, если рядом не будет Гарри.

- Безусловно. Но можем ли мы позволить Поттеру пропустить занятия? В этот день у него Заклинания и Трансфигурация.

- Этого можно избежать. Возможно, мы можем ему разрешить отлучиться на вечер. Банкет в честь Хэллоуина, конечно, пропускать не стоит, но он все же обязательным не является. Я вижу здесь лишь одно препятствие.

- Какое? – она как раз думала о том, чтобы разрешить Гарри Поттеру отлучиться вечером, но хотела заручиться согласием Дамблдора прежде, чем говорить мальчику. Хотела быть уверенной, прежде чем отпустить ребенка на Хэллоуин в Годрикову Впадину.

- Вряд ли Лили Эванс захочет, чтобы её сын пропустил бал в честь Хэллоуина в Хогвартсе. Даже ради того, чтобы посетить с ней могилу Джеймса.

Об этом Минерва не подумала.

- Наверное, лучше отправить ей сову прямо сейчас?

- Пожалуй. А еще лучше, если вы сами сходите к ней и спросите.

Это предложение застало её врасплох.

- Вы хотите, чтобы я лично навестила Лили Эванс просто, чтобы поинтересоваться, не против ли она, чтобы сын навестил её на Хэллоуин?

- Да, понимаю. Когда вы в последний раз её видели?

Когда она в последний раз видела Лили Эванс? МакГонагалл знала ответ на этот вопрос и очень хорошо помнила тот день. Раннее утро, 1 ноября 1981 года, на следующий день после ужасной трагедии, постигшей Поттеров. Хагрид привез Лили и её сына из Годриковой Впадины на летающем байке, который он одолжил у Сириуса Блэка. МакГонагалл была там, когда их доставили в Больничное Крыло. Лили поспешно несли на импровизированных носилках, её одежда была разорвана в клочья, тело покрыто синяками, рваными ранами, ожогами, она была вся в крови и грязи. Чудо, что она была жива. Её сын, по сравнению с ней, был невредим, если не считать шрама на лбу, будто вокруг него образовался щит, защищающий его от его всего… от рушащегося дома и даже от Смертельного проклятия Того-Кого-Нельзя-Называть.

- Ты видела её когда она была без сознания в лазарете, - Альбус Дамблдор словно прочитал её мысли. – Пожалуй, пришло время воссоединиться с бывшей студенткой.

Минерва МакГонагалл всегда соблюдала профессиональную дистанцию со студентами. Она была их преподавателем, конечно, у неё были любимчики, которые нравились ей больше остальных, но дружеских отношений с ними она старалась не заводить, особенно пока они учились. Профессору было неуместно проявлять фаворитизм, для этого была необходима дистанция. Она была строгой и требовательной учительницей, но лишь для того, чтобы студенты отдавали все свои силы учебе и смогли однажды стать опытными волшебниками и ведьмами. Лили Эванс была одной из них.

Минерва уже была заместителем директора и отвечала за церемонию Распределения, когда Лили Эванс прибыла в Хогвартс. Распределяющая Шляпа едва коснулась её головы и отправила в Гриффиндор, факультет Минервы. Она была магглорожденной, первой ведьмой в своей семье. Уже на первом занятии она продемонстрировала незаурядные магические способности, талант, серьезность и решительность. В те времена быть магглорожденной было сложнее и опаснее, чем сейчас, ведь Тот-Кого-Нельзя-Называть был на пике своего могущества. Лили Эванс приходилось терпеть насмешки и ненависть многих студентов, не только слизеринцев, из-за своего таланта и происхождения она стала мишенью для травли. И все же она выстояла. Минерва видела, как она превратилась в молодую женщину, стала популярной студенткой, на последнем курсе получила значок старосты. Едва окончив школу, она вступила в Орден Феникса, а всего через год вышла замуж за Джеймса Поттера. Тогда люди рано женились, поскольку из-за угрозы со стороны Темного Лорда жизнь была неопределенной, и ею стремились наслаждаться, пока это возможно. Лили выходила замуж беременной, а в положенный срок у неё родился сын.

Минерва ценила Лили как коллегу по Ордену. Она и её муж Джеймс недолго участвовали в борьбе с Темным Лордом, но, живя на средства Джеймса, они посвятили ей себя полностью и нанесли серьезный урон Волдеморту и его последователям. Скорее всего, поэтому он и нацелился на них и их ребенка, когда родился Гарри. Когда МакГонагалл увидела, как сильно пострадала Лили после той ночи в 1981 году, девушка, которая всего три года назад была студенткой, внутри неё что-то сломалось. Семь лет назад она учила этих детей лишь для того, чтобы их искалечили и убили или для того, чтобы они присоединились к силам зла. После этого у неё едва не случился нервный срыв, но Альбус помог ей справиться, и Минерва вернулась к работе.

И вот, спустя час после разговора с директором, она стояла перед камином у себя в кабинете, сжав меж пальцев щепотку каминного порошка. Она собиралась совершить не очень вежливый поступок – войти в чужой дом без разрешения. Но это лучше, чем аппарация, могущая привлечь нежелательное внимание. Она бросила порошок в камин, отчего пламя стало изумрудно-зеленым, и вошла.

- Нортгемптон, улица Вязов, дом 26, - четко произнесла она.

Минерва почувствовала, как у неё закружилась голова, как обычно при использовании каминной сети. Она смотрела на проплывающие дымоходы, пока не добралась до нужного. Она шагнула вперед.

Она оказалась в маленькой гостиной, обставленной в маггловском стиле. Посреди гостиной стояла Лили Эванс, изумленно глядя на незваную гостью.

- Профессор МакГонагалл? Что вы здесь делаете?

- Здравствуй, Лили, - она говорила и колдовала, стряхивая пыль с себя и с окружающих предметов. Вряд ли Лили понравится, если гостиная останется в руинах. – Конечно, для тебя мое вторжение без приглашение… необычно. Однако мне нужно было с тобой поговорить.

- Что-то случилось с Гарри? – тут же спросила она. Первый вопрос, который задает мать, когда в дом поздно вечером приходит учитель ребенка.

- Нет. Позволь заверить, с ним все в порядке.

Тревога на её лице сменилась раздражением.

- Только не говорите, что он опять нарушил правила.

Минерва спрятала улыбку:

- Нет. Он довольно добросовестный мальчик и уважительно относится к правилам. На него никто не может пожаловаться. Само собой, кроме Северуса Снейпа. Нет, я хотела просто поговорить с тобой. Вопрос, который нужно обсудить, не имеет отношения к поведению твоего сына в школе.

Похоже, Лили Эванс была удивлена.

- Ну что… Присаживайтесь, если хотите.

- Спасибо.

- Я могу что-нибудь приготовить. Чаю?

- Нет, - любезно отказалась Минерва, сев за стол. – Не стану злоупотреблять твоим гостеприимством.

- Хорошо.

Она села напротив МакГонагалл. Учительница тут же перевела взгляд на бывшую студентку. Годы благосклонно обошлись с Лили Джейн Эванс Поттер, по крайней мере внешне. Ей был всего тридцать один год, и она все еще оставалась в расцвете. Если бы она захотела, то, безусловно, могла бы вновь выйти замуж и родить детей. Само собой, она не захотела. Минерва, много лет назад пожертвовавшая первой любовью, как женщина могла понять, почему Лили Эванс не чувствовала потребность вновь выйти замуж. Однако от Минервы не укрылось: Лили утратила большую часть решимости и силы воли, которые демонстрировала, будучи студенткой и членом Ордена Феникса. Она казалась усталой, грустной… одинокой.

- Итак, почему вы здесь? – спросила Лили.

- Твой сын обратился ко мне с необычной просьбой. Он попросил меня позволить ему провести с тобой Хэллоуин.

Минерва ожидала увидеть на лице Лили шок, удивление или даже радость, но её предположения не оправдались. Лили просто покорно опустила глаза.

- Этого следовало ожидать. – Она помолчала. – А празднование Хэллоуина в Хогвартсе все так же популярно?

- Да, - подтвердила Минерва.

- Я надеялась, что такая мысль ему в голову не придет. Я до сих пор помню свой первый Хэллоуин в школе, когда мне было одиннадцать.

Лили улыбнулась, видимо, приятным воспоминаниям из детства, которые Минерва могла разделить. На её первый Хэллоуин в Хогвартсе в Большом зале произошла битва за еду, мгновенно разросшаяся в полномасштабную войну по всему залу, пока её не оставили профессора. Им удалось восстановить контроль над ситуацией и наказать виновников, но большинству студентов опыт понравился, да и Альбус Дамблдор нашел это забавным. Минерве пришлось признать, что студенты были просто в восторге, будучи увешанными тыквенными кусочками.

- Ты не хочешь, чтобы он приходил? – спросила Минерва.

- Я бы хотела, чтобы он насладился Хогвартсом. Хэллоуином. Пока он жил со мной, у него не было такой возможности. В этот день мы никак не праздновали.

Минерва кивнула:

- Он практически умолял меня его отпустить.

Она пристально посмотрела на Лили, вновь уставившуюся в стол. Лили вздохнула:

- Я могла бы… взять его с собой в Годрикову Впадину рано утром, чтобы потом он мог вернуться в замок и…

- Мне жаль, Лили, но утром и днем у него занятия. Мы готовы отпустить его вечером после, но не можем позволить их пропустить. Если он пойдет на банкет, то побыть с вами не сможет.

Минерва была непреклонна в этом вопросе. Ради вечера можно было сделать исключение, но не более. На мгновение Лили, казалось, погрузилась в свои мысли.

- Хорошо, - наконец, решила мать. – Я буду у ворот и заберу его в конце дня. Когда он должен вернуться?

- Мы даем вам время до десяти часов вечера.

- Понятно.

Похоже, она была не очень этому рада. Минерва о ней беспокоилась. Лили и впрямь казалась несчастной.

- С тобой все в порядке? – встревоженно спросила Минерва.

- Да, - непохоже. МакГонагалл растерялась. Она стала лучше понимать, почему Гарри умолял позволить ему провести этот день с матерью.

- Лили, у моего визита есть еще одна причина. Я хотела извиниться. За… то, что не поддерживала с тобой связь после… той ночи. Я очень сожалею об этом.

- Не стоит. Мне нужно было держаться подальше от волшебного мира. У меня бы не получилось, если бы меня все время навещали бывшие учителя и друзья.

С этим Минерва не могла не согласиться. После этого она не стала задерживаться. Ей не хотелось злоупотреблять временем Лили. Вернувшись к себе в кабинет, она хотела заняться проверкой домашних работ, и подумала о том, насколько Лили, которую она только что видела, отличалась от Лили, студентки седьмого курса, которую она когда-то знала. Счастливая женщина, которой она была даже в худшие дни войны, исчезла, вместо неё появилась одинокая женщина, живущая в пустой квартире среди магглов. Шрам Гарри Поттера был известен. Он получил его в ту ночь, когда Темный Лорд пытался его убить. Но Лили Эванс тогда тоже получила шрам, и Минерва боялась, что он, хоть и незаметный, был гораздо глубже, чем у её сына.

Chapter Text

Проснувшись в Хэллоуин, Гарри пожалел, что не может радоваться или просто разделить со всеми праздничное волнение. В коридорах Хогвартса отовсюду доносился запах тыквы. Официальные объявления и слухи о вечернем пире в честь Хэллоуина всех взбудоражили. Профессор Флитвик даже пообещал им утром на уроке Заклинаний, что научит их левитировать предметы.

Все это привело бы Гарри в восторг, не будь сегодня десятая годовщина смерти его отца. На прошлой неделе, на следующий день после того, как он обратился к ней с просьбой, профессор МакГонагалл сказала, что после дневных занятий ему разрешат уйти. Мать встретит его у ворот, и они аппарируют в Годрикову Впадину. Ему всего на несколько часов разрешили покинуть территорию школы.

Гарри ничего не помнил о своем отце. Казалось, он его никогда не знал. В то же время иногда ему хотелось, чтобы у него был отец, такой же счастливый, каким был он, Гарри, со своей матерью. Но его мать в эти дни всегда так грустила, что он просто не мог её оставить. Он чувствовал её печаль и не мог радоваться, зная, как тяжел этот день для неё. Из-за этого у него не получилось заставить перо взлететь. Сколь бы он ни старался, его мысли все равно возвращались к матери, он гадал, каково ей сейчас.

На Заклинаниях их разбили по парам, Гарри в напарники достался Симус Финниган. Наконец, с сотой попытки у них получилось. Но перо не взлетело, а попало ему в лицо, очень развеселив присутствующих. Им выдали другое, но Гарри не удалось заставить его взлететь. Когда ему было девять, его мать с такой легкостью заставила его пролететь над кроватью, чтобы показать, что она ведьма.

- Гарри, сосредоточься на заклинании, - велела Гермиона. – Ты уже две минуты просто смотришь на перо.

Он еле слышно вздохнул, просто чтобы она поняла, что он её услышал. Рон и Гермиона колдовали в паре, и трудно было сказать, кого из них это больше злило. Рон был лучшим другом Гарри с тех пор, как он поступил в Хогвартс. С Гермионой все было чуть сложнее. Честно говоря, временами она нравилась Гарри. Приехав в школу, Гарри взял несколько книг в школьной библиотеке, желая побольше узнать о волшебном мире. Здесь было гораздо больше интересных книг, чем дома, и Гермиона помогала ему, когда они виделись в библиотеке. Она даже посоветовала ему несколько изданий. И похвалила после урока, когда ему удалось ответить на вопрос Снейпа об аконите. Честно говоря, тут Гарри повезло. Про аконит он узнал не из учебника по Зельеварению, а из какой-то случайной книги, которую прочитал год назад, и на уроке он об этом вспомнил.

Порой он мог назвать Гермиону своей подругой, но с тех пор, как они с Роном однажды вечером отправились в Зал Трофеев, когда Малфой вызвал их на дуэль, и она увязалась за ними, она с ними не разговаривала, обвинив во всех смертных грехах. Им пришлось убегать от Филча и его кошки, миссис Норрис, а потом они столкнулись с огромным трехглавым псом. Когда они, наконец, вернулись в гостиную, Гермиона пожаловалась, что их могли убить, или, того хуже – исключить. Этой девушке определенно нужно было разобраться в своих приоритетах.

Терпение Рона было на исходе, он выкрикивал «Вингардиум Левиоса», хаотично размахивая руками. Но у него не получилось заставить перо взлететь.

- Ты попадешь палочкой кому-нибудь в глаз, - недовольно заявила Гермиона. – И ты неправильно произносишь заклинание. Вингардиум Леви-о-са, с красивым и длинным «гар» и без акцента на «са».

- Вот и колдуй сама, раз такая умная, - парировал Рон. Гарри был уверен, что он тут же об этом пожалеет.

Гермиона взмахнула палочкой в точности, как их учил профессор Флитвик, и безукоризненно произнесла заклинание. Перо взмыло в воздух, поднимаясь все выше, пока не достигло потолка, в то время как профессор Флитвик просил их поднять его всего на пару футов.

- О, прекрасная работа! – взволнованно воскликнул маленький профессор. – Видите? У мисс Грейнджер получилось.

В этот момент Симус предпринял сотую попытку, вызвав очередной взрыв, от которого Гарри едва уклонился. На сей раз он расхохотался вместе с остальными студентами.

Однако к концу урока он вновь приуныл, как всегда в этот день. Настроение Рона было не лучше, когда он, Гарри, Дин и Симус покинули класс, причем Гарри держался чуть поодаль.

- Неудивительно, что все её терпеть не могут. Она просто кошмар. Кто бы захотел с ней дружить? – громко произнес Рон.

Гарри почувствовал удар под ребра, когда кто-то промчался сзади. Когда Гермиона прошла мимо, он на мгновение увидел её лицо. Она была вся в слезах.

- Кажется, она тебя слышала, - сказал Гарри Рону, глядя вслед почти убегающей девочке.

- И что? Может, она тоже заметила, что у неё нет друзей, - не растерялся Рон.

Урок Трансфигурации во второй половине дня прошел как обычно. Несмотря на праздничный день, МакГонагалл старалась изо всех сил. Профессор очень удивилась, заметив отсутствие Гермионы и спросила у студентов, где она. Никто не ответил. Однако во время урока, когда МакГонагалл отвлеклась, Гарри услышал, как Парвати Патил шепнула Лаванде Браун, что Гермиона плачет, запершись в женском туалете. Рон смутился, когда это услышал, но ненадолго – МакГонагалл велела им вновь сосредоточиться на заклинании.

В конце урока профессор подозвала Гарри.

- Поттер, Хагрид будет ждать вас в вестибюле. Он проведет вас через парк к воротам. Там вас будет ждать ваша мама, - шепнула она. Никто, кроме Гарри, её не услышал.

Гарри кивнул, собрал вещи и вышел из класса. В коридоре его ждал Рон.

- Уверен, что не хочешь остаться на пир? Говорят, вокруг будут летать тысячи живых летучих мышей, Дин слышал, появится вампир, - делился он с Гарри, когда они шли в гостиную.

- Я не могу. Мне нужно в Годрикову Впадину.

- Ты мог бы хотя бы часок посидеть, - предложил его друг.

- Нет, тогда не успеем. Мне пора.

- Ну как хочешь. Хотя как по мне, так это такое себе, что мать заставляет тебя туда ходить на Хэллоуин.

Гарри захотелось ударить Рона… впервые с тех пор, как они познакомились. Вместо этого он воскликнул:

- Я сам так решил! Это десятая годовщина смерти моего отца. Об этом ты тоже забыл?

- Нет, нет, - Рон развел руками. – Прости.

Это привлекло внимание других студентов в коридоре, и теперь все смотрели на них. Гарри продолжил путь вместе с Роном, но до гостиной Гриффиндора они не перемолвились ни словом.

Прибыв в Хогвартс, Гарри на собственном опыте познал, каково это: быть знаменитым. Куда бы он ни пошел, люди везде шептались у него за спиной – в коридорах, в Большом зале, в классах, в гостиной Гриффиндора, даже в их спальне. Спустя пару месяцев перешептывания поутихли, но он их по-прежнему слышал регулярно. Почти всегда кто-нибудь тыкал в него пальцем, говоря приятелю, кто он такой. Но, несмотря ни на что, сегодня все думали только о Хэллоуине. Никто не знал, что прошло уже десять лет с тех пор, как Волдеморт пытался убить его и что его отец погиб. Никто не выразил соболезнований, даже мальчики, с которыми он жил, даже Рон.

Войдя в спальню, он разложил по местам свои школьные принадлежности, ни с кем не разговаривая. Дин и Симус возбужденно обсуждали предстоящий пир, Рон молчал, а Невилла не было, наверное, он опять искал Тревора. Гарри не стал задерживаться и вышел из спальни.

Хэллоуин в этом году не обещал быть веселым. Спускаясь по лестнице, он обратил внимание на оживление, царившее в гостиной. Многие уже спешили на пир. У Гарри в этот момент сложилось впечатление, что он принадлежит к другому миру. Возможно, его мать уже ждет у ворот. Он продолжил свой путь. Портрет отодвинулся, когда он подошел. Вошла Парвати, у неё было такое же радостное лицо, как у остальных. Когда она проходила мимо, Гарри посетила идея.

- Парвати, Гермиона все еще в туалете? – спросил он.

- Да. Моя сестра Падма только её видела, когда вернулась. Она сказала, Гермиона все еще там плачет.

Не для всех Хэллоуин был радостным. Гарри продолжил свой путь. Коридоры были битком забиты студентами, спешащими на пир, и тыквами. Идя, он слышал смех, удивленные возгласы, когда Пивз напугал одного из студентов, и болтовню призраков. Он накинул на себя теплый плащ – сегодня вечером должно было быть холодно. Он завидовал другим, кто мог просто пировать, но он должен был быть рядом с матерью. Он был единственным, кто сегодня не присутствовал на пире.

Ну, не совсем. Гарри застыл как вкопанный. Гермиона частенько его раздражала, но… Он взглянул на часы. Его мать скоро появится у ворот. Ну, может быть…

Он отвернулся и пересек опустевшие коридоры – только несколько опаздывающих на пир студентов спешили в Большой зал. Он заметил профессора Квиррелла. Спустя некоторое время он добрался до женского туалета. Какое-то время он колебался. Может, стоило пойти к воротам? Наконец, он решился, и постучал в дверь.

- Уходи! Оставь меня в покое! – несомненно, это был голос Гермионы.

Гарри не знал, стоит ли настаивать, но что-то подсказывало ему: это правильно.

- Гермиона, это я, Гарри.

- Уходи!

- Послушай, я сожалею о том, что брякнул Рон, - он чувствовал себя глупо и неловко.

- Оставь меня в покое!

- Гермиона, я просто… пришел пожелать тебе хорошего вечера. Я… Можно войти? Там есть кто-то еще?

- Оставь меня!

- Слушай, я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Можно войти?

