Archive of Our Own ^beta

Chapter Text

Айзава вяло моргнул, оторвал голову от стола и критически оглядел класс. Весь класс, казалось, медленно просыпался, некоторые за своими партами, некоторые с тех позиций на полу, в которые они рухнули, когда внезапно потеряли сознание.

Обычно в такой ситуации Айзава был бы начеку, особенно в первый день с его новыми первокурсниками, но сейчас все было по-другому.

— На этот раз я начну с вас, ребята, — подал голос Шинсо, поднимаясь на ноги с того места, где он лежал перед столом Момо, — похоже, что все 20 из нас здесь, так что не о чем беспокоиться или пытаться что-то скрыть от кого-то.

— Какое облегчение, — вздохнула Мина, откинувшись на спинку стула, — В прошлый раз было так больно ради Мэй притворяться удивленной тем, что ЛЗ ломает вещи.

— Момо, — вмешался Айзава, — если не возражаешь.

Девушка просто кивнула и повернулась спиной к классу, когда Сато и Шоджи встали к ней спиной, полностью закрывая её от взглядов, пока она натягивала рубашку и создавала обычные предметы, большую складную доску и множество разноцветных маркеров.

Деку молча протянул ей свой обед в обмен на предметы, пока они с Иидой быстро устанавливали предлагаемые материалы.

— Мы все знаем правила, — начал Иида, написав большую цифру 82 в верхней части доски и быстро перечислив правила ниже, — но я всё равно повторю их, если вы хотите пожаловаться на это, поговорите с Серо, который забыл сообщить нам, что он был потомком Всех за одного в Цикле #24 и в конечном итоге покинул ЛЗ безпричудной после того, как они попытались похитить Денки.

В этот момент Айзава просто отключился, зная, что его вызовут, чтобы сообщить комнате об изменениях, которые он сможет вспомнить о конце. На данный момент это был ритуал, хотя они всё ещё не могли понять, почему они зацикливаются.

Когда они только начали, никто ничего не сказал. Они были сбиты с толку, не понимая, почему им казалось, что они делают всё заново, изо всех сил стараясь ничего не менять. Только на третьей петле они поняли, что в то время как остальной мир, казалось, бежал, как всегда, девятнадцать подростков и учитель снова и снова переживали годы, как герои в старшей школе.

Минета, казалось, был единственным учеником в 1-А, который не помнил их предыдущие петли, что помогало выпнуть эту надоедливую маленькую виноградину на обочину в ту же секунду, когда он мог оправдать это. К счастью, во время третьего цикла Мидория затмила его первоначальную первую оценку, что позволило Айзаве легко исключить самого низкого члена их класса. Когда Шинсо попал в их класс перед спортивным праздником, мальчик выглядел почти больным.

На четвертом круге они поняли, почему, когда в начале года его поместили прямо в их класс, у него чуть не случился приступ паники. Не то, чтобы они могли винить его, они все прошли через подобную судьбу ранее в петлях. С тех пор они редко видели Минету, но никогда не было гарантий иметь один и тот же состав класса.

На самом деле, казалось, что во всём этом деле с циклами, в котором они оказались, было очень мало правил.

В классе часто были те 20 человек, которые у них были сейчас, но не всегда, иногда один или несколько из них пробивались из классов Общего курса или даже к ним помещали другого ученика.

Их часто будили в первый день перед первой оценкой Причуд, но иногда они просыпались раньше, хотя редко просыпались после оценки. От того, когда они проснулись ещё на третьем курсе Айзавы в UA, оставив всех учеников, вынужденных расти с двух лет с подростковыми воспоминаниями, и самый поздний, когда они проснулись после первой драки Деку и Бакуго.

Они почти всегда играли свои соответствующие роли в качестве студентов и преподавателей в UA, обучаясь быть героями с причудами и внешностью нетронутыми, но время от времени…

— Бакусквад все поменялись причудами, — объявила Мина, как только правила были перечислены, — у меня «Статический заряд», у Денки «Отвердение», у Кацуки «Кислота», у Ханты «Взрыв», а у Эйджиро «Лента».

— Я думаю, что с Декусквад то же самое, за исключением Цу и Изуку, поскольку у меня «Невесомость». Шото и Очако?

— Старатель был очень зол, когда у меня выскочили выхлопные трубы, — с легкой усмешкой сказал мальчик со всё ещё двухцветными волосами, подтягивая штанину, чтобы показать предательское серебро. — Он был уверен, что я буду его идеальным ребёнком с моей внешностью, но я живу, чтобы разочаровать.

— Как сильно он разозлится, когда я использую «Лёд-и-пламень» во время спортивного фестиваля? — спросила Очако, позволяя льду и огню образоваться на её руках, что интересно, на противоположных сторонах чем у Шото.

— Достаточно, чтобы нам захотелось всё заснять, — вмешался Изуку, — у меня всё ещё есть «Один за всех», так что не нужно беспокоиться об этом. Кто-нибудь ещё переключился?

Оказывается, да, это была петля с перетасовкой причуд. Шинсо, Кьёка, Оджиро, Момо, Тору и Сато сохранили свои причуды, но в то время как Кода и Шоджи сохранили свою внешность, высокий мальчик теперь обладал «Голосом животных», в то время как застенчивый мальчик мог трансформировать все свои конечности и даже создавать дополнительные конечности, если хотел.

Однако, другой переменой, которая заставила весь класс начать смеяться, было, когда появилась Тёмная Тень, вот только источник не был краснеющей эмо-птицей, как они все ожидали.

Нет, Тень появилась из Юги, мальчик всё ещё мерцал от радости, когда Фумикаге пробормотал подтверждение того, что у него есть «Лазер в пупке».

Постепенно весь класс вернулся друг к другу, в конце концов, это было не самое странное, с чем им приходилось сталкиваться во время циклов. Никакой другой соответствующей информации не появилось, поэтому студенты озвучили другие незначительные изменения, которые они могли вспомнить.

Наконец они повернулись к Айзаве с единственным вопросом на уме. Он решил немного его растянуть.

— Похоже, на этот раз я встречаюсь с Тенсеем, — пробормотал он, — у меня так же припрятано кольцо, но я беспокоюсь, что будет странно делать предложение с Теньей в моём классе.

— Интересно, — фыркнула Иида, — мы поговорим о том, как спросить его позже. А теперь отвечай на вопрос, сэнсэй.

— Какой вопрос?

— Да ладно тебе, сэнсэй, — простонал Денки, — у тебя ещё есть «Стирание»?

— А, — промычал он, задумчиво почесывая щеку, — Нет…

Прежде чем его ученики смогли начать приставать дальше, дверь распахнулась, и выскочил Всемогущий:

— Я ЗДЕСЬ!

— Яги! — Подростки радостно закричали, когда герой отключил причуду, его тысячеваттная улыбка ни на йоту не потускнела.

Человек-скелет, по-видимому, был с ними с самого начала, хотя им потребовалось гораздо больше времени, чтобы заметить это, даже если добрый человек слишком легко простил их за то, что они оставили его одного, пока они не обнаружили его в двенадцатой петле. Теперь он практически был классным руководителем вместе с Айзавой, поощряя всех учеников называть его Тошинори, хотя они обычно придерживались его фамилии, как и в случае с Айзавой.

Изуку прищурившись посмотрел на него, всегда первым замечая различия в старшем мужчине.

— Ты не беспричудный.

Головы вскинулись, когда блондин громко рассмеялся.

— Быстро, как всегда, мой мальчик! Да, похоже, что предыдущие пользователи немного перетасовали причуды.

— Удобно, — сказал Айзава из-за текущего №1. Мужчина взвизгнул, слегка кашляя кровью, отчего возбуждённый шепот студентов прекратился, когда они медленно повернулись к Айзаве, всё ещё прислонившемуся к подиуму на другой стороне комнаты.

— Вот дерьмо, — пробормотал Шинсо и подпрыгнул, когда за его спиной появился ещё один экземпляр, слегка шлепнув его по затылку.

— Язык.

— Копия, — промычал Иида, записывая, — хотя, похоже, она работает иначе, чем клоны Эктоплазмы. Что ещё нам следует знать?

— На этот раз Хизаши назвал меня Агентом Эмуляции, — пожал плечами один из клонов классного руководителя.

— Мне больше нравится Ластик, но ладно, — слегка улыбнулся тот, что всё ещё опирался на кафедру.

— О, вы почти закончили, — сказал Тошинори, перечитывая список. — Это будет интересная петля.

— Просто мне нужен твой вклад, Тоши, — промурлыкал клон рядом со Всемогущим. — Так какая из шести или семи причуд у тебя есть поверх «Одной за всех»?

Вместо ответа блондин обхватил клона рукой и поплыл к потолку, заработав испуганный визг, когда Айзава в шоке вцепился в него.

— «Полёт», причуда Наны, — грустно улыбнулся Мидория, глядя на демонстрацию.

После стольких петель, было не так много, что группа не знала друг о друге, поэтому никто не прокомментировал покойного наставника, когда Яги медленно опустился на пол, хихикая, когда клон рассеялся в его объятиях, а Айзава надулся в передней части комнаты.

— Что-нибудь ещё есть добавить? — проворчал он без особого жара.

— О! — Яги сказал, словно вспомнив. — Я женат в этом петле!

— Оооо, — проворковала Тору. — Кто это? На этот раз Дэвид или Цукаучи?

Яги рассмеялся немного неловко.

— На самом деле это Ацухиро Сако, более известный как Мистер Компресс. Похоже, ни один из нас не знает о занятиях… другого.

— ЧТО?!

Chapter Text

Правила начались в петле #7, когда класс понял, что вещи не всегда идентичны исходной временной шкале.

Они поняли это, проснувшись в классе в первый день перед оценкой Причуд, как они делали последние шесть раз, только чтобы обнаружить, что каждый из них был противоположного пола.

Айзава не гордился тем, что потерял всякое хладнокровие перед своими учениками, когда он ткнул откровенно слишком большие шары на своей груди, ругаясь непристойно, когда они покачивались. Не помогло и то, что вместо комбинезона на нем был обтягивающий топ с длинными рукавами и чёртовы колготки с сапогами на высоких каблуках.

С другой стороны, у студентов дела шли не намного лучше, они смотрели друг на друга и кричали, так как, казалось, забыли о приличиях и били друг друга в грудь, находя их слишком плоскими или слишком упругими.

Некоторые из них, Мидория, Джиро, Бакуго, Ашидо и Тодороки, выглядели похожими на свои обычные внешности, в то время как другие, такие как Сато, Иида и Урарака, выглядели совершенно иначе до такой степени, что единственной причиной, по которой Айзава мог сказать, кто они, были манеры, которые были ему слишком хорошо знакомы.

Через несколько минут он наслушался этого достаточно, чтобы хлопнуть руками по ближайшему столу и приказать им успокоиться.

— Ладно, я понимаю, что у нас у всех экзистенциальный кризис, — огрызнулся он. — Я понимаю, это тоже не то, чего я ожидал. Ясно, что мы не просто возвращаемся к началу нашей собственной временной шкалы, если только у меня всегда не было грёбанного четвёртого размера, и никто не считал важным поделиться со мной.

Первым приказом было рассадить всех по местам, чтобы Айзава могла просмотреть список классов и новые имена.… она знала, что студенты не один раз облажаются.

Аояма Аки

Ашидо Марео

Асуи Сусуму

Иида Сумико

Урарака Кайто

Оджиро Мэгуми

Каминари Эмико

Киришима Эцу

Кода Кая

Сато Рико

Шоджи Мики

Джиро Кадзуо

Серо Хироко

Токоями Джакушицу

Тодороки Сузу

Хагакурэ Таку

Бакуго Касуми

Мидория Кумико

Шинсо Тошико

Яойорозу Кадо

Отлично, ей тоже пришлось заново выучить все их имена, что напомнило ей.

— Меня зовут Айзава Саки. Имя моего героя осталось прежним. Другие ваши учителя — Ямада Химари, она же Представляющая Мика, Ишияма Камин, она же Цементосс, Каяма Наоки, он же Миднайт, и Эктоплазма всё ещё требует, чтобы мы не называли ученикам её имя, так что разберитесь с этим.

— Всемогущая — это Яги Ёшико, — пропищала Модория, — но она всё ещё кашляет кровью, когда я называю её иначе, чем Всемогущая, так что давайте дадим ей немного расслабиться.

Мо… Яойорозу поднял руку: — Се… Сенсей могла бы составить список правил и изменений, которые происходят в каждой временной шкале, чтобы мы не путались так сильно? Я думаю, что эта петля будет особенно трудной по очевидным причинам.

— Ты не ошибаешься, — согласилась она, проводя рукой по глазам. — А можно ли создать катящуюся доску? Так будет легче прятать и держать в течение следующих трёх лет.

Пользователь причуды творения казался более спокойным теперь, когда ему не нужно было беспокоиться о смущении всего класса, чтобы создать такой большой объект. Это не заняло много времени, и Айзава взяла предложенный синий маркер.

— Хорошо, — выдохнула она, рисуя семёрку в верхней части доски, прежде чем разделить её посередине. — Правила, чтобы пройти через петли, если мы продолжим зацикливаться, и правила и изменения, чтобы не попасть в неприятности в этой петле, как это звучит?

Прозвучал гул согласия, когда она начала перечислять вещи, которые она использовала в качестве эмпирических правил, так как была уверена, что они были зациклены.

#1 — Говорите только с теми, кто зацикливается на петле и предыдущих временных шкалах.

#2 — Сделайте всё возможное, чтобы изменения между вашим сознанием и исходной версией вас самих из этой временной шкалы казались настолько естественными, насколько это возможно, нам не нужны люди, думающие, что мы Тога.

#3 — Раскройте всю соответствующую информацию об изменениях на временной шкале, которую вы знаете при первом пробуждении или когда мы все вместе после первого пробуждения.

#4 — Если стресса становится слишком много — поговори с нами, мы все проходим через это вместе.

Она оторвалась от письма, с тихим вздохом убрала с лица всё ещё длинные волосы и повернулась к ученикам.

— Может ли кто-нибудь ещё придумать какие-нибудь другие правила прямо сейчас?

Тишина была всем, что ей нужно.

— Отлично, мы можем отредактировать его по мере изменения ситуации, но я хочу, чтобы вы все запомнили эти правила. Они могут быть единственным, что держит нас в здравом уме, в зависимости от того, как долго мы застряли в этих петлях.

Он собирался разбить им головы, он клянется богом, что эти дети отправят его в раннюю могилу.

То, что Мидория, Тодороки, Иида и Урарака сумели выследить Убийцу Героев, чтобы попытаться заставить его изменить свой образ жизни, не было большим шоком, что было неожиданностью, так это то, что Мина, Цу, Денки и Джиро объединили усилия с Пятном, чтобы попытаться уничтожить довольно много героев, которые злоупотребляли своим положением в обществе, чтобы причинить вред другим, как они обнаружили в предыдущих временных линиях, пытаясь отвратить его от смертоносных методов и перейти к искусству разрушения репутации.

Результатом стал огромный кошмар и дерьмовое шоу в прессе. То, как пройдут следующие два года теперь, когда эти восемь должны притворяться, что ненавидят друг друга, заставит его поседеть.

