Chapter Text
Утром Не Хуайсан нашел у себя на столе простую лакированную шкатулку. Он всегда отличался здоровым любопытством, но несколько лет войны и рассказы про вещи, накладывающие болезненное проклятие на первого прикоснувшегося, даже его научили ставить осторожность превыше всего. Поэтому он поборол желание немедленно схватить ее и оглядеть со всех сторон, а только спросил с важным видом у пришедшего с водой для умывания слуги:
— Что это и откуда?
— Молодой господин Вэй велел передать ее вам в руки этим утром, но вы еще спали, второй молодой господин, — доложил старик Лю, устраивая на прикроватном столике медный таз и кувшин.
Вэй-сюн велел?.. Что же внутри, какой-то сувенир? Письмо? Еще какая-нибудь пропитанная темной энергией жаба в качестве розыгрыша?
С замирающим сердцем Не Хуайсан снял крышку и заглянул внутрь.
На изумрудном шелке лежал веер с планками из светлого розоватого сандала. Не Хуайсан осторожно взял его в руки и развернул.
На бледно-желтом экране красовалась роскошная мандариновая ветвь, с цветами и плодами разом. Не Хуайсан узнал этот стиль — уверенные, быстрые мазки, самую малость неряшливые линии, в то же время придающие рисунку необъяснимую живость и очарование… Правда, обычно этот художник не разменивался на классические сюжеты или цветы и птиц, а изображал карикатуры на друзей и недругов.
И если с живописью еще можно было невероятным образом ошибиться, то столбцы стихотворения, помещенные рядом с рисунком, определенно принадлежали слегка торопливой кисти Вэй Усяня.
«Все года моей жизни, отпущенные судьбою, я хочу быть твоим неизменным и преданным другом!»1.
Сердце колотилось как сумасшедшее. Не Хуайсан прикрыл на мгновение глаза, приказывая себе успокоиться. С чего вдруг такая перемена? Вэй Усянь все обдумал, но предлагает сохранить их дружбу прежней?.. Догадался, что те стихи на совете ему подбросил Не Хуайсан, и теперь решил пошутить на эту тему?.. Не может же быть, чтобы он передумал и наконец оценил все предложения Не Хуайсана по достоинству!..
Он был так поглощен решением этого ребуса, что едва не надел левый сапог вместо правого, и лишь после этого наконец пришел в себя и привел одежду в порядок. Сейчас он пойдет прямо к комнатам, в которых остановились адепты Юньмэн Цзян, и потребует объяснений — а для этого нужно выглядеть прилично!
Не Хуайсан опасался, что не застанет Вэй Усяня на месте, и тогда придется искать его по всей Нечистой Юдоли (а может, и ее окрестностям), но он обнаружился у гостевого павильона на каменной скамье — растянулся на ней в полный рост и грелся под лучами утреннего солнца, как большущий черный кот. И вправду бесстыдник.
Не Хуайсан неслышно подошел к нему со стороны головы и помахал новым веером у лица, отчего челка Вэй Усяня забавно сбилась набок.
Вэй Усянь приоткрыл один глаз, глянул вверх и расплылся в улыбке:
— Доброе утро, Не-сюн! Поздно лег вчера, а? Даже я ближе к полудню уже на ногах!
— Вэй-сюн, не морочь мне голову, — Не Хуайсан не поддался на эту попытку заговорить ему зубы и снова потряс веером перед чужим лицом. — Это что такое?
Вэй Усянь с наслаждением потянулся, сел на лавке как полагается приличным людям и ответил:
— Веер.
Да что ты такое говоришь, умник!
— Что он делал у меня на столе?
Вэй Усянь снова улыбнулся и ответил с невинным выражением лица:
— Думаю, дожидался, пока ты проснешься.
— Вэй-сюн! — топнул ногой Не Хуайсан. — А ну прекрати дразниться!
Тот коротко рассмеялся и наконец сдался:
— Ну ладно, это подарок. От меня.
— И по какому же поводу? — не отступал Не Хуайсан. Ему нужна была ясность — он только-только заставил себя отказаться от мечты быть рядом с любимым человеком, и не хотел снова погрузиться в пучину хандры из-за злой шутки.