Он знал, что не стоит заходить в женский туалет, но он лишь хотел своими глазами увидеть, что с Гермионой все хорошо.

- Здесь никого нет, - наконец, чуть тише сказала Гермиона.

- Можно войти? – спросил он. Ответа не последовало. Он подождал пару минут. – Слушай, я зайду. Если ты этого не хочешь, просто скажи. – Вновь тишина. Подождав достаточно долго, медленно и осторожно, убедившись, что его никто не увидит, Гарри вошел.

Туалеты девочек мало отличались от туалетов мальчиков, за исключением одного предмета по очевидным причинам, но он не обратил на это особого внимания, увидев Гермиону, свернувшуюся калачиком у стены и закрывшую лицо руками.

- Ты в порядке? – дурацкий вопрос, но другого он не придумал. Может, и к лучшему для них обоих, что она не ответила. – Можно я присяду рядом на минутку?

Он думал, она опять промолчит, но увидел, как она чуть заметно кивнула, сложив руки на груди. Он подошел и сел у стены.

- Почему ты не на пиру со всеми? – слабым голосом спросила она.

- Я отправлюсь в Годрикову Впадину. Сегодня 31 октября.

Он смотрел в угол, но ему показалось, он услышал, как Гермиона приподняла голову.

- Сегодня десятая годовщина смерти твоего отца?

- Да, - наконец, кто-то об этом вспомнил, пусть Гарри и пришлось ей подсказать. Эрудиция Гермионы порой раздражала, но сейчас она пригодилась. – Мы с мамой каждый год на Хэллоуин ходим на могилу отца.

Больше он ничего не добавил. Правда заключалась в том, что тишина приносила ему успокоение.

- Мне жаль, Гарри, - сказала она.

- Спасибо. Ты первая, кто мне это сегодня сказал, - она понятия не имела, как это важно для него.

Какое-то время они помолчали.

- Все говорят, что я раздражаю, - наконец, сказала Гермиона.

- Иногда, - поколебавшись, признался Гарри. – А иногда ты просто замечательная, даже смешная. К тому же добрая. Только ты в поезде согласилась помочь Невиллу найти его жабу.

Даже она приглушенно рассмеялась при этом воспоминании. Это было первое, что она спросила у них с Роном, когда они встретились в Хогвартс-экспрессе: «Кто-нибудь видел жабу?». Это было до того, как она сказала Рону, что у него не получилось заклинание, когда он пытался заставить свою крысу пожелтеть.

- Наверное, тебе сегодня тяжело? – спросила она.

- И да, и нет, - неуверенно ответил он. – Я не помню отца. Все, что у меня есть – это колдографии и мамины рассказы о нем. Но очень тяжело ей, и я хочу быть рядом.

- Это очень мило с твоей стороны.

Гарри взглянул на часы. Разговор о матери напомнил, что она, наверное, уже ждет его у ворот.

- Мне пора идти, Гермиона. Прости. Мать, наверное, уже меня ждет.

- Иди, конечно, - он встал, но Гермиона добавила: - Гарри, ты очень добрый. Ты хороший человек.

- Ты тоже, - не задумываясь, ответил он. И понял, что таково его мнение о ней. Ему показалось, что, уходя, он увидел, как она улыбнулась, прикрыв лицо руками.

Выйдя из женского туалета, он почувствовал себя странно лучше. После разговора с Гермионой ему полегчало. Но теперь ему нужно было спешить к матери. Он не хотел заставлять её ждать.

Он направился в сторону ворот. Он все еще шел по коридору, когда вдали увидел фигуру, спешащую в противоположную от Большого зала направлении. Гарри узнал спину и темный плащ Северуса Снейпа, мастера зелий. Что он здесь делал? Почему его, как остальных деканов, не было в Большом зале? Гарри хотел проследить за Снейпом, и тут до него донеслось тихое ворчание. Вскоре он почувствовал, как трясется пол в ритме гигантских шагов. И тут он ощутил ужасный запах.

Гарри почти сразу сообразил, откуда он исходил. Огромное существо двенадцати футов, с лысой головой, похожей на шар для боулинга. Тело у него было серого цвета, ноги короткие, с ороговевшими ступнями. В руках у него была большая деревянная дубина, которой он колотил по полу. Гарри тут же узнал его по картинке в одной из прочитанных книг. Это был тролль.

Что он здесь делал? Конечно, троллям не разрешалось появляться в Хогвартсе, и вряд ли профессор Дамблдор сделал на Хэллоуин исключение.

Тролль шел по коридору, который был перпендикулярен тому, по которому спешил Гарри. Он продолжил путь, не глядя на Гарри. Гарри мгновенно сориентировался. Он развернулся и едва не выбил дверь, вернувшись в женский туалет.

- Гермиона, мы сейчас же должны уходить.

Она аж подскочила, когда он вломился.

- Что случилось?

- В коридоре тролль.

- Тролль? – казалось, она не поняла, но спустя мгновение её взгляд прояснился. – Тролль? В Хогвартсе? Внутри замка?

- Да, - настаивал Гарри, раздражаясь, что приходится повторять. – Он в коридоре, совсем рядом с нами. Надо бежать, сейчас же.

Гермиона отреагировала недостаточно быстро, поэтому Гарри просто схватил её за руку и вытащил из туалета. В коридоре отвратительный запах сохранился и даже усилился. Гарри замедлил шаг и приложил палец к губам, показывая Гермионе, чтобы она не шумела. Он не отпускал её руку.

- Что здесь делает тролль? – к счастью, Гермионе хватило ума спросить это шепотом.

- Не знаю, - ответил Гарри. – Что бы он ни делал, вряд ли он нас расцелует при встрече.

Они оказались на пересечении двух коридоров. Запах стоял отвратительный. Он взглянул на Гермиону и сделал жест рукой, показав, что им надо идти вперед. Они медленно пошли. Но едва они ступили на перекресток, как рядом стукнула громадная нога, и появился тролль. Все надежды Гарри на то, что тролль пройдет мимо испарились, когда он увидел его лысую башку.

- БЕГИ!

На сей раз Гермионе не нужно было дважды повторять. Она побежала в противоположную сторону вместе с Гарри. Больше её не надо было держать за руку. Позади они услышали рев тролля, пол задрожал, и каждый толчок был ближе предыдущего. Тролль гнался за ними.

- Как он сюда попал? – на бегу выдохнула Гермиона.

- Не знаю, и сейчас мне плевать.

Они добежали до перекрестка.

- Сюда! – крикнул Гарри, указав и побежал налево, Гермиона последовала за ним, тролль не отставал от них ни на шаг. Однако очень скоро они наткнулись на тупик.

- Сюда? Правда? – в панике воскликнула Гермиона. – Здесь есть еще один коридор. Давай свернем туда.

Они побежали туда, и… БАЦ!

Гарри очутился на полу, когда стукнулся носом о стену. Стена была раскрашена под коридор, и они врезались прямо в неё. Наверное, трюк Пивза или Фреда и Джорджа. Он увидел, что Гермиона тоже врезалась и упала на пол. Он встал, нос и лоб все еще болели, и помог Гермионе подняться.

- Надо бежать. Тролль… - начал он, но тролль был уже здесь, заслоняя единственный выход из коридора. Они оказались взаперти.

- Мы в ловушке! – воскликнула Гермиона.

- Я ЗНАЮ! – в ярости крикнул Гарри. Тролль медленно приближался к ним, волоча дубинку. У них было немного времени, чтобы отступить, но скоро они упрутся в тупик, и тролль с легкостью их размажет.

- Так, Гермиона, послушай меня, - Гарри старался, чтобы его голос звучал спокойно. – Я его отвлеку. В дальнем левом конце коридора. Ты пойдешь направо. Когда он отвлечется, беги. Найди кого-нибудь и расскажи о тролле. Я постараюсь его задержать.

- Но он же убьет тебя, Гарри! – воскликнула она, и это привело тролля в еще большую ярость. Он приближался все быстрее.

- НАПРАВО, СЕЙЧАС ЖЕ! – Гарри подтолкнул её, и воспользовался единственным заклинанием, которое хорошо выучил у Квиррелла. – Флипендо!

Заклинание отбросило тролля назад. Гарри отошел левее. Тролль взревел от ярости, и занес дубинку, собираясь раздавить Гарри.

- Флипендо! – на сей раз Гарри нацелился на дубинку, и преуспел. Дубинка отлетела чуть в сторону, а тролль потерял равновесие. Он рухнул на пол прямо перед Гарри. Гарри прикрылся рукавом от зловония, но тролль уже готовился к новой атаке. Он пришел в себя быстрее, чем предполагал Гарри. Он вновь произнес заклинание, но на сей раз промахнулся, и теперь ему пришлось отскочить в сторону, чтобы избежать удара дубинки.

Гарри лежал на полу. Он мельком увидел Гермиону за спиной тролля. Ей удалось проскочить мимо. Теперь Гарри надо было найти способ выжить. Следующая атака тролля настигла его прежде, чем он успел подняться, и он еле успел уклониться. Обезумевший тролль наносил удары все быстрее. Когда он хотел обрушить на Гарри свою дубину в четвертый раз, Гарри услышал заклинание, которое выучил лишь сегодня.

- ВИНГАРДИУМ ЛЕВИОСА!

Об пол стукнулась рука тролля вместо дубинки. Тролля посмотрел на свою опустевшую руку, видимо, гадая, где же дубинка. Оружие повисло прямо у него над головой, удерживаемое в воздухе заклинанием Гермионы. Когда тролль поднял голову, она остановила чары, и дубинка с громким грохотом упала на голову троллю. Он пошатнулся. Гарри отполз в сторону, огромное существо медленно падало на него. Он еле успел увернуться, когда пол и стены коридора содрогнулись в последний раз.

Он смотрел на тролля, потом на Гермиону, стоявшую прямо напротив него с палочкой в руке. Гарри встал и вновь уставился на тролля, услышав хриплое дыхание.

- Он… мертв? – прошептала Гермиона.

- Вряд ли. Думаю, ты его просто вырубила, - ответил он.

- Я впервые колдовала в реальной жизни. В смысле не на уроке.

- Ну… у тебя неплохо получилось.

Гермиона нервно рассмеялась.

Внезапно послышались громкие шаги, и Гарри испугался, что это может быть еще один тролль. Но это были профессора МакГонагалл, Квиррелл и Снейп.

- Господи, что здесь произошло? – недоуменно спросила МакГонагалл, глядя на Гарри и Гермиону. – Мисс Грейнджер, почему вы не в гостиной вместе с остальными студентами? А вы, Поттер, что здесь делаете?

Конечно. Из-за этого хаоса Гарри совсем забыл. Его мать наверняка ужасно волнуется. Как он ей это объяснит?

- Профессор Макгонагалл, это я виновата, - заявила Гермиона.

- Что? – переспросила профессор.

- Я… я была здесь целый день. Я… просто хотела побыть одна, а Гарри пришел проверить, все ли со мной в порядке. Тролль застал нас врасплох. Мы пытались сбежать, но…

- Он загнал нас в угол, - договорил Гарри. – И… мы отбивались, как могли.

Похоже, Минерва МакГонагалл была поражена услышанным. Но к ней довольно быстро вернулись самообладание и уверенность.

- Что ж, тогда позвольте сказать, что вам обоим очень повезло. Троллю удалось проникнуть в подземелья, и он каким-то образом перебрался на верхние этажи. Поэтому мы эвакуировали Большой зал. Не многие первокурсники смогли бы справиться со взрослым горным троллем. Я сообщу об этом профессору Дамблдору. И… каждый из вас заработал по десять баллов Гриффиндора… за невероятное везение. Однако, мисс Грейнджер, поскольку вы пропустили мое занятие без уважительной причины, я снимать десять баллов с Гриффиндора. Вам следует немедленно отправиться в башню Гриффиндора. Студенты заканчивают праздник у себя. Профессор Снейп, пожалуйста, проводите её.

Снейп кивнул, но Гарри видел, что он недоволен. Он не знал, то ли дело в том, что таково было распоряжение МакГонагалл или же ему не хотелось сопровождать гриффиндорку в гостиную её факультета, а может, его расстроило, что Гарри пережил тролля. Наверное, все вместе. Когда декан Слизерина подтолкнул Гермиону к выходу, Гарри не мог не заметить двух вещей: взгляда Гермионы, который она бросила на него, и того, что Снейп прихрамывал.

- Профессор Квиррелл, пожалуйста, позаботьтесь о тролле. В конце концов, это по вашей части, - сказала ему МакГонагалл.

- Д-да. К-к-конечно.

МакГонагалл подошла к Гарри. Её взгляд был суров. Гарри стало любопытно, что она собирается делать.

- Поттер, - она подняла палочку, и Гарри подумал, что она его превратит в жабу. Но вместо этого он почувствовал дуновение теплого ветерка. Оглядев себя, он увидел, что пыль и грязь, оставшиеся после приключения, исчезли. – У ворот вас все еще кое-кто ждет. Предлагаю вам поспешить.

Гарри кивнул и последовал за ней. МакГонагалл, видимо, не нуждалась в карте, чтобы ориентироваться в Хогвартсе. Они быстро добрались до выхода. Когда они вошли в парк, уже стемнело. Хагрид уже ждал их.

- Вы не торопились, - произнес он своим грубоватым голосом. – Что случилось? Я слышал крики в Большом зале. Мне сказали, что в замок проник тролль.

- Пожалуйста, Хагрид. Просто проводите Поттера до ворот. Лили Эванс наверняка ждет, - попросила профессор.

- Конечно. Идем, Гарри, - едва МакГонагалл отошла, Хагрид начал расспрашивать Гарри, что случилось. Гарри рассказал ему все, что знал, и о Большом зале, и о подземельях, и о них с Гермионой, и о тролле.

- Ничего себе история! – Хагрид хлопнул Гарри по плечу так, что тот едва на ногах устоял. – Ты настоящий сын своего отца, Гарри. Теперь в этом нет никаких сомнений.

Гарри нервно рассмеялся. Он все еще приходил в себя после встречи с троллем, и побаивался, как его мать отреагирует на его опоздание.

Хагрида Гарри впервые увидел, когда он встретил первокурсников из Хогвартс-экспресса. Во время первой недели в Хогвартсе Хагрид пригласил Гарри к себе. Гарри из вежливости пришел и захватил с собой Рона, но Хагрид был удивлен и даже расстроен, когда Гарри признался, что до приезда в Хогвартс никогда не слышал его имени. Хагрид рассказал, что именно он десять лет назад вытащил Гарри и его мать из руин их дома в Годриковой Впадине. Он хорошо знал обоих родителей Гарри, когда они учились в Хогвартсе и позже. Рубеус Хагрид, видимо, тоже был членом Ордена Феникса. Гарри в первом письме спросил об этом мать, и она подтвердила все сказанное Хагридом. С тех пор Хагрид время от времени приглашал Гарри в свою хижину. Гарри нравился добродушный великан, но его готовка оставляла желать лучшего.

Вскоре они добрались до ворот, и, как Гарри и предполагал, мать уже ждала его. Ворота открылись сами. Взглянув на её лицо, Гарри не увидел ни гнева, ни тревоги, только печаль.

- Ты опоздал, - без обиняков заявила она.

- Прости, мам. Я объясню…

- Неважно. Главное, сейчас ты здесь, - улыбнулась она. И подняла глаза. – Спасибо, Хагрид.

- Не за что. Рад тебя снова видеть, Лили, - прогудел егерь.

- А теперь пошли, - она обняла Гарри за плечи и, прижав к себе, пошла по тропе. – Объясни, что случилось?

Гарри все ей рассказал. Его мать никак не отреагировала на эту историю. Когда он закончил, она лишь сказала:

- Понятия не имею, как троллю удалось проникнуть в школу. В мое время такого никогда не случалось. Я рада, что ты в безопасности. Это самое главное. – На мгновение она замолчала. – Кто такая Гермиона Грейнджер?

- Она… моя подруга, - поколебавшись, ответил Гарри.

- Ты никогда не упоминал её в письмах.

- Я думал, упоминал.

- Насколько я помню, нет.

- Ну, мы недавно подружились. Её родители – магглы, как и твои.

Она снова улыбнулась.

- Я рада, что у тебя появились друзья.

В самом деле появились. Вообще-то у Гарри никогда не было друзей в мире магглов. Возможно, дело было в том, что ему приходилось скрывать, что он волшебник. Здесь же, несмотря на свою известность, он мог быть собой.

Его мать вдруг остановилась.

- Мы аппарируем, - предупредила она.

- Я думал, это слишком опасно.

- Не слишком. Недавно я вновь привыкла к аппарированию. Ты ничем не рискуешь. Крепко держи меня за руку. Имей в виду, будет неприятно.

Гарри приготовился. Он не знал, чего ждать, но, когда мать сжала его руку, все потемнело, и он вцепился еще крепче. Его будто швырнули в уплотнитель. Он не мог дышать, его волосы были примяты, грудную клетку сдавило, глазам стало тяжело, ноги потеряли чувствительности, ступни сжались.

А потом все закончилось, и давление ослабло. Гарри несколько раз глубоко вздохнул.

- С тобой все в порядке? – спросила его мать, положив руку ему на плечо. Гарри схватился за первое, что попалось под руку, он едва стоял на ногах и ему все еще не хватало воздуха. Он думал, что его вырвет, хорошо, что он не ел сегодня вечером. Он вспомнил запах тролля, от чего его еще сильнее замутило, но не стошнило. Он не знал, как долго стоял, просто хватая ртом воздух.

- Да, - ответил он.

- В первый раз всегда трудно. Ты привыкнешь, - пообещала ему мать, хотя сейчас поверить было сложно.

Она вновь приобняла его за плечи, и они пошли между надгробий. Они аппарировали на кладбище. Вокруг никого не было видно. Гарри знал: неподалеку находятся руины их бывшего дома. Его мать думала, что какая-то магия мешает другим строить дом на этом месте. Они могли бы навестить его после могилы, но его мать редко соглашалась туда сходить. Ей было слишком тяжело.

Они так часто бывали здесь в прошлом, что найти могилу им не составило труда. Вскоре они уже стояли перед ней. Как и остальные, она была из белого мрамора. Ничто не отличало её от остальных. Слова на камне были простыми, но очень заметными.

Джеймс Поттер,

27 марта 1960-31 октября 1981

Последний же враг истребится — смерть

Гарри никогда не понимал этих слов. Однажды мать попыталась ему объяснить, но он так и не понял смысла. Его отец мертв и никогда не вернется. Это несомненный и известный факт.

Его мать обычно приносила с собой букет цвет, но на могиле и вокруг их уже было много. Каждый год неизвестные возлагали цветы на могилу. Гарри находил некоторое утешение в том, что неизвестные люди, даже спустя десять лет, не забыли его отца. Однако на сей раз он понял, что его мать ничего не принесла. Замешательство длилось недолго. Она подняла волшебную палочку и описала круг. У надгробия появился большой, украшенный разноцветными цветами венок.

Они очень долго стояли перед надгробием, молча, просто глядя на него, мать не отпускала плечо Гарри. Он несколько раз смотрел на неё, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. По её щекам струились слезы, но в остальном она выглядела нормально.

- Наверное, ты сегодня ничего не ел, - спустя некоторое время произнесла она. Гарри понял, что и впрямь очень голоден. Он покачал головой. – Что ж, тогда лучше подыскать подходящее местечко для ужина. Пошли.

Она вытерла слезы с лица, и повела Гарри в деревню, обратно к живым.

Chapter Text

Она рано встала, как обычно. И, как всегда по утрам, спустилась по лестнице из спальни на кухню на цыпочках, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить родителей. Дом был пуст, это облегчало дело, значит, не надо прятаться от братьев. Не то чтобы это было так уж сложно. Ни один из них и не догадывался, чем она занималась почти все время.

Она направилась в сарай для метел и взяла «Хвостатую звезду» Рона. Оттуда она побежала к небольшому загону на соседнем холме, окруженному деревьями, принадлежавшему её семье. Её братья всегда играли там летом, а иногда и зимой.

Джинни никогда не разрешали играть с братьями. Никто не знал, что она уже четыре года тайком таскала их метлы для тренировок ранним утром на рассвете или поздней ночью, под покровом темноты. Даже её родители. А еще она подсматривала за тренировками братьев, иногда наблюдала, если они разрешали, так что в целом правила были ей известны.

Она села на метлу брата и оттолкнулась от земли. У Рона была не самая лучшая. У Фреда и Джорджа метлы были гораздо лучше, у них были специальные спортивные модели, но они их забрали, уезжая в Хогвартс. И все же летать было приятно, неважно, на какой метле. Джинни медленно и уверенно набирала высоту, холодный ветерок ласково обдувал её лицо. Она старалась не ускоряться и только описывала круги. Вскоре она достигла верхушек деревьев. Она сохраняла высоту, но круги наматывала с той же скоростью, слегка тормозя. Она довольно долго выполняла развороты, а потом медленно снизилась, все еще кружа, пока не оказалась на земле. У неё получилось.

