Chapter Text
Петунья попросила город показать ей короткую дорогу к горам. Поднявшись по горной тропе, она прошла мимо заброшенного домика и вышла к площадке, на которой раньше были следы большого обвала. Теперь вокруг валялось множество камней, а прямо перед нею, вырубленная прямо в скале, вверх вела грубая лестница.
Петунья окинула лестницу подозрительным взглядом, топнула несколько раз по нижне ступеньке. Мало ли, что случилось с этими ступенями под обвалом. Но ее подозрения не оправдались, лестница была в полном порядке.
Петунья поднялась наверх, ее взгляду открылась скромная долина, спрятанная среди гор. Тут в изобилии росли деревья и кустарники, травы и цветы. Она увидела фиолетовый цветок душистого горошка, и дальше в стороне – несколько кустов смородины.
Слева от входа в долину стояло здание. Солнечные лучи ярко отражались от его стеклянной крыши и на мгновение ослепили Петунью. Она зажмурилась, потом приставила ладонь козырьком ко лбу и разглядела под крышей что-то, похожее на оранжерею.
Постояв немного и оглядевшись, Петунья прошла вперед и увидела перед собой одну пару рельс, что выходили из темного тоннеля слева и скрывались в точно таком же тоннеле справа. Перед рельсами стоял желтый предупредительный знак, а на той стороне была устроена небольшая пассажирская платформа. На скамье под навесом сидела тетушка Кокоро. Ее высоко взбитые пергидрольные кудри было видно издалека, как свет маяка.
Петунья осторожно переступила через рельсы и поднялась на платформу. Тетушка лучилась довольством, пуговицы на ее форменном кителе ярко сверкали, начищенные до блеска, а фуражка сидела на голове особенно строго. Тетушка держала в руке пузатую бутылку, к которой время от времени прикладывалась. Запахи от нее распространялись… Петунья чуть не захмелела, вдохнув пару раз.
Увидев Петунью, тетушка радостно осклабилась, обнажив своим острые зубы, и отсалютовала ей бутылкой. Из которой тут же хлебнула.
– Давно не виделись, тетушка, – Петунья присела рядом и положила сумку на колени.
– Ты молодец, сдержала свое слово, – сказала русалка и протянула ей бутылку: – Будешь? – вежливый отказ ее не смутил, тетушка снова приложилась к горлышку.
– Но я ничего не сделала, – ради справедливости заметила Петунья. Хотя ей было приятно, чего скрывать. – Я даже не знала, что проход открылся.
Тетушка снова приложилась к бутылке, горло ее задергалось. Она продолжала пить, как будто бутылка была бездонной, потом отвалилась от нее, рыгнула и утерла тыльной стороной ладони влажные губы. Причмокнула, довольная вкусом.
Затем она выставила в сторону Петуньи ладонь:
– Ты прожила тут весну, – она выставила вверх один палец. – Феи Благого Двора приняли тебя, – к первому добавился второй. – И ты даже пришлась по нраву Пламенному Духу, что создал этот мир, – теперь пальцев было три. – Скажу честно, до тебя это никому не удавалось. Только тот мрачный тип, что появился тут самым первым, был интересен ему. Больше никто.
Петунья навострила ушки. Она первый раз слышала, что здесь были другие люди. «Мрачный тип», это, наверное, мистер Кори? Есть в нем какая-то загадочная мрачность. К тому же он точно знал Фэанаро и раньше, раз прислал ей письмо с поздравлениями. Что до других… следовало предположить, что это были те, кто так же, как Петунья, приняли помощь таинственного бармена. Но почему тетушка выразилась так странно?
– А кто тут был до меня?
Тетушка пожала плечами и снова приложилась к бутылке.
– Понятия не имею. Знаю только, что они не остались на ферме, а построили себе свои собственные дома. Один возвел башню в лесу. Другой поставил бунгало на пляже. Третий – ну, его дом где-то там, среди гор, – она махнула перепончатой ладонью в сторону лестницы вниз.
Все эти дома Петунья видела своими глазами, а в Башне даже побывала и выяснила, что ее хозяином был сам Мерлин. Может, хозяева остальных зданий тоже были какими-то важными и известными персонами? Тут она задумалась, а что же случилось раньше? Мерлин стал великим волшебником и попал в этот мир, или наоборот? Только благодаря тому, что он побывал здесь, он стал великим волшебником?
Как бы это выяснить… Петунья задумалась так глубоко, что совсем обо всем забыла. Впрочем, тетушка на нее не обижалась. Компания бездонной бутылки ее полностью устраивала.
Так ничего и не придумав, Петунья задала самый логичный вопрос, если находишься на железнодорожной станции.
– А когда придет поезд? – К слову, на платформе кроме скамьи и мусорного ведра ничего больше не было. Ни будки билетера, ни расписания.
Тут из правого туннеля прозвучал протяжный, низкий звук, который ни с чем нельзя было перепутать – гудок паровоза.
Услышав сигнал, тетушка оживилась. Бутылка исчезла в кармане ее кителя, она спрыгнула со скамьи и стала прихорашиваться. Она заново взбила свои кудри, одернула китель и без зеркала нарисовала себе губы ярко-красной помадой, после чего стала выглядеть вполне благопристойно. Только глаза поблескивали чересчур ярко.
Вскоре они услышали дробный перестук колес. Петунья подошла к краю платформы и с любопытством заглянула в туннель. Но внутри него было темно.
– Расписания у поезда никакого нет, – тем временем пояснила старая русалка. – Он приходит, когда ему вздумается. Поэтому, как только услышишь гудок, беги сюда со всех ног.
– А если я буду далеко?
Тетушка рассмеялась.