Взгляд Вэй Усяня вдруг смягчился, и он посмотрел на Не Хуайсана со странным теплом в глазах. Будто действительно понимал, о чем Не Хуайсан спрашивает и что он пережил… О нет. О нет-нет-нет, только не это!..
— На нем ведь написано, Не-сюн — я хочу быть твоим… — начал было Вэй Усянь, но Не Хуайсан уже ухватил друга под локоть, сдернул со скамьи и утащил к садовой арке неподалеку, где они были скрыты от посторонних глаз стеной и зарослями магнолии.
Вэй Усянь шел за ним без возражений, сверкая хитрыми глазами и улыбаясь краем рта. Не Хуайсан был бы рад такому игривому настроению в любое другое время, но сейчас он должен был выяснить одну очень важную деталь.
— Ты что, говорил с дагэ? Только не лги, отвечай честно — да или нет! — требовательно спросил он громким шепотом, оглядываясь вокруг в надежде, что на них здесь не наткнутся случайные свидетели.
— Да, — шепнул Вэй Усянь в ответ, явно ради шутки подстраиваясь под его манеру разговора.
Не Хуайсан подавил желание застонать.
— Да я же сказал ему!.. Ну вот кто просил, а?.. Послушай, не знаю, сколько и чего он там тебе рассказал…
— Достаточно, — вдруг перебил его Вэй Усянь, внезапно посерьезнев. — Но, честно говоря, я и сам уже давно все понял. Прости, что не ответил раньше и притворялся недалеким болваном. Это был ужасный поступок.
Небеса, и все это время Не Хуайсан выставлял себя таким дураком!.. Нет, вообще-то большую часть времени он совсем не прочь был изобразить перед благодарной публикой глупенького простака, но делал это намеренно, чтобы ему не доверили заниматься чем-то сложным и ужасно нудным!..
Не Хуайсан отступил на шаг, отвел взгляд на качающиеся тени ветвей на серой стене. Он боялся, что если будет смотреть своему предмету воздыхания в глаза, то так и не решится произнести то, что должен.
— Послушай… — он нервно прикусил губу, подыскивая нужные слова, и продолжил. — Не важно, что там говорил мой брат… даже если пригрозил чем-то… ничего он не сделает, разве что посмотрит грозно!..
А если попытается, Не Хуайсан перестанет с ним разговаривать! И тренироваться не будет, и выходить к ужину! И выкрасит ножны его драгоценной Баси в золотой, и распишет белыми пионами, да-да, именно теми, с герба ненавистного ему Цзинь Гуаншаня!
— Но я сам… — начал было Вэй Усянь, но Не Хуайсан перебил его — важно было договорить, пока не закончился прилив странной смелости и отрешенности. Ведь очень легко поддаться соблазну и согласиться на иллюзию вместо недостижимой мечты… А потом этот обман постепенно выжжет изнутри все добрые чувства и остатки достоинства, заставляя возненавидеть и себя, и всех вокруг.
— Вэй-сюн, — он все же обернулся к собеседнику, бросил короткий взгляд на обеспокоенное лицо и сосредоточился на чужих ключицах. Там сквозь ткань халата как раз едва проглядывали очертания какого-то круглого и почти плоского предмета — подвески или оберега. — По мне не скажешь, но у меня ведь тоже есть гордость! Я знаю, так бывает: иногда даже самые сильные и искренние чувства не находят отклика, так уж устроено судьбой... Ты такой исключительный, Вэй-сюн, храбрый и невероятно умный, и мне достаточно просто восхищаться тобой издали и радоваться, что однажды я свел с тобой личное знакомство! Не надо ни на что соглашаться из жалости или по доброте душевной! Просто забудь, считай все это недоразумение розыгрышем старого приятеля, однажды мы еще посмеемся над ним, вспоминая, какими глупыми были в молодости!
— Хуайсан, — сказал Вэй Усянь странным, будто бы сдавленным голосом, и Не Хуайсан наконец поднял взгляд к его лицу.