Волнуясь, Джинни снова взлетела. Она делала зигзаги, все более и более резкие повороты, набирая скорость. Она даже несколько раз подскакивала, но не очень резко. Она еще не очень хорошо летала и не хотела упасть с метлы. Однажды она вернулась домой вся в грязи. Ей удалось убедить маму, что она просто играла в воде, но вряд ли это снова сработает.

Рассвет уже почти закончился, Джинни знала, что надо вернуться, пока не проснулись родители. Сегодня суббота, они всегда ложились спать позже, но все же они проснутся. Джинни отнесла метлу обратно в сарай и все так же бесшумно вернулась в свою спальню.

У Джинни была самая маленькая спальня в «Норе». Она просила маму разрешить ей перебраться в одну из спален братьев, пока они в Хогвартсе, но безрезультатно. Они заявили, что ей одной хватит её комнатушки. Да, Фред и Джордж жили в одной комнате, но не Рон и Перси. Их комнаты были чуть больше, чем её. И все же ей удалось довольно уютно обустроить свою. У неё открывался прекрасный вид на фруктовый сад. Родители помогли ей покрасить стены в розовый цвет, и она повесила плакат с Гвеног Джонс, капитаном «Холихедских гарпий», её любимым игроком в квиддич. Она мечтала однажды сыграть в квиддич, но братья никогда не разрешали ей с ними играть. Джинни сомневалась, что однажды они передумают.

Она услышала, как мать отправилась на кухню готовить завтрак, вскоре за ней последовал и отец. Джинни спустилась вниз и присоединилась к ним. Она надела ночнушку, чтобы они думали, что она только что проснулась.

- Привет, Джинни. Хорошо спала? – спросил отец.

- Да, пап, - она села, и мама положила ей яйца, пюре и тосты. – У тебя точно не получится прийти на матч?

- Прости, Джинни. У папы много работы. Я же хочу ввести новый закон. Представляешь, потребуется два года…

- Артур… - вмешалась её мать. – Перестань докучать дочери. Не все так увлечены магглам, как ты.

С Джинни, как всегда, обращались как с младшей. Она понимала, что младшая, но хотелось бы, чтобы иногда с ней не вели себя как с ребенком. Она была младшей сестренкой всем своим братьям, и, хотя она любила их, а они её, ей хотелось, чтобы они, как и родители, относились к ней как к равной.

Её отец пил кофе из чашки.

- Раз уж мы заговорили об игре, представляешь, на прошлой неделе женщина-маггл в Девоншире начала делать уборку у себя в доме новой метлой, и метла просто… улетела, разбив окно.

Джинни рассмеялась, представив, как метла разбила оконное стекло и исчезла в небе, а какая-то женщина провожает её недоверчивым взглядом.

- Надеюсь, ей почистили память? – спросила её мама.

- Конечно. Меня вызвали на место происшествия. Мне также пришлось стереть кое-какие воспоминания двум её детям и мужу. А заодно нескольким соседям. Осторожность никогда не повредит. Но перед этим я попросил её объяснить мне, почему где-то она убирала веником, а где-то пылесосом. Ты представляешь…

- Артур, если ты не перестанешь болтать об этих игрушках, то опоздаешь на работу. Ты же говорил, что тебе надо прийти пораньше.

Джинни смотрела, как её отец стремительно доедает завтрак и допивает кофе. Он поцеловал её в лоб, а потом её мать и поспешно ушел.

- Лучшее в работе твоего отца – то, что мы обе можем пойти на матч по квиддичу, - сказала ей мать.

Это еще больше взволновало Джинни. Мама сказала ей, что сегодня они пойдут смотреть матч, где будут играть Фред и Джордж. Раньше они брали с собой Рона, и она вспомнила, как Фред и Джордж по очереди сопровождали родителей на стадион, когда капитаном гриффиндорской сборной был Чарли. Сегодня настала очередь Джинни впервые увидеть игру по квиддичу. Она всегда считала несправедливым, что только два члена семьи каждого игрока могут присутствовать на игре, и она всегда оставалась за бортом. Фред и Джордж оба играли в сборной Гриффиндора. Почему они не могли пригласить четверых родственников? Неважно, главное, сегодня её очередь. А то, что сегодня будет играть Гарри Поттер, делало матч еще интереснее.

Гарри Поттер. Это имя знали все. Джинни с детства знала, что он победил Того-Кого-Нельзя-Называть. Все о нем знали. А потом Фред и Джордж рассказали, как видели его в Хогвартс-экспрессе в день отъезда. Рон в первом письме написал, что они подружились. Джинни еще сильнее захотелось отправиться в Хогвартс. Она гадала, узнает ли его, когда он пролетит над полем.

Чуть позже они с мамой воспользовались каминной сетью, чтобы добраться до Хогсмида, а оттуда направились в замок. Джинни впервые увидела замок, день, несмотря на холод, был прекрасный. Хогвартс превзошел все её ожидания. Ей так хотелось прямо сейчас туда отправиться. Она мечтала об этом с тех пор, как попрощалась с братьями. Раньше с ней оставался Рон, он её частенько раздражал, но хотя бы дома был брат. Теперь дома с Джинни были только родители.

- Джинни, запомнила? Держишься рядом со мной. Мы займем свои места, не вздумай вставать, пока игра не закончится.

- А что, если в меня попадет бладжер? – вдруг встревожилась Джинни. Джордж ей рассказывал, что бывало и такое, что болельщики получали серьезные травмы.

- Не волнуйся. Они попадают только в игроков.

- А вдруг Фред или Джордж притворятся, что стукнут меня битой?

- Не притворятся, - Джинни верила маме, но в то же время опасалась, что мама ошибается. Она терпеть не могла, когда Фред и Джордж пытались её напугать.

Перед внушительными железными воротами собралась толпа взрослых людей. Среди них не было ровесников Джинни. Вдали, если бы она присмотрелась, то разглядела бы верхушки башен вокруг квиддичного поля. Она пожалела, что не видит ворота. И снова пожалела, что еще не в Хогвартсе.

- Когда мы отправимся на стадион? – спросила она маму.

- Скоро, Джинни. Надо просто немного подождать.

Джинни не хотела ждать. С тех пор, как уехали её братья, слова доброй женщины, которую она встретила в тот день, не выходили у неё из головы. «Годы до Хогвартса так же важны, как и годы, которые ты проведешь там. Используй это время для себя». Но она не хотела наслаждаться годом, оставшимся до Хогвартса. Она хотела сейчас же попасть в Хогвартс.

Едва она об этом подумала, как пошевелился кто-то чуть поодаль от толпы. Это была женщина с темно-рыжими волосами, она что-то читала, пока остальные оживленно переговаривались. Прежде Джинни видела её только со спины, а теперь разглядела и профиль. Она её тут же узнала. Джинни потянула маму за платье.

- Мам, смотри, - она указала на женщину.

- Джинни, тыкать пальцем невежливо.

Но её мать взглянула на женщину, на которую указывала Джинни, и нахмурилась. Она подошла к ней, Джинни стояла как вкопанная.

- Лили?

Женщина оторвалась от брошюрки, и тут же улыбнулась матери Джинни.

- Молли, верно?

- Да. Рада снова вас видеть. Не думала, что мы вновь встретимся здесь.

- Я тоже. Хотя стоило бы догадаться. Ваши близнецы загонщики, да?

- Да. Помните Джинни?

- Конечно, - она тепло улыбнулась Джинни, та улыбнулась в ответ. – Как дела, Джинни? Рада, что сегодня ты здесь?

- Я впервые увижу матч по квиддичу, - тут же ответила она.

- Что ж, надеюсь, он будет интересным.

- Что вы читаете?

- Просто небольшая брошюра. Там правила квиддича и список игроков обеих команды сегодняшней игры.

- Можно мне её забрать?

- Джинни, надо хотя бы «пожалуйста» сказать, - недовольно сказала её мать.

- Все в порядке, Молли. Держи, - женщина по имени Лили протянула Джинни маленький флаер.

Джинни тут же принялась читать. Ей были известны правила квиддича, но всегда было приятно о них почитать. На поле были две команды, в каждой по семь игроков, и четыре мяча. По трое игроков из каждой сборной следили за большим красным мячом, квоффлом, и пытались забросить его в одно из трех колец другой команды. Каждый раз, когда квоффл забивали, забившая команда зарабатывала десять очков. Вратарь в каждой команде защищал ворота. Два бладжера двигались сами по себе, пытаясь сбить игроков с метел. В каждой сборной было по два загонщика – у Гриффиндора это её братья Фред и Джордж – вооруженные битами, их задача состояла в том, чтобы защищать товарищей по команде и направлять бладжеры соперникам. Наконец, золотой снитч всю игру летал по полю, за ним гонялись ловцы обеих команд. Поимка снитча приносила команде сто пятьдесят очков и победу, на этом игра заканчивалась.

На другой странице были указаны составы игроков обеих команд. За Слизерин играли Эдриэн Пьюси, Грэм Монтегю и их капитан Маркус Флинт – охотники, Перегрин Деррик и Люциан Бойл – загонщики, Майлз Блетчли – вратарь и Теренс Хиггс – ловец. Джинни обратила внимание, что одни парни. Сборная Гриффиндора была гораздо интереснее. Охотницы Анджелина Джонсон, Алисия Спиннет и Кэти Белл, её братья Фред и Джордж – загонщики, капитан команды Оливер Вуд – вратарь, и, конечно же, Гарри Поттер – ловец. Флаер был заполнен маленькими анимированными рисунками, на которых были изображены безымянные игроки в квиддич.

- Добро пожаловать в Хогвартс, - произнес кто-то. Джинни не могла разглядеть, кто это был, но ей показалось, что голос доносился с той стороны железных ворот. – Игра вот-вот начнется. Мы проводим вас на стадион и покажем ваши места.

Джинни услышала металлический скрежет. Ну наконец-то. Ворота открылись. Её мать и миссис Лили, продолжавшие общаться, пока Джинни читала листовку, прервали беседу.

- Ну вот, - сказала Джинни мама. – Не отходи от меня, Джинни. Держи меня за руку.

Иногда ей и впрямь хотелось, чтобы к ней относились как ко взрослой, как к братьям.

- Мы посетим Хогвартс после игры? – с надеждой спросила она.

- Нет, Джинни. Нам нельзя в замок. Мы здесь только на время игры.

Её надежды в мгновение ока рухнули. Она с завистью смотрела на огромный замок. Она вспомнила, как уезжали её братья, и тот мальчик, сын миссис Лили. Она вспомнила, как миссис Лили держала его в объятиях, а потом поцеловала в лоб и взъерошила волосы на прощание. Джинни стало очень грустно, но на мгновение ей захотелось оказаться на месте этого мальчика и уехать в Хогвартс.

Они поднялись по лестнице, ведущей на вершину башни, оттуда открывался фантастический вид. Мама Джинни крепко держала ей за руку. Она её отпустила только когда они сели. Миссис Лили была с ними, сидела справа от её мамы, а Джинни – слева.

- Лили, - обратилась к ней мать. – У вас есть старший сын, который играет за Гриффиндор?

- Да, мой сын играет за Гриффиндор, - ответила миссис Лили.

- И кто же он?

- Скоро узнаете. Думаю, вы удивитесь.

Джинни слушала их вполуха. Она внимательно разглядывала местность. На скамьях внизу собирались зрители. Она слышала, что скамьи внизу предназначались для студентов школы, а верхние – для персонала, родителей и особых гостей. Они довольно быстро заполнялись. Она посмотрела туда, где, видимо, собирались студенты Гриффиндора. Она попыталась разглядеть, были ли там Рон и Перси, но скамьи были слишком далеко. Она смотрела на поле, там пока летала только одна женщина. У неё были короткие седые волосы, стоявшие торчком. Она предположила, что это и есть школьный тренер, о которой ей рассказывали братья.

Болельщиков становилось все больше, шум вокруг Джинни нарастал. Теперь она обратила внимание, что нижние скамьи факультетов Хогвартса были разделены. Гриффиндор был напротив Слизерина. Между ними были Рейвенкло и Хаффлпафф, но цвета у них были алые. Это означало, что они болели за Гриффиндор. Джинни это обрадовало. Она заметила, что среди гриффиндорцев подняли большой транспарант. Он был красно-золотой, с изображением льва, который благодаря магии двигался, и с надписью огромными переливающимися буквами «Поттера в президенты!».

Джинни улыбнулась. Она с нетерпением ждала начала игры. Стадион был забит. Ей безумно хотелось увидеть, как играют её братья, и она сгорала от нетерпения, наконец, увидеть Гарри Поттера. Она будет одной из первых, кто увидит, как он играет в квиддич.

- Скоро начнется, мам? – спросила она.

- Скоро, Джинни. Потерпи немного.

Она не хотела терпеть. Ей хотелось, чтобы игра началась прямо сейчас. Но все равно ждать долго не пришлось.

- Всем привет, - разнесся по всему стадиону голос. Все тут же зааплодировали. – Меня зовут Ли Джордан, добро пожаловать в Хогвартс на первый матч по квиддичу в этом сезоне. Сегодня Слизерин играет против Гриффиндора.

Как раз в этот момент на поле появились игроки – одни в красных формах, других в зеленых. Они летели очень быстро, большинство в считанные секунды достигли пятнадцатиметровой высоты. Джинни и представить не могла, что она так сможет. Она тут же заметила и узнала братьев, которые даже на стадионе были вместе. Пролетая мимо башни, они помахали рукой Джинни и маме. Она тоже взволнованно помахала им. Вот и все. Игра началась.

Комментатор назвал имена всех игроков обеих команд. Слизеринцев он назвал только по именам и обозначил, кто они в составе сборной, на гриффиндорцах же остановился подробнее.

- За Гриффиндор сегодня играют – охотницы - Анджелина Джонсон, прошлогодний ветеран, Алисия Спиннет в прошлом году была в резерве, а Кэти Белл – новичок в команде. Вратарь – Оливер Вуд, капитан команды. Какой классный состав он в этом году набрал. Мои лучшие друзья Фред и Джордж – загонщики. А также новый игрок сборной Гриффиндора, самый юный игрок Хогвартса в квиддич за последние сто лет, он летит на «Нимбус-2000»… Все все о нем слышали… Гарри Поттер!

Толпа разразилась аплодисментами, Джинни к ним присоединилась. Мать безуспешно пыталась её успокоить. Она вскочила со своего места, чтобы убедиться, что ничего не пропустит – другой зритель заслонил ей обзор. Она следила за гриффиндорцами, но так и не поняла, кто из них Гарри Поттер. Ясное дело, что ни девчонки-охотницы, ни её братья.

Она заметила фигуру в алой мантии, летевшую очень высоко и описывавшую круг над башнями как раз над Джинни. Приблизившись к ним, он помахал ей рукой. И Джинни его узнала. Это был тот самый мальчик, с которым миссис Лили прощалась на платформе 9 и ¾.

- Удачи, дорогой, - услышала она крик миссис Лили.

Джинни не понимала. Летом Рон жаловался, что не сможет попасть в команду по квиддичу, ведь первокурсникам не разрешали играть, они даже метлу в Хогвартс брать не могли. Как же сын миссис Лили… И тут она поняла. Он был в том же вагоне, что и её братья, потом они вернулись и сказали, что видели Гарри Поттера. Мальчик, которого она видела на платформе и который сейчас летел… Это был Гарри Поттер!

Она слышала, но не понимала, что говорит мать рядом. Она познакомилась с Гарри Поттером в день его отъезда в Хогвартс. И вот он летел, как профессиональный игрок. А еще он друг её брата.

Комментатор что-то сказал, но его она тоже не поняла. Она следила только за одним игроком, переводя взгляд с одной половины поля на другую. И вот он сделал еще один пас рядом с ними. Он коротко махнул рукой в её сторону. Джинни откинулась на спинку стула. Ей вдруг стало страшно, что он её увидит, узнает на трибуне. Он занял позицию посреди поля, выше других игроков, собравшихся на той же позиции. Слизеринцы расположились так же, как и гриффиндорцы на своей половине поля. Джинни не могла оторвать взгляд от происходящего.

- Пожалуйста, поприветствуйте арбитра сегодняшнего матча, мадам Хуч, - объявил комментатор.

Тренер полетов, которую Джинни видела перед прибытием игроков, подлетела к центральной точке. Под мышкой она держала огромный красный мяч, несомненно, это был квоффл. Двое игроков, по одному от каждой сборной, подошли к ней и пожали руки. Она им что-то сказала. Потом они разошлись, капитан Слизерина занял свое место рядом с серединой, а капитан Гриффиндора полетел к своим воротам.

Мадам Хуч снизилась и подбросила квоффл.

- Квоффл взлетел. Да начнется игра!

Едва Ли Джорджан произнес эти слова, игроки обеих команд подбросили мяч в воздух. Джинни еле удержалась, чтобы не закрыть глаза руками, боясь, что кто-нибудь пострадает, но игроки просто пролетели друг мимо друга, и мячом завладел Гриффиндор.

- Квоффл тут же забрала Джонсон. Какая эта девушка потрясающая охотница, к тому же весьма привлекательная…

- ДЖОРДАН!

Джинни почти не слушала комментатора. Она следила за игрой. Охотница по имени Анджелина Джонсон неслась сквозь игроков-слизеринцев, ловко уворачиваясь от всех, кто пытался отнять у неё квоффл. Джинни благоговейно наблюдала за её полетом. В какой-то момент слизеринский охотник сбил её с курса, и она обогнула одну из башен. Но тут же вернулась. Джинни испугалась, когда бладжер полетел девушке в голову. Джонсон вовремя наклонилась и увернулась от очередного охотника, но двое других атаковали её сзади. Она подлетела к ворота сборной противника, не встретив сопротивления и забросила квоффл в центральное кольцо. Вратарь Слизерина не успел отбить гол. Квоффл попал в цель, по полю разнесся оглушительный звон, и три четверти болельщиков разразились аплодисментами.

- Анджелина Джонсон забила! Десять очков Гриффиндору!

Джинни вскочила, чтобы поприветствовать сборную Гриффиндора. Не было никакого табло, отображающего счет игры. Джинни это расстроило, но она тут же отвлеклась. Один из игроков сборной Гриффиндора, радуясь голу, сделал несколько кругов. Джинни узнала Гарри Поттера. Он был всего на год старше неё, и вытворял на метле такие пируэты, о которых она и мечтать не могла.

- Ваш сын любитель устроить шоу, - сказала мать Джинни, стоявшая рядом.

- Возможно, он больше похож на своего отца, чем я думала, - ответила миссис Лили.

Джинни воспользовалась возможностью, чтобы задать главный волнующий её вопрос.

- Вы правда мать Гарри Поттера?

- Джинни! – снова возмутилась её мать. Но миссис Лили слегка кивнула и вновь отвлеклась на игру. Джинни последовала её примеру, по настоянию матери откинувшись на спинку стула.

Гарри Поттер вновь наматывал круги высоко над полем. Квоффл теперь был у Слизерина. Первым его поймал Маркус Флинт и отдал пас другому охотнику, Пьюси. Но Джинни лишь наполовину следила за квоффлом. Больше она следила за ловцом Гриффиндора. Он находился в стороне от игры.

- Почему он прямо сейчас не ловит снитч? – спросила Джинни, ни к кому конкретно не обращаясь. Ей ответила миссис Лили.

- Снитч трудно найти, Джинни. И еще сложнее поймать. Когда я училась на пятом курсе, игра длилась целый уик-энд, потому что ни один ловец не мог поймать снитч.

Неужели эта игра продлится так долго? Тем временем слизеринец подлетел к воротам Гриффиндора и бросил квоффл. Джинни думала, он забьет гол, но появившийся вратарь отшвырнул квоффл гриффиндорской охотнице.

- Джонсон… отдает пас Спиннет… Квоффл вновь у Джонсон… Монтегю перехватывает. Квоффл у Слизерина… Монтегю уклонился от бладжера… Пролетел мимо Белл… Пас Пьюси… Пьюси упустил квоффл. Спиннет перехватила квоффл, он у Гриффиндора. Она делает пас Джонсон… Но вмешивается Флинт… И передает квоффл обратно Пьюси… Погодите… Это был снитч?

По толпе пронесся ропот. Джинни показалось, что рядом со слизеринским охотником что-то блеснуло. Он выронил квоффл, и гриффиндорская охотница, наверное, Анджелина, подхватила его и помчалась к кольцам Слизерина. Но Джинни следила за ней недолго, её внимание привлекли Гарри Поттер и ловец Слизерина, спешащие к снитчу. Казалось, время остановилось, все на стадионе замерли. Только табличка, на которую никто не обратил внимание, подтвердила, что Гриффиндор завоевал еще десять очков. Пока два ловца стояли плечом к плечу, Джинни снова встала, чтобы все видеть. Её сердце взволнованно забилось, когда она увидела, что Гарри Поттер опередил Теренса Хиггса. И она увидела, что сделал слизеринский охотник.

