Chapter Text
После происшествия с отцом Маттео Мирабелла разобралась в оставшихся от него бумагах и пришла к выводу, что связь с Агарисом он держал одностороннюю, но, возможно, иногда кто-то приезжал и с инструкциями для него. Как и когда это случится, заранее он не знал. А раз так, следовало подготовиться.
Официальную версию смерти священника сформулировали как «скончался внезапно в часовне, выглядел труп так и так». Описание «так и так» Мирабелла составила лично, по памяти нескольких происшествий в шахтах, включая и то, где участвовал красавчик Андрей Карпов. Он тогда произвёл на неё сильное впечатление, но ей и в голову не приходило, как оно в итоге аукнется. Теперь же даже если кто и станет интересоваться смертью священника, её опишут как естественную, но с симптомами отравления сероводородом. Обычный человек ничего не поймёт, а агарисские святоши пусть думают, что Маттео случайно сам траванулся своими благовониями.
Какое-то время будет тихо, потом наверняка постараются прислать нового священника. Как этого избежать, она пока не придумала. Если к тому времени удастся наладить хорошие отношения с Олларией, можно послать к Леворукому эсператистов и открыто объявить себя олларианкой. Тогда защищать её от Агариса будет в интересах Сильвестра — при условии, что он увидит в ней и Ричарде пользу.
Вообще этот момент в книгах был непонятен. Почему Сильвестр изучал всякую гальтарскую муть, но не обратил должного внимания на Повелителя Скал? Почему Рокэ Алва тоже этой мутью интересовался, но не позаботился об оруженосце? Пусть всем безразличны и Окделлы как таковые, и Ричард в частности, но проворонить одного из Повелителей при грядущем Изломе — немыслимо!
Наверное, она чего-то не знает. Или автор была в этом не права. Или ещё какая-нибудь странная хрень.
Значит, следует надеяться на себя и близких соратников и как можно сильнее укреплять собственное могущество. Ладно, пусть не такое оно и могущество, но ей нравилось так думать. Всесильная ведьма, Хозяйка Железной Горы и вот это всё.
В замке, во всяком случае, её авторитет был непререкаем. Даже Аурелия в последнее время не спорила и проблем не создавала, и вообще вела себя как-то уж очень благостно. Правда, за спиной Мирабеллы, как выяснилось, жаловалась на неё отцу Маттео, дескать, как несправедлива жизнь и кузина её не слушает. Но даже для такого умного человека Аурелия не представляла ценности, он просто не придумал, как её использовать.
Эйвон, прояснив этот момент, немного успокоился. Если бы оказалось, что Аурелия злоумышляла против герцогини, ему пришлось бы лично наказать жену, а так обошлось. Правда, Мирабелла всё равно была уверена, что графиня Ларак что-то скрывала, что-то гнусное, отчего она так сладко улыбалась и изображала заботливую родственницу. Потому на всякий случай приглядывала, что и как.
Расследование имело и неожиданный момент.
— Я понимаю, отчего супруга так завидует вам, кузина, — на этот раз обсуждение текущих дел для разнообразия проходило под шадди вместо деохойра. Эйвон пригубил напиток и довольно кивнул. Шадди он пил со сливками и сахаром, так что вкус был, несомненно, приятным. — Ведь вы были замужем за Эгмонтом, а он, помимо прочих достоинств, ещё и отличался красотой. Боюсь, я в сравнении не впечатляю…
Мирабелла едва не подавилась булкой. Откуда у него такие мысли? Неужто Аурелия вздумала высказать претензии? Вот дрянь! Эйвон сейчас нужен собранным и эффективно работающим, а если он тут начнёт депрессировать, это катастрофа! На нём же всё надорское овцеводство, да и не только оно, этот человек оказался удивительно рачительным хозяином. Надо срочно приводить его в чувство.
— Глупости какие, кто вам сказал такую чушь? — выразиться напрямую показалось лучшим выходом. — Вполне у вас нормальная внешность, для мужчины вовсе не обязательно быть красавцем, некоторая грубоватость облика даже приветствуется.
— Но во мне нет той силы, той мощи, что была у кузена, понимаете? — он как-то нелепо захлопал глазами.