Никто не заметил, как их раздражённый учитель нацарапал новое правило. Это казалось вполне справедливым.

#5 — Любые важные решения по изменению временной шкалы должны обсуждаться со всей присутствующей группой.

— Чёрт, — закричала Мина, как только они проснулись, — я крот!

— О, тогда у меня перерыв, — промурлыкал Аояма. — Как интересно, Лига становилась утомительной.

Хотя было приятно заранее знать, за кем следить, Мина слишком хорошо сыграла двойного-двойного агента, сообщая им обо всём, что бы они могли пожелать, чтобы график шёл гладко, все студенты могли почувствовать нарастало напряжение по мере того, как им начинало наскучивать быть обычными студентами-героями.

Айзава даже не потрудился вылезти из своего спального мешка, когда Иида встал посреди теста, который он им дал, в основном для видимости, так как знал, что они легко справятся, и потопал к шкафу, где они спрятали доску.

#6 — Если у вас есть информация, которая может сделать временную шкалу интересной, если держать её в секрете (например, быть кротом), держите её в секрете.

Он встал рядом с доской, словно вызывая кого-то на поединок, но Айзава кивнул.

— Как бы ни был хорош мир, если мне придётся пройти через другую временную шкалу, которая так проста, я действительно могу изгнать всех вас, засранцев.

— Значит ли это, что мы можем быть линчевателями?

— Нет, я отказываюсь иметь с вами дело ночью, если решил не встречаться с вами днём.

Класс только моргнул в замешательстве, когда злодеи упали на колени от явной боли. Атака USJ была для них старой песней на тот момент, но бои едва начались.

Даби попытался подняться на ноги, вытянув руку, словно призывая пламя, но ничего не произошло. В разных зонах герои сталкивались с похожими дилеммами, когда встречались с, казалось бы, лишенными силы злодеями.

— КАКОГО ХРЕНА? — завизжала Мидория, как только путешественники во времени вернулись в класс. Они окружили всех злодеев, и между злодеями, профессиональными героями и студентами возникла явная путаница в том, почему злодеи внезапно потеряли доступ к своим силам.

Всемогущий предположил, что, возможно, Все За Одного имели к этому какое-то отношение, так как это казалось его причудой, но не мог придумать причину его врага, который, как он знал по большому шраму на боку, был на самом деле злодеем на этот раз, а не просто добрым отцом, как это случилось раньше.

Он получил ответ из неожиданного места.

— Так что… — слабо рассмеялся Серо, — забавный факт, мой прадед может быть или не быть Все За Одного на этот раз, и у меня может быть «Все за одного» в качестве «второй» причуды…

— Чёрт возьми, — простонал Яги, уткнувшись лицом в парту, когда класс уставился на Серо со смесью благоговения и страха.

Однако интрига их одноклассника, имеющего «Все за одного», была недолгой, поскольку они поняли, что злодей-вдохновитель не собирался нападать в любое время в течение следующих трёх лет, поскольку теперь ему приходилось набирать новых приспешников, чтобы бороться с ними, и что ж, это требовало времени, чтобы культивировать злодейские намерения, которые имели шанс против них.

Это был даже не конец 1-го года, и они уже так устали от того, чтобы просто… быть нормальными студентами-героями. Даже Яги был на пределе своих возможностей, решив уйти пораньше, даже если бы ему не пришлось использовать остатки «Один за всех».

Бакуго впился взглядом в Серо, когда тот вносил поправки в шестое правило, а остальная часть класса смотрела на застенчивого мальчика.

#6 — Если у вас есть информация, которая может сделать временную шкалу интересной в течение длительного периода времени, если она хранится в секрете (например, будучи кротом), держите её в секрете.

Айзава резко закашлялся, пытаясь очистить легкие от пыли, когда грохот вокруг него изменился.

Должно быть, это была засада, но… класс вёл себя так же, как всегда. Аояма проговорился, что он не был кротом в этой временной шкале, поэтому охота продолжалась, поскольку атаки изменились, держа их всех в напряжении.

Яги заверил Айзаву, что он будет держать ухо востро, сказав им, что он уверен, что Все за Одного всё ещё там, даже если его раны не были такими тяжёлыми, как в первой временной шкале, заставляя его больше походить на гладкого бегуна, чем на скелет истинной формы, в которой они привыкли видеть его, хотя он всё ещё мог трансформироваться в свою сильную форму и держать её почти весь школьный день, даже после передачи «Одного за всех» Изуку.

В целом это была приятная перемена, даже если приближался конец второго года занятий, а злой ублюдок так и не появился. Студенты проводили время, которое они обычно тратили в более длительных битвах, мучая Старателя, с Айзавой, дающим удобные алиби для студентов каждый раз, пока они следили за тем, чтобы кухня общежития была заполнена его любимой маркой кофе.

Но теперь, во время одиночного патрулирования, они нанесли удар.

Он должен был предвидеть это, но после почти 200 лет, когда он делал то же самое с незначительными изменениями снова и снова, он становился небрежным, слишком довольным нормой, чтобы помнить, каково это — иметь чистый адреналин и страх, бегущий по его венам.

— О чёрт, ты всё ещё дышишь, я думал, что это тебя точно прикончит, — простонал знакомый голос, заставив Айзаву попытаться вскочить на ноги, но он обнаружил, что его ногу придавила часть упавшего здания.

Знакомая гибкая фигура сидела на вершине кучи, глядя в его душу с явным весельем в ох как неправильно выглядящих фиолетовых глубинах.

— Тошинори?

— Привет, Шота-кун, — промурлыкал мужчина, улыбка тронула его губы, жестокая имитация обычно ослепительной улыбки, — удивлён?

Его глаза выпучились, а сердце подскочило к горлу. Не было никакого способа… Всемогущий…

— Что? — спросил Символ Мира. — Вы были так заняты поисками крота среди детей, другого персонала, даже растущего подозрения ваших ближайших друзей, но вы даже не потрудились предположить, что это я, не так ли?

— Но ведь ты заклятый враг Все За Одного…

Мужчина засмеялся, спрыгивая вниз, чтобы встать над своим павшим противником.

— О, я был, но человек, о котором ты говоришь, мёртв, Шота-кун. Он мёртв с тех пор, как я сражался с ним шесть лет назад.

— Ты сказал, что он все еще там…

— Нет, я сказал, что «Все за одного» всё ещё там, — фиолетовые глаза вспыхнули, когда он постучал по обломкам, наблюдая, как они взрываются, распадаясь до самого основания.

— Восстановитель… — Айзава даже не попытался встать, чувствуя, как лёд пробегает по его венам. — Как…

— Когда я столкнулся лицом к лицу со Все За Одного, он пришёл в отчаяние, — объяснил Яги со вздохом, словно вспоминая приятное свидание. — Он пытался всунуть в меня столько причуд, сколько мог, надеясь, что я взорвусь или превращусь в Ному от такого количества энергии в моей системе, без сомнения, но что самое замечательное в «Один за всех», она запасает силу. Он не понимал, пока не стало слишком поздно, что, открыв связь между нами, я смог забрать у него его причуду. Он рассыпался в прах, как только последние причуды покинули его. Однако «Один за всех» отказался впитать в себя какую-либо из причуд, в том числе и причуду его брата.

— И ты просто что? — потребовал Айзава. — Решил стать злодеем? А как насчёт того, чтобы дать Мидории «Один за всех»?

Мужчина только рассмеялся.

— Что за злодей без героя, отчаянно пытающегося его остановить? Я потратил столько времени, пытаясь спасти общество, которое не хочет спасаться, возможно, юный Мидория сможет наконец достучаться до них.

— Курогири, — позвал он, прежде чем Айзава успел ответить, и внезапно парочку протащили через портал в тускло освещённую камеру, а остальные члены Лиги Злодеев насмехались над ними. Айзава чувствовал себя подавленным, сердце билось сильнее, чем когда-либо за долгое время, настоящий страх бурлил в его животе.

— Нори?

Он почувствовал, как другой путешественник во времени остановился при этом имени, понимая молчаливое требование.

Они создали систему много лет назад, Айзава даже не мог уже вспомнить, в какой именно петле. Если ученики когда-нибудь нуждались в том, чтобы кто-то из их учителей говорил о Петлях, они называли их Шота-сенсей и Тоши-сенсей, если им нужно было обратиться друг к другу, они становились Нори и Шо.

— Оставьте нас, — рявкнул Тошинори и стал медленно наблюдать, как злодеи исчезают в тёмных туманных порталах.

— Чт…

Тошинори поднял руку, и пронзительный звон пронёсся над ними, прежде чем исчезнуть.

— Что это было?

— Сирена, — промычал Тошинори. — Пока я не отпущу её, они не услышат, что мы говорим, но они всё ещё могут видеть нас, так что поддерживай свой ворчливый взгляд.

Его хмурый взгляд стал глубже, но паника, которая начала царапать его горло, начала отступать.

— Что происходит?

— У меня сложилось впечатление, что правило № 6 все еще действует, — усмехнулся Тошинори.

— Ты… — Айзава не мог сдержать смех, который клокотал у него на губах. — Ты хитрый старик… на этот раз ты играл со всеми нами, как на скрипке, не так ли?

— Скрипка? — Тошинори хмыкнул, шагая через комнату к сундуку за пределами камеры. — Нет, скрипки на самом деле требуют усилий, это было потрясающе легко, В конце концов кто бы мог подумать что Символ Мира будет большим плохим злом~

Айдзава хмыкнул в знак согласия, когда герой… злодей повернулся к нему.

— Так что нет, Шота-кун, — продолжал Тошинори, входя в камеру, — я играл с тобой не как на скрипке, а как на дешёвом казу*, которым ты и являешься.

— Я убью Денки за то, что он научил тебя мемам.

— Если тебя найдут, — усмехнулся Тошинори, хватая его за запястья и приковывая наручниками к кровати.

— Ох, затейник, — пробормотал Айзава. — Не видел их уже несколько петель.

— Может быть, в следующий раз мы снова столкнемся с причудой половой пыльцы, — предположил Тошинори, закатив глаза. — А теперь стой спокойно, пока я лечу твою ногу.

— Разве это не контрпродуктивно для всего твоего дела?

— Правило № 6. Что будет забавного, если я позволю тебе умереть или украду твою причуду?

— Твои приятели не будут сомневаться? — прошипел Айзава, когда его рана была очищена.

— Нет, — промурлыкал Тошинори, но не стал уточнять, закрывая рану бинтом. — Швы не нужны.

— Хорошо, твои швы — дерьмо.

Тошинори только фыркнул, прежде чем встать.

— Я лучше вернусь к ученикам, они будут так опустошены, узнав, что тебя похитили.

— 10 000 йен Тодороки поймёт первым.

— 10 000 йен на то, что молодой Шинсо поймает меня, — парирует Яги, не оборачиваясь.

— Никаких намёков.

Яги только улыбнулась, когда снова раздался звон.

— Даже не мечтай об этом, Шота-кун.

Chapter Text

Зацикливание было… по меньшей мере странным, даже после стольких лет, они всё ещё не нашли точку, из-за которой началось их путешествие во времени и измерениях.

Шота и студенты делали всё, что могли, но мужчина не мог не чувствовать себя всё более изолированным.

Каждый из его учеников был частично его ребёнком в этот момент. Хотя он не собирался признаваться в этом им в лицо, он был совершенно уверен, судя по усмешкам, которые он получал, когда ворчал на них, они догадались, что он на самом деле чувствует.

Он поддерживал их во всех испытаниях и трудностях, связанных с тем, что они были старшеклассниками в течение почти сорока лет. У них было много счастливых, грустных, неудобных и смущающих моментов между ними к тому моменту, особенно когда общежития заканчивали строить к концу каждого первого года.

Он снабдил их достаточным количеством конфет, газировки и нездоровой пищи, чтобы вызвать у них сердечные приступы к двадцати пяти годам, если они когда-нибудь вырвутся из этих проклятых петель, но также поощрял здоровое питание и тратил больше своих собственных денег на хранение свежих продуктов на их кухне, чем он был готов признать.

Он тренировал их тому, проводя через всё, что у него когда-либо было, зная, что, хотя их навыки и способности возвращались каждый раз, когда они возвращались к началу, знания и мышечная память оставались, и он не собирался позволять им расслабляться, как бы сильно он этого ни хотел. Это не означало, что он был выше того, чтобы относиться к ним достаточно, чтобы Мик и Миднайт обвиняли его в мягкости больше, чем несколько раз.

Он позволял им больше свободы, чем раньше, потому что знал, что они не так наивны, как раньше, закрывая глаза, если они приносили алкоголь в общежитие или занимались какой-то «дополнительной тренировкой», хотя он испытывал некоторое извращенное ликование, заставляя их всех сидеть за разговором о безопасном сексе каждый раз, когда они меняли пол. Он не хотел, чтобы кто-то из них забеременел, даже если это означало швырять презервативы в красные лица его детей и говорить с Исцеляющей Девочкой о том, чтобы заставить девочек принимать противозачаточные.

И всё же он чувствовал себя так далеко от учеников, которые были на шестнадцать лет моложе его. Он был взрослым, единственным взрослым в этой ситуации. Конечно, он следил за тем, чтобы сохранить свои отношения с друзьями и любовниками в каждой временной шкале, в которой они находились, прилагая усилия, чтобы быть хорошим другом и позволяя ещё нескольким своим стенам рухнуть вокруг них, чего он никогда не позволял в первоначальной временной шкале, но было очень много того, чем можно было помочь, когда он не мог обсуждать напряжение, которое путешествие во времени оказывало на него.

Конечно он мог бы поговорить с детьми но… что он за отец, если перекладывает свои проблемы на детей, которые изо всех сил стараются держаться на плаву? Он был их опорой, они не нуждались в том, чтобы он ломался на них, чтобы ещё больше утяжелять их.

Вот так он и оказался в постели в 3 часа ночи, в первый школьный день, отчаянно пытаясь снова заснуть, прежде чем ему снова понадобится увидеть детей в «первый раз».

Спал ли он в своей постели в первый раз? Он не мог вспомнить, хотя был бы благодарен, если бы подмена произошла не в столь ранний час.

Наконец, в 5.30 он сдался и медленно пошёл в школу. Если бы кто-нибудь спросил, он мог бы просто заявить, что прошлой ночью прикрывал патруль, и свернуться калачиком в своём спальном мешке до тех пор, пока ему не придется спуститься в класс 1-А в 8:45.

Он попытался обдумать изменения временной шкалы, когда он вошёл в школу, воспоминания об этой временной шкале толпились вокруг его воспоминаний о первоначальной и последующих временных линиях, хотя он обнаружил, что ёрзает со своим оружием захвата так, как он не делал со средней школы, кажется, что он никогда не отбрасывал эту привычку после того, как Мик дразнил его слишком много раз.

Всё, казалось, было достаточно похоже на первую временную шкалу, основанную на его воспоминаниях с несколькими незначительными изменениями, он и Мик не встречались в этой петле, но всё ещё были хорошими друзьями. Он почти не попал на курс героя в первый год из-за того, что занял второе место на Спортивном фестивале, но во время перерыва между семестрами выяснилось, что парень, который избил его, обманул и впоследствии был переведён на курс общего образования, а Айзаву перевели на героя. Он по-прежнему работал с линчевателями, хотя и был с ними более дружен, чем раньше.