В последнюю минуту зеленый игрок оказался на траектории Гарри Поттера, и они столкнулись. По толпе пронесся крик изумления и гнева, Джинни в ужасе вскрикнула, зажав рот рукой.

- ГАРРИ! – воскликнула его мать, но Джинни была так напугана, что не обратила на неё внимания. Она увидела, что мальчик развернулся. Она была уверена, что сейчас он упадет с метлы, но в последний момент он выпрямился и удержал равновесие.

- ФОЛ!

Крики раздавались отовсюду, в том числе от людей, сидевших рядом с Джинни в башне. Джинни же смотрела только на Гарри Поттера. Другие игроки Гриффиндора подлетели посмотреть как он, но тут же разлетелись, и он вновь взмыл выше всех и, само собой, отправился на поиски золотого снитча. Джинни недоумевала, как он может летать как ни в чем не бывало.

Комментатор нецензурно высказался о Слизерине после фола, и профессор отругала его за пристрастность. Алисия Спиннет реализовала пенальти и забила гол, к восторгу гриффиндорских болельщиков. Теперь они вели со счетом 30:0.

Игра возобновилась. Один из охотников Слизерина, кажется, Монтегю, поймал квоффл, и бросился вперед. Он увернулся от двух игроков Гриффиндора, и, добравшись до середины поля, ударил по квоффлу хвостом своей метлы. Мяч пролетел полпути до ворот. Джинни с трепетом следила за квоффлом, но Оливер Вуд поймал его и отдал своим соигрокам. Кэти Белл подхватила квоффл и передала Спиннет, когда Пьюси оказался рядом и выбил у неё красный мяч. Бесполезно – Джонсон забрала квоффл и полетела к воротам Слизерина. Она уклонилась от одного бладжера, потом от второго, и передала квоффл Спиннет, когда к ней бросился Флинт. Спиннет приблизилась к воротам и вошла в игровую зону. Однако она не забила. Вместо этого она послала квоффл Кэти Белл. Но Маркус Флинт перехватил квоффл, а потом…

Он бросил красный мяч Анджелине Джонсон с такой силой, что попал ей в лицо. Она летела к Флинту, только теперь прикрывалась рукой. Комментатор отчитал за это Флинта, но фол не зафиксировали. Джинни показалось, она увидела кровь, когда Джонсон подлетела ближе.

Слизерин вновь завладел квоффлом, казалось, все складывалось в их пользу. Монтегю и Флинт несколько раз передали друг другу квоффл, уклонились от бладжеров и добрались до ворот Гриффиндора, где против них двоих был только вратарь. Монтегю отдал пас своему капитану, который тот отбил. На сей раз Оливер Вуд не смог защитить ворота. Слизерин завоевал первые очки.

Джинни пришла в неистовство. Только четверть толпы радостно взревела, остальные засвистели. Она нашла взглядом Гарри. Он все еще был в стороне от происходящего, оглядывая поле. Теперь ему нужно было поймать снитч. Джинни попыталась найти маленький золотой мячик. Может, если она его увидит, то сможет погромче крикнуть, чтобы он её услышал? Но она ничего не увидела. Тогда Гарри нырнул на поле. Мелькнула надежда. Наверное, он что-то заметил. Он уклонился от бладжера, летевшего ему в голову, и сделал мощный выпад влево.

Джинни тихонько вскрикнула, когда увидела это. Ей бы такое никогда не удалось. Она даже не знала, как править метлу, чтобы такое провернуть. Гарри сделал еще один выпад, на сей раз вправо. Как? Насколько она видела, он едва держался за метлу. Потом его метла затряслась туда-сюда, потом вверх-вниз. Он описал несколько последовательных кругов.

- Что происходит? – мать Джинни озвучила вопрос, который задавала себе девочка. Что Гарри творил со своей метлой? Он так быстро летел, движения были такими резкими и хаотичными, что Джинни испугалась, что он упадет. А он продолжал набирать высоту.

Внимание Джинни было приковано к нему, пока он взлетал. Теперь он был рядом с ними, и она видела, как он цепляется за метлу. Нет, он делал это не нарочно. Что-то было не так.

- Лили, что ты делаешь?

Джинни взглянула на неё и увидела, как миссис Лили достала волшебную палочку и направила на сына, полуприкрыв глаза. Спустя мгновение она, наконец, открыла глаза.

- Кто-то заколдовал метлу Гарри.

- Что? – хором воскликнули Джинни и её мама.

Но женщина их проигнорировала. Вместо этого она встала и вновь направила палочку на сына.

- Лили, подожди! – её мать схватила палочку и заставила её сесть. – Так нельзя. Только не посреди матча в квиддич.

- Мне все равно. Мой сын в опасности. Его метла заколдована.

- Подожди, ему помогут.

Действительно, ребята из сборной Гриффиндора сгрудились вокруг Гарри. Наконец, они сообразили, что он попал в беду. Братья Джинни безуспешно пытались затащить его на свои метлы. Всякий раз, как Фред или Джордж подлетали к Гарри, метла совершала очередной вираж, поднимая мальчика выше, за пределы досягаемости. Последний пируэт был так внезапен, что Гарри упал.

Джинни вскрикнула, на сей раз по-настоящему. Она испытала облегчение, увидев, что он все еще держится за метлу рукой. Она молилась, чтобы он её не отпустил, но метла взлетала все выше. Охотники тоже пытались ему помочь, но не лучше, чем Фред и Джордж.

- Хватит! – миссис Лили подняла волшебную палочку и произнесла незнакомую Джинни формулу. Она почувствовала, как силы покидают её. Она снова посмотрела на Гарри, уцепившегося за метлу двумя руками, метла уже взлетела выше башни. Если он упадет…

Джинни расплакалась. Нет, этого не может быть. Гарри Поттер близок к смерти.

- Плохо, - миссис Лили бросила палочку. – Мои контрзаклятия, похоже, только усугубляют ситуацию.

Метла взлетала все выше, её братья все еще не могли спасти Гарри. Теперь к ним присоединился даже капитан Оливер Вуд. Вся сборная Гриффиндора окружила Гарри. Он вновь держался за метлу только одной рукой. Джинни надеялась, что если он упадет, они смогут его подхватить. На такой высоте… Выживет ли он, если упадет?

- Мама, он умрет? – спросила она мать, плача как никогда в жизни. Несмотря на все шутеечки и подколы братьев, так она никогда не плакала. Её мама крепко прижала к себе Джини, но та не могла отвести глаз от развернувшейся у неё над головой драмы.

И тут метла перестала метаться туда-сюда. Сначала медленно, а потом она слегка качнулась, как на тихой волне, и, наконец, стабилизировалась. Братья Джинни подлетели к Гарри и помогли ему вновь оседлать метлу. И тут Гарри бросился вниз.

Его соигроки и Джинни смотрели на него. Она проследила за его взглядом и увидела слизеринского ловца, летевшего за какой-то блесткой. Он увидел золотой снитч. Джинни заплакала от радости. Даже после случившегося его первым порывом было поймать снитч.

- ВСЕМ ВЕРНУТЬСЯ НА СВОИ МЕСТА!

Она отчетливо услышала капитана Гриффиндора, и красные точки устремились обратно на поле.

Джинни высвободилась из объятий матери. Она посмотрела туда, где, как ей казалось, был золотой снитч, и увидела его мерцание прямо перед ловцом Слизерина. Гарри догнал его. Они были бок о бок и пихали друг друга локтями. Хиггс так сильно толкнул Гарри, что тот чуть не свалился с метлы, но тут же восстановил равновесие. Тем времени Ли Джордан объявил новый счет для гриффиндорских болельщиков, но теперь вел Слизерин – 70:40. Они забили несколько голов, пока гриффиндорцы пытались спасти своего ловца.

Но Джинни по-прежнему смотрела только на ловцов. Они спустились так низко, что были перпендикулярны трибунам. Джинни опасалась худшего. Слизеринский ловец отступил, в отличие от Гарри. Теперь она грызла ногти. Он был очень близко к земле. Слишком близко. Он вовремя выровнял метлу, и Джинни вздохнула с облегчением. Теперь он летел над землей, и Джинни точно знала: снитч прямо перед ним. Она не могла его не заметить. Гарри встал на метле, и протянул руку вперед. Он приближался к середине поля. И вдруг он внезапно споткнулся.

Джинни издала жалобный вопль. Он ушибся? Его метла упала на землю. Сам Гарри Поттер кубарем покатился по земле, но встал на ноги. Он прикрывал рот рукой, будто его вот-вот стошнит. Джинни затаила дыхание. И тут он бросил себе что-то в руку. Маленькое, но Джинни тут же разглядела мерцание. Гарри поднял руку.

- Гарри Поттер поймал снитч! – торжествующе воскликнул комментатор. – Гриффиндор – сто девяносто очков. Слизерин – семьдесят баллов. ГРИФФИНДОР ПОБЕДИЛ!

Джинни почувствовала, как взорвалась вместе со стадионом. Она кричала от радости как никогда. Она скакала на месте. Кричала, пока не пропал голос, пока гриффиндорская сборная не окружила своего ловца и не понесла его триумфально по полю.

Она повернулась к матери, которая аплодировала вместе со всеми. А потом она посмотрела на миссис Лили. Она думала, та будет вне себя от радости, что матч закончился. Но миссис Лили не аплодировала. И не кричала. Она плакала. Джинни подалась вперед, чтобы лучше разглядеть. Она плакала, её лицо блестело от слез, но при этом она улыбалась – Джинни никогда не видела у этой женщины такую улыбку.

Позже они с матерью покинули башню и присоединились в парке к братьям. Они все еще были в форме для квиддича, с ними был Рон и две девушки из команды. Поскольку ни у одной из них не было следов крови на лице, Джинни сообразила, что это, наверное, Алисия Спиннет и Кэти Белл. Она все еще была взволнована и потрясена только что закончившейся игрой. Она никогда не забудет этот день.

- А вот и наши самые преданные болельщицы! – хором воскликнули близнецы. Она подбежала к ним. Они крепко обняли её. Напоследок она обняла Рона, а потом и её мать. Фред и Джордж представили девушек. Джинни угадала, это были Алисия и Кэти. Обе пожали ей руку. Она здоровалась с настоящими игроками в квиддич.

- Видели, как мы послали бладжер в морду Флинту в конце? Я думал, его удар хватит, - хохотал Фред.

- Фред! – укоризненно произнесла мать Джинни.

- Что, мам? Он сломал Анджелине нос во время игры. Квоффлом! Если что, он не пострадал. Мы его только пуганули хорошенько.

- Я была бы не прочь, если бы ты ему тоже нос сломал, - сказала девушка по имени Кэти.

- Пожалуйста, здесь твои младшие брат и сестра. Подумай, какой ты им подаешь пример, - сердито сказала мать Джинни.

- Ну, таковы уж мы, - отозвался Джордж. – Показываем им дух соперничества.

- Можно мне увидеть Гарри Поттера? – этот вопрос терзал Джинни с окончания игры. Ей так хотелось увидеть его вблизи, а не издалека, как тогда, когда она не знала, кто он такой.

- Он, наверное, сейчас в раздевалке, - ответил Фред.

- Готовится присоединиться к своей девушке, - добавил Джордж.

- Вы заткнетесь? – разъярился Рон.

Джинни показалось, ей вылили на голову ведро ледяной воды.

- Своей девушке? – переспросила она. Так тихо, что думала, её никто не услышал, по, похоже, братья все же разобрали.

- Ага. Его девушка, Гермиона Грейнджер. Все время, что она не с Роном, Гарри с ней, - заявил Фред.

- Он не с ней все время, - раздраженно вставил Рон. – И она не его девушка.

Несмотря на заверения Рона, Джинни почувствовала, как внутри у неё появился тяжелый ком.

Chapter Text

- Он здесь меньше трех месяцев! Меньше трех! Только за это время его дважды чуть не убили, сперва тролль на Хэллоуин, теперь это! Вы обещали мне, что в школе он будет в безопасности!

Альбус Дамблдор, сидя за своим письменным столом в кабинете в Хогвартсе, опустил взгляд, Лили нечасто это видела. Но, поскольку это она его ругала, то она разозлилась еще больше. Величайший волшебник в мире даже в глаза ей смотреть не осмеливался.

- Вы обещали, что присмотрите за Гарри. Где вы были во время матча?

Он не ответил. Лили с трудом выносила молчание. Почему он не мог как-то объяснить свое отсутствие, когда её сын больше всего нуждался в помощи, когда его жизнь была в опасности?

- Ты права, Лили, - наконец, произнес он. – Я должен был быть там. Я подвел тебя. Мне жаль.

Это её вывело из себя.

- Вам не передо мной надо извиняться. А перед Гарри. Это его сегодня едва не убили. Если бы он свалился с метлы, то мог бы погибнуть.

- Лили, пожалуйста. – Он поднял руку. Несмотря на всю свою ярость, Лили не осмелилась вновь заговорить. Это был Альбус Дамблдор, её бывший учитель, человек, отдававший ей приказы, когда она служила в Ордене Феникса. – Пожалуйста, позволь старику объясниться. – Наконец, он взглянул ей в глаза, и она почти пожалела его. – Боюсь, я переоценил свои силы, и недооценил угрозы, с которыми столкнется Гарри, когда прибудет в Хогвартс. Это моя вина, и я её полностью признаю. Наверное, я подумал… что все будет хорошо, как и ты.

- Как и я? Я не просто так попросила вас за ним присмотреть.

- Да, я знаю. Но ты просила об этом, опасаясь, что твоему сыну кто-то навредит или потому, что боялась, что он может попасть в беду?

Мгновение она не знала, что ответить.

- Дело не в этом.

- Нет, не в этом, Лили. Но это взаимосвязано. Ты же такого не ожидала?

После недолгой паузы она неохотно ответила:

- Нет. Тролль в Хогвартсе – это случайность. Но метлу моего сына кто-то заколдовал, чтобы он упал… Профессор, он ведь мог погибнуть. Вы хоть представляете, каково мне было стоять в толпе, будучи не в состоянии что-либо сделать, в то время как жизнь моего сына была в опасности? Я даже вмешаться не могла. Мои контрзаклятия только ухудшали ситуацию. Вы представляете, каково это?

- Нет, - тут же ответил Дамблдор. – Я должен был быть там, это правда. И я хотел быть там. Я был взволнован, ожидая увидеть первый полет вашего сына, особенно после рассказов Минервы. Но в последнюю минуту меня вызвали в Министерство по срочному делу. Как и вы, я никогда бы не подумал, что кто-то попытается убить Гарри во время матча по квиддичу, на глазах у сотен людей, тем более заколдовать его метлу.

Они долго молчали. Ярость Лили пошла на спад.

- У вас есть предположения по поводу того, кто мог сделать?

- У меня пока нет уверенности.

- Но есть подозреваемые. Я достаточно хорошо вас знаю, профессор.

- Да, но без доказательств я не стану выдвигать обвинений, Лили.

- Вы можете хотя бы быть честным со мной и признать, что за этим наверняка стоит Волдеморт.

Дамблдор помолчал.

- Это не исключено. Что бы ни случилось десять лет назад, это уничтожило Волдеморта. Сильно ослабило. Но я уверен, что он все еще жив.

- У вас есть какие-либо предположения по поводу того, где он может быть?

- Нет. После его исчезновения я опросил многих людей, проверял слухи о нем и его последователях, но не нашел никаких его следов. В одном я уверен: его нет ни на территории Хогвартса, ни где-либо поблизости. Метлу Гарри заколдовал кто-то другой, как и выпустил тролля.

- На него кто-то работает? Кто-то из его последователей?

- Возможно.

- Ну, нам известно как минимум об одном, который был на матче.

Она посмотрела Дамблдору прямо в глаза. Директор выдержал её взгляд.

- Северус не имеет к этому никакого отношения.

- Почему вы в этом так уверены?

- Лили, я не забыл, что был период, когда он был предан Волдеморту, но в конце концов Северус от него отвернулся.

- Да, после его смерти.

- Нет, раньше. Он шпионил за ним, подвергал опасности свою жизнь ради нашего дела. Сегодня он Пожиратель не более, чем я.

- Сегодня – возможно, поскольку Волдеморта больше нет, но раньше он им был. И не говорите мне, что теперь он не верит в превосходство волшебников. Мне известно, что он в него верил задолго до того, как примкнул к Волдеморту, думаю, даже вы знаете, что он в него верит и сейчас.

- Он не святой. Я не стану этого утверждать. Но это не значит, что он заколдовал метлу Гарри. Мир не делится на хороших людей и Пожирателей, Лили.

- Ладно. Вы не верите, что это дело рук Снейпа? Как пожелаете, профессор. Меня хоть и нет в Хогвартсе, но Гарри мне постоянно пишет. И знаете, что он утверждает? Что Снейп его ненавидит. Он всегда ищет причины, чтобы снять баллы с Гриффиндора и Гарри, пользуется любой возможностью, чтобы унизить Гарри перед однокурсниками. Он единственный профессор в Хогвартсе, который, похоже, придирается к моему сыну.

- Северус всегда благоволил Слизерину, Лили. Такой уж он человек, и дело здесь не только в Гарри. Возможно, он не питает симпатий к вашему сыну, но опять же, это не значит, что он пытался его убить.

- Понимаю, но мне бы хотелось, чтобы вы поскорее выяснили, кто пытался. И не уповать на то, что это Снейп лишь на основании вашей веры в него.

- Уверяю вас, я очень серьезно отношусь к ситуации. Только я не могу позволить, чтобы ваша ненависть к Снейпу застлала других возможных подозреваемых. Мы даже не знаем, связан ли инцидент с троллем и сегодняшнее происшествие. Возможно, за ними стоят два человека, никак не связанные друг с другом. Мы не знаем, было ли сегодня покушение на жизнь Гарри. Может быть, просто метла неисправна.

- Нет. Я воспользовалась контрзаклинаниями, когда увидела, что метла Гарри вышла из-под контроля. Профессор Дамблдор, метлу кто-то проклял. Я пыталась помешать, но от этого стало только хуже.

- Значит, тот, кто наложил проклятие, позаботился о том, чтобы обычные контрзаклинания не просто не действовали, но усиливали проклятие.

- Это мог сделать только тот, кто хорошо разбирается в темной магии, - Лили с трудом удержалась, чтобы не подметить, что мастер зелий вполне соответствует описанию.

- И все же нельзя исключать версию неисправности метлы. Я попрошу мадам Хуч и профессора Флитвика её осмотреть. Они убедятся, что со стороны производителя все в порядке, возможно, даже найдут какие-либо следы проклятия, наложенного во время матча. Может, тогда удастся найти виновного. И расспрашивать будем. Может быть, кто-то из студентов или родителей что-нибудь заметил, и их показания помогут нам выяснить, откуда и кто направил проклятие.

Лили вздохнула. Это правда, надо было точно вычислить, кто проклял метлу её сына. Она была уверена в своем контрзаклинании, но надеялась, что проверка раз и навсегда докажет, что «Нимбус», который она купила сыну, был исправен. Ведь иначе виновной в случившемся окажется она. Но она знала, что это невозможно. Кто-то пытался убить Гарри, или хотя бы серьезно ранить.

- Вы уверены, что случай с троллем и проклятие метлы никак не связаны? – спросила она.

- Исключать такую возможность нельзя, но должен признать, мне такая версия кажется весьма маловероятной. Однако я сильно сомневаюсь, что целью тролля был ваш сын, Лили.

- Почему нет?

- Потому, что Гарри не должен был находиться в Хогвартсе, когда внутрь проник тролль. Ваш сын наткнулся на него случайно. Однако возможно, что тот, кто запустил тролля в замок, мог разозлиться на Гарри за то, что мальчик его нейтрализовал, и попытался отомстить. Больше всего меня тревожит, что попытку можно повторить, или избрать мишенью мисс Грейнджер, которая тоже там была, ведь тролля нейтрализовало её заклинание.

- Я знаю. Гарри подробно рассказал мне о случившемся.

- Что ж, я в любом случае буду серьезнее относиться к безопасности вашего сына. Даю вам слово. Я искренен, Лили.

Она посмотрела ему в глаза. Дамблдор всегда сохранял невозмутимое выражение лица. Его глаза многое говорили о его душевном состоянии и о его эмоциях. Она знала, что он искренен.

- Хорошо. Я верю вам, Дамблдор, но если с моим сыном еще что-то случится, не могу обещать, что не заберу его из Хогвартса. Возможно, он возненавидит меня за это. Я знаю, он уже полюбил замок. Но его безопасность, его жизнь… Они важнее магии.

- Я понимаю.

- И еще кое-что. Я хочу, чтобы Снейп перестал портить ему жизнь здесь.