— Ну так кто вам мешает это поправить? Идите к Штефану и попросите подобрать вам какие-то упражнения, я же знаю, он Ричарда и его будущих гвардейцев не только в фехтовании и стрельбе натаскивает. У них различные занятия, они и с брёвнами бегают, и булыжники здоровые таскают, и на стены лазают. Но при этом я сама видела, как он двоих деревенских парнишек отдельно поставил тренироваться, они маленькие ещё, лет по десять всего. Так им дали чурбачки вместо брёвен, и камни некрупные, и они тоже бегают. Штефан с капитаном Рутом обсуждали, как им лучше тренировать ребят с малолетства, чтоб на будущее они уже вырастали готовыми воинами. Так что если попросите, они и вам подберут подходящую нагрузку, станете сильнее, да и здоровья это прибавит.
Эйвон заморгал ещё нелепее, а потом задумался. Однако к Штефану всё же пошёл и в результате тоже начал по утрам бегать и таскать чурбачки. Сперва медленно и осторожно, а потом как-то увереннее. К осени уже окреп, и когда в замок свозили припасы на зиму, помогал таскать мешки и бочонки — тоже для тренировки, а не оттого, что в замке не хватало людей.
Припасы радовали, причём не только те, что прибыли с собственных земель. Рудник продолжал работать бесперебойно, Кеннет теперь то и дело наведывался и проверял, что и как, чтобы избежать повторной необходимости отвлекаться надолго. Плавильный цех организовали поблизости, кузнецов тоже хорошо устроили, деревня при замке стремительно разрасталась. Если так пойдёт, скоро это поселение, носившее скромное имя Кинкрэйг, вырастет до небольшого города. Подумать только, она всю прошлую жизнь прожила в посёлке при маленьком руднике, а теперь тут такое!
Люди приходили и оставались, даже, вот удача-то, один ювелир! С первого разговора Мирабелла поняла, что пройдохой он был редкостным, так что пришлось в должной степени припугнуть, притом пообещав хорошие барыши, если направит свою пройдошистость на службу тану. Ювелир был умным и сразу смекнул, что возможности открываются уникальные. Потому производство надорских серебряных украшений очень быстро наладилось, добавив ещё одну статью дохода.
И оттого запасы на зиму включали и то, что пришлось закупать в Олларии или где-то ещё за пределами Надора: шадди, шоколад, специи, вино, орехи, сухофрукты, особенно изюм, не напасёшься его на булки, которые полюбились не только Кеннету. Кроме того Мирабелла лично отложила некоторое количество шоколадного порошка для экспериментов. В Кэртиане, как и поначалу в земной Европе, шоколад был напитком, конфеты из него ещё не скоро додумаются делать, а уж тем более всё остальное. И почему бы герцогине Окделл не подтолкнуть немного прогресс? Ничего революционного она не привнесёт, всё в соответствии с местными доступными технологиями. Подумаешь, смешает в миске самые обычные продукты для крема или теста, а туда добавит шоколадный порошок. Надо по-разному попробовать, чтобы понять, как лучше.
Вдохновляла её мысль о том, что на шестнадцатилетие удастся испечь Ричарду шоколадный торт. Но до того следовало выяснить правильное сочетание сахара, сливок и прочих базовых продуктов с имевшимся в наличии шоколадным порошком, который явно не был приспособлен для тортов. Методом научного тыка Мирабелла выпекала то переслащенное шоколадное печенье, то горьковатые булочки с шоколадным кремом, то ещё что-то столь же недоделанное. Старая кухарка Джилл с восторгом включилась в эксперименты и давала дельные советы, так что в конце концов технология устаканилась.
Правда, дети и все результаты неудачных попыток с готовностью подъедали. Эдит с Дейдри бурно радовались каждой шоколадной ерунде, Айрис пыталась держаться с достоинством, но тоже уплетала с удовольствием. Ричард делал вид, что он совсем взрослый, но очень ценит усилия матушки и потому непременно всё попробует. А сам улыбался так довольно, что от одной этой улыбки хотелось написать трактат о шоколадной выпечке с кучей рецептов. Может быть, когда-нибудь она так и сделает.