– Не боись, здесь его будет слышно повсюду. Сама ты на поезд не сядешь, конечно, но, вдруг я тебе что интересненькое привезу, – и она так загадочно захихикала, что Петунья сразу усомнилась в том, что привезенное будет именно «интересненьким». Скорее, «странненьким». Но ей стало любопытно, что же это могло бы быть.
Поезд приближался к ним. В глубине правого туннеля вспыхнул свет – холодный и какой-то нездешний, – и вот локомотив во главе небольшой вереницы вагонов вырвался из темноты на свет. Из торчащей вверх трубы валил столбом оранжевый дым, на морде паровоза крутилась большая светящаяся сфера, а из-под колес летели голубые и зеленые искры. Поезд запыхтел и замедлился, остановился у платформы. Двери вагонов открылись, несколько теней выскользнули оттуда и тут же растворились в воздухе.
Петунья даже не успела рассмотреть их, и ей стало слегка тревожно.
– Скоро белый город снова оживет, – сказала тетушка. Петунья посмотрела на поезд.
Русалка-проводница уже стояла в дверях вагона, приготовившись закрывать дверь.
– В смысле? Вы имеете в виду, что…
– Те, кто сходят с поезда на этой станции, имеют свои желания и чаяния, которые должны быть исполнены в надлежащий для этого час, – неожиданно высокопарным слогом, так не вяжущимся с ее обычной речью, объяснила Кокоро. – В Раздоле полно пустых домов. Ни от кого не убудет, если их заселят новые жители. Уж точно те, кто построил город, не стали бы возражать.
Поезд заскрипел-загрохотал, затем дернулся. Труба паровоза выплюнула несколько небольших сиреневых облачков дыма, и поезд медленно двинулся с места.
Тетушка покопалась в карманах, вытащила оттуда что-то звенящее и бросила. Петунья вытянула руки и ловко поймала небольшой ключ с брелоком-ракушкой.
– Вот, держи, – крикнула Кокоро. Паровоз, набирая скорость, удалялся прочь, Петунья побежала к краю платформы. – Ключ от моего дома! Оставила тебе пару сюрпризов! – тетушка засмеялась и замахала ей рукой.
Петунья не отрывала глаз, пока поезд не скрылся в тоннеле, потом сунула ключ в сумку и стала спускаться с платформы. Ключ от дома, хах. Домом тетушка Кокоро звала, вероятно, тот старый батискаф. От мысли залезть туда в одиночку Петунью передернуло, и она тут же постаралась забыть эту безумную идею.
Поезд ушел, на долину снова опустилась тишина. Петунья, немного побродив здесь и собрав немногие дары земли, отправилась домой. Дорогу она выбрала ту, что вела ее прочь от озера, над шоссе. Ей не хотелось спускаться к городу, чтобы не столкнуться с кем-нибудь новым. Сейчас ей совсем не хотелось новых знакомств.
Дома она приготовила ужин, пожарив картошечку с карандолями. Получилось так вкусно, что она чуть ложку не проглотила. Ни разу в жизни она не ела таких вкусных грибочков. Подбирая остатки ужина с тарелки, она твердо решила, что завтра с утра обязательно сходит за грибами. И только потом за покупками к господину Туку.
После ужина Петунья взяла книжку по резьбе. К счастью, этот труд был на понятном ей синдарине, не пришлось бежать к Туури с просьбой прочесть.
Под непритязательной обложкой скрывалось руководство по овладеванию техникой плоской резьбы. Из вступительного слова стало понятно, что техника эта представляла собой вырезанный на поверхности рельефный рисунок. Рассмотрев несколько изображений резных предметов – украшенный растительными узорами табурет, шкатулка с цветком лотоса на крышке, резная этажерка, – Петунье сразу захотелось украсить свой дом такими вещами. Разве не прекрасно было бы сидеть не на грубо сколоченном табурете, а на вот таком, красивом? Да и просто украсить стены чудесным узором. Уж в чем-чем, а недостатка в деревянных стенах она не испытывает.
Первые страницы поведали о разнице между разными типами древесины и научили какую лучше выбирать для резьбы. Что липа, каштан и ольха подходят лучше всего, а вот тополь чересчур мягкий и легко сминается; ель и сосна слоисты и их трудно резать поперек, отчего для резьбы совершенно не подходят. А самые лучшие породы, конечно, дубовое и красное дерево. Петунья не могла не вспомнить про ту самую твердую древесину. Она была как раз красноватого оттенка. Неужели это и есть благородное красное дерево?
Следующий раздел был посвящен ознакомлению с инструментами, которых даже для самого простого узора требовалось не меньше двенадцати. Затем, когда автор книги перешел к перечислению начальных приемов работы с деревом, Петунья полностью погрузилась в изучение, и в сфере магистериума снова начали конденсироваться крохотные бусинки красной тинктуры.
Книга по ремеслу не обладала столь же ошеломляющим воздействием на Петунью как труд по алхимии. Дочитав теоретическую часть, Петунья лишь ощутила головную боль. Да загорелась желанием опробовать свои новые знания на практике. Возможно, практика поможет ей получить еще одну красную каплю.
Она отложила книгу и с удовольствием потянулась. Зевнула во весь рот. Пора спать. Завтра она наберет еще этих вкусных грибочков, потом, перед встречей с дядюшкой Бальбо, заглянет в столярную мастерскую и одолжит инструменты. Благо, внешний вид киянок, разного рода долот и чеканок отпечатались в ее памяти.
А потом… она позволила себе пофантазировать, как же роскошно будет выглядеть ее магистериум, когда заполнится полностью. Наполовину белый, наполовину красный. Словно инь и ян. Просто идеально.