Дамблдор выглядел раздраженным.

- Лили…

- Нет. В прошлый раз я была серьезна. Я поговорила с другими родителями, и они подтвердили то, о чем Гарри писал мне. Снейп травит его, унижает перед однокурсниками, ищет возможность превратить жизнь Гарри в ад. С меня хватит. Я ясно дала это понять, когда приходила в августе. Меня не волнует, что Снейп благоволит Слизерину. Если вы ему это позволяете, это ваша проблема. Но мой сын… Все кончено. Я хочу, чтобы он относился к Гарри как к любому своему студенту. Таковы мои условия. Либо вы его заставите, либо это сделаю я. И если вы не назовете, кто пытался убить моего сына сегодня, я буду считать его главным подозреваемым. Так что заставьте его оставить моего сына в покое.

Последние слова она выделила, чтобы убедиться, что он понял суть её требований. Дамблдор тут же ответил:

- Я поговорю с Северусом.

- Мне все равно. Просто заставьте его. А теперь, если позволите, профессор Дамблдор, перед уходом я хотела бы пообщаться с сыном.

С этими словами Лили ушла. Выйдя из кабинета Дамблдора, она пыталась сдержать свой гнев. На лестнице на первый этаж её ждала Минерва МакГонагалл.

- Профессор.

- Лили. – Похоже, профессор Транфигурации была смущена. – Я только хотела вам сказать… я сделаю все, что в моих силах, чтобы выяснить, кто виновен в сегодняшнем происшествии.

Лили кивнула:

- Спасибо, что рассказали мне об отношениях моего сына со Снейпом, когда пришли ко мне. Понимаю, вам непросто выступить против одного из своих коллег.

Профессор МакГонагалл скривилась, видимо, не желая возвращаться к тому, что она сказала Лили в тот день. Они шли по коридору в сторону.

- Лили, я хотела защитить вашего сына со дня его прибытия. Но есть пределы моему противодействию с Северусом. Я не могу помешать ему снимать баллы с Гриффиндора каждый раз, когда из-за действий Гарри он находит для этого причину, сколь бы абсурдной она ни была.

- Баллы меня не волнуют. Он снимает их со всех, кроме слизеринцев. Меня волнует, что он унижает и травит моего сына.

- Я не могу присутствовать на уроках Зельеварения. Не могу следить за Северусом, когда он бродит по школьным коридорам. И, конечно, я, как и другие учителя, не могу постоянно находиться рядом с вашим мальчиком. У наших возможностей есть пределы. Отстранить Снейпа от должности на основе его поведения с одним студентом мы тоже не можем.

- Тогда жаль, что он травит только одного студента. Может, если бы он цеплялся еще к парочке, вы бы приняли меры, - едко парировала Лили.

- Лили, Северус не жесток с Гарри. Он требователен, но нельзя сказать, что он плохо с ним обращается, его действия легко можно истолковать как желание учителя заставить студента стать лучше, при этом он строго следит за соблюдением правил. Несмотря на свои недостатки, Северус превосходный преподаватель Зельеварения. Даже вы не можете отрицать его способности и таланты. Он строг к студентам, как и многие другие преподаватели.

- Я знаю, что такое требовательность и строгость, профессор МакГонагалл. Вы преподавали у всех нас. Но вы были строги и требовательны, поскольку мотивировали нас становиться лучше. И вы никогда, никогда никому не благоволили. Вне зависимости от факультета, происхождения, курса, конспектов, мальчики, девочки… вы были одинаково строги ко всем. Вы помогаете своим студентам стать лучше, не только на занятиях, но и в повседневной жизни.

Она взглянула на свою бывшую учительницу. МакГонагалл никогда не отличалась сентиментальностью, но Лили видела: она была тронута.

- Снейп – нет, - продолжила Лили. – Сколь бы хорош он ни был в Зельеварении, он не использует свои таланты, чтобы сделать своих студентов лучше. Он сильно давит на них, поскольку считает, что им никогда не стать лучше него, и хочет, чтобы они думали так же, чтобы никогда даже не надеялись достичь его высот. Он их принижает, заставляет чувствовать себя ничтожествами. Он был таким, когда учился, и с тех пор он не изменился.

Они подошли к дверям, выходившим в парк.

- Северус Снейп – эксперт в Зельеварении. Когда мы искали преподавателя, мы не нашли никого лучше, - сказала МакГонагалл. Она была полна решимости защищать своих коллег и свою школу, несмотря ни на что.

- Возможно. Гораций Слагхорн, пожалуй, не обладал такими знаниями и талантами, но был гораздо лучшим учителем для своих студентов.

На это профессор Трансфигурации никак не отреагировала.

- Пообщайтесь немного с сыном Лили. Хорошего вам дня.

С этими словами МакГонагалл ушла. Какое-то время Лили смотрела ей вслед, а потом открыла дверь и вышла в парк. День был холодный. Утром, уходя, ей пришлось надеть плащ потеплее. Во дворе было не так много студентов. И все же она направилась в сторону поля для квиддича. Наверняка Гарри где-то там.

Она вдруг пожалела, что ушла со стадиона сразу после игры, сообразив, что зря поспешила. Она направилась прямиком к МакГонагалл, спросила, где Дамблдор, пошла в его кабинет и отчитала его. Прежде она никогда так не поступала. Это Дамблдор всегда отчитывал людей за их ошибки, но на сей раз Лили была сыта по горло. Её сына могли убить, а директора даже на матче не было, и она потребовала объяснений.

Надо было остаться и убедиться, что с Гарри все в порядке. Что он о ней думает? Видел ли он, как она шла к замку, даже не взглянув на него, когда он едва не свалился с метлы и выиграл свой первый матч? Ей было стыдно. Нужно было извиниться перед сыном, это затруднительно, поскольку ей никогда не приходилось оправдываться перед Гарри.

Наконец, она увидела его под аркой. Он стоял к ней спиной, но своего сына она узнала бы где и когда угодно. Рядом с ним, тоже спиной к Лили, стояла девочка. Примерно одного роста с её сыном, у неё были густые каштановые волосы. Они разговаривали с Хагридом, стоявшим к ним и к Лили лицом, но, похоже, он её не замечал. Его низкий голос был хорошо слышен издалека.

- А теперь послушайте меня, вы оба. Вы вмешиваетесь в дела, которые вас не касаются. Это опасно. Забудьте о псе и о том, что он охраняет, это дело профессора Дамблдора и Николаса Фламеля.

- Николаса Фламеля?! – хором воскликнули Гарри и девочка.

Хагрид тут же жутко поник.

- Не надо было мне этого говорить…

И тут он побледнел. Он, наконец, увидел Лили. Он заикался, не в силах подобрать слов.

- Хагрид, кто такой Николас Фламель? – спросил её сын. Но Рубеус Хагрид все еще думал, что сказать.

- Э-э… я… я… Лили…

Когда Хагрид произнес её имя, Гарри обернулся. Озадаченное выражение мгновенно сменилось улыбкой.

- Мам, ты видела меня на матче?

- Видела, конечно, - она крепко обняла его. – Ну, как дела у моего маленького чемпиона? С тобой все в порядке?

- Да. Метла слегка вышла из-под контроля… - Это был эвфемизм. - … но я в порядке. Я поймал снитч!

- Да, я видела, - Лили перевела взгляд на Хагрида, так и не взявшего себя в руки. – Хагрид, я всегда рада тебя видеть.

К полувеликану ненадолго вернулась способность говорить.

- Да, очень рад видеть… Простите, мне нужно идти… Столько дел.

Он ушел, не сказав больше ни слова, правда, Лили не была уверена, что он смог бы что-то сказать. Она забыла о нем и взглянула на девочку рядом с Гарри. У неё была светлая кожа и яркие карие глаза. Её густые каштановые волосы ниспадали на плечи.

- Гарри, ты не познакомишь меня с подругой? – спросила она.

- А, точно. Прости, мам. Это Гермиона. Помнишь, я тебе писал о ней.

- Да. Конечно. Самая блестящая студентка Хогвартса.

Девочка покраснела от комплимента.

- Ну… то есть… я стараюсь… быть как можно лучше, но… - Гермиона тоже заикалась.

- Ну, так мне написал сын, а Гарри никогда не был обманщиком.

Она покраснела еще сильнее.

- Гарри, ты правда… не надо было…

- Я же правду сказал.

Её сын тоже слегка покраснел. Лили ситуация показалась немного забавной. Она не помнила, чтобы он стеснялся при девочках. Всякий раз, когда Лили намекала или интересовалась у Гарри, может ли быть что-нибудь между ним и девочкой, он просто сердился и отвечал, что это нелепо. Обычно она над ним просто подшучивала. Сегодня все было иначе.

- Гермиона, - обратилась она к девочке, - ты будешь не против, если я украду у тебя своего сына на пару минут?

- Нет, конечно. Рада была с вами познакомиться, миссис Поттер. Хорошего вам дня.

Миссис Поттер. Она так привыкла к тому, что её зовут миссис Эванс – этим именем она пользовалась в повседневной жизни, прошла целая вечность с тех пор, как её так называли. Она проводила взглядом уходящую Гермиону Грейнджер и посмотрела на сына.

- Как ты, Гарри? Серьезно. Ты пострадал?

- Нет, мам, все хорошо. Больше испугался.

Она вздохнула.

- Сразу после игры я пошла к профессору Дамблдору. Я хотела узнать, как такое могло случиться. Прости меня, дорогой. Надо было сразу подойти к тебе после игры.

- Все в порядке, мам. Клянусь, я не пострадал.

- Знаю, но я правда испугалась за тебя, когда метла вышла из-под контроля. Я даже подумала, что она неисправна и начала себя винить в том, что купила её.

- Нет, мам. Это не твоя вина. Дело не в «Нимбусе». Метлу кто-то проклял. Ты ни в чем не виновата.

Добрый мальчик, он пытался её утешить, но теперь, когда ярость на Дамблдора прошла, она задумалась, не могла ли причиной послужить какая-то неисправность.

- Профессора выясняют, что случилось сегодня. Дамблдор лично пообещал мне разыскать виновного. Но должна тебя предупредить: они осмотрят твой «Нимбус», чтобы удостовериться, что с ним все в порядке. Они не думают, что дело в метле, но нужно исключить такую вероятность.

- С метлой все нормально.

- Знаю. Просто нужно подтвердить.

- Но мам, я знаю, кто её заколдовал.

Она посмотрела на сына. Он не шутил. Её сердце часто забилось.

- Знаешь?

- Да. Гермиона увидела, как кто-то в толпе бросил проклятие. Она подбежала к нему и подожгла его мантию. Вскоре после этого мне удалось восстановить контроль над метлой.

Правда? Одиннадцатилетняя девочка преуспела там, где у неё ничего не получилось? Однозначно Лили стоит её поблагодарить. Но главным было не это. Она посмотрела сыну прямо в глаза.

- Гарри, кто это сделал? – давно её сердце не билось так часто. Взгляд её сына был серьезнее, чем когда-либо.

- Снейп.

Chapter Text

Чертов пес! Эти слова вертелись у Северуса в голове, когда он шел к себе в класс. Холод, несомненно, его успокоит, он не мог дождаться, когда сядет за свой стол. Он не любил проверять домашние задания студентов, но это была необходимость, к тому же надо дать ноге отдых.

Сегодня все пошло наперекосяк. Этот матч должен был стать победоносным для Слизерина, особенно с учетом того, что ловцом Гриффиндора стал Поттер. Как мог Хиггс не поймать снитч? Он был у него прямо перед носом, пока Поттера на метле швыряло во все стороны. Даже без этого Хиггс должен был поймать снитч. Как он мог проиграть бесталанному, посредственному студенту-первокурснику? Кажется, надо хорошенько поговорить с Маркусом Флинтом. Хоть Снейп и не был фанатом квиддича и не бросал ни единого взгляда на Кубок по квиддичу каждый раз, когда входил в свой кабинет, но он предпочел бы видеть Кубок у Слизерина, единственного достойного факультета в Хогвартсе.

Он вновь застонал от боли. Филч мог бы перевязать его и получше. Может, имеет смысл наведаться в больницу, но ему не хотелось, чтобы кто-то, особенно студент, узнал, что он пострадал. Несмотря на все недостатки Филча, а в особенности – учитывая его статус сквиба, он не расскажет об этом никому, ни преподавателю, ни студенту.

Он вошел в класс, знакомый запах зелий и кипящих смесей немного успокоил его нервы. Поттеру сегодня просто повезло. Слизеринцы были уверены, что непременно победят, а в результате сыграли из рук вон плохо. Иначе Гриффиндор бы их никогда не обыграл. Мальчишка был похож на отца, такой же высокомерный, как Джеймс, но ему не досталось ни его талантов, ни его ума. Рано или поздно Северус найдет способ добиться его исключения из Хогвартса. Это лишь вопрос времени.

- От Пожирателя Смерти до мастера зелий.

Голос оборвался на полпути к его столу. Этот голос… Он не слышал его уже очень давно. Даже его обычно спокойное сердце забилось чаще. Он не осмеливался шевельнуться. Выпрямился, чтобы она не заметила, что он хромает. Спустя столько лет она не увидит его слабым. Он медленно развернулся, чтобы взглянуть на обладательницу этого голоса.

- Большинство твоих друзей не так легко отделались. Некоторые из них сейчас в Азкабане, других отвергло их же сообщество. Очень немногим удалось выкупить свободу, и лишь благодаря деньгам, как в случае с твоим другом Малфоем, они вновь стали желанными гостями. Но из них всех лучше всех проявил себя самый трусливый, тот, который на протяжении десяти лет преподавал студентам Хогвартса Зельеварение.

Она стояла спиной к нему, глядя на одну из полок. Он видел, что она скрестила руки на груди. Её темно-рыжие волосы ниспадали на спину. Она была столь же прекрасна, как и в его воспоминаниях, и столь же свирепа. Даже не видя её глаз и лица, он мог это утверждать.

- Мне известно, что ты сделал.

Известно? Снейп почувствовал огонек надежды, и он произнес:

- Если ты говоришь о случившемся… - она перебила его:

- О случившемся сегодня? Ты о твоей попытке убить моего сына? – Убить её сына? О чем она? Она развернулась и посмотрела на него. – Наверное, это было трудно, да? Заколдовать метлу, чтобы одиннадцатилетний мальчик упал. Или заманить тролля. Какое достижение.

Он вернулся к реальности. Нужно было во что бы то ни стало сохранить прикрытие.

- Я не понимаю, о чем ты, - ровным тоном произнес он.

Она рассмеялась. Это был безрадостный смех, за которым скрывались глумление, издевательство, сарказм.

- Ты никогда не изменишься. Ты никогда не умел лгать. Или скрывать истинные чувства. – Она бы удивилась. – Тебе повезло, что у меня нет никаких доказательств. Если бы были, этого разговора бы не было. Дамблдор уже отправил бы тебя в Азкабан. – Она бы еще раз удивилась.

Во время этой речи она приблизилась к нему. Их разделяла всего пара футов. Он почувствовал аромат её духов.

- Если ты еще раз попытаешься навредить моему сыну, я разберусь с тобой сама, и неважно, будут у меня доказательства или нет. Тогда Дамблдор не сможет защитить тебя.

Она устремила на него взгляд своих прекрасных изумрудных глаза. Но в этих глазах уже много лет не было ни любви, ни привязанности. Её взгляд был холоден и полон ненависти. Он напомнил ему взгляд мальчишки.

- Это все? – все так же бесстрастно спросил он.

- Да, все. Держись подальше от моего сына, - четко выговаривая слова, ответила она. Затем отвернулась и направилась к выходу. – Ты даже отрицать не пытался, - добавила она.

Едва она ушла, Снейп перестал притворяться. Он вновь застонал от боли в ноге, на которой простоял несколько минут, и присел на край стола, чтобы передохнуть. Но физическая боль была ничем по сравнению с внутренним смятением. Лили была уверена, что это его рук дело. Уверена, что сегодня он пытался убить её сына и даже в том, что это привел в Хогвартс того тролля. Могла ли она представить, что…

На протяжении десяти лет он был далек от неё. Дамблдор отказался рассказать ему, где она живет. Северус мог бы легко это выяснить сам, но Дамблдор запретил. Лили нужно было время, ей нужно было побыть с сыном. Северус, как всегда, повиновался приказам.

И все же она была здесь всего минуту назад. Несмотря на то, что она обвиняла его во всем, что случилось с её сыном, Северус был рад её увидеть после стольких лет. Он был первым, кто появился в Годриковой Впадине на месте происшествия. Он даже не взглянул на безжизненное тело Джеймса Поттера, поднялся наверх и увидел её и её сына. Она была вся в крови, едва жива. Северус подумал, что она мертва, но, приблизившись, услышал её слабое дыхание, бегло осмотрел её и с помощью нескольких заклинаний исцелил самые серьезные раны, которые могли её убить, особенно внутренние повреждения, недоступные человеческому глазу. Когда прибыл Хагрид, Северуса уже не было, но он позаботился о том, чтобы Лили пережила поездку в Хогвартс. Иначе этот идиот наверняка бы её убил, пытаясь усадить на свой мотоцикл. Северус больше не видел её, даже в Хогвартсе, пока она выздоравливала.

По его щекам заструились слезы. Он взял себя в руки. Нельзя было проявлять слабость, даже когда он в классе один. В любой момент мог войти кто-нибудь из студентов. Медленно, все еще чувствуя боль в ноге, он направился к единственному человеку, который мог ему помочь, к единственному, кому он мог рассказать об этом разговоре. Когда он пришел, то обнаружил, что мог и не ходить.

- Северус. Тебе бы стоило себя поберечь, учитывая твою ногу. Я как раз собирался к тебе, - сказал Дамблдор, когда он вошел в кабинет директора.

- Что ж, я здесь. Нет смысла говорить о том, что надо бы сделать, - парировал он.

- В самом деле. Присаживайся, Северус, - он так и сделал. – Вид у тебя такой, будто последние два часа тебя избивали бладжерами.

- Вы же знаете, я не люблю ваших квиддичных сравнений. Но могли и избивать.

- Видимо, после двух визитов мне Лили Эванс нанесла один тебе?

Это привлекло внимание Северус.

- Она дважды приходила к вам?

- Да. Первый раз сразу после матча. Она была зла. Я обещал ей, что здесь её сын будет в безопасности, и смотри, что произошло с тех пор, как он поступил в Хогвартс. А спустя примерно полчаса она вернулась и заявила, что это ты пытался убить Гарри сегодня.

- Вы прекрасно знаете, что это неправда, - сердито ответил Северус.

- Знаю. Северус, мы оба это знаем, но другие – нет. Люди видели, как на Хэллоуин ты поднимался на третий этаж. И кто-то видел, как ты накладывал чары на метлу Гарри.

- Видел?

- Да, Северус. Неизвестно, какие заклинания ты произносил, н о видели, как при этом ты смотрел на метлу Гарри.

- Кто? – У Северуса имелось несколько идей по поводу того, что сделать с тем, кто заподозрил его в проклятии этой чертовой метлы.

- Этого я тебе не скажу. Важно то, что Лили Эванс искренне верит в то, что ты пытался убить её сына.

Неудивительно, но он надеялся, что Лили достаточно умна, чтобы догадаться, что он пытался сделать.

- Я пытался спасти мальчишку.

- Она этого не знает, и у неё нет причин так думать. Ты так и не объяснил ей причину. Ты даже мне не позволил рассказать ей всю правду.

- И не позволю, - предупредил Северус директора.

- Что ж, если ты до сих пор настаиваешь, чтобы я никогда не раскрыл твоих лучших качеств… - Дамблдор развел руками. – Как пожелаешь, Северус. Вообще-то… тот факт, что Лили Эванс считает тебя виновным, может сослужить нам хорошую службу.

- Каким образом?

- Квирреллу будет сложнее заподозрить, что мне что-то известно. Продолжай следить за ним как можно внимательнее. Он будет чувствовать себя в безопасности, если решит, что виновным считают тебя.

- Он знает, что я его подозреваю. Ему это с Хэллоуина известно.

- Но он не знает, что это известно мне. Давай сделаем вид, что его подозреваешь только ты. Возможно, он совершит ошибки и раскроет свои планы.

- Почему бы вам прямо сейчас его не арестовать?

- Сперва я хочу выяснить, чем его так заинтересовал предмет, который мы спрятали на третьем этаже.

- Предполагаю, он хочет его заполучить.

- Возможно. Но нам с тобой известны возможности камня, Северус. И кто знает, на кого работает Квиррелл. Я хочу это выяснить, но это невозможно, если мы его сразу схватим. Пусть он расскажет. Надави на него. Если придется, доведи его до крайности, но пусть он сам раскроет свои намерения.

- Как скажете, Дамблдор, - без особой радости уронил он. Он выполнит свой долг, не более. Неприязнь к Квирреллу легко позволит Северусу загнать его в угол.