Осень пришла и прошла, а зима оказалась особо холодной. Зимний Излом отпраздновали весело, но потом суровые надорские будни пошли своим чередом. Иногда Мирабелла задавалась вопросом, так ли было и у других попаданок? Впрочем, в книжках, наверное, такие части пропускали, не описывая для читателя скучную повседневность. А тут в этой повседневности мало того, что живёшь, так ещё постоянно кому-то какие-то указания и советы требуются.
Но не пожалеет ли она о скучной повседневности потом, когда закрутится основной сюжет? Когда станет происходить много интересного, но притом и опасного, а то и вовсе катастрофического?
Что ж… Поживём — увидим. Доживём — узнаем.
А выживем — учтём.
— Мама, смотри, мы играем в путешествие!
Дейдри радостно показывала ей на большой кусок ткани, разложенный на полу. То есть на ковре, конечно, пол в замке и летом-то был слишком холодным. Зато на толстом ковре, специально закупленном для детских игр, можно было и самим устроиться, и игрушки разложить. В комнате девочек постоянно происходило какое-то веселье, чему Мирабелла только радовалась. В этом возрасте детям нужно играть и ни о чём не беспокоиться. Нет, конечно, учиться тоже чему-то необходимо, на то и наняли домашнего ментора, уважаемого мэтра Дюбуа. Пожилой учитель из Эпинэ, потерявший в какую-то эпидемию всю семью, отправился путешествовать, а потом как-то естественным образом осел в Надорском замке. И теперь учил девочек грамоте, счёту и прочим полезным вещам, а с Ричардом вёл возвышенные беседы о Веннене и Дидерихе, поскольку базовыми науками хозяин Надора давно овладел.
Заглянув в очередной раз к детям, Мирабелла не ожидала найти тут всех четырёх, да ещё и Дюбуа со Штефаном впридачу. Оказалось, они пробовали новую карту для игры, которую Штефан нарисовал на большом куске полотна. Рисование раньше было для наёмника лишь забавным хобби, но теперь он мог применить свои умения для того, чтобы порадовать детей, нарисовав им картинки для игры, а порой изображал портреты девушек в замке и деревне. Видимо, как метод соблазнения, но если никто не против, так отчего бы нет? В любом случае более куртуазно, чем те способы, которыми обычно пользовались деревенские.
А сейчас на ковре была расстелена красивая карта, на которой там и сям стояли сложенные бумажки, изображавшие, судя по рисункам на них, горы и замки.
— Вот тут Надор, — сообщила Эдит, — а ещё у нас есть Бергмарк, вот тут, ой! — она слишком сильно ткнула в бумажку с нарисованным замком, и та упала.
Пока Эдит с Дейдри выправляли Бергмарк, Мирабелла неожиданно увидела на карте…
— Что это? — она постаралась, чтобы голос звучал спокойно, но получилось плохо, судя по тому, как все присутствовавшие на неё уставились.
Палец герцогини указывал на расположившуюся в области Седых Земель бумажку с нарисованной горой в форме птичьей головы.
— Это Соколья гора, — пояснил Штефан, — я там был по случаю пару раз, очень красивое место, но довольно безлюдное. Говорят, там какие-то жуткие вещи одно время происходили, но потом опять тихо стало, да только слухи так и остались. А Сокольей прозвали за форму, кто-то решил, что на голову сокола похоже, ну и прижилось.
— Кеннет! — Мирабелла позвала, вложив в голос ведьминскую силу, будучи уверенной, что на такой зов любовник примчится мгновенно.
Так и вышло, выскочил из стены чуть ли не сразу, причём удивился этому один мэтр Дюбуа, да и тот как-то вяло. Видимо, насмотрелся уже в замке всякого.
Дети замерли, будто поняв, что происходит что-то интересное. Ричард напряжённо уставился на литтэна, тот очумело заморгал:
— Что?
— Голова, — Мирабелла бесцеремонно ткнула пальцем в картинку. — Это та, что Рейлинн видела?
Понятно, что читающий мысли литтэн вполне мог и разглядеть, но вспомнит ли?
Судя по выражению красивого лица — вспомнил мгновенно.
— Оно, — Кеннет закивал. — Оно!
— Это что-то нужное? — с опаской поинтересовался Штефан. — Если вам надо, госпожа герцогиня, вы берите картинку, я ещё нарисую.