Ничего слишком важного, чтобы он мог помнить о себе, а что насчёт недавних событий?

Он вспомнил, как наблюдал за вступительными экзаменами, смотрел на студентов чересчур критическим взглядом, делал ехидные комментарии, в которые по-настоящему не верил с третьего цикла, он не мог вспомнить о каких-либо серьёзных изменениях в своих детях, кроме… Мидории…

На этот раз он не сломал три конечности, не так ли?

Нет, если он правильно помнил, мальчику действительно удалось вырвать у роботов посредственные пять очков, на этот раз при помощи копья и метательных ножей, которые он, казалось, вызвал из воздуха, прежде чем появился Нулевой указатель. Он всё ещё взлетал на невероятную высоту с помощью пары крыльев, которые, казалось, были сделаны из света, и, прежде чем потерять сознание, отбросил робота назад вспышкой бледно-зеленой молнии. Девочка сказала, что ничего не может для него сделать, кроме как дать ему поспать. После этого он не удосужился проверить мальчика, так как ещё не знал его.

Какой бы ни была его сила, она была мощной, но был ли там всё ещё «Один за всех»?

Но было не похоже на это. Это было бы ново — не видеть, как мальчик развивает силу, дарованную ему Всемогущим.

Но теперь, когда он думал об этом, он не мог вспомнить встречу, на которой Всемогущий представляется персоналу, включая действительно разрушающее разум откровение истинной скелетной формы человека… возможно ли, что он никогда не был ранен… Был ли он все еще Яги, которого Айзава начал ценить как друга почти так же, как Хизаши, Немури и Тенсея?

Его ответ пришёл раньше, чем он думал, когда он вошёл в учительскую, блаженно пустую в этот ранний час, только чтобы услышать тихие всхлипывания из соседней ванной. Он медленно продвигался вперёд, пытаясь понять, у кого из его коллег может быть психическое расстройство до первого дня, когда он начал различать бормотание.

-…сделай это. Это просто немного отличается от прежних времён. Тебе просто нужно… снова завести друзей и найти способ обучить молодого Мидорию снова стать твоим преемником… или его нынешняя причуда слишком отличается? Чёрт возьми, могу ли я всё ещё дать ему её без того, чтобы другие учителя что-то заподозрили?.. Я не могу отдать её кому-то другому… даже если он уже не тот… это всегда был он…

Яги был… что он имел в виду под снова? Он просто не мог…

— Глупый, Глупый, Глупый. Почему ты вообще ищешь преемника? Теперь во мне осталось много жизни! Я в порядке и мне всего 49… Я действительно жалок, ха. Даже сейчас…

Рыдания становились слишком громкими, чтобы Айзава мог слушать их, не вмешиваясь, он должен знать…

Всемогущий подпрыгнул и обернулся, чтобы посмотреть на него широко раскрытыми глазами, когда Айзава стоял в дверях. Следы слёз и красные глаза беспокоили Айзаву, но он не мог не заметить, что человек перед ним не совсем утопал в своём костюме, даже если это было не так заметно, как обычно, тени вокруг его лица почти полностью отступили, а его культовые кроличьи уши исчезли, обрамляя его лицо сморщенными прядями.

— Айзава-кун! — пискнул он, резко вытирая лицо, пытаясь снова изобразить свою знаменитую улыбку. — Я не ожидал, что кто-то будет здесь ещё час… Мне очень жаль, что вам пришлось стать свидетелем моего поступка, но, похоже, я больше паниковал по поводу преподавания, чем по поводу самого себя…

— Тошинори, — перебил он, заставив мужчину испуганно ахнуть, хотя он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь называл им своё настоящее имя на этой временной шкале, — если бы я назвал имена Эри и Восстановителя, о чём бы ты подумал?

Герой номер один напрягся, его руки сжались рядом с ногами, а плечи затряслись.

— Очень милая маленькая девочка, которую нужно спасти, и маньяк, который причинил вред Эри-чан из-за её причуды. Как бы вы их описали?

— Моя дочь, с которой мне всегда не хватает времени, которая любит яблоки, Деку, Мирио и заплетает мне волосы фиолетовыми лентами, и социопат с комплексом бога, который презирает причуды.

Ноги Всемогущего подкосились, когда он начал описывать свою маленькую девочку, опускаясь на пол с очередным всхлипом на губах.

— Ты тоже застрял, — прошептал он, когда Шота подошёл и сел рядом с ним. — Ты прошёл через эти чёртовы петли, как и я.

— Номер 12, — согласился он. — Ты прошёл через это в одиночку?

Мужчина кивнул, но настоящая улыбка уже растянула его губы вверх.

— Но теперь мы есть друг у друга, верно? Мы больше не должны быть одни!

Айзава не стал бороться с улыбкой, пытаясь отразить улыбку Тошинори.

— Оптимист, как всегда, чёртов подсолнух.

— Как я могу расстраиваться? — рассмеялся он. — Я только что получил самую лучшую новость с тех пор, как всё это началось!

— Не знаю, — фыркнул Айзава, — я думаю, что узнать, что у тебя всё ещё есть желудок и легкие, довольно хорошая новость.

— Однако, это было ценой того, что юный Мидория узнал меня, — вздохнул он с печальным оттенком в голосе. — Я предпочитаю постоянную боль тому, чтобы мой мальчик не был со мной.

— Ну что ж. — протянул Айзава. — Не знаю, правда ли это.

Когда Айзава вошёл в класс с героем номер один на буксире, все ученики замерли, а Каминари схватил ластик, чтобы стереть слова, которые они с Бакуго уже писали на доске, которую, должно быть, создала Момо, когда пришла. Беглый взгляд по комнате подтвердил, что все 20 студентов были там.

— Привет, класс, — поздоровался он с лёгкой ухмылкой. — Я хотел бы познакомить вас с Яги Тошинори, или, как вы его лучше знаете, Всемогущий, он лупер* номер 22.

Вот и всё, что потребовалось Мидории, чтобы вскочить со стула и прыгнуть через всю комнату в объятия своего наставника, который инстинктивно поймал его, и выглядел он так, будто вот-вот снова заплачет. Айзава сделал всё возможное, чтобы помочь Изуку преодолеть напряжение, находясь так близко и в то же время так далеко от своего наставника, когда он проходил через петли, чтобы знакомиться с ним снова и снова, хотя он уже знал истории «Одного за всех» и «Всех за одного» до мельчайших деталей и знал Яги достаточно, чтобы называть его папой почти в каждой временной шкале, в которой они были до сих пор. По тому, как крепко Яги держал своего преемника, и по тому, как нежно он обхватил его затылок, было ясно, что напряжение было взаимным.

Остальные отступили назад, широко раскрыв глаза и переводя взгляд с обнимающейся пары на Айзаву.

Он только вздохнул, легонько толкнув Яги в плечо.

— Идиоты, идите в комнату, если не хотите объяснить, почему вы обнимаете студента, которого не должны знать.

— Легко, — предложил Тодороки, — Просто скажи, что ты его тайное дитя любви.

— Я говорю тебе в последний раз, Шото, — Мидория застонал, оторвав лицо от шеи наставника. — Я биологически не связан со Всемогущим!

Яги просто засмеялся, сдерживая слезы, отчего его голос звучал заметно более хрипло.

— Ну…

— Ох? Скажи уже, Тоши, — ухмыльнулся Айзава.

Мужчина переместил Изуку на одно бедро и потёр шею открытой ладонью.

— Две петли… или, может быть, три петли назад, молодой Мидория был моим биологическим сыном, хотя Инко взял с меня обещание не говорить ему об этом, пока ему не исполнится 18, даже после того, как узнала, что я готовлю его быть моим протеже. Я решил, что это не изменит нашу связь, так почему это имеет значение?

— О боже, — прошептал Деку, — я не могу поверить, что одна из твоих теорий заговора сбылась.

— Я больше ничему не удивляюсь, когда дело доходит до этих проклятых петель, — вздохнул Шинсо, услышав одобрительный стон со всех сторон.

— Хватит болтать, — рявкнул Айзава, — все вы уже знаете, что делать.

— Все вы, — Яги удивленно приподнял бровь. — Похоже я немного перенял тебя, мой друг.

— Закрой свой усыпанный звездами рот, я хочу покончить с этим как можно скорее, чтобы у меня не было Миднайт и Мика, стучащихся в мою дверь, чтобы спросить, почему я так легко отношусь к классу.

— Как будто они не думали, что ты пытался усыновить нас всех на второй месяц в первоначальной временной шкале, — фыркнула Мина.

— Задержание за клевету, Ашино, — крикнул он, проходя в переднюю часть комнаты и легонько шлёпнув её по затылку.

Он с трудом удержался, чтобы не закатить глаза, когда увидел, как весь класс ухмыляется ему, когда он облокотился на трибуну. Всемогущий двинулся, чтобы сесть на стол Мидории, мальчик всё ещё был слит с ним.

— Хорошо, поскольку Кацуки и Денки ведут это дело на этот раз, вы должны объяснить Всемогущему, что мы делаем каждый раз, когда начинаем цикл.

Дети пустились в быстрые объяснения, пока Кацуки переписывал все правила заново и выписывал основные изменения, которые они уже заметили.

Новая причуда Мидории, Астральное Плетение, была на первом месте, но под ней было также несколько изменений о семьях и старых классах. Самым интересным было то, что Шото всё ещё поддерживал контакт с Тойей, но имел некоторое подозрение, что его брат может быть злодеем. Было ли это новое изменение только для этой временной шкалы или постоянное изменение, ещё предстояло увидеть.

— Мне нечего добавить, — промычал Айзава, поворачиваясь к коллеге. — Яги?

Мужчина просто улыбнулся, прежде чем дым начал подниматься от его формы, заставляя Деку моргнуть, поскольку его сиденье только слегка сжалось.

— Твою Мать! — воскликнул Серо, заставив весь класс взяться за руки, благоговение и счастье пронеслись через них, когда они увидели, что их учитель был в порядке в первый раз с тех пор, как они встретили его.

Айзава даже не пытался уменьшить улыбку на своём лице, когда увидел первую настоящую запатентованную улыбку, не просто фасад, не просто фальшивку, которая, казалось, никогда не достигала его глаз, которую он так привык видеть с самого начала петель.

Окруженный своим другом и их детьми, Айзава, наконец, снова увидел светлую сторону.

Chapter Text

Требовать нормальности в этом классе было слишком, Айдзава знал это.

Ожидать, что эти 20 идиотов будут вести себя как нормальные люди в течение пяти минут в оригинальной временной шкале, было всё равно, что просить его пролить дождь из леденцов, и это только ухудшилось, поскольку все они боролись с апатией в своё время и просто продолжали идти.

Но как же Айзава хотел, чтобы они перестали попадаться, чтобы ему не пришлось иметь дело с другим учителем, который сомневался в их хаосе.

Cockatoo: Эм Шота?

Cockatoo: Следует ли мне спросить, почему Бакуго и Каминари кричат: «К чёрту куриные наггетсы!» на контуженного Тодороки?

YallMight: Я думаю, это связано с тем, что они узнали, что Старатель и Ястреб встречаются.

Chloroform: ОНИ ЧТО????

Sleepis4theweak: Я бы хотел чтобы Яги шутил

YallMight: По крайней мере, на этот раз они не поют «She thinks my tractor’s sexy».

Он впился взглядом в высокого блондина, с которым обедал в уединенном дворике, который они нашли почти две дюжины лет назад.

— Доказательств нет.

— Заткнись.

— Если я заставлю тебя улыбнуться, ты простишь меня?

— Может быть.

Яги только ухмыльнулся, зная, что победил.

— Я только что помог юной Джиро закончить пародийную песню «Нет покоя нечестивым» под названием «Нет покоя Старателю», где они три минуты подряд дискредитируют Старателя, включая некоторую… эм, секретную информацию, которую Комиссия годами пыталась держать в секрете. Класс собирается сыграть её во время Культурного фестиваля, а Шото в этом году возьмёт на себя ведущую партию вокала.

Айзава был недостаточно быстр, чтобы остановить фырканье, вырвавшееся наружу:

— Эти грёбанные дети.

— Это лучше, чем идея Бакуго написать пародию на «Пошёл ты», чтобы послать Восстановителя или Всех за одного… или обоих.

— Пока Даби записывает, — усмехнулся Айзава, — я позволю.

— Ты в любом случае собирался позволить это, — поддразнил Яги, даже не моргнув глазом на то, что Айзава фактически усыновил злодея. — Но я полагаю, он хотел бы увидеть, как его младший брат поджаривает их отца.

— Я поговорю с ребятами, когда мы вернёмся, — пожал плечами Айзава, — и прослежу, чтобы пародия пришлась на то время, когда у них будет самая большая толпа. Я предполагаю, что снова буду участвовать в деле «Остановите Старателя от сожжения школы»?

— Я могу взять Эри на время, если хочешь…

— Нет, пусть с ней разбирается Мирио, она всё равно по нему скучает. Они не могут сделать больше сцены, чем Хост-клуб, который они провели в прошлом году.

Он снова посмотрел на свой телефон, чтобы увидеть, что шквал сообщений продолжался.

BloodyMess: Почему в вашем классе полно неспокойных подростков? И почему вы никого из них не исключили?

Cockatoo: Потому что Шо мягок к своим «проблемных детей»

Chloroform: Да, плюс они заботятся о его дочери, как будто они её старшие братья и сёстры, и я никогда не видел, чтобы Шо выглядела мягче.

YeeHaw: Мягкий? Мы говорим об одном и том же человеке?

Cockatoo: *SmilyBoi* Читай и плачь

BloodyMess: Вот дерьмо, чувак действительно может улыбаться и не выглядеть так, как будто он пытается убить тебя

SpaceCadet: Ой, он носит бант!

Cockatoo: Эри заплела его ему в волосы, он не собирался удалять его после того, как она назвала его папой.

Cockatoo: Вот дерьмо

Chloroform:???

Cockatoo: Монома то-то сказал столу детей класса 2-А, и Шинсо появился из ниоткуда и промыл ему мозги. Сейчас он танцует под музыку Бриттани Спирс посреди двора.

Chloroform: Омг, пожалуйста, скажи, что ты записываешь!

Cockatoo: Да, но теперь Каминари и Серо на подтанцовке

Cockatoo: Мине только остановила Киришиму от снятия рубашки, когда присоединился

Cockatoo: У нас сейчас идёт полноценный флешмоб.

Cockatoo: Шо, иди за своими детьми. Я не знаю, когда у них было время поставить этот материал, но это не совсем подходит для школы

BloodyMess: Айзава, контролируй свой класс

Chloroform: Он, вероятно, пытается остановить формирование мигрени

YallMight: Нет, он находит всё это событие забавным.

Cockatoo: Откуда ты знаешь????

Яги ухмыльнулся, сделав фотографию обычно стоического учителя, хрипящего от мысленного образа своих глупых детей, и затем фотография была отправлена в группу.

Chloroform: А? Устраиваете вместе пикник, не так ли?

Sleepis4theweak: И? Разве мы не говорим о моём классе придурков?