Глаза Вэй Усяня подозрительно блестели, да и в остальном он выглядел порядком растроганным. Заготовленная самоуничижительная шутка замерла у Не Хуайсана на губах — он не ожидал такой яркой реакции на свою отповедь, да к тому же от Вэй Усяня, умеющего все что угодно обратить в подначку или каламбур!
— Милостивая Гуаньинь, теперь еще и этот твой взгляд в душу!.. — немного хрипло воскликнул Вэй Усянь и смущенно кашлянул. — Вот так ты меня и очаровал.
Что?..
— Что? — тупо переспросил Не Хуайсан, все еще не уверенный, что все расслышал правильно. Может, на самом деле он еще не просыпался этим утром, и все, начиная с веера в шкатулке, ему попросту снилось? — Я? Это я — тебя?
Вэй Усянь взял его за плечи, немного развернул их обоих, и вот уже Не Хуайсан упирался спиной в стену, а над ним нависал этот невозможно прекрасный и опасный человек… с «трехкреветочной» монетой, выглянувшей из-за ворота.
— Ну сам подумай, Не-сюн — такой изысканный господин дарит мне подарки, угощает вином, флиртует напропалую, окружает вниманием и заботой, когда другие даже подойти боятся или так и жаждут переделать меня в скучного благонравного заклинателя! А потрясающая деликатность и этот нежный взгляд с хитринкой любого с ума сведут! Как же мне было устоять перед такой соблазнительной лисичкой, а?
Он помнил!.. Все-таки тоже помнил тот давний разговор и, кажется, был наконец не против перейти к чему-то посерьезнее пьяных обсуждений будущих невест!
Не Хуайсан стоял, упираясь лопатками в прохладный камень, и смотрел на своего сногсшибательного собеседника снизу вверх. Если он и был лисой, то очень глупой и беспечной, которая любопытства ради пробралась в пещеру к тигру и принялась тыкаться носом в его усы… А с пробуждением грозного хищника оказалась в ловушке.
Это ведь был Вэй Усянь, поминаемый испуганным шепотом Ушансе-цзунь, жестокий темный заклинатель, которому ничего не стоило одним лишь щелчком пальцев обездвижить Не Хуайсана, а после свернуть ему шею… или даже сотворить с ним что-то гораздо более страшное…
Не Хуайсан прерывисто вздохнул, чувствуя, как густо краснеет.
Рука Вэй Усяня осторожно коснулась его волос, задела мочку уха. Ладонь легла на горячую щеку, большой палец ласково погладил скулу…
Не Хуайсан, не в силах больше терпеть эту нежную пытку, схватил Вэй Усяня за ворот и дернул на себя, прижался губами к губам.
Вэй Усянь, известный на весь цзянху своим бесстыдством, целовался слишком уж осторожно для человека, имеющего репутацию порочного сердцееда. Но он быстро учился, перенимая все движения и уловки Не Хуайсана.
Впрочем, Не Хуайсану было не впервой просвещать друга насчет пикантных удовольствий и секретов со страниц весенних книг, а к этому практическому занятию тот подошел даже с большим рвением, чем к своим многочисленным розыгрышам.
И даже если бы он по неопытности сделал что-то не так, Не Хуайсан все равно остался бы самым счастливым человеком в Поднебесной…
— Хуайсан! — донесся резкий окрик дагэ откуда-то сверху.
У Не Хуайсана сердце ухнуло в пятки, и они с Вэй Усянем оба отскочили на добрый шаг назад, взглянули друг на друга круглыми глазами и стали заполошно оглядываться по сторонам.
— Хуайсан, Хуайсан! — настойчиво донеслось со стены прямо над ними.
Уже догадываясь, что они напрасно прервались, Не Хуайсан запрокинул голову и глянул наверх.
По серому камню от арки до перекрывающей стену ветки магнолии туда-сюда прыгал крупный черный крапчатый скворец.
— Да это же Вэйсуй2, он прилетел выпрашивать яблочные пряники! — рассмеялся Не Хуайсан, а птица тут же повторила последние два слова уже его голосом. — Понятия не имею, как он меня везде находит, но слава Небесам, что это именно он!