- Но… чтобы Квиррелл ничего не заподозрил, а ты выглядел виновным… тебе придется изменить свое поведение.

- Как?

- Изменить свое поведение по отношению к юному Гарри.

Ощущение было такое, будто директор выплеснул ему в лицо ведро ледяной воды.

- О чем вы?

- Северус, ты должен перестать относиться к Гарри иначе, чем к другим студентам.

- Вы имеете в виду – перестать воспринимать его высокомерным, наглым студентом, коим он является.

- Северус, мы это уже обсуждали. Ты единственный преподаватель, который так воспринимает Гарри Поттера. Мальчик – прилежный студент, хорошо воспитан, и он не менее талантлив, чем большинство его однокурсников.

- Он такой же, как его отец, но без его талантов.

- Ты хочешь это видеть. Я смотрю на него и вижу в нем больше от матери, чем от отца. Это не должно тебя удивлять, ведь вырастила его Лили Эванс.

Северус выбросил эту мысль из головы.

- Я не собираюсь ослаблять дисциплину в отношении студента лишь потому, что ему не нравится, как я преподаю. Или потому, что он слишком высокомерен или впечатлителен, чтобы учиться у меня.

- Северус, проблема не в Гарри. А в Лили. Она искренне верит, что ты пытался убить её сына, возможно, дважды. Я смогу держать её на расстоянии, но мне нужно твое содействие. Я обещал ограничить твое общение с Гарри только занятиями. Можем предположить, что сегодня навредить Гарри пытался Квиррелл, поскольку именно Гарри и мисс Грейнджер нейтрализовали тролля. А это значит, что они могут оказаться в серьезной опасности. Мы должны помешать Квирреллу, пока никто из студентов не погиб.

- И? Я не вижу связи с моими взаимоотношениями со студентами.

- Квиррелл должен поверить, что ты боишься. Нужно, чтобы он почувствовал себя достаточно сильным, чтобы ошибиться, пока ты будешь давить на него, не вызывая подозрений. Для этого нужно, чтобы ты отреагировал на требования Лили. Так или иначе, я опасаюсь, что если с Гарри вновь что-то случится, она может взять дело в свои руки и самостоятельно разобраться с ситуацией… избрав мишенью человека, который, по её мнению, за всем этим стоит.

Северус застыл. Если Лили верит, что он пытался навредить её сыну, если Квиррелл предпримет еще одну попытку, и Северус не там окажется… Он не сможет защититься от неё. Конечно, в поединке он мог бы померяться силами с Лили, особенно сегодня, ведь она давно не колдовала и столько лет прожила среди магглов. Проблема заключалась в том, что он никогда бы не смог навредить Лили. Он позволил бы ей победить себя, и, кто знает, на что она будет способна, пока считает, что он пытался убить её сына.

- Что, если рассказать ей правду? – предложил Северус.

- Нет. Как я уже сказал, Квиррелл, видимо, считает тебя главным подозреваемым. Да и я не уверен, что Лили поверит правде, даже если её расскажу я. Она до сих считает тебя ответственным за смерть Джеймса.

- Я пытался спасти их.

- Ты пытался спасти её, - уточнил Дамблдор, - когда осознал, что мишенью была она. Ты бы не пришел ко мне, если бы Волдеморт нацелился на Невилла Лонгботтома и его родителей. Вряд ли её обрадует, что ты просил Тёмного Лорда пощадить её, но не её мужа или сына. Не говоря уже о том, что сегодня Гарри спас не ты. Огонь на твоей мантии и последовавший переполох отвлек Квиррелла, что освободило от проклятия метлу Гарри.

- Именно. – Снейп до сих пор не знал, почему воспламенилась его мантия. Он был уверен, что её кто-то поджег.

- Теперь, как я сказал, ты перестанешь как-то выделять Гарри. Я не прошу тебя делать его любимым студентом, это никак не послужит нашим целям. Но ты должен создать впечатление, будто боишься Лили Эванс. – О, он её боялся, но не до такой степени, чтобы делать поблажки сыну Джеймса Поттера. – Ты перестанешь его травить, намеренно унижать и уделять особое внимание. Я не прошу тебя перестать снимать баллы с Гриффиндора, ты их всегда снимал со всех. Но Гарри Поттер теперь обычный студент, без каких-либо привилегий или особого отношения. Если ты действительно хочешь, чтобы мы поймали Квиррелла, и если ты в самом деле любишь Лили Эванс, ты это сделаешь.

- Если вы хотите, чтобы я его защищал, у меня не будет другого выхода, кроме как преследовать его.

- Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, Северус. Ты даешь мне слово? Или мне ждать, пока Лили Эванс однажды вернется в Хогвартс и потребует твою голову?

Северус неохотно подавил свои чувства по поводу сложившейся ситуации и дал директору Хогвартса ответ, который тот ждал.

- Как пожелаете, профессор Дамблдор.

Chapter Text

За окном тихо шел снег. Наконец-то наступила зима. Согласно прогнозу погоды, к завтрашнему дню юг Англии будет покрыт слоем снега толщиной в несколько футов. Начиналась буря. Лили сидела у себя в кресле, наслаждаясь уютом и теплом квартиры. Она читала последнее письмо от сына, а Букля клевала семечки на столе.

«Дорогая мама,

В Хогвартсе все становится по-настоящему волшебным. Ты бы видела, как учителя украшают замок! Но занятия все такие же сложные. Учителя не дают нам передохнуть на уроках. Зельеварение стало еще сложнее с тех пор, как подземелья превратили в ледник. Нам приходится ходить на уроки в зимних плащах. Есть слухи, что одного студента пришлось лечить от обморожения. Конечно, Снейп по-прежнему находит предлоги, чтобы снять баллы с Гриффиндора. Невилл терпеть не может Зельеварение. Но это только один предмет, похоже, после матча Снейп нацелился на всех гриффиндорцев, не только на меня. По крайней мере, теперь мы все вместе страдаем.

Мне не терпится вернуться домой на Рождество, только хочу тебя кое о чем спросить. Мой друг Рон собирается остаться на Рождество в Хогвартсе – его родители хотят поехать в Румынию, навестить его брата, он драконолог. Я подумал пригласить Рона домой на Рождество. Ты не против?

Должен признаться, мне хочется увидеть Хогвартс на Рождество, но Рождество с тобой я не пропущу ни за что на свете. Жду не дождусь нашей встречи.

Гарри».

Она закончила письмо. Гарри никогда никого не приглашал домой на Рождество. Обычно только Ремус и Сириус их иногда навещали. Она была рада, что в Хогвартсе у Гарри появились друзья, особенно если учесть, что одна из подруг, Гермиона, спасла его во время матча. И в то же время внутри Лили грызла червоточинка – ей хотелось сохранить сына только для себя. Казалось, она только вчера меняла ему памперсы и впервые отвела в начальную школу. Её сын рос, притом быстро. Лили пришлось признать: теперь его мир больше не вращается вокруг неё.

Она написала ему, что будет рада видеть его друга, и если его вторая подруга, Гермиона, захочет приехать, она тоже будет желанной гостьей. Лили заверила сына, что ей тоже не терпится его увидеть и сказала, что с нетерпением ждет Рождество. Она вручила Букле письмо и пакет, полный маленьких шоколадных шариков. Открыла окно, чтобы отправить сову обратно в Хогвартс, впустив в квартиру порыв ледяного воздуха и снег. Дождалась, пока Букля улетит.

Лили уже начала готовиться к Рождеству. Для них с Гарри это был главный праздник в году. Поскольку Хэллоуин для них не был праздничным днем, она каждый год очень старалась, чтобы Рождество стало незабываемым. Морозилка и кладовая уже были забиты. Кое-где она уже развесила игрушки и собиралась добавить еще. А еще она искала подарки для сына и гостей. Она хотела, чтобы в этом году праздник получился по-настоящему волшебным. Для этого скоро нужно будет отправиться в Косой переулок. Но не сегодня. Сегодня она кое-кого ждала.

Лили оглядела квартиру. Восемь лет это был её дом. С ним её связывали как радостные, так и печальные воспоминания, но все они повлияли на её жизнь и сформировали личность Гарри. Правда, в последнее время этот дом мало её радовал. Дни становились все короче, становилось так пусто, так мрачно. Компания, в которой она работала, обанкротилась, пару дней назад Лили потеряла работу, и чувствовала себя полностью опустошенной. Она не хотела рассказывать Гарри, что её уволили. Не хотела, чтобы он за неё переживал. Да и переживать было не о чем. Сейчас Лили получила страховку по безработице, да и на протяжении многих лет она копила деньги. Какое-то время можно не волноваться. Если сегодняшний разговор примет удачный оборот, то она еще очень долго не будет нуждаться в деньгах.

Она проверила морозилку. Да, все уже куплено. Позже она собиралась купить продукты, которые надо только охладить, чтобы они не испортились до конца праздников. Она выглянула в окно. Снег все еще шел. Улицы и припаркованные автомобили покрылись тонким белым покрывалом. Сейчас на земле была пара дюймов снега, но скоро будет больше.

Лили зашла в комнату сына. Если к нему приедет кто-то из друзей, надо будет купить еще одну кровать. Нельзя же, чтобы друг Гарри спал в спальном мешке. Лили несколько месяцев ни к чему не прикасалась в комнате, но теперь, наконец, навела порядок, и здесь не было так пыльно, как после отъезда Гарри. Везде было опрятно. Она убрала все, что валялось на полу. Все было на своих местах.

Она взглянула на часы. Скоро гостья приедет. Лили советовалась с Дамблдором, Сириусом, Ремусом и даже с МакГонагалл. Для принятия решения ей нужно было поговорить только с одним человеком. Чтобы отвлечься, она взяла одну из книг сына и принялась читать истории о великих волшебниках. Она в который уже раз перечитывала хорошо знакомую историю Морганы, когда услышала звонок. Она положила книгу на письменный стол Гарри и пошла открывать дверь.

На ней был покрытый снегом плащ. Наверное, еще не успела достать зимние пальто. Лили сразу впустила её в дом.

- Привет, Туни, - произнесла она, помогая ей снять пальто.

- Вернон не знает, что я здесь. Я должна вернуться до того, как он возвратится с работы, - сказала Петуния.

- Понятно. Хочешь, я заварю тебе чай?

- Да, пожалуйста.

Лили отправилась на кухню, а Петуния принялась разуваться. И присела за стол в гостиной.

- У тебя здесь очень мило, - прокомментировала она.

- Отчасти благодаря тебе. Это же ты помогла мне найти эту квартирку, помнишь? – застенчиво улыбнулась Лили.

Петуния слегка кивнула. Она не улыбалась с тех пор, как пришла, но для Лили это было не ново. Миновали годы с тех пор, как Туни ей искренне улыбалась. Она принесла две чашки дымящегося чая и одну протянула сестре.

- Спасибо, - сказала Петуния.

- Как Дадли? – спросила Лили. Петуния никогда не возражала поговорить о своем сыне. И все же она даже не улыбнулась, говоря о нем.

- Он учится в Академии Вонингс. По будням он живет в их общежитии, на выходные приезжает домой. Я волнуюсь, нормально ли там кормят, теплые ли одеяла, счастлив ли он там. Наверное, да. По воскресеньям он всегда стремится туда вернуться, многие его друзья из начальной школы поступили туда. Похоже, он весь такой занятой. Иногда я звоню ему по вечерам, и он говорит, что у него нет времени со мной поболтать. У него так много друзей и учебы, что сам он не звонит.

Лили видела печаль на лице сестры и слышала в её голосе. Она могла понять её. Она считала, что Петуния слишком лелеяла и баловала сына, потакая всем его капризам, но свое мнение держала при себе. Будучи матерью, которая тоже отпустила сына после того, как много лет его опекала, она могла понять чувство одиночества сестры и её тревоги. Особенно по поводу Академии Вонингс, где студенты лупили друг друга палками, когда учителя не видели. Её мальчик там и впрямь мог попасть в беду.

- А что твой, Лили? Он поступил в… ту школу. – Как и прежде, Петуния не могла заставить себя произнести слова, связанные с волшебным миром, особенно после того, как Дамблдор отказался принять её в Хогвартс вместе с Лили.

- Да. Прошло уже четыре месяца. Квартира будто опустела. Я уже дважды навещала его. Обычно родителям не разрешают видеться с детьми в течение семестра. Но они сделали исключение, чтобы мы на Хэллоуин смогли побывать в Годриковой Впадине, и разрешили мне… присутствовать на его первой игре.

Она взглянула на Петунию, чтобы та поняла, о каком виде спорта речь.

- Квиддич, да? – Лили почти удивилась, что Петуния правильно произнесла название. – Я слышала, как вы однажды его обсуждали.

Лили не нужно было уточнять, с кем. Тогда Петуния подслушивала её разговоры со Снейпом. Когда он был её другом, а Лили еще не знала, кто он на самом деле.

- Да. У него неплохо получается.

- Ну и хорошо. – Ни в голосе, ни во взгляде не было резкости. Она казалась искренней. – Итак, почему ты хотела поговорить лично, а не по телефону? – наконец, спросила она.

Несколько дней назад Лили позвонила Туни днем, чтобы к телефону не подошел её муж, и сказала, что им нужно встретиться. После минуты молчания она предложила Петунии приехать к ней, и сестра ответила, что сегодня зайдет. У них были сложные отношения, но они оставались сестрами и поддерживали друг друга в непростых ситуациях.

Лили отвела взгляд.

- Я подумываю о том, чтобы уйти. О том, чтобы вернуться.

Она ждала реакции от сестры. Не знала, какой, но сестра лишь устало и покорно ответила:

- Я знала, что рано или поздно это произойдет. Почему сейчас?

- Гарри уехал. Он… сейчас он в том мире. Нет никакого смысла привозить его сюда на каникулы. Я потеряла работу. Я чувствую… больше ничего меня здесь не держит. Кроме…

Она взглянула на сестру, пытаясь объяснить, что хотела сказать. Туни оставалась невозмутима. Выражение её лица не изменилось. Но Лили достаточно хорошо знала сестру – её эмоции выдали зрачки глаз, она была тронута. Но Петуния не хотела показывать свои чувства.

- Твой сын… Гарри… Он счастлив… там, в Хогвартсе? – спросила Туни. Лили показалось чудом, что сестра за один разговор произнесла так много слов, связанных с волшебным миром.

- Да. – Несмотря на историю с троллем, несмотря на спятившую во время матча метлу, несмотря на Снейпа, он был счастлив. Лили даже задумалась, не появилась ли у него там подружка. Она предположила, что если появилась, то пока он не хочет ей об этом говорить.

Туни опустила взгляд в свою чашку.

- Главное – это твой сын. Если он счастлив в вашем мире, тебе лучше последовать за ним.

- И это все? – неуверенно спросила Лили, соображая, что еще может сказать или на что намекнуть Петуния.

- Все.

Туни, как всегда, была тверда. Она всегда была твердой, даже когда была ребенком. Когда Лили много лет назад вернулась в мир магглов, именно Туни помогла ей. Она противостояла мужу и помогла Лили найти квартиру, устроиться на первую работу и даже заботилась о Гарри первые годы. Позже она отдалилась, Лили подозревала, что Вернону надоело, что его жена помогает сестре. Они продолжали обмениваться письмами и подарками на Рождество, на дни рождения – свои и сыновей. Лили даже навещала их несколько раз, но из этого ничего хорошего не вышло. Гарри и Дадли не ладили. Когда им было по шесть лет, они гостили на выходных в доме на Тисовой улице, и Дадли украл подарок, который Петуния заботливо приготовила для Гарри, потом стащил его ужин, и толкнул кузена в грязь утром. Вернон не стал изображать радушного хозяина и сперва предложил Гарри спать в чулане под лестницей. Петуния не осмелилась возразить. И лишь когда Лили настояла на том, чтобы Гарри спал с ней в комнате для гостей, Туни, наконец, уговорила мужа разрешить Гарри спать на настоящей кровати. После этого они иногда перезванивались, чтобы узнать, как дела друг у друга, но со временем даже телефонные звонки стали редкостью.

- Послушай, Лили. В тот день, когда ты поступила в Хогвартс, а я нет, наши пути разошлись. Возможно, все могло сложиться по-другому, но теперь у меня своя жизнь. У меня есть муж и сын, есть дом, и я люблю эту жизнь. У тебя есть своя, и она не здесь, - Петуния оглядела квартиру Лили, будто подчеркивая, что это просто место. – Твоя жизнь там, где твой сын.

- И вот… здесь она заканчивается, - обреченно произнесла Лили.

- Да. Заканчивается.

Они еще долго разговаривали. Лили расспрашивала Петунию о Верноне, о Дадли, сестра тоже задавала ей вопросы, но было заметно: обе пытаются хоть немного продлить свой последний разговор. Петуния взглянула на часы.

- Мне пора. Я должна быть дома, когда вернется Вернон.

Лили знала, что это правда. Она проводила Петунию и помогла ей одеться в соответствии с погодой на улице – выпало около фута снега.

- Лили. – Уходя, Петуния взглянула на сестру. – Мне правда очень жаль Джеймса. Он мне не нравился, но… я никогда не желала ему такого конца. Мне хотелось, чтобы вы были счастливы вместе.

Лили отвела взгляд, чувствуя, что на глаза навернулись слезы.

- Мы и были… пусть и недолго. Оно того стоило. – Петуния понимающе кивнула. – Прости меня, Туни.

Петунии не нужно было объяснять, за что. Лили почувствовала, что она поняла. Обе сестры расплакались, Лили горше, чем Петуния. Они обнялись и долго не размыкали объятий.

- Лили, ты всегда будешь моей младшей сестренкой, что бы ни произошло.

- Туни, ты всегда будешь моей старшей сестрой.

Долгое время они так и стояли, прижавшись друг к другу, пока, наконец, Петуния Дурсль не ушла, смахнув слезы с лица и даже не оглянувшись, готовая встретить бурю лицом к лицу. Младшая сестра плакала, понимая, что только что исчезла в темноте её последняя связь с миром магглов.

Лили Эванс Поттер стояла на пороге своего дома возле открытой двери, холодный воздух проникал в гостиную, слезы замерзали на её щеках – она вспоминала, как впервые позвонила Туни после смерти мужа.

После Хэллоуина миновало два дня, Лили все еще приходила в себя в отдельном крыле Больницы Св. Мунго, вдали от любопытных глаз. Ей удалось наколдовать телефон и защитить его от магии. Она позвонила в Литтл-Уингинг, к счастью, ответила Петуния. Срывающимся голосом Лили рассказала, что её муж погиб, и умоляла Туни приехать.

- Мне нужна моя сестра, - плача, сказала она.

Последовало долгое молчание. А потом Петуния шепотом спросила:

- Где ты?

- В Хогвартсе.

Теперь молчание было еще дольше. А потом…

- Скажи мне, что делать. Я сейчас же приеду.

Петуния уехала, ничего не объяснив мужу. Дамблдор аппарировал её за пределы территории Хогвартса и отвел в Больницу, где Лили и Петуния воссоединились. Лили несколько часов рыдала в объятиях сестры, а Туни впервые за целую вечность утешала её. Петуния была семьей, в которой она нуждалась здесь и сейчас больше всего.

А теперь она ушла. Лили Эванс Поттер больше ничего не связывало с миром магглов.

Chapter Text

- Ты уже что-нибудь нашел? – спросила она, закрывая «Великих волшебников двадцатого века».

- Ничего, - отозвался Гарри, листая середину книги «Известные волшебники нашего времени». – Кем бы ни был этот Николя Фламель, похоже, он приложил немало усилий, чтобы остаться незамеченным.

- Ты уверен, что твоя мать ничего о нем не знала?

- По крайней мере, в письме она ответила, что ничего, - пожал плечами Гарри. – Возможно, он не так знаменит, как Дамблдор.

- С трудом верится, - заявила Гермиона, взяв «Забытых волшебников двадцатого века». – Что бы ни охранял этот трехглавый пес, наверняка это нечто важное.

- Согласен. Особенно, если эту вещь хочет заполучить Снейп. У тебя есть какие-нибудь предположения по поводу того, что это могло бы быть?

- Нет. Я читала о множестве магических предметов, наделенных волшебной силой или легендарных реликвиях, стоивших миллионы галлеонов. Это может быть что угодно. Но раз уж Дамблдор готов привести в Хогвартс этого пса, ради защиты этого предмета, я не верю, что дело только в золоте. Для этого существует Гринготтс.

Гарри одобрительно кивнул. Он продолжил читать, и Гермиона предпочла не отвлекать его. Она и сама не любила, когда ей мешают читать.

Они находились в библиотеке и просматривали несколько хранившихся здесь массивных книг, в надежде разыскать какую-либо информацию о Николасе Фламеле. Они искали уже почти месяц, но так ничего и не нашли. В какой-то момент Гарри даже задумался, верно ли они расслышали Хагрида, правильно ли он произнес это имя. Однако у Гарри возникло четкое ощущение, что это имя ему знакомо. Гермиона считала, что имя верное. Просто они его еще не нашли.