Cockatoo: Довольно оборонительно, Шо, хочешь чем-нибудь поделиться?

Sleepis4theweak: Я понятия не имею, о чём ты говоришь

Cockatoo: Давай, Шо

Chloroform: Давайте изменим тактику

Chloroform: @YallMight, ты трахаешься с Айзавой?

YeeHaw:: Ты пытаешься убить этого человека, Миднайт?

BloodyMess: Человек выплевывает достаточно крови и без того, чтобы ты вела себя так, нем

Айзава бросил на своего спутника взгляд: «Не смей».

Тошинори приподнял бровь, на его лице появилась дерьмовая ухмылка: «Слишком поздно».

YallMight: Раау (*ΦωΦ*)

Айзава мог слышать крик отсюда, хотя, вероятно, это был просто Мик, потерявший контроль из-за неожиданной реакции мирового Золотого Мальчика, несмотря на всё хорошее и чистое.

О, если бы они только знали, насколько развращающими могут быть 145 лет с в основном похотливыми подростками. Любая сущность чистоты давно исчезла к этому моменту.

Но даже зная это, Айзава не мог дышать, положив голову на стол, который они делили, задыхаясь от приступов смеха, шов на боку сильно натягивался. Тоши выглядел слишком довольным собой, когда его глубокий смех эхом разнёсся вокруг них. Через минуту высокий мужчина отодвигается и отводит взгляд, смех иссякает почти так же быстро, как и начался.

— Что? — прищурился на него Айзава.

— Должны ли мы позволить им думать, что мы встречаемся?

Шота почувствовал, как легкий румянец пополз по его щекам, когда он наклонился через стол.

— Разве уже не?

Яги расслабился при этих словах.

— Я… не был полностью уверен, на чём мы остановились. Ты знаешь, как хитры эмоции в этих петлях.

Айзава пожал плечами, потому что знал, что этот человек прав. Сексуальность и привлекательность казались такими же текучими, как и всё остальное в петлях. На данный момент он прошёл через брак, свидания, развод, расставания, интрижки и связи, независимо от того, пережил ли он их сам или просто вспомнил их из воспоминаний, которые он получил от каждого цикла. У него были романтические отношения с Хизаши, Немури, Тенсеем, Оборо, Эми и даже Яги в тот или иной момент.

Однако в этой временной шкале он был лишён каких-либо романтических привязанностей, его воспоминания о временной шкале не напоминали ни об одном долгосрочном партнёре и только о нескольких встречах на одну ночь. Его эмоциональная привязанность к доброму, нежному, ущербному человеку выходила за рамки всего, что напоминало норму, но что в их жизни было нормальным? И он не собирался отрицать, что даже в те времена, когда он был натуралом, герой номер один был привлекательным в обеих формах.

Он признал бы, что это была петля, в которой его физическое влечение было… довольно подавляющим.

Вместо ответа Айзава просто сжал руку Тошинори в своей, заработав ослепительную улыбку, от которой его сердце затрепетало. Если влечение взаимно, то почему бы не позволить себе немного счастья в этом беспорядке?

Его телефон снова пискнул, звонок для чата Класса… Это редко приносило хорошие вещи, если он был помечен в нём, не говоря уже о том, когда он слышал тот же звуковой сигнал, исходящий от телефона Тошинори.

Sonic: *ВозможноМыЗашлиСлишкомДалеко? * @dadzawa @DadMight эм помогите?

— Я убью их, — вздохнул он, открывая фотографию Мономы, стоящей на чём-то, что казалось ледяной версией скалы Прайда, держащей Незу в воздухе, в то время как большинство 2-А и 2-Б стояли на коленях у основания.

— И чтобы они все разыграли тебя, прежде чем ты вспомнишь о них в следующий раз? — поддразнил Тошинори, надуваясь и вставая со своего места. — Я так не думаю.

Классный руководитель вздохнул, но молча согласилась. Смерть перед выпуском, казалось, выбрасывала затронутых луперов раньше, чем всех остальных. Они могли прибыть куда угодно — от нескольких часов перед всеми остальными, до нескольких лет в прошлое, и, похоже, не было определённой причины для того, как долго их отправляли обратно. После первых трёх раз класс, казалось, пришёл к молчаливому соглашению возиться друг с другом как можно больше в течение того времени, которое они провели, прежде чем все остальные вспомнили. Айзава всё ещё гордился тем, что у него была лучшая предварительная месть своим проблемным детям, даже если это началось случайно.

— Если бы я сказал Хизаши, что мы помолвлены, что бы ты сделал?

Человек-подсолнух слегка поперхнулся от неожиданного вопроса, закашлялся кровью и снова сдулся.

Айзава продолжал идти, пряча улыбку в своё оружие захвата, когда приблизился ко двору.

Тошинори слегка пробежал за ним, уже надувшись, прежде чем предложить с дерьмовым блеском в глазах:

— Если ты уклонишься от вопроса до завтра, я получу кольца к утру.

Он вложил свою руку в руки другого, как бы отвечая. В любом случае они были практически женаты, притворяться, что у них тайная помолвка, было совсем не трудно. Тоши даже подошёл достаточно, чтобы Эри, вероятно, тоже не сомневалась в этом, и это просто дало им больше времени, чтобы быть самыми счастливыми, какими они могли быть во время циклов.

Его волосы встали дыбом, когда он впился взглядом в Шинсо, бросив оружие захвата, чтобы увести Незу подальше от Мономы, когда его хватка ослабла, когда контроль над разумом исчез.

Весь двор обернулся, чтобы посмотреть на них, и Айзава слишком поздно заметил, как глаза Мидории метнулись между ним и Яги, вниз к их рукам и туда, где всё ещё снимал Мик, злая ухмылка вспыхнула всего на секунду, прежде чем она была полностью скрыта шокированной маской.

— ОМГ АЙЗАВА-СЕНСЕЙ, ТЫ ТРАХАЕШЬ МОЕГО ОТЦА??!!?

Чтож, убийство перевешивало возможное смущение из-за шалостей в петлях. Может быть, ему удастся подкупить Даби теми неловкими фотографиями, которые Тору сделала о Старателе…

— Юный Мидория! — Всемогущий ахнул, рубанув рукой по воздуху так же, как это сделал бы Тенья. — Это в высшей степени неуместно! То, чем мы с моим женихом занимаемся в свободное время — это наше дело, и только наше дело!

Превратить это в два убийства.

Определённо два убийства.

Chapter Text

Никто не был уверен, кто это сказал, но глухой рёв, который наполнял их уши, когда Айзава тщетно пытался провести проклятый урок, становился слишком громким. Он знал, что они знают материал, и предпочёл бы вместо этого просто дать им практическую подготовку, но сегодня ему предстояла обязательная лекция по технике безопасности, и Незу оторвет ему голову, если он пропустит её. Поэтому вместо этого он заставил их сидеть, слушать и заполнять дурацкий пакет, который каждые второгодники должны были заполнять во время этого урока.

Но звонок заставил их всех оживиться и замереть на долю секунды, прежде чем они двинулись.

— Пол — это Лава!

Их рефлексы были настолько тонко настроены, что даже Токоями, который был в полусне, двигался в течение полсекунды. Айзава был в воздухе, прежде чем понял, что движется, спускаясь, чтобы приземлиться на своей трибуне, держась рукой, чтобы не соскользнуть по наклонной поверхности. Вокруг него все студенты забрались на свои парты, разбросав по полу принадлежности, растерянно моргая друг на друга.

После некоторого молчания Урарака тихо хихикнул, и внезапно весь класс засмеялся над абсурдностью того, что только что произошло.

— Хорошо, — вздохнул Айзава, — поскольку пол в настоящее время неприкасаем, все материалы на нём потеряны до конца периода. У вас у всех есть их пакеты?

Все студенты оживляются, проверяя, что было потеряно в лаве. Оказалось, что только Джиро, Сато и Коуда потеряли свои пакеты, хотя довольно много карандашей и ручек было сбито на пол. Прежде чем он успел предложить, как исправить ситуацию, руки Шоджи уже потянулись, чтобы схватить три дополнительных пакета, которые держал Айзава, но вместо того, чтобы вручить их студентам, которые в них нуждались, он положил их на столы Момо, Мидории и свой, и трое быстро скопировали информацию, которую они уже записали до начала импровизированной игры. Иида, с другой стороны, подскочил к шкафам для обуви в задней части комнаты, наклонился, чтобы вытащить запасные учебники по героике, хранящиеся в двух пустых шкафчиках, и быстро передала их другим ученикам, которые передавали их по кругу, пока у каждого ученика не появилась хорошая твердая поверхность, на которой можно было писать. Те, у кого всё ещё были ручки и карандаши, раздавали свои дополнительные принадлежности своим одноклассникам, которым их не хватало, и в итоге получили в общей сложности 16, прежде чем Момо закончила второй набор заметок для Сато и предложила сделать последние четыре ручки.

К тому времени, как все снова уселись за свои столы, прошло всего три минуты, и их настроение явно улучшилось. Быстрый взгляд на часы показал, что у них есть 25 минут, и осталось всего десять минут лекции, теперь обычно он давал им последние пятнадцать минут, чтобы закончить и сравнить записи, чтобы убедиться, что они поняли всю лекцию, но…

Он быстро закончил лекцию и сказал им, чтобы они убедились, что их работы были идеальными, когда он написал в групповой чат учителей с идеей, от которой, он был уверен, его друзья получат удовольствие.

Потребовалось пять минут, чтобы получить согласие от других учителей, пока им разрешалось просматривать записи с камер наблюдения во время урока, которые Незу был слишком счастлив предоставить.

— Хорошо, Проблемные дети, — объявил он классу, заставив всех поднять головы, в конце концов, он использовал это прозвище только для того, чтобы всё становилось интересным.

— Учителя и Незу согласны со мной. Так что у нас будет импровизированная тренировка без причуд, — сказал он им, вставая на подиум и потягиваясь. — Мы приносим в жертву лаве всех вас, кроме пятерых, а оставшиеся пятеро идут против меня. Правила таковы: Никаких причуд, Никакого оружия, включая мое оружие захвата, и пол всё ещё Лава, так что оставайтесь на высоких поверхностях. Если я поймаю вас Лентой или брошу в лаву, вы выбываете. Если хотя бы один из вас доживет до звонка или столкнет меня в лаву, тогда класс победит.

Класс что-то бормотал друг другу, прежде чем Шинсо задал животрепещущий вопрос:

— Каковы ставки, сенсей?

Он обнажил зубы в дикой улыбке.

— Если я выиграю, класс должен сделать двадцать дополнительных кругов завтра.

Класс вздрогнул, но Джиро сузила глаза и спросила: «А если мы победим?»

— Если класс победит, то в следующий четверг у вас у всех будет свободный день, чтобы делать всё, что вам заблагорассудится, в том числе покидать кампус, при условии, что вы скажете учителю, куда идёте, и не пойдёте в одиночку. Это включает в себя принуждение меня идти с вами, чтобы делать всё, что вы хотите, до комендантского часа.

В комнате воцарилась тишина, когда они все переглянулись. Полдня отдыха от занятий и тренировок было огромным, особенно если Айзава был по существу в их власти. Было нетрудно принять вызов, даже если шансы, против которых они выступали, были не в их пользу.

Наконец, класс начал спрыгивать со своих парт, Цу, Иида, Мидория, Серо и Мина остались на партах. Он ухмыльнулся, вытаскивая первую ленту захвата из своего пояса, прежде чем броситься на Цу, заставляя студентов двигаться, пока те, кого сжигала лава, подбадривали своих сверстников.

Трепет, пробегающий по его венам, уже стоил того, чтобы позже придумать для этого оправдание своим друзьям.

Смена пола начинала казаться нормальной, что было пугающей мыслью, но Айзава, по крайней мере, была счастлива, что на этот раз она была в комбинезоне, а не в укороченном топе, как иногда, даже если он был теснее, чем то, что она носила, когда была им.

Похоже, это не беспокоило никого из других луперов, поэтому она не видела причин упоминать об этом, даже если ей пришлось несколько раз ловить себя на том, что она использовала неправильные местоимения или имена студентов, себя или Яги.

Даже сейчас, наблюдая за уроком Яги, она не могла не заметить изменения от их обычных костюмов к тем, которые у них были сейчас, но это не имело никакого отношения к тому, почему она была здесь.

У них были мини-партнерские поединки в пяти индивидуальных рингах, и первая команда, в которой оба были выбиты за пределы ринга или нокаутированы, проиграла.

Айзава терпеливо ждала, проходя мимо рингов, раздавая советы на ходу, остановилась в левой части комнаты, с лучшей точки обзора, чтобы увидеть хаос, когда она смотрела на часы ближе к концу урока.

— Пол — это Лава!

Она запрыгнула на скамейку, рядом с которой стояла, чувствуя, как она слегка просела, когда Яги сделала то же самое, оглядывая класс.

Серо мгновенно прикрепилась к потолку своей лентой, Ашино, который боролся с ней, подскочил, чтобы повиснуть, цепляясь за её ног, в то время их товарищи по команде, Коуда и Хагакуре, не раздумывая, выбежали из круга, взбираясь по стенам на балкон.

Вокруг них Оджиро, Сато, Аояма и Киришима сделали то же самое. Сато и Киришима фактически проиграли свой матч против Шоджи и Джиро, которые использовали вытянутые руки Шоджи, чтобы запустить худощавого парня в стропила, прежде чем она выбежала с ринга, чтобы последовать за своими одноклассниками вверх по стене.

Токоями, Урарака, Тодороки, Бакуго и Яойорозу легко использовали свои причуды, чтобы не покидать свои ринги. Токоями и Урарака оба взлетели в воздух, вежливо схватив Мидорию и Шинсо и приземлившись на стропила только для того, чтобы продолжить свою битву над головами всех. Тодороки и Момо вместо этого создали платформы из своих причуд, чтобы поместить их над лавы, спокойно стоя и оглядываясь по сторонам. Взрывная блондинка легко взлетела в воздух со своими взрывами, отправив себя на стропила.

Однако самым забавным ответом было то, что Каминари и Асуи обменялись коротким взглядом, прежде чем сбить испуганную Ииду с ног и сесть ей на спину, эффективно прижимая её, жертвуя свою противницу в огненные глубины, чтобы спасти свои шкуры, даже когда она издала возмущенный крик.

Айзава не смогла удержаться от смеха, сфотографировав упавшую девушку, чтобы отправить Тенсею… э-э, Сумирэ, зная, что ей нравится видеть несчастье своей сестры.

— Пол — это Лава!

Не совсем то, чего ожидал Айзава прямо перед тем, как класс провалился через порталы, вызванные Курогури, как только они прибыли в USJ для ожидаемой борьбы с Лигой Злодеев, но это не помешало ему прыгнуть на плечи злодея, прежде чем сбить его на землю. Он почти смеялся, когда играл в эту игру в одиночку, держась подальше от земли и от воображаемой лавы, используя спины злодеев в качестве ступеней.

Он мог представить, как студенты вокруг комплекса делают то же самое, используя более закрытые зоны в своих интересах, чтобы избежать земли, пока они ждут появления Яги.