Вэй Усянь бросил на скворца недобрый взгляд, и тот на удивление поспешно упорхнул прочь, обиженно клекоча. Как бы этот ябеда и правда не привел к ним старшего брата, который застукает их на горячем! Конечно, следует поблагодарить дагэ за своеврененное вмешательство, но…
— Хуайсан, — хрипло шепнул его великолепный соучастник. Глаза Вэй Усяня стали совсем темными и хищными, словно он долго преследовал добычу и вот-вот должен был сделать последний рывок и намертво вцепиться в свою жертву.
По позвоночнику пробежала дрожь, и Не Хуайсан закусил губу, чтобы не заскулить от внезапно накатившего всепоглощающего блаженства, запрокинул голову. Как странно было чувствовать себя желанным трофеем…
Вэй Усянь издал странный звук, похожий одновременно и на короткий стон, и на рычание, пробормотал:
— Ты бы знал, как сложно мне было удержаться! И теперь ты… вот такой!...
Не Хуайсан не успел ничего ответить, а Вэй Усянь уже снова прижался к его губам, на этот раз вкладывая в поцелуй куда больше страсти. Какая-то часть разума, чудом способная пока мыслить связно, отстраненно отметила, что решение отойти подальше от чужих глаз было на удивление мудрым. Но еще разумнее было бы объясняться в его личных покоях, где спины будут касаться не грубые каменные глыбы, а шелковые простыни…
Они целовались, перехватывая друг у друга инициативу, пока случайно не столкнулись носами и не вспомнили, что людям хоть иногда нужен воздух в легких… да и вообще стоят они посреди сада рядом с аркой, через которую в любой момент может пройти кто-то из адептов или гостей.
— Так ты говоришь… я очаровал тебя безукоризненными манерами и нежным взглядом? — немного ошалело поинтересовался Не Хуайсан, когда они наконец улучили момент оторваться друг от друга и отдышаться. Хитро изогнул бровь, вспоминая напугавшую их птицу. — И разговор с дагэ тут не при чем?
— Именно так! — не моргнув глазом, заверил его этот лживый негодник. Не Хуайсан шлепнул его новым веером по плечу, и Вэй Усянь признался, коротко целуя его в висок. — Конечно, есть совсем небольшая вероятность, что аргументы одного грозного и едва ли не полубожественного господина тоже сыграли небольшую роль… Но не больше, чем то потрясающее вино!
— Я с самого начала знал, что поможет найти путь к твоему сердцу, горький ты пьянчуга! — рассмеялся Не Хуайсан и обнял этого невозможного человека, который преображал все вокруг одним своим присутствием. Даже обыкновенный ритуал ухаживаний с ним превратился в драматичное приключение, стоившее Не Хуайсану бессонных ночей и даже предметов гардероба! Когда-нибудь он попытается разузнать, отчего его избранник так долго решал, стоит ли дать волю своим чувствам, но пока был безмерно счастлив просто иметь возможность вот так прижиматься щекой к его груди и слушать стук чужого сердца...
— Не Хуайсан! — громыхнуло где-то рядом с жилым крылом, и в этот раз это явно был не охочий до сладостей Вэйсуй.
Не Хуайсан подскочил, воровато оглянулся, приложил палец к губам и схватил Вэй Усяня за руку, а после потащил его за собой вглубь сада. Если двигаться окольным путем, то у них еще может получиться потихоньку обойти дагэ с тыла и скрыться в покоях Не Хуайсана, пока тот станет искать их на улице. А потом Не Минцзюэ будет слишком занят орденскими делами и гостями, и у них с Вэй Усянем будет несколько шичэней, которые можно потратить на что угодно…
Но главное сейчас — не попасться с поличным. Не Хуайсан только-только заполучил в свое распоряжение чрезвычайно благодушно настроенного тигра, и совсем не горел желанием дергать за усы еще одного, к тому же идущего в комплекте с кровожадной саблей!
Вэй Усянь все понял без слов. Едва сдерживая смех, он переплел их пальцы и теперь легко шагал рядом — как Не Хуайсану и мечталось все это время.