Заниматься исследованиями с Гарри было довольно приятно. Гермиона привыкла трудиться в одиночку, и Гарри это уважал. Они оба читали в тишине, пытаясь найти какие-нибудь зацепки о Фламеле. Это было гораздо менее напряженно, чем смотреть матч в квиддич, во время которого едва не убили друга. Во время игры Гермиона стояла рядом с Роном, они оба испугались, когда увидели, что метла Гарри вышла из-под контроля. В это мгновение Гермиона выхватила у Хагрида бинокль. Гарри подарил его лесничему после Хэллоуина, и сейчас Хагрид не возражал. Гермиона смотрела на толпу, пока не увидела, как Снейп шевелил губами, глядя на Гарри. Она сунула бинокль Рону, не обращая внимания на его вопросы о том, что происходит и что она увидела. Она залезла в башню, где находился Снейп, и подожгла его мантию. Вскоре после этого Гарри удалось восстановить контроль над метлой.

После игры Гарри сказал, что у них вошло в привычку спасать жизнь друг другу. Гермионе это не показалось таким уж смешным, но она не стала его ругать. В конце концов, это он оказался в опасности в тот день, а не она. Однако она предупредила его, чтобы он никогда не смеялся над тем, что опасности подвергает себя она.

И все же сейчас у них была реальная причина выяснить, чего хотел Снейп. У него должна быть причина пытаться убить Гарри во время первой игры в квиддич, и, несомненно, есть связь с предметом, который охраняет Пушок. Она не могла поверить, что Хагрид назвал такого зверя Пушком.

Гарри что-то проворчал, откинулся на спинку стула и потер глаза.

- Пожалуй, я вернусь в гостиную. Сомневаюсь, что сегодня найду что-нибудь о Фламеле. Пошли? – предложил он.

- Нет. Я останусь на часок-другой и продолжу поиски.

- Ладно. Тогда завтра увидимся.

Гермиона кивнула, вновь углубившись в чтение. Она слышала, как Гарри собирает вещи, и тут священную тишину библиотеки нарушил громовой голос:

- ВОТ ТЫ ГДЕ! Я повсюду тебя ищу.

- Говори тише, а то тебя услышит мадам Пинс, - громко прошептала Гермиона Рональду Уизли.

- Ты с ней. Опять, - он разговаривал с Гарри. – Люди всерьез решат, что вы двое…

Рон! – хором воскликнули Гарри и Гермиона, не желая больше об этом слышать.

- Я все равно уже ухожу, - проворчал Гарри. – Пока, Гермиона.

- Пока, Гарри.

Она не попрощалась с Роном, а он – с ней. Они оба были друзьями Гарри, но Рональд не был её другом, а она не была его подругой. Она услышала удаляющиеся шаги. Спустя мгновение стало ясно: каким-то чудом мадам Пинс не услышала гневную вспышку Рона. Временами Гермиона не понимала, как Гарри стал другом Рона Уизли. Рон и прежде был груб с ней, но после инцидента с троллем их отношения обострились. Возможно, теперь он ревновал, ведь больше он не был единственным другом Гарри Поттера. Это её не удивило бы.

Гермиона убрала с лица прядь волос, и тут же позабыла о Роне Уизли, вернувшись к своим поискам. Она продолжала, пока не настало время первокурсникам возвращаться в общую гостиную. Перси отсалютовал ей, когда она подошла ближе, но больше никто, похоже, не заметил её присутствия. Ей было неприятно это признавать, но слова Рона о том, что никто не хочет с ней дружить, все еще задевали её.

Поднявшись в спальню девочек, она обнаружила, что Лаванда и Парвати уже там. О чем бы они ни говорили, но тут же замолчала, едва вошла Гермиона.

- Привет, Гермиона, - сказала Парвати.

- Привет, Парвати.

Лаванда с ней не поздоровалась, и Гермиона на неё тоже никак не отреагировала.

- Ты сегодня допоздна занималась? – продолжила Парвати.

- Да. После праздников немного отдохну, - Гермиона бросила сумку рядом с кроватью и принялась переодеваться. Обе её соседки по комнате были уже в пижамах. И лежали в своих постелях.

- Ты проводишь так много времени в библиотеке, да? – спросила Лаванда.

- Да.

- Наверное, скучно торчать в одиночестве в библиотеке, - прокомментировала Лаванда.

- Лично мне это скучным не кажется, - переодевшись, ответила Гермиона. Она достала книгу и принялась читать перед сном, как обычно. – Теперь говорите шепотом. Я пытаюсь читать.

Лаванда и Парвати выполнили её просьбу. Гермиона не испытывала неприязни к своим соседкам по комнате, как и особой симпатии. Парвати и Лаванда почти все время сплетничали, хихикали и вели светские разговоры, Гермионе это не слишком импонировало. Их болтовня в основном раздражала, и после нескольких жалоб Гермионы в начале семестра они стали сплетничать вполголоса, чтобы меньше ей мешать, когда она читала или спала. Гермиона все равно слышала, о чем они говорили, но теперь это меньше её тревожило.

Поздно ночью девочки продолжили сплетничать, когда Гермиона попыталась уснуть. Они говорили громче, когда думали, что Гермиона спит, так же, как сейчас.

- Думаешь, это правда? Ханна не ошиблась? – спросила Лаванда.

- Не знаю. Иногда мне кажется, она принимает на веру все, что слышит, - неуверенно ответила Парвати.

- Ну ты только представь, что не ошиблась, - Лаванда казалась очень взволнованной, как всегда, когда до её ушей долетала любопытная сплетня.

- Слушай, мне это кажется немного притянутым.

- Но они проводят вместе так много времени. Ты правда считаешь, что это невозможно?

- Нет, - согласилась Парвати, но Гермиона не знала, о чем речь. Она лежала спиной к соседкам, а шторы на окнах были задернуты. – Конечно, Гарри очень добрый. Не знаю, каким бы представила Гарри Поттера я, если бы мне довелось его встретить. Я даже не знала, что он наш однокурсник. Но он очень добрый. Возможно, он её жалеет. Он же её единственный друг.

- Если верить Ханне, то не просто друг.

- Она слышала это от того, кто видел их вместе. Если этот «кто-то» не…

- И все же, только представь, за чем они могут ходить в библиотеку.

Гермиона кипела от ярости. Терпеть эти шуточки от Малфоя было уже невыносимо.

- Я не сплю, если вы не заметили!

Её вспышка заставила обеих девочек замолчать. Последнее, что запомнила Гермиона перед тем, как заснула – Парвати шепотом предупредила Лаванду, чтобы та в следующий раз говорила потише.

На следующий день Гермиона проснулась раньше обычного. Две другие девочки еще спали, и она постаралась их не разбудить. Она направилась в библиотеку, чтобы до завтрака попытаться найти что-то о Фламеле. Когда она пришла, мадам Пинс как раз открывала двери. К сожалению, усилия Гермионы вновь оказались тщетными.

Она отправилась в Большой зал позавтракать. Гарри и Рон уже были там. Зал украшали огромные рождественские елки, в углах висели гирлянды, некоторые даже свисали с потолка, создавая впечатление, будто они парили в воздухе.

- Привет, Гарри.

- Привет, Гермиона. С утра у нас Заклинания. Будет весело.

- Да. У Флитвика на уроках легко болтать, - добавил Рон.

- Мы не болтать должны. Нам нужно практиковаться в заклинаниях, которым нас обучает профессор Флитвик, - напомнила им Гермиона.

- Ну, пара слов то там, то тут не навредят.

- Не тогда, когда на обмен ими уходит по полчаса.

- Вы что, хотите испортить урок до его начала?

- Рон, Гермиона, пожалуйста. Давайте просто спокойно позавтракаем? – предложил Гарри.

Он сидел между ними двумя. Гермиона решила не развивать тему, и Рон тоже промолчал.

- Кстати, где ты была, Гермиона? – спросил Гарри.

- Ходила в библиотеку, - ответила она.

- Удалось найти что-нибудь о Фламеле?

- Пока нет. Но я не сдаюсь.

- Я тоже. Жаль, что во время каникул нельзя продолжить поиски.

- Наверняка вы уже сотни раз шастали в библиотеку, - раздраженно произнес Рон. – Когда вы уже оставите этого Фламеля?

- Рон, он как-то связан с предметом, который спрятан на третьем этаже, - объяснил Гарри.

- Допустим, но раз Дамблдор велел нам не ходить туда, у него должны быть на то веские причины. Например, трехглавый пес. Обычно именно она, - Рон указал на Гермиону, - советует нам не вмешиваться. Почему бы тебе хоть раз меня не поддержать?

- Потому, что Снейп пытался убить Гарри. Ты это знаешь. Ты там был, - отметила она.

- Да, и ты, как всегда, спасла ситуацию. Не факт, что это вообще связано. Возможно, он пытался его убить просто из ненависти. Ясно же, что он его ненавидит.

- Уже не так ясно. Разве ты не обратил внимания? Снейп уже не так часто к нему цепляется. После матча он принялся снимать баллы со всех студентов, включая тебя, Рональд.

- Да, обратил. И почти жалею о временах, когда он приставал только к Гарри. Теперь он пристает ко всем нам.

- Привет, Букля, - белоснежная сова Гарри только что прилетела и уселась ему на левое плечо, продемонстрировав лапку с прикрепленным письмом. – Наверное, это мамин ответ, - взволнованно произнес он.

- Тебе придется подождать с письмом, - доедая тост, ответила Гермиона. – У нас скоро начинается урок Заклинаний. Идти надо прямо сейчас.

Она встала, Гарри вскоре последовал её примеру, а сова улетела.

- Рон, ты идешь? – окликнул он.

Но у Рона рот был полон каши, и, судя по тарелке, он еще не доел.

- Пошли, ты опоздаешь, если останешься доедать, - сказала Гермиона.

Рон сглотнул.

- Идите. Я вас догоню. – Он демонстративно продолжил есть. Гермиона закатила глаза и направилась к выходу из Большого зала. Гарри не отставал. Он поколебался, прежде чем присоединиться к ней, но, видимо, здравый смысл возобладал над дружбой с Роном. Опаздывать на урок не стоило. По дороге на урок Заклинаний он вскрыл письмо и прочитал его на ходу.

- Эй, Гермиона. Знаю, ты проводишь Рождество со своими родителями, но моя мама пишет, что мы тебе всегда рады, если ты захочешь приехать к нам на праздник.

Гермиона растроганно улыбнулась.

- Большое спасибо, Гарри, но я не могу оставить своих родителей. Поблагодари её за приглашение.

- Обязательно. Она просто хотела быть доброй, вовсе не собираясь отбирать тебя у твоих родителей.

- Я знаю. Обязательно скажи ей «спасибо».

- Я и Рона пригласил, его родители в этом году в Румынии.

Гермиона вздохнула.

- В таком случае мне лучше не приходить.

- Попробуй быть с ним добрее, - робко предложил Гарри.

- Добрее к нему? Он говорит обо мне гадости всякий раз, как наши пути пересекаются. Он невыносим. Он распускает слухи даже похлеще, чем…

Парень, с которым Гермиона хотела сравнить Рона, как раз шел мимо них в компании своих дружков Крэбба и Гойла.

- Вы только взгляните! Поттер и его маггловская подружка! Опять идете в библиотеку целоваться за книгами? – двое идиотов, повсюду его сопровождавших, как всегда, хохотали.

Разозлившись, Гермиона ускорила шаг, сжав при этом кулаки. К счастью, вскоре они оказались в классе Флитвика.

- Я убью Малфоя, - заявила она.

- Возьми билет. Я убью его первым, - отозвался Гарри, когда они сели за парту.

- Я тебе помогу… если ты дашь мне убить Рона в следующий раз, когда он заговорит…

- Ладно, Гермиона. Нет необходимости это обсуждать. Мы и так уже наслушались этого от других.

- Ты прав.

Она положила на стол учебники по Заклинаниям. Она не знала, кто пустил этот слух. Началось все после истории с троллем, когда Гермиона начала общаться с Гарри. Неужели люди настолько глупы, что не могут допустить дружбы между мальчиком и девочкой?

Рон появился в классе, когда Флитвик уже начал лекцию.

- Мистер Уизли, вы опоздали, - заметил он, когда Рон занял место рядом с Невиллом – единственным, у кого сегодня не было партнера, как это случалось, к сожалению, часто. Гермиона считала, что люди к нему несправедливы. Невзирая на свою неуклюжесть, Невилл всегда очень старался, в отличие от Рона, который был ленив и раздражался, когда что-то шло не так, как он хотел.

- Извините, профессор.

- Я вынужден снять пять баллов с Гриффиндора, - Гермиона вновь раздраженно закатила глаза. – А теперь давайте вернемся к нашему уроку.

Урок Заклинаний был отличной возможностью поболтать, едва профессор объяснил теорию и настало время практиковаться. Многие студенты в классе разговаривали и почти не тренировались. Но не Гермиона. Однако, с тех пор, как она сдружилась с Гарри, она стала более раскованной.

- Гарри, ты слишком широко взмахиваешь, - заметила она. Гарри попытался уменьшить дугу. Получилось же у Гермионы пятнадцать минут назад. – Кстати, что вы с семьей делаете на Рождество? – осталась всего одна неделя перед каникулами.

- Ну, мы с мамой каждый год принимаем гостей. В основном это двое старых друзей моего отца. В Сочельник мы устраиваем большой ужин, на Рождество еще один. Всегда смотрим хорошее кино, играем в настолки. Иногда ходим покататься на коньках в парк перед домом. А как в твоей семье?

- Ну, мы навещаем родственников. Дяди, тети, двоюродные братья и сестры, бабушки и дедушки. Честно говоря, это ужасно. Каждый день переезд с места на место. Ты неправильно произносишь заклинание. Надо помедленнее.

- Я пытаюсь, но у меня не получается.

- Смотри, я тебе покажу.

Она несколько раз повторила заклинание, чтобы показать Гарри, и спустя несколько попыток у него, наконец, получилось. Когда урок закончился, Гарри извинился, но ему нужно было встретиться с Роном, чтобы рассказать о Рождестве. Гермиона не возражала. Она вновь гадала, как Гарри умудрился стать другом Рональда Уизли.

- Привет, Рон, - сказал Гарри, подойдя к нему. – Я получил письмо от мамы. Можешь приехать на Рождество к нам.

- Ну наконец-то хорошие новости сегодня. Представляешь, каково быть партнером Невилла на Заклинаниях? – пожаловался Рональд.

- Ну, может, надо было послушать Гермиону, она же тебя предупреждала, что ты опоздаешь.

- Нет! Только не ты!

Гермиона удовлетворенно улыбнулась, выходя из класса Флитвика. По крайней мере, Гарри не стал жаловаться, а признал её правоту.

Chapter Text

Хогвартс-экспресс пронзительно свистнул, когда сработали тормоза, и выпустил взрывы пара. От них Рона вжала в сиденье, когда они прибыли на платформу 9 и ¾. Поездка из Хогвартса была неловкой, атмосфера в купе – напряженной, особенно в первой половине пути. Рон и Гарри оказались в одном купе с Гермионой и Невиллом. Он бы охотно заменил их Дином и Симусом, но они были в другом купе с Парвати и Лавандой.

К вечеру все стало получше. Гермиона вела себя не так, как обычно, не как начальница и не всезнайка. Рон начинал понимать, как Гарри удается с ней ладить. И все же, не знай он своего друга лучше, то, возможно, поверил бы слухам о том, что они встречаются, ведь все время они проводили в библиотеке, ища информацию о Николасе Фламеле. К счастью, они все же не встречались.

Они вышли из поезда. Он был забит почти так же, как в начале семестра. Из гриффиндорцев только его братья Фред, Джордж и Перси остались в Хогвартсе на Рождество. Остальные вернулись домой на каникулы. Гарри и Рон в пути обсуждали, как Фред и Джордж будут разыгрывать Перси, пока никого нет. Гермиону, похоже, это не развеселило, хотя Рону показалось, он пару раз видел, как она лицемерно смеялась. Невилл в поезде искал Тревора, умудрившегося вновь исчезнуть, но он нашелся под скамьей в их купе.

На платформе их встретили снег и холодный воздух. Все студенты кутались в плотные плащи, шарфы и куртки, хотя большинство, очутившись за пределами школы, переоделись в повседневную одежду. Рону, Гарри и Гермионе тоже пришлось переодеться, ведь им предстояло пройти через вокзал Кингс-Кросс.

- О, смотрите, там моя мама, - указал на неё Гарри Рону и Гермионе. Рон узнал Лили Эванс Поттер, он впервые увидел её на платформе первого сентября. Тогда он не знал, кто такой Гарри. Еще он видел её издалека, когда она пришла на матч по квиддичу между Гриффиндором и Слизерином. Она была одета в зимнюю маггловскую одежду и разговаривала с пожилой дамой.

- Привет, бабушка! – Невилли прошел мимо них к даме, ожидавшей его с суровым лицом.

- На этот раз ты ничего не забыл? – сразу спросила она.

Невилл тут же покраснел и принялся открывать свой сундук, но бабушка его остановила и сказала, что проверят дома. Гарри подошел к матери, и она его обняла. Рон обратил внимание, что обнимала она не так крепко, как его мама. Лили Эванс обратила внимание на Рона.

- А ты, должно быть, Рональд. Твои мама и сестра много о тебе рассказывали, - сказала она.

Он знал, что его мать и мать Гарри были знакомы, но не думал, что за две встречи его мать много о нем рассказала. Что касается Джинни… ну, она все время говорила. О чем угодно, не только об одном из братьев. Рон слегка растерялся и просто кивнул. Он довольно быстро привык к Гарри после их знакомства в Хогвартс-экспрессе, но стоявшая перед ним женщина тоже сражалась и выжила после встречи с Тем-Кого-Нельзя-Называть. Он целых несколько дней не знал, чего от неё ждать при личной встрече и не знал, как себя вести.

- Привет, Гермиона. Как ты? – обратилась она к сидевшей рядом девочке.

- Все хорошо, - значит, с Гермионой она была уже знакома. – Спасибо, что пригласили меня, но…

- Все в порядке. Я не буду красть дочь у родителей. Что ж, на улице холодно, уверена, вам всем не терпится попасть домой. Пошли.

На улице и впрямь было холодно. Рон последовал за Гарри, их вела его мать. Когда они пересекли барьер, то попрощались с Гермионой, она отправилась на поиски своих родителей. Рон гадал, как они доберутся до дома Гарри, когда его мать повела их к машине на парковке. Снаружи она выглядела гораздо просторнее, чем Ford Anglia его отца. Внутри наверняка много места. Однако, когда они пристроили свои чемоданы на заднем сиденье, Рон сообразил, что эта машина еще меньше, чем машина его отца. Чемоданы едва поместились, Буклю и Коросту они посадили с собой, где и сами-то еле поместились. Машина была тесной, и Рон не понимал, для чего нужен так называемый ремень безопасности. Гарри пришлось показать ему, как им пользоваться.

- А зачем он нужен? – спросил Рон, встревоженный ремнем на плече и на талии.

- На случай, если мы попадем в ДТП, - пояснила миссис Эванс. – Такие ремни спасают жизни.

- У моего отца есть машина, а ремня такого нет.

- Подозреваю, его машина гораздо больше, чем кажется.

- Наверное, - неуверенно согласился Рон, когда завелся двигатель. Он почувствовал, как горячий ветер обдал лицо.

- Машина твоего отца магически модифицирована. Моя – нет, - машина отъехала назад, когда они выезжали с парковки. – Я не могу рисковать – вдруг соседи увидят, тогда они неизбежно станут задавать вопросы.

В деревне, расположенной неподалеку от их дома, жили магглы, и все же семья Рона никогда не отказывалась от использования магии. Пока они ехали, Рон разговорился с Гарри. Его мать иногда вступала в беседу, но не отрывала глаз от дороги. Спустя час пути Рон обратил внимание, что время тянется слишком долго.

- Мы скоро приедем? – спросил он.

- Примерно через час. Мы на полпути, - ответила мать Гарри.

- На полпути? И только?

- Рон, мы живем в Нортгемптоне. От Нортгемптона до Лондона около двух часов езды, сейчас середина зимы, так что выходит дольше, - объяснил Гарри.

- У вас нет способа добраться быстрее? – спросил Рон, не веря, что женщине, справившейся с Тем-Кого-Нельзя-Называть, нужно два часа, чтобы добраться от своего дома до платформы девять и ¾.

- Есть, Рональд, но это может вызвать подозрения, - пояснила миссис Эванс. – Мы живем в маленькой квартирке. Если мы будем кричать, люди могут услышать нас через стены. Иногда я слышу лай соседского пса. Чем больше я колдую, тем больше рискую быть обнаруженной, со всеми последствиями.