По крайней мере, они нашли способы занять себя, подумал он, уклоняясь от Ному, двигаясь к деревьям вокруг двора, чтобы выбрать себе более возвышенное место.

Он слышал, как Шигараки злился всё больше и больше, пока он играл с ними, ускользая от каждого удара Ному, никогда не приближаясь к Шигараки достаточно близко, чтобы он мог использовать свою причуду на нём.

— Ну-ну-ну, похоже, у тебя всё это под контролем, Ластик, — глаза метнулись ко входу в комплекс, когда появилась знакомая Белокурая фигура.

— Пол — это Лава, Всемогущий, — вместо объяснений крикнул Голова-Ластик, заставив старшего героя взвизгнуть, когда он подпрыгнул в воздух, приземлившись на голову Ному, оставив кратер посреди двора и сотрясая весь комплекс.

Шигараки выглядел испуганным, но Айзава только закатил глаза.

— Не разрушай все это место, мы скоро сможем закончить здесь.

— Закончи… — прежде чем разлагающий злодей успел даже начать свою фразу, вокруг них поднялся ледник, на котором стояли Бакуго, Тодороки и Мидория, выглядевшие взбешёнными.

Всемогущий широко улыбнулся, когда прыгнул на лед.

— Готов показать этим злодеям, почему вам не стоит связываться с Юэй, мои мальчики?!

Хруст костяшек пальцев студентов дал Айзаве понять, что он в безопасности и может оставаться на месте, причуда готова активироваться на Шигараки в любой момент.

Конечно, они планировали позволить главным игрокам, кроме Курогири, сбежать, имея твёрдый план, чтобы удержать этого человека здесь, даже когда другой «выскользнет из их пальцев» через порталы облачного злодея, но прямо сейчас, на дереве, которое он называл своим, он собирался позволить своим проблемным детям и Яги позаботиться о Ному, пока он оставался в безопасности от воображаемой лавы.

Трибуны 1-А были громкими, как всегда во время Спортивного фестиваля, потому что, хотя они не были новичками в таком типе вещей на данный момент, всегда было что-то чрезвычайно волнующее в том, чтобы иметь возможность устроить санкционированную школой драку со всем миром, особенно когда они были в основном цикле с очень небольшими изменениями по сравнению с оригиналом. Всё, о чём им нужно было беспокоиться — это устроить хорошее шоу и повеселиться, особенно с тех пор, как Айзава не был завёрнут, как мумия, в будке с Миком, и вместо того, чтобы огрызаться на действия каждого участника в каждом событии, казалось, что ему почти так же весело, как и его другу, стоя выше всех остальных.

Теперь, когда Бакуго и Урарака готовились к своему 42-му противостоянию, ставки уже были сделаны на то, сможет ли героиня с обнулением гравитацией сравнять счёт или Бакуго вырвется вперёд.

Как только Айзава объявил о начале раунда, Джиро вскочила на ноги и закричала,

— ПОЛ — ЭТО ЛАВА!

Стадион был ошеломлён, так как не только все из 1-А вскочили на свои места, но и два участника завизжали, взлетев в воздух, отказываясь спускаться ни за что.

— ИТАК! — Мик сказал после секунды мёртвой тишины от всех, кроме пары воздушных бойцов и их одноклассников. — Похоже, класс 1-А использует внутреннюю шутку, чтобы сделать борьбу между их двумя членами более сложной, чем это должно быть! Какой… странный поворот событий!

Айзава только усмехнулся в громкоговоритель, отчего у большинства зрителей по спине пробежал холодок.

— Что я могу сказать о Проблемных детях? Они все о Плюс Ультра.

— Говорит человек, который в настоящее время находится в верхней части экрана просмотра.

— Смелые слова для какаду, горящего в Лаве.

Chapter Text

Проснувшись в шестьдесят девятый раз, Айзава приготовился к множеству реакций. Быть окруженным 20 старшеклассниками и женатым на Ямаде, Миднайт, Эми и/или Тенсее в течение стольких лет означало, что он хорошо знал, как они будут шутить о сексе в течение следующих трёх лет.

Он ожидал, что первым делом услышит хихиканье.

Он ожидал услышать, как Серо или Мина отпустят неуместную шутку.

Он ожидал услышать, как Каминари закричит: «ШЕСТЬДЕСЯТ ДЕЕЕЕЕВЯЯТЬ!»

Он ожидал, что Тенья либо сделает им выговор, либо сделает ещё более грубое замечание, которое заставит Тенсея гордиться.

Он никак не ожидал, что первым звуком будет задушенный, сдавленный крик, раздавшийся из задней части класса. Головы повернулись в сторону шума, чтобы увидеть смертельно бледного Бакуго, отчаянно пытающегося контролировать своё дыхание. Киришима, Каминари, Серо, Джиро и Мина мгновенно оказались рядом с ним, тихо разговаривая, пытаясь выяснить, что могло вызвать такую реакцию у их взрывного блондина.

Быстрый подсчёт показал, что в школе присутствовало всего 19 студентов.

— Кацуки… — он прошептал, резко и обеспокоенно, перекрывая низкий гул в комнате. — Где Мидория?

Бакуго посмотрел на него, и Айзава был поражён тем, как молодо выглядел подросток в этот момент. Он знал, что его ученики были технически молоды, просто дети, и это напугало его в первые несколько циклов, через которые они прошли, но прошло больше столетия с тех пор, как он думал о них как о нуждающихся во взрослом, о том, насколько они, вероятно, сломаны.

— Бота… Изуку, — наконец сказал Бакуго, голос его дрожал под огромным давлением, которое, казалось, требовалось, чтобы заговорить, — мы… Я…

— Не торопись, Кацуки, — утешил он, — Мы просто хотим помочь.

— Он сказал мне не говорить никому из вас, — прошептал он. — Как только мы начали зацикливаться, он сказал, что не хочет, чтобы кто-либо из вас знал, потому что это было в прошлом, и я изменился.

— Ты изменился, Бакуго! — легонько толкнул его плечом Киришима. — Если это в прошлом, то это не…

— К чёрту всё это «не имеет значения»! — взревел Бакуго, наконец, более похожий на себя самого. -Я был с ним жестоким ослом! Хулиган! И я…

Его голос надломился, и гнев исчез, оставив пустое выражение на его лице.

— Он никогда бы не сделал этого в нашей первоначальной временной шкале, никогда не терял надежды стать чёртовым героем, что бы я ни делал или ни говорил, никогда, блядь, не оставлял меня в покое… Я не имел это в виду… Я не имел это в виду. Я не знала о тёте, я не знала, что он это сделает!

— Что ты сказал?

Бакуго окинул класс умоляющим взглядом.

— Я сказал ему, что если он действительно хочет причуду, то пусть прыгнет с крыши и надеется получить её в своей следующей жизни.

Казалось, что из комнаты высосали каждую унцию воздуха, когда они поняли, о чём говорит Бакуго.

— Изуку… он ушел…

Мидория понял, где он находится, в ту же секунду, как он открыл глаза, ему даже не нужно было вызывать воспоминания этой петли.

База Ши Хассайкай.

Что-то сдвинулось рядом с ним, и он посмотрел вниз, чтобы увидеть очень знакомую копну белых волос, когда Эри придвинулась ближе к нему.

Теперь он вспомнил. Он последовал совету Каччана после того, как Всемогущий отверг его мечту, после того, как ему позвонили, что мама не проснётся, после всего, что в тот день произошло, наконец, было слишком много для него, чтобы справиться.

Только его прыжок не закончился так, как он представлял, когда в нём неожиданно проснулась причуда, поймавшая его всего в двух футах от тротуара.

Способность замораживать всё, включая самого себя, как если бы он сделал снимок сцены, конечно, он мог после этого двигаться сам и что угодно, или что-то одно, что он выбрал, сохраняя пространство замороженным, но это привело к тому, что его попытка самоубийства провалилась.

Прежде чем откровение смогло зажечь надежду, которая была разбита вдребезги, чьи-то руки схватили его и потащили в темноту.

Восстановитель видел покушение на свою собственную жизнь и рождение мощной причуды, и он не позволит ей уйти. Мужчине было не сложно восстановить изломанное несчастное тело четырнадцатилетнего подростка, его блокноты и ботинки уже лежали на выступе над головой.

Никому и в голову не пришло искать его, ни сейчас, ни когда-либо. В конце концов, Мидория Изуку была мёртв, насколько кто-либо знал.

Он стал выключателем для силы Эри, слишком сломленный контролем злодея над ним и беспокоящийся о маленькой девочке, что он даже не пытался бороться с насилием. Он мог заморозить небольшую часть комнаты, в которой они находились, обычно вокруг Эри, на несколько минут, он мог сделать большую площадь, такую как вся лаборатория, на тридцать секунд, если бы он постарался достаточно сильно, но никогда не достаточно, чтобы позволить ему убежать.

До сих пор это были старые воспоминания из бесчисленных циклов, прежде чем они заполонили его разум, зная, не напрягая мускулы, что на данный момент его выносливость сможет выдержать «Один за всех», в двадцать раз больше, чем за последний год…

Достаточно, чтобы вытащить его и Эри.

Сейчас он не знал даты, но если цикл следовал обычной схеме, то он был где-то между вступительным экзаменом и первым днём в школе. Скорее всего, в первый день в школе, но если он ошибался, это могло означать плохие вещи для безопасности Эри. Он должен подождать несколько недель, чтобы убедиться, что сможет сразу же пойти в Юэй, хотя он не хотел ждать два месяца, если это был день вступительных экзаменов… может быть, три недели? Он мог придумать, как спрятать себя и Эри, пока не сможет связаться со Всемогущим, или с Айзавой, или с одним из своих одноклассников.

Да, согласился Мидория, закрывая глаза в притворном сне, когда зажёгся свет, возвещая о прибытии охранников с завтраком. Ещё три недели, и он спасёт их обоих.

В классе было тише без Деку.

Некоторые из класса, Тодороки, Шинсо, Иида, Джиро, Киришима и Кода, стали более отстранёнными, отказываясь даже смотреть на забитого Бакуго, поскольку они пытались справиться с эмоциями, которые у них были. Никто не винил этого Кацуки в смерти зеленушки, потому что они знали, что слова, которые он сказал, были правдой. Бакуго изменился к лучшему, даже в первой временной петле, и с тех пор ещё больше смягчился, даже если он всё ещё был их постоянной горячей головой.

Мидория не хотел бы, чтобы кто-то обвинял его дружественного соперника в событиях в средней, независимо от того, что сделал или сказал блондин, но это не означало, что все были хороши в применении этого на практике, когда пустое место всё ещё оставалось пустым в конце класса.

Некоторые из них, Оджиро, Шоджи, Цу, Сато, Токоями и Момо, пытались вести себя так, как будто ничего не случилось, занимались своими делами, как будто в классе не было большой зияющей гноящейся раны. Они хотели притвориться, что ничего не изменилось, хотели поверить в это достаточно сильно, чтобы это было правдой, но они знали, что это не будет исправлено по крайней мере в течение трёх лет, пока сама временная шкала не сбросится.

Последняя группа, Мина, Денки, Серо, Урарака, Хагакуре и Аояма, казалось, сверхкомпенсировала это весельем, отчаянно пытаясь удержать своих одноклассников вместе и на плаву, но Айзава видел, как они вздрагивали, когда что-то напоминало им о Деку, болезненно отчаянный тон в их голосе, когда они отмахивались.

Однако, хуже всего было Яги и Бакуго.

С Бакуго он мог понять напряжение, через которое проходил мальчик, который знал, что он причинил так много боли людям, о которых искренне заботился. Айзава видел, как он сломлен, как ему больно от осознания того, что, как бы далеко он ни отошёл от своих школьных лет, он никогда не сможет избежать последствий своих действий. Айзава пытался поговорить с ним, донести до него, что в конце концов всё будет хорошо, но он не мог заставить мальчика исцелиться.

Яги был ранен гораздо глубже, чем предполагал герой подполья. Он знал, что связь между мужчиной и мальчиком была глубже, чем любая другая связь, сформированная за столетия, которые они провели вместе, отношения отца и сына были основой многих поддразниваний как со стороны луперов, так и со стороны посторонних, но это было больше. Мужчина был таким пустым, когда он позволил маске Всемогущего упасть, выглядя более мёртвым, чем Айзава помнил, когда видел его, когда блондин ещё дышал. Не раз классный руководитель заставал похожего на скелет человека отстранённо смотрящим на стол Мидории, спустя несколько часов после того, как ученики ушли домой. В ночь нападения на USJ, когда его держали в больнице для наблюдения после того, как он оступился и получил рану локтя, и Всемогущий отказаться покинуть его, и он узнал, почему.

Он не ожидал услышать, как собственный страх и ненависть к себе заставили этого человека быть более жестоким, чем он хотел, когда столкнулся с более молодой версией самого себя. Знание того, что быть героем, как Всемогущий, столпом надежды и символом мира, означало опасность, с которой не мог справиться даже человек со слабой причудой.

Сделать это без причуд было бы самоубийством, Яги узнал это на собственном горьком опыте снова и снова, но он никогда не собирался быть таким суровым по отношению к молодому фанату. Он потратил больше времени, чем кто-либо другой, убеждая Мидорию, что Яги не сомневается, что он сделал правильный выбор, когда передал ему «Один за всех», что он не мог думать или желать лучшего преемника, но в этой временной шкале…

Айзава не стал бы отрицать слёз, которые они разделили в тёмной больничной палате, когда он задавался вопросом, как много он упустил в первом петле, как сильно он ошибся в Мидории, в Бакуго, в Яги, во всех своих учениках.

После USJ стало немного легче скрывать неестественное напряжение от остальной части школы. Неестественное настроение и взвинченные эмоции были списаны на то, что студент был травмирован тем, что его чуть не убили в течение первой недели занятий. Всем им назначили терапию и консультации, хотя большинство из них предпочли поговорить друг с другом.

Айзава поддержал их в их выборе перед учителями, сказав, что принуждение их к терапевту не было ответом. Он признался бы, хотя и использовал угрюмое настроение подростков в свою пользу.

— Шо, ты же знаешь, я бы с удовольствием пришёл на Спортивный фестиваль, но в этом году я не могу.

— Я бы не спрашивал, если бы не считал это необходимым, Тенсей. Я… беспокоюсь о Тенье, он отдалился после нападения на USJ, и я хочу ему помочь.

Он слышал смех с другой стороны телефона.

— Ты такой мягкий для своего класса, Шо.

Он почувствовал, что у него горят уши, конечно, так оно и было, но он не ожидал, что его друг позвонит ему об этом так скоро в хронологии.

— Дети уже через многое прошли, и Тенья не просто один из моих учеников, Тенсей. Ты же знаешь, я бы не стал просить тебя уйти во время такого дела, если бы это не было важно. Он… я думаю, ему было бы полезно повидаться с тобой.

— Хорошо, Шота, я буду там, но тебе лучше держать это в секрете, я хочу сделать ему сюрприз!

— Спасибо.

Теперь он сидел здесь за два вечера до Спортивного фестиваля, оценивая работы, с которыми он мог легко справиться, если бы только мог сосредоточиться. Они были гораздо худшего качества, чем он ожидал от своих детей, но всё ещё довольно хороши для первого курса. Солнце уже садилось, но он проверил всего несколько работ, хотя оценивал их с тех пор, как закончились уроки.