— Непременно нарисуете, — Мирабелла повернулась к нему с таким выражением лица, что бедняга отшатнулся. — Мне нужно изображение этой головы, ох, в смысле этой горы, со всех сторон и возможных ракурсов, в самом разнообразном виде. Именно вот эта гора и ещё пространство вокруг неё. Всё, что помните, и как можно подробнее, и мне нужно много рисунков. Очень много, так, чтобы я могла сама представить себе это место, как будто там побывала.
— Хорошо, — Штефан всё ещё смотрел настороженно. — Завтра после утренних тренировок я сяду…
— Сейчас, — безапелляционно перебила Мирабелла. — Ещё не поздно, вы успеете сегодня немного порисовать. И все ваши тренировки отменяются до тех пор, пока не закончите с рисунками. Это очень важно. Это важнее всего. Ричард, займитесь пока сами тренировками, пусть вам будет хороший опыт того, как руководить своими воинами. Мастер Кромм, поверьте, это действительно — самое важное.
— Скоро день рождения тана, — добавил Кеннет, — четыре по четыре, хорошее число. Надо к тому времени всё подготовить. Штефан, старайся.
Похоже, именно Кеннетово «Штефан, старайся» и убедило последнего, потому что литтэн просто так просить бы не стал, астэры вообще серьёзными материями редко заморачиваются. Художник беспрекословно отправился к себе, а Мирабелла чуть не вприпрыжку поспешила в свою ведьминскую комнату. Нужно было подготовиться к ритуалу Спутников.
В следующие несколько дней она бессовестно свалила обязанности по хозяйству на Эйвона и Айрис, заявив, что второй пора учиться вести дом, то есть замок, а первый пусть помогает юной родственнице. Как ни странно, ни один, ни другая не спорили. Капитану Руту были даны указания помогать Ричарду в организации тренировок, пока Штефан занят. Всем прочим даже и указывать не пришлось, от напряжённого вида Мирабеллы всё живое разбегалось и пряталось.
До дня рождения Ричарда оставалось ещё пять недель, которые пролетели слишком быстро. Однако Штефан справился, предоставив большую кипу рисунков: карандашом и красками, чёрно-белые и цветные, плоские и вроде бы даже объёмные, с разных сторон и ракурсов, а также в разное время дня и разную погоду. Собранные сокровища Мирабелла утащила в секретную комнату и принялась развешивать по стенам, так, чтобы их удобно было видеть сразу все.
А потом долго ходила и разглядывала, впитывая информацию.
— Если даже вдруг не получится, надо всё равно набрать побольше сведений, — делилась она с Кеннетом, который теперь непрерывно торчал рядом. — Все компоненты есть, схемы уже просчитаны, надо только приложить это всё… И если я до них дотянусь, как мне их будить?
— Достаточно разбудить одного, и это перекинется на остальных, — объяснял он. — Они сейчас все вместе, они связаны, так что одного хватит, от него перейдёт к другим. Только я не знаю, как именно будить.
— Потренируюсь на тебе, — решила Мирабелла. — Тут сонного зелья запасена уйма, давай, принимай свой истинный облик, нет, сперва пей, а потом принимай, будем тренироваться.
Тренировка пошла вкривь и вкось с самого начала, потому что ведьминские сонные зелья на литтэна не действовали, а методы пробуждения приходили в голову сплошь физические, из разряда «растормошить и растолкать». Кеннет все тормошения принимал безропотно, вроде ему это даже нравилось, но понимания ситуации это не улучшало. В какой-то момент Мирабелла вскарабкалась верхом на разлёгшегося посреди ведьминской комнаты быка (к этому облику она уже давно привыкла и перестала шарахаться) и принялась тыкать его в разные места в поисках точек с найденной в книге схемы. Правда, схема была для людей и указывала то ли акупунктурные точки, то ли ещё что такое. Однако Мирабелла твёрдо вознамерилась изучить внутреннее строение литтэна (насколько это было возможно без вскрытия) и понять, как он функционирует.
Ко дню шестнадцатилетия Ричарда его мать, несомненно, выглядела ведьмой больше, чем когда-либо в жизни. И ей на это было наплевать, потому что перед ней стояла задача первостепенной важности, так что собственная внешность перестала волновать. Как и многое другое. Однако за день до эпохального события Кеннет потребовал, чтобы она отложила все схемы, выспалась и набралась сил. Для ритуала они понадобятся.