Рон был удивлен. У его семьи никогда не было подобных проблем. Но, когда они, наконец, добрались до дома Гарри, он начал понимать. В доме была только одна дверь.

- Все ваши соседи – магглы? Ни одного волшебника? – спросил он, когда они принялись вытаскивать свои вещи из машины.

- Насколько мне известно, нет, - спокойно ответила мать Гарри. – А теперь пошли в дом.

Дом Рона, хоть и не блистал великолепием, но был большим. Эта же квартирка снаружи казалась маленькой. Однако, войдя, он удивился. Несмотря на габариты, здесь везде были рождественские украшения и елки, которые Рон редко видел.

- Ничего себе, мам! В этом году ты и впрямь превзошла себя! – воскликнул Гарри. – Осталось что поставить?

- Нет. В этом году, дорогой, ты празднуешь Рождество, а не готовишься к нему, - ответила его мать.

- Что это? – Рон подошел к… кажется, на снегу лежала мягкая игрушка. На снегу был маленький красный кружок с надписью «Прикоснись ко мне», Рон по нему стукнул. Игрушки тут же начали качаться, из них раздалась громкая музыка, а внутри зажглись желтые, красные и зеленые огоньки.

- Ух ты! Я никогда не видел такую магию, - признался Рон.

Гарри и его мама рассмеялись. Рон не понял, почему.

- Рон, это не магия. Они работают от батареек, - пояснил Гарри. Рон все еще был в недоумении. Что такое батарейки?

- Мы тебе попозже объясним, - пообещала миссис Эванс. – А пока кто хочет горячий шоколад?

- Я помогу тебе приготовить, - тут же вызвался Гарри.

- И для меня тоже, - произнес другой голос. Рону показалось, что он донесся из гостиной, и он не ошибся – оттуда вышел высокий мужчина лет тридцати с серыми глазами и роскошными черными волосами. Гарри тут же бросился к нему.

- Сириус!

- А вот и мой любимый мальчик! – Гарри и гость обменялись рукопожатием – Рон никогда прежде не видел такого жеста. Он был личным только для них двоих. – Итак, как тебе Хогвартс? Я хочу знать все.

- Пока Гарри не начал рассказ, поздоровайся с его другом, - заметила его мама.

Мужчина обратил внимание на Рона и подошел к нему.

- Итак, ты новый друг Гарри, - он протянул руку. – Меня зовут Сириус Блэк. Я крестный Гарри.

- Рон Уизли, - машинально представился он.

- Уизли. Мне знакомо это имя. Кажется, мы с тобой родственники, мальчик.

- Мам, давай приготовим горячий шоколад, - сказал матери Гарри.

- Ты прав. Пойдем, - ответила она.

Гарри с матерью отправились на кухню. По сравнению с кухней «Норы» она была такой крошечной. Рон удивился, что здесь возможно приготовить ужин. Тем временем крестный Гарри отвел его в гостиную и расспросил о родителях Рона, Артуре и Молли. Рон удивился, что этому человеку знакомы их имена. Сириус объяснил, что у Блэков, его семьи, нездоровая одержимость чистотой крови, благодаря чему он приобрел обширные знания о своей генеалогии. Эта одержимость была настолько нелепой, что они состояли в родстве со всеми так называемыми чистокровными семьями, включая Уизли. Рона удивило и это.

Вскоре Гарри и его мама принесли четыре дымящиеся чашки шоколада с зефиром. Они держали по одной в каждой руке. Гарри протянул одну из своих чашек Рону. Рон едва не обжег язык, но шоколад оказался очень вкусным и согревающим.

- Приготовлено по-маггловски, - сказала миссис Эванс. – Так говорила мне мама, когда я приезжала домой на Рождество.

Они все принялись пить шоколад. Мать Гарри задавала ему множество вопросов.

- Итак, Рональд, Гарри говорил мне, твоя семья уехала в Румынию?

- Да. Мой брат Чарли работает там с драконами.

- А… сколько у тебя братьев? Гарри рассказывал, но я забыла.

- Пять. Билл в Египте. Он там работает в Гринготтсе. Есть еще Перси, Фред и Джордж, они остались в Хогвартсе на каникулы. И Джинни, моя младшая сестра. Она уехала с родителями в Румынию навестить Чарли.

- Да, её я видела. Дважды. Я заметила, её очень интересует квиддич.

- Правда? – он никогда не знал, что Джинни фанатка квиддича.

- Да. Я сидела рядом с ней и твоей матерью во время матча со Слизерином. Она маленькая, но азарта в ней на десять болельщиков.

- Я не знал, - сказал Рон. – Хотя должен был догадаться. Мы никогда не можем заставить её замолчать. Она все время болтает.

- Серьезно? При встрече она не произвела на меня такого впечатления.

- Это потому, что мы уезжали в Хогвартс. Она плакала, когда поезд уходил.

- О, да, я видела. А твой брат Перси, кажется, староста. Он хорошо учится?

- На пятом курсе. В этом году сдает Ж.А.Б.А.

- Знаешь, чем он хочет заняться после Хогвартса?

- Стать Министром Магии.

Сидевший рядом Гарри расхохотался, и Рон к нему присоединился. И мать Гарри, и его крестного, похоже, это позабавило.

Позже миссис Эванс отвела их в парк покататься на коньках. У Рона коньков не было, и мама Гарри их ему купила. Рон впервые увидел, как она колдует с тех пор, как они познакомились.

Гарри это явно было знакомо, но Рон не привык кататься на коньках. Ему понадобилась помощь миссис Эванс, чтобы держать равновесие. Крестный Гарри стоял в стороне, наблюдая за ними. К нему присоединился еще один мужчина, старый друг отца Гарри по имени Ремус Люпин. Рон уже успокоился, когда поздно вечером они вернулись в квартиру. Гарри и его мать приготовили ужин, который даже мать Рона нашла бы восхитительным. Может, они обменялись рецептами при встрече?

Со временем Рон познакомился к совсем другой встрече Рождества. В доме Гарри редко использовали магию. А еще Рон был удивлен тем, что Гарри во всем помогал матери, особенно когда та готовила. Мама Рона иногда просила детей помочь с приготовлением ужина, Рон соглашался, хотя ему хотелось бы заняться чем-нибудь другим. Смысл резать репу руками, если можно зачаровать ножи, чтобы резали они? Мама Гарри делала все наоборот, хотя иногда использовала одно-другое заклинание для ускорения процесса, например, мытья посуды. Что самое удивительное, Гарри всегда помогал матери готовить еду. Ей даже просить его не нужно было. Каждое утро он рано вставал, чтобы помочь ей с завтраком, а когда они уходили из дома, то раньше возвращались, чтобы он мог помочь ей с обедом или ужином.

Гарри хорошо готовил. Рон не мог этого отрицать. Но он не проводил все каникулы на кухне. Он показал Рону места, где вырос. Некоторые из них показались Рону обычными, например, его начальная школа или футбольное поле, где он когда-то играл. Дин так и не смог объяснить Рону суть футбола, и Гарри тоже не преуспел. Он не понял, за что они так любят вид спорта, в котором нельзя летать, а игроки не имеют права касаться друг друга.

Рождество наступило быстро. Рону понравилось гостить в доме Гарри. Несмотря на отсутствие магии и некоторые странности, он хорошо провел время. Короста не могла сказать о себе то же самое, вид у неё был особенно несчастным, она не хотела вылезать из своей клетки. Спустя пару дней Рон перестал её подбадривать.

В канун Рождества миссис Эванс приготовила грандиозное угощение. Ужин был почти таким же роскошным, как у матери Рона. Еда немного отличалась, но тоже была очень вкусной. Рон ел с аппетитом и без жалоб. Он часто болтал, несмотря на полный индейки рот. На следующее утро Гарри разбудил его, пожелав счастливого Рождества. В гостиной их ждали трое взрослых с рождественских шапочках и с волшебными, хоть и бесшумными фейерверками. Рону пришел подарок от матери, мама Гарри тоже приготовила ему кое-что. Они приятно провели утро за распаковкой подарков. Потом они опять покатались на коньках, на этот раз Рону это понравилось больше, посмотрели телевизор (теперь Рон понял, почему его отца так увлекла эта штука, хотя и недоумевал, для чего магглам нужны такие огромные ящики, чтобы передвигаться, когда есть маленькие колдографии) и поиграли в не-волшебные настолки. Рождественский ужин был такой же замечательный, как и накануне. Гарри помогал маме навести порядок, а Рон лег спать с полным желудком, улыбаясь и засыпая как большой ребенок.

Chapter Text

1992

Гарри проснулся рано, как всегда дома. Рон громко храпел неподалеку, на второй кровати, которую наколдовала его мать, чтобы его друг не спал на диване или на полу. Он тихо вышел из спальни, чтобы не будить Рона, и, как обычно, отправился на кухню. Сегодня был последний день их каникул, и он хотел насладиться им по полной программе. Придя на кухне, он обнаружил там маму, но она не готовила завтрак, как обычно. Вместо этого она читала газету. Как только он вошел, она её отложила и посмотрела на него.

– Я надеялась, что ты скоро проснешься, – тихо произнесла она.

– Я всегда рано просыпаюсь, – сегодня ему показалось, что мама ведет себя странно. Она ему улыбалась, но он знал её достаточно хорошо, чтобы понять: её что–то печалит.

– Ты не против, если мы прогуляемся по парку, пока твой друг спит?

– Нет.

С каждым мгновением её поведение казалось ему все более странным. Это было так непохоже на неё – попросить его погулять с ней в парке посреди зимы. И все же он последовал за ней, как можно плотнее кутаясь в зимнюю одежду.

Снега на улице больше не было, ветер был достаточно тихим, чтобы выпавший снег не летел в лицо. Снегоочистители расчищали дороги, так что идти было довольно легко для этого времени года. Однако день был холодным, очень холодным. Будто не начало января, а самый холодный день февраля. Но внимание Гарри привлекала не погода, а все та же, полная сожаления, улыбка его матери. Она положила руку ему на плечо, и они направились вглубь парка. Она усадила его рядом на скамью, наполовину расчищенную от снега. У Гарри мгновенно все заледенело. Его мать смотрела в одну точку перед собой, на детский аттракционы и песочницу, покрытую снегом.

– Я привела тебя сюда в первый раз, когда тебе было три года. Тогда мы только что переехали. Тебе так понравились качели, что ты плакал всегда, когда я тебя забирала. Приходилось тебя по два часа укачивать, пока ты не засыпал. Потом я забирала тебя домой.

Гарри этого не помнил, ведь он был слишком мал. Он недоумевал, зачем мама ему все это рассказывает.

– Там, – она указала подбородком на другое место. – Там мы впервые играли в снежки. Помнишь?

– Кажется, да, – он не был уверен, но они с мамой и правда играли в снежки, Гарри это смутно помнил.

– А там, – на сей раз она указала на пустые белые рамки, которые летом играли роль ворот для забивания голов, когда устанавливали сетки. – Там ты впервые сыграл в футбол. Ты забил решающий гол за минуту до конца игры.

Это Гарри помнил. Это было одно из тех воспоминаний, которое он никогда не сможет забыть. Это было в конце мая, Гарри тогда было всего девять лет. После игры мама купила ему рожок мороженого.

– Я буду скучать по этому парку, – внезапно произнесла его мама. Гарри в замешательстве уставился на неё.

– О чем ты? Почему ты так говоришь?

Выпрямившись, мать посмотрела на него.

– Я много думала… с тех пор, как ты уехал в Хогвартс. Помнишь, я тебе говорила, что мы переехали в маггловский мир, чтобы у тебя был шанс на нормальное детство?

– Помню.

– Что ж, твоё детство закончилось. – Она вновь оглядела парк. – Теперь ты проводишь десять месяцев из двенадцати в Хогвартсе. Там у тебя появились друзья, все они волшебники. И… если я правильно поняла твои письма, Хогвартс ты полюбил сильнее любой другой школы, в которой учился, а квиддич – сильнее, чем футбол. Я права?

Мгновение Гарри молчал, не зная, что сказать.

– Да. Мне нравится Хогвартс, а квиддич… – не было слов, чтобы описать его чувства, когда он выходил на поле.

– Я потеряла работу, – эта новость произвела на Гарри эффект только что разорвавшейся бомбы.

– Что? Когда?

– Около трех недель назад. Не переживай. Я отложила деньги на этот случай. У меня их более чем достаточно, пока я не улажу все.

– Что уладишь? – уточнил Гарри.

– Мы переезжаем, – у него не было слов. – Я много об этом думала, и пришла к выводу, что это будет к лучшему. Ты уже привык к волшебному миру, и я не хочу на время каникул навязывать тебе мир без магии. Да я и сама скучаю по нашему миру.

Гарри ушам своим не верил.

– Ты серьезно? Ты хочешь, чтобы мы переехали в волшебный мир?

– Да. Мне жаль, если ты расстроишься…

– Расстроюсь? С чего мне расстраиваться? Это потрясающая новость! Почему ты мне раньше не сказала?

Его мать нервно рассмеялась.

– Я опасалась твоей реакции. Знаю, ты любишь Хогвартс и новых друзей, но в мире магглов столько всего произошло. Я не была уверена, что ты обрадуешься. Я хотела отпраздновать Рождество, а потом сообщить тебе, чтобы убедиться, что не испорчу тебе каникулы.

– Что? Надо было рассказать раньше, – Гарри понимал, что повторяется, но был слишком взволнован. – Это лучший рождественский подарок, который ты могла мне сделать.

Улыбка его матери стала шире.

– Наверное, я привязана к этому миру сильнее, чем ты.

– Когда мы переезжаем?

– На летние каникулы ты приедешь уже не сюда. Я пока точно не знаю, где мы будем жить. Я рассматриваю множество вариантов.

– Спасибо, мам.

Он крепко обнял её, она тепло прижала его к себе. Гарри размышлял, какой будет их новая жизнь. В его голове прокручивались разные сценарии, и тут он кое–что осознал.

– Но, мама, что ты собираешься делать? В смысле… где ты будешь работать?

На её губах появилась смущенная улыбка.

– Ну, не знаю, поверишь ли ты мне, но… – Она рассказала ему о возможности, которая ей недавно представилась. Гарри сперва действительно не поверил.

– Мам, это невозможно. Ты же…

– Дорогой, только не начинай твердить, что твоя мать слишком стара, – предупредила она с лукавой улыбкой.

– Нет, я не то хотел сказать. Ты не стара, а даже если бы была стара, я бы никогда этого не сказал, – она ущипнула его, и они оба расхохотались. – Просто… Ты это сможешь? После стольких лет?

– Похоже на то. Через три дня у меня назначена встреча в Министерстве, и мы решим, смогу ли я приступить.

– Но… Как мы… Поначалу тебе же не будут платить. В смысле… Тебя будут обучать. Как мы…

– Не переживай, дорогой. В волшебном мире мы ни в чем не будем испытывать недостатка, особенно учитывая, что нам оставил твой отец после смерти.

– О чем ты?

Его мать тяжело вздохнула.

– Твой отец… был богат, Гарри. Поттеры – очень древняя волшебная семья. Они веками накапливали богатство. Когда умерли твои бабушка и дедушка, все унаследовал Джеймс. Едва мы окончили Хогвартс, как сразу же вступили в Орден Феникса, чтобы сражаться с Волдемортом. Мы с твоим отцом никогда не работали. Мы жили на деньги его семьи, и все время посвящали служению Ордену. После гибели твоего отца по завещанию все получила я, и я оставила эти деньги в сейфе в Гринготтсе. Это золото годами хранилось там, пока мы жили в маггловском мире. Оно преумножилось, сегодня это гораздо большая сумма, нежели была, когда погиб твой отец. Если бы я захотела, я могла бы жить безбедно, не нуждаясь в работе.

– Я и не думал, что мы богаты.

Всю жизнь Гарри ни в чем не испытывал нужды, но они с матерью жили просто. У них никогда не было роскоши, Гарри никогда её не просил. И вот теперь он узнал, что они богаты. Он был ошеломлен.

– Я лишь хочу, чтобы ты ни о чем не волновался. Возможно, мне не сразу станут платить, но это не будет проблемой, – продолжила она.

Это правда? В самом деле? Летом он не вернется в Нортгемптон? Больше не будет жить среди магглов? Он сможет стать полноценным волшебником, и больше не скрывать от мира, кто он? Гарри был взволнован.

– Это я и хотела тебе рассказать, – заключила его мама. – Я рада, что ты так хорошо это воспринял.

– Мам, я считаю, ты потрясающая. Я знаю… знаю, что ты считаешь, что знаменитым быть невыносимо. В Хогвартсе многие шепчутся за моей спиной. Но спустя время они просто исчезают, или же я их перестаю замечать. В конце концов, я такой же обычный студент, как все остальные.

– Ты не просто обычный студент. Ты мой сын. Для меня ты всегда будешь особенным.

Гарри не удержался от улыбки. Вскоре они вернулись домой и приготовили завтрак, когда Рон проснулся, зевая так, что едва не вывихнул челюсть. Гарри еле удержался, чтобы не поделиться новостью с лучшим другом во время завтрака, но после еды он обо всем ему рассказал. Рон тоже за него порадовался и пришел к выводу, что новость потрясающая. Остаток дня они провели, играя в волшебные игры. Мать Гарри часто советовала им быть осторожными и как можно меньше шуметь, если они не хотят привлечь внимание соседей. Она применила несколько заклинаний, магически звукоизолировав стены и окна. Они пробыли дома целый день, обсуждая завтрашнее возвращение в Хогвартс.

На следующее утро Гарри немного успокоился. Когда он, как всегда, отправился на кухню, чтобы помочь матери с завтраком, он осознал, что в последний раз готовит здесь. Он осмотрел столешницу, шкафы, стол в гостиной, диван, даже посуду и прочую утварь. Ему стало любопытно, привезет ли мать с собой что–нибудь или они начнут все сначала. Теперь он понял, что чувствовала вчера его мама. Ностальгию, Гарри испытывал её как раз перед их отъездом в Лондон. Как бы сильно ему ни хотелось жить среди волшебников, но он был привязан к этому месту.

Они выехали рано, в восемь утра, Хогвартс–экспресс отправлялся в одиннадцать. Собирая вещи, Гарри подмечал всевозможные мелкие детали, все свои действия, все предметы, которые видел в последний раз. Когда они покинули квартиру, Рон вновь зевнул, его приходилось подталкивать, чтобы уйти вовремя, в голове у Гарри мелькнуло, что, возможно, он в последний раз видит квартиру, в которой вырос. Перед уходом он бросил последний взгляд на свою комнату. Мама заверила его, что привезет все его вещи.

В последний раз он спустился по наружной лестнице. Оглядел парк, где когда–то играл в футбол. Хоть он не так сильно любил футбол, как квиддич, как он честно признался маме, он понимал, что и по нему тоже будет скучать. Будет ли у него вообще возможность поиграть в футбол летом? А еще они с мамой каждую зиму катались на коньках. Куда они отправятся сейчас? Когда машина выехала с парковки, Гарри в последний раз взглянул туда, где так много произошло в его жизни. Он чувствовал, что уже скучает по этим местам.

В дороге он, как мог, поддерживал разговор с Роном, но мысли его уже были где–то далеко. Он гадал, в последний ли раз он едет в этой машине? Будет ли им вообще нужна машина там, куда они переедут?

Спустя два с половиной часа пути они прибыли на вокзал Кингс–Кросс. По ту сторону шлагбаума их ждал Хогвартс–экспресс. У них было достаточно времени, чтобы забрать свой багаж. Едва Гарри вернулся на платформу за клеткой с Буклей, как по ту сторону раздался громкий голос.

– Гарри! – обернувшись, он увидел приближающуюся Гермиону.

– Гермиона! – они обнялись. – Как прошло твое Рождество?

– Чудесно! А твое?

– Шикарно! Рону тоже понравилось, – он обернулся, ища Рона, но его нигде не было, наверное, он уже укладывал свой багаж в купе.

– Что ж, мне уже не терпится вернуться. Жду не дождусь начала занятий. – Гарри был рад вернуться в Хогвартс, но он не горел таким желанием приступить к учебе, как Гермиона. – Но, Гарри, ты же так и не знаком с моими родителями.

Гарри представили родителям Гермионы. Они показались ему очень приятными людьми, представились его матери, и, похоже, были искренне рады знакомству. Рон так и не показался из поезда, пока они общались.

Когда раздались гудки, Гарри и Гермиона поняли, что пора садиться. Гарри помог подруге занести багаж. Он вернулся, чтобы коротко обнять мать – она поцеловала его в лоб и взъерошила ему волосы, как всегда, перед отъездом. Едва поезд тронулся с места, он открыл окно купе и крикнул:

– Удачи в Министерстве, мам!

Она помахала ему рукой на прощание. Гарри не мог поручиться, плакала она на этот раз или нет. Но он увидит её довольно скоро, и в другом мире.