Его вырвало из тумана, вызванного усталостью, когда зазвонил его телефон.

Бог: @Все, на восточной границе произошло нарушение периметра. Камеры ничего не фиксируют, так что очень сомнительно, что это пресса. Будьте осторожны, если вы всё ещё находитесь в кампусе. Боты безопасности должны быть на этом участке в течение следующих десяти минут.

Айзава напрягся, ничего подобного раньше в петлях не случалось, он отправил сообщение, прежде чем вскочить на ноги.

NoHourEnergy: Я собираюсь посмотреть, смогу ли я увидеть незваного гостя. Буду держать вас в курсе событий.

Добраться до участка, упомянутого Незу, по крышам было быстро и легко, и он почти не заняло времени, чтобы найти незваного гостя, хотя почувствовал, как у него перехватило горло, когда он увидел их.

Маленькая фигурка, меньше, чем он помнил, более изможденная, чем он когда-либо видел. Он также побледнел, но, возможно, потому, что был одет только в совершенно белый больничный халат. Тёмно-зелёные кудри ни с чем нельзя было спутать, даже если они парили в воздухе, окруженные неестественным белым светом. Когда он приземлился на тротуар позади него, он смог разглядеть фигуру Эри на спине, её рог был слишком большим и потрескивал радужным светом.

— Из…

Изуку резко обернулся и издал сдавленный смешок, увидев Айзаву, застывшего в тридцати ярдах перед ним, прямо за пределами его влияния.

— Не подходи ближе! Она не может остановить свою причуду, а это значит, что я должен поддерживать свою, чтобы она не причинила мне боль.

Это, казалось, вывело его учителя из шока, когда он встретился взглядом со всё ещё плачущей Эри, волосы взметнулись вверх, когда он осторожно отменил её причуду.

Изуку, наконец, выдохнул, когда смог отключить свою причуду, истощение наступало быстро.

— Что вы, дети, здесь делаете? — спросил Айзава, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, но Изуку видел, как вопросы проносятся в его голове. Он отчаянно хотел рассказать ему всё, но Эри была важней.

— Нам нужен был герой… — сказал он ему. — Нас похитили, держали в плену и экспериментировали. Я не знал, поверит ли нам полиция, но я знал, что директор UA, Незу, действительно откровенен о том, как сильно он ненавидит эксперименты, поэтому я подумал, что мы будем в безопасности…

— Полегче, малыш, — сказал он, опускаясь на колени, держа руку, как будто хотел взъерошить волосы мальчика, но остановился прямо над его головой, будет ли мальчик в порядке с прикосновением прямо сейчас? — Я Айзава Шота, как вас зовут?

— Я Мидория Изуку, а это Эри-чан, — ответил он, нетерпеливо наклонившись к опустившейся с облегчением руке. — Ты поможешь нам, Айзава?

— Да, проблемный ребёнок. Да, я помогу.

Chapter Text

Ладно, они официально переживали три года, снова и снова. Только Айзава и 19 студентов, из-за которых он чуть не умер не менее двенадцати раз за три года, и, к счастью, ему удалось избежать того, чтобы Ному разбил ему лицо в этом цикле, что означало, что он изменил временную шкалу дальше, чем просто избавился от маленькой фиолетовой мигрени.

Чёрт, ему нужно было выпить. К сожалению, самое сильное, что он мог получить — это кофе из учительской до выходных.

— Эй, детка, что тебя так расстроило?

К счастью, Хизаши сейчас старался вести себя тихо, потому что сам он не думал, что сможет удержаться от того, чтобы упасть от напряжения, если бы его муж был таким же громким, как обычно.

Вместо этого он просто повернулся, чтобы обнять более высокого мужчину за талию и уткнуться лицом в его шею, позволяя успокаивающему запаху и теплу омыть его и наполнить себя.

— Ого! — тихий вскрик был немного смущённым, но не несчастным. — Шо, мы всё ещё в школе, ты же знаешь. Что случилось с правилом ПВЧ*?

Он напрягся, вспомнив, где находится. Они хранили свои отношения в тайне главным образом для того, чтобы быть в безопасности, но он признался бы, что отчасти это было из-за смущения, которое он испытывал от того, как он волновался рядом со своим мужем, когда те, с кем он не был близок, видели их. Он думал, что у них была хорошая система, пока в конце второго курса класса у него с Хизаши не произошла драка, которая привела к тому, что Хизаши провёл три дня подряд в студии.

В конце концов, они решили, что это не их вина, но Айзава знал, что это несправедливо. Чувство вины и стресс, когда Лига, казалось, постоянно дышала им в затылок, добрались до всех них, и Айзава всё больше и больше отдалялся от всего, чтобы беспокоиться о детях.

Он не видел, что он не был единственным учителем, не видел, что он был не единственным, кого ранило откровение о том, что Курогури был их давно умершим другом, не видел, как барахтался Заши.

Айзава знал, что блондин цеплялся за людей, когда расстроен, но он всё равно набросился на него, несмотря на глупое правило, согласно которому на территории школы они не вели себя как друзья.

Боже, он был глуп.

Мик терпел так много его дерьма, и вот как он отплатил ему?

Но он мог бы это изменить, верно?

Он мог защитить Хизаши, он мог уберечь его от безумного волнения о том, как он себя чувствует, и заботится ли он о себе.

Айзава решил просто крепче сжать Заши и расслабиться в нём.

— Не волнуйся, я люблю тебя.

Может быть, он не мог объяснить ему всё, должен был хранить секреты, которые хранил сейчас, но Айзава мог бы быть лучшим мужем.

— Я тоже тебя люблю, большой придурок.

— РЕБЯТА, РЕБЯТА!

Айзаве захотелось ударить головой в дверь, когда он понял, что Хагакурэ побежала прямо в класс, потому что, конечно же, она это сделала.

Уроки уже давно закончились, когда он с хитрой ухмылкой затащил Мика в учительскую и толкнул его на диван в пустой комнате. Никто другой не должен был быть там до следующего утра, и он действительно не собирался отпускать это, немного пошарив по одежде, поэтому он не видел ничего плохого в том, чтобы развлечь своего мужа, прежде чем им обоим нужно будет идти на следующую работу. Хизаши выглядел таким взволнованным от этой перспективы, что это было опьяняюще. Пока, конечно, его чертовы ученики не начали его искать.

— Айзава-сенсей и Мик-сенсей встречаются!

Прежде чем кто-либо успел по-настоящему отреагировать, он услышал, как Иида отрезал: «Нет, они не встречаются.»

— Гм… Нет, встречаются, — возразила Хагакуре. — Я только что видела, как они целовались в учительской, они точно встречаются!

— Они не встречаются, — настаивал Иида.

— Хм, Иида, чувак — засмеялся Киришима, — я почти уверен, что если они целовались, то, скорее всего, они встречаются.

— Супружеские пары все время целуются, — Айзава практически слышал, как закатываются глаза, — я не понимаю, почему это так важно, что Сэнсэй целовал своего мужа. В любом случае, они не встречаются.

— ЧТО!

— Прекрати выбалтывать мои секреты, панк.

Вся комната подпрыгнула, когда он открыл дверь в общую комнату общежития и уставился на младшего Ииду. Тенья только слишком невинно улыбнулась.

— Я понятия не имею, на что вы намекаете, Сэнсэй.

— Моё семейное положение?

— Я не считаю это секретом, когда вы с Ямадой строите друг другу глазки, сэр.

Челюсти комнаты опускаются на пол от этой лукавой шутки.

— О, мы так играем, правда, Тенья? — спросил он, изо всех сил стараясь сохранить нейтральную маску на лице. — Могу ли я напомнить тебе, что у меня на тебя столько же шантажа, сколько и у тебя на меня?

— Трудно представить, что у вас есть на меня что-то хуже, чем то, что вы с Каямой провернули на совместном дне рождения Ямады и Тенсея шесть лет назад.

— И есть причина, по которой мы больше никогда не праздновали их дни рождения вместе, панк, — Айзава не отрывал глаз от подростка, пока остальные ученики в замешательстве перешептывались между собой. — Так что ты не будешь возражать, если я расскажу классу о твоей реакции на свадебный альбом твоих родителей?

— О, я бы не стал, но я думаю, что вы не будете возражать против утечки истории помолвки.

— Я полностью виню в этом Хизаши, который втягивает своего девятилетнего племянника в свою помолвку и рассказывает ему, что они планируют романтический вечер наедине?

— Ты тот, кто сказал «да».

— Это ты умолял стать цветочницей, панк.

— Я прекрасно выглядел в том платье, а ты плакал во время клятвы, так что я не хочу этого слышать.

— ЧТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ПРОИСХОДИТ??? — Бакуго сломался первым, заставив пару повернуться, чтобы посмотреть на море растерянных лиц и озадаченных выражений.

Иида только взглянул на часы.

— Ах, скоро комендантский час! Я предлагаю всем идти готовиться ко сну, чтобы мы могли хорошо отдохнуть для завтрашних занятий! — С последней невинной улыбкой он повернулся к Айзаве. — Спокойной ночи, Шота-нии.

— Спокойной Ночи, Тенья. Спокойной ночи, маленькие гремлины.

Они оба быстро вышли, когда растерянные крики стали громче.

Ну, разве не было бы забавно объяснить это в семейном групповом чате?

— Шота-сенсей?

Айзава поднял глаза и увидел Мидорию, устало стоявшего в дверях. Было уже поздно, почти 2 часа ночи. Он только что вернулся в общежитие после патрулирования. Он только планировал задержаться на кухне достаточно долго, чтобы его чай снова нагрелся.

Но этого звонка было достаточно, чтобы разбудить его.

Конечно, некоторые из детей использовали свой код для «Время разговора в петле!» раньше, когда что-то выскакивало или они ошибались, но никогда раньше кто-либо не приходил за помощью, выглядя так, как будто они были на грани обморока от истощения.

— Что случилось?

— Я… Мы можем поговорить, сэр?

Он ничего не сказал, вместо этого повёл подростка к дивану, легко положив руку ему на плечо.

Он усадил ребёнка и посмотрел на него, прежде чем снова спросить.

— Что случилось?

— Всемогущий и я… — Мидория посмотрела на свои руки. — Мы никогда не были полностью честны с вами во всём. Мы…

— Только не говори мне, что Тодороки был прав насчёт всей этой истории с внебрачным ребёнком.

Это вызвало реакцию подростка, когда он стал тёмно-красным и замахал руками.

— Нет, всё не так! Мы не связаны, это скорее… секрет девяти поколений, который мы пытались сохранить в тайне, но…

— Легче, проблемный ребёнок, — мягко успокаивает он. — Какая тайна длится девять поколений?

С прерывистым вздохом Мидория говорит то, чего Айзава действительно не ожидал.

— Ты помнишь Сэнсэя из Инцидента Камино? Все за Одного?

— Да, какое он имеет отношение к вашей тайне?

— Ну, он был жив с тех пор, как причуды впервые начал появляться, как злодей-вор в законе с самого начала. Его причуда, «Все за одного», позволяет ему забрать причуду человека и либо сохранить её для себя, либо передать другому человеку. Он отдал «Все за одного» Шигараки после того, как его поймал Всемогущий.

Ну, разве это не была ужасающая мысль, как будто то, что он знал об этом человеке, было недостаточно ужасающим.

— Хорошо, значит, Всемогущий сразился с почти бессмертным злодеем и победил, а мы теперь сражаемся с его преемником. Было бы неплохо, если бы мы знали это в последних нескольких петлях, но, по крайней мере, мы можем принять это во внимание сейчас.

— Это ещё не всё, сэнсэй, — Мидория теперь действительно нервничал, — У Всех за Одного был брат, кто-то, кто хотел сделать мир лучше, даже если он был болезненным и не имел причуды. Всем за Одного это не понравилось…

Он откинулся на спинку стула и позволил собеседнику сделать несколько успокаивающих вдохов, пытаясь понять, к чему всё идёт.

— Все за Одного решил дать ему причуду, чтобы попытаться взять его под свой контроль. Простая причуда накопления силы, но он не понимал, что у брата на самом деле была причуда, просто бесполезная — передавать силу другому человеку. Эти две причуды в конечном итоге объединились в одну, которую он назвал «Один за всех», идеальный контраст силе его брата, поскольку причуда могла быть отдана только в том случае, если пользователь сознательно и охотно отдавал её следующему пользователю. На данный момент было девять пользователей.

Айзава замер, поняв, на что намекает подросток. Мог ли он на самом деле…

— Бакуго не назвал тебя безпричудным в начале года, потому что ты не использовал свою причуду рядом с ним, не так ли?

Мидория лишь слабо улыбнулся.

— Когда?

— Когда что?

— Когда ты получил «Один за всех» от Всемогущего?

Мальчик нервно рассмеялся.

— Мы потратили 10 месяцев, тренируя меня, чтобы я мог принимать силу, не теряя конечностей, просто получив её, не говоря уже о том, чтобы использовать её.

Ему не нравилось, к чему всё идёт.

— Я не спрашивал об этом, проблемный ребёнок. Когда ты в первый раз использовал свою причуду?

Мальчик что-то пробормотал, выглядя немного смущённым.

— Что это было?

— Я сказал, что впервые использовал «Один за всех» против 0-указателя на вступительном экзамене.

Чёрт возьми, этот парень на самом деле пытался убить его. Он вспомнил, что думал, что ребёнок выглядит как 4-летний, который только что получил свою причуду, но он был ближе к правде, чем хотел быть. Он думал, что мальчик просто был безрассуден, не заботясь о себе достаточно, чтобы научиться использовать свою причуду, не ломая себя, но он просто не знал, как использовать причуду, которую ему дали.

Но, похоже, это была только верхушка айсберга.

Он знал, что Мидория был любимцем Всемогущего, это был довольно открытый секрет в школе, и что Мидория смотрел на блондина с чем-то, что можно было описать только как любовь и обожание, но с новой информацией… Мальчик, без сомнения, запутался без своего наставника и отцовской фигуры, который действительно был с ним, особенно с такой большой тайной, как эта, на его плечах.

— Хорошо, мы сохраним секрет между нами, — сказал Айзава, — Мы разберёмся и убедимся, что ты и секрет в безопасности, Изуку.

— Н-на самом деле. Я думаю, что хочу рассказать об этом всем в классе. Я просто… Я не хотел рассказывать всем наедине, только со мной и Каччаном.

— Бакуго знает?

— Он знал меня всю мою жизнь, знал, что мне диагностировали отсутствие причуды. Я действительно не мог ему лгать.

— Ну что ж, — вздохнул он, — вы с Бакуго придёте ко мне в офис завтра после занятий, и мы выберем время, чтобы сообщить классу об этом, это звучит хорошо для тебя?

— Да…

Мальчик всё ещё выглядел измученным и дрожащим, и таким маленьким, что Айзава не смог удержаться, чтобы не обнять его. Мальчику не потребовалось много времени, чтобы его плечи начали трястись, и учитель почувствовал, как на его плече начинает образовываться мокрое пятно. В отличие от тех случаев, когда мальчик громко и беспорядочно плакал перед другими, на этот раз он молчал до такой степени, что Айзава почувствовал, как у него сжалось сердце.