Проводить решили в десять часов вечера, к этому времени вроде бы звёзды должны были выстроиться в какую-то нужную последовательность. Это подтвердил мэтр Дюбуа, смысливший и в астрономии с астрологией. Почтенный учёный как-то слишком легко позволил вовлечь себя в странные приготовления, однако признался, что хоть и не особо понимает, что происходит, но ему интересно. К тому же все остальные вроде бы как-то в это вовлечены, так что он тоже хочет.
С утра Мирабелла проспала до одиннадцати, после чего отправилась на кухню проверять приготовление праздничного ужина. А ещё печь шоколадный торт. Ричард где-то носился по лесам со Штефаном и своими гвардейцами, они там в честь дня рождения тана устроили охоту. Если чего добудут, пойдёт к праздничному ужину. Подарки тоже вручат вечером, чтобы все могли присутствовать, с утра-то в замке у всех полно дел.
Всё шло замечательно. Охота принесла много кроликов (более крупная дичь, видимо, разбежалась от молодецких воплей, ну да пусть мальчишки повеселятся). Ричард был в прекрасном настроении, а подаркам радовался искренне и открыто. Сёстры подарили разное рукоделие, Штефан — наруч со спрятанными ножами, Лараки — несколько книг…
А Мирабелла вручила сыну набор собственноручно сваренных противоядий и целительских зелий. Поскольку вот именно это ему, увы, наверняка пригодится.
Потом был праздничный ужин, много еды, включая кроликов, много напитков, а также большой шоколадный торт. Не совсем по ГОСТу, но что-то очень близкое, не зря Мирабелла столько мучилась! Торт вышел на заглядение, а главное — на объедение.
А ближе к десяти герцогиня извинилась перед присутствующими, которые всё ещё праздновали, и отправилась к себе. Её провожали беспокойные взгляды тех, кто понимал, что она задумала нечто серьёзное и странное, пришлось заверить их, что всё будет в порядке.
— И вообще, может, ничего и не выйдет, тогда я вернусь и продолжу есть и пить! — пригрозила она.
Все рассмеялись, это несколько сгладило напряжённую атмосферу. К тому же Кеннет собирался остаться с ней в течение всего ритуала, так что это тоже всех немного успокоило.
Для самого ритуала всё уже было готово, много раз прочитано и чуть ли не вызубрено наизусть. Нужные компоненты приготовлены, расставить их по кругу — дело одной минуты. Круг тоже давно нарисован.
Можно начинать.
Мирабелла встала в центре круга, повернувшись лицом к книге. Ритуал проводился, как обычно, на скопированном из фолианта листе, но именно в этом случае нужна была и сама книга, потому что помогала держать связь с предыдущими ведьмами. Поскольку речь шла об астэрах, связанных с Литом, а значит, и с родом Окделлов, несущих в себе его кровь, всё, что помогало ощутить связь с предками, шло в дело.
Когда она начала произносить нужные слова, мешая древнегальтарский с талигойским и старонадорским, книга засветилась, отвечая. Взгляд Мирабеллы заскользил по стенам, впитывая в себя картинки, создавая в голове впечатление того места, которого она хотела достичь. Потянувшись к рисункам сквозь разложенные на полу схемы, она сперва ничего не ощутила.
Дальше.
Ничего.
Ещё.
Ничего.
— Мирабелла…
— Тихо! — шикнула она на любовника. Дальше, ещё дальше… Есть! — Гора, я вижу её, я её вижу!
— Хорошо, тогда давай отметим, и возвращайся, ты тратишь слишком много сил.
— Нет, ещё рано, я должна их найти, помолчи.
Литтэн послушно притих, но придвинулся поближе, насколько позволял магический круг.
Мирабелла скользила по Седым Землям, как будто в том ритуале «полёта», но гораздо дальше и выше. Ощущение могущества было упоительным, однако про цель она не забывала ни на мгновение.
Искать живые точки, искать то, что прячется подо льдами. Искать литтэнов, таких же, как Кеннет. Она его хорошо изучила, она найдёт.
— Мирабелла, это опасно!