Сколько раз Мидория плакал в одиночестве, запершись в своей комнате, прежде чем научился молчать? Сколько раз ему удавалось изобразить фальшивую улыбку по утрам до такой степени, что никто из них этого не замечал?

Больше нет, решил учитель. Возможно, в каком-то смысле он потерял самое близкое, что у него было к отцу, но он не потеряет свою систему поддержки.

Айзава не позволит ему страдать в одиночестве.

Эри не знала, как всё пошло так неправильно. Она была так взволнована этим днём, днём окончания школы. Все её старшие братья и сёстры из отцовского класса сегодня заканчивали Юэй, и она собиралась посмотреть, как они станут профессиональными героями!

Даже Отец улыбался, когда каждый студент был признан профессиональным героем, и все они должны были устроить вечеринку в доме мистера Тоши сегодня вечером, чтобы отпраздновать это с большим количеством вкусной еды и Папой в роли Диджея, прежде чем подростки отправятся на свою новую работу в качестве помощников и героев в различных агентствах на следующий день.

Деку-нии только что заключил её в крепкие объятия, в то время как Каччан дразнил, что малявка вскоре последует по их стопам.

Но тут взорвалась бомба.

Она едва осознала, что произошло, прежде чем Деку-нии переместил её к себе на спину, что слишком напоминало ей о том, как он нёс её через бой с Восстановителем.

Она видела вспышки костюмов Джиро-ни, Каминари-нии, Кода-нии, Хагакурэ-ни и Шинсо-нии, торчащих из-под обломков, когда Деку бежал.

Они не двигались.

Другие, которых она видела, уже сражались с внезапным наплывом злодеев, размытое пятно Ииды-нии, чёрная масса Тёмной Тени и взрыв лазера Аоямы-нии. Она слышала крики Папы и грохот Каччана.

Или она могла, пока густой синий туман, казалось, не накрыл поле, и внезапно Деку двигался намного медленнее, и знакомые звуки причуд её семьи прекратились.

Нет… Это должны были быть только пули, и Отец сказал ей, что они все уничтожили. Как они заполучили его в свои руки? Почему её сила была использована против её семьи?

Она не могла дышать, но Деку-нии продолжал бежать, удаляясь всё дальше и дальше от остальных, пытаясь обезопасить её, прежде чем вернуться на помощь.

Это не помешало Шигараки появиться, и молодому герою приходится уворачиваться от него. Она уткнулась головой ему в шею и попыталась отогнать смех мужчины.

Эри была уверена, что с Деку-нии всё было в порядке, пока они не добрались до туннелей под общежитиями, которые они с Момо-ни случайно нашли более года назад, отпечаток руки, выжженный на его боку, был чётко виден, гниение неумолимо распространялось всё дальше и дальше.

Её причуда не работала, почему она не работала, ей нужно было, чтобы она сработала. Ей нужно было исправить его. Ей нужно перемотать назад. Она должна была вернуться. Почему, почему, почему, почемупочемупочемупочему…

— Эри, мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделала, хорошо? — сказал Деку медленно, необычно спокойно, выводя её из паники.

— Я… я не могу…

Деку только улыбнулся, вытирая кровь с его губы большим пальцем, когда пыль поднялась выше по его боку.

— Эри-чан, ты помнишь, как я сказал тебе, что я и Всемогущий действительно близки?

Она уставилась на него, когда он быстро объяснил ей свою причуду, как это было не только его, протянув руку и обхватив её щёку.

— Я… почему ты говоришь мне это сейчас?

— Потому что… Я не думаю, что мне удастся выбраться отсюда, Эри, и я хочу, чтобы ты смогла защитить себя.

— Я не могу этого сделать! Я не могу оставить тебя!

Улыбка Деку была натянутой, когда внезапно его большой палец попал ей в рот, медный привкус заставил её съёжиться.

— Мне очень жаль, Эри.

Нет.

Нетнетнетнетнетнет…

Его рука упала. И она смогла поймать последний взгляд его яркой успокаивающей улыбки, прежде чем он и с ч е з.

Почему?

Почему она не была достаточно сильной, чтобы спасти свою семью? Почему она никогда не могла поступить правильно? Почему она была такой бесполезной? Она постоянно была окружена героями; она не могла им помочь, не могла защитить их. Бесполезная…

Она не осознавала, что рыдает, пока чья-то рука не опустилась ей на плечо. Она отшатнулась только для того, чтобы с удивлением увидеть высокую женщину, улыбающуюся ей, её красная накидка развевалась в сквозняке туннеля. Несмотря на то, что Эри могла ясно видеть её, она всё ещё могла видеть прямо сквозь женщину, которая слабо светилась белым.

— Милая, — успокаивала тёмноволосая женщина, но Эри видела, как её улыбка потускнела, — всё в порядке, всё будет хорошо.

Но это было не так, ей нужна была помощь, ей нужно было, чтобы Деку проснулся, ей нужна, чтобы её причуда работала, ей нужно было увидеть своих братьев и сестёр, своего Отца, Папу и мистера Тоши.

Ей нужно было вернуться, вернуться к тому, что было до нападения злодеев.

Ей нужно было спасти их.

Ей нужно было вернуться.

Ей

Н у ж н о

Б ы л о

В е р н у т ь с я

— Это чертовски глупая идея, — проворчал мистер Банджо, но мисс Нана просто шлепнула его по затылку.

— Это не наше дело, идиот. Если Эри хочет использовать силу «Один за всех», чтобы защитить свою семью, что ж, я могу придумать гораздо худшие мотивы, с которыми нам пришлось бы смириться.

Эри не поднимала глаз от того места, где сидела на коленях у мистера Рокуро, в его куртку было приятно зарыться, как у мистера Джинсиста, когда он нянчился с ней. Мужчина спокойно заплетал ей волосы с привычной лёгкостью, и когда она оглянулась, то увидела, что он улыбается в воротник, как Отец обычно делал со своим шарфом. Он сказал ей, что его причуда, Магнитное поле, требует множества точных движений пальцев, так что он всегда мог сделать ей самые красивые прически, хотя она всё ещё скучала по уверенным пальцам отца, расчесывающим её волосы.

Ей действительно нравились все семеро её новых друзей, даже если они ссорились, и даже если они говорили ей держать их в секрете от всех вне её головы.

Прошел месяц с тех пор, как она снова проснулась в зудящем больничном халате, который, как ей казалось, она сожгла вместе с Тодороки-нии, только для того, чтобы снова оказаться с Восстановителем. Она довольно быстро сломалась, когда впервые попала в мир снов и поняла, что все её воспоминания, вся её семья и друзья действительно существовали, и она не просто выдумала их в приступе безумия, вызванного болью, когда высокая женщина, которую она встретила в туннеле, Нана, держала её.

Она вернулась в прошлое, в то время, когда Мирио-нии и Деку-нии ещё не спасли её.

До того, как Отец и Папа взяли её к себе.

До того, как её семья стала её семьёй.

До того, как они все пострадали.

Она встречалась со всеми из них в этот момент, все прошлые пользователи «Один за Всех» были её друзьями. Они были также злы на то, как обращался с ней Восстановитель, как и её семья.

Эри они очень нравились, но она скучала по своей семье, ей хотелось обнять Деку и прижаться к отцовскому спальному мешку. Она хотела отправиться с Папой на «секретные миссии» в его радиовышку и в кошачий магазин за сюрпризами для отца. Она хотела устроить ночевку в общежитии и убедить Каччана позволить Мине-ни сделать ему ногти с нарисованными на них крошечными фейерверками. Она хотела пообщаться с мистером Тоши и мисс Инко, и Каямой-ба, и Тенсей-Джи, и Цементоссом, и Мирио-нии, и…

— Желание чистого сердца, — сказал тот голос, к которому всегда прислушивались остальные. — Мой брат, без сомнения, возненавидит результат, как только поймёт, что происходит.

Один из них, первый пользователь, с которым Эри всё ещё пыталась познакомиться, стоял в стороне.

Эри высвободилась из рук мистера Рокуро и легко ступила на каменный пол мира снов.

— Мистер Первый, — мягко спросила она, обводя взглядом всех остальных пользователей, — я знаю, что остановить вашего брата от причинения вреда людям действительно важно, но моя семья так старалась защитить меня, даже когда я причинила боль стольким людям, и так упорно боролась, чтобы забрать меня у Восстановителя… Я просто хочу сделать то же самое для них.

Наконец, она с трудом заставила себя посмотреть ему в глаза. С такими же белыми распущенными волосами и красными глазами, как у неё, Эри не в первый раз после встречи с ним задумалась, был ли её первый отец похож на него. Он выглядел таким усталым, измотанным из-за того, что постоянно отдавал всё, чтобы следующие пользователи могли попытаться исправить всё неправильное, сделанное его братом, но теперь он выглядел мягким, как Отец, когда она просыпалась от кошмара.

— Поэтому, пожалуйста, — взмолилась она, низко кланяясь, стараясь держать спину прямо, как это делала Деку-нии, когда извинялась перед отцом за драку с Каччаном, наклоняясь как можно дальше вперёд, не теряя равновесия, — пожалуйста, позвольте мне использовать вашу силу, чтобы сделать то же самое для них!

Она осталась стоять в поклоне, ожидая, пока тишина окутает мир сновидений, не осмеливаясь поднять глаза из-за страха, что мужчина отвергнет её просьбу, слёзы угрожали пролиться.

Перед ней раздался легкий стук, и вдруг чья-то рука заставила её вздёрнуть подбородок. Первый смотрел на неё со спокойным пониманием, как это делал Отец, когда она плакала о своём прошлом, стоя перед ней на коленях.

— Хорошо, Десятая. Хорошо, давай спасём твою семью.

Chapter Text

Честно говоря, в прошлой петле это был несчастный случай.

Шото не хотел быть таким небрежным, как он, но повторяющаяся природа петель становилась скучной. Оказаться так близко к шприцу Тоги не входило в его намерения, но прежде чем он успел вонзиться в его кожу, над ним появилась Даби, блокируя удар вампирши.

Шото был шокирован, но Тога только надулась и закатила глаза, когда Даби уставилась на неё.

— Да ладно тебе, Даби, — ныла она, — Шигги сказал мне, что я должна взять кровь по крайней мере у трёх человек!

— Нет.

— Хорошо, я не причиню вреда твоему маленькому бро, — пропела она перед тем, как убежать, оставив замершего огненного злодея и Шото с тяжёлым чувством в животе.

Как только Даби повернулся, чтобы убежать, Шото обрёл голос.

— Тойя?

Злодей сделал паузу, но не обернулся.

— Тойя мёртв, малыш.

Однако он не собирался долго ждать, чтобы встретиться лицом к лицу со своим братом.

Итак, ровно через неделю после Лесного тренировочного лагеря, где им не удалось захватить Бакуго, Шото появился в Баре.

Он даже не вздрогнул, когда различные члены Лиги, такие как Тога, Курогири, Дважды и Магне, которых он узнал, и несколько других, которых он никогда раньше не встречал, вскочили в боевые позиции, оружие и причуды наготове.

Однако он просто спокойно подошёл к Даби и протянул ему руку.

— Какого хрена ты здесь делаешь, малыш-герой? — он зарычал, но Шото видел, как в его глазах пляшет страх перед окружающими их злодеями.

— Папа велел мне отдать брату его кредитную карточку, — протянул Шото, поднимая руку, чтобы показать карточку между двумя пальцами, — не моя вина, что он не уточнил, какому брату.

— Я не понимаю, о чём ты говоришь.

— Голубое пламя, похожее на то, которое ты заставляла танцевать для меня, когда я не мог уснуть, кожа со шрамами, потому что твоё тело создано для льда, но твоя причуда — огонь, твои глаза идентичны по форме и цвету всем остальным в нашей семье, и твоя ненависть к Старателю явно рождена из личного опыта, — выпалил Шото. — Я мог быть защищён от внешнего мира из-за обучения отца, но я не глуп. Самый большой вопрос сейчас заключается в том, хочешь ли ты финансировать Лигу Злодеев за счёт пылающего мусора героя №2 или нет? Выбирай быстро, потому что мне нужно попасть в класс.

— С чего ты взял, что мы позволим тебе вернуться в класс, милашка? — спросила Тога.

— Я сказал другу, — пожал плечами Шото, — что если я не появлюсь в классе, сообщить нашему учителю и Всемогущему о моём местонахождении и о том, что я был похищен Лигой, так что попробуйте, если хотите, чтобы они штурмовали Бар.

Даби выглядел так, будто хотел сжечь Шото до хрустящей корочки, но вместо этого он просто выхватил карточку.

— Как ты вообще нашёл это место?

— Что? Как будто это было трудно? — младший Тодороки только склонил голову набок.

Прежде чем кто-либо успел заставить его вдаваться в подробности, он повернулся на каблуках.

— Если я не успею на следующий поезд, то опоздаю, так что я должен уйти и не дать вам всем попасться.

— Спасибо! — поблагодарил Дважды, прежде чем возразить. — Почему героическое отродье помогает нам?

— Мы с друзьями потратили некоторое время, чтобы взломать различные базы данных и собрать некоторые из ваших предысторий, — Шото пожал плечами, не оглядываясь, и остановился у двери. — Мы понимаем, что система героев подводила вас снова и снова, и многие из вас обратились к злодейству после многих лет жестокого обращения, дискриминации, пренебрежения и/или общество, говорящего вам, что вы ничего не стоите, кроме того, кем вы являетесь сейчас. Конечно, некоторые из вас занимаются этим ради удовольствия, но большинство из вас подвели. Мы не хотим, чтобы вы погибли из-за чужих неудач. Если вы нападёте на нас, других героев или гражданских лиц, мы будем сражаться с вами. Если вы попытаетесь похитить или провести эксперимент на людях, мы будем сражаться с вами. Но здесь, в вашем доме, где вы не делаете ничего плохого или злодейского, мы позволим вам существовать без нашего вмешательства до следующего раза, когда вы попытаетесь сжечь мир, который обидел вас. Мы надеемся, что вы, в свою очередь, оставите в покое наши дома и невинных членов семьи, но это зависит от вас.

Бросив последний взгляд через плечо, он позволил своим губам дернуться вверх, когда увидел шокированных злодеев.

— Но также, если вы ищете более личный и менее идеальный ответ, к чёрту Старателя.

Он успел пройти всего два квартала от здания, прежде чем его окутал чёрный туман, внутренне вздохнув: его похитили, не так ли?

Ответ оказался отрицательным, когда он оказался в переулке, откуда мог видеть Юэй. Они высадили его у школы.

Он с трудом сдержал улыбку, войдя в здание на полчаса раньше, и почти сразу заметил бормочущего Мидорию.

— Тодороки!

Он удивленно приподнял бровь, но в остальном ничего не сказал, заставив мальчика пониже ростом надуться.

— Замолчи, я боялся, что мне придётся объяснять Айзаве-сенсею, почему мы нарушили пятое правило, когда вызвали героев.

— Они восприняли это на удивление хорошо, — сказал он. — Курогири даже оставил меня в трёх кварталах от школы. Я думаю, что это было поучительное утро для всех участников.

Они почти держали встречу в секрете, пока Денки не ворвался в класс и громко не объявил:

— Какого чёрта я получаю сообщения о вербовке Тодороки для убийства его отца? Что ты сделал?

— Просто дай Даби мой номер, и мы обсудим детали после школы, — пожал плечами Тодороки.

— Я должен беспокоиться? — застонал Айзава.

— Нет.

— Отлично, тогда иди переоденься для разминки, через десять будь на полигоне Бета.

Мидория хранил секреты.

Честно говоря, это было бы не в первый раз, но теперь даже Всемогущий не был уверен, что делает мальчик.

На самом деле, только Бакуго, казалось, знал, куда исчезает местный солнышко, но, ко всеобщему удивлению, он был тревожно молчалив. Единственное, что они смогли вытянуть из них — это «Хихиканье» из средней школы.

Они никогда раньше не слышали, чтобы эта пара говорила о средней школе.

Мидория понимал, что ему, вероятно, следует рассказать об этом кому-то другому, а не Каччану, но он боялся. Не за себя, хотя опасность и существовала, а за неё. Как, чёрт возьми, они отреагируют на её появление с ним?

Поэтому он ускользал, раньше оставлял друзей, а когда общежития были созданы, ему каким-то образом удалось улизнуть из кампуса, не потревожив сигнализацию.

Он знал, что они считают его предателем, но он не собирался оставлять её.

Поэтому, когда она ни с того ни с сего написала ему, спрашивая, могут ли они встретиться, он, не колеблясь, придумал неубедительное оправдание и пропустил последний урок.

Он нашел её в парке, где они впервые встретились, она подтянула колени к подбородку и смотрела на пруд пустыми зелёными глазами.

— Ты в порядке, Хими-чан?

— Изучан… Мне нужно кое в чём признаться, — тихо сказала Тога, убирая рыжие волосы за уши, — я… ты первый человек, который относится ко мне по-доброму без каких-либо других мотивов, и я не хочу потерять это, но я не была полностью честна с тобой. Я… я делала действительно плохие вещи.

— Например, нападение на Юэй и похищение Каччана?

Девушка вздрогнула, широко раскрытыми глазами глядя на мальчика, который всё ещё мило улыбался ей.

— Ты знал?

— Ты мой лучший друг Хими-чан, — сказал он, пожимая плечами, и улыбка не дрогнула. — Я догадался, что ты и Тога были одним и тем же человеком, увидев, как ты преображаешься в лагере. На основе крови, верно? Это было нетрудно собрать воедино.

— Ты, наверное, ненавидишь меня теперь, — пробормотала она, уткнувшись лицом в колени. — Я не хотел причинять тебе боль. Лига… до тебя они были единственными, кто относился ко мне так, как будто я не был уродом природы, как… как если я чего-то стою и мне не будет лучше умереть. Я не хотела оставлять это, но теперь, когда Сэнсэй арестован, а Шигги сходит с ума, а Магне мертва… Я больше не могу этого делать, Изуку. Я хочу сдаться полиции.

— Хорошо, — легко согласился он. — Если ты хочешь, то мы можем, или если ты хочешь работать с героями, чтобы убедиться, что ваши друзья будут уничтожены как можно безопаснее, мы можем это сделать. Или, если ты просто хочешь начать всё сначала, мы тоже можем это сделать.

— Начать с начала? — вскинула она голову.

Он кивнул, улыбка стала мягкой и успокаивающей.

— Я знаю, что Всемогущий разозлится, когда узнает, как общество подвело тебя, как и Айзава-сенсей. Ты сделала много плохого, но ты не плохой человек, Химико. Я знаю, что они согласятся со мной в этом, особенно если ты расскажешь им свою историю.

Слёзы защипали ей глаза, и, прежде чем он успел осознать это, он уже входил в общежитие, рука Тоги крепко сжалась его руку, когда его класс повернулся к дуэту.

— Значит, Хихиканье наконец-то решила зайти, а? — рявкнул Бакуго из кухни. — Брось эту дерьмовую маскировку и иди ешь, идиотка.

Её глаза расширились, когда остальные уставились на неё, понимая, на что он намекает. Айзава был на ногах, держа руку на своём оружии захвата, но причуду не активировал, глядя между злодеем и своими подопечными.

— Ты тоже знал, Каччан?

— Ты не совсем хитрая, Хихиканье, — возразил он, вытирая руки полотенцем. — Хотя ты и заслуживаешь пинка в зубы за то, что похитила меня, я знаю, что Деку не настолько глуп, чтобы привести тебя в общежитие, если ты действительно не пытаешься покинуть Лигу.

— Подождите! — Денки развел руками. — Вы, ребята, дружите с Тогой?!

— Ни хрена себе, Пикачу. Я уже говорил тебе, что Деку встречался с Хихиканьем. Ужин готов, так что обратись и приходи поесть прямо сейчас, иначе ты ничего не получишь.

— Может быть, мне стоит…

— Если ты не бросишь эту чёртову маскировку и не придёшь поесть, я взорву твоё лицо, Хихиканье.

Она почувствовала, как её губы слегка дернулись вверх, прежде чем отпустить трансформацию, не встречаясь ни с кем глазами.

— Остальные, убирайтесь, — вздохнул Айзава, — Бакуго, Деку и я останемся и поговорим с Тогой.

Она слегка вздрогнула, но рука Деку на её спине немного успокоила её. Он мягко подтолкнул её к Бакуго и кухне, прежде чем повернуться к своему учителю.

— Ей нужна помощь.

— Я догадался об этом, проблемный ребёнок, — вздохнул он, — Ты ей доверяешь?

— Да.

— Замечательно, — слабо простонал учитель, проводя рукой по волосам, — я напишу в чат и сообщу всем, что у нас теперь 21 проблемный ребёнок, а ты иди и убедись, что Бакуго не сделает ничего глупого.

Восемь лет

Гребаные Восемь лет.

Шота поскользнулся во время неожиданного нападения злодея в середине третьего курса, и Жуткие маленькие пальчики Шигараки обхватили его горло, и теперь он был отброшен на восемь лет назад в прошлое.

Ему было двадцать, блядь, три года, все ученики были слишком молоды, а Яги слонялся по Японии, как грёбаный идиот, и никто из них не помнил его.

Ему чертовски сильно нужно было выпить, только с этим была одна небольшая проблема.

Он взглянул на коляску, которую слегка покачивал, стоя в очереди в продуктовом магазине.

Эри, которой едва исполнился год, что-то лепетала ему. То, что он оказался биологическим отцом маленькой девочки, которую он видел как дочь, было поворотом, к которому он не был готов, который никогда не случался в прошлом, и весь предыдущий вечер он обнаружил, что плачет рядом с её кроваткой, когда она спала, зная, что он сделает всё возможное, чтобы гарантировать, что эта версия её никогда не столкнется с болью и страхом, которые испытывала её первоначальная версия.

Он даже не возражал против того, что её мать, его девушка, которую он никогда раньше не знал, умерла при родах, и что он, как герой, взял перерыв, чтобы позаботиться о своей дочери. К счастью для него, в то время как титульный герой редко мог взять перерыв более чем на несколько месяцев, не становясь ненужным и не пытаясь восстановить свой статус героя, герои подполья часто брали несколько лет отпуска, когда у них был ребёнок, чтобы обеспечить безопасность своей новой семьи. У него будет ещё год или около того, прежде чем ему придётся вернуться в игру, хотя, учитывая, что он скоро начнет преподавать на втором курсе в Юэй, у него не будет проблем с поддержанием боевой формы.

Он задумчиво рассуждал о том, как проведёт следующие восемь лет, прежде чем его проблемные дети и Всемогущий вернутся в его жизнь, когда заметил знакомую шевелюру, ныряющую в переулок.

Тодороки, намного меньше, чем он когда-либо видел, с повязкой на голове, на руках у подростка с колючими рыжими волосами, в одежде, близкой к подходящей для холодных февральских температур. Он подошёл ближе и услышал отчаянное шипение, когда сдерживаемые плач эхом отразились от кирпичных стен.

— Всё будет хорошо, Шо. Теперь мы далеко от него, он больше не сможет причинить тебе боль…

— Но мама…

— Я знаю, но он перевёз её в больницу, так что он также не навредит ей, а Нацу и Фуюми оба сильные, с ними всё будет в порядке.

Шота посмотрел вниз, чтобы увидеть пару мальчиков, сидящих неподалёку. В то время как Шото было легко узнать по его двухцветным волосам, Айзаве потребовалась секунда, чтобы узнать другого.

Даби

Нет, не Дэби. Шото сказал, что его брат сменил имя, когда вступил в Лигу. Подростком, пытавшимся успокоить своего младшего брата, был Тойя, предположительно мёртвый Тодороки, тот самый, который защищал Шото от их отца, пока его не выгнали из дома, чтобы никогда больше не видеть, по крайней мере, без скрепок, которые удерживали его тело вместе.

Чтож

Похоже, Шота собирается начать свою коллекцию проблемных детей пораньше.

— Эй, вы двое в порядке?

Глискор: Эй, Шо-чан, как ты находишь нас и знаешь все наши номера и прочее? Ты растение Сэнсэя?

Вульпикс: Я, мой класс, Айзава-сенсей и Всемогущий попали во временную петлю, где мы вынуждены снова и снова переживать наши школьные годы, иногда дольше, без чёткой причины, почему мы застряли или что заставляет нас зацикливаться. Однако это не всегда одна и та же временная шкала, поскольку в некоторых циклах у нас были разные причуды, в других менялся пол, иногда Тога и Шигараки были в нашем классе, чтобы стать героями, в то время как двое моих друзей были в Лиге. Это шестьдесят третий раз, когда мы зацикливаемся, и только двадцать восьмой раз, когда я успешно подружился с Даби. С Тогой на самом деле гораздо легче подружиться, из-за чего я подружился с ней тридцать девять раз. Местоположение и числовая информация, такая как номера телефонов и лотерейные номера, остаются неизменными по неизвестным причинам.

Шанделюр: Конечно, и я уверен, что была петля, в которой я был героем, а не злодеем

Вульпикс: До сих пор их было три. Хотя ты лично убивал папу восемь раз, так что принимай это как хочешь.

Шанделюр: Хорошо, какова настоящая причина?

Вульпикс: Удивительно легко подкупить Хацуме дорогими материалами.

Глискор: Оуу, мне понравилась идея временной петли! Только подумайте, что может быть мир, в котором мы все герои, а они злодеи! Мы могли бы сражаться со злым Всемогущим или что-то в этом роде!

Шанделюр: Не называй меня так

Вульпикс: Для Всемогущего быть злым невозможно. Я считаю, что самой страшной петлёй до сих пор была та, что Айзава-сенсей и Мик-сенсей были злодеями. Они ужасающе интенсивно работают вместе, и я предпочитаю, чтобы они были на моей стороне.

Глискор: А что, если бы Изуку был на нашей стороне?!!! Миленько Пожалуйста <3

Шанделюр: Нет. Я не имею дела с твоим визгом, к тому же эти парни слишком хороши, чтобы сделать что-то не так.

Вульпикс:…

Вульпикс: *ГорящийМусорНезаконенСэр.vid*

Шанделюр: ЫВДЛТМЫЙЛЬМИЮ4АД

Шанделюр: ОН ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПРОСТО СКАЗАЛ ЭТО ПАПЕ В ЛИЦО??!!??!

Шанделюр: СРАНЬ ГОСПОДНЯ, ОН СЛОМАЛ ПАПЕ НОС??!!

Шанделюр: Извини, маленький брат, у меня появился новый любимый малыш-герой

Вульпикс: Понятно, иметь хорошие отношения с вашим будущим шурином очень важно

Шанделюр: ПРОСТИ ЧТО?

Вульпикс: Я люблю своего парня и то, как он разрывает папу на части каждый раз, когда мы его видим.

Вульпикс: Мы также любим нашего другого парня, который агрессивно говорит папе, чтобы он съел член, пиная его по яйцам, но, учитывая, что он идеальный представитель класса, когда кто-то ещё рядом, так что никто не верит папе в том, что Тенья сделает такое с «героем № 1».

Шанделюр: Почему мы снова по разные стороны баррикад?

Вульпикс: Потому что я не понимал, что могу так открыто выступить против папы, пока не оказался в Юэй, и ты случайно усыновил Тогу и Хенди МаКги в качестве своих суррогатных брата и сестеры.

Шанделюр: Чёрт. Тогу было бы легко убедить быть хорошей, с другой стороны, Шигги…

Глискор: Мы могли бы сказать ему, что он связан со Всемогущим, и заставить Блонди сделать разочарованное лицо отца, о котором мне рассказывал Изуку.

Вульпикс: Я имею в виду… Мы бы и не так сильно много лгать

Глискор: … Прости, что?

Вульпикс: Итак, наставника Всемогущего звали Нана Шимура, и он рассматривал её как мать. Она отказалась от своего сына, когда Все за Одного больше на нее нацеливаться, но у Всемогущего сложилось впечатление, что все Шимуры были убиты, когда Все за Одного убил мужа Наны или что-то в этом роде, он очень молчалив обо всём этом. Он не очень открыто говорит об этом, потому что всё ещё очень расстроен её смертью.

Шанделюр: Мне не нравится, к чему всё идёт.

Вульпикс: Одна из словесных атак Все за Одного, использованных против Всемогущего, заключалась в том, что он сказал ему, что настоящее имя Шигараки — Тенко Шимура, внук Наны.

Шанделюр:… тогда ладно.

Вульпикс: Все за Одного в Тартаре, пожалуйста, не врывайтесь, чтобы сжечь его член.

Шанделюр: Этот человек взял травмированного ребёнка и превратил его в злодея, когда он мог бы быть со Всемогущим. Как я могу не злиться на это?

Глискор: Как ты думаешь, Всемогущий тоже примет меня?

Вульпикс: Всемогущий читает через моё плечо и только что начал плакать при мысли о том, чтобы иметь больше детей, так что да.

Шанделюр: Больше?

Вульпикс: Юридически у Всемогущего нет детей. Я до сих пор не уверен, что он биологически не связан с Мидорией и Тогатой, но эмоционально он заявил, что весь 1-А — его дети, как и Айзава-сенсей. На данный момент он в основном усыновил меня, Мидорию, Бакуго и Шинсо, если тот факт, что у нас есть комнаты в его доме, и тот факт, что я сейчас ем ужин, который он приготовил, с ним, что-то значит.

Вульпикс: Он хочет знать, хочет ли Тога, чтобы её новая комната была выкрашена в розовый или жёлтый цвет.

Глискор: РОЗОВЫЙ!!! Как очень милый светло-розовый!

Шанделюр:…

Шанделюр: он…

Шанделюр: он это серьёзно?

Вульпикс: Да, он уже звонит кому-то, чтобы сделать другую комнату в традиционном стиле, на случай, если вам будет удобнее, как мне. Кроме того, он спрашивает, следует ли ему покрасить комнату Шигараки в цвета Наны, или это происходит слишком быстро.

Шанделюр: Если меня усыновят Всемогущие, я снова стану Тодороки, просто назло старику.

Вульпикс: Мы будем рады видеть тебя, независимо от того, как ты хочешь, чтобы тебя звали, Тойя