— Знаю, не мешай, ещё чуть-чуть…
Есть! Чёрные кучки подо льдом, человеческим взглядом их не рассмотреть, но для магического взора нет преград. Ближе, ещё ближе… Их много, очень много!
— Мирабелла, хватит!
Она проигнорировала предупреждение и потянулась к чёрным кучкам. Теперь испробовать всё то, что она пыталась сделать тут, в комнате, когда тренировалась на Кеннете. Прикоснуться к разуму, к дыханию, к самой сущности…
Что-то будто щёлкнуло, и её неудержимо потянуло вперёд. Она всё ещё была в комнате и одновременно падала в толщу льда, вытянув руки.
— Мирабелла!!!
Кеннет бросился к ней, но мощный поток магии отшвырнул его в стену, не давая двинуться. Книга окделльских ведьм ослепительно засияла, освещая собой и далёкие льды, где сейчас тоже была ночь. Зависнув над обледеневшей землёй, Мирабелла напряжённо тянула руки к литтэнам, направляя в них все силы, что у неё были.
И этих сил не хватало.
— Ин намээ Литтэ!
Нет, не то. Лит не поможет, ведь это его созданий она пытается разбудить, мог бы — сам бы их распинал.
Кто же?
— Ин намээ Каэдвенэ! — выкрикнула Мирабелла. — Каэдвен, Бреанна, Гвендолин, Лорена, Аделина, Рейлинн, Шонна, Тениль, Нарина, Кларисса, Бертольдина, Магдала…
Она призывала тех, чьи имена мелькали на страницах ведьминской книги Окделлов. Тех, кто владели этой комнатой и этой книгой до неё. Тех, кто использовали свою магию на пользу своему роду и своей земле.
Матерей Повелителей Скал.
На её вытянутые вперёд руки легли чужие ладони. Светлые, прозрачные, прохладные… Призрачные. Тонкие и широкие, изящные и грубые, с кольцами, браслетами, обнажённые и выглядывающие из рукавов разных эпох. Множество рук присоединяли свою мощь к её, вливали новые порции силы, а она направляла всё это туда, где Соколья гора, под лёд, к ним, к литтэнам!
В голове осталась лишь одна мысль: разбудить!
Ещё немного.
Больно, как больно, отчего ей так больно, словно огонь бежит в крови и сжигает изнутри… Только бы продержаться!
Ещё чуть-чуть…
Есть.
Чёрная громада подо льдом зашевелилась, ожила, начала ворочаться. А потом ударила в ледяную толщу над своей головой. Лёд лишь слегка треснул, литтэн обиженно заревел и ударил вновь.
Она справилась. Она разбудила одного, теперь, как и сказал Кеннет, остальные тоже…
Додумать она не успела, погрузившись в темноту.
***
Сияние ведьминской книги погасло. Наполнившие комнату призраки исчезли, как и та сила, что вжимала Кеннета в стену, не давая двинуться. Он бросился к Мирабелле, подхватывая её и с ужасом ища признаки жизни. Они всё ещё были, но очень слабые. Литтэн уселся на пол, обнимая возлюбленную, и стал наполнять её своей силой. Этого было мало, и он не задумываясь потянулся прочь из комнаты, к смертным, к тем, с кем делил постель. У них были силы, этого должно хватить.
Где-то в замке остановились два сердца, и ещё три в деревне.
Мирабелла дышала. Пусть слабо, но дышала.
Комната наполнилась тьмой. Отголоски ритуала истаяли, и холодная мощь этого места гнала прочь.
Литтэн знал, что это означало.
Подхватив Мирабеллу на руки, он покинул комнату. Дверь за ним замкнулась, теперь — надолго.
Донеся возлюбленную в её спальню и устроив на кровати, он сел рядом на пол и прижался щекой к её руке. У неё получилось. Мирабелла провела ритуал Спутников, она разбудила его братьев, что спали в Седых землях. Он ощущал их, слабо, но чётко, будто маленькие точки где-то очень далеко.
Прямо сейчас, пока он сидит здесь, они проламывают лёд и вырываются на свободу. Когда вырвутся все, они отправятся в путь. Пока они ещё слабы, им понадобится некоторое время, чтобы достичь Надора. Но силу они наберут быстро. К тому времени, как появятся в замке, наверное, уже будут в